Вооруженные с головы до ног чем попало, поднявшиеся как один человек, предоставив все домашнее хозяйство женщинам, в конец озлобленные против французов, крестьяне не давали им пощады. Эта серия становится с определенного времени, примерно с 1897 года, главенствующей темой. И вот все растаяло исчезло, как дым.
На раме картины была сделана художником надпись, которая гласит: «Посвящается всем великим завоевателям: прошедшим, настоящим и будущим». Самарканд», «Мулла Рахим и мулла Керим по дороге на базар ссорятся», «Нищие в Самарканде», «Перекочёвка киргизов», «Портрет бачи», «Развалины китайской кумирни. Впервые лично увидев «опиумоедов», Верещагин был потрясен: «Наркотики у них заменяли собой алкоголь, который на Востоке, в силу культурных и религиозных традиций, был мало распространен», написал он.
Три картины, объединенные одним сюжетом, рассказывают о последних часах жизни рядового солдата в период Русско-турецкой войны (1877–1878). Во Франции Верещагин познакомился с художником-баталистом Мейссонье. Хмурое осеннее небо свинцовыми тучами нависло над безмолвным полем. "Богатый киргизский охотник с соколом".
Но вот смерть неожиданно настигла солдата. Его пейзажи полны мира и покоя, вошедших в его душу. Так была создана знаменитая «Туркестанская серия». Здесь и появилась известная «Туркестанская серия», где художник-баталист изобразил не только боевые действия, но также природу и сцены быта Средней Азии. Над этими садами и холмами возвышались громадные древние мечети. Падение же крепости не только означало бы неизбежную смерть всех ее защитников, но и, уверен Верещагин, «было бы бесспорным сигналом для общего восстания Средней Азии». На первый взгляд они представляют простую зарисовку городских нравов. Но, видимо, так уж повелось у настоящих ценителей и псевдолюбителей искусства, что непременно должен быть некий список, в который одни с учетом своей популярности попадают, а другие остаются за чертой этой безмерно-громадной «великости» (уж простите за тавтологию).
И эти слезы художника наотмашь бьют современного зрителя. Генерал ответил: «Скажите Константину Петровичу, для вас его отпустят». Его любимый герой Шерлок Холмс «по делам службы», расследуя очередное дело, оказывается в опиомокурильне – в притоне таких же «опиумоедов», каких описал Верещагин.
«Все было ограблено и разрушено: рака святого митрополита Петра не существовала и мы, собрав обнаженные от одежды и самого тела остатки его, положили на голый престол придела гробница над бывшими еще под спудом мощами митрополита Филиппа была абсолютно ободрана, крышка сорвана от самого купола до пола, кроме принадлежавшего к раке св. С ружьем на руках, он был примером всем. На мостике остались: адмирал Макаров, командир «Петропавловска» капитан 1 ранга Яковлев, контр-адмирал Моллас, лейтенант Вульф, художник Верещагин и я. Вдруг раздался неимоверный силы взрыв Броненосец содрогнулся и страшной силы струя горячего, удушливого газа обожгла мне лицо.
Тысячи французов избивались или забирались в плен. Солдаты затихли, молчит барабан, недвижимы легкие деревья с птичьими гнездами. К. Симонов так написал о судьбе художника: «Всю жизнь любил он рисовать войну.
Он был несколько раз ранен, потерял здоровье, потерял младшего брата. Здесь на нас смотрит уже абсолютно другое лицо. Простой народ и прогрессивная интеллигенция приняли их с восторгом. Первые ряды припали к пролому в стене, держа наготове ружья, ожидая нападения. Какие-то бугры и кочки, как легкая рябь по морю, взрыли землю. Наступило 6-е сентября.
Фигуры даны в динамике, солдаты объяты страстью и безумием войны. и т. п. С середины 1880-х годов Верещагин чаще работает в России. Но куда бросать через стену гранаты, чтобы поразить неприятеля наверняка. Только черное воронье, мрачный гость смерти, кружит над черепами, выискиивая себе пищу.
Но Туркестанская серия работ В. В. Верещагина была первой и самой знаменитой в его творчестве. Вот художник, раздосадованный тем, что умелый вражеский стрелок поражает вокруг него одного солдата за другим, позволяет себе крепкое словцо в адрес противника и тотчас же солдаты останавливают его: «Нехорошо теперь браниться, не такое время». Картины Верещагина были суперпопулярными и скандальными уже при жизни мастера. Он же теперь не буйный. «Неужели и его расстреляют. » — спросил художник у «генерала Г» и добавил: «Я знаю этого человека за храброго и порядочного». Мы испытываем не «чудовищное и огорашивающее впечатление» от «пестрых и кровавых картин», не «тяжелые кошмары горячки» от «мрачных гигантских полотен», на которых шагают «феерично разодетые индусы, богато разукрашенные слоны с магараджами на спинах», тянутся «по горам в глубоком снегу несчастные войска» или священник в черной ризе отпевает «под тусклым небом целое поле обезглавленных голых покойников», а потрясение от созерцания героя, которого Лев Толстой нарек в «Севастопольских рассказах» – «правдой».
И так близко от меня. Было ли отбитие штурма — он работал штыком впереди всех, была ли вылазка — он сам поджигал сакли жителей проводилась ли ночная стрельба из бойниц по неприятелю — он неутомимо навещал расставленные посты часовых». Он строит себе Москве дом имеющий вид русской избы.
Считал, что все это показное, говорил – «Христа уважаю, но правила его не чту». Широкую известность завоевала также его серия Наполеон в России (1887–1900). На самом деле тут все сложнее.
Он же теперь не буйный. Ну, ничего не меняется, хоть и больше 100 лет прошло. Когда его пленила женственность Лидии Васильевны. Мне кажется, что сокол намного меньше, чем птица на картине. Ответа от эмира нет, что делать. Воспоминания (1894) большой интерес представляют также Избранные письма художника Верещагина (переизданы в 1981).
Ионы, не осталось ни лоскута металла или ткани. Интенсивный обстрел со стороны противника уже привел к первым потерям. Все, что заготовлено, оказалось недостаточным.
Потрясает трагизм полотна «Побежденные. Командующий, предоставив возможность перед своим вступлением в Самарканд уйти из него женщинам и детям, отдал приказ «примерно наказать город, не щадить никого и ничего». И вот уже видны следы недавнего боя — трупы бухарских солдат, мертвые лошади. Подражательное академическое искусство было ему не по душе.
Он хотел лично убедиться, надеясь хоть с боем, но спасти своих и «Баяну» было приказано идти вперед, чтобы указать место гибели «Страшного». (бенг – опиум). Неожиданно художник увлекается историей российского зодчества.
В знойном мареве виднеются фигуры солдат с винтовками, направленными на стену. Мы много знаем о войнах. Мнения на совете разделились. Через двор от этих строений находился великолепнейший самаркандский дворец. Если обратиться к французским источникам, хотя бы к запискам уже упоминавшегося Тирюна из Меца, то выйдет, что вообще особенных бесчинств не было, за исключением первого дня после вступления в Москву.
В 1874 году он отправляется в Индию, где проведет два года и посетит Тибет. С риском для жизни, зимой, он поднимается в горы. – Художники не были воцерковленными людьми, но в душе, думаю, были глубоко верующими.
Нам ничего неизвестно, как поступали с французскими солдатами, уличенными в поджоге, грабеже или другом деянии, плохо совмещающемся с понятием о воинской чести вероятно, смотрели сквозь пальцы и самое большее, если капрал давал хорошего «раза» по затылку. Панихида (1878–1879, Третьяковская галерея), где под пасмурным небом расстилается целое поле солдатских трупов, присыпанных лишь тонким слоем земли.
«У меня нет таких проблем, – ответил Верещагин. Война является реальностью исторического пути и исторического сознания человечества от самого зарождения человеческой цивилизации. К дулу пушек привязаны мятежники. Выжженная солнцем земля, безоблачное небо.
В работе «Торжествуют» вновь Самарканд. И все это идет параллельно с работами на тему войны 12-го года. Оно производит на него глубокое впечатление. Художник работает Ярославле, Ростове, Костроме, глубоко погружаясь в русскую старину. И жуткая пирамида черепов – с черными провалами мертвых глазниц, с жутким оскалом ртов – под безмятежным мирным небом выступает страшным символом войны, несущей гибель, запустение, смерть. Это зелье считали надежным обезболивающим лекарством, легким средством от алкоголизма.
Ак-Кент», «О войне», «Садовая калитка в Чугучаке», «Смертельно раненный», «У дверей мечети», «Узбекская женщина в Ташкенте». Но дело было сделано: брошенные по его наводке гранаты, судя по переполоху за стеной, достигли цели. Вошли», «Забытый» (на поле брани) и «Окружили – преследуют. » Серию – 13 картин, 81 этюд, 133 рисунка – за 92 тысячи серебром купил Павел Третьяков. Его отец прочил сыну морскую карьеру и отдал учиться в Петербургский морской корпус.
Он убедился, как чрезвычайно трудно в случае массовых «примерных наказаний» отделить действительно виновных от людей, повинных лишь в принадлежности к стану противника. В порыве Верещагин уничтожил картины – «У крепостной стены. Участие в военных действиях обострило эти чувства художника.
За это его объявили мятежником, нигилистом и революционером. Василий Верещагин выезжает на русский север. Там, гле прежде процветала жизнь, возникла мертвая пустыня.
Новый Прометей, он слишком многого хотел. Завтра я буду у вас». Это были его собственные слова. Генерал Гейнс, по характеристике Верещагина, «очень умный и талантливый человек», убеждал, что надо брать Бухару: сопротивления, мол, не будет. Но у него к наградам отношение было иное: не в них же счастье, не за это бились. Это они сами. В России она экспонировалась дважды в Петербурге и Москве.
Тем самым он расположил к себе влившегося в ряды защитников крепости Верещагина. Увлечение опиумом пришло из Китая. Офицер, тихонько направляясь к пролому, делает рукой знак молчать. В каком-то фантастическом костюме из когда-то белого холста, в широкополой поярковой шляпе, на манер гарибальдийца, обросший черной, как смоль, бородой, с горящими глазами, Верещагин представлял собой фигуру, которую скоро научились бояться при одном ее появлении, но в то же время и нападали на нее с особенной яростью». Вооружились чем попало. Но спокойно поработать художнику не удалось.
Из всех картин туркестанской серии особо выделяется картина под названием «Апофеоз войны», написанная в период с 1870 по 1871 годы и которая хранится в Третьяковской галерее. Толпа на площади перед величественным медресе Шердор слушает проповедь муллы. Его даже бросают проводники, но вопреки всему, страшным головным болям, морозу, он, как одержимый, пишет открывающиеся перед ним величественные, девственные, никем не виданные картины. Две отправные точки, приводящая к абсолютно различным результатам.
Есть в природе человека нечто, способствующее возникновению войны. Художник приезжал на это место, когда писал картину. В это время В. В.
И эта боль запечатлена в полотне «После атаки. Неприятель остановился в какой-то нерешительности. Немного спустя на горизонте показалась другая неприятельская эскадра.
Кажется, командование просто забыло про него и оставило на растерзание стихии. По суткам оставались они без перевязки и пищи. Он посещает Пинегу, Северную Двину, Белое море, Соловки. Все они были переколоты штыками.
Зато много такой войны, о которой не принято говорить. Поставьте рядом с этими картинами портрет Верещагина и что же вы увидите. Кутузов решил спокойно оставаться здесь в ожидании дальнейших событий, вполне уверенный, что «французская армия развалится сама собой». Многим из художников (в их числе Перову, Чистякову, поначалу Репину) Туркестанская серия казалась инородной и даже чужеродной в русском искусстве, «цветными заплатками» на его строгих одеждах, но преобладающим стало мнение, выраженное Крамским: Туркестанская серия — блестящий успех новой русской школы, ее безусловное достижение, «высоко поднимающее дух русского человека», заставляющее сердце биться «гордостью, что Верещагин русский, вполне русский».
Эти призраки были солдаты Великой армии. Однако Академию он не закончил. В 1877–1878 участвовал в русско-турецкой войне на Балканах. Как бы то ни было, но Лидия Васильевна, Лида, стала необходима ему ежечасно, ежеминутно, а с рождением первого ребенка, девочки, появились заботы о собственном доме, который хотелось непременно построить в России. Всмотритесь, дети на «Тройке» Перова светятся изнутри, мальчик слева как святой Себастьян, девочка как Богородица, а прототип Васеньки- «коренника» 12-летним, когда его ровесники в лапту играли, приходил на Пасху в монастыри паломником. Наступила весна, расцвела природа.
Впрочем, эта поездка должна была преследовать и иные, более серьезные цели: своего рода зондаж эффективности российской политики в подчиненных областях. Достаточно вспомнить «Политиков в опиумной лавке» – с грязными босыми ногами и картину «Продажа ребенка-невольника». На переднем плане изображен высокий белобородый старик, привязанный к орудию.
В Индии написано много, около ста пятидесяти, пейзажей, жанровых сцен, портретов. «Наполеон в императорском одеянии», Наполеон Жерара и Давида — это громкое величие, покоющееся на безчисленном ряде подвигов, это торжество великого человека, сумевшего из полного ничтожества из тьмы безвестности, взойти на царственный престол, это 1804-й год — предвестник еще больших побед, заря неслыханного могущества. Все ужасы войны и бессмысленность происходящего виртуозно описаны в работах мастера. Окончив морской корпус, он вышел в отставку, бесповоротно порвав с военно-морской службой. Художник Верещагин был и одаренным литератором, автором книги На войне в Азии и Европе.
«Я никогда не видел поле боя, — вспоминал эту мрачную картину художник, — и сердце мое облилось кровью». Она стала мастерской, в которой писал Верещагин Василий Васильевич картины. В его творчестве нет торжественных маршей и красоты мундиров.
Именно здесь, на этом этапе начинается популярность художника. И написал: «Небо в трауре льет горькие слезы по великой человеческой глупости, заставляющей раз за разом из поколения в поколение затевать бессмысленные и жестокие войны». Талант у Верещагина был от Бога, но, видимо, он не хотел в этом признаваться, так как был увлечен книгой Ренана «Жизнь Иисуса», воспринимая Христа как Человекобога, а не Богочеловека.
Макаровым при взрыве броненосца «Петропавловск» близ Порт-Артура. Начало штурма застало Верещагина у Бухарских ворот крепости. В них изумляло все – и сюжеты и новый живописный язык. С этой минуты, вспоминал художник, они с Назаровым были неразлучны все дни штурма.
Желание увидеть войну заставило художника несколько скорректировать свой маршрут. Никто ему не мешал. Человека, принципиально отказывавшегося от наград и званий.
Всю жизнь Верещагин был неутомимым путешественником. Россия оказалась непобедима. До вершины не дошли, не удалось это сделать Верещагину и во время второго путешествия в Индию. В них избранное общество погружалось в наркотические галлюцинации, а потом делилось впечатлениями. Бледно-желтое поле до самого горизонта усеяно телами и нет им конца и края. На ней изображена груда черепов, находящихся в пустыне.
Войну он называет «отвратительным наростом варварства на цивилизации», а всякое насилие – «преступлением перед человечностью». Мы повернули и пошли большим ходом к Артуру. Когда же наступил день, разбушевавшаяся пламенная стихия приблизилась к самому Кремлю. Но радость победы испытывают не все. Художник был очень внимательным наблюдателем и к тому же борцом за социальную справедливость.
В 1842 году 14 (26) октября в городе Череповце в семье помещика родился Верещагин Василий Васильевич, который являлся великим русским художником, мастером батальных картин. Она бежала из дома. Он опубликовал 12 книг, множество статей, как в отечественной, так и в зарубежной прессе. Вскоре участь пленного была решена: «Расстрелять». И, действительно, посмотрите на картину «Перед атакой. За два года он написал тридцать картин, отражающих основные эпизоды войны.
Он в белом одеянии. Небо в трауре льет горькие слезы по великой человеческой глупости, заставляющей раз за разом из поколения в поколение затевать бессмысленные и жестокие войны. Воспоминаниями о том, что довелось тогда пережить, художник поделился лишь 20 лет спустя, в очерке «Самарканд в 1868 году», опубликованном в журнале «Русская старина».
Не удивительно, так как сильная личность всегда приковывает внимание. И вот началось поддержание в Москве порядка. Встретит вас знаменитое полотно – «Апофеоз войны» из Туркестанской серии и пронзит, словно видите в первый раз. Там его не предавали анафеме, как в Европе из-за неканонической трактовки «Святого семейства», «Воскресения Христова», «Проповеди Христа на Тивериадском озере», не обливали кислотой картины, как в Вене. Критика и сплетни обрушились на Верещагина. По требованию Верещагина беглянку отпустили. Георгия 4 – го класса, делает зарисовки.
К тому времени об этих событиях было написано уже немало, но в основном это были скупые отчеты, добросовестно излагавшие, как действовали нападавшие и как отбивался от их атак гарнизон крепости. Близ базара есть множество конур, в которых живут диваны (дервиши), опиумоеды.
Пройдет еще минута – другая и он рухнет наземь рядом с другими бездыханными телами. И тут же — «десятки пуль влепились в стену над этим местом, аж пыль пошла». Неудобный человек был Верещагин. Столько дворцов.
Вот-вот раздастся залп и несчастных разнесет на куски. Но таков Верещагин и таковым следовало его принимать. Верещагин, сменив карандаш на ружье, влился в ряды обороняющихся. Вот тут-то и понадобились ему деньги. Под сильным-то ничего не создашь. И тогда, вспомнив, что был когда-то неплохим гимнастом, художник полез на стену сам, невзирая на крики Назарова: «Василий Васильевич, не делайте этого. » Но вот он уже наверху, согнулся под гребнем стены. А между тем давно ли.
В особенности холмы, окружающие Плевну, давят воспоминаниями — это сплошные массы крестов, памятников, еще крестов и крестов без конца».
В этот день император отмечал именины и поднимал бокалы шампанского «за здоровье тех, которые там теперь дерутся». Палестинскую серию художник распродал в Америке. Празднуют победу армии эмира. Верещагин, точнее сказать, был реалистом, а не атеистом, в советском значении этого слова. Ужасно.
«Да здравствует император. » несется в воздух, крик восторга прорезывает тишину, воцарившуюся после того, как смолк гром пушек, крик торжества, преданности, готовности завтра же снова ринуться в кровавую сечу, несется в вечернем воздух, достигая до слуха великого императора. О том, почему генерал Кауфман решил идти на Самарканд при угрозе газавата со стороны бухарского эмира, написал участник этого похода и впоследствии видный военный деятель России А. Н. Куропаткин в книге «Завоевание Туркмении»: «При таком положении дела неизбежность вооруженной борьбы с Бухарою стала очевидною. К основным работам серии относятся полотна: «Апофеоз войны», «Богатый киргизский охотник с соколом», «Бухарский солдат», «В горах Алатау», «Верблюд во дворе караван-сарая», «Главная улица в Самарканде с высоты цитадели ранним утром», «Двери Тимура (Тамерлана)», «Дервиши в праздничных нарядах», «Дутарист», «Калмыцкая молельня», «Калмыцкий лама», «Киргиз», «Кочевая дорога в горах Алатау», «Мавзолей Гур-Эмир.
И если не имеет, то выяснить личным наблюдением, от чего это происходит». Однако свою идею он передал точно: колониальная война, как и любая другая, делает из одних — хозяев, а из других — рабов.
Для глубоко религиозного населения Индии страшнее, чем смерть, было «предстать пред высшим судьею в неполном истерзанном виде, без головы, без рук, с недостатком членов». Верещагин пишет несколько небольших картин-этюдов изображающих типы среднеазиатских нищих, в число которых помимо «Политиков», входят «Нищие в Самарканде», «Хор дервишей, просящих милостыню», «Дервиши (дуваны) в праздничных нарядах». Дети должны расти на родине. Впечатления от поездок воплощались в больших циклах этюдов и картин. Верещагин достает из кармана револьвер и говорит проводнику: «Успокойся, друг мой. Увлечение опиумом пришло из Китая.
Эту печальную весть нам передал вернувшийся «Баян», которому под сильным огнем удалось спасти из команды «Страшного» всего только пятерых. И появляются этюды с изображением русского деревянного зодчества. Немало страниц в «Записках», рисунков и три большие картины художник посвятил еще одному «великому завоевателю Азии», унесшему едва ли не больше жизней, чем баталии, — наркотикам.
Верещагин Василий Васильевич (фото которого представлено выше) во многих своих циклах работ отразил это страшное явление. Сего числа Наполеон и его конвой ночевали в Дорогомиловской слободке, в обывательских домах, где жителей московских, кроме четырех человек дворников, никого не было замечено». И все потому, что ознакомившийся с полотнами Верещагина император Александр II, как писали тогда газеты, «очень резко выразил своё неудовольствие», а наследник, будущий император Александр III, вообще изрек: «Всегдашние его тенденциозности противны национальному самолюбию и можно по ним заключить одно: либо Верещагин скотина или абсолютно помешанный человек». Перепрыгнув через поручни, я вскочил на носовую 12 башню. Позже он создаст и другие серии настоящих шедевров. ».
Все было новым, ярким и технически и сюжетно. Узнав о штурме, Назаров тут же решил, что он должен быть вместе с ее защитниками, явился на самое опасное место и постарался успокоить растерянных солдат, бежавших к нему со словами: «Врываются, ваше высокоблагородие, врываются. » Назаров спокойно ответил: «Не бойтесь, братцы, я с вами». И на седьмой день осады, вспоминал Верещагин, усталый и грязный «молодой джигит», счастливый тем, что он остался жив и с честью выполнил опасное поручение, принес осажденным радостную весть, встреченную дружным «ура. ». Досчатые надгробия могил московских архипастырей были обнажены». Решено было двигаться в сторону Бухары.
Никто не выразил желания ее приобрести. Это маленькие, темненькие, грязные, полные разного сору и насекомых каморки. Сюита «Варвары» из этой серии самая впечатляющая («Высматривают», «Нападают врасплох»), это сцены моментов, предшествующих сражениям или начало боевых действий.
Призываю на Верещагина не навешивать никаких ярлыков, слово «пацифист» представляется мне таким же надуманным, как «атеист». Французы отступали по разоренной местности. Как оказалось — это было одно из писем художника императору Николаю II. И, как ни странно, на протяжении веков победители и завоеватели интересуют людей. Правящая элита приняла произведения живописца «в штыки».
От их огня ряды мужественных защитников самаркандской цитадели сильно редели. Под Плевной», которую Репин назвал "живой и абсолютной правдой жизни".
В своих автобиографических записках он указал причину, толкнувшую его в опасное путешествие: «Поехал потому, что хотел узнать, что такое истинная война, о которой много читал и слышал». – Местные проводники утешают тем, что прежде по этим болотистым местам людей и груз возили лошадями же, но в лодках С великим трудом я добрался к вечеру второго дня до устья Выи – лишь для того, чтобы своими глазами увидеть «Прославленную икону Святого Николая» и запечатлеть ее на этюде масляными красками». И Верещагин, по собственным его словам, «отступился: одним больше, одним меньше». «Мне бросилась в глаза, — писал он, — серьезность настроения духа солдат во время дела». Особенно впечатляет полотно Побежденные. Там, где-то далеко, на краю поля показался Наполеон, совершавший объезд места битвы.
Первые 17 работ посвящены основным эпизодам вторжения Наполеона в Россию. Он воочию увидел, как глубоко коренится в человеческой натуре закон мести, заставляющий даже «добрейших» начальников, подобных К. П. Кауфману, беспощадно карать тех, кого они считали повинными в смерти своих солдат и офицеров. Ташкент» появилась в результате второй поездки художника в Туркестан. Грандиозность этой трагедии войны подчеркивается тем, что все это огромное по своим размерам полотно (179, 7 Х 300, 4) занято наполовину хмурым небом, наполовину равниной, покрытой мертвыми телами. «А как вы решаете такие проблемы, мсье Верещагин. » – спросил он.
Меня взять не так просто и вот этим я перебью пять-шесть ваших карака». Душевное страдание и ужас обессилили его. Под сильным-то ничего не создашь. Жаль, что вдова продала дом. В общем нестыковка какая-то. Что это значитъ.
Осталось выпрямиться и посмотреть вокруг. Он увлечён миром национальной старины, древнерусского зодчества. Выставка открылась на Крымском валу накануне 8 марта.
Это была единственная принятая художником награда. У него появляется серия этюдов с изображением деревянных церквей Севера. Эти картины-этюды можно признать документально точными.
Во всем XIX веке не найдется другой исторической личности, которая так-же сильно, как Наполеон, привлекала бы воображете художников всех стран. Вспоминая свои чувства в тот момент, Верещагин писал: «Война. Бесчисленные их раны горели на морозе, нестерпимый холод убивал последние остатки энергии, оружие, почти ни на что уже ненужное, выпадало из рук и они тщетно пытались его поднять и многие падали следом за ним, падали за тем, чтобы никогда больше не встать и медленно коченели, заносимые без конца сыпавшимся снегом. В нем сообщалось, что бухарский эмир, находившийся в Самарканде, объявил русским «священную войну».
Древняя цивилизация Средней Азии поразила красотой природы и архитектуры, нарядами дервишей и охотников, киргизскими кибитками и молельнями, застывшими в своей вековой многозначительности «Дверями Тимура», но и отвратила азиатским варварством. Именно эту картину процитировал в «Утомленных солнцем-2» Никита Михалков. В них есть и Бородинское сражение и пожар в Москве и неудачные мирные переговоры и гибель французской армии в снегах.
Художник для зрителя совершил открытие неведомого. А то, что он довольно скоро становился наркоманом, как-то не замечали.
Но юного Верещагина мало привлекала военно-морская наука. Зато какие человеческие типы появились в его копилке – торговцы, священники-огнепоклонники, буддийские ламы, факиры и как этнограф, пожалуй, так активно он не работал ни в одном из путешествий, многие экспонаты представлены на выставке. Крут был во всем.
Но где именно. Она не только о войне. Дальше он прибавляет: «гвардия решительно всем овладела, отодвинула чинов армии и жила в полном довольстве, так как после пожара, вернувшись на развалины домов, гвардейцы рылись в подвалах, в которых жители припрятали всякого рода предметы и вот гвардейцы устроили себе лавочки и открыли для армии торговлю чем только можно». Не станем распространять этот рецепт. На картине «Панихида» война изображена как всепоглощающая смерть.
Было ясно, что без генерального сражения эмир не подпишет мирный договор.
«Везде валяются груды осколков гранат, кости солдат, забытые при погребении. А здесь, в Москве, вместо всяких льстивых приветствий только гул и треск страшного пожара. То есть не те, которые довольствуются вздохами восторженной публики — «я в восхищении. », «лепота. », «прелестно, прелестно. » и не те, кого узнают на улице и даже не те, кто собирает толпы зевак на перво-второсортных выставках, а исключительно те художники, за творчество которых пылкие коллекционеры готовы друг друга порвать на части. В. В. Верещагин родился и провел свое детство в небольшом городе Череповце. Большой отряд русских солдат замер у массивной зубчатой крепостной стены. Граф Сегюр пишет: «ночью его приближенные слышали его стоны и крики он громко признавался, что бедственное положение его солдат разрывает его сердце на части и, что, не смотря на это, он не может спасти их иначе, чем продолжительным пребыванием в каком-нибудь месте но где же остановиться им, не имеющим ни военных, ни съестных припасов, ни оружия. ».
Его можно резюмировать кратко все для себя — ничего для других. Пусто и мертво там, где прошла война. Среди них — «Апофеоз войны», самая знаменитая, знакомая нам с детства по репродукциям в учебниках: гора черепов на фоне разрушенного города, черные птицы — символ смерти — летающие над ними. Геройское поведение художника отметил (пожалуй, в прессе это была первая публикация о действиях Верещагина в Самарканде) в статье, опубликованной в «Военном сборнике» в 1870 году, участник обороны города штабс-капитан Черкасов. Рано утром, по воспоминаниям Верещагина, «и в бинокль и без бинокля ясно было видно, что вся возвышенность Чапан-Ата, господствующая над городом, покрыта войсками, очевидно, довольно правильно вооруженными, так как блестели ружья, составленные в козлы.
У него накопилось много работы: надо было писать старую мечеть «с остатками чудесных изразцов, когда-то ее покрывавших», да еще этюд весьма живописного афганца. Но она была вовремя остановлена. Возникает тяжелый, гнтущий образ смерти, гибели, которую несет с собой война народу. Война как явление стабильное и постоянное очень страшна. Но вскоре он заметил: что-то менялось в настроении жителей.
С 1858 по 1859 года он побывал в Дании, Франции, Англии, плавая на разных кораблях, в том числе на фрегате «Камчатка». Рисовал сокола, но помнил, что птица была больше. Почетные трофеи – десяток голов русских солдат – торчат на шестах. Мира в действительности на Земле никогда не было. И только в 1902 году правительство под давлением общественности ее купило и разместило в Русском музее. Наркотики из Индии навезла и «королева морей» Англия.
Мы живем в цивилизации войны. Делать нечего, в отчаянии позвал подмогу: «Братцы, выручай. » На его счастье, свои были рядом.
Тот растерянно бормотал: «Вот так штука, вот так штука. » На вопрос художника: «Неужели так плохо. » — Серов ответил: «Пока еще ничего, но у нас 500 человек гарнизона, а у них, по моим сведениям, двадцать тысяч». В России отношение к картинам Верещагина тоже было не однозначным. – Что ты кричишь-то, сердечный, ты ляг, – говорил ему ближний товарищ, но бедняк ничего уже не слышал, он описал еще круг, пошатнулся, упал навзничь и умер – его патроны тоже в мой запас». Пришлось вновь изображать лекаря, действуя по принципу «не навреди». Но это было настоящим выходом из огня да в полымя. А Наполеон был такою личностью. В советских книжках писали, как он боролся с царизмом.
Казнь, которая называлась «дьявольский ветер», была жестока не только в физическом смысле. К тому же он стал сомневаться в том, что скоро сможет наблюдать битву: «Так надоели песок, пыль и пыль, которую я видел везде вместо настоящих сражений». Ужас навевает фантастическая пирамида выбеленных солнцем и ветрами черепов.
Надпись на раме гласит: «Посвящается всем великим завоевателям — прошедшим, настоящим и будущим». Наркотики из Индии навезла и «королева морей» Англия. В самой Центральной Азии. Что за люди. Вот как рассказывает в мемуарах о своих впечатлениях сам художник.
Когда шел дождь, промокали насквозь, укрыться было негде. Он много путешествует по России. Гора голов между резными колоннами в галерее красивейшего дворца в Самарканде. Привести Японию к «смирению», смыть нанесенное ею «оскорбление царю» – этого требует, по его мнению, русский престиж в Азии. Панихида».
В крепостной стене нет амбразур, ничего не видно. Художник изобразил войну без прикрас. отзываются на его приветствия солдаты, бросая вверх фуражки. Дружелюбный вид молодого русского и небольшие подарки обычно помогали успокоить людей, но не всегда.
Кончилась война, кончились испытания, трудности, впереди родной дом, встреча с близкими. Несмотря ни на что, война привела русскую армию к стенам Константинополя. – описывал свой путь к Ильинской церкви в дневниках Верещагин.
13 картин, 81 этюд и 133 рисунка – именно в таком виде эта серия была показана на первой персональной выставке Верещагина в 1873 году в Лондоне, а в 1874-м – в Петербурге и Москве. Каразин свидетельствовал, что когда Кауфман, прослышавший о храбрости Верещагина, при встрече начал его благодарить, художник холодно ответил, что, мол, победа победой, но солдаты говорят, что генерал оставил на произвол судьбы крепость, не организовав должным образом ее оборону. Тему «варварства» художник наглядно показывает и в полотнах "Представляют трофеи", "Торжествуют". Однако возобладало всё же мнение восхищённого большинства, которое выразил Крамской: «Туркестанская серия – это блестящий успех новой русской школы».
Успех был неимоверным. В руках у них длинные посохи и миски или баклаги, сделанные из темной тыквы. После блестящей победы был созван военный совет. Художник подмечал массовый характер нищеты и связь бедности с попыткой иллюзорного бегства от нее — трагедию наркомании.
У Шипкинской эпопеи печальный эпилог. И «Наполеон в зимнем одеянии» — это начало конца, это спуск в бездну, сперва медленный, но с возможными надеждами, наконец головокружительный и без тени малейших надежд. Эта серия была впервые выставлена в Москве и Петербурге в 1895 -1896 годах.
Такие «неудовольствия» первых лиц страны часто звучат как призыв к травле не только у нас. Только тогда происходит трансформация безымянного и талантливого художника в «великие».
Вэпоху, когда фотография была еще неразвита, арепортажной съемки вообще несуществовало, Верещагин превратился всвоего рода военного репортера, разделявшего все тяготы походной жизни сосвоей армией. Изображен двор самаркандской крепости. Это зелье считали надежным обезболивающим лекарством, легким средством от алкоголизма.
Наша эскадра стала выходить из гавани и «Петропавловск», на который я перешел со штабом адмирала Макарова с «Дианы», уже около 7 час. Никто не мог понять, откуда ведётся огонь, так как не было видно даже порохового дыма. На пути к селению Ура-Тюбе спутники предупредили начальника отряда, что здесь, в ущелье, где течет река Як-Су («Белая вода»), места опасные и часто бродят карака, то есть разбойники.
Александр II назвал его «нигилистом» и в «правой» прессе началась травля. Художник закрылся в своей мастерской и даже уничтожил несколько своих картин. Надо хоть на мгновение подняться над стеной, посмотреть «Офицеры, — писал Верещагин, — посылали нескольких солдат, но те отнекивались смерть почти верная».
Какое невероятное решение. И действительно для французов уже наступали черные дни. Русские солдаты, охранявшие перевал, не только ежедневно подвергались обстрелам турок. Без парадов, султанов и позументов, без красивых поз и речей военных бонз. Видимо тут то и кроется причина небольшого несоответствия размеров птицы. В сражении погиб и Сергей Верещагин — родной брат художника.
Эта историческая эпопея составлена из двадцати картин, но она осталась незаконченной. «Пасмурное утро 31 марта. Однако «нелегкая его дернула», признается Верещагин, прежде чем обратиться к генерал-губернатору, заявить коменданту крепости майору Штемпелю, что с этим пленным надо бы поступить иначе и даже высказать собственное мнение: «Он, помните, держал себя порядочно». Но это заступничество за парламентера было коменданту очень неприятно и он холодно ответил: «Напротив, он был дерзок, позвольте уж мне лучше знать». Конечно, в то время было принято силой оружия «насаждать» мир, а художник показал отвратительное лицо войны.
Этого было мало. И только решительное вмешательство художников-передвижников и видных деятелей искусства смогло поддержать мастера. В его картинах почти нет атак, маневров и помпезных парадов.
В такой фуражировке Василь Василич тоже участвовал, а потом уже в крепости записывал то, что случилось, что увидел днем. Путешествуя по разным странам мира, художник всегда вел дневники – «Записки». Вспомнив о просьбе Н. А. Северцова, Верещагин начал собирать для него коллекцию скорпионов. «Когда смотришь на этого колосса, все кажется вокруг таким маленьким, ничтожным», – заявил о Верещагине Репин. В сражении погиб родной брат художника – Сергей Верещагин.
Противники превосходили силы русских чуть ли не в восемьдесят раз. Это скифы. ». Впрочем, крепостная стена в нескольких местах разрушилась и в ней виднелись проломы.
При таких настроениях важен был пример отваги, бесстрашия. О, Господи, наказал за грехи. Этот триптих рассказывает о недобросовестности и безответственности руководителей армии, которые старательно скрывали настоящее положение дел. Кауфмане.
Тишина царит в крепости, но тишина обманчивая, напряженная, готовая каждую минуту разразиться боем.
Ой, смерть моя пришла. Макаров не мог примириться с мыслью, что там, на месте гибели «Страшного», могло остаться еще нисколько человек из команды миноносца, беспомощно боровшихся со смертью. Люди подчас боялись, когда он брался за карандаш и хотел сделать чей-то портрет, спрашивали, не случится ли с ними от этого беды.
С ним согласился и Кауфман — до него дошли слухи о поднятом в Самарканде восстании. В преддверии юбилея художника мы отобрали 10 самых страшных картин и рассказали, как правильно их «читать». И он написал — красками на холстах. Дорога простреливалась, а один из её участков получил название «райской долины», так как всякий, остановившийся там, отправлялся к праотцам. Без колебаний расстался с первой женой, немкой Лелушей, едва появились «сложности» в отношениях. А после поездки в Западный Китай в 1869 году, где войска богдыхана безжалостно усмиряли восстание местных дунган и уйгуров и появилась картина «Апофеоз войны».
В записках, состоявшего в Тверском ополчении, князя А. А. Шаховскаго, под заглавием «Первые дни в сожженной Москве», можно прочитать во всех подробностях, что представляла собою после ухода французов вся Москва вообще и в частности Успенский собор. Между тем, узнав, что войско эмира выступило в направлении Зерабулакских высот, генерал Кауфман принял решение вывести большую часть своего отряда из Самарканда и там, на этих высотах, дать бухарцам бой. И этой уверенностью в себе и в том, что ничего страшного не происходит и дружными действиями они отобьют атаку, он сразу приглушил панические настроения.
После того как Верещагин написал это полотно, британцы обвинили его в шпионаже. Знаменитейшие художники его времени, Давид, Жерар, Гро, увековечили каждый по своему черты императора в своих произведениях. Он погиб вместе с адмиралом С. О. Тот рассказывал о работе над картиной «Наполеон в 1814 году». Всех ошеломил неожиданный подход к теме. Ходят легенды об его неуживчивом характере.
Не слишком ли засиделся он в городе. Верещагин всё острее ощущал жажду перемен. Но об этом стало известно гораздо позже. Верещагин в своих письмах больше всего боится, как бы царь не вздумал «смиловаться» над Японией и не заключил бы с ней мира, «не наказавши ее полностью». Закинута назад его голова, помертвевшие губы полураскрыты, подгибаются слабеющие ноги. 13 мая командующий собрал военный совет. «Представлять» их эмиру с приспешниками приехали его боевики.
Василий Верещагин показал высшую степень проявления войны. Среди героев Шипки ходила присказка: «На парад назади, а как дело – впереди». Доведенный до нервного срыва художник уничтожил три полотна: «Вошли», «Окружили – преследуют», «Забытый солдат». По фронту ездили конные начальники, рассылались гонцы». Одного пуля сразила прямо в лоб, другому попала близ сердца. В последнем отношении особенно характерным по контрасту с Верещагиным представляется портрет Жерара «Наполеон в императорском одеянии» или еще более знаменитое полотно кисти Давида «Коронация Наполеона» – момент, когда он возлагает венец на голову своей супруги императрицы Жозефины. Художник изобразил войну «как всепоглощающую смерть». «Туркестанской» серии картин Верещагина не уступает «балканская».
Наполеон, вынужденный спасаться из Кремля, покинул его пешком, направляясь к Арбату. Пребывание в большом селении Бука поначалу складывалось вполне спокойно. Только 9 августа на дороге к Габрову было ранено и убито 40 человек. Когда шел дождь, раненые промокали буквально насквозь, так как укрыться всем было негде». Это картина жестокой правды, это суровое обвинение преступного колониального режима.
Перед нами зловещая картина казни – расстрел из пушек. По всему бескрайнему заснеженному полю виднеются в самых неожиданных позах убитые. Справедливости ради, нужно понимать, что великими почти всегда становились исключительно самые «популярные». Не прошло и дня, как подтвердились слухи о подходе к городу большого отряда войск эмира. Когда строил дом в Котлах, самолично отбирал чуть ли не каждое бревно.
утра вышел на внешний рейд остальные броненосцы несколько задержались на внутреннем рейде. Факты, перенесенные на холст без прикрас, должны красноречиво говорить сами за себя». Наполеон, узнав о том, что Кремль остался в полной сохранности, решил возвратиться туда.
В разговорах кое-кто из офицеров уже прикидывал список достойных наград. Критики пишут о зарождении новаторского, чисто киношного приема – панорамирования.
Решали, что делать дальше: идти ли к Бухаре, путь на которую после этой победы был открыт или вернуться в Самарканд. К ней он обращается постоянно, меняя замыслы и исполнение. Это была единственная принятая художником награда.
Наполеон оказался побежденным. Пожар начал утихать, так как, во-первых, просто уже нечему было гореть, а, во-вторых, прошел проливной дождь. Часто они попросту замерзали в снегу, так как не имели должной экипировки.
Такой клуб курильщиков опиума в одном из рассказов описал Конан Дойль. Это и неудивительно, поскольку культура Индии разительным образом отличается от привычного Западного мира. Стремясь (по его собственным словам) «учиться на живой летописи истории мира», ездил по России, на Кавказ, в Крым, на Дунай, в Западную Европу, дважды побывал в Туркестане (1867–1868, 1869–1870), участвуя в колониальных походах русских войск, два раза – в Индии (1874–1876, 1882). Эти храмы их внутреннее убранство, ритуальные танцы, торговцы на улицах – все иное.
Он встречается с искусством крестьян, видит старинные деревянные церкви. В 1867 году Верещагин уехал в Туркестан, где он состоял прапорщиком при генерал-губернаторе К. П. Кауфмане. Заканчивал свое художественное образование Верещагин в Париже. И кто-то на улице уже прошипел вслед призыв к мести: «Газават».
Находясь уже под защитой береговых батарей, «Петропавловск» уменьшил ход и команда была отпущена обедать офицеры стали понемногу расходиться. А то, что он довольно скоро становился наркоманом, как-то не замечали.
Например изучая передвижников, я вдруг открыла для себя, что «правда жизни» «Тройки» Перова не имеет ничего общего с тем реализмом, который называем «что вижу, то пишу», так глубоко она переосмыслена. Дружным Ура. художник отправился на свою последнюю войну – на Дальний Восток.
А три картины посвящены партизанской войне. Все свое свободное время Верещагин отдавал искусству. Он разделял понятия «Бога» и «церкви», «традиций» и «канонов».
Это не совсем так. Солдаты и офицеры по окончании боя добродушно подшучивали над художником, вспоминая его отчаянную борьбу и крики о помощи, будто бы просил он: «Спасите. » Но и этот боевой эпизод и другие отважные действия Василия Васильевича — именно так, с легкой руки полковника Назарова, все в крепости стали почтительно называть примкнувшего к ее защитникам художника — свидетельствовали о его геройстве и презрении к смерти. Также, наравне с туркестанской серией, необходимо выделить балканскую серию картин. Другая скандальная картина «Политики в опиумной лавочке. «Пришедши раз довольно холодным днем в календархан (в притон), я застал картину, которая врезалась в моей памяти: целая компания опиумоедов сидела вдоль стен, все, скорчившись, как обезьяны, прижавшись один к другому большая часть недавно, вероятно, приняла дозу опиума на лицах тупое выражение полуоткрытые рты некоторых шевелятся, как будто шепчут что-то многие, уткнувши голову в колени, тяжело дышат изредка передергиваются судорогами. Там-то и наслушался о «чудовищных» впечатлениях, о своем «шарлатанстве», мало того, художника обвинили в антипатриотизме, в сочувствии вражеской стороне, в оскорбительном тоне высказались в царском дворе.
С другой стороны прямо против Кремля разлилось огненное море по всему Замоскворечью. А расцветка у птицы именно соколиная.
Но разве генералам было до этого дело. «На Шипке все спокойно», — регулярно рапортовали командиры в столицу.