Персональная История Репина

Цитируется по: Репина Л. П., Персональная история: биография как средство исторического познания, в Альманахе: Казус: индивидуальное и уникальное в истории, Выпуск 2, Изд-во РГГУ, 1998 г., с. 78.

Репина Лорина Петровна, Зверева Вера Владимировна, Парамонова Марина Юрьевна история исторического знания

Исследовательский проект «Человек второго плана в истории» осуществляется на основании методологических разработок и на научно-организационной базе Ростовского регионального отделения Общества интеллектуальной истории с привлечением широкого круга исследователей из многих университетов и академических институтов России. И, добавим, это понимание оказывается неполным и, более того, существенно искаженным, также без фигур «второго плана», тех, кто делает свое дело, пребывая в тени гениев: без них невозможно ни в статике, ни в исторической динамике представить себе само пространство интеллектуальной жизни, пронизанное множеством связей и опосредований. Что касается выбора того или иного контекста для интерпретации (между прочим, этот выбор исследователя вовсе не должен непременно совпадать с основной или же наиболее успешной сферой деятельности его персонажа), то в соответствии с ним нередко строятся одномерные образы «человека политического», «человека рационального» и т. п., при этом все или почти все «непрофильные» измерения остаются в тени.

Прошлое и настоящее сплетаются в контексте Репинского творчества в неразрывном единстве. Последние годы жизни Геродот провёл в Фуриях, греческой колонии на юге Италии. также: Каганович Б. С. Русские медиевисты первой половины XX века. Источники разных видов – письменные и невербальные, т. е. не облеченные в слова, могут быть «прочитаны» историком как особый текст.

Только такая история отвечает на вопросы: что, почему и для чего происходит. Там же. Он пробует силы в обращении к сказочным образам и сюжетам, следуя в направлении, намеченном А. В. Праховым в рецензии на Четвёртую передвижную выставку (1875), но его полотно «Садко» (1875 – 1876, ГРМ) служит примером салонной живописи, для которой фольклорный сюжет является лишь предлогом для демонстрации самодовлеющей красоты (с явным эротическим акцентом). Пытаясь выяснить «объективную правду» о прошлом исследователь оказывается заложником как собственной субъективности, так и «субъективности» тех свидетельств, которые он подвергает процедуре рационального анализа.

«декадентству». Что может быть общего у исторических сочинений и произведений художественной литературы. ляют собой оптимальный исследовательский объект персональной истории. «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, агиографические сочинения эпохи средневековья, биографии венценосных особ и видных государственных деятелей в просветительской традиции, психоаналитические эссе о выдающихся личностях и «Стратегии гениев» Р. Дилтса вот далеко не полный перечень инкарнаций биографического жанра.

Новые аспекты биографики в современных историографических исследованиях

Определяя типологические признаки человека второго ряда, Н. А. Мининков очень точно отделяет его как от главных действующих лиц истории, так и от ее «статистов», подчеркивая, что «роль его в том деле, с которым он связан, весьма значительна» и в этом смысле «такой персонаж далеко не является второстепенным или случайным лицом». е. актуализировать их). В конечном итоге «человеком второго плана» могут быть представлены и венценосные особы и видные полководцы и «отцы-основатели» национальных сообществ но в таком ракурсе, в таком временном диапазоне, в рамках такого способа включенности в систему межличностных коммуникаций или «большую историю», в которых они не были на первых ролях. Эти области были хорошо известны грекам.

И напрасно Репин, поясняя, что «не давал клятву писать только дикие организмы», признавался, что в процессе работы его «нисколько не занимал вопрос быта и социального строя договоров бурлаков с хозяевами», – общественность видела то, что хотела видеть: обличение и гражданскую скорбь. Они учитывают в лучшем случае специфику экономического развития и поведения людей в западноевропейском обществе нового времени, но не применимы к экономической истории других эпох и регионов.

Наиболее результативной исследовательской стратегией в пространстве персональной истории следует признать «двухмерный» анализ, органически сочетающий два подхода, два видения, сфокусированных как на самом индивиде, его жизненной траектории и внутреннем мире, так и на окружающей его социальной реальности. Вып. Недооценка значения социокультурного контекста может привести (и часто приводит) к еще одной весьма существенной аберрации в понимании объекта и предмета персональной истории. В таком виде всеобщая или мировая история представала как процесс движения народов от варварства (язычества) к христианству.

ред. Результаты такой экспериментальной «смены рамки» не замедлят сказаться. Их не интересовала хозяйственная жизнь, повседневность, отношения простых людей. Такой была репинская версия бытового жанра: быт привлекал его в экстремальных обстоятельствах, волей истории ставших временно типическими.

007 Вып От редакции // Человек второго плана в истории. М., 97. Создавая во «Всеобщей истории» собственный канон написания исторического произведения, Полибий выдвигает следующее принципиальное требование: история должна иметь всеобщий характер, т. е. охватывать в своем изложении события, одновременно происходящие как на Западе, так и на Востоке. Так известный британский ученый и теоретик локальной и региональной истории Дж. Исторические источники разнообразны по своему характеру: это письменные памятники, устные предания, произведения материальной и художественной культуры. Эти представления менялись со временем и были укоренены в мировоззрении и интеллектуальных традициях отдельных народов и цивилизаций.

Когда причина ясна, средство помочь делу находится в руках самих людей. Помимо этого, Ливии стремился показать римский народ «в обрамлении величественного целого». СПб., 007.

Историческая биография и «новая биографическая история»

Регионалистика претендует на статус самостоятельной «супер-дисциплины» в системе гуманитарного знания но, с другой стороны, сегодня в зарубежной историографии отчетливо проявляется тенденция перевести обсуждение перспектив региональной истории в контекст более специализированной интеллектуальной традиции историко-географических исследований или так называемой географической истории изучающей пространственную сторону исторического процесса.

самый последний ремейк был создан в 1918 году и назывался «Быдло империализма» – Репин вообще был склонен возвращаться к старым сюжетам. С. 9. Силу этого человека я сам испытал, притом, дважды». Они зависели от уровня и типа социального развития общества или его группы.

Жанровые и исторические полотна Ильи Репина

С. 60 7 Он же. «Человек второго плана в истории» была обозначена его концептуальная база (как по принципу «от противного», так и в конструктивном плане). Не случайно, что именно вопрос о том, как локальные общности «взаимодействовали с миром за пределами своих границ» в разные исторические эпохи, в последнее десятилетие оказался в центре внимания ведущих специалистов в области локальной и региональной истории. Пятый факт.

Потомки имеют больше шансов для беспристрастного познания прошлого. В философской мысли мы ощущаем личное существо, для которого она имела значение. 5 Теоретические аспекты персональной истории Л. П. Репина. Задачей курса является демонстрация факта разнообразия и изменчивости форм познания прошлого в исторической и цивилизационной перспективах. М., 000. В ряде случаев источниковая база позволяет применить полноценный сетевой анализ (путем комбинации разных микросоциологических методик) даже в исследованиях по средневековой истории. Бродель, И. Валлерстайн, У. Макнил и др. ). СПб., 99.

• ГЕНДЕРНАЯ ТЕОРИЯ И ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ
• Илья Репин: биография и факты из жизни
• Почему Репин не вернулся из эмиграции
• Илья Репин – биография информация, личная жизнь
• Классификация биографий по Джованни Леви
• Напишите отзыв о статье Репина, Лорина Петровна

Пять лет, прошедших с начала реализации проекта «Человек второго плана в истории», дают основания для подведения предварительных итогов и поиска путей дальнейшего развития проекта, что, в свою очередь, побуждает к рефлексии и ретроспекции. Вып. Девочка скорее насторожена, мальчик скорее возбужден, горничная невозмутима, дама у рояля будто грезит наяву – а лица матери (если это мать) мы не видим. Безусловно, это не попытка однозначного определения «калибра» или «масштаба» исторической личности, но признание переменного характера данной величины. Этот тип интененвного исторического анализа локальных общностей иногда определялся как «микросоциальная история».

ХХ в. историческая биография занимала маргинальные позиции не только в социальной истории, но и в исторической антропологии, ориентированной в значительной мере на постижение «человека в контексте эпохи», «коллективных автоматизмов в ментальной сфере», «социальных навыков мышления». Историков и социологов разделяет не предмет исследования, а подход к задачам и методам изучения человеческого общества. Предполагают, что он родился в 484 г. до н. э. и около десяти лет (455–447 до н. э. ) путешествовал по странам, с которыми греки вели торговлю.

С. 9 0 Теоретические аспекты персональной истории Н. А. Мининков. Он совершил преступление, за что и понес божественное возмездие. Такие «ненадежные», «субъективные» источники, как дневники, письма, мемуары и другие продукты творческой деятельности индивида, в которых запечатлен его эмоционально-психический и интеллектуальный мир, его самосознание и жизненный опыт, вышли на первый план не вопреки, а именно благодаря своей субъективности. После этого иконописца отправили в психиатрическую лечебницу. Источник не «говорит сам за себя». Знакомство с яркими картинами прошлого, созданными Геродотом и Фукидидом в V в. до н. э., существенно расширило горизонты исторической мысли всех последующих поколений и это подготовило появление истории нового типа идея которой воплотилась в знаменитом труде ПОЛИБИЯ (210–128 до н. э. ) «Всеобщая история».

Штрихи к политическому портрету // Человек второго плана в истории. Однако в новых попытках написания всеобщей истории прослеживалось стремление не только включить в мировые процессы исторический опыт не западных регионов, но и представлять его неотъемлемой частью целого. В «Истории» была представлена ещё более пессимистическая картина: внутренний распад Рима начался сразу после изгнания царей.

1. Отрывок, характеризующий Репина, Лорина Петровна
2. Портрет Модеста Мусоргского (1881)
3. 10 самых остроумных отрывков изписем Чехова
4. Получайте самые главные и обсуждаемые статьи дня на свой электронный адрес
5. Илья Ефимович Репин – афоризмы, цитаты, высказывания
6. Топограф иконописец, студент Академии художеств

Откликается такой же живостью живописного почерка, бравурностью кисти. С. 97. Вып. Задача историка состоит в том, чтобы создать объективную картину прошлого.

Вып. О ней размышляли, хотя и по-разному, практически все теоретически мыслящие историки. В XX в. в марксистской литературе утвердилась схема пяти общественно-экономических формаций (первобытно-общинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической, коммунистической), восходящая к трудам К. Маркса и Ф. Энгельса. В курсе рассматриваются основные формы и уровни исторического знания: миф, массовое восприятие прошлого, рациональное знание (философия истории), академический историзм историческая социология, культурология, новейшие направления исторических исследований. Однако к концу XX в. она, оснастившись микроисторическим «исследовательским инструментарием», вышла из положения «младшего» историографического жанра и заявила о себе как о самостоятельном научном направлении «персональной истории» : «общая установка этого направления состоит в том, что реконструкция личной жизни и неповторимых судеб отдельных исторических индивидов изучение формирования и развития их внутреннего мира, всех сохранившихся следов их деятельности рассматривается одновременно и как главная цель исследования и как адекватное средство познания того исторического социума, в котором они жили и творили, радовались и страдали, мыслили и действовали». Облекая свой рассказ в слова, автор выбирает определенный язык повествования.

Дж. Однако граница, отделяющая реальное от нереального, достоверное от вымышленного, определяется разными обществами или социальными группами по-разному. Речь ведь идет не просто о том, что обычно исследователю не хватает источников для создания полной биографии человека второго плана (в том числе по значимым периодам жизни и особенно относительно людей далекого прошлого) и биография воссоздается в виде фрагментов. Вып.

Впрочем, возможно, в картине был и некий дополнительный умысел. Однако она не утратила своих художественных качеств. Первая – концепции, трактующие общие закономерности организации общества и его развития. Согласно этой концепции, после гибели Римской империи. ГАЙ САЛЛЮСТИЙ КРИСП (86–35 до н. э. ) долгое время занимался государственной деятельностью, был квестором финансовыми и судебными делами), народным трибуном, сражался во время гражданской войны на стороне Цезаря, назначен им претором (высшим должностным лицом) в провинция Африка. Зверева В. В., Парамонова М. Ю., Репина Л. П. История исторического знания: Пособие для вузов.

В нём отражены координаты, обозначающие границы исторического исследования, его социальные функции и возможности влияния на общественное сознание. Как заявляют сторонники «экзистенциального» подхода, для историка-персоналиста «годится биография любого калибра: от Наполеона Бонапарта до третьестепенного польского велосипедиста, лишь бы источники давали возможность по-настоящему глубоко заглянуть Володихин Д. М. Две ветви микроисторической платформы в отечественной историографии // Диалог со временем. Государственный и военный опыт историка – очень важное условие полезности его труда.

«Посттравматическое» состояние профессионального цеха историков, пережившего «методологический шок» вследствие крушения позитивистских и марксистских объяснительных моделей, характеризовалось процессом коренной трансформации исследовательской практики и массового профессионального сознания. Помимо исторической, курс имеет структурную составляющую, акцентирует внимание на основных категориях и концепциях исторического знания, таких понятиях, как «история», «историческое время», «исторический источник», «историческая правда» и «историческая закономерность». 4 0 Теоретические аспекты персональной истории Л. П. Репина. Там же.

Из этого следовало, что им не миновать поражения. Вып. Ибо поэзия больше говорит об общем история – о единичном.

В то же время содержательно обогащаются и вызывают неизменный интерес ставшие традиционными рубрики «Почему не первый. », «Из вторых в первые», «В тени великих», «Серые кардиналы, реальные и мнимые», «Женские судьбы в мужской истории», «Герои местного значения», «Историописатели второго плана». Преемники Перикла не справились с поставленными перед ними задачами. Предмет истории в глазах самого Геродота великие и достойные удивления деяния, а задача историка в сохранении знания о минувшем, чтобы «прошедшие события с течением времени не пришли в забвение» 1. Сборник научных трудов памяти К. Д. Авдеевой. Натурщиком для портрета выступил дальний родственник Репина, Иван Радов, мастер золотых дел.

знать, насколько типичны (или нетипичны) поступки этого человека, но ради понимания его как такового ибо он интересует нас сам по себе». Вып.

10 Теоретические аспекты персональной истории Н. А. Мининков. Само понятие «локальное общество» делается в такой перспективе подвижным, а во главу угла ставится проблема последовательной исторической реконструкции каждого из звеньев этой цепочки с обоих ее противоположных концов, на которые расходятся интересы специалистов по локальной и национальной истории. Первая половина труда Геродота (кн. А значит был взят курс на поиски выхода из микрокосмического пространства локального социума на более высокие «орбиты», что ориентировало на последовательную комбинацию инструментов микро- и макроанализа.

Такие концепции содействовали ослаблению принципов европоцентризма и линейного прогресса в «больших» теориях истории человечества. Чаще всего дефиниции строятся «от противного» : люди второго ряда это те, которые не вписываются в понятие «людей первого ряда» они «далеко не всегда являются самыми заметными фигурами общественной жизни, далеко не всегда они занимают первые места среди политической элиты, пользуются признанием и авторитетом в обществе», человек второго плана «не относится к числу людей, с чьим именем связаны глобальные изменения» в жизни общества и государства, но тем не менее является «немаловажной фигурой», «оказывая незримое, но, в то же время, значительное влияние на такой смысл, независимо от формы его выражения, обнаруживается в концептуальной базе целого ряда историко-биографических исследований подобного рода. По словам историка философии Т. Мура, философы не просто «гиганты, стоящие на плечах друг друга».

Помимо данного «социального» направления в новой биографической истории в силу различных исследовательских стратегий и целевых установок оформилась и «экзистенциальная» персональная история, которая «принципиально не рисует глобальных картин. Движение в этом направлении весьма заметно и в рамках историко-антропологического подхода «новой политической истории», который возник как метод осмысления культурных стереотипов в сфере реальных властных отношении и впоследствии обратился к ключевой проблеме соотношения высокой политики и народной культуры и в новых модификациях событийной истории. Уже к 1915 г. Р. была написана серия очерков мемуарного характера, впоследствии (спустя семь лет после смерти художника) изданная под заголовком «Далёкое близкое». В широком понимании история представляет собой связное повествование о прошлом.

В этом смысле симптоматично суждение Арнольда Дж. 9 etc. На смену одним изобразительным приемам пришли другие. Воспоминаниям Р., как и его живописным полотнам, свойственна преувеличенная драматизация сцен и событий. Локальный микроанализ выявил сосуществование сословно-иерархических и протоклассовых представлений как альтернативных, в зависимости от обстоятельств – в родном приходе или вне его (при относительной стабильности или во время конфликта) и поставил вертикальные патерналистские связи в макроисторический контекст социального неравенства и реального распределения власти в обществе.

Задачи «уничтожения» памяти могли быть разными. N. P. Идея многослойности прошлого позволяет предположить, что единой истории не существует, есть лишь множество отдельных «историй». Согласимся с мнением оппонентов «экзистенциальной платформы» : «Именно люди, а не общество, порождают структуры и инициируют изменения, но их креативная деятельность и инициатива являются социально вынужденными.

Вот почему, возвращаясь к более общим проблемам «новой биографической истории», было бы целесообразно для оптимального использования ее возможностей, сосредоточить внимание как на интерпретации поступков, всех форм деятельности человека, так и на их рецепции. В связи со сказанным уместно вспомнить исключительно точное определение объекта и предмета биографии, данное в свое время Э. Ю. Соловьевым: Так, например, выдающийся русский историк Л. П. Карсавин, рассуждая о типах исторического исследования, писал: «Есть две преимущественно или собственно исторических области: область развития отдельной личности и область развития человечества. Общественная критика линейного хода всемирно-исторического процесса и универсальных общественных законов, в соответствии с которыми историки писали «большие» истории человечества, содействовала пересмотру самих представлении о всемирности, роли европейских и западных «образцов» для других регионов и народов мира. Эта противоречивость лишь отчасти может быть объяснена подвижностью «шкалы величин» в контекстах различных национальных научных школ.

Историк, в отличие от социолога, занимается различиями, а не общеприменимыми обобщениями. Облик прошлого во многом зависит от того, как историк определяет круг источников. «Слепой случай» проявляется не только во внезапных ударах судьбы, но и в человеческом поведении. Второй чертой прагматической истории является «практическая полезность», заключённая в непреходящей ценности её уроков. Основная часть «Всеобщей истории» посвящена периоду 220–146 гг. Возможно, его уверенность в том, что какое-то событие прошлого было бы справедливым, приводило к убеждению в реальности последнего. В интереснейшем и обстоятельном очерке В. С. Савчука о Рудольфе Кёчке эта проблема сопряжения двух перспектив, казалось бы, снимается самой спецификой конкретного биографического материала: «Громкой славой его имя не было окружено ни при жизни историка, ни после его кончины, так что он всегда оставался ученым второго плана».

Свойство человеческой натуры угнетать окружающих (сильный всегда господствует над слабым) – вот психологический принцип истории, устанавливаемый Фукидидом. Определение «средние века» входило в историографию постепенно, по мере отдаления в сознании настоящего от недавнего прошлого. Как точно заметил Достоевский: «бурлаки, настоящие бурлаки и более ничего. Эти категории различаются степенью своего обобщения конкретной реальности.

Фигура исторического персонажа станет рельефной и даже объемной, только будучи рассмотрена «крупным планом» в различных перспективах и проекциях, в представлениях и оценках единомышленников и противников, в ряду современников и в сменяющих друг друга пространствах социальной и интеллектуальной жизни разных эпох, включая, разумеется, актуальную Здесь было бы уместно упомянуть первый коллективный труд, специально посвященный биографиям крупных историков ХХ столетия: Диалог со временем: историки в меняющемся мире / Под ред. В то же время осознание мировым сообществом экономического, политического информационного единства современного мира (выражаемого в процессах глобализации) породило потребность в написании глобальной истории, концепция которой отличалась от сложившихся универсалистских концепций всеобщей и национально-государственной истории. С эта методологическая проблема относится в историографии к числу вечных. Также весьма важным представляется наблюдение о том, что «изучение второго ряда сближается в определенной степени с процессом исторического познания методами художественного творчества» и о значении в связи с этим аксиологического подхода, который соотносит дела героя «с определенной системой ценностей». Кроме того, термин «история» указывает на знание о прошлом и обозначает совокупность социальных представлений о минувшем времени. В 1872 г. художник сочетался с нею браком, в котором были рождены четверо детей – Вера, Надежда, Георгий и Татьяна.

В лаконичном определении Э. Ройля, «региональная культура» – это «постоянно изменяющаяся культура, с глубокими корнями в прошлом и связями с природным окружением, но поддающаяся обновлению и изобретению традиций в настоящем». Когда они есть. Всесторонний анализ взаимодействия географии и истории на «пересекающихся» проблемных полях, в том числе и в исследовательском пространстве современной регионалистики, представлен известным британским ученым Аланом Бейкером, который считает, что преодолеть разрыв между историей и географией удастся, только если историки расширят свои географические горизонты, а географы углубят свои исторические представления. Тем не менее и «наполеоны» и «третьеразрядные велосипедисты» это крайние позиции, однако между авансценой истории и ее фоном, «массовкой» пролегает обширное пространство, к которому приложимо театрально-кинематографическое понятие «второй план». Когда же все-таки они возникали, то решались в пользу наглядности. И далее: «История философии это проявление людей, живущих мысля.

Другой, не менее значимый мотив вольного или невольного редуцирования истории до деяний правителей и гениев, лежащий в основе бесчисленных модификаций теории «героя и толпы», заключается в том, что историческая фигура масштаба «выдающегося деятеля» это, по определению, яркая индивидуальность. Понятия «региональной идентичности» и «региональной культуры» трактуются в широком диапазоне. В своей работе историк имеет дело как с представлениями времени, которые разделяет сам, принадлежа к определённой культуре и профессии, так и с разнообразными историческими взглядами на способы измерения времени, соотношение событий.

И в этой социально-исторической и историографической ситуации даже герои «первого плана», возвращаясь на авансцену, меняют свой «профиль» : историки все больше видят в них, в их образах и исторических репутациях воплощение культурных кодов идеальных поведенческих моделей и даже «места памяти». Согласно онтологии Ллойда люди имеют действенную силу, а структуры обуславливающую». При чтении сочинения Полибия не следует упускать из виду то, в какую эпоху он творил. Все эти экскурсы имели весьма отдаленное отношение к главным событиям повествования, однако в них были заданы границы предмета истории (независимо от того, в какой мере это понимал автор). 00 Вып.

Что касается социальной истории науки, то она, безусловно, предполагает характеристику «участия отдельного исследователя в научном дискурсе, выяснение реального соотношения избранной им проблематики и магистрального направления в рамках современной ему системы историописания, а также определение уровня общественного восприятия его творческих достижений». В-четвёртых историческое знание представляет собой функционально важный элемент социальной памяти, которая в свою очередь является сложным многоуровневым и исторически изменчивым феноменом. Всемирная история рассматривалась как смена разных типов общества – доиндустриального (аграрного, традиционного) индустриального (модернизированного), постиндустриального (информационного). С. 8.

Однако они ослушались и посягнули на Европу, отданную богами эллинам. Нередко события, «забытые», отодвинутые в небытие представителями прошлой эпохи, возвращаются к жизни вновь, становятся объектом социального сознания и исторической памяти. Почему же всё-таки война была проиграла. Любое явление прошлого должно быть рассмотрено с точки зрения его социальных функций.

Они могут иметь как функциональное (в контексте историко-историографического анализа), так и самостоятельное значение. Cambridge, 970) и многие другие.

Разумеется исследователи локальных систем исходили, прежде всего из того, что социальный статус индивида не может рассматриваться вне контекста локальных социальных общностей (деревенских общин, городских приходов и т. д. ) тем не менее, они учитывали экстралокальные источники влияния и социального престижа, если таковые обнаруживались. (С. С, 99). Не следует, однако, переоценивать меру рационализма в истолковании Полибием проявления «закона природы» в рамках событийной истории. Этот мужчина слыл в городе колдуном. Локальные историки исходили из того, что реальность человеческих отношений может быть понята лишь в их субстратной среде, в рамках социальной жизни, приближенных к индивиду, на уровне, непосредственно фиксирующем повторяемость и изменчивость индивидуальных и групповых ситуаций и возникновение новых форм «социального обмена».

В первом значении под историей подразумевается прошлое в самом широком смысле – как совокупность человеческих деяний. В основу этой модели положена концепция «социального пространства», охватывающего по-разному ограниченные и частично перекрывающие друг друга сферы социальных контактов. Речь идет о сочетании, с одной стороны, качественного сетевого анализа, учитывающего не только плотность и интенсивность индивидуальных контактов, но также содержание и направленность межличностных коммуникаций для членов различных групп внутри локальной общности, а с другой стороны, количественного анализа и сравнения социальных сетей (кругов социальных взаимодействий) представителей различных социальных страт и половозрастных групп.

Третья – методы познания общества, т. е. совокупность проблем и приемов их разрешения, позволяющих вскрывать глубинное содержание исторических фактов. Картина Репина «Не ждали» замыкает его «революционный цикл», куда входят также «Арест пропагандиста», «Отказ от исповеди» и другие работы.

Гейден. В этом одна из главных причин тяготения не только историко-биографического жанра, но и исторической науки в целом к жизнеописаниям сильных мира сего (либо, наоборот, ниспровергателей оного), сохраняющегося вопреки всем со времен Вольтера призывам «писать историю людей, а не королей».

Центром христианской истории по Божественному плану был «богоизбранный» народ, прошлое же «варваров» или «иноверцев», всецело подчинялось логике всеобщей истории с присущим ей универсальным миропорядком. С самого начала им приходилось иметь дело с разными объектами для подражания. Таким образом, вряд ли правомерно игнорировать взаимосвязь и взаимозависимость между внутренним миром индивида и общественной практикой, его «внешней», «карьерной» и «экзистенциальной» биографией. С. 88. ).

В тексте Ливия прослеживаются отсылки к разным способам исторического письма. Тип истории, создаваемый ими, может быть определён как рассказ о деяниях. С. 89. Работая по классу исторической живописи, традиционно являвшемуся наиболее привилегированным в ИАХ, Р. получил в 1865 г. Большую серебряную медаль за эскиз композиции «Избиение первенцев египетских», в 1869 г. Малую золотую за композицию «Иов и его братья» и в 1871 г. высшую – Большую золотую – за полотно «Воскрешение дочери Иаира».

Мелкие подробности и незначительные факты, с которыми историки Просвещения мирились с «неизбежным злом», в трудах историков эпохи романтизма становились преимущественными объектами описания. Во второй части «Истории» (кн. 396 гг.

объяснительный аппарат дисциплины прочно вошли понятия культура» и «цивилизация», с помощью которых оказалось возможным рассмотреть историю человечества в новом масштабе и других ракурсах. Новая биографическая история использует в качестве источников самые разные материалы, содержащие как прямые высказывания личного характера (письма, дневники, мемуары, автобиографии), так и косвенные свидетельства, фиксирующие взгляд со стороны или так называемую объективную информацию. Широко использовалась социологическая концепция «локальной социальной системы», опирающаяся, в частности, на такие критерии, как стратегия выбора брачных партнеров в ближайшей округе, частота обращений за материальной и социальной помощью в пределах домососедства и др. М., 000. Процессы регионализации, наблюдаемые, с одной стороны, в интеграции локальных сообществ в более крупные территориальные комплексы, с другой – в сохранении культурных различий, как в рамках этих комплексов, так и между ними, привели к актуализации трансдисциплинарных региональных исследований.

На время Репин перестал творить и впал в депрессию. В Европе XIX–XX вв. Неслучайно существует понимание биографии как модифицированного «мифа о герое». И это позволяет ему уточнить и развить понимание предмета и цели историописания.

Но последний должен, не ограничиваясь анализом общественного строя и государственных структур исследовать и различные аспекты национальной культуры (включая право, религию, образование и др. ) и нормы поведения и центростремительные силы «двора и капитала» и многочисленные провинциальные «сферы аристократического влияния» и «соединительную ткань коммуникаций», а также всю совокупность тех категорий людей (от коммерсантов до бродяг), чьи передвижения способствовали смешению региональных популяций. В этом их принципиальное отличие от лиц «третьего плана» (исторического фона, единиц социального ландшафта) безымянных, вербально и визуально не представленных как индивидуумы. Фукидид отказывается от традиционных представлений о древности, почерпнутых главным образом из эпоса и смело ставит на их место собственные «обратные заключения», сделанные на основании определения роли Афин в эпоху греко-персидских войн. Главным было стремление «найти правду» и взять из предания то, что можно, так или иначе, проверить.

С. 6. С. Кизюков С. В. Типы и структура исторического повествования. Ситуативно, например, такое обобщение: «Люди второго плана не стремятся к лидерству, однако на их плечах стоят исторические личности и великие исторические свершения».

в Петербурге и Москве. Разумеется, этот трехуровневый комплекс «индивидуальное социальное всеобщее» требует адекватной интерпретации как в биографиях выдающихся исторических деятелей, так и в жизненных историях тех, кто играл в драме истории отнюдь не главную роль. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПЕРСОНАЛЬНОЙ ИСТОРИИ Н. А. МИНИНКОВ, А. В. КОРЕНЕВСКИЙ, А. Е. ИВАНЕСКО (РОСТОВ-НА-ДОНУ) ЧЕЛОВЕК «ВТОРОГО ПЛАНА» В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ: ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ Иной бесполезен в первом ряду, но во втором блистает. Однако Полибий вынужден признать, что не все события поддаются такому анализу.

Казань, 00. Первоначально они писали, продолжая эпическую традицию, в поэтической форме, но вскоре возник новый литературный жанр, который более соответствовал развитию критической и научной мысли. Однако он не в состоянии освободиться от него полностью.

В различных культурах существовала потребность датировать события. P. 79. Но она может и должна создаваться и без письменных документов, когда их не существует.

«Бунт четырнадцати» 1863 г. ). Историк должен найти ответ на вопрос: «Если бы я был этой другой личностью с соответствующим индивидуальным жизненным опытом и культурной памятью, взглядами и убеждениями, представлениями и ценностями, желаниями и слабостями, как бы мог я себя чувствовать, рассуждать и действовать при таких же обстоятельствах, в том же пространстве времени и места. ». После долгой и упорной работы по поиску нужного композиционного и смыслового решения, разработке образов в этюдах Репин написал большую многофигурную композицию, показав торжественное шествие сотен людей всех возрастов и званий, простонародья и «благородных», штатских и военных, мирян и духовенства, проникнутых общим воодушевлением.

О роли метафор в историческом познании см., в частности, широко известные работы Войцеха Вжозека: Вжозек в. Историография как игра метафор: судьбы «новой исторической науки» // Одиссей. С одной стороны, в качестве «историка второго плана» берется Герман Аубин, который «не принадлежит к числу самых знаменитых историков Германии ХХ века», а с другой в том же качестве выступает один из «отцов-основателей» и несомненных лидеров «русской исторической школы» М. М. Ковалевский. История / Пер.

История разных эпох и народов знает примеры сознательного забвения прошлого. Эта награда давала выпускнику ИАХ звание классного художника с Х чином по Табели о рангах и право на пенсионерскую командировку за границу, для усовершенствования в своём искусстве. Рыженко предлагает такую классификацию существующих интерпретаций этого понятия: «административно-территориальная (политико-административная или юридическая) философская (особо важная для изучения истории культуры региона, так как в ней акцент переносится на менталитет, образ мышления, традиции, мироощущение обитателей того или иного региона, что сближает регионоведение с новейшими направлениями в исторической науке) историческая трактовка региона (способствует восстановлению утраченной со временем идентичности) геополитическое понимание региона (акцент переносится на соотношение центров «мощи» и «слабости» в пространственной дифференциации различных политических сил) экономический регион (обозначение территории с четко выраженной специализацией производства и хозяйственной целостностью)». М., 97. Напротив, образы, «воссозданные» историками, воплощают идеалы современного общества или те идеи, которые политики и идеологи хотят внушить основной массе населения.

Полибий видит смысл истории в так называемых естественных циклах. В своем отношении к прошлому историк не может руководствоваться только требованием объективного и беспристрастного анализа и не способен полностью подчинить принципу историзма своё восприятие исторической реальности. Однако подобная позиция – самообман. С середины XIX в. популярность приобрели различные экономические теории, в соответствии с которыми проводилась и периодизация мировой истории.

Так, согласно концепции итальянского историка Джованни Леви, благодаря контекстуальному подходу к исторической биографии, который Отрадно, что, в целом поддерживая тезис насчет «обезлюдевшей истории» в советской историографии, Н. А. Мининков, тем не менее, вовсе не абсолютизировал его, указав и на противоположную тенденцию вплоть до создания ярчайших образцов в историко-биографическом жанре, таких как «Наполеон» Е. Тарле и А. Манфреда и др. В. Г. Р. находился в пенсионерской командировке за границей, большую часть времени прожив в Париже, где колонию русских академистов посетил наследник престола великий князь Александр Александрович (будущий Александр III). М., 000.

В свою очередь, определение этих особенностей не может быть дано без использования понятий и концепций, отражающих характеристики устройства общества и закономерности его развития. Бессмертный Ю. Л. Метод // Человек в мире чувств. Ростов-на-Дону, 00. Хорошо известно, что «короля играет свита» и любой герой первой величины, предстающий перед современниками и потомками в лучах софитов, действует в окружении лиц, не удостаивающихся такого же внимания, но составляющих неотъемлемую часть как его биографии, так и «биографии» общества. На рубеже XX-XXI вв.

Общее есть то, что по необходимости или вероятности такому-то характеру подобает говорить или делать то-то. Здесь находились греческие фактории сюда постоянно направлялись греческие торговцы и наемники. 99.

История – это эмпирическая наука изучающая отдельные события и явления. Он подчеркивает этим, что логографы чисто механически, без критической проверки «составляют вместе» добытые ими сведения, заботясь только о занимательности информации, а не о её надёжности.

См. В словарях история может определяться как систематический упорядоченный рассказ о событиях или как область знания, фиксирующая и объясняющая события прошлого Со времен античности история мыслилась как res gestae (деяния) – повествование о выдающихся политических событиях. Подобные идеи не вытекают непосредственно из природы времени.

Вып. Как справедливо отметил А. В. Кореневский, «опознание исторического персонажа как человека второго плана зависит от выбора угла зрения и того социокультурного контекста, в соотнесении с которым осмысливается историческая роль данной конкретной личности». Впрочем, Об этом подробно см. : Безрогов В. Г. Историческое осмысление персонального опыта в автобиографии // Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения (Исследования и тексты). Образцом такого историко-историографического исследования может служить фундаментальный коллективный труд «Английские истории графств», в котором представлен анализ особого рода исторических нарративов – всех так называемых «историй графств» (разных уровней – и графства как целого и его округов и выходящих за его пределы культурно-исторических областей), начиная с местных эрудитов XVI столетия (включая неопубликованные рукописи, завершенные и незавершенные, а также собранные антикварами коллекции документов и артефактов, предназначавшихся для создания истории графства или его частей или отдельных местных общин) и до профессионалов конца XX века. С 60-х гг.

Маршал (1919-2008) полвека своей научной карьеры активно участвовал в дискуссиях по этим проблемам с представителями «лестерской школы», которые строили модели изучения локальной истории доиндустриального периода вокруг концепта «локального сообщества».

XX в. ) пришло осознание того, что письменный текст является альфой и омегой исторического исследования. Первая ипостась региональной истории ярко воплощается в историко-культурном краеведении или «истории родного края», которая составляет национально-региональный компонент школьного образования. by G. Cubitt and A. Warren.

Преодолевая каузальность и утрированный социологизм марксистской историографии, обновляющаяся история все отчетливей манифестировала себя как науку «прежде всего о конкретном и индивидуальном». Главный принцип миропорядка – закон меры, границы (мойры) 2, которая определяет линию жизни человека. Тема возвращения (ссыльного. ) оформлена в духе А. А. Иванова – как «явление», сопровождающееся недоумением, ощущением длящейся неопределённости или вопроса. Американский философ середины XX в. Луи Минк писал, люди склонны предполагать существование некой «нерассказанной истории», где запечатлены все истинные формы любого события прошлого.

460 – ок. Считалось, что все виды словесного творчества (устного или письменного, поэтического или прозаического) представляют собой разные типы мимесиса (гр. «Человек второго ряда» это метафора: по существу, речь идет практически о любом индивиде, не зафиксированном на историческом экране «самым крупным планом», о переносе исследовательского интереса на человека, который находится за пределами круга первых лиц исторической драмы, вне известной номенклатуры великих исторических личностей играющих главные роли и заполняющих собой пространство так называемой Большой истории.

Не удивительно, что и сам Полибий сделал блестящую военную и политическую карьеру. Другим примером поиска исторических корней современности является стремление найти в прошлом предпосылки нынешней демократии: в качестве таковых рассматривали устройство античных городов-полисов, Римской республики, средневековых городов-коммун, сословную организацию средневекового рыцарства. Первый факт. 6 Теоретические аспекты персональной истории Л. П. Репина. Художественный способ призван создавать художественными средствами достоверный по своему духу образ истории (недаром покровительницей истории считается одна из муз – Клио). Так вырисовывался образ всемирной истории, «частями» которой были истории отдельных этнополитических организмов.

Основная идея состоит в погружении как в жизнь героя, так и в конкретную ситуацию. Нельзя не согласиться с тем, что «человек второго плана» занял в фокусе современного гуманитарного познания «стратегически важный плацдарм между безмолвствующим (и безымянным) большинством, типичным человеком и акторами, творцами истории». London New York Toronto, 98. Познавательный потенциал проекта далеко не исчерпан.

Персам была отведена в удел Азия. Ростов-на-Дону, 00. В нём отразилась историческая память германских народов, которая, однако, была видоизменена под влиянием этических и социальных представлений средневекового рыцарства и светской знати.

Главные участники эпоса – бургундские короли, Зигфрид, владычица волшебного королевства Брунхильда – изображены в «Песни о Нибелунгах» в соответствии с требованиями типического воплощения могущественных и знатных героев. К этому надо добавить новые проблемы, связанные с выходом из границ пантеона «канонических фигур», с наметившимся вниманием к авторам «второго и третьего плана», к распространению и бытованию идей, а не только к их рождению, к практической стороне интеллектуальной деятельности и повседневной жизни конкретных интеллектуальных сообществ. Г. А. Стратановского. 006 Вып.

События, представлявшиеся современникам трагическими несчастьями, он раскрывает как необходимые и неизбежные. Одним из характерных примеров недавней истории является Вторая мировая война. Вроде бы ссыльный революционер возвращается в семью, но тогда отчего его «не ждали».

Сходным образом строятся теории социального прогресса, где история понимается как однонаправленное развитие человечества в сторону более абсолютного общественного устройства. Историческое предание о том, как запорожцы – вольные казаки на повеление турецкого султана Махмуда IV добровольно сдаться ответили дерзким письмом, послужило мощным творческим импульсом для Репина, детство и юность проведшего на Украине и хорошо знавшего народную культуру.

Превращение в политического лидера и, соответственно, переход на «первый план», как правило, подразумевает такое стремление, а вот обратный результат может определяться вовсе не отсутствием стремления к лидерству, а сугубо внешними обстоятельствами, включая как устойчивые структуры и основные условия деятельности, так и фактор случайности. Когда он увидел полотно Репина «Иоанн Грозный и его сын Иван», он накинулся на картину и порезал ее ножом. И хотя в основном этот метод применяется в историко-антропологических исследованиях, в которых воссоздание так называемых биографий простых людей занимает некоторое промежуточное положение между целью и средством, его аналог может помочь «возместить» утраченные фрагменты и в биографии человека «второго» плана. Микроподходы становились все более привлекательными.

занимает должность ректора. Как говорил в «Поэтике» Аристотель, «историк и поэт различаются не тем, что один пишет стихами, а другой прозой (ведь и Геродота можно переложить в стихи, но сочинение его все равно останется историей), – нет, различаются они тем, что один говорит о том, что было, а другой – о том, что могло бы быть.

С. Апрыщенко В. Ю. «Надо любить Бога, свободу, равенство и прогресс» : к портрету М. М. Ковалевского // Человек второго плана в истории. «Пограничные ситуации» в биографиях дают материал для понимания скрытых причин отклоняющегося от нормы поведения. Третьякова М. В. Франческо Соранцо венецианский патриций XVI века // Человек XVI столетия. L. N. Y., 00 Lambert A. Nelson: Britannia s God of War. Ключевые слова здесь, конечно, «один из» : именно они, несмотря на эпитеты в превосходной степени, отводят героя биографического повествования на второй план.

N. Y., 000. С. Там же. The Return of Martin Guerre. Шестой и последний возраст – старость человечества – начался со времени рождения Христа. Выяснение картины прошлого и сохранение памяти о собственной истории в этих культурах воспринимались как способ решения актуальных проблем, а история выступала и как «учительница жизни» и как инструмент познания прошлого.

Она развивается с возрастом и незаметно приспосабливается к обстоятельствам, под давлением которых либо изменяется в направлении к «зверству» и вырождению, либо облагораживается под влиянием стремления к свободе, как в перикловых Афинах. L., 00 Jones M. What Should Historians Do With Heroes. В знаменитой надгробной речи (эпитафии), посвященной Периклу, Фукидид рисует картину «золотого века» афинской демократии под руководством её великого вождя. Этот тип исследований чаще всего используется в социологии, социальной антропологии.

Также они включали в свои повествования сведения о природных явлениях, помимо действительно крупных происшествий (землетрясения, засухи и др. ), фиксируя и малозначительные, с точки зрения современных представлений об истории, факты. С. 8. Утченко С. Л. Цицерон и его время. не было нации, у которой не сформировался бы собственный «фонд» национальных героев.

В качестве общего провозглашался вывод: все люди, как в частной, так и в публичной жизни действуют из стремления к власти и почестям, к богатству, наконец из страха. Трапш Н. А. «Историк второго плана» в структуре персональной историографической иерархии (на примере развития дореволюционной исторической науки) // Человек второго плана в истории. И уход на микроуровень в рамках антропологической версии социальной истории изначально подразумевал перспективу последующего возвращения к генерализации на новых основаниях (что ориентировало на последовательную комбинацию инструментов микро- и макроанализа), хотя и с достаточно отчетливым осознанием тех труднопреодолимых препятствий, которые встретятся на этом «обратном» пути.

3 8 Теоретические аспекты персональной истории Л. П. Репина. В европейской науке представление о средних веках утвердилось после того, как в конце XVII в. профессор немецкого университета X. Келлер назвал одну их трех книг своего учебника «Историей средних веков», подразделив историю на «древнюю» – до Константина Великого, «средневековую» – до 1453 г., даты завоевания турками Константинополя, центра христианского мира и «новую», наступившую после этой даты. Познание прошлого граничит с процедурой его реконструкции.

Примечательно, что в современном мире любое сообщество или социальное движение стремится обнаружить своих «исторических предков»: так, феминистское движение ставит целью, с одной стороны, найти в истории примеры значительной и особой роли женщин, с другой – заявить о моральной несправедливости тотального господства мужчин в социальной и политической жизни предшествующих эпох. также очень близкую по смыслу (и даже по словесной форме) характеристику Томаса Бодлея (6), основателя знаменитой Бодлеянской библиотеки в Оксфорде: он «воплощал в себе тип блестящего елизаветинца» (Дмитриева О. В. «Полезный член государства» : Томас Бодлей на государственной службе и вне ее // Человек XVII столетия. Разумеется, говорить о «биографизме» как о новой тенденции в развитии исторической науки на рубеже XX XXI веков, можно лишь с некоторой долей условности.

Одно из преимуществ такого «персонального» подхода состоит именно в том, что он «работает» на экспериментальной площадке, максимально приспособленной для практического решения сложных теоретических проблем, которые ставит перед исследователем современная историографическая ситуация и ответа на ключевые вопросы: чем обуславливался, ограничивался, направлялся выбор решений, каковы были его внутренние мотивы и обоснования, как соотносились массовые стереотипы и реальные действия индивида, как воспринималось расхождение между ними, насколько сильны и устойчивы были внешние факторы и внутренние импульсы. Лучше всего, если историю пишут сами государственные деятели. Подразделение всемирной истории на древность, средние века и новое время стало господствующим в работах историков Просвещения (XVIII в. ). Века, прошедшие с момента создания мира, уподоблялась возрастам человека и дням Творения.

О жизни ГЕРОДОТА (490/80 – ок. В этом смысле знаменательно появление таких тематических блоков, как «Теоретические аспекты персональной истории», «Историки об историках», «Политика: между рампой и кулисами», «Обреченные на упоминание», «Чужие роли», «Человек-казус». Лукиан в сочинении «Как следует писать историю» говорил, что главной заботой историка должно стать придание выразительности материалу. Ясперс К. Всемирная история философии. Все эти обстоятельства следует учитывать при работе со свидетельствами прошлого. Вопрос о том, что первично – источники (фактический материал) или интеллектуальная схема, – оказывается в работе историка сродни знаменитому парадоксу о курице и яйце.

В 1894 г. Р. оказывается в числе профессоров реформированной ИАХ, а в 1898 – 1899 гг. В 424 г. до н. э. Фукидид был избран в коллегию десяти стратегов (т. В 1990-е годы главной темой таких исследований стал «ландшафт как продукт властных отношений» в пространственных конфигурациях разного масштаба от локального до геополитического. 99.

Забвение – инструмент самосохранения человечества. Это могут быть слова и знаки, пейзажи и полотна, конфигурация полей и сорных трав, затмения Луны и формы хомутов, геологическая экспертиза камней и химический анализ металла из которого сделаны шпаги, – одним словом, всё то, что, принадлежа человеку, зависит от него, служит ему, выражает его, означает его присутствие, деятельность, вкусы и способы человеческого бытия» 1.

В труде Ливия названы двенадцать писателей, работами которых автор пользовался. «С одной стороны исследование общественных и групповых стереотипов и структур, а с другой своеобразия каждого доступного анализу изолированного казуса и фигурирующего в нем индивида важно принять во внимание и то, что на него воздействуют большие структуры, охватывающие многих участников данного социума и то, что ни одна из таких структур не «поглощает» действующих в них индивидов полностью, оставляя место для проявления ими субъективного, частного, личного» Бессмертный Ю. Л. Метод // Человек в мире чувств С. 0. По просьбе матери пятнадцатилетнего Серова, Р. принял его в свою семью как воспитанника. 8. Россия 1880-х изобиловала подобными обстоятельствами.

Ответ на этот вопрос неоднозначен. В начале XX в. произошли изменения в понимании характере исторического знания.

Л. П. Репиной. Он иррационален и не подчинен этическим нормам. Он, к тому же, поддерживается устойчивой ориентацией на личностное восприятие «новой истории XXI века», обращенной к широкой публике и обладающей мощным социальным зарядом. Такая работа определялась словом «история» имевшим двойной смысл: свидетельство очевидца и расследование, расспрашивание.

Историческое знание было не просто элементом европейской культуры, но одним из важнейших источников ее формирования. М., 00. до н. э. он провёл в Афинах, где сблизился с кружком Перикла. Человеческая натура – неизменно эгоистична. При этом изложение должно быть синхронным. Зачастую историк осуществляет эти логические операции автоматически, неосознанно.

М., 000. Будучи признан ключевой фигурой русской реалистической живописи, он в советское время был произведён в «предтечи» соцреализма – искусства идейно мотивированного и одновременно понятного широкому зрителю. C. 0. Вып.

7 6 Теоретические аспекты персональной истории Л. П. Репина. Историю часто понимают в связи с ее отношением к событиям.

Более того, он стремился вообразить себя участником событий. В политической истории (так же как и в космосе) господствуют стихийные силы (непредвиденные стечения обстоятельств, землетрясения, эпидемии и т. д. ), которые нарушают каузальные или причинные, связи исторических событий. Итак, концепт «человек второго плана» стал закономерным порождением «антропологизации» исторической науки и полемики о предмете и методе персональной истории, соотношении в ней «социального» и «экзистенциального», совместимости микро- и макроисторического анализа. Первый тип назван «модальная биография».

С «Бурлаков на Волге» началась репинская слава. Мы находим у него односторонний подбор событий и даже намеренное замалчивание некоторых фактов (например, договоров афинян с персами).

В первой половине XX в. историки «школы "Анналов"», по словам М. Блока вместо «состарившейся и прозябавшей в эмбриональной форме повествования» позитивистской историографии предложили свой проект многослойной аналитической и структурной истории.

Если факты казались бессмысленными им пытались дать иное, более разумное объяснение. Человек в истории. Человек «второго плана» в историографии.

Одной из вершин творчества мастера и русской живописи II-й половины ХIХ века стало полотно «Крестный ход в Курской губернии», написанное Репиным по живым наблюдениям с натуры. Иваново, 000. Согласно мистической версии, рука художника перестала действовать после того, как он написал картину «Иоанн Грозный и его сын Иван» в 1885 году.

Слово «история» имеет в большинстве европейских языков два основных значения: одно из них отсылает к прошлому человечества, другое – к литературно-повествовательному жанру, рассказу, нередко вымышленному, о неких событиях. «физиологического очерка». Harmondsworth, 98), Даниэля Роша о стекольщике Менетра (Roche D. Journal de ma vie.

P. 6. Размышляя над своими оригинальными материалами и «героями» второго и третьего ряда, авторы ставят отнюдь не третьеразрядные историко-теоретические вопросы и находят нетривиальные ответы. C. 7.

Очерки социологии знания. Вып. Он различает причины и непосредственные поводы из-за которых разразилась война (так, античная медицина различала «истинную причину» болезни, «внешнюю», возбуждающую её причину и простые симптомы).

Так создавались первые хроники, этнографические описания местностей и городов. Существует ли единое прошлое, о котором историк должен говорить правду или оно распадается на бесконечное множество «историй», подлежащих истолкованию и изучению. Установление римского господства, безусловно, вело к подчинению свободолюбивых эллинов и оскорбляло их патриотические чувства, однако имело далеко идущие последствия. СПб., 000. Во-вторых, утрата памяти о прошлом могла быть связана с естественным процессом исчезновения сведений о тех или иных явлениях из человеческого и социального сознания. Именно в этом проявляется роль личности в истории культуры. С. Cм.

Репина Л. П. Историческая биография и «новая биографическая история» // Диалог со временем. Не исключено, что ошибка умышленна: спрессованное время (пусть это заметно не всем) хотя бы отчасти, символически выводит картину из слишком конкретного измерения, представляя автора не этнографом, но вдохновенным сочинителем. Сюжет картины не столь очевиден, как кажется. Тесная связь этих видов творчества сохранялась и в последующее время. Поскольку ни сугубо географические, ни административные таксономические единицы территориального членения не могут сегодня служить опорой теоретического «регионостроительства», споры вокруг дефиниций остаются малопродуктивными и рискуют затянуться. Одна связывала прошлое и настоящее человечества с четырьмя монархиями.

Вместе с тем они прямо или косвенно затрагивают вопрос о том, как действия политических лидеров воспринимались обычными людьми, почему те или иные события втягивали в свой ход массу участников (нередко целые народы), какое влияние войны или политические реформы оказывали на состояние общества. Представление о судьбе является существенным элементом мировоззрения Полибия. Ростов-на-Дону, 00 Вып. Стремление увидеть большое в малом дает специалистам в области макроистории возможность по-новому интерпретировать содержание привычных понятий «Европа», «Латинская Америка», «Африка», «христианский мир», «исламский мир», «человечество» и др. их роли во всемирном историческом процессе.

Логографы черпали сведения в устных и письменных источниках. Не случайно фигура ссыльного отсылает к фигуре Христа с картины Александра Иванова «Явление Мессии» здесь так же чуть искажена перспектива и вздыблен пол, чтобы шаг превратился в нисхождение. Основной конфликт происходил в сфере общественной морали. История индивидуальности неуловимо и неизбежно переходит в историю вообще». Оценка может диктоваться и реальными политико-идеологическими условиями. В начале своего развития история была, прежде всего, жанром художественной прозы.

Римляне достигли успехов не благодаря судьбе и не случайно, а абсолютно естественно. Тем не менее, в х гг. Там же. Труд Ливия задумывался как история моралистическая, призвание убеждать и учить. mimesis – подражание). С. 8.

В нем стремятся обнаружить истоки современных явлений. С. 8. Историки, независимо от того, какому времени и культуре они принадлежат, находят и отбирают сведения, которые, по их мнению, следует сохранить в памяти. Если «главный герой» это тот, кому посвящено повествование или действо, вокруг кого разворачивается сюжет, то «роли второго плана» этот сюжет формируют. Вып.

В отличие от «старой» локальной истории, которая в основном поставляла необходимый иллюстративный материал для подтверждения отдельных, нередко противоположных положений, выдвигаемых специалистами по национальной и региональной истории, это был абсолютно новый тип локальной истории, неразрывно связанный с «новой социальной историей», с историей социальных групп, но ставящий ее в пространственно-временные рамки реального социального взаимодействия. С. В биографическом очерке об одном из крупнейших представителей эрудитской историографии Франции XVI века Этьене Пакье И. Я. Эльфонд писала: «Он как бы был затенен (в глазах исследователей Л. Р. ) своими блистательными и более энергичными современниками, хотя и являлся признанным историком-эрудитом Современники высоко ценили Пакье как эрудированнейшего гуманиста: он был одним из (курсив мой Л. Р. ) ведущих специалистов в сфере права, крупнейшим историком, писателем и поэтом и одним из наиболее пылких защитников французского языка, его личность привлекала внимание современников, а творчество было широко известно» (Эльфонд И. Я. Кабинетный ученый и бури гражданских войн // Человек XVI столетия. К сожалению, до сих пор абсолютно недостаточно изучена роль так называемых территориальных общностей второго порядка не только в формировании политической культуры (в ее региональных вариантах), но и в опосредовании активного воздействия общегосударственных структур на ситуацию в локальных сообществах. С 1873 по 1876 гг. Мол, Репин отразил в картине несуществующие историческое событие и из-за этого был проклят.

Но в канонической версии, развернув шествие по горизонтали и дав таким образом «реплики» всем членам артели, автор обеспечил и зрителям свободу выбора. Человек «второго плана» в историографии. Для потомков это лишь фрагменты утраченной навсегда картины минувшего. Одним словом, к истории обращаются как к аргументу, оправдывающему актуальные для современности идеологические, социальные, политические притязания.

Великие ионийские философы рассматривали мир природы (космос) как единое целое, а человеческое общество как его часть. Персональная история и интеллектуальная биография. Занятие историей признавалось частью риторического искусства. Хотя тема «Истории» по сути своей военно-политическая, Геродот нагромоздил в ней массу разнообразных, нередко единственных в своем роде сведений по исторической географии, археологии, этнографии истории мореплавания и торговли, религии и мифологии.

Историк сосредоточен на многообразии социальной жизни. При всей метафоричности данного определения мы видим в человеке «второго плана» некоторую личностную и социальную реальность.

An Essay in Historical Anthropology. Vol. Нельзя не отметить и то особое значение, которое придается в новой биографической истории выявлению автобиографической составляющей разного рода эго-документов, анализу именно персональной «истории жизни» автобиографических повествований в самом широком смысле этого слова. В речах своих персонажей Фукидид даёт блестящие образцы политического красноречия. C. 6.

Репина Л. П. Персональные тексты и «новая биографическая история» : от индивидуального опыта к социальной памяти // Сотворение Истории. (не случайно возникла потребность переиздать книгу через 20 лет). Иллюстрацией этого тезиса может быть одна из самых запоминающихся мизансцен русской живописи – жанровое полотно «Не ждали» (1884 – 1888, ГТГ). Вместе с тем и это не менее важно в так называемых эго-документах (источниках личного происхождения) личность предстает перед нами не изолированной, а взаимодействующей с другими личностями, со своей социальной средой, с окружающим миром в самых разных его проявлениях, с культурными и интеллектуальными традициями. Вып. Оба вопроса касаются кардинальной проблемы социального предназначения истории и её «пользы» для общества.

Как ученик Гиппократа, Фукидид устанавливает «диагноз» явления и даёт точную картину «болезни» полиса имеющей свойство повторяться. Нельзя допускать чрезмерность, нарушать границу отпущенного. Предмет данного курса – история как процесс познания прошлого. 98).

культурную ситуацию самого исследователя. Однако у многих из них были собственные представления об истинном изложении событий. Центральным в полемике между ее энтузиастами и скептиками оказывается вопрос об отношении между идеями и жизнью, «между тем, как мы думаем и тем, как мы живем».

P., 99. Здесь важна историческая правда, а не точность изложения. Полибий происходил из знатного и богатого рода. От исторической биографии к биографической истории использует общий культурно-исторический контекст для реконструкции (по имеющимся параллелям) утраченных фрагментов биографии своего героя, большей частью удается не растворить в нем индивидуальные черты, «сохранить равновесие между специфичностью каждой судьбы и совокупностью общественных условий».

Именно Levi G. Les usages de la biographie // Annales E. S. C A. 6. Вместе с тем поборники глобальной истории используя многие построения «миро-системщиков», не стремятся, тем не менее, акцентировать внимание на идее поликультурности. Для неё характерны две особенности. Но уже во второй половине XX в. проблема взаимодействия истории и литературы получила свое теоретическое осмысление в работах «новых интеллектуальных историков». Например, в рамках «антикварного» интереса к истории создаются работы, реконструирующие костюмы и предметы быта, окружавшие людей в ту или иную эпоху.

В таких концепциях центром человечества становилась Европа, в соответствии с «образцовым» историческим опытом которой рассматривалось прошлое народов других регионов. В целостной картине повседневной жизни местной общины они – через систему многообразных «региональных фильтров» – связывались с течением макропроцессов во всех сферах общественного бытия.

Другим примером может служить изучение хозяйственной жизни. За историком признается право на личный выбор, как предмета исследования, так и интеллектуального инструментария. Современная практика исторического исследования признает не только широту своего поля, но и возможность различных подходов к изучению явлений прошлого и их интерпретации. Очевидно, что её непредсказуемое вмешательство в течение событий и судьбы людей плохо сочетается с концептом «закона природы». Здесь, видимо, надо делать акцент не на ее неполноту (количественную характеристику), а на ее качественную специфику.

Факт – всегда некое обобщение, сделанное историком на основе выборки «важного» или «относящегося к делу», т. е. помещенное в соответствующий контекст. В мире, по мнению Геродота, царит неодолимая божественная сила.

Однако историки не придумывали их от начала и до конца. От исторической биографии к биографической истории 9 действующих лиц истории и тот специфичный для каждого социума способ, которым исторический индивид, в заданных и не полностью контролируемых им обстоятельствах, «творит историю», даже если результаты этой деятельности не всегда и не во всем соответствуют его намерениям. Такую позицию, например, занимал Леопольд фон Ранке, который видел в написании всеобщей истории осуществление идеала (Божественного плана) этот идеал оказывался достижим посредством всеобъемлющего исследования взаимоотношений наций, языков, гражданских институтов, религий, причин и последствий войн и пр.

Эти романы не имеют ярко выраженных начала, середины и конца и «живут» только в процессе бесконечного их перечитывания.

В конце 1870-х годов Репин начал работать над картиной из истории Запорожской Сечи середины ХVII века – «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Размышления о том, как историческое исследование может быть использовано обществом в современном, сложно устроенном, меняющемся мире, заставляет учёных вновь и вновь возвращаться к анализу механизмов исторического сознания искать ответ на вопрос: каким образом и с какой целью занимались познанием прошлого люди предшествующих поколений. М., 00.

Известно, что он принимал участие в осаде Карфагена и присутствовал при завершающем штурме ненавистного римлянам города (146 до н. э. ), а затем, после поражения Ахейского союза, способствовал умиротворению своих соотечественников. События, таким образом, являются «сырьём» для историка. Подобный подход приводит к модернизации, вольному или невольному искажению картины прошлого.

Соотношение между двумя системами социальной классификации определялось местной спецификой: локальные модели социальных отношений возникали из согласования между силами социальной идентификации (в качестве родственников, друзей, соседей, патрона и клиента и т. п. ) и силами социальной дифференциации (в качестве лендлорда и держателя, хозяина и слуги, богатого и бедного и т. д. ). Однако это самое «лишь бы» уже резко ограничивает круг фигур и сюжетов, к которым в полной мере приложим историкобиографический инструментарий. Протодиакон не плох и не хорош – он просто есть: и художническая завороженность фактурой здесь оборачивается чем-то напоминающим уже душевное сродство. Репин-писатель (а он был прекрасным писателем) способен анализировать своих героев, но Репин-художник с восторгом откликается на человеческую целостность, на полноту жизни, на органику и динамику. и прим.

Это событие по своим формальным параметрам может быть отнесено к политической истории. Ю. Л. Бессмертного. Событие – нечто произошедшее, свершившееся то, что попало в сферу внимания исследователя. Современники, очевидцы или ближайшие потомки не способны дать полноценную и всестороннюю характеристику событий или состояния общества в целом.

Jacques-Louis Menetra, companion vitrier au 8e siecle. «История» в дошедшем до нас виде делится на девять книг из которых каждой дано имя одной из муз вот таким образом и все сочинение иногда называется «Музы». А. Л. Ястребицкая.

Второй тип назван «контекстуальная биография». Изучая какой-либо конкретный период в истории науки, нам важно знать не только то, что было «там и тогда», но и то, как именно в то время рассматриваемая отрасль знания выстраивала свою генеалогию, как именно тогда оценивалось то, что было сделано предшественниками и как виделась их персональная иерархия в динамическом плане. Публика картину заметила: официальные люди – среди которых президент Академии художеств Федор Бруни и министр государственных имуществ Зеленой, возмущенный неактуальностью мотива («этот допотопный способ транспортов уже сведен к нулю»), – негодовали, прогрессисты восхищались. Но даже короткое мгновение жизни, вырванное из пасти времени, бесценно».

Исследователь не описывает нечто, открыто лежащее перед ним, но «учреждает» событие, которое позволяет сгруппировать отдельные «голоса» прошлого, придать смысл свидетельствам источников. Эта актуализация материала не просто акцентирует важнейшие информационные блоки, но и вводит в систему знания его движущий механизм – метод исследования прошлого. ред Н. А. Мининков. При этом многие историки прекрасно осознавали условный характер и искусственность вычленения изучаемого объекта из окружающего его более обширного социума. Это признавали ведущие представители «новой локальной истории» 1980-1990-х гг.

В России не менее значимое место в регионалистике занимает ее «политологическая версия». Скептики связывают эти факты с тем, что картина очень реалистично написана. Сфера деятельности локального историка простирается ниже уровня «посредников национального масштаба», но тесно связана с ним – через провинциальных лидеров игравших какую-то роль на национальной сцене, через органы местного управления, через тех, кто вступал в межрегиональные контакты. Значит ли это, что она не должна изучать общие закономерности развития общества. От конференции к конференции (а они проводятся ежегодно и привлекают все новых исследователей), от сборника к сборнику, расширяется и становится все более разнообразной его проблематика, о чем свидетельствуют как постоянные, так и новые рубрики одноименного периодического издания.

Свой метод Фукидид определяет словом «описывать», а метод логографов и Геродота – словом «слагать». При этом для самого Ливия был важным именно второй подход – художественная правда истории. В качестве литературного жанра рассказ-логос отличался от басни, сказки и мифа. 425 до н. э. ) известно чрезвычайно мало. В 1907 г. он покинул ИАХ, объяснив такой шаг нехваткой времени для собственного творчества. Такое исследование направлено не просто на максимально эффективное использование разнообразных приемов анализа и фронтальную обработку данных местных архивов (налоговых описей, приходских регистров, завещаний, судебных протоколов и др. ) для восстановления жизненных судеб индивидов и их межличностных взаимодействий.

Данилевский, Шпенглер, А. Тойнби, К. Ясперс и др. ). И без анализа этого взаимодействия невозможна никакая персональная история, главным предметом исследования которой является «история одной жизни» не только во всей ее уникальности, но и в достижимой полноте. Термин «регион/региональный» можно признать наиболее нейтральным из всех наличествующих. Его работы экспонировались на ряде выставок «Мира искусства».

М., 998. В новое время, по мере формирования рационалистической научной картины мира, схемы всеобщей истории, предлагавшиеся последователями гуманистов в конце XVI–XVII в. (например, Боденом, Боссюэ, Рейли и др. ) и философами в XVIII в. (Вольтером, Монтескье, Гиббоном и др. ), подразумевали существование целостного всемирно-исторического процесса на иных основаниях – через развитие мирового духа или прогресс универсального разума. Вот, например, красноречивое заключение (звучащее как эпитафия) к одному из них: «Таким был Франческо Соранцо, венецианский патриций, служивший своему государству на дипломатическом поприще. Ключевое значение «фигур второго плана» и в жизненной самореализации «выдающегося исторического деятеля» и в его самопознании и в осмыслении потомками деяний героя очень точно передается англоязычным кинематографическим термином «supporting role» аналогом понятия «роль второго плана». В европейской средневековой культуре опыты создания всеобщей истории были связаны с намерениями христианских учёных (Евсевия Кесарийского, Аврелия Августина, Рихера Реймского и др. ) обосновать идею непрерывности и целостности прошлого, настоящего и будущего человеческого рода на основе Ветхого и Нового Завета. Здесь очевидны аллюзии с притчей о блудном сыне.

Сетевой анализ (в разных его вариантах) представлялся многим специалистам, занимающимся локально-историческими исследованиями, весьма многообещающим в решении проблемы возвращения в историю индивида, который выпал из поля зрения исследователей, увлекшихся анализом макропроцессов. «Более месяца сначала я компоновал картину: переставлял фигуры изменял их движения и главным образом искал красивых линий, пятна и классических форм в массах», -- так описывал сам художник процесс работы над конкурсной программой «Воскрешение дочери Иаира» (1871, ГРМ) в конечном итоге Р. выстроил драматургию этой картины, апеллируя к своим детским воспоминаниям о кончине сестры. Проведенное исследование долговременного процесса трансформации традиционного восприятия социального мира, средневековых представлений об общественной иерархии через трехчастную модель концептуализации социальной дифференциации в терминах «сортов» или «разрядов» людей в социологию классов Нового времени, позволяет глубже понять социальный динамизм переломной эпохи. Забвение тех или иных аспектов прошлого происходило по разным причинам. Известно, что художник внимательно изучал источники и стремился следовать правде во всех деталях: даже то, что героиня изображена с непокрытой головой (головной убор был сшит из той же старинной парчи, но не пригодился), указывает на скорый постриг – он случится как раз в 1698 году.

Там он написал картину «Мужик с дурным глазом». Первый их них отталкивается именно от «локальности», от раскрытия внутренней организации и функционирования социальной среды в самом широком смысле этого слова, включая местный исторический ландшафт, отражающий «физическую реальность локального мира», также социальную экологию человека, все многообразие человеческих общностей (неформальных и формальных групп, различных ассоциаций и корпораций) и выявляет их соотношение не только между собой, но также с социальными стратами, сословными группами, классами. Историческая картина, предлагаемая обществу в качестве его «генеалогии» и значимого опыта, является мощным инструментом воздействия на социальное сознание. Множественность «историй» порождается не только сложностью прошлого, но и спецификой исторического знания. В этой ситуации нельзя не согласиться с характеристикой сегодняшнего научного статуса региональной истории как «субдисциплины, еще не достигшей своего абсолютнолетия», с «неопределенными концептуальными горизонтами». в его внутренний мир».

Людям свойственно забывать одни события и преувеличивать значимость других (т. «История Рима от основания города» представляет собой выдающееся литературное произведение. С Viroli M. Niccolo s Smile: A Biography of Machiavelli.

Фукидид заявляет, что его цель – «отыскание истины», но, несмотря на провозглашаемое стремление к точности и беспристрастности, он часто субъективен. Геродот заимствовал многие знания и приемы изложения у своего, предшественника Гекатея Милетского (рационалистическую аргументацию, универсальную карту мира, этнографические экскурсы), но в центр своих исследований он поместил человека и в этом его главная заслуга. В историческом знании существуют разные интерпретации события.

Она стала весьма популярной у его современников и последователей. В течение второй половины XX века новая локальная история вела интенсивную «колонизацию» все новых локальных объектов (как сельских, так и городских), последовательно замещая старые модели исторического краеведения имевшие глубокие и прочные традиции. Метафора как эпистемологическая категория (соображения по поводу дефиниции) // Одиссей.

66. Современная история – это история событий, процессов и структур, частной жизни человека. Здесь на первый план выходит проблема исторической перспективы и специфики восприятия предшественников (и в целом прошлого науки) из той точки на шкале времен, которая принимается за настоящее. Тойнби о Петре Великом как о «lusus Naturae» причуде Природы Toynbee A. J. A Study of History. Однако позже Илья Ефимович научился писать картины левой рукой.

А единичное – это, например, то, что сделал или претерпел Алкивиад» 1. В этой связи интересна дефиниция «человека второго плана» как «личности незаурядной, но не претендующей на движущую роль в истории, не обгоняющей время, но, тем не менее, как никто другой отражающей в делах и мыслях основные коллизии своей эпохи (курсив мой Л. Р. )».

Вот таким образом в историческом созерцании мы ищем философов, а не только свободно парящие мысли». Однако в 1899 г. Р. разорвал отношения с С. П. Дягилевым и А. Н. Бенуа, не находя для себя возможным мириться с нападками «мирискусников» в адрес художников старшего поколения – как ортодоксальных академистов, так и носителей «передвижнической» идеологии. Впрочем, так ли.

«Из всех вещей, воспринимаемых им, нет ни одной, которую бы он не смог в принципе использовать в качестве свидетельства для суждения по какому-либо вопросу, при условии, что он задает правильный вопрос. по мере того как обнаруживалась неполнота и неадекватность макроисторических выводов, ненадежность среднестатистических показателей («статистических фантазий»), направленность доминирующей парадигмы на свертывание широкой панорамы исторического прошлого в узкий диапазон «ведущих тенденций», на сведение множества вариантов исторической динамики к псевдонормативным образцам или типам. В понимании образованных римлян город и государство представлялись созданными на века. Часть.

Констатация постоянного упадка не означала, что автор был убеждён в неискоренимости зол или предвидел скорую гибель Рима. С. 8. Авторов таких сочинений называли логографами (гр. Осенью 1863 г. он приезжает в Петербург.

Эти понятия и концепции позволяют выявить универсальные для всех социумов элементы. Все обстоятельства незапамятных событий – персонажи, место действия, мотивы поведения – были представлены как воплощение реалий сложившегося к тому времени рыцарского и придворного сообщества. С. 0. Для истории науки этот аспект имеет самостоятельное значение. Но именно в последних он проявляется, пожалуй, наиболее рельефно. Исторический жанр достигает высочайшего развития к концу V в. до н. э. у ФУКИДИДА (ок.

М., 00. Синонимами истории в этом случае выступают понятия «историческая память», «историческое сознание», «историческое знание» и «историческая наука». Историческое время мыслится как сложная конструкция, в большой степени «учрежденная» событиями или группами событий прошлого. Кроме того, после произошедшей в гуманитарной мысли структуралистской революции (60-е гг.

С. Достаточно вспомнить обозначенную «отцом истории» цель своего труда: «чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение и великие и удивления достойные деяния как эллинов, так и варваров не остались в безвестности» Геродот. Последним приписывается моральная обоснованность и длительное существование.

Ливий излагал различные суждения, не пытаясь примирять их друг с другом. И он правомерно становится общепринятым в международном научном сообществе, так как дает возможность вербально предъявить отличие научного подхода к изучению прошлого, обозначаемого данным термином, от традиционных для соответствующих национальных традиций историописания – «истории области/края» в России, «истории земли» в Германии, «истории графства» в Англии, «истории провинции» во Франции (провинции в административно-территориальном значении, а не в значении периферии), – оставив эти последние для обозначения объектов историко-историографических исследований. Таков, например, холст «Приготовление к экзамену» (1864, ГРМ), представляющий вниманию зрителя анекдотическую сценку из студенческой жизни.

С. 6. Он вынужден ограничиваться сохранившимися документальными источниками. С Яковкина Е. В. Флориан Знанецкий (88 98): от студента Варшавского университета до президента Американского социологического общества // Человек второго плана в истории.

logos – слово, сочинение). С. 8. P. 87. Более того, допускалось и «исправление» памяти о прошлом: средневековый монах, составляя монастырскую хронику, переписывая житие местного святого или монастырский архив, мог вставлять туда сведения о событиях, память о которых не сохранили его предшественники. Даже кровь, которой на холсте нарисовано очень много, воспринимается настоящей. Человек в истории.

Особое внимание уделяется свободе выбора, самостоятельности принятия решений, выявлению индивидуальных стратегий и практик, которые являются внутренней причиной происходящих в обществе перемен. Но социальное неразрывно переплетается с темпоральным: социальное измерение биологического времени человеческой жизни (время биографии) не совпадает со временем истории, ритмы которого по-разному накладываются на отдельные стадии его жизненного цикла. Общественные условия предопределяют жизненный путь личности. У ранних хронистов каждый день Творения соответствовал тысяче лет в истории шестой век должен был завершиться светопреставлением и «седьмым днём вечной субботы», днем воскресения из мертвых.

С. 7 7). Вып. Согласно этой системе, развитой в IV в. Евсевием Кесарийским и Иеронимом Стридонским на основе ветхозаветной «Книги пророка Даниила», всего в человеческой истории сменилось четыре империи. Этот европоцентристский принцип написания всеобщей истории (несмотря на его критику самими исследователями) в изменённом виде был унаследован профессиональной историографией XIX – первой половины XX в. В XIX в. в Европе завершались процессы становления национальных государств. При этом он предупреждал читателя, что не уверен в истинности приводимых свидетельств.

Reflections on Nineteenth- and Twentieth-Century Britain // History Compass Vol. В сочинениях Саллюстия была сформулирована версия, объяснявшая общий упадок. Во второй половине XX в., когда произошли качественные изменения в мировой экономике, политике и культуре, а также в самом понимании науки информации, природы общественного и гуманитарного познания идеи написания всеобщей истоки стали уступать место новым теориям всемирной (миросистемной) истории (Ф. Коллингвуда, «всё в мире есть потенциальное свидетельство чего-либо». Способы соотнесения события со временем были весьма разнообразными: они могли основываться на принятых в культуре методах измерения времени, лунных и солнечных календарях, агрикультурных циклах, периодах правления династий и т. п. Летосчисление, как правило, велось от какого-то значимого символического события – основания Рима или Сотворения мира, первого года после смерти Будды или Рождества Христова. Описание истории жизни позволяет найти исходную точку, «момент судьбы», который изменил обычное течение жизни.

Иными словами и предельно кратко: становясь «вполне экзистенциальной», биография перестает быть собственно исторической. Поскольку «основным исследовательским объектом персональной истории являются персональные тексты», то абсолютно очевидно, что чем меньше таковых донесло до нас время, тем меньше шансов восстановить неповторимый облик личности, тем слабее проявляются ее индивидуальные черты: «исторический персонаж, лишенный своего голоса (и визуального образа), выступает как силуэт на фоне эпохи, больше проявляя ее характер, чем свой собственный». В то же время, чем значительнее «калибр» личности (социальный статус индивида и/или его интеллектуальный уровень), тем больше вероятность, что историк получит в свое распоряжение персональные тексты, позволяющие воссоздать биографию данной личности с должной полнотой и во всем ее своеобразии. Наиболее оптимистические оценки перспектив интеллектуальной биографии связываются с синтезом биографического, текстуального и социокультурного анализа, что соответствует максимально расширительному пониманию Мангейм К. Проблема поколений // Его же.

Вып. Вып. Непревзойденным образцом такого анализа до сих пор является книга Джудит Беннет «Женщины средневековой английской деревни» по истории повседневной жизни манора Бригсток в Нортгемптоншире с 1297 по 1348 г. Автору удалось в деталях проследить изменение социального статуса женщин на разных стадиях жизненного цикла (в девичестве, в браке и после смерти партнера). Геродот собирал сведения о природных условиях тех мест, которые посещал, об обычаях, образе жизни и истории разных народов, вел наблюдения лично, записывал рассказы очевидцев. Этот этап работы принято называть внутренней критикой источника или герменевтикой. до н. э. Таким образом, античный автор был свидетелем большей части изложенных им событий.

Таким образом, далеко не всякий «третьеразрядный велосипедист» может попасть в фокус внимания историка-персоналиста, но, в то же время и биографии «наполеонов» по причине, обозначенной выше, далеко не всегда представ- Володихин Д. М. Экзистенциальный биографизм в истории // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер» С. 9. P. См. : Человек второго плана в истории / Отв. Труд Геродота «История» представляет решительный переход от «описания земель» к истории в собственном смысле слова.

Это акторы, действующие лица истории, которых современники сочли достойными упоминания в анналах, но которые не воспринимались в качестве «творцов истории» которые в силу сознательного выбора или суммы обстоятельств не оказались на исторической авансцене, но сохранили свой персональный «голос» (наличие эго-документов) и / или свой визуальный образ. Во втором варианте исследователь подходит к той же проблеме со стороны индивидов, составляющих ту или иную общность (при этом используется вся совокупность местных источников, фиксирующих различные аспекты деятельности индивидов), описывая жизненный путь человека от рождения до смерти через смену социальных ролей и стереотипов поведения в контексте занимаемого им жизненного пространства. Во-вторых, этот курс, демонстрируя силу и слабость исторического знания, его многоуровневость и зависимость от культурного контекста, по сути, осуществляет десакрализацию «научной картины исторического прошлого». до н. э. ). По существу, в работах К. Райтсона была на практике осуществлена та самая «инкорпорация повседневной жизни в бурные воды исторического процесса», о которой – как о центральной задаче синтетической программы – писал известный американский историк и социолог Ч. Тилли, выдвигая в качестве главной цели социальной истории «реконструкцию человеческого опыта переживания крупных структурных изменений». ».

Противоречивые дефиниции региональной истории в современной историографии отражают имеющиеся различия в трактовках понятия «регион», которые проявляются как в отношении их пространственных масштабов – согласно различным схемам организации географического пространства или дифференциации исследуемых регионов на внутригосударственные и надгосударственные (т. е. Эта легендарная первооснова была значительно изменена в средневековом эпосе. Вместо бытового жанра получился групповой портрет, где никто не выделен: можно сосредоточиться на «бунтарях», но можно назначить «главным» вожака ватаги, созерцателя Канина, который самому Репину казался проданным в рабство античным философом. История и содержательно и по форме рождалась в интегральном взаимодействии с иными сферами изучения действительности (географией, описанием народов и пр. ) и литературными жанрами конституировавшись в качестве особой дисциплины, она вновь оказалась включена в систему междисциплинарного взаимодействия.

Карсавин Л. П. Философия истории. По словам историка, он хотел отвлечься от «зрелища бедствий» века нынешнего и обратить взгляд к славной истории, показав её через противопоставление величественного прошлого недостойному настоящему, мужества и доблести предков – нравственному вырождению современников. Взаимосвязанные, но индивидуально различимые «локальные общества», составляющие целое, предстают как объединенные не только национальной идеологией, формальными атрибутами и аппаратом централизованного государства, но и разделяемой ими совокупностью общественных норм и ценностей («социальной организацией»). Например, Карл Великий, который в средневековье служил идеальным образцом христианского правителя, воспринимался и массовым и в значительной степени учёным сознанием нового времени как творец французской государственности и одновременно основатель «единой Европы». I–IV) представляет введение, в которое включены эпизоды-новеллы фольклорного характера. Признавая безусловное значение личностно-психологического аспекта в анализе прошлого, трудно согласиться с постулируемой представителями «экзистенциального» направления полной автономией «духовной сущности личности» от социального и культурного контекста. Произведения Саллюстия вполне отвечали этой цели.

Postel D. The Life and the Mind // URL The Chronicle of Higher Education / com. М., 00. Вот таким образом в качестве такового могут выступать как одномоментные действия или поступки отдельных людей, так и сложные длительные процессы (например, Реформация или Французская революция).

Особый интерес вызывает попытка в более общем виде определить место «историка второго плана» в структуре профессионального сообщества, опираясь не на его творческие достижения, «объективная оценка которых, как правило, осуществляется в ходе дальнейшего развития научного знания», а посредством комплексного анализа «социокультурной ситуации, в рамках которой осуществлялась его практическая деятельность». Человек Память Текст.

Типологические признаки «человека второго плана» нередко формулируются ситуативно или в зависимости от контекста, в который биограф помещает и рассматривает своего героя: этот контекст может быть общественно-политическим интеллектуальным, повседневным и т. д. Недостаточное внимание к этой проблеме может привести к неоправданной экстраполяции частного признака на всю совокупность. C. 80. причем границы между ними остаются неясными и зачастую просто не рефлексируются.

Однако этим задачи истории не ограничивались. Полибий считает, что допустимо относить к сфере судьбы только те явления, причины которых невозможно или трудно распознать. Заслугой Фукидида как историка считается использование им документальных источников (текстов договоров, официальных постановлений и других документов), установление хронологии, а также применение открытого им метода реконструкции прошлого путём ретроспективных заключений, опирающихся на характеристику сохранившихся пережитков. В предисловии к своему сочинению Ливии подчеркивает, что задача автора – знакомить читателя с событиями минувшего с целью извлечь пользу из «поучительных примеров». В первом же выпуске сборника Подробнее об этом см. : Le Goff J. Saint Louis. Кара и зависть богов – реальные факторы исторического процесса.

Наиболее существенными для современных дискуссий о смысле истории как науки являются два вопроса. Были и иные варианты – с бурлаками, пробирающимися сквозь бурелом (этюд, забракованный знатоком леса Шишкиным за «неправильные» деревья, уничтожен) и идущими вброд Картина хранится в Государственной Третьяковской галерее. Л., 97. Но как раз в восхищении «своих» был оттенок, для импульсивного по натуре художника неприемлемый: ему как бы вменялось в обязанность и дальше быть певцом обездоленных изображать, как писал Крамской, «тяжелый, крепкий и почти дикий организм». М., 000. М., 00. С.

Именно об этом предупреждают его пассажи, посвященные всемогущей мистической силе фортуны. Таким образом, отдельные факты могут быть безвозвратно утрачены. Сегодня, когда начатый в 00 г. проект «Человек второго плана в истории», существенно продвинул исследования проблематики «персональной истории» в российской историографии, стала вполне очевидной плодотворность исходной установки на изучение уникального человеческого содержания истории и «неоднозначных взаимодействий человека и социума как раз в жизни и судьбе так называемого человека второго плана». Демократическая интеллигенция жила сведениями о политических процессах и смертных приговорах, обсуждала террористические акты (увы, как раз приобретшие вид типических сюжетов) и реакцию власти на них.

На теории «порчи нравов» основывали свои рассуждения Саллюстий и Тацит. «Я подцепил в селе проклятую лихорадку», – жаловался Репин друзьям, – «Возможно, моя болезнь связана с этим колдуном. См. : Heroic Reputations and Exemplary Lives / Ed. Историческая биография и персональная история.

Несколько лет в середине 440-х гг. Тем не менее, когда его друг историк Лукцей, пожелал написать историю его консульства, Цицерон, заботясь о создании выразительного рассказа, посоветовал ему «пренебречь законами истории». В XI–XII вв. Под истиной и вымыслом в разное время историки понимали нечто различное.

С конца 1900 г. Р. обосновался в имении Пенаты (в финском посёлке Куоккала) вместе со своей второй (гражданской) женой писательницей Н. Б. Нордман (Северовой). В наиболее интересных работах, выполненных в русле персональной или новой биографической истории, яркие достоинства исторической биографии, позволившие ей в течение многих столетий оставаться популярнейшим жанром историописания, оказываются вполне релевантными задачам современной историографии, которая, с учетом уроков «лингвистического поворота» и его критического осмысления, стремится отойти от крайностей сциентизма и добиться воссоединения истории и литературы на новом уровне понимания специфики исторического знания. Хотя в результате «культурного поворота», охватившего всю область социально-гуманитарного знания на исходе XX столетия, приоритет в регионально-исторических научных исследованиях все больше переходит от сферы экономики к культурной специфике региональных сообществ, последние и сегодня нередко определяются по территориально-административным границам и номинируются по названиям соответствующих округов или исторических областей, причем, как правило, ретроспективно используются нынешние границы, без учета их подвижности и изменчивой конфигурации.

Бог передал власть римских императоров вначале Карлу Великому (и Государству франков), а затем Германской империи. Кореневский А. В. Три Тойнби // Человек второго плана в истории. Таким образом, «Песнь о Нибелунгах» не только отсылала аристократическую аудиторию средневековой Германии к далекому прошлому, но и представляла своих героев как воплощение идеалов и представлений рыцарского сообщества. Но в любом случае разграничение «первого» и «второго плана» (если эта задача вообще ставится) создает биографам немалые трудности и оказывается достаточно противоречивым.

Однако будет ли их оценка совершенно точной характеристикой «собственного смысла» явлений. К исторической культурологии модальную биографию можно отнести условно. Введение. М., 996.

Шандулин Е. В. П. А. В разное время в историческом знании существовали разные критерии оценки источника. Между тем «Бурлаки» построены гораздо сложнее.

В -х частях. По словам английского историка и философа Р. Дж. Ведь об освобождении узников родных оповещали. Условно их можно разделить на реалистическую и конструктивистскую. Региональная история сегодня рассматривается в двух несоизмеримых культурных контекстах имеющих разную идейную ориентацию: с одной стороны, как способ мобилизации исторической памяти, а с другой – как эффективный инструмент исторического познания, в котором находят применение теории, методы и концепции смежных дисциплин – к примеру, концепции «ментального пространства» и «воображаемых сообществ».

.

---