Путешествие в 19 век
Об иллюстрировании произведений отечественной классики сегодня рассказывает заслуженный художник России, руководитель мастерской Суриковского института Владимир Петрович Панов. В обширном творческом опыте этого мастера есть заповедная территория, куда он постоянно и с неизменным вдохновением возвращается вновь и вновь — это русская литература XIX века от Пушкина до Чехова. Полка проиллюстрированных Пановым книг включает такие вершины отечественной словесности, как «Маскарад» Лермонтова и «Портрет» Гоголя, «Дворянское гнездо» Тургенева и «Униженные и оскорбленные» Достоевского.
В старинных усадьбах и дворянских интерьерах художник чувствует себя как дома. По духу, обличью и манере он и сам кажется человеком прошлого века: безупречный вкус и ясный образ мыслей, аристократически чистый язык и глубокая внутренняя интеллигентность; даже элегантность в одежде и вальяжная неспешность в беседе выдают в нём черты представителя уже далекой от нас культуры. Его библиотека в мастерской и гравюры на её стенах — это не только подсобный материал для основной профессии, это органическая среда жизни художника, круг его заветных пристрастий от маленького офорта Рембрандта до увесистого фолианта, прилежно сработанного старыми мастерами.
Кроме иллюстрирования книг, Владимир Петрович занимается станковой живописью. Но и здесь безраздельно царит XIX век — «дворянские гнезда» и «вишневые сады», роскошные останкинские интерьеры и уютные замоскворецкие особнячки, Суханово, Тарханы, Спасское-Лутовиново... Напрашивается первый вопрос к художнику: как взаимодействуют между собой эти творческие грани — книжная иллюстрация и станковая живопись?
– Иногда остаются побочные мотивы, натурный материал, какие-то нереализованные пластические идеи от основной работы — иллюстрирования. Тогда берусь за кисть. Конечно, первотолчок дает литература, а фантазию подпитывает и направляет натура. Но это не значит, что иллюстрация должна быть пунктуальной копией текста, а живописный пейзаж или интерьер — подробным пересчетом увиденного. Автор волен поменять местами объекты, придумать необычное освещение, привнести в данный сюжет элементы из других реальных ситуаций, то есть он пересотворят действительность в соответствии с намеченным замыслом, и здесь ничто не должно его сковывать, тормозить фантазию, заглушать первый трепет возникшего настроения.
Нередко бывают случаи, когда студент показывает формально правильно выполненное задание и недоумевает, чего ещё от него требует педагог, разве что-то не так нарисовано? И тогда я говорю: «Хорошо, ставлю зачет, а теперь забудь и о «правильном рисовании», и об учебном процессе, сбрось шоры, на мгновение пренебреги правилами и теориями, попробуй рисковать, искать, делать собственные открытия, как будто ты первый читатель этого романа, тебя что-то потрясло, взволновало, вдохновило, и до тебя ещё никто не иллюстрировал эту книгу, — как бы ты по свежим впечатлениям проник в её атмосферу, определил её стилистику, увидел её изнутри — глазами писателя?» Не устаю повторять студентам, что хорошие иллюстрации — это органическое продолжение литературного текста, иллюстрация и текст должны сосуществовать взаимно и неразрывно, как будто они появились на свет одновременно.
– Ну, это как бы идеальный результат. А какие для этого необходимы исходные данные? Что является основой, в частности, для исторического иллюстратора?
– Художник, берущийся за иллюстрирование книг авторов прошлого века, должен быть основательно и всесторонне подготовленным. Необходимо хорошо знать то, что он изображает — и дух эпохи, и её конкретную бытовую среду. Иллюстратор обязан обладать энциклопедическими знаниями, ведь ему приходится переноситься в разные времена и страны, знать, как одевались люди, каким было их жилье, какая их окружала мебель, утварь, посуда и даже мода. Ошибки в этом мысленном историческом путешествии сводят на нет самую интересную попытку раскрытия образа. Вспоминается красивая студенческая работа, в которой изображен Моцарт, сидящий на венском стуле, который появился только в XIX веке. Так же анекдотична картина известного художника, где Пушкин проходит по Аничкову мосту с конями Клодта, поставленными там только в 1841 году. Иллюстратор-профессионал подобных промахов допускать не может.
– Так как же работают над иллюстрацией профессионалы?
– В этой работе, как и в любом серьёзном деле, нужна определенная последовательность. Ведь дом начинают строить не с крыши. Сначала готовят стройматериалы, закладывают фундамент и поэтапно ведут строительство. Так и в иллюстрации. Начинается процесс с внимательного и, как правило, неоднократного прочтения литературного оригинала, после чего определяется план и характер работы: какие сюжеты главные, «узловые» в произведении, что второстепенно. Будут ли в иллюстрациях присутствовать портреты героев или только кульминационные сцены, основные коллизии повествования. Одновременно начинается сбор документального и натурного материала...
– Судя по вашим многочисленным альбомчикам и блокнотам этому этапу вы отводите достаточно времени и места. И работа здесь ведется по двум основным направлениям: зарисовки реальных впечатлений в российских старинных городах, изучение быта сохранившихся усадеб, архитектуры прошлого века, патриархальных городских двориков, даже обломков мебели, буквально «с помоек»; другое направление — работа с музейными экспонатами, представляющими произведения искусства, старинные гравюры, предметы быта, убранство, посуду, оружие, украшения, костюмы... Ваши походные альбомчики испещрены подробными рисунками усадебных ворот, колонн, флигелей, беседок, набросками причудливых диванчиков, кресел, секретеров, бюро, настенных и напольных часов. Все это может пригодиться в историческом иллюстрировании?
– Пригодиться может далеко не все, но такой большой объем натурных рисунков создает своеобразную копилку исторических реалий, некую энциклопедию предметной среды XIX века. И из нее можно черпать в нужный момент нужную информацию, извлекать необходимый изобразительный элемент для строительства цельного образа эпохи. И чем богаче эта копилка, тем легче выбирать из нее и использовать соответствующие создаваемой картине детальки и подробности. Только вполне точная и правдивая деталь убеждает зрителя в реальности и достоверности всего остального, что автор нередко придумал, вообразил.
И снова повторяю: всякая фантазия должна опираться на дотошные натурные наблюдения. Хорошо бы, по возможности, систематичнее, чаще и въедливей делать натурные зарисовки мебели, предметов быта, интерьеров того времени. Музеи, мемориальные квартиры дают богатую возможность для этого. Да и в городе всегда можно найти сохранившиеся дома, дворы, подъезды. Мне приходилось с карандашом в руке изучать специально, как раньше выглядели конструкции окон — форма, переплеты, наличники... Большую помощь окажут перерисовки с картин и гравюр художников — современников исследуемой эпохи. Предварительно сделанные эскизы композиций будут обогащаться убедительными деталями, а то и вовсе переделываться, корректироваться собранным историческим материалом.
Следующий этап — действующие лица. Полезно на каждого героя завести подробное досье, выписывая авторские характеристики, описания и детали, часто разбросанные по всему тексту. Толстый ли герой, высокий ли, с какой прической, как одет, каковы манеры, как он двигается, разговаривает, каковы его особые привычки и пристрастия. Все это важно для сочинения образа. Полезно также иногда делать портретные зарисовки окружающих вас людей — вдруг какие-то характеры, жесты, мимика из сегодняшней действительности натолкнут вас на верное решение исторического персонажа. Ведь все очень взаимосвязано: вчера и сегодня, литературный герой и реальный человек. Пополняйте ваше досье и знанием книги, и знанием жизни. Чем больше известно о герое, тем легче изобразить его в любом движении и состоянии.
После этого можно приступать к тщательной прорисовке эскиза. Жестким карандашом делается так называемый «картон», в нём вычерчивается перспектива и определяется плоскость, на которой происходит действие. Особое внимание следует обращать на цельность и образную глубину рисунка, чтобы кропотливая и долговременная подготовка не задавила бы главного настроения, непосредственного чувства, тех эмоциональных побуждений, с которых начиналась работа. Сколько можно назвать технически совершенных, блистательных по рисунку иллюстраций, в которых отсутствует не только душа автора чтобы избежать распространенных ошибок, когда фигуры проваливаются в пол или парят над ним. Проделав все это, можно приступать к исполнению оригинала. Чем серьёзнее была подготовка, тем легче будет выполняться оригинал.
– Вероятно, в создании исторической иллюстрации всегда возникает вопрос стиля. Какие средства необходимы для решения античной трагедии, а какие -для воссоздания романтических коллизий XIX века? Какие приемы используются для иллюстрирования прозы и поэзии?
– Проза почти всегда рождает у иллюстратора конкретные ассоциации и соответственно вызывает к жизни чаще всего конкретные иллюстрации. Поэзия, особенно лирическая, диктует обычно деликатный оформительский подход, скромный декоративный аккомпанемент. Можно ли иллюстрировать пушкинского «Пророка»? Вряд ли. А вот стихи Беранже мне приходилось иллюстрировать — в них есть отчетливая предметная основа. Вообще, каждый автор, каждое отдельное произведение требуют особого языка иллюстрирования, особой пластической партитуры.
Важная часть работы — определение индивидуального пластического языка, необходимого для разных авторов. Не могут же быть одинаковыми рисунки к произведениям Достоевского и Тургенева, Пушкина и Некрасова. Напряженный драматизм одного и светлый лиризм другого должны находить своё выражение книги, но и какое бы то ни было волнение автора иллюстраций.
– А кто для вас образец в создании качественной иллюстрации, органической изобразительной параллели тексту?
– Образцом для меня прежде всего является вся эстетическая культура XIX века, в том числе непосредственно книгоиздательская. Ещё в те годы, когда позволяли средства и все было более доступно, мне нравилось покупать некоторые антикварные вещи, старинные гравюры, выдающейся издательской культуры книги, где будущего иллюстратора воспитывает все — переплеты, форзацы, титулы и даже гарнитуры, подобранные со вкусом и заботой о красоте и пользе книги. На рубеже веков в иллюстрировании и оформлении книг успешно работали Бенуа, Лансере, Добужинский, Нарбут, Кардовский... Отрадно было не только читать, но и смотреть пушкинские шедевры «Медный всадник» и «Пиковая дама» в исполнении Александра Бенуа. Дорог мне и опыт моего учителя Б.А. Дехтерева в книжной иллюстрации, и прекрасные работы Д.А. Шмаринова — оба они тонко и бережно осваивали пушкинские произведения.
зрителю. Только работа, сделанная с душевным волнением, искренним интересом, переживанием, может взволновать ценителя этого вида искусства. Старательно, но равнодушно и сухо выполненная иллюстрация перелистывается читателем с тем же равнодушием и небрежностью.
Иллюстратор в книге — соавтор литератора. Он конкретизирует, делает зримыми образы, обстановку, где они живут и действуют.
– Вы совсем не хотите говорить об иллюстраторах современной литературы?
– Почему? Мне самому довелось делать рисунки к книгам моих современников, их очень много. Но чаще всего это был твердый заработок художника полиграфической профессии. А XIX век — это любовь, это постоянная неослабевающая потребность души. Собственно, даже когда художник работает над исторической темой, он остается человеком своего времени, смотрит на далекое прошлое из нашего сегодняшнего духовного и материального пространства. Просто этот человек конца XX века совершает головокружительное путешествие, скажем, в начало XIX века. А своеобразной «машиной времени» ему служит собственная фантазия и самый широкий арсенал разнообразных исторических знаний...
– Владимир Петрович, в заключение беседы суммируйте, пожалуйста, главные требования и необходимые условия, предъявляемые к современному художнику с исторической жилкой, как у вас. Основные заповеди для начинающих?
– Художник книги всегда обязан помнить, что его работа не должна быть вторичной, напоминать произведения других авторов, предшественников. Все детали необходимо изображать точно, соответственно эпохе; приблизительность — враг искусства. Только жизненно убедительные, тщательно наблюденные ситуации в новых пластических решениях и поворотах могут быть интересны
Помогает своими средствами создать нужное драматическое состояние, выявить соответствующий исторический колорит, дух времени. И для этого ему необходимы знания литературы, театра, истории, искусства. Художник книги — это не просто исполнительный рисовальщик, а самостоятельный режиссер-постановщик той пьесы, которая заложена в иллюстрируемой книге. Поэтому я всегда предлагаю студентам почитать Станиславского, чтобы смело взять на себя ответственность дополнить, заострить основные черты литературного источника.
— «Клинок - традиции и современность»
— Рисование углём
— 140 лет назад родился импрессионизм
— Классический балет в детском саду
— Балетный проект The Great Gatsby