Художник Бенуа Александр Николаевич

Александр НиколаевичБенуа (Alexandre Benois)— русский художник историк искусства, художественный критик из семьи известных архитекторов, основатель объединения «Мир искусства». Александр Николаевич Бенуа (21 апреля (3 мая) 1870, Санкт-Петербург — 9 февраля 1960, Париж) — русский художник историк искусства, художественный критик, основатель и главный идеолог объединения «Мир искусства». В Петербурге родился русский художник историк искусства, художественный критик Александр Николаевич Бенуа. Александр Николаевич Бенуа (фр. Alexandre Benois 21апреля 3мая1870, Санкт-Петербург— 9 февраля 1960, Париж)— русский художник историк искусства, художественный критик, основатель и главный идеолог объединения «Мир искусства».

Бенуа, АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ (1870 – 1960), русский художник, театральный деятель историк и критик искусства основоположник объединения «Мир искусства». Александр Николаевич Бенуа поселяется в Париже и становится ведущим художником-декоратором французской оперы. Знаменитый русский художник Александр Николаевич Бенуа (1870-1960) родился в известной семье, где кроме него было еще восемь детей. Бенуа, АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ (1870–1960), русский художник, театральный деятель историк и критик искусства основоположник объединения «Мир искусства».

Александр Николаевич Бенуа (фр. Alexandre Benois 21апреля 1870, Санкт-Петербург— 9 февраля 1960, Париж)— русский художник историк искусства, художественный критик, основатель и главный идеолог объединения «Мир искусства». Бенуа Александр Николаевич (1870-1960) художник-график, живописец, театральный художник издатель, литератор, один из авторов современного образа книги.

Бенуа Александр Николаевич (1870-1960) художник-график, художник, театральный художн

Жил в основном в Петербурге. Глашатаем принципов, объединивших достаточно разнородные художественные силы в широкое культурное движение «Мира искусства», стал А. Н. Бенуа.

Природа интересовала художника главным образом в ее связи с историей. И до него были в России художники, которые писали картины с народным содержанием. Сценография: "Павильон Армиды" (Мариинский театр, 1907), "Петрушка" (театр Шатле, Париж, 1911), "Маленькие трагедии" (МХТ, 1914—1915). Видно, кое-что во взглядах, в культуре общества переменилось, еще более переменилось кое-что и в художественном образовании русских мастеров (вне всякой Академии), вероятно, благодаря великому наплыву при Елизавете хороших иностранных мастеров вроде Гроота, Ротари, Торелли, Токке, Эриксена и других.

Блестящий эрудит и общественник, был главным инициатором создания журнала «Мир искусства» (с 1898), а затем и одноименного кружка художников. Основные особенности версальских акварелей Бенуа идут от образцов архитектурно-пейзажной гравюры: их четкая, почти чертежная планировка, ясная пространственность, преобладание простых, всегда уравновешенных горизонталей и вертикалей, величие и холодноватая строгость композиционных ритмов, наконец, подчеркнутое противопоставление грандиозных статуй и скульптурных групп Версаля – маленьким, почти стаффажным фигуркам короля и придворных, разыгрывающим несложные жанрово-исторические сценки. В искусствоведческих трудах сочетал пропаганду классического наследия с проповедью «свободного искусства».

Русский музей). Роль этих первых начинателей известных и неизвестных поименно, вероятно, сводилась к тому, чтоб кое-как, в скромной степени, помогать иностранцам (также не очень значительным, преимущественно театральным декораторам, бравшимся за всякую всячину) исполнять заказы по расписыванию стен дворцов, по изготовлению девизов и транспарантов для иллюминаций и триумфальных арок, по производству сотнями царских изображений, а в лучших случаях им удавалось писать портреты с вельмож и богатых купцов, которые к художникам относились не лучше, а скорее в сто раз хуже, нежели к поэтам. Однако далеко не все именитые художники благосклонно отнеслись к «Миру искусства». Написал Мои воспоминания (1955), тонко воссоздающие атмосферу русского «серебряного века».

Александр Бенуа: жизнь и творчество художника

С 1907 много работал как художник сцены, в первую очередь для М. М. Фокина (Мариинский театр), а также С. П. Дягилева (в 1909–1911 был художественным директором «Русских сезонов»). В сюжетных композициях циклов «Последние прогулки ЛюдовикаXIV» и «Версальская серия», равно как и в пейзажах, для художника важны не люди с их переживаниями и деяниями, а величественная красота искусства и природы. К созданию его он был подготовлен всем предшествовавшим опытом, о котором сам рассказал в написанных на склоне лет мемуарах. Это был художник, для которого краски значили все.

К Лампи-то он и поступил в ученики, но недолго у него пробыл, так что мог еще застать Левицкого работающим в первой своей манере и под этим драгоценным руководством выработать в себе свободно и в полной свежести свой талант. Это происходит не в силу какой-то особой приверженности его к «западничеству», как может решить иной современный читатель, а просто потому, что в то время еще не свершилось открытие эстетической ценности иконы, которое произойдет в ближайшие годы (не без участия, кстати и ряда мирискусников) и мощно повлияет на все последующие представления об истории и судьбах художественного творчества в России. Тем же темам, в сущности, были посвящены и его многочисленные натурные пейзажи, которые он обычно исполнял то в Петербурге и его пригородах, то в Версале (Бенуа регулярно ездил во Францию и подолгу жил там). Эпизодически обращался к станковой живописи и графике.

Русский художник Бенуа Александр Николаевич

как историк искусства, написав главу о русских художниках для немецкого издания «История живописи XIX века» Р. Мутера (Мюнхен, 1894). Дягилевым Александр Бенуа организовал объединение «Мир искусства», выпускавшее одноименное издание. То, что было им сказано о «простой и задушевной природе» искусства художника, умевшего вносить сердечное чувство в изображение «родных мест, родной обстановки, родных типов», навсегда останется в сокровищнице искусствоведения России. Он впервые дополнил ее подробный очерк разбором новейших тенденций в искусстве 1890-х годов и, связав таким образом прошлое и настоящее, заново рассмотрел и оценил значение индивидуального вклада в живопись множества мастеров —от Кипренского, Сильвестра Щедрина и Венецианова до находившихся в расцвете сил Бакста и Сомова.

Две темы неизменно пользовались его вниманием: Петербург XVIII – начала XIX в. и Франция Людовика XIV. Существует мнение, что русские обладают особенным дарованием к портрету. Посмертно работы экспонировались на выставках «Русские художники парижской школы» в Сен-Дени (1961), «Русский взгляд» в Гейдельберге (1974) и др. Сергия Радонежского в цикле посвященных ему картин Нестерова. также БЕНУА. Критерий художественного качества объявлялся важнейшим в оценке произведений.

Противопоставив академическому течению свою школу работы с натуры, отвергнув принятую «манеру», Венецианов сумел создать произведения, от которых «веет теплотой и настроением». Постоянно выступал и как критик (наиболее значительны его статьи 1908-17 в газете «Речь»). Среди экспонатов – посмертная маска лица художника. Увлечение балетом оказалось настолько сильным, что по инициативе Бенуа и при его непосредственном участии была организована частная балетная труппа, начавшая в 1909 г. триумфальные выступления в Париже – Русские сезоны. Бенуа изо всех сил пытался работать с обычным усердием, невзирая на катастрофические перемены, произошедшие в стране.

Родился русский художник историк искусства Александр Николаевич Бенуа

Совершал длительные заграничные поездки. На картинах Щедрина и М. Иванова фигуры служили только «стаффажем» для оживления это не были настоящие люди, а вечно повторяющиеся куклы среди шаблонных декораций. Заслугу передвижников и близких к ним художников, особенно в первые годы их выступлений, он видит в том, что они, не приемля косности и пустоты академизма, обратились к «здоровому, основанному на изучении жизни искусству», пытались, пусть даже «в форме изображений действительности» искренне выразить свои взгляды и нравственные принципы. Однако судьба готовила иное и когда академическая скука достигла высших пределов, когда и молодое поколение художников, вроде Сухих и Басина, сулило на многие годы столь же безысходную тоску, тогда-то как раз оказалось, что «жив курилка»: зачахнувшая Академия выпустила, одного за другим, двух действительно своих птенцов и столь великолепных, что все начинания Венецианова, завоевавшие себе в 20-х годах некоторую общественную симпатию, в один миг были забыты и все наперерыв бросились кадить скончавшейся было старушке, которую теперь вынесли на своих плечах два дюжих и преданных ей силача: полунемец Брюллов и полуитальянец Бруни.

Не политический и не государственный деятель, Бенуа десятилетиями замалчивался. Часто произносились упреки Венецианову в приторности —и действительно, некоторые картины его отличаются этим недостатком: он в них отдал дань своему времени, в угоду доброжелателям, указывавшим на пример английских картинок Морленда и уже славившегося тогда Уилки, но непонятно, что та именно вещь, в которой всего больше им сделано таких уступок, «Причащение умирающей», пользовалась во все времена наибольшей симпатией даже у тех, которые с презрением, но, вероятно, не вполне разобравшись в вопросе, толковали об этой его приторности. В 1896—1898 и 1905—1907 годах работал во Франции. Но кончал он свой отзыв почти миролюбиво: уж если этой главе суждено будет появиться в русском переводе, то надо будет только ее «всю переделать и переправить». Но тогда, может быть, не было, так сказать, внутреннего материала: русские художники, в силу разных условий, были на такой низкой ступени развития, что угнаться за своими товарищами писателями им нечего было и думать.

Смотреть видео Русский художник Бенуа Александр Николаевич

Наряду с другими мирискусниками был одним из основоположников новой русской школы книжной графики в числе лучших работ в этом жанре – графические серии к «Пиковой даме» (1899 и 1910 СПб., 1911) и «Медному всаднику» (1903–1922 Пг., 1923) А. С. Пушкина. В начале 1905 года Бенуа с семьёй вновь выезжает во Францию. Главной характерной чертой вступившего в то время на престол императора Николая была та же жажда великолепия и величия, выразившаяся в том, что он пожелал сейчас же, как по волшебству, вызвать к поразительной и ослепляющей действительности решительно все силы своего государства. Но на его пути постоянно вставали препятствия бытового характера: приходилось заботиться о благосостоянии семьи, постоянно обходить препоны, чинимые правительством деятелям искусства (например, запрет рисовать на улицах Петрограда). Видимо, «иностранцу» прощалось то, что позже ставили в вину русскому автору. См.

Если портрет неизвестного гетмана и портрет Петра I на смертном одре (приписываемый также Таннауэру), в музее Академии, действительно кисти Никитина, то можно только крайне пожалеть о такой печальной участи его, так как он не уступает в мастерстве их живописи, сочном и густом колорите западным современным живописцам но приписывание ему этих портретов ничем достоверным не подтверждено. В 1897 году приобрёл известность серией акварелей «Последние прогулки Людовика XIV», написанные под впечатлением от пребывания в Париже и Версале. Он продолжал копировать старых мастеров в Эрмитаже и у Строганова, опять-таки без непременной указки на болонцев, все более и более развивался, освобождаясь от академических приемов, от известной робости и «жидкости» письма и кисть его становилась все свободнее, краски —гуще, тон —вернее и теплее. В 1890–1894 учился на юридическом факультете С. -Петербургского университета. Но и это предположение неверно. Тогда-то оказалось, что пластические искусства всего менее могли сохранить свою самостоятельность, так как представители их, не исключая и Брюллова и Бруни, всем воспитанием своим и положением были приучены безусловно подчиняться посторонним требованиям, особенно царя, то есть исполнять заказы.

"Истории живописи 19 в. " Мутера. А. Н. Наконец, таковы все работы, производившиеся в Академии художеств в основанном (в конце XVIII века, но ненадолго), для образования русских Тенирсов и Схалкенов, классе живописи «домашних упражнений» (был и такой) на темы вроде следующей: «Представить мещанина, который, чувствуя небольшой припадок, готовится принять лекарство». Живописи и графике «Мира искусства» (Л. Киев был призван служить оплотом православия и русского народного духа и в борьбе за них, хотя и заразившись многим чужим, поднялся на такую высоту цивилизации, до которой далеко было Москве и Петербургу, несмотря на весь их внешний блеск и скрытые внутренние силы.

• БИОГРАФИЯ И КАРТИНЫ АЛЕКСАНДРА БЕНУА
• Статьи и воспоминания Александра Бенуа
• Александр Бенуа: краткая биография и творчество
• Александр Николаевич Бенуа (1870–1960)
• Литературно-исторические заметки юного техника

Кроме того, в студенческие годы молодой Бенуа проявил себя как писатель и искусствовед, дополнив книгу Муттера «История европейского искусства» главой про русское искусство. С «Азбуки» А. Бенуа начинается история детской книги «Мира искусства». Особенно резкие замечания Бенуа вызвало написанное Мутером вступление к главе о русской живописи, которое Бенуа расценил как безвкусное, сентиментально-слащавое, прибавленное лишь «для красоты и для местного колорита», но абсолютно не идущее к делу.

У Щукина, наоборот, рисунок небрежный, сходство, вероятно, самое суммарное, даже живопись, мазок менее отчетливый и красивый, нежели у тех мастеров, зато каждая его картина очаровательна по красочному эффекту и притом эффекту совсем не в общем характере того времени —не белесоватому, серо-зеленому, но, напротив того, желтоватому, огненному, напоминающему старинных мастеров или Рейнолдса, которого он мог видеть во время своего путешествия за границу. Обоих пенсионеров Петра постигла грустная участь: Матвеев умер, не дожив до сорокалетнего возраста, Никитин в лучшую пору своей жизни был (при Анне) засажен в тюрьму, впоследствии бит кнутом и сослан. Здесь, а также в «Истории русской живописи в XIX веке» (Санкт-Петербург, 1902) и «Русской школе живописи» (в 10 выпусках, Санкт-Петербург, 1904-06) впервые обстоятельно определил самобытные черты русской национальной художественной традиции на фоне других европейских школ.

• Бенуа Александр НиколаевичКартины и биография
• Бенуа Александр Николаевич (1870-1960)
• Картины — Бенуа, Александр Николаевич
• Бенуа Александр Николаевич (1870 – 1960)
• Александр Бенуа – хранитель русской культуры

Начиналась новая "западная струя" в русском искусстве. В этом секрет его таланта, тут пробилась через последнюю кору робости (если и не перед гипсом, то перед таким же мертвецом-натурщиком) его простая и задушевная природа, умиленная при лицезрении родных мест, родной обстановки, родных типов. Автор "Истории живописи всех времен и народов" (СПб., 1912—17). Что дает Тропинину особенно почетное место в истории русской живописи, это —сродство его в некоторых задачах с Венециановым, вернее —его зависимость, столь почетная, от последнего а для Москвы это имело громадное значение, так как он первый (а за ним, гораздо позже, прямой ученик Венецианова Зарянко) посеял семена того реализма, на котором вырос и окреп впоследствии чисто московский протест против чужого и холодного, академического, петербургского искусства.

Первая и наиболее сильная из них связана с театральными впечатлениями. Пусть позже, как он это делал десятки раз и по отношению к другим художникам, Бенуа уточнит свои оценки «русского Милле», сочтя их, быть может, несколько преувеличенными поначалу. Портрет Ступина и его учеников работы Николая Алексеева-Сыромянского, постороннего последователя Венецианова, почему-то хранящийся в кладовой Академии художеств, —вещь прямо первоклассная, не уступающая лучшим портретам самого Венецианова и весьма вероятно, что сильны и хороши были все те бытовые сценки, которые были писаны этим же Алексеевым в 20-х и 30-х годах. Но иллюстрации носят пока еще «станковый» характер: это исторические композиции, вмонтированные в книгу, не сливающиеся с ней органически. Весь последний период его жизни прошел одной сплошной драмой: любимое его дело разваливалось, уничтожалось, ненавистный враг креп и взлелеянные им птенцы, самые лучшие, самые надежные, один за другим перелетали во вражеский стан, попадали в общую темницу, где, пребывая в постоянной галлюцинации перед ложным блеском (там выставляемым как само солнце), гибли от леденящего воздуха брюлловского чванливого творчества, от соприкосновения с мертвечиной гипсового класса.

Тут же принимал он участие в крупной карточной игре, как ни в чем не бывало проигрывал пол своего состояния или вдруг выигрывал невероятные суммы, которые на следующий же день растрачивал до последней копейки на покупку всякого исторического старья (как характерно для времени. ) на толкучке: лат, пик, шлемов, панцирей, старинных костюмов. Более свежим, нежели Щедрин, является Михаил Иванов, вернувшийся в Петербург из пенсионерства (учился он у Лепренса и Хаккерта) еще в 1779 году, но поступивший в Академию преподавателем гораздо позже, впрочем, в лучшую пору своей деятельности, в 1800 году. Но только все эти «девушки-садовницы», «кружевницы», «швеи», «молочницы», «гитаристы» и проч.

• Публицистика Бенуа: книги, статьи, письма
• Галерея: картины, эскизы, портреты, декорации
• Александр Николаевич Бенуа — биография
• История русской живописи в веке
• Александр Николаевич Бенуа биография

Другая линия вредного вмешательства в искусство связывается в книге с направлением, которое он называет «реально-обличительным». Рано зародилась в нем любовь к сцене, он сохранил ее на всю жизнь. Персональные выставки прошли в Париже (1926, 1929, 1953), Лондоне (1936, 1937, 1939, 1959, 1960), Комо (Италия, 1955), Милане (театр Ла Скала, 1960, посмертная). S. Lesniсk, 1928 – группа «Мир искусства» V. Girchman, 1927, 1929, 1930 dAlignan, 1931 La Renaissance, 1932 Salle Yteb, 1932), Брюсселе (1924, 1928), Амстердаме (1924, 1930), Копенгагене (1929), Белграде (1930), Берлине (1930), Праге (1930, 1935), Лондоне (1935), Манчестере (1939) во многих выставках европейского театрального искусства («Танец в живописи», Париж, 1934 «Русские балеты Дягилева», Париж, 1939 и др. ).

Его «Хозяйка сводит счеты» —не только по сюжету и по общему расположению (по сюжету и расположению она недалека и от симпатичного, но уж больно сухого Дроллинга), но и по своей дивной живописи, по прелести отношений, по одному уже бесподобному клочку серенького летнего дня, тускло сквозящего в окошко, —подходит и весьма близко, к чудеснейшему из голландцев, к Питеру де Хоху. Недаром его лучшие создания принадлежат искусству книги и живописи театра. Он немало занимался теорией отдельных видов и жанров искусства. Их обычно связывают лишь с именем С. П. Александр Николаевич всегда испытывал некую любовь к старым временам, он черпал вдохновение для своих картин из относительной древности, примером тому может быть картина: Последние прогулки Людовика XIV.

1. Александр Бенуа, биография (краткая): детство и юность
2. Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
3. Биография Бенуа Александра Николаевича
4. Словари и энциклопедии на Академике
5. Порядок и точки доступа к ресурсам
6. Формирование и обработка ресурсов

Он резко критикует и односторонние доктрины реализма, вытекающие, на его взгляд, не «из личной склонности художника» (как это было, по Бенуа, у А. Г. Венецианова), а под воздействием диктата общественного мнения. Следует заметить, что художественные вкусы и взгляды молодого Бенуа формировались в оппозиции к его семье, придерживавшейся консервативных «академических» воззрений. Искусство становилось каким-то «руководством для начинающих изучать жизнь». В 1917, после Февральской революции, участвовал в выработке государственной программы охраны памятников искусства и старины, входил в так называемую «Комиссию Горького», ставившую своей задачей подготовку широкой реформы художественной жизни страны. То же и в портретах Левицкого. Это настроение достигло высшей точки своего пафоса, когда началось торжественное шествие Наполеона к святыне русской, к Москве.

Этим же темам художник уделял много внимания в своих театральных и книжных работах. И здесь Бенуа дает отрицательный ответ —«вряд ли за все XIX столетие в истории живописи сыщется где-либо такое собрание отчаянных борцов и преобразователей». От Щедровского осталось еще больше, чем от других (но зато вовсе нет сведений о нем самом): 30 рисунков тушью в Музее Александра III и, затем известные, почти вполне с ними схожие литографии изданные с текстом в 40-х годах Обществом поощрения художников и в обеих этих сериях Щедровский с чрезвычайным вниманием и точностью, прямо с натуры, но без всякого личного отношения к делу, точно в камер-обскуру, срисовал нравы и типы простых классов гоголевского времени, что сообщает этим рисункам, в историческом по крайней мере отношении, чрезвычайную драгоценность.

Гофмана (1899), оставшиеся неизданными и две страничные иллюстрации к книге П. И. Кутепова «Царская и императорская охота на Руси» (1902), созданные в сотрудничестве с Е. Е. Лансере. Издавало одноименный ежемесячный иллюстрированный литературно-художественный журнал (1898/99-1904, Санкт-Петербург), в котором печатались произведения писателей-символистов, статьи религиозно-философского характера» (1898-1904), позднее стал инициатором создания одноименного общества.

Ее недостатки и противоречия теперь хорошо видны, самостоятельно разобраться в них не составит труда для внимательных читателей и потому, пожалуй, важнее подчеркнуть другое —непреходящие достоинства книги. Эти противоречия не смущали Бенуа. Его программа «Явление трех ангелов Аврааму», положим, превосходила по скуке и ходульности все предшествующие программы, но зато была так «обдумана», так правильно нарисована, так гладко написана, что вполне заслуживала первой академической награды.

В ее названии, однако, стоит обязывающее слово «история», а ее, как известно, следует писать с максимальной объективностью, «без гнева и пристрастия». Создатель серии акварелей "Последние прогулки Людовика XIV" (1897—1998), гуашей для издания "Русская история в картинках" (Санкт-Петербург, 1910) иллюстраций к произвед. Книга «История русской живописи в XIX веке» имела свою собственную интересную предысторию. Детство будущего художника прошло в Петербурге. С 1917 года А. Бенуа активно участвовал в реформах художественной жизни и музейнойМузеи (от греческого museion — храм муз) — научно-исследовательские и научно-просветительские учреждения, осуществляющие комплектование, хранение изучение и популяризацию памятников естественной истории, материальной и духовной культуры.

Один из центров мировой оперной культуры. Участвовал во многих групповых выставках русских художников в Париже (гал. Соблазн остаться за границей был велик, но страх навсегда оторваться от родной почвы, оказавшись «беженцем» без определённых занятий, останавливал художника на протяжении нескольких лет. Сюжеты для большинства картин этих циклов навеяны мемуарами Сен-Симона. В 1930-е публиковал фрагменты воспоминаний в журнале «Русские записки» и писал «Художественные письма» для газеты «Последние новости».

Но работы художников, занимавшихся в этом классе, получили совсем другой характер, нежели тот бездушно-топографический, который был в махаевских «проспектах» и это благодаря, с одной стороны, участию в преподавании таких свежих или почтенных художников, как М. Иванов, старший Щедрин и Алексеев, а с другой стороны и потому, что в обществе изменился взгляд на самую природу. Когда думаешь о русском искусстве, то совсем не нужно, чтоб приходили на ум великолепное здание на Васильевском острове и все бывшие в нем премудрые заседания, вечная и фатальная их бестолочь, чтоб рисовались воображению схороненный в нем некрополь гипсов, мерцавшие когда-то кинкеты «натурного класса» и треуголки, шпаги и мундиры профессоров и учеников, так часто менявшие свой вид. Способствовали популяризации русского искусства за рубежом.

В годы революции и Гражданской войны А. Н. Бенуа оставался в Петрограде. Типы музеев: научно-просветительские исследовательские, учебные. В колорите Бенуа отсутствует живое ощущение цвета.

Несчастным переломом в его жизни является поездка на 33-м году в Италию. Знак зодиака — Телец. Художник признавал сам, что патриотом его назвать сложно.

Серебряковой. Эти особенности книги связаны с групповой тактикой «Мира искусства» и с личными, субъективными пристрастиями автора. Первый сигнал нового течения был подан ею задолго до других и теперь она уже почти вся была охвачена горячим пламенем романтизма. Сплошным «заказыванием» представляется все отношение Николая I к искусству. В 1923–1925 во время командировок за границу возобновил сотрудничество с Дягилевым и оформил комическую оперу «Лекарь поневоле» Ш. Гуно для театра в Монте-Карло.

Впоследствии, уже стариком, он много сделал смешного, нехорошо вникнув в чуждый ему романтизм и все же без меры увлекаясь им, но в те самые годы, когда создавалась «Душенька» исполнены им и те совсем венециановские, по своей интимной прелести, виды комнат его квартиры, где за столом сидят он и его домашние, где в бесконечной зале отдыхает на диване друг дома или где у скромного окошечка, вероятно, под чердаком, занимается шитьем девица. Род. Их презрение к форме во имя содержания искусства и его общественной полезности Бенуа справедливо считает презрением к самой сути искусства. Он решился даже выломить целую стену в гумне для того только, чтобы иметь возможность лучше написать его внутренность и осветить (это-то больше всего его и интересовало —перещеголять Гран) первый план и наконец в 1824 году действительно светлая и правдивая картина «Гумно» была готова и поднесена государю. Художественный руководитель «Русских сезонов«Русские сезоны» — за границей, выступления русских оперных и балетных трупп, организованные С. П. Дягилевым. (р. Впрочем, Орловский успел написать и несколько десятков картин масляной краской, но они наименее отрадны во всем его обширном творении, видно, сделаны с натугой, нехотя, вероятно, в минуты угрызений совести, при воспоминаниях о наставлениях учителя или под влиянием увещевании всяческих доброжелателей. Он не мог иначе.

В историю русской книжной графики художник вошел своей книжкой "Азбука в картинах Александра Бенуа" (1905) и иллюстрациями к "Пиковой даме" А. С. Пушкина исполненными в двух вариантах (1899, 1910), а также замечательными иллюстрациями к "Медному всаднику", трем вариантам которых посвятил почти двадцать лет труда (1903-22). «Ныне я себя чувствую более усталым, разбитым и удрученным, нежели за все эти годы. Это мог сделать только человек, «воистину живущий искусством».

Также удивительная вещь —парная ей «Весна», где опять-таки слегка академизмом отдает только главная фигура женщины, но где в пейзаже задолго до Саврасова, а в сивке —задолго до П. Соколова выражена вся скромная, тихая прелесть русской весны, милой русской лошаденки. Более зрелую фазу в развитии книжной графики Бенуа отражает его «Азбука в картинах» (1904) – первая книга, в которой художник выступил как единоличный автор, создатель замысла иллюстратор и оформитель. Была известным живописцем и две ее картины приобрело Французское правительство. Много ли найдется книг, о которых можно так отозваться. Его отец был архитектором. Тонким поэтическим историзмом отмечены и его образы русской истории и литературы (гуаши для издания Русская история в картинках, 1907–1910 иллюстрации к Пиковой даме, 1899 и 1910 и Медному всаднику, 1903–1922, А. С. Пушкина).

Лишь маститый художественный критик В. В. Стасов с возмущением отметил, что глава о России оказалась, на его взгляд, «самой слабой, самой негодной во всей книге». Были ли Чернецовы учениками Венецианова, достоверно, кажется, неизвестно, но что они, в молодых годах, прямо по своему участию в изданиях Общества поощрения художников, в которых сотрудничал так деятельно и Венецианов, могли быть с ним в общении и находиться под его влиянием, лучше всего доказывают их первые перспективы всяких дворцовых зал и комнат исполненных тихо и добросовестно, с любовью и большой тонкостью в рисунке и «отношениях». Маковским во главе) в «типах» и «рассказиках», нежели являлись прямой параллелью той непосредственности взгляда на природу, которая была драгоценнейшей чертой в венециановском творчестве. Никто не постарался его вылечить, так как никому не было дела до его страстного искусства: в нем видели только очень хорошего портретиста, который в Италии мог усовершенствоваться благодаря драгоценному влиянию «единственной» во всем мире художественной среды. Точнее было бы сказать, что А. Н.

(«Парад при Павле I», гуашь, 1907, Русский музей) впечатляют достоверностью живого ироничного анекдота. Некоторое время он пытался жить по-старому, тщательно подбирая слова в разговорах со знакомыми, мужественно выдерживая беседы о современном искусстве с незнакомцами, каждый из которых мог на поверку оказаться доносчиком или агентом ВЧК-ОГПУ. В течение ряда поколений искусство являлось наследственной профессией в его семье. Бенуа стал задумываться об эмиграции.

«Волнующее удовольствие», которое он не раз испытывал, знакомясь с творчеством русских живописцев в залах Академии художеств или на выставках передвижников (будущий Русский музей в Петербурге тогда еще не был создан), оказалось невозможно забыть и Бенуа решил написать Мутеру в Мюнхен, что для создания раздела о России он готов помочь ему сведениями о русских художниках, если Мутер ими не располагает. Значительную часть перечисленных серий составляют работы с натуры. Мальчишка-художник, неуклюже усевшийся на табурет, в узкой курточке и со смешной дьячковской косичкой, со вниманием всматривается в свою модель —очень милую девчонку в курьезно длинном платье, прислушивающуюся к увещаниям доброй мамаши смирно сидеть, —общий тон, несколько темный (опять-таки не без иконописной черноты) и все настроение картины свидетельствует о строгом, любовном и внимательном изучении действительности. Остались верными венециановцами немногие.

Понятие «художественности» с детства ассоциировалось у Бенуа с понятием «театральности». Сам автор, державший все дело в секрете, был удовлетворен: «Сенсация среди друзей получалась грандиозная сюрприз удался вполне». Сюда попадут несколько его народных и уличных сцен, типов мужиков и продавцов, всяких азиатов, татар, жидов, калмыков, казаков сюда попадут очень живые сцены со страстно любимыми им лошадьми: то породистыми, запряженными в четверку и везущими в карете богатого сановника, то деревенскими сивками, жалостно плетущимися обозом по бесконечным дорогам сюда попадут также быстро набросанные, но очень типичные пылкие генералы, славные поручики, юнкера и майоры иногда изображенные в карикатурах, незлобных, но чрезвычайно метких, вроде того инженерного генерала, который пугает кур или Багратиона с предлинным носом или Брызгалова в невероятных ботфортищах (в Музее Александра III).

В период с 1896 по 1898 год Александр Бенуа жил и работал во Франции. С 1901 по 1903 г. состоял редактором сборника "Художественные сокровища России". Результатом было не только пренебрежение формой искусства, но и сужение его содержания, вообще его творческих возможностей: «направленство» подталкивало в сторону «житейских, а не жизненных интересов», порабощения действительностью вместо вдохновенного увлечения ею.

Но это еще так ново для нас, для общества и художников, что лишь робко и с тревогой мы идем точно по новому, а в сущности по старому пути. 1870) — художник, художественный критик историк искусства и театральный деятель. Он был простодушным, с легким оттенком безвредной хитрости человеком, но не был глубоким человеком изображая Дидро, он постарался подчеркнуть в нем «брехуна», но его мало занимал громадный ум философа. Это издание стало вершиной его работы как искусствоведа. В музеях и картинных галереях Франции, Италии изучал творчество великих мастеров прошлого.

Бенуа мог бы вполне ужиться (именно это он и пытался сделать ещё с 1917 года), если бы они давали ему возможность спокойно заниматься любимым делом. С 1904 г публикуется в газетах: Слово, Русь и Речь. «И вот, хотя я и не отличался примерным патриотизмом, —вспоминал Бенуа несколько десятилетий спустя, —я все же возмутился за Россию, за русское художество».

Тем же темам, в сущности, были посвящены и его многочисленные натурные пейзажи, которые он обычно исполнял то в Петербурге и его пригородах, то в Версале (Бенуа регулярно ездил во Францию и подолгу жил там). Продолжал заниматься живописью и графикой: создал серию литографий «Петергоф» (1918–1922), альбом литографий и рисунков «Версаль» (Пг., 1922), многочисленные акварельные и пастельные зарисовки Петрограда и его пригородов иллюстрации к «Капитанской дочке» (Пг., 1920) и «Медному всаднику» (Пг., 1923) А. С. Пушкина, карандашные портреты С. Р. Эрнста, В. Ф. Левинсона-Лессинга, Д. И. Митрохина, В. Е. Татлина, П. Н. Филонова, А. М. Эфроса, И. Э. Грабаря (1921–1923 все – в ГРМ).

О нем было немало написано исследователями, чьими усилиями постепенно складывалась история русской живописи XIX века. В 1903 вместе с другими мирискусниками вошел в Союз русских художников (СРХ) и участвовал в его выставках в Петербурге и Москве. Реставрационный отдел. ). Лучшая из книжных работ художника, безусловно, его шедевр – рисунки к «Медному всаднику» Пушкина.

Таков еще портрет (в Румянцевском музее) тоже какого-то полувосточного господина в зеленом мундире, у которого такая коварная улыбка в хитрых, темных и глубоких глазах и на толстых губах. Он всегда пытался уйти от страшных перемен на своей Родине, уезжая из страны или всецело уходя в творчество. Александр Николаевич Бенуа (1870 —1960) был замечательным художником театра и иллюстратором книг, живописцем и графиком, создавшим множество историко-бытовых картин, пейзажей, портретов изображений интерьеров. Итогом его работы на драматической сцене в предреволюционные годы стала постановка «Маленьких трагедий» А. С. Пушкина. работе (в 1918 возглавил Картинную галерею ЭрмитажаЭрмитаж в Санкт-Петербурге (от французского ermitage — место уединения) — один из крупнейших в мире художественных и культурно-исторических музеев.

Сам Венецианов сознавал свое значение, да иначе оно и не могло быть, так как без внутреннего самосознания он не решился бы «победить невозможность», тем менее принять на себя такой крест: удовлетворяться скромным положением русского Тенирса или Доу, когда таланта и сил в нем было больше, чем во всех российских Пуссенах и Рафаэлях, вместе взятых. Возник в 1764 году как частное собрание Екатерины II, открыт для публики в 1852 году. Богатейшие коллекции памятников первобытной, древневосточной, древнеегипетской, античной и средневековой культур искусства Западной и Восточной Европы, археологические и художественные памятники Азии, памятники русской культуры 8-19 веков. Он отнюдь не разделял революционных настроений своих товарищей по «Миру искусства» – Е. Лансере, Д. Философова и его приятелей – Мережковского и Гиппиус. Александр Бенуа родился 3 мая (21 апреля по старому стилю) 1870 года в Санкт-Петербурге. В 1911 году им был создан прекрасный «Путеводитель по картинной галерее Эрмитажа».

Ведь именно ему Бенуа был обязан рядом концептуальных положений своего очерка —подчеркиванием роли эстетического критерия при оценке искусства, резкими высказываниями против тенденциозности, «литературщины», «анекдотизма» в творчестве передвижников, восхвалением художественного артистизма и т. д. С другой стороны, Бенуа воздавал должное передвижникам за то, что они повернули в искусстве от академических штампов к национальной почве и в лучших картинах (как это удалось, например, И. Е. Репину) выразили «народный дух». Пора расцвета этого сообщества продолжалась и в 1902 году, каждая новая выставка «Мира искусства» становилась событием, как некогда первые выступления передвижников и все большим признанием стали пользоваться принципы, которые сблизили на этих выставках десятки самых разных художников —поиск красоты как вечная проблема искусства, отвращение к рутине, стремление к высокой художественной культуре. До сих пор не перепечатаны его Художественные письма, что писал художник в 1908-1917 годах и которые печатала известная газета той эпохи Речь.

Александр Бенуа был одарен исключительной музыкальностью, обладал редкой зрительной памятью. Предки Александра по матери были итальянцами, семья отца перебралась в Россию после революционных потрясений во Франции. художниках, а также о сокровищах западного искусства в России.

Именно такая ситуация, как считает Бенуа, сложилась в России с середины XIX века. идеолог журнала "Мир искусства" (1898—1904), позднее вдохновитель и видный участник объединения художников "Мир искусства". В Шёнбрунне, в Трианоне и в Гатчине встречаешь немало картин-портретов с аналогичными сюжетами: какие-то детские спектакли, среди театральных садов, вельможи и дамы, не то в маскарадных, не то в церемонных нарядах, пасторали, турниры, карусели, в которых участвуют эрцгерцоги, графы и князья. С 1926 года жил во Франции. Идейный замысел произведений живописи конкретизируется в теме и сюжете и воплощается с помощью композиции, рисунка и цвета (колорита)., графикеГрафика (греческое graphike, от grapho — пишу) — вид изобразительного искусства, включающий рисунок и печатные художественные изображения (гравюра, литография, монотипия и др. ), основанные на искусстве рисунка, но обладающие собственными изобразительными средствами и выразительными возможностями. «Героем» новых произведений художника становится само искусство прошлого: не люди, а великолепные архитектурно-парковые ансамбли, то поражающие своей грандиозностью, то очаровывающие интимным изяществом и поэтической прелестью.

Никто никогда в истории литературы и не говорил о них. Напрасно Венецианов возлагал надежды на талантливейших, приручал их к себе, кормил их на свои скромные средства, причислял к своему семейству. Руководителем его явился самый академический из академических профессоров, перещеголявший «обдуманностью» Шебуева и засушенностью Егорова, а именно —убежденный и строгий схоласт Андрей Иванов, отец несчастного творца «Явления Спасителя» и учитель так полюбил своего ученика, что задался целью сделать из Брюллова то, к чему он сам стремился всю жизнь, но что исполнить помешали ему, бедняку, всякие скучные заказы. В 1896–1899 жил в Париже изучал культуру и искусство Франции. В творчестве Бенуа-художника решительно преобладала история. Из письма художника к Ф. Ф. Среди ее работ есть портрет Б. Ф.

Брюллов, создавший свою «Помпею» согласно назревшему внутри его и еще со школьной скамьи, горячему честолюбию, сделавшись официальным художником, уже ничего равного этой Помпее, все же хоть похожей на жизнь, больше не сделал, больше не мог ничего сделать.

Семья была двуязычной, здесь хорошо знали русский и французский. Живое искусство, в которое Александр Бенуа был влюблен, которое безраздельно владело умом и сердцем, неизменно толкало его к перу. Вот таким образом путешествия в Париж не были большой языковой препятствием. Лишь изредка Боровиковский отказывался от этих шаблонов им самим выработанных и более внимательно вглядывался в натуру.

В 1894 Бенуа впервые выступил как историк искусства, написав главу о русских художниках для немецкого издания Истории живописи 19 века Р. Мутера (1894). В замечательных — благодаря своему тонкому, романтичному историзму — сериях иллюстраций к «Пиковой даме» (1899 и 1910, отдельное издание — Санкт-Петербург, 1911) и «Медному всаднику» А. С. Пушкина (1903-22 отдельное издание — Петроград, 1923) выступил как реформатор русской книжной графики. Они бы не поверили: Ватто для них ничего не означал. Но и здесь перед А. Н. И разве не ему принадлежит честь своеобразного «открытия» красоты и поэзии живописи А. Г. Венецианова и его школы, чем он справедливо гордился в пожилые годы. Отправляя его в Париж, нарком прекрасно понимал, что происходит у него на душе.

Умер Александр Бенуа в Париже в 1960 году, немного не дожив до 90-летнего юбилея. Бенуа, занявший в труппе пост директора по художественной части исполнил оформление к нескольким спектаклям. Наиболее ранние из ретроспективных произведений Бенуа связаны с его работой в Версале. Но произведения его в слишком большом количестве встречаются во всех дворцах, чтоб можно было умолчать о нем с другой стороны, он для нас интересен уже как преподаватель Мартынова и своего племянника Сильвестра Щедрина —двух наилучших художников последующей эпохи. Но, разочаровавшись в Революции, в 1926 году обосновался в Париже.

Отсюда был один шаг до появления журн. Не виновата ли в том природная неспособность русского человека к пластическим искусствам. Русский музей стр. Может быть искусству России не хватало значительных личностей.

В этом была и сила и слабость Бенуа-исследователя. В конце 1890-х годов кружок молодых единомышленников преобразовался в общество «Мир искусства» и редакцию одноименного журнала. Германия вся стояла im Banne der Romantic «Гёц» и «Разбойники» сделали свое дело и одновременно с тем, как у нас рос и развивался Кипренский, там росли и развивались Корнелиус и Овербек. Лучшие силы и не шли к нему их тянуло к успеху их притягивали лавры, расточаемые «высоким искусством», говорить же о том, что нет никакого высокого и низкого искусства, а есть одно единое искусство и что во всяком случае не академическое и не брюлловское искусство должно считаться высоким, —никому в то время в голову не приходило и не могло, при общем равнодушии, прийти. Мы уже ссылались на одну из первых (и достаточно нелицеприятных) рецензий на книгу Бенуа, опубликованную С. П. Дягилевым в 1902 году в журнале «Мир искусства». Почерпнул ли Щедрин что-либо от этого ловкого итальянца —мы не знаем, так как не имеем работ первого периода его деятельности, но скорее можно сказать, что нет, если судить по тому, что им было сделано при Павле (многочисленные виды загородных дворцов и «английских» парков), в которых видно только кое-какое ремесленное умение, слабое подражание иностранным пейзажам и лишь изредка робкое доискивание сентиментального настроения.

С 1955 имеет филиал — «Пиккола Скала» (Милан). Выше уже упоминалось о значении таких «открытий», как русская портретная живопись XVIII века и архитектура старого Петербурга.

Бенуа занимал в труппе пост директора по художественной части. "Художественные Сокровища России", задуманного и осуществленного Б. в 1901. Кому в целой русской живописи удалось передать такое истинно летнее настроение, как то, которое вложено в его картину «Лето» (галерея Третьякова), где за несколько угловато посаженной бабой, с чуть выправленным профилем, расстилается чисто русская, уже вовсе не выправленная природа: далекая, желтая нива, зреющая в раскаленном, насыщенном солнцем воздухе. К своим персонажам (Людовику и придворным) Бенуа относится с долей иронии. Бенуа был инициатором и вдохновителем этой работы. Александр учился в Академии художеств (1887), основные навыки живописи получил от брата Альберта, акварелиста и архитектора. Рисовать он начал ещё в частном детском садике, а в 1885-1890 годах, обучаясь в частной гимназии К. И. Мая, Александр познакомился и подружился с людьми, которые, став старше, составили костяк общества «Мир искусства»: К. Сомовым, В. Нувелем, Д. Философовым (двоюродным братом С. П. Дягилева), Л. Бакстом.

Но и его захватила волна брюлловского академизма и он поступил в чиновники высокого искусства, принявшись писать дюжинные образы никому не нужных «вакханок», так что для нас этот мастер теперь представляется скорее типом ужасного брюлловца, нежели хорошим последователем Венецианова. Художник хорошо чувствовал красоту архитектурных форм. В русских сезонах участвовали: композиторы Н. А. Римский-Корсаков, С. В. Началась мода на "старину", характерная для предреволюционного времени (журнал "Старые Годы"). Как бы то ни было, сами результаты его первого выступления в качестве историка искусства не прошли незамеченными, хотя читатели, не знавшие подоплеки создания главы о России в книге Мутера, естественно, считали автором немецкого ученого, а не его никому не известного помощника. Исполнил иллюстрации к книгам «Урок любви в парке» Р. Буалев (1927), «Грешница» А. де Ренье (1928). В 1898 году вместе с С. П.

Бенуа внес огромный вклад в историю русской художественной культуры XX века. «История живописи всех времен и народов» (Санкт-Петербург, 1912-17). В 1910, после раскола СРХ, поводом для которого послужили его резкие статьи, направленные против московских участников, стал одним из учредителей Общества художников «Мир искусства». Действительно, Петр с 10-х годов XVIII века, когда существеннейшее в государственном устроении им было уже сделано, стал вместо прежних своих блокгаузов строить дворцы на немецкий лад, украшать их плафонами, стенной живописью, картинами сам он не дичился больше художников, позволял им списывать свою «персону» и, таким образом, способствовал тому, что и у нас укоренился обычай оставлять потомкам свои изображения наконец, послал нескольких молодых людей, проявивших кое-какие способности, за границу для обучения живописным и другим мастерствам и даже приблизил одного из них к себе, по возвращении его в Россию, назначив его гофмалером вероятно также, он привел бы в исполнение свое намерение, вернее, проект первого ревнителя художеств Аврамова, основать Академию художеств, если бы смерть не прервала его планов.

Все завещание Венецианова у него свелось к какому-то действительно «фотографированию» безразлично чего, без внутренней теплоты, зря, с абсолютно излишними подробностями, с грубым битьем на иллюзию, на «выпирание». Все три новые серии написаны в итоге тщательного историко-художественного исследования, вдохновленного страстным поэтическим увлечением. и гуашей в 18 в. и раннем 19 в. Во время частых поездок во Францию создал большую акварельную серию «Последние прогулки Людовика XIV» (1897-98, Русский музей и др.

И вот почему Врубель у нас оказался рядом с Бакстом, а Сомов рядом с Малявиным. Александр хорошо овладел техникой акварели и привез из Франции ряд собственных работ на темы Версаля 17 века и Последних прогулок короля Луи XIV. Ответ поначалу оказывается каким-то не до конца проясненным и лишь последующие разделы книги позволяют лучше понять подтекст ее вводной части: для Бенуа «настоящий источник одухотворения искусства —взаимодействие художеств и общества» —существует в нормальном виде лишь тогда, когда в искусство не вторгаются казенщина, регламентация, установления, навязанные ему извне и нарушающие тот идеал свободы, автономии, суверенитета искусства, который вдохновляет Бенуа. Выдвигая лозунги «чистого» искусства и «преображения» жизни искусством, представители «Мира искусства» отвергали как академизм, так и тенденциозность передвижников опираясь на поэтику символизма, они уходили часто в мир прошлого и гротескных полусказочных образов.

Пребывая в романтической оппозиции к современности, всегда вдохновлялся стариной, черпая сюжеты для своих акварелейАкварель (французское aquarelle, от латинского aqua — вода) — краски (обычно с клеем), разводимые в воде и легко смываемые ею. В чем же сложность тех отношений, которые сложились между искусством и обществом в период послепетровского развития, когда культура России пошла по общеевропейскому пути. Новейшие исследователи искусства Венецианова напоминают, что до Бенуа его нередко рассматривали чуть ли не как «альбомного художника», подражателя Брюллова (который на деле разочаровал Венецианова). В 1913–1915 – главный художник Московского художественного театра осуществил несколько постановок вместе с К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко (лучшими из них считаются Маленькие трагедии А. С. Пушкина, 1914–1915).

Александр Николаевич Бенуа был девятым (и последним) ребёнком в семье академика архитектуры Николая Леонтьевича Бенуа и музыкантши Камиллы Альбертовны (урожденной Кавос). М. Н. Воробьев, почему-то более всего прославившийся своими видами Палестины и всякой заморской «живописности», ничего ровно не выражающими и очень неважно исполненными, в первую половину своей деятельности, до 1820-х годов, также преимущественно был занят Петербургом, но он уже не инстинктивно, как его учитель Алексеев и товарищ Галактионов, а прямо намеренно задавался известными поэтичными темами, в которых сказывалась его мягкая, восприимчивая к музыке душа и, быть может, влияние нарождавшегося тогда романтизма, от которого все вдруг как-то ожило, приобрело смысл и значение. "Речь", а позднее в "Новой Жизни" Горького и одновременно работая над научными исследованиями "Царское Село" (1910) и "История живописи всех времен и народов" (1912—17).

Позже они работали вместе с сыном Николаем и дочерью Еленой. Ее начало относится к 1893 году, когда А. Н. Бенуа был 23-летним студентом юридического факультета Петербургского университета, начинающим художником и главой дружеского кружка молодых любителей искусства, музыки, театра (через пять лет этот кружок стал ядром редакции журнала «Мир искусства» —издания, сыгравшего исключительно важную роль в развитии русской художественной культуры конца XIX —начала XX века). Имя Бенуа – живописца, сценографа и иллюстратора историка искусства и художественного критика граничит с высшими достижениями «серебряного века» отечественной культуры. В литературе, более близко связанной с жизнью всего народа, сразу явились силы, которые непосредственно, глубоко и всесторонне удовлетворили эти ожидания, но в живописи Венецианов и вся его школа, разумеется, не отвечали этой русской «буре и натиску», а проходили —слишком скромные и, так сказать, смирные —почти незамеченными.

Постепенное смыкание академистов и передвижников отразилось на выставках: в отзывах на них стали сообщать, что публика нередко «перекочевывает» с академической выставки на передвижную или наоборот, не замечая какой-либо особой разницы между ними. Эта настроенность сказалась и в работе Бенуа над «Историей русской живописи в XIX веке» —его первым крупным исследовательским трудом. Надо думать, что нет, если мы взглянем на непосредственно после него явившихся «жанристов» (Штернберг, Чернышев, Тимм, Иван Соколов и даже Сверчков, Петр Соколов, Зичи ничего общего с Венециановым не имели) и еще менее, если взглянем на тех, которые взялись за бытовую живопись впоследствии.

В течение нескольких десятилетий он являлся виднейшим представителем художественной критики. В 1906 был сподвижником С. П. По воспоминаниям Бенуа, знакомство с книгой произвело на него «впечатление какого-то откровения». Сотрудничал в левой газете «Новая жизнь».

Трудно переоценить масштабы этой работы, которая могла быть только коллективной. В 1926, не вернувшись из очередной командировки, обосновался в Париже. Девяти лет он из отцовской «академии» поступил в казенную и там сразу поразил своих учителей необычайной подготовкой. И если русская литература не захотела сужать себя тесной доктриной исполнять чисто служебную роль, то живопись, по мнению Бенуа, «покорно пошла под ярмо», что сказалось и на ее последующей судьбе. «СД» энергично призывал художественную молодежь России отбросить рутину, принять активное и притом постоянное, участие в культурной жизни Европы и в этом деле «идти напролом». Скрепя сердце, привыкший по воспитанию повиноваться, принимался несчастный Щедрин «заделывать», «успокаивать» их и при этой скучной, не по сердцу работе нередко доводил их, по требованию заказчика, почти до зализанности произведений модных видописцев.

Автором статьи был 24-летний Сергей Павлович Дягилев. Бенуа, поколебавшись, дал свое согласие. Получилось нечто поистине ужасное: настоящий источник одухотворения искусства —взаимодействие художеств и общества —отсутствовал, а на место его явился какой-то насос, принявшийся накачивать бедное русское искусство всякой схоластикой, уже окончательно отчуждавшей его от общества. Вещь эта фальшива не только по фигурке вполне здоровой «умирающей» и по некоторым довольно-таки «пейзанистым» типам мужиков, но более всего по слишком приятному общему тону, по какой-то вкусненькой, абсолютно неподходящей пестроте и больно тщательному письму. Из наиболее ярких постановок Б. нужно отметить "Петрушку" (1911) и "Соловья" (1914) Стравинского для дягилевских спектаклей в Париже и "Пиковую даму" в Ленинградском оперном (Мариинском) театре (1921). Ученикам, вышедшим во всякое другое время из-под такой черствой и жесткой ферулы, представлялось бы, сообразно их дарованиям, два пути: или продолжать безнадежно тупое дело своих учителей или, благодаря Божьему дару (имевшемуся и у Брюллова и у Бруни), постепенно разорвать эти оковы и вырваться на простор и свободу. Оно уже не содержало ссылок на Мутера, это была «История русской живописи в XIX веке» Александра Бенуа. В творчестве Бенуа-художника решительно преобладала история.

Среди современных Левицкому иностранных живописцев Антон Графф и Гейнсборо только и могут поспорить с ним и если Графф не переспорит, то Гейнсборо уже наверное возьмет верх, так как в нем все есть, что и у Левицкого, плюс явная и несомненная сознательность, постоянное превосходство художника над моделью, взгляд на натуру сверху вниз, не в силу какои-либо ходячей эстетики, но прямо по гениальной природе, тогда как в Левицком взгляд хоть и не робкий, не подобострастный, как у Рокотова, слегка даже насмешливый, но и не с высоты превосходства художника над своим предметом, а «дружественный», простодушно хитроватый. С этого момента молодой исследователь целиком погрузился в подготовительную работу. Если М. В. Ломоносову принадлежит слава первого русского учёного-энциклопедиста, то А. Н. Одной лишь ролью «памятника», однако, значение книги А. Н. Бенуа не исчерпывается. Нельзя сказать, чтоб Орловский оставил после себя школу. Увлечение балетом оказалось настолько сильным, что по инициативе Бенуа и при его непосредственном участии была организована частная балетная труппа, начавшая в 1909 году триумфальные выступления в Париже – «Русские сезоны».

Александр Бенуа был женат. А. С. Пушкина ("Пиковая дама", "Медный всадник"). Но атмосфера богатого столичного дома, где уважали искусство в разных его разновидностях (от архитектуры в графики) перенаправила его на путь собственного творчества. С этого времени Б. страстно отдается театру.

К этим темам он обращался как в своих исторических картинах, так и в пейзажных работах, выполненных с натуры в Петербурге и окрестных дворцах и во Франции, в Версале, где он часто и подолгу бывал (серия "Последние прогулки Людовика XIV", 1897 — 98 "Версальская серия", 1905 — 06). Оба художники. В Англии и Фландрии уже умерли последние преемники Ван Дейков и Тенирсов, на месте их укрепилось, под покровительством чужеземных государей, самое тупоумное и ходульное подражание болонцам в Голландии доживала кое-как голландская школа, лишь слабо, робко, с каким-то ненужным педантизмом повторявшая заветы стариков и то не лучших, теснимая сама новейшим классическим движением, которое было порождено злополучным Ван дер Верфом в Испании —совершенная пустыня в Италии —бездушные ловкачи, удивительное мастерство и полное отсутствие искусства в Германии —слабые и смешные потуги угнаться за версальской помпой или жиденькое подражание голландцам. Но с нами их связала ненависть ко всему затхлому, установившемуся, омертвевшему». Не исключено, что А. Н.

Среди работ А. Н. Черепнина, 1907).

Сам Брюллов стал тогда серьезно всматриваться в себя. Он работает не только над декорациями, но и над самими постановками, превратившись постепенно в режиссера (мольеровский и пушкинский спектакли Московского Художественного театра в 1912 и 1914). На грани живописи и графики стоят акварель, гуашь, пастель., театральных работах («Версальская серия» иллюстрации к «Медному всаднику» Александра Сергеевича Пушкина, 1903-1922) тонко передавал стиль прошедших эпох. Мы уже отмечали, что книгу А. Н. Бенуа никак не причислишь к сухим учебникам.

В его медалях, разумеется, много скучного и ходульно-аллегорического, но некоторые из его восковых барельефов и вся его «Душенька» полны такой грации и ритма, так тонко задуманы исполнены такой прекрасной античной страстности, с изредка встречающимися мотивами лафонтеновской шаловливости, что эти произведения могут быть причислены к истинно эллинским созданиям нового времени вроде работ Прюдона и некоторых Флаксмена. Марка и варшавские дворцы но эта самая сочность, горячность красок их полное вкуса сопоставление и «жирная» техника сообщают этой картинке такое живописное очарование, что не приходится сожалеть об отсутствии в ней чего-либо более правдивого. Значительные сдвиги в отношении Бенуа Александра Николаевича пришли в начале 1990-х гг В городе Старый Петергоф открыт музей семьи Бенуа, где среди представителей знаменитой семьи обустроили и зала, посвященную только ему. Орест Адамович Швальбе родился в 1782 году в семье крепостного человека бригадира Дьяконова, крещен в селе Копорье (Петергофского уезда) и от этого села получил фамилию, под которой стал известен: Капорский —Кипренский. Недаром сам Бенуа и в шутку и всерьез утверждал, что вместо подобных длинных списков вернее было бы называть его кратко —«служителем Аполлона», бога света и искусства.

В этом отношении Боровиковский уступал и Левицкому. Искусствознание конца XX века спокойнее, «историчнее» рассматривает не только достоинства, но и недостатки и русского реализма второй половины XIX века и эстетических учений той поры. В браке родились дети: дочь Елена и сын Николай.

Юношей учился в Петербургском университете в 1890-1894 годах на юридическом факультете.

Счастье Щедрина, что он не вернулся домой. В примечании было отмечено, что работа «написана Мутером в сотрудничестве с Александром Бенуа». Вместе с С. П. Дягилевым, К. А. Сомовым и другими «мирискусниками» не принимал тенденциозность передвижников и пропагандировал новое русское и западноевропейское искусство.

1960, в Париже. Она вышла в свет двумя частями в 1901 и 1902 годах. И влюбился он не во что-либо скрытое в этой красоте, не в тайное, «настроительное», а прямо во всю ее внешность: в нежные линии скал, в ритмичный плеск зеленого моря, в серебристое журчание каскадов, а главное —в солнце, божественное солнце, которое торжественно царит над всем и во всем, прихотливо играет в зелени, по дороге и на старых, облупившихся стенах домов. В 1908–1917 еженедельно помещал в газете «Речь» критические статьи под рубрикой «Художественные письма». Бенуа предполагает, что позже, на расстоянии, можно будет обрисовать пока не заметные современникам общие черты эпохи, но одно ему представляется несомненным —и академизм и «общественное направленство» в целом исторически уже изжиты, свершается какой-то переходный процесс в искусстве.

Фонд (неполный архив) Александра Бенуа в отделе рукописей Государственного Русского музея остается практически недоступным для ученых. В октябре 1926, не вернувшись из очередной командировки, поселился в Париже. Ознакомившись с приложенным к первому выпуску «Истории» Мутера проспектом всего труда, Бенуа с удивлением обнаружил, что в нем будет рассказано и о польской и о скандинавской живописи, но главы о русском искусстве попросту нет. Все это в придачу сопровождалось претензиями к художнику, которого ценили за то, что он начинал «объяснять жизнь», «выносить приговор», «учить». Всеми этими качествами свой труд сумел наделить человек, который отличался разносторонними дарованиями, в том числе и чудодейственной способностью заражать других своими радостями и восторгами в искусстве. Родился в Санкт-Петербурге 21 апреля (3 мая) 1870 в семье известного зодчего Н. Л. Бенуа. В конце 1896 года вместе с друзьями впервые приехал во Францию, где написал «Версальские серии»— картины изображали парки и прогулки «короля-солнце» Людовика XIV.

Их ранний рубеж в изобразительном искусстве 1910-х годов обозначен фовизмом и измом. Какая умная, тонкая, поэтичная это вещь, полная живописной прелести, как удивительно смела по рисунку (по абсолютно «Вермеровской» перспективе) и как характерна. Очень часто Кипренский писал самого себя и во всех этих портретах скорее различных между собой встречается и нечто общее: живой и приветливый взор, что-то мягкое и чувственное в губах, чуть-чуть аффектированный и элегантный беспорядок в костюме, розовые (подрумяненные. ) пухлые щеки, поэтично взбитые волосы но опять-таки ни в одном из этих портретов нет чего-либо хотя бы отдаленно подходящего к мрачной сосредоточенности Рембрандта или к гордой от самосознания мине Рубенса и Рейнолдса, даже нет того измученного тщеславием и собственной пустотой взгляда, который пугает в портрете Брюллова.

Изредка к нему заезжал какой-нибудь русский турист —и тогда для Щедрина начиналась пытка, так как патриотический барин считал долгом поддержать русского художника и заказывал ему «окончить» один из таких горячих, страстных и непосредственных этюдов с натуры. Задолго до Нестерова Венецианов понял и передал в своем пейзаже позади «Спящего мальчика» тот полный тончайшей поэзии и какой-то приниженной прелести, худосочный северный пейзажик, который так прекрасно дополняет и объясняет настроение св. Отсюда и широкое распространение «чисто литературного» отношения к искусству. Основное место в картинах Бенуа занимали пейзажи. Оба выпуска книги публиковались еще как приложение (4-й том) к трехтомному изданию на русском языке сочинения Мутера, но в 1902 году вышло также и ее отдельное издание.

В истории эстетики сущность искусства истолковывалась как подражание (мимезис), чувственное выражение сверхчувственного и т. п. и художественный критик. С 1910 года начал выпускать серийные издания «Русская школа живописи» и «История живописи всех времен и народов» (издание прервалось лишь с началом революции в 1917 году). Впрочем, то, что лучше сохранилось (например, в церкви Зимнего дворца —работы Бельских, в Никольском соборе в Петербурге —неизвестного автора), мало представляет утешительного.

Однако среда средой (не мне отрицать ее значение), но все же, несомненно, во мне было заложено нечто, чего не было в других, в той же среде воспитывавшихся и это заставляло меня по-иному и с большей интенсивностью впитывать в себя всякие впечатления. Он не окончил Академию художеств, считая, что художником можно стать лишь непрерывно работая. Уже в октябре в Петербурге появился очередной выпуск книги Мутера с главой о русской живописи и указанием, что она написана «при участии Александра Бенуа». На основе собственного творческого замысла (истолкования произведения) создает новую сценическую реальность, объединяя работу над постановкой (Московского Художественного театра, 1913-1915). Как могли люди вдруг полюбить всякие аллегории, чужих богов, святых и ангелов, когда только что они все это должны были ненавидеть, а любили по-своему, но крепко, от всего сердца, нечто абсолютно другое. В конце 1898 Дягилев выпустил первый журнала "Мир Искусства". Одной из важнейших миссий этого движения, возникшего в русле «Мира искусства», был систематический пересмотр всего материала, критических оценок и основных проблем истории русской живописи, архитектуры, пластики и декоративно-прикладного искусства XVIII и XIX столетий. Участвовал во всех выставках журнала «Мир искусства» (1899–1903, 1906). в 1870 г. По окончании курса на юридическом факультете СПб.

Бенуа Александр Николаевич (1870-1960 гг. ) – великий русский художник историк мирового искусства. В своих работах Бенуа очень точно передавал стиль и настроения прошедших веков. Впервые ему пришлось решать здесь вопросы художественного конструирования книги. Итак, мастерство могло быть —и было. Жизнь его была полна труда и исканий, ошибок и больших творческих успехов.

Наше современное русское общество уже ни в каком случае не может считаться азиатским и варварским душа его воспитана всем, что только есть свежего и светлого оно само создало немало дивного и высокого изумившего весь мир и поучившего его однако в наружных проявлениях жизнь его не много отличается от жизни его предков. «Реалисты-передвижники, —пишет Бенуа, —завоевали для искусства жизнь, правду искренность». Расцвет художественно-критической деятельности Бенуа падает на период создания третьей серии его статей – под общим заглавием «Художественные письма», которые еженедельно печатались в газете «Речь» с ноября 1908 по 1917 год.

Они в высшей степени интересны и занятны, но для любования ими совсем не нужно непременно становиться на такую историческую точку зрения они действуют прямо и просто, сами по себе, всем своим высокоаристократическим изяществом, великолепием живописи, красочной прелестью (какой аккорд, например, розового с белым платья и серого кафтана travesti в вышеупомянутом портрете. ), а та нотка исторической пикантности, не так уж невольно вложенная Левицким в эти вещи, как теми наивными ремесленниками-художниками, лишь обостряет очарование, очень тонко проглядывая в лукавых и простодушных улыбочках, в остроумном пользовании костюмом, в ужимках, позах, поворотах. В живописном творчестве вдохновлялся стариной и черпал сюжеты в XVIII и раннем XIX веке. Дочь Елена уехала из Советской России вместе с отцом в Париж в 1926 году. Вот почему нельзя от меня требовать какой-либо выдержанности». Работал для кинематографа.

Все это еще не полный перечень его профессий и различных сторон творчества. Бенуа с уверенностью можно назвать первым русским «энциклопедистом» от искусства. с консервативно-охранительских позиций. Представляя собою дань времени, они не должны играть решающей роли в оценке труда Бенуа.

собрания), меланхолично-элегическую по тону, надолго утвердившую за ним славу «певца Версаля и Людовиков». Почему же подобный процесс не коснулся русского искусства. В портретах Щукина сказалась несомненная наклонность к «фламандскому» как в рыхлой манере писать, так и в горячих, «вкусных», как бы подпеченных красках. Но, как ни странно сказать, несмотря на то что фигуры занимают значительную часть во всех его картинах, несмотря на то что часто они —или кукольны или слащаво условны (это уже в угоду времени), общее впечатление от его произведений остается вполне жизненным, от них необычайно веет теплотой и настроением. Верный историко-романтической стилистике «Мира искусства», плодотворно сотрудничал с театрами разных стран мира, в том числе с Парижской оперой (1927–1934) и миланским театром «Ла Скала» (1947–1956) как критик продолжал свои Художественные письма в газете «Последние новости» (1930–1936).

Он первый в освещении русской живописи сумел дать ту «руководящую нить, с которой не рискуешь сбиться с настоящего пути». На смену прежним благодушным и вялым профессорам, вроде Акимова и Угрюмова, позволявшим своим ученикам делать, в сущности, все, что им было угодно, доведшим подведомственное им заведение до крайних, но в известном смысле благотворных для истинного искусства пределов распущенности, явились теперь Шебуев, Егоров и Андрей Иванов из которых оба первые, побывав за границей, третий же понаслышке, крепко уверовали в суровое классическое учение Давида, достигшее в их молодости высшей точки своего энтузиазма и, уверовав в него, признали всю академическую систему за лучшую и единственную, так как действительно она лишь была в состоянии душить, сковывать в людях, с младенческих еще лет, все их «беспорядочные» порывы, всякое самостоятельное движение души. Кроме Зарянки, очень немногие остались вполне верны своему учителю. Ротари оставил, кроме подобных портретов, бесчисленное количество минодирующих головок идеальных пастушков, пейзанов всяких стран, часть которых без меры украшает «Кабинет мод и граций» в Большом Петергофском дворце. Основал и редактировал журнал «Художественные сокровища России» (1901–1903), сотрудничал в журналах «Старые годы» (1907–1913), «Московский еженедельник» (1907–1908), газете «Слово» и других изданиях.

Художник продолжал работать, оформлял декорации во многих театрах, писал книги и картины. По ним хорошо видно, что работа над главой об искусстве России действительно оказалась для молодого автора, как он сам признавал, «превосходной школой». Напротив, в подписанной инициалами «СД» газетной статье (1896), посвященной участию русских художников в европейских выставках, работе Бенуа, без упоминания его имени, давалась лаконичная, но позитивная оценка.

В 1910 году художник опубликовал «Путеводитель по Эрмитажу». От Петра ускользнуло то, что в данное время являлось в Европе истинным, живым искусством. Примеры музеев: Политехнический музей, Лувр, Эрмитаж. Будучи отпущен на волю, он пяти лет был определен в Академию художеств, не случайно (как то бывало в большинстве случаев), а потому, что успел проявить кое-какие задатки к рисованию. Три картины с этой выставки были приобретены П. М. Третьяковым. Гораздо более ощутимым недостатком книги является шаткость и неясность общей исторической концепции, положенной в основу исследования.

Основные качества живописи акварелью — прозрачность красок, сквозь которые просвечивают тон и фактура основы (чаще всего бумаги), чистота цвета. Но этого было еще мало.

Alexandre Benois) (1870-1960) — русский художник историк искусстваИскусство — художественное творчество в целом — литература, архитектура, скульптура, живопись, графика, декоративно-прикладное искусство, музыка, танец, театр, кино и другие разновидности человеческой деятельности, объединяемые в качестве художественно-образных форм освоения мира. Каждый из рисунков к «Азбуке» представляет собой развёрнутую повествовательную сцену, проникнутую мягким юмором иногда жанровую, чаще – сказочную или театральную, всегда неистощимо изобретательную по сюжетным мотивам. Антропов. Переиздание книги позволяет возродить эту ее функцию.

Художник умел ценить величие искусства прошлого. Бенуа увидел в нем замечательного мастера, смело повернувшего в своем «горячем стремлении к правде» на новые пути, посеявшего «первые семена народной живописи». Так точно исследователям западной живописи обыкновенно не приходило в голову подробно исследовать историю художественных училищ, которые, как это давно признано, никакого, кроме иногда пагубного, влияния на ход искусства не имели, да и это-то пагубное влияние приобретали только после того, как уже налицо был внутренний упадок в самом искусстве, после того, как искусство, сбитое всевозможными обстоятельствами с истинного пути, в потемках искало поддержки и выхода. Однако в том вина не Венецианова и не учеников его, а всего современного им общества. Отмечая «непропорциональность архитектурных частей» книги, противоречивость позиции Бенуа, отрицающего программность в искусстве, но, по сути, выдвигающего свои программные установки его оценки, не соглашаясь и с рядом важных для Бенуа суждений об искусстве, Дягилев, однако, верно отметил главное: вышел в свет «новый и свежий труд», присмотревшись к которому поближе приходишь к убеждению, что заслуга работы автора —«чрезвычайна». К ранним работам Бенуа для книги принадлежит иллюстрация к «Пиковой даме» (1898), опубликованная в трехтомном собрании сочинений Пушкина (1899) иллюстрированном многими русскими художниками, в том числе и мастерами «Мира искусства». 21 апреля (3 мая) 1870, в Санкт-Петербурге, ум.

Почувствовав это, А. Н. Наиболее значительные статьи касаются архитектуры старого Петербурга и его пригородов. Главная картина Александра Алексеева изображавшая с интереснейшими подробностями и, как кажется, очень трогательно мастерскую Венецианова, также пропала бесследно, но если она равнялась по достоинству премилой картине другого (крайне неплодовитого) венециановца, Зеленцова, —«Мастерской Басина», то об этой потере нельзя достаточно пожалеть. В 1907 оформил для Мариинского театра одноактный балет «Павильон Армиды» Н. Н. Черепнина, начав многолетнее сотрудничество с М. М. Фокиным.

Однако в СССР нельзя было жить вне политики. В ту же серию входят работы, принадлежащие к числу самых удачных произведений Бенуа, заслуженно пользующихся широкой известностью: «Парад при Павле I» (1907, Гос. Автор в своей корреспонденции из Германии утверждал, что лишь с появлением талантливой книги Мутера, где была помещена «толково составленная статья о русской живописи», в Мюнхене начали интересоваться русским искусством (Мюнхен был в ту пору одним из главных художественных центров Европы). Именно его постановка «Павильона Армиды» стала началом «дягилевских сезонов» в Париже в 1909 году. Изменниками же являются и оба брата Чернецовы, особенно Григорий, автор прекрасной по своей интимной прелести известной по литографии картинки «Утро» (собрание приятелей в небольшой комнатке). К 1897-1898 годам относится серия небольших картин, выполненных акварелью и гуашью и объединенных общей темой — «Последние прогулки Людовика XIV». Во всяком случае, мы вправе с тем же недоумением спросить: откуда явился Венецианов.

Именно по той же причине, по которой с таким усердием выписывались иностранные портретисты (что и повело к расцвету собственной школы портретистов), выписывались с не меньшим усердием иностранные «портретисты местностей» —перспективисты и видописцы, под влиянием которых и среди доморощенного малерства стали проявляться вскоре первые проблески пейзажной живописи, но относящиеся сюда произведения сперва представляют собою не что иное, как просто архитектурные и топографические съемки, а затем только они, по мере того как иностранные наставления глубже прививались, приобретают все большее техническое совершенство и все более художественный характер. Позднее, уже зрелым мастером, Бенуа исполнил серии пейзажей Версаля, к которому много раз возвращался (1896, 1897, 1898, 1905, 1906, 1907, 1914), Петергофа (1900), Ораниенбаума (1901), Павловска (1902), Рима (1903), Венеции (1912). Б. написал для него главу о русском искусстве. В композициях Бенуа нередко сохраняются черты театрального «кулисного» построения, хотя на сценических площадках и не выступают исторические персонажи.

Зарянко представляется типом тех исказителей, которые встречаются во всех вероучениях. Основал и редактировал журнал «Художественные сокровища России» (1901–1903), активно сотрудничал в журналах «Старые годы», «Московский еженедельник», газетах «Слово» и «Речь» (особенно значительны его Художественные письма в кадетской «Речи», 1908–1917). В отечественной историографии существует мнение, что «Александр Бенуа, подобно Блоку, Белому и Брюсову, поддержал Октябрьскую революцию и с обычным своим усердием работал в качестве хранителя произведений изобразительного искусства в своем родном Петербурге». был государственным служащим, которому эти пайки выдавались в качестве заработной платы.

С бесподобным в XIX веке мастерством приведены вообще все краски в этой картине в соответствие между собою, начиная с этого колорита неба и листвы, продолжая желтоватым тоном лица, красным —мундира, белым —лосин (по которым удивительно кстати свешивается серебряный шнур портупей), кончая загрязненными перчатками и пестрыми перьями на шап. Его лучшие постановки этого периода – опера «Пиковая дама» П. И. Чайковского для Мариинского театра (1919–1920) и спектакль «Слуга двух господ» К. Гольдони для БДТ (1921) оба спектакля в течение многих лет сохранялись в репертуаре. Бенуа стал первым художником среди историков русского искусства, а потому и первым историком, который смотрел на него не «со стороны», а как непосредственный участник живого, продолжающегося, творимого на глазах процесса развития художественной культуры.

В числе его лучших работ на балетной сцене – спектакль «Петрушка» И. Ф. Стравинского, поставленный в содружестве с Фокиным в 1911 и многие годы входивший в репертуар лучших европейских театров. Апологеты «реально-обличительного» направления, ставшего «навязываемой теорией», «целым вероучением», начали требовать сближения искусства с действительностью до такой меры, что искусство низводилось «до степени фотографии». В детстве занимался рисованием у старшего брата Альберта (Альбера) Бенуа – академика и главы Общества русских акварелистов.

Затем он переехал в Италию, где на протяжении многих лет (с 1937 по 1970 годы) был директором постановочной части в Миланской Ла Скала. В 1909 возглавил художественную часть антрепризы Русского балета С. П. Дягилева.

Дягилева, забывая, что именно А. Н. От Крендовского имеется в музее Цветкова интересная вещь 1837 года —«Сборы на охоту», где с величайшим усердием, несколько сухо и уж больно безразлично нарисованы и выписаны люди, собаки, комната, бездна оружия, всевозможные другие детали. Бенуа уже в апреле 1923 года. Журналы «Артист» и «Русский художественный архив» напечатали в 1894 году переводы главы.

В полной мере это касается и художника, ничем не опасного для страны, Александра Бенуа. картинная галерея Армении, Ереван), «Петербургская улица при Петре I» (1910, частное собрание в Москве) и «Петр I на прогулке в Летнем саду» (1910, Гос. Заслугой «Мира искусства» было также создание высокохудожественной книжной графики, эстампа, театральной декорации. Каждый волосок, каждую пору, всякий оттенок в бриллиантах, как будто даже нити в кружевах, он копировал с неумолимой тщательностью, правда, точно, но нелепо, тем более что фотография принялась при нем уже это делать гораздо быстрее и с большим совершенством. В 1933 получил французское гражданство. Начав с декораций к балету "Сильвия" для Мариинской сцены (1901), он через "Гибель богов" (1902—03) переходит к постановке собственного балета "Павильон Армиды" (муз. В 1894 году Александр Бенуа дебютировалДебют (французское debut) — первое выступление на каком-либо поприще например, артиста на сцене.

Она уже не может представлять былой угрозы ибо «академия, попирающая академизм, —существо компромиссное», «нестрашное». Когда настала пора получать первую золотую медаль, он даже оробел перед испытанием и направил все усилия не на то, конечно, чтобы получить медаль, —в этом он был уверен, —но чтобы теперь же создать вещь совсем умную, совсем «прекрасную» и ему удалось достигнуть намеченной цели. Разглядывание книги вызывает множество ассоциаций и при выполнении традиционного задания для детей «рассказ по картинке» фантазия маленьких читателей и их родителей или наставников может быть просто безграничной. Главным критерием оценки произведений искусства Бенуа считал их художественность.

Сам Петр не понимал живописи: он любил забавляться в картинках воспоминаниями тех сценок, которые он видел в своей милой Голландии, он еще больше любил наслаждаться «портретами» столь нужных ему кораблей, но европейское искусство не вошло к нему в дом, не ужилось с ним. И если они подтачивали «направленство» изнутри передвижничества, будучи внутренне чуждыми ему, то, с другой стороны, «умерла» и старая академия: с ее реформой, с приходом в ее стены передвижников в качестве преподавателей на месте прежней академии «выросла другая». Пребывая в романтической оппозиции к современности, вдохновлялся стариной, черпая сюжеты для своих акварелей и гуашей в основном в 18 в. Во время частых поездок во Францию создал большую меланхолично-гротескную акварельную серию Последние прогулки Людовика XIV (1897–1898), утвердившую за ним славу «певца Версаля».

Надо же раз навсегда решиться считать все, что происходило с основания Академии до появления Брюллова в ее стенах, простым историческим курьезом и помнить, что русская живопись XVIII и начала XIX века есть живопись Левицкого, Боровиковского, Венецианова, Орловского и Тропинина, вовсе не обучавшихся в Академии художеств, живопись Щукина, Кипренского, Галактионова, Иванова, Мартынова и Алексеева, бывших в Академии, но не имевших с ее основным значением ничего общего, —а вовсе не Козлова, Пучинова, Лосенки, Акимова, Угрюмова, Егорова, Шебуева и массы других профессоров, академиков и «назначенных», к счастью, теперь навсегда забытых.

На сцене театра выступают выдающиеся певцы из других стран. Сохранив верность историко-ретроспективной эстетике «Мира искусства», Александр Николаевич много и плодотворно работал в театрах разных стран: парижской «Гранд-Опера» (1927-34), миланской «Ла Скала«Ла Скала» (La Scala) — итальянский оперный театр в Милане.

Как раз тогда, в Италии, с Кипренским произошла снова самая романтическая история. Иконы и плафонные олимпы можно было писать из головы, при помощи реминисценций других картин, будучи академически выдрессированным, но портрет иначе на напишешь, как глядя на натуру. Стал одним из организаторов и идеологов художественного объединения «Мир искусства», основал одноимённый журнал. Занимался оформлением постановок, многие из которых делал с отцом, работал во многих известных театрах мира, три сезона оформлял постановки в Большом театре в Москве.

К ним он обращался в первую очередь в своих исторических композициях – в двух "версальских сериях" (1897, 1905-06), в широко известных картинах "Парад при Павле I" (1907), "Выход Екатерины II в Царскосельском дворце" (1907) и др., воспроизводя давно ушедшую жизнь с глубоким знанием и тонким ощущением стиля. В 1900 году появилось ее отдельное издание под заглавием «Русская живопись в XIX веке». Еще 14-летним мальчиком удостоился он серебряной медали. Именно там им были написаны «Версальские серии».

Очень неприятна круглота его овалов, какая-то шаблонная жизненность во взгляде, мятость в рисунке, унаследованная от Щукина. Эта удача первого опыта окрылила Бенуа, но, как он признает, он все же испытал и «долю огорчения». Учился в петербургской Академии художеств (1887), но основные навыки живописи получил от брата Альберта, акварелиста и архитектора. То был Орест Кипренский. В конце 1890-х стал участником кружка «Мир искусства», постоянным автором издававшегося под редакцией С. П. Дягилева одноименного журнала (1898–1904).

Большевики, едва захватив власть, объявили «войну дворцам» и радетель отечественного искусства деятельно занялся проблемами реорганизации дворцовых комплексов, а также сохранения этих памятников отечественной культуры от вандализма и разграбления. И. Грабарь отметил в иллюстрациях Бенуа тонкое понимание Пушкина и его эпохи и вместе с тем обостренное чувство современности, а Л. Бакст назвал цикл иллюстраций к «Медному всаднику» «настоящим перлом в русском искусстве». Действительно, для Бенуа все связанное со сферой искусства было не только профессией, доставляющей средства к жизни, не только занятием, приносящим удовольствие и радость, но и чем-то гораздо большим, связанным с вдохновением, горением, с тем, что называют «искрой божьей» и что требует от человека для своего воплощения полной самоотдачи. В 1887 четыре месяца занимался в вечерних классах ИАХ.

Его наиболее удачные театральные работы этого периода – балеты «Щелкунчик», «Лебединое озеро» и «Спящая красавица» П. И. Чайковского, опера «Золотой петушок» Н. А. Римского-Корсакова и балет «Петрушка» И. Ф. Стравинского, обошедший многие сцены Европы. Выхолащивая возможности даже крупных талантов, это «ложное, официальное направление» отводило русское искусство от подлинного слияния с жизнью. Решение стать художником созрело у Александра очень рано.

Они организовали кружок любителей искусства. Знаменитый же его портрет Брюллова, писанный уже в старости, но почему-то без меры прославленный, —ординарная, слащавая вещь, без всякого тона, робко и лизано писанная, с более чем проблематическим сходством этого юношеского, добродушного личика с пожившим, старающимся казаться гениальным лицом выспренного творца «Помпеи». Стал одним из организаторов и идеологов художественного объединения «Мир искусства», основал одноимённый журнал.

Состоялись в 1907-14 в Париже и Лондоне. Ещё более плодотворно работал он как историк искусства: издал в двух выпусках (1901, 1902) книгу «Русская живопись в XIX веке», существенно переработав для нее свой ранний очерк. Нортау следует, что именно нарком уговорил его не возвращаться на Родину. Ведь он считал себя убежденным поборником отнюдь не педантично-сухого, холодного и сугубо рационалистичного подхода к искусству, с которым он связывал «черствость» ученого-профессионала, стоящего на позициях принципиального объективизма напротив, для Бенуа был важен «субъективный» подход, в том числе и соответствующий метод критики ибо только в этом случае, как он считал, можно уловить в искусстве все, в чем «с особой яркостью сказывается искра божия». — сын проф.

Большинство того, что от него осталось, как, например, акварельные виды Москвы в Эрмитаже и всякие его Кремли и Петербурга последних двадцати лет его жизни, относятся собственно ко времени полного упадка его творчества. Однако происходящее в стране очень расстраивало художника. Кое-что свежее было сделано в этой области даже до Венецианова, еще в XVIII веке. Он оставил огромное количество работ, публикаций и мемуаров.

Знаменитые «Записки» герцога Луи де Сен Симона дали художнику сюжетную канву «Последних прогулок Людовика XIV» и, вместе с Другими мемуарными и литературными источниками, ввели Бенуа в атмосферу эпохи.

Ведь странно: в какой-нибудь простой избе с ее резьбой и полотенцами, в каком-нибудь девичьем наряде есть искусство, хоть и бедное, но вполне подходящее, милое и даже необходимое простой, бедный мужик прямо нуждается в искусстве, он раскрашивает свои недолговечные барки, свою дугу (и как красиво. ), свою посуду —и все это так характерно, сочно, своеобразно и даже прекрасно, хоть и неумело а в богатом доме, кроме вздорного, ребяческого, подчас испошленного копирования западного искусства, ничего не встретишь. Она напряженно искала собственные пути в творчестве и постепенно все дальше отходила, стремясь выразить мироощущение уже иного времени, от «заветов отцов» —передвижников и академистов. Сам Галактионов был художник робкий и аккуратный, но его заслуга и состояла как раз в том, что он был робкий и аккуратный, не мудрствовал лукаво, не «шикарил», а внимательно присматривался к природе, переносил все, что видел, на бумагу и при этом следует заметить, что он видел очень тонко, не упуская ничего характерного. Он считал, что «неверных, ложных фактов там масса. Был членом Центрального Пушкинского комитета в Париже (1935–1937), Общества друзей русской книги и временного Комитета по организации Русского литературного архива в Тургеневской библиотеке (1938), почетным членом Общества охранения русских культурных ценностей и членом Правления Общества друзей русского искусства и литературы.

В своей сценографии (балет Н. Н. Черепнина Павильон Армиды в Мариинском, 1907 Петрушка И. Ф. Стравинского в парижском театре Шатле, 1911 и др. ) продолжил традицию «живописного театра», придав ей невиданную драматическую остроту. Бенуа оформил оперу Р. Вагнера Гибель богов на сцене Мариинского театра и вслед за тем исполнил эскизы декораций к балету Н. Н. Черепнина Павильон Армиды (1903), либретто которого сочинил сам. В 1907-1910 художник выполнил серию гуашей для издания «Русская история в картинках» (Санкт-Петербург, 1910) его исторические образыОбраз художественный — категория эстетики, средство и форма освоения жизни искусством способ бытия художественного произведения. Воспоминания Бенуа очень точно отражают его «огорчения». К ранним впечатлениям и переживаниям Александра Бенуа восходят истоки той смелой переоценки искусства XVIII столетия, которая является одной из крупнейших заслуг «Мира искусства». Но для Бенуа натурные штудии являлись лишь начальным этапом творчества.

Лишь в 1880-е годы, полагает Бенуа, на смену «общественной» и «литературной» школе, как и эпигонам академизма, стали выдвигаться свежие молодые силы. Но на этот здоровый в своей основе процесс наложилось стимулированное «направленством» стремление подходить к жизни «с заготовленной идейкой», подстраивать под нее изучение реальности. Художник (в т. ч. театральный) историк искусства и художественный критик, главн. После Февральской революции 1917 сперва активно вовлекся в реформы культурной жизни и музейную работу (в 1918 возглавил Картинную галерею Эрмитажа издав ее новый каталог), по-прежнему выступал как художник книги и театра, участвовал в выставках. До 1924 участвовал в его выставках.

периодических изданиях. Решено было организовывать собственные выставки, — нужен был свой журнал для пропаганды нового искусства. В этом отношении работа А. Н. Бенуа остается и сегодня поистине живым наследием серебряного века: написанная просто и раскованно, без робкой оглядки на авторитеты, она способна по-прежнему волновать читателя, будить его мысль, захватывать своей горячей любовью к искусству, воспитывая умение не только «смотреть», но и «видеть» его. В отечественной научной литературе вопросы истории искусства никогда ещё не излагались с такой полнотой и систематичностью, с такой проницательностью анализа и вместе с тем с такой подчеркнутой и даже программной субъективностью. Такое ощущение, точно что-то, нависло над головой», - писал А. Н. Особенно способствовали этому его карикатуры. Картины и зарисовки, сделанные там, хранятся во многих музеях России.

В 1894 году начал свою карьеру теоретика и историка искусства, написав главу о русских художниках для немецкого сборника «История живописи XIX века». Пропагандируя старое русское искусство и западноевропейских мастеров живописи, в 1901 году начал издавать журналы «Старые годы» и «Художественные сокровища России»8. Был главным идеологом журнала «Мир искусства«Мир искусства» — российское художественное объединение (1898-1924), создано в Санкт-Петербурге А. Н. Бенуа и С. П. Дягилевым. Петр охотнее всего прожил бы весь век в своих убогих домишках (только чтоб не оставаться в пугавших его старинных покоях) и если к концу жизни и заметно в нем большее стремление к роскоши и блеску, то это не в силу внутренней потребности изящного, но из политических соображений, таких же, которые руководили им, когда он в торжественных случаях надевал, против желания, роскошные кафтаны и новые дорогие парики.

В еще сравнительно недавние годы именно так и судили о книге Бенуа: конечно, в ней немало талантливых, блестящих заметок, но стержневое построение в корне ошибочно, автор явно недооценил роль передвижничества и эстетики «революционеров-демократов». «Хорошо, если благодаря мне Зимний дворец будет спасен и превращен в памятник-сокровищницу мирового значения», – искренне надеялся он. Свою «Историю русской живописи в XIX веке» Бенуа начинает с положений, принципиально важных для понимания его концепции развития искусства в России.

Именно в «Мире искусства» начинали свою разнообразную деятельность всемирно известные художники Леон Бакст, Мстислав Добужинский, Евгений Лансере, Игорь Грабарь. Прекрасна в красках картина «Проводы рекрута», вернее —тоже портреты молодой бабенки и солдата. 401), «Выход императрицы Екатерины II в Царскосельском дворце» (1909, Гос. В 1910 году вышло в свет обширное исследование Бенуа «Царское Село в царствование императрицы Елизаветы Петровны» – обстоятельно документированный труд, посвященный истории быта и художественной жизни России в первой половине XVIII века. С детства полюбил он старый Петербург, пригороды столицы. Вместе с С. П. Дягилевым, К. А. Сомовым и другими «мирискусниками» не принимал тенденциозность передвижников и пропагандировал новое русское и западноевропейское искусство.

Автор мемуаров "Мои воспоминания" (Нью-Йорк, 1955, Москва, 1980). Александр Николаевич Бенуа (фр. Именно пейзаж полно отразил мировидение художника. Оставаясь в советской России, Бенуа никогда не разрывал своих связей с Европой, в частности с парижским театром «Гранд-опера», в постановках которого участвовал как театральный художник ещё в предреволюционные годы. Поставлены: оперы «Борис Годунов» М. П. Мусоргского, «Псковитянка» Римского-Корсакова, «Князь Игорь» А. П. Бородина, балеты «Шехеразада» Римского-Корсакова, «Жар-птица» И. Ф. Стравинского и др.

Национальная и индивидуальная безликость, условность общеевропейских штампов академизма —опасность, которая побуждает Бенуа к полемическим преувеличениям и он сравнивает деятельность Академии то с «художественной казармой», «удушливым департаментом», то с насосом, который принялся «накачивать бедное русское искусство всякой схоластикой, уже окончательно отчуждавшей его от общества». Создал акварельную серию «Последние прогулки Людовика XIV» (1890-е) и серию гуашей для издания «Русская история в картинках» (СПб., 1910). Его отставание от уровня литературы и музыки представляется Бенуа очевидным. Его первые самостоятельные работы (1892-1895) представляют собой цикл изображений Павловска, Петергофа, Царского Села, уголков старого Петербурга, а также городов Германии и Швейцарии их старинных кварталов и памятников архитектуры.

Вскоре после Октябрьского переворота эмигрировал, работал за границей ("Гранд-Опера", "Ла Скала", театры Лондона, Нью-Йорка, Вены и др. ). Александр Бенуа вырос в атмосфере исключительной художественности, он посещал классы Академии художеств, но считал себя автодидактом (самоучкой). Пусть же читатель сам убедится в справедливости или ошибочности этих слов, знакомясь с «Историей русской живописи в XIX веке» Александра Николаевича Бенуа. Трудно сказать, жили ли традиции Венецианова после его смерти.

Бенуа оформил оперу Р. Вагнера "Гибель богов" на сцене Мариинского театра и вслед за тем исполнил эскизы декораций к балету Н. Н. Черепнина "Павильон Армиды" (1903), либретто которого сочинил сам. Александр Бенуа родился 21 апреля (3 мая) 1870 года в Санкт-Петербурге, в семье русского архитектора Николая Леонтьевича Бенуа и Камиллы Альбертовны Бенуа (урожденной Кавос). Большая декоративная работа выполнена Б. для московского Казанского вокзала (эскизы "Азия", "Европа", 1916).

Возникли в 15-16 веках. Совсем другое представляла Англия. В этих сериях нет историко-жанровых сцен, нет изображений людей и вот таким образом нет оттенка лирической иронии, которой отмечены «Последние прогулки Людовика XIV».

С торжеством повесили они в классе его рисунок «Гений искусства», в назидание всей школе и действительно, в этом рисунке мальчик явился уже готовым академиком, остроумно переиначившим, по всем правилам классического канона, классный этюд с натурщика в изображение какого-то древнего бога и положившим к ногам его всевозможную аллегорическую рухлядь. Опубликование иллюстраций в «Мире искусства» сразу было встречено художественной общественностью как большое событие в русской графике. К ним он обращался в первую очередь в своих исторических композициях – в двух версальских сериях (1897, 1905-06), в широко известных картинах Парад при Павле I (1907), Выход Екатерины II в Царскосельском дворце (1907) и др., воспроизводя давно ушедшую жизнь с глубоким знанием и тонким ощущением стиля. В 1896-1898 и 1905-1907 гг работал в Франции. Она не только позволила ему лучше «разобраться в себе», глубже продумать, систематизировать, выверить собственные позиции в искусстве, но и способствовала более критическому отношению к тому, что делал Мутер, поначалу воспринятый как непререкаемый образец.

Хоть Карл подчас и зачерчивал в альбом кое-какие сценки уличной жизни, быть может, под слабым влиянием начинавшего тогда Венецианова, но эти сценки в «низком роде» не должны были пугать неумолимого и влюбленного в гипсы учителя: в этих русских мужиках и бабах русского, мужицкого ровно ничего не было и они, несомненно, уже предвещали более благородных «пиффераро» и «чучарок». В этой связи автор прежде всего обрушивается на Академию художеств, «всемогущее учреждение», которое «взяло на себя вершение судеб русского искусства на основании самых правильных и патентованных данных, заимствованных из таких же учреждений на Западе». В своей первой книге История русской живописи в XIX веке (1900 — 1902) и в статьях начала 1900-х гг. Александр Бенуа, став идеологом и теоретиком объединения «Мир искусства», активно участвовал в его художественной жизни, а также в издании журнала «Мир искусства», взявшего на себя роль основы и идейного рупора этого объединения. Выходец из России, с 1926 года художник переезжает во Францию, живёт там и умирает.

С 1917 по 1926 год Бенуа заведовал Картинной галереей Эрмитажа, т. е. К числу прекраснейших его произведений этого рода принадлежит его собственный портрет (Музей Александра III), написанный сочно и жирно, в приятных, густых серо-желтых и желто-черных тонах, никого из современников его не напоминающих, но имеющих что-то общее, общую даже прелесть, с вещами Уистлера первой эпохи, а также портрет, писанный им со старичка живописца Головачевского (Императорская академия художеств), окруженного несколько по-«грезовски» слащавыми воспитанниками.

Он вошел затем в моду среди варшавской аристократии, но почему-то бросил Польшу и переселился (в 1802 году) в Петербург. Нам все это иностранное до сих пор претит до отвращения. Так как Александр Бенуа вырос в атмосфере исключительной художественности, он посещал классы Академии художеств, но считал себя автодидактом (самоучкой). Выражая тревогу по поводу отсутствия в современной культуре объединяющего «большого стиля», боролся против безвкусицы и варварского отношения к памятникам истории и искусства выступал против русского авангардаАвангардизм (авангард) — совокупное наименование художественных тенденций, более радикальных, чем модернизм.

Обыкновенно эти портреты исполненные неизвестными художниками, полуремесленниками, производят очень сильное впечатление, несмотря на все убожество их техники, по той непосредственности, которая сквозит из них, по необычайно верному отражению вкусов и самых слабостей того времени, чего не встретишь в хороших вещах, «устроенных» по всем правилам искусства. В последующие десятилетия книга А. Н. Бенуа не была забыта, хотя и стала библиографической редкостью. Но созревало уже, хотя и медленно, самосознание и среди этих забитых существ являлись уже какие-то протестанты-Антроповы кто-то написал ту чудную искреннюю сценку в Третьяковской галерее сам профессор Академии Угрюмов, по-видимому, живой человек, недаром поездивший по чужим краям, не гнушался писать портреты (и очень недурные), робко отворял отдушину в препорученной ему тюрьме, допускал свободу и собственную инициативу в молодом поколении.

Работы Бенуа связаны с Версалем, его парком, Петергофом. Целому ряду молодых художников некуда было деваться.

Через несколько лет кружок был преобразован в редакцию художественного журнала Мир искусства (1898 — 1904). В 1887 году Александр Бенуа, посещает вечерние классы Академии Художеств. В 1893 г. Бенуа увлекается копированием старинных голландцев в Эрмитаже. По окончании университета в 1894 г. Александр Бенуа женится на Анне Карловне Кинд. В 1893 г. Бенуа заявил о себе как талантливый искусствовед, написав художественную историческую статью о русском искусстве для третьего тома Die Geschichte der Malerel im XIX Jahrhundert (История живописи XIX столетия Р. Мутера), вышедшего в 1894 г. За этим последовали История русской живописи (1901 — 1902), Русская школа живописи (1904), Русский музей императора Александра III (1906), Царское Село в царствование императрицы Елизаветы Петровны (1911), Путеводитель по картинной галерее Эрмитажа (1910), История живописи всех времен и народов (1912 — 1917, осталась незаконченной). «От этих.

Однако лизаные его портреты последнего периода, напоминающие, до обмана, увеличенные и раскрашенные фотографии, явно свидетельствуют (особенно при сопоставлении их рядом с его же великолепной, чисто венециановской внутренностью Никольского собора и теми редкими портретами первого периода, которые еще писаны широкой и бодрой, в роде Тыранова, кистью) о том, что и он не устоял, одинокий, всеми оставленный, вдобавок сухой и ограниченный человек, от влияния всеобщего безвкусия. Как критик и историк искусства он задавал основной тон публикациям журнала, а как художник (тогда уже полностью вступивший в пору творческой зрелости) входил в ту группу своих близких друзей —петербургских мастеров, которая составила ядро сообщества мирискусников. университета посвятил себя всецело искусству. С. П. Дягилев в свое время верно подчеркивал, что она создавалась в расчете не на узкий круг знатоков искусства, а «для многотысячных читателей». Был автором Истории русской живописи в 19 веке (1902), Русской школы живописи (в 10 выпусках, 1904–1906) и Истории живописи всех времен и народов (в 4 томах, 1912–1917 издание не завершено). Если сопоставить его портреты с любым произведением Вивьена, Рослина, госпожи Лебрн, даже с произведениями англичан, то нас сразу поразит одно чрезвычайно значительное обстоятельство: равные тем по техническим достоинствам, они отличаются еще какой-то особенной серьезностью, вескостью, добросовестной и внимательной правдивостью.

Одновременно он работает для театра. Лосенко. ) вряд ли могли иметь влияние. «Авось, что там не будет этих русских. » – записал А. Бенуа в своём дневнике перед очередной заграничной поездкой. Но радость профессоров хлынула через край, когда через несколько лет, уже масляными красками, в большом виде, он прибег к тому же приему, на сей раз вместо «Гения» переписав натурщика в «Нарцисса». К тому же Бенуа является режиссёром театра (Пиковая дама, Павильон Армиды, Петрушка) и иллюстратором в различных изданиях.

Трудно также найти что-либо трогательнее той очаровательной бледненькой и болезненной девочки (в том же музее), которая своими тоненькими ручками обхватила как будто в испуге, с чем-то страдальческим во взоре свою жирную и гордую мамашу. Именно тогда Бенуа познакомился с первым из десяти выпусков выходившей на немецком языке «Истории живописи в XIX в» Рихарда Мутера. Событием для кружка было появление в 1893 1-го вып. История академизма от его истоков до расцвета в творчестве К. П. Брюллова и Ф. А. Бруни, а затем деятельность их эпигонов и далее —вплоть до «последних академиков» Г. И. Семирадского и К. Е. Маковского рассматривается автором книги как господство далекого от народных идеалов, велеречивого, нарядного, но внутренне пустого искусства, параллели которому в художестве стран Западной Европы не раз упоминает Бенуа.

Впервые столь масштабно обосновав как историк национальную самобытность и международные связи русского искусства нового времени, Бенуа как критик-публицист выражал тревогу об отсутствии классического «большого стиля» современности, боролся против вандализма в отношении к памятникам старины. Лишенные общей программности, они разрознены, остро индивидуальны, еще не укладываются в целом в какую-то ясно определившуюся общую схему. Слава Тропинина за последнее время чуть ли не превысила славу Кипренского (разумеется, это еще вовсе не значит, чтоб он был оценен по достоинству), но не по справедливости.

9 февр. Но даже с большевиками А. Н. К сожалению, пример Воробьева, чрезвычайно всеми одобренный, оказался заразительным и ему последовали вскоре его ученики: братья Чернецовы, о которых мы говорили уже выше, москвич Рабус (не за границу, но в столь же чуждую страну —в Крым), позднее сын Воробьева Сократ, Фрикке и бесчисленная масса других. В те же годы под редакцией Бенуа выходил иллюстрированный журнал «Художественные сокровища России». Так постепенно автор подводит читателя к своему главному положению —виноваты не художества и даже не само общество, «для которого они существуют», а те «коренящиеся в самой истории» отношения, которые сложились между обществом и искусством. Однако голод, холод, обилие мусора, военных калек и «интеллигентных» нищих на улицах Петрограда никак не вписывались в представления Бенуа о жизни вообще и о жизни своей семьи в частности.

Сотрудничал в журналах «Мир и искусство», «Иллюстрированная Россия», «Русские записки» (1939–1939), во «Временнике Общества друзей русской книги» (1930-е) и «Русском сборнике» (1946). Подобные эмоции он назвал «ощущение ОГПУ», а также «общей болезнью в России». Именно из «Записок» Бенуа узнал о ритуалах прогулок Людовика, о кормлении рыб, о созерцании королем величественных скульптур в парке («Прогулка в кресле», 1897 «У бассейна Цереры», 1897 «Кормление рыб», 1897 «У Курция», 1897— все в Русском музее, Санкт-Петербург).

С 1901 — 1903 г. г. Пьермарини, G. Piermarini). Положим, несметное количество его акварелей, которое хранится в Эрмитаже, показывает в нем лишь порядочного перспективиста, славно, чисто по-английски «мывшего» бумагу, недурно, хотя и шаблонно, выбиравшего местности, но мы имеем свидетельства о том, что это был пылкий, горячий человек, вносивший большое воодушевление в свое преподавание, сильно оживлявший все русское художественное общество, а его участие в Теребеневских карикатурах, некоторые батальные картины и те прекрасные акварели позднейшего времени, вовсе не уступающие лучшим вещам Роландсона, которые хранятся у И. Е. Цветкова в Москве, отлично это подтверждают. Современники видели в нём живое воплощение духа артистизма.

Одновременно с этими крупными работами Бенуа опубликовал в журнале «Мир искусства» (1899-1904) и ежемесячном сборнике «Художественные сокровища России» (1901-1903), а позднее в журнале «Старые годы» (1907-1913) и некоторых других изданиях множество статей и заметок по отдельным вопросам истории русского и западноевропейского искусства. Ей недостает именно историзма. В 1911-13 на основе «Русских сезонов» была создана постоянная труппа Русский балет Дягилева» (1908-11), режиссерРежиссер (от латинского rego — управляю) — постановщик спектаклей, фильмов, эстрадных и цирковых программ. Семье Бенуа удалось выжить в эти годы лишь благодаря американским пайкам АРА (помощи пострадавшим странам в Первой мировой войне). Дягилев, по большому счёту, являлся лишь талантливым администратором с хорошим, говоря современным языком, «административным ресурсом»: связями, знакомствами, доступом к государственному финансированию.

Пропагандируя старое русское искусство и западноевропейских мастеров живописи, в 1901 году начал издавать журналы «Старые годы» и «Художественные сокровища России». Александр Николаевич Бенуа родился 21. 4 (3. 5). 1870 г. в Петербурге в семье профессора архитектуры и архитектора высочайшего двора Николая Леонтьевича Бенуа, который был сыном Луи-Жюля Benois, выходца из Франции. Как на вполне достойного предшественника Венецианова можно было бы указать лишь на первого директора Академии —Лосенко, если бы только оказалось, что та необычайная картина в Третьяковской галерее, под которой значится его подпись с годом 1757, действительно его работы но можно сильно в том сомневаться, так как ничто ровно —ни колорит, ни письмо, ни отношение к жизни —не указывает на то, что она писана тем же гладким и холодным художником, который написал портреты Волкова и Сумарокова, который, в назидание своим ученикам издал атлас академической анатомии и, к великому удовлетворению господ любителей, создал такие вполне условные и скучные вещи, как «Улов рыбы», «Авраама», «Товия», «Рогнеду» и другие. Бенуа был последовательным защитником ценностей старины.

Впрочем, о русском искусстве петровского времени невозможно ничего сказать, кроме таких общих соображений, так как те сведения, которые имеются у нас о первых русских художниках, до крайности бессодержательны и сбивчивы, достоверных же произведений их почти что нет. Открыт в 1778 (архитектор Дж. Однако среда средой (не мне отрицать ее значение), но все же, несомненно, во мне было заложено нечто, чего не было в других, в той же среде воспитывавшихся и это заставляло меня по-иному и с большей интенсивностью впитывать в себя всякие впечатления. С 1885 по 1890 г. Александр Николаевич учится в Майской гимназии в Санкт-Петербурге, в которой он сближается с Д. В. Философовым, К. Андреевичем С. и В. Ф. Нувелем.

По количеству сообщенных в нем фактов он и сегодня почти не имеет себе равных. Шаляпина и З. Е. скорее предвещали своими «жанровыми» ужимками, почти анекдотическим заигрыванием последующее блуждание москвичей (с Перовым и Вл. Художник трудился над ней около года, но создаётся впечатление, что все иллюстрации сделаны «за один присест» и что процесс рисования сопровождался играми и разговорами с маленьким сыном Колей, впоследствии известным театральным художником.

То, что так чудно пришлось по вкусу утонченным, усталым французам, с якобы детской беспечностью сбросившим железные фижмы и выбежавшим в широких и мягких халатах из прямолинейных, граненых садов на нежную травку, под тень шуршащих рощиц, то милое, но чуточку старческое ребячество, —не могло прийтись по вкусу полуазиатам, мечтавшим о грубых наслаждениях, о выпивке, о блеске, а вовсе не о таких «невинных» удовольствиях. И это весьма естественно: как только стали возводиться великолепные дворцы, разбиваться роскошные сады и вырастать как по волшебству новые города, явилась потребность все это увековечить, от всего этого, как от самого лестного для самолюбия русского человека иметь воспоминания, «портреты». Он взял на себя обязанности не только найти художественные силы, но и направить их при этом, согласно своей прирожденной наклонности к параду и дисциплине, он неминуемо должен был еще более затянуть мундиры «казенных» художников, еще более покрыть эти мундиры золотом и почетом, но, разумеется, не мог внушить им что-либо иное, нежели то, чему они были обучены в своем «государственном питомнике». Бенуа часто выступал в печати и каждую неделю публиковал свои «Художественные письма» (1908-16) в газете «Речь». Как ни странно, сложнее оказывается теперь суждение о критике академизма у Бенуа.

В него входили такие известные художники, как Лансере, Дягилев и Бакст. Боровиковский, подобно Левицкому, происходил из дворянской семьи, родился и жил в Малороссии и получил порядочное образование. Позади было и создание в 1898 году возглавленного С. П. Дягилевым нового журнала «Мир искусства», в художественном отделе которого исключительно важную роль «души» всего дела играл А. Н. Бенуа уже отгорели первые, самые острые споры в обществе вокруг этого издания ушел в прошлое период, когда сложилось одноименное журналу выставочное объединение молодых петербургских и московских художников и к нему примкнули едва ли не все лучшие силы того времени, связанные с новыми веяниями в творчестве. Портрет Матвеева с женой —несомненно, работы этого художника (он завещан в Академию художеств его сыном) —свидетельствует о живом его отношении к делу это —характерная вещь, врезывающаяся в память, слабо нарисованная, но недурная по зеленоватому колориту. Будучи, по собственному выражению, органически чуждым политике, художник надеялся, что с образованием Государственной думы все «безобразия» в России закончатся.

В начале XX века не заметить различий между «старым» и «новым» было попросту невозможно. Шутя выпутывался он из такой красочной какофонии, какою, вероятно, являлись в натуре красный мундир и через него голубая лента (на портрете графа Васильева): для этого ему достаточно было подчеркнуть серебряный блеск орденов, отвлекающий глаз от монотонного красного сукна, в фоне дать дополнительные зеленые —и как раз в нужных оттенках —цвета, чтобы убийственная для всякого другого тема дала ему случай сделать превосходную именно по краскам, вещь. Он сразу возненавидел основанную тогда Академию художеств и наотрез воспротивился отдать своего ученика в это заведение. Он был одним из зачинателей патриотического движения за охрану и защиту памятников классической архитектуры и искусства.

Лишь одно «новое» было в этой картине и это новое со временем развилось и стало страшным оружием в руках Брюллова, а следовательно и Академии: была в этой картине какая-то не то чтобы прелесть, но все же порядочность колорита, какой-то намек на красочную сочность, заимствованную у Кипренского и этот-то колорит, развившись впоследствии до театральной эффектности «Помпеи», увлек более, чем что-либо, русскую публику, ничего до того не видавшую, кроме недоступных для ее понимания, слишком утонченно-прекрасных Левицких, Кипренских и Венециановых или же тоскливых егоровских и шебуевских «заслонок». Мальчик оказался способным, так же как и вся семья его, но более, чем другие, самолюбивым и честолюбивым и вскоре унаследованная от отца талантливость его окрепла, а похвалы окружающих вытеснили из головы всякое другое желание, кроме одного —стать «великим художником» именно великим над всеми, каким-то художественным Наполеоном.

Первые его картины действительно оправдывают его прозвище «русского Грёза» —не столько за хорошенькие личики, которые он, подобно французскому мастеру, любил изображать, сколько за густой, смелый мазок, красивый тон имеющий что-то общее с жирными сливками, какую-то приятную теплую белесоватость, абсолютно не похожую ни на болезненную гамму Боровиковского, ни на горячий, темный колорит Кипренского. За этим первым опытом последовали четыре акварели – иллюстрации к «Золотому горшку» Э. Т. А. архитектуры Николая Леонтьевича Б., род. Н. Бенуа в 1924 году по приглашению Национальной оперы уехал во Францию.

В ней приняли участие едва ли не все деятели «Мира искусства». В историю русской книжной графики художник вошел своей книжкой Азбука в картинах Александра Бенуа (1905) и иллюстрациями к Пиковой даме А. С. Пушкина исполненными в двух вариантах (1899, 1910), а также замечательными иллюстрациями к Медному всаднику, трем вариантам которых посвятил почти двадцать лет труда (1903-22). «Главным врагом, главной поддержкой чужого, лживого и ненужного» Бенуа считает все же академизм. Но с этого момента, с первых годов нового века, во вкусах и увлечениях общества, как повсюду, так и у нас, получилась какая-то невозможная сумятица, представляющаяся странным и знаменательным контрастом тем общим, дружным и ровным увлечениям, которые до того времени владели целиком всей образованной Европой, а именно: с одной стороны, все еще царила классическая, тяжелая рутина, не признававшая никаких отступлений от своего канона (крайне ребячески понимаемого), рутина, поддержанная авторитетными стариками, воспитанными на поклонении Буало и Винкельману и той передовой молодежью, которая увлекалась античностью, как запрещенной и тем более прельстительной модой из Парижа с другой стороны, явились какие-то (у нас очень смутные, почти безотчетные) порывы к чему-то более свободному, самостоятельному, к выражению своих чувств —все это и в виде глупой моды и в виде естественного пробуждения самосознания.

В 1927–1935 был главным художником и режиссером-постановщиком труппы Иды Рубинштейн, осуществил пятнадцать балетных спектаклей, включая «Поцелуй феи» И. Ф. Стравинского (1928), «Болеро» М. Равеля (1928) и «Очарование Альсины» Ж. Орика (1929). В 1964, 1974 и 1989 труппа театра гастролировала в Москве» (1947-56), где постановочную часть возглавлял его сын и ученик Николай Александрович Бенуа, театрах Лондона, Нью-Йорка, Вены и других городов. Наиболее чуткие, жаждущие света души фатально уходили туда, куда их толкали решительно все и где им обещали преподать сколько их пламенным сердцам было бы угодно самого «высокого» искусства.

---