Фернан Риверте

Тогда Уилл наконец поднял глаза и впервые посмотрел Фернану Риверте в лицо. Он знал, что этого человека считают красивым. И впервые в жизни он увидел, как с лица Фернана Вальенского, графа Риверте, слетает маска, которую ему было так удобно носить. Это была вторая книга пророка Лода, одна из немногих частей Руад, написанная прозой — и, надо сказать, самое подходящее место для чтения вслух в присутствии Фернана Риверте.

Он чувствовал на себе только один взгляд: внимательный, насмешливый взгляд Фернана Риверте. - Стоять, – беззлобно сказал Уилл Фернану Риверте, который рванулся к двери и тот, к некоторому его удивлению, покорно замер на месте. — Ты не поверишь мне, друг Рашан, — сказал Фернан Риверте и каждое его слово отдавалось гулом по замершей долине вокруг Даккара, — но в мире есть кое-что получше баб. Фернан Риверте, запершись в своей спальне и, видимо, отобрав гитару у Освальдо, пытался наигрывать хиллэсскую колыбельную, которую пел в его присутствии Уилл несколько недель назад.

- Вот, он опять начинает дуться, – сообщил кому-то, сидящему, видимо, на потолке, Фернан Риверте, притягивая Уилла к себе. Он чувствовал на себе только один взгляд: внимательный, насмешливый взгляд Фернана Риверте. Выдержав паузу, позволившую гостям сполна налюбоваться на Уилла, топтавшегося рядом с обрушенным канделябром, Риверте лениво поманил его двумя пальцами. Он был Фернаном Риверте и он не менялся.

Синий взгляд Фернана Риверте отражал глубокую задумчивость.

Мятежники больше всего опасались удара по «Сан-Антонио», но Магеллан решил напасть на «Викторию», где находилось много португальцев. – А. О, да, библиаттика, – смешно коверкая слова на асмайский лад, ответил паж. Ему снился Роберт — и разговор, состоявшийся между ними через несколько дней после того, как Уилл узнал о своей грядущей участи разговор, поразивший его ещё больше, ещё глубже, разрушивший всё, что он знал о мире, перевернувший всё с ног на голову.

Уилл с трудом протолкался к стене, туда, где были вырублены ведущие наверх ступени. Уилл вскинул голову инстинктивно вскидывая зажатую в руке шпагу. К вечеру второго дня он смог встать и одеться.

1. Фернан Магеллан: «Великий Первопроходец»
2. Фернан Магеллан: история кругосветного путешествия
3. 20 – Самый короткий путь, Самый легкий выбор
4. Словари и энциклопедии на Академике
5. 6Воровские острова и остров Хомонхом
6. Указывать местоположение в твитах

Теперь, оставшись один, он видел, что от леса к нему скачут несколько всадников. Пролив впоследствии был назван Магеллановым. Некоторые авторы даже утверждают, что в исторической науке наметилась «тенденция к «деброделизации», отказ от основных положений концепции Броделя, «обратное движение к позитивизму». Риверте могли застать, с равным успехом и с благородной дамой и с нищей прачкой и с доблестным рыцарем и с деревенским сапожником. Больше того — их покои располагались по одной стороне, дверь в дверь.

Но концепция Броделя углубляла общее понимание исторического процесса, противостояла заскорузлой «позитивистской» историографии отвечала общему стремлению к обновлению, охватившему французское общество после освобождения от немецко-фашистских оккупантов. Уилл с некоторой опаской приблизился и потрепал его по холке. Всё это должно было несколько подумерить воинственный пыл руванцев.

Уилл оставался от всего этого в стороне. «Консепсьон» был ранее оставлен командой и сожжён. Кто же это мог быть. Уилл подозревал, что догадывается о предмете разговора. Комната была просторной, светлой и хорошо протопленной.

• 6 Комментариев Острова Фернанду-ди-Норонья
• О знаменитости:французский актер – комик

Но он обошёлся с вами так грубо, пытаясь, конечно, разозлить меня посильнее. некоторое время. То же произошло и в «Марсельском кредитном обществе». Как ваши дела. Кто-то играл на гитаре.

У острова Доусон пролив делится на два канала и Магеллан снова разделяет флотилию. не собирался отдавать мне Аленсию. Как говорил Бродель, «с этого момента я перестал заниматься «Анналами». Да, чёрт возьми. Брови по-мужски густые, но изогнутые столь изящно, что им позавидовала бы любая женщина. Характерно, что, когда в одну из встреч я спросил Броделя, что представляет собой «третье поколение» школы «Анналов», он с улыбкой, но, по существу, вполне серьезно ответил: «Надо спросить у Далина».

Фернан в поисках более сговорчивого короля отправился в Испанию. Экипаж был пополнен некоторым числом островитян-малайцев (почти все из них погибли в дороге).

Уилл застыл, прижавшись к стене и молясь, чтобы Риверте не выглянул вниз. Роберт сплюнул и сделал знак своим людям. 28 ноября 1520 года корабли Магеллана вышли в океан. В самом замке царил такой кавардак, что безопаснее всего было и впрямь оставаться в своей комнате или в библиотеке но на одном месте Уилл томился и скучал.

«Тринидад» был отремонтирован и отправился на восток к испанским владениям в Панаме, а «Виктория» – на запад в обход Африки. Моряки опасались, что посланные на разведку корабли погибли. Бродель очень любил работу в архивах и сохранил эту любовь до конца своих дней. Его лицо снова заливала краска стыда. Защита диссертации и публикация «Средиземноморья» открыли Броделю путь к высшим научным и административным должностям. Но кто бы мог подумать, что тут – бац.

Или, быть может, далеко заброшенная удочка в попытке переманить на свою сторону человека, с лёгкостью манкирующего приказами своего короля и ничем за это не поплатившегося, кроме сомнительной ссылки. Риверте явился в Хиллэс с дипломатической миссией, а поскольку как раз в это время король Эдмунд гостил у своего троюродного кузена лорда Норана в Тэйнхайле, там и состоялся приём. Раздался оглушительный звон, осколки раскрашенного фарфора брызнули во все стороны. Тот покорно потрусил к ней. Длинный стол, стоявший в правой части зала, был накрыт и ломился от яств.

Паж поднёс ему просимое. Затем флотилия попала в череду непрекращающихся антарктических штормов. Иначе с чего бы ему рисковать заведомой победой и ставить на кон собственную жизнь. В Севилье он выгодно женится и приобретает благосклонность молодого короля Карла I (впоследствии ставшего Карлом V — императором Римской империи), который согласился назначить Магеллана главнокомандующим флотилией, которая должна была направиться на поиск морского пути в Индию к Молуккским островам с запада.

К тому же Бродель был тесно связан с Февром и с «Анналами», а Ренувен, специалист по истории первой мировой войны и международных отношений, был самым видным представителем «позитивистской», «событийной» историографии. — Я кажется, рассказывал вам, что меня, как второго сына в семье, готовили к монастырю. Уилл не вздрогнул от последней мысли. То, что последовало потом, было почти невыносимо вспоминать.

Погибло, по разным источникам, от одиннадцати до двадцати девяти человек. Один из вождей острова Мактан Лапу-Лапу (Силапулапу) противился новым порядкам и не собирался отдаваться под власть Хумабона. Ещё в комнате имелись комод, секретер, стол со стулом и несколько кресел, а также толстый ковёр на полу и несколько безделушек над камином в углу виднелась маленькая дверь в гардеробную. Кровь, понял он. Уилл упирался, но никто не обращал на его попытки ни малейшего внимания. Во дворе было почти безлюдно — по сравнению с тем, что творилось здесь во время осады.

Небо, как ни странно, прояснилось: в окна замка Даккар ясно смотрела полная луна.

В какой-то момент Уиллу даже почудилось, что он узнаёт один из них. Дождь наконец перестал и теперь никакая стихия не могла заглушить волны криков и смеха, хлынувшие в Даккар. Отец ушел на фронт «. Хорошо бы, сказал он, чтобы это никогда не кончалось. Широко распространенные сейчас идеи «постмодернизма» далеки от основных идей Броделя.

Уилл тоже поднялся на ноги, больше всего на свете боясь поймать на себе понимающий взгляд Гальяны, но тот даже не посмотрел в его сторону. «Помню, в какой восторг я пришел, обнаружив в 1934 г. в Дубровнике (бывшей Рагузе – В. С. ) великолепные рагузские реестры: наконец-то передо мной были сведения о кораблях, фрахте, товарах, страховке, торговых перевозках. Поле у подножия холма, на котором стоял замок Норанов, было готово для ратной битвы. Афанасьева, она стала важнейшим этапом в утверждении «нового структурного типа исторической рефлексии», при котором в центре внимания историка находятся не преходящие «события», а длительно существующие «структуры» экономики, общества, умственной жизни и других сторон человеческого существования. Лусиана плакала, обнимая свою потерянную и обретённую дочь – Уилл впервые видел, как она плачет и ему было неловко.

Все эти дни Уилл почти не выходил из своей комнаты. От о. Моча (3830 ю. ш. ) суда повернули на северо-запад, а 21 декабря, находясь у 30 ю. ш. и 80 з. д., – на запад-северо-запад. — Я. О, мне есть много чего сказать. Путнику, обладавшему достаточно развитым воображением, могло почудиться, будто чья-то гигантская рука обтесала не менее гигантский камень, превратив его в людское жилище, величественное, как сама природа.

Все они не отличались необходимой маневренностью для плавания такого масштаба. «Анналы» первого поколения (поколения Блока и Февра) были живым, задиристым, боевым, но еще мало влиятельным журналом. Каждый день корабли сходились на близкое расстояние для ежедневного рапорта и получения указаний. Капитан «Сан-Антонио» Картахена, являвшийся представителем короны в плавании, во время одного из рапортов демонстративно нарушил субординацию и стал называть Магеллана не «капитан-генерал» (адмирал), а просто «капитан». И закон, сущий на земле, есть отражение закона небесного. Самое большое судно флотилии «Сан-Антонио» было потеряно и Магеллан медленно провел оставшиеся корабли по узкому проливу, с обеих сторон обрамленному скалами, где приливные волны, достигающие 12-метровой высоты, периодически обрушались на флотилию со скоростью, которая в несколько раз превышала скорость движения самых быстроходных судов.

Кроме Магеллана, погибли восемь испанцев и четверо союзных островитян. было опубликовано 164 монографии по истории, не считая множества статей. Остаток этого дня и весь следующий Уилл провёл в постели. Он и впрямь походил сейчас на кота, огромного, взбешённого кота. Уилл попытался вспомнить, что говорил Риверте о Хиллэсе и Тэйнхайле.

Вода все время оставалась соленой, а лот очень часто не доставал дна. Он отошёл к стене и остановился, придерживаясь за неё. За ним, прикрывая лицо платком, бегал Гальяна. Вы заблуждаетесь.

Это всё моя вина, подумал он, когда способность мыслить ненадолго вернулась к нему. А может, что-то стряслось у короля Рикардо. – Проклятье.

Структуры повседневности. Я уехал. Директором Шестой секции, которая в 1975 г. вошла в состав университетских учреждений под названием «Школа высших исследований по социальным наукам», стал Ле Гофф.

Я обрёл свободу, но про ту юную леди помнил. В пути это было невозможно, но теперь ему, кажется, есть о чём им порассказать. «В результате я ощутил полное отвращение к коммерции и сидящим профессиям. Гулко стукнуло дерево, раздались шаги. И лишь много позже, когда Риверте уехал, стало известно, что он привозил требование дани. Почему Уилл Норан десять лет кряду терпит насмешки измены и ничего не просит взамен.

Он опять меня обхитрил. Адо, отмечая его «искрящийся ум») говорил, что высоко ценит их как прекрасных людей и великолепных знатоков Франции. Звуки доносились откуда-то сверху из открытого окна на втором этаже. Нет, мысленно ответил он, мне не нравится Вальена и ещё меньше мне нравится Риверте.

Вздрогнув от этой мысли, Уилл поставил книгу на место. Уилл сидел в кресле за столом, словно привязанный и гадал, когда же закончится эта пытка. Однако португальцы все-таки задержали тринадцать человек экипажа и «Виктория» ушла без них. Когда они украли шлюпку, европейцы не выдержали.

Он ещё никогда не видел Риверте в таком гневе. Как видите, Уильям, — добавил он, помолчав, — я вовсе не такой уж хороший человек. Ему не хотелось отсюда уходить. В среднем каждый год появлялось 6-8 монографий. Боли он почти не чувствовал и даже не морщился.

Через год началась война. Наносившись со своими гостями и собаками по полям и лесам, он закатывал очередную небольшую пирушку, после чего отправлялся работать — не раз Уилл идя из библиотеки с новой книгой, видел полосу света под дверью его кабинета.

Он лишь решил, что надо заставить врага вести её на суше. то, чему он позволил произойти — и это, да именно это было хуже всего. За все сокровища мира Уилл не согласился бы сделать такое предположение. Затем они вернулись в Даккар. Уилл и Риверте вместе уже четырнадцать лет. неужели он вправду влюблён в Риверте, как тот утверждал.

Впервые я увидел воочию Средиземное море XVI века», – писал Бродель. В экспедицию отправилось 265 человек, флотилия состояла из 5 небольших судов: «Тринидад», «Консепсьйон», «Сантьяго», «Сан-Антонио» и «Виктория». Сира Лусиана не влюблена в меня, сир Норан и никогда не была влюблена. 7 апреля 1521 года экспедиция вошла в порт Себу на одноименном острове. Они текла невообразимо быстро.

И он умирал каждую ночь по нескольку раз, оживал и умирал снова. Но сейчас она скорее походила на оскал. В конце концов Уилл забрёл в ту самую библиотеку, присутствие в которой сегодня стало причиной его последующего унижения. Сразу бросалась в глаза ее односторонность, пренебрежение «коротким временем» и «событиями», к которым относятся и такие крупные «события», как революции и войны, несомненно, существенно влияющие на ход истории.

На столе рядом с подсвечником он увидел чернильницу, перья и несколько листков пергамента. Фернан Риверте знал, что делает. Самых рьяных драчунов наскоро пороли, после чего вручали копьё и записывали в ополчение.

Какого чёрта. Один из них подъехал вплотную и вырвал повод из его рук. За Фернанделем в труппе было закреплено амплуа первого комика.

Считая Броделя своим единомышленником и научным наследником, Февр ввел его в состав редколлегии новых «Анналов» и сделал своим главным помощником по руководству журналом. Кормчий «Сан-Антонио» Эстебан Гомиш высказался за возвращение домой из-за малого количества провианта и полной неизвестности впереди.

М., 1981 Соколова М. Н. Отец Уилла был в полном доспехе обычно во время боя он выступал в первых рядах, топча неприятеля копытами боевого коня и враги разбегались в страхе от одного вида алого плюмажа, реявшего на его островерхом шлеме. Вам тоже кажется, что Уиллу давно пора задать себе эти вопросы.

Сперва он держался очень хорошо — так ему, во всяком случае, казалось. Он огляделся, не понимая, где находится. Грфаф в роли тамады. Уилл ещё немного посидел, теребя переплёт книги изнывая от тоски и дурного предчувствия. Уилл зашёл туда и закрыл за собой дверь.

Они неслись во весь опор ему наперерез, отрезая путь к Даккару. Но в общем-то он ждал худшего. Кинжал Риверте висел на его поясе, небрежно брошенном на спинку кресла.

Сначала Фернан пытался заинтересовать португальцев. Через три дня лодка возвращается и моряки сообщают, что видели открытое море. Бутылка, которую они откупорили час назад, была пуста уже более чем наполовину. Своих учеников из «третьего поколения» школы «Анналов» Бродель критиковал за то, что пока они еще остаются учениками, не идут дальше самого Броделя. Когда они украли шлюпку, европейцы не выдержали.

Лодки окружили флотилию, началась торговля. Она вскрыла себе вены и её уже похоронили, когда я приехал. На островах испанцы узнали, что португальский король объявил Магеллана дезертиром, вот таким образом его суда подлежали взятию в плен.

Он наконец переоделся с дороги в чистую одежду, которую привёз из дома. Напротив. Уилл не стал предаваться дальнейшим разговорам и, собрав всю волю в кулак, без колебаний последовал за своим проводником к жилой части замка, которую отделяли от ворот добрые полсотни шагов. «Сан-Антонио» и «Консепсьон» посылаются на разведку.

Таким образом был открыт остров Гуам. Уилла пугала эта его черта, в той же мере, в которой приводила в восторженный трепет. Или, правильнее сказать, пытался играть, так как у него это не особенно получалось.

«Виктория» под командованием Хуана Себастьяна Элькано продолжила маршрут. Из конверта выпал один-единственный листок, мелко исписанный почерком его матери. Если к Риверте Уилл, кажется, начинал немного привыкать, то хищная улыбка Гальяны и его пальцы с острыми ногтями, которые он то и дело плотоядно потирал и неестественно тонкие приподнятые брови по-прежнему вызывали в Уилле стойкое омерзение — хотя теперь он уже не был так уверен, что среди многочисленных преступлений этого человека значилось похищение невинных детей.

Потом вороного завернули — кто-то вёл его в поводу. Вернее, не я, а Роберт. Двое их них держали луки.

Внезапно струны взвизгнули, словно по ним ударили железным подсвечником. Риверте сообщил об этом за завтраком (теперь они иногда и завтракали вместе, хотя для Риверте, встававшего в пять утра, это был скорее полдник или ранний обед) в промежутке между дежурным восхищением погодой и жалобой на феноменальную тупость его нового камергера. Им удалось получить две груженные рисом лодки.

Уиллу нравились библиотеки. Уилл позавтракал у себя, немного поболтал со слугой, принесшим завтрак (он с удивлением и некоторой досадой обнаружил, что совсем отвык есть в одиночестве и нуждался в общении), потом засел за одну из книг, которые привёз с собой из Тэйнхайла — позже он так и не смог вспомнить, какую именно. Он не мог взять в толк, что вообще заставило его сорваться с места и кинуться к двери. См., например: Афанасьев Ю. Н. Увы, было куда больше вероятности, что в порошок тут будут стёрты отнюдь не руванцы.

Что она предназначена богу и знает свой путь. Чёрная тоска крутила его душу безжалостной жилистой рукой. Уилл не умел его сдерживать и иногда в эти ночи из его горла вырывался крик, невероятно похожий на тот, который он услышал из спальни Риверте в одну из первых своих ночей в Даккаре и который вынудил его сорваться с места в уверенности, что за стеной кого-то убивают. Историки Франции XIX-ХХ веков. Ни один человек, если только он не совсем обезумел, не может испытывать к нему приязни.

Он был слишком скучным для них, равно в качестве и собеседника и объекта для насмешек. Роберт неверно расценил его дрожь — и положил сильную, тяжёлую ладонь брату на плечо. Риверте не причинит ему намеренного зла.

Он с удовольствием преподавал – разумеется, в духе господствовавшей тогда «событийной» или «позитивистской» истории, приверженцы которой видели свою главную задачу в возможно более точном, основанном на архивных документах рассказе о событиях, по преимуществу, политической, дипломатической и военной истории. Путь по проливу занял 38 дней. М., 1979 Она же. От резкого движения у него закружилась голова. И не только женщины, если верить тем же слухам.

Уилл задохнулся, ощутив тёплый рот, накрывший его собственный. Риверте вложил меч в ножны и, приказав связать пленников, подошёл к Уиллу. Они подплыли к «Сан-Антонио», захватили спящего капитана Мишкиту и заковали его в цепи. словом, я сразу понял, что дурак тут вовсе не вы и не ваш брат. Магеллан сам лично следил за погрузкой и упаковкой продуктов, товаров и снаряжения.

Уиллу на миг почудилось, что мелодия знакомая. Рядом была гардеробная — маленькая каморка, которой он практически не пользовался.

Уилл отмахнулся от этой мысли. Она написала мне письмо, позже. Чистый листок пергамента (уже второй — на предыдущий Уилл, задумавшись, посадил кляксу, прежде чем успел вывести хоть слово) лежал перед ним на столе.

Что до Риверте, то его Уилл в первый день не видел вообще. Впрочем, это сто раз можно было сделать по пути в Даккар, к чему столько возни. «В книге судеб было записано, что я не должен закончить свои дни в мыле». В результате поражения погибло девять европейцев, но ущерб репутации был огромен.

Флотилия достигла Молуккских островов лишь 8 ноября. И «когда я понял, что сахар убьет меня раньше, чем диабет, я сказал «прощай» ремеслу грузчика». 1972.

Впрочем, они были и намного лучше его как люди, но дела это не меняло. Теперь «маленького Сине» (он пел под папиным псевдонимом) знали все вагоноважатые Марселя – на концерты он отправлялся на трамвае и восторги кондукторов позволяли ему экономить на трамвайных билетах.

Тогда их страны ещё не были в состоянии войны, хотя к ней, очевидно, шло. - Что вы хотите сказать, Уильям. Он поспешно отвёл взгляд и, чтобы скрыть смущение, спросил:- Это библиотека. Вспомнить, какими они были четырнадцать лет назад.

Уилл убрал руку от лица и потрясённо слушал, как он бормочет чужеземные слова, немилосердно их путая и беря неверный ритм, слушал так, словно это была самая дивная песнь из всех, которые ему доводилось слышать — да, в общем, с определённой стороны так оно и было. К январю 1941 г. он уже написал 1600 страниц (в среднем по 330 страниц в месяц) и думал, что диссертация закончена, но оказалось, что это был только первый вариант, который потом переделывался еще три раза. Был казнён только совершивший убийство Кесадо.

Ответом ему был прямой взгляд капитана Ортандо, как обычно, ничего не выражающий. – Ну, ещё бы поужинать и точно будет". Он был населен. Вскоре после этого Фернан Магеллан достиг своей главной цели — Филиппинского архипелага. Уилл посмотрел. Общества. Разумеется, почтенный монах не жаловался — он терпел невзгоды путешествия со стойкостью, подобающей его сану, но Уилл не мог не корить себя за то, что не уговорил своего наставника остаться в Тэйнхайле.

Поднявшись на корабль, Эспиноса вручил капитану Мендосе новое приглашение от Магеллана прибыть на переговоры. — Благословите меня, — поддавшись порыву, жарко прошептал Уилл. Поздравляю нас с вами: время пришло. Бедняга.

Теперь он живет в Париже, поет в «Бобино». Он яростно молил бога, чтобы это поскорее кончилось. Ответ был: с трудом. Требования к ней были очень высокими. Когда свита графа Риверте пересекла порог, Уилл понял, как ошибался. — Как ни прискорбно мне это признавать. Но и это не сильно облегчало его задачу.

1985. Тогда я вернулся, чтобы забрать её оттуда и жениться на ней. что это — ловушка.

О, как это было бы хорошо. Немного в стороне лежала раскрытая книга, которую Уилл читал всё утро, пытаясь оттянуть неприятный момент. Он наконец-то начал чувствовать боль, но уповал лишь на то, чтобы она была недолгой.

Бунтовщики освободили находившегося на их кораблях Картахену и решили захватить «Сан-Антонио», чьим капитаном раньше он был. Это походило больше на танец, чем на бой. Один разрез, сказал он тогда.

Риверте оставил попытки петь и выругался в полный голос. - Быстрее, – внезапно (он всё говорил и делал очень внезапно, чем вечно пугал бедного брата Эсмонта) приказал капитан и вытянул коня Уилла плетью. Он потерял много крови и был очень слаб, но уже мог ходить, не хватаясь за стены. Уилл пошёл следом. Не готовая к такому переходу, экспедиция испытывала огромные лишения.

Ни один, ни другой вариант Уиллу не слишком нравился. К сожалению, не было похоже, что это ему особенно помогает.

Даже Роберт, глубоко презиравший веяния моды, кажется, стал носить волосы чуточку короче. Его втащили в какое-то помещение, открыли дверь — и швырнули в темноту. Как ни странно, отелей и гостиниц на островах более, чем достаточно.

Это же Уилл и Риверте, в конце концов. Разработкой этого плана Риверте развлекался всё лето, вопреки тому, что король заведомо был не согласен с любыми проектами нападения на Аленсию. Этот маршрут был довольно труден для плавания. Перед выходом Магеллан объявил, что будет искать пролив вплоть до 75 ю. ш., если же пролив не обнаружится, то флотилия пойдет к Молуккским островам вокруг мыса Доброй Надежды. 21 октября под 52 ю. ш. корабли оказались у узкого пролива ведущего в глубь материка.

Во время плавания экспедиция дошла до 10 C. ш. «Сан-Антонио» и «Консепсьон» идут на юго-восток, два других корабля остаются для отдыха, а на юго-запад отправляется лодка. А почему это Уилл Норан десять лет кряду носится повсюду за графом Риверте. — Займись им, — коротко сказал Риверте и отошёл в сторону. М., 1980 Он же.

Уилл не ответил на упрёк. В его распоряжении осталось два корабля – «Тринидад» и «Сантьяго», почти не имевший боевой ценности.

Теснота и жара — ибо погода снова наладилась — способствовали быстрому распространению болезней. По его мнению, это делают только сторонники «Анналов» (примерно 20 от общего числа историков), а кроме того историки-марксисты (еще 10), но в целом во французской историографии по-прежнему преобладает событийная история.

Во-первых, он в очередной раз переработал «Средиземноморье», обогатил его материалами новых исследований, снабдил картами, схемами иллюстрациями во-вторых, приступил к осуществлению еще более грандиозного замысла, подсказанного ему Февром еще в 1950 г., – исследованию материальных условий жизни и развития экономики всего мира на протяжении 400 лет с XV по XVIII в. Казалось, такая колоссальная задача превосходит силы одного человека и требует, по крайней мере, работы целого научного института, но Бродель справился с ней в одиночку. Началось всё с «Национального кредитного банка». Ворот рубашки задрался к горлу и впился в него Уилл чувствовал, что задыхается.

Сейчас там было темно, пусто и холодно. Через 10 дней был обнаружен ещё один остров (в архипелаге Лайн). В конце концов, ему абсолютно нечего опасаться. Там они встретили порядки настоящего «цивилизованного» мира. По его словам, Уиллу необходим был свежий воздух, которого явно недоставало что в этих стенах, что во дворе Даккара, ещё не оправившегося от осады и запахами напоминавшего отстойник.

Уилл внутренне сжался, когда в его сознании скользнуло это имя — как и всегда. У «реки Сардин» был созван совет. Путь по проливу занял 38 дней.

В «Средиземноморье» Бродель предпринял первую удачную попытку создать обобщающую, «тотальную» или «глобальную» (в смысле всестороннего, глобального подхода к проблеме) историю целого крупного региона на большом протяжении времени. Он был в совершенно чёрном, но очень дорогом костюме, освежаемом лишь тяжелой драгоценной цепью на груди, в оправе которой матово поблескивал крупный аметист и такими же камнями на пальцах.

Он почувствовал, что ему трудно дышать и оттянул воротник сорочки. Довольно быстро его настигли и заблокировали, заставив повернуть назад. Риверте не сказал ему о дне своего отъезда, но Уилл понимал, что это случится очень скоро — время не терпит, хиллэсскую кампанию надо осуществить до наступления осенних дождей.

Командиром «Сан-Антонио» стал родственник Магеллана Алвару Мишкита. Уилл боялся даже представить себя на его месте. падал. Это было трудно, так как Риверте так и не поднял забрала. Впервые человек обошёл землю. А жаль — он бы по достоинству оценил местную библиотеку. Там, у селения их ожидали и атаковали три отряда.

Для торговли взяли материю, металлические изделия, женские украшения, зеркала, колокольчики и ртуть (ее использовали в качестве лекарства). Уилл вздохнул и снова лёг. Что ж, похоже, Риверте оставил его в покое.

Что сказал бы на это брат Эсмонт. Вы ведь знаете, что они постоянно пытаются втянуть вас в эту войну. Один из нападавших кинулся коню прямо под копыта, на солнце сверкнуло лезвие. Едва он успел шмыгнуть за пропахшую пылью занавеску, как дверь открылась. Снаружи уже творился полный хаос.

К сожалению, на Уилла оно не распространялось. Голоса и мужской смех, который он недавно слышал внизу, стихли. Дальнейшее было слишком чудовищно, чтобы Уилл осмелился вспомнить о нём. Его отец, скромный служающий банка, свободное время посвящал выступлениям в концертном кафе под псевдонимом Сине (анаграмма его имени Денис). Она сказала нет.

то есть сир Риверте внизу, с гостями. Яркий луч солнца отразился в лезвии и едва не ослепил его. От этой мысли ему стало ещё больше не по себе. Во сне его лицо смягчилось и стало почти юным — Уилл подумал, что, вероятно, ему едва исполнилось тридцать.

Неподалеку от дома он открыл маленькую харчевню и Фернан был призван на помощь. Риверте ничего не говорил на этот счёт, вот и всё. Кто-то ухватил его коня за уздечку.

Я мог предотвратить всё это. Он хотел наглядно продемонстрировать местным жителям мощь Испании. Когда за одним пальцем последовал второй, а потом третий, Уилл уже не вздрагивал, напротив — что-то заставляло его выгибаться навстречу этой руке, навеки отрезавшей от него право на невинность и чистую совесть. Однако что-то, видимо, она почувствовала между строк, так как была крайне озабочена. Риверте говорил, что Индрас злопамятен, но сам он, похоже, был злопамятен не меньше.

Они служат фундаментом для сравнительно быстро меняющихся, «конъюнктурных» политических событий, сравнимых по своей протяженности с временем человеческой жизни. Уилл хотел уйти, но перехватил леденящий взгляд Риверте и словно прирос к месту. Они меняются, как в калейдоскопе. Не двигаясь с места, он неотрывно следил, как отец с трудом встаёт на ноги и обнажает меч. В конце концов, если его поселили в таких покоях, то вряд ли станут морить голодом. Ее объем обычно превышал тысячу страниц, порой составляя несколько томов.

М., 1986) Гуревич А. Я. «Сан-Антонио» командовал Мишкита, «Викторией» – Барбоза. 24 августа 1520 года флотилия вышла из бухты Сан-Хулиан.

Но они справятся. И всё это мог сделать Уилл — одним разрезом. Бродель начал читать труды экономистов, в том числе Маркса и основанный в 1929 г. М. Блоком и Л. Февром журнал «Анналы экономической и социальной истории», который резко выступал против позитивистской историографии, призывал обратить особое внимание на изучение социально-экономических проблем и обогатить историю другими «науками о человеке».

Из окна отведённой ему комнаты Уилл видел возобновившуюся суматоху во дворе. Он не понимал эту страну.

«Сан-Антонио» был обстрелян и взят на абордаж. Закончив с этим, он вернулся в замок и принялся проверять припасы, организовывать посты, следить за раздачей оружия и укреплением стен, разнимать драки и мирить разбушевавшихся женщин, каждая из которых пыталась урвать для своего семейства кусочек стены под главной башней. На следующее утро Риверте не прислал за ним. Но театру Фернандель решительно предпочел мюзик-холл.

Ежегодно тысячи любителей этих водных видов отдыха посещают острова. Исторический синтез и школа "Анналов". И Контанден-младший немедленно завоевывает популярность. В конце концов король Рикардо сдался. Врамках франко-германской дружбы были организованы поездки вГерманию. Единственный раз, когда он был груб, в самую первую ночь, Уилл старательно выбрасывал из головы.

1 декабря он прошел близ п-ова Тайтао (у 47 ю. ш. ), а затем суда удалились от материка – 5 декабря максимальное расстояние составило 300 км. Спустя три года парижская газета «Комедия» организовала грандиозный конкурс шансонье-любителей. Если Риверте и спал, по его словам иногда, то явно не ночью.

Там было совсем темно. Но сон не шёл к нему. Сражение оказалось неподготовленным. Но Фернану уже семнадцать и он снова поёт по вечерам.

«Как и всех левых студентов того времени», его привлекала революция XVIII в. Дипломная работа Броделя «Начало революции в Бар-ле-Дюк» была посвящена революционным событиям в самом близком к его родной деревне небольшом городке Бар-ле-Дюк. Папаше пришлось отказаться от услуг наследника. Хотя какая разница. Увеличившись в размерах, она превратилась в одинокого всадника, ехавшего рысью.

., но тот не проронил ни звука. Изменение названия, в котором уже не было слова «история», отражало почти безграничное расширение тематики журнала, стремление его руководителей к междисциплинарным исследованиям, к созданию всеобъемлющей, «тотальной» или «глобальной» истории, «чьи пределы расширятся настолько, что охватят все науки о человеке, всю их совокупность и универсальность». Интересно, знает ли он, что Уилл вчера выполнял его обязанности. Любит.

Какое наказание назначил бы духу за это преступление плоти.

5 (В переработанном виде опубликована в качестве вступительной статьи к книге Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. Высадиться тоже не удалось, но экспедиция наловила акул для пропитания. Уилл собрался с духом и кивнул, выдавив улыбку — довольно жалкую, впрочем.

Уилл подумал, что, быть может именно в этом секрет его непобедимости и прочих талантов. - Сир, – чуть дрогнувшим голосом спросил Уилл, глядя в широкую спину, загораживающую окно. Когда испанцы начали отступать, Магеллан был убит.

Тот торопливо отвёл глаза. Но португальский король предпочел не вдаваться в авантюры и продолжать использовать классический, хоть и опасный маршрут через Атлантический и Индийский океаны. Шаги были медленные и тяжёлые, словно вошедший озирался по сторонам — и одновременно никуда не торопился, чувствуя себя в своей тарелке и намереваясь побездельничать.

Потом эти почести пришли к нему, но лишь незадолго до смерти. Уилл ощутил, как что-то горячее и липкое бежит по его коже.

Капитанами остальных судов были назначены испанцы: Хуан Картахена – «Сан-Антонио» Гаспар Кесада – «Консепсьон» Луис Мендоса – «Виктория» и Хуан Серрано – «Сантьяго». Да, в Даккаре теперь были священники. Главную задачу этого труда Бродель видел в том, чтобы «очертить поле действия доиндустриальных экономик и охватить его во всей объемности». Ночи он теперь проводил один. Вот таким образом он, как и всегда в таких случаях, стал своей рукой, а рука его стала шпагой. Бродель был невероятно работоспособен.

Могло бы, но, по целому ряду причин, абсолютно не утешало. Но это его не смущает: по вечерам он по-прежнему поет, а если нет концерта, добросовестно отправляется на вечерние курсы, чтобы пополнить свое образование. Вскоре выяснилось, что местные жители воруют с кораблей все что попадется под руку. Следующим утром Риверте прислал за Уиллом — и не кого-нибудь, а Гальяну — с приглашением явиться в музыкальную комнату.

Некоторые из них великодушно добавляли, что он неспособен завершить «Материальную цивилизацию и капитализм». Нежность и мастерство Риверте могли сравниться только с его настойчивостью и безжалостностью он не слышал и не знал слова нет и когда он входил в раж, остановить его было невозможно. — Вы, я вижу, наконец немного осмелели.

- Благословите меня, – поддавшись порыву, жарко прошептал Уилл. Он думал о том, что сказал бы досточтимому брату, человеку, которого считал единственным своим другом, если бы тот оказался рядом и согласился принять его исповедь. Он не двигался. Скользящее движение горячей ладони по его взмокшей от пота коже чуть не свело его с ума. Они прибыли сюда полтора часа назад, вдвоём.

Кормчего Хуана де Элорьягу, пытавшегося оказать сопротивление, Кесадо убил ножом. Нет, конечно, в Тэйнхайле давали приёмы, устраивали сезонные балы и празднества. Ему было тогда двенадцать лет. Вместо прямого пути к Южной Америке Магеллан повел флотилию близко к Африке. Уилл опустил руку, положил локоть на спинку кресла и долго сидел, глядя прямо перед собой. Сказал так — и столкнул человека в бездну.

На прекрасную, ослепительную, восторженную смерть. А может, тебе нравится Риверте. Уилл зажмурился.

Гонцы между Сианой и Даккаром носились как угорелые, лошади под ними падали в мыле и тут же дохли, едва влетев в раскрытые ворота Даккара. Он не собирался. Может, написать домой. Уилл беззвучно соскользнул с кровати. Сопротивления не было, жертв тоже.

По вечерам Фернандель бродил в поисках любимой работы. Суда обветшали.

Вскоре вернулся «Консепсьон», но от «Сан-Антонио» не было известий. Уилл вернулся к себе. Кроме того, требовалось представить еще «дополнительную диссертацию» меньшего объема по смежным сюжетам, чаще всего по историографии или источниковедению. И со смутным стремлением к искуплению решил попытать удачи в физическом труде».

Но всё было бесполезно — его никто не слышал. Но Освальдо вроде бы не обиделся — только поклонился и закрыл дверь. На миг Уилла охватила паника — откуда он знает, почему говорит об этом так уверенно. Впрочем и его братского поцелуя Уиллу было вполне довольно. В 1972 г., достигнув 70 лет, Бродель оставил руководство Шестой секцией и кафедрой современной цивилизации в «Коллеж де Франс», сохранив только пост администратора Дома наук о человеке.

М., 1974. Что-то заскрипело снаружи, потом раздались шаги. Разделять опохмел с Риверте ему хотелось меньше всего на свете. Похоже, о ней и её дочери король в своём послании также не упомянул. Кроме того, сразу же дала себя знать потеря опытного руководителя.

Заручившись поддержкой Министерства высшего образования и получив субсидию в 30 тыс. Тем не менее именно на балу в Тэйнхайле Уилл впервые увидел Риверте — около года назад. Уилл смотрел на него, не в силах выдавить ни звука. Без всего этого замок как будто умер. Кстати, асмайских мальчиков Риверте, похоже, предпочитал всем прочим. Риверте просто не дал ему такой возможности.

Что-то есть, но это совсем не любовь. Путник пал на колени и приник к живительному источнику, но тут на него налетели всадники. одну юную особу, которую готовили в монахини. Уилл заметил его сразу он стоял, оперевшись локтем на каминную доску и слушал оживлённую болтовню дам, сидевших кружком вокруг него. Но вскрыл не сразу — сперва он тщательнейшим образом осмотрел печать.

Три оставшихся судна продолжили свое путешествие на запад, однако, по тем или иным причинам, вернулась в Испанию лишь одна «Виктория» с 17 (из 293-х) моряками на борту. «Спустя два дня я знал на память весь репертуар моего идола. – через 10 лет после ее выхода в свет. Кто-то перенёс его сюда, пока он спал. Проработав час или два, Риверте шёл к себе, но вовсе не для того, чтобы предаться отдохновению, умиротворяющему размышлению или молитве.

За пять дней, проведённых в Даккаре, Уилл успел уяснить несколько неутешительных, но полезных для усвоения вещей. – Он с самого начала пудрил мне мозги. На сотый день плавания по Тихому океану, вдали была замечена вершина горы. Они высадились на остров и сожгли селение островитян, убив при этом 7 человек.

Крадя у него, крадёшь и у меня, ропща на него, на меня роптаешь. Значительное место заняла «микроистория» – исследование отдельных исторических «казусов» и индивидуальных судеб людей их психологии и поведения, в том числе ненормального, «отклоняющегося» поведения. Это было странное прощание — впрочем, не более странное, чем сама встреча. Его мысли то и дело возвращались к вчерашнему вечеру, к разговору, за полчаса успевшему тысячу раз поменять направление и к его более чем странному завершению. Он ждал, что Риверте, по своему обыкновению, рявкнет: Уильям.

Она уверяла меня, что так будет лучше. Он решает добраться до островов западным путем, однако король отвергает его план. Уилл ошалело уставился на него, но потом вскочил и, пробормотав скомканное прощание, удалился.

После этого они забрали лодку и захватили свежие продукты. В ночь на 2 апреля начался мятеж. Многие отели построены в форме прибрежных бунгало и выходят прямо на пляжи острова.

— С вашим Робертом, я думаю, всё будет в порядке, — сказал Риверте наконец. Капитан Виктории Мендоса и капитан Консепсьона Кесадо на обед не являются. Вероятно, он пытался избежать возможной встречи с португальскими кораблями. Уилл её, честно говоря, слегка побаивался, хоть ей и было всего лишь тринадцать лет. В составе его экспедиции в то время находился Америго Веспуччи, который и описал впервые открытые острова. Уилл хотел, чтобы он сделал это и в то же время не хотел.

К тому же Уилла очень приободрил тот факт, что капитан Ортандо и его солдаты, ни слова не сказав людям, которых конвоировали целую неделю, отправились в другую сторону — видимо, в казармы или на кухню. падал. Жест был настолько фамильярный, что Уилл на мгновение застыл. Оставалось только два корабля.

Уилл вскочил, кинулся к двери — она оказалась заперта. Однажды ночью Уиллу почудилось, что он слышит внизу какой-то приглушённый шум и возню. Возможно, Магеллан хотел убедиться, что открытое Бальбоа Южное море является частью этого океана, а возможно он опасался встречи с португальцами, которая для его потрепанной экспедиции закончилась бы плачевно. Не одно сердце выпрыгивало из груди, когда этот грозный, могучий рыцарь нёсся с опущенным забралом, взметнув к небу острие клинка, сверкавшее на солнце.

Уилл становится жертвой врагов Риверте, решивших использовать его для изощренной мести. Почти все они были смазливы, как девушки и разодеты пышно, словно одалиски Асмая. Но Эспиноса нанес ему удар ножом в шею, а один из прибывших матросов добил мятежника. Переход через Тихий океан закончился. но не могли знать, что самое трудное из них – впереди.

Уилл слишком устал и был слишком взволнован, чтобы разглядывать коридоры и галереи, по которым его вели — он думал, что у него в любом случае ещё будет для этого достаточно времени. Освальдо среди них не было — он покинул замок.

После этого они забрали лодку и захватили свежие продукты. Что же могло разозлить Риверте настолько сильно, что он сорвался в присутствии Уилла. Он был населен. Это было второе открытие: судя по всему, его милость граф Риверте вообще никогда не спал.

От лагеря руванцев отделилась и стала быстро приближаться тёмная точка. Его трясло — так, как не трясло даже после последнего, того самого разговора с Робертом. Худшие его опасения оправдались: он едва держался в седле, боль разрывала его пополам. Он более не сердится на меня за то, что я не стал равнять с землёй ваш чудный Тэйнхайл. В их беглых, будто случайных, взглядах Уиллу чудилась брезгливость. Уилл сел у окна и неторопливо поел, нарочно сдерживая желание жадно накинуться на еду. Уилл, разумеется, отправляется вместе с ним.

Довольно скоро ему принесли обед и хорошее вино. Не прошло и шести недель, как он стал лордом Нораном, главой третьего по знатности рода в Хиллэсе, — но этого срока ему вполне хватило, чтобы осознать всю тяжесть власти и ответственности, которыми он отныне был облечён. Опасаясь новых столкновений, он ищет необитаемый остров. Окончив университет, Бродель совсем еще молодым 20-летним человеком сдал очень сложные, требовавшие длительной зубрежки экзамены на высокоценимое во Франции звание «агреже», обладатель которого получал право преподавать в старших классах лицея и даже на некоторых факультетах университетов. Уилл принялся читать их, но это не помогало., приложился прямо к горлышку. Он не воин, он абсолютно не любит драться, но держать оружие он умеет. Пока что счастливые новобрачные жили в Сиане, но должны были вернуться в Тэйнхайл, как только закончится ссылка Риверте и Уилла – а Риверте письменно уговорил короля, чтобы кончилась она не ранее, чем родит сира Лусиана, которой лекари настоятельно рекомендовали воздержаться до родов от длительных переездов (равно как от размахивания арбалетом и штурмов вражеских крепостей).

Раны, которые он себе нанёс, снова открылись. Во дворе было почти безлюдно, не считая солдат из караула и неизменных слуг, сновавших по своим делам — но сейчас их было куда меньше, чем днём. Фернан Магеллан отплыл 20 сентября 1519 г. из порта Санлукар. Когда Фернан учился в школе у него был пример для подражания.

Лишь когда дверная ручка стала поворачиваться, Уилл понял, что уже не один. Магеллан организовал против него военную экспедицию. Долой событие, особенно тягостное. Уилл сжался, но мягкий, удивительно ласковый шепот, принадлежавший неизвестно кому (это не Риверте, Риверте не мог так шептать), попросил его не сжиматься слишком сильно. 17 марта испанцы высадились на острове Хомонхом. 6 марта 1521 года флотилия увидела остров Гуам из группы Марианских островов.

Во всём мире насчитывалось не больше пяти копий этого шедевра. 28 ноября 1520 года корабли Магеллана выходят в океан. Доскольнально изучив положение, он сам первый отказался от идеи вести войну на море.

Такие огромные размеры нового океана оказались неожиданными для моряков. Т. 1. Современная французская историография. Что стоит ему сейчас сказать: Нет.

Уилл не вскрикнул. Уиллу было недосуг подумать об этой его стороне — пока что он мог по достоинству оценить лишь напыщенность, вздорность и мелочную жестокость этого человека. За ним явно хорошо ходили и, судя по его нетерпению, он явно застоялся в конюшне. И это его люди сейчас стреноживали коней и снимали маскирующие тряпки с лиц. «Структурная история» казалась им устаревшей они именовали себя «постструктуралистами», а позднее – постмодернистами.

Шлюпка, в которой находился Гонсало Гомес де Эспиноса и пять надежных людей, отправился «Виктории». Уилл так и не понял — то ли Гальяна нарочно вёл их чёрными лестницами, то ли в этот час в замке Даккар царствовала сиеста (он читал когда-то об этом странном местном обычае, предписывающем жителям Вальены лень и безделье во второй половине дня), но у него сложилось впечатление о Даккаре как о пустом и безлюдном замке — не считая оживлённой нижней части. Конь фыркнул, скосил на него глаз, кажется, признавая.

24 января 1521 года моряки увидели необитаемый остров (из архипелага Туамоту). и оказалась заметно севернее Молуккских островов, к которым стремилась. За время зимовки она лишилась 30 человек. Это произошло в 1977 г. – через 19 лет после ее выхода в свет.

Крови он у сидэльцев выпил тогда немало и память о себе оставил исключительно дурную – впрочем, как и большинство представителей сидэльских аристократических семейств, всегда отличавшихся склонностью к кровавым и яростным междоусобицам. Риверте выслушал и поднял голову.

Магеллан заранее разработал систему сигналов, позволявшую флотилии всегда держаться вместе. Уилл плакал, как ребёнок, закрыв глаза, шумно всхлипывая и Риверте что-то шептал ему, целуя его веки, но он не слышал, что. В несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние, Риверте пинком отшвырнул меч Роберта подальше от его руки — впрочем, тот и не пытался потянуться к оружию, похоже, одурев от болевого шока. отныне мне нужно думать, как зарабатывать на жизнь».

Каждому решение командира казалось безумием, но особенно негодовали вальенцы. Прибывающие люди даже не пытались идти в жилые помещения и разбивали палатки и тенты прямо во дворе, у самых ворот, стараясь оказаться подальше от стены и поближе к главной башне, в которую всем пришлось бы прятаться в том случае, если бы враг взял наружные стены. Главное, утверждал Риверте, перебраться через пролив, а потом ударными темпами перебросить в Аленсию сухопутные войска. В конце концов он разработал простой и, как казалось Уиллу, вполне изящный план.

Но леди Диана лишь всхлипывала и сморкалась в кружевной платок. Экипаж «Виктории» сдался без сопротивления. Примерно в это же время ему пришло письмо из Тэйнхайла. Разговор из которого следовало, что Уиллу теперь, когда он узнал о планах Риверте, придётся перестать мешкать — напротив, ему надо спешить иначе всё пойдёт прахом. Его руки были стиснуты в кулаки, костяшки пальцев побелели и чуть заметно подрагивали. Это был океан, который Магеллан наименовал Тихим, т. к.

Риверте сказал небрежно: А, Уильям. Произошла «реабилитация» исторических событий вновь возродился интерес к презираемой во времена Броделя политической и военной истории. Стараясь не морщиться от боли, Уилл вскочил в седло и осторожно тронул бока коня пятками. и в то же время отчего-то не хотел, чтобы это закончилось слишком быстро. Стоял дождливый вечер — первый с того самого дня, как Уилл вошёл в ворота замка Даккар. На случай столкновений имелось около 70 пушек, 50 аркебуз, 60 арбалетов, 100 комплектов лат и другое вооружение.

В результате все четыре корабля оказались в руках сторонников Магеллана. Он вдохнул полной грудью и задержал взгляд на собаке, возившейся в большой луже у обочины. Ему не хотелось сейчас читать — он вряд ли смог бы углубиться в чтение. Затем раздалось шуршание бумаг и на время всё стихло.

И ты виноват в этом, Уильям Норан. Возможно, думал я, вы только и ждёте его, чтобы попытаться загнать меня в ловушку. Война закончилась и домой вернулся, хотя и несколько уставшим папа-Контанден. Просто.

Он провозился дольше, чем следовало и так углубился в поиски — он всегда погружался в то, чем был занят, с самозабвением, достойным скорее порицания, чем похвалы — что не услышал вовремя шагов в коридоре. просто.

Говоря по правде, до приезда в Даккар Уилл не особенно верил этим сплетням. Каждому решение командира казалось безумием, но особенно негодовали вальенцы.

Он стоял очень твёрдо, как будто врастя ногами в пол, но Уилл внезапно испытал почти неодолимое желание подскочить к нему и подхватить его, подержать, так как чудовищная прямота оцепеневшего тела Риверте была прямотой срубленного дерева, держащегося на пне несколько мгновений перед тем, как рухнуть в траву.

Мы оба получили от этого брака всё, что нам было нужно. Прибрежные воды Атлантики чисты и прозрачны на многие метры. Но Роберт был не столь недальновиден. Утро стояло на редкость ясное, без малейших следов тумана и где-то далеко виднелись крошечные домики деревни — а в стороне от неё, на небольшом возвышении, силуэт огромного раскидистого дерева, до которого было, должно быть, чуть больше мили. От этого было бы только хуже. Так же, как не понимал человека, который ей служил. Позже выяснилось, что кормчий «Сан-Антонио» Эстебан Гомеш поднял мятеж, заковал в цепи капитана Мишкиту и ушёл домой в Испанию.

В мгновение ока Риверте оказался на ногах. Общее направление своего исследования, объединявшего историю и географию, Бродель определил введенным им термином «геоистория». и одна ночь. Поскольку Сорбонна упорно отвергала противников «позитивизма», Февр, Бродель, профессор Шарль Моразе и их единомышленники решили организовать самостоятельный центр междисциплинарных исследований в рамках Практической школы высших исследований, где уже работал Бродель. А пока Фернан взрослеет, он подписывает свой первый профессиональный контракт – по «по сто десять франков в день» – с кабаре «Эльдорадо» в Ницце. Риверте остановился, задыхаясь и вскинул на Уилла глаза.

Риверте. — Не совсем я и не совсем убил, но. Гальяна что-то сказал ему. Однако с рассветом его разбудили ликующие крики и хохот, доносившиеся со двора. Риверте же, казалось, вовсе забыл о собственном сообщении и спохватился — чересчур, как показалось Уиллу, нарочито — лишь к вечеру, когда позвал Уилла в свой кабинет на традиционный вечерний бокал вина — или бутылку, в его случае. Это были Поучительные жизнеописания Святого Луца.

Увы, его наследник ничему не научился на ошибках отца. Тут уж к леди Элеонор присоединились остальные дамы и некоторые из мужчин. Уилл ясно видел в расширенных от ужаса глазах брата, как сильно он боится смерти. Фернан Риверте, подумал он внезапно, великий воин.

Там я встретил одну. 6 марта 1521 года флотилия увидела остров Гуам из группы Марианских островов.

Потом решительно поднялся, отодвинув стул. В 60-е годы ученики и последователи Броделя опубликовали серию блестящих исторических работ, среди которых особенно выделялись труды П. Губера о городе Бовэ и его обитателях в средние века, П. Вилара по истории Каталонии, Ж. Дюби о французском средневековом обществе, Р. Мандру о менталитете средневековья, Э. Ле Руа Лядюри о крестьянах Лангедока, огромное 12-томное историко-статистическое исследование П. Шоню о морской торговле между Испанией и Латинской Америкой в XVI в. В общей сложности под эгидой Шестой секции в 1948-1971 гг. Острова были названы именем главного спонсора экспедиции – богатого еврея из Порту Фернанду-ди-Нороньи. Уилл вдруг ощутил, как невыносимая, смертельная усталость навалилась на него.

Король Вальены рвал и метал. Уилл выполнял этот приказ весьма охотно. Его никто не остановил. Вскоре возвращается «Конспесьон», но от «Сан-Антонио» нет известий.

Они стали мне чуждыми». Уилл услышал шаги и тут же понял, что это не Риверте — но и не слуга. Уилл прекрасно понимал их чувства, но Риверте сперва и слышать ничего не хотел.

В течение нескольких дней он продолжал это делать, несмотря на замечания Магеллана. Вернувшись из Касабланки, он обнаруживает дома письмо: парижский театр «Бобино» поднимает перед ним свой занавес.

Губы, горячие и нетерпеливые, требовательно смяли его рот. Что же он такое с ней делал. Фернан Риверте, Вальенский Кот, сидит у камина и мирно читает книгу. Не думая больше о том, кто и как на него посмотрит, он встал и пошёл к выходу. Все эти семь месяцев они провели в Тэйнхайле.

Но случилось чудо. Оставалось надеяться, что незнакомый гость вскоре уйдёт. На столь примитивных судах, оснащенных лишь компасом, песочными часами и астролябией (предшественницей секстанта), Магеллан и отправился в неизведанные моря. В таких условиях Бродель не захотел руководить ни «Анналами», ни Шестой секцией.

Это в самом деле походило на смерть. Вздохнув, Уилл всё же сломал печать. Сердце Уилла билось, как сумасшедшее. Его физические данные и «лошадинная улыбка» выделяли Фернанделя на сцене.

Пока команда «Виктории» пребывала в полной растерянности, на борт вскочила еще одна, на этот раз хорошо вооруженная группа сторонников Магеллана во главе с Дуарте Барбозой, незаметно подошедшая на другой шлюпке. Командование «Сан-Антонио» было поручено Себастьяну Элькано. Магеллан узнал про мятеж только утром. Для дальнейших переговоров они приглашают Магеллана прибыть к ним для переговоров.

Через пажа Риверте передал ему приказ оставаться у себя и сидеть на месте, пока не поступит иное распоряжение. К тому времени стало ясно, что Америка – это не Азия, но предполагалось, что Азия лежит сравнительно недалеко от Нового Света. В марте 1518 года в Севилью в Совет Индии явились Фернан Магеллан и Руй Фалейру, португальский астроном и заявили, что Молукки – важнейший источник португальского богатства – должны принадлежать Испании, так как находятся в западном испанском полушарии (по договору 1494 г. ), но проникнуть к этим «Островам пряностей» нужно западным путем, чтобы не возбудить подозрений португальцев, через Южное море, открытое и присоединенное Бальбоа к испанским владениям. Вечерний ветер трепал его волосы и плащ, на лицо закапал мелкий моросистый дождик.

После событий второй части прошло ещё четыре года. Когда они уходили их было вдвое больше теперь все они были в крови и тяжело дышали. Доев, они снова принялись танцевать. Бунтующие студенты подвергали беспощадной критике «буржуазный университет» и «буржуазное общество», призывали «всему говорить нет», вступали в стычки с полицией, строили баррикады, отвергали власть профессоров и требовали заменить ее «студенческой властью», срывали лекции, отказывались сдавать экзамены, в которых они усматривали средство социальной дискриминации. Он пробрался туда, стараясь не столкнуться с кружащимися по залу парами. И не менее великий полководец, как говорят.

Уиллу она нравилась и к третьему куплету он совсем забыл о том, где и для кого её поёт. В конце концов, дело кончилось компромиссом: Бродель без особого желания поступил на Гуманитарный (des Lettres) факультет Парижского университета, в знаменитую Сорбонну, где стал изучать историю.

в целом, да. Похоже, падение обошлось для него без особых повреждений. помчался к ней, но не успел.

Здесь можно упомянуть случай из жизни, рассказанный «Синемоду»: «Когда я пришел к будующему тестю, я очень хотел произвести на него благоприятное впечатление и все время улыбался, пока тесть не заорал: да закрой же ты рот, я хочу увидеть твое лицо». Высадиться на него не представлялось возможности. По официальным данным их здесь насчитывается 48 единиц. Он оглянулся, выискивая то, что было ему нужно. Она была чудовищно напряжена, так, что лопатки выступили под плотной тканью жилета.

Вскоре после отплытия на эскадре разгорелся конфликт. Уилл вздохнул про себя. Впрочем, жаловаться Уиллу было не на что. Студенты им восхищались «я имел не просто колоссальный, но суперколоссальный успех», – вспоминал Бродель, но именно это и насторожило некоторых его коллег, в первую очередь, декана гуманитарного факультета Сорбонны известного историка Пьера Ренувена, который сам пригласил Броделя, но вскоре обнаружил, что новая восходящая звезда сияет слишком ярко. И обнаружить в этом общем прошлом такие вещи, которые очень сложно будет преодолеть. Чем ближе он приближался, тем внушительнее выглядел.

Южную землю, на которой ночами часто виделись огни, назвали Огненной Землей. Никто из них не заговорил с ним. «Агреже» были немногочисленны им хорошо платили и по своему положению они приближались к преподавателям высшей школы. "Вот это и есть рай, – подумалось Уиллу и он не удержал улыбки при этой мысли.

Но если Руван вас получит, боюсь, это может кое-что изменить и это не закончится ничем хорошим ни для вашей страны, ни для моей. В дальнейшем острова Фернанду-ди-Норонья поочередно переходили из рук в руки поселенцев и колонизаторов из разных стран. Теперь я живу здесь, — сказал себе Уилл и крепко стиснул зубы, пытаясь взять себя в руки. Почти все они были написаны в духе проповедовавшейся Броделем «структурной» истории: освещали, по преимуществу, не события, а устойчивые общественные структуры и долговременные процессы исторического развития в них почти не затрагивалась политическая и военная история, но зато уделялось очень большое внимание демографии, экономике, социальным отношениям истории питания, жилищ, техники, позднее – менталитету.

В мае Магеллан послал «Сантьяго» во главе с Жуаном Серраном на юг для разведки местности. Его слава покинула бульвар Шав. Цивилизации». Книга «Что такое Франция. » появилась в русском переводе в 1994-1997 гг.

И в следующее мгновение жуткая неподвижная тишина лопнула. В центре его внимания находились три главных пласта жизни общества: повседневная «материальная жизнь», рыночная экономика и «капитализм» (точнее, торговый и финансовый капитал). Но Уилл шестым чувством ощущал, что этот юноша в Даккаре на особом положении. Мысль о кружеве заставила Уилла вздрогнуть всем телом.

Ему было интересно. Подобно лорду Бранду (и Риверте, подумал Уилл, вновь, как когда-то, внутренне вздрагивая от этого имени), Роберт не слишком жаловал священнослужителей и лишь давняя и верная служба брата Эсмонта их роду несколько смягчала это пренебрежение. Надо сказать, что грузчика из него так не вышло. Два года он разъезжал по югу Франции играя в незатейливых водевилях, фарсах, оперетках. и, в полном соответствии с Руадами, это падение было вечным.

И за это мгновение он всё ему простил. Уилл резко завернул лошадь, оглядываясь. Здесь испанцы дешево закупили пряности – корицу, мускатный орех, гвоздику. Разумеется, он не прислушивался к этим звукам. Полгода назад Уилл бы вообще не понял, в чём проблема — но теперь, узнав на собственной шкуре темперамент вальенцев, он примерно представлял, каково им обходиться без плотских утех третью неделю кряду.

Интересно, а штурмовал ли кто-либо когда-либо замки Вальены. но он знал, что если бы даже услышал всё это, ему не стало бы легче. В руках же заговорщиков три крупных корабля – «Сан-Антонио», «Консепсьон» и «Виктория». — Я понимаю, — повторил Уилл, едва слыша брата. Фернан Бродель и его видение истории // НиНИ. Немало помогало присутствие брата Эсмонта.

Уилл сел и принялся читать. Горячие струйки бежали по его рукам к локтям, к пальцам. «Сантьяго» был послан на запад, но вскоре вернулся с сообщением, что это не пролив, а устье гигантской реки. Ему нужно было хоть немного поспать — всё равно, где.

На одном из них раб Магеллана Энрике, родившийся на Суматре, встретил людей, говорящих на его языке. Некоторых из них он знал — вот этот, например, Диллан, служивший их отцу в Тэйнхайле. Когда Риверте наконец вышел из него, у Уилла осталось только одно желание: умереть. Солдаты на стене встречали этот обмен любезностями дружным хохотом. Петь Руады он не стал.

Видимо именно они стали источником моих многочисленных пороков, но сейчас не о том речь. Паж поднёс ему просимое. 20 сентября 1519 года флотилия во главе с Магелланом вышла из порта Санлукар-де-Баррамеда (устье реки Гвадалквивир).

Это было О природе и сути вещей мэтра Альбила, редчайший философский трактат. Не может быть — просто господин граф излишне самоуверен. Уилл отцепил стилет и обнажил.

Не спал ночами и Уилл и ему было всё труднее подниматься раньше полудня. Но на это нечего было рассчитывать теперь, когда замок Даккар уже высился на горизонте и до него оставалось не более часа пути. Случайно оказавшись в Марселе директор театра «Парамаунт» предлагает долгожданный контракт на многомесячное турне по всей Франции, включая заморские территории. Слишком гнусно даже для такого расчетливого и эгоистичного человека, как Рикардо Великий.

Он со всей силы ударил пятками бока вороного и понёсся вперёд, прочь от замка. Три корабля Магеллана – «Тринидад», «Виктория» и «Сантьяго» – встали у выхода из бухты, перекрывая мятежникам путь к бегству. Выбора не было: или труд физический или банки. Но она уже готовилась к постригу.

Одной из деталей было непременное предоставление Вальене высокородного заложника. Сидя на кресле у окна оружейной, Уилл мучительно вспоминал тех из них, на которых за прошедшие дни останавливался его взгляд. Он лежал на спине, откинувшись, другая рука свесилась с кровати.

Фернан стал докером. Через три дня лодка вернулась и моряки сообщили, что видели открытое море.

Он, обесчещенный по минутной прихоти Риверте, похоже, нисколько не держал на него зла. Напротив, последователи Броделя доказывают, что надо «вдохновляться его идеями, чтобы вырабатывать гипотезы и проверять их на материале других периодов и других стран». Но эти вопли, о, боже. Солдаты, присягнувшие его стране и его роду, развернули коней и отправились домой.

Пытаясь вытащить меч, он обнажил его только до половины, так как был ранен в руку Один ранил его в левую ногу Капитан упал лицом вниз и тут его закидали копьями и начали наносить удары тесаками, до тех пор, пока не погубили Он все время оборачивался назад, чтобы посмотреть, успели ли мы все погрузиться в лодки» (Пигафетта). 17 марта испанцы высадились на острове Хомонхом. Потом Уилл узнал его. «Я стану комиком», – сказал он родителям и с этой минуты квартира Контанденов стала репетиционным залом Фернанделя.

На сей раз Уилл не стал рассматривать печать и сразу сломал её. О нем писала «Историческая энциклопедия» и «Большая советская энциклопедия» его концепцию не раз разбирали (и, разумеется, критиковали с марксистско-ленинской точки зрения), но его труды долго оставались неизвестными российскому читателю. Уилл понял это задолго до того, как всё было кончено. С тех пор, как они ступили на Коральенскую равнину, мысли о месте, в которое он едет и человеке, владеющим этим местом, преследовали Уилла беспрестанно.

Лодки окружили флотилию, началась торговля. Моряки, кроме одного человека, спаслись и оказались на берегу без пищи и припасов. В 60 милях к югу была найдена бухта Санта-Крус. Роберт отшвырнул захрипевшее тело и прыгнул вперёд, к Уиллу, на ходу выхватывая меч. Он подскочил к Уиллу, схватил его за волосы и приставил клинок к его горлу.

Одна ночь унижения, боли, бесчестья, которого он, быть может, не сумеет пережить. Но даже это не слишком расстроило Уилла. Уилл попятился.

Рикардо как будто мстил им, всем им, один бог знает, за что. Большинство его экипажа погибло на каторге в Индии. Так же на побережье бухты, где расположен Вилла-дус-Ремидиус имеется все необходимое для причала небольших суден и яхт, которых здесь на протяжении года всегда в избытке.

Историческая теория Фернана Броделя // ФЕ. Претензии на «тотальную» или «глобальную», всеохватывающую, всестороннюю историю казались непосильными для одного историка. Третий что-то крикнул Уиллу, но тот не собирался вступать в переговоры. Первая встреча с Поленом стала для Фернана началом биографии. Он лежал, глядя в балдахин той самой кровати, на которой ему когда-то — в иной жизни — было так хорошо и иногда видел сны о том, чего больше никогда не будет.

Концепция Броделя, впервые в развернутой форме изложенная в «Средиземноморье», вызвала большие споры. Кораблям пришлось срочно отплыть.

Уилл на миг опешил. Уилл обещал матери и Роберту писать как можно чаще. долларов от американского фонда Рокфеллера, созданного для поддержки «социальных наук», они в 1947 г. основали новую, шестую по счету, секцию Практической школы высших исследований – секцию экономических и социальных наук, – которая вскоре стала ведущим центром социально-исторических исследований и приобрела мировую известность.

Уилл вспомнил хитрую мордочку мальчишки из Старого Ручья. При жизни Броделя в СССР была переведена (в сокращенном виде) только одна его научная статья, правда, самая знаменитая – о проблеме большой длительности. В этом Роберт походил на отца, в этом и во многом другом. Он продал душу дьяволу, чтобы получить способность обходиться без отдыха. Было темно, Уилл не мог понять, то ли ещё не рассвело, то ли прошли почти целые сутки. Первое осеннее утро было ясным. Хорошо бы. На кораблях свирепствовала цинга.

Проклятье, Уильям. Уилл тоскливо вздохнул. Уилл вскрикивал и, кажется, просил его прекратить — но он упустил свой шанс.

У Святого Альберта в Поучении искушаемым был описан похожий случай. В первом томе, названном «Структуры повседневности», Бродель изучал сферу повседневной жизни людей, включая динамику населения различных регионов мира, системы питания, одежду, жилища, технику, транспорт, денежное обращение, роль городов, противоречия между богатыми и бедными. Посещение островов властями Бразилии в настоящее время ограничено 30 тясячами в год. Очень сильно нравились — не меньше, чем Роберту нравились казармы и оружейные и, может, в той же степени, в какой Риверте нравилась охота. Он снова огляделся, выискивая в цветастом месиве людей и лошадей, шатавшихся по двору, человека, чьё имя заставляло его сердце подпрыгивать к горлу.

Это не удалось. За этими размышлениями он не заметил, как обогнул замок имевший в этой части цилиндрическую форму и остановился почти там же, откуда начал путь. Уилл не мог заставить себя есть. Научная деятельность Броделя развивалась в это время в двух главных направлениях. как она кричала, эта женщина.

Он говорил, что мог написать 30, 40 и даже 50 страниц в день. Простая песенка, грустная и красивая. Оставался открытым также вопрос, как к происходящему отнесётся король Вальены.

И держитесь теперь, сир Риверте. Их ждали — конечно их ждали. Потому он не любил сплетен и уж тем более не способствовал их распространению. Уилл медленно свернул письмо.

Бой длился не дольше нескольких минут. Распространенные тогда попытки «математизации» истории Бродель оценил довольно скептически: из своего знакомства с математикой он знает, что компьютер дает тот ответ, который в него заранее заложил программист. Нападавших было шестеро Уилл не видел их лиц, скрытых за тряпичными масками. Он всегда делает то, что решил. Острова были названы Воровскими (Ландронес).

Хиллэс поступил неразумно и Вальена собиралась наказать его. Когда солдатам стал известен их уговор, по рядам обеих армий пронёсся ропот. Притаившись в кустах, Уилл посмотрел на светившееся окно. Неудивительно, что псы его обожали.

Мысль о Тэйнхайле заставила его наконец очнуться окончательно. На сей раз это был не Уилл. «Я знаю, что славу обретают в Париже, но в Марселе зарабатывают популярность, а популярность – это слава без пиджака, с засученными рукавами».

Вскоре выяснилось, что местные жители воруют с кораблей все, что попадется под руку. Историзм против эклектики.

км. К счастью для моряков, за все время плавания не было ни одной бури и они назвали новый океан Тихим. Во время плавания экспедиция дошла до 10 с. ш. и оказалась заметно севернее Молуккских островов, к которым стремилась. 1984.

Уилл стиснул ручки кресла с такой силой, словно собирался их отломить. Но, к счастью, к нему уже потеряли интерес. Я думал, он воспользуется этим и заберёт вас. — как сказал бы Риверте.

Опираясь на свою колоссальную память и книги из немецких библиотек, он почти каждый день с 5 утра до 10 вечера писал свою диссертацию в школьных тетрадях и отсылал их Февру, от которого получал советы, новые книги, а иногда и перепечатанный на машинке текст для последующего редактирования. Один разрез.

На «Сан-Антонио», «Консепсьоне» и «Виктории» поднялся мятеж, однако Магеллан смог переломить ситуацию и принять командование всей флотилией на себя, приказав убить капитанов взбунтовавшихся кораблей. «Сан-Антонио» и «Консепсьон» идут на юго-восток, два других корабля остаются для отдыха, а на юго-запад отправляется лодка. Чужое дыхание было тёплым, чужие губы — мягкими и неожиданно осторожными.

В это время «Сантьяго» был отправлен на разведку, однако его ожидала страшная участь: он разбился о подводные скалы. Они высадились на остров и сожгли селение островитян, убив при этом 7 человек. А расстояние между Даккаром и Тэйнхайлом вовсе не так велико, как хотелось бы.

Уилл бросил взгляд назад — и увидел, как из густой листвы Большого дуба спрыгивают наземь трое мужчин, лица которых закрыты тёмными тряпками до самых глаз. Он машинально опустился на стул — и поморщился от новой вспышки боли, но на сей раз едва обратил на неё внимание. Пропавший корабль искали несколько дней, но безрезультатно. экспедиция прошла по нему, ни разу не попав в шторм.

Он знал, что этого человека считают красивым. «Школьник днем, комический гусар вечером – эта странная и чудесная жизнь приводила в восторг», – вспоминает Фернан. Уилл и сам был голоден — в последний раз он ел рано утром, причём довольно скудно.

«Я появился впервые на афише в «Эльдорадо» под именем Фернандель («Voici le Fernand delles»), что означает «ее Фернан». Ему нечего было ответить, так как неким гнусным, отвратительным образом это была чистая правда. Уилл сомневался, что хочет знать — и в то же время хотел. В особой главе «Общество или множество множеств» в общей форме рассматривались «социальные иерархии», роль государства, взаимоотношения различных цивилизаций и, очень кратко, «революции и классовые бои».

Он абсолютно ничего не понимал, ему хотелось лечь и перестать быть. Четвертая часть цикла. Риверте лица не прикрывал и даже не морщился, склоняясь над зловонной раной очередного бедняги, собиравшегося отдать жизнь за своего сеньора. Так, они провели обследование профессий, социального и материального положения 150 тысяч французских «нотаблей» начала XIX в. исследовали здоровье, возраст, географическую и социальную принадлежность солдат французской революции состояние заброшенных французских деревень. Даже в столь иносказательном послании Роберт был, как обычно, прямолинеен и почти груб.

Хлопнула дверь. Вместе с ним выступал его младший брат, с которым они составляли дуэт Фернан и Марсель. Претендентов было более ста, Фернан оказался вторым. Впрочем, в шутках Индраса теперь сквозила свирепость. Внезапно Уилл понял, что и сам почти голый — на нём была только ночная сорочка.

Во втором томе – «Игры обмена» – Бродель поставил перед собой задачу исследовать «всю совокупность механизмов обмена, начиная с простейшей меновой торговли и вплоть до самого сложного капитализма», в том числе орудия обмена, роль купечества и банков, торговлю на дальние расстояния, образование мирового рынка. Что верю в неё, что время пройдёт и она одумается, что мы предназначены друг для друга.

Он язвительно говорил, что подавляющее большинство французских историков (по его оценке – 70) – посредственности, пережевывающие основы позитивизма в духе Ранке они пишут на смехотворно узкие темы, по-прежнему не выходят за пределы политической и дипломатической истории. Уилл попросил воды для умывания и утвердительно ответил на второй вопрос. Он вновь дарит меня своей монаршей милостью и призывает вернуться к нему в Сиану. Оглядываясь назад, надо сказать, что ведущие советские франковеды высоко ценили Броделя.

Кроме того, «Французский ежегодник» опубликовал послание Броделя по случаю смерти Манфреда (1978) и его «Свидетельство историка» (1984). На острове Хомонхом был устроен лазарет, куда перевезли всех больных. Он больше не молился. Пажи с разносимым алкоголем тоже в наличии. Он грозился перевезти Риверте через границу, привязав за член к хвосту своего коня.

Даже ученики Броделя из третьего поколения школы «Анналов» начали отходить от изучения проблем большой длительности и обращаться к изучению «событий», переходить от социально-экономической истории к истории менталитета. Проехаться полем, пустить коня рысью. Магеллан лично схватил его за шиворот и объявил арестованным. Может, не заладились дела его гарнизонов в Хиллэсе.

Что ж, всегда можно уйти так же незаметно, как и явился. Свечи полыхали так, что, казалось, в замке вспыхнул пожар. Вероятно, в ней бурлил неукротимый дух её матери. В 1956 г. умер Февр и Бродель унаследовал его должность главного редактора «Анналов» и руководителя Шестой секции Практической школы высших исследований. Фернандель начинает странствовать по всей Франции. Не помня себя, он забрался в постель и обхватил колени руками.

Магеллан приказал поджечь селение. 8 Он же. Магеллан поднял адмиральский флаг на «Тринидаде».

В 1963 г. мне выпала редкостная по тем временам удача – научная командировка во Францию и Далин, вернувшийся к науке после 17 лет тюрем и лагерей, а потому, как тогда говорили, «невыездной», попросил меня передать Броделю письмо, которое он не хотел доверить почте. Роберт Норан всё же был сыном своего отца. По удачному определению профессора Ю. Н. Кровь капала на белые простыни. По свидетельству преемника Броделя на посту администратора Дома наук о человеке профессора Мориса Эмара, молодые историки говорили, что Бродель «стал своего рода «бывшим» ученым, что он не смог ни понять что-либо в движении 1968 г., ни принять новые, менее авторитарные правила пользования академической властью, установленные студенческой «революцией». Бранд Норан был великим воином, никто не мог счесть турниры, на которых он побеждал и войны, которые он выигрывал.

Похоже, я таки доведу начатое до конца, с неискренним весельем подумал Уилл. По-видимому, чтения фривольных стишков уже закончились. Океан казался бескрайним.

Никто здесь не держал на него зла. Он надеялся, что я отвлекусь, разгребая грызню между вами и моей новоиспечённой жёнушкой. Уилл был глубоко равнодушен к военному искусству, даже питал к нему некоторое отвращение и всё же он как заворожённый следил, вместе с тысячами других глаз, за стремительной, лёгкой и смертоносной пляской клинка Фернана Риверте.

Это был Полен-идол. «Виктория» с трудом обогнула мыс Доброй Надежды и затем два месяца без остановок шла на северо-запад вдоль африканского побережья. 9 июля 1522 года изношенный корабль с измождённым экипажем подошёл к островам Зелёного мыса, португальскому владению.

О их дальнейшей судьбе ничего не известно. Во всяком случае, так ему тогда казалось.

На одном из них раб Магеллана Энрике, родившийся на Суматре, встретил людей, говорящих на его языке. Но он всегда берёт то, что хочет взять, он не знает слова нет. Что это значит — иметь в друзьях Фернана Риверте.

После. Но особенной его страстью, как говорили люди ещё более знающие, были горничные и пажи. Во время пересечения Тихого океана стало ясно, что это не так. В первый миг он ощутил ужас. В 1969 г. он передал руководство журналом тройке «молодых директоров» из третьего поколения школы «Анналов» – Жаку Ле Гоффу, Эмманюэлю Ле Руа Лядюри и Марку Ферро.

Местный правитель, раджа Хумабон, начал с того, что потребовал от них уплаты пошлины. Уиллу хотелось верить, что в нём говорили уважение к священнослужителю и богобоязненность, но в глубине души он подозревал, что дело всего лишь в отсутствии более чётких указаний.

Вскоре налетела буря, длившаяся два дня. В Париже его встретил и гостеприимно принял в своем доме Февр, который после смерти Марка Блока, расстрелянного немецкими оккупантами, единолично возглавил журнал «Анналы», переименовав его из «Анналов экономической и социальной истории» просто в «Анналы» с подзаголовком: «Экономики. После чего капитаны всех кораблей не были созваны на «Тринидад». - Прошу прощения, монсир. А потом он понял.

— Быстрее, — внезапно (он всё говорил и делал очень внезапно, чем вечно пугал бедного брата Эсмонта) приказал капитан и вытянул коня Уилла плетью. Неожиданно Уиллу до смерти захотелось поговорить с этим парнем, задать ему сотню вопросов.

Уилл не любил ни охоту, ни войну. Невозможно. От него зависело слишком многое.

История островов Фернанду-ди-Норонья начинается с момента открытия их европейцами. Через 10 дней был обнаружен еще один остров (в архипелаге Лайн). Вчера и сегодня французской "новой исторической науки" // ВИ. Глаза прямо перед его глазами были открыты и смотрели на него со спокойным любопытством. Они оказались в широкой бухте, за которой последовали еще проливы и бухты.

Уилл слышал гул за стенами: враг ещё не преодолел рва, но явно был на подступах к нему. Каким образом Риверте раздобыл секрет этого вещества, кто именно и где создавал для него порох – это была важнейшая и, вероятно, наиболее засекреченная военная тайна Вальены. и даже больше, чем было нужно. Дамы восторженно завизжали, мужчины приветствовали представление аплодисментами. Теперь дело оставалось за малым – Риверте ждал лишь письменного подтверждения от короля, чтобы вернуться в Сиану, а оттуда отправиться в Руван и начать подготовку к экспансии.

Это ободрило его, он выровнял дыхание и взял себя в руки. Когда солдатам стал известен их уговор, по рядам обеих армий пронёсся ропот. Впрочем и того и другого было много меньше, чем можно было опасаться. — Крепитесь, сын мой, — услышал он шепот брата Эсмонта, сочувственный и всё ещё хриплый от простуды. Кроме того, о Фернане Риверте ходили и другие, куда более мрачные и зловещие слухи. Признаюсь, этот нетривиальный способ воздействия на собеседника поразил моё воображение.

Мы. Магеллан сделал Жуана Серрана капитаном «Консепсьона». Доброго дня.

Магеллан в ответ приглашает их на свой корабль. Уилл не переставал удивляться всему этому.

Другие офицеры не поддержали его. Ещё через несколько дней в бурю корабль потерял управление и разбился.

И ведь если бы не это, если бы он не был таким, ты бы, наверное, меньше его любил. Внутри было темно.

Уилл стоял, затаив дыхание и слушая, как скрипит паркет под ногами незнакомца. Вслед за ним сдался и «Консепсьон». Для суда над мятежниками был создан трибунал. М., 1993 Далин В. М. В мирное время хозяин Даккара непременно посвятил бы его верховой прогулке или охоте. В путь флотилия вышла только 18 октября.

Зал был полон. В марте он вернулся в Севилью, где обвинил Магеллана в измене. В отчаянии он лёг на диван, стоявший у дальней стены и попытался задремать. Вот таким образом я. позволил вам уйти.

И старина Сантьяро от него не отстаёт. Третья часть цикла. Сперва он заперся у себя в кабинете и два часа кряду что-то обсуждал с Гальяной.

Тем временем дела в замке Даккар шли вовсе не так хорошо, как в спальне его хозяина. Впрочем, вряд ли неотёсанный сельский мальчишка мог уловить такие нюансы. Высадиться тоже не удалось, но экспедиция наловила акул для пропитания. Уилл попытался сесть и охнул, а потом шумно выдохнул от боли и отчаяния.

Острова были названы Воровскими (Ландронес). Параллельно сФранко-германским комитетом нацисты основали вБерлине Германо-французский комитет, находившийся под покровительством Риббентропа. Он боялся этого — но ничего столь страшного и великого с ним не случилось. Гости графа Риверте пробыли в Даккаре ещё четыре дня.

Капитан начал читать. Второй раз мне всё равно не хватило бы духу. Бродель даже не стал выставлять свою кандидатуру и вскоре ушел из Сорбонны.

Я не буду говорить вам, будто между нами совсем ничего нет. Вопреки своим жалобам, Риверте не выглядел слишком утомлённым гостями и явно не желал, чтобы они заскучали. Магеллан не пользовался морскими картами.

— шелест занавесок алькова. В таких условиях Бродель решил работать над диссертацией. Но он отказался, заявив: «Ваша обязанность следовать днем за моим флагом, а ночью за моим фонарем». Эскадра начала медленно продвигаться на юг исследуя берег. Теперь он остался один. «Тринидад» попал в полосу встречных ветров, был вынужден возвратиться к Молуккским островам и был захвачен в плен португальцами.

Давно мог. На его противника Уилл старался не смотреть. Но в этот раз всё было не так, как в предыдущие. Я всё бросил.

Но в тот миг Уиллу Норану было плевать и на то и на другое. Высадиться на него не представлялось возможности. Круг замкнулся.

Проклятье. Теперь он об этом жалел: похоже, Риверте совсем забыл о нём и вряд ли заметил бы его отсутствие. «Средиземноморье» до сих пор так и не переведено на русский язык «Материальную цивилизацию, экономику и капитализм» перевели – и отлично издали – только в 1986-1992 гг. Разумеется. Вальенский Кот, тупо подумал Уилл — так его называют.

Риверте же, казалось, вовсе забыл об Уилле. Он чувствовал себя полным идиотом. Выехать отсюда, прочь за эти стены. – Прошу прощения, монсир, граф Риверте велел немедля. Картахена снова нарушил дисциплину, но на этот раз он был не на своем судне.

В первые мгновения он не узнал человека, заслонившего ему путь. Уилл чувствовал, выгибаясь в его умелых руках, что они прикасаются к нему в последний раз. 24 января 1521 года моряки увидели необитаемый остров (из архипелага Туамоту). Затмить солнце трудно. Риверте не танцевал.

---