Нищая Репин

Этюд «Нищая» искусствоведы всего мира признают лучшей работой молодого Ильи Репина. Репину удалось передать даже мельчайшие детали нищенской одежды девчушки. И когда Грабарь, великий историк русского искусства и художник, познакомившийся на тот момент с огромным количеством его работ, увидел «Нищую», он сказал, что это лучшая работа молодого Репина. «нищая» изображающая девочку с рыбацкими сетями в руках, написана Репиным в 1874 году во французском городе Вёль, куда он отправился сразу после окончания Петербуржской академии искусств. Купить картину или постер "Нищая (Девочка-рыбачка)", художника Ильи Репина вы можете на натуральном холсте или на постерной бумаге.

А всё начиналось вот с этого маленького шедевра «Нищая», написанного молодым Репиным во Франции, в небольшом приморском городке Вёль. «нищая» изображающая девочку с рыбацкими сетями в руках, написана Репиным в 1874 году во французском городе Вёль, куда он отправился сразу после окончания Петербуржской академии искусств. Искусствоведы и художники всего мира утверждают, что, написав «Нищую», Илья Репин впервые состоялся как великий портретист.

И когда Грабарь, великий историк русского искусства и художник, познакомившийся на тот момент с огромным количеством его работ, увидел «Нищую», он сказал, что это лучшая работа молодого Репина.

Художник: Репин Илья ЕфимовичСидящий нищий

Его небезукоризненная грамота екатерининского времени с невероятной живостью рисует Запорожье Уверен, что Вы, как и я (старый дид), будете танцевать от радости от писания Яценка-Зеленского»17. «Дочь советской Киргизии» все же увидела мир — облетев весь свет на почтовой марке. В 1910 году — «Интимные страницы». В Италии Репин почти ничего не пишет, как будто набираясь сил перед созданием картины «Садко» и «Итальянка», вероятно, написана им по воспоминаниям от итальянского путешествия и встреч с жителями итальянских городов. Когда она восстала, например, против шуб и мехов, составлявших, как она выражалась, «привилегию зажиточных классов», она в самый лютый мороз облеклась в какое-то худое пальтишко, подбитое сосновыми стружками и уверяла, что ей гораздо теплее, чем нам, закутанным в «шкуры зверей»: ведь дают же стружки тепло, когда мы сжигаем их в печке.

Осталась Варвара Львова, впоследствии Бобринская, в истории не только искусства. Тропинина и московских художников его времени. На предыдущих страницах не раз упоминается имя второй жены Репина — Натальи Борисовны, которая в то время, когда я познакомился с ним, занимала в «Пенатах» очень заметное место.

• История одной картины: как Репин не достался Третьяковке
• Маленький шедевр большого Репина
• Картины Репина с названиями история создания, сюжет
• Картина Репина «Нищая (Вёль) (Девочка-рыбачка)»
• Илья Ефимович Репин "Нищая из Веля", 1874
• Картина Репина НИЩАЯ (ВЕЛЬ) (ДЕВОЧКА-РЫБАЧКА)
• Царская семья глазами иркутских художников

Тюремное окошечко в двери было вскоре заделано (тем же столяром-латышом, который сработал для Репина и знаменитый вертящийся стол и подвесную палитру). В красной косынке с книжками в руке — Аимжамал Огобаева. Самое количество этих картин поражает своей колоссальностью. Причудливых морских обитателей Репин писал с натуры в парижском океанариуме.

Отброшена и забыта кукла, недосуг позировать часами. Репина привлекала тема революционно-настроенной России. Места во всяком роде восхитительные. Пушкина и музея В. А. Ленивый, нетрезвый, невежественный, он являл собою полную противоположность отцу.

• «Другое измерение» Даши Намдакова
• Новые правила обращения с ТКО вступят в силу с 1 января 2019 года
• До нового отопительного сезона в Иркутской области осталось около двух недель
• Житель посёлка Чунский приговорён к 12 годам колонии за убийство брата
• Пикет в защиту дома Рассушина состоялся 23 августа

К обоим Ренин относился сочувственно. Композиция одного из набросков повторяет композицию живописного портрета Стасова 1883, обладающего особой выразительностью и монументальностью образа. Находясь во Франции Репин начал работу над картиной на сказочный сюжет, «Садко» (1876, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург).

Грабарь широко использует эту переписку. Первый карандашный портрет дочки Борис Кустодиев написал, когда ей было четыре часа. А сколько материала было изучено Репиным для «Ивана Грозного», для «Царевны Софьи» и прочих картин. Ибо существование вне мастерской, вне работы казалось ему абсолютно бесцельным. Приходя по воскресеньям ко мне, он просил читать ему Державина и готов был часами слушать и «Фелицу» и «Водопад» и «На взятие Измаила» и «Цирцею» и «Деву за арфою» и оду «Бог» и многое другое.

1. В Иркутске ведётся ремонт объездной дороги Первомайский – Университетский
2. Половина фракции КПРФ в Законодательном Собрании вообще не работала
3. Иркутск отметил День физкультурника
4. «Ростелеком» в Новосибирске представил космические сервисы
5. «Ростелеком» запустил в Иркутской области акцию «ТВ-онлайн в подарок»
6. «Ростелеком» подготовил для школьников «Кибервызов»
7. Региональное правительство не отдаёт территориям дополнительные доходы бюджета

Гости не спеша распаковывают привезенные ими покупки. Таким образом, они получали крохи, позволяющие хоть как-то прожить. И сейчас же, без передышки, стал рисовать их опять и опять, словно узор на обоях, так что не успели мы оглянуться, вся бумага оказалась усеянной множеством абсолютно одинаковых тигров, одинаковых слонов и т. д. Другой столь же заметной чертой его личности была неутомимая пытливость. Словно репетиция к приему гостей. Репину это понравилось: он всегда любил работать в компании с другими художниками (при мне он работал не раз то с Еленой Киселевой, то с Кустодиевым, то с Бродским, то с Паоло Трубецким). Но все это позже.

Эта «сосновая шуба» принесла ей простуду, а супы из сена — малокровие. Его щедрость я имел случай испытать на себе. Ему оставалось одно: его великое прошлое. В этой картине очень сложная и широкая гамма чувств. «Часы утра — лучшие часы моей жизни», — говорит он в замечательном письме к Владимиру Васильевичу Стасову, поэтически прославляя то счастье (и то страдание), которое дает ему живопись.

Таким я еще никогда не видал его. Грабарь известный историк-искусствовед. Помню, он привел меня как-то в вегетарианскую столовку (в Петербурге, за Казанским собором).

Всю эту снедь приносила ему Александровна, пожилая кухарка. «Какая дивная полоса страданий, — писала мне Наталья Борисовна, - и сколько откровений в ней: когда я переступила порог «Пенатов», я точно провалилась в бездну. Стоило очутиться в «Пенатах» какому-нибудь астроному, механику, химику — и Репин весь вечер не отходил от него, забрасывал его множеством жадных вопросов и почтительно слушал его ученую речь. Вс. Его кисть была правдивее его самого.

Написала она не много, так как стала писательницей лишь на сороковом году жизни. Холсты расстилаются у его ног на траве. Все это было нелепо, но — искренне. Репин выслушал его недоверчиво, но после нового обморока был вынужден подчиниться врачу. Родился в Чугуеве (Харьковская губерния) 24 июля (5 августа) 1844 в семье военного поселенца.

• Мэр Иркутска Дмитрий Бердников ответил на вопросы журналистов «Восточки»
• Депутаты Законодательного Собрания держат на контроле распределение новых автомобилей скорой медицинской помощи
• Эдуард Дикунов помешал политическому договорняку
• Акция «Безопасный Байкал» объединила волонтёров, спасателей и туристов
• Новая линия обеспечивает электричеством таёжные посёлки Усольского района

Каков же был этот человек в полном расцвете всех сил, когда творчество не было для него такой изнурительной тяготой, когда на одном мольберте стоял у него «Крестный ход», на другом — «Не ждали», на третьем — «Иван Грозный, убивающий сына», на четвертом — «Отказ от исповеди перед казнью», на пятом — портрет Сютяева, на шестом — тайно от всех — «Запорожцы» когда Крамской говорил о нем: «Он точно будто вдруг осердится, распалится всей душой, схватит палитру и кисти и почнет писать по холсту, словно в ярости какой-то. Перебравшись в Петербург (1863), учился в рисовальной школе Общества поощрения художеств и в Академии художеств (1864—1871). Жил в Италии и Франции (1873—1876). Одной из самых значительных полотен на эту тему является Не ждали. Но напрасно мечтал он вернуть ему первозданную свежесть: эта свежесть оказалась, по его выражению, «невозвратной, как молодость». Путешественников расспрашивал об их путешествиях, хирургов — об их операциях. Репин жил в Куоккале и зимою и летом, так что всю долгую финскую зиму его «Пенаты» 1 оставались вдали от какого бы то ни было культурного общества, от литературы, науки и музыки. С конца 70-х годов прошлого столетия и до середины 30-х годов текущего столетия можно еще указать лишь на ряд небольших работ, в числе которых необходимо упомянуть книги К. С. Кузьминского «Репин-иллюстратор» (М., 1913), С. Н. Дурылина «Репин и Гаршин» (М., 1926).

Первые художественные навыки получил в местной школе военных топографов (1854—1857), а затем у чугуевского иконописца И. М. Бунакова с 1859 исполнял заказы на иконы и церковные росписи. В 1936 году Иркутский художественный музей выпустил каталог собрания, где была указана и «Нищая» Репина. Один из тех редких портретов, когда чтобы понять характер, глаза видеть совсем необязательно. Художник Семен Чуйков родился и вырос в Киргизии. Часы утра, которые я посвящаю ему, — лучшие часы моей жизни. Слушая «Медного всадника», которого я читал ему вслух, он взял четвертушку бумаги и начал рисовать всех собравшихся.

Несмотря на мучительные — и такие частые — приступы жгучего недовольства собою, на вечные свои «сокрушения» о мнимых неудачах и провалах, он в тайниках своей личности хранил незыблемую веру в себя и всякий раз, когда враждебные «веяния» подвергали его веру испытаниям, она обнаруживалась во всей своей силе. Вегетарианство ее было очень суровое: она не ела яиц, не пила молока. Кроме общедоступной большой мастерской, занимавшей весь второй этаж его «Пенатов», была еще одна мастерская, «секретная» и, проработав пять или шесть часов кряду в одной, он шел без всякой передышки в другую, к новым, «засекреченным» холстам. Да и в прочих ее писаниях чувствуется что-то не совсем безнадежное.

Письмо было помечено 7 июня 1925 года. Полотно написано с натуры. Она стучала в окошечко, оно открывалось на миг и моментально захлопывалось. В детстве он был дефективным и даже грамоте научился с трудом. Пером нарисована на этом рисунке сидящая в отдалении женщина.

1. Учёные разработали модель экодома для острова Ольхон
2. Генпрокуратура ужесточает надзор за соблюдением природоохранного законодательства
3. Картины Репина (фото) с названиями
4. Сидя на жердочке, словно стрекоза
5. Маленькая сеньорита под палящим солнцем

Зощенко, Сергея Михалкова, Л. Пантелеева, Евгения Шварца и многих других. Даже Лев Толстой оказался бессилен покорить его своему обаянию. Так хорош Вёль. Именно Грабарь сделал впервые широко доступным текст репинских воспоминаний, лишь позднее опубликованных в книге «Далекое близкое». Конечно, он ошибся, полагая, что 2 августа будет последний сеанс.

Сознание это очень редко пробивалось наружу (словно на мгновение спадала завеса. ) и лишь тогда мы могли убедиться, как несокрушима его безграничная вера в себя и в победительную силу своего дарования. Когда он писал свою картину «Пушкин читает «Воспоминания в Царском Селе», он для одной только фигуры Державина проштудировал и двухтомную гротовскую «Жизнь Державина» и обширные «Записки» поэта и многотомное собрание его сочинений. Уже наступили сумерки. Чтобы избежать юбилейных торжеств, он запер свою мастерскую на ключ и в праздничном светло-сером костюме, с розой в петлице, с траурной лентой на шляпе поднялся по лестнице ко мне в мою комнату и попросил «ради праздника» почитать ему Пушкина. Только этим я и могу объяснить, что начиная с зимы 1908 — 1909 года он стал все чаще и чаще бывать у меня (вместе со своей женою Натальей Борисовной) и нередко проводил на моей маленькой даче все свои воскресные досуги.

Часто читались стихи или отрывки из только что вышедших книг. В настоящее время в «Чукоккале» 634 страницы, на которых есть рисунки Репина, записи Горького, Маяковского, Шаляпина, Александра Блока, А. Ф. Кони, Леонида Андреева, Алексея Толстого, Валерия Брюсова, Ник. Как закончил картину, предложил Аимжамал ехать учиться в Москву, но не пустила мать.

Многие приезжали к Репину не столько для того, чтобы побывать у него в мастерской, сколько для того, чтобы отведать его знаменитое «сено». Был одним из активнейших членов «Товарищества передвижников». Обычное лицо, каких тысячи, простота и сдержанность. Письма его были большие, на пяти-шести листах. Ушла не я, а принадлежность «Пенатов».

1. Воплощение детской безмятежности
2. Сама любознательность и любопытство
3. Босоногие, веселые в ярких сарафанах и платках
4. Девочка во время зарядки у открытого окна
5. Картина Нищая (Девочка-рыбачка) – Репин Илья
6. Указывать местоположение в твитах

Я не помню случая, когда бы он уезжал на концерт или в гости без нее. Я указал ему на это обстоятельство и он страшно на меня рассердился, повторяя, что это «ангельски добрая, прекрасная личность» и что я вношу в его портрет этой женщины свою собственную ненависть к ней. Сколько персонажей в его картине «Крестный ход» и хотя все они сбиты в густую толпу, которая ползет по раскаленной дороге, укутанная дымовою завесою пыли, здесь нет ни одного человека, который и походкой и прической и одеждой и жестом не выражал бы самого существа своей личности и в то же время не служил бы выразителем главной идеи картины.

(Сократ, Олимп, граждане Эллады. ) Удивительно, непостижимо. Вся прелесть первого наброска исчезла и, сознавая это, Бродский удрученно молчал. Репин макал этот окурок в чернильницу и пользовался им, словно кистью.

Исаковского, С. Маршака, Ильфа и Петрова, Осипа Мандельштама, Леонова, Константина Федина. Вообще он так глубоко изучал материал для каждой своей картины, что иные из этих картин поистине можно назвать «Университетами Репина». Портрет «Итальянки» написан Репиным в 1870-е годы, в это время художник путешествует за границей в рамках 6-летней пенсионерской поездки и живёт не только во Франции, но и проводит несколько месяцев в Италии.

• Из Википедии — свободной энциклопедии
• Описание картины Ильи Репина «Нищая»

Репин встречал его очень радушно, даже как будто заискивающе и после первого же сеанса горячо одобрял его живопись, но Юрий Ильич выслушивал его в угрюмом молчании, не глядя ему в лицо и норовил воспользоваться любой возможностью, чтобы ускользнуть из «Пенатов» и скрыться от отцовского глаза. Ибо только на поверхностный взгляд он казался таким покладистым, уступчивым, мягким. Репин любил эту атмосферу идейных интересов и волнений, она была с юности привычна ему. Это пожалуй интереснее и плодотворнее». Стасов обрушился на картину в печати.

Издебский, сверкая манишкой, встретил его на лестнице и стал рассыпаться в любезностях и Репин снова кланялся, прижимал руки к сердцу и говорил ему приятные слова. Зимняя Куоккала была совсем не похожа на летнюю. В это окошечко Репину подавали между часом и двумя скудный завтрак — редиску, морковь, яблоко и стакан его любимого чая. Они нередко бывали в «Пенатах», богатые петербургские жители, владельцы домов и заводов, занимавшиеся коллекционерством картин. Помимо научной ценности каждого из исследований в отдельности, помимо исключительной содержательности переписки, все литературное наследие И. Э. Грабаря — это интереснейшая страница истории русской культуры. Илья Репин и его жизнь и деятельность – тема в творчестве И. Э. Грабаря, которая имеет весьма примечательную историю.

Когда, например, ему стало известно, что Стасов резко осудил его картину «Царевна Софья» и что критик считает ошибочным путь, приведший Репина к созданию этой картины, Репин с гневом восстал против его приговора и, обычно такой мягкий, уступчивый, здесь не сделал ни малейшей уступки и не выразил никаких «сокрушений». Это вовсе не значит, что в оценке картин он руководствовался лишь их содержанием. Все современное было враждебно ему. К красоте формы он был необыкновенно чувствителен. И в другом месте снова подчеркивал, что его сугубый реализм составляет в нем, так сказать, «наследственность простонародности», отмечая тем самым демократическую сущность своего реализма. Вглядываясь в эти чернильные пятна, сделанные размякшим и разбухшим окурком, я всегда восхищался их изощренной тональностью ибо одной из сильнейших сторон репинской техники мне всегда представлялась та точность, с которой художник фиксировал «световые градации цвета, в зависимости от его положения в пространстве»48.

Репин отлично схватил то выражение бравады и вызова, которое было свойственно ей. Ему не терпится увидеть поскорее, что же такое они принесли. Бескрайние степи, далекие горы, синее небо, целеустремленный взгляд. — К. Ч. ). Эти «храмы Изиды», «Шехерезады», «Прометеи», «сестрицы», «тамтамы» (так назывался гонг, заменявший в «Пенатах» звонок) и «кооперативные восторги» и «бифштексы из клюквы» до такой степени не гармонировали с простым безыскусственным репинским стилем, что казались каким-то чужеродным наростом на биографии Репина.

Дверь массивная, тяжелая, глухая и в ней небольшое окошечко. Как мог он так близко подойти к святая святых язычества. Тогда Репин уделял большое количество времени живописи на открытом воздухе. Портрет нищей девочки был написан на пленэре в один сеанс. Первый замысел монографии об Илье Ефимовиче относится к середине 1900-х годов, когда впервые в письмах Грабаря появились упоминания о необходимости издания богато иллюстрированной монографии, вернее, альбома репродукций с произведений художника и с кратким очерком его жизни и творчества. Однако характер предполагаемого издания менялся на протяжении довольно долгого времени, пока И. Э. Грабарь не пришел к созданию того жанра творческой биографии и вместе с тем углубленного историко-культурного исследования, каким явилась двухтомная монография «И. В 80-е годы начинается самый плодотворный период его жизни.

В тринадцатом году — или несколько позже — он купил на мое имя ту летнюю дачу, в которой я жил тогда (наискосок от «Пенатов»), перестроил ее всю, от основания до крыши, чтобы она стала годна для зимы, причем сам приходил наблюдать, как работают плотники и сам руководил их работой. К немалому моему изумлению, все трое были совсем одинаковы. Репин присел к столу и тотчас же принялся за рисование. Одно из самых трогательных лиц был Н. А. Морозов»99. Портрет получился сложным, глубоким, очень завершенным.

Было приглашено около двухсот человек, а явилось всего только двадцать и огромный стол в ресторане Контана, накрытый для этого празднества, показался еще более пустынным, когда к его углу прилепилась кучка людей, возглавляемых Репиным. Хотя требовательный к себе художник и говорил, что картина «не задалась», все же при оформлении музыкальных спектаклей на тему Садко сценографы при создании декораций будут опираться именно на репинское видение подводного царства. А начальник станции Бромс (или Брумс), наделенный от природы такой напыщенной важностью, которая присуща лишь тупицам, разговаривал с ним даже чуть-чуть свысока и все это казалось мне очень обидным. На все обращенные к нему письма (от кого бы то ни было) Репин считал своим долгом ответить, тратя на это по нескольку часов каждый день. Ни звука ни от кого».

Борис Садовской в то время предстал перед Репиным как автор сборника стихов «Самовар». Не было бы ничего удивительного, если бы он нюхал табак из «табатерки» Михаила Погодина и оказался приятелем Нестора Кукольника или барона Брамбеуса. Умение найти и отобрать огромный материал первоисточников, раскрыть внутреннюю взаимосвязь основных событий в жизни художника с кульминационными моментами творческой истории каждого из его произведений, установить периодизацию творчества мастера, воссоздать ту среду, в которой жил и творил художник — все это сделало труд Грабаря основополагающим в изучении репинского наследия и непревзойденным среди всей литературы об Илье Ефимовиче. Репин Илья Ефимович (Ilya Repin, 1844—1930), русский художник. Чтение Маяковского, С. Городецкого, Горького, пение Скитальца и др. - в Киоске, а не в Храме Изиды, где читали Тарханов, Леонид Андреев Про «Пенаты» можно сказать: все побывали тут.

Считалось, что по-настоящему он работает лишь по утрам, а предвечерние часы проводит в мастерской «просто так» — чистит палитру, готовит холсты и т. д. На самом же деле он тайком, воровски пробирался в «секретную», снова вешал себе на шею палитру и до сумерек отдавал свои силы «Черноморской вольнице» или «Поединку» или «Чудотворной иконе». Потом кое-где (очень скупо) присоединил к этим пятнам штрихи, сделанные тонким пером. Близорукие. Илья Репин является неотъемлемой частью этого искусства. У окна — Ирина Кустодиева.

И радости и горести, радости до счастья, горести до смерти — все в этих часах, которые лучами освещают или омрачают все эпизоды моей жизни»55. Не живописность ради живописности, не щегольство удачными мазками, столь привлекательное для эстетствующих любителей живописи, а «суть предмета», «материя как таковая», точное воспроизведение зримого, без всякой похвальбы артистической техникой. «Есть чудо. Вот откуда вышел Горький. Он образец скромности и правды»14.

В толпе он постоянно стушевывался. Он всегда был страшно любопытен ко всяким произведениям искусства. Еще в молодости Репин с презрением писал Стасову о «затхлых рутинерах», которые ценят великих мастеров только за их виртуозность. «Будем судить за форму, за художественность, это понятно нам, жрецам, гастрономам всякого рода, до соловьиных языков, голых задов и прочих даров неисчерпаемой богатством природы, но не будем же уже так нагло относиться к проявлениям разума в жизни, ведь это и есть тот святой дух, который нас ведет к чему-то высшему»35.

Уже религиозные картины, написанные по академическим программам (Иов и его друзья, 1869 Воскрешение дочери Иаира, 1871 обе картины — в Русском музее, Петербург), являют удивительный дар психологической концентрации. Сенсацией стали его Бурлаки на Волге (1870—1873, там же) на базе многочисленных этюдов, в основном написанных во время путешествия по Волге, молодой Репин создал картину, впечатляющую и яркой выразительностью натуры и грозной силой протеста, зреющей в этих изгоях общества. «Перечитываю Короленко, - писал он мне на восемьдесят третьем году своей жизни. - Какая гениальная вещь его «Тени». Зато всякая обывательская болтовня о болезнях и дрязгах, о квартирах, покупках и тряпках была для него так отвратительна, что он больше пяти минут не выдерживал, сердито вынимал из жилетного кармана часы (на цепочке, старинные, с крышкой) и, заявив, что у него неотложное дело, убегал без оглядки домой, несмотря на все протесты и просьбы собравшихся. Репин издали тревожно прислушивался к этому телефонному шуму и когда Наталье Борисовне удалось наконец получить от редакции «Русского слова» подтверждение утренних сведений, тотчас же ушел собираться в дорогу, все такой же внешне спокойный и бодрый. Ах, что за вещь.

Безграмотные, вульгарные копии, но на каждой подпись знаменитого мастера, в совершенстве воспроизводящая репинский почерк. Оно сложилось в течение более чем полувека и содержит статьи и монографии об отдельных русских и зарубежных художниках и архитекторах, главы из двух изданий «Истории русского искусства», возглавлявшихся И. Э. Грабарем, статьи по вопросам реставрации памятников искусства, по вопросам организации музейного дела, воспоминания и, наконец, множество писем к художникам, архитекторам, музыкантам, актерам, ученым. Большая часть статей и монографий, опубликованных в разное время, стала на сегодня библиографической редкостью, некоторые исследования и вся переписка еще не публиковались. Это чудо прислал мне Дмитрий Иванович Яворницкий «Две поездки в Запорожскую Сечь Яценка-Зеленского, монаха Полтавского монастыря, в 1750-1751 годах».

Помню только, что она объявила себя поклонницей футуристической живописи и что вместо юбки были на ней шаровары, для ношения которых в то время «девушке из хорошего дома» нужна была незаурядная смелость. Как и всякий труженик, Репин умел отдыхать. В 1901 году вышла в свет ее повесть «Эта» с иллюстрациями Ильи Ефимовича. После этого случайного знакомства я нередко встречал его то на почте, то в булочной, то в аптеке, то в лавке бакалейных товаров, носившей громкое название «Меркурий». Много раз я слышал от него, что, когда он писал «Дочь Иаира», он просил своего брата играть ему целыми часами на флейте и, по его выражению, флейта была в полной гармонии с композицией и колоритом этой ранней картины.

Сельская девочка, ставшая лицом целой страны. И по своему мастерству, по своей пластике, по своей выразительности они показались мне гораздо выше самих «Запорожцев», но когда я попробовал заикнуться об этом, Репин сердито нахмурился: он не придавал этим этюдам самостоятельной ценности и видел в них лишь черновые наброски для задуманных им картин.

Здесь изображён революционер, который наконец вернулся домой из ссылки. В 1877 вернулся в Чугуев, затем жил в Москве и в Петербурге, а с 1900 — в Куоккале, в своем имении «Пенаты». Думается, что любовь к великому революционеру осталась в Репине от юношеских лет, от шестидесятых годов, когда слагалась его духовная личность. Однако мастер сумел разглядеть за всем этим тонкую душу и истинное положение вещей. И все же, если бы я изобразил Репина только таким, я сказал бы о нем большую неправду. У меня в это время сидели режиссер Н. Н. Евреинов и художник Юрий Анненков. Двадцать лет он мучился над нею, написал по крайней мере сотню Пушкиных — то с одним поворотом головы, то с другим, то над вечерней рекой, то над утренней то в одном сюртуке, то в другом, то с элегической, то с патетической улыбкой, — и чувствовалось, что впереди у него еще многие годы работы над этой «незадавшейся» картиной. И пока юная дама научилась принимать светский вид лишь благодаря кисти художника. В портрете «Дамы в красном тюрбане», написанном Репиным в 1906 году уже чувствуется начинающееся проявление болезни мастера – отказывала правая рука и художник переучивался писать левой.

Все свои портреты Репин писал «враздробь», не соблюдая никакой очередности в изображении отдельных частей человеческого лица и фигуры и той же кистью, которою только что создал мой глаз, вылепил одним ударом и пуговицу у меня на груди и складку у меня на пиджаке. О том, как игриво и франтовато-кокетливо машет щеголь дьякон кадилом и с какой коровьей покорностью шагают скудоумные, тощие странницы и как монументально-увесисто шествует рядом с иконой «мясомордый», разопрелый кулак и какая важная и в то же время смиренно-подобострастная, семенящая походка у двух богомолок, которые благоговейно несут пустой деревянный футляр от иконы и какой раздувшейся вошью выступает во всей своей славе коротконогая и потная помещица, — обо всем этом с такой же выразительностью мог бы написать лишь один человек: Лев Толстой. Вскоре на картину началась настоящая охота. Одних только этюдов к «Запорожцам» было у Репина несколько сот и мне чудилось, что в них даже штрих украинский: мягкий, музыкальный, лиричный. Его невероятная скромность, его простота сказывались тогда на каждом шагу.

Мать в разговоре со мной объявила его «будущим Репиным». Во втором наброске лицо Стасова дано художником почти в профиль. Но хотя Илья Ефимович уже издавна привык разговаривать (иногда без умолку) во время писания портретов, хотя эти разговоры ни на минуту не отрывали его от самого напряженного творчества, от разрешения встающих перед ним живописных задач, я заметил, что они с каждым годом все больше затрудняют его и отнимают у него все больше энергии и потому старался по возможности брать на себя всю разговорную часть: с Бехтеревым говорил о гипнотизме, с Битнером о «Вестнике знания», с Яворской о Киеве, о Ростане, о театральных новинках. Среди фигурок иногда возникали разноцветные буквы из которых слагались заумные, птичьи слова, звучащие такою же радостью. Выпишите скорее эту брошюру Это такой шедевр литературного искусства.

И останавливаться не собирался. Было и другое письмо Поленову, в котором Репин ругал маленькую натурщицу, так как «девчонка плохо стоит». Портреты Владимира Стасова зарисованы в быстрой манере карандашом и белилами.

Можно было догадаться по их лицам, что они уже давно поджидают его. Все это время он держался со мной и моими домашними до такой степени просто и дружественно и мы так привыкли к нему, что мало-помалу совсем перестали ощущать его исторической личностью и он сделался для нас «Ильей Ефимычем», желанным гостем, любимым соседом. Ведь «кроткою улыбкой увяданья» у этой женщины светит не только лицо такая же улыбка сказалась и в том, как она держит свои безвольные руки и как обвисли волосы у нее за спиной. Писала она также и пьесы.

Пафос и протест в картинах художника то неразрывно соединялись, как в торжественно-саркастическом Крестном ходе в Курской губернии (1883), то разделялись на два параллельных потока: так, наряду с «революционным циклом» о трагическом разладе общества (Отказ от исповеди, 1879—1885 Не ждали, 1884 Арест пропагандиста, 1880—1892 все работы — в Третьяковской галерее 17 октября 1905 года, 1907, Русский музей) он увлеченно пишет и живописные образы парадного фасада империи (Прием волостных старшин Александром III, 1885, там же Торжественное заседание Государственного Совета, 1901—1903, Русский музей). Но 7 сентября к нам пришла старшая сестра художника Ивана Альбертовича Пуни (я забыл ее имя), она добровольно отправлялась на фронт в качестве сестры милосердия. Конечно, я не предвидел тогда, что этих «пенок» искусства окажется такое количество. Впоследствии он горько сожалел, что его замысел остался неосуществленным. Я сопровождал его до станции Оллила и оттуда в поезде до Питера. Девочка позировала из рук вон плохо: дергалась и безобразничала.

Я позировал ему до самой зимы и кое-что удалось ему в моем портрете исправить. Пришвина, Мих. Сколько бы они ни прикрывались «чистым искусством» видны ясно из-под этих драпировок их крысьи лапы и слышна вонь их присутствия»29. Она свято верила во все свои новшества и первая становилась их жертвой.

В национальной галерее «Атенеум» он провел целый день с утра до вечера и кому же из посетителей, чинно бродивших по залам, могло прийти в голову, что этот экспансивный старик, восторженно жестикулирующий перед каким-то малозаметным холстом, — один из самых замечательных мастеров русской живописи. Вскоре пришло и другое письмо из которого выяснилось, что те, кто обещал Илье Ефимовичу сопровождать его в Ленинград и Москву, отказались выполнить свое обещание и больной восьмидесятилетний художник был вынужден остаться до конца своих дней на чужбине. В сущности, это была не злая и не глупая женщина.

Но и это не повлияло на Репина и, хотя он очень любил переделывать свои композиции, дополнять их исправлять, «кочевряжить», в этой картине он не изменил ни единой черты, так как и здесь, как везде, следовал собственному своему убеждению, даже наперекор самым авторитетным ценителям. При мне академик Бехтерев излагал в «Пенатах» теорию гипнотизма и нужно было видеть, с каким упоением слушал его лекцию Репин. Pеnsion – обеспечение) поездки Ильи Репина от Императорской Академии художеств. А девичья жизнь идет и мир для девочки с косичками и бантами, конечно, за окном.

Со своими учениками и вообще с молодыми чувствовал себя на равной ноге, по-товарищески. В строках проскальзывает недовольство. С этих пор картина включалась во все монографии о Репине, часто репродуцировалась.

Для постановки этих пьес Илья Ефимович приобрел на станции Оллила здание дачного театра — в сущности, обширный деревянный сарай, который Наталья Борисовна назвала «Прометей»88. Репин. «О. Вообще его бурная восторженность изумляла меня с первых же дней. Этюд к картине «Садко», на котором изображены диковинные морские создания – это один из подарков Иркутскому художественному музею московского коллекционера Юлия Невзорова в 1965 году. Лицо у него было неподвижное, мертвенно-бледное, выражавшее какую-то напряженную думу.

Именно он сопровождал отправленную в Москву картину «Нищая» и сделал всё, чтоб она вернулась обратно в Иркутск: ведь из Москвы картину отпускать не хотели, готовили документы о переводе произведения из фондов Иркутского музея в Третьяковскую галерею и даже предлагали за неё конкретные произведения. Она читала мне отрывки из своего дневника, посвященные главным образом Репину и его окружению (1903-1909) и я был удивлен ее талантливостью: столько здесь было зоркого и меткого юмора, столько свежей женской наблюдательности. В тот день его картины и портреты были развешаны в Третьяковской галерее по-новому, в непривычных для него сочетаниях и он разглядывал их новыми глазами, словно знакомился с ними впервые и видно было, что они ему по сердцу.

В 1947 году «Нищая» отправляется в Москву, где её ожидала ещё одна реставрация и фотосъёмка. Илья Ефимович торопливо подходит к своим тяжеловесным гостям. Рисунок исполнен папиросным окурком. Заглавия поэтических сборников отличались тогда либо высокопарной торжественностью: «Золото в лазури», «Будем, как солнце», «Cor ardens», либо тяготели к абстракциям: «Нечаянная радость», «Безбрежность», «Прозрачность». А. С. В этой «секретной» была очень любопытная дверь, которая сохранялась до 1907 года. В ту зиму я жил уже несколько ближе к «Пенатам». Тогда же был написан им акварельный портрет моей покойной жены, хранящийся у меня до сих пор.

Мы только что видели немало примеров того, что эта «титаническая гордость» была у него действительно «тайной», глубоко запрятанной и только в особых случаях, как теперь в Третьяковке, становилась на мгновение явной. Картина эта — «Казнь Чернышевского». Самое заглавие этой книги воспринималось в ту пору как бунт. «Святое недовольство» собою далеко не всегда угнетало его вообще он был человек очень сложный, в нем легко уживались противоречивые качества и наряду с приступами мучительного неверия в свое дарование, наряду с этой упорной и раз навсегда усвоенной скромностью было в Репине где-то под спудом иное — глубоко затаенное гордое чувство ибо не мог же он — наедине с собою, так сказать, в тайнике души — не сознавать всей огромности той исторической роли, которая сыграна им в русском национальном искусстве.

Алчно глотал: и тон неба, — розовых, перистых облаков над солнцем, — это, к досаде, редко повторялось и как дополнения: обмелевшую в продолжение лета Двину (над порогами против нас) и лес сейчас за рекой. Правда, Репин в своих воспоминаниях пишет, что в присутствии Льва Николаевича он, «как загипнотизированный», мог «только подчиняться его воле» и что всякое положение, высказываемое Львом Николаевичем, казалось ему в ту минуту бесспорным, — среди близких Толстому людей не было другого человека, который так страстно и упорно боролся бы с толстовским аскетизмом, толстовским непротивлением злу, толстовским утилитарным подходом к искусству. На его создание художник потратил мало времени, настолько горел идеей. Вообще всякий, кто хоть бегло перелистает его мемуары, увидит, что, кажется, ни один человек не умел так жарко, самозабвенно, неистово восхищаться материей, «физикой» окружающего реального мира. Не проходило и месяца, как его уже тянуло обратно — к своему родному самовару.

К нему приезжали от министерства двора уговаривать, чтобы он отказался от своих славословий, так как они оскорбительны для вдовы «солдафона» и для его сына Николая II, но Репин от этого только сильнее распалился и устроил скульптору такое демонстративное чествование, что многие побоялись принять в нем участие. Анненков устроился сзади и стал зарисовывать Репина. Каждую свободную минуту он старался учиться, приобретать новые и новые знания.

Кругом все умерло. Не вдаваясь в характеристику каждой из работ, следует только сказать, что они либо касаются отдельных сторон репинского творчества, либо затрагивают относительно частные вопросы, либо же содержат популярный очерк жизни и творчества художника. Таким образом, И. Э. Грабарю принадлежит честь до известной степени быть «первооткрывателем». Особенно ценил он «Что делать. » и знал оттуда несколько страниц наизусть, главным образом «Третий сон Веры Павловны». Эти-то супы из сена приобрели большую популярность в обывательских массах.

И вот он стоит предо мною — небольшого роста, с улыбающимся, крепким, обветренным, стариковским лицом, с прищуренным правым глазом, в черной шинельке с накидкой, в самых обыкновенных вязаных деревенских перчатках и даже не перчатках, а варежках, вокруг усов у него топорщатся рыжеватые волосы, совсем простой, даже как будто застенчивый, будто и не знает, что он — Репин. Против этой выспренной поэтики символистских заглавий по-своему протестовали тогда футуристы, дававшие своим книгам такие названия, как «Дохлая луна», «Засахаре кры» и пр. Так, если посчастливится писать с Короленко, — один сеанс, с Ре-Ми — также. Но девочка словно живет в атмосфере летнего светлого дня». Она часто бывала в «Пенатах» и оказывала Репину, его дочери и Наталье Борисовне Нордман много добрососедских услуг, так что Репин чувствовал себя чрезвычайно обязанным ей и решил из благодарности написать ее акварельный портрет. Все нарисовано безукоризненно, выписано тонко. В этот период он нарисовал картину Крестный ход в Курской губернии, которую тут же купил Третьяков в свою галерею за огромные деньги. Художественное наследие» под редакцией И. Грабаря и И. Зильберштейна, там полноцветная репродукция «Нищей» была включена в серию этюдов художника, написанных в Вёле.

Во время работы над картиной были написаны многочисленные этюды. Был у Репина сосед инженер и была у этого инженера жена, особа замечательно пошлая. Этот «простонародный», беспощадно правдивый реализм был до такой степени свойствен ему, что проявлялся в нем даже вопреки его Первоначальным намерениям.

И писал уже в преклонных годах: «Недавно в письмах Чернышевского мне представился весь действительный ужас заживо погребенного русского гения». Личность Стасова имела огромное значение для художника, Репин очень дорожил их дружбой, письма художника к критику наполнены безмерным уважением, особенной доверительностью, Репин отмечал и ценил способность Стасова как критика «верно определить врожденных талантов (каковых на земле везде весьма немного) от искусственно воспитанных (каковых неисчислимое множество)».

Мне казалось диким, что, когда Репин проходит по куоккальской улице, никто даже не оглянется на него, не побежит вслед за ним: поздороваются и пройдут себе мимо. Самое лучшее, что можно сказать о ней: она часто не похожа на свои брошюры и памфлеты. Как известно, в 1864 году царское правительство подвергло Н. Г. Чернышевского оскорбительному обряду «гражданской казни».

Положение обязывает. О чем она говорила, не помню. В 1904 году — «Крест материнства», тоже с его иллюстрациями. Но сегодня на этой скамейке он увидел троих незнакомцев, очень нарядных и важных.

«Если Вы возвратились из Вашего веселого путешествия в Хельсинки то не удосужитесь ли в понедельник 2 августа ко мне попозировать (очень необходимо: думаю, будет последний сеанс) Отныне, то есть после Вашего затянувшегося портрета, я намереваюсь взять другую методу: писать только один сеанс — как выйдет, так и баста, а то все в разном настроении: затягивается и теряется свежесть и живописи впечатление первое от лица. Тогда, Фатьянов (на тот момент он был директором Иркутского музея), обманом выманил этюд у реставраторов Третьяковки и тайно увёз его обратно в Иркутск. Я знал эту породу людей. Повесишь эту бумажную импровизацию на стену — и в комнате становится весело.

Звали его Эдя Рубинштейн. Что поделать — дворянские корни. Впрочем, портрет подкупает тёплым колоритом и играющим, переливающимся светом. И все Вас вспоминаю. ) Помните лекции. В то же лето у того же колодца он чуть не изгнал из «Пенатов» одну назойливую и скудоумную женщину, которая привела к нему своего семилетнего сына в качестве жаждущего его похвал вундеркинда. Он постоянно говорил и писал: «Завтра я приду к вам в Чукоккалу» или «У вас в Чукоккале» и т. д. Около этого времени у Ильи Ефимовича сильно заболела рука и я стал по воскресеньям прятать от него перья и карандаши, чтобы он не утомлял больную руку. Несмотря на трудности военного времени, город вызвал из Москвы реставратора П. Полежаева, который «натянул холст, промыл от загрязнения, затонировал угол сверху, покрыл лаком».

Никому из нас всех не сделать того, что делает теперь он»43. Когда художник твой папа — и церемониться не стоит. В 1948 году директор Иркутского художественного музея привёз «Нищую» на выставку в Третьяковскую галерею. Только хозяйке едва исполнилось три. (словно под музыку. ) — по залам Третьяковской галереи, среди своих прославленных картин, а за ним в отдалении шла толпа почитателей — Иван Алексеевич Бунин, Муромцева, Шаляпин, Ермаков и другие, - и походка у него была очень уверенная, непохожая на его обычную поступь и видно было, что он ощущает себя триумфатором, так что, надень кто-нибудь в эту минуту на его кудри лавровый венок, это никому не показалось бы странным. Знаменитые среды, которые она завела в его доме, внесли в его жизнь порядок, давая возможность сосредоточенно работать во все прочие дни и не бояться никаких посетителей (ибо к среде приурочивались также и деловые свидания).

В руках у них были какие-то рулоны, альбомы и папки. Многие хвалили художника за то, что он не остановился на Бурлаках, а пошёл дальше. Так было при мне и в доме Марии Николаевны Муромцевой и у драматурга Фальковского и на даче у писателя Свирского. Девочка-рыбачка» в музей города Иркутска.

И особенно искусство. Для всякого, кто внимательно вчитается в статью Репина «Николай Николаевич Ге», станет ясно, что вся она выражает собою протест против влияния теорий толстовства на творческую деятельность Ге. Но когда «ангельски добрая личность» сама увидала портрет, она обиделась чуть не до слез.

Первая семья Репина по своей некультурности проявляла мало интереса к его творчеству, а Наталья Борисовна уже с 1901 года стала собирать всю литературу о нем, составила ценнейшие альбомы с газетными вырезками о каждой его картине. Некоторые из них изумительны, хотя после окончания каждого он приговаривал удрученным, виноватым, разочарованным басом: «Ради бога, никому не показывайте, ох, какая вышла банальщина. » Он действовал окурком, как кистью и чернильные пятна создавали впечатление живописи. В те краткие периоды, когда у Репина бывало перемирие с сыном, жившим по соседству с «Пенатами» (а их размолвки длились иногда годами и вообще отношения у них были тяжелые), Илья Ефимович втягивал в работу и сына и очень радовался, когда тот соглашался прийти к нему в мастерскую со своей палитрой. Кроме того, он не раз повторял, что одной из своих наиболее блестящих удач — композицией «Государственного совета» — он всецело обязан Наталье Борисовне: она приняла к сердцу те трудности, которые он встретил при написании этой картины и помогла ему своими советами, а также сделанными ею фотоснимками. На него надвигались две мировые войны и величайшая в мире революция, а он пытался отгородиться от этого неотвратимого будущего идиллическим своим «Самоваром», стихами своего боготворимого Фета, бисерными кошельками, старинными оборотами стилизованной речи.

Именно он первый попросил привезти ее в Москву. Так о картине узнали в столице, заинтересовались ею.

Мне, провинциалу, с детства привыкшему связывать с его именем представление о бессмертных заслугах, было даже странно, что и в аптеке и в булочной его ничем не выделяют из серой массы других покупателей, что говорливый приказчик «Меркурия», отпуская ему свой товар, обращается к нему с теми же бойкими шуточками, что и ко всем остальным и что никто не считает его появления в лавке событием. И тут же великолепные фигуры из самой гущи народной: истовый послушник, похожий на Толстого семидесятых годов, крестьяне, знаменитый горбун.

Первая реставрация произведения была осуществлена еще в 1943 году. Каждый персонаж переживает что-то своё. А пока «Когда же художник Иван Макаров отпустит погулять. » До светской жизни еще расти и расти. Позже его приобрел Сукачёв. Каждая картина, особенно в последние годы, давалась ему с таким надрывным трудом, он столько раз менял, перекраивал, переиначивал в ней каждый вершок, предъявляя к себе при этом такие невыполнимые требования, что у него и в самом деле выдавались периоды, когда он ненавидел себя за свою «неумелость».

Он томился без них, как голодный без хлеба. Беспредельно было его одиночество среди озлобленных и одичалых эмигрантов. Казалось, он мучительно силится вспомнить что-то безнадежно забытое. Помню, как Дорошевич, князь Барятинский и артистка Яворская привезли с собою в «Пенаты» ветчину и тайно от Репина ели ее тотчас же после обеда, хотя репинские обеды были и обильны и сытны.

После того, например, как он написал «Запорожцев», на всю жизнь сохранились у него самые подробные сведения о повседневном быте украинской Сечи и величайший авторитет в этой области, профессор Д. И. Яворницкий не раз утверждал, что за время писания своих «Запорожцев» Репин приобрел столько знаний по истории украинского «лыцарства», что он, Яворницкий, уже ничего нового не может ему сообщить. Репин в это самое время сделал несколько набросков на отдельных листках — один с Николая Евреинова, другой с меня (читающего книгу) и с писателя Юлия Волина, который вышел у него необыкновенно похож, не только внешностью, но и самой сутью характера. Открылась в Петербурге выставка «левых» иностранных художников под названием «Салон Издебского». Уже по тому изумлению, с которым он встречал меня в позднейшие годы, всякий раз, когда я приходил возвращать ему долг (а я выплачивал свой, долг по частям), можно было видеть, что, покупая мне дачу, он и не ждал возвращения затраченных денег. Он щедро цитирует эти материалы, часть которых и до сего дня не увидела света. И. Страстно любил разговоры на литературные и научные темы.

Незадолго до этого, в том же году, умерла в Швейцарии Наталья Борисовна Нордман и Репин остался в «Пенатах» один. Отсюда, мне кажется, та музыкальность, которая присуща его лучшим картинам. Бедные французские девочки зачастую позировали различным творцам за плату. Круглый стол изобретенный ею, был вполне приспособлен для того пестрого общества, которое собиралось по средам в «Пенатах»: за стол этот каждый садился по жребию и тем устранялись возможности местничества.

Едва только познакомившись с ним, я увидел у него на мольберте картину «Пушкин над Невою в 1835 году», над которой он работал несколько лет. И с тех пор всякий раз, когда попадается мне на глаза страница «Чукоккалы», где Репиным нарисована при помощи спички подбоченившаяся, веселая, кудрявая девушка, уходящая добровольно на фронт, я вспоминаю и ту всеми забытую женщину, которая с таким искренним ужасом смотрела на этот портрет.

«Я не могу, — писал он, — заниматься непосредственным творчеством (то есть «искусством для искусства». Увидел его там один из моих знакомых студентов. Кольцова, Мих.

Позднее, в переписке со старым приятелем, Илья упоминает натурщицу. «Не «этюд», а картина, с кружками в глазах от солнца — писалась мною все лето в Здравневе, забыл в котором году. Несколько раз я бывал с ним в Москве, в Выборге, в Хельсинки, в Ваммельсуу (у Леонида Андреева) и всякий раз он возвращался домой раньше, чем предполагалось вначале. В назначенное время Илья Ефимович приехал на выставку. Как звали кудрявую девушку, я, повторяю, забыл. В этот яркий июльский день, когда, переходя из аллеи в аллею, вдоволь насладившись и белыми китайскими розами и флоксами и зарослями оранжевых лилий, постояв у тихого пруда, на берегу которого вечно играли в индейцев его насупленные внуки Гай и Дий, одетые как девочки (с косичками. ), он приблизился наконец к гордости своего сада — к абиссинскому колодцу из глубины колодца ночью и днем била ледяная вода. Борис Садовской, ненавидя и тех и других, выступил против них со своим «Самоваром».

Иванова, Валентина Катаева, Мих. Многим, поверхностно знавшим художника, чудились здесь рисовка игра. Теперь, перебирая его письма ко мне, я часто нахожу в них строки, относящиеся к этой картине.

---