Жерико настойчиво ищет героические образы в современности. Наконец, в последнем (по мнению Клемана) эскизе (Париж, Лувр), Жерико обратился к обобщению изображения. Так, события, происшедшие с французским кораблем Медуза летом 1816г., дали художнику сюжет, полный драматизма. Он задумал написать огромную картину, тема — борьба могучего коня и человека: «Бег свободных лошадей в Риме» (1817, Париж, Лувр). От трупа, голова которого уже в воде, взгляд зрителя движется дальше к юноше, ничком упавшего на доски плота (натурой Жерико послужил художник Делакруа), к отцу, державшему на коленях мертвого сына и абсолютно отрешенно глядевшему вдаль и затем к группе людей, смотрящих на горизонт, в конце которой фигура негра с красным платком в руке. он исполнил большую и сложную картину «Плот Медузы» (находится в Лувре, в Париже), ставшую полным отрицанием давидовского направления и красноречивой проповедью реализма.
Поначалу его привлекали картины повседневной жизни, жанровые или уличные сцены, однако вскоре художник охладел к «сентиментальной итальянщине» (Турчин), не интересовали его и античные мифы и античная история. Картина полностью передает атмосферу и дух трагичности.
Помимо полотна «Плот Медузы», в Лувре находится семь батальных картин и шесть рисунков этого художника. «Плот Медузы» воспринимается не как эпизод, а как эпос картина явно перерастает свой сюжет, она становится символом трагической борьбы человека с враждебной стихией, олицетворением безмерного страдания, героических напряжений и порыва. Наброски для неё представляют из себя то точно пойманные вполне определённые мотивы (по выражению Шарля Клемана, «как портреты»), то варианты обобщенной передачи натуры. Многие последующие художники-романисты черпали свое вдохновение из этой картины.
По мнению исследователей, Жерико могла быть знакома брошюра Савиньи «Обозрение влияния голода и жажды испытанных после гибели фрегата Медуза» (1818). И в том же 1812 году Франция была потрясена вестью о гибели Великой армии в снегах России. Одна сторона лица ярко освещена, другая в тени — контраст вносит ноту беспокойства. Исследователи-искусствоведы считают, что Жерико был ознакомлен с брошюрой Савиньи, которую тот посвятил катастрофе на фрегате «Медуза».
Фон и одежду Жерико лишь намечает, сосредоточивая внимание на лице душевнобольного. И в открытом море на небольшом плоту оказалось 140 человек. С обучения у Герена для Жерико начался процесс формирования индивидуального стиля, а вскоре он, уже не нуждаясь в каком-либо руководстве, перешёл к самостоятельной работе7. Патриотические мажорные ноты, звучавшие в предыдущих работах Жерико, в «Раненом кирасире» сменились настроением разочарованности и печали, что граничит с событиями реальной жизни — военными неудачами наполеоновской армии. Впоследствии Теодор первым пригласил Герена посмотреть только что завершённый «Плот Медузы»6.
Его работы 1813—1815 годов отличают «яркий живописный темперамент, а порой и тонкий психологизм». Дюма был потрясен. В конце 1814 года (декабрь) при содействии отца и дяди он, ещё недавно уклонявшийся от исполнения воинской обязанности, приобрёл патент на службу в мушкетёрской роте под командованием Лористона— привилегированном воинском соединении. В техническом плане произведение выполнено превосходно.
Остановившись возле картины, он воскликнул: «Откуда это. Полотно приобретено Лувром на посмертной распродаже работ художника. Принято считать, что их заказал Жерико директор парижской психиатрической клиники, предполагавший использовать их в качестве учебных пособий. Но и здесь первое время он мрачен, его гнетет одиночество.
Ночью вспыхнула резня из-за остатков пищи. Художник уезжал на время из Франции и ещё по одной причине, на этот раз личного характера. Страстный любитель лошадей и верховой езды, он создал произведения чисто анималистического жанра, подобных которым ещё не было во Франции. По словам художника, газетчики обвиняли его даже в оскорблении Морского министерства. Чувством восхищения проникнуто полотно «Офицер императорских конных егерей во время атаки» (1812, Лувр, Париж). Париж впервые увидел «Офицера конных императорских егерей во время атаки» тогда, когда уже стало известно о поражении французской армии в России (осень 1812), а в Салоне 1814 года эта композиция была выставлена в паре с «Раненым кирасиром, покидающем поле боя» (Париж, Лувр).
Океан занимает не так много места на огромном полотне, но художнику удалось передать ощущение «масштабности бушующей стихии». На борт были подняты пятнадцать полутрупов, пятеро из них скончались. Общественность, оппозиционно настроенная к правительству, обвинила его в коррупции.
Особенно заметно это влияние в картине «Бег свободных лошадей в Риме» (ок. Совсем иными настроениями отмечена созданная в тяжелый для Франции год национальной катастрофы картина «Раненый кирасир, покидающий поле боя» (1814, Лувр, Париж). Критики называли «Медузу» шедевром, который отражает реальную жизнь, а её автор удостоился сравнения с Микеланджело и Караваджо. Его лошади помещаются в конкретную, чаще всего природную, среду.
Жерико также посещал Лувр, где изучал конные сцены, украшающие античные саркофаги. Фактически это было одно из первых полотен, написанное в этом стиле. Вероятно, успех «Офицера» подал Жерико идею о создании серии, посвящённой военной истории наполеоновской Франции. Критики называли «Медузу» шедевром, который отражает реальную жизнь, а её автор удостоился сравнения с Микеланджело и Караваджо.
Он посещал представителей высшего света, бывал на театральных представлениях, ездил верхом и совсем не работал красками, зато постоянно носил с собой альбом, в котором делал карандашные наброски. Океан занимает не так много места на огромном полотне, но художнику удалось передать ощущение «масштабности бушующей стихии»38. Самым известным, небывалым в истории искусства по силе заключенного в нем пафоса и протеста является полотно «Плот «Медузы»» (1818 – 1819 г. г. ), – этот шедевр Жерико создавал целый год. Страстный любитель лошадей, Жерико создал целый ряд картин на этот сюжет. Престижный «При де Ром» получает другой художник, а упрямый Жерико, уверенный в том, что самым достойным кандидатом всё равно был он, решает ехать в Италию за свои деньги.
Что касается драматизма, переданного мастером с помощью нагромождений и переплетений человеческих тел (живых и мертвых), то здесь очевидно влияние другого великого живописца — Рубенса. В 1812 году Жерико представил в Салоне свою работу «Портрет Дьедонне» (в настоящее время экспонируется как «Офицер конных императорских егерей идущий в атаку» (Париж, Лувр). Сюжетом для него послужил рассказ о гибели по вине французского правительства около берегов Африки судна «Медуза». Восемнадцатого июня 1816 года фрегат «Медуза» отплыл из Франции в Сенегал. Внимание зрителя обращается на человека на переднем плане. Этим определялась направленность его поисков»13.
Полотно отметил и сам Давид14. Теодор стал вхож в дом Верне, вместе с ним бывал в цирке Франкони, манежах и конных заводах Парижа и его ближайших окрестностей. Семья Жерико в 1796 году перебралась в Париж.
Лишь на одиннадцатые сутки на горизонте мелькнул парус брига «Аргус». Успех «Плот Медузы» имел в Лондоне, где предпринимателем Буллоком была организована её выставка. 10 октября 1816 года Жерико прибыл во Флоренцию, по его собственному признанию, «страшное состояние духа», вызванное неурядицами в личной жизни, не покидало его. В 1816 году Жерико отправился в Италию, на родину великих художников прошлого. Вероятно, успех «Офицера» подал Жерико идею о создании серии, посвящённой военной истории наполеоновской Франции.
Ещё одна вариация темы — несколько эскизов, разработанных в антикизированной манере — из них самым удачным искусствоведы признают версию, хранящуюся ныне в Руане («Лошадь, останавливаемая рабами»). Образы людей, страх, смерть и гнев на их лицах изображены очень правдоподобно и атмосферно. 1817, Лувр, Париж). Возвратившись в Париж, он приступил к работе над композицией «Потоп», которая является вольной переработкой «Потопа» Пуссена из Лувра. Корабль затонул во время шторма близ островов Зеленого мыса в 1816 году. Он посещал представителей высшего света, бывал на театральных представлениях, ездил верхом и совсем не работал красками, зато постоянно носил с собой альбом, в котором делал карандашные наброски. Он воспринял драму «Медузы» не только и не столько как «дидактический пример узкого политического значения» (капитан фрегата, бывший эмигрант, на которого возлагалась большая часть вины в гибели пассажиров плота, был назначен по протекции), а как общечеловеческую историю.
Художник познакомился с Корреаром и Савиньи, даже, вероятно, написал их портреты. В конце 1814 года (декабрь) при содействии отца и дяди он, ещё недавно уклонявшийся от исполнения воинской обязанности, приобрёл патент на службу в мушкетёрской роте под командованием Лористона— привилегированном воинском соединении. Завершила подготовительные работы поездка в Гавр, где Жерико писал этюды моря и неба32. 10 лет спустя Теодор поступает в престижный парижский Императорский лицей. Плотник, служивший на фрегате исполнил для Жерико уменьшенную копию плота.
Незадолго до создания Теодором Жерико «Плота Медузы» вышла его картина «Потоп», которую принято считать своеобразным предшественником. Это полотно, являющееся по сути «пейзажем-драмой», явно создано под влиянием итальянского изобразительного искусства, прежде всего, творчества Микеланджело, что особенно заметно в пластическом решении фигур гибнущих людей. Она вызывает целый шквал переживаний и размышлений. В 1818—1819 годах Жерико напишет главную картину своей жизни: Плот «Медузы» (Париж, Лувр). Наконец, в последнем (по мнению Клемана) (Париж, Лувр), Жерико обратился к обобщению изображения. На двенадцатый день, когда плот был замечен, на борт брига Аргус подняли только 15 полумертвецов, остальные погибли от жажды, голода, болезней.
Успех «Плот Медузы» имел в Лондоне, где предпринимателем Буллоком была организована её выставка. В 1804 году Жерико поступил в Императорский лицей. Поначалу его привлекали картины повседневной жизни, жанровые или уличные сцены, однако вскоре художник охладел к «сентиментальной итальянщине» (Турчин), не интересовали его и античные мифы и античная история.
В Риме художник проводит целый год. Впоследствии Жерико наиболее полно разработал тему человека перед лицом стихии в самой известной своей картине «Плот Медузы»19. Неопытный и трусливый капитан (получивший должность по протекции) посадил судно на мель и вместе со своими приближенными спасся в шлюпках, бросив на произвол судьбы сто пятьдесят пассажиров и матросов.
Очевидцы события инженер-географ Александр Корреар и врач Анри Савиньи, описали в ней один из наиболее трагических эпизодов в истории французского флота— тринадцатидневное скитание плота с пассажирами фрегата, которые покинули корабль, севший на мель у Канарских островов. Знаковой во всём творчестве художника стала картина «Плот Медузы», которая была основана на реально произошедших трагических событиях. С этого времени началось его увлечение монументальным искусством. «Плот Медузы» получил противоречивые отклики у французских критиков и публики. Он задумал грандиозную композицию (в длину около 10 метров). В этой работе художник удачно синтезировал свои наблюдения пейзажей Пуссена, «ритмы Парфенона» (Турчин), результаты изучения изображений человека у Микеланджело и маньеристов. Но Жерико не сдавался.
Теодор демонстрирует исключительно реалистичную манеру живописи и одновременно поднимает тему человечности (первым среди «романтиков»). Картина художника, неизвестного до той поры ни широкой публике, ни в профессиональной среде (говорили даже, что он «почти не учился»), привлекла внимание критиков. Художник запечатлел здесь событие, которое было еще свежо в памяти французов, — гибель фрегата «Медуза». Осенью 1817 года вышла в свет книга «Гибель фрегата Медуза». Тем не менее, его близкими знакомыми в Риме стали Огюст (с 1814 работал в основном как скульптор), Шнетц (в то время занимавшийся жанровой живописью), Тома и Робер.
Картины, написанные им в то время («Самсон и Далила», «Отплытие Одиссея с острова Итаки», «Оборона Фермопильского ущелья»), по словам Шарля Клемана, биографа художника, отличала «энергичная кисть» движения персонажей, лишённые однообразия «композиционные ритмы», восходящие к живописи Давида. Большой интерес представляет лист, посвященный событиям недавнего прошлого, названный автором «Возвращение из России». Жерико искал сюжеты для большой композиции или нескольких композиций. Там картина вызвала большой интерес. С написанием этой картины к нему пришло признание, однако продолжалось это недолго.
Наконец, в последнем (по мнению Клемана) эскизе (Париж, Лувр), Жерико обратился к обобщению изображения. О методах обучения в мастерской Герена сохранилось мало достоверных сведений. К этим же годам относится погрудный портрет «Офицер карабинеров» (Париж, Лувр).
Плотник, служивший на фрегате исполнил для Жерико уменьшенную копию плота30. Лишь спустя годы картина была оценена по достоинству. Помимо полотна «Плот Медузы», в Лувре находится семь батальных картин и шесть рисунков этого художника. Л С Жоржета Жерико и Л С Жеманница Вита «Офицер конных егерей императорской гвардии идущий в атаку», 1812г. «Раненый кирасир», 1814г. «Плот Медузы», 1816г. «Дерби в Эпсоме», 1821г. Луи Арагон сделал Жерико главным героем своего романа «Страстная неделя» («La semaine Sainte»). У юноши две страсти: живопись и лошади.
Картины, написанные им в то время («Самсон и Далила», «Отплытие Одиссея с острова Итаки», «Оборона Фермопильского ущелья»), по словам Шарля Клемана, биографа художника, отличала «энергичная кисть» движения персонажей, лишённые однообразия «композиционные ритмы», восходящие к живописи Давида. Критик из «Таймс» говорил о «холодности», которой отличалась эта школа и отмечал в картине Жерико те же «холодность колорита искусственность поз, патетизм». Шлюпки должны были отбуксировать плот к берегу. Вдохновение пришло к концу римского карнавала, в начале февраля 1817 года. Жерико работал в современной манере и классической антикизированной (отделывая работу в древнем стиле).
Эта картина стала событием парижского Салона 1819 года. Жан Луи Андре Теодор Жерико родился в Руане 26 сентября 1791 года.
Однако именно эти принципы живописца и подарили ему славу и место в истории. Жерико воспринимает действительность прежде всего объемно-пластически. Многие сходили с ума, доходило до каннибализма. Жерико внимательно копировал картины старых мастеров, начиная с художников Возрождения.
Жерико работал в современной манере и классической антикизированной (отделывая работу в древнем стиле). В 1796 году семейство Жерико переезжает в столицу. Но многие уже не могут подняться, они обессилили или уже умерли.
Этим определялась направленность его поисков». Лишенная пафоса литография правдиво передает трагедию побежденной наполеоновской армии. В римских соборах он восхищается работами Караваджо, а фрески Микеланджело в Сикстинской капелле вызывают у него состояние, близкое к экстазу. Преждевременная кончина помешала ему написать уже задуманную большую картину «Отступление французов из России в 1812».
Было настоящим чудом, что картина вообще была допущена к показу. В июле 1816 года у берегов Западной Африки французский фрегат «Медуза» из-за ошибок неопытного капитана, получившего должность по протекции, сбился с курса и сел на мель. Обстоятельства, при которых мастер получил заказ на портреты, загадочны.
Страстный любитель лошадей, Жерико создал целый ряд картин на этот сюжет. Теодор Жерико родился 26 сентября 1791 года в Руане, Франция. Они с надеждой тянутся к нему, машут платками. Наброски для неё представляют из себя то точно пойманные вполне определённые мотивы (по выражению Шарля Клемана, «как портреты»), то варианты обобщенной передачи натуры. Книгу, полную шокирующих подробностей, написали очевидцы трагедии.
В результате «Медуза» села на мель и затонула. 10 октября 1816 года Жерико прибыл во Флоренцию, по его собственному признанию, «страшное состояние духа», вызванное неурядицами в личной жизни, не покидало его. «Мы жаждем самой страсти, — писал Стендаль, — следовательно, можно предположить, что XIX век будет отличаться от всех предшествующих, точным и пламенным изображением человеческого сердца». Вместе с тем, не слишком разбираясь в реалиях современной французской живописи, британцы причисляли Жерико к представителям школы Давида. Тема человеческих страданий была продолжена художником позднее в знаменитой картине «Плот Медузы» (1819, Лувр, Париж), в основе которой лежало реальное событие, всколыхнувшее всю Францию. Но он, в отличие от знаменитых мастеров той эпохи, не задумывал масштабные произведения с изображениями битв и парадов, а стремился передать «дух времени» в портретах солдат и офицеров, представителей всех родов войск («Портрет офицера карабинеров», «Трубач гусаров», «Три горниста», «Ветеран», «Голова солдата»).
Один из них, художник Шампионе, писал по-новому— «жирным мазком», это повлияло на манеру письма Жерико, а позднее и на манеру ещё одного ученика Герена— Эжена Делакруа. Один из них, художник Шампионе, писал по-новому— «жирным мазком», это повлияло на манеру письма Жерико, а позднее и на манеру ещё одного ученика Герена— Эжена Делакруа. Сохранились прекрасно проработанные анатомические рисунки, этюды, наброски животных, особенно лошадей. Жерико искал сюжеты для большой композиции или нескольких композиций. Полотно отметил и сам Давид.
В отличие от «барельефного», фронтального построения композиции у классицистов художник смело «атакует» плоскость холста, направляя движение коня в глубину. Тем не менее, его близкими знакомыми в Риме стали Огюст (с 1814 работал в основном как скульптор), Шнетц (в то время занимавшийся жанровой живописью), Тома и Робер23. Все это безумный художник сохранял до полного разложения.
Фрегат Медуза потерпел крушение у берегов Сенегала. Впоследствии Жерико наиболее полно разработал тему человека перед лицом стихии в самой известной своей картине «Плот Медузы». Романтический образ карабинера выражает атмосферу переломной эпохи.
В то время он вступил в любовную связь с женой дяди, Александриной-Модест Карюэль и опасался её раскрытия20. Он детально изучает анатомию лошади и выполняет в скульптуре великолепного «анатомического коня» со всеми мускулами, сухожилиями, костяком. Известно, что перед смертью Теодор Жерико задумывал написать большую картину «Отступление французов из России в 1812». Книга (вероятно, это было уже второе её издание) попала в руки Жерико, который увидел в истории сюжет для своего большого полотна. Он задумал грандиозную композицию (в длину около 10 метров). Париж впервые увидел «Офицера конных императорских егерей во время атаки» тогда, когда уже стало известно о поражении французской армии в России (осень 1812), а в Салоне 1814 года эта композиция была выставлена в паре с «Раненым кирасиром, покидающем поле боя» (Париж, Лувр).
Одни приветствовали мастера, другие яростно ополчились на него, обвиняя в нарушении всех эстетических норм. Известно более шестидесяти копий, выполненных Жерико.
Тем не менее, его близкими знакомыми в Риме стали (с 1814 работал в основном как скульптор), (в то время занимавшийся жанровой живописью) и. Страстный любитель лошадей, Жерико создал целый ряд картин на этот сюжет. Жерико болезненно переживал критику. Жерико работал в современной манере и классической антикизированной (отделывая работу в древнем стиле).
Он воспринял драму «Медузы» не только и не столько как «дидактический пример узкого политического значения» (капитан фрегата, бывший эмигрант, на которого возлагалась большая часть вины в гибели пассажиров плота, был назначен по протекции), а как общечеловеческую историю29. Это обстоятельство развязывало Жерико руки: победив в конкурсе Школы, он был бы обязан провести в Италии шесть лет (полный срок пенсионерской поездки), что не входило в его планы. Поступки Жерико в тот период были столь противоречивы, что биографы художника затрудняются объяснить, чем руководствовался он в своих решениях. По протекции высокопоставленного чиновника капитаном корабля был назначен дворянин, не имевший достаточного опыта. На полотне лейтенант не позирует, а дерется: стремительная диагональ композиции ведет зрителя вглубь картины, туда, где идет битва. В портрете нет внешнего действия, все внимание сосредоточено на передаче «состояния души»: перед нами человек, будто стоящий на распутье, в его глазах, обращенных на зрителя, вопрос, тревога, гнетущие предчувствия. Во время бури корабль сел на мель, капитан и высшие чины заняли шлюпки, для остальных (149 человек) был построен плот.
Места в шлюпках заняли высокопоставленные лица. О методах обучения в мастерской Герена сохранилось мало достоверных сведений.
Лишь спустя годы картина была оценена по достоинству. В 1812 году Жерико представил в Салоне свою работу «Портрет Дьедонне» (в настоящее время экспонируется как «Офицер конных императорских егерей идущий в атаку» (Париж, Лувр). Работа имела успех и была отмечена золотой медалью. После смерти матери воспитанием Теодора занимался отец.
Жерико также посещал Лувр, где изучал конные сцены, украшающие античные саркофаги. Жизнь на плоту превратилась в ад, сжигаемые солнцем, люди умирали в муках от голода, жажды и ужаса. Вдохновение пришло к концу римского карнавала, в начале февраля 1817 года. Жерико искал сюжеты для большой композиции или нескольких композиций. Художник показал на полотне тот момент, когда люди на плоту заметили на горизонте «Аргус».
В 1816 году караван судов, на борту которых находились поселенцы и солдаты, плыл к одной из французских колоний на территории Африканского континента. Известно более шестидесяти копий, выполненных Жерико. Оппозиция считала историю с «Медузой» не несчастным случаем, а преступлением режима, покрывающего коррупцию и пренебрегающего жизнями простых граждан, тем более что власти сразу же попытались замять скандал, не привлекая виновных к суду. Природа на полотне враждебна человеку.
В 1810 году Жерико покинул мастерскую Верне, чтобы продолжить учёбу у Пьера Герена, который, по словам Этьена Делеклюза, был «единственным в то время— после Давида во всяком случае, — кто питал действительное расположение к педагогике». Жерико пошёл по пути воссоздания происшедшего через исследование доступных ему материалов и встречаясь со свидетелями и, как говорит Клеман, составил «досье показаний и документов». Вдохновение пришло к концу римского карнавала, в начале февраля 1817 года. История гибели «Медузы» получила широкую огласку.
Возвратившись в Париж, он приступил к работе над композицией «Потоп», которая является вольной переработкой «Потопа» Пуссена из Лувра. Преждевременная кончина помешала ему написать уже задуманную большую картину «Отступление французов из России в 1812». Средства для поездки можно было получить, приняв участие в конкурсе Школы изящных искусств и Жерико первоначально намеревался написать для него композицию «Умирающий Парис».
За неделю до смерти художника посетил Александр Дюма. Её похвалил М. -Б. Ученик в течение недолгого времени Карл Верне (1808—1810), а потом Пьера Герена (1810—1811), которого огорчали его приемы передачи природы не в соответствии с принципами школы Жака-Луи Давида и пристрастие к Рубенсу, но впоследствии признавший рациональность стремлений Жерико. Служа в королевских мушкетерах, Жерико писал преимущественно батальные сцены, однако после путешествия в Италию в 1817—19 гг. Ведь в то время Салон был наполнен произведениями, прославлявшими монархию и религию. В 1816 году у берегов Африки (Сенегал) произошло кораблекрушение из-за которого фрегат «Медуза» оказался на мели. Критик из «Таймс» говорил о «холодности», которой отличалась эта школа и отмечал в картине Жерико те же «холодность колорита искусственность поз, патетизм».
Много копирует в Лувре. По мнению Шарля Клемана именно она более всего близка к задуманному Жерико полотну. Но при этом Жерико упорно и много работает. Но он, в отличие от знаменитых мастеров той эпохи, не задумывал масштабные произведения с изображениями битв и парадов, а стремился передать «дух времени» в портретах солдат и офицеров, представителей всех родов войск («Портрет офицера карабинеров», «Трубач гусаров», «Три горниста», «Ветеран», «Голова солдата»). В этой работе художник удачно синтезировал свои наблюдения пейзажей Пуссена, «ритмы Парфенона» (Турчин), результаты изучения изображений человека у Микеланджело и маньеристов26.
Одного из погибших волной смывает в море. Он побывал в Риме и Флоренции, где воочию увидел картины многих старых мастеров. По мнению Шарля Клемана именно она более всего близка к задуманному Жерико полотну. Но, возможно, лишь старый Давид оценил ее подлинную новизну и мощь.
Не считаясь с мнением отца, Жерико бросает учёбу в лицее. Его должны были отбуксировать при помощи шлюпок, но ситуация вышла из-под контроля. Военная тема еще некоторое время занимает воображение художника. В 1804 году Жерико поступил в Императорский лицей. Он создал «портреты» известных скакунов, одна из его картин— «Лошадь Наполеона»— получила награду императрицы Марии-Луизы. Художник уезжал на время из Франции и ещё по одной причине, на этот раз личного характера. Средства для поездки можно было получить, приняв участие в конкурсе Школы изящных искусств и Жерико первоначально намеревался написать для него композицию «Умирающий Парис».
Завершила подготовительные работы поездка в Гавр, где Жерико писал этюды моря и неба. Впоследствии Теодор первым пригласил Герена посмотреть только что завершённый «Плот Медузы».
Каникулы мальчик проводил в Нормандии, где, по словам одного из его друзей, много рисовал. В возрасте 32 года (26 января 1824, Париж) он погиб в результате падения с лошади.
Жерико придал сцене более жизненный и современный характер используя интенсивный цвет добился большей экспрессии за счет некоторого сокращения пространства и кадрировки трибун со зрителями и фигур конюхов, удерживающих животных25. В 1810 году Жерико покинул мастерскую Верне, чтобы продолжить учёбу у Пьера Герена, который, по словам Этьена Делеклюза, был «единственным в то время— после Давида во всяком случае, — кто питал действительное расположение к педагогике»4. 147 человек «попроще» они убедили перейти на спешно сколоченный плот, пообещав буксировать его до берега, однако вскоре бросили в открытом море.
В итоге длительной подготовительной работы Жерико создает гигантское полотно 7Х5м, на котором изображает немногих оставшихся на плоту людей в тот момент, когда они увидели на горизонте корабль. Картина не получила ни первой, ни второй премии. Для Теодора Жерико «Плот Медузы» стало одним из первых серьезных произведений, Именно это полотно принесло ему широкую известность и признание в профессиональных кругах и среди любителей искусства. Её похвалил М. -Б. При этом художник не драматизирует болезнь, но подчеркивает ее признаки, а лишь честно констатирует то, что видит. Теодор Жерико родился в 1791 году в Руане. Это обстоятельство развязывало Жерико руки: победив в конкурсе Школы, он был бы обязан провести в Италии шесть лет (полный срок пенсионерской поездки), что не входило в его планы.
В этой работе художник удачно синтезировал свои наблюдения пейзажей Пуссена, «ритмы Парфенона» (Турчин), результаты изучения изображений человека у Микеланджело и маньеристов. Как бы то ни было, но из мастерской Герена, «адепта давидовской школы» и наименее «преромантичного»5 мастера своего времени, вышли наиболее яркие представители романтизма5. Этюды с натуры, мастерские литографии и многочисленные жанры исполненные Жерико в последние годы жизни и изображающие лошадей в различных отношениях к человеку, отличаются необыкновенной энергией и верностью натуре.
Жерико внимательно изучает классицизм, однако настойчиво ищет героические образы в современности. Теодор Жерико родился в 1791 году в Руане. он исполнил большую и сложную картину «Плот Медузы» (находится в Лувре, в Париже).
Жерико внимательно копировал картины старых мастеров, начиная с художников Возрождения. Сопровождал суда военный корабль «Медуза». Одно-единственное полотно стало символом целой эпохи в живописи Франции и всей Европы.
Картины из этой серии не были предназначены для продажи. Его работы 1813—1815 годов отличают «яркий живописный темперамент, а порой и тонкий психологизм». Книга (вероятно, это было уже второе её издание) попала в руки Жерико, который увидел в истории сюжет для своего большого полотна.
Стремясь к искусству активному, действенному, он жаждал найти примеры того же понимания и в предшествующие времена. «Плот Медузы» — со всем кипением человеческих страданий — вырастает как некий монолит, как некая единая изваянная группа. Он задумал грандиозную композицию (в длину около 10 метров). Служивший в королевских мушкетерах юноша как нельзя более реалистично выразил сюжет. Спустя тринадцать дней плот с оставшимися в живых пятнадцатью матросами спасло судно «Аргус». Он создал «портреты» известных скакунов, одна из его картин— «Лошадь Наполеона»— получила награду императрицы Марии-Луизы.
«Плот Медузы» получил противоречивые отклики у французских критиков и публики. Картина написана в романтическом стиле, который тогда только-только появился. Для (1817, Балтимор, ) он использовал композицию популярной в то время гравюры с изображением состязания, выдержанной в классицистическом духе. После смерти матери воспитанием Теодора занимался отец.
По мнению Шарля Клемана именно она более всего близка к задуманному Жерико полотну. Ещё одна вариация темы — несколько эскизов, разработанных в антикизированной манере — из них самым удачным искусствоведы признают версию, хранящуюся ныне в Руане («»).
Мальчик рано стал проявлять интерес к живописи, этому способствовало общение с его дядей— Жаном-Батистом Каруэлем, который коллекционировал произведения фламандских и нидерландских художников. Работа хранится в Лувре, в Париже.
Каждый выпуск газет рисовал все новые и новые душераздирающие подробности. По мнению исследователей, Жерико могла быть знакома брошюра Савиньи «Обозрение влияния голода и жажды испытанных после гибели фрегата Медуза» (1818). Наброски для неё представляют из себя то точно пойманные вполне определённые мотивы (по выражению Шарля Клемана, «как портреты»), то варианты обобщенной передачи натуры. Осенью 1817 года вышла в свет книга «Гибель фрегата Медуза».
«Новый рассказ о событии и три года спустя заставляет содрогаться», — писала либеральная газета La Minerve francaise. Ещё одна вариация темы — несколько эскизов, разработанных в антикизированной манере — из них самым удачным искусствоведы признают версию, хранящуюся ныне в Руане («Лошадь, останавливаемая рабами»). Как и в ателье Верне, Жерико копировал у Герена произведения учителя, а также перерисовывал анатомические листы.
И, когда ему предложили экспонировать «Плот» в Лондоне, охотно согласился. Несчастья, будто сговорившись, обрушились на художника. Его учителями были такие прославленные художники, как Пьер Герен и Карл Верне. Картина художника, неизвестного до той поры ни широкой публике, ни в профессиональной среде (говорили даже, что он «почти не учился»), привлекла внимание критиков. На борту было около 400 человек. Жерико пошёл по пути воссоздания происшедшего через исследование доступных ему материалов и встречаясь со свидетелями и, как говорит Клеман, составил «досье показаний и документов».
Он продолжал изучение старых мастеров и во время своих поездок в Италию (1816—1817) и Англию (1820—1821). О Теодоре Жерико впервые заговорили в 1812 году, – именно тогда двадцатилетний художник осмелился выставить в Салоне картину, посвященную драматическим событиям своей эпохи («Офицер конных егерей во время атаки», 1812 г). Динамика форм, экспрессия линий, резкие перепады света и тени подчеркивают патетику сцены. Художник работал в Версальских конюшнях преимущественно в 1811—1813 годах. Под впечатлением от прочитанного Жерико задумал большую картину к Парижскому салону — главному государственному конкурсу живописи. Композиция работы построена по принципу сдвоенной пирамиды и сама по себе может считаться шедевром.
Его лошади помещаются в конкретную, чаще всего природную, среду. Художник работал в Версальских конюшнях преимущественно в 1811—1813 годах. Их не предполагалось показывать широкой публике и этим объясняется их искренность и безыскусная простота. Художник познакомился с Корреаром и Савиньи, даже, вероятно, написал их портреты. Он продолжал изучение старых мастеров и во время своих поездок в Италию (1816—1817) и Англию (1820—1821). Для живописного эскиза (1817, Балтимор, Картинная галерея Уолтер) он использовал композицию популярной в то время гравюры с изображением состязания, выдержанной в классицистическом духе.
Для живописного эскиза (1817, Балтимор, Картинная галерея Уолтер) он использовал композицию популярной в то время гравюры с изображением состязания, выдержанной в классицистическом духе. Как бы то ни было, но из мастерской Герена, «адепта давидовской школы» и наименее «преромантичного» мастера своего времени, вышли наиболее яркие представители романтизма. Однажды, во время римского карнавала, Жерико стал свидетелем яркого необычного зрелища — бега вольных лошадей по улице Рима (на Корсо).
Художник осматривал местные церкви и музеи, зарисовывал фрески Мазаччо в Санта Мария Новелла и скульптуры с усыпальниц Медичи, а также рисунки с античной керамики, античную скульптуру и гробницы. В этот период Жерико увлекается графикой и создает литографии на военные сюжеты. Это полотно, являющееся по сути «пейзажем-драмой»18, явно создано под влиянием итальянского изобразительного искусства, прежде всего, творчества Микеланджело, что особенно заметно в пластическом решении фигур гибнущих людей. Миллионы посетителей музея и туристов приходят сюда, чтобы воочию увидеть это культовое произведение искусства. Поначалу его привлекали картины повседневной жизни, жанровые или уличные сцены, однако вскоре художник охладел к «сентиментальной итальянщине» (Турчин), не интересовали его и античные мифы и античная история24. Благодаря этому романтическому, т. е.