Появился синтезатор беспонтовый, «Ямаха», стал понемногу рэперов перечитывать, децлов всяких. «Странные вещи со мной происходят на Валааме. И тогда я альбом целый записал, «Периметр» – там ещё злые у меня песни были.
Помнится, когда был в Британии, намылился с друзьями на один крупный рок-фестиваль. С балкона, с четвёртого этажа. Это удивительно – Эйми не тратила свои годы на стенания, как большинство инвалидов.
Калеки, сумасшедшие, пьяницы, да изредка картины природы – вот мои «белые ночи», — вот то немногое, что я тут рисую. «Сейчас рисую второй портрет инвалида войны. Лазил вечно по домам, любил по пятиэтажкам, по балконам без страховки, дурачился. Второй момент: женщину не смогли занести в сам вагон (она была несколько тучновата).
Сегодня очень легко оскорбить другого человека и избежать ответственности. Я уже двери закрываю на ключ в своей комнате изнутри. Да и сами интернаты были в ведомстве МВД. Проводница отказывалась садить в поезд женщину-инвалида на коляске, т. к. Никуда не годится.
За Эйми также числится два мировых рекорда в паралимпийском спорте – в 1996-м она быстрее всех пробежала стометровку (всего за 17 секунд) и сделала самый лучший прыжок в длину – 3, 14 метра. Просмотрев эти фото, сразу вспомнила один момент. В чистом виде. Вернулся из армии, работал – а потом вот упал. Ещё хочу что-то инструментальное выпустить.
А потом прошло время, поехал в Ростов, познакомился с «Кастой» и мы записали первый диск на студии «Собино» у Хамиля, в 2005 году. Но сейчас будет ещё круче, будет моднее. «Дальше тишина» в безвестной могиле на заброшенном монастырском кладбище. Карала нищетой содержания, одиночеством, безысходностью. С глаз долой — из сердца вон. Чуть позже к месту сбора подъехало 2 дестяка специальных автобусов (. ) с подъемниками и прочими гаджетами, для удобства перевозок инвалидных кресел вместе с людьми.
В принципе я на это и рассчитывал всю свою жизнь. Но все же Эйми не сдалась и во многих жизненных направлениях даже преуспела. Те, которые жили в семьях, боялись показаться на улице без сопровождения родственников, чтобы их не забрали. То, что недограбили первые комиссары в 40-х, осквернили и разрушили позже.
Но куда их девать. Пятьсот лет назад занимался в музыкальной школе, учился по классу гитары и фортепиано. Ангелы, а не люди, ни в ком, ни капли лжи, души нараспашку. Зато у нас духовность.
Потом стал увлекаться, на магнитофон что-то записывал, кентов подтягивал, на компьютерах всё сводили – но это всё ни о чём было. Сам не понял, как так получилось – наверное, сам виноват. Формальное объяснение: тут много жилья, подсобных помещений, хозяйственных (одна ферма чего стоит), пахотные земли для подсобного хозяйства, фруктовые сады, ягодные питомники, а неформальная истинная причина: уж слишком намозолили глаза советскому народу-победителю сотни тысяч инвалидов: безруких, безногих, неприкаянных, промышлявших нищенством по вокзалам, в поездах, на улицах, да мало ли еще где. Буду клипы рейтинговые делать для телика, без примесей попсовых всяких интересные. Ведь и снабжать проще и содержать дешевле. Не праздный, вероятно, вопрос: почему же здесь, на острове, а не где-нибудь на материке.
С него всё и пошло, начали звонить, писать все. Ну, посудите сами: грудь в орденах, а он возле булочной милостыню просит. Я сам очертил себя кругом, за который мне уже нет выхода. Да, вывозили не всех. И я не бросался из окна, как пишут некоторые, это всё лажа. И цифры там многотысячные.
В течение нескольких месяцев страна-победительница очистила свои улицы от этого «позора». Вот где Русь несчастная. Приходят, рассказывают о себе.
А песни какие поют. Зовут эту особу на фото Эйми Маллинз. И наплачешься и насмеешься с ними.
Потом негров начал слушать, кто-то подогнал альбомы. А в бывшие монастыри, на острова. Потом я пошёл в армию, у меня вышел альбом – но тогда я ещё был вроде как немодный.
Заметил я и многочисленную группу инвалидов в полном обмундировании (косухи, футболки с названиями металлюжных комманд, банданы), отличавшиеся от остальных лишь тем, что находились в инвалидных колясках. Девушка шла (и идет к своей цели с высоко поднятой головой не размениваясь на мелочи. У них отбирали паспорта и солдатские книжки — фактически их переводили в статус ЗК. Сейчас я занимаюсь благотворительным проектом "Больше, чем лицо", в рамках которого рассказываю школьникам и их родителям о том, что жизнь не ограничивается непрестанной публикацией селфи и троллингом в соцсетях".
Это самые тяжелые времена в истории Валаама. Дом-интернат для инвалидов и престарелых стал чем-то вроде социального лепрозория — там, как и на Соловках времен ГУЛАГа, содержались в заточении «отбросы общества». Я возвращаюсь к тем же темам, которые волновали меня в Москве. По прибытии на место, зрителей ждали автобусы, которые отвозили всех к палаточному лагерю с периодичностью раз в 30 мин.
Их собирали за одну ночь со всего города специальными нарядами милиции и госбезопасности, отвозили на железнодорожные станции, грузили в теплушки типа ЗК и отправляли в эти самые «дома-интернаты». Всякий, попадавший на Валаам, мгновенно осознавал: «Вот это все. » Дальше — тупик. Избавиться от них, во что бы то ни стало избавиться.
Да не, просто так, без всяких дисциплин. На самом деле отлавливали их с 1946 и вплоть до хрущевского времени. нет никакой приспособленности в вагоне для её перемешения.
Кресло в развёрнутом состоянии не прошло через дверь. Пишу сейчас лиричный альбом со всякими артистами. Больше того, я не могу ничего другого здесь рисовать. Просто упал неудачно на асфальт.