Представители Светы и Тьмы решают, что Мастер и его возлюбленная заслужили покой. Луна в вечернем чистом небе висела полная, видная сквозь ветви клена. Колдун говорит: «Э, козак. Маргарита закрыла глаза, потом глянула еще раз и бурно расхохоталась. Наивное псевдохристианство, верней, полуязычество «Страшной мести» как бы выворачивается наизнанку. Но время от времени отдельных представителей следует проучить.
не выберу я ему скоро казни выбери ты сам ему казнь. » Иван и выбирает казнь: «все потомство» Петра должно быть несчастно, а последний в роде должен быть таким злодеем, «какого еще не бывало на свете. ». По приказу Воланда он пригласил пару на прогулку и напоил их особым вином, которое перенесло их в иное бытие. Так «не совсем простой воробей», оказавшийся в кабинете профессора Кузьмина и учинивший там погром, «припадал на левую лапку», «волоча ее, работал синкопами, одним словом, приплясывал фокстрот под звуки патефона, как пьяный у стойки»44. Забавная микрополемика с Гоголем, по-видимому, не случайна.
Как будто он поступает подобно Богу в «Фаусте» и в Книге Иова – санкционирует земное злодейство. Страшным злодеем, волшебником. Вообще традиции итальянского театра масок непосредственно проявляются в романе «Мастер и Маргарита» и в сцене сеанса в Варьете, финансовый директор которого не случайно носит фамилию «Римский» (учиненный Воландом эксперимент над московским народонаселением отдаленно напоминает трагифарс, разыгрываемый в спектаклях марионеток, а сам мессир выступает в роли кукловода) и на «великом балу сатаны», где оживают куклы-мертвецы и где совершается мистерия на антиклерикальный сюжет, пародирующий христианское таинство, в котором одна из центральных ролей принадлежит грубияну и фату Азазелло, совершающему акт «священного убийства». Пенсне на его лице как то перекосилось, а свой портфель он сжимал в руках. Оба мифологических героя имеют древнееврейские архетипические корни и связаны с представлением о «чуждых богах»5, противостоящих Единому Богу Яхве.
«Клык сверкнул при луне» в тот самый момент, когда Азазелло, сопровождая Маргариту на «великий бал сатаны», в полной мере проявил свою демоническую природу колдуна-ведьмака: он «жестом пригласил Маргариту сесть на щетку, сам вскочил на длинную рапиру, оба взвились и никем не замеченные через несколько секунд высадились около дома 302-бис на Садовой улице»65. Основна функця цього персонажа повязана з насильством. Тогда она обернулась к Азазелло, желая получить объяснение этому нелепому "ба. Луна в вечернем чистом небе висела полная, видная сквозь ветви клена. Он также наделял ее особой «ведьминой» красотой. 16, 7-10) описательно сообщается, что «в День Очищения (ЙомКиппур) этого злого духа символизирует козел отпущения, на которого возлагаются грехи народа и который затем изгоняется в пустыню»10.
Основная функция Азазелло в произведении связана с насилием. Сердце Маргариты страшно стукнуло, так что она не смогла даже сразу взяться за коробочку. Герои умирают, выпив принесенного А. вина и таким образом переходят в инобытие.
В романе «Мастер и Маргарита» мотивы клоунады и буффонады являются чрезвычайно важными, особенно в демонологической сюжетной линии, которая аллегорична по своей сути: каждый из участников Воландовской свиты представляет собой некую маску играет определенную роль и вынужден соответствовать ей даже вопреки своему желанию, как, например, гаер Коровьев-Фагот («черно-фиолетовый рыцарь») или кот Бегемот («демон-паж»), «ломающие комедию», разыгрывающие, по наблюдению А. Зеркалова, «маленькие спектакли в стиле уличного балагана раешника или кукольного театра Петрушки»33. На генетическую близость иудейского обряда и эллинской драмы, вышедшей из недр народных игрищ, указывала О. М. Фрейденберг, отмечавшая, «что козлы отпущения были основой этих игр», в которых маски «актера, покойника и такого козла были различными метафорическими разновидностями одного и того же образа смерти как оживления»11. Кто же сделает это, как не Азазелло. И хотя Булгаков, описывая Коровьева использует такие слова, как гадкий мерзкий на вид, стоит сказать, что регент вызывает больше положительных эмоций, нежели Азазелло. Мастер и Маргарита (актер, сыгравший в последней экранизации – Александр Филиппенко) несколько раз пытались перенести на экран. Азазелло также изобрёл крем, который он дарит Маргарите. М. А. Булгаков, регулярно пользовавшийся Энциклопедическим словарем Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона из статьи «марионетки» мог получить надежные сведения о характере интересующей его маски, черты которой он воплотил в образе Азазелло, сохранившем «генетическую» память о своей прародине (в любви к ней он признался Воланду незадолго до того, как покинуть Москву: «Мессир, мне больше нравится Рим»26).
Липы и акации разрисовали землю в саду сложным узором пятен. Характеристика Азазелло изложена выше.
Воланд пьет доблестно – «не закусывая никогда». В сердце он попадает по выбору, в любое предсердие сердца или в любой из желудочков». Взмахнув ею, как штандартом, она вылетела в окно. О происхождении сцены в связи с зачатками драмы у семитов» (Л., 1924), повлиявшая на создание образа Азазелло, в котором М. А. Булгаков причудливо соединил черты грозного древнееврейского «козла-бога» (Азазела) с древнегреческим «козлом»-трагосом (греч.
В комнате пахло духами, кроме того, в нее доносился откуда-то запах раскаленного утюга. Первоначально итальянский Pulcinella (-llo) вовсе не был безобидным насмешником и балагуром, каким он стал впоследствии в фольклоре некоторых европейских стран, где он приобрел «специальные черты национальности»: «Насколько Полишинель, несмотря на некоторые вольности в выражениях изящен и остроумен, настолько зол и саркастичен Понч», «Гансвурст груб и придурковат»25, настолько итальянский Пульчинелла жесток, но справедлив. Исследуя истоки европейской драмы, О. М. Фрейденберг разработала «морфологию» народного уличного театра (в том числе комедии dellarte) и установила закономерную связь между внешними агрессивными действиями персонажа и его внутренними благими мотивами, между злобой и очищающим смехом («в основе такой игры лежит поединок двух противников (борьба светлого и темного начала)», «причем эти противники размножились в целую серию героев, а поединок в серию убийств» и эти герои предстали отчасти в образе «кукол, отчасти загримированных и переодетых клоунов»27). Так Азазелло в соответствии со своей инфернальной природой древнесемитского «божества-убийцы» исполняет высшую волю («Он не просто с визитом, а появился он с каким-то поручением, думал мастер»19) «освобождает души» Маргариты и ее возлюбленного из-под власти Необходимости и устремляет их в царство Свободы, тем самым внешняя трагедия финала романа, состоящая в земной кончине героев, разрешается их внутренним «очищением» катарсисом. Имя демона образовано от имени ветхозаветного падшего ангела Азазела, являвшегося отрицательным персонажем многих древних притч. Итальянизированная форма имени героя «Азазелло» (кроме внешней фонетической выразительности) вызывает «при соответствующей культурной памяти реципиента»23 комплекс театральных ассоциаций, в первую очередь связанных с феноменом европейского карнавала и комедии dellarte с присущей ей системой масок и устойчивых сценических амплуа.
«Что-то сосало мое сердце. трауо козел) первообразом театрального искусства.
Персонаж фантастического романаМихаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Основная функция этого персонажа связана с насилием. Однако булгаковский персонаж гораздо сложнее ветхозаветного «демона безводной пустыни», поскольку вбирает в себя глубинные смысловые пласты и древнееврейской мифологии и западноевропейской мистики и даже черты славянской народной культуры.
Где позаимствовал Булгаков образ этого героя. О хлебе: «Приимите, ядите сие есть Тело Мое», о вине: «сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов». М. А. Булгаковвжив його мя на талйський манер.
На «стальные клыки» колдуна указывал и А. Н. Афанасьев. И вальс над садом ударил сильнее. Азазелло – персонаж романа «Мастер и Маргарита», член свиты Воланда. «Маленький, но с атлетическими плечами, рыжий, как огонь, один глаз с бельмом, рот с клыком»28 Азазелло, «обтянутый черным трико», «в котелке на голове», напоминает злого клоуна из эксцентрических представлений европейского балагана, в котором рыжий буффон «считается мистической фигурой»31 имеющей отношение к культу и празднествам в честь римского бога Сатурна. Оно так же имеет отношение к образу Азазелло, который впервые появляется в романе «прямо из зеркала трюмо». 8, 1-2), «своего рода негативного культурного героя, научившего мужчин войне и ремеслу оружейника, а женщин блудным искусствам раскрашивания лица»9, свойства обольстителя и совратителя человечества («уличный сводник. »негодовала Маргарита на нескромное предложение Азазелло пригласить ее в гости «к одному очень знатному иностранцу»).
А. Н. Афанасьев обнаружил неразрывную связь огненной стихии с орудиями полета ведьм и колдунов, которые часто «вылетают в дымовую трубу, следовательно, тем же путем, каким являются огненные змеи и нечистые духи, прилетающие в виде птиц»68. Маргарита рванула штору в сторону и села на подоконник боком, охватив колено руками.
Но главная функция Азазелло в романе связана с насилием. Так, совершивший «неудачный визит» в «нехорошую квартиру» буфетчик Соков оказывается свидетелем необычной картины: «У камина маленький рыжий, с ножом за поясом, на длинной стальной шпаге жарил куски мяса и сок капал в огонь и в дымоход уходил дым». Луна ярко заливала Николая Ивановича. Тут только у наездницы мелькнула мысль о том, что она в этой суматохе забыла одеться.
В Ветхом Завете встречается падший ангел по имени Азазел. Характеризуя «волшебные предметы», связанные с чародеями и ведунами, Н. А. Иваницкий называет и другой атрибут колдуна зеркало.
Трехстворчатое окно в фонаре, открытое, но задернутое шторой, светилось бешеным электрическим светом. Ей показалось, что он пахнет болотной тиной. В произведении многочисленные сцены насилия выполнены именно этим героем. На высокий демонический статус Фиелло (Фьелло) (как первоначально называл М. А. Булгаков помощника Воланда, которому впоследствии «передал» и само имя сатаны «Азазелло») указывает «семантика внутренней формы» «инфернонима», восходящая к «Велиару»4, с одной стороны и к «Азазелу» с другой. Липы и акации разрисовали землю в саду сложным узором пятен. Затем разговор опять подхватывает Коровьев: «Ах, да, – сердце.
В последнем полете обнажается его истинный вид. Крем легко мазался и, как показалось Маргарите, тут же испарялся. Есть еще алчность, жадность, зависть и, наконец, трусость. Но важную роль в повествовании играют похождения приспешников Воланда. Однако отнюдь не ради праздного развлечения щеголял Азазелло виртуозным владением оружием, его миссия в Воландовской свите заключалась в осуществлении ритуального убийства барона Майгеля, которое явилось кульминацией «великого бала сатаны»: «В тот же момент что-то сверкнуло огнем в руках Азазелло, что-то негромко хлопнуло как в ладоши, барон стал падать навзничь, алая кровь брызнула у него из груди и залила крахмальную рубашку и жилет»13.
Причем этот ангел выступает в роли коварного искусителя. Особо отметим: убивает младенца-внука. «Дорогая королева, пищал Коровьев, я никому не рекомендую встретиться с ним, даже если у него и не будет никакого револьвера в руках»12. – повторила она глухим голосом».
И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья»14, успокаивали Маргариту «чьи-то голоса», разъяснявшие ей символическую сущность происходящего действа, прославляющего вечную жизнь и бытие. Используя всё доступные средства, Азазелло может быть и обольстительным. М. А. Булгаков, по мнению Б. В. Соколова, «в своем романе воспринял дуализм древних религий», не различавших добрых и злых «демонов», «являвшихся равноправными объектами поклонения»6 и синтезировал в образе Азазелло черты дьявола из иудейской и христианской мифологии с традиционными языческими божествами финикийско-сирийского пантеона.
Азазелло – один из демонических персонажей известного романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Кость, с которой Азазелло никогда не расстается в романе, указывает еще на одну ипостась героя его колдовскую сущность, поскольку, по данным известного этнографа Н. А. Иваницкого, сила колдуна заключалась в «косточке»60, неизменно сопровождаемой его повсюду. Пан Данила так бы и подумал, разве чуть по-иному: «Как все добрые козаки». Маргарита в отчаянии, пребывает в состоянии неопределенности, молит Мастера «чтобы он отпустил на свободу, дал дышать воздухом, ушел бы из памяти», не знает, что ей делать. Первая встреча. Ни один из данных атрибутов «таинства» не забыт автором «Мастера и Маргариты»: и священная «кровь» капающий в огонь сок жареного мяса и «тигровая шкура», постеленная перед камином и, конечно же, «нож, засунутый за кожаный пояс»70 им Азазелло умело пользуется в момент чародейства приготовления трапезы, сакральный характер которой особенно подчеркивает писатель (в комнате «пахло не только жареным, но еще какими-то крепчайшими духами и ладаном»).
Но жестокость он проявляет по отношению к другим персонажам. Азазелло не столь обаятелен и красноречив, как Бегемот и Коровьев. Маргарита подняла голову к луне и сделала задумчивое и поэтическое лицо. Таким образом добивается своей цели. Временами ей начинало казаться, что часы сломались и стрелки не движутся. Он нещадно срывал маски со всех грехов и пороков, поразивших людские души и при этом сам примерял на себя самые разнообразные личины. «Не желала бы я встретиться с вами, когда у вас в руках револьвер», говорила Маргарита, удивленная точностью выстрела Азазелло, пробившего пулей карточную семерку извлеченную «из-под простреленной подушки».
Он был вправе игнорировать то, что Гоголь пересказывал народное предание ибо, пройдя через руки писателя, предание становится Литературой. О грозе, готовой разразиться в Москве и во всей вселенной, предупреждает мастера и Маргариту Азазелло: «Уже гремит гроза, вы слышите. ». - в мгновение становиться невидимым для окружающих, чем не раз приводил в изумление Маргариту: в Александровском саду неожиданно, буквально на полуслове «таинственный собеседник Маргариты Николаевны исчез»75 «Азазелло исчез» сразу же, как только доставил королеву на бал и лишь однажды «Азазелло не растворился в воздухе, да, сказать по правде, в этом не было никакой надобности»76, когда по поручению Воланда оказался в подвальчике Мастера, чтобы навсегда освободить Маргариту и ее возлюбленного от земного бремени и унести на конях ночи в бесконечность Вселенной. Этот герой не занимается пустословием, в отличие от Фагота. Маргарита подняла голову к луне и сделала задумчивое и поэтическое лицо. А стало быть их нужно убить. Соответственно, сакральное свойство вина и хлеба меняет знак трапеза перестает быть символом единства во Христе, становится единством в сатане и ресторан, это специальное место для «вечерей», ассоциируется с полночью и адом.
Мастер и Маргарита – книга, наполненная символами, загадками. Однако ветхозаветный «след» булгаковского Азазелло, несмотря на его очевидность, не лежит на поверхности, поскольку в каноническом тексте Священного Писания (в его русско-славянском переводе) даже само имя «Азазель» нигде не упоминается, лишь в Книге Левит (Лев. «Блистая сталью доспехов», в финале романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» вместе с князем тьмы исполнившим в Москве свою великую миссию, покидал землю и его верный спутник «демон безводной пустыни, демон-убийца»1 Азазелло. М. А. Булгаков в образе Азазелло, вобравшем в себя самые разнообразные мифопоэтические традиции и культурные коды, обыграл не только мотив превращения героя в самую настоящую птицу (воробья), но и в фантастическую полуженщину-полуптицу, оказавшуюся в кабинете профессора Кузьмина: «За столом этим сидела в косынке сестры милосердия женщина с сумочкой, с надписью на ней: Пиявки», «глаза у сестры были мертвые», она «сгребла птичьей лапой этикетки и стала таять в воздухе»50. Пенсне на его лице как-то перекосилось, а свой портфель он сжимал в руках.
Демон-убийца, входит в свиту Воланда. 11. Он груб, порою хамит. «В числе различных мифических представлений» древних славян рапира (равно как и прочие колющие инструменты) уподоблялась молнии, которой «высочайший владыка огня и верховный жрец (бог-громовник) возжигает свое чистое пламя»67.
Его роль в дальнейшей судьбе Мастера и Маргариты немаловажна. Коровьев-Фагот – это возникший из знойного московского воздуха чёрт (небывалая для мая жара в момент его появления – один из традиционных признаков приближения нечистой силы). Концом своим она выбивала дробь на полу, лягалась и рвалась в окно. Маргарита распахнула ее и половая щетка, щетиной вверх, танцуя, влетела в спальню. Зовн це була маленька людина з широкими плечима вогненно-рудим волоссям.
Здесь оно ничем не одушевлено: просто месть. Шаги стукнули еще раза два и затем внезапно стихли. В комнате пахло духами, кроме того, в нее доносился откуда-то запах раскаленного утюга. Согласно мифологическим воззрениям древних народов (в частности славян), птицы способны «открывать тайны», «околдовывать героев» или, «напротив, снимать колдовские чары»46, освобождая от дьявольского наваждения.
Справившись с собою, Маргарита открыла ее и увидела в коробочке жирный желтоватый крем. В романе на его ответственности несколько тяжких преступлений. Слова эти были сказаны на «тайной вечери», перед самой гибелью Иисуса кровь – та, что прольется из-под жертвенного ножа. В спальне Маргариты Николаевны горели все огни и освещали полный беспорядок в комнате. Откроем «Мастера» на 694-й странице, где ведутся речи о стрелковом мастерстве Азазелло. Он не морочит голову наивным гражданам.
Сперва вступает в неспешный диалог, затем дает понять Маргарите цель своего визита. И вальс над садом ударил сильнее. На когтистую «птичью лапу» Азазелло обратят внимание Мастер и Маргарита перед тем, как навсегда покинуть Москву и распрощаться со своей земной жизнью, преданной огню, «с которого все началось и которым все заканчивается»: «Азазелло сунул руку с когтями в печку, вытащил дымящуюся головню и поджег скатерть на столе»51. Но поскольку сейчас речь идет об Азазелло, отвлекаться на эту тему не будем.
И, пребывая в глубокой тоске, она однажды оказывается в Александровском саду. Случайно или нет, но Булгаков начинает так и сяк поворачивать слово «сердце» еще в разговоре Маргариты с Коровьевым о наблюдении за «нехорошей квартирой». В команде Воланда он играет такую же роль, как и брызговик передний в автомобиле: берет на себя исполнение самых грязных дел, защищая главный корпус от грязи. Маргарита быстро сунула руку в сумочку, куда перед этим криком спрятала коробочку и убедилась, что она там. Сердце Маргариты страшно стукнуло, так что она не смогла даже сразу взяться за коробочку.
Совершенный героями полет был воссоздан писателем в строгом соответствии с мифопоэтическими представлениями древних народов о колдовстве, которое, по замечанию А. Н. Афанасьева, «везде неразлучно с полетами и поездами по воздуху», причем «обычными орудиями воздушных полетов колдунов и ведьм, по немецким, литовским и славянским рассказам, служат: метла (помело, веник), кочерга, ухват, лопата, грабли и просто палка (костыль) или прут»66. Героиня же нужна Воланду в качестве хозяйки бала. знаешь ли ты я плохо стреляю: всего за сто сажен пуля моя пронизывает сердце». Так, булгаковский персонаж унаследовал от Велиара (или Велиала) «духа небытия, лжи и разрушения»7, деструктивное, губительно-уничтожающее начало («надавать администратору по морде», бравировал он, «или выставить дядю из дому или подстрелить кого-нибудь или какой-нибудь еще пустяк в этом роде, это моя прямая специальность»8) от Азазеля падшего ангела, впервые упоминающегося в апокрифической Книге Еноха (Енох. Исследователями справедливо замечена внутренняя «проницаемость» булгаковских героев их особый «мифологический полисемантизм», позволяющий писателю играть смысловыми нюансами и ассоциациями, вовлекая в художественную орбиту романа всю мировую культуру.
В библиотеке писателя имелась даже книга Н. Н. Евреинова «Азазел и Дионис. «Обряды очищения» имевшие сакральное значение, О. М. Фрейденберг непосредственно связывала с драматическим действом, обнаруживая в них поэтику театральности. Все вместе они органично переплавлены в самобытный художественный образ, который «становится линзой, собирающей в фокус лучи»22 самых разнообразных духовно-исторических и философско-эстетических традиций.
В Ветхом Завете встречается падший ангел по имени Азазел. Но откуда это странное имя. Но там в мир выходит дьявол, злодеяния вершатся им. Изо рта у него торчал клык, на руках были когти, а голос был гнусавым. Такова парадоксальная сущность Азазелло: демон-убийца, «гримасничая», оказывается орудием справедливости, которую он вершит через свое инфернальное шутовство. Луна ярко заливала Николая Ивановича.
Разберемся. Толстого «Упырь» (1841) статского советника Теляева, который оказывается рыцарем и вампиром. В спальне Маргариты Николаевны горели все огни и освещали полный беспорядок в комнате. «Огненно-рыжий» демон, повелевающий грозой и разводящий мировой костер, русскому философу-эмигранту В. Н. Ильину (1890-1974), познакомившемуся с романом «Мастер и Маргарита», напомнил «бога Логе германской мифологии», который поддерживает «тот огонь Логоса, каким его видит Гераклит Вещий»54. Начиная с эпохи Возрождения, comedia dellarte приобрела форму кукольного театра, получившего известность «под названием Pulcinella»24 по имени главного действующего лица Pulcinella или Pulicinello, «гордого гидальго», «заносчивого борца» «из рыцарских романов», обличителя общественных пороков, участника «мрачных сюжетов о нераскаянных грешниках». Так, например именно Азазелло выбросил Лиходеева в Ялту, он же изгнал дядю Берлиоза из «нехорошей квартиры», затем он выстрелил из револьвера в майора Майгеля.
Когда же умер и Петро, «призвал Бог души обоих братьев» и сказал: «Иване. Справившись с собою, Маргарита открыла ее и увидела в коробочке жирный желтоватый крем. Виртуозное владение пистолетом идет у Азазелло не только от виртуоза шпаги Мефистофеля. Не менее правомерной, чем версия о скандинавских или древнегерманских истоках образа Азазелло, является параллель с древнеславянским «богомгромовником», который, как утверждал А. Н. Афанасьев, «был вместе и богом земного огня», представлявшимся в виде рыжего петуха (вообще «слово петух на языке поселян и в загадках употребляется в значении огня»56).
Он создал крем для Маргариты, который позволял ей становиться невидимой и летать в ночи. Шаги стукнули еще раза два и затем внезапно стихли. Липы и акации разрисовали землю в саду сложным узором пятен.
В древних культурах зеркало наделялось магической силой и «воспринималось как окно в потусторонний мир»61. Наблюдая Азазелло, Мастер отмечает: «Коньяк он тоже ловко пил, как и все добрые люди, целыми стопками и не закусывая» (783). Ей показалось, что он пахнет болотной тиной. Глаза Азазелло пустые и черные, а лицо – холодное и белое, как у истинного демона-убийцы.
Образ воробья, связанный с нечистой силой, в романе «Мастер и Маргарита» точно так же, как и в фольклоре, противопоставлен ласточке, появляющейся в крытой колоннаде дворца Ирода Великого в тот момент, когда Понтий Пилат допрашивал Иешуа Га-Ноцри и склонялся к мысли о его полной невиновности («В течение ее полета в светлой теперь и легкой голове прокуратора сложилась формула. Так, ласточка, выступающая символом душевной гармонии и ассоциирующаяся с теплом семейного очага, на мгновенье рассеивает сомнения Пилата о виновности Га-Ноцри, «открывает» его тайну, врачует нравственный недуг прокуратора (терзаемый муками совести, лишенный покоя, он и сам тоскует о домашнем уюте и потому с жадностью следит во время допроса арестанта за полетом влетевшей птицы, скрывшейся за капителью колонны: «быть может, ей пришла мысль вить там гнездо»47). Кот Бегемот, как завзятый русак, жует маринованный гриб. Мастер и Маргарита содержит несколько сюжетных линий.
«Дымовая труба» абсолютно не случайно возникает в романе в той же самой восемнадцатой главе, в которой писатель изображает «птичью» метаморфозу Азазелло, актуализируя его колдовскую природу. Паяцем оказывается и Азазелло, но его кривляние / паясничание (в семантике слова «паяц» содержится указание на «грубое» шутовство35) сродни хулиганству в том особом карнавально-балаганном смысле, на который указывал М. М. Бахтин в своем исследовании, посвященном народной смеховой культуре европейского Средневековья и Ренессанса. Дьявольских трапез, если я не ошибаюсь, в романе семь (если считать трапезой хулиганское пожирание шоколада и селедок в Торгсине). Прошу прощения за непрерывные подсчеты, но ведь у большого писателя слово счет любит. Злодей он мерзкий: убивает дочь, зятя, святого схимника.
Древнесемитский Азазел, ассоциировавшийся со смертью и ритуальным убийством жертвы во имя очищения грехов всего народа, вызывал у евреев не столько чувство страха, сколько эффект, подобный «катарсису или катармосу» (О. Еще полюбовавшись на луну, вздохнув для приличия, Маргарита повернула голову в сад и действительно увидела Николая Ивановича, проживающего в нижнем этаже этого самого особняка. В комнате пахло духами, кроме того, в нее доносился откуда то запах раскаленного утюга. Булгаков, как бы в прямой ответ Гоголю, заставляет сатану перефразировать слова Данилы, сказанные о дьявольском отродье: «Что-то, воля ваша, недоброе таится в мужчинах избегающих вина игр, общества прелестных женщин, застольной беседы» (624). (Затеяно для того, чтобы предки последнего в роде злодея терпели на том свете страшные муки при каждом его злодеянии. ) Бог все это утверждает, выпуская в мир могущественного преступника. Абсолютно не случайно в одном художественно-смысловом контексте оказываются на первый взгляд далекие друг от друга образы птицы и пламени имеющие между тем один мифологический корень, на который указывал А. Н. Афанасьев, «баснословную птицу Гаруду» из индийского фольклора известную на Руси под именем «Жар-птицы», связанную не только с «жаром калеными угольями в печи», но и с «небесным пламенем»52, зажигаемым от грозы («Жар-птица есть воплощение бога грозы»53).
Булгаков как бы возвращает колдуну его истинное, дьявольское обличье. В романе «Мастер и Маргарита» Азазелло обладает такими негативными чертами, как коварство, жестокость, умение заманивать и обольщать свою жертву. На рыжеволосого помощника Сатаны возложена самая грязная работа. Чем и занимались герои романа Булгакова: Бегемот, Фагот, Азазелло.
Крем легко мазался и, как показалось Маргарите, тут же испарялся. М. Фрейденберг), переживаемому античным зрителем в театре. Ответить на этот вопрос пытались многие булгаковеды. Лунный свет лизнул ее с правого бока.
Она галопом подскочила к кровати и схватила первое попавшееся, какую то голубую сорочку. «Баснословные сказания о птицах», существующие в фольклоре всех без исключения народов мира, сохранили представление древнего человека о феноменальной сущности птицы, способной соединять стихии и пространства, пребывать одновременно в нескольких измерениях и выступать связующим звеном между верхом и низом в вертикали мироздания. «Огненную природу» Азазелло попыталась постичь Л. М. Яновская, проследившая логику развития образа в разных редакциях булгаковского произведения и пришедшая к выводу о подмене «библейского демона безводной пустыни персонажем из совсем другой мифологии, другого эпоса», поскольку «Булгаков легко входил в миры других культур»55. В спальне Маргариты Николаевны горели все огни и освещали полный беспорядок в комнате. «Паскудный воробушек», в которого обратился Азазелло, в художественном сознании писателя возникает не случайно: по свидетельству М. Забылина, русские суеверы считают воробьев «проклятой птицей по той причине, что они в то время, когда Христа распинали, приносили опять ко кресту те гвозди, которые у римлян уносили ласточки», «вследствие этого события воробьи будто бы имеют на ногах невидимые оковы и не могут шагать, а прыгают»43.
«Желтый клык» Азазелло, «доводящий до смертного страха Поплавского»64, «ужаснул буфетчика» Сокова. М. А. Булгаков, видимо, полностью учел наблюдение мифолога и абсолютно не случайно «орудием полета» для Маргариты избрал щетку, а для Азазелло рапиру. Как же справится Азазелло с этой непростой задачей. Маргарита взвизгнула от восторга и вскочила на щетку верхом. Она галопом подскочила к кровати и схватила первое попавшееся, какую-то голубую сорочку.
Маргарита закрыла глаза, потом глянула еще раз и бурно расхохоталась. Частная задача Азазелло в Александровском саду – завлечь Маргариту на шабаш. От всех этих недостатков человечество избавить невозможно.
Маргарита тем временем страдает от невозможности узнать даже о том, жив ли он. Мастер и Маргарита – роман, в котором непримечательных героев нет. В «сейчас» главное лицо – могущественный ведун, то есть, в традиционных представлениях, слуга сатаны.
– восклицала Маргарита, почему-то берясь за свое сердце, – в сердце. Перед лицом вечности в финале булгаковского произведения предстали не только Мастер и Маргарита, но и Воланд вместе со свитой, разыгравшей в большевистской Москве «человеческую комедию», в которой одна из главных ролей принадлежала Азазелло.
Лунный свет лизнул ее с правого бока. Маргарита распахнула ее и половая щетка, щетиной вверх, танцуя, влетела в спальню. С этой позиции глядя, «Страшная месть» – вещь антихристианская, поскольку в ней Бог стал «наперсником разврата». Он поступает как истинный интриган.
Маргарита рванула штору в сторону и села на подоконник боком, охватив колено руками. Дополняет образ демона торчащий изо рта клык. В этом мне поможет булгаковский текст, в котором ремарки автора, касающиеся эмоционального состояния и поведения Маргариты, дают полную картину изменения ее психологического состояния. Азазелло я буду рассматривать как агента Воланда (в психологическом плане – как его субличность), располагающего всем объемом информации, доступной Воланду.
В отличие от ласточки, соединяющий дольный мир с горним, воробей в романе «Мастер и Маргарита» сопряжен с инфернальной сферой (неожиданно выпархивает «из липы над головами сидящих» на Патриарших прудах литераторов Массолита во время их беседы с князем тьмы «целая стая ворон и воробьев» взлетела от свиста Бегемота, прежде чем Воланд со свитой покинул Москву и, конечно же, немаловажную роль играет «образ Воробьевых гор, расположенных как бы на границе между посюсторонним и потусторонним миром»48). Изобретение крема, подаренного Маргарите, – тоже дело рук Азазелло. Восходящая к «Поэтике» Аристотеля эстетическая категория «катарсис», на протяжении столетий вызывавшая многочисленные толкования, в числе прочих предполагает «обрядовое очищение», которое «испытывают не зрители (или не только зрители), но и герои трагедии»20, погружающиеся в состояние отрешения от мира, как булгаковские мастер и Маргарита, сбросившие свои земные обличья / маски и устремившиеся в Вечность.
Один из героев знаменитого булгаковского романа – Азазелло. Во время последнего полета А., «блистая сталью доспехов», принимает истинный вид: его глаза «пустые и черные», а лицо «белое и холодное» он предстает «как демон безводной пустыни, демон-убийца». Кроме того, в повести Ф. М. Внешне это был маленький человек с широкими плечами и огненно-рыжими волосами. Ба. «Куриная нога» становится не метафорическим, а буквальным атрибутом Азазелло в «московской» реальности: извлеченная из чемодана дяди Берлиоза «громадная жареная курица» оказалась «орудием» «рыжего разбойника», которым он вершил свой суд над проходимцем Поплавским, так «крепко и страшно» «ударив» его «по шее», «что туловище курицы отскочило, а нога осталась в руках»57.
Этой кровью Коровьев наполнил чашу и передал ее Воланду: «Я пью ваше здоровье, господа», негромко сказал он и поднес чашу Маргарите: «Пей. » «Кровь давно ушла в землю. М. А. Булгаков лишь употребил его имя на итальянский манер. Кончиком пальца Маргарита выложила небольшой мазочек крема на ладонь, причем сильнее запахло болотными травами и лесом и затем ладонью начала втирать крем в лоб и щеки. Каждый персонаж запоминается читателю. Мифогенная связь грозы / огня и петуха / птицы со всей очевидностью проявилась в демонологической линии романа «Мастер и Маргарита», где один из представителей Воландовой свиты Азазелло оказывается не только «поджигателем», но и обладателем «птичьей лапы», напоминающей сказочную «куриную ножку».
Роль обольстителя необходима ему для выполнения своей основной функции. Ах. » – паясничает Коровьев, потом говорит: «Чует сердце, что придут», затем вступает Азазелло с тем же словом и ему отвечает королева бала: «В сердце. Азазелу, який мешкав в пустел. Тут только у наездницы мелькнула мысль о том, что она в этой суматохе забыла одеться. Главная черта героя, о котором идет речь в этой статье, – коварство. «Мастер и Маргарита» – роман, действие которого происходит в тридцатые годы.
Концом своим она выбивала дробь на полу, лягалась и рвалась в окно. Предложить возлюбленной автора романа о Пилате сделку – такова задача Азазелло. Какой же внешностью автор наделил своего персонажа.
Действия Азазелло напоминают обряд жертвоприношения, совершаемый ведьмами и колдунами, как утверждает А. Н. Афанасьев, перед их полетом «на Лысую гору для общей трапезы, веселья и любовных наслаждений», причем для этого обряда, «по народному поверью», необходимы «нож, шкура и кровь (символы молний, облака и дождя)»69. «Азазелло вмиг обглодал куриную ногу и кость засунул в боковой карманчик трико»58, в таком виде он будет щеголять по Москве и предстанет перед Маргаритой в Александровском саду: «маленького роста, пламенно-рыжий, с клыком, в крахмальном белье, в полосатом добротном костюме, в лакированных туфлях и с котелком на голове» «галстух был яркий» «удивительно было то, что из кармашка, где обычно мужчины носят платочек или самопишущее перо, у этого гражданина торчала обглоданная куриная кость»59. Как и «Мастер», сказка имеет два сюжета: один главный, другой – вспомогательный, разворачивающийся много раньше первого.
М. А. Булгаков, следуя традиции, настойчиво повторяет эту портретную черту персонажа «торчащий изо рта клык, безобразящий и без того невиданно мерзкую физиономию»63. «Пограничная» природа птицы в различных мифологических системах вызвала образы-«кентавры» полулюдей / полуптиц (которые были характерны и для древнерусской культуры, как, например, Сирин «темная птица, темная сила, посланница властелина подземного мира», «от головы до пояса Сирин женщина несравненной красоты, от пояса же птица»49). Булгаковский персонаж худ, высок и в мнимом подобострастии, кажется, готов сложиться перед собеседником втрое (чтобы потом спокойно ему напакостить). Оба они составляют «шутовской дуэт» (в чем убеждены И. Белобровцева, С. Кульюс) со всеми присущими ему атрибутами «обликом, словами, жестами», «складывающимися в особое театрализованное поведение», которое характерно для «клоунов, комедиантов»34.
Другое его нововведение – это появляться в квартире через зеркало. Мастер и Маргарита – главные герои романа – расстаются в силу некоторых обстоятельств. Упоминание демона Азазеля встречается в Ветхозаветной книге Еноха. В свите Воланда наряду с «темнофиолетовым» рыцарем «с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом», выступавшим «под именем Коровьева-Фагота» и «демоном-пажом» Бегемотом Азазелло «в своем настоящем виде» «черного» рыцаря («расставшись со своим современным нарядом», он был «одет, как и Воланд, в черное»2) оказывается едва ли не главным представителем дьявольской иерархии, способным соперничать с самим сатаной (тем более что в третьей редакции романа иностранного профессора, «специалиста по черной магии» звали «господином Азазелло Воландом»3). Но они двигались, хотя и очень медленно, как будто прилипая и наконец.
Причем этот ангел выступает в роли коварного искусителя. Образ колдуна, созданный в русской литературе ХХ века, проступает в булгаковском Азазелло, своим внешним обликом напоминающем гоголевского пана, отца Катерины из повести «Страшная месть», яркой приметой которого был огромный клык («изо рта выбежал клык»62 «он открывает рот и выскаливает зубы» «зуб выглянул изо рта»). Почему. Тогда, ни о чем не размышляя, Маргарита торопливо побежала из Александровского сада вон.
Мотив метаморфозы (преображения) сопутствует образу Азазелло и вызывает комплекс мифопоэтических ассоциаций от античной литературы (произведений Лукиана и Апулея, послуживших, по мнению Б. В. Соколова, одним из возможных источников булгаковских микросюжетов о перевоплощении персонажей в животных) до славянского фольклора, в котором традиционно встречаются сказания об оборотничестве и «о превращении ведунов и ведьм в различных птиц»42. Находится в возбужденном состоянии по поводу сна, обещающего определенность. Он сидел на скамейке и по всему было видно, что он опустился на нее внезапно.
На голове Азазелло носил котелок. З рота у нього стирчало кло, на руках були кгт, а голос був гугнявим. Маргарита взвизгнула от восторга и вскочила на щетку верхом. Кроме того, Азазелло достаются в романе функции посыльного и слуги. Назван также «демоном безводной пустыни».
Взмахнув ею, как штандартом, она вылетела в окно. М. А. Булгаков абсолютно не случайно наделил своего Азазелло маниакальной страстью к убийству, которую он всячески демонстрирует играя с оружием и забавляясь меткостью попадания в самую сложную цель «в любое предсердие сердца или в любой из желудочков»12. Не менее увлекательны изобретения Азазелло. Писатель создал чрезвычайно сложный образ «демона безводной пустыни», который оказался результатом художественного синтеза, казалось бы, бесконечно далеких друг от друга мифопоэтических и литературных традиций Востока и Запада. На кровати на одеяле лежали сорочки, чулки и белье, скомканное же белье валялось просто на полу рядом с раздавленной в волнении коробкой папирос.
Именно обольстителем посчитала его Маргарита, впервые встретившись с героем на улицах Москвы. Азазелло — персонаж роману «Майстер Маргарита», член почту Воланда. Важнее отметить его роль в развязке романа. Уже тогда квартирный вопрос для жителей столицы стал одним из болезненных. Пьют спирт и спиртом лечат Мастера: «и помог этот стаканчик».
Литература же не имеет права освящать злодейство – тем более освящать именем Бога. А. поджигает подвал и вместе с Мастером и Маргаритой на черном коне летит над городом: они летят «в черном хвосте его плаща». Он летел «сбоку всех», устремляя вдаль свои «одинаковые, пустые и черные» глаза на «белом и холодном» лице.
С древнесемитским Азазелем «демона безводной пустыни» из романа «Мастер и Маргарита» связывает и уходящая глубоко в подтекст библейская традиция, переосмысленная писателем и определяющая идейно-философский смысл образа. У древних евреев Азазель был козлообразным духом пустыни (слово «Азазел», точнее «Аза-Эл» значит «козел-бог»). О том, кто в скрывается за каждым ее персонажем (мифический герой или реально существовавшая личность), литературоведы спорят давно, выдвигая всевозможные версии. ОбликКакой внешностью наделил автор Азазелло. Он же предлагает им испить вина, после чего герои умирают и переходят в инобытие. Фамилия Коровьев сконструирована по образцу фамилии персонажа повести А. К.
Он сидел на скамейке и по всему было видно, что он опустился на нее внезапно. Театральное начало «генетически» присуще образу Азазелло уже в силу того, что его пратип Азазель, «козел отпущения», «сыграл основную роль в происхождении трагедии»21.