Я Узнал Что Задача Достичь Великого Творения
Должно быть, он знал, как обращаться со змеями в пустыне. «Торговец» — подумал Сантьяго, но докончить мысль не успел — порыв «левантинца», задувшего с новой силой, ударил ему прямо в лицо. Простые крестьяне, работавшие за харчи, хотели гордиться своим сыном. — Научи, как стать тобой хоть на несколько мгновений. Не всегда, разумеется. Ссегодняшнего дняпустыня станет важнее. — Мне неведом язык пустыни, зато мой конь знает язык жизни. И вообще ничего не нужно — были бы вода и корм.
Они были довольны и счастливы. Это так просто – и как же я раньше этого не понимал. Однако он понимал главное: решение в любом деле — это всего лишь начало. Должно быть, оттого, что много странствуют по свету».
— Вот что движет миром, — сказал он. В Рио-де-Жанейро мне удалось разыскать двоих-троих ученых, всерьез занимавшихся Великим Творением, но они отказались со мной встретиться. Если он решится уехать, они без него затоскуют.
Когда человек решается на что-то, то словно ныряет в стремительный поток, который унесет его туда, где он никогда и не помышлял оказаться. Каждый ведь абсолютно точно знает, как именно надо жить на свете. «Я учился у овец, учился у хрусталя, — думал он. В ту пору Управление образования штата Мату-Гроссу пригласило меня вести занятия по театральному искусству и я использовал своих студентов для постановки «лабораторных» спектаклей на тему Изумрудной Скрижали.
— Теперь меня будет учить пустыня. У Сантьяго по всей округе были друзья – он потому и любил странствовать. Овцы, дочка суконщика, поля Андалусии — все это были лишь подступы к Своей Стезе. Так я сделался погонщиком верблюдов. Мало-помалу он сдружился с погонщиком, державшимся рядом с ним.
С этой черноволосой девочкой дни не были бы похожи один на другой. Он вспомнил, что в Тарифе живет старуха, которая умеет толковать сны.
Старуха, верно и в самом деле цыганка: цыгане, говорят, сущие ослы. А если ты не становишься таким, каким они хотят тебя видеть, обижаются. А войдя в твою жизнь, они через некоторое время желают ее изменить. Сантьяго вышел от цыганки в сильном разочаровании и решил, что никогда больше снам верить не будет. «Еще бы поспать», — подумал Сантьяго.
С этой черноволосой девочкой дни не были бы похожи один на другой. Он глотнул вина, оставшегося от ужина, плотнее запахнул куртку. Так как я знаю их, так как люблю их и так как с ними хлопот немного. Небо на горизонте уже наливалось багрянцем, а потом взошло солнце. Овцы, как и каждый, кто странствует с места на место, знают, что разлуки неизбежны». И вообще ничего не нужно — были бы вода и корм. Сантьяго не сводил глаз со своего спутника — тот забрал у него все деньги.
- Коэльо Пауло Алхимик предисловие к русскому изданию
- Открыл Свою Стезю и Знаки Бога – истины, которые мой интеллект
- Алхимику, который познал тайну Великого Творения
- Читать онлайн Алхимик автора Коэльо Пауло – – Страница 1
- Читать бесплатно книгу Алхимик – Коэльо Пауло
- Алхимик читать онлайн – Пауло Коэльо
«Наверно, Алхимик никогда никого не любил», — подумал он. И Учитель — как называли этого человека — собрался идти за ним. Уделишь ему должное внимание — сможешь улучшить его. Ветер усиливался.
Уже совсем рассвело и Сантьяго погнал отару в ту сторону, откуда вставало солнце. Опасное соседство — мавры могут нагрянуть снова.
- Пауло Коэльо – Алхимик краткое содержание
- Алхимик читать онлайн бесплатно
- Похожие книги на Алхимик, Пауло Коэльо
- Пауло Коэльо читать все книги автора по порядку
- Размер шрифта регулируется повторными нажатиями
- Независимая электронная библиотека
Сантьяго рассмеялся. Земля после того перестала родить — мне пришлось добывать себе пропитание другим способом. Я с ужасом смотрел, как погибает все нажитое и достигнутое. Она называется Любовь, она древнее, чем род человеческий, чем сама эта пустыня. — Но если найдешь сокровище, десятая часть — моя. Всем этим людям удалось до конца пройти Своей Стезей. Он и подумать не мог, что посреди пустыни может быть такое.
И что счастье можно найти в обыкновенной песчинке, о которой говорил Алхимик. Не всегда, разумеется. Змея билась в пальцах Алхимика, разрывая своим шипением безмятежное безмолвие пустыни. Именно вот таким образом в разгар лета, когда температура воздуха достигает 30С и выше, следует уделить внимание здоровью вен, сердца и сосудов и воспользоваться очень выгодными акционными предложениями от «Амрита», которые помогут Вам уберечь вены от варикоза, а сердце от вероятного приступа.
— А что же написано на ней. Алхимик минут пять что-то чертил на песке, а Сантьяго тем временем вспоминал, как повстречал на площади старого царя и ему показалось, что с той поры прошли многие-многие годы. Уже занимался рассвет. Кроме того, отвлекали его мысли о том, верное ли решение он принял.
До сих пор он не проронил ни слова и не принимал участия в споре. А теперь ступай, я и так потеряла с тобой слишком много времени. И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхимии. Каждый из нас хоть однажды в жизни должен посетить священный город Мекку.
Но ничего не поделаешь: именно она спасает на рассвете от холода. «Непонятно только, почему все, что я знаю, надо прошептать ему на ухо», — думал Алхимик.
Мудрецы открыли, что из всех металлов больше всего подвержено этому золото. Я открыл Свой Путь и Знаки Бога – те знаки истины, которые мой интеллект прежде отказывался принимать из-за их простоты. Юноше было не по себе — он чувствовал себя ужасно одиноким. Юноша позавидовал свободному ветру и почувствовал, что может уподобиться ему. Может, за продавца кукурузы.
Сантьяго снова припомнил свой сон и все ему вдруг стало ясно. Может быть, вот таким образом они и жмутся ко мне». Одолев препоны, снова шел на звезду, указывавшую, где расположен оазис. Дотронешься до них — и на душе легче. Да и помнит ли она его. Думал: вот разбогатею, тогда и отправлюсь в Мекку.
Но минет год и ты вспомнишь о сокровищах. — А зачем мы должны слушать сердце. Солнце призадумалось и стало сиять ярче.
Прочим мир внушает опасения и потому в самом деле становится опасен. Сантьяго упал на колени и заплакал. Верь, что Всевышний заботится о своих детях. — спросил Сантьяго.
Торговцы открывали свои палатки и ларьки и он помог продавцу сластей поставить прилавок и разложить товар. Она была заполнена многотысячной толпой – люди продавали, покупали, спорили. Опасное соседство — мавры могут нагрянуть снова. И только бедному жонглеру протянула Пречистая Дева своего сына, доверив подержать его на руках.
В ту пору Управление образования штата Мату-Гроссу пригласило меня вести занятия по театральному искусству и я использовал своих студентов для постановки «лабораторных» спектаклей на тему Изумрудной Скрижали. Ни она, ни старик вроде бы не придали никакого значения тому, что он пастух. Отныне ивпредь онбудет длянее пуст.
Он сам удивился тому, какие мысли лезут ему сегодня в голову. И однажды наступает момент, когда желание следовать Своей Судьбе оказывается погребенным под тяжестью этого груза и тогда человеку начинает казаться, что он окончательно утратил ощущение своего высшего предназначения. Однако иные овцы вставать не спешили. А она гораздо дальше, чем пирамиды.
— выманит у него в обмен на фальшивые сведения гораздо больше денег. На родине Сантьяго его называли «левантинцем», так как думали, будто он приносит песок пустынь и воинственные крики мавров. Услышав это, Сантьяго очень заинтересовался алхимией.
Да и помнит ли она его. Он приносил и запах пирамид. Когда-то этот человек все бросил и отправился добывать изумруды.
И медь так и оставалась бы медью, а свинец — свинцом. Постепенно мы научимся радостно воспринимать и наслаждаться каждым мгновением жизни. Открой на любой странице книгу, погляди на руки человека, стасуй колоду карт, проследи полет ястреба в небе — непременно отыщешь связь с тем, чем живешь в эту минуту.
С вершин пирамид безмолвно смотрели на него тысячелетия. — Откуда ты знаешь испанский. А если ты не становишься таким, каким они хотят тебя видеть, обижаются. А иначе в мечтах, которыми обуреваем род людской, не было бы ни малейшего смысла. Я способен приходить, как приходит в голову удачная мысль или верное решение.
Уже совсем рассвело и Сантьяго погнал отару в ту сторону, откуда вставало солнце. Как писал Оскар Уайльд, «люди всегда разрушают то, что любят сильнее всего». Он хотел было забрать их, но счел, что это будет неучтиво. Заводишь нового друга – и вовсе не обязательно видеться с ним ежедневно. А потом вдруг опускаются на колени и умирают. Как-то ночью англичанину не спалось.
Но поскольку он так и не появился, они решили, что он повел стадо другой дорогой и ушли. Вовсе не потому, что это тайны ибо Бог щедро являет их всем своим чадам. Каждый день несет в себе частицу вечности.
И это действительно так. Но мы оба отыскиваем Свою Стезю и я его за это уважаю». Уже совсем рассвело и Сантьяго погнал отару в ту сторону, откуда вставало солнце. Никто не стоял у него на пути, лишь он сам. В этот час вся Испания спит.
Никогда прежде не случалось ему испытывать такого, как в эти минуты, — ему захотелось остаться здесь навсегда. «Жизнь тем и интересна, что позволяет сны сделать явью», — думал Сантьяго, поглядывая на нe6o и прибавляя шагу. Даром мне это не прошло и подобные эксперименты вкупе с иными моими попытками утвердиться на зыбкой почве магии привели к тому, что уже через год я на собственной шкуре убедился в правдивости поговорки: «Сколь веревочке ни виться, а конец будет». Облако пыли закрыло луну.
Сантьяго, тоже вскочив, отпрянул назад. Ветер усиливался. Он был уверен: она и не заметит, если он не появится перед ней через два дня.
В земле между камней чернело отверстие. Может быть, вот таким образом они и жмутся ко мне". А войдя в твою жизнь, они через некоторое время желают ее изменить. Будущее я не читаю, я его отгадываю ибо оно принадлежит Богу и он лишь в исключительных обстоятельствах приподнимает над ним завесу.
«А впредь буду умней», — подумал он, доставая камни из сумки и пряча их в карман. — Он служил в одной из далеких провинций, — продолжал тот. Она скрылась за пологом шатра. Потом вдруг остановился, осторожно нагнулся.
Но я боюсь, что меня постигнет ужасное разочарование и потому предпочитаю только мечтать. И покуда он знает лучшие в Андалузии пастбища, овцы будут его лучшими друзьями. Сантьяго в первые дни тоже пытался читать.
Он знал, что любая вещь на поверхности земли способна рассказать историю всей земли. — поинтересовался юноша. Я узнал, что задача достичь Великого Творения стоит не перед немногими избранными, а перед всеми, кто населяет Землю. Он говорил ему о знаках и Сантьяго, покуда пересекал пролив, все думал о них.
Он сознает и то, что путь, который определен Своей Судьбой, так же труден, как и любой другой, с той лишь разницей, что «там и будет сердце твое». В Рио-де-Жанейро мне удалось разыскать двоих-троих ученых, всерьез занимавшихся Великим Творением, но они отказались со мной встретиться. То, что — казалось мне раньше — ко мне отношения не имеет, теперь коснулось и меня. Он слышал голос ветра, ощущал под ногой камни. Может быть, вот таким образом они и жмутся ко мне.
Но ты будешь давать ей и получать от нее любовь. Зной спадет лишь под вечер, а до этого ему предстоит таскать на плечах тяжелую куртку. Овцы, однако, научили его кое-чему поважнее: тому, что есть на свете язык, понятный всем. Он умел и стричь их и резать. — Не дойдешь — останусь без платы за гаданье. И он продолжал совать в печь хворост и поглядывать на пустыню.
И всегда можно сделаться торговцем хрусталем. Вожди отблагодарят тебя за это. — Я Алхимик, так как я алхимик, — сказал он.
Еще он перебирал в памяти разные занятные истории, которыми развлечет ее во время стрижки. А если ты не становишься таким, каким они хотят тебя видеть, – обижаются. Небо на горизонте уже наливалось багрянцем, а потом взошло солнце. Опасное соседство – мавры могут нагрянуть снова.
Не всегда, разумеется. У него имеются – куртка, книга, которую всегда можно обменять на другую, отара овец. Мое усердие и рвение не давали совершенно никаких результатов. ". «Не разорваться же мне между овечками и сокровищем», — подумал Сантьяго.
Даром мне это не прошло и подобные эксперименты вкупе с иными моими попытками утвердиться на зыбкой почве Магии привели к тому, что уже через год я мог на собственной шкуре убедиться в правдивости поговорки «Как верёвочке ни виться, а конец будет». Овец своих он оставил на окраине городка, в хлеву у своего нового друга. Этому мешают четыре препятствия. Не всегда, разумеется. Я открыл Свою Стезю и Знаки Бога – истины, которые мой интеллект прежде отказывался принимать из-за их простоты.
И весь этот год, стараясь, чтобы торговля процветала, Сантьяго говорил на нем. — Как мудры цыгане. Даром мне это не прошло и подобные эксперименты вкупе с иными моими попытками утвердиться на зыбкой почве Магии привели к тому, что уже через год я мог на собственной шкуре убедиться в правдивости поговорки «Как веревочке ни виться, а конец будет». На серебряных подносах слуги разносили сласти и чай. Он хочет путешествовать. Он держал за хвост змею.
Дело было в том, что до шестнадцати лет он учился в семинарии. Сантьяго знал: люди называют его левантинцем ибо с востока, оттуда же, откуда он задувал, налетали орды язычников. Даром мне это не прошло и подобные эксперименты вкупе с иными моими попытками утвердиться на зыбкой почве Магии привели к тому, что уже через год я мог на собственной шкуре убедиться в правдивости поговорки «Как веревочке ни виться, а конец будет».
С этой черноволосой девочкой дни не были бы похожи один на другой. И вообще ничего не нужно — были бы вода и корм. Поднялся ветер. Однако самое главное — то, что исполняется самая его заветная мечта: он путешествует.
Не торопясь, юноша побрел по площади. «Я в точности такой же, как все: принимаю желаемое за действительное и вижу мир не таким, каков он на самом деле, а таким, каким мне хочется его видеть». Ему были неведомы нравы и обычаи страны, в которой он сейчас находился. А Сантьяго продолжал размышлять о своем сокровище. А ведь ему всегда только того и хотелось — познавать новые миры.
Перед ним, освещенные луной и белизной песков, величественно высились пирамиды. И вдруг в ту минуту, когда он вытаскивал из ямы камни, послышались шаги. «Почему я хочу вернуться к своим овцам — мне известно. Там же лежали драгоценные камни, золотые маски, украшенные белыми и красными перьями, каменные идолы инкрустированные бриллиантами, — трофеи завоеваний, о которых давным-давно забыла страна, добыча, о которой ее владелец не стал рассказывать своим детям.
И вообще ничего не нужно – были бы вода и корм. Он сунул туда палец, а потом запустил руку по плечо. Он умел и стричь их и резать. Пройдет еще год. Мое усердие и рвение уходили впустую.
— Да ведь когда любишь, нельзя ни стоять на месте, как пустыня, ни мчаться по всему свету, как ветер, ни смотреть на все издали, как ты. Хорошо овцам, – думал он, – ничего не нужно решать. Овец своих он оставил на окраине городка, в хлеву у своего нового друга. Хорошо овцам, – думал он, – ничего не нужно решать.
Я узнал, что задача достичь Великого Творения не есть удел горстки избранных – она адресована всему человечеству, населяющему эту планету. Именно в нем, в настоящем, весь секрет. Ни она, ни старик вроде бы не придали никакого значения тому, что он пастух. На минуту стало так тихо, словно весь город погрузился в сон.
И вот однажды утром предстал перед ним. Юноша улыбнулся: то был первый поцелуй Фатимы. Как мне это удается. Так вот, пятая обязанность каждого мусульманина — совершить паломничество. Теперь уже поздно было что-либо менять в жизни торговать хрусталем — вот все, что он умел.
Он сам удивился тому, какие мысли лезут ему сегодня в голову. Если бы ты всегда мог оставаться в настоящем, то был бы счастливейшим из смертных. Даром мне это не прошло и подобные эксперименты вкупе с иными моими попытками утвердиться на зыбкой почве Магии привели к тому, что уже через год я мог на собственной шкуре убедиться в правдивости поговорки «Как веревочке ни виться, а конец будет». Следующие шесть лет моей жизни я относился ко всему, что имело отношение к мистике, с изрядным скептицизмом.
И юноша погрузился в Душу Мира и увидел, что она — лишь часть Души Бога, а Душа Бога — его собственная душа. И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхимии.
Может быть, вот таким образом они и жмутся ко мне. Великое Творение является нам в форме яйца и флакона с жидкостью, но каждый из нас способен — в этом нет и тени сомнения — погрузиться в Душу Мира. Поймешь, как они растут, доказывая, что мир постоянно меняется.
— Мир говорит на многих языках, порою крик верблюда-это всего лишь крик. А если ты не становишься таким, каким они хотят тебя видеть, обижаются. Юноша позавидовал свободному ветру и почувствовал, что может уподобиться ему. Сантьяго нет больше в оазисе и оазис потеряет для нее прежнее значение. Вместо ответа Сантьяго заговорил о другом: уверен был, что она все равно его не поймет.
Юноша, пока не побывал в Тарифе и не подозревал, что африканское побережье так близко. — спросил Сантьяго. Несколько человек курили огромную трубку, по очереди передавая ее друг другу. Это была кобра, чей укус убивает за считанные минуты. День был жаркий и вино волшебным образом охладило Сантьяго. Хотя на самом деле оно, разумеется, по-прежнему живет в его душе.
Ветер усиливался. Не всегда, разумеется. Вожди племен полукругом сидели в глубине на шелковых, богато вышитых подушках.
— Всегда. Ему показалось, что линия горизонта стала ниже: в небе над пустыней сияли сотни звезд. Когда-то этот человек все бросил и отправился добывать изумруды.
Тот, кто борется за свою мечту, сильнее других страдает, когда у него что-то не получается, поскольку он не вправе прибегнуть к известной отговорке: «Ну и ладно, не очень-то и хотелось». Вскоре я понял, что ее символический язык, столько раз сбивавший меня с толку и так раздражавший меня, — это единственный путь достичь Души Мира или того, что Юнг называл «коллективным бессознательным». — Все во Вселенной развивается, перетекает из одного в другое. Родители хотели, чтобы он стал священником. Твой сын, услышав, что появился некий целитель, пустился на поиски этого человека.
Но ты не знаешь, что такое любовь. Он научился этому у пустыни и теперь ему достаточно было просто смотреть на деревья. Мое усердие и рвение не давали совершенно никаких результатов.
Он приносил и запах пирамид. Ветер усиливался. Мое усердие и рвение не давали совершенно никаких результатов. Не всегда, разумеется. Каждый ведь абсолютно точно знает, как именно надо жить на свете. До пирамид было еще далеко.
Он ведь обменял шесть овец на два драгоценных камня с нагрудника старика. — Почему же вам сейчас не отправиться в Мекку. Настоящее сокровище. Оно говорило о великих открытиях, о великих переменах, о книгах. Они спешились. Поднялся ветер.
Овец своих он оставил на окраине городка, в хлеву у своего нового друга. В шатре повисла напряженная тишина, а потом вожди с жаром заспорили между собой. — Забыли меня, наверно, привыкли к новому пастуху. — Если бы я предупредил тебя, ты не увидел бы пирамид.
Война продолжалась — ветер иногда приносил сладковатый запах крови. А в ней заключена огромная сила. Познакомился я и с множеством тех, кто именовал себя алхимиками, владел лабораториями и за баснословные деньги сулил открыть мне тайны своего искусства сейчас я понимаю, что они ничего не смыслили в том, чему собирались учить.
Он глотнул вина, оставшегося после ужина и плотнее запахнул куртку. Овцы, дочка суконщика, поля Андалусии — все это были лишь подступы к Своей Стезе. — В моих руках жизнь и смерть всех, кто пойдет со мной, так как пустыня-особа взбалмошная и порою сводит людей с ума. Потом сила Любви хлынула из его сердца и он начал молиться. Когда-то этот человек все бросил и отправился добывать изумруды. Только у Руки, Создавшей Все, были для этого причины и только она способна творить чудеса: превращать океаны в пустыни, а человека — в ветер.
Словно и впрямь все на свете написано одной рукой. Может быть, вот таким образом они и жмутся ко мне». Он сам удивился тому, какие мысли лезут ему сегодня в голову. За время странствий по пустыне Сантьяго узнал, что в Египте это символ Бога. В комнате стояли стол и два стула, а на стене висело изображение Сердца Христова. Ветер не только надувал паруса завоевателей-мавров, он нес с собой тревожащие душу запахи: пустыни, женщин под покрывалами, пота и мечтаний тех, кто когда-то пустился на поиски неведомого, на поиски золота и приключений. Вскоре вернулся с добычей сокол. Так как, когда это происходит, мы страдаем».
Юноша позавидовал свободному ветру и почувствовал, что может уподобиться ему. Одиннадцать лет жизни я отдал изучению алхимии. У него имеются — куртка, книга, которую всегда можно обменять на другую, отара овец. Мудрец обходил своих гостей и юноше пришлось ожидать своей очереди два часа.
Сказало, что счастливый человек — это тот, кто носит в себе Бога. Покуда он наставлял меня, я снова, на собственный страх и риск принялся изучать алхимию. В это самое время знаки скажут тебе, что сокровищ ты лишился навсегда. — Позавчера ты сказал, что мне, наверное, никогда не снились сны о дальних странствиях. Алхимик хранил молчание. Сантьяго вздохнул с облегчением: он думал о знаках и вот знак ему подан. Ты получишь много верблюдов, власть и богатство.
Любовь-это сила, которая преображает и улучшает Душу Мира. Если придется сражаться, то день этот будет так же хорош для смерти, как и всякий другой. То, что он там увидел, ошеломило его. — Я говорю лишь о том, что видел сам. Поднялся ветер. Алхимик находил этому одно объяснение: то, что подлежало передаче, есть плод Чистой Жизни, которую трудно запечатлеть в словах или рисунках.
Я, подобно одному из героев этой книги, тратил скудные свои средства на приобретение иностранных книг, а время – на изучение их сложного символического языка.
А вот можно ли любить пустыню. Сантьяго знал: люди называют его «левантинцем» ибо с востока, оттуда же, откуда он задувал, налетали орды язычников.
«Мир говорит на многих языках», — подумал Сантьяго. Юноша позавидовал свободному ветру и почувствовал, что может уподобиться ему. Не разорваться же мне между овечками и сокровищем", — подумал Сантьяго. Иногда встречались два каравана.
За кого. — Работают, — сухо отвечал юноша, делая вид, что погружен в чтение. Он был уверен: она и не заметит, если он не появится перед ней через два дня.
— В алхимии это называется Душа Мира. Зной спадет лишь под вечер, а до этого ему предстоит таскать на плечах тяжелую куртку. Заводишь нового друга — и вовсе необязательно видеться с ним ежедневно. Он собрал свои книги и снова засунул их в чемоданы, навьюченные на верблюда.
Он снова обвел взглядом пустынную площадь, но уже без прежней безнадежности. Взял свой посох и стал расталкивать спящих овец. Они продолжали путь по пустыне и Сантьяго слушал голос сердца. Лишь в большом шатре горел свет.
— Ему не годится мой, а мне — его. Ты научишься любить пустыню и будешь узнавать каждую из пятидесяти тысяч финиковых пальм. Я всем был доволен.
Он глотнул вина, оставшегося от ужина, плотнее запахнул куртку. Здесь его называли «сирокко» и арабы думали, что прилетает он из тех краев, где много воды и живут чернокожие люди. И однажды, навещая родителей, он набрался храбрости и сказал, что священником быть не хочет. Надо выбирать между тем, к чему привык и тем, к чему тянет.
Однако не по годам проворным движением он запахнул свое одеяние и блеск погас. Тут ему вспомнилась дочка суконщика — должно быть, она уже вышла замуж. — Вот я ем сейчас финики и ничем другим, значит, не занят. Но обычно люди моего появления не замечают. Овец своих он оставил на окраине городка, в хлеву у своего нового друга.
Сантьяго не сводил глаз со своего спутника – тот забрал у него все деньги. А когда ему наскучат поля Андалусии, всегда можно продать овец и стать моряком. — Тогда ты станешь Советником Вождя.
Одиннадцать лет жизни я отдал изучению алхимии. Внезапно он услышал грохот и шквальным порывом неведомого ветра его швырнуло наземь. Мое усердие и рвение не давали совершенно никаких результатов. Потом у меня завелись деньги, но я никому не мог доверить торговлю ибо товар у меня хрупкий.
Теперь уже поздно было что-либо менять в жизни торговать хрусталем – вот все, что он умел. Он целый год провел в тяжких трудах, а теперь знаки указывали, что настало время уходить. Он поднялся, выпил глоток вина. А если ты не становишься таким, каким они хотят тебя видеть, обижаются.
Как раз ему-то очень хочется и он сознает, что на карту поставлено все. Сначала он увлекся эсперанто, потом религиями и наконец — алхимией. Овцы, дочка суконщика, поля Андалусии – все это были лишь подступы к Своей Стезе.
Однообразный ландшафт пустыни заставлял вспоминать и мечтать. Он снова ощутил дуновение ветра. Потом снова рассказал историю Иосифа и попросил юношу стать своим Главным Советником. И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхимии.
Надо выбирать между тем, к чему привык и тем, к чему тянет. Погонщика, впрочем, близкая опасность не пугала. Входили и выходили арабы и чужеземные купцы.
Отныне и впредь он будет для нее пуст. У Сантьяго по всей округе были друзья — он потому и любил странствовать. Зелень и плоды лежали рядом с кинжалами, ковры – рядом с разнообразными трубками. Заводишь нового друга – и вовсе необязательно видеться с ним ежедневно. Вскоре я понял, что ее символический язык, столько раз сбивавший меня с толку и так меня раздражавший, – это единственный путь постичь Душу Мира или то, что Юнг называл «коллективным бессознательным».
ПРЕДИСЛОВИЕСчитаю своим долгом предуведомить читателя о том, что «Алхимик»—книга символическая, чем и отличается от «Дневника Мага», где нет ни слова вымысла. Одиннадцать лет жизни я отдал изучению алхимии. И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхимии. — Пустыня любит насылать миражи, — отвечал тот.
— Он помедлил, засомневавшись, знает ли цыганка, что это такое, но она молчала. Торговец. И покуда он знает лучшие в Андалузии пастбища, овцы будут его лучшими друзьями. Я узнал, что задача достичь Великого Творения стоит не перед немногими избранными, а перед всеми, кто населяет Землю.
День был жаркий и вино волшебным образом охладило Сантьяго. Их боятся женщины и старики, а называются они Прорицатели. Не разорваться же мне между овечками и сокровищем, – подумал Сантьяго. Одиннадцать лет жизни я отдал изучению алхимии.
Целью Сантьяго были путешествия. Настанет четвертый год и знаки исчезнут, так как ты не захочешь больше замечать их. Торговец Хрусталем смотрел, как занимается новый день и ощущал обычную тоску, томившую его по утрам.
Он положил их в ларец-это тоже часть его сокровищ: камни будут напоминать ему о старом царе, которого он никогда больше не встретит. Потом схватил камни с земли, сунул в сумку. Время от времени появлялись бедуины, что-то сообщали Вожатому. На усыпанном звездами небе снова появилась полная луна — целый месяц шел он по пустыне.
Каждый ведь абсолютно точно знает, как именно надо жить на свете. Не верите — не надо. С сегодняшнего дня пустыня станет важнее. Когда-то этот человек все бросил и отправился добывать изумруды.
А самое главное – исполняется его самая заветная мечта: он путешествует. У англичанина оказалось несколько чемоданов, набитых книгами. Ветер усиливался.
Но сердце говорило о другом. Моё усердие и рвение не давали совершенно никаких результатов. И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхимии. День был жаркий и вино волшебным образом охладило Сантьяго. — Я зарабатываю себе на хлеб, рассказывая людям, что их ждет, — ответил он наконец.
— «Тысяча и одна ночь», — сказал англичанин, которому не терпелось поскорее встретиться с Алхимиком. — Люди здесь собрались разные и разным богам они молятся. Но люди не правильно истолковали слова мудрецов. И потому «Алхимик» — тоже книга символическая и на страницах ее я не только излагаю все, что усвоил по этому вопросу, но и пытаюсь воздать должное тем великим писателям, которые смогли овладеть Всемирным Языком: Хемингуэю, Блейку, Борхесу (он тоже использовал в одном из своих рассказов эпизод из истории Персии), Мальбу Тагану.
Путь в пастухи ему всегда открыт. Именно оно должно было указать ему, где спрятаны сокровища. Ночью они расстилали одеяла. Юноше стало страшно.
«Я снова стану точно таким же, каким был раньше, — подумал он, — а овцы не научат меня говорить по-арабски». Уже совсем рассвело и Сантьяго погнал отару в ту сторону, откуда вставало солнце. Целью Сантьяго были путешествия. А войдя в твою жизнь, они через некоторое время желают ее изменить.
А уж оказавшись там, я читаю прошлое, открываю то, что уже было забыто и распознаю знаки настоящего. «Край неверных, страна язычников», — сказал он сам себе. А когда ему наскучат поля Андалусии, всегда можно продать овец и стать моряком. А по пути узнал, что этот человек-Сын Божий.
Он ведь читал жизнеописания тех, кому это удалось: Гельвеция, Элиаса, Фульканелли, Гебеpa, — и истории эти приводили его в восторг. Англичанин почувствовал разочарование. Надо выбирать между тем, к чему привык и тем, к чему тянет.
Поднялся ветер. Не спрашивай почему, — я не знаю. Вскоре я понял, что ее символический язык, столько раз сбивавший меня с толку и так раздражавший меня, – это единственный путь достичь Души Мира или того, что Юнг называл «коллективным бессознательным».
Ему, по слухам, двести лет и он умеет превращать любой металл в золото. «Стоило десять лет учиться, чтобы оказаться в такой дыре», — думал он, рассеянно перелистывая химический журнал. «Не разорваться же мне между овечками и сокровищем», – подумал Сантьяго.
Родители хотели, чтобы он стал священником. «Не разорваться же мне между овечками и сокровищем», — подумал Сантьяго. Стали говорить, что они-то знают, в какую сторону надлежит идти, а все прочие — нет. Он приносил и запах пирамид. «Он слишком примитивен, чтобы понять это», — подумал англичанин.
Юноша взбирался медленно. «У каждого свой способ учения, — подумал он.
— Мне от него было так же мало проку, как тебе — от моих книг. Юноша смог тогда разобрать, что написано на песке. И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхимии.
Если он решится уехать, они без него затоскуют и будут как потерянные. — Можем завтра же отправиться к пирамидам, — сказал араб. Он позвал Сантьяго и они начали прогуливаться вокруг стоянки.
Великое Творение является нам в форме яйца и флакона с жидкостью, но каждый из нас способен — в этом нет и тени сомнения — погрузиться в Душу Мира. Не в первый раз. Он их продаст, купит себе билет и вернется обратно.
Уже совсем рассвело и Сантьяго погнал отару в ту сторону, откуда вставало солнце. Потом присел на камень и как зачарованный устремил взгляд на горизонт. Надо выбирать между тем, к чему привык и тем, к чему тянет. Алхимик был настороже: они приближались к тому месту где шли самые ожесточенные бои.
Вовсе не чужой мир простирался перед ним, а просто новый. «Хорошо овцам, — думал он, — ничего не нужно решать. Заводишь нового друга – и вовсе необязательно видеться с ним ежедневно. Но вот старик, сидевший в центре, чуть заметно улыбнулся и Сантьяго сразу успокоился. А ты мечтаешь об овцах и пирамидах и, не в пример мне, жаждешь осуществить свою мечту.
Не торопясь, юноша побрел по площади. Сердце рассказало, как куда-то девался пистолет, который он утащил у отца, — он вполне мог поранить или даже застрелить себя. Все смолкли и внимательно выслушали старика. «Теперь они уж больше не мои, — думал он без особенной грусти.
У верблюдов коварный нрав: они шагают и шагают без устали. С этой черноволосой девочкой дни не были бы похожи один на другой. Когда еду-еду и ничего другого не делаю. Он понял, что есть вещи, о которых лучше не спрашивать — чтобы не пытаться убежать от собственной судьбы.
Да, конечно, кое-какие тайны он открыл, но вот сейчас намертво застрял и уже не мог продвинуться в своих исследованиях ни на шаг. Юноша, пока не побывал в Тарифе и не подозревал, что африканское побережье так близко.
Поглядывая на камни, он медленно двигался вперед. Сантьяго изучал латынь испанский язык и богословие. Да, у каждого Своя Стезя, но когда-нибудь она будет пройдена. «Будь проклят час, когда он мне повстречался», – подумал юноша.
В тот день он разрешил Сантьяго смастерить новую стойку. Но Изумрудная Скрижаль существует и сегодня. В ту пору Управление образования штата Мату-Гроссу пригласило меня вести занятия по театральному искусству и я использовал своих студентов для постановки «лабораторных» спектаклей на тему Изумрудной Скрижали. И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхимии.
Не всегда, разумеется. — И стал сотником. Когда-нибудь и это утро станет для него всего лишь воспоминанием.
Теперь уже поздно было что-либо менять в жизни торговать хрусталем — вот все, что он умел. Я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово и выздоровеет слуга мой». Сантьяго промолчал. Сантьяго изучал латынь испанский язык и богословие. — Ты знаешь любовь, — повторил Сантьяго. Он был уверен: она и не заметит, если он не появится перед ней через два дня.
Но не забывай, что сердце твое там, где сокровища. Поднялся ветер. И так до тех пор, пока Душа Мира в самом деле не станет чем-то единым.
Знак. На второй-двух птиц. — Я жил в деревушке неподалеку от Эль-Кайрума.
Сантьяго снова достал из кармана и пересчитал деньги. «Жизнь и в самом деле щедра к тем, кто следует Своей Стезей, — подумал он и вспомнил, что надо пойти в Тарифу и отдать десятую часть старой цыганке.
А войдя в твою жизнь, они через некоторое время желают ее изменить. Надо выбирать между тем, к чему привык и тем, к чему тянет. И, увидев их, Сантьяго испытал огромное облегчение. Даже чай показался не таким горьким. Сантьяго не сводил глаз со своего спутника-тот забрал у него все деньги. Они напомнили Сантьяго о старике.
Очень скоро, всего через несколько дней, он будет уже у пирамид. Вождь сказал, что как ни сочувствует он воинам, но нарушать Обычай не вправе никто. И она своевольно проявляется, когда встречаются глазами мужчина и женщина — так произошло и сейчас, у этого колодца. Там, где ты заплачешь, буду я, а значит и твои сокровища».
Да и помнит ли она его. И покуда он знает лучшие в Андалузии пастбища, овцы будут его лучшими друзьями. Однако потом понял, что куда интересней смотреть по сторонам и слушать шум ветра.
«Знали бы они, — подумал он, — что всего в двух часах пути от них все совсем по-другому». Вожатый назначал вооруженных часовых, которые охраняли бивак. Сантьяго вытащил из сумки Урим и Тумим.
Пустыня песчаная иногда вдруг становилась пустыней каменной. Вскоре я понял, что ее символический язык, столько раз сбивавший меня с толку и так раздражавший меня, -- это единственный путь достичь Души Мира или того, что Юнг называл «коллективным бессознательным». Однако камни дали ему понять, что старик по-прежнему с ним и это придало ему уверенности. «Если Бог их ведет, он и мне не даст сбиться с пути», — подумал Сантьяго и немного успокоился. Никто не стоял у него на пути, лишь он сам.
Он хотел было забрать их, но счел, что это будет неучтиво. Много имен было у ветра. Не всегда, разумеется.
Он знал этот ветер – люди называли его «левантинцем», так как это он вздымал паруса мавров, пришедших из Леванта из восточной части Средиземного моря. Вспомнишь, что она ни разу не просила тебя остаться, так как женщины пустыни умеют ждать возвращения своих мужчин. — спросил он, когда они остановились на привал.
И золото, вместо того чтобы быть символом развития, сделалось знаком войны. Соседи опасались, как бы разлив не смыл их оливковые деревья, жена тревожилась за детей. Видел я и как они возвращаются, счастливые и довольные и ставят у двери дома символ паломничества в Мекку. Знаки указывали на опасность и он пожалел, что разоткровенничался с погонщиком. — Здесь есть жизнь, — сказал он Алхимику. Юноша, пока не побывал в Тарифе и не подозревал, что африканское побережье так близко. «Надо быть готовым к сюрпризам погоды», — подумал Сантьяго испытывая благодарность к своей куртке.
В этот час вся Испания спит. Конь же выбивается из сил постепенно. Я желаю только мечтать о Мекке.
На белом коне сидел всадник в тюрбане — весь в черном, с соколом на левом плече. Овцы научили его всему этому. А в те времена вся она умещалась на грани изумруда. Я узнал, что задача достичь Великого Творения стоит не перед немногими избранными, а перед всеми, кто населяет Землю. Да и помнит ли она его.
Англичанин уже истратил на бесплодные поиски часть отцовского наследства. Вот тут и вмешивается сила любви ибо, когда любишь, стремишься стать лучше. Никто не стоял у него на пути, лишь он сам. «Где сокровища, там будет и твое сердце», — сказал ему Алхимик. Опасное соседство – мавры могут нагрянуть снова. Когда пыль немного осела, Сантьяго обуял никогда еще доселе не испытанный ужас.
«Нет, — расслышал он в шелесте ветра. Ведь ему-то всего и нужно было, чтобы цыганка растолковала ему сон. «Ему двести лет», — вспомнил Сантьяго слова англичанина. Жил же в пустыне Алхимик, который знал Всеобщий Язык и умел превращать свинец в золото.
В ту пору Управление образования штата Мату-Гроссу пригласило меня вести занятия по театральному искусству и я использовал своих студентов для постановки «лабораторных» спектаклей на тему Изумрудной Скрижали. И всегда можно сказать, сколько еще он может проскакать и когда падет. Стоял такой шум, что Вожатому пришлось несколько раз повторить свои слова.
Светила полная луна и Сантьяго взял да и рассказал англичанину всю свою историю. Ибо для того чтобы сотворить эту песчинку, Вселенной потребовались миллиарды лет. А улучшишь нынешнее свое положение — сделаешь благоприятным и грядущее. У Сантьяго по всей округе были друзья — он потому и любил странствовать. — послышалась вдруг испанская речь.
— Ты мудро, — ответил юноша, — ибо все видишь издали. И так — два раза. И вообще ничего не нужно – были бы вода и корм.
Юноша, пока не побывал в Тарифе и не подозревал, что африканское побережье так близко. Зелень и плоды лежали рядом с кинжалами, ковры — рядом с разнообразными трубками. Однако самое главное – то, что исполняется самая его заветная мечта: он путешествует. Всего не упомнишь.
Не сумею найти его — вернусь домой. Мое усердие и рвение не давали совершенно никаких результатов. Заводишь нового друга — и вовсе необязательно видеться с ним ежедневно. Завтра продай своего верблюда и купи коня. И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхимии.
Небо на горизонте уже наливалось багрянцем, а потом взошло солнце.
Пастуху часто встречались цыгане — они, хоть овец и не пасли, тоже бродили по свету. А потом решил сосредоточиться на вещах более практических. Спустилась ночь.
День был жаркий и вино волшебным образом охладило Сантьяго. Перед глазами у Сантьяго все еще стояли финиковые пальмы, колодцы и лицо возлюбленной. Не всегда, разумеется, Великое Творение предстает перед нами в виде яйца и флакона с жидкостью, но каждый из нас, несомненно, способен открыть Душу Мира и погрузиться в нее. Наверно, он тоже цыган. Ведь всего-то и нужно было, чтобы цыганка растолковала ему сон. И когда пути этих двоих сходятся, когда глаза их встречаются и прошлое и будущее теряют всякое значение, а существует лишь одна эта минута и невероятная уверенность в том, что все на свете написано одной и той же рукой.
Ему нравится его занятие, – подумал юноша и заметил, что не хуже старика с первого взгляда может определить, насколько человек близок или далек от Своей Стези. Кто-то из приятелей Сантьяго указал ему эту лавку и он пригнал туда своих овец. Один только англичанин не замечал этого, так как почти не отрывался от книги. Ему были неведомы нравы и обычаи страны, в которой он сейчас находился.
Он хотел было забрать их, но счел, что это будет неучтиво. И покуда он знает лучшие в Андалузии пастбища, овцы будут его лучшими друзьями. Караван шел теперь и по ночам. Лицо его было закрыто так, что видны были только глаза.
Он тоже был справедлив и добр. Пусть-ка расскажет, что значит сон, уже во второй раз приснившийся ему. "Хорошо овцам, – думал он, – ничего не нужно решать. Вскоре я понял, что ее символический язык, столько раз сбивавший меня с толку и так меня раздражавший, – это единственный путь постичь Душу Мира или то, что Юнг называл «коллективным бессознательным». В этом духовном изгнании я сделал для себя несколько важных выводов: мы принимаем ту или иную истину лишь после того, как сначала всей душой отвергнем ее не надо бежать от собственной судьбы — все равно не уйдешь Господь взыскивает строго, но милость Его безгранична. И покуда он знает лучшие в Андалузии пастбища, овцы будут его лучшими друзьями.
Он не осмелился нарушить его. И тогда сердце его успокоилось на целый вечер. А ведь он мог многое. Мое усердие и рвение не давали совершенно никаких результатов. Они предпочитают неизвестность и те ощущения, которые дарует человеку битва. В пустыне неповиновение-это гибель.
– подумал Сантьяго, но докончить мысль не успел – порыв левантинца, задувшего с новой силой, ударил ему прямо в лицо. Был у меня дом и сад, были дети и я согласен был жить так до самой смерти. Хоть могу представать и в другом обличье.
Она была заполнена многотысячной толпой — люди продавали, покупали, спорили. Алхимик по-прежнему глядел на небо. Погонщик не удивился — он понял, о чем говорил юноша. Ветер был любопытен — такого он еще не знал. Он был уверен: она и не заметит, если он не появится перед ней через два дня. А войдя в твою жизнь, они через некоторое время желают ее изменить. Но вот задрожала земля, Нил вышел из берегов. Однако отступать было некуда.
Живет он в оазисе Эль-Фаюм. Ни пустыни, ни ветры, ни солнца, ни люди не знают, почему они были созданы. Он сознает и то, что путь, который определен Своей Судьбой, так же труден, как и любой другой, с той лишь разницей, что «там и будет сердце твое». Ну и хорошо. Она кажется мне самой древней и самой мудрой из всего, что я видел прежде». Наконец после долгого ожидания его впустили в шатер. Не было бы шестого дня Творенья — не появился бы человек.
И однажды, навещая родителей, он набрался храбрости и сказал, что священником быть не хочет. Ему были неведомы нравы и обычаи страны, в которой он сейчас находился. Она была заполнена многотысячной толпой — люди продавали, покупали, спорили.
Вождь позвал чужестранца и вручил ему пятьдесят золотых монет. А ведь они такие красивые, разве не так. » Это был голос Алхимика. Каждый ведь абсолютно точно знает, как именно надо жить на свете. Много людей приходили и уходили, а оазис и пустыня пребывали вечными и неизменными. День был жаркий и вино волшебным образом охладило Сантьяго.
Во всем мире воцарилась тишина, так как онемела душа Сантьяго. — Наберись сил, как подобает воину перед битвой. И рассказал, что слуга его болен. Он приносил и запах пирамид. Не всегда, разумеется. Надо было следовать знакам.
Однако все это его не интересовало. Каждый ведь абсолютно точно знает, как именно надо жить на свете. — И вы всегда появляетесь в такую минуту.
Никто не стоял у него на пути, лишь он сам. А если ты не становишься таким, каким они хотят тебя видеть, обижаются. По знакам настоящего.
— Они больше доверяют мне, чем собственным своим инстинктам. Женишься на Фатиме и первый год будешь жить с нею счастливо. Во дворе толпились женщины, дети и мужчины с саблями у пояса и длинными ружьями за спиной. Овец своих он оставил на окраине городка, в хлеву у своего нового друга.
У Сантьяго по всей округе были друзья — он потому и любил странствовать. Старуха долго молчала, потом снова взяла Сантьяго за обе руки и внимательно вгляделась в ладони. Погонщик объяснил Сантьяго, что оазисы всегда считались как бы ничейной землей, так как населяли их в основном женщины и дети.
«А если я иногда жалуюсь, что ж, я ведь человеческое сердце, мне это свойственно. Сгинули куда-то надежда и приключение, старый царь и Своя Стезя, сокровища и пирамиды. И покуда он знает лучшие в Андалузии пастбища, овцы будут его лучшими друзьями. — Я поведу караван, — сказал им во дворе длиннобородый темноглазый человек. А знаю только, что так повелось в мире.
Юноша улыбнулся и продолжал копать. Вскоре погасли костры и оазис постепенно сделался безмолвен, как пустыня. «Быть может, Бог и сотворил пустыню для того, чтобы человек улыбался деревьям», — подумал он. — Сейчас я с тебя ничего не возьму, — молвила она наконец.
Вот тогда твой сын и произнес слова, которые не позабудутся во веки веков. И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхимии.
Простые крестьяне, работавшие за харчи, хотели гордиться своим сыном. «Странное место эта Африка», — думал Сантьяго. Он хочет путешествовать. Вскоре я понял, что ее символический язык, столько раз сбивавший меня с толку и так раздражавший меня, — это единственный путь достичь Души Мира или того, что Юнг называл «коллективным бессознательным». Алхимик понимал, что вожди племени приблизились к вожатому и завели с ним долгий разговор.
Когда вокруг тебя одни и те же люди – как это было в семинарии, – то вроде бы само собой получается, что они входят в твою жизнь. Иногда видел раковину — когда-то в незапамятные времена на месте этой пустыни было море. «Предчувствие» — так называла этот дар его мать. Алхимик, сунувший руку в гнездо змеи, не мог уцелеть, однако лицо его оставалось спокойно.
Зелень и плоды лежали рядом с кинжалами, ковры — рядом с разнообразными трубками. Пусть-ка юноша побродит по замку и вернется в этот зал через два часа. — Изучай свой караван, — сказал он.
Дело было в том, что до шестнадцати лет он учился в семинарии. Время текло незаметно и Сантьяго хотелось, чтобы день этот не кончался никогда, чтобы лавочника одолевали покупатели и чтобы ждать стрижки пришлось бы дня три. Больше всего заинтересовала Сантьяго книга, рассказывающая о знаменитых алхимиках. А порою — это сигнал тревоги. С этой мыслью он вырастает и с каждым прожитым годом его душа все больше обрастает коростой многочисленных предрассудков и страхов, переполняется чувством вины. Сантьяго нетбольше воазисе иоазис потеряет длянее прежнее значение.
«Стань я сегодня диким зверем и начни убивать их одну за другой, они поняли бы что к чему лишь после того, как я перебил бы большую часть отары, — думал Сантьяго. День был жаркий и вино волшебным образом охладило Сантьяго. А потому надо превратиться во что-то иное, начать новую Стезю. Быть может, в дальних странах, где нет пастбищ для овец, люди считают, что рождается этот ветер в Андалусии. «Когда время летит быстрее, караваны тоже прибавляют шагу», — подумал Алхимик, глядя, как входят в оазис сотни людей и животных.
Уже совсем рассвело и Сантьяго погнал отару в ту сторону, откуда вставало солнце. Ибо удерживает тебя в оазисе страх — ты боишься, что больше не вернешься сюда. В 1973 году, в отчаянии от того, что не продвинулся в своих штудиях ни на пядь, я совершил акт величайшей безответственности. «Так привыкли ко мне, что выучили мои привычки», — сказал он про себя.
Когда ты чего-нибудь желаешь всей душой, то приобщаешься к Душе Мира. Когда он наклонился, у него на груди что-то ослепительно заблестело. В первый день он вернулся, неся в когтях зайца. Во лжи его она не уличит никогда, так как читать не умеет.
Каждый ведь абсолютно точно знает, как именно надо жить на свете. И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхимии. «Хорошо овцам, — думал он, — ничего не нужно решать. Вот тогда и обсудим безграничные возможности человека и ветра. А юноша все пытался услышать голос сердца.
Луна освещала бархан и тени играли так причудливо, что пустыня казалась волнующимся морем и Сантьяго вспоминал тот день, когда, простившись с Алхимиком, бросил поводья и дал своему коню волю. Может быть, вот таким образом они и жмутся ко мне". Он сказал так: Господи. Их тотчас окружили дети, с любопытством глазевшие на лошадей, верблюдов и людей. И мне постоянно казалось, что я двигаюсь не в том направлении ибо символический язык открывает широчайший простор для не правильных толкований.
Но ведь именно пустыня скрывает мое сокровище. Овец своих он оставил на окраине городка, в хлеву у своего нового друга. А войдя в твою жизнь, они через некоторое время желают ее изменить. То, что старый царь Мелхиседек называл «новичкам везет», перестало действовать, а действовали, как он понимал, упорство и отвага человека, отыскивающего Свою Стезю. Не всегда, разумеется.
В молчании они ехали еще двое суток. Перед собой юноша увидел огромного белого коня — он поднялся на дыбы и оглушительно ржал. С этой черноволосой девушкой дни не были бы похожи как две капли воды. Оглядываясь вокруг, он видит, что многим так и не удалось добиться желаемого и тогда он начинает думать, что и он тоже этого не достоин. Большим везением будет, если караван сумеет добраться до оазиса.
Тот, кто борется за свою мечту, сильнее других страдает, когда у него что-то не получается, поскольку он не вправе прибегнуть к известной отговорке: «Ну и ладно, не очень-то и хотелось». Как раз ему-то очень хочется и он сознает, что на карту поставлено все. У Сантьяго по всей округе были друзья – он потому и любил странствовать. Вот таким образом Воин Света должен обладать терпением, столь необходимым ему в трудные моменты жизни и всегда помнить, что вся Вселенная способствует тому, чтобы его желание осуществилось, пусть даже самым непостижимым для него образом. И он может творить чудеса.
Старуха цыганка ничего с него не взяла, а старик — может, это ее муж. Знаки будут по-прежнему твердить тебе о сокровищах и о Стезе. — Ты кто будешь. Вскоре я понял, что её символический язык, столько раз сбивавший меня с толку и так раздражавший меня, — это единственный путь достичь Души Мира или того, что Юнг называл «коллективным бессознательным».
У него есть отара овец и куртка и книга, которую всегда можно обменять на другую. И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхимии. Похоже, что молитва была цыганская. Рядом не было царя Мелхиседека и все равно он не мог сосредоточиться. Да и помнит ли она его. Но ветер нигде не рождается и нигде не умирает, а потому он могущественней пустыни.
Однако был и шестой. «Будь проклят час, когда он мне повстречался», — подумал он. В это самое время двое бродяг подкарауливали его, чтобы убить, а овец угнать. Опасное соседство — мавры могут нагрянуть снова. А если ты не становишься таким, каким они хотят тебя видеть, обижаются.
Пять лет трудился он на берегу реки и расколол 9999999 камней в поисках хотя бы одного драгоценного. Он вновь стал рассматривать камни, бережно прикоснулся к ним — они были на ощупь теплыми и гладкими. И только захотел он указать мне, где же это сокровище лежит, как я проснулся. Теперь он, если пожелает, может вернуться в оазис, жениться на Фатиме и пасти овец. Бывает, что в переломный момент я подсказываю выход из затруднительного положения.
У Сантьяго по всей округе были друзья – он потому и любил странствовать. И вообще ничего не нужно – были бы вода и корм. А ветер здесь не стихал ни на миг и Сантьяго вспомнил, как ощутил его дуновение, стоя на башне в Тарифе.
— Вот что написано на ней, — сказал Алхимик, окончив рисунок. У Сантьяго по всей округе были друзья – он потому и любил странствовать. Когда-то торговля хрусталем была делом выгодным и он мечтал, как разбогатеет и старость его будет скрашена и согрета красивыми женами.
Юноша, пока не побывал в Тарифе и не подозревал, что африканское побережье так близко. Как-то раз заболел один из его рабов — он был при смерти. С высоты тысячелетий смотрели на юношу пирамиды. Сантьяго знал: люди называют его «левантинцем» ибо с востока, оттуда же, откуда он задувал, налетали орды язычников.
Он видел ее только однажды, в прошлом году. Юноша рассмеялся от радости — приснившиеся сокровища сохранят ему его жалкие гроши. Заводишь нового друга — и вовсе необязательно видеться с ним ежедневно. Заводишь нового друга – и вовсе необязательно видеться с ним ежедневно.
Не всегда, разумеется. В Рио-де-Жанейро мне удалось разыскать двоих-троих учёных, всерьёз занимавшихся Великим Творением, но они отказались со мной встретиться. Слышались крики жителей и вновь прибывших, пыль стояла столбом, застилая солнце, прыгали и визжали дети, рассматривая чужаков. Овцы, дочка суконщика, поля Андалусии – все это были лишь подступы к Своей Стезе. Когда вокруг тебя одни и те же люди – как это было в семинарии, – то вроде бы само собой получается, что они входят в твою жизнь. Когда я проник в нее впервые, она мне показалась абсолютной.
И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхимии. «Я ведь обещал старику, что решать буду сам», — сказал он себе. Это так просто — и как же я раньше этого не понимал. И так никогда и не поймешь, что любовь не может помешать человеку следовать Своей Стезей. А войдя в твою жизнь, они через некоторое время желают ее изменить.
Каждый ведь абсолютно точно знает, как именно надо жить на свете. В этот час вся Испания спит. Вскоре он погиб — пытался спасти ребенка из-под тяжелой повозки, но сам попал под колеса. Воины редко обращаются к ним, так как трудно идти в битву, зная, что тебя там убьют. Хорошо овцам, — думал он, — ничего не нужно решать.
«Как он не боится. » — мелькнуло и голове юноши. Он научился понимать своего верблюда, привязался к нему, а потом и вовсе выбросил книгу. И только по той причине, что я веду их туда, где они найдут корм и воду». Нам дано знать все ибо все уже записано. Овец своих он оставил на окраине городка, в хлеву у своего нового друга.