Китайская Мифология

Цюнсан — в китайской мифологии чудесное дерево, растущее на западе. Яо-ван — в даосской китайской мифологии бог — покровитель аптекарей и врачевателей, покровитель медицины. Совокупность мифологических систем: древнекитайской, даосской, буддийской и поздней народной мифологии. В китайской мифологии есть ответ и на этот вопрос. Цзинвэй — в древнекитайской мифологии чудесная птица, в которую, согласно мифу, превратилась прародительница всего живого на земле Нюйва.

Цзюйбаопэнь («ваза, собирающая сокровища»)— в поздней китайской народной мифологии волшебный сосуд (шкатулка), способный умножать любые предметы, брошенные в него своеобразный рог изобилия. Злой дракон — явление для Китая нехарактерное, так как обычно в китайской мифологии драконы — добрые и благосклонные к людям существа. Ван Хай («князь Хай», «правитель Хай»)— в китайской мифологии один из героев.

Не лучше представлена древнекитайская мифология и и современных западных мифологических словарях, например в новейшей «Энциклопедии мифов и легенд всех народов». Сы лин («четыре духа»)— в древнекитайской мифологии четыре священных животных: единорог — цилинь, феникс — фэнхуан, дракон — лун и черепаха — гуй. Вэйто — в китайской буддийской мифологии небесный воин, охранитель монастырей, страж дхармы (закона).

Чжан-ю — в китайской мифологии чудесное животное — божество воды в одной из провинций Китая. Куй — в древнекитайской мифологии одноногий, безрогий пепельно-синий бык. К сожалению, эта книга до сих пор пользуется незаслуженной известностью и популярностью у многих западных мифологов, не знакомых с трудами китайских и японских учёных, написанными за последние сорок лет. Хоу-цзи («государь над просом»)— в китайской мифологии культурный герой, научивший людей возделывать землю и получать богатые урожаи.

Ло-цзу — в китайской мифологии бог уличных цирюльников и нищих. Жуй Чэн — в древнекитайской мифологии мудрец и маг изобретатель календаря, владевший секретом бессмертия и возвращения молодости. Дун-цзюнь («повелитель востока»)— в древнекитайской мифологии божество солнца, несущееся по небу на колеснице.

Что касается горизонтальной проекции древнекитайского мифологического мироздания, она строится на пятичленном делении мироздания — помимо привычных нам четырех сторон света важное значение имеет центр или середина (самоназвание Китая — Чжун Го, то есть «срединная земля»). Сыма Сян-жу — в китайской мифологии богпокровитель торговцев вином, обожествленный поэт, живший во II веке н. э. Для китайской мифологии особенно характерно стремление к историзации на всех уровнях. В настоящее время китайская мифология существует в виде множества отдельных мифов, отрывков, которые сложно собрать воедино.

Хунь — в китайской мифологии душа человека, после смерти уходящая в небо, связана с силами ян. Шилан — в китайской мифологии мифическое существо, появление которого в государстве сулило войну. Сюнчан — в китайской народной мифологии чудесное дерево из коры которого делают одежду, когда на престол восходит мудрый правитель. Дафэн1 — в древнекитайской мифологии свирепое чудовище неясного облика, о котором упоминается в древнем трактате «Хуайнаньцзы». Чуан-шэнь — в поздней китайской мифологии божество кровати.

Лю Дин (Лю Цзя)— в китайской народной мифологии духи — хранители небес, небесные воины, несущие стражу в покоях божеств. Китайская мифология так же богата и интересна, как и древнегреческая или египетская, но в отличие от последних, которые известны каждому образованному человеку, мифы китайцев до сих пор остаются достоянием немногих специалистов-синологов. Бифан — в китайской мифологии чудесная птица. Сюньхуацао — в китайской народной мифологии чудесная трава-однодневка, которая утром зеленеет, набирается соков и силы земли, а вечером отдает это следующему поколению и гибнет.

Ли чжу — в китайской мифологии страж чудесного дерева фучаншу растущего на горе Куньлунь и приносящего вместо плодов камень ланьгань, подобный нефриту и жемчугу. Гуйсюй — в древнекитайской мифологии бездна, в которую стекают все земные воды с восьми сторон света, девяти пустынь и Небесной реки (т. е. Лэй-цзу1 («гром-предок»)— в древнекитайской мифологии, по одной из версий, жена Хуан-ди, богиня грома.

Саоцин-нян — в древнекитайской мифологии богиня хорошей погоды. Один из самых известных драконов в китайской мифологии – Yinglong, который, как сказали, был богом дождя. Ао — в китайской мифологии черепаха, несущая по морю три священные горы: Инчжоу, Пэнлай и Фанчжан, — на которых живут бессмертные.

Куй-син — в китайской мифологии мудрый бог первой звезды Большой Медведицы, покровитель экзаменов, один из помощников Вэнчана. Яюй — в дренекитайской мифологии чудесный зверь с головой человека или дракона, змеиным туловищем, лошадиными ногами и тигриными когтями. Тайцзи — в китайской мифологии и философии космическое начало, порождающее инь и ян, которые, в свою очередь, рождают четыре формы (сильное и слабое инь, сильное и слабое ян), создающие восемь гуа (небо, пар, огонь, гром, ветер, вода, гора, земля). Циньпэй — в китайской мифологии чудесная птица.

Тян-ди — в китайской поздней народной мифологии верховный бог, царь богов и духов. Саньсан — в народной китайской мифологии гигантское дерево без ветвей, ствол которого тянется от преисподней до неба. У Фан шэнь («духи пяти сторон»)— в китайской мифологии духи пяти направлений: четырех сторон света и центра. Сань син («три звезды»)— в китайской народной мифологии триада звездных духов, связанных с определенными небесными телами и благополучием в человеческой жизни. Фэн-и (Фэн-сю)— в древнекитайской мифологии божество дождя, по другой версии — божество вод.

Ду Юй — в китайской мифологии герой-охотник, победитель дракона, спасающий страну от потопа. Взгляды на вопросы китайской мифологии были высказаны Эберхардом и несколько лет спустя в связи с работой Б. Карлгрена «Легенды и культы в древнем Китае». Ду кан — в китайской мифологии один из богов виноделия и покровитель виноторговцев. Инчжоу — в древнекитайской мифологии священный остров, где живут бессмертные.

Лу-син — в поздней китайской мифологии покровитель чиновников, божество карьеры. Известный поэт, блестящий критик и учёный-филолог Вэнь И-до, пожалуй, первым подошёл к изучению китайской мифологии одновременно и как литературовед-фольклорист и как этнограф и как филолог-лингвист, знаток древнего языка и древней письменности. Чжуань — в китайской мифологии одно из чудесных животных, повелевающее засухой. Лиин-лин — в китайской мифологии мифическое существо, по внешности напоминающее быка, но полосатое, как тигр. Шиэр Шэньсяо-шэнь («духи животных 12-летнего цикла»)— в китайской народной мифологии духи годов 12-летнего цикла летоисчисления.

Китайская мифология – это совокупность мифологических систем: древнекитайской, даосской, буддистской и поздней народной мифологий. Си-хэ — в древнекитайской мифологии богиня-мать десяти солнц и их возница, поднимающая по очереди своих сыновей на небо на колеснице, запряженной шестью драконами. Юду — в древнекитайской мифологии столица подземного мира, расположенная на крайнем севере и управляемая Хоу-пгу. Мир земной в китайской мифологии – это прежде всего горы и реки (средневековое слово цзяншань – «реки – горы», означающее «страна», шаньшуй – «горы – воды» – «пейзаж») леса, равнины, степи или пустыни практически не играют никакой роли.

Фэйи — в китайской мифологии мифический зверь. Фу-син — в китайской мифологии божество счастья, одно из божеств триады звездных духов-Саньсин: божества счастья Фу-син, карьеры — Лу-син и долголетия — Шоу-син. А-нюй — в китайской мифологии мать правителя Чжуань-сюя. Вэньшу — в китайской буддийской мифологии небесный воин, охраняющий Дхарму.

Цзилян — в народной китайской мифологии пятнистые лошади с красной гривой и глазами золотого цвета. Шэнь — в древнекитайской мифологии «дух», «божество», «душа». Чан-си — в древнекитайской мифологии богиня луны и жена государя-первопредка Ди-цзюня. Эти небесные девы, «провозвестницей» которых была Хэ Сяньгу, стали в поздней китайской мифологии и фольклоре одними из наиболее популярных персонажей, наряду с оборотнями-цзин и земными бессмертными.

Бэйдоу («Северный Ковш»)— в китайской мифологии дух созвездия Большой Медведицы. Кайминшоу — в древнекитайской мифологии фантастический зверь с девятью головами, ростом более 12 метров, тигриным туловищем и человечьими лицами. В новейшей китайской литературе примером удачного использования мифологических сюжетов могут служить «Старые истории в новом изложении» Лу Синя, в которых он отчасти с сатирическими и полемическими целями переизложил историю стрелка И и его жены Чан-э, повествование об усмирителе потопа Юе и др. Сяннюй («бессмертные девы»)— в китайской мифологии божественные женские существа, небесные феи небесные девы-оборотни, повелевающие стихиями.

Особое место в древнекитайской мифологии занимают образы идеальных правителей древности, особенно Яо и его преемника Шуня. Желание написать работу об отечественной мифологии возникло у него именно после знакомства с английскими книгами по китайскому фольклору, не удовлетворявшими элементарным научным требованиям. Бинфэн — в древнекитайской мифологии чудовище в облике двухголового кабана, покрытого черной щетиной. Чжуняо («красная птица»)— в китайской мифологии птица, символ Юга.

Современные китайские поэты и писатели используют мифологический материал в своих стихах, романах, новеллах и даже в сатирических произведениях. Данху — в древнекитайской мифологии чудесная птица, похожая на фазана. Мэн Тян — в китайской мифологии бог кистей для письма. Целань-шэнь — в китайской мифологии духи-хранители храмов и монастырей.

Шэньнун (божественный земледелец), в древнекитайской мифологии бог земледелия. Taoy — в китайской народной мифологии зверь, с человеческим лицом и туловищем тигра. Цан-цзе — в китайской мифологии помощник Хуан-ди изобретатель письменности, а также символ особой прозорливости. Цзоуу — в народной китайской мифологии чудесный пятицветный зверь, с хвостом длиннее тела.

Ян цзянцзюнь («полководец Ян») в поздней китайской народной мифологии одно из водных божеств, покровитель лодочников, а также торговцев деревом, которое раньше сплавляли по рекам. Ли Тянван («небесный князь ли»)— в китайской буддистской мифологии бог — охранитель небес, позднее почитался как защитник монастырей. Пусян — в китайской буддистской мифологии бодхисаттва Самантабхадра, распространитель и защитник учения Будды. Чжэн-убэй-цзи — в китайской мифологии — владыка севера (Северного полюса). Дерево-женщина — в китайской народной мифологии чудесное дерево, растущее на горе Иньшань.

Суаньюй — в китайской мифологии мифическая птица, похожая на змею, но при этом у нее было четыре крыла, шесть глаз и три ноги. Суйму в древнекитайской мифологии чудесное дерево, затмевающее собой солнце. Тянгоу — в древнекитайской мифологии волшебная лисица с белой головой, способная отвращать от человека беды. Чаншэнь — в китайской народной мифологии гневные демоны.

Доу-шэнь — в древнекитайской мифологии бог оспы. Драконы – наиболее почитаемые из персонажей древнекитайской мифологии. Пэн — в древнекитайской мифологии чудесная огромная птица, поднимающая бурю в море.

Сань Мао — в поздней китайской даосской мифологии святые — трое братьев Мао, овладевшие секретами совершенства и долголетия. Деревья-мечи — в китайской народной мифологии чудесные деревья, растущие в аду по дороге к месту суда над умершими. Гоу-ман — в китайской мифологии помощник Фуси, а также страж Востока, с телом птицы и лицом человека, сидит верхом на двух драконах. Саньчжушу — в древнекитайской мифологии волшебное жемчужное дерево с тремя стволами. Сунцзи Нянниян — в поздней народной китайской мифологии богиня, приносящая детей.

Ещё в конце XIX в. японские историки Сиротори Кураёси и Найто Конан впервые подняли вопрос о том, что многие факты, представленные в традиционных китайских исторических сочинениях, касающиеся древнейшего периода истории, следует отнести к мифологии. Даньчжу — в китайской мифологии сын Яо, образ сыновней непочтительности и заносчивости. Ба — в китайской мифологии дух засухи, обитающий на юге, дочь Хуан-ди.

Китайская мифология – это сочетание различных образов драконов, которые находят отражение в архитектуре и в искусстве. Ло-шэнь — в китайской мифологии фея реки Ло. Сянчи2 — в китайской мифологии название музыки, сочиненной Хуан-ди, а также танца, который исполнялся при чжоуском дворе в день летнего солнцестояния на квадратном алтаре посреди пруда.

Шан-ди — в древнекитайской мифологии верховное божество эпохи Инь. Китайская МИФОЛОГИЯ, совокупность мифологических систем: древнекитайской, даосской, буддийской и поздней народной мифологии. Ян — в древнекитайской мифологии светлое, мужское (ян) начало, почти всегда существующее вместе в постоянном взаимодействии с темным, женским началом (инь). Ман — в древнекитайской мифологии страшный змей, царь змей.

Однако персонажи ламаистской мифологии остались вне общекитайского буддийского пантеона. Пань-гуань2 — в китайской мифологии общее название «секретарей» главы загробного мира Ян-вана, ведущих записи в Книге судеб, а также гражданских или военных чиновников в свите какого-либо божества. Кайлу-шэнь — в китайской мифологии божество, защищающее могилы от нечистой силы. Восемь скакунов — в китайской народной мифологии чудесные кони, наделенные необыкновенной резвостью и выносливостью (за ночь способны проскакать пять тысяч километров). В новейшей китайской литературе примером удачного использования мифологических сюжетов можно считать «Старые истории в новом изложении» Лу Синя.

Свой окончательный вид китайское мифологическое мироздание приобрело после двух катастроф и устранения их последствий. Ван Лин-гуань («чудесный чиновник Ван»)— в китайской даосской мифологии один из 36 небесных полководцев, страж дворца нефритового государя Юй-ди, а также хранитель дверей храмов. Китайская мифология— совокупность мифологических систем: древнекитайской, даосской, буддистской и поздней народной мифологий.

Юэся Лаожэнь — в поздней китайской мифологии бог бракосочетаний. Ту-бо — в древнекитайской мифологии рогатые великаны, охраняющие вход в подземное царство мрака Юду, подчиненные Хонту. Дуанчан (гоувэнь)— в китайской народной мифологии чудесная трава, которая, если ее проглотить, раздирает горло, подобно крючку.

Сегодня сложно разделить вымысел и реальность и восстановить подлинную китайскую историческую мифологию. Ванцзы Цяо — в китайской мифологии царевич, достигший бессмертия славился искусством превращения в зверей и птиц. Наряду с потомками Хуанди, выступавшими в качестве совершенномудрых правителей, китайская мифология знает и его «дубликаты» — персонажей со сходными и даже аналогичными функциями, причисляемых к первопредкам. В древнекитайской мифологии единорог – символ благополучия.

Чимэй — в народной китайской мифологии чудесный зверь с лицом человека и звериным туловищем. Ао Бин — в китайской мифологии герой, третий сын Ао Гуана, царя драконов. Таоцюань — в древнекитайской мифологии чудовище-людоед.

Сижан — в древнекитайской мифологии саморастущая земля, с помощью которой Гунь пытался остановить потоп. Тян («небо»)— древнекитайской мифологии абстрактное верховное божество, наделяющее царя (а позднее императора) правом управлять на земле от своего имени (отсюда — титул «Сын Неба»). Цзинту («земля чистоты»)— в китайской буддистской мифологии земля, которую посетили и где проповедовали будды и бодхисаттвы. Источниками китайской мифологии является древний трактат «Шан хай зынь» («Книга гор и морей»), фрагменты философских и исторических сочинений, а также поэзия Цюй Юаня (1V до н. э. ). Однако представления о китайской мифологии не исчерпывается древними сказаниями о богах и героях, но являются, по сути, удивительным сплавом архаических взглядов с даосизмом, буддизмом и конфуцианством – тремя религиями, распространившимися в Китае во второй половине 1 тыс.

Китайская мифология в литературе и культуре

Тогда самурай немедленно отправился на запад. Кстати сказать, вождение веревкой по глине вызывает в памяти древнеиндийский миф о пахтанье богами мирового океана, когда в качестве мутовки использовался гигантский змей Васуки: в результате этого деяния из океана возникли «многие ценности». К числу божеств-первопредков принадлежали и другие древние боги — Хоуцзи, Фуси, Хуанди.

Властвовать над ветром и дождем, управлять колесницей, запряженной девятью драконами и двенадцатью белыми тиграми. Согласно этой легенде, Лаоцзы провел в утробе матери несколько десятков лет (или даже 81 год) и родился уже седым старцем причем зачат он был от пятицветной жемчужины, в которой была сконцентрирована космическая энергия Ци и которую проглотила его мать. В 555 году был обнародован указ о возведении храмов Конфуция в каждом городе страны и о регулярных жертвоприношениях в этих храмах (позднее под влиянием буддизма в этих храмах появились скульптурные изображения Конфуция — точнее, его предполагаемого облика, поскольку прижизненных изображений мудреца не сохранилось). Аналогичная трансформация произошла не только с главными божествами древнекитайского пантеона, но и с теми богами, которых принято считать «стихийными», — богами различных явлений природы. На небосвод одновременно поднялись десять солнц, жар которых испепелял все живое как писал Цюй Юань, «там десять солнц всплывают в небесах и расплавляют руды и каменья».

«отделение»— «начало мира», которое понималось как отделение неба от земли). Это Небо (Тяньди) уже значительно отличалось от того Неба, которое мыслилось как верховное божество Шанди. Узор на ее голове похож на иероглиф дэ (добродетель), на крыльях — на иероглиф ли (благовоспитанность), на груди — на иероглиф жэнь — совершенство, на животе — на иероглиф синь (честность). Так, в индийской «Ригведе» имеется миф (он повторяется и в «Атхарваведе») о принесении в жертву первосущества и создании мира из его тела.

Как сказано у Юань Кэ, зверю байцзе «были ведомы все духи небесные и бесы земные. Встреча Воды и Огня должна происходить в рамках более широкого противостояния Неба (ассоциировавшегося с головой) и Земли (телесным коррелятом которой считались ноги). По существу, Мара искушая Будду призывом оставаться под Древом Бодхи и не ходить на проповедь, стремился превратить Шакьямуни в пратьека-будду, что ему, как мы знаем, не удалось. Так, бог реки Хуанхэ Хэбо, побежденный Лучником И имел, как утверждается в «Каталоге гор и морей», змеиные тело и хвост и человеческую голову.

Особенности китайской мифологии

Яо воскликнул: Я испытаю его. Знаменитый буддийский апологет Хуэй-юань (344–416гг. ), создавший большую монастырскую общину на горе Лушань и впервые введший в Китае культ будды Амитабхи, в своем сочинении Монах не должен почитать императора, соглашаясь с традиционным пониманием императорской власти, утверждал, что монах по своему положению стоит выше императора ибо все силы последнего от мира сего и укоренены в сансаре, тогда как монах стремится к освобождению от сансары и реализации своей природы Будды, а следовательно, он надмирен и неподвластен монарху-миродержцу. А чтобы добиться высшего «ранга», то есть бессмертия небесного, требуется уже не менее 1200 добродетельных поступков, причем если совершить 1199 таких поступков и всего один недобродетельный, последний перечеркнет все усилия — и проявится в виде болезни или какого-либо неприятного события.

Предок отсек ему голову, закопал на горе Чанъян. Из двух основных направлений буддизма — Хинаяны и Махаяны — в Китае «прижилась» и затем распространилась на другие страны Дальнего Востока именно Махаяна. Не удивительно вот таким образом, что, цитируя Л. С. Васильева, «начиная с Хань именно чтение и изучение классических канонов и необычайное уважение ко всем тем, кто был в состоянии читать и понимать их, положили начало подлинному культу грамотности и образования».

Он может приводить в гармонию силы Инь — Ян, повелевать духами и демонами. Следует также сказать о таких животных, как шижоу и байцзе. Все существа носят в себе Инь и Ян, наполнены Ци и образуют гармонию». Успешная «акклиматизация» буддизма в Китае, по словам В. В. Малявина, объясняется тем, что «индийская религия принесла в Срединную империю не просто те или иные идеи и образы, а духовный опыт, в котором совершенное знание сливается с безграничной любовью.

Китайская мифология, легенды и картинки

Путь древних правителей был прекрасен. Любопытно, что Чунмином также называли преемника Яо Шуня — у него тоже было по два зрачка в каждом глазу. Вариант мирового древа — так называемое майское дерево или «майский шест», — символ оси, вокруг которой вращается вселенная. Унес в свою страну и обжег их панцири для гадания. Эти предания легли в основу романа У Юньтая «Путешествие Восьми бессмертных на Восток», перекликающегося по названию и содержанию с романом У Чэнъэня «Путешествие на Запад», о котором говорилось выше.

И шижоу вновь обретает прежнюю форму. Будучи богатым, он не был заносчивым, будучи знатным, он не был надменным. В сутре «Сукхавативьюха» он так объясняет свое решение стать буддой и создать «чистую землю» Сукхавати: «Дхармакара сказал: Я желаю, чтобы Почитаемый Миром, являя великое сострадание, внимательно выслушал меня.

Когда были голодны, то искали пищу насытившись, бросали оставшееся. По преданию, он еще в детстве изучил все даосские тексты, в том числе загадочную «Книгу рецептов Хуанди», благодаря которой сумел создать пилюли бессмертия и в 60 лет вернул себе молодость. Был в китайской мифологии огромный страшный змей, которого звали Ман. Внук Чжан Даолина Чжан Лу создал на основе секты теократическое государство, граждане которого делились на даосских мужей (даоши), посвященных в таинства бессмертия и даосский народ (даоминь), учившийся у даоши.

Нюйва взяла желтую землю и стала их лепить. Все живые существа, вплоть до обитателей мира Ямы и трех дурных миров, которые родятся в моей стране, будут преобразованы моей Дхармы, мгновенно достигнут аннутара самьяк самбодхи (истинного просветления) и не родятся вновь в дурных областях существования. Это называется Утро.

Изучение китайской мифологии и книга профессора Юань Кэ

Чжан учил, что «Синее Небо», воплощенное в императорской династии Хань, скоро погибнет, а на смену ему придет «Желтое Небо» — эра благоденствия и счастья. Образцом долголетия считался Пэнцзу («старец Пэн»), потомок легендарного государя Чжуаньсюя. Это похоже на питание огня жиром: если питаешь его, то он не гаснет. По мифу, Гунгун разрушил одну из гор, служивших опорой небу и часть небосвода отвалилась.

Даосские «физиологические» практики достижения бессмертия предусматривали комплекс последовательных поз, в которых человек совершал строго определенные телодвижения. Китай и иноземные влияния. — Мировые религии в Китае. — Проникновение буддизма. — Первые переводчики сутр. — Хинаяна и Махаяна. — «Китаизация» буддизма. — Ваджраяна. — Буддизм и китайская традиция. — Концепция посмертного воздаяния (карма). — Диюй. — Император Тайцзун в преисподней. — Буддийский рай. — «Чистые земли». — Сукхавати. — Потала. — Мировые циклы. — Будды. — Шакьямуни. — Бодхисаттвы. — Пратьека-будды. — Амитабха. — Амидизм. — Будда Вайрочана. — Учение о трех телах будды. — Майтрейя. — Толстобрюхий Милэ. — Будда Манджушри. — Бодхисаттва Гуаньинь. — Владыка преисподней Дицзанван. — Бодхисаттва Кшитигарбха как «прообраз» Дицзанвана. — Архаты (лохани). — Бог зла Мара и его присные. — «Голодные духи». — Яньло-ван. — Чань-буддизм (дзэн). — «Убей Будду». — Миф о Бодхидхарме. — «Загрязнение» буддизма. — Учение секты Фанлуньгун. — Буддийский след в народной мифологии. Известны также мифы о трех горах-островах Инчжоу, Пэнлай и Фанчжан. По замечанию Э. М. Яншиной, «расчетверив божество солнца, систематизаторы традиции уничтожили и саму богиню солнца (солнце теперь — лишь одна частица мироздания, созданного верховным богом — Небом) и многих других богов, так или иначе связанных с солнцем».

Путников должно быть не более трех человек. Юй сам нес торбу и лопату и делал сток рек Поднебесной. Советники и приближенные радели об общем благе и не разделялись на партии. Будучи «всем и ничем», Дао создает мир.

Шанди — божество-абстракция, подобное древнеиранскому Ахура-Мазде, «Чистейшему Свету». Вот таким образом его обычно изображают и описывают хромцом. В «Хронологических записях о трех и пяти правителях» («Сань у ли цзи») Сюй Чжэна (3 в. н. э. ) говорится, что небо и земля пребывали в хаосе, подобно содержимому куриного яйца. В море, где находится эта пучина, плавают острова Блаженных — Пэнлай, Дайсюй, Юаньцзяо, Фанчжан и Инчжоу (это даосский «вклад» в древнюю мифогеографию) два из них утонули во время катаклизма, вызванного нападением великанов (подробнее см. Четвертый из восьмерки — один из наиболее популярных персонажей народного даосизма Ли Тегуай (или Тегуай Ли иначе Ли Железный Посох).

Достигает Птичьего ночлега. Концепцию «вечного возвращения» можно считать универсальной или, если угодно, архетипической: следы этого мифа обнаруживаются во всех без исключения древних культурах. Теперь я изложу подробно. Чжану приписывались способности предвидеть будущее и помнить о событиях далекого прошлого, вот таким образом со временем он стал почитаться как покровитель молодоженов (хранитель народной памяти, воплощенной в браке и детях).

Они «вернули» Хуанди божественность и провозгласили его первым бессмертным, который постиг Дао и улетел на драконе на небеса, а также покровителем даосского учения наряду с Лаоцзы. в первый день первой луны Шунь принял дела управления». Выдвижение культа предка Фуси произошло сравнительно поздно, его соединение с Нюйва как с женой или сестрой (вариант: женой-сестрой) не было изначальным подключение мужского предка к наиболее почитаемому женскому предку, с одной стороны, поднимало его авторитет, а с другой — давало ему возможность оттеснить женского предка на второй план».

Исследования в области китайской мифологии

Ибо сущность конфуцианской социальной системы, учрежденной две тысячи лет назад, — это правление под эгидой учителя, авторитет которого с веками только возрастал и давно уже стал непререкаемым. Они пожирают людей». Как увидит человека, сразу смеется.

Император Ку отличался беспристрастностью, распространяя ее на всю Поднебесную и все, освещаемое солнцем и луной, овеваемое ветром и омываемое дождем, подчинялось ему». Земному Цзичжоу (или Цзючжоу) соответствовало Цзичжоу небесное (Цзи тянь или Цзи е)— со сферами севера, юга, запада, востока, центра, а также северо-востока, северо-запада, юго-востока и юго-запада, причем все эти сферы имели собственные имена: так, центральная сфера называлась Цзюнь тянь — «ровное небо», северная Сюань тянь — «черное небо», восточная Цан тянь — «синее небо» и т. д.

Для Китая первой такой особенностью является скромное, «подчиненное» положение в пантеоне легендарного основателя буддизма принца Сиддхарты Гаутамы, после просветления ставшего буддой Шакьямуни — или просто Буддой. Что касается «зримой» структуры мироздания, рожденной Дао и воплощенной Дэ, эта структура зафиксировала шаманские представления о трех сферах — верхнем мире (Небо), земле и нижнем мире (подземный мир). В заключение же я вызвал смятение.

Глубочайшие врата рождения — корень неба и земли. Майское дерево представляет собой ствол или шест, без листьев (мужское начало), на верхушке которого укреплен диск (женское начало) соединенные вместе, ствол и диск суть эмблема плодородия. Приносить вред — большая радость для них. Это учение радикально изменило парадигму китайского мифологического мышления. Лапидарность изложения, столь характерная для «Каталога», заставляет привлекать другие, более поздние источники и реконструировать первоначальный сюжет мифа на основании всей совокупности материалов.

Впоследствии Ба гуа составили основу 64 гексаграмм «Книги перемен». Даосы утверждали, что Будда был учеником Лаоцзы сами китайские буддисты признавали «приоритет» Шакьямуни, однако, в полном соответствии с учением Махаяны, считали его всего лишь одним из множества будд. Ко временам правления Яо, согласно традиции, относятся второй великий потоп, усмиренный Юем и появление на небосводе десяти солнц, девять из которых были сбиты стрелами Лучника И. Также при Яо был исчислен «ход солнца и луны», причем, как гласит легенда, совершили это астрономы Си и Хэ, в которых «трансформировалось» древнее солярное божество Сихэ (см. По замечанию В. Н. Топорова, в изображениях мирового древа вертикальная проекция моделирует космос, а горизонтальная — ритуал, «основная цель которого — обеспечение благополучия, плодородия, потомства, богатства».

Может возникнуть вопрос о том, что же в таком случае происходит с законом кармы. Баопу-цзы сказал: Существует еще одушевленная киноварь Великой Чистоты.

Каков же он. среди девяти поколений установилось согласие, навел порядок среди байсинов и просветил их. Французский исследователь А. Масперо, опираясь на версию не «Каталога», но «Книги преданий», где правители Чжун и Ли отделяют землю от неба, дабы покарать погрязший в злодеяниях народ мяо, реконструирует этот миф следующим образом: когда земля еще не была устроена, ее населяли чудовища — крылатый народ мяо.

Травы же эти ни зимой, ни летом не сохнут». Само же светило персонифицировалось в образе божества Сихэ, которое считалось одновременно возницей солнечной колесницы и матерью 10 солнц — тех самых, которых расстреливал из лука герой И. Сихэ называли супругой Дицзюня их дети-солнца жили на ветвях солнечного дерева фусан, причем девять сыновей сидели на верхних ветвях, а десятый — на нижнем (это последнее солнце — то самое светило, которое освещает землю). В нем не содержится ни божественных заповедей, ни предписаний Ритуала (в конфуцианском смысле этого термина) это «всего лишь», по выражению французского синолога А. Масперо, размышления «меланхолического мистика». Повелел Младшему Си поселиться в Южном повороте, чтобы регулировать южные изменения.

Все это «внутренние» стили ушу, которые противопоставляются «внешнему», буддийскому стилю ярким воплощением последнего является система ушу монастыря Шаолинь. Шунь стал отказываться, уступая добродетельным и не выразив радости. Эти два вида энергии именуются также питающей и защитной. По Титу Ливию, величие Рима в веках обеспечила римская доблесть (virtus romana), объединяющая в себе справедливость (justitia), верность (fides), мужество (honor), умеренность (moderatio) и благочестие (pietas).

Персонажи китайских мифов и легенд

Затем Яо послал Шуня в горы, поросшие лесом и в низины, пересеченные реками. Когда они бегут, они поворачивают голову назад. Впрочем, как уже упоминалось, Хуанди был не совсем человеком изначально имел божественный статус и состоял в «родстве» с теми тысячами небожителей, которые населяли баснословные острова в океане и на поиски которых (а фактически — на поиски бессмертия) снаряжали экспедиции императоры Цинь Шихуанди и У-ди.

Но силы у нее истощились, не хватало времени. «Каталог гор и морей» упоминает некоего бога Лаотуна (Старца-Младенца), который родил Чжуна и Ли и приказал им — первому поднять небо, а второму опустить землю. С известной уверенностью можно утверждать, что во главе пантеона даосов стояла великая триада Сань хуан, то есть «три государя». Яо сказал: Да, я слышал о нем.

Образ Шэ как главного божества земли постепенно «раздробился» на множество локальных культов и приобрел территориальный характер. То, что он делает, уже делалось. Так он трудился для Поднебесной». Смысл же самосовершенствования в даосизме состоит в том, чтобы с помощью посленебесной энергии пополнить запас энергии прежденебесной.

В 221 году до н. э. Подобно конфуцианству, даосизм в своем первоначальном, «исконном» виде являлся прежде всего философской системой. Желтый предок приказал тогда Откликающемуся Дракону (Инлуну) напасть на Чию. Также прибегали к транскрибированию санскритских слов, благодаря чему, к примеру, слово «бодхисаттва» превратилось на китайской почве в «путисадо», сокращенно «пуса».

Важные божества и мифологические фигуры

Поднимается на Шелковицу Фу, отсюда собирается в путь. Так от человека остается гниющий труп и произнесенные речи. Согласно толкованию «Мифологического словаря», будда — это человек, достигший наивысшего предела духовного развития. В частности именно в Потале будда Шакьямуни «произвел» Гуаньинь в бодхисаттвы.

Шэньнун, подобно Яо, был зачат от дракона и почитался как учредитель и покровитель земледелия изобретатель сельскохозяйственных орудий и целитель (существует предание о том, что он ходил с красным кнутом и стегал травы, определяя их целебные свойства).

Это-то и называется прервать сообщение между небом и землей». В отличие от боговдохновленных Библии и Корана, трактат «Дао Дэ Цзин» не является священной книгой это философский трактат, пусть и составленный божественным (или обожествленным) существом. Исследователи китайского фольклора насчитывают до 500–600 божеств. Причем драконов — речных богов, как следует из мифов и преданий изрядно опасались — ведь их гнев вызывал разливы и наводнения в одном трактате говорится, что виновником потопа, который сумел усмирить Юй, был именно дракон, да и всемирный потоп, который обуздывала Нюйва, был вызван драконоподобным богом Гунгуном (или Черным Драконом). Без их согласия нельзя было решаться ни на одно серьезное дело. Замечательное описание загробного суда и адских мук приводит У Чэнъэнь в своем романе «Путешествие на Запад». — глубочайшие врата рождения.

Свои большие и малые дела они совершали в соответствии с Ритуалом. Просто был человек — и нет его. Кроме того, к этой же категории принадлежат и некоторые «разновидности» бессмертных, например, шицзесянь или бессмертные, «освободившиеся от трупа», то есть умершие и впоследствии воскресшие, а также жэньсянь — бессмертные, пребывающие среди людей и чжэньжэнь — «истинные люди», постигнувшие Дао, но не стремящиеся к бессмертию.

• Перейти к полному тексту работы
• Смотреть полный текст работы бесплатно
• Словари и энциклопедии на Академике
• ВОСТОКОбсужденияПросмотр темы26

отчужденность от жизни, был бы способен стать ясным, как утро. Обычный человек ничего не знает обо всех этих духах и не заботится о них. Они не могут даже себе дать жизнь, как же они могут дать жизнь человеку. Например, в трактате «Хуайнаньцзы» говорится: «В давние времена, когда еще не было ни земли, ни неба и в глубокой тьме блуждали бесформенные образы из хаоса возникли два божества. Изначальный государь — это учитель самого Лаоцзы. Затем убили Чию. Этот процесс свойственен также всем без исключения древним культурам.

Подобно олицетворениям солнца и луны, земля тоже мыслилась как женский персонаж, схожий с античной Землей-Геей, хотя в поздней традиции этот образ стал мужским и превратился в великого предка и бога земли. В другом трактате («Толкование обрядов и обычаев») Нюйва прямо называется создательницей людей: «Простой народ говорит, что, когда небо и земля только отделились друг от друга, еще не было людей. Ян и Инь, в свою очередь, создают три «базовых элемента» мироздания — Небо, Землю и Человека из сочетания которых и происходит мир. Земные бессмертные умели путешествовать на облаках, но чаще использовали в качества средства передвижения журавлей этих птиц так и называли — журавли бессмертных (сяньхэ).

Конфуцианская традиция, как говорилось в предыдущей главе, превратила древнего небесного бога в мифического первопредка, культурного героя изобретателя одежды, стрел, лука иероглифической письменности и календаря, мудрого правителя, олицетворявшего собой «золотой век». Позднее сложилось убеждение в том, что соответствующие образ мыслей и образ жизни, тренировка дыхания, правильное питание и иные «физиологические» методы способны принести уже не долголетие, но бессмертие. А в эпоху Сун постановили, что каждый соискатель ученой степени и чиновничьей должности обязан совершать жертвоприношения Конфуцию в городском храме в его честь и с того времени Конфуций сделался официально признанным покровителем учености и чиновников. Урожай вовремя созревал и не было стихийных бедствий.

• Найдено схем по теме КИТАЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ – 0
• Найдено научныех статей по теме КИТАЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ – 0
• Найдено книг по теме КИТАЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ – 0
• Найдено презентаций по теме КИТАЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ – 0

Выдающийся исследователь древних культур Мирча Элиаде, суммировав опыт предшественников — философов, этнографов, культурологов, сформулировал теорию «вечного возвращения», согласно которой архаическая культура имеет «тенденцию сопротивляться конкретному историческому времени» и обладает «стремлением периодически возвращаться к мифологическому первоначалу, к Великому Времени». Это называется Рассвет. Если в Поднебесной есть Дао-Путь, то прояви себя если нет Дао-Пути, скройся. При этом необходимо учитывать, что «абсолютная» реконструкция невозможна (слишком фрагментарны сохранившиеся сведения и зачастую они противоречат друг другу) именно вот таким образом нельзя считать удачной попытку Юань Кэ представить «связное» изложение древнекитайских мифов по образу и подобию мифов Древней Греции. Эта практика вошла в обиход опять-таки благодаря даосам. Его называют горный хуэй. Трактат «Чжуанцзы» лаконично сообщает: «В старину Желтый предок встревожил сердца милосердием и справедливостью» — и вкладывает в уста Хуанди такое изложение сути учения о Дао: «Мелодию я начал со страха, страх и вызывает наваждение. Небо со временем все выше поднималось над землей и все более вырастал стоявший между небом и землей Паньгу (два рождают трех)».

Им предписывалось одеваться в даосскую одежду и зваться мирскими именами. Эти ши состояли на государственной службе, подвизались, например, в качестве хранителей амбаров и архивов, занимали другие чиновничьи должности, правители их отличали за умение четко и связно излагать мысли — «неприукрашенные слова» в период Борющихся царств даже стали считать, что ши известны тайны мироздания и «истинные» способы управления Поднебесной, вот таким образом престиж сословия и грамотности чрезвычайно возрос. Причем все эти метаморфозы возможны только благодаря Дэ, поскольку «Дао рождает вещи, Дэ вскармливает их, взращивает их, воспитывает их, совершенствует их, делает их зрелыми, ухаживает за ними, поддерживает их».

• Найдено рефератов по теме КИТАЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ – 0

В «Каталоге гор и морей» говорится, что эта птица похожа на петуха, «пятицветная, с разводами. При этом каждый будда проповедует в собственной буддхакшетре или буддакшетре («поле будды»), но может и содействовать спасению живых существ от страданий в других буддхакшетрах. Демоны, которых усмиряли Чжункуй, Цзян Тайгун и другие «укротители», не были демонами в том смысле, который вкладывает в это слово, скажем, христианская традиция. Не следует думать, что из-за своих грехов.

Тем не менее учение уцелело и в начале эпохи Хань (с 206г. Так, например, животное чжанъю, «похожее на обезьяну, но с четырьмя ушами», возможно, являлось локальным божеством воды, поскольку о нем говорится: «Где его увидят, в той области или уезде быть большому наводнению». Когда достигает Долины Мрака, это называется Тьмой. Второй из Восьми — Чжан Голао (или Чжан Го), человек, который «никогда не рождался» — его никто не знал ребенком, никто не встречал его родственников по одной из легенд, маг Шэ Фашан поведал танскому императору Сюаньцзуну, при дворе которого подвизался Чжан, что этот даос — дух белой летучей мыши, возникшей из хаоса в пору сотворения мира.

Это могло выразиться в образной форме — в мотиве смерти бога плодородия от жажды ( засухи, пересыхания рек) или от божества дождя ( обильные наводнения от дождей) Миф об Отце Цветущего, дерзнувшем состязаться с солнцем, являлся, по-видимому, развитием более древнего мотива добывания ( возвращения) солнца божеством плодородия. Миф о Паньгу, вероятнее всего, заимствован китайцами у соседних южных народов (известен сюжет о чудесном прародителе некитайских племен — собаке Паньху имеются и другие сказания), что не помешало ему со временем стать наиболее популярным в китайской мифологии мифом о сотворении мира. Все эти предсказания и толкования подкреплялись ссылками на волю Нефритового императора или на заповеди «великих бессмертных» — Хуанди, Лаоцзы и других.

С развитием общества, с переходом от архаической фазы к исторической, архетип оттесняется на периферию сознания, которое перестает быть мифологическим, «циклическим» и становится «линейно-ориентированным». При этом святыни, связанные с Шакьямуни, — например, фаланга пальца Будды, находящаяся в храме Фамэнсы (провинция Шэньси), — истово почитаются верующими. Воплощением же Ритуала как высшей упорядоченности и гармонии служила музыка. При переправе через реку он предъявил эту пластину лодочнику, требовавшему с него уплату за проезд, но даос, также сидевший в лодке (это был Люй Дунбинь) укорил Цао за гордыню тогда Цао швырнул пластину в реку, а Люй пригласил его в ученики.

Духи, живущие в горах, похожи на детей и имеют по одной ноге. Достигает горы Матери Цзи. Там пять Гор. Хотя они разделены веками и землями, у них — один разум и одна истина»), а христианство — именно как религия, а не как церковь — пользовалась популярностью, к примеру, среди китайских революционеров (Сунь Ятсен говорил, что принадлежит «не к христианству церкви, но к христианству Христа, который был революционером»). На смену пришедшим в упадок древним земледельческим культам и обожествлению сил природы в зооморфном облике с эпохи Тан и особенно Сун утвердились культы божеств в человеческом обличье».

С левого уха свисает зеленая змея, с правого — красная змея. Всех вместе пятерых правителей сторон света называли У-ди, то есть «пять владык». Ключевое слово здесь — «реконструировать».

Даже в 1793 году, когда в Китай прибыло первое английское посольство, на кораблях, везших миссию по китайским водам, развевались флаги с надписью Носитель дани из английской страны Судя по многочисленным записям в китайских средневековых хрониках, все такие визиты в Китай всегда воспринимались и фиксировались именно как явления данников, признание зависимости» (Васильев). Во всех этих качествах она выступает, по существу, мифом в исторических одеждах. Давай-ка попробуем, сделаем дырки и ему. Согласно трактату «Лецзы», «к востоку от залива Бохай, в скольких миллиардах ли — неведомо, есть огромная пропасть, пучина, поистине бездонная. Оно может сожрать человека. Чем дальше от места обитания конкретного рода или семьи, тем «чужероднее» становились божества и духи, а люди, поклонявшиеся этим божествам, казались абсолютно фантастическими созданиями. Существует и предание о том, что паразиты, кишевшие на теле Паньгу, превратились в людей. М. Элиаде писал, что «вершина мировой горы является не только наивысшей точкой земли, но также ее пупом, точкой, где творение имеет свое начало».

Существует и множество других легенд о жизни, поступках и словах Лаоцзы и все они говорят о его особом положении среди людей — особом настолько, что даже «абсолютномудрый» Конфуций считал себя обязанным учиться у «Старого ребенка». Широкую популярность приобрела алхимия, претендовавшая на обладание секретом составления «пилюль Сиванму», то есть пилюль бессмертия. Однако реконструкция мифов позволяет до известной степени восстановить древнекитайский пантеон, характерной особенностью которого было отсутствие «групповых» божеств, подобных Олимпийцам греков, асам и ванам скандинавов, дева, адитьям и асурам индийцев, Амеша Спента древних иранцев. Поздние варианты мифа связывают с ней и установление брачного ритуала.

Как пишет В. В. Малявин, нельзя не поражаться особой двойственности традиционной цивилизации Китая: при наличии резкого разрыва с мифологией, почти без остатка вытесненной историческим — точнее, псевдоисторическим — сознанием, а также индивидуалистических тенденций в культуре, высокой степени рационализации государственного устройства, развитой научной и технической мысли эта цивилизация восприняла фундаментальные черты архаического сознания, в том числе отождествление власти с родом (государство по-прежнему сводилось к телу династии), восприятие мира как живого тела, сакрализацию космоса, соединение магии и технических навыков управления. Умеет бросать камни. Даосы популяризировали и бронзовые магические зеркала известные еще с эпохи Чжоу.

Своим названием она была обязана ежегодной подати в размере пяти доу (около 50 килограммов) риса, установленной для членов секты ее основателем Чжан Даолином. Есть еще и так называемые фэй-фэй, напоминающие пятицветных драконов с красными рогами. Правильная, благородная музыка содействовала упорядочению мира (то есть миротворению), музыка же дикая, неблагородная разрушала мир и чтобы его восстановить, вновь требовалась правильная музыка, которая возрождала Ритуал, так замыкался круг вечного возвращения.

Это собрание птиц появилось в том мире по слову дхармы Татхагаты Амитаюса. Наивысшую роль в этом сонме духов микрокосма играют владыки трех главных групп — трех основных частей, на которые подразделялось тело человека (голова и руки, грудь, живот и ноги). Яо возразил: Гунь — тот, кто нарушает приказы и вредит сородичам, не годится. Плоды на них созревают раз в три тысячи лет. Впрочем, в романе «Возвышение в ранг духов» Цзян Тайгун — помощник Небесного императора, распределяющий должности среди богов и духов.

В деталях своего сознательного поведения первобытный, архаический человек не знает действия, которое не было бы произведено и пережито ранее кем-то другим. И тогда у тех людей, которые эти слова слышат, разум наполняется Буддой, разум наполняется дхармой (учением Будды. — Ред. ), разум наполняется сангхой. Однако целый класс стихийных божеств (или тотемов) эта трансформация практически не затронула (хотя они и стали считаться прародителями великих героев и правителей) речь, конечно же, о драконах (лун). К Пятикнижию причисляют отредактированные самим Конфуцием Книгу песен (Шицзин), Книгу преданий (Шуцзин»), трактат «Лицзи» историческую хронику «Чуньцю» (вместе с комментарием к ней «Цзочжуань»), а также «Книгу перемен» («И-цзин»), причем последнюю включили в состав канона лишь в эпоху Хань. Отчаявшись, он похитил у Яо саморастущую землю (сижан), чтобы усмирить воды, но снова не справился и по велению Яо был казнен. Когда исходят от дафу (родовой аристократии. — Ред. ), то если власть не утратят в течение пяти поколений, это редкость.

В «Дао Дэ Цзин» читаем: «Вот вещь, в хаосе возникающая, прежде неба и земли родившаяся. В облике Хуанди еще прослеживаются черты тотемизма — он имел лик дракона. Тогда император снарядил посольство в Западный край (Центральную Азию) и это посольство вернулось с буддийскими текстами и священными изображениями, которые везли на белом коне. Он посадил там акацию, а на краю камня написал: Гора Сиванму.

В позднем даосизме Хуанди уступил место во главе пантеона Нефритовому (или Яшмовому) императору Юйди. В «Исторических записках» Сыма Цяня этот эпизод описан так: «Конфуций отправился в Чжоу, чтобы осведомиться о ритуале у Лаоцзы. Здесь останавливается его женщина (Сихэ. — Ред. ). Причем в «речах царств» этот миф о разделении толкуется метафорически: «Когда Чжуаньсюй принял власть, то приказал Чжуну — Правителю Юга управлять небом, чтобы оно принадлежало богам приказал Ли — Правителю Огня править землей, чтобы она принадлежала людям.

А во главе этого пантеона стояло могущественное, справедливое и беспристрастное Небо. В отличие от архатов, уходящих в нирвану, бодхисаттвы остаются среди людей, чтобы помочь другим обрести спасение, «взойти на Большую колесницу». Небо следует законам Дао, а Дао следует самому себе».

Мировая гора представляет собой образ мира, модель Вселенной, вариант мирового древа (в мифах эти два символа иногда совмещаются — мировое древо растет на вершине горы). Китайский пантеон имел сложную структуру и внушительные размеры.

От этого бессмертные и мудрые заболели и стали жаловаться богу. Очень интересна и самобытна китайская мифология. (Впрочем, это точка зрения ученого применительно к божественному статусу той или иной фигуры единственным критерием истинности может служить — и служит — только вера. ) Так или иначе, культ Лаоцзы сложился уже в раннем даосизме и основоположник даосского учения был признан одним из верховных божеств пантеона. В государстве, где царит Дао-Путь, стыдно быть бедным и незнатным.

Когда достигает Пучины Печали, это называется Сумерками. Небо каждый раз поднималось на один чжан (около 3 метров. — Ред. ) и земля становилась толще на один чжан и Паньгу тоже вырастал на чжан в день. Ее способ восходит к Изначальному государю Юань-цзюнь. С точки зрения мифологии и мифотворчества наиболее интересными представляются такие секты, как Тайпиндао («Учение великого равенства») и Удоумидао («Учение о пяти доу риса»). Кейпер) и миротворении.

Благодаря этому установил брак и привел в порядок пять первоэлементов, первый установил правила поведения людей, начертал триграммы для управления Поднебесной». Это возвращение происходит через обряды и ритуалы — например, ритуал новогоднего праздника, в ходе которого умирание старого года и рождение года нового не только празднуются метафорически, но и «переживаются наяву», как если бы они происходили в действительности: для мифологического сознания мир вправду умирает и рождается заново, возобновляется и так повторяется из раза в раз. Согласно трактату «Хуайнань-цзы», когда не было ещё ни неба, ни земли и бесформенные образы блуждали в кромешной тьме из хаоса возникли два божества. Действия его были всегда своевременными, а одежда — как у простого чиновника. По этому дереву сходили на землю и поднимались обратно в небеса небесные владыки (согласно «Каталогу гор и морей», по этому же древу поднялся на небо великий предок Фуси).

В теле человека активно функционируют 36тыс. Желательно, чтобы вы император испытали его. Цанди дал Чжунли совет отказаться от бранных подвигов и обратиться к поискам Дао Чжунли занялся алхимией, научился превращать медь в золото и в голодные годы раздавал это золото беднякам. В конце своего правления Яо получил в дар чудесную птицу чунмин, в каждом глазу которой было по два зрачка. Впоследствии эта доктрина все более усложнялась. в главе III), уцелели Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу.

О последних много говорится, к примеру, в трактате «Чжуанцзы»: «Настоящий человек не шел против малого, не хвалился подвигами, не входил в число мужей, представляющих замыслы. Это — некое первоначальное дыхание, дающее миру и всем существам жизнь. Разумеется, локальные варианты мифа имели, так сказать, национальный колорит, однако «воспроизведение архетипа» и «повторение перводействий» характерны для архаической культуры в целом. Она чинит обвалившуюся часть небосвода, отрубает ноги гигантской черепахе и подпирает ими четыре предела неба, собирает тростниковую золу и преграждает путь разливу вод («Хуайнань-цзы»).

Общей для всех этих божеств и духов была «локальность» их культов, географическая, племенная и даже семейная: зачастую культ конкретного персонажа бытовал в пределах только данной народности, данной местности или, что бывало нередко, в пределах данного рода или большой семьи. «На западе, на западе», — прохрипел монах. Со временем в даосской традиции сложилась обширная система понятий, устанавливавших соответствия между химическими, физиологическими и психологическими процессами в организме и личности подвижника. Многочисленные параллели из истории мифологии и верований других народов позволяют видеть, что олицетворения зерна и хлеба в образах женских богов — матери хлеба, матери зерна, старухи зерна или хлеба, житной бабы и т. д. — были почти универсальны» (Яншина). Когда этот процесс зайдет достаточно далеко именно духи станут преобладающим элементом в человеке, тело его дематериализуется и он, став бессмертным, вознесется на небо». С водой очевидно связана и рыба чжуань, «похожая на лягушку, но со щетиной»: «Когда ее увидят, быть в Поднебесной большой засухе». Лодки у самурая не было и он залез на дерево, чтобы дальше видеть в западном направлении. В поздней традиции образ Сихэ был переосмыслен: место богини заняли два (или четыре) придворных астронома правителя Яо — Си и Хэ. Это называется Время первой еды.

следующие главы). Ему подчинены все бессмертные Поднебесья. В даосизме первоначально сложилось представление о «трех единственных» — абстрактных божествах, олицетворявших, подобно древнеиранским Ахура-Мазде и Амеша Спента, некие трансцеденции: к «трем единственным» (Сань и) относили небесное начало Тянь-и, земное начало Ди-и и высшее начало Тай-и. И именно для этих нужд было сделано одно из величайших изобретений китайцев — компас (лопань) Кроме ориентации и числовых соответствий важную роль в фэн-шуй играют рельеф местности, ее очертания, характерное для нее направление ветров и вод.

Поздняя традиция (комментарии к «Вопросам небу» Цюй Юаня) называет драконов в числе атрибутов Хэбо. Изначальный государь — это великий человек, святой-бессмертный. Средние три части таковы, что мир недостоин воспринять их. Трехлицые люди не умирают». В средневековом словаре о ней говорится: «Нюйва — мудрая древняя богиня, превратившаяся в тьму вещей» (как и Паньгу после смерти), а «Каталог гор и морей» упоминает «десять человекобогов», в которых превратились «внутренности» Нюйва поэт Цюй Юань и трактат «Хуайнаньцзы» упоминают о «семидесяти превращениях» Нюйва, которые современными исследователями толкуются как метафорическое описание создания мира этой богиней.

К нему устремлялись, как к солнцу, на него взирали, как на облако. Достигает Кривых гор. В полном соответствии с китайским мировоззрением этот канон был признан не подлежащим изменениям и в итоге намного более точные переводы знаменитого Сюаньцзана (VIIв. ), одного из героев романа «Путешествие на Запад», оказались невостребованными.

Этой богине также приписывалось изобретение гадания по солнцу. Моя жизнь длится неисчислимые кальпы она бесконечна и никогда не прекращается». Как правило, эту территорию упоминают в связи с буддизмом Тибета, однако она известна и в китайской традиции: Потала или Путо, локализуют сразу в нескольких местах — на одноименном острове в Восточно-Китайском море, на горе Утай (провинция Шэньси) и в провинции Хэбэй. В трактате «Хуайнаньцзы» подробно описан путь светила по небосводу: «Солнце поднимается из Долины Восходящего Солнца, купается в озере Сянь, приближается к Шелковице Фу (дерево фусан. — Ред. ). В исторический период, подобно многим другим архаическим божествам, Хоуцзи «преобразился» в предка, к которому возводило свой род племя чжоу. Позднее, в основном стараниями даосов, мироздание «среднего уровня» — земли — расширилось по горизонтали (чудесный остров Пэнлай и другие острова-горы), а небесная сфера «раздробилась» на несколько слоев, отличавшихся друг от друга степенью святости. Если цилинь — главный среди зверей, то фэнхуан (китайский феникс)— главная среди птиц.

Вот таким образом, ошибаясь, не раскаивался, а поступив правильно, не впадал в самодовольство. У нее не было дна и называлась она Гуйсюй.

Повсюду поселились змеи и драконы (олицетворения хтонической природы и водной стихии. — Ред. ) и людям негде было жить. Небожители и люди, а также демоны-асура всех миров веруют в то, что настоящий Будда Шакьямуни оставил дворец рода Шакьев и неподалеку от города Гая воссел на Трон Пути, обретя ануттара-самьяк-самбодхи (истинное просветление. — Ред. ). Многочисленные даосские трактаты соотносили те или иные явления в человеческом организме и те или иные поступки с взаимодействием пяти первоэлементов и сил Инь и Ян, с расположением светил (и «настроением» олицетворявших их божеств), с необходимостью умилостивить или, наоборот, наказать того или иного бога (например, поколотить его кумир).

Так продолжалось восемнадцать тысяч лет, пока небо не поднялось очень высоко, земля же опустилась очень низко, а Паньгу не вытянулся до огромных размеров». Наступил срок и у нее родился сын. до н. э. ). В Хинаяне число бодхисаттв ограничено 26-ю, включая сюда будду настоящего времени Шакьямуни и будду грядущего Майтрейю в Махаяне же — из-за чего последнюю также называют Бодхисаттваяной, то есть «Колесницей бодхисаттв», — количество бодхисаттв бесконечно, как бесконечно число миров. В руках у него был ребенок.

Однако в его глубине и темноте скрыты тончайшие частицы. Собственно, своеобразие отдельных даосских школ как раз и определялось принятыми в них системами работы с энергией. Первым трем частям нельзя обучить.

Это называется Полдень. В «Каталоге гор и морей» о Владычице Запада говорится, что она «похожа на человека, но с хвостом барса, клыками как у тигра, любит свистеть на всклокоченных волосах надеты украшения. Буддизм же привнес в китайскую традицию представление о подземном аде, неразрывно связанное с учением о карме.

Высшие и низшие жили в гармонии и никто не превосходил другого. Как сказано в романе, «тот, кто совершает добро, превращается здесь в бессмертного праведника кто доказал свою безграничную преданность, перерождается в более благородное существо, существо высшего порядка проявивший почтительность к старшим возрождается к счастливой жизни придерживающийся справедливости может снова стать человеком тот, кто был добродетельным, возрождается к богатой жизни и, наконец, творившие зло превращаются в демонов». Однако реконструкция позволяет восстановить «исконный» образ этого божества, которое в древности мыслилось матерью всего живого как гласит «Книга преданий», «Небо и Земля (Ту)— отец и мать всех существ». Тем не менее этот трактат стал идеологической основой философского и — позднее — религиозного даосизма (или сянь-даосизма, то есть даосизма, связанного с поисками бессмертия). Дыхание у него было глубоким исходило из пят, а у обычных людей идет из горла». Они заслушали объяснения Тайцзуна, установили, что он умер преждевременно и вернули его в «царство света». Появилось представление о том, что одна половина 36 000 духов ведает «материальной оболочкой тела» и их возможно ублаготворить физическими мерами (правильное питание, дыхание и т. д. ).

Даже внешние завоевания (монголы, маньчжуры) оказались неспособными изменить восприятие Поднебесной как центра мироздания. Однако в традиции архаической, как показала реконструкция Э. М. Яншиной, Хоуцзи являлся женским божеством имя которого следует переводить как Владычествующая над просом: «Как показатель женского божества термин хоу вполне согласуется с образом Хоуцзи, который, как дух зерна, хлеба, мог (или, вернее, должен был) на определенной стадии развития воплощаться в образе женского духа. Своим познанием он, даже умирая, мог восходить к Пути.

Так у богини появился супруг — бог востока Дунвангун или Дунванфу (Сиванму, напомним, считалась хозяйкой запада). Женщина долгое время не имела детей и молила Небо о милосердии. Я сегодня виделся с Лаоцзы, который подобен дракону. У них по три лица и по одной руке. Совершив все эти деяния по упорядочению, «гармонизации» земного мироздания (все они вполне могут толковаться как действия демиурга и культурного героя, направленные на обуздание хаоса), Хуанди удалился от дел. Тогда Желтый предок спустил на землю небесную деву по имени Ведьма-Засуха (Ба) и дождь прекратился.

Путем можно наполниться и с ним пребывать». Даже имени нет в той земле, ада, мира животных и мира Ямы (то есть неблагоприятных рождений. — Ред. ).

Звери и птицы вытесняли людей, а следы зверей и птиц пестрели по всему Китаю». Умывал его сильный дождь, причесывал быстрый ветер.

Этот весьма темный по смыслу афоризм обычно толкуется следующим образом. Деяния на этом поприще я никогда не оставлю. Его расчленили на составные части, а из последних возникли основные элементы социальной и космической организации: глаз Пуруши стал солнцем, дыхание — ветром, пуп — воздушным пространством, голова — небом, ноги — землей, уши — сторонами света кроме того изо рта Пуруши произошли брахманы, то есть жрецы из рук — кшатрии или воины из бедер — вайшьи или земледельцы, а из ног — шудры иначе «неприкасаемые», низшая индийская каста. Эта утопия, во многом «протобуддийская» по характеру, опиралась на даосский трактат «Тайпинцзин» или «Книгу о великом равенстве».

Распевают там птицы луань и танцуют птицы фэн (фениксы. — Ред. ), приносит плоды дерево долголетия линшоу, всяких трав и деревьев там множество и собираются там стада зверей. В мифологии даосов аналогичную роль исполняют бессмертные (сянь), которым помогают птицы, звери и даже драконы. Признаки нерасчлененности (сросшиеся ноги, зубы) обнаруживаются и у ряда мифических первопредков. Дао порождает космическую энергию Ци из которой состоит все в мире. В историческом сочинении «Жизнеописание сына Неба Му» подробно описывается путешествие на запад чжоуского правителя Му-вана: он достиг горы Куньлунь и повстречался с богиней, которая уже лишилась зооморфного облика и превратилась в писаную красавицу, наделенную изяществом манер: «В день и-чоу император угощал вином Сиванму на берегу Яшмового пруда.

Кроме того император наблюдал и Мост шести превращений, китайский вариант чистилища. Любопытно, что в трактате «Сокровенная книга о восьми государях — пещерных духах» упоминаются уже не три, а девять правителей: это древнейшие владыки Чу тянь хуан цзюнь («первый владыка — государь неба»), Чу ди хуан цзюнь («первый владыка — государь земли») и Чу жэнь хуан цзюнь («первый владыка — государь людей») затем идут «средние» правители — Чжун тянь хуан цзюнь («средний владыка — небесный государь»), Чжун ди хуан цзюнь («средний владыка — государь земли») и Чжун жэнь хуан цзюнь («средний владыка — государь людей») замыкают список Хоу тянь хуан цзюнь («поздний владыка — государь неба»), Хоу ди хуан цзюнь («поздний владыка — государь земли») и Хоу жэнь хуан цзюнь («поздний владыка — государь людей»). Сихэ не только родила десять солнц и управляла солнечной колесницей согласно поэту Цюй Юаню, она повелевала временем («Прикажу я Сихэ замедлить времени бег»), а стихотворное сочинение «Гуйцзан», цитируемое в комментариях к «Каталогу гор и морей», упоминает, что ей подчинялись как солнце, так и луна, что она регулировала восходы и заходы, «чтобы были свет и темнота». Оба варианта смерти Куафу трактуются как подтверждения его статуса божества плодородия.

Помимо многочисленных сюжетов, связанных с каждым из Восьми бессмертных в отдельности известны, если можно так выразиться, «совокупные» предания, повествующие о совместных походах восьмерки — в частности, об их путешествии к богине Сиванму. Повелел Старшему Хэ поселиться на западе, в месте, называемом Долиной Сумерек, чтобы почтительно провожать заходящее солнце и регулировать западные свершения Повелел Младшему Хэ поселиться на севере, в месте Обитель Мрака, чтобы регулировать северные изменения Правитель сказал: Вы, Си и Хэ, рассчитайте триста и шесть десятков и шесть солнц (дней. — Ред. ) и с помощью вставной луны определите каждый из четырех сезонов и составьте год, рассчитайте с почтением все эти работы и пусть повсюду у народа будут успехи». Трактат «Чжуанцзы» гласит: «Существует начальное, существует еще не начавшееся начальное, существует и никогда не начинавшееся безначальное» (Дао). Но каков этот истинно добродетельный государь и как его узнать. По мифу, свое главенствующее положение Хуанди приобрел, победив в схватке остальных четырех правителей как говорится в трактате «Сунь-цзы», «четыре способа выгодного расположения войск и обеспечили Хуанди победу над четырьмя императорами».

В Риме, как писал Жорж Дюмезиль, «история от основания города заменяла мифологию людям, для которых все ценности определялись их городом и ни окружающий его мир, ни времена, которые ему предшествовали, не представляли особого интереса». Гадательная практика в Китае восходит к архаическим временам — вспомним «Книгу перемен» и ее знаменитые триграммы, — однако именно даосы поставили гадания «на поток»: составляли гороскопы, астрологические календари, гадательные книги и пособия, а даосские гадатели и предсказатели со временем сделались профессиональной кастой — по выражению Л. С. Васильева, «монополистами в сфере оккультных наук», заняв положение древних шаманов. И тем поразительнее выглядит осуществленная в Китае конфуцианцами «фиксация» мифологического сознания, сопровождавшаяся вдобавок историзацией архаической эпохи.

Известны зооморфные олицетворения луны — жаба и заяц. Дракон в китайской мифологии – это существо, олицетворяющее стихийные силы природы, небеса, власть императора. В том же «Каталоге» чрезвычайно часты упоминания о зооморфных духах, о чудесных превращениях в животных и о чудесных происхождениях людей от животных на основании этих и подобных им сведений и археологических данных исследователи делают вывод о существовании в Древнем Китае развитой тотемистической системы. Кальпа разрушения знаменует собой приход в мир будды грядущего — Майтрейи (кит. В 184 году «желтые повязки» восстали, однако их выступление было жестоко подавлено императорскими войсками. Достигает Пучины Печали. В этом историческом анекдоте действительности соответствуют только два факта: во-первых, приблизительное время знакомства китайцев с буддийским вероучением, а во-вторых, географическое направление распространения буддизма — из Центральной Азии по Великому шелковому пути все же прочее, как выразился когда-то Поль Верлен, — «литература».

Тогда Синтянь из сосков сделал себе глаза, а из пупка рот. Принято различать три аспекта даосской практики: регулирование тела (тяо шэнь), регулирование дыхания (тяо си) и регулирование сердца (тяо синь). Вот таким образом не удивительно, что мировые религии, «иноземные» по своей природе, на китайской почве не прижились, а в той степени, в какой их адаптация все же состоялась, были «китаизированы»: так, приверженцы ислама находили родство между своей верой и конфуцианством (надпись на стеле в Шэньси гласит: «Великий мудрец Запада Мухаммад жил в Аравии много позже Конфуция, мудреца Срединного государства.

Старания даосов в этом направлении вполне оправдывали себя. Однако в его туманности и неопределенности содержатся образы. Чию попросил Старшего Дядю Ветра (Фэнбо) и Повелителя Дождя (Юйши) поднять сильный ветер и дождь. С принципом сяо был неразрывно связан другой важнейший принцип конфуцианства — человечность (или гуманность), неотъемлемая характеристика абсолютного человека (цзюньцзы).

Во всех случаях дыхание, согласно даосским принципам, должно быть ровным, глубоким, плавным, легким, медленным. Все чиновники были справедливы и не знали корысти. Даосизм ассимилировал значительно больше архаических техник экстаза (вхождения в шаманский транс. — Ред. ), чем йога и буддизм, особенно если речь идет о позднем даосизме, сильно искаженном магическими элементами». И именно эти легенды о добродетельных чиновниках всегда поддерживали в народе культ мудрых и справедливых шэньши» (Васильев). Я слышал, что хороший торговец прячет подальше, как будто ничего нет, а абсолютномудрый, обладающий многими добродетелями, внешне стремится выглядеть глуповатым.

Император дал ему с собой золотую пластину, на которой значилось: «Гоцзю везде может проходить, как сам государь». Люди знали свою мать, но не знали своего отца. «Бессмертным богам, — писал Ливий, противопоставляя римлян этрускам и македонянам, — любезны благочестие и верность, коими достиг своего величия римский народ». Именно «средним» владыкам трактат приписывает власть над духами и бесами: в подчинении у государя неба 100 миллионов 9 тысяч небесных воинов и 12 тысяч бесов, государю земли подвластны 100 миллионов 9 тысяч горных воинов, а также все драконы, змеи, крокодилы и черепахи, государь людей повелевает 100 миллионами 9 тысячами земных воинов, душами всех предков семи поколений и душами людей, погибших насильственной смертью. О починке земли — точнее, об ее отделении от неба — говорит и миф о богах Чжуне (Великом) и Ли (Черном). По небу, сменяя друг друга, движутся солнца и луны (их столько же, сколько дней и ночей в году) позднее появился миф об уничтожении «лишних» солнц (см. Вот таким образом они скрыты в бездне под Тремя источниками.

В трактате «Хуайнаньцзы» говорится, что «небо не покрывало все сущее, земля несла на себе не все живущее. В древнем Китае к Сань хуан причисляли богов Нюйва, Фуси и Шэньнуна впрочем имелись и другие варианты триады, неизменным членом которой оставался лишь Фуси, а в его «товарищах» выступали и Суйжэнь (легендарный изобретатель огня) и бог вод Гунгун и бог пламени Чжужун. Различались два метода, две стадии работы с энергией. Повсюду действует и не имеет преград. В отличие от версии «Каталога», в других источниках окончательный разгром мятежника Чию приписывается не Инлуну, а самому Хуанди, который приказал изготовить боевой барабан из кожи диковинного одноногого быка Куя (о культе боевых барабанов в Древнем Китае см.

Неизменный атрибут Чжункуя — меч, которым он разит демонов. Вернувшись с горы Сиванму, он погрузился в печаль и прочитал об этом стихи». Сиванму стали считать воплощением «женской» (иньской) составляющей космической энергии Ци. В своем первоначальном виде буддизм на китайской почве просуществовал недолго, причем «китаизации» подверглась как теоретическая, так и практическая его сторона.

Цзянь-ди взяла его и проглотила, вслед за чем понесла и родила Се». Кроме того, не следует, чтобы не верящие в дао-Путь знали об этом деле. Схожая судьба постигла и третью мировую религию — буддизм, причем эта религия «китаизировалась» настолько, что была воспринята в других странах Дальнего Востока, прежде всего в Корее и Японии, как сугубо китайская. В ходе биологической эволюции запасы подлинной энергии неумолимо сокращаются, что ведет к старению, болезням и смерти. Имя этого полулегендарного философа можно перевести как «Старый ребенок» существует легенда, объясняющая происхождение его имени.

Причем архаическое отношение к предкам (ср. Семейные предки играли огромную роль в жизни семьи.

Гармоничный мир — социальный идеал даосов их «золотой век», главная отличительная черта которого — не мудрость древних великих предков, как у конфуцианцев, а природная простота и естественность. Вторая стадия совершенствования требовала так называемого утробного дыхания (таи си) или сердечного дыхания (синь си), когда деятельность органов дыхания как бы приостанавливалась и человек начинал дышать утробой. По легенде, до достижения просветления он был бодхисаттвой по имени Дхармакара. Из Китая культ Амитабхи проник в Японию, где монах Синран создал школу Истинной веры Чистой земли (Дзедо син-сю), которая на сегодняшний день является самой популярной школой японского буддизма. Земля стала неполной на юго-востоке, куда и текут реки и потоки (или пыль)».

Этот рассказ, японский по духу, прекрасно передает суть амидизма (веры в будду Амитабху, японское имя которого — Амида). байсины просветились, объединил и привел к согласию десять тысяч владений». Благие мужи. Жившие в низинах сооружали гнезда, жившие в горах селились в пещерах Быстро размножались звери.

Все это время я проповедовал о будде, Зажегшем светильник и других буддах, утверждая, что они вступили в нирвану. Тому, кто достиг состояния бодхисаттвы, спасение практически обеспечено. Откликающийся Дракон — водяное животное.

В трактате «Чжуанцзы» приводится ряд примеров долголетия, которое достигается мудростью, размеренностью, недеянием и следованием прочим даосским добродетелям, которым дается следующая обобщающая характеристика: «способности мудрого, но нет пути мудрого у меня же есть путь мудрого, но нет способностей мудрого. И с тех пор Хуанди «стало очень удобно управлять нечистой силой». При этом считается, что бодхисаттва обитает в раю Сукхавати, а в Потале лишь появляется время от времени.

Их голоса провозглашают силу просветления Бодхи. Он жил при дворе, но мечтал о познании Дао и однажды отправился странствовать по свету. Он знал наперечет всех оборотней (в которых превратились неприкаянные бродячие души), живущих среди гор, лесов, рек и озер. Большинство людей осваивало «практику бессмертия» — применение талисманов, снадобий, эликсиров, пилюль и иных магических способов обретения вечной жизни. В результате подобных переводческих «вольностей» буддийские тексты приобретали немалое сходство с даосскими трактатами.

Фактически культ грамотности в Китае зародился одновременно с конфуцианством. Забыв о прошлом и настоящем, сумел бы вступить нет ни жизни, ни смерти. Если изначально длинный ряд предков возглавлял Шанди, то со временем — по причине абстрактизации образа Правителя-Неба — его «сменил» Желтый предок Хуанди. Начало систематическому переводу буддийских текстов, причем не только сутр (притч — жизнеописаний Будды), но и шастр (философских сочинений), положила во II веке школа монаха Ань Шигао, выходца из Парфии. Первые были бессмертными «по статусу» в трактате «Чжуанцзы» о таких бессмертных (тяньсянь) сказано, что они не едят злаков, пьют росу, вдыхают ветер, ездят на облаках, управляют крылатыми драконами и странствуют за пределами Четырех морей (то есть Китая).

Все эти люди входили в особое сословие шэньши, которое, собственно и управляло страной, а благодаря последнему обстоятельству именно образованность и ученая степень представлялись наивысшими ценностями, с каковыми не шли в сравнение ни богатство, ни личная доблесть. Его рисовали красной краской и вывешивали это изображение для магических целей. В сорок лет я освободился от сомнений. Постепенно сложился канонический корпус конфуцианских текстов, который приобрел окончательный вид уже в эпоху Сун (X–XIIIвв. ), когда к канону были добавлены — в качестве самостоятельных произведений — две главы из трактата Лицзи. В рамках каждого из этих культов совершались специальные строго разработанные обряды в честь божества земли, то есть покровителя данной территории — от всей страны до небольшого района.

Вот и все, что я хочу вам сказать. В известной степени этот культ можно сопоставить с культом Рима как Вечного города. Э. М. Яншина видит в мифе о Хоуи метафору завершения обустройства мира: «Смысл подвигов Охотника в том, что они знаменуют собой уничтожение хтоничности, представления о которой были характерны для раннеродовой эпохи и водворение гармонии и соразмерности, что соответствует взглядам на природу в более позднюю эпоху». Они съедали шерсть и перья вместе с мясом, пили кровь, делали одежду из шкур и камыша. Лаоцзы говорил, что этой богине подвластны все люди, кроме мудрецов, святых и даосов.

Китайское сознание в полном соответствии с идеей Чжун го (самоназвание Китая, буквально «Срединное государство» или «Государство в центре мира») воспринимало окружающий мир как «варварскую периферию», которая не способна соперничать с цивилизацией Поднебесной. Он повсюду приносил пользу всему живому, не думая о себе. Пантеон даосизма складывался, образно выражаясь, одновременно «сверху» и «снизу»: с одной стороны, его составляли и пополняли «умозрительные», «философские» божества, которых прославляли ученые трактаты, а с другой — боги, «позаимствованные» у древней мифологии, равно как и бесчисленные святые, бессмертные, герои и духи. Там и поджаривают и варят и подвешивают и сдирают кожу. В 1111 году Люй Дунбиня официально канонизировали.

Птица Циньпэй, похожая «на орла с черными разводами, белой головой, красным клювом и когтями, как у тигра», напоминает ирландских богинь войны Маху, Бадб и Морриган: появление этих богинь в облике воронов, как и появление птицы Циньпэй, предвещало войну. Это называется Малое возвращение. В то же время человек, вдыхая воздух, принимая пищу и т. д., получает из окружающего мира дополнительную, восстановимую энергию, которая относится к разряду внешней или грязной. По конфуцизированному мифу, великий предок Хуанди создал музыку, выражавшую всеобщее благоденствие, великий предок Яо — музыку, способствовавшую росту всего живого, а великий предок Шунь сотворил музыку всеобщего согласия. Все чиновники и помощники сказали, что это сможет сделать Гунь.

Вполне вероятно, что миф наделил Сиванму обладанием снадобьем бессмертия по той причине, что местом жительства богини считалась гора Куньлунь, где, согласно тому же «Каталогу гор и морей», росло дерево бессмертия. Другая же половина ответственна за «нематериальное» — к примеру, это духи, ведающие добродетелями, несчастьями, болезнями и прочее умилостивить этих духов возможно лишь подобающим поведением и строем мыслей. Однако в Китае это деление на «своих» и «чужих» проявлялось особенно ярко — вероятно, во многом благодаря «локусной», семейно-родовой организации общества. ниже о буддийских сектах. — Ред. ).

Куньлунь находится в Цзичжоу — это либо одна из «девяти областей», либо единственный обитаемый континент из «четырех пределов». В «Сутре лотоса сокровенного закона» именно о дхармакае говорит Будда: «Все, кто внемлет мне с верой в могущество тайного чудесного проникновения Так Пришедшего. Мировое древо древнекитайской мифологии — дерево Цзянь (цзяньму), растущее на равнине Дугуан, в «центре Поднебесной». В трактате подробно характеризуются эти девять эликсиров, каждый из которых дарует бессмертие — один через сто дней после употребления, другие через два дня и даже в тот же день.

Эти животные, вполне вероятно, обладали божественной сущностью, многие из них так или иначе принимали участие в создании и устроении мира, а впоследствии становились духами местностей. В V веке был предложен метод «подбора значений» (гэ-и), который заключался в создании неологизмов по аналогии с санскритскими терминами: например, термин «сансара» отныне переводился как «лунь хуэй» (лунь — колесо, хунь — вращение).

Вдобавок широкое распространение в Китае получило учение буддийской школы Цзинту (школы «Чистой земли»), которая утверждала, что для личного спасения достаточно «поминания Будды», по-китайски «няньфо», то есть молитв будде Амитабхе и даже простого произнесения его имени. Представление об изначальном хаосе и мраке отразились и в термине «кайпи» (букв. Прагматичность конфуцианства позволила этому учению со временем стать государственной идеологией, тогда как мистицизм даосов со временем оттеснил эту доктрину на периферию общественного сознания, фактически не позволил теориям даосов стать чем-то большим, нежели «духовной пищей для посвященных». Применительно к Сань хуан это «очеловечивание» выразилось в возникновении представления о властителях неба, земли и людей — Тянь-хуане, Ди-хуане и Жэнь-хуане. Эта равнина, согласно трактату «Хуайнаньцзы», отличается необыкновенным плодородием: «Растут там привольно жирные бобы, рис, просо и гаолян. Достигает Ярусных Ключей.

Распространение буддизма привело к переоценке китайской традиции в свете противостояния явленного и сокровенного смысла последней: отличие буддизма от китайских учений, все очевидные признаки его чужеземного происхождения стали выдаваться китайскими буддистами за достоверные свидетельства его глубинного родства с китайской мудростью». Живут тяньсянь на чудесных островах или плавучих горах в море — или на горе Куньлунь. В позднее Средневековье даосы уже различали два измерения Великого Пути: одно из них относилось к состоянию мира до форм и именовалось прежденебесным (сянь тянь), другое соответствовало опытному и умопостигаемому миру форм и носило название посленебесного (хоу тянь).

со времени юйского императора в Поднебесной началось раскрытие всех добродетелей». После смерти их деяния обрастали легендами. После прихода Майтрейи мир погибает и утверждается бесконечное пространство пустоты (у)— мир без качеств и свойств из которого постепенно «проявляется» новый мир реального (ю), мир бытия «десяти тысяч вещей» (вань у). Идеологическая основа различных школ «даосского ушу» — постижение Дао и следование Пути, которое одно и способно даровать воину силу и победу. Из энергии Ци возникают мужское и женское начала — Ян и Инь. От смятения приходят к омрачению, от омрачения — к Пути.

Почитание божеств восходит к временам тотемизма и анимизма — и даже фетишизма. «Средние» владыки унаследовали архаическую зооморфность и многоголовость первой «очеловеченной» триады властителей — у Чжун тянь хуан цзюня змеиное тело и 13 человеческих голов, у Чжун ди хуан цзюня тело змеи и 11 человеческих голов, у Чжун жэнь хуан цзюня тело дракона и 9 человеческих голов. В эпоху же Хань образованные люди, занимавшие государственные посты, сделались своего рода «мирскими жрецами», владея различными знаниями и мудростью. В столице империи Лояне монахам были оказаны почести, вскоре там возвели первый буддийский монастырь — монастырь Белого Коня (Баймасы). Вдобавок даосизм, в отличие от конфуцианства, создал собственную мифологию из которой впоследствии во многом выросла народная мифология средневекового Китая.

Не достигая предела, оно возвращается к своему истоку Человек следует законам земли. Они злословием разрушат одушевленное снадобье и снадобье не получится. Цилинь — главный среди зверей его еще называют китайским единорогом. Позже найти эти острова — и тоже безуспешно — пытался и император У-ди.

Схожие представления обнаруживаются и в конфуцианском Китае. В своде «Собор во дворце Белого Тигра», который цитирует Э. М. Яншина, говорится: «В далекой древности не было Трех правил и Шести установлений. В ведической традиции такое первосущество — великан Пуруша. Как пишет Л. С. Васильев, даосы «связали законы земной сферы с небесными явлениями, разработали сложную систему взаимовлияний, в которой активнейшее участие принимали звезды, планеты, созвездия, знаки зодиака, сезоны года, пять первоэлементов, силы Инь и Ян и т. д. Прошло девять лет, но наводнение не утихало и усилия не увенчались успехом. Эта «гармоническая оппозиция» древнекитайской натурфилософии в дальнейшем стала основой китайского мировоззрения. Буддизм предложил китайцам сразу высшую истину (цзун чжи) и незыблемое основание моральной жизни.

Помимо Хуанди, к У-ди относились владыка Востока Тайхао (Фуси), владыка Севера Чжуаньсюй, владыка Запада Шаохао и владыка Юга Яньди (по другой версии, Ди-Ку, Чжуаньсюй, Шунь и Яо соответственно). Государство даосов просуществовало до 1927 года, а даосского патриарха (или папу — тяньши) из рода Чжан продолжают назначать до сих пор на Тайване. Местом же зарождения эликсира вечной жизни считалась таинственная полость, располагавшаяся в самом центре физического тела и ассоциировавшаяся с Сокровенной Женщиной (сюань пинь)— метафорическим наименованием пустоты. Со временем все эти сочинения, которые активно изучались в ханьскую эпоху, «обросли» многочисленными комментариями, причем объем комментариев значительно превышает объем самих текстов. В центре алтаря помещался каменный обелиск или деревянная табличка иногда с надписью. Благие мужи. Ничто не может причинить ему вреда. Его помощники ответили: Если сравнить его, то нет таких, кто был бы мудрее Гуня.

Принципиальное различие между двумя этими направлениями заключается в том, что Хинаяна («Малая колесница» иначе Тхеравада — «Путь старших») учит о возможности достижения просветления только для монахов избавившихся от оков сансары собственными усилиями (архатов) Махаяна же («Большая колесница») утверждает, что просветление доступно любому человеку, не только монаху, но и мирянину, смысл жизни которого — благими поступками достичь состояния бодхисаттвы. Но останутся еще среди них достойные и удалятся они в горы Когда же в мир явится Майтрейя и начнет вращать колесо учения, то прежде всего спасет тех последователей учения, завещанного Шакьямуни, кто ушел от мира, кто принял три защиты, пять воздержаний и восемь обетов, кто приносил дары Трем драгоценностям (Будде, дхарме и сангхе. — Ред. ). О беззвучная. Государство, где неспокойно, не посещай в государстве, где царит хаос, не живи.

Третьим членом даосской великой триады богов, наряду с Хуанди (Юйди) и Паньгу, считался основоположник даосизма Лаоцзы. Именно к этой архаической богине отправился за снадобьем бессмертия Лучник И. Юань Кэ комментирует этот сюжет следующим образом: «Почему же Сиванму, насылавшая мор и ведавшая наказаниями имела снадобье бессмертия. Этой ласточкой был именно Шанди, воплотившийся в птицу.

Ни одно из этих существ не сможет причинить вред человеку, если он, только завидев их, выкрикнет их имя Если же увидишь в горах приближающегося призрака, непрерывно просящего еду, брось в него белую траву и он немедленно умрет. У каждого из этих владык имелись помощники-духи — дух дерева Гоуман у Тайхао, дух огня Чжужун у Яньди, дух металла Жушоу у Шаохао, дух воды Сюаньмин у Чжуаньсюя и дух земли Хоуту у Хуанди (налицо пятеричная система первоэлементов китайской натурфилософии). Я хотела бы научить его, он поистине смог бы стать мудрым.

Вознесение бессмертных на небо вполне соотносится с шаманскими «странствиями души» целительные способности шаманов также были «восприняты» даосизмом. По мнению американского синолога Г. Дабса, «популярность культа Сиванму способствовала тому, что даосы превратили ее в свою богиню, придав ей несколько иную специализацию, превратив ее в богиню бессмертия». Даосские трактаты приписывали Пэнцзу отказ от мирских удовольствий и учение о правильном дыхании, которое позволяет достичь долголетия.

Также тотемическими по происхождению являются зооморфные образы богов и духов, которыми пестрит «Каталог» и от которых старательно избавлялась позднейшая традиция. Вполне возможно, что популярность «чистой земли» будды Амитабхи на китайской почве объяснялась ее «соположением» с царством богини Сиванму: и рай Амитабхи и обитель Сиванму, владычицы бессмертия, располагались где-то на западе. В итоге этот пантеон разросся до поистине гигантских размеров и включил в себя, по словам Л. С. Васильева, «богов высшего и среднего ранга, более мелких божеств, а также многочисленных бессмертных, святых, великих личностей прошлого и абсолютно неисчислимых героев и духов-покровителей».

К слову, с этими тотемистическими представлениями связано и возникновение китайского «животного» зодиака, в котором знаки 12 животных служат для обозначения 12 «земных ветвей» 60-летнего цикла. В китайской культуре не случайно такое важное место отводится дракону. «Во времена Яо воды потопа разлились до небес, они на неоглядных пространствах окружили горы и залили холмы и народ, живший в низинах, пребывал из-за этого в печали. На рельефах храма У Ляна Нюйва и Фуси изображены вместе с Шэньнуном как первопредки.

Тем не менее с известной степенью условности в этом чрезвычайно обширном и «разномастном» пантеоне можно вычленить три категории божеств — это высшие божества («абстрактные» боги и боги-«личности»), божества-бессмертные, а также «локальные» боги, святые и духи. ниже). Потом император поднялся на гору Яньшань и там записал свои деяния на камне. Достигает гор Куньу. Мало того, что, по замечанию Е. А. Торчинова, «каждый монах-переводчик переводил то, чем располагал и на основании этих фрагментарных и эпизодических переводов и компиляций первые китайские буддисты были вынуждены формировать свое представление о буддизме как целом» немаловажным являлось и то обстоятельство, что в китайской иероглифической письменности иероглифы передают не произношение, а смысл слова из-за чего переводчики сталкивались с серьезными трудностями при передаче индийских понятий.

Во вторую же и в третью очередь он спасет тех, кто связан мирскими узами». Поднявшись на Куньлунь — или взобравшись по особой лестнице, — можно было попасть на небо.

Люди там чернокожие, в каждой руке у них по змее. Он главенствует над духами и разрешает править от своего имени земному властителю (Сыну Неба — Тяньцзы), вручая тому мандат на правление (Тянь мин). Все прочие сочинения — трактаты философов, рассуждения политиков и министров исторические хроники и своды и т. п. — были отныне лишь второстепенными источниками более или менее ценных и полезных сведений истолкованных чаще всего в духе конфуцианства. Основы этого учения, как, кстати и основы даосизма, были сформулированы представителями сословия ши — грамотных «служивых мужей» из которого вышли в большинстве своем китайские философы и духовные просветители, в том числе Конфуций и Лао-цзы. Именно о таких духах, чаще всего зооморфных, неоднократно упоминается, например, в «Каталоге гор и морей»: «Там водится животное, похожее на лису, но с девятью хвостами звук его голоса напоминает плач ребенка.

В трактате «Хуайнаньцзы» говорится, что Чжуаньсюй воевал с богом разливов Гунгуном, что заставляет вспомнить миф о Нюйва и починке ею неба, разрушенного потопом. В отличие от своего «предшественника», Хуанди уже не столько бог, сколько культурный герой и не случайно именно с перечисления его достижений начинает свои «Исторические записки» Сыма Цянь: «Хуанди от рождения обладал необыкновенными дарованиями, младенцем уже умел говорить, в детстве отличался смышленостью, в отрочестве — сообразительностью, а став абсолютнолетним, проявлял большую ясность ума Он упорядочил пять стихий, насадил пять видов злаков, успокоил народ, навел порядок в четырех частях страны, обучил черных и бурых медведей, барсов, леопардов, ягуаров и тигров. Обычно его изображают сидящим на муле с бамбуковой трещоткой в руках — или подносящим младенца такие изображения принято было вешать в покоях молодых.

Правда, в трактате «Чжуанцзы» миф о рождении мира из хаоса переосмыслен в несколько комическом ключе: «Божество Южного моря зовется Шу, божество Северного моря зовется Ху, божество Центра зовется Хуньдунь Шу и Ху часто встречались у Хуньдуня и тот обходился с ними очень хорошо. Еще одним внуком или правнуком Хуанди был Ди-Ку («государь» или «император» Ку), при рождении нареченный Гаосинем. В той буддхакшетре живут удивительные белые гуси, цапли, павлины. В «Тайпинцзин» говорилось о том, что рано или поздно в мир придет «божественный человек, не имеющий облика», который откроет «небесные письмена» настоящим людям (чжэньжэнь), а те передадут усвоенное «правителю высочайшей добродетели». Если я исполню этот обет, то стану Буддой. » В эпоху острого соперничества даосизма с буддизмом появилась легенда о том, что Лаоцзы побывал в Индии и чудесным образом оплодотворил спавшую мать принца Гаутамы, вследствие чего на свет родился Будда. Бегающих можно поймать в капкан, плавающих выловить сетью, летающих сбить стрелой.

И тогда народ сохранял свою жизнь и не умирал преждевременно. Солнце погружается в Пучину Печали, светит в Долине Мрака». Однако когда снадобья из трав и растений закапывают в землю, то они сгнивают, когда их подогревают, то они разрушаются, когда их раскаляют, то они сгорают.

Эта традиция многими учеными признавалась более древней, чем традиция «Каталога», в которой Сихэ выступает как женское божество, однако А. Масперо убедительно доказал, что версия «Книги преданий» является эвгемерическим искажением мифологического сюжета. Обычно Цао изображают с кастаньетами (пайбань) в руках и в костюме чиновника его почитают как покровителя актеров. А вот присутствие в триаде Сань хуан Желтого предка Хуанди вызывает некоторое недоумение.

Гунь девять лет строил дамбы, но не преуспел в своих начинаниях. Подобной трансформации подверглись и другие древние боги зооморфный облик сохранили только Нюйва и Фуси, которых всегда изображали в облике полулюдей-полузмей (до талии люди, ниже талии — змеи, причем их хвосты переплетены, что символизирует брачный союз первопредков). Так, громовник Лэйгун из кости которого Хуанди сделал палочку для военного барабана, позднее стал почитаться как отец первопредка Фуси и утратил зооморфный облик («Каталог гор и морей» говорит, что у него голова человека и тело дракона).

Наиболее известным ритуалом, связанным с мировым древом, является жертвоприношение (инициация) скандинавского бога Одина, который девять дней, пронзенный копьем, провисел на ясене Иггдрасиль, дабы обрести мудрость на девятый день он утолил жажду священным медом из рук инеистого великана Бельторна и получил от последнего руны. Естественно, даосы придавали большое значение взаимодействию в человеческом организме внутренней или прежденебесной, энергии с энергией посленебесной. Книга Созерцания Неба Величайшей Чистоты содержит девять частей. Все остальные персонажи буддийского пантеона занимали в Китае более чем скромное положение и к их помощи и покровительству прибегали много реже, лишь в конкретных случаях (когда речь шла о покровительстве в сравнительно узкой сфере влияния данного божества)».

И у этих лотосовых водоемов со всех четырех сторон поднимаются прекрасные, украшенные лестницы, сделанные из драгоценностей четырех видов а именно из золота, серебра, ляпис-лазури и хрусталя. Кроме того, при Линь Линсу произошла реформа буддийской обрядности, которая представляла собой «даосизацию» буддизма как писал Е. А. Торчинов, «буддийские монахи должны были отныне называться дэши (что указывало на их низший по сравнению с даосами — даоши — статус, поскольку Дэ, благо, представляет собой сущность, зависимую от Дао и подчиненную ему). Соседний род, пускай он жил всего лишь на противоположном берегу той же реки, был уже «другим», а следовательно, «чужим», почитал иных предков и отправлял иные культы что уж говорить о родах, племенах и народностях более отдаленных. При этом, хотя многие изречения и цитаты из этих книг широко разошлись в народе и даже превратились в поговорки изучение — и просто чтение — самих текстов оставалось уделом людей как минимум грамотных, поскольку требовало знания древней письменности (гу-вэнь) и понимания древнего стиля. То же самое можно сказать о Лаоцзы, о легендарных правителях Яо, Шуне, Юе и о других даосских «патриархах» все они принадлежали к небожителям, то есть обладали заведомыми «небесными» преимуществами перед обычными людьми. Первоначальный хаос оформился в мироздание благодаря действию сил Инь и Ян.

Наконец, понятие регулирование сердца относится к приемам и методам умственного сосредоточения и самоконтроля.

Однако если конфуцианство, пусть и оставаясь в среде мифологических представлений, практиковало сугубо прагматический, «земной» подход (вспомним хотя бы «превращение» древних богов в великих предков или лаконичный комментарий «Луньюй»: «Учитель не говорил о чудесах, силе, беспорядках и духах»), то учение даосов ab ovo являлось мистически-ориентированным, призывало к познанию Неведомого — первозданной полноты бытия, воплощенной в Великом Пути Дао. Еще одним следствием — и поистине глобальным по масштабам — культа знаний в целом и культа Конфуция и конфуцианства в частности стало возникновение и укрепление культа Поднебесной как центра мироздания. существует подобно нескончаемой нити и его действие неисчерпаемо Дао туманно и неопределенно. В образе драконов представлялись божества рек.

Прежде чем закончить этот очерк древнекитайской мифологии, необходимо упомянуть о такой ее составляющей, как мифы и предания о чудесных животных, которыми, к примеру, пестрит «Каталог гор и морей». Его ствол уходит в облака, ветвей на нем нет, только девять сучьев на макушке, а корни переплетены между собой «девятью отростками». В результате подобной «локализации» чрезвычайно обширный общебуддийский пантеон в каждом отдельно взятом регионе имел свои особенности. Увидев же единое, сумел бы забыть о прошлом и настоящем.

Пусть он также произнесет слово жэ-жоу, которым также зовутся эти существа. В государстве, лишенном Дао-Пути, стыдно быть богатым и знатным.

Лаоцзы сказал: Того, о чем вы спрашиваете, уже почти не осталось. Считалось, что правитель после смерти отнюдь не теряет своей власти, а, напротив, упрочивает ее, присоединяясь к другим предкам во главе с Шанди и получает бразды правления не только над миром людей, но и над миром духов. Пожалуй имеется определенное сходство в таком отношении к истории у китайцев эпохи Борющихся царств и у исландцев эпохи раннего Средневековья для последних история была в одно и то же время фактической и легендарной, реальной и приукрашенной.

В пятьдесят лет я познал волю Неба. ниже). Вид у него крайне свирепый». Дракон Инлун, победитель Чию и Куафу, олицетворял дождь дракон Цзяо приносил «небесную влагу» дракон Лун-ван (поздняя архаика) повелевал морями и реками. Для того чтобы породить в себе эликсир бессмертия или внутренний эликсир, подвижник Дао должен был достичь гармонического соединения в себе Воды (функция почек) и Огня (функция сердца) ибо, согласно даосской медицине, почки — корень, а сердце — цветок человеческой природы.

Итак, с тех пор как я стал буддой, прошло очень большое время. В центре сада растет еще тысяча двести деревьев. Их крик подобен плачу ребенка. Эти тончайшие частицы обладают высшей действительностью и достоверностью.

Известны несколько попыток классификации даосских божеств, зачастую противоречащих друг другу — верховные боги одной классификации, например, оказываются всего лишь «рядовыми» богами в другой системе, а родоначальник даосизма Лаоцзы признается то членом великой даосской триады, то не более чем легендарным героем древности. Миф о Паньгу, «единственный китайский миф о творении мира», по выражению современного исследователя, представляет собой продукт сознательного творчества, который со временем приобрел широкую популярность и стал восприниматься как «подлинный» миф. Проснувшись, она обнаружила, что беременна. В «Вопросах небу» Цюй Юаня говорится, что Пэнцзу поднес фазаний суп другому легендарному правителю — Яо — и за это получил в награду долгую жизнь по легенде, он прожил более 800 лет. Великое — оно в бесконечном движении. Демоны в ней тоже есть, причем силы зла представлены многочисленными персонажами. Как ты думаешь, почему эти живые существа приняли облик птиц. Хлебные злаки не созревали.

Когда бодхисаттва достигает просветления, он становится буддой, переходит, если опираться на махаянистскую концепцию трикая («трех тел») из «конкретного» (нирманакая) в «идеальное» (самбхогакая) тело высшая ступень трикая — «совершенное» тело (дхармакая), воплощенное в Ади-будде («первоначальном будде») из которого эманируют другие будды и бодхисаттвы. Конфуцианцы возвеличили роль музыки, тем более что пентатонный ряд китайской музыки было логично увязать с древним представлением о пяти первоэлементах, сочетание которых рождало гармонию. Как уже упоминалось, божества-сянь делились на бессмертных небесных (или небожителей) и земных. Сиванму спела императору песню, он ответил ей. Очевидные параллели между китайским мифом о Паньгу и индоевропейским сюжетом заставляют предположить постороннее, «арийское» (то есть индийское) влияние на китайскую традицию (у некитайских народов Южного Китая, как уже упоминалось, Паньгу — чудесная собака, любимый пес властителя и супруг его дочери, прародитель народа мяо, но никак не первосущество).

Ты вступишь на императорский престол. Первая называлась Колесница Преемства (Дайюй), вторая — Круглая Вершина (Юаньцзяо), третья — Квадратная Чаша (Фанху), четвертая — Обитель Красавиц (Инчжоу), пятая — Приют Презревших Блага (Пэнлай). Это один из самых распространенных в народе фольклорно-мифологических сюжетов. О Лишенная формы.

Само это выражение означает уединенный или отъединенный будда, будда для себя. Это считалось аморальным деянием. Считается, что пробуждение пратьека-будд заключается в постижении ими принципа причинно-зависимого происхождения (пратитья самутпада)». Как синкретическая фигура, Юйди «унаследовал» многое от своих предшественников во главе пантеона.

На могилах совершались жертвоприношения — душе гуй и душе шэнь, улетевшей на небо. Эти же 36тыс. Это называется Утренняя заря. При этом правителе произошла крупнейшая катастрофа в истории конфуцианства: придерживавшийся взглядов легистов (законников), Цинь Шихуанди приказал закопать заживо 460 виднейших конфуцианцев и сжечь все конфуцианские сочинения, а также запретил изучение конфуцианской ереси. По замечанию В. В. Малявина, «организационно даосизм всегда был представлен обособленными, замкнутыми сектами».

То же самое верно и в отношении искусства фэн-шуй (буквально «вода и ветер»), основа которого — древняя геомантия, учение о подборе «правильных» мест для захоронений и для строительства. С ним советовались, ему в дни семейных и всеобщих праздников приносили положенные жертвы. В «Речах царств» говорится: «Хоуту смог привести в порядок девять земель, вот таким образом ему и приносят жертвы как богу земли».

Послушал Яо своих помощников и поручил Гуню обуздание вод. Исключение составляет только секта Шэньсяодао («Учение божественных небес»), возникшая в XII веке на юге Китая. Он совершил ряд подвигов, которые с полным основанием позволяют причислить его к культурным героям, — победил нескольких чудовищ (то есть упорядочил хаос) впоследствии за эти подвиги его стали почитать как божество, прогоняющее бесов. Земные же бессмертные (дисянь)— это обожествленные люди, достигшие бессмертия, причем, по замечанию Л. С. Васильева, «с течением времени большинство героев-бессмертных, генетически восходивших к реальным прототипам и историческим деятелям, превращались в легендарных божеств, о чьих приключениях говорилось в народных сказаниях». Юй попросил у Небесного владыки сижан и получил его, а также сонм больших и малых драконов во главе с Инлуном, некогда победившим бога войны Чию (см. Первый гласит: Учитель сказал: Искренне люби учение стой насмерть, совершенствуя Дао-Путь. Это называется Распряженная колесница.

Прежде чем перейти к описанию наиболее почитаемых в Китае будд и бодхисаттв, необходимо «обратиться к истокам» — объяснить значение этих терминов и их китайскую специфику. В известной степени к «чистым землям» можно отнести и Поталу — владения бодхисаттвы Авалокитешвары (Гуаньинь). Мифы архаические и обработанные. — Мифы о сотворении мира. — «Вопросы небу». — Цзюйлин и Мать бесов. — Хаос, Инь и Ян. — Великан Паньгу. — Сюжеты о жертвоприношении первосущества. — Всемирный потоп и богиня Нюйва. — Отделение неба от земли. — Гора Куньлунь. — Мифологема мирового древа. — Дерево Цзянь. — Проекции мироздания. — Десять солнц и Лучник И. — Подвиги Юя. — Сотворение людей. — Нюйва как богиня-мать. — Культы Древнего Китая. — Шанди. — Первопредки. — Хуанди. — У-ди. — Мятежник Чию. — Яо и Шунь. — Фуси. — Небесные светила. — Богиня Сихэ. — Великан Куафу. — Мифы о луне. — Божества земли Хоуту и Хоуцзи. — Культ драконов. — Чудесные животные. — Цилинь и фэнхуан. — Трансформация древнекитайского пантеона. На ногах и бедрах у него стерлись волосы. Это называется Время дневной еды. Секта Тайпиндао возникла в середине II века на территории провинции Шаньдун.

На алтарь приносили жертвы. И в конце сада вы увидите еще тысячу двести деревьев. Конфуцианское Дао отнюдь не тождественно Дао даосов. Придерживаясь принципа безбрачия и меняя при постриге имя, монах, с китайской точки зрения, отрекался от своих предков, отказываясь от служения им и от продолжения рода. «Вначале был первозданный хаос.

Это представление со временем стало широко известным и, к примеру, у Сыма Цяня говорится, что даосские философы «изучали учение Хуан-Лао (то есть Хуанди и Лаоцзы. — Ред. ) о Дао и Дэ». В «Книге преданий» рассказывается, что Яо «повелел Си и Хэ с благоговением следовать за Высочайшим Небом и рассчитать солнце, луну, планеты и звезды, с почтением определить для людей времена года. Кроме того, к числу канонических конфуцианских сочинений принято относить трактаты «Чжоули» и «Или», словарь «Эръя» и «Книгу о сяо» («Сяоцзин»).

то, что убивает жизнь, не умирает то, что рождает жизнь, не рождается». Так обстояло дело в кругу образованных людей. у Юань Кэ: «Великан совершил на первый взгляд немного глупое, но удивившее небо и тронувшее землю деяние»). Чжуаньсюй считался внуком или правнуком Хуанди. ниже). Конфуций говорил о себе: В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе.

Впоследствии древняя основа мифа могла быть забыта и он наполнился новым содержанием» (Яншина). Известна также особая категория будд — пратьека-будды (буквально «будды для самих себя»): эти будды достигли нирваны, но не проповедуют дхарму. Это называется Время второй еды.

Логичным следствием этого культа стало обожествление самого Конфуция. Именно на основе этих представлений были образованы и развивались другие культуры. В сочинении минского времени Саньцзяо сошэнь дацюань (Полный свод известий о богах трех религий) перечислены 129 божеств, получивших официальное признание. В итоге в Китае сложилась система трех учений или трех религий (сань цзяо), в которой все принципиальные различия между конфуцианством, даосизмом и буддизмом уже истолковывались как признаки их «глубинного» единства.

Локальный «характер» этих божеств и духов определял отношение к ним населения той или иной местности: «своим» божествам и духам поклонялись и считали их могущественными иногда суровыми, но справедливыми, тогда как «чужих» представляли дикими, необузданными и кровожадными и верили, что с ними, в отличие от «своих», вряд ли возможно о чем-либо договориться. По замечанию Л. С. Васильева, «если в Хинаяне главной целью каждого верующего было приблизиться к состоянию будды индивидуально (так сказать, каждый сам себе будда), то Махаяна ввела в обиход представление о бодхисаттве, от которого до будды, до спасения, лишь один последний шаг. Нетрудно объяснить и принадлежность к этой триаде Лаоцзы — родоначальника учения даосов. Прошло 18 000 лет и начала создаваться вселенная. Со временем культ Конфуция «раздвоился»: мудреца стали отождествлять с богом долголетия Шоусином, которого изображали в образе убеленного сединами старца, окруженного детьми это толковалось как объединение нации вокруг великого учителя и наглядное проявление сыновней почтительности сяо.

Главный же подвиг И — уничтожение «лишних» солнц. Храм обслуживался даосским монахом. И хотя влияние такого локального божества или героя-покровителя не выходило, как правило, за пределы данной местности (иногда даже лиц определенной профессии — например, рыбаков или моряков прибрежного города), это нисколько не умаляло его достоинств и не снижало его значения».

В «Хуайнаньцзы» приводится и еще одна версия мифа о сотворении людей: «Хуанди создал мужские и женские органы, Шанпянь создал уши и глаза, Санлинь создал руки и стали возможны семьдесят превращений Нюйва». Все злаки тут сами произрастают и зимой и летом.

Это называется Большим возвращением. С этими даосскими «гимнастиками» генетически связаны такие системы боевых искусств, как Ба гуа чжан («ладонь восьми триграмм»), Тайцзиюань («кулак великого предела»), Син и цюань («кулак формы и воли») и другие. Там встречается животное, напоминающее собаку, но с человеческим лицом. В даосских школах боевых искусств трем ступеням совершенствования энергии и дыхания соответствовали три метаморфозы тела: изменение костей изменение сухожилий и изменение костного мозга, а также три вида применения силы: раскрытие (проявление жесткости в ударе), сокрытие (качество мягкости, уступчивости в силе) и превращение, означавшее способность перенять в схватке силу противника и придать ей новое качество. Основание же пяти Гор ничем не укреплялось. Каждый день они сверлили по отверстию, но Хуньдунь умер». В трактате «Дао Дэ Цзин» вскользь упоминается о том, что человек, «знающий меру», может прожить очень долго и что тот, кто сумел овладеть жизнью, не знает, что такое смерть. Превращение умершего в Предка соответствует включению индивида в некоторую архетипическую категорию) у конфуцианцев сохранилось, разве что сонм предков получил в учении Конфуция и его последователей градацию по важности: в самом низу находились личные предки конкретного простолюдина, далее шли предки отпрысков знатных родов, далее — предки наследственных аристократов, далее — предки правителя (вана или гуна) согласно трактату Лицзи (Описание правил приличия и обрядов), в клане вана имелось семь храмов предков, один посвящался родоначальнику и всем древним предкам, а остальные шесть — ближайшим предшественникам вана, которые делились на чжао (четных) и му (нечетных).

Обрадовавшись, женщина попросила Тайшаня отдать младенца ей. Прежденебесное знаменует возвращение к семенам вещей. Логичным продолжением культа предков стал культ семьи, точнее, культ клана (рода), позднее трансформировавшийся в культ семьи — сохранившийся по сей день, достаточно вспомнить стремление современных китайцев всюду и везде, даже за границей, по возможности поддерживать связи с семьей. Так или иначе, даосский пантеон слишком огромен, разнообразен и аморфен, чтобы можно было упорядочить его в соответствующую иерархию (хорошо знакомую европейцам, к примеру, по классической мифологии — старшие боги, олимпийские боги, полубоги и герои).

Будда Вайрочана в Китае считается Ади-буддой, то есть «первоначальным буддой». Несложно предположить, что Тай-и и подобные ему «умозрительные» боги оставались божествами философских и алхимических трактатов в народном же даосизме, который с течением времени приобретал все большую популярность, эти абстракции очеловечивались и тем самым становились ближе и понятнее людям. По замечанию Э. М. Яншиной, «можно предположить, что исходным моментом уничтожения Охотником девяти из десяти солнц была ритуальная охота-погоня-добывание богом-охотником небесного светила», то есть еще один подвиг культурного героя — наделение людей светом.

Прежде чем император возвратился на землю, ему устроили «экскурсию» по преисподней сопровождавший его сановник Цуй Цзюэ — этакий китайский Вергилий, если сопоставить «Путешествие на Запад» с «Божественной комедией» Данте, — говорит Тайцзуну: «В этом месте царства мрака есть только выход, войти же здесь невозможно. расчищал горные склоны и прокладывал дороги, никогда не пребывая в покое. Этот рисунок был отождествлен как изображение Чию.

Находящееся в бесконечном движении не достигает предела. Достигает Каменной гряды. Жили там все бессмертные, мудрые. Миф о хаосе (хунь дунь), являющем собой бесформенную массу, по видимому, относится к числу древнейших (судя по начертанию иероглифов хунь и тунь, в основе этого образа лежит представление о водяном хаосе). Как пишет Л. С. Васильев, алтари и храмы были обязательной принадлежностью каждой семьи.

Здесь отдыхают его кони. ниже). В самом общем виде совершенствование даосского подвижника толковалось в категориях превращений так называемых трех сокровищ или трех главных жизненных субстратов человеческого тела: семени (цзин), собственно энергии или дыхания (ци) и духа (шэнь).

Так возникли боги-«личности». Сколько их там за день и за ночь друг к другу летало, нельзя и сосчитать. Если самыми разнообразными средствами и методами воздействовать на духов в нужном направлении и не дать им уйти из тела, то сила духов внутри тела будет постепенно расти, а вместе с тем будет меняться и субстанция тела.

Кто их отведывал — не старился, не умирал. Наказаний там столько, что всех и не перечесть. Из этого пламени, подобно фениксу и возник Вечный город, наследник Трои и «зиждитель устоев и мерило ценностей» — как себе, так и всей Ойкумене.

И на каком основании. На востоке от обитаемой земли, на неведомом расстоянии, лежит огромная пропасть, бездонная пучина, в которую стекают все воды — «со всех сторон света, девяти пустынь и Небесной реки» («Лецзы»). Сопровождали этого коня два монаха — Дхармаратна и Кашьяпаматанга. Тогда Яо стал искать человека, способного обуздать воды.

В тридцать лет я обрел самостоятельность. Эти девять солнц рухнули наземь в облике золотых воронов, «и тогда в Поднебесной широкое стало узким, опасное — легким, далекое — близким и с тех пор установился в мире порядок» («Хуайнаньцзы»). Казалось бы, фиксация мифического времени и его историзация взаимно отвергают друг друга (по Элиаде, «по мере того как некоторое действие или предмет приобретает определенную реальность, благодаря повторению парадигматических действий и только благодаря этому, осуществляется неявная отмена мирского времени, длительности истории и тот, кто воспроизводит образцовое действие, переносится таким образом в мифическое время первого явления этого действия-образца) однако конфуцианцам удалось совместить несовместимое.

Сюда заходят солнце и луна. Согласно одному из мифов, она вылепила людей из лёсса и глины. Именно стихийность и «народность» даосизма обеспечили ему популярность в массах — даже несмотря на различные метафизические и мистические «наслоения». Он быстр как ветер. Боясь, как бы не уплыли на крайний запад и не исчезла обитель мудрых, бог приказал Обезьяне-силачу (бог Юйцян Каталога гор и морей. — Ред. ) отправить пятнадцать гигантских черепах, чтобы держали на головах горы три смены, каждая по шестьдесят тысяч лет.

Как воплощению Инь богине Сиванму требовалась пара-Ян. По одной версии предания, в прежней «земной» жизни он был сановником Чэнь Тао, по другой — актером Сюй Цзянем. Там обитают люди с тремя лицами. Но изменяясь и варьируясь, космогонические темы продолжают группироваться вокруг Нюйва — одной из крупнейших фигур космогонических мифов древнейшего Китая».

В Луньюй сказано: Использование Ритуала ценно потому, что оно приводит людей к согласию. Будда Амитабха («неизмеримый свет») известен только Махаяне, Хинаяна его не знает. Согласно поздней традиции, Хоуцзи — один из культурных героев, который «первым начал сеять и жать», после чего мудрый правитель Яо (или Шунь) пригласил его к своему двору на должность «министра» земледелия. У Тяньхуана 13 голов, у Ди-хуана — 11, у Жэнь-хуана — 9 голов (возможно, количество голов каждого божества равно числу сфер его влияния). Его мать, девушку из рода Ю-тай, звали Цзян Юань, она была старшей женой императора Ку. Ее основатель Чжан Цзюэ в известной степени оказался провозвестником эсхатологии — учения о конце света, которого Китай не знал до распространения буддизма.

Таким бессмертным можно было стать по воле Неба, награждавшего бессмертием за праведную жизнь или уединившись в одном из 24 горных «скитов» (чжи) и предавшись отшельнической аскезе. Мифология Ваджраяны включает множество сюжетов, связанных с полулегендарными персонажами — великими гуру (духовными наставниками), основателями монастырей и т. д. Пламя пожара, погубившего Трою из которой бежал «родоначальник» Эней, было одновременно пламенем мирового пожара, уничтожившего прежнее мироздание и очистившего его от скверны. Впрочем, Хинаяна тоже пользовалась в Китае определенной популярностью, тем более что по хронологии разделение «изначального» буддизма на Хинаяну и Махаяну и проникновение учения Будды в Китай приблизительно совпадали. Они создали небо и землю и тогда отделились женское (инь) и мужское (ян) начала и определились восемь сторон света». Однако в действительности я стал буддой в незапамятные времена. Других древних богов во многом постигла та же участь.

был человеколюбив и строг, милостив и тверд в своем слове, совершенствовал себя и Поднебесная подчинилась ему. Кроме того, в Китае сложилась концепция сакрального характера власти императора. главу 1) и которого даосы почитали как члена триады верховных богов, наряду с Хуанди (или Юйди) и Лаоцзы. Однако эти концепции пользовались популярностью в основном в конфуцианских и даосских (скажем так, жреческих) кругах в народе куда более широкое распространение получил миф о сотворении мира Паньгу. Достигает Шелковичного края.

Так обычно и возникал новый культ. Вариантами мирового древа выступают многочисленные «солнечные» и «лунные» деревья — например, шелковичное дерево Фу, на ветвях которого сидят вороны-солнца, дерево Жо, на верхушке которого гнездятся десять солнц также следует упомянуть дерево бессмертия даньму, расцветающее раз в пять лет и находящееся под покровительством Желтого предка (Хуанди), персиковое дерево, символизировавшее плодородие (и позднее переосмысленное как дерево бессмертия), дерево Трех Жемчужин, упоминаемое в «Каталоге гор и морей» и изображавшееся на погребальных рельефах и др. Однако о Чию сохранилось сведений гораздо больше, чем о других персонажах. В самом же Китае буддизм, даже в его «китаизированной» форме, столкнулся с сильным сопротивлением конфуцианства и даосизма, на недолгое время восторжествовал, но в конце концов был побежден (на государственном уровне) и трансформировался до неузнаваемости по сравнению с индийским «оригиналом»., выйдя в поле, Цзян Юань увидела след великана, сердце ее наполнилось радостью и она захотела наступить на этот след, а наступив на него, в себе движение, похоже, как понесла плод. Это божество и явилось вашему величеству».

Прежде всего это так называемые «земные достопочтенные» (дичжи), к которым относятся боги определенных местностей, городов, гор, лесов, рек, морей, божества земли (тушэнь), боги — стражи ворот (мэньшэнь), боги домашнего очага (цзаошэнь), боги родников источников и колодцев (цзиншэнь), божества отхожих мест (цэшэнь) и др. Это называется Позднее утро. Такими прекрасными качествами и достоинствами украшена эта буддхакшетра». Миф о творении мира из тела первопредка присутствует во многих мифологических традициях.

По трактату «Хуайнаньцзы», это случилось во времена легендарного правителя Яо, правление которого в конфуцианской традиции служит олицетворением «золотого века». До распространения буддизма у китайцев не существовало концепции посмертного воздаяния: считалось, что души наиболее выдающихся людей (или сами эти люди, еще при жизни) возносятся на небеса, а души прочих уходят после смерти в обитель духов, каковая есть также обитель душ предков и пребывают там заодно с предыдущими поколениями и легендарными прародителями рода людского. Такова была теория, которую, впрочем изучали весьма немногие.

И не было в сердцах злобного соперничества. Третьим по порядку — а у Восьми бессмертных имеется собственная внутренняя иерархия — идет Люй Дунбинь (или Люй Янь). В сущности, обычное уважение к любой незаурядной личности или распространившиеся после смерти человека слухи об активности его духа (является кому-то во сне, содействует в чем-либо) служили вполне достаточным основанием для деификации умершего.

В управлении ему помогали существовавшие при дворце управы — например, управа грома (Лэйбу), управа пяти священных пиков (У юэ) и т. п. Он шел дни и ночи и наконец дошел до берега океана. Трактат «Лецзы» добавляет: «Не имеющее начала, но постоянно рождающее, — это Дао». Достигнув этого состояния, Паньгу умер и, согласно «Толкованию истории» Ма Су (XVIIв. ), «перворожденный Паньгу перед самой смертью преобразился: его дыхание стало ветром и облаками, голос — громом, левый глаз — солнцем, правый глаз — луной, его конечности и костяк — четырьмя сторонами света и пятью великими горами, кровь — реками, жилы и вены — складками на земле, мясо — почвой на полях, волосы — звездами, растительность на теле — травами и деревьями, зубы и кости — золотом и нефритом, семя и костный мозг — жемчугом и каменьями, пот — дождем и росой».

В «Каталоге гор и морей» говорится о двенадцати лунах, рожденных Чанси, супругой бога Дицзюня. Он оставил после себя 25 сыновей, 14 из которых стали основателями новых родов. И тогда на том месте, где он сидел, расцвел огромный благоуханный белый цветок. Особое место среди чудесных животных занимают зверь цилинь и птица фэнхуан (также хуанняо, фэнняо или луаньняо).

Достигает Долины Скорби. Это Небо лишилось персонификации, обезличилось, с ним стало невозможно договориться (как с предками), людям доступно было только осознание его воли. Фениксы спускались на подворье, единороги бродили в предместьях, сине-зеленого дракона впрягали в упряжку, фэйхуан (вид феникса. — Ред. ) мирно склонялся над кормушкой, северные варвары не смели не прийти с данью». Став ясным, как утро, сумел бы увидеть единое. То же жертвоприношение на мировом древе встречается в кельтской традиции (кровавые жертвы друидов), сюда же следует отнести и распятие Христа. Он владел чудесным мечом, с помощью которого усмирял и карал демонов, притеснявших простой народ, побеждал драконов и тигров. Достигает Источника Скорби.

Первая стадия — так называемый малый небесный круговорот (сяо чжоутянь), который предполагает, что жизненная энергия организма поднимается по позвоночному столбу в область темени и оттуда через переднюю часть головы и грудь опускается в живот, где располагается Нижнее Киноварное поле — место сосредоточения энергии низшего уровня. Существовали во множестве и другие секты, однако они, в отличие от двух вышеназванных, не внесли сколько-нибудь значительного вклада в мифологию даосизма, поскольку ориентировались прежде всего на медитацию и этику. Вероятно, некоторое время женское божество Хоуту и мужское божество Шэ (бог земли) существовали параллельно, но в иньскую эпоху образ Хоуту был переосмыслен как мужской. Ему приписываются изобретение топора (но тут можно вспомнить о Паньгу, который рубил топором мировое яйцо на заре мироздания), лука и стрел, он установил различия в одежде для мужчин и женщин, при нем было изобретено каллиграфическое письмо. Сиванму могла отнять жизнь, но могла и подарить ее. Тьмы бессмертных и мудрых остались без пристанища.

Это означает использование силы меди для защиты плоти. В трактате «Хуайнаньцзы» о временах правления Хуанди говорится: «Некогда Желтый предок управлял Поднебесной, а помогали ему Лиму и Тайшань-цзи. В исторической традиции именно при Чжуаньсюе произошло разделение неба и земли, абсолютное Чжуном и Ли (по преданию — внуками Чжуаньсюя). Одиноко стоит она и не изменяется.

Из «Каталога гор и морей» следует, что древние китайцы поклонялись бронзовым колоколам, которые олицетворяли плодородие, военным барабанам как символам войны, камням — опять-таки как олицетворениям плодородия (например, камень считался атрибутом богини-свахи) и как предкам также в Древнем Китае существовал культ гор, с которым был тесно связан культ предков и культ рек и источников. Более архаичным в стадиальном отношении следует признать, видимо, реконструируемый цикл мифов о прародительнице Нюй-ва, которая представлялась в виде получеловека-полузмеи (или дракона), считалась создательницей всех вещей и людей (но миф о создании ею вселенной неизвестен). Подобные «превращения» произошли в историографии и с другими древними божествами: божество проса Хоуцзи стало министром земледелия при дворе Яо, а громовник Куй сделался министром музыки. В алхимическом трактате «Бао Пуцзы» о киновари и «золотом растворе» (жидком золоте) говорится: «Золото и киноварь — это такие вещи, что чем больше их накаливают, тем все более сокровенны их превращения.

Во втором читаем: Превращения невидимого бесконечны. Когда снадобье получилось, то тогда не только ты сам, но и вся твоя семья обретет бессмертие.

Так возникли «поза тигра», «поза лягушки», «поза медведя» и т. п. Низшему этапу превращения семени в энергию сопутствовало дыхание естественное (но проникающее через диафрагму), при котором кончик языка касается верхнего нёба, рот как будто открыт, но не открыт, вдохи и выдохи свершаются естественно и внимание на них не сосредоточено. Конфуцианство и даосизм. — Шаманические корни даосизма. — Трактат «Дао Дэ Цзин». — Дао и Дэ. — Мироздание даосов. — Паньгу. — Даосский пантеон. — Триада Сань хуан. — Хуанди. — Нефритовый император Юйди. — Лаоцзы. — Сиванму и Дунвангун. — Гора Куньлунь. — Царь обезьян Сунь Укун. — Бессмертие. — Духи тела. — Даосская алхимия. — Пилюли бессмертия. — Бессмертные-сянь. — Восемь бессмертных. — Небесные девы. — Укротители демонов. — Бесы в даосизме. — Локальные божества и духи. — Представления о других народах. — Кумиры божеств. — Геомантия и фэн-шуй. — Даосизм и боевые искусства. — Даосские секты. Когда мы говорим о музыке имеем ли мы в виду удары в колокола и барабаны.

выше) палочку для барабана сделали из кости убитого по приказу Хуанди бога грома Лэйгуна. Всего в ней три цзюани: вводная, средняя и заключительная. Согласно легенде, Нефритовый император — сын царицы некоего малого царства. Ведьма-Засуха не смогла вновь подняться на небо там, где она поселилась, не стало дождей».

Законы и распоряжения были ясны и не было в них темного. Во многих даосских трактатах рассказывается о способности этих зеркал показать «истинное лицо» духов и защитить дом и его владельца. Первым из Восьми следует назвать Чжунли Цюаня (или Хань Чжунли), старейшего из восьмерки, который первые семь дней после своего появления на свет ни разу не заплакал и ничего не ел. О Сихэ как об управительнице хода времени и чередования света и тьмы, суток и времен года говорит и Сыма Цянь: «Некогда Сихэ предалась разгулу, пренебрегла сезонами и спутала дни». Тем не менее утопия выжила: бродячие проповедники предрекали неизбежное наступление эпохи «людей-семян», которые будут жить в счастливом мире под властью «Абсолютного государя». В. В. Малявин добавляет: «Чжан Лу разбил подвластную ему территорию на 24 округа, а низшее звено его духовной администрации составляли так называемые чиновники-духи и управляющие грешниками, занятые воспитательной работой с провинившимися, то есть больными (болезнь толковалась как результат абсолютного ранее проступка. — Ред. ).

Земля следует законам Неба. При этом в каждом регионе из тех, где утверждался буддизм, пантеон носил ярко выраженный «местный» характер — на передний план в культе выдвигались те будды и бодхисаттвы, которые имели принципиальное «идеологическое» значение для конкретной местности. Вероятно именно возможность «спасения для всех» привлекла первых китайских буддистов в Махаяне, поскольку она вполне согласовывалась с конфуцианским идеалом «абсолютномудрого» и даосскими поисками бессмертия, то есть соответствовала устоявшемуся мировоззрению. При этом буддизм оказал значительное влияние как на конфуцианство (во многом благодаря ему сложились доктрины неоконфуцианства), так и на даосизм и внес существенный вклад в формирование так называемой синкретической народной религии, а мифология буддизма органично вплелась в общекитайскую мифологию. 0 музыке как космогоническом инструменте упоминалось еще в архаических мифах (вспомним хотя бы боевой барабан из кожи Куя изготовленный по приказу Хуанди для войны с Чию, то есть борьбы порядка с хаосом).

Это называется Временем второго толчения риса. Помощник Лэйгуна, одноногий бык Куй, с которого Хуанди содрал шкуру для того же военного барабана, «превратился» благодаря конфуцианцам в чиновника, ведавшего музыкой при дворе Шуня и т. д. Кроме четверых У-ди, Хуанди пришлось вести войну с Чию, потомком Яньди (вероятно, в древности ему поклонялись как богу войны). На один крючок поймал сразу шесть черепах, взвалил всех вместе на спину и пошел.

На западной окраине «четырех пределов и девяти материков» возвышается гора Куньлунь — китайский вариант мировой горы, сопоставимый с индийской Меру или японской Фудзи. Конечно, подобное восприятие «чужих» богов свойственно не только Китаю: достаточно вспомнить, к примеру, отношение древних греков к божествам Ближнего Востока или более позднее соперничество приверженцев «старых богов» и верующих в Белого Христа. Процитируем фрагменты «Каталога гор и морей», с которыми в буйстве фантазии не сравнятся, пожалуй и сведения Геродота и Ктесия о народах, населяющих восточную оконечность древнегреческой Ойкумены: «Там у людей одна рука и одна нога вывернуты, коленка искривлена, ступня вывернута наверх Эти люди обеими руками держат свои уши. А поскольку вера в Сиванму бытовала с архаических времен — и была впоследствии «усугублена» даосами, — «западный рай» Амитабхи, вероятно, представлялся китайцам новой ипостасью царства богини бессмертия. Однажды ночью ей привиделся сон: с небес к ней спустился бог Тайшань (или Лаоцзы) на пятицветном драконе. Рисунков оказалось одиннадцать тысяч пятьсот двадцать.

С точки зрения мифологии даосизм также выступает «наследником» шаманизма в мифах даосов отчетливо прослеживаются характерные черты шаманской мифологии, суммированные в работах многих исследователей. И, конечно, говоря об «ответвлениях» даосизма в целом и даосской мифологии (ведь мифология — это идеология) в частности, нельзя не упомянуть о таком феномене, как боевые искусства. Они трижды ночью и трижды днем слетаются вместе и гармонично поют, каждый своим собственным голосом. Среди первых переведенных буддийских текстов имелось достаточное количество «хинаянистских», в результате чего китайский буддизм, окончательно оформившись, приобрел — если рассуждать исключительно в рамках доктрины этого вероучения — «совокупный» характер с сильным уклоном в Махаяну.

По легенде, в момент зачатия к его матери спустился белый журавль, благодаря чему Люй «от рождения имел шею журавля, спину обезьяны, туловище тигра, лик дракона, глаза феникса, густые брови и черную родинку под левой бровью». Боги Древнего Китая были сугубо индивидуальны, что, возможно, объясняется разобщенностью племен. Свою форму горизонтальная проекция приобрела после бесчинства Гунгуна и починки неба, произведенной Нюйва: как сказано в трактате «Хуайнаньцзы», «небо накренилось на северо-запад, куда и движутся солнце, луна, звезды и планеты.

Нидэма, даже индийское представление о четырех первоэлементах (земля, огонь, вода, ветер) было перетолковано как представление об усин — пяти первоэлементах (земля, вода, огонь, металл, дерево). Считалось, что это царь змей, но выглядел он как дракон с четырьмя когтями. Человеческая жизнь зависела от болезней и наказаний. В частности, легенда о его рождении заставляет вспомнить многочисленные упоминания о подобных случаях в «Каталоге гор и морей», а дидактический финал этой легенды представляет собой явный результат мифотворчества даосов. Стрелок или Лучник И (Хоуи), был в числе тех, кого Небесный владыка послал на землю, чтобы помочь людям.

По замечанию Л. С. Васильева, миф о Паньгу обнаруживает отчетливые параллели с афоризмом трактата «Дао Дэ Цзин», повествующим о миротворении. В народе же Конфуция почитали как божество, окружили его жизнь множеством легенд (так, утверждалось, что форма головы новорожденного Конфуция сулила ему великую судьбу — на голове у младенца было несколько бугорков, а посредине вмятина, как у одного из великих предков, Фуси, который создал иероглифы, научил людей писать, читать и считать и готовить пищу на огне). Даосы, вероятнее всего, обратились к мифам о Хуанди, культ которого сохранял широкую популярность, в поисках «инструмента» для распространения своего учения. Чжан ездил на белом муле, способном пробежать за день 10 000 ли (приблизительно 5000км), причем сидел он на своем животном лицом к хвосту.

Большинство из этих богов имели как бы несколько ликов. На небе он стал духом, на земле — святым. Тогда Фуси взглянул вверх и увидел форму Неба, посмотрел вниз и понял устав Земли. Войско Чию составляли великаны (некоторые исследовали полагают, что существовало целое племя медноголовых великанов Чию), народ Мяо, о котором упоминалось выше (миф о разделении неба и земли), злые духи и бесы.

Это называется Временем первого толчения риса. Традиционно в мифологических системах выделяется некоторое количество «главных», стержневых мифов, центральное место среди которых занимает миф о «становлении бытия» (Ф. Согласно трактату «Хуайнаньцзы», в конце жизни Хуанди отлил на вершине горы медный треножник, после чего с неба спустился дракон и Желтый предок, ухватившись за его ус, скрылся в небесах. Также на небе находятся пять звездных дворцов-гун, соотносимых с пятью сторонами света, — это Срединный, Восточный, Южный, Западный и Северный гуны они олицетворяются созвездиями — Тай-и, Цинлун, Чжуцяо, Байху и Сюаньу. Процесс миротворения в «Дао Дэ Цзин» описан весьма лаконично: «Дао рождает одно, одно рождает два, два рождают три, а три рождают все существа.

В отличие от таких мифологических систем, как, например, античная, скандинавская или японская, мифология древнекитайская не сохранилась в своем «первозданном» виде — ее возможно только реконструировать. По замечанию Э. М. Яншиной, «компилятивный характер сказания о Паньгу разрешает полагать, что общий для него и Нюйва мотив — сотворение мира как процесс превращения в него самого творца — мог первоначально связываться с именем Нюйва или с другим китайским божеством и только потом был перенесен на Паньгу». Чию захватили в плен и заковали в колодки, а потом казнили. Небо, как считалось, состоит из девяти слоев («сводов»), первый из которых расположен непосредственно над Куньлунем.

Каждой стадии совершенствования соответствовал определенный метод дыхания. Шижоу — это «зрячая плоть». Достигает Равновесия света. Противники сошлись на равнине Чжолу (локализуется в нынешней провинции Хэбэй). Плоды у них пурпурного цвета, с бледно-желтыми косточками. Тогда только пять гор встали неколебимо.

Этими героями были Хоуцзи, Юй и Лучник И (см. Третье основное направление буддизма — Ваджраяна («Алмазная колесница») или тантрический буддизм, — осталось в Китае практически неизвестным, во всяком случае, не получило широкого распространения, несмотря на перевод в XI столетии основных тантрических текстов. Паньгу же находился в середине и менял свой облик по девять раз в день.

Однако реконструкции мифов о Нюйва, Юе, Чжуне и Ли, равно как и сведения, содержащиеся в «Книге перемен» («И-цзин»), заставляют усомниться в обоснованности этого вывода. Когда ее увидят, в Поднебесной наступят спокойствие и мир». «Материнские» качества Нюйва по отношению к мирозданию в целом и людям в частности подтверждаются сообщениями о почитании этой богини как Великой свахи и учредительницы и покровительницы брачных союзов — Гаомэй: «Нюйва принесла жертвы с молениями богу и превратилась в сваху Ее сделали богиней-свахой, учредили ей жертвоприношения» По замечанию Э. М. Яншиной, «отдельные черты Нюйва дают в своей совокупности комплекс, характерный для образа древней матери-прародительницы — божества плодородия в той его стадии, когда культ предков сливался еще с культом природы. Милэ). С Куньлуня берут начало реки пяти цветов, на его вершине растет дерево долголетия (бессмертия).

По мере усиления роли территориально-административных связей и политических отношений в чжоуском Китае такие шэ (особенно главное — го-шэ) становились олицетворением территориального единства, религиозно-символическим выражением его нерушимости. Не меньшие влияния на формирование даосского учения оказали гадательные практики, квинтэссенцией которых стала знаменитая «Книга перемен» («И-цзин»), позднее причисленная к конфуцианскому канону, но разительно отличающаяся от других его сочинений. Затем я снова заиграл ленивее, ты предался бездействию, вот таким образом все и отступило. Через год родился мальчик. Если же я не исполню этот обет, то да не обрету я непревзойденное истинное просветление. Из почитания неба вполне логично вытекает поклонение небесным светилам, планетам и звездам. Задача будды состоит в проповеди дхармы — учения исповедуя которое можно достичь нирваны. Однако, если следовать «внутренней хронологии» китайской традиции, завершающий этап обустройства мира — это усмирение нового потопа, случившегося в правление Шуня, преемника государя Яо.

Там свирепствовали ураганы и сильные грозы, но Шунь не сбился с пути. В этом хаосе самозародился великан Паньгу (Дао рождает одно). Тем временем Ли возвратился и, не найдя своего тела, вселился в телесную оболочку только что умершего хромого нищего. В трактате «Моцзы» говорится: «Некогда Юй, усмиряя воды потопа, прорывал русла рек и давал им проход через земли Четырех варваров и Девять областей.

Последние три части как раз и являются Книгой киновари. Он может по своему желанию исчезать и мгновенно появляться вновь. Как богоборец, Чию в древнекитайской мифологии не одинок: можно вспомнить и Гуня, отца усмирителя потопа Юя и Синтяня, о котором «Каталог гор и морей» сообщает: «Синтянь пришел бороться с Предком за власть над богами. Внешность его была величественной, а добродетели высокими. Несмотря на такое абстрактное понимание, божество описывали как существо с телом петуха и человеческой головой». Л. С. Васильев, ссылаясь на исследования французского синолога А. Масперо, так формулирует даосскую «теорию достижения бессмертия»: «Тело каждого человека, своеобразный микрокосм, следует уподоблять вселенной, макрокосму. ниже).

Так, по Е. С. Новик (статья «Шаманская мифология» в энциклопедии «Мифы народов мира»), «центральная фигура шаманской мифологии — шаман, осуществляющий посредничество, медиацию между людьми и духами. За это небо наделило его бессмертием и назначило повелевать демонами и бесами. Сторонники Чжана носили желтые головные повязки, вот таким образом секта Тайпиндао известна в истории и как секта «желтых повязок». Когда в Поднебесной сошли с Дао-Пути, то правила, музыка, приказы выступить в поход исходят от чжухоу (местных правителей. — Ред. ).

Оно глубоко и темно. Некоторые специалисты считают сяо первым этическим принципом в Китае. Некоторые исследователи видят в Дунвангуне «преображенного» правителя Мувана — того самого, который беседовал с Сиванму на берегу Яшмового пруда. Миф о Пань-гу свидетельствует о наличии в Китае характерного для ряда древних космогонических систем уподобления космоса человеческому телу и соответственно о единстве макро- и микрокосма (в период поздней древности и средневековья эти мифические представления закрепились и в других областях знаний, связанных с человеком: медицине, физиогномике, теории портрета ит. п. ). Смешивать киноварь должно в знаменитых горах, в месте, где нет людей. Тем не менее в Сиани существует даосский монастырь Восьми бессмертных, монахи которого занимаются в том числе предсказаниями от имени своих «патронов». Как пишет Л. С. Васильев, «рассказы о Восьми бессмертных необычайно популярны в Китае.

А трактат «Дунь цзя кай шань ту» приписывает миротворение богу Цзюйлину (Гигантскому Духу), который «родился вместе с первоначальной субстанцией, овладел знанием законов земли, мог создавать горы и ручьи, прокладывать путь рекам». По этой причине понятие «бодхи» (просветление) переводилось как «Дао», понятие «нирвана» — как «увэй» (недеяние), понятие «архат» (святой, достигший низшей ступени просветления)— как «сяньжэнь» (бессмертный) по сообщению английского синолога Дж. Города их стоят на море из воды его появляются удивительные твари и снова исчезают в ней. В дальнейшем изложении мы будем придерживаться именно этой классификации, поскольку она позволяет хотя бы в малой степени сориентироваться в «райской пестроте» даосских божеств. Нельзя приближаться к нечистотам и бродить туда-сюда с обывателями. Эта школа опиралась в переводе именно на метод «подстановки», который нередко приводил к значительной терминологической путанице.

Смысл духовной практики в позднейшей даосской литературе описывается следующей формулой: Упражняй семя, дабы оно превратилось в дыхание упражняй дыхание, дабы оно превратилось в дух упражняй дух, дабы он возвратился в Пустоту. Все легкое в хаосе, все чистое (Ян) поднялось наверх и образовало Небо, все мутное, тяжелое (Инь) опустилось вниз и превратилось в землю (одно рождает два). В области Жуй находится храм Чонян (или Юнле) известный в народе как храм Люй Дунбиня. Драконы почитались как олицетворения и покровители водной стихии — рек источников, озер, дождя и прочего, то есть как «хозяева природы». Если Сиванму, как владычица запада, покровительствовала металлам, то Дунвангун считался владыкой дерева (в схеме взаимосвязей пяти первоэлементов запад соотносился с металлом, а восток — с деревом).

Став взрослым, он занял трон отца, покрыл свое имя славой, но потом ушел в горы, сделался отшельником и достиг бессмертия, после чего своими добродетелями и заслужил право занять Яшмовый престол в небесном дворце. Обычно его изображают с корзиной хризантем, веток бамбука или персиков (символов бессмертия) почитается он как покровитель музыкантов и садовников. Пожалуй, можно смело утверждать, что древнекитайский миф говорил о сотворении мира из хаоса или «первоначальной субстанции» этот сюжет вдобавок согласуется с другими мифологическими традициями — так, в индийской мифологии мир возникает из изначальных космических вод (олицетворения хаоса), которые несли в себе зародыш жизни у древних египтян в изначальных космических водах появилось яйцо первотворения в шумеро-аккадской мифологии мир сложился благодаря обузданию космических вод можно вспомнить и библейский миф о сотворении мира. Считается, что это волшебное существо, которое было таковым еще в древности. Как писал Д. Бодде, «представляется, что Китай, возможно, единственный из большого числа цивилизаций древности, не имел действительного мифа о сотворении мира». В трактате «Хуайнаньцзы» говорится: «Восток — дерево, его бог — Тайхао, помощник которого Гоуман держит наугольник (или циркуль) и управляет весной его дух — планета Суй (Юпитер), его животное — Лазурный дракон Юг — огонь, его бог — Яньди, помощник которого Чжужун держит весы и управляет летом его дух — планета Инхо (Марс), его животное — Красная птица Центр — земля, его бог — Хуанди, помощник — Хоуту держит веревку и управляет четырьмя сторонами земли его дух — планета Чжэнь (Сатурн), его животное — Желтый дракон Запад — металл, его бог — Шаохао, помощник — Жушоу держит циркуль и управляет осенью его дух — планета Тайбо (Венера), его животное — Белый тигр Север — вода, его бог — Чжуаньсюй, помощник — Сюаньмин держит гирю и управляет зимой его дух — планета Чэнь (Меркурий), его животное — Черная черепаха» Лазурный дракон — Цинлун, его изображение в ритуальных процессиях несли слева, тогда как изображение Красной птицы Чжуняо — впереди изображение Желтого дракона Хуанлуна (или единорога-цилиня)— в центре изображение Белого тигра Байху — справа и изображение Черной черепахи Сюаньу, перевитой змеей, — сзади.

Гора Куньлунь (равно как и ее «ипостаси» — другие горы, многократно упоминаемые в том же «Каталоге» вообще для мифорелигиозной традиции Китая характерен культ камней и гор, почитавшихся как предки) и дерево Цзянь соединяют между собой три мира — небеса, землю и преисподнюю (нижний мир), вход в который расположен в пещере на вершине горы. По «Каталогу гор и морей», с суши Цзичжоу окружали земли, населенные самыми невероятными созданиями — карликами, великанами, «твердогрудыми», «свинорылыми», «безутробными» и т. п. Это объясняется их альтруистическими побуждениями». Ситуация усугублялась еще и тем, что в китайской традиции уже существовал понятийный аппарат, разработанный конфуцианством и даосизмом и, особенно на первых порах, переводчики пользовались этим аппаратом для объяснения буддийских терминов. Утром император созвал мудрых сановников, чтобы узнать, что это за святой.

Подобно Хуанди, Сиванму — архаическое божество, образ которого был переосмыслен даосами. Потоп начался еще при Яо и продолжался более двадцати лет трактат «Мэнцзы» гласит: «Во времена Яо воды повернули вспять и затопили весь Китай. Так, в «Каталоге» Хозяйка Запада Сиванму — это «человек в пышном женском уборе, с зубами тигра, хвостом леопарда», более же поздние тексты и изображения представляют ее полностью антропоморфной богиней, владевшей снадобьем бессмертия. Яшма с архаических времен считалась в Китае воплощением «предельного Ян», «семенем дракона» в земле.

Победу Хуанди принесли его дочь Ба и дракон Инлун как сказано в «Каталоге гор и морей», «Чию сделал оружие и пошел войной на Желтого предка. Или если медной синью покрывать ноги, то, войдя в воду, они не сгниют. Чиновников, успешно сдавших экзамены на должность, почитали едва ли не как святых, причем это касалось и тех, кто обладал высшей, третьей ученой степенью (цзиньши) и тех, кто получал первую, низшую степень — шэнъюань (или сюцай).

Фрески на других стенах этого зала символически изображают алхимический процесс достижения бессмертия, причем среди участников этого процесса — супруга Нефритового императора, управитель знаниями Вэнь Чандисинь, боги Сиванму и Дунвангун, силы Инь и Ян, триграммы Ба гуа, легендарные предки Лаоцзы и Фуси и т. д. По замечанию Л. С. Васильева, «все эти легенды и описания встреч построены и поданы таким образом, что очень напоминают намеренные интерполяции и потому не заслуживают большого доверия». О них упоминается в рассказах, романах и драмах изображения этих Восьми — излюбленная тема художников и скульпторов. Его жизнь — непрерывное повторение действий, открытых другими». первый ханьский император Лю Бан совершил на могиле Конфуция торжественное жертвоприношение тай-лао (тройственная жертва, когда закалали быка, барана и борова, считалась в Китае наиглавнейшей). Вот таким образом единственный путь к спасению для них — вера в Амитабху и его спасительные силы. Как писал Мирча Элиаде в работе «Шаманизм», «вполне вероятно, что даосы разработали и систематизировали шаманские идеологии и практики протоисторического Китая и потому их следует считать более правомочными последователями шаманизма, чем заклинателей и медиумов.

Взял в руки щит и секиру и исполнил ритуальный танец». Тогда она стала делать людей, водя веревкой по простой глине. Китайская традиция попросту «переваривала» завоевателей, «окитаивала» их и способствовала вдобавок, как пишет Л. С. Васильев, «формированию в умах конфуцианских лидеров не только убеждения в величии, превосходстве и совершенстве китайской цивилизации, но и привычки считать все соседние народы кандидатами в китайцы. Конфуцианство исповедовали прежде всего высшие слои общества и люди образованные, тогда как даосизм всегда был «ближе к народу», что и не удивительно: учение Конфуция изначально представляло собой «конструкт», намеренно созданную социально-этическую теорию управления государством, тогда как даосизм складывался в известной степени стихийно, вырастал из древних аскетических (если угодно, эскапистских), мантических, магических и шаманских практик и вбирал в себя бытовавшие «в обиходе» мифологические представления и суеверия.

В поздней книге «Описание удивительного» создание мира приписывается Матери бесов — Гуй-му: «На Южном море в горах Сяоюй есть Гуй-му — Мать бесов, которая рождает и небо и землю и бесов». три женщины отправились купаться и увидели, как пролетавшая ласточка уронила яйцо. Вторая стадия совершенствования жизненной энергии — это большой небесный круговорот (да чжоутянь), воплощение прежденебесного состояния и прообраз годового цикла. Они входят в состав Четырехкнижия (Сышу) и Пятикнижия (Уцзин).

Главным же магом и повелителем бесов считался Чжан Тяньши. Это означает заимствование силы внешних вещей для укрепления самого себя.

---