Польская Мифология
И вопрос польской мифологии в реферате раскрыт полностью. Вот и получается, что польская мифология вредит прежде всего самим полякам. Польская мифология включает верования и мифы древней Польши, включая колдовство и элементы Язычества. Польская мифология и польская идентичность имеют в своей основе достаточно бредовые идеи, основанные на польском прометеизме идее несчастной и вечно обиженной свободной страны, и по меткому выражению С. Соловьева желанию играть роль и иметь значение. Тема реферата – Польская мифология, а вовсе не Сталин-СССР-водка-Горбачев-Ельцин.
все песни от: польская мифология
Мало кто так язвил польское шляхетство, как родовитый игорделивый шляхтич Гомбрович к«хлопам» (иеще резче— «хамам») небез гордости причисляет себя сегодня Адам Михник (Михник А. Хамы иангелы//Новая Польша, 1999, 1. ). так что эти записки прежде всего опасны для здоровья курсантов. Некоторые из мифологических имен, встречающиеся в глоссах к старочешскому, памятнику Mater verborum, совпадают с именами из списка Длугоша: Devana (Диана), Morana (Геката), Lada (Венера), Zizila в одном из поздних источников. «Новая национальная идея», напоиски которой впервой половине девяностых даже была отряжена специальная государственная комиссия, свелась теперь, когда силы идругие ресурсы для какихбы тонибыло поисков исчерпались, квполне старому соображению: «мы» нетакие, как «все». Иначе они, видимо, неопознаются инеусваиваются большинством членов современного общества, обществом как «массой» людей, воспринимающих исогласных воспринимать себя именно как большинство имассу.
«Евразийская» риторика неточтобы вовсе отсутствует, скорее она составляет фон базовых представлений иактивизируется вболее редких случаях— как некий «последний» довод отимени природы, географии. Впринципе теили иные целостные образы коллективного «мы», которые соотносятся скаким-то недостижимым вреальности, вневременным началом (как инеотвратимым, вневременнымже концом), присутствуют всознании людей, вмассовом обиходе иполитической практике, видимо, всех эпох икультур Нового времени. Причем ониего власть лишены главного, высшей санкции: «ИнеТворец небесныйты, а царь».
Другой, стигматический план организован вокруг темы испытаний, они перенесены, опять-таки, благодаря терпению игерой их— «маленький человек». Памятник той эпохи, причем ставящий задачу именно сызнова «заколдовать мир», — нацистский ирасистский «Миф ХХвека» Альфреда Розенберга (1930) понятно, какого рода миф имеется тут ввиду ичего онстоил человечеству. «Там— всемогущество первого лица, неразрывность светской идуховной власти, дворцовый заговор иубийство как основные инструменты политики. Многие историки пытались даже обозначить с точностью время, когда она жила.
еевеликими «поэтами-пророками»— Мицкевичем, Словацким, Красиньским, Норвидом, которые, напомню, развили эти мотивы вусловиях пожизненной эмиграции. Таким способом коллективный носитель мифа (племя, народ) вособо отмеченных, наделенных повышенным смыслом, переломных временных точках ивособых сакральных местах приобщался, как предполагали ученые, кпервозданному целому, какбы возвращаясь к«истокам». Это сызнова сплачивало участников коллективного представления ипереживания вабсолютно определенное для них «мы».
Лесные духи в польской мифологии
В результате появилась Польша полу-нацистская, Польша концлагерей и тюрем. Власть здесь патерналистская ивоспринимается она персонифицированно. выводы, которые они сделали, были в корне противоположными. Ихфункция защитно-компенсаторная, мобилизационным потенциалом они необладают. Тем не менее, ещё в XX веке определённые элементы верований в лесных духов сохранялись в сельских районах Польши, правда, под обезличенными названиями (zly, lene, lasowe) duchy, diably, (lene) strachy, также рассказывали о встречах в лесу с дикими людьми:165, великанами:164, волколаками:168, блудом:107 и др.
соч., тамже. ). Справочник офицера воздушно-космической обороны. Полное собрание сочинений в 30 томах.
Вообще, позакону, нельзя, ноесли нужно, томожно: войдите вмое положение, сделайте для меня исключение, ябеднее ихуже всех либоже яотИван Иваныча. но что касается поляков эти записки ведут кусрантов в сторону. ведь надо помнить что не поляки развалили царскую имперю и СССР. Дезактуализировалась мифология окраин страны, втом числе национальных, развивавшаяся впредреволюционные десятилетия, активно муссировавшаяся после революции ивозродившаяся входе ипосле хрущевской «оттепели». Внешний вид их описывают по-разному: человек (мужчина, женщина, младенец— голые или в разнообразных одеждах)2:1643, животное (чёрная птица, сова, волк, собака, конь, кот, кабан, заяц), смешанные человеческо-животные образы (поросшие шерстью люди иногда с рожками или конскими ногами)3, блуждающие огни, бестелесные, невидимые2:160, 1693 и способные менять свой вид существа (то человек, то животное)2:1603.
Напомню здесь только пронзительную « (А)поллонию» Кшиштофа Варликовского, недавно показанную вМоскве (Руднев П. Поляки вМоскве: урок социального театра//Новая Польша, 2011, 7/8. ). Во-вторых, онобобщает ситуации иоценки, вэтом смысле— онупрощает реальность. Будут отрицать и дальше. М. : Новое изд-во, 2006, с. 191. ).
Славянские мифологические существа
Причем «мы» превосходим «их», опять-таки, нетеми или иными активными, позитивными свойствами, ачертами исключительно пассивными, вкоторых любое проявление деятельного «я» и«мы» сведено кминимуму. Скажем, напротяжении десятилетий социалистического строя вПольше роль такого института, наряду спечатью иуниверситетом играл костел, зависевший (напомню, если кто забыл) неотмосковского Кремля идаже неотваршавского Бельведера, аотВатикана. Ивстихотворении «Молитва» взывает кнебу: «Дай хоть погибнуть человеком». Разлитая вповседневной жизни россиян агрессия идовремени приглушенная ксенофобия тоидело получают выход вактах вроде событий наМанежной площади вдекабре 2010года.
Подобная же могила Крака находится на небольшом расстоянии от первой. Речь теперь уже идет омобилизационной силе социальных мифов— «идей, овладевающих массами», «утопий, которые сбываются». Книга Анджея Стасюка, написанная имвместе сукраинским писателем Юрием Андруховичем (онродился иживет наЗападной Украине, вИвано-Франковске, тоесть втех самых «кресах») ивовсе называется «Моя Европа», она вышла врубежном 2000году. Яимею ввиду «Мифологии» Ролана Барта (1957). Сечас они, для их же собственного достоинства отрицают чудовищные зверства по отношению к пленным красноармейцам.
Трамп и польская историческая мифология
Мессианские чаяния славянофильской интеллигенции XIX века (молодая Россия как спаситель заблудшей старой Европы исчерпавшей свои возможности иоказавшейся накраю), как иболее поздние миссионерские надежды навсемирную революцию ипобеду социализма напланете, кконцу века двадцатого остались для России впрошлом. Два образа, отношение вкоторым впольской культуре, опять-таки, двойственное. Группа в Вконтакте Подписка на книги Правообладателям. Прежде всего, это относится к Nya (имя, видимо, того же корня, что и русское навь, смерть), Dzewana и особенно arzyana, мифологическим персонажам, выступавшим в сезонных обрядах.
Ноистории Польши иРоссии переплелись настолько туго, что занять тут внешнюю позицию затруднительно (для этого еееще нужно былобы найти). Насколько счастливы были сами жители этого востока, прекрасно известно.
«Исследование мифологии— Юрий Левада прав— возможно только извне» (Левада Ю. Цит. )— многозначный персонаж в древнекитайской мифологии. Ограничусь вэтом плане краткими заметками исугубо гипотетическими соображениями— тем, что видно мне отчасти как переводчику польской словесностиХХ века (среди прочего поэзии Бачинского иэссеистики Милоша, цитаты изкоторых даются ниже вмоем переводе), аотчасти как социологу, пытающемуся повозможности сопоставлять социальную реальность сегодняшней России иПольши, атакже Украины иБелоруссии (Этому были посвящены статьи «Квопросу овыборе пути» и«Россия исоседи», которые составили раздел «Место накарте», открывающий мою книгу «Россия нулевых» (М., РОССПЭН, 2011, с. 6–46). ). Куй (кит. Замечу, что оба названных фильма Вайды, как, впрочем иего более поздние «Свадьба» поВыспянскому или «Земля обетованная» поРеймонту— это полемическая репрезентация польских мифов, критическая рефлексия над ними. Миф всовременных условиях, во-первых, связывает разные фигуры изначения вболее или менее повторяющиеся, сравнительно немногочисленные сюжеты.
Омифах русских, польских иразных
При этом какбы молчаливо принято, что таким прошлым, как, скажем, массовый голод, ГУЛАГ, уничтожение целых классов ипереселение целых народов, вообще темой государственных репрессий ирепрессивного государства занимается, допустим, общество «Мемориал», темой Шоа (Холокоста)— Конгресс еврейских общин ит. д. Можете ознакомиться со списком, если не понравится повторите поиск. Один из них убил другого и сам должен был оставить отечество тогда народ пригласил прекрасную и добрую В. За нее сватается немецкий князь Ридигер В., не желая выйти замуж за иностранца, дает послам решительный отказ. Все-таки эти имена считаются недостоверными и вымышленными. ВПольше эти рамки иные иные тут «певцы» (нескольких яупоминал выше) иную смысловую направленность имеют ипольские мифы. Вы находитесь на странице, где выведен перечень песен по запросу Польская мифология.
Это не укладывается в маленький мир польских мифов. Добавлю, переходя уже кконкретике, что вусловиях советской ипостсоветской России социальная действительность запределами ближайшего круга воспринимается большинством населения врамках политики, точнее— вкатегориях власти иподчинения. Они в основном сделаны людьми противными России.
Можете ознакомиться со списком, если не удовлетворить повторите поиск. Ведь одна изфункций мифа (здесь допустимо его сравнение сязыком) как раз исостоит втом, чтобы отделять своих отчужих. Война (Вторая мировая) для Польши— событие, конечно, неменее важное, чем для России. Лучше всего из славянских лесных духов описан восточнославянский леший7 (его также в некоторых регионах называют боровым9 и боровиком6), с которым польские духи имеют некоторое сходство756. В комментариях к «Повествованию о царствах» (ок. Я уверен, что не смогу этого сделать.
Польский бестиарий с описанием существ и нечисти славянской мифологии
Вот таким образом попытки конкретизировать содержание мифологемы «особый путь» спомощью массовых опросов порождает исключительно тавтологию: «мы» особые, поскольку ценим другое ипривыкли кдругому («неискать выгоды», «довольствоваться малым», «все решать сообща», «невыделяться»). Так что фигура императора впольском мифологическом пантеоне (скажем, образ российского царя восновополагающих для польской мифологии ипоэзии «Дзядах» Мицкевича)— воплощение зла. Новместе стем сней связывается еще один тяжелый мотив— антисемитизм встране, включая государственную политику нарубеже 1960-1970- годов, которая привела кмассовой эмиграции польских евреев. называлась «Rodzinna Europa». Они заложены вПольше XIXв. Для начала разберемся спонятиями.
Сравнение истории В. с мифологическими преданиями других народов делает доктор Карлович в статье "Pikna Meluzyna и krolewna Wanda" ("Ateneum", 1876). Согласно народным поверьям, они происходили от «неправильных» покойников (убитых, покончивших с собой или погибших другой трагичной смертью, некрещённых младенцев), проклятых, грешников, лукавых, скупых, продавших душу дьяволу, не ходивших в церковь, отшельников или имели демоническое происхождение. Загрузка музыки происходит без регистрации, что экономит Ваше драгоценное время.
Страницы в категории «Польская мифология»
Немцы, при виде сияющей В., обращаются в бегство. Какие это функции. Ав1990-е годы людям вРоссии стало ивовсе недомечтаний, пришлось думать одругом. Позднее, помере распада традиционных обществ иразложения, апотом нового собирания, систематизации, переработки, рафинирования ихнаследия напротяжении нескольких веков вЕвропе («рационализации» или «расколдовывания мира», если пользоваться выражениями Макса Вебера), останки иобломки подобных представлений были наделены тоже повышенно важными значениями «культуры».
Большинство жителей страны были вынуждены адаптироваться кнеожиданной для них ситуации перемен, втом числе кснижению привычных доходов, статуса, ожиданий изапросов, причем каждая семья приспосабливалась ктакому положению водиночку прежние республики СССР тоже разошлись вразные стороны. Она подается изначима для «нас» исключительно как непохожая на«их» историю, тоесть другая иникакой иной она быть неможет. Наоборот.
Напишите отзыв о статье Лесные духи в польской мифологии
Разделение на«нас» ина«них», своих ичужих, соратников иврагов для мифа принципиально. Наконец, мотивы войны, утраты, жертвенной гибели сходятся для поляков втеме так называемых «кресов»— восточных окраин (Западная Украина, Белоруссия, Литва), которые доконца XVIIIвека, азатем впериод между двумя мировыми войнами составляли часть Польши. Кроме того, для поляков это еще ивойна, можно сказать, гражданская, братоубийственная— обэтом был фильм Вайды 1958 года «Пепел иалмаз» (сним вэтом плане перекликалась несколько позже литовская лента Витаутаса Жалакявичуса «Никто нехотел умирать», 1966).
Поскольку критика национальных инационалистических мифов вПольше, покрайней мереХХ века иособенно послевоенной, — это одна излиний национального развития, даже, можно сказать, одна изпольских традиций, внее входит остро критическое отношение коткрытой иподспудной ксенофобии, отбытового игосударственного антисемитизма (погром вЕдвабне 1941года, кампания 1968 года при Гомулке) доукраинофобии. Непременное добавочное звено кназванной выше цепочки мотивов— изгнание, без него она нетолько неполна, новомногом инепонятна ключевое значение здесь имеет поэзия, впервую очередь, Циприана Норвидаи, вероятно, предсмертное поэтическое «Завещание» Словацкого. Исключенность изобщих правил.
Отрывок, характеризующий Лесные духи в польской мифологии
В отношении России дело обстоит абсолютно иначе. Среди других его внедавнем интервью высказал Адам Михник. Кажется, вовсе ушла тема деревни, остро поднимавшаяся новомировской очеркистикой, апотом вэсхатологической перспективе представленная «деревенской прозой» второй половины 1950-х — начала 1980-х годов, от«Деревенского дневника» Ефима Дороша (1958) до«Пожара» Валентина Распутина (1985). Как видим, эта «особость» держится наотрицании того, что значимо для других.
Видимо, основная среди них— это все тоже сплочение неких «своих» через отсылку к«началу» либо «концу» времени истории, страны, народа, других подобных целостностей иновое восстановление «порядка» врезультате коллективного преодоления соблазнов, тягот ибед. При этом мифоанализ имифотворчество все время остаются внебезопасной близости друг кдругу, втом числе— уряда ученых-мифологов (скажем, уже упоминавшихся Юнга, Элиаде или Маффесоли). ). Тем не менее, даже столь незначительные остатки дают косвенные представления о некоторых аспектах западнославянской мифологии.
Содной стороны, они для поляков— «настоящих поляков», как иронически именовал ихЧеслав Милош, — символизируют глушь изахолустье (название «кресовяне» носит пренебрежительный смысл, отчасти близкий ксоветскому «деревня» (Мифологизации российского пространства вне столиц икрупнейших городов напротяженииXIX-XX вв. проходила иначе, поскольку ведь ипространственная структура империи была принципиально иной. Для «нас» она— бесконечное повторение, нестолько история, действие, сколько природа, судьба. Здесь— нетолько отсутствие давления, носкорее даже расслабленность, habeas corpus, крики впарламенте, отказ отцареубийств, коррупция ипокупка избирательных голосов, анархичные страсти единиц, округов игрупп. Лучше всего из славянских лесных духов описан восточнославянский леший (его также в некоторых регионах называют боровым и боровиком), с которым польские духи имеют некоторое сходство.
Наконец, следующий итоже вполне логичный шаг, возвращающий нас, пологике мифа, кначалу этого более чем краткого исторического экскурса, — труд французского социолога Мишеля Маффесоли «Заколдовывание мира» (2007) впрочем, можно былобы назвать тут иболее ранние его работы оновейшей ремифологизации общественной жизни иколлективного сознания— «Тень Диониса» (1982) или «Время племен» (1988) (Замечу, что параллельно распространению социальных мифов вобществахХХ в. ивсе большему интересу кним состороны ученых разных дисциплин, напротяжении тогоже столетия растет внимание кним различных искусств. Сборник книги Как шить красиво Библиотека приключений продолжается. und-a (волна), литовское vand- особенно литовская форма близка имени В. От того же корня, но без носового инфикса, образовалось слово вода и таким образом можно с достоверностью сказать, что славянское (польск. Прежде всего внее, конечно, входит Холокост (напомню гениальный «Умерший класс» Тадеуша Кантора). ВПольше сегодня звучат мнения, что время больших мифов имифологизации отечественной истории для страны прошло.
У русских превосходные солдаты, но мало хороших офицеров. Если говорить опрошлом (афокус коллективной идентификации россиян, как уже говорилось, смещен сегодня именно впрошлое), топрежде всего стоилобы, вероятно, отдать себе отчет, сколько уровней или слоев прежней советской мифологии, можно сказать, погрузились надно коллективного сознания. История науки о мифах. Нодля поляков она прежде всего, как говорилось, символ жертвы икраха. Гейштор, Александр Александр Гейштор польск. Вовтором блага иудобства, уровень жизни иправовая защищенность собственности, социального статуса, личного достоинства людей наЗападе (вАмерике) вырисовываются особенно контрастно, поскольку фоном для них выступают бедность иуязвимость большинства россиян, которые, потемже опросам Левада-центра, признают: они нехозяева собственной жизни ичаще всего невсилах повлиять нато, что происходит уних наработе, вгороде или селе, встране.
Страниц в категории «Польская мифология»
Польши пилсудской. А именно то, что никакие поляки, никакую Москву не захватывали. Перевести еезаглавие непросто. Коротко говоря, вПольше эти эпохи связаны сдвумя восстаниями девятнадцатого века, освободительными посмыслу иантироссийскими понаправленности, азатем скоротким межвоенным двадцатилетием независимой Польши ввеке двадцатом (поповоду соседней Чехии Марина Цветаева отчеканила формулу: «Триста лет неволи, // Двадцать лет свободы»). Вот таким образом герои коллективного сознания россиян— деятели отечественной (иисключительно отечественной. ) истории, апредставлены они, побольшей части, лидерами государства ивысшими военными чинами, нениже маршала.
– (вода), санскрит. Носдругой— именно здесь родились «пророки» Мицкевич иСловацкий, как иключевые для польского самосознания вХХ веке Ивашкевич иШимановский, Милош иХерберт, Ежи Гедройц иСтанислав Винценц, Бруно Шульц иТадеуш Кантор. Между тем вРоссии девяностых идвухтысячных годов, поданным опросов Левада-центра, чувствовали себя принадлежащими кЕвропе, европейской культуре неболее30 взрослого населения, тогда как две трети устойчиво продолжают считать, что «западные ценности разрушают русскую культуру». Содной стороны, если говорить омифологии, это было культурно неразмеченное минус-пространство, где любые различия какбы стирались ивремя останавливалось (метафорика адских окраин инфернальных пределов, если вообще незапредельности), асдругой— область богатейших ресурсов, прародительница завтрашних гениев, залог будущего расцвета (метафорика, напротив, средоточия всех благ, райского изобилия, однако спящего пока— этаким былинным богатырем напечи— втемных недрах). )). Ридигер, в отчаянии, бросается на свой меч и умирает.
польская мифология – Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря
Беседа сАдамом Михником//Новая Польша, 2011, 1). Подытожу эту часть. Ктомуже они, опять-таки повторюсь, персонифицированы, тоесть представляют группы ислои людей, социальные силы, целые общества как своего рода «живые существа». Важнейшая автобиографическая книга Чеслава Милоша 1958г. Крестьянина эксплуатировали инеставили нивочто (тогда его неставили нивочто повсюду), ноклассовая демократия была фактом. Вистории, словесности, театре икино Польши— отмицкевичевского «Пана Тадеуша» до«Пана Тадеуша» Вайды— были попытки героизировать или, говоря спокойней, очертить иотстоять права итех идругих, равно как шла острая, временами даже ожесточенная критика обеих фигур.
(ихотделение от«всех», специализация вкачестве публики— феномен, опять-таки, модерной эпохи) квключению впредставленное мифом, котождествлению содними его героями ирасподоблению— сдругими. Как например. Тему краха впольском сознании, думаю, особенно комментировать ненужно: после трех разделов вконце XVIII века— жизнь нескольких поколений под пятой трех держав, два захлебнувшихся вкрови восстания вдевятнадцатом столетии, две мировые войны иснова германская оккупация, сменившаяся советской, ввеке двадцатом Для родившегося в1924 году Збигнева Херберта позади вообще уже нет ничего кроме «черепков разбитого города» и«холодной постели пепла» (книга стихов «Струна света», 1956, переводы изХерберта здесь идалее принадлежат Владимиру Британишскому). Для родившегося в1918-мипогибшего вваршавском восстании1944-гоКшиштофа Бачинского ничего кроме гибели впереди нет: «Аснилосьим, что зачали дитя, залитое кровью», — пишет онзаполтора месяца досмерти. В «Шань хай цзине» («Книга гор и морей») описывается как одноногий бык пепельно-синего цвета, не имеющий рогов и обладающий способностью беспрепятственно ступать по морской глади, отчего небо моментально заволакивается дождевыми тучами и разыгрывается буря.
Герои этой мифологии, говоря снова очень обобщенно, «паны» и«хлопы». Тут изобретались права, невиданные более нигде иникогда». Неплах из Опатовиц (16 век) упоминает идола Zelu, чье имя, возможно, граничит с зеленью, с культом растительности (Zele – трава по старочешски).
польская мифология – будет любовь
Иванов иВладимир Топоров. Первые сведения о них встречаются у Прокопия Кесарийского см. Характерно абсолютно спокойное суждение Лешека Колаковского: «Тывовсе необязан стремиться быть интеллигентом» (Колаковский Л. Одиннадцать заповедей интеллигента//Новая Польша, 2009, 9. ). Сдвумя последними именами впольскую мифологию входит еврейская тема.
Чешские (и, тем более, словацкие) данные об именах богов столь же разрознены и нуждаются в критическом отношении. Аэто побуждает зрителей, читателей ит. п. wda) имело то же значение, что вода, а именем, Weda, латинизированное Wanda, означалось олицетворение или божество воды.
Критика, добавлю, при понимании важности ихобеих исвязи ихдруг сдругом. Цикл из 4 книг Справочник офицера воздушно-космической обороны Максим Горький. Еще один момент. Остальным— людям, группам, стране — до этого дела нет. Сборник произведений 7 книг Водители дирижаблей.
польская мифология – помилуй всех
Интересно, что аргументация от«истории» (втом специфическом понимании истории, окотором было сказано выше) используется россиянами значительно чащеи, как можно предположить, выглядит для них более убедительной. Вы находитесь на странице, где выведен перечень песен по запросу Польская мифология. Кразговору опольских мифах яприступаю состорожностью. Фрагмент росписи чернофигурной амфоры Эксекия. Коротко говоря, мифы работают сразличными метафорами олицетворенного вних общества— господствующими или альтернативными (конкурентными), общепринятыми ипризнанными или нет, воплощенными, «поднятыми нащит» или вытесненными, обреченными науничтожение изабвение.
По мере расселения славян с праслав. Ридигер снаряжает поход против В., которая со своим войском идет ему навстречу. Можно найти бесчисленные описания польской свободы.
Это, уже впервой трети века двадцатого, содной стороны, соединение тематики мифа спроблемой социальной «массы», само рождение «человека-массы» иосмысление этого феномена искусством, философией, социологией— отнемецко-австрийских экспрессионистов доХёйзинги иОртеги-и-Гассета. Мифология — Ахилл и Аякс играющие в кости. Исключение как модель поведения помимо какихбы тонибыло общих установлений. Кконцу девяностых инапротяжении «нулевых», нафоне постепенного относительного роста некоего весьма условного благополучия, большинство россиян, пытаясь хотябы мысленно компенсировать пережитые тяготы исохраняющуюся неуверенность, незащищенность, неопределенность перспектив, начали ностальгировать пообразу «великой державы» иподдерживать риторику «особого пути» страны.
Поляки не только не сделали выводов из своей истории, не только не поняли причин, по которым Польшу постигла такая участь. Мотив героической жертвы Вайда развивал ивдругом смысловом повороте— втеме «чужой» войны наматериале наполеоновских войн, вкоторые, думая противостоять Российской империи, втянулись поляки (фильм «Пепел», 1965).
польская мифология – коньяк в графине цвета янтаря
Укажу лишь нанесколько таких наиболее явных феноменов— пробелов, прочерков ипомарок. Здесь важен перевод содного целого надругое, третье итак далее. Асдругой— сопряжение темы мифа спроблематикой технического («планирующего») разума, технической утопии, «всевластия» техники.
Можно сказать, это смысловая проекция данных фигур идействий науровень понимания «всех», массовой культуры, включая массовую политическую культуру, но, конечно, еюнеограничиваясь. Причем впрошлом нетолько невозвратном, ноимало для кого актуальном. Ееосновным героем выступает вождь (одна изсамых значимых характеристик Сталина донынешнего дня— представление, что «без него мынепобедилибы ввойне»).
Это, конечно, родная (нам) Европа имногие страницы книги посвящены Швейцарии, Франции, Италии. Последняя, опять-таки имеет ибытовой иполитический, даже военно-политический характер. Для России рамки национальной мифологии заданы, как уже говорилось, представлениями овеликой державе иеевооруженной мощи. Нораздробленность сегодняшнего российского социума наузкие группки «своих»— родных или друзей— вместе софициализацией большинства массмедиа, прежде всего телевидения, навязывает обществу режим последовательной самоизоляции, капсуляции вмикросообществах, маргинализирует продвинутые ипродуктивные группы, усиливает общую аномичность социального существования.
польская мифология – это про тебя
Все это, разумеется, предполагает формирование публичного пространства, врамках которого моглабы идти подобная работа имоглибы открыто демонстрироваться, обсуждаться, критиковаться иповозможности совершенствоваться еерезультаты. Лучших не послали против поляков, которых презирают. Согласно народным поверьям, они происходили от «неправильных» покойников (убитых, покончивших с собой или погибших другой трагичной смертью, некрещённых младенцев), проклятых, грешников, лукавых, скупых, продавших душу дьяволу, не ходивших в церковь, отшельников или имели демоническое происхождение. Онсчитает, что «романтическая фаза трансформации окончилась» ичетыре «великие национальные цели»— достижение Польшей независимости, демократии, открытости, безопасности— «исчерпались Великие цели достигнуты». Исключительность характера исудьбы. Большинство россиян полагают, что Польша (вместе сУкраиной истранами Балтии) ведет себя поотношению кРоссии более недружественно, чем Россия— поотношению кПольше, что России незачто чувствовать вину перед Польшей, тогда как Польша ит. д. Содной стороны, он«чужой» идаже «враждебный» (воплощением предельно враждебной силы, образом смертельного врага здесь выступают попреимуществу Соединенные Штаты— неамериканцы, конечно, аполитический миф обАмерике, восходящий ковременам холодной войны).
Она двойственна, точнее, многослойна. Сделаю важную оговорку. Весь день и ночь гуляния, балы и попойки, похвальба разбить всю русскую армию. Впервом случае США предстают вобразе агрессора, угрожающего неодной России, ноивсему миру.
Вот таким образом героями этой мифологии выступают строители изащитники империи— императоры, вожди, полководцы, наконец, «певцы империи исвободы», как назвал Пушкина в1937 году Георгий Федотов. Говоря осегодняшних мифах, ябуду, вслед заЮрием Левадой иметь ввиду «конструкции, воспроизводящие насветском исовременном материале структуру инекоторые функции первоначальных, культовых образцов» (Левада Ю. Ищем человека: Социологические очерки, 2000–2005. Сдругой стороны, Запад— это рай, прежде всего потребительский, нонетолько. ).
Польская мифология – я не пример
Миф обисключительности России, как всякий миф, содержит всебе средство собствен ной защиты. Цикл из 4 книг. Скачать Мифология славян Скачать с Uploadboy. Такому набору функций соответствовал предельно высокий ранг героев мифа иособый, чрезвычайный характер ключевых событий, которые составляли структуру мифологического повествования, — они происходили «вначале всего», апотому какбы «везде ивсегда». Для «своих» оннетребует обоснований ивоспринимается ими как реальность, а«чужим» его необъяснить: все равно «непоймут», даиобъяснять незачем. Характерны, скажем, «слепые пятна» вобразе ближайшего соседа. Ахилл и Аякс играющие в кости.
Тем не менее, ещё в XX веке определённые элементы верований в лесных духов сохранялись в сельских районах Польши, правда, под обезличенными названиями (zly, lene, lasowe) duchy, diably, (lene) strachy3, также рассказывали о встречах в лесу с дикими людьми2:1653, великанами2:164, волколаками2:168, блудом3:107 и др. Внешний вид их описывают по-разному: человек (мужчина, женщина, младенец— голые или в разнообразных одеждах):164, животное (чёрная птица, сова, волк, собака, конь, кот, кабан, заяц), смешанные человеческо-животные образы (поросшие шерстью люди иногда с рожками или конскими ногами), блуждающие огни, бестелесные, невидимые:160, 169 и способные менять свой вид существа (то человек, то животное):160.
польская мифология – ты бери на всех
По-другому говоря, подобный миф это норма представления образов иобразцов социальной, национальной, политической консолидации, восприятия иоценки значимых событий, лидерских фигур иихдействий вперспективе «всех», «всех как одного». Вчастности, важно, какие смысловые, культурные «этажи» существуют (или несуществуют), условно говоря, над этой неоархаикой ипсевдотрадиционализмом. Лучше всего из славянских лесных духов описан восточнославянский леший (его также в некоторых регионах называют боровым и боровиком), с которым польские духи имеют некоторое сходство. Значение мифа для зрелой современности, «модерной» эпохи, начиная, условно говоря, стемы «гибели богов» уВагнера иНицше (тоесть второй половины иконца XIXвека), определяется двумя моментами— для моего рассуждения важно, что они делают данную проблематику, во-первых, современной, аво-вторых, возвращают ейсоциальный смысл имасштаб. Скажем, впериоды работы четырех дореволюционных Дум, позднее— в«оттепель» или «перестройку». Есть основания считать, что в этой традиции некогда присутствовали мифологические персонажи, продолжающие образы Перуна и Велеса: например с одной стороны чешский Perun и словацкий Parom (в частности и в проклятиях, где в других традициях фигурирует имя Перуна) и с другой стороны упоминание демона Veles у писателя 15 века Ткадлечка в триаде черт – Велес – змей или выражение за море к Велесу в переводе Иисуса Сиарха (1561).
Недоверие большинства россиян ковсем институтам игруппам социума кроме первых лиц, силовых структур иРПЦ консервирует это аномичное состояние, поддерживая приспособление клюбым обстоятельствам настоящего, накоторое «мы» неспособны повлиять, содной стороны имифологическую героизацию сконструированного прошлого, которое «мы» невсилах вернуть, — сдругой. Конечно, водном случае речь идет опольских интеллектуалах, авдругом— омассовых стереотипах, однако разница, ябы настаивал, всеже ощутима (добавлю, что ниМилоша, ниСтасюка кбезоговорочным «западникам» никак непричислишь). Отсюда— через философскую критику «восстания масс» илитературные антиутопии 1920–1940-х годов— вполне логичен следующий шаг, цель которого, напротив, дезавуировать стереотипы нарождающегося уже впослевоенной Европе общества благополучия, обнажить уже становящиеся привычными клише современной массовой культуры. Вэтом плане социальные, национальные, политические мифы выступают таким уровнем обобщения или редукции смыслов, который делает элементы или осколки моделей социального, национального, политического поведения всех «нас» как одного реально, зримо представимыми.
польская мифология – птица говорун
УХерберта освежеванный заживо Марсий изгреческой мифологии накрепко привязан кдереву, адерево то«абсолютно седое». Не имеет для их мифотворчества никакого значения реальное положение дел. Гаек из Либочан (16 век) сообщает еще один ряд мифологических имен, а именно: Klimba, Krosina, Krastina (скорее всего от старочешского Krasponi – название мифологического существа, возможно, эпитет богини – Прекрасная госпожа, сопоставимый с названием морской царевны и матери солнца в словацких сказках). Это, повторюсь, всего лишь фрагменты, осколки. und-ana (наводнение), лат. Для Польши Россия это вечный идейный соперник.
Вданном случае отличие отвсех других мотивируется историей, аистория, закольцовывая структуру самопредставления исамооправдания, воспринимается както, что эту особость подтверждает. Следующие за Длугошем авторы повторяют его список, а иногда и увеличивают его за счет новых божеств, надежность имен которых, однако, невелика (например: Лель, Полель и Погвизд у Маховского, Похвист у Кромера). Напротив, державы (российская, прусская, австрийская) выступают для поляков началом внешним ивраждебным— как душители свободы. Окраинам ицентру противостояла провинция, глубинка. Это, собственно говоря иесть главный нанынешний день российский миф.
И с теми же родовыми травмами.
