Дюрер Апокалипсис
Дюрер проиллюстрировал «Апокалипсис Иоанна». Мистический ХАРАКТЕР ВОЗРОЖДЕНИЯ В ГЕРМАНИИ Альбрехт Дюрер Гравюры «Апокалипсиса»: «Четыре всадника», «Трубный глас». Цикл Дюрера вызвал большое число подражаний, наиболее известным среди них стала серия из 28 гравюр к Апокалипсису Жана Дюве (1546—1555). Когда Дюрер завершил Апокалипсис, он закончил не только работу.
Издание содержит 16 черно-белых гравюр на дереве из цикла "Апокалипсис" Альбрехта Дюрера, вводную статью и описание содержания гравюр. Цикл Дюрера вызвал большое число подражаний, наиболее известным среди них стала серия из 28 гравюр к Апокалипсису Жана Дюве (1546 – 1555). P. s В комментариях использваны материалы статей Н. Веденеевой к каталогу выставки Пророчества Апокалипсиса в гравюрах Дюрера и западноевропейских мастеров XV-XVII веков. Валентина, спасибо Вам за проделанную работу: описание «Апокалипсиса» Дюрера и представление его картин. Но так совпало, что сейчас открыта выставка гравюр Альбрехта Дюрера «Апокалипсис».
И – прибавим теперь биографический момент выставки – вы решили не ограничиваться «Апокалипсисом» Дюрера. Наследие Альбрехта Дюрера ценно для нас тем, что донесло очищающую силу древней книги Библии «Апокалипсис», предсказания которой разворачиваются в современном мире. Дюрер не стал показывать ужасы последних дней, о которых гласит текст Апокалипсиса.
Когда позже, в годы Реформации, Апокалипсис Дюрера приобретет большую популярность, этот лист с беспощадным образом папы станет одной из главных причин тому.
Каждая такая строка напоминала обо всем виденном наяву и во сне. Апокалипсис можно исследовать как литературное произведение со сложной композицией. А ведь он создан черными линиями на белой бумаге. Такова точка зрения современной пауки. Но куда плыть. Зверь и дракон то сливаются воедино, то разделяются па два начала.
Эти издания покупали ради текста иллюстрации играли в них скромную роль. Им и дела нет, что это вещи, неведомо кем и невесть как сработанные. Он знал свой город, несколько других, немного Швейцарию, чуть-чуть Италию.
Они созданы из разной материи. Видно, какое удовольствие получил Дюрер, рисуя их для гравюры. Ангелы затрубили в трубы, па землю обрушился град и хлынула кровь.
- Описание гравюры Альбрехта Дюрера «Четыре всадника Апокалипсиса»
- Апокалипсис по Альбрехту Дюреру
- Откровение Дюрера: концентрация и драматизация
- Альбрехт Дюрер: дизайн "Апокалипсиса"
- Реферат: Апокалипсис в изобразительном искусстве периода Северного Возрождения
В нем ни гнева, ни угрозы. Трескается каменная скала. «И я взглянул и вот, конь бледный и на нем всадник, которому имя смерть и ад следовал за ним и дана ему власть над четвертой частью земли — умерщвлять мечом и голодом и мором и зверями земными» – зловещие слова «Апокалипсиса» — мрачных пророчеств Иоанна Богослова, предрекавших крушение мира, — раздавались с амвонов всех церквей, когда немецкий художник Альбрехт Дюрер вернулся в родной Нюрнберг после первого путешествия в Италию, где он изучал основы ренессансного искусства. Надо сказать, что художник сам никогда не резал доски, а только рисовал.
В своем труде Руководство к укреплению городов, замков и теснин, выпущенном в 1527 году, Дюрер описывает, в частности, принципиально новый тип укреплений, который он назвал бастея. Скончался Альбрехт Дюрер 6 апреля 1528 года у себя на родине в Нюрнберге. Дюрер составил первый в Европе магический квадрат изображённый на его гравюре «Меланхолия» (см. Он мог бы прибавить к уже написанным латинским трактатам новые. 14Я сказал ему: ты знаешь, господин. Тема Апокалипсиса созвучна настроениям, царившим в Германии в конце 15 века. Но на это даже его силы не хватит.
Отныне оно все состоит из одного только созерцания бога и вознесения ему хвалы. Он всматривается в императора: в его глазах ужас и гнев. 7:4), разумеется, символическое (12000x12144000, ср. Распахнутые створки врат зримо выступают вперед, только подчеркивая, какое плоское на этой гравюре небо. Продолжение текста привело Дюрера в отчаяние. И в ее красоте нет ничего зловещего. 19Итак напиши, что ты видел и что есть и что будет после сего.
Но почему греховный мир так соблазнительно прекрасен. Самая известная гравюра серии – «Четыре всадника Апокалипсиса». Домициан огромен и неподвижно важен. Еще один ангел метит праведных, спасенных от гибели.
- ЧЕТЫРЕ ВСАДНИКА АПОКАЛИПСИСА Гравюра
- О жизни и творчестве выдающихся художников
- Напишите отзыв о статье Апокалипсис (Дюрер)
- Отрывок, характеризующий Апокалипсис (Дюрер)
- Также нашу рассылку вы можете получать через
Некоторые фигуры в толпе кажутся нам знакомыми. Голоса громов зримыми не сделаешь, по ощущение могучей силы, которая создается строкой о семи громах, проговоривших голосами своими (Иоанн глотает книгу), определяет величественный строй гравюры. Большая часть жизни осталась позади. Четыре карающих Ангела, стоящие «на четырех углах земли», остановлены повелением свыше.
Полная гибель всего человеческого рода кажется близкой. Волнения крестьян разгорались все сильнее. Думать: чем хуже, тем лучше. Одна была очень забавная. Клубятся облака, ограниченные нервными контурами пульсирующих линий. Так «Апокалипсис» стал первым великим немецким произведением искусства нового времени и одновременно произведением искусства sui generis, проповедью лютеровской глубины и красноречия, созданной до Лютера в нем дух обращается к духу, это — произведение, к которому абсолютно неприложимы другие критерии, масштабы немецкого искусства того времени, но лишь его собственные. Видения «Низвержение грешников» и «Ад» (как и две описанные выше доски) Босх трактует в соответствии с учениями мистиков, то есть в духовном плане.
- 4 всадника Апокалипсиса в искусстве
- Гравюра "Четыре всадника Апокалипсиса", которую написал Альбрехт Дюрер для Библии
На четырех углах земли появляются четыре ангела. Или присылают схематически-точное описание быка, со всеми обмерами, вплоть до количества миллиметров между рогами – в качестве иллюстрации к очень распространенному случаю, когда бык поднимает скотника на рога и выбрасывает. Кто-то, как и Дюрер, создает в одном кадре сферу, памятуя богооткровенное «Я – Альфа и Омега». Целая стопка.
Мария и Христос. Действительно, светильники на гравюре восходят к итальянским образцам. Оставалось думать, что наступили последние времена.
Сразу вслед за ними предсказание: времени уже не будет. Толстый горожанин уже встречался на других листах этого цикла. Он благословляет грозное апокалипсическое войско. В это время в его родном городе Нюрнберге граждане обсуждали вопросы науки и искусства, лучший друг Дюрера как раз тогда переводил "Апокалипсис" с латыни на немецкий, а Эразм Роттердамский уже написал некоторые свои знаменитые книги, они широко распространялись и обсуждались. Сценка комическая, а вовсе не трагическая. Один ангел низвергает принесшего несчастья змея древнего, черта, в бездну, а другой показывает Иоанну не небесный рай, как в тексте «Откровения», но царство небесное на земле, красивый небесный город, врата которого стережет ангел мира.
Ну хорошо, полотно крестьянин мог и не покупать, ткал сам. Полыхали зарницы. «Апокалипсис» изначально – книга для чтения, канонизированный сравнительно поздно, она не участвует в литургической практике и в ее авторстве многие сомневаются. Дюрер решил на одном листе (Блудница Вавилонская) соединить столько сцен, для скольких его предшественнику – художнику кобергеровской Библии понадобилось четыре отдельных гравюры. Каждый приказывал, требовал, взыскивал, повелевал.
Перелистав страницы «Апокалипсиса» Дюрера, мы видим, как агнец, приблизившийся к трону, на котором восседает Бог, начинает одну за другой срывать семь печатей с лежащей у него на коленях книги. Он обращался к краскам зримого мира и к туманным видениям мира воображаемого. Был день, когда он решил, что должен овладеть всеми тайнами гравюры. Глаза его устремлены на обнаженного Иоанна. Подобные представления в средние века распространялись как духовная эпидемия.
И тогда предшествующий большой стиль, готика, оказывается на верхнем перегибе синусоиды, перед нижним перегибом, где Раннее Возрождение. И вдруг после неудержимого наступления тьмы – ослепительная вспышка, ликующий, могучий аккорд света. 6:12-17). На траве рядом с Иоанном раскрытая тетрадь.
На переднем плане – грешник, если еще не раскаявшийся, то, по крайней мере, задумавшийся. А в другой половине: король с короной па голове, папа в тиаре, епископ в митре, монахини. На лицевой стороне доски «Святой Иоанн в Патмосе» Босх изображает круг, подобный кругу в работе «Семь смертных грехов». Еще одна молодая женщина, тоже подняв руки, стоя на коленях, склоняется от ужаса к земле: ее поза подобна воплю. В ней объединено несколько текстов, написанных разными людьми в разное время. Снята седьмая печать.
Был одержим желанием выразить свой страх, предостеречь мир, даровать надежду достойным. Кроме упомянутого в самом начале сверхобщего подозрения относительно парно-враждебных современников-идеалов искусства у меня есть ещё подозрение об исторической взаимопревращаемости типов идеалов (гармонический превращается в идеал трагического героизма, последний – при несгибаемости автора от внешних обстоятельств – превращается в идеал экстремистского типа, при сгибаемости – в идеал соединения несоединимого и т. д. ). Так религиозная тема обернулась политическим памфлетом. Эти события порождали чувство отчаяния, духовного смятения и ощущение приближающейся мировой катастрофы, как отражение этих настроений и возник «Апокалипсис». Ajtsi, от названия села Айтош, от слова ajt — «дверь»), он буквально перевёл на немецкий как Threr впоследствии она стала записываться как Drer. Люди в толпе ведут себя неодинаково. 76).
7:3). Одни молитвенно складывают руки перед зверем, другие пытаются отвернуться от него, хотя бы глаза отвести в сторону от стыда, что вынуждены ему поклоняться (Зверь и дракон). Изредка он позволял себе уйти за городские стены, пройтись по окрестностям. И было много казусов, настолько забавных, что там Хармс. В такие произведения надо долго вглядываться.
Есть мнение, что это фрагменты двух разных алтарей, где «Низвержение грешников» объединялось с «Вознесением в Эмпирей», а «Ад» – с «Земным Раем». В Мучении св. Замысел Дюрера близится к завершению. Позади него бледное лицо мужчины, упавшего навзничь прямо под копыта копей.
7:1-2). Кому какое дело, сколько сил и времени в нее вложено. Те, кто уже спаслись, устремляют взор к небесам.
«Апокалипсис» пророчествовал о Втором пришествии Христа на землю, о Страшном суде, на котором всем воздастся «по делам их». Графический язык листа «Четыре всадника» поражает разнообразием и изощренностью орнаментального узора штрихов. Каждой шее он придал свой изгиб, каждой голове особый поворот, объединив их общим ритмом.
Пронеслись над головами стаи перелетных птиц. Один из мучителей раздувает мехами костёр, другой льёт на Иоанна кипящее масло. На других лицах написаны робость испуг или протест. Берег лесистый: вблизи растет узловатый дуб, вдали стройные сосны. Нам же необходим комментарий.
Рядом – тучный горожанин с брюзгливо-равнодушной физиономией. Когда искали «спутников» к каждому листу, начали с 5-6 листов, а потом началась какая-то везуха и удалось найти практически все. Многие запутываются в делах, которые приводят их на скамью подсудимых.
Отчаявшись, они пробуют отстоять свои права, хотя бы в качестве вечных подмастерьев. Волосы вьются и ритм этих завитков созвучен ритму завитков на светильниках. Вслед за последним всадником ползет по земле чудовище с открытой пастью.
Особенно удались ему «Четыре всадника», несущие миру войну, мор, голод, тотальное уничтожение. Его внутреннее состояние окрашивалось тем, над чем он трудился и не могло быть радужным. Это лист из «Нюрнбергских хроник» Х. Шеделя, 1493 года. Но прозвучали грозные трубы и все, что есть на ней, гибнет.
Апокалипсис бросался от проблесков надежды к отчаянию. Страшный суд – главная тема, проходящая через все творчество Босха. «Я восхваляю великое мастерство Альбрехта Дюрера-гравера, позволявшее ему без помощи красок, одними лишь черными штрихами, передать все доступное человеческому зрению и чувству, – говорил великий гуманист Эразм Роттердамский. Мельчайшие штрихи отчетливо рисуют стремительное движение галеры к берегу. Автопортрет. Многие из них отображают библейские предзнаменования и описания Конца Света, Апокалипсиса.
Апостол Иоанн Богослов, записывающий Откровение (видимо, этот текст лежит у него на коленях), довольно редко выступает в качестве сюжета для алтарной створки. А. В. Щусева в здании «Аптекарского приказа» открылась выставка гравюр великого художника Альбрехта Дюрера (1471-1528). Это – безмолвный свидетель. Сидящий на престоле держит книгу, запечатанную семью печатями. Печалующегося Иоанна. Но вместо цвета Дюрер прорисовывает на доске глубокую, экспрессивную, светотеневую линию. Умирая от страха, уподобил римского императора зверю, дьяволу – воплощению мирового зла.
В каждом светильнике горит свеча. Движутся, сходясь, лопатки. Остроконечный колпак, широкополый халат изогнутый лук у первого. Первой стала Четыре Ведьмы.
Это может пригодиться. Теперь предстояло сделать зримым одно из мрачнейших пророчеств Апокалипсиса – пророчество о четырех всадниках на конях белом, рыжем, вороном и бледном, которые уничтожают мир на земле, чтобы люди убивали друг друга, несут ему смерть от меча, от голода, от мора, от хищных зверей. И перед этой сферой отступает и правда факта и разочарование в человеческой природе и голливудский «мармелад». В этой части мы подробнее остановимся именно на гравюрах этого замечательного художника. – Сторонников возрождения капитализма, раз левые диссиденты надеялись спасти смертельно заболевший социализм.
Цикл гравюр А. Дюрера появился накануне 1500 года, когда Германию сотрясали крестьянские волнения, религиозные распри накануне Реформации, эпидемия чумы. Так Апокалипсис Дюрера стоит между двух эпох, являясь завершением одной и вводя в другую (История искусства как история духа. Страна была раздроблена. Их сигнал звучал над войсками, готовыми броситься на штурм обороняющегося города. Ум его был занят образами Апокалипсиса.
Дюрер отчаянно старается поймать ускользающий смысл сбивчивых прорицаний. Бережно, чтобы не смазать краску, Дюрер берет за уголок пробный оттиск, разглядывает его. Теперь Дюреру начинает казаться, что языки пламени не похожи на огонь. У предшественника лик Христа – маска. Земной же пейзаж создается линиями более редкими, более спокойными.
Образы, владеющие его воображением, все равно не дадут ему покоя ни во сне, ни наяву. Традиция изображений па апокалипсические темы сложилась в Европе давно. Он бросает на землю жертвенный огонь. У меня на столе лежали отчеты инспекторов двухнедельной давности. Анатомия крыла передана безупречно. Словно одним человеком.
Не сразу удастся обуздать приступ острого недовольства. С. 236-237). Конечно, не надо думать, что Дюрер сознательно использовал традиционные образы для актуальной «пропаганды». В Нюрнберге таких еще не делали.
В левом углу в плаще внимательный наблюдатель (некоторые усматривают сходство с самим Дюрером). Он снова почти гаснет, когда рождается грозный звук труб, обрекающий землю на новые беды. Так религиозная тема обернулась политическим памфлетом.
Вверху, между богом и алтарем, восьмой ангел. Дюрер не подвергал Откровение Иоанна историческому и критическому анализу. Просыпаясь, он даже записывал их, а иногда зарисовывал. Но жестокость, роскошь, разврат языческого Рима были далекими. Наискосок пересекает небо хищный орел.
«Страшный суд» из собрания мюнхенской Пинакотеки не без оснований считают работой исполненной в мастерской Босха, но не им самим. Не напоминание ли об ордах, некогда двигавшихся на Европу с Востока и снова угрожающих ей. Здесь присутствует так называемая «несобранность мотива»: епископ (в характерном головном уборе) император (в отчаянии схватившийся за украшенную короной голову), портящий воздух дьявол, да и все остальные персонажи внутренне не связаны друг с другом. Стремясь выразить не передаваемую словами сущность божественного в формах и красках, Босх в качестве главного выразительного элемента виртуозно использует свет: он предстает то в виде столба огня («Низвержение грешников»), то вспышек пламени («Ад»), а в сцене Вознесения в Эмпирей превращается в ослепительный коридор-воронку. В «Апокалипсисе» эта черта его искусства выступает на передний план столь же сильно, сколь и неожиданно в общем контексте европейского искусства того времени. Но в авторе Апокалипсиса были и другие черты, покорившие Дюрера. Дюрер резко делит толпу надвое: слева простые люди, справа – знатные.
Малая часть земли, показанная на этом листе – «часть за целое», обозначает для Дюрера и для его зрителей вообще всю ведомую им землю. Не так давно я открыл для себя «Большую Библию Мортье» 1700 года. Крикнуть громче – и они проснутся. После того, как Дюрер однажды находит нужный тон, картины возникают одна за другой.
Здесь преобладает белизна бумаги. Особенно ясно это становится в изображении вавилонской блудницы. Ведь и его «Апокалипсис» был революционной песней и также направленной против Рима. Все труднее выбиться в мастера.
Каждый день приходила информация и мы должны были ее обрабатывать. Ремесленники разоряются. А в городах тоже не все было ладно. Земледельцы Франции, Германии и Италии стали забрасывать поля. Мир, который окружал Дюрера с детства, был тесен и мал. В жизни большого художника наступает однажды трудный день: все, что сделано, начинает представляться несовершенным, привычная работа перестает приносить радость, чувство тревоги поселяется в душе.
У третьего вместо оружия пустые весы на коромысле. Дюрер и сам не может объяснить, зачем поместил здесь собачонку, но чувствует – без нее напряжение сцены было бы непереносимым. Земля поклонилась злу. Так и в числе 666 зашифровал он имя императора Нерона (666 – сумма цифровых значений тех букв, которые в древнееврейском алфавите обозначают это имя). Но таинственное, загадочное хотелось сделать зримым – постоянное стремление Дюрера. За балюстрадой видна небольшая площадь типичного немецкого города.
– возникал и возникает неизбежный вопрос у того, кто читает Апокалипсис. Но что. И не только потому, что отличался привлекательной внешностью. Рушится с неба в колодец звезда Полынь и горькой становится вода па земле. Там Дюрер освоил не только живопись, но и гравирование по дереву и меди.
Передышка продолжается. То, что происходит в небе, оставаясь видением, обретает земные черты. О воздействии на творчество Босха распространенных в его время представлений свидетельствует ряд произведений исполненных после 1500 года. И я сделал выставку «300 лет Романовых». Семь громов поведали нечто Иоанну, но голос с неба повелел ему сказанное скрыть.
Лист полон движения. Они пересекают поверхность листа как будто с нарастающим темпом, что создаёт впечатление неотвратимости надвигающихся бедствий. Пророчества «Апокалипсиса» становились в Европе особенно актуальными в неблагополучные периоды, во время войн, эпидемий, неурожаев.
16Он держал в деснице Своей семь звезд и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей. Но и самим мастерам, если послушать их, тоже несладко. Бессердечная мотовка была не единственной. Горят деревья и трава. В гравюре «Четыре всадника», пересекая по диагонали лист, во весь опор несутся страшные кони.
Слева восседает на троне императорДомициани его придворный с мечом, оба одеты турками (так в то время принято было изображать враговХриста). Это новшество в книжном деле выражает умонастроения переломного времени. Взгляд устремлен на того, кого истязают.
Этот приём художника обеспечил огромный успех серии гравюр. И вот эта жизнь искусства среди людей очень интересна. Но тогда оно останется неподвижным. В левом углу в плаще внимательный наблюдатель (некоторые усматривают сходство с самим Дюрером).
Пожилая женщина пытается прикрыть своим телом ребенка. Мрачные пророчества продолжаются. Под котлом, в который ввергнут Иоанн, пылает огонь. Развитие в этом направлении можно наблюдать в Германии в течение всего пятнадцатого века. Конец света не наступил.
В последующее время он создал более или по меньшей мере столь же значительные работы, но никогда более — произведение, до такой же степени исполненное страстности и юношеского воодушевления определенной идеей, как «Апокалипсис». Сделать зримым бесконечное благоденствие немыслимо трудно. Дюрер верил в пророчества Апокалипсиса. Экспрессия и напряженность свойственны и окружающему героев пейзажу, драпировкам, одеждам.
Там представляешь себе сроки, знаешь, когда работа будет закончена. – взмахом, другая – властно протягивает книгу Иоанну. Дюреру, когда он задумал Апокалипсис, было всего двадцать семь лет. На выставке представлена знаменитая серия гравюр «Apocalypse», которая является наиболее выдающимся творением великого мастера. Особенность искусства этого периода — экспрессивность.
Они не пытаются сопротивляться. Графический язык листа «Четыре всадника» поражает разнообразием и изощренностью орнаментального узора штрихов. Наступил новый год, а он продолжал ее. Отважное решение.
Небесное видение создано частыми, вьющимися, перекрещивающимися, сгущающимися линиями. Прекрасна девушка в толпе, преданно склонившая голову к плечу юноши. Мы сознательно показали не все, чтобы было выразительно и ярко. Наступает великий покой, когда одновременно раскрываются и Небеса и бездна (Откр.
Каждый лист имеет монограмму художника. На гравюре «Четыре всадника» над землёй, подобные вихрю, несутся кони и под их копытами гибнут люди разных возрастов и сословий. Фигуры их величественны и спокойны. Все события – на уровне одного поколения и Дюрер окунается в эту среду, в которой турки уже «за окном» и вот этими личными впечатлениями проникнуты все его работы того времени и весь «Апокалипсис».
«И я взглянул и вот, конь бледный и на нем всадник, которому имя смерть и ад следовал за ним и дана ему власть над четвертой частью земли – умерщвлять мечом и голодом и мором и зверями земными». Узкие язычки пламени чуть дрожат, воск оплывает. Он удивляет одновременно реализмом Иоанновых пяток и разнообразием семи сказочных светильников, предвосхищая «Алису в Стране Чудес». Но в ту пору они не стали для него толчком, чтобы усомниться в тексте Откровения.
Справа на гравюре изображён котёл, в котором находится Иоанн, он сосредоточенно молится.
Художник переносит действие в своё время. Где. Постепенно, а иногда внезапно в уме возникают две возможности: одна – терпеливо следовать прежней дорогой, другая – резко свернуть с пути медленного подъема, одолеть гору в лоб, подняться па высоту, где прежде еще не бывал никто. И все это передает он черными точнейшими штрихами. » В гравюре «Четыре всадника», пересекая по диагонали лист, во весь опор несутся страшные кони. Ошибка почти ученическая.
Мне хотелось показать все эти личики, меня поразило то, что в таком небольшом городе никто не видел гравюр, не видели карт России (а я дал еще и карты XVII-XIX веков). Каждая пара крыльев – иная. Ведь те пятнадцать листов, в которых Дюрер представил «Откровение» исполнены такой оригинальности, что по сравнению с ней все усвоенное на чужбине отступает на задний план и этот цикл не только сразу же выдвинул его на первое место среди немецких художников, но, как мы увидим далее, поднял на новую высоту и само немецкое искусство в общем контексте художественных устремлений европейских народов. И это также является чем-то новым. Эти символы, очевидно, были понятны современникам художника. Но, быть может, этому есть и другое объяснение.
Этот своего рода «холодный подстрочник» потерял и Дюрерову линию – техника больше не позволяла строить с помощью линии светотень и драматизировать образ, а тот, в свою очередь, выглядел либо маньеристски-легковесно, либо барочно-перенасыщенно неоправданными деталями, либо назидательно (скажем, на одном из листов Вавилонская Блудница изображена в папской тиаре). Мужчина, которого она оттолкнула, сердито обернулся. Месть, уверяет он, свершится тогда, когда число убиенных возрастет. Справа на гравюре изображён котёл, в котором находится Иоанн, он сосредоточенно молится. Занавес, под темным краем которого в глубине мировой сцепы возникает земной пейзаж.
Ему удалось передать не мгновенное, а протяженное во времени состояние ужаса. В пику антиподу, потребительскому католицизму, скажем так. Их вешали на мокрые стены, они портились их снимали и вешали новые.
Море обращается в кровь. Об огненной горе в Апокалипсисе говорится, о руках, бросающих ее в море, там нет ни слова.
Современники Дюрера охотно покупали альбом Дюрера, отводили ему почетное место. Немедленно. Теперь конца света ждали в 1500 году.
Прежние иллюстраторы Апокалипсиса никогда не миновали этой главы. Сегодня появился специальный термин «Северное Возрождение», который описывает особенности Ренессанса в других странах Европы. Справа на гравюре изображён котёл, в котором находится Иоанн, он сосредоточенно молится. Страшное черное солнце, разящее острыми черными лучами, над гибнущим миром.
Многие нанимались в солдаты или подавались в бродяги. Вот таким образом не случайны в творчестве мастера мотивы гибели человечества, страшного суда, мысли о смерти. Церковь и князья жестоко мстили бунтарям.
Почему он турецкий. Гравюра «Битва архангела Михаила с драконом» является одной из самых прославленных гравюр «Апокалипсиса». Золотых дел мастер мог бы создать их по этому рисунку.
Например, справочник Тима Беккера, вышел в конце XIX века., т. 1, с. 205. ). Который также парадоксален. В его лице иногда видят сходство с Дюрером. Ангельские руки – маленькие в небе, приблизившись к земле, стали зловеще-огромными. Так Дюрер увидел и показал царей земных и вельмож и богатых тысяченачальников. Но тогда как в Италии речь шла только о движении по восстановлению господства церкви, то в Германии общество, воспитанное в духе более глубокого религиозного образования и чувствования, в ходе целого столетия задумывалось о более глубоких причинах упадка религиозной жизни, а в сознании ведущих личностей осязаемую форму начала обретать проблема духовного обновления христианства в качестве важнейшего требования времени то же мы видим и у Дюрера, чье первое большое произведение возникло из осознания долга по отношению к этому главному вопросу духовной жизни, вопросу, стоящему выше специальных задач искусства и превратившему цикл Дюрера в пронзительную проповедь. Передышка. В «Проповедях об Евангелиях» изданных в 1489 году, Иоанн описывается следующим образом: «В сравнении с другими Евангелистами, он подобен орлу.
Мы – очевидцы, вброшенные в Откровение подобно святому. Руки Иоанна, обхватившие книгу, устремляются вслед за рукой ангела, подъятой для клятвы. То есть готика есть некая успокоенность после героичности (романского искусства воинствующей ценности потустороннего мира). Стрела на луке, взмах меча подсказывают направление скачки. В них надо вдумываться. Там он увидел ее сидящей в роскошных одеяниях на семиголовом звере, с чашей в руке, полной мерзостью и нечистотами ее блудодейства.
У Дюрера между лучами – змеями – еще и лучи острые, как пики. Сейчас же глаз напряженно следит за толпой, творящей дела праведные и неправедные. Прямо в пасть к Левиафану, символизирующему врата ада, падает император в короне. Это беззаботное лицо ребенка, который забавляется. Оба думают, что можно вот-вот победить. Смутный текст претерпел много превратностей, оброс ошибками переписчиков и переводчиков.
Уже погиб на костре инквизиции народный вожак Ганс Бегайм, который провозгласил: «Налоги и подати должны быть упразднены». Из-за того и имён авторов этих произведений не сохранилось. Вообще немного нужно людей, чтобы искусство зажило. Только что земля эта была спокойной и прекрасной. Снова звонко, радостно, сильно звучит тема света. Лист, в котором все охвачено безудержным движением, в котором так неистово взметнулись «готические складки» на плаще смерти, так безжалостно опускаются копыта на головы поверженных, должно быть, производил величайшее эмоциональное впечатление на современников Дюрера, веривших в могучие силы высшего мира В «Апокалипсисе» художника эти высшие силы восстали против власть имущих. Мастера стремятся соединить натурализм с идеализацией классицизма.
Следующий проект я бы хотел сделать по «Пляскам смерти». Роль искусства в духовной жизни была там принципиально иной, чем на Западе и в Италии. 2Она имела во чреве и кричала от болей и мук рождения.
Дюрер создавал свои шедевры "Апокалипсиса" в эпоху подъема Северного Ренессанса. Слышишь свист, с которым они разрезают воздух. Второй – взмахнул огромным мечом, ослепленный яростью, он стремительно мчит коня – Война. После появления четырех всадников текст Апокалипсиса становится еще более сложным.
Вот одна из душ получает белую одежду. Особенно в Германии. Дюреру казалось, что работа эта никогда не будет закончена. Так, в 1521 году, получив во время своего нидерландского путешествия ложное известие о смерти Лютера, он пишет в своем дневнике пламенные слова против курии, убивающей истинное христианство, высасывающей из него кровь и являющейся источником неправедной жизни, недвусмысленно ссылаясь при этом на «Апокалипсис». Здесь гуляют гигантские птицы, крысы размером с лошадь, летают рыбы и жареные гуси.
Кони по-разному вытягивают шеи, напрягают поводья, прядают ушами. Сама форма издания избранная им, была необычной. Каждый лист имеет монограмму художника. И небо скрылось, свившись, как свиток и всякая гора и остров двинулись с мест своих». Частыми, сильными сгущающимися до черноты штрихами создает художник Иоанна. Мысль того, кто написал это пророчество, мечется.
Он просовывает голову и руки в рубаху, которую держат ангелы. Странное утешение. Они действуют. Это Дюрер и изобразил на следующем листе – Снятие пятой и шестой печатей. Маленькими кажутся по сравнению с ними люди, покорно павшие на колени и смиренно поклоняющиеся злу.
9И сказал мне Ангел: напиши: блаженны званые на брачную вечерю Агнца. Во время эпидемий могильщики вилами спихивали тела умерших в яму. Он думал об этом иначе. Дюрер соединил на одном листе несколько событий, о которых повествует Апокалипсис.
И все – таки по сравнению с ним ангел кажется огромным. Волосы его вздыбились от страха. Творчество Альбрехта Дюрера () – органическое слияние идей светского гуманизма и религиозного спиритуализма, выражение экстатических видений в реальных образах, обладавших жизненной правдой, тонкое и органичное совмещение готической вычурности и фантасмагории с классической простотой и ясностью. По стилю и содержанию «Апокалипсис» разительно выделяется среди других частей Нового Завета, которые абсолютно лишены пафоса их стиль — литературных претензий, в целом им присущ характер спокойного, объективного повествования об имевших место событиях.
Дюрер создает мрак, тесно сближая почти прямые, но колеблющиеся черные линии. Дюрер таким анализом не занимался, да и счел бы его греховным. Ему чудятся вопли погибших за веру и оставшихся не отмщенными. Библия имела успех. Крестный отец и учитель Дюрера – самый знаменитый европейский книгоиздатель. Смерть размахивает не косой, а вилами. Многие тогда считали, что это время уже наступило.
Бессмысленно. Вавилон в изображении Альбрехта Дюрера — это папский Рим. Горностаевый мех на мантии императора пушист, латы воинов холодно поблескивают. Земля как бы выключается в этот момент из того пространственно-временного континуума, который Бог сотворил в «четвертый день».
«Страшный суд» – один из наиболее созвучных мироощущению Босха сюжетов. Он вслушивается в то, что говорят в толпе. Сейчас вспыхнет перебранка. В период Северного Возрождения это была попытка вернуться к фундаментальным духовным ценностям, как ни парадоксально, путем демонстрации самых жутких картин, описанных в книге «Апокалипсис» (Откровение Иоанна Богослова).
Среди гравюр – серий «Большие страсти», «Жизнь Марии» и отдельных работ – наибольшую известность приобрели «Рыцарь, Смерть и Дьявол» и «Меланхолия». В «Вознесении в Эмпирей» избавившиеся от всего земного бестелесные души устремляются к яркому свету, сияющему у них над головами. Были привычными и гравюры на евангельские сюжеты в отдельных листах. Дюрер объединяет в толпе фигуры, которые появлялись в его работах раньше. Об этом художнике мы уже писали в статье и виртуальной галерее Альбрехт Дюрер картины.
Единого автора у этой книги, по – видимому, вообще не было. Нарушать традицию Дюрер не стал. Ангел опирается ногами на море и землю, головой уходит за облака. Таинственное должно быть недосказанным. Войны, если в них участвовали тысячи солдат, а гибли сотни, казались ему огромными.
Апокалипсис (лат. По церковному преданию, авторство «Апокалипсиса» приписывается евангелисту Иоанну Богослову, которому во время его ссылки на остров Патмос в Эгейском море было видение (откровение) о конце мира и судьбах человечества. Он разглядывал их сам.
В левом углу в плаще внимательный наблюдатель (некоторые усматривают сходство с самим Дюрером). Непосредственным же толчком для Дюрера послужило издание, предпринятое Кобергером. Не случайно в нем угадываются итальянские впечатления Дюрера. Смерть не щадит ни мужчин, ни женщин, ни мирян, ни священников. Ему необходимы живые подробности. Не больше.
В центре круга – скала, на вершине которой птица в гнезде кормит своих птенцов. Тот безвестный художник обозначил Христа и Иоанна скудным контуром. Это безумно разнообразный материал. Особенно часто он писал автопортреты. Поскольку приближается дата конца света (не буду ее называть, чтобы не травмировать несведущих), то я советую всем, кто интересуется этим вопросом, постараться посетить эту выставку, но предварительно прочитать эту статью, ДАБЫ ВСЕ ПОНЯТНО БЫЛО. Чем могли помочь Дюреру гравюры предшественников.
Так «Апокалипсис» Дюрера стоит между двух эпох, являясь завершением одной и вводя в другую, связуя предшествовавшее Ренессансу и то, что должно было за ним последовать. Дюрер и здесь шел за текстом, но радость и ликование не покорились ему. Возможно ли сделать зримой такую метафору. Откр. Но это им удается плохо. Но эти чары скоро будут разрушены.
И вот на людей обрушиваются страшные бедствия. Альбрехт Дюрер – знаменитый немецкий художник, гравер. Так, впервые в истории изобразительного искусства осовременивая канонические образы, художник лишает их ореола святости.
Украшения сложны, топки изысканны, но светильники не кажутся фантазией. Но «Апокалипсис» показывает нам, что это восприятие по меньшей мере лишь частично отвечает историческому положению дел. То он жалел, что не ограничился меньшим числом сюжетов. Но миновать эту главу он не решился. Гравюр сохранилось не так много – почему. Присутствующие в книге образы апокалиптических всадников, вавилонской блудницы и др. Наверное, это надобно понимать так: назначенный срок наступил. Пожелтели и опали листья.
Прекрасен весь земной мир. А ведь он создан черными линиями на белой бумаге. Разят мечи ангелов-мстителей и на горизонте остается лишь узкий просвет. Образы в «Откровении» заимствованы изветхозаветных пророчеств, что подчёркивает преемственность ветхозаветного и новозаветного учения.
В дни жестоких потрясений, в 1498 году Дюрер создает свой «Апокалипсис» – пятнадцать большого размера гравюр на дереве, которые он с невероятной для того времени смелостью населяет персонажами, одетыми в костюмы его эпохи. Нет подобного образа ни у одного из прежних иллюстраторов. Титульный лист был тогда только текстовым, без гравюры.
1498 А. Дюрер Четыре всадника Из серии «Апокалипсис». Старца, утешающего его. Да все там же, все в той же нескончаемой работе. Земля не заметила ее. И у них черный цвет.
«Апокалипсис» святого Иоанна можно было бы назвать тенденциозным произведением, его основная мысль примечательно соприкасается с тем, что в размышлении над религиозными вопросами угнетало как Дюрера во время возникновения этого цикла, так и многих его современников. Один из них грубо схватил за волосы женщину, пригнул ее голову к земле и замахнулся мечом. Во времена Дюрера яростное обличение Апокалипсиса связывали с папским Римом. Дюрер не может долго оставаться среди отвлеченных символов. Художник написал это слово буквами.
Это одно из самых выразительных воплощений отчаяния и горя у Дюрера, да и вообще в мировой графике. Это мир неподвластный здравому смыслу, царство Антихриста. От некоторых из них, покаянно размышлял Дюрер, он несвободен и сам.
Вот Дюрер и заменил традиционную косу вилами. И все это великолепие является тиражным товаром, продуктом индивидуального бизнеса. Он сослал Иоанна на остров Патмос. Один из мучителей раздувает мехами костёр, другой льёт на Иоанна кипящее масло. Разве сохранишь, погружаясь в этот мир, душу спокойной и ясной. Едва преодолев одну крутизну, он оказывался перед другой. Два пространства существуют на этом листе: земное и небесное.
В ясном, спокойном, гармоничном пейзаже есть нечто от духа Возрождения. Он еще не догадывался, что, глядя на его гравюры, люди забывают, что перед ними черно – белое изображение. Дело в том, что на обратную сторону досок нанесено крапчатое покрытие под мрамор (предположительно, самим Босхом), но у двух досок оно красное, а у других двух – черное. В тексте «Апокалипсиса» трудно проследить за нитями повествования, это — в большей мере поток бессвязных ужасающих видений, чем ясно развивающийся рассказ.
Вот образы, созданные для Дюрера. Но все – таки – самое главное и самое страшное ясно: напрасной была недавняя победа. Нелегко превращать такие иносказания в гравюру.
Презрительное и упрямое выражение застыло в глазах крестьянина. Лучи солнца извиваются, как змеи. 4И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога.
Несколько из них относились к Апокалипсису. Такое землетрясение. Удивительна сила света па этом листе. У его кромки растет камыш, к нему подплывают изогнув длинные шеи, белые лебеди.
Но Иоанн вышел из котла невредимым. Мелькает человек в шляпе, надвинутой на лоб, с низко опущенными полями. Шекспир был с Гамлетом.
Не верится, что их работы отделяют неполных пятнадцать лет. Дюрер делает его грозным, жест его подъятой десницы – величественным. Портретная живопись Дюрера Это обусловило изображение страдающего Христа с чертами лица художника, как на гравюре «Голова Христа» 1498 г., либо, наоборот, придание собственному облику черт Иисуса, как на автопортрете 1500 г. О том, как мир символов и аллегорий постепенно превращается в мир фактов и живой реальности, свидетельствует портретная живопись Дюрера, выражавшая специфическое мировосприятие немцев.
Дюрер медленно шел по пыльной дороге, глядел вокруг себя, по не видел окружающего. И все, что есть на листе, сливается в некий сложный узор. Сатана, сброшенный с неба, вновь появляется на земле в обличье некоего зверя. 2И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом и дано им семь труб. В 1495 Дюрер снова возвращается в родной город и в течение последующих десяти лет создаёт значительную часть своих гравюр, ставших сейчас знаменитыми. В 1505 Дюрер снова едет в Италию. В 1520 художник предпринимает путешествие в Нидерланды, где становится жертвой неизвестной болезни, мучившей его затем до конца жизни. В последние годы жизни Альбрехт Дюрер уделяет много внимания усовершенствованию оборонительных укреплений, что было вызвано развитием огнестрельного оружия. В «Низвержении» с вершины крутого утеса в небо бьет столб огня, а внизу, в воде беспомощно барахтаются души грешников. И если условия жизни нарушается искусство умирает. Эту Библию Дюрер знал с детства и, должно быть имел свой экземпляр. Это находка Дюрера.
Сосредоточенно молится. Тьму можно бы изобразить сплошным черным пятном. Кони трех всадников с подковами: металлическим цокотом звучит их галоп. «Апокалипсис» (по-древнегречески – откровение, пророчество) – последняя книга Нового Завета, написанная во второй половине I в. н. э. Все жили в тревоге и страхе.
Апокалипсис (лат. Apocalypsis cum Figuris) — знаменитая серия гравюр на дереве немецкого художника, рисовальщика и гравёра Альбрехта Дюрера, созданная им в 1496-1498 годах после первого путешествия в Италию. Его тело сжато, как пружина и сейчас мгновенно распрямится, нанося удар. Даже ГДР оставила себе книги в качестве памятника и издавала «Апокалипсис» репринтом сумасшедшего качества. Последуем в этом отношении их примеру. Каждая пара йог дана в другом положении. Вот так палач, отложив меч в сторону, кузнечными мехами раздувал огонь. Дюрер дает обоим светилам угрюмо – мрачные человеческие лица.
Увы, у небесного видения нет глубины. Потом радость сменяется ощущением недовольства. «Апокалипсис» же, напротив, как никакое другое произведение мировой литературы, переполняет страстно необузданная и частично, без всякого сомнения, намеренно мрачная фантазия: образ громоздится на образ, символ на символ, видение на видение и все это написано неистово взволнованным и благодаря этому временами властно увлекающим языком: древний иудейский профетизм доходит здесь до страшных лихорадочных видений. А Дюреру все еще не верится, что работа закончена.
И он издавался во время Первой мировой, Веймарской республики, Второй мировой и после войны. Всадники возникают из густого мрака, который надвигается на землю. Почувствовалось приближение зимы, а работа еще не была закопчена. Иоанн Богослов повествует о том, что антихрист на Земле будет действовать 3, 5 года, затем наступит Второе пришествие Иисуса Христа, конец света и Страшный суд. Дюрер словно бы запечатлел на этом листе две стороны своей души: обращенную к символике, к чему-то смутно ощутимому, загадочному и ясную, солнечную, земную. С «Апокалипсисом» же просто повезло.
А он чем дальше, тем туманнее. Он омрачает солнце и небо и превращается в хищную саранчу. Разве что взгляд остановится на развесистом старом дереве, на темнеющей туче, на заводи, поросшей камышом.
Поза его независима. И все выполнены – мистика какая-то – как-то одинаково. 17И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. В верхней части листа появляется ангел с жерновом, который он готовится бросить в море. Никто ее не поймет, никому она не понравится, никто не захочет покупать ее.
Больше всего сил отдал художник Иоанну. Бедствия охватывают землю. В Государственном Музее архитектуры им. 3И из дыма вышла саранча на землю и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы.
Не «не должен», а именно «не может». А сколько их еще впереди. Начатая фигурой ангела, основная композиционная ось вдруг резко отклоняется вправо и уходит в нижний угол листа, где в пасти Люцифера казнится император. Огромные пылающие звезды падают на землю, прочерчивая в небе огненные следы. Он может передать грохот грома и землетрясения, но не сладостные голоса ангелов.
О бархате он не помышлял. Под копыта коня падают поверженные ужасом бюргер, крестьянин, горожанка. Всадник с устремленными вперед безумными, яростно округлившимися глазами конем не управляет.
И небо скрылось свившись, как свиток. Оставалось одно.
Силуэты лодок, чуть намеченная кромка дальнего берега придают озеру живую протяженность. Дюрер не решался покинуть типографию. Побуждаемый ангелом, он поднимает свой взор на небо, где видит Марию с Младенцем, «облаченную в Солнце, под ногами ее – Луна» и совсем не замечает демона, пытающегося утащить у него чернильницу. аллилуия. И всё это хорошо иллюстрируется движением по синусоиде с вылетами в экстремы на перегибах. И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной и никакой зелени и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих Четыре доски, хранящиеся во Дворце дожей в Венеции, объединенные под названием «Видения загробного мира» исследователи относят к одному алтарю, центральная часть которого, «Страшный суд», не сохранилась.
За балюстрадой видна небольшая площадь типичного немецкого города. Волнения крестьян разгорались все сильнее. Огромный опыт был уже накоплен. Контуры их фигур едва высвечиваются вспышками адского пламени. Его слог становится еще более смутным. Со всех сторон на солнце надвигается черпая тьма.
Погибшие могут утешаться белыми одеждами, которые раздадут им на небесах. А ведь простые люди знали что почем. Прекрасен корабль с туго надутыми парусами. В левом углу в плаще стоит внимательный наблюдатель (возможно, Дюрер изобразил себя).
Третий ангел направил оружие на папу и императора, уже поверженных во прах. И вавилонская блудница превращается для Дюрера в современный ему Рим. Большинство известных работ мастера – гравюры на дереве или ксилографии, резцовые гравюры на меди.
9И когда животные воздают славу и честь и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков, 10тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле и поклоняются Живущему во веки веков и полагают венцы свои перед престолом, говоря: 11достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все и все по Твоей воле существует и сотворено. Уроки базельской типографии пошли ему на пользу: оп умел обращаться с печатным станком. Это молодой мужчина. Если Дюрер помещает себя среди обреченных грешников, не звучит ли в этом мотив покаяния в собственных грехах. Здесь гибнут люди всех племен и наречий, правые и виноватые. Чем больше жертв, тем ближе возмездие.
Он вдруг видит: удалось не все. «Апокалипсис» Дюрера был воспринят современниками не только как символ судьбы человечества, но и как олицетворение их собственных страданий и надежд. Слева восседающий на троне император Домициан и его придворный с мечом, оба одеты турками – обычный для того времени способ изображения врагов Христа. А внизу, насколько хватает глаз, расстилается мирный пейзаж. Лицо его на этом листе кажется юным и красивым.
Эти четыре всадника определить несложно, это США, Китай, Евросоюз, Россия. Для самых тупоголовых достаточно узнать, сколько правителей в этих странах – США-44, Китай-после Мао СиЦзинПин-8, Евросоюз-2, Россия-от Ленина Вова девятый, он же одиннадцатый (наверное, Бога захотел обмануть). По человеческим меркам Апокалипсис наступает медленно, как бы незаметно, но он уже начался. Тем не менее было бы неверным попытаться объяснить стиль «Апокалипсиса» как последнюю вспышку средневекового духа. Над каждым простым человеком было множество господ. Зритель видит сцену страшного истребления. Грозным каре ангелы врубаются в толпу беззащитных людей.
Купцы сбивают цены. Художник рисовал и друзей, знакомых, оставил прекрасный портрет своей старенькой матери. В «Апокалипсисе» художника эти высшие силы восстали против власть имущих. И сказал мне: сии суть истинные слова Божии.
Дюрер придал небесному пространству ощутимую глубину – оно кажется бесконечным и гулким. Справа на гравюре изображён котёл, в котором находится Иоанн, он сосредоточенно молится. Серия из 15 гравюр иллюстрирующая Откровение Иоанна Богослова, была впервые опубликована в 1498 году в Нюрнберге на латыни и немецком языке.
А соседний корабль – галера. Подавляющая часть пространства отводилась небесам и грозному Судне, там восседающему. Они сколочены из толстых досок и подвешены на кованых петлях.
По крайней мере, огонь в ней настоящий. Претворить ужас в образ – значит отчасти победить его.
Значит, как ни грешна эта мысль, он сильнее их. Они рождают не просто тьму, но тьму движущуюся. Снята седьмая печать.
Но Дюрер ее не придумал. Искаженные морды – верблюжья, кабанья, львиная, песья и еще трех неведомых зверей, разинутые пасти, вытянутые языки, щетина, чешуя, зазубренные рога, шеи извивающиеся, подобно змеям, острые когти, тело пресмыкающегося, но на кошачьих лапах, огромный голый хвост, перепончатые крылья – здесь соединено все, что может вызвать чувство страха и омерзения (Семиголовый дракон). Огромным облаком накрыл он землю. Первые два издания на немецком и латинском языках вышли в 1498 году. К тетради привязаны чернильница и прибор для письма.
Еще одна звезда падает на землю, отворяя еще один колодец. Да, конечно, он осужден на гибель. Под воздействием позднейшей церковной точки зрения мы знаем лишь одну сторону процесса: насильственный гнет язычников, пассивная покорность и самопожертвование христиан, это — естественная позднейшая идеализация мирового переворота. Конечно, не надо думать, что Дюрер сознательно использовал традиционные образы для актуальной «пропаганды». Фигур не так уж много: но за ними угадывается великое многолюдство. Загадочность Апокалипсиса, повторы и противоречия в нем, символика чисел (почему именно десять рогов, почему именно семь диадем. ) приводили в недоумение даже богословов, посвятивших жизнь изучению Священного писания. Появляются четыре всадника — мор, война, голод и смерть, которым дана власть «над четвёртою частью земли — умерщвлять мечом и голодом и мором и зверями земными» (Откровение 6:8).
На доске «Ад» грешники, увлекаемые демонами, летят во тьме вниз. За балюстрадой видна небольшая площадь типичного немецкого города. Оно простирается от края листа и до края – от одного конца мира до другого. Возникает образ скачки, столь выразительный, что кажется – слышен топот коней.
Недовольство собой окрашивает все мысли. Видны только их лица. Обходить же их Дюрер не хотел. И тогда появится Иисус на белом коне и обратится к вам: «Я брат ваш и раб подобно вам». Такие трубы издают громкий однотонный звук, подобный реву. Рука, подъятая для клятвы, пробивает облако огромным – в полнеба. Снова раздается звук трубы (Ангелы – мстители). А как ему без подковы, без вил, без топора.
Что-то в этом есть обыденное. Так Дюрер уже изображал ад в гравюре Четыре ведьмы. Дюреру было двадцать пять лет, когда он начал работать над гравюрами к «Апокалипсису». Он спустил парус и гребцы взялись за весла. Он сидит на берегу, не замечая демона с крыльями, который тянет его за руку. На боковых створках мы видим Земной Рай, куда снова, как в «Возе сена», Босх помещает падших ангелов и Ад, кишащий грешниками, от вида мучений которых кровь стынет в жилах.
Пожалуй, только тем, что подсказали, какие эпизоды выбрать. И дым ее восходил во веки веков. Люди распродавали или бросали свое имущество.
Но Дюрер – автор и живописных полотен. Она помогла атрибутировать нескольких авторов. Дюрер не знает на пего ответа, но гибнущих детей изображает с щемящей душу жалостью. На подтверждение я наткнулся нынче в связи с Дюрером. Грозные видения скорее условные знаки, чем впечатляющие образы бедствий. Тема света звучит у Дюрера в каждом листе.
В честь Дюрера назван кратер на Меркурии. 2И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее. Рот широко раскрыт в вопле. Так «Апокалипсис» Дюрера становится не просто циклом иллюстраций, но по меньшей мере самостоятельным поэтическим произведением, представленным в зримых образах, в котором Дюрер художественно выразил свое собственное понимание важнейших духовных проблем эпохи, так что в этом соединении реальности и мечты, правды и поэзии можно увидеть почти что текст автора о себе, как в произведениях современных писателей.
Снова фантастическое убедительно, так как детали жизнеподобны. Оно приходит всегда, когда закончена работа, сменяя недолгое чувство радости. Первый день тысячного года будет последним днем существования света, решили люди. Социализм (не советский, марксовский, государственный, а самоуправленческий, прудоновского-бакунинский, что был у Парижской Коммуны и у арагонцев во время гражданской войны в 1936-м в Испании), – социализм я считаю высотой. Дюрер вдохнул в них жизнь. От хорошего настроения не осталось и следа.
Тонки пальцы одухотворенных рук. Человек этот, едва скрывая потрясение, заставляет себя всматриваться в то, что происходит. Самая известная гравюра серии — «Четыре всадника Апокалипсиса». Одна из них похожа на Дюрера. Едва рассказав о победе над злом, он продолжает повествование о новом наступлении зла.
Оно же как человек. Но Дюрер – автор и живописных полотен. Как трудно, как трудно, господи, как трудно. Четыре могучих окрыленных ангела надежно защищают мир со всех четырех сторон. Лицо Иоанна печально, но не искажено мукой. Досадно. Лежит теперь перед Дюрером, приводя его в отчаяние своей загадочностью.
Но грозный судия, вершащий суд над грешным человечеством, не удался ему. Первым на его гравюре адская пасть поглощает епископа в митре. Буря топит корабли.
Сначала художник наносит рисунок пером или карандашом, а после этого резчик (у Альбрехта Дюрера было несколько резчиков) вырезает ножом или выдалбливает долотом промежутки между линиями. С одной стороны, это может быть Макс Гигер, Ларс фон Триер и Мэл Гибсон, конечно – они явно продолжают писать натуралистическую (исторически или фантастически) «книгу наказаний». Прошло лето, наступила осень – жаркая и сухая, а он все еще трудился над Апокалипсисом. Пожалуй. Горожане не строили новых домов. Перемена эта, знаменующая приближение Реформации, ощущалась в воздухе и Дюрер был одним из первых, кто отозвался на нее.
«Ибо пришел великий день гнева Его и кто может устоять. » 7-й лист. Художник устал. Тот, кто писал Апокалипсис иного дать людям не мог. Это соглядатай. А дети чем виноваты.
4Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю. Сейчас. На переднем плане человек в дорожном плаще. Самая известная гравюра серии— «Четыре всадника Апокалипсиса». (Самозабвенно игравший Гамлета Высоцкий играл своё идейное будущее, до которого сам почти не дожил, почти не успел разочароваться в нас, вовремя умер. ) То есть Дюрер оказался между идеалом Ренессанса в творчестве Микеланджело и идеалом Микеланджело же, но после Ренессанса.
Так выдыхает мясник, когда обрушивает топор на тушу. Рот его широко раскрыт в выдохе. Его картины Ада призваны пугать, а не дарить эстетическое наслаждение. Тем отвратительнее сделает он их обличья. Ведь Апокалипсис был для него книгой боговдохновенной.
В «Четырех последних вещах» (столешница «Семь смертных грехов») Босх изобразил Страшный суд так, как это было принято и в Средние века и в эпоху Возрождения. Это уже слишком близко, что-то интимное. Всадник-смерть отпустил веревочные поводья. А правый диссидент (Галич) в то же время так же неистово рассчитывает на немедленную победу – Ну как сказать. Дюрер в Апокалипсисе – художник трагический. Иоанна варят в котле. 234-235).
Земной Рай находится прямо под Раем Небесным. И, в то же время, планы полнолистной гравюры максимально приближены к зрителю. Вавилонская блудница, воплощение всякого греха, торжественно восседает на семиглавом звере. Церковь и князья жестоко мстили бунтарям.
Прорыв в ренессансной живописи Германии Произведение портретного жанра – диптих «Четыре апостола» (1526), где античный идеал красоты соединен с готической композицией и сакральным подтекстом. Все погибнет в очистительном пламени. Потому эта гравюра и называется Клеймение праведных. Перед таким выбором некогда стоял Данте. Сюжеты на библейские и евангельские темы оставались в 15 – 16 вв.
Народ Германии страдал от неурожаев, от жестоких поборов. Ну что вы, мертвецы – самый безобидный народец. Другой пытается спастись вплавь. Ни у одного прежнего иллюстратора такой детали нет. Подмастерья помогли понять, что творится с ними.
Он не смотрит на императора, не ждет от него пощады, не замечает ни его свиты, ни толпы. Искать справедливости было бессмысленно. Он не смотрит па мученика. Предшественники Дюрера обозначали землю и море почти условным знаком. Поучительная неудача.
И ведь это были не умеющие читать люди. После этого получают оттиск на другой поверхности (на меди) с этой доски, в результате чего получается изображение зеркально отображённое. Он страстно добивался того, чтобы его гравюры были как можно более убедительными. Современники Дюрера знали этот звук, от которого замирала душа, как от волчьего воя. Император Домициан приказал бросить его в котел с кипящим маслом. Иллюстрации Дюрера к «Апокалипсису», созданные накануне начала движения Реформации в Германии, уже проникнуты её духом.
Вжиться в образы Апокалипсиса – значило существовать среди видений мрака и гибели. Как следствие этого развития, в ходе которого совершилось не меньшее очеловечивание искусства, чем в нидерландском и итальянском искусстве, хотя и совсем по-другому и вырастает «Апокалипсис», с той лишь разницей, что в нем индивидуальный гений в одном произведении искусства воплотил то, что до той поры в большей или меньшей степени было присуще широкому и более или менее однообразному потоку произведений, также как и шедевры Шекспира возникли на основе работ малозначительных авторов. Он стоит недалеко от императора и его свиты, но он чужой им. Так великое. Утверждать это с решительностью трудно. Мрачнеют луна и солнце.
Лик ангела увенчан радугой и излучает сверкающие лучи. Взяв власть в Иерусалиме иудеи перебили всех римлян и про-римски настроенных, а в ответ на это в Цезарее в один день было умерщвлено 20 тысяч евреев. Но его содержание отнюдь не сводится к картинам катастроф и гибели всего мироздания. Если его перенести в сферу вещественного и реального нидерландцев или в связанную с земным миром область статически-закономерного итальянцев, то изображение подобного рода не станет более убедительным, не обретет большей силы воздействия. Были такие, которые, при высочайшем качестве работы категорически не хотели «светиться».
Так, да не совсем так. То ему хотелось начать все сначала и делать все по-другому. Этот субъективизм выходит за рамки средневекового наследия, где всеобщей теологической системой объяснения мира были поставлены определенные границы личному духовному отношению к окружающему миру. Между их головами выглядывает еще одно лицо: застывшая маска скорби.
Изменяется сама физическая природа и это сопровождается неизбежным катаклизмом. А конь этот, припадая на разбитые копыта, неотвратимо надвигается на людей. Простолюдин в отчаянии вздымает руки к небу. Пейзаж этот прекрасен, но лист, как целое, он разрушает. «Апокалипсис» играет особенную роль в творческом развитии Дюрера.
Причудливые изгибы перьев и усов, в которые «разодеты» изображенные здесь монстры, заставляют усомниться в том, что перед нами работа Босха, как ее определили в 1934-1936 годах в Мюнхене. Писании символически обозначает полноту). А Дюрер – с Лаэртом и Высоцким. Все гравюры первого издания отличались высоким качеством отпечатков.
Вот-вот и взойдёт (солнце гармонии). 12Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною и обратившись, увидел семь золотых светильников 13и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом: 14глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег и очи Его, как пламень огненный 15и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи и голос Его, как шум вод многих. Клубятся облака, ограниченные нервными контурами пульсирующих линий. Дюрер с детства привык верить, что существует книга, где все – истина. И не случайно отклик Дюрера был столь живой и яркий – он также жил в бурную эпоху.
Не против Рима императорского, но против папского Рима. И эти образные элементы он соединяет в композиции, которые можно было бы охарактеризовать как зримые видения и фантазии, они основываются скорее на свободных картинах, явленных воображению, чем на наблюдениях земного мира, так что перенесенное в чувственную сферу содержание «Апокалипсиса» опять-таки соединяется в образы, опирающиеся не на реальные ситуации и взаимосвязи, но на возникающие силой воображения. Он подбирал их с земли и доставал с неба. Светел этот уголок мира, по небо над ним уже потемнело. Разглядывали его внимательно и неспешно. «Откровение» оказало сравнительно меньшее воздействие на искусство, чем другие части Нового Завета.
И знаете, процесс продолжается: дня три назад обнаружился лист к сцене о том, как св. Второй ангел отталкивает старика, молящего о пощаде и, подняв меч, готовится разить им. К ним является с востока иной Ангел, держа в руках распятье — «печать Бога живого». Он уже многое увидел и услышал, он уже много тайн хранит.
Дюрер творит зримый берег. Она взрывается огнем и паром, как вулкан и вода вокруг нее закипает. Последней гравюрой немецкого художника стала Четыре Апостола созданная в 1526 году. Прочно стоят дома на площади. Славу ей создали поразительная экспрессия и красота.
Ветер свистит в полураскрытых крыльях орла из клюва вырывается клич: Горе, горе, горе. После того как снята печать шестая, началось великое землетрясение. Их язык надо постигать. Для Дюрера – возможно. При этом она является не провидцу, как в Библии, но целой толпе мужчин и женщин, одетых по моде того времени.
Перед ним – пылающий берег. Самые разные. Сейчас, скажем так, не век гравюры. Светозарность ангела нечто большее, чем простая иллюстрация к тексту. Они образуют нервный, острый изломанный узор, в нем преобладают темные штрихи.
Она сшила себе на все вырученные деньги весьма красивое платье из голубого бархата.
Я состою в попечительском совете Тарусского краеведческого музея (у меня там дом в деревне). На берегу потока, обозначающего народы мира, уже гибнет в пламени город. Когда здесь началось преследование христиан, его схватили и доставили в Рим. Старик с изможденным лицом сострадательно смотрит на Иоанна. На нем основывались их пророчества.
Это последнее, что отделяет души праведников от вечного слияния с Богом, от «совершенной глубины открывшейся божественности». Капитализм я считаю низостью. Один из палачей раздувает мехами костёр, другой льёт на Иоанна кипящее масло. Отмечаемый искусствоведами разномастный ритм движения всадников Апокалипсиса – дробный ритм визуальных оппозиций.
Он не просто наделяет ангелов крыльями. Грех сказать, даже небесное видение не нарисуешь без набросков, сделанных в бане. Мрак и отчаяние уступают место свету и надежде. Земля покрыта телами поверженных.
Под блудницею в Апокалипсисе подразумевался императорский Рим. Эпидемия, уносившая десятки тысяч жизней, представлялась всемирной катастрофой. Фантазия художника получает новую пищу и изображение священной истории приобретает небывало острый полемический характер. В Кёльне появилась Библия с гравюрами. На губах улыбка удовольствия, в глазах любопытство. Блудница Вавилонская трансформируется в Пречистую Деву Иерусалимскую. Он и одет не так, как они.
Видны исписанные страницы. Лучше, чем Триеру – ибо вера в божественность человеческой природы. ибо в один час пришел суд твой. Он назвал это число – числом зверя. И не только потому, что отличался привлекательной внешностью.
Он до головокружения вчитывался в загадочные страницы. ибо воцарился Господь Бог Вседержитель. Презрительное и упрямое выражение застыло в глазах крестьянина. Она и рождает ощущение света. Почему-то именно глядя на листы Дюрера, представляешь о том, как хор праведников поет песню, которую никто доселе не слышал и никто, кроме них исполнить не может.
Вот таким был котел. Он – воплощение беззаботной жестокости. Прекрасен далекий горизонт. На его коне пи седла, ни стремян. У нее молодое прелестное лицо, округлые руки и плечи, шелковистые волосы. Собирать гравюру нелегко.
И это была личностная искренняя вера в Бога. Автор статей к каталогу Наталья Веденеева сделала любопытное наблюдение: листы Дюрера, совмещавшего сюжеты разных глав на одном листе, сильно отличаются от иллюстраций последующих авторов – более лаконичных, абстрактных, с одной стороны и совершенно последовательных, с другой. Да, тут можно говорить не столько о гении северного Возрождения (это уже аксиома), сколько о молодом человеке, легко впитывающем, перерабатывающем информацию и стремящемся отлить это все в собственную, новую форму.
А вот шестикрылые звери подобны геральдическим животным. Четвертого копя художник оставил некованым.
Один из мучителей раздувает мехами костёр, другой льёт на Иоанна кипящее масло. Грозный мужской лик помещен в топкий серп ущербной луны. У третьего вместо оружия пустые весы на коромысле. Дюрер снова дал проглянуть между крыльями ангелов кусочку мира, еще не затронутому бедой. Плывут по воде обломки мачт, в ужасе поднимает руки гребец, чью лодку захлестывает волна. И поскольку смерть была совсем рядом, а жить хотелось, мертвец был каким-то «соседом справа», с которым можно было даже и поговорить.
Дюрер показал, как вот – вот обрушится гора. Оттуда поднимается дым. Семь ангелов получают трубы (Трубный глас). Он не понимает, в чем он провинился. И самые мрачные его опасения постоянно сбываются.
Этот биографический момент был очень важен. Его неведомый автор догадывался – бесконечно нагнетать ужас нельзя. 3И вторично сказали: аллилуия. ибо чего не может он выразить в одном цвете, то есть черными штрихами.
Они удерживают четыре земных ветра, чтобы те не дули на землю. Боязливо косятся на нее паж и дама. За какие-то 8-10 лет (а Дюрер начал заниматься лет с 13) культурная элита дает молодому человеку столько, что он был буквально переполнен общением с мастерами и живыми событиями эпохи. Гравюры сделали Дюрера выдающимся художником всех времён.
Следование по этому пути умножило бы его славу. Огромные руки высовываются из – за облака, швыряют в море огненную гору. У меня как раз такой увели, очень жалею.
Число 144000 (Откр. И только рука ангела, которая повелительно протягивает Иоанну книгу, ощутимо телесна. Юноша в шляпе с плюмажем возник впервые в базельских работах. Одни широко распахнуты, другие раскрыты наполовину, третьи сложены. Люди гонятся за дешевкой.
Карающий гнев выглядит то праведным, то безжалостным и слепым. Точно также падет Вавилон, город греха и с ним блудница, пока еще обольщающая людей. 20Веселись о сем, небо и святые Апостолы и пророки ибо совершил Бог суд ваш над ним. Обстоятельное перечисление оказалось избыточным. Если не вглядываться.
Свет померкнет и здесь. Маленький человек живет в вечном страхе. «Апокалипсис» (по-древнегречески – откровение, пророчество) – последняя книга Нового Завета, написанная во второй половине I в. н. э. Современники привыкли к религиозным книгам с гравюрами-иллюстрациями. Так в рукопашных схватках становились пехотинцы.
Впору разорвать оттиск, а доску бросить в печь. Кусок земли обозначает для Дюрера и для его зрителей всю ведомую им землю. Каждый вооружен мечом. Весь город спал вдвоем, а те, кто не спал, умирали.
Фронтиспис первого издания 1498 года ГРАВЮРЫ «АПОКАЛИПСИСА» А. Дюрера Ощущения тревоги и смуты Альбрехт Дюрер () с поразительной цельностью сконцентрировал в своем творчестве признаки новой эпохи и национальные традиции. Женщина тянет шею – только бы ничего не упустить. Но надолго ли этот мир. Свободными складками струится его одеяние. Поначалу отец старался увлечь сына ювелирным делом, но обнаружил у сына талант художника. Первые два издания на немецком и латинском языках вышли в 1498 году.
Поздний Микеланджело (если допустить мысленный эксперимент) был бы с Шекспиром. В символических образах всадников художник изобразил войну, мор, суд и смерть. Квадрат Альбрехта Дюрера). Дни люди проводили в убийствах, ночи — в страхе и тревоге: пишет современник.
Вчитавшись в нее, он натолкнулся на противоречия. А Дюреру часто снились сны красочные и фантастические. Народ Германии страдал от неурожаев, от жестоких поборов. Он восседает на костлявом копе. На других лицах написаны робость испуг или протест. Когда праведники возносят благодарение небу, свет пылает сильнее.
И вот таким образом уже нет страха, можно посмеяться, можно пошутить, уговорить смерть. Спасенные возносят хвалу богу (Хор праведных). ( Дюрер А. Дневники.
Но связь между Иоанном и светильниками не только в ритмической созвучности. Вверху листа парит белый ангел. Чуть дальше – воин с хищным профилем. И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса.
Подобно Леонардо да Винчи, на них он предстает как своеобразный идеал гуманиста, человека мудрого, глубоко эрудированного, тонкого, своеобразным «златокудрым ангелом Возрождения». По времени перед маньеризмом существующим мыслится идеал трагического героизма идеал воинствующего оптимиста в отличие от исторического оптимиста, более выдержанного, обладающего идеалом гармонии идеалом слияния высокого и низкого. Воистину наступили последние времена. Испуганное недоумение застыло на сытом лице бюргера.
Многие верующие постепенно отдалялись от католической церкви. Дюреру же можно удивляться. Единственное лекарство от этой беды – продолжить работу. Кажется, что Дюрер захотел доказать себе и другим, как далек ушел он в искусстве гравюры.
Лист, в котором все охвачено безудержным движением, в котором так неистово взметнулись «готические складки» на плаще смерти, так безжалостно опускаются копыта на головы поверженных, должно быть, производил величайшее эмоциональное впечатление на современников Дюрера, веривших в могучие силы высшего мира. Уже приближается второй, чей голос возвещает: Вавилон, великий, пал и город пылает. Турецкая угроза во времена Дюрера была постоянной опасностью.
В дни жестоких потрясений, в 1498 году Дюрер создает свой «Апокалипсис» — пятнадцать большого размера гравюр на дереве, которые он с невероятной для того времени смелостью населяет персонажами, одетыми в костюмы его эпохи. Дюрер продлил этот список. Поразительно его лицо. Вокруг разворачиваются сцены Страстей Христовых, завершающиеся Распятием. Но это не жест, эпатирующий зрителя, не дань моде – это движение души, мощное и глубокое. Еще две гравюры и он будет закончен.
Иоанн здесь старше, чем на предшествующих листах. В хрониках сохранилась бесстрастная запись о некой рыцарской вдове. Он влагал в каждый образ многие скрытые смыслы и оставлял огромный простор воображению. Изображенные в сопровождении ангелов шествуют к источнику жизни. Альбом, где главенствует изображение.
Художник резко противопоставил два человеческих образа. Светильники – видения, но они материальны. Каждый новый трубный звук предвещает новые беды. На этот раз для тяжелого настроения были особые причины.
Самое удивительное в гравюре – толпа. Забыть его невозможно. Седобородое лицо Христа застыло и неподвижно.
7:9-17). У его поступи костяной звук. Это движение проходит через весь лист, объединяя его единым порывом.
А его сосед что-то назидательно говорит, наверное: Сам виноват. Все это в комплексе представляется влиянием протестантизма. Это может быть как Всевидящее око, так и зеркало – но на этот раз – Зеркало спасения. Справа налево выгравированы эти наездники.
Она связывает воображаемое небесное пространство, в котором существует солнцеликий ангел и пространство земное, в котором обитает Иоанн. Тут нет и намека на то, что за ее прекрасной внешностью скрываются мерзость и зло. Хотя некоторые апокалиптические сюжеты всегда влияли на изобразительное искусство, однако полностью «Откровение» отразило лишь одно великое произведение искусства, это — гравюры на дереве Дюрера. Только Богу. 11Царем над собою она имела ангела бездны имя ему по— еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион. 12Одно горе прошло вот идут за ним еще два горя.
Лица молящихся некрасивы, напряжены, сумрачны. 4И узрят лице Его и имя Его будет на челах их. Так вот за исходное – гармонического типа идеал – было принято в качестве исторической конкретизации искусство Высокого Возрождения (слияние телесного с духовным) иллюстрируемое на Синусоиде идеалов точкой на середине синусоиды (при этом время, считаем, течёт слева направо). Приглядевшись к листам, увидим мерцающие оппозиции, составляющие фрактальный калейдоскоп.
Подули холодные ветры. И победила земная. Вверху листа парит белый ангел. Судите сами: похоронная процессия едет по Кавказу и падает в пропасть.
Ангелы повернуты друг к другу спинами. Художник расположил всадников по диагонали. Передышка длится недолго. Может быть.
Когда Дюрер – старший увидел эту гравюру, он прежде всего обратил внимание на светильники. Веками читатели Апокалипсиса пытались разгадать эти строки. Вот так под него подкладывали дрова. Одни возвещает, другой внемлет. При жизни Дюрера серия несколько раз переиздавалась. Упругое облако прогибается под их тяжестью.
Боязливо косятся на нее паж и дама. В символических образах всадников художник изобразил войну, мор, суд и смерть. Дюрер послушно следует в нем каждой букве Апокалипсиса. Но лист по сюжету более поздний – Небесные врата создавался, видимо, раньше.
На гравюре Дюрера блудница обольстительна. Когда он, наконец, осознал это, на него обрушились усталость и опустошенность. Реформация. Подобно Леонардо да Винчи, на них он предстает как своеобразный идеал гуманиста, человека мудрого, глубоко эрудированного, тонкого, своеобразным «златокудрым ангелом Возрождения».
Во времена Босха ясновидящие и астрологи утверждали, что, перед тем как произойдет второе пришествие Христа и Страшный суд, миром будет править Антихрист. Они держат пальмовые ветви, как нюрнбергские подростки в процессии с освященными вербами. Одна такая волна прокатилась по Европе в преддверии конца первого тысячелетия. Их невозможно мерить одной меркой.
Смерть, ад, муки грешников, демоны, Дьявол, ангелы. И еще одно, быть может, самое удивительное повторение. Лучи луны остры, как кинжалы. В этот последний миг исторического бытия мира открывают для себя Христа и многие святые, не принадлежащие к «народу израильскому», т. е. Стояло жаркое лето, когда Дюрер начал трудиться над этим циклом. Дюрер не затушевывает ирреальный характер видения, но, напротив, подчеркивает его. Гремели грозы.
Это слишком упрощенно и прямолинейно. Во втором случае скала считается символическим изображением Голгофы. Дюрер проиллюстрировал «Апокалипсис Иоанна». Дальше его традицию продолжала живописная игла Рембрандта. Предсказанное вот-вот свершится. Прекрасен сильный мужчина, гордо и независимо подпершийся рукой.
Могучие мышцы напряглись на спине. – Только вдвоем. Неведомый автор этой главы жил в страшные времена, видел преследования единомышленников, сам, наверное, перенес темницу, пытки, ссылку.
По крайней мере, пока творит их образы. Здесь же каждый персонаж существует сам по себе. Мысли его путались, теснимые лихорадочными видениями.
Да, конечно, земной мир полон мерзостей. А иногда подмывало бросить все там, где он остановился. Он строит гигантскую мировую сцену. Надо сказать, что в эпоху Ренессанса отнюдь не все хотели ставить автограф.
Копи надвигаются неотвратимо. Справа на гравюре изображён котёл, в котором находится Иоанн, он сосредоточенно молится. Родился в 1471 году – умер в 1528 году. Второй взмахнул мечом, готовый разить. Когда низменное наступает (как вещизм в СССР после войны и разоблачения сталинизма), то трагический героизм (Высоцкого, например, левого диссидента), опираясь на, казалось бы, совсем недавнее торжество гармонии личного и общего (победу в Великой Отечественной войне), – трагический героизм думает, что можно прошлое вернуть, ведь люди – те же надо только как бы разбудить заснувших в потребительстве. 8И дано было ей облечься в виссон чистый и светлый виссон же есть праведность святых.
Потрясенный император не решился назначить новой казни. Так за видением светил, которые меркнут и мира, который гибнет, возникает иная картина. Так и кажется, что черно-белая гравюра передает золото украшений и багряный цвет одеяния. Всюду – терпеливые наблюдения над птицами: орлами, аистами, лебедями.
Прежде чем мы обратимся к иллюстрациям, следует сказать несколько слов о тексте. По всей Германии пустовало все больше и больше земель.
Пугающие, несоразмерные человеческому бытию явления, описанные в Откровении, дали повод связывать слово «апокалипсис» исключительно со страшными бедствиями и катаклизмами. Прекрасна юная женщина в праздничном наряде. Что всадники посланы небом, показывают стрелы лучей. Это ему пророчилась неминуемая гибель. Зловещие слова «Апокалипсиса» – мрачных пророчеств Иоанна Богослова, предрекавших крушение мира, – раздавались с амвонов всех церквей, когда немецкий художник Альбрехт Дюрер вернулся в родной Нюрнберг после первого путешествия в Италию, где он изучал основы ренессансного искусства: перспективу, учение о пропорциях, читал трактаты итальянских гуманистов, учился у живописцев Венеции колориту.
Массы ибо каменных королей и святых в Шартрском соборе и в других соборах – уйма. Он благословляет грозное апокалипсическое войско. Кажется, получилось.
«Снятие шестой печати» означает начало преображения мира (Откр. Много путешествовал по своей стране и по Италии, знакомился с классическим наследием, особо пристально изучая пропорции человеческого тела. Палач льет ему на спину кипящее масло. Самые фантастические сцены приобретают на гравюрах Дюрера реальный земной смысл. Там косили траву и сушили сено.
А спрятав ее, снова пророчествовать, ощущая горечь тайны на губах. Говорят, что так изображал солнце в гравюрах уже учитель Дюрера, Вольгемут. И не было силы, способной ему противостоять. Свет почти вытеснен тьмой, мрачнеет солнце, чернеют его лучи. Производительная как бы.
Вот и настал долгожданный час: началось печатание. Человеческие фигуры на картинах очень динамичны, нередко их пропорции деформированы. Люди воспринимали его страницы, как сегодняшние кровоточащие, современные. Прием этот надо запомнить. Сражение в небе закончено, силы мрака побеждены, тьма отступает. В таинственной мистической форме выражался дух борьбы.
Он подчеркнуто отодвинулся в сторону от трона. Видно лишь несколько человек, по разнообразие типов создает ощущение многолюдства.