Олоферн И Юдифь
Тем не менее, в северноевропейской традиции можно найти Юдифь и со служанкой и с блюдом. Три дня и три ночи пировал Олоферн, принимая Юдифь как почётную гостью. Это все еще (хоть и в преддверии секуляризации Нового времени) опыт верующего человека, который изображая мир Ветхого Завета, не пытается ни быть, ни казаться ветхозаветным патриархом и значит, говорит своим, а не их языком.
Получается, опять расхождение. Конечно, важно в первую очередь то, что это не просто история, а Священная История. Итак, в руке Юдифи содержится время (нечто большее, чем момент), предшествующее удару (в тексте говорится, что, готовясь, она схватила его за волосы), сопутствующее (делая свое дело, она продолжает держать волосы Олоферна) и последующее – потом, мы знаем, она завернет голову в занавеси и положит в мешок, вот этой самой рукой. Укрепи меня в этот день.
- Картина-резонанс: Юдифь и Олоферн Караваджо
- Картина Караваджо «Юдифь, убивающая Олоферна» и библейский текст
- «Юдифь » Климта: история картины
- Часть вторая Юдифь и Олоферн Пьеса в десяти сценах
- Описание картины «Юдифь и Олоферн»
Они долго беседовали. Так прошло три дня. Олоферн – персидское (или, более широко иранское), а не ассирийское или вавилонское имя. Юдифь притворилась, что польщена приглашением, надела самую нарядную одежду и все украшения и явилась перед Олоферном во всем блеске своего очарования. Казалось бы, это должно вывести Юдифь на первый план, сделать ярче. Багой с жалобным криком разодрал свои одежды, бросился в шатер Юдифи, но там было пусто.
Олоферн сделал всё так, как ему посоветовали. Затем ночная гостья перешла к делу. Именно эта версия легла в основу латинского перевода блаженного Иеронима— Вульгаты (IV—Vвв. )6. Ивритский текст.
Так и картина Караваджо Юдифь и Олоферн. Вражеское войско обложило город со всех сторон. Хочется воскликнуть — какая ужасная женщина. Нет, предел скверны одолевается чистейшим и невиннейшим. Пройдя через весь ассирийский лагерь, они добрались до ворот Ветилуи и вошли в город. Художник изобразил свою героиню не в шикарном барочном платье, как это сделал несколько лет спустя Кристофано Аллори, а одел её в лучшие одежды, какие могла себе позволить современная ему «женщина из народа».
Она была красива лицом и богата. Олр-ферн, впечатленный красотой и умом Юдифи, разрешает ей остаться в его лагере в течение трех дней и выходить по ночам для молитвы. Полководец оказывает Юдифи прекрасный приём и она остается в его стане, питаясь принесённой с собой едой и по ночам выходя в долину для омовения и молитвы.
- Юдифь и Олоферн (картина Караваджо)
- «Юдифь и Олоферн» Караваджо и другие картины, найденные случайно
- Юдифь и голова Олоферна, Густав Климт – описание
- Юдифь и Олоферн: образы библейского мифа
- Юдифь и Олоферн в картине Караваджо
Остается предположить, что безмятежность Юдифи не непосредственна, а дидактична, не «какова. », а «о чем. » О чем-то должна поведать. Ее план сработал. Олоферн, считавший единственным богом Навуходоносора, приказал связать Ахиора и «предать в руки сынов Израиля» его отвели в горный город Ветилую, где он был освобождён от пут местными жителями и рассказал о своей встрече с ассирийцами.
Опять же, казалось бы, не Анне ли стать послушной исполнительницей воли высших существ. Тогда он выскочил к собравшимся и закричал: «Рабы поступили вероломно одна еврейская жена опозорила дом царя Навуходоносора: ибо вот Олоферн на полу и головы нет на нем». Каким образом.
Пир затянулся и когда стало совсем поздно, все приглашенные и слуги разошлись. Голову Олоферна выставляют на городской стене. Брызнула кровь и голова Олоферна оказалась в нее в руке. Затем книга была включена в Септуагинту.
- Юдифь и Олоферн Караваджо: картина-резонанс
- Иной взгляд на легенду «Юдифи и Олоферна»
- Дискуссии и мнения православных богословов сегодня
- Словари и энциклопедии на Академике
- Юдифь и отрубленная голова на картинах художников эпохи Возрождения
- Напишите отзыв о статье Юдифь и Олоферн (картина Караваджо)
Между тем Юдифь Караваджо очень проста, уж точно не великолепна. Первой осажденной цитаделью Израиля должен был стать город Ветилуй. Олоферн. Встреча с Олоферном. «Ты погонишь их, как овец».
Олоферн, считавший единственным богом Навуходоносора, приказал связать Ахиора и «предать в руки сынов Израиля» его отвели в горный город Ветилую, где он был освобождён от пут местными жителями и рассказал о своей встрече с ассирийцами. Наконец разбуженные служители ввели ее в шатер Олоферна. Его сопровождали союзники «в таком множестве, как саранча и как песок земной, так как от множества не было и счета им». Пафос вертикали, таким образом, – и у Джорджоне и у Боттичелли, во многом у Донателло – тяготеет опять же к декларации или к мифу. Страх и ужас напал на жителей приморской страны.
- Отрывок, характеризующий Юдифь и Олоферн (картина Караваджо)
Это могло быть и осознанием исключительности своего пути и епитимьей себе за содеянное. Самые первые строчки— это не классические «Однажды давным-давно», а строго конкретные «В 12-й год царствования Навуходоносора, царствовавшего над Ассириянами в великом городе Ниневии». Если желаешь помочь, то помолись Господу. Световая и колористическая драма этой картины характерна для барочной живописи. Уничтожая все на своем пути, вражеские полчища подошли к Иудее. В шатре остались только Юдифь с Олоферном.
Тот был до того пьян, что сразу рухнул на свою постель и уснул. Отвечая, Юдифь сначала расхвалила воинскую доблесть и мудрость Олоферна, главного вельможи царя Навуходоносора: «Мы слышали о твоей мудрости и хитрости ума твоего и всей земле известно, что ты один добр во всем царстве, силен в знании и дивен в воинских подвигах». Есть предположение, что художник присутствовал на казни Беатриче Ченчи, убившей своего отца и именно знакомство с обезглавливанием, которому подвергли Беатриче, позволило ему написать с такими натуралистическими физиологическими подробностями свою «Юдифь». Караваджо, художник и человек, рассказывает о своем, очень серьезном, опыте встречи с текстом Священного Писания. Аврелий Августин и вся африканская Церковьуточнить также признавали эту книгу канонической5. Первосвященник Елиаким стал подлинным духовным вождем осажденных.
Юдифь Караваджо не размахивается и бьет, она как будто бы режет. Тот пригласил её пировать и веселиться вместе с ними. Это позволяет ему соотнести события с периодом плена Манассии (2Пар. 33:11).
Картина «Юдифь» – формально композиция на библейскую тему. Но от этого-то Караваджо и рад уйти. По тексту в момент убийства Юдифь была одна, отослав всех, даже служанку. Подвиг Юдифи. Иначе безмятежность женщины, только что убившей, пусть и своего врага, страшнее всякой кровожадности и свирепости.
Внушает подозрение уже имя героини. Причем она так же отличается от Богомладенца и Богоматери, – преклонными годами и некоторой заскорузлостью, – как служанка от Юдифи (с учетом, разумеется, существенной разницы в настроении той и другой картины: речь ведь шла только об одном сходном мотиве). Осаждённым нечем будет утолить свою жажду.
Отвечая, Юдифь сначала расхвалила воинскую доблесть и мудрость Олоферна, главного вельможи царя Навуходоносора: «Мы слышали о твоей мудрости и хитрости ума твоего и всей земле известно, что ты один добр во всем царстве, силен в знании и дивен в воинских подвигах». В полночь она по обыкновению выходит из стана и направляется в свой город. Или, как говорил о себе французский художник Ф. Леже, то, что понял. Переводы появляются начиная с X—XIвв., причём делаются они преимущественно с латыни.
Однако Олоферн не стал штурмовать крепость. Иоганн Фридрих согласился. «ветилуя», что могло потом превратиться в название города. Тот пригласил ее пировать и веселиться вместе с ними. 13, 7–9). Мы видим красивейшее платье Европы на картинах XVII века после Ван Дайка». подраздел Версии датировки).
Были среди них и антифашистки и антитоталитаристки и что-нибудь вроде «маркитантка юная убита» Б. Окуджавы. Здесь же нам рассказывается о личном опыте переживания библейского события. (Тем не менее, в северноевропейской традиции можно найти Юдифь и со служанкой и с блюдом— это знаменитый пример, приведённый Э. Панофским, о том, что эрудиция необходима для изучения иконографии). У Караваджо Юдифь со своей жертвой соотнесена по горизонтали. Жив Господь, сохранивший меня в пути, которым я шла. Тех, кто сдастся тебе без боя, ты пощадишь до дня моего суда, а тех, кто подумает сопротивляться — истребишь без всякой жалости».
С другой стороны, Юдифь убивает спящего беззащитного и безоружного человека, который ей доверял, ничем не обидел и «только любовался ею». Глаза Олоферна вылезли из орбит, рот замер в крике. Он слишком много выпил и вот таким образом быстро заснул. Первым иудейским городом на пути завоевателей была Ветилуя. Зенон Косидовский относит историю к числу назидательных сказаний и пишет «одним словом, наивно было бы утверждать, будто это историческая книга». Лео Таксиль использует все эти несообразности, чтобы объявить историю «голой богословской выдумкой»14.
Так что врагам она предстала «чудом красоты» – это слова Священного Писания. Юдифь поклонилась ему, как божеству.
Как только разрешение будет получено и они набросятся на запретную пищу, Бог предаст город на истребление ассирийцам, которые при этом не еряют ни одного воина. Это и понятно: художник – посредник не только между своей героиней и зрителем, но и между нею и Богом, что неизбежно влечет за собой поправки (или искажения). Плавная нежность ее фигуры по контрасту оттеняется массивом ствола могучего дерева. Пленнику была дарована жизнь.
Прошло чуть больше месяца и запасы воды в городе иссякли. Из библейских сюжетов традиционно выбирались наиболее драматические и ужасные. Согласно легенде, Олоферн был полководцем армии Навуходоносора, вторгшейся в Иудею. Вторая гениальная находка — как показано социальное различие. Арамейской версии, по которой работал Иероним, не сохранилось. И вот один из них – Юдифь и Олоферн.
Жители малодушествуют, ропщут и готовы сдаться. И здесь – ее хищный взгляд, то, как она вытянула шею и вся подалась вперед (между тем Юдифь как раз отстраняется), – все, кажется, говорит: «Мне бы этот меч да эту голову». Как мы знаем, для Б. Окуджавы это уже не мифы о богах, а «сказки о богах», на которые известный поэт советской оттепели взирает с глубоким презрением, видимо, с высоты своих поэтических высот.
Так она жила четыре дня. И ты должен будешь захватить все пределы той земли. Но именно диссонансом между рукой и лицом (растерянным, почти страдающим) убийство имеет выход к жертвоприношению. На четвёртый день Олоферн устроил пир, на который повелел пригласить Юдифь ибо «сильно желал сойтись с нею и искал случая обольстить её с того самого дня, как увидел её».
Скажи же мне: почему ты бежала от них и пришла к нам. В нем соединилось сразу несколько временных планов, а ведь для художника, запечатлевающего мгновенье, это всегда проблема – показать нечто большее, чем данный момент. После нескольких дней ее пребывания в стане Олоферн был покорен и решил устроить пир, на который она была приглашена. Акт состоялся, но совсем не в том алгоритме, что думали командиры. Сама она подошла к изголовью постели, взяла меч полководца и приблизилась к Олоферну.
Об этом, может быть и рассказывает безмятежность джорджониевской Юдифи: торжество истины и неучастие ее носительницы в «искушенности собственной похотью» Олоферна. Глаза Олоферна вылезли из орбит, рот замер в крике. Вражеская армия, оказавшись без начальника, в панике разбежалась. В своей руке видит библейская Юдифь орудие воли Божией. Прошло чуть больше месяца и запасы воды в городе иссякли.
Женщины-сообщницы объединили усилия, чтобы справиться с огромной массой мускулов. Данный великолепныи город, «логовище львов», как его в другом месте называет Библия, был взят, разграблен и разрушен союзным войском вавилонян, мидян и скифов в 612 г. до н. э. Царь мидян Арфаксад, против которого будто бы воевал Навуходоносор, никогда не существовал. А вот теперь самое сложное – моральная сторона этой истории. Но другая рука крепко и умело ухватила несчастную жертву за волосы. Этот мотив звучит в библейском тексте и он очень важен.
6:14-21 7:4 2 Мак 15:12-16)9. Наконец, все гости и слуги ушли, оставив в шатре его одного с Юдифью. И все четыре дня Олоферн, позабыв о военных делах, мог думать только о ней.
Она бесконечно мила и прекрасна, но почему все так странно, как можно это объяснить. Сапронов. Опьяненный, он спал очень крепко.
Что же это за душа, которую не затрагивает и не тревожит убийство. Три ночи подряд она вместе со служанкой уходила и возвращалась обратно в лагерь, а на четвертую – ушла с головой Олоферна в покрывале. Иудифь / (апокрифический Ветхий Завет). Когда пир кончился и они остались одни, он задумал соблазнить ее, но был слишком пьян. Да, Олоферн здесь гораздо больше жертва, чем злодей, он написан так, что вполне может вызвать сочувствие, если не симпатию.
Капитуляция была отложена. Юдифь соблазнила Олоферна, сама при этом оставшись в нетронутой чистоте. Синьора Скьяттези (фамилия Артемизии по мужу) милосердно выбрала красивый узор на рукоятке меча. Подвиг Юдифи. Тогда она сообщит Олоферну, тот двинет войска и победоносно пройдет через всю Иудею, включая Иерусалим, причем никто не будет ему сопротивляться: «Ты погонишь их, как овец, не имеющих пастуха, – и пес не пошевелит против тебя языком своим». Войско Олоферна, лишённое военачальника, отправилось восвояси и город был спасён. Юдифи удалось не только уничтожить врага, но и спокойно уйти. Просто в Священной Истории есть Тот, кто обман прощает (хотя обман не перестает быть таковым), а обманывающему помогает вернуться к себе. Слово «Юдифь», точнее «Иудифь», буквально означает «иудеянка», т. е. «еврейка», а не является именем собственным.
В Священном Писании это молодая женщина, но уже три года вдовствующая. С другой стороны, его так называемый реализм не отменяет вовсе Божьего присутствия. Старейшины нерешались нинасопротивление, нинасдачу. Внушает подозрение уже имя героини.
В картине Джорджоне героиня, убившая Олоферна, неожиданно предстает не воинственной, а задумчиво-нежной. Вот таким образом, собственно, его и способен взволновать библейский сюжет. Юдифь во вражеском лагере.
Ассирийская армия в панике. Он ведь, повторю, художник, а не иконописец и значит, в его картине нам предстает в первую очередь человек на изломе Ренессанса, а не обожженный человек (как в иконе). Существующие 2 еврейские версии (полная и сокращенная) были сделаны в Средние века (вероятно, обратный перевод). Воинственный пыл жителей возрастал с каждым часом приближавшейся к ним опасности. Оставайся в своём лагере и ты сбережёшь всех своих воинов.
«еврейка», а не является именем собственным. В картине Караваджо оно просто иное и, вероятно, в иной степени, но оно есть.
Консервативный критицизм предполагает, что книга все же описывает исторические факты. Вернемся же к тому, что мы назвали центром действия картины. Тот тоже оказался настоящим мужчиной – очаровашка Юдифь без труда одним только одетым видом и сахарными обещаниями сдать город без единого выстрела сплела извилины полководца в клубок и выкинула далеко за борт.
Если вглядываться в картину, очень быстро начинают привлекать внимание моменты расхождения с библейским текстом. Так Донателло изваял знаменитую бронзовую скульптуру «Юдифь и Олоферн» используя её как аллегорию борьбы флорентийской коммуны против тирании. Во время обильного ужина Олоферн пил много вина и к ночи в сильном опьянении крепко уснул.
И вот, когда терпеть горожанам уже не было мочи, они стали упрекать в бездействии своего правителя. Именно вот таким образом она до сих пор не оставляет к себе равнодушным ни одного зрителя. Багой с жалобным криком разодрал свои одежды, бросился в шатер Юдифи, но там было пусто. Что, однако, не исключает его обращенности к Богу.
p. S. с новым годом. В шатре остались только Юдифь с Олоферном. Может быть, о том, что весь ужас задуманного и абсолютного не задел ее целомудрия. Почему именно этот сюжет. Напути кИерусалиму стоял город Ветилуя.
Рука Юдифи – центр картины Караваджо. Юдифь хапнула царственный меч, оттяпала Олоферну башку и дала деру обратно в Ветилую. Как знак и добыча. хафизов геннадий. 12. 12. 13. Так он и сделал.
Честно во всех отношениях: он не пытается быть ни сказочником, ни святым.
В Вульгате Навуходоносор правит 13 лет, в Септуагинте— 18. Ассирийская армия в панике. Разумеется, это не означает, что «Божий народ» может обманывать «не Божий». Так он и сделал. «Ты погонишь их, как овец». Ведь это написала женщина.
В первую очередь, сама Юдифь. Есть версия, что лицо Олоферна— это автопортрет, в котором художник выражал мазохистские желания быть жертвой насилия. Они обошли ущелье, поднялись в гору и двинулись к городским воротам.
Тогда расхождение и вовсе минимально, а ее присутствие, кроме простейшего принципа контраста порождает еще один мотив: перед нами парадоксальная ситуация того, что «палачом» становится, черную работу выполняет не низший и опытный, а высший и юный, чистый. Этот великолепный город, «логовище львов», как его в другом месте называет Библия, был взят, разграблен и разрушен союзным войском вавилонян, мидян и скифов в 612 г. до н. э.
С греческого текста был сделан перевод на арамейский язык (этот перевод называемый Иеронимом «халдейским» утрачен5). Кранах написал в образе Юдифи Сибиллу Клевскую, свою госпожу и музу. Он был язычником и Юдифь совершила убийство во славу своего единственно истинного бога. Но расхождения Каравджо не есть беспечное пренебрежение.
«Она приобрела великую славу и состарилась в доме мужа своего, прожив до 105 лет». Новость привела ассирийцев в замешательство и они бежали, преследуемые израильтянами. Художник изобразил свою героиню не в шикарном барочном платье, как это сделал несколько лет спустя Кристофано Аллори, а одел её в лучшие одежды, какие могла себе позволить современная ему «женщина из народа».
Есть предположение, что художник присутствовал на казни Беатриче Ченчи, убившей своего отца и именно знакомство с обезглавливанием, которому подвергли Беатриче, позволило ему написать с такими натуралистическими физиологическими подробностями свою «Юдифь». Она дважды со всей силой ударила мечом по его шее и отсекла ему голову» (Юдифь 13:7). Юдифь, выслав свою рабыню из шатра, осталась с Олоферном наедине. Упоминания синедриона сомнительны9.
Прежде чем взять город штурмом, Олоферн решил перекрыть подачу воды в город. Юдифи удалось выхватить его меч и двумя ударами отсечь ему голову. Но странным образом и она делается от этого более декларативной. Большинство художников изображали Юдифь уже после убийства, с головой Олоферна в руках.
Внутри его стен нет ни одного источника и ни одного колодца.
Греческая версия на 84 стиха длиннее латинской. На четвёртый день Олоферн устроил пир, на который повелел пригласить Юдифь ибо «сильно желал сойтись с нею и искал случая обольстить её с того самого дня, как увидел её». В данном случае это царь Навуходоносор, фигурирующий также в «Книге Даниила». Юдифь сумела увлечь его.
У Иеронима очевидна путаница в именах старейшин (Иудифь, 6:11, 8:9, далее в 15:9— Иоахим превращается в Элиахима) изменен список предков Иудифи, напутаны географические названия (2:12-16). В тексте Библии читаем: « и, приблизившись к постели, схватила волосы головы его и сказала: «Господи Боже Израиля. И Олоферн «повел в битву всех избранных людей, как повелел ему его господин» (Юдифь 2:6 и далее). Безусловно, она рисковала своей жизнью.
Юдифь во вражеском лагере. На четвёртый день Олоферн устраивает пир, на который приглашает Юдифь. Записанная длинная версия имела хождение в иудейской среде и была очень популярна, став частью Танаха и оказав влияние на мидрашистскую литературу. Иероним пишет, что он сделал перевод «с халдейского» второпях, за одну ночь, стараясь передать ощущение, а не переводить дословно (magis sensum e sensu, quam ex verbo verbum transferens)10. Созвучен этому один из ходов художника в картине «Мадонна со змеей» («Madonna dei palafrenieri»).
И этот жест Юдифи – крепкий мостик, связывающий героиню Караваджо с библейской. Мягко алые одежды пронизаны беспокойно ломаным ритмом складок, как бы далеким отзвуком пронесшегося вихря. Это делало её поступок очень актуальным на фоне контрреформации, восстановления инквизиции и подавления ереси католической церковью. Он объяснил это тем, что «Никейский собор говорил о ней как о части Священного писания».
Потерпите ещё пять дней. Только через год после изнасилования, отец подал в суд на Тасси (они не поделили деньги за работу), то есть ещё и предательство отца, перенесенное молодой девушкой, повлияло на её негативное отношение к мужчинам. Осада Ветилуи. Сильный свет падает слева и освещает темное пространство, усиливая напряженность сцены.
Что же, получается, Джорджоне ближе к тексту Библии. Царь Вавилонии Навуходоносор, правящий в городе Ниневия, решив завоевать иудейский город Ветилуй, призвал к себе полководца Олоферна и сказал ему: «Ты должен пойти против всей западной страны ибо народ ее не подчиняется мне». Мы укажем тебе источник из которого идёт вода в Ветилую и ты перекроешь его. Она скинула его тело на землю, завернула голову в занавес и вышла из шатра.
Сам Вигоро, однако, согласно с ассирийскими находками, отождествляет упомянутого Навуходоносора с Ашшурбанипалом, современником Фраорта. Кроме этой картины Караваджо посвящает обезглавливанию «Жертвоприношение Исаака» (1603), «Обезглавливание Иоанна Крестителя» (1608) и «Давида и Голиафа» (1610). Эротический аспект содержит также полотно "Юдифь" Джорджоне.
Горожане стали страдать от сильной жажды. На картине Лукаса Кранаха ее приглашают к столу. Юдифь поклонилась ему, как божеству.
Эти авторы, как католические, так и протестантские, не намереваясь утверждать, что это целиком вымысел, предполагают, что реальная историческая подоплёка есть. Встреча с Олоферном. Одна из таких надежных дорог – по ней с успехом прошли как раз Джорджоне и Боттичелли – восприятие библейских сюжетов исключительно в мифологическом ключе, о чем говорит в статье, помещенной в номере этого журнала, П. А. Только тогда возможно последнее, а с ним и обожение, когда приносящий жертву и в себе несет жертвенность. План был продуман, а побег подготовлен – великолепная военная хитрость, причем удавшаяся на все сто процентов (гораздо чаще подвиги заканчиваются гибелью героев). Тогда она сообщит Олоферну, тот двинет войска и победоносно пройдет через всю Иудею, включая Иерусалим, причем никто не будет ему сопротивляться: «Ты погонишь их, как овец, не имеющих пастуха, – и пес не пошевелит против тебя языком своим». Рука должна быть «простой и грубой», чтобы все-таки совершить убийство. Слово «Юдифь», точнее «Иудифь», буквально означает «иудеянка», т. е.
Однако «Книга Иудифи» содержит ряд исторических анахронизмов5 и большинство учёных оценивают её как вымысел— притчу или даже первый исторический роман9. Иудеи решили сопротивляться. В те времена в Ветилуе была одна вдова по имени Иудифь.
Несмотря на страх и видимую безнадежность положения, горожане приготовились к защите. В караваджиевской Юдифи очень много самостоятельного отношения к совершающемуся. Им удалось покинуть лагерь и вернуться в Вифулию прежде, чем обнаружилось содеянное. Они их жёны и дети умрут на улицах своего города прежде, чем их коснётся твой меч».
Самгород, который спасала Юдифь, тоже остается загадкой. Ведь он исключен из канонических книг Ветхого завета, причем по двум причинам. Юдифь же велела тайно выпустить ее загородские ворота вместе со служанкой. Есть версия, что этот «конспект» мог быть оригиналом, на базе которого расцвечена вымышленными подробностями полная версия.
Вшатре Олоферна Юдифь рассказала свою легенду онамерении провести войско кИерусалиму. Поднялся всеобщий вопль, вся ассирийская армия в панике побежала прочь от города. Попробуем подумать над вопросом именно с этой точки зрения. Уничтожая все на своем пути, вражеские полчища подошли к Иудее.
Нет садизма, но автор невозмутимо и продуманно располагает капли крови, фонтаном брызгающие из раны. Ее жители, «услышав обо всем, что сделал с народами Олоферн, военачальник ассирийского царя Навуходоносора и как разграбил он все святилища их и отдал их на уничтожение, очень, очень испугались его и трепетали за Иерусалим и храм Господа, Бога своего так как недавно возвратились они из плена». В пафосе он уже не видит того «дыхания жизни», которым дышит Священное Писание и которым, наверное, дышали когда-то мифы о богах. Микеланджело изобразил Юдифь в углу Сикстинской капеллы.
За это Олоферн, восхищённый её красотой и мудростью, позволил Юдифи жить в его лагере. Никакой «неоднозначности», присущей такого рода историческим и художественным фигурам, сюжет Священной Истории о Юдифи не содержит. Голова Олоферна была или повержена (у Джорджоне) или торжествующе поднята (у Донателло) или несома – со смесью торжества и презрения – как предмет обихода или добыча, на блюде (у Боттичелли). Когда ты станешь перед ним, – не бойся сердцем твоим, но выскажи слова твои и он тебя облагодетельствует».
Как в историческом романе, сцены книги оживлены им придана конкретика обозначением определённого времени и места действия (пусть и не точных) и, как во всех исторических романах, она расцвечена именами важных исторических личностей. Он рассказывает то, что увидел. Таким же образом изображались также Мария (с чертом) и святая Маргарита (с драконом).
Затем беглянка попросила отвести ее к главному военачальнику, которому она должна сообщить что-то важное для быстрой и легкой победы над евреями. Возможно, моделью для Юдифи послужила любовница Караваджо Мадаллена Антоньетти, которая, согласно полицейскому отчёту 1605 года, «околачивалась на Пьяцца Навона», что было эвфемизмом для занятия проституцией. Олоферн, любуясь ею, незаметно для себя поглощал один бокал вина за другим.
Юдифь изображена на картине в страшный момент, когда она отрубает голову Олоферну. Услышав о случившемся, Юдифь предложила не спешить и положиться на волю Бога. Юдифь Караваджо совсем юная, с почти детским лицом. Очень похоже на разделку свиной туши или операции у ветеринара. Они заставляли ужасаться и содрогаться от напора драматизма, волнами бьющего с полотен. Знай, что город этот горный.
Иудеи решили сопротивляться. Но Озия сказал им: «Не унывайте, братья. Во втором – углубляет человеческое (не претендуя на большее) и – как оказывается – восстанавливает-таки, казалось бы, утраченную вертикаль, сохраняет живой, пусть ослабевшую, связь с Богом. Олоферн разорил Месопотамию, Киликию и другие земли, начал приближаться к «приморской стране» (Финикии) и Иудее.
Полная практически дословно совпадает с греческой, короткая в корне отличается. Конечно, лишает пафоса и полной определенности в расстановке акцентов. Они шли осторожно, обходя посты и незамеченными выбрались из вражеского стана. Она вызвалась попытаться спасти сограждан от войска вавилонского.
История Юдифи была, конечно, хорошо известна при дворе курфюрста Саксонского. И тогда, если все-таки пользоваться пресловутым термином «психологизм», который вроде бы применим и к первым и ко второму, то почему бы не ввести дифференциацию: нисходящего психологизма у Крамского и Ге (или, пользуясь выражением Вышеславцева, спекуляции на понижение) и восходящего – у Караваджо. Более того, после того как ассирийская армия бежала, жители Ветилеи грабили брошенный военный лагерь 30 дней, а Юдифь «запрягла колесницы свои» и сложила на них «все серебряные сосуды и постели и чаши и всю утварь его».
Трудно представить, что это произведение могла исполнить женщина 17 века. Ее служанка была наготове с мешком, в который они положили его голову. Облик Юдифи свидетельствует: она имела право на коварный обман и соблазн.
Никакой Ветилуи напути кИерусалиму необнаружено. И все-таки, повторю, священное не профанируется и не изымается вовсе из этого мира. Хотя Блаженный Иероним, переводя на латынь Библию, не переводил книги, не имеющие ивритского оригинала, он, тем не менее, сделал для неё исключение (и для книги Товита).
Он был язычником и Юдифь совершила убийство во славу своего единственно истинного бога. Юдифь – персонаж ветхозаветной «Книги Юдифи», богатая вдова из иудейского города Ветулия. Тогда Юдифь приказала своей служанке выйти из шатра и дожидаться ее у входа.
К словам пророчицы отнеслись со вниманием. Прежде всего, он не чувствует его в своей душе, да и не может чувствовать, вероятно. Поднялся всеобщий вопль, вся ассирийская армия в панике побежала прочь от города. Тогда мужу Сибиллы, курфюрсту Саксонскому, предложили «одолжить» свою голову для картины. Исторические авантюристки сами решаются на действие и сами себя прощают, а значит, «неоднозначность» их деяний ложится на их плечи и возможному обаянию их образа (обаянию красоты в содружестве со смелостью)всегда сопутствует цинизм.
И лицо – посмотрим на него: как наивно покраснел нос, как слегка выпятились еще сохранившие детскую припухлость и нежные очертания губы, какая глубокая складка на переносице – словом, сочетание растерянности и отчаянной решимости, «детских припухших желез» и крестьянской мощи. Картина Караваджо «Юдифь, убивающая Олоферна» – одна из многочисленных интерпретаций библейского сюжета, причем далеко не первая. Осада Ветилуи. Олоферн – персидское (или, более широко иранское), а не ассирийское или вавилонское имя.
Когда Олоферн достиг Ездрелонской (Изреельской) долины, оказалось, что по распоряжению иерусалимского первосвященника узкий проход, ведший в Иудею и к Иерусалиму, перекрыли евреи близлежащих укрепленных городов Ветулия и Бетоместаим. Наконец разбуженные служители ввели её в шатер Олоферна. Багой деликатно постучал в дверь, учитывая, что думал, что Олоферн спит с Юдифью. Ее жители, «услышав обо всем, что сделал с народами Олоферн, военачальник ассирийского царя Навуходоносора и как разграбил он все святилища их и отдал их на уничтожение, очень, очень испугались его и трепетали за Иерусалим и храм Господа, Бога своего ому что недавно возвратились они из плена». Что это дает и чего лишает. Первосвященник Иоахим должен быть отождествлен с отцом Элиашиба, значит, жил во времена Артаксерса Великого (464—424 дон. э., «Иудейские древности», 11:6-7)9.
За это Олоферн, восхищённый её красотой и мудростью, позволил Юдифи жить в его лагере. Но, любуясь красавицей, Олоферн напился вином и заснул. Собака— символ преданности иногда её сопровождает. Украсив себя "так, чтобы прельстить любого, кто взглянет на нее" (10:5), она со служанкой отправилась в стан ассирийцев.
Может быть, проще было бы назвать караваджевский способ восприятия Священной Истории психологизмом, но в таком случае это не тот психологизм, который умиляет какого-нибудь шестидесятника в картине Крамского «Христос в пустыне» или Ге «Христос перед Пилатом». Тогда он выскочил к собравшимся и закричал: «Рабы поступили вероломно одна еврейская жена опозорила дом царя Навуходоносора: ибо вот Олоферн на полу и головы нет на нем».
История явно не однозначная: с одной стороны патриотический порыв героини, благодаря которой удалось победить жестокого врага, а с другой – неприемлемая для средневекового общества (да и для позднейших эпох также) активная роль женщины в этом процессе. «Следовательно, это была своего рода пропагандистская литература, назначение которой состояло в том, чтобы поддерживать дух у восставших и побуждать к стойкому сопротивлению»11. Что, как уже было сказано, контрастом подчеркивает иное душевное состояние ее госпожи. статья потрясает великолепным знанием исследуемой темы, а так же тонким чутьем человеческой натуры. мужество, красота, хитрость, коварство, бесстрашие, ум, патриотизм юдифи просто поражает и завораживает воображение. статье просто не будет цены (я ни сколько не преувеличиваю), если автор найдет время проанализировать юдифь малоизвестного итальянского живописца orazio riminaldi. этот талантливый мастер начала 17 века прожил недолгую жизнь но оставил после себя несколько шедевров. вам, наверняка, доставит удовольствие еще раз встретиться с гениальным художником. мое восхищение. Праздник продолжался и Одо-ферн все больше и больше опьянялся вином. В последнем случае за её плечами обычно пишут служанку (ту самую, с которой она пришла в лагерь) – для того, чтобы отличать её от Саломеи, которая обычно держит отрубленную голову Иоанна Крестителя на серебряном блюде.
Вскоре жители города впали в отчаяние и были готовы сдаться. Вражеское войско обложило город со всех сторон. Она доверительно сообщила вражескому военачальнику, что осажденные изнемогая от голода и жажды, решили питаться пищей, которую евреям Бог запретил есть и ждут только разрешения из Иерусалима. Вторая после Него по достоинству, Богоматерь заботливо помогает ему сделать это и, наконец, святой Анне дано только созерцать, быть причастной.
Затем ночная гостья перешла к делу. Его сопровождали союзники «в таком множестве, как саранча и как песок земной, ому что от множества не было и счета им». Юдифь вернулась к своей прежней жизни и до конца соблюдала безбрачие. В греческом тексте есть длинное обращение Олоферна к царю9. Всем известна твоя мудрость, но что нам от неё.
Войско Олоферна осадило его, перекрыв жителям доступ кводе. Его автор – пылкая дочь почтенного художника Орацио Джентилески. ибо лице мое прельстило Олоферна на погибель его, но он не сделал со мною скверного и постыдного греха» (Иудифь. 13:15-16).
Известный католический экзегетист дом Август Келмет (1672—1757) указывает, что восприятие истории как реального факта сталкивается с очень серьёзными трудностями, в первую очередь из-за запутанных указаний текста. Юдифь согласилась, но ела и пила только то, что пригоила и принесла с собой её служанка. Тот был до того пьян, что сразу рухнул на свою постель и уснул.
Люди падали в изнеможении на улицах города. Католические комментаторы предлагают выходить из путаницы несколькими способами. Гудели долго, в результате Олоферн упился до состояния нестояния, благоразумная же Юдифь вместо приема спирта внутрь поливала им ковры. Олоферн, любуясь ею, незаметно для себя поглощал один бокал вина за другим. Я постараюсь не делать никаких выводов, а просто изложу мысли и эмоции, которые вызывает этот сюжет. В упоминавшихся интерпретациях (предшествующих Караваджо) Олоферн не просто злодей, враг иноверец – его вообще нет, есть только голова. Казалось бы история Юдифи представляет собой вымысел от начала до конца.
ибо лице мое прельстило Олоферна на погибель его, но он не сделал со мною скверного и постыдного греха» (Иудифь. 13:15-16). Возможно, моделью для Юдифи послужила любовница Караваджо Маддалена Антоньетти, которая, согласно полицейскому отчёту 1605 года, «околачивалась на Пьяцца Навона», что было эвфемизмом для занятия проституцией. Так или иначе, он выходит к тексту Священного Писания. Но как сложен он для воплощения.
Юдифь, конечно, героиня, но какая-то неправильная: мало того, что безо всяких колебаний и комплексов соблазнила мужчину (конечно, он был врагом, ну а вдруг ей придет в голову соблазнить еще кого-то из собственных соплеменников), так еще и обезглавила его, не отравила, подсыпав зелье в напитки, не просто сходила в разведку, а затем провела во вражеский лагерь карательный отряд. 13, 14), – а войдя в городские стены, поднимет голову Олоферна и покажет народу. Когда её родной город осадило ассирийское войско под командованием военачальника Олоферна, Юдифь надела лучшее своё платье и направилась в неприятельский лагерь.
Отсюда возникает оттенок чуть ли не мясничества – так сосредоточенно она действует. Надежды для горожан не было никакой. Скажи же мне: почему ты бежала от них и пришла к нам.
Так прошло три дня. Олоферн. Эта кампания, которую возглавлял Олоферн, описана в источниках времени Ашшурбанипала. Большинство художников изображали Юдифь уже после убийства, с головой Олоферна в руках.
Казалось бы история Юдифи представляет собой вымысел от начала до конца. Озия отвечал на это: «Всё, что ты сказала, Иудифь, верно. Сюжет, коротко, таков. Латинский текст. Какая-нибудь бесстрашная куртизанка, выполняющая «политическое задание» с помощью любовных похождений и тем приносящая пользу государству – постоянно возобновляющийся и имеющий бесконечное число вариаций сюжет мировой истории.
Первым иудейским городом на пути завоевателей была Ветилуя. Иудифь там не «вдова», а «дева», букв. Исторические и географические факты часто ошибочны9. Пир затянулся и когда стало совсем поздно, все приглашенные и слуги разошлись. Жив Господь, сохранивший меня в пути, которым я шла. Багой деликатно постучал в дверь, так как думал, что Олоферн спит с Юдифью.
Олоферн, едва увидев Юдифь, тотчас воспылал к ней любовью, пригласил к столу. Часто можно встретить по отношению к ней эпитет – эмоциональный нокдаун.
Но, любуясь красавицей, Олоферн опился вином и заснул. Нет, она все решила сама. Они пировали и когда наступила полночь, Олоферн отпустил своих слуг. И теперь, если бы народ твой, живущий в нагорной стране, не пренебрег мною, я не поднял бы на них копья моего но они сами сделали это для себя. Роланд Бартес сравнивает картину Джентилески с работой Караваджо и добавляет детали, которые подчеркивают оригинальность композиции: «Первое гениальное решение — поместить на полотне двух женщин, а не одну, как в библейской истории (там служанка ждет снаружи у двери спальни).
Полегенде, подвиг Юдифи остановил вторжение Навуходоносора иразгром Иудеи. По лицу Юдифи скользит неуловимая полуулыбка. Евреи, жившие в Иудее, услышали обо всём, что сделал с соседними народами Олоферн и как разграбил он их святилища и очень испугались.