Эдгар Моне

Клод Моне, Поль Сезанн и Эдгар Дега становятся для автора «Олимпии» друзьями и последователями. На траурной церемонии прощания, помимо родственников, присутствовали друзья импрессиониста – Клод Моне, Эдгар Дега и Пьер Ренуар. У Вас есть уникальная возможность познакомиться с творчеством Клода Моне, Поля Гогена, Винсента Ван Гога, Эдгара Дега, Камиля Писсарро и Пьера Огюста Ренуара в виде репродукций картин на холсте в оригинальных размерах.

Оскудевает содержание, понижается и достоинство исполнения». Он закончил у Кутюра полный шестилетний курс обучения (1850—1856), однако все это время отношения между учителем и учеником оставляли желать лучшего.

Там написано «monsieur Chtchoukine Moscou». Его родители надеялись, что их сын получит респектабельное юридическое образование. Это «Арлекин и его подружка» «голубого» периода это «Девочка на шаре», которая была продана Гертрудой Стайн и куплена Иваном Морозовым, вещь «розового» периода и это уникальный кубистический «Портрет Амбруаза Воллара» 1910 года: похожих на это изображение в мире, по-моему, только еще два портрета – Вильгельма Уде и Даниэля Анри Канвейлера.

В русском контексте это искусство, эта группа позиционирует себя как ярко выраженных западников-космополитов, как участников мирового художественного процесса и то, что «Мир искусства» занимается творчеством Русского Севера, то, что в его контекст входит Билибин, то, что «Мир искусства» связан с возрождением искусств и ремесел, не является в данном случае противоречием: это часть общеевропейского процесса возрождения этнических корней современного искусства. А Щукин забирался в магазин, в галерею и просматривал всех Сезаннов, которых мог найти. Если художник принимал заказ непосредственно от покупателя, минуя дилера, он обязан был повысить сумму, а вот портреты и декоративные панно Матисс имел право писать напрямую, минуя комиссию галереи.

1. Эдуард Мане: жизнь и творчество художника
2. Приключения Моне, Матисса иПикассо вРоссии
3. Биография и картины Эдуарда Мане
4. Импрессионизм: этот изменчивый реальный мир
5. : пять фактов об импрессионисте Эдуарде Мане

В этом отношении искусство Матисса поразительным образом совпадает с той тенденцией, которая была очень влиятельной в русском модернизме, а именно это тенденция к первоначальному, первозданному, примитивному, народному и эта тенденция охватывает как символистов, так и будущих русских футуристов, например Хлебникова. Нет. Но нет, оказывается: он бретонскую деревню отражает с такой же примитивностью. «Золотое руно» появилось в конце 1906 года как альтернатива «Весам». Надо сказать, что этот образ Пикассо-демона был исключительно влиятелен. 1865 год является годом рождения «Олимпии», вызвавшей еще более нещадную критику и непонимание со стороны поклонников изобразительных искусств. И этот список можно умножить: Морозов действительно отбирал вещи с биографией. Зднесь кисть Мане передает текучий блеск хрусталя, нежное свечение цветов и кружев, тяжелое рдение плодов, утонченные сочетания лилово-черного, оранжевого, розового,, желтого, серебристо-сиреневого – а отражения и отблески в зеркале придают всему феерический характер.

Эти цены на Дега, который с точки зрения реалистически воспитанного русского видения (а передвижники сделали действительно очень важную вещь – они научили русского человека, что такое искусство: искусство – это реалистическое изображение действительности) был абсолютным нонсенсом. Но на самом деле именно Сергей Иванович Щукин заплатил рекордную сумму на рынке современной живописи: в 1910 году за «Танец» Матисса он заплатил 15 тысяч франков, а за «Музыку» – 12 тысяч. Дега, Ренуар, Моне, Писсарро — все они состояли в этой группе, уважали и считались с мнением Эдуарда. Ее истоки лежат в борьбе романтиков с академистами, в антагонизме Энгра и Делакруа, в исканиях барбизонцев, в реалистических полотнах Курбе и в графике Домье. Мы-то понимаем, что это время расцвета русского изобразительного искусства: это «Мир искусства», это «Голубая роза», это, наконец, готовность, беременность русского искусства тем, что мы назовем потом русским авангардом. И вот именно эта выставка, показывающая развитие французской живописи от неоклассицизма до современности, впервые предъявила мировому зрителю импрессионизм как целостное, оригинальное, очень сильное явление, которое не только опровергает рутину, которое растет из глубины французской художественной традиции. Обиженные художники обратились к Мартине с просьбой провести выставку без редакции жюри.

• Художники Эдуард Мане и Клод Моне
• историяоднойкартины Эдуард Моне «Балкон»
• Урок – пресс-конференция с импрессионистами
• Эдгар Дега, Поль Гоген, Клод Моне и другие
• Эдуард Мане: картины с названиями не менее скандальной репутации
• Против семьи навстречу прекрасному
• Скандальный автор с великим наследием
• Отличие 3: отношение к импрессионизму

То есть в футуризме художественном с его любовью к скорости, энергии, без морального контроля, без понимания трансцендентности мироздания, в футуризме, в культе будущего русское художественное сознание (особенно критически настроенное по отношению к артистическому эксперименту) видело очень дурной знак – знак пришествия новой цивилизации, для которой христианские и гуманистические ценности – пустой звук. Но это название условно.

«Мир искусства» сложился как кружок друзей и родственников и этим он отличается от всех предшествующих русских художественных движений – от передвижничества, от абрамцевской колонии. Тут нужно пояснить вот какие вещи. То есть некое искажение перевода, как показала довольно давно уже Линда Далримпл Хендерсон изучавшая проблему четвертого измерения в искусстве ХХ века, довольно простым категориям французских живописцев он придал намеренно туманный смысл, который позволил ему, пользуясь материалом книги «О кубизме» и материалами книг ученых, поставленных вместе, в сущности сформировать собственную идею искусства, которая преодолевает ограниченность трехмерного мира, уходит в трансцендентное пространство и потенциально способна активизировать человеческое мировосприятие. И футуристы декларировали свою ненависть к музеям.

• Среди цветов и за накрытым столом
• Шедевры Мане – картины, вызвавшие споры
• Происхождение названия и метода
• Известные имена и самый популярный жанр
• Получайте самые главные и обсуждаемые статьи дня на свой электронный адрес
• Самое большое количество работ известных импрессионистов на сайтах

Я заново открываю путь на Восток и по этому пути, уверена, за мной пойдут многие. Восходящее солнце», 1872) их назвали импрессионистами.

Вот таким образом чуткий наблюдатель вроде Александра Шервашидзе, пишущего в русских журналах, журналах из Парижа, говорит в эти годы: «В Париже готовятся перемены. Игорь Грабарь не без иронии пишет в своих воспоминаниях, что Сергей Иванович Щукин любил, потирая руки, говорить: «Хорошие картины дешевы». Ну, Александр Родченко, наверное. Эту хронику вело несколько человек.

После «Мира искусства» русское искусство – это часть мощного интернационального современного движения. Да еще эта мерзавка так нагло смотрит публике прямо в глаза. Результатом этого проекта, этого заказа являются два огромных полотна – «Музыка» и «Танец», которые сейчас хранятся в Эрмитаже в Петербурге, но изначально они были написаны для особняка Сергея Ивановича Щукина в Москве.

1. Эдуард Мане и революция в живописи
2. Леди импрессионизма: Мэри Кассат и Берта Моризо

Это был тяжёлый период для живописца, осмеянный, он решил уехать в Испанию, где были созданы замечательные «Бой быков в Мадриде», «Флейтист». Матисс очень любил «Танец» и мы довольно много знаем о возможной идеологии этого произведения, но нам сейчас важна не семантика, а чисто формальный язык, элементарно простой, предельно радикальный, сводящий все разнообразие живописи и ее средств к первобытным началам и одновременно исключительно культурный. Жюри салона 1863 года также отвергло все три представленные Мане картины. Аэто значит, свою одежду она сняла намеренно, бросив, тем самым, вызов обществу. Обратите внимание, что «Запад» и «новое и талантливое» в этой фразе стоят через запятую – это две стороны одной медали. У меня есть ощущение, что за нее отчасти отвечает Александр Бенуа. Картин было относительно немного, несколько десятков, но резонанс был огромный.

Более того, его не особо интересовало искусство за пределами Франции. И главным ответом авангарда стала первая в мире монография о Пикассо, вышедшая по-русски в 1917 году в Москве, в футуристическом издательстве «Центрифуга». И это был такой мостик для московских собирателей в Париж.

«Девочка с кошкой» – это «Олимпия». Картины Ван Гога – это история болезни, это дневник его душевных состояний и в то же время дневник, фантастически убедительный в живописном отношении. Солидарность эта необходима. Но это еще и была борьба, безусловно, за лидерство в русском авангарде.

Щукин разместил эти полотна на лестнице своего особняка. Но конечно, кульминация этих покупок – это «Танец» и «Музыка». Во всём творчестве Мане особняком стоят картины, которые были в своё время жёстко раскритикованы – столько откровенен был их сюжет и воплощение, однако именно этим работы, непонятные современниками, сегодня считаются истинными шедеврами, внёсшими новое слово в мировое искусство. Морозов покупал тех же художников, но выбирал другие вещи.

Эту проблему русский художественный мир медленно решал – и, к его чести, решил успешно. Одним из художников, оказавших наибольшее влияние на Мане, становится Веласкес. И эта вещь, вопиюще лаконичная и вызывающе примитивная, дала старт приобретению одной за другой радикальных вещей Матисса: «Красная комната», «Разговор».

И вот «Наби», что по-еврейски означает «пророки» – это сознательно принятое на себя имя, – по-разному решали эту задачу интегральной художественной среды. Истинным вождем постепенно становился Клод Моне. Используя и переосмысляя сюжеты и мотивы живописи старых мастеров, Мане стремился наполнить их актуальным содержанием, полемически иногда эпатирующим образом внести в известные классические композиции изображение современного человека (Завтрак на траве, Олимпия – оба 1863, Музей дОрсэ). Тень фигуры не соответствует её положению. Можно было бы сказать «национальными корнями», если бы слово «национальный» не относилось напрямую к культуре Нового времени, а именно под культуру Нового времени, в донациональную, племенную почву уходили интересы русских будетлян. Распад группы начался еще в 1880 г. Золя выступил со статьями о непризнанности этих художников, а затем с романом «Творчество», в котором отчетливо прозвучали слова о Сезанне как о «несостоявшемся гении».

И вот через руки этих людей импрессионизм и стал усваиваться в мире. Товарищи не находят ничего лучше, как отправиться во Владимирскую губернию, в глубинку, где живет вдовая тетушка Плетнёва, вдова священника, со своим братом, тоже приходским священником. С помощью зеркального отражения (прием, по всей вероятности, заимствованный из Менин Веласкеса) художник раздваивает свой образ – вводит его в текущую мимо жизнь и ставит над временем. Это пара в лодке, гулящие леди и джентльмены, красивые женщины, рыжие бородатые мужчины. Ларионов в одном из своих текстов написал: «Поль Сезанн, художник, жил при Рамзесе II».

Собственно, там он впервые и применяет образы, связанные с религией и демонизмом. И его можно понять, так как «Золотое руно» поначалу особенно было символом всего того, что претило утонченному петербургскому эстету. И вот цены на картины Дега были для русского рынка абсолютно астрономические. Франция в середине XIX века – безусловный художественный лидер. Это исток современного искусства.

Мы достоверно знаем только один из холстов, показанных на этой экспозиции. Следы его влияния можно найти в самых неожиданных местах. Очень мило и весело.

Статья называлась «Демоны и современность». Но сцены Дега полны острого ощущения современности.

И в этом отношении роль «Мира искусства» колоссальна. Собственно говоря, проблема пуантилизма была решена. Еще Дмитрий Владимирович Сарабьянов показал, что для значительной части русских авангардистов в начале ХХ века имя «импрессионист» было синонимично тому явлению, которое затем стало описываться понятием «футурист» или «авангардист» и что многие русские авангардисты прошли в своем очень быстром становлении стадию импрессионизма.

Теперь художник решительно отверг все советы Кутюра, что позволило ему легко и непринуждённо изобразить собрание людей. Именно на фоне Мориса Дени мы должны рассматривать предельно радикального Матисса. Первый номер журнала «Мир искусства» в 1898 году открывался стилизованным в духе модерна, в духе ар-нуво объявлением о смерти «великого французского художника» Пьера Пюви де Шаванна. Мане явно скучал в мастерской Кутюра. Он обобщает форму, пренебрегает светотенью и третьим измерением (Курбе не случайно сравнивал Олимпию с игральными картами), добивается особой интенсивности цвета. И вот этот вот революционер-консерватор был одним из важных участников журнала «Золотое руно».

(«Качели», 1876, «Молодой солдат», около 1880 «Бал в Буживале», 1883). Когда в 1889 году Павел Михайлович Третьяков приобрел картину молодого Серова «Девушка, освещенная солнцем», Владимир Маковский, один из отцов передвижничества, знаменитый жанрист-рассказчик, на публичном обеде передвижников задал Третьякову вопрос, который можно истолковать как хамский. Нетрудно догадаться, что эта проповедь утонченного интеллигентского почвенничества, вполне логичная после космополитизма «Мира искусства», не встретила большого энтузиазма со стороны Александра Бенуа. Оказывается, да.

Но постепенно с помощью западных авторов «Мир искусства» начал транслировать изменения собственного вкуса. Он понимает, что он хочет. Морис Дени был одним из столпов группы «Наби» – движения в постимпрессионизме, которое сформировалось во Франции в конце XIX века и которое нам особенно дорого, так как «Наби» поставило перед собой проблему не социальной функции искусства впрямую, а проблему функции искусства как терапии.

Эдуар Мане работал преимущественно в Париже, посетил Бразилию (1848-1850), Германию, Испанию (1865), Великобританию (конец 1860-х годов), Голландию (1872). Нужно было сделать так, чтобы русский зритель не просто понял западное искусство, но был готов к тому, что русское искусство воспользуется западным как продуктивной моделью. На лето 1870года приходится апогей франко-прусской войны, затеянной Наполеоном III.

Русские авангардисты были свободны от культурной традиции. Сходство достигается только тогда, когда картину разглядывают с определённого расстояния. Это были произведения Брака, Леже, Ле Фоконье и некоторых других художников. Но Морозов, как мне кажется, в долгу не остался. А вот Гоген оказался русскому человеку, молодому живописцу очень, полагаю, понятным.

И именно Матисс постарался примирить традиционалистское требование ансамбля с совершенно современным, радикальным образным решением, с упрощением живописного языка. Я думаю, что это апокриф, так как Щукин очень хорошо понял очень скоро, что именно эта живопись теперь владеет им совершенно – начав покупать Пикассо с 1909 года, «Даму с веером» из московского Музея имени Пушкина, он затем не мог остановиться до 1914 года. Как бы то ни было, язык этих художников представлял поначалу очень серьезную проблему для понимания, усвоения, оправдания.

Он неоднократно посещал голландские музеи, где любовался живописью Франса Халса. Им ни разу не пришел в голову вопрос: можем ли мы вас научить тому, что вы еще не знаете. Пикассо действительно в это время уже приобрел некую ауру загадочности.

Первой подлинно масштабной работой Мане явился Завтрак на траве (1862). Самое интересное – результат спора и диалога. На рубеже 1900 – 10-х годов символом новой живописи стало имя Анри Матисса. Soleil levant» («Впечатление.

Это очень злая и грубая формулировка, но у нее есть и второе дно. «Мир искусства» был первым журналом в России, опубликовавшим репродукцию молодого Матисса. В 1894 году на страницах единственного в ту пору русского художественного журнала «Артист» писатель Петр Гнедич, очень плодотворный прозаик и драматург, опубликовал рассказ «Импрессионист».

Ввиде дуэли. Это слово появилось в 1909 году, когда талантливый поэт и гениальный пиарщик Филиппо Томмазо Маринетти опубликовал в газете «Фигаро» «Манифест футуризма». Когда мы говорим о русских авангардистах, само собой выскакивает слово «футуризм». И вот Дягилев гениально сыграл на сочетании западного инструмента и восточного духа.

И Матисс предлагал радикальное, революционное решение, основанное на тотальном опрощении. («Мадам Моне», 1872 «Девушка с веером», около 1881, портрет актрисы Комеди-Франсез Жанны Самари, 1877).

В устремленном прямо на зрителя взгляде обнаженной женщины (художник написал ее с Викторини Меран, своей любимой натурщицы) есть и дерзкая непосредственность и глубокая мечтательность.

Лучше всего, мне кажется, о их разумении проблемы говорит манифест «Бубнового валета». Однако, картины встретили полнейшее неприятие публики и старших коллег Мане по цеху. Последнее, что ты ждешь от этих ребят, – что они будут читать. Особо тёплые отношения Мане завязывает с французским поэтом Шарлем Бодлером.

И это непростая и любопытная история. В сущности, уже сейчас Дягилев осознает «Мир искусства» как двуликого Януса. Нас будет интересовать аргументация.

И это страшно важное место, так как входящий в щукинский музей человек сразу получает очень отчетливый камертон: все, что затем начнется после «Танца» и «Музыки», будет восприниматься через призму «Танца» и «Музыки», через призму максимально радикального на тот момент художественного решения. Через год в Осеннем салоне прошла большая ретроспектива Сезанна – 31 полотно. Будни балета, подчеркивает Дега, скучны, а танцовщицы некрасивы, жокеи устали, прачки и гладильщицы изнурены трудом, люди отчуждены друг от друга и бесконечно одиноки («Урок танцев», 1874, «Проездка скаковых лошадей», 1880, «У фотографа», «Танцовщицы на репетиции», «Голубые танцовщицы», 1897, «Гладильщицы», 1882, «Прачки», 1876—1878, «Абсент», 1876).

Она же в следующем столетии вдохновит Пикассо на создание вариаций на тему Завтрака на траве. Такой вот теоретический текст – это не его жанр. А относительно московских купцов злые языки говорили, что Щукин тронулся. Nabis от др. -евр.

Нет. Но Грингмут в конце своего текста исключительно высоко повышает ставки. Моне состоялся как художник в полной мере именно как пейзажист, который благодаря своему дефекту и болезни (катаракта) открыл новый жанр живописи.

– «пророк», «избранный») – группа художников и движение в постимпрессионизме, которое сформировалось во Франции в конце XIX века. И дальше делает парадоксальное замечание: «Однако ж что это значит.

От произведений членов группы французских живописцев «Наби», чьи изысканные декорации украшали квартиры французских буржуа или особняки французской аристократии, его отличает предельная, первобытная простота, но на самом деле он успешно решает ту же самую задачу. Почетвергам ивоскресеньям Эдуард Мане устраивал здесь оживленные дискуссии. Но договор этот имел исключения. История известности ихнастолько пропитана фонетикой, так что придется идти по алфавиту.

Что это за перемены – не знает пока никто». Он сопоставил пространные фрагменты текста Глеза и Метценже, а также фрагменты из книг русского математика и мистика Успенского и американского математика Хинтона, посвященных проблеме четвертого измерения. да нет, мы берем свое там, где находим, нам подвластно все, нет времени и нет пространства. Но в деятельности «Мира искусства» есть центральная проблема, которая связана со всеми остальными: это превращение русского искусства в искусство международное. Это было важно вот почему: если в конце XIX века, когда на авансцену вышел петербургский «Мир искусства» и новое поколение русских модернистов, они позиционировали себя как западное явление в русском контексте их оппонентами были передвижники, которые к тому моменту русской публикой осознавались как большое русское национальное искусство. Мы знаем, что перед самым открытием выставки «Бубновый валет» беспокоящее Ларионова пустое место на стене было занято огромным холстом, который написал Илья Машков.

Мане Эдуар (Manet Eduard), французский художник. Это была очень маленькая выставка, восемь картин. В последний апрельский день 1883-го не стало Эдуарда Мане, картины же его – бессмертны. Дело в том, что русский футуризм был чрезвычайно озабочен своими корнями.

«Не знаю, что такое слово значит. Так и появилось наименование нового стиля. Правда, не одного Мане постигла такая участь: 2800 картин было отвергнуто. И Щукин, как мы знаем из воспоминаний современника, говорил буквально то же, что говорил Матисс: «Они помогают мне взбираться по лестнице».

Мане оказался проворнее иранил бывшего друга вгрудь. Причем это очень произвольный выбор, личный, так как, например, в 1912 году в Петербурге выставлялась и продавалась за очень большую сумму – 300 тысяч франков – величайшая картина импрессионистической эпохи «Бар в Фоли-Бержер» Эдуарда Мане. Причем первое воспроизведение Сезанна – это даже не репродукция с его работы, это репродукции с картины Мориса Дени «Оммаж Сезанну», «Приношение Сезанну», где изображена группа художников «Наби» «Наби» (фр. Напомню, что в это время увидеть импрессионистов в публичном пространстве Европы было крайне сложно. В 1900 году в Париже состоялась Всемирная выставка, которая подвела итог столетию.

Они действительно собрали прекрасных импрессионистов. Ясно, что сторонники традиционного искусства восприняли его как чистый бред мирискусники и модернисты, близкие к журналу «Аполлон», поняли, что это демаркационная линия и если их раньше пугал Матисс, то сейчас Матисс был понят как совершенно традиционный художник, а вот кубизм стал восприниматься как реальная проблема, причем не просто живописная проблема, а проблема культурная, так как кубизм ставил под вопрос базовые принципы живописи, как их понимал европейский человек начиная с эпохи Возрождения.

Дескать, мелковато, нетот масштаб, ненужен нам этот странный художник. И «Мир искусства» с его модернистским происхождением, с его укорененностью в ар-нуво, в стиле модерн и символизме, с его открытостью современной европейской живописи и особенно авангард, отцами которого были Сезанн, Ван Гог и Гоген, воспринимались теперь и осознавали сами себя как явления, с одной стороны, русские, обладающие миссией с точки зрения будущего русского искусства, а с другой стороны – как явления, причастные общемировому процессу, французские по своей генеалогии.

Юношу привлекла эта скандальная слава. Пьер Боннар к этому моменту менее всего обладает репутацией радикала. Кто, казалось бы, дальше отстоит от мистики среди русских авангардистов. В работах конца 1850-х – начала 1860-х годов, составивших галерею остро переданных человеческих типов и характеров, Мане сочетал жизненную достоверность образа с романтизацией внешнего облика модели (Лола из Валенсии, 1862, Музей дОрсэ, Париж). Эта ситуация отражает реальность. Картина Мане «Завтрак на траве», на которую художник возлагал наибольшие надежды, была раскритикована и вызвала смех у посетителей салона.

«Танец» – это безудержный вихреобразный хоровод женщин, несущийся как бы за пределы этого огромного пространства, синего, зеленого, телесного, где контур играет очень важную роль и контур этот напоминает, если угодно, удар резца первобытного художника. Серов, видевший «Танец» и «Музыку», говорил, что Матисс – это просто яркий фонарь. Но это скорее исключение, которое подтверждает правило.

Если бы у него было стопроцентное зрение, то он никогда бы не создал свои шедевры, жанр которых журналисты назвали как «импрессионизм». Изрители отправились рассматривать картину. Если мы посмотрим, что Бердяев через несколько лет напишет о футуризме, мы с легкостью сможем подставить вместо слова «футуризм» имя Пикассо и мы получим практически тот же самый текст. Пространство картины пронизано светом, наполнено воздухом.

В 1914 году по понятным причинам из-за начала мировой войны, Сергей Иванович, как и Иван Абрамович, перестает покупать картины за границей – там остаются заказанные вещи, такие как, например, матиссовские «Красные рыбки» из Центра Помпиду или матиссовская «Женщина на высоком табурете» из Музея современного искусства в Нью-Йорке. «Просушка парусов» Дерена из собрания Ивана Морозова была именно той картиной, которая была воспроизведена на развороте журнала «Иллюстрасьон» 4 ноября 1905 года наряду с другими гвоздями Осеннего салона – произведениями фовистов. И роль «Мира искусства» как объединения, роль Александра Бенуа и Сергея Дягилева как раз и заключается в том, что эта группа научила русского человека видеть и понимать современную живопись, современную французскую живопись в частности или прежде всего. Восходящее солнце» С фр.

Термин «импрессионизм» произошел от названия картины Клода Моне «Впечатление. Дело в том, что сифилис, очень распространенный в Европе XIX века и бывший сам по себе культурным фактором, прежде всего последней трети столетия, носил неполиткорректное название «французская болезнь». Уроки у известного живописца-академиста Тома Кутюра не приносили творческого удовлетворения и Мане многое постигал сам, путешествуя по Европе и копируя работы видных мастеров. Спустя год ему ампутировали ногу и через несколько дней он умер в агонии от боли. У рычагов ее стоял Роже Маркс, один из самых влиятельных музейных деятелей страны. Писсарро примкнул к неоимпрессионистам. держал не просто в собственной галерее – они висели у него в личной квартире.

И, наверное, правы те исследователи литературы, которые говорят о том, что в литературном и теоретическом отношении «Золотое руно» находилось в негативной зависимости от журнала Брюсова. Вот почему их называли художниками батиньольской школы. Так, одно из самых ранних его произведений – Любитель абсента (1859 –кажется прямой иллюстрацией к Цветам зла Бодлера. Но именно после «Мира искусства», благодаря «Миру искусства» русский человек породнился с современным французским творческим процессом, породнился с импрессионистами и постимпрессионистами.

То есть и здесь, в несимпатичном ему Пикассо, Морозов сделал совершенно снайперский выбор. Художник возлагал большие надежды на реалистичную (чем-то схожую с творчеством Бодлера) картину «Любитель абсента». Из этих четверых двое сошли со сцены – Михаил Абрамович Морозов скончался 33 лет от роду и его собрание по воле вдовы перешло в Третьяковскую галерею, где москвичи уже могли видеть произведения французских реалистов из коллекции Сергея Михайловича Третьякова. «Бубновый валет» вообще организация живописцев, ребят не очень разговорчивых и образ «Бубнового валета» формируется в русской традиции поначалу скорее оппонентами этого течения и критиками, которые подчеркивают то, что им кажется недостатками, а сами художники, как правило, остаются молчаливыми – они относительно мало публикуют текстов. Но вот на западной почве – а «Мир искусства» с самого начала осознал и сформулировал свои западные амбиции, – на западной почве, в немецких, французских выставочных залах, мирискусники представляли себя как большое, подлинное русское национальное искусство.

Мне кажется, что в этом отношении он решал несколько задач, прежде всего компенсируя недостаток компетентных людей в собственной редакции, а с другой стороны – давая русскому читателю такое вот представление. В то же время эта претензия на объективность была маской, так как «Весы» были вопиюще партийным журналом, который отстаивал принципы именуемые передовой русской критикой, точнее, критикой, разделявшей либеральные и народно-демократические взгляды, декадентством. Глядя на портреты Ренуара, понимаешь, что человек—самое прекрасное в общей гармонии мира.

Он создает декоративный ансамбль, который воздействует на человека эмоционально. Станковая живопись олицетворяла отчуждение современного человека. Это была идентичность одновременно национальная и европейская. Мане становится центральной фигурой всей прогрессивной художественной интеллигенции Парижа.

Под именем импрессионизма на этих выставках присутствовала традиция Жоржа Сёра – картины, написанные мелкой мозаикой чистых цветов, страшно эффектные поначалу, очень обаятельные, а затем – стремительно надоедающие. «Impression, soleil levant». В этом отношении все они открыты импрессионизму – или все они закрыты перед ним. Сперва Мартине не решился на столь откровенную дерзость и побоялся открывать салон, однако вмешательство императора Наполеона III вынудило его провести выставку, сразу же получившую название «Салон отверженных».

На полотнах Мане светотеневая моделировка заменяется цветовой, палитра становится все более светлой, красочной мазок — широким, свободным, передающим трепетность живого дыхания жизни контуры изображаемого теряют четкость, как бы растворяются в световоздушной среде.

Ну например, простое слово plan, которое могло означать «плоскость», «поверхность», «фрагмент пространства», он передает как «неизвестное измерение». Музей П. И. Щукина». Но не стоило бы и говорить о Мане, будь он автором единственно этой работы. Там были французы, немцы итальянцы, скандинавы, финны. Как однажды хорошо написал Сергей Дягилев Александру Бенуа, «я хочу выхолить русскую живопись, вычистить ее и, главное, поднести ее Западу, возвеличить ее на Западе». Это было воспринято критиками как неслыханное ханжество. Собственно школой они не были, у них не было единой программы.

На самом деле это не так. «Танец» и «Музыка» – это в определенном смысле манифесты. В это же время один из организаторов салона Луи Мартине, осознавая трудности для признания на салоне молодых художников, организовал альтернативную выставку, среди картин которых были и творения Мане: «Мальчик с вишнями», «Читающий» и получивший признание «Гитарреро». Эти четыре человека принадлежали к двум предпринимательским семьям – Морозовым и Щукиным.

Схожи и списки имен, которые составили их коллекцию. Художник, казалосьбы, замногие годы привыкший ккритике, отдруга терпеть еенестал. И здесь надо отдавать себе отчет в стратегии Дягилева и в стратегии «Мира искусства».

Даже притом, что очень мало русских художественных деятелей видели футуристическую живопись – для этого нужно было случиться в том или ином европейском городе ровно в тот момент, когда там гастролировала футуристическая выставка, – но даже по сопоставлению репродукций и текстов было понятно, что футуристы – это скорее художники, создающие концепцию, нежели реализующие с должной мерой убедительности живописную задачу. В конце концов победила его приверженность к искусству. Это очень интересные амбиции, так как, если «Мир искусства» транслировал в Россию то, что происходило на Западе, «Золотое руно» пыталось транслировать на Запад то, что происходило в молодом искусстве в России. «Весы» были журналом поджарым, элегантным и космополитическим.

После школы он хотел стать мореходцем, но экзамены оказались для него слишком сложными. Собственно говоря, русский неопримитивизм, сформированный Ларионовым, Гончаровой, «Бубновым валетом» и решает эту проблему. На самом деле Бенуа, конечно, описывает то, что уже творится на русских выставках.

Помимо Мерсеро, на страницах «Золотого руна» публиковались статьи Шарля Мориса, это символистский литератор, который был фактически соавтором Гогена в его знаменитой книге «Ноа Ноа», к этому моменту быстро приобретающей статус культовой, поскольку она воплощала драгоценные для европейского человека индустриальной эпохи идеи первобытного эскапизма, побега к естественному человеку в первобытный рай. И в дальнейшем на выставках русского авангарда первой половины 1910-х годов, прежде всего выставках «Бубнового валета», некоторые кубистические работы появлялись. Эта проблема – нарастающий распад целостности. А Мане уж давно знаменитость».

Карл-Эрнст Отсхаус заказал Матиссу большую картину «Три персонажа с черепахой». ВПариже XIX века это имя какое-то время было нарицательным для всех дам еепрофессии. Эта выставка была великолепным коммерческим проектом. В течение шести лет (1850-1856) Эдуард Мане посещал мастерскую известного в то время исторического живописца Тома Кутюра, с которым у молодого художника вскоре сложились весьма напряженные отношения. Я убеждена, что современное русское искусство идет таким темпом и поднялось на такую высоту, что в недалеком будущем будет играть очень выдающуюся роль в мировой жизни.

Вместе с тем Матисс познакомился с московской художественной жизнью и московскими музеями. Можно сказать, что 1890-е годы проходят под знаком латентного изоляционизма. Его искусство было представлено в Москве особенно полно и разносторонне.

Она называлась Первая международная художественная выставка. Но их оппоненты-модернисты, в сущности играли на том же самом поле.

Манифесты итальянских писателей и художников переводились. Дега как истинный импрессионист не дал цельных картин. Тогда же имя художника стало появляться в русской прессе.

Он, в сущности, говорит о том, о чем говорят в это же время русские филологи-формалисты. И вот именно Мерсеро, его дружба с теми художниками, которые в эту пору являются участниками, являются членами фовистской фаланги, а затем начнут формировать кубизм, позволило «Золотому руну» выступить организатором нескольких очень важных выставок. В 1892 году в Мюнхене произошло важное событие.

Но помимо того, что русский читатель получил два весьма различных по качеству перевода, весной 1913 года подписчики и читатели альманаха «Союз молодежи», единственного более-менее стабильного печатного органа русского авангарда, могли прочитать там реферат, который принадлежал Михаилу Матюшину, одному из лидеров петербургского футуризма. Тем не менее именно благодаря журналу «Мир искусства» русский человек впервые смог увидеть, например, репродукцию Ван Гога или натюрморт Сезанна. И Матисс в галерее Остроухова видит эти вещи, приходит от них в восторг и в нескольких интервью говорит, в частности, что из-за этих икон стоило ему приехать и из более далекого города, чем Париж и что эти иконы выше теперь для него, чем Фра Беато Анджелико – один из самых утонченных изысканных, простодушных и популярных в конце XIX – начале ХХ века художников флорентийского раннего Ренессанса.

Но вот для петербургского зрителя и читателя он запомнился скандалом, который развернулся в мае 1910 года, так как Илья Ефимович Репин зашел на эту выставку и журналисты, окружавшие его, предали его реакцию гласности, да и сам Илья Ефимович выступил в печати, сказав, что современная живопись производит на него впечатление «Саврасов без узды», что эта живопись поддерживается духом наживы и что если раньше московские купцы чудили и, например, за большие деньги покупали ученую свинью в цирке и съедали, то теперь проявлением этого московского купечества является коллекционирование Матиссов. Истинным главой импрессионистской школы явился Клод Моне (1840—1926).

На этой выставке было восемь картин Дега, восемь картин и пастелей, среди которых по-настоящему выдающиеся: например, хранящаяся сейчас в Вашингтоне «Гладильщица», «Экипаж на скачках» из Бостонского музея, «Жокеи перед скачками» из музея Вирджинии, – которых давший их на выставку Дюран-Рюэль Поль Дюран-Рюэль (1831 – 1922) – один из первых французских собирателей импрессионизма. Но современник говорит о некоем разочаровании. Матиссовские «Танец» и «Музыка», отрицая очень многое в живописном языке, в живописном словаре, так и не подвергают сомнению центростремительную идею композиции, структуры отчетливой, ясной, в сущности, геометрической. В «Музыке в саду Тюильри», наоборот, рассматриваемые с близкого расстояния лица становятся почти абстрактными формами.

Он выбирал вещи не просто характерные – он отдавал предпочтение вещам радикальным.

Мы знаем, что Матюшин с его теорией «Зорвед» – знающего зрения – в общем исходил из того, что человеческая природа, физическая природа в высшей степени сейчас не развита и именно через искусство, через новый перцептивный опыт мы в состоянии выйти из тех пределов трехмерного мира, которые нас ограничивают и сдерживают. И вот с выставкой в Москве в 1891 году связан один казус, который позволяет нам понять, чем же было для русского человека в это время само понятие «импрессионизм» – слово, с которым читатель мог столкнуться на страницах журналов, но которое оставалось просто обозначением явления, для русских пока недоступного. Во многом являясь предшественником вдохновителем импрессионистов, Мане в то же время расходится с ними в некоторых важных моментах: в своих произведениях он сохраняет конструктивную ясность рисунка, ритмически организующего плоскость, оставляет в своей палитре серые и чёрные тона и в целом не изменяет бытовому жанру с его литературно-ассоциативной подосновой. Искусство должно формировать среду.

Мой путь – к первоисточнику всех искусств: к Востоку. Но, как хорошо показала Глория Грум в своем исследовании декоративной эстетики начала столетия, триптих Боннара, ориентирующийся на японскую ширму, на самом деле подвергает сомнению базовые принципы европейской живописи в гораздо большей степени, чем матиссовские «Танец» и «Музыка».

В поисках «монументального» полотна для следующей выставки Мане решается на написание картины с изображением обнажённой натуры. Различие в их фамилиях всего лишь в одной букве, второй по счету, буква «А» первая, вот таким образом справедливо начать с Мане. И Плетнёв, что называется, закусывает удила и с остервенением начинает писать «зеленый подбородок», так как при зеленой траве, освещенной солнцем, он и не может быть другого цвета. В собирательстве современной западной живописи публика видела крайнюю степень экстравагантности знаменитых своими причудами московских купцов.

– не унимались критики. Можно говорить об испанской музыке, о контрасте между мускулатурой и скрипкой или, наоборот, о рифме человеческого тела и скрипки. («Мадемуазель Ирен», 1880 «Габриель с Жаном», 1895 портрет сына художника —Жана, 1898 «Клод Ренуар», около 1906).

На этом пути есть несколько мин, в частности вангоговская опасность. «Мир искусства» в общем объединение, скорее разделяющее ценности ар-нуво, югендштиля, того, что мы называем стилем модерн, нежели импрессионизма и постимпрессионизма. Я рискну утверждать, что в этот момент та художественная сила, которая предложит русскому обществу свой образ французской живописи, будет управлять художественным дискурсом в целом. Один из русских футуристов, анализирующий живопись этой поры, очень точно сказал: «Свойство материала определяет род художественного произведения и управляет всем творчеством артиста».

Частный же музей работал с 1895 года. «Хочешь не хочешь идти по нему – заставят, потащат», – пишет он.

Просто современная голая женщина, не понятно что делающая в компании двух одетых мужиков. Это медленное, но очень логичное избывание провинциальности. И вот тут именно с Плетнёвым происходит преображение: он пишет то, что видит. Напоминаю, что одно из центральных слов художественной и литературной критики этой поры было «декаданс», «упадок».

Находясь в постоянном поиске, он принимается за написание следующей картины «Уличная певица», натурщицей для которой стала Викторина-Луиза Меран, юная провинциалка, стремившаяся выбиться из нищеты любыми методами. Сергей Щукин купил 37 живописных произведений Матисса, Морозов купил 11 и еще некоторые вещи принадлежали другим русским собирателям. Различной была их финансовая стратегия их способы выбора. 1890-е годы – это была пора, когда русский художественный мир начал открываться Западу.

В общем, это вино будет примерно тем же, которое мы могли бы попробовать в самой Франции. И Клода Моне, хорошего, действительно было достаточно много и у Щукина и у Морозова.

Ее признают неприличной, а сам Эдуард Мане упрекается в безнравственности за ее написание. Это были Вламинк, Дерен, ван Донген, Ле Фоконье, Марке и другие. Картина «Купанье» была предложена жюри вместе с менее значимыми «Молодой женщиной в костюме эспада» и «Молодым человеком в костюме махо». Мы знаем, что значительная часть его высказываний об искусстве содержится в беседах с интервьюерами.

(«После ванны», 1883 «Женщина в тазу», 1866 «Женщина перед туалетом», 1894). Почему утонченных французов не смущала нагота на картинах художников Возрождения и почему они так завелись именно из-за «Завтрака».

«Мир искусства» имел постоянную художественную хронику, в которой знакомил русского читателя с европейским художественным процессом. В сущности, они собирали практически один и тот же ряд мастеров. Сецессион вовсе не был взрывателем условностей или истребителем традиций. Но прямое влияние – это не самое интересное. Пикассо действительно жил в доме номер 13. Единственным плюсом было то, что именно в мастерской Тома, требовавшего от своих учеников изучения старых мастеров, создатель картины «Лола из Валенсии» открыл для себя классическое наследие. Ну еще бы.

И однажды эта лакуна заполнилась абсолютно выдающимся полуабстрактным поздним Сезанном – картиной, которая известна как «Голубой пейзаж» и находится сейчас в Эрмитаже. Это панно «Музыка» и «Танец», которые для самого Матисса были, очевидно, художественной декларацией.

Провалив тесты, он не отчаивался и отправился в учебные плаванья при морской школе. Важно подчеркнуть, что там было две выставки.

Борьба за интерпретацию искусства Запада одновременно была и борьбой за Восток. Это не живопись художников 1870 – 80-х годов. Soleillevant»), представленной на парижской выставке 1874 года. Назвать этого символиста «великим» было само по себе уже дерзостью для русского журналиста.

Гоген был первым постимпрессионистом, который был довольно адекватно понят русскими художниками. Эдуард Мане считается одним из зачинателей импрессионизма. Да это попахивает порнографией. Это снова роль троянского коня.

Различия продолжаются и в других областях. После этого мужчины обменялись рукопожатиямии, перевязав рану Дюранти, пошли выпивать вкафе. И здесь первостепенна заслуга Сергея Дягилева. И именно эту модель, самую передовую на тот момент, Дягилев переносит в Петербург.

Благодаря усилиям московского историка искусства Анатолия Стригалёва мы теперь знаем абсолютно авантюрную историю того, например, как молодой Владимир Татлин, очень бедный, нуждающийся художник, в конечном счете ухитрился получить «благословение» Пикассо. От картин Мане веет любовью к жизни.

Оставив рутину художественной школы, 24-летний Эдуард занялся самообразованием. Среди русских мастеров большая часть принадлежала к символистам, к «Голубой розе», это были Павел Кузнецов, Мартирос Сарьян, Василий Милиоти, а также будущие лидеры авангарда Михаил Ларионов и Наталия Гончарова. Прямо там художник начинал работу над своим творением.

Все остальные выставки «Мира искусства», пока эта организация существовала, были национальными выставками. Они изображают один и тот же мотив. По сути дела, они изобрели перформанс.

Вскоре художника и натурщицу стали связывать не только творческие узы, но и интимные. Она не рассказывала историй, она не уносила в символистские запредельные миры. Ни капли аллегории, никаких мифических подоплёк. Жорж Брак выставил несколько картин, среди которых были, в сущности, формулирующие проблематику кубизма, трансформирующие фовистскую красочность и фовистскую плоскостность в трехмерные монохромные объемы, где главной проблемой художника становилась структура, становилась самодовлеющая конструкция произведения, стремительно приближающаяся к тому, чтобы стать независимой от внешней реальности объекта. Во-первых, они показывали, что радикальные поиски той поры имеют отцов и дедов.

И наиболее эффектным примером этой тенденции была так называемая «Большая обнаженная» Жоржа Брака, которую типологически можно сопоставить с центральным произведением европейского авангарда начала ХХ века – со знаменитой картиной Пабло Пикассо «Авиньонские девки», которой русский зритель, как и европейский зритель этой поры, видеть практически не мог. Сецессион обладал очень хорошей способностью адаптироваться и дружить с властью.

Некоторые из них умерли, так и не дожив до признания, как Мане. В Москве открывается выставка под эпатажным названием «Бубновый валет». Все эти обстоятельства – новое видение и новое знание – породили новый живописный язык. Исключительно важную роль в знакомстве русского художественного мира и русского читателя с современным художественным процессом, в выстраивании системы новых приоритетов, в объяснении русскому человеку, откуда берется современная живопись, сыграл символистский журнал «Золотое руно».

«Танец» и «Музыка» помещаются Щукиным на лестнице своего особняка, то есть в публичном пространстве. Он ярок, цветист, экзотичен, вот таким образом привлекателен. Но главное – что роль музея на себя приняла коллекция Сергея Щукина, которую он с 1909 года сделал публичной: по выходным ее можно было посетить иногда даже в сопровождении самого Сергея Ивановича. «Лет семь или восемь тому назад русская живопись переживала хорошее, бодрое время.

350г. Таким образом, ядро нового поколения ассоциирует себя в русском контексте с Западом. Так вот именно Пикассо занимает абсолютно уникальное место в русском сознании. Слово rel («истинный», «верный») он переводил как «единое существенное».

Повешенная рядом дюжина картин Гогена представала как нечто целостное, как фреска. Хороший Сезанн – почти старый венецианец и первоклассный Ван Гог недалек от Рембрандта. В 1904 году Валерий Брюсов, претендовавший на роль, в сущности, единоличного лидера русского символизма, стал издавать в Москве журнал «Весы». Здесь дело в том, что через позицию Репина мы видим некий механизм, действующий в такие моменты, когда в устоявшуюся, консервативную национальную художественную традицию внедряется новое явление, внедряется новый художественный язык. О ком рассказать в первую очередь.

Эти слова Бенуа были опубликованы газетой «Речь» в феврале 1911 года. «Каждый может ошибаться», — задумчиво добавил посол, пересказав эту историю. Как мы понимаем, это история постоянной дружбы, вражды, соревнования и конкуренции. Второе – это некое разочарование, высказанное человеком 1907 года.

Матюшин сделал странную вещь: в этом переводе он придал французским терминам из книге «О кубизме», достаточно простым, туманное и почти мистическое содержание.

Это «одиночество в толпе» мастеру удалось передать просто гениально. В кубизме есть еще одна особенность: кубизм очень теоретичен.

В этом отношении они схожи. И если мы посмотрим на щукинское собрание Матисса, то мы увидим, что «Танец» и «Музыка», самые дорогие вещи, – это панно, а огромные холсты, которые, в общем, конечно, представляют собой не совсем портреты, за каждый из которых Щукин вынимал из бумажника 10 тысяч франков, квалифицируются именно как портретная живопись. Слухи распространились по Парижу, но Сюзанна ни о чём не узнала или не подала виду. «Мир искусства» – это выставочное объединение, но это одновременно и журнал, журнал, который сыграл колоссальную роль в знакомстве русского культурного общества с современным западным искусством. И вот тут действительно футуристам приходится бороться за национальную независимость. Композиция картины была навеяна рисункомРафаэляи образами картины КонцертДжорджоне.

И организаторы ставили своей задачей «ярче осветить особенности развития молодой русской живописи и ее новые задачи подчеркнуть черты развития, общие русскому и западному искусству Здесь – преодоление эстетизма и историзма, там – реакция против неоакадемизма, в который выродился импрессионизм». На таких выставках выделялось, безусловно, ядро самых авторитетных и успешных художников, столпов национальной художественной школы и то, что называлось тогда в немецкой критической литературе «художественный пролетариат» : десятки безымянных мастеров, от продажи на выставке зависело их будущее – и очень часто буквально. И это явление стало интернациональным. Путь к русскому читателю Матиссу проложил символистский журнал «Золотое руно». И вот эта вот неслыханная простота Щукина совершенно покорила – он захотел такую же, результатом чего была картина «Игра в шары», колористически и с точки зрения рисунка очень близкая к картине Остхауса, где черепахи уже не было и были три мальчика, которые катают шары, как это принято на Юге Франции. Это не утонченные декаденты, мастера, это конкретные ребята.

Через год четыре картины и несколько рисунков были показаны на следующей выставке «Золотого руна», а в 1910 году два полотна представляли Матисса на так называемом Салоне Издебского – уникальной выставке, организованной одесским скульптором Владимиром Издебским и путешествовавшей по городам Российской империи. Я сначала подумал, что он хотел передать Таити с наивным пониманием туземца. Мы знаем, что самоназвание группы «Гилея» и связанных с ней художников и поэтов – это «будетляне».

То есть люди, отделившиеся от основной массы. В том же 1874 году Крамской пишет своему другу, находящемуся в Париже: «Нам непременно нужно двинуться к свету, к краскам и воздуху, но как сделать, чтоб не растерять по дороге драгоценнейшее качество художника – сердце. » Репин отвечает ему: «Вы говорите, что нам надо двинуться к свету, к краскам. Не всё в истории этой книги может быть, наверное, выявлено до конца. Плетнёв прищурился: «Импрессионист».

Эдуард Мане родился в Париже, в богатой буржуазной семье. Он придумал в диалоге с Ларионовым такое явление, как всёчество. И вот эту задачу, похоже, щукинские полотна таки решили. Особняком стоит Эмиль Золя— горячий сторонник творчества Мане, ярый защитник его живописи. Будучи практически прикованным к креслу, он нарисовал картину «Бар в Фоли-Бержер», после которой его мастерство было признано официальнов Салоне 1882 года. Дело в том, что набравшее силу к этому моменту движение, выросшее из «Мира искусства», – художники и критики, сплотившиеся вокруг петербургского журнала «Аполлон», которых мы можем назвать русскими модернистами в противовес русским авангардистам, которые тоже в этот момент выходят на авансцену, – стремились перестроить русскую национальную живописную традицию, объединяя новаторство и историю.

Как и обнаженная в Завтраке, Олимпия (моделью для нее послужила опять же Викторина Меран) смотрит на нас взглядом, словно олицетворяющим загадочную и победную силу искусства Мане. И в этом отношении роль «Золотого руна» действительно парадоксальна. Нестеров: «Эка беда, как будто бы успех в публике для художника – не срам скорее. Михаил Ларионов был одним из этих двух медведей. Вот если мы не учтем этой проблемы, мы не поймем постепенно нарастающего яростного славянофильства русского футуризма.

Своеобразным итогом импрессионистического периода и всего творчества Мане явилось созданное им полотно Бар в Фоли-Бержер.

Это же стержневая идея европейской культуры как минимум с XVIII века, если не дальше. Собственно говоря, эта связь Сезанна и кубизма была отмечена самими современниками. В начале 60-х годов художник порой близко пересказывает в своих произведениях работы велики испанских художников, а во время гастролей в Париже мадридской балетной труппы (1862) Мане пишет серию картин с живых испанских моделей (Лола из Валенсии, Гитарист, Испанский балет). Что это было. В кубизме локальные живописные проблемы приобрели колоссальное значение. И это, конечно, очень большое искушение для живописи. В 1904 году петербургский журнал «Мир искусства» перестал выходить. В этот раз ретроспективного отдела не было.

Это живопись, которая говорила сама о себе собственным языком. Это время очень активной интернационализации художественной жизни. Для современного человека импрессионизм принадлежит к классике искусства. С другой стороны, это было время, когда русский художественный мир переживал своего рода робость перед полноценным общением с мировым художественным процессом. «Что за иностранная саранча налетела на тощую ниву русского искусства. Вместо того чтобы, подобно другим мечтающим об артистическом призвании, поступить в Школу изящных искусств (на этом настаивал и отец Мане), он пошел учиться в мастерскую Тома Кутюра, незадолго до того прогремевшего в Салоне 1847 года своей картиной «Римляне эпохи упадка» с изображением античной оргии. Именно во Франции выдвигались центральные проблемы искусства, там же они и решались.

А Машков едет в это время изучать фрески раннего итальянского Возрождения и здесь очень интересно получается, что для этого поколения нет принципиального различия между тем, что называлось «итальянские примитивы» и живописью Сезанна и Гогена. Таким стилем могло быть барокко, таким стилем могла быть готика. Несмотря на заметную разность, существующую между ними, несмотря на два самостоятельных течения финнов-народников (то есть реалистов в данном случае) и художников с направлением западно-аристократическим, они все же представляют один дух, пропитанный сознанием своей общей силы. Вскоре последовала новая трагедия: повесился Александр, мальчик, помогавший Мане в мастерской и ставший персонажем его картины «Мальчик с вишнями».

Сергей Маковский вспоминал, что на стене коллекции Морозова долгое время было пустое место и на вопрос, а почему вы его держите так, Морозов говорил, что «я вижу здесь голубого Сезанна». А вот так называемая выставка столетия, ретроспективная, делалась усилиями музейных кураторов историков искусства и представителей художественного рынка. Факт второй: Когда-то наГранрю деБатиньоль, 11 (впоследствии авеню деКлиши) находилось знаменитое Caf Guerbois, где несколько лет подряд собирались импрессионисты. И она есть в их искусстве, эта сила. «Гора Сент-Виктуар», написанная за несколько десятилетий до этого Сезанном и приобретенная Морозовым, – это уравновешенная, классически спокойиная, ясная картина, напоминающая о пожелании Сезанна переделать Пуссена в соответствии с природой. Так как если мы посмотрим на те вещи, которые имели сногсшибательный успех, то это балеты и представления, которые показывают Россию как стихийный иррациональный, страстный Восток: «Половецкие пляски», «Шехеразада» и даже «Послеполуденный отдых фавна» на музыку Дебюсси в исполнении Нижинского, собственно говоря и являются торжеством иррациональной чувственности, которая в сознании парижской публики, конечно, ассоциируется с загадочным Востоком.

Край стола, на котором стоит бокал, не согласуется с перспективой. Художник уже размышляет о следующем салоне и в расчёте на это пишет картину «Старый музыкант», хорошую в плане исполнения, но явно слабую в построении композиции.

Мы знаем несколько историй о том, как Щукин, очевидно, посещал Пикассо, возможно, по протекции Матисса. Дело в том, что от внимания исследователей, которые, начиная с Анатолия Подоксика, еще в конце 1970-х годов обратили серьезное внимание на русскую дискуссию о Пикассо, ускользает его статья, первая большая русская статья о Пикассо, опубликованная в конце 1912 года на страницах газеты «Речь», в заглавии которой Пикассо не упоминается, но именно о его произведениях в коллекции Щукина и говорит Бенуа.

Неслучайно Яков Тугендхольд проницательно назвал эту инсталляцию «гогеновским иконостасом». Но это знакомство не вылилось в подражание. Картина эта – подлинная фантасмагория света и цвета.

Мане отбросил академическую технику «тщательной отделки» картины, в которой не имело значения, рассматривалось ли полотно с близкого или далёкого расстояния. («Завтрак гребцов», 1881).

И цены за непривычную, вопиющую живопись выглядели издевательством. И когда Плетнёв получает заказ на роспись ванной комнаты во дворце одного барона, он, поколебавшись немного (поскольку это дело, в общем, не очень достойное хорошего художника), принимает решение под воздействием Маргариты написать наяду, выходящую из реки и греющуюся на солнце, а для того, чтобы ее написать, нужно писать на пленэре, нужно поехать на природу. Как бы то ни было, такого стиля у нас не было.

Вскоре художник узнал, что жюри салона отвергло «Любителя абсента» (из всех членов жюри за картину проголосовал только Делакруа, сам учитель Мане, Кутюр, проголосовал против). Ну, например, в 1876 году Эмиль Золя, в ту пору молодой непризнанный литератор, был парижским корреспондентом влиятельного либерального толстого журнала «Вестник Европы», на страницах которого напечатал раньше, чем по-французски, свой литературный манифест «Экспериментальный роман». Вместе с картинами Матисса в Россию пришла его репутация – репутация лидера молодого поколения, к которому очень быстро прилипла кличка «фовисты», то есть «дикие звери».

Бенуа очень хорошо ощутил, что Пикассо теперь обозначает путь современного искусства. И очень важным текстом в этом отношении была книга двух живописцев Альбера Глеза и Жана Метценже, которая так и называлась «De cubism», «О кубизме».

Дело в том, что «Наби» на исходе XIX века постарались решить ту проблему, которая была осознана романтиками в начале XIX века. Перед безвременной кончиной маэстро создал свое последнее полотно – «Бар в «Фоли-Бержер». Я могу привести еще и еще примеры подобного рода вызывающего славянофильства. Сам процесс усвоения импрессионизма в России был очень драматичен. В общем, для того, чтобы посмотреть на живопись Пикассо, нужно было ехать, допустим, в Мюнхен или в Берлин, где он принимал участие во временных выставках смотреть его произведения на таких громадных экспозициях, как Sonderbund в Кёльне в 1912 году или «Armory Show» в Нью-Йорке в 1913-м, ну или, наконец, приехать в Москву, прийти к Сергею Ивановичу Щукину и посмотреть на Пикассо там, так как Щукин купил свыше 50 произведений этого художника.

Другой раз выставлял прославленный Ван Гог, молодой голландец. Ксожалению, «Гербуа» больше несуществует, зато вНациональной галерее искусства Вашингтона хранится рисунок Эдуара Мане «Вкафе «Гербуа». В очередной раз Мане меняет мастерскую— теперь она находится в западной части квартала Батиньоль. До «Мира искусства» русская художественная школа – одна из многих европейских школ, следующих своей традиции, решающая свои локальные задачи, участвующая в международных выставках.

Это десятилетие – своего рода десятилетие некрологов. В Париже увидеть Пикассо было практически невозможно. Выставка должна была разжечь интерес зрителей как раз накануне открывающегося салона. В силу того, что этот материал не биографический, нужно перейти к его стилю рисования. Эти слова оказались пророческими – Париж еще долго кипел от негодования.

Этот конфликт еще больше обострился после создания в 1863 году знаменитой картины Олимпия. Она была связана и с его творческой эволюцией от абсолютно человеческих, пронзительных, даже сентиментальных произведений «розового» и «голубого» периодов к лишенным какой-либо эмоции композициям кубизма.

Потом он начинает думать о ежегодной выставке. Страна стоит на пороге небывалого в своей истории открытия очень широкого круга художественных явлений, непривычных и непонятных. Первая выставка, как и последующие, завершилась провалом.

Инепросто смотрит, асловно спрашивает: «Вам что-то надо. ». Однако вскоре Эдуард находит новый сюжет для будущей картины. И воздействие это, в общем, воспитательное, преобразующее. Мы просиживали целые вечера, обсуждая отдельные положения, составляя новые аргументы».

Там был колоссальный раздел культурной хроники, писавшийся корреспондентами, которые жили в Париже, как Волошин, в Берлине, в других европейских центрах. Например, «Семейный портрет» изображающий членов семьи Матисса «Разговор», который является портретом Матисса и его супруги некоторые другие вещи и, наконец, последний Матисс, купленный Щукиным перед войной, «Портрет госпожи Матисс» 1913 года, за 10 тысяч франков тоже. Лев Толстой, великий писатель и религиозный диссидент, в своей брошюре «Что такое искусство. » издевательски говорит о поэзии французского символизма.

Триумфом этой стратегии стали Русские сезоны Дягилева в Париже 1910-х годов. Рассказывая об этой выставке, журналист сатирической газеты пренебрежительно назвал участвовавших в ней художников импрессионистами, отмечая, что в их полотнах нет ничего, кроме впечатления (impression).

Он любил изображать людей и у него это хорошо получалось, в отличии от своеговизави. В чем же сущность импрессионизма, его художественного метода. Они в прямом смысле этого слова – ПОЗИТИВНЫ.

Вторая выставка «Золотого руна», в которой участвовали современные западные художники, прошла через год, в январе и феврале 1909 года. Вот, собственно, этот процесс и есть процесс усвоения одной национальной традицией результатов развития другой.

Отзывы на Матисса в русской художественной среде полярны. Художественная Франция стала эталоном современного поиска, современной живописи. «Туман в Лондоне», 1903). Ренуар и Мане стали выставляться в Салонах (к тому времени их было уже два: «Салон Елисейских полей» и несколько более демократичный — «Салон Марсова поля»). «Нам можно бы поучиться у финнов их солидарности их любви к своему национальному искусству.

Значительное влияние на становление Мане как художника оказало творчество Джорджоне, Тициана, Хальса, Веласкеса, Гойи, Делакруа. «Ну и раздразнил же ты их, приятель» – Клод Моне похлопал по плечу своего приятеля Эдгара Моне – «твой «Завтрак на траве» они запомнят надолго. ». Но гораздо важнее, что футуризм для русского сознания стал символом кризиса эпохи.

Но процесс не остановился. В этой книге Аксенов предстает не просто как блестящий полемист – он опровергает главный грех подхода религиозных мыслителей.

Тут надо еще отдавать себе отчет вот в чем: импрессионизм, сам язык импрессионистов даже в 1890-е годы для людей из консервативной художественной традиции (а так или иначе практически все национальные школы, включая русскую, в это время были очень консервативны) был настолько сложен и провокационен, что найти для него правильный модус понимания и правильный язык описания было огромной проблемой.

С другой стороны, в отличие от авангарда французского итальянского или немецкого, русские авангардисты, русские футуристы не имели обеспеченных влиятельных патронов, они не пользовались поддержкой галеристов, так как сам по себе тип галериста, фигура галериста стала появляться в России только к самому началу Мировой войны. Ничего подобного быть просто не могло. Это очень редкое качество. Он сказал: «С каких пор, Павел Михайлович, вы стали прививать вашей галерее сифилис. » При всей брутальности этой формулировки Маковский попал в десятку.

Французская публика жаждала экзотики.

Видимо, недавало покоя мушкетерское наследие. В 1910 году в Париже состоялась его выставка в галерее Нотр-Дам-де-Шам и у Амбруаза Воллара, но Воллар показывал старые вещи, еще не кубистические. Но опасаясь слишком жёсткой и академичной программы обучения в Школе, Мане в 1850 году поступает в мастерскую модного в то время художника Тома Кутюра, который прославился в 1847 году благодаря монументальному полотну «Римляне периода упадка».

(«Вид Темзы и парламента в Лондоне», 1871 «Бульвар Капуцинов в Париже», 1873 «Скалы в Бель-Иле», 1886). Главная проблема, как выпонимаете, заключалась вовсе невназвании, автом, что барышня изображенная наней, была непросто обнаженной, аименно голой. Объекты его поклонения – Тициан и Тинторетто, Рембрандт и Хальс, Пуссен, Делакруа и Энгр, но прежде всего великие испанцы – Веласкес и Гойя. «Не пройдет и 10 лет, – пишет Грингмут, – как гроза, надвигающаяся на русскую живопись, разразится над нею с полной разрушительной силой».

Кубистические произведения пугали своим новым обликом. Последовательным импрессионистом не был и Эдгар Дега (1834—1917). Наиболее плодотворным оказался Сезанн, но для понимания Сезанна нужна была привычка и нужны были усилия.

Ксчастью, несильно.

Понятие «импрессионизм» относится в большей степени к методу написания картин, чем к творческим взглядам этих художников. дон. э. ). И в этом заключалось его главное различие с итальянским однофамильцем.

Как потом писал Альфред Барр-младший, один из первых фундаментальных исследователей Матисса, первый директор Нью-Йоркского музея современного искусства, до начала 1920-х годов этот номер «Золотого руна» оставался самой полной публикацией о Матиссе на всех языках мира. Наше знакомство с Матиссом началось в 1904 году, когда журнал «Мир искусства» благодаря Игорю Грабарю опубликовал репродукцию его ранней картины «Десерт» 1897 года. Именно так и друзья и враги нового искусства зачастую описывали его. Мане, подобно импрессионистам, пробует писать на открытом воздухе, на пленэре, всю картину целиком иногда он работает вместе с Клодом Моне над одним и тем же пейзажным мотивом или пишет товарища на природе: Клод Моне в своей лодке на Сене (1874, Мюнхен, Новая пинакотека).

Мало того что журнал по структуре своей напоминал современные европейские художественные журналы, мало того что он включал литературный и художественный отделы, его диапазон охвата был чрезвычайно широк: и русское искусство и русская икона, русская деревянная архитектура, русская крестьянская мебель занимали издателей «Мира искусства» не в меньшей степени, чем современные художественные западные явления. И сам Щукин, мы знаем по воспоминаниям, не без гордости показывал новоприобретенного Гогена, говоря собеседнику: «Сумасшедший писал – сумасшедший купил». Не через прямое влияние – хотя оно будет.

Эта модель также будет воспроизводиться довольно долго. Мы должны отдавать себе отчет, что среда эта была достаточно узкой. Декоративная эстетика этой поры – одна из центральных художественных и социальных проблем. То, что сейчас звучит как риторическая фигура, в 1897 году было бомбой.

Брюсов категорически отстаивал абсолютную свободу художника. В художественных принципах картины Олимпия лежали во многом истоки всего последующего европейского искусства, а идолообразность женской фигуры прямо предвосхищала образы Поля Гогена. Размышляя над следующим предложением салону, Мане вновь обращается к офорту. Наша живопись уже принадлежит общему потоку живописи всеевропейской.

Что ж под прикрытием этого слова ты сделать хочешь. Творческая свобода художника в 1863 году являет миру первый из скандальных его шедевров – «Завтрак на траве» изображающий обнаженную женскую натуру в обществе одетых мужчин. Причем там, где Брюсов отстаивал идею совершенной свободы художника от общества, «Золотое руно» пропагандировало идеи мистического анархизма, реалистического символизма и разработанной Вячеславом Ивановым концепции соборного творчества, которая пыталась примирить интеллигентскую индивидуалистичность и национальные и социальные задачи, стоявшие перед русским обществом. И в этом отношении Маковский оказался чрезвычайно прав.

Она заключается в их врожденной любви к своему суровому народному типу, в трогательном отношении к своей бескрасочной природе и, наконец, в восторженном культе финских сказаний. «Золотое руно» смогло привлечь к сотрудничеству несколько очень важных французских критиков. И тут художник, только что переживший инициацию, признавший себя импрессионистом, говорит: «А это, тетуля, нечто вроде жупела, только страшней». В 1867 г. он устраивает собственную выставку. Процесс это был сложный.

Искусство моей страны несравненно глубже и значительнее, чем все, что я знаю на Западе. Например, его «Бульвар Капуцинок» 1873 года Клода Моне – это, весьма вероятно, тот самый «Бульвар Капуцинок», который был выставлен на первой импрессионистической выставке в ателье Надара в 1874 году Существует две версии «Бульвара Капуцинок» : одна хранится в Государственном музее им.

В конце 1860-х годов Мане сблизился с Эдгаром Дега, Клодом Моне, Огюстом Ренуаром, перешел от глухих и плотных тонов, напряженного колорита с преобладанием темных цветов к светлой и свободной пленэрной живописи (В лодке, 1874, Метрополитен-музей В кабачке папаши Латюиль, 1879). Но исключения были и такое исключение в России – это казус итальянского футуризма. Тем важнее эта статья, тем важнее ее стремительное появление на русском языке. Место действия картины – бар, находящийся на первом этаже популярного столичного варьете. Достаточно беглого взгляда на картину Мане, чтобы это понять. Конечно, это апелляция к плебейской народной культуре.

Я нынче сотворил чудовищные вещи. Иэто при том, что парни долгое время дружили ичастенько вместе выпивали. Я напомню, что в этот момент рубль стоил 4 франка. С другой стороны, она спровоцировала значимый конфликт. Успех этой стратегии заключается в ее двойственности. Бывало ли так, что из критического замечания родилось целое направление в искусстве.

То, что этот двуязычный журнал продержался только полгода, абсолютно понятно: реально спроса на «Золотое руно» в Париже не было. Мане – это чаще всего люди, более четко прописанные линии, более яркие краски. И вторая вещь, «Музыка», где женский мир сменен стабильным мужским и фигуры эти расставлены словно ноты на нотном стане. «В начале моего пути я более всего училась у современных французов.

Моне – это в большей степени пейзажи, не резкая дымка, особое «настроение ветра». Благодаря усилиям русской художественной редакции и связям Александра Мерсеро в 1908 году, 5 апреля, в Москве открылась выставка «Салон Золотого руна». И вот эти выставки переворачивали представление европейца о современной живописи.

в Москве. В 1870-1880-е годы Мане много работал в области портрета, расширяя возможности этого жанра и превращая его в своего рода исследование внутреннего мира современника (портрет С. Малларме, 1876, Музей дОрсэ, Париж), писал пейзажи и натюрморты (Букет сирени, 1883, Картинная галерея, Берлин-Далем), выступал как рисовальщик, мастер офорта и литографии. И в этом смысле мне кажется, что морозовский ответ Щукину очень тонкий и очень точный. Но в то же время внутри художественного отдела «Золотого руна» крылась измена и молодой очень одаренный художник Михаил Ларионов, один из отцов русского авангарда именно в среде «Золотого руна» стал тем, кем мы его теперь знаем, – художником, который стремительно от собственного варианта импрессионизма перешел к живописи, вдохновленной Ван Гогом, Гогеном и Сезанном, то есть к тому, что теперь в русском искусствознании называется неопримитивизм.

Я подозреваю, не была ли это вообще первая публикация репродукции Матисса в мире. Именно с этой точки зрения именно в этом аспекте мы понимаем новаторство «Мира искусства» и блестящую стратегическую интуицию Сергея Дягилева. Самый процесс восприятия воздействует на результат. Учился в парижской Школе изящных искусств у Т. Кутюра (1850-1856). Но настоящее признание пришло спустя многие годы, когда художник уже был неизлечимо болен.

УМане Олимпия— проститутка, обслуживающая высший свет. Восходящее солнце» («Impression. Увлечение старой живописью обусловило многочисленные путешествия Мане. Как бы то ни было, «Золотое руно» сделало поразительную вещь. Многим произведениям Мане свойственны импрессионистические живописная свобода и фрагментарность композиции, светонасыщенная красочная вибрирующая гамма (Аржантёй, Музей изящных искусств, Турне).

С одной стороны, эта выставка была успехом 1899 года. И мемуаристы оставили впечатляющее описание этих экскурсий. В них нет ничего.

Этот баланс был однозначно нарушен в сторону организующей творческой воли художника. Более того, в русском художественном пространстве не было и музея, который отважился бы выставить современную радикальную живопись. Русские открыли импрессионистов довольно рано. Получилось так, что футуризм в России приобрел сенсационную известность.

В ней мое будущее. Эдуард Мане отправляет своих родных на юг Франции в Олорон-Сент-Мари. Уже на первых порах талантливое и мятежное нутро юноши давало о себе знать.

Мане привлекает скандальную славу, хотя и не стремился к ней. Художника не случайно называли живописцем современной жизни. Владимир Грингмут, рупор правых националистов и монархистов, отрицает импрессионизм. Есть еще одна замечательная история, которую рассказывает Гертруда Стайн, о том, что, когда Пикассо показывал своих «Авиньонских девок» в мастерской узкому кругу друзей и ценителей, Щукин сказал: «Какая потеря для французской живописи». В начале 1909 года Щукин заказал Матиссу панно для лестницы своего особняка.

Олимпия— антагонистка главной героини, блестящая, холодная, расчетливая. «Золотое руно» выглядело вызывающе дорого. В широко распахнутую дверь хлынул целый поток всевозможных влияний и в один миг сокрушил бытовую живопись передвижников. Очень знаменателен диалог между Крамским и Репиным, сохранившийся в их переписке.

И существуют две версии, мы вправе выбрать ту, которая нам кажется более симпатичной. К числу таких картин относится «Завтрак на траве», где импозантные кавалеры находятся в обществе обнажённых дев, «Олимпия», чья откровенность настолько раздражала публику, что устроителям выставки пришлось повесить картину как можно выше, опасаясь, что её проткнут в негодовании тростью или зонтом.

Мы знаем, что он был знаком с импрессионистическими работами. Но решал ее «Мир искусства» по-своему, явно полемически по отношению к тем вариантам национальной идентичности, которые формулировали основные идейные движения в России этого времени. (Мы знаем, что именно в этом, 1894 году впервые в Академии художеств в Петербурге официально художники стали писать обнаженную женскую модель. ) Между художником и моделью складываются товарищеские отношения: они понимают друг друга, они работают, он пишет ее несмотря на пикантные возможности сюжета, все остается между ними в пределах сотрудничества. В 1908-м салон «Золотого руна» включил его картины «Прическа», «Терраса в Сен-Тропе», «Герань и фрукты», «Насыпь в Коллиуре» в состав впечатляющей экспозиции французской живописи последних 50 лет.

Но мне кажется, что одна из реакций на эту статью, комическая и как бы маргинальная, тем не менее помогает нам определить, что же такое было слово и понятие «импрессионизм» для русского человека в 1890-е годы. То же самое можно сказать и о Пикассо. В картинах импрессионистов и у Эдуарда Мане случайность выбранного момента, ничем не выделяющегося среди предшествующих и последующих, специально подчеркивалась композицией изобилующей срезами фигур и предметов, предполагающей в этом случаЕ возможность продолжения изображенного за пределы холста. В живописном отношении Олимпия – одна из вершин творчества художника. Бедная красавица изображенная на полотне, тут же обрела нелестные эпитеты «потаскухи, возомнившей себя королевой» и «бесстыжей девки, вышедшей из-под кисти Мане».

«Олимпия» Эдуарда Мане— едвали несамый знаменитый шедевр одного изоснователей импрессионизма, написанный имв1863году истех пор лишь однажды покидавший стены Музея дОрсэ вПариже, предстает перед нами вокружении трех работ изсобрания ГМИИ: картины «Королева (Жена короля)» Поля Гогена (1895г. ), полотна «Дама затуалетом или Форнарина» Джулио Романо (нач. К счастью, ему удалось уцелеть в период боевых действий. Другие крупные произведения Мане 60-х годов – Завтрак в мастерской (1868) и Балкон (1869), явившийся своеобразным современным переосмыслением картины Франциско Гойи.

Он опубликовал в 1909 году в шестом номере статью Александра Мерсеро, хорошо знавшего французский художественный мир критика, в сопровождении репродукций 16 картин, в том числе восьми из русских коллекций и трех рисунков, а также перевод только что вышедшей во Франции статьи Анри Матисса «Заметки художника». Так появляются его знаменитые «Стога», «Руанский собор». «Мир искусства» поначалу публиковал значительное число переводных статей, причем особенно немецких и австрийских авторов. Мы знаем от Матисса, что Морозов, приезжая к дилеру в Париже, говорил: «Покажите мне лучших Сезаннов» – и делал выбор среди них. Этот манифест несловесный.

Правда, в русских собраниях практически нет Эдуарда Мане. Я буду соперником Пикассо в обладании дьявола». Эдуард Мане не проявляет попыток к новаторству с первых своих самостоятельных работ. С Пикассо у Щукина таких отношений не сложилось – у него был роман с его живописью.

Мир прежний разорить и новый создать. » – «Вот-вот». Композиция была навеяна художнику гравюрой Марка-Антонио Раймонди с рафаэлевской композиции «Суд Париса».

Напротив того, я слышу смех и издевательство». Например, Щукин практически ничего не покупал из русского искусства. Был владельцем магазина художественных принадлежностей, где выставлял картины художников.

Эта коллекция создавалась не без советов его друзей-художников. В то же время Мане сохраняет ясность рисунка, серые и черные тона в колорите, отдает предпочтение не пейзажу, а бытовому сюжету с выраженной социально-психологической подосновой (столкновение мечты и реальности, призрачность счастья в сверкающем и праздничном мире – в одной из последних картин Мане Бар в Фоли-Бержер, 1881-1882, Институт Кортолда, Лондон). Мы сейчас называем творчество Сезанна, Гогена, Ван Гога постимпрессионизмом, но в годы, о которых идет речь, этот термин еще не появился. Понятно, что подобного рода вещи – проблема для любой традиции.

Это не свойственно Матиссу. Его композиции всегда тщательно обдуманы, в них чаще всего нет элемента случайности, который так характерен для импрессионизма в целом («Мулен де ла Галетт», 1876 «Зонтики», 1879). Собственно, после Мориса Дени, появившегося у Морозова, Щукин заказывает «Танец» и «Музыку» как максимально авангардный ответ на искусство компромисса. Морозов собирал вещи экстра-класса и одновременно характерные, вещи с такой биографией.

В 1863 г. художники, не принятые официальным жюри на очередную выставку, устроили свой «Салон отверженных», на котором и был представлен ставший знаменитым «Завтрак на траве» Эдуарда Мане. Например, если бы гипотетический читатель «Весов» не открывал никакого другого издания, он был бы твердо убежден, что главный художник современности в Европе – французский символист Одилон Редон, настолько большое внимание журнал Брюсова уделял ему. Дело было так: Дюранти написал едкую критическую заметку наочередное творение Мане.

И далее: «Можно ли питать такие же надежды Западу, я не знаю: там не только на искусство, но на все общество и государство надвигается другая гроза, несравненно более страшная и вконец разрушительная, – гроза социализма, от которой у нас, русских, есть все средства избавиться». Они собирались обычно в кафе Гербуа на улице Батиньоль, 11. Зимой 1914 года в первом номере журнала «Аполлон» художественный критик Яков Тугендхольд, великолепно знакомый с парижской художественной жизнью, опубликовал большой обзор коллекции Щукина, начинающийся с импрессионистов и заканчивающийся творчеством испанца, но вслед за ним редакция поместила статью символистского литератора Георгия Чулкова, который, опираясь на вполне уже стереотипные, клишированные славянофильские представления о погибающем под гнетом материализма и позитивизма Западе, неожиданно нарисовал апокалиптический образ Пикассо. Залогом был их национальный дух и интернациональный изобразительный язык. Надо сказать, что именно в 1906 году состоялось событие, к которому «Золотое руно» прямого отношения не имело, но которое действительно знаменует первый очень важный и решительный шаг похода на Запад: Сергей Дягилев организовал в Осеннем салоне огромную ретроспективу русской живописи.

На самом деле на выставке Издебского было два полотна Матисса, одно из которых – портрет сына известный под названием «Молодой моряк», – сейчас находится в Метрополитен-музее в Нью-Йорке. Но эти журналы не имели иллюстраций. Но то, что повсюду, то вызывает меньше всего внимания. У Щукина был один Брак, несколько Ле Фоконье – ну, в общем и все.

Для нас же важно то, что внутренняя логика кубизма была открыта тем живописцам, которые над ним размышляли, пока еще очень ограниченному кругу критиков, но кубизм как сенсация стал набирать обороты в 1911 – 1912 годах и русские были в привилегированном положении, так как еще в 1909 году на выставке «Золотого руна» первые кубистические работы Брака московской публике уже были открыты. Пикассо написал сотни графических и живописных работ на эту тему.

Он был очень свободолюбивым мальчиком, любил природу и часто убегал к морю. Владимир Стасов, либеральный националист, защитник «Могучей кучки» и передвижников, с отвращением пишет о современных художественных течениях Запада. Но и сами члены группы не были едины. Мане не использует полутона, только лёгкая светотень подчёркивает выпуклость фигуры. Мане одновременно договаривается с Мартине об устройстве выставки— она включит лучшие из прочих его холстов, среди которых будут «Музыка в Тюильри» и «Старый музыкант», «Gitanos» и «Испанский балет», «Уличная певица» и «Лола из Валенсии».

Что не менее важно, может быть, более важно: впервые на этой выставке были публично показаны в России произведения Сезанна, например «Портрет мадам Сезанн в желтом кресле» из Чикагского художественного института, Гогена и Ван Гога. Это прежде всего Александр Мерсеро, который писал под псевдонимом Эсмер-Вальдор. А вот к началу 1910-х годов две основные борющиеся силы, конфликт которых, собственно и был двигателем развития русского изобразительного искусства в эту пору, а именно модернисты (то есть традиция «Мира искусства» и художников, которые группировались около петербургского журнала «Аполлон») с одной стороны и авангардисты (условные футуристы) с другой, – обе эти силы обладали западной художественной генеалогией. Когда Игорь Грабарь писал свой обзор современного искусства за последние 50 лет, сидя в Мюнхене и перелопачивая колоссальный объем информации, абсолютно неизвестной для русского человека в ту пору, он, например, написал, что в Салоне 1865 года Эдуард Мане выставил картину «Девочка с кошкой».

Надо сказать, что он держался стоически, ему, кажется, нравилось. Он стал тем, что называлось в XIX веке болезнью столетия.

А вот добраться до Пикассо было практически невозможно. В 1897 году Дягилев организует в Петербурге выставку скандинавских художественных школ – Швеции, Дании и Норвегии, которая, как мне кажется, была самым представительным показом искусства этих стран вплоть до громадной, очень хорошо подготовленной выставки, которая прошла в европейских и американских музеях в самом конце ХХ века, – она называлась «Северный свет» и была посвящена школам Северной Европы в конце XIX – начале ХХ века. Оно стало экспонатом еще одного Парижского салона (1882-го года). Расчистки икон начались достаточно поздно: в 1905 году была частично раскрыта «Троица» Андрея Рублева.

«Завтрак на траве» хорош своим вызовом, но привлекателен Мане множеством других своих работ – прозрачными, тонкими, полными дымки. 1890-е годы ситуацию поменяли. На самом деле теперь мы понимаем, что поворотной точкой на пути современной живописи стал Осенний салон 1905 года, когда там в одном из залов были показаны полотна движения, сложившегося вокруг Анри Матисса известного нам теперь как фовизм, когда на смену дробному мировидению пуантилистов пришел очень цельный колористический взгляд.

В России они были европейцами, в Европе они были русскими. Однако творчество Мане отнюдь не исчерпывалось созданием больших программных композиций. Поход этот, как ни странно, начинается благодаря Дягилеву через Скандинавию. В работах «Мальчик с вишнями» и «Любитель абсента» можно заметить, как ловко Мане импровизирует с линией контура, нарочито выделяя его или же полностью «сливая» его с фоном.

Очень большое искушение, проблема для русского зрителя. Он ушел, критикуя своих соратников за излишнюю приверженность реализму, а художники, которых мы знаем как художников «Бубнового валета», действительно не мыслили себя без натурного мотива. Но Эдуард попытался стать моряком (и даже совершил в качестве юнги путешествие в далёкре Рио-де-Жанейро).

И поверхность холста слушается восприятия художника: она динамична, мазок не скрыт. «Одна юбочка на какой-нибудь ученице балетного класса, один ее крупный тупой носок, один красно-черный тон платья на пожилой даме в Семействе Мант Дега содержит в себе больше искусства, нежели сотни и тысячи картин официальных реалистов, развешенных на почетных местах в разных государственных музеях. Огюст Ренуар (1841—1919)—один из самых пленительных художников-импрессионистов, обладавший огромным живописным талантом. Станислав Жуковский, художник, специализировавшийся на почти импрессионистических пейзажах и интерьерах дворянских гнезд, считал, что «мечтательному и спокойному славянину непонятен и не сродни красочник Матисс».

Он получил художественное образование, прочно связанное с академической школой. И третьим важным участником «Золотого руна» с французской стороны был художник Морис Дени. В 1899 году мирискусникам и Дягилеву удалось организовать в Петербурге первую экспозицию и единственную экспозицию, которая, на мой взгляд, должна была стать моделью дальнейших выставок «Мира искусства». Один из вопросов – откуда взялась эта метафорика.

Вот его базовый принцип: «Свойство материала определяет роль художественного произведения и управляет всем творчеством артиста». Русские мальчики, как говорил Достоевский, вернут тебе карту звездного неба исправленной. Он усадил на своей картине голую женщину между двумя полностью одетыми джентльменами. Если Щукин такой собиратель-однолюб, очень редко возвращающийся к тому, что он уже пережил (исключением были покупки в 1912 году импрессионистов у брата), то Морозов – это человек, который собирает очень размеренно и стратегически. Бенуа тогда очень сожалел, что никто из русских коллекционеров не отважился на то, чтобы поменять деньги на шедевр.

Русский читатель узнал об этом проекте из статей Александра Мерсеро и затем Александра Бенуа. В начале 1910-х годов на лестнице его особняка, то есть в почти публичном пространстве, тоже появляется триптих работы Пьера Боннара «У Средиземного моря». Два пейзажа из коллекций Щукина и Морозова. Факт третий: В1870 году втом самом «Гербуа» случилась дуэль: дискуссия между Мане икритиком Эдмоном Дюранти закончилась тем, что второй был ранен. Это был «Стог сена» Клода Моне, который сейчас хранится в музее Цюриха и который встретил ехидные отклики русских критиков и очень невнятную реакцию художественного сообщества.

Ежели же это так было, то так оно и впредь должно быть. Даже в собственной среде эти люди были скорее исключением. Прошло совсем мало времени, как им заинтересовалась вся культурная Европа. Накануне Первой мировой войны Дмитрий Мережковский, например, напечатал в одной из газет статью «Еще шаг грядущего Хама», а «грядущий Хам» для этого времени очень важная категория, описывающая восстание обывателя, пришествие обывателя. К 1887 г. импрессионисты завершили свое существование как группа.

Вот таким образом выставка в Grafton Gallery в Лондоне, организованная Фраем, называлась «Мане и художники-постимпрессионисты». Другое дело, что «Мир искусства» постоянно сталкивался с финансовыми сложностями и потому такая международная выставка осталась, в сущности, единственной. Это человек, который был одним из центров «Кретейского аббатства» – своего рода коммуны в окрестностях Парижа, которая объединяла таких литераторов, как Жорж Дюамель, Шарль Вильдрак, Жюль Ромен, Рене Аркос и других. Это Сезанн, который уже освобождается от фигуративности. Сначала, встретив Дюранти в«Гербуа», двинул ему полицу, апотом, абсолютно неудовлетворившись, еще исатисфакции потребовал. В 1883 г. умер Мане. Но Маргарита (так зовут натурщицу) постоянно московского художника подзуживает тем, что у вас уродливая натура, у вас люди не умеют писать свет и солнце.

Ежедневно молодой художник посещает Лувр, делает копии известных полотен и всегда пытается получить одобрение Кутюра: стремление к признанию было присуще Мане с ранних лет. О том, как мы не купили «Бар в Фоли-Бержер» я уже рассказал, но, видимо, дело еще в том, что идеальным импрессионистом для русского зрителя и русского собирателя был не Эдуард Мане, а Клод Моне. Но это был не только новый жанр – стало ясно, что перед нами формулируется некое новое чувство реальности и перед искусством ставятся новые задачи.

«Наби» работали с кланами и семьями, они создавали декорации и это не приниженное слово. Здесь речь идет не о том, что Репин проявляет себя как ретроград.

Критики всвоих отзывах буквально разгромили картину, название которой лишь усугубляло ее«неприличие» ибо так звали одну изгероинь романа (1848г. ) иодноименной драмы (1852г. ) Александра Дюма-сына «Дама скамелиями». Первые работы наметили и первые нововведения, связанные главным образом с контуром. Обучаться живописи Мане стал в 1850 году.

---