Анри Тулуз Лотрека

В его студии была поставлена машина для гребли, на которой Анри де Тулуз-Лотрек любил упражняться. В его студии была поставлена машина для гребли, на которой Анри де Тулуз-Лотрек любил упражняться. Граф Анри Мари Раймон де Тулуз-Лотрек-Монфа (фр. Henri Marie Raymond comte de Toulouse-Lautrec Monfa 24 ноября 1864, Альби— 9 сентября 1901,, Жиронда)— французский художник-постимпрессионист из графского рода Тулуз-Лотреков, мастер графики и рекламного плаката.

Анри де Тулуз-Лотрек (Henri Marie Raymond de Toulouse-Lautrec Monfa, Граф Анри Мари Раймон де Тулуз-Лотрек-Монфа) – великий французский художник-импрессионист, постимпрессионист. В его студии была поставлена машина для гребли, на которой Анри де Тулуз-Лотрек любил упражняться. Анри де Тулуз-Лотрек по рождению принадлежал к высшему свету Франции, что предрекало ему блестящее и спокойное будущее. После инсульта, психатрической лечебницы и сильного истощения Анри Тулуз-Лотрек умер на руках своей матери в их родовом замке, не дожив до 37-ми лет. Граф Анри Мари Раймон де Тулуз-Лотрек-Монфа французский художник-постимпрессионист из графского рода Тулуз-Лотреков, мастер графики и рекламного плаката.

Тулуз-лотрек Анри Мари Раймон де (Toulouse-Lautrec собственно Тулуз-Лотрек- Монфа, Toulouse-Lautrec-Monfa), французский живописец и график. В его студии была поставлена машина для гребли, на которой Анри де Тулуз-Лотрек любил упражняться. Анри Мари Раймон де Тулуз-Лотрек-Монфа (24 ноября 1864, Альби — 9 сентября 1901, замок Мальроме, Жиронда) — французский художник-постимпрессионист из графского рода Тулуз-Лотреков, мастер графики и рекламного плаката. Именно здесь, на Монмартре, родился Анри Тулуз-Лотрек-рекламщик. За короткую творческую жизнь Анри Тулуз-Лотрек создал 737 картин, 275 акварелей, 363 гравюры и плаката, 5084 рисунков, несколько керамик и витражей.

Граф Анри Мари Раймон де Тулуз-Лотрек-Монфа (фр. Henri Marie Raymond comte de Toulouse-Lautrec Monfa 24 ноября 1864, Альби— 9 сентября 1901, замок Мальроме, Жиронда)— французский художник-постимпрессионист из графского рода Тулуз-Лотреков, мастер графики и рекламного плаката. За двадцать лет творчества Анри Тулуз-Лотрек оставил огромное количество картин, обогативших изобразительное искусство всего мира. Кстати, Ферреоль, ювелир из Альби, друг Тулуз-Лотреков, знаком с одним банкиром, брат которого, Анри Рашу – ему двадцать пять лет, – тоже собирается стать живописцем и учится у Бонна. В связи с этим мы рекомендуем содержание мсье Анри де Тулуз-Лотрека в больнице, где его излечили, еще в течение нескольких недель. Именно Рене Пренсто первым заметил талант Анри де Тулуз Лотрека и научил его мастерству быстрого наброска, рисованию натуры в движении.

Понятно, что ни одна аристократка не стала бы связывать свою жизнь с карликом, но найти себе нормальную женщину среди полусвета Монмартра, Анри де Тулуз Лотрек, с его известностью, деньгами и подвешенным языком, вполне мог бы. Анри Тулуз де Лотрек, картины которого впечатляют своей откровенностью и реализмом, является самым странным и самым несчастным художником-постимпрессионистом. Семья Анри де Тулуз-Лотрека была Англофилами. Часто Анри де Тулуз-Лотрека изображают в виде карлика-извращенца, который только и делал, что пил и посещал бордели, что довело его до психиатрической лечебницы и смерти от алкоголизма и сифилиса в 37 лет, одинокого и жалкого, в родовом замке на руках матери.

Анри Тулуз-Лотрек имел счастье родиться в семье, принадлежащей к древнейшему роду Франции. На юго-западе Франции, в семье графа Альфонса и графини Адели де Тулуз-Лотрек родился Анри-Мари-Раймон де Тулуз-Лотрек де Монфа. Анри Перрюшо детально проследил творческий путь Тулуз-Лотрека, процесс его профессионального формирования и, пожалуй, нет необходимости снова рассматривать те или иные этапы его художественного развития. В такое неспокойное время родился граф Анри-Мари-Раймон де Тулуз-Лотрек де Монфа – будущий великий художник, ставший известным далеко за пределами своей страны. Анри де Тулуз-Лотрек родился 24 ноября 1864 года в Альби, на юго-западе Франции.

Анри-мари-раймон де Тулуз-Лотрек де Монфа скончался в родовом поместье неподалеку от Бордо в возрасте 37 лет. Французский художник Анри Де Тулуз-Лотрек родился в епископском городе Альби 24 ноября 1864 года в семье аристократов. А. де Тулуз-Лотрек внес большой вклад в становление жанра афиши, его творчество было высоко оценено его современниками.

Открытие галереи Анри де Тулуз-Лотрека во дворце Берби знаменовало собой признание художника. В досаде он из фанфаронства заказал себе визитные карточки с таким текстом: «Анри де Тулуз-Лотрек, засыпавшийся по литературе». Поначалу Анри де Тулуз-Лотрек больше всего любил «Элизе-Монмартр», но когда на месте претенциозного, на его взгляд, «Ша Нуар» открылся «Мирлитон», молодой художник стал его завсегдатаем и вскоре сдружился с Брюаном.

Как всегда внезапно, одна из проституток (Рыжая Роза) заразила Анри де Тулуз Лотрека сифилисом. «Но ты же не умеешь писать», – возразила ему жена каноника. «Этот коротышка совсем недурен, – заявил Ван Риссельберг, – у него есть талант и он определенно подходит для Группы двадцати». Его моделями были танцовщицы Мулен Руж Луиза Вебер (Ла Гулю) и Жанна Авриль, клоунесса Ша-У-Као, поэт и театральный деятель Аристид Брюан, танцор Валентин Бескостный, певица Иветта Гильбер. «Я отнюдь не возрождаю французское искусство, – пишет он, – я сражаюсь с несчастным листом бумаги, который не причинил мне никакого зла и на котором, уверяю вас, у меня не получается ничего хорошего».

Лотрек часто выставлялся. Его моделями были танцовщицы «Мулен Руж» Луиза Вебер (Ла Гулю) и Жанна Авриль, клоунесса Ша-У-Као, поэт и театральный деятель Аристид Брюан, танцор Валентин Бескостный, певица Иветта Гильбер. Живопись была для него как бы забавой и он полагался только на свое дарование. Передай крестной, чтобы она проследила за моим заказом. Летопись рассказывает о дебошах в 1790 году некоего Пьера-Жозефа де Тулуз-Лотрека, графа де Фуа, о распутной жизни Аделаиды Тулузской, которую устраивал «любой мужчина, будь то батрак, сеньор, буржуа или крестьянин». Юный Лотрек имел много шансов сделать под его суровым руководством блестящую карьеру, о чем мечтал для него Пренсто, – стать одним из тех художников, которые высоко котируются, пользуются успехом в Салоне и в свете, а отдельные из них – самые ловкие. В Африку или Прованс – в Марсель, в Экс Он пускался в длинные рассуждения, спорил Всюду были свои «за» и «против».

В 1882г. Кстати, а разве сам Лотрек понимал до конца, куда его влечет. То была безумная жизнь без сна и печали. Кабаре украшало бесчисленное количество самых невероятных предметов: ковры, картины, церковные витражи, головы оленей, керамическая, оловянная и медная посуда, доспехи, ржавые мечи источенные червями статуэтки и недавно появившееся здесь большое полотно Вийетта «Parce Domine», за которое было по-королевски заплачено двести пятьдесят франков. Публикую её, дополнив не только шедеврами художника, но и малоизвестными (по крайней мере, для меня. ) картинами и фотографиями. Художник всю жизнь ненавидел пейзажи, потому как ненавидел природу.

1. Ла Гулю с подругами входит в Мулен-Руж
2. Запряжная лошадь из омнибусной компании
3. Две девушки в кровати Тулуз-Лотрек
4. Граф Альфонс де Тулуз-Лотрек правит упряжкой из четырех лошадей
5. Мать художника, графиня Адель де Тулуз-Лотрек, за завтраком

Лотрек тоже без устали мог наслаждаться зрелищем наездниц, воздушных гимнастов и клоунов. Он никогда не обманывался. Его утонченность заключалась в его невозмутимости. Лотрек, сразу же ставший его близким другом (они вскоре перешли на ты), великолепно знал, что Брюан действительно глубоко презирал своих гостей, которые забирались на Монмартр, чтобы пообщаться со всяким сбродом. Можно было подумать, что это лавка старьевщика. Мсье де Монтескье буквально изнемогал. Он наслаждался жизнью.

Творчество этого необычайного талантливого человека сумело вместить в себя дух эпохи. Настоящее животное, она действовала бессознательно, отдаваясь любому искала все новые чувственные наслаждения, чтобы удовлетворить свои инстинкты. Его глаза художника с наслаждением (что можно было бы принять за извращенность, если бы по отношению к себе самому он не был так же беспощаден) и с глубоким пониманием всматривались в посеревшее лицо с темными кругами под глазами, синеватую тень, которая смягчает сгиб руки у локтя, лихорадочный блеск больших, грубо подведенных глаз, зеленоватый тон щеки.

1. Джейн Авриль, выходящая из Мулен-Руж
2. Арсель Ланде в варьете Шильперик
3. Мсье, мадам и собачка (содержатели борделя)
4. Танцующая Джейн Авриль, эскиз к плакату Жарден де Пари

Мане, умерший два года назад, 30 апреля 1883 года, становился все более популярным. Терпение графини Аделаиды иссякло. Тем более подходящую, что молодая женщина отнюдь не была недотрогой. Лотреку, наверное, особенно нравился именно костюм Брюана, дополнявшийся еще черной накидкой, пунцовым шарфом и широкополой шляпой (Куртелин прозвал ее «скатертью дорога») из-под которой выбивалась темная грива.

Я слушаю ее голос, но не решаюсь смотреть на нее. Это требование он предъявлял и к вещам. В мастерской, где снова начались занятия, Лотрек во все горло распевал куплеты Брюана. На переднем плане – Ла Гулю в розовой блузке и белой юбке.

Смелыми, широкими, раздельными мазками Лотрек записывал фон. Но только участие в брюссельской «Выставке XX», где были представлены одиннадцать его работ, приносит ему подлинное признание. Но не только художники отдавали должное гению Тулуз-Лотрека. Так было и в короткой судьбе Тулуз-Лотрека. Тулуз-Лотрек черпал вдохновение из различных источников.

• Доктор Тапье де Селейран в фойе театра
• Иветт Гильбер кланяется публике
• Танцы в Мулен-Руж (Ла Гулю и Валентен ле Дезосе)
• Портрет мисс Долии из варьете Стар в Гавре
• Анри де Тулуз-Лотрек: жизнь и творчество художника
• Творчество Анри де Тулуз-Лотрека

А ведь как мастер постимпрессионизма он умел это делать прекрасно. Он стал раздражительным параноиком, появились галлюцинации. Богатство семьи позволяло Анри жить в собственное удовольствие, не считая жалкие сантимы. Сали, обладая изобретательностью и хорошо развитой коммерческой жилкой (качества, которым раньше он не сумел найти применения), решил систематизировать то, что принесло популярность – хотя и недолгую.

Узкие плечи, тонкие ножки, впалая грудь — казалось, все предвещало грядущую беду. Он достиг переломного возраста и очень изменился внешне. В конце века техника живописи переживает новый виток развития.

1. Анри Тулуз-Лотрек – карлик, которого прославил и убил Монмартр
2. Картины — Тулуз-Лотрек, Анри де
3. Граф парижских тайн – Анри Тулуз-Лотрек
4. Анри Тулуз-Лотрек: картины художника
5. Анри де Тулуз-Лотрек: картины и биография
6. Тулуз-Лотрек АнриКартины и биография
7. 5 интересных фактов из биографии Анри де Тулуз-Лотрека
8. Анри Мари Раймон де Тулуз-Лотрек ( - )

Уличные женщины, какие-то темные личности, парии, жившие неизвестно на какие средства, бездельники, бездарные поэты, анархисты, молодые художники в широкополых шляпах, натурщики и натурщицы в ожидании работы (по воскресеньям на площади Пигаль, вокруг бассейна, устраивалась биржа моделей), нищие сицилианцы в красочных лохмотьях изображавшие бога, неаполитанки, которые то торгуют своим телом, то позируют для мадонны, красавчики в узких брючках, одинокие дамы – последовательницы Сафо и разные другие «феномены», говоря языком Лотрека, населяли Монмартр. Покой – и в то же время отвращение к самому себе. В тридцать семь лет он был все таким же веселым и беспечным, как в юности и все титулы и почести не остепенили его, не сделали надменным.

Граф вел себя так, будто у него никогда не было сына. Люка вспомнил о молоденькой натурщице, Мари Шарле, которой он оказал несколько услуг. Анри не узнавал себя в зеркале. Долго брели они по изнурительной жаре. Хотя он и заимствовал у них светлую палитру, больше он ни в чем не пошел по их стопам.

• 10 лучших картин Анри Тулуз-Лотрека
• Описание картины Анри Тулуз-Лотрека «Прачка»
• Тулуз-Лотрек Анри Мари Раймон де (1864-1901)
• Биография Анри де Тулуза-Лотрека

Лотрек восхищался мастерством Шере. Седьмая выставка импрессионистов, открывшаяся неподалеку от их студии, не сходила с уст учеников Бонна. Henri de Toulouse-Lautrec Hangover (The Drinker) 1889 г. Но когда-то всему приходит конец, за все приходится расплачиваться. Лоуренса». Блеснули ножи.

Тогда-то Брюан и попросил Тулуз-Лотрека сделать афишу и вскоре они стали друзьями. Он сумел доказать им (а его скупость, надо сказать, не уступала его ловкости), что оказывает им огромную честь, предлагая регулярно выступать в его кабаре, что же касается вознаграждения, то они будут получать его в виде напитков – пусть пьют на здоровье, но за свой счет. Рашу, который только что закончил портрет Лотрека (Лотрек отблагодарил его, подарив ему обезьяну, которая, по его мнению, сильно смахивала на министра Мелина), жил на улице Ганнерон. Его интересовал – и интересовал страстно. В общем, выкручивайтесь сами и не просите нас о помощи иначе мы прикроем лавочку».

1. Творчество Анри де Тулуза-Лотрека
2. Интересные факты из жизни художника
3. Кирилл Челушкин: японские сказки и новая Алиса
4. Нико Пиросмани: 9 фактов о голодном грузинском художнике
5. Зимние пейзажи выдающихся художников
6. 20 лучших фото с дронов за 2017-й по версии

Каждый мазок, каким бы элементарным он ни был, характерен и принадлежит именно ему. Форен большей частью жил в нужде и время от времени судебные исполнители описывали его имущество. И научили. Спустя несколько месяцев, упав на прогулке, он сломал вторую ногу.

«Обеспечить порядок. » – кричал остолбеневшим полицейским «супрефект», руководивший шествием. Иногда она приходит, хочет отвлечь меня от грустных мыслей, развеселить. На стенах и дверях таверны он написал четыре картины и отнюдь не из сельской, а из театральной жизни. Иногда – правда, редко, очень редко.

• Рождество Христово на картинах художников разных стран и эпох
• Василий Кандинский: реальная жизнь великого абстракциониста
• Уильям Блейк: необычные картины английского поэта
• Клод Моне – человек, дарящий «впечатление»
• Вася Ложкин – самый известный художник Рунета
• 1913-й – революционный год в истории искусства и авангарда

Выражаю всем им свою искреннюю признательность. Как и его учитель Пренсто, который изредка навещал его, мальчик особенно хорошо умел показать движение. Однако картины Ван Гога отнюдь не вызвали всеобщего восторга. Бонна, которому было сорок восемь лет, только что избрали в Академию. Эта несоразмерность все увеличивалась. «Аристократ драпает, вертя задом», – объявлял прославленный куплетист. Он даже смеялся, да так безмятежно, будто ничего не произошло. И даже Лотрек взбунтовался: «Я пришел сюда учиться ремеслу, а не для того, чтобы подавляли мою индивидуальность».

Прозябать в бездеятельности, превратиться в калеку, которого все холят. Судьба и так уже жестоко обидела ее сына. И – увы. Брюан приводил его в восторг.

Его успех не помешал ему остаться простым и сердечным человеком. Здесь Тулуз-Лотрек начинает свое художественное образование. Утверждали, что она знаменует собой начало золотого века. Он снимал маску. Живой и темпераментный мальчик, он ростом был намного меньше своих сверстников.

• Самые красивые города в вечернем освещении
• Юлиус Нойброннер и невероятный мир голубиной фотографии
• Самые необычные уголки Европы: квартал Ла-Пинья, Сан-Ремо, Италия
• Тайная вечеря – ошибки Леонардо да Винчи
• Даг Джонс: актёр, который всегда скрывается под маской
• : музыка, которую можно увидеть

Портрет у Бонна – удел избранных, он стоит очень дорого. Тапье исполнилось двадцать лет. Его привлекали странности. Возможно. Но два художника особенно притягивали юношу.

У него не было цели в жизни, он полностью шел на поводу у своих инстинктов, своих прихотей. На бульваре Рошешуар, в кабачке под названием «Ша-Нуар», открытом неким Родольфом Сали, с недавнего времени встречались поэты, куплетисты и художники. Вдохновлялся искусством постимпрессионистов, в особенности творчеством Поля Сезанна, Эдгара Дега и японскими гравюрами. Когда нужно было расчистить в Монфа аллею, он приказал своим крестьянам работать только деревянными лопатами, так как железо, по его словам, металл неблагородный и к тому же «ядовитый». Вторая попытка вместе с Лотреком, Бернаром и Анкетеном организовать народную – и к тому же постоянную – выставку в ресторане-кабаре «Тамбурин» на бульваре Клиши потерпела неудачу так же быстро, как и первая. На заднем плане видны знаменитые черные перчатки певицы Иветт Гильбер. А тем временем сам художник, в компании Мориса Гибера изучал Брюссель, глазел на женщин, но они – по его словам, рубенсовские модели во плоти – не нравились ему и он морщился, утверждая, что они все какие-то «обрюзгшие».

Несмотря на злой язык, на внешнюю резкость, Брюан был отзывчивым человеком. Он был абсолютно пленен персами. Одеваться было принято у Пуля – портного принца Уэльского, носили не жилеты, a «waistcoats». Этот год он закончил поистине блестяще.

Возмущенный Лотрек послал к Року судебного исполнителя. И вот разный сброд из «Элизе-Монмартр» стал цепляться к нему. Танец перестал его вдохновлять. Не тогда ли он впервые огляделся — и увидел реальную жизнь, в которой так много слез и боли.

Конечно, внешне Лотрек относился спокойно к страданиям больного. Какое это блаженство – сжимать ногами трепещущие бока лошади. «Как будто тебя оскорбляют», – говорил он. Если кто-нибудь из гостей пытался проявлять строптивость или слишком громко смеялся, Брюан, придираясь к любому пустяку, а главным образом потому, что у этих людей туго набиты бумажники, властным тоном заказывал себе выпивку за их счет: «Максим, подайте-ка мне почетного шалунишку за столик этих типчиков».

Он жадно наблюдал жизнь вокруг себя — и стремился запечатлеть ее мгновения. Винсент был братом Тео Ван Гога, директора галереи, принадлежавшей фирме «Буссо и Валадон» на бульваре Монмартр. Уроки Пренсто ему дали много, но этого было уже недостаточно. И не просто завсегдатаем, он полюбил это кабаре, он восхищался им.

Ренуар, который постоянно прибегал к услугам этой привлекательной натурщицы, в то же время, что и Лотрек, работал над ее поясным портретом в картине «Коса» и с нежностью и наслаждением выписывал ее большие голубые глаза изящный изгиб бровей, чувственный пухлый рот, густые темные волосы, разделенные пробором, ее пышную высокую грудь. Он по-прежнему был весел и беззаботен. У Лотрека начался период удач. На первый взгляд может показаться, что вся жизнь Лотрека прошла на людях и потому известна, но это впечатление обманчиво.

1. Эдриан Броуди: 5 интересных фактов
2. Сирша Ронан: фильм её жизни и погоня за «Оскаром»
3. Биография Анри де Тулуз Лотрека, детство и болезнь
4. Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
5. «Маленькое сокровище» замка Боск
6. Получайте самые главные и обсуждаемые статьи дня на свой электронный адрес
7. Словари и энциклопедии на Академике

Но сам мальчик, казалось, не грустил, не жаловался. Сколько ремесел – столько и неудач. Временами Тулуз-Лотрек поселялся в том или ином борделе. Тулуз-Лотреки были людьми с горячим южным темпераментом.

Вместе со своими друзьями он посмотрел произведения некоего Сезанна, которые хранил в своей тесной лавке на улице Клозель, в нижней части Монмартра, бедный торговец красками папаша Танги и тут же заявил, что Сезанн – крупнейший современный художник. Жуайан в 1896 году дал картине новое название: За туалетом. И все же среди новообретенных товарищей Анри расцвел. Они были неистовы.

1. Тулуз-Лотрек, описание картины «Прачка»
2. Лучшее, что написал Тулуз-Лотрек
3. Художник Анри де Тулуз-Лотрек картины
4. Анри Де Тулуз-Лотрек: жизнь, полная боли и творчества

Здесь с ночи до зари кипела жизнь – и что за жизнь. Что несказанно огорчило отца. Все это было не для Лотрека. Во время болезни увлечение живописью окончательно захватило Анри де Тулуз Лотрека.

Отныне у него появилась мечта — увидеть волшебную Японию собственными глазами. Мать сдалась. Грезы, которые помимо его воли преследовали Лотрека, развеялись. Эти слабовольные, болтливые, лицемерные ничтожества, прикрывавшиеся красивыми словами, считали, что для того, чтобы стать художником, достаточно внешне подражать истинным мастерам.

Человек не может измениться в одночасье. Люди деловые и предусмотрительные, они умели постоять за себя. Больше того, он подавал пиво в рюмках для мадеры, которые называл «шалунишками» и брал за каждую по восемь су. Для того чтобы заказать Бонна портрет, было мало одного желания. «Дылда моя», – задрав голову, нежно говорил он Анкетену. Восстал против Кормона и Ван Гог, понося мэтра на своем тяжеловесном французском языке.

Его гордость заранее отметала всякое сострадание. Затем он возвращался к своим импровизациям, по нескольку раз переделывая их. Выкинул на свою беду. В этом и состоит величие искусства Тулуз-Лотрека. Но почему же этот день откладывают, отодвигают все дальше и дальше.

1. Напишите отзыв о статье Тулуз-Лотрек, Анри де
2. Отрывок, характеризующий Тулуз-Лотрек, Анри де
3. Коллекция Художники Анри Тулуз-Лотрек
4. Нетрудоспособность и проблемы со здоровьем
5. Дополнительные материалы для чтения

А я не статен и не красив». Тем не менее у Лотрека на все был свой собственный взгляд. К тому же, решил человеколюбивый Ван Гог, это совсем неплохо – попробовать непосредственно воздействовать на благородное сердце «простого человека».

Итак, «Группа Малого бульвара» (так называл ее Винсент в отличие от группы импрессионистов, которую он именовал «Группой Большого бульвара», то есть бульвара Монмартра) весной представила свои произведения на обозрение посетителей ресторана. Он даже писал декоративные картины в Калькутте. Так оно и было. Творчество стало для Лотрека настоящим убежищем. Так пусть, если это доставляет ему удовольствие, он лучше рисует. Не думая о здоровье.

Первые компании — и первая наука: лучше прятать глубоко в душе собственные комплексы и переживания, оставаясь для многочисленных друзей-приятелей вечно веселым, смеющимся (в том числе над самим собой) карликом. Хотел бы я увидеть женщину, у которой любовник еще уродливее, чем я. — выкрикивая эти беззаботные слова, он хохотал первым, а вслед за ним — все остальные. Казалось даже, что ему нравится, доставляет удовольствие такое обращение. Продолжали танцевать в «Мулен-де-ла-Галетт». Для него началась новая жизнь. Монмартр.

Входил в эту компанию и молчаливый анархист Шарль Морен, который пил ром литрами, был обуреваем какими-то темными страстями, ненавидел собак, в такой же мере – полицейских, но, по словам Лотрека, «как никто, умел писать руки». У каждого персонажа этой картины есть черты юной натурщицы. Второго звали Жан-Луи Форен. А Бернару и Анкетену даже посчастливилось продать по одному холсту. Такие дела. Зал «Ша-Нуар» был обставлен мебелью XVII века (настоящей или стилизованной), стены отделаны ореховыми панелями (на это пошли старинные шкафы), с толстых потолочных балок свисали фонари, в огромном камине стояли таганы и железные подставки для дров.

Когда Лотрек получил от Девима похвальный отзыв, он был вне себя от радости. Кроме того, на Монмартре было много заведений, где танцевали. Кадриль, судя по картинам, все меньше очаровывала его. Всего им было написано около тридцати афиш, каждая из которых настоящий шедевр.

Анри Тулуз-Лотрек появился на свет 24 ноября 1864 года. И рисовал, рисовал. А я не статен и не красив». Она часто обедала с ним в знаменитом ресторане Латюиля, на авеню Клиши, приходила к нему в кабаре Брюана.

Увидев столько дичи, мсье де Монтескье, забыв усталость, торопливо зарядил ружье. В моменты отчаяния она его не раз утешала. То была огромная победа для художника. Они понимали, что за этим кроется обида, боль, острая досада и когда он, шепелявя и передергивая плечами, говорил о какой-нибудь проходившей мимо красотке: «Захочу и она станет моей за какие-нибудь пятьдесят франков. » – они знали, что им руководила не «высшая степень цинизма, а отчаяние». Да, можно с уверенностью сказать, что Лотрек изменился.

О его творчестве много спорили, слава пришла к нему после смерти. Нет. Брюан играл свою роль без особого напряжения. Они были дружны.

Первая афиша, объявлявшая об открытии «Мулен Руж», была сделана Жюлем Шере. Он никого не осуждал, но никого и не одобрял: он лишь наблюдал. Подобно Лотреку, стать художником его заставила судьба. Лотрек рисовал карикатуры на кузена, рисовал их и на отца. Маленькое Сокровище все эти чудачества не поражали. Голландец в бешенстве помчался за ручной тележкой и, свалив на нее все картины, увез их. Это не твое дело».

Как и Лотрек, он чувствовал себя отверженным. Он обожал Эдгара Дега. Пошли твои коляски как образец и напиши мне, что из себя представляют твои ландо». Чтобы избавиться от этого омерзительного соседства с «Элизе-Монмартр», он в конце апреля уступил арендованное им помещение и снял другое, на улице Лаваль, дом 12, в котором до этого жил бельгийский художник Альфред Стевенс.

Там родилась «Тетрадь зигзагов», которую он посвятил своей кузине Мадлен Тапье «с благородной целью немножко развлечь ее после уроков мадам Верньет». Во всяком случае, такого мнения придерживались те, кто знал его близко.

Комиссар полиции нравов Кутла дю Роше, прозванный «Папаша Целомудрие», в обязанности которого было вменено следить, чтобы танцовщицы все же не преступали определенные рамки приличия. И все-таки природа не вдохновляла его. Математика, латынь – все это чепуха, серьезные науки начинаются потом. Ему не составляло труда сделать набросок карандашом или пером.

Учился он многому, включая гимнастику и верховую езду. Ван Гог сгорел в свете и пламени. Их группа наконец заявит о своем существовании. «Группа двадцати» была одной из самых активных ассоциаций нового искусства.

В 1892 году художник пишет ей: «Моя семья не может разделить мою радость, но ты — это совсем другое». На его взгляд, он завяз где-то на посредственном уровне. Запрещалось принимать участие в обсуждении художественных вопросов: «Не вмешивайся. Лотрек почти не обратил внимания на больного манией преследования.

Одному другу, который обучал своего сына верховой езде, граф Альфонс любезно посоветовал: «Научите его еще пользоваться лассо, это пригодится ему в дальнейшем, чтобы заарканить женщин, а с латынью» И все же граф Альфонс кое-чему научил сына: «он показал ему, как с помощью двух пальцев можно превратить портрет меланхоличного Наполеона III, выгравированный на бронзовой монете в десять сантимов, в свиную морду». Часто рисовал проституток и жизнь монмартрских кабаре, вёл соответствующий образ жизни. В душе он был поэтом. Теперь Лотрек всюду ходил со своим кузеном. Пьер-Жозеф де Тулуз-Лотрек сказал как-то, обращаясь к герцогине де ла Тремуай: «Гражданка герцогиня, не надо смешивать любовь с постелью». Пренсто был любопытным человеком. Лотрек восторгался теми картинами, которые получили общее признание.

Его имя постепенно приобретало вес — Лотреку заказывали картины и рисунки для журналов. Да и слова, которые произносил этот деформированный рот, были искажены шепелявостью и раскатистым «р», звуки наскакивали один на другой, слоги он сглатывал, разговаривая, брызгал слюной. Ван Гог загорелся. И ни того, ни другого нельзя было обвинить в догматизме. С тех пор по определенным дням, следуя заранее тщательно разработанной программе, поэты, певцы и музыканты оправдывали доверие «аристократа». Он всегда живо интересовался всем, что происходит вокруг него и в лицее сразу же обзавелся приятелями, близко сошелся со своим кузеном Луи Паскалем (правда, свобода Луи Паскаля была стеснена распорядком интерната, где он пребывал, так как его отец работал в администрации префектуры и жил в провинции), а также с сыном богатых буржуа Морисом Жуаяном, мальчиком одного с ним возраста, с которым они стали неразлучными друзьями.

Хитрая девица сама никогда не решилась бы показать их ему. А этот Боже мой, что же делать. Спектакль окончен — пора в кафе. У Пренсто бывали Петижан, Бютен, Лендон и виконт дю Пассаж (его Лотрек написал верхом на лошади). Но он предпочел другую. Внешне — ангел во плоти, по сути своей она была дьяволом. Тапье питал особую страсть к драгоценным безделушкам.

Его не удивляли причуды графа – он к ним привык. – только человек. Внешне — ангел во плоти, по сути своей она была дьяволом.

Сколько в ней нелепого и чудесного, возвышенного и отвратительного. К тому же, походы по путанам, которые так любил художник, тоже принесли подарок. Ему хотелось наставить Лотрека на путь истинный и он умолял его остепениться.

В январе 1892 года он посылает работы в «Группу двадцати», сразу же вслед за этим выставляется в «Вольней» и у Независимых. И может организм бы и справился, люди то живут с сифилисом долгие годы, пока у них не отвалится нос и даже иногда выздоравливают (для справки в 30 случаях происходит самопроизвольное выздоровление от сифилиса, но на удачу надеяться, все-таки, не стоит). Буссо назначил Жуаяна на пост директора своего отделения на бульваре Монмартр, 19. Ему по душе орудовать скальпелем изучать человеческий организм.

Друг Дега, он выставлялся с импрессионистами. Так на полотнах Анри появилась анаграмма «Трекло». И он давал волю своим чувствам. Лотрек ни на минуту не забывал о своей трагедии, но скрывал это, боясь вызвать жалость.

Толстел нос, губы выпячивались, набухали, нижняя губа нависала над скошенным подбородком. Он внедряется в широкую социальную среду, не желая добиваться признания салонов и галерей. По случайному совпадению мастерская Дега помещалась в том же доме, где жили Гренье, в глубине двора. Долговязая фигура «доктора» подчеркивала маленький рост Лотрека, его уродство, которое он сам все время нарочито выставлял напоказ, вернее, усиливал своими необычными костюмами, гримасами, бесконечными шаржами на самого себя. И затем извинившись за столь «бесцеремонное суждение», добавлял: «Большего они не заслуживают». Надо радоваться жизни. — Пребывание в мастерской дает ему много с точки зрения профессии, но это тяжкое испытание для молодого человека. День за днем, месяц за месяцем, год за годом. – восклицает он. – К чему эти зеленые листья, которые безобразно подчеркивают красные тона вашего генерала. Лотрек не разделял сердоболия Брюана к этим людям.

Единственное, с чем не мог поспорить никто, — в его полотнах была энергия, сила жизни. Творчество Тулуз-Лотрека стало источником вдохновения для Эгона Шиле и Огюста Родена. Габриэль стажировался в больнице Сен-Луи, у известного хирурга Пеана. Его веселый характер и живость восхищали ее. Тулуз-Лотрек использует свой талант в открывшихся новых сферах.

С этого момента Анри становится частью Монмартра, а Монмартр становится частью Анри. Этот «подправленный и смягченный импрессионизм» проникает и в произведения Пренсто и соответственно в живопись Лотрека. Эта бывшая кокотка была не в состоянии смириться с нуждой. Познакомившись с импрессионизмом, он начал высветлять свою палитру.

Графиня Адель готова была испробовать все. Важен только темперамент. Обладая искромётным чувством юмора, прикрываясь им, словно щитом, он глубоко в душе оставался тем же «маленьким сокровищем», ребёнком, который боится быть высмеянным большими взрослыми. Одним из первых всерьёз занялся рисованием афиш (литографией).

И это в какой-то мере освободило его от груза ответственности, но в то же время больно уязвило самолюбие. В то время он писал в основном свое окружение: животных, природу и родных. Она была прекрасной моделью и вскоре стала популярна среди художников. Его главным работодателем, заказывавшим ему афиши и плакаты, была фирма «Boussod, Valadon Cie». Мать же, наоборот, всегда поддерживала сына, жалея и оберегая насколько это было возможно. Слава, гений – вот его любимые слова. Какой художник, какая мощь.

Ну и что из того, что он глухонемой. Но Лотрек не решался пойти к нему. Тем временем в мастерской развернулись новые события. Он не боялся выглядеть нелепо, в нем не было никаких сдерживающих начал. Сейчас ему шел шестьдесят второй год и он находился в зените славы.

И он жил. Человек в повседневной своей жизни, на лицо, на фигуру которого годы и испытания наложили свой отпечаток, характерный для этого человека, свойственный только ему. (Неужели в Салоне, где Лотрек будто бы отметил только Бонна и Ролла, он не задержался перед большим полотном Мане «Бар в Фоли-Бержер». Можно сказать, что своим успехом «Мулен Руж» обязан не в последнюю очередь именно Лотреку.

Он проложил путь живописи Тулуз- Лотрека. Равнодушие художника к вскрытому телу объясняется не садизмом. Вокруг нее вились услужливые поклонники, которые жаждали внимания этой богини. Несколькими скупыми штрихами ему удавалось очень точно передать усилие лошади, которая тащит повозку. У Ван Гога это объяснялось дружелюбием, которым были окрашены все его поступки и непреодолимой потребностью высказаться, у Лотрека – скромностью, полным отсутствием тщеславия.

Его удел – искусство. Он был наблюдательным художником и в ту пору стал печатать в некоторых газетах свои рисунки (подписываясь иногда дерзким псевдонимом «Zut» – «К черту»), в которых давал волю своему ядовитому уму. Десятого марта в еженедельнике галереи «Буссо и Валадон» «Пари иллюстре» появился его рисунок «Бал-маскарад», где он изобразил силуэт Ла Гулю в пачке и своих друзей, старых знакомых по мастерской Кормона и среди них – добряка Адольфа Альбера, который, как и Бурж, тщетно призывал его быть более благоразумным.

Постоянные упражнения давали ему возможность, как он сам говорил, «всегда держать рисунок в пальцах», чтобы потом, часто по памяти, мастерски импровизировать. По правде говоря, Лотрек подражал ему, «как обезьяна». Монмартр того времени — это центр продажной любви. Тулуз-Лотрек говорил про отца: «Если встретил моего отца, то будь уверен, что надо будет остаться в тени».

Какая же карикатура на него самого получится в конце концов. На стене коридора последняя его отметина была сделана в сентябре. – в самом что ни на есть буквальном смысле этого слова.

Мальчик наслаждался этой удивительной игрой, поражаясь тому, что могут сделать его пальцы. Мать родилась в семье влиятельного государственного чиновника. В образе японского императора Фото 1892 г. Между тем Лотрек много работал. То на пруду возился с бакланами или пускал флотилию кораблей, которые, по его словам, «хоть и опрокидываются, но никогда не тонут», то с увлечением занимался своим кукольным театром: дергал за ниточки бесчисленных марионеток и говорил на разные голоса, придумывал всякие смешные ситуации. Познав с ней мир плотской любви, Лотрек одновременно испытал жесточайшее разочарование.

Он верил в свои силы. А ведь Средиземное море так прекрасно, но его «чертовски трудно передать именно потому, что оно прекрасно». Его костюмы у человека непосвященного вызывали удивление. «Я весь день один, – писал Лотрек. – Читаю, но немного – начинает болеть голова. На этом ее цирковая карьера окончилась. После афиш Лотрека в Мулен Руж повалили толпы народа, а самого Лотрека, знало не меньше людишек, чем приму кабаре — Ла Гулю.

Эта самоуверенность приводила в восторг Лотрека. Ван Гог колебался: куда податься. Ранние работы художника, на которых изображены в основном его близкие друзья и родственники («Графиня Тулу-Лотрек за завтраком в Мальроме», 1883 «Графиня Адель де Тулуз-Лотрек», 1887 — обе в Музее Тулуз-Лотрека, Альби), написаны с использованием импрессионистической техники, но стремление мастера максимально правдиво иногда даже беспощадно, передать индивидуальную характеристику каждой своей модели говорит о принципиально новом понимании им образа человека («Молодая женщина, сидящая за столом», 1889, Собрание Ван Гога, Ларен «Прачка», 1889, Собрание Дортю, Париж). А если кто-нибудь обращал на это его внимание, отвечал: «Что. Слов нет, граф Альфонс, как и прежде, во многом вызывал восхищение Маленького Сокровища. Картины Ван Гога – откровение, картины Лотрека – познание.

«Где бы ни находился папа, можно заранее с уверенностью сказать, что он затмит всех», – с некоторой иронией отмечал мальчик. Его интересовал индивидуум. Пейзажи и раньше не прельщали его. Родом из Гатине, он, попав в Париж, скитался с пьяницей отцом и угрюмой матерью по трущобам из которых они потихоньку удирали, не уплатив, так как отец пропивал все, что у них было. К тому же и дивизионизм и синтетизм в общем не волновали его.

Чтобы оценить картину, надо предварительно опрокинуть хороший коктейль, — заявлял он, предлагая гостям плод собственной фантазии — напиток под названием Дрожь, после которого многие немедленно отключались. Внешне, казалось бы, ничего не изменилось во взаимоотношениях Лотрека с людьми его круга. «Там есть что посмотреть. Один из учеников обозвал Кормона «старым академиком». «Лучший способ обладать женщиной, – утверждал старик Энгр, – это писать ее».

Лотрек спал очень мало: ложился поздно, вставал, какой сам говорил, с петухами. Ему нравилось не только проводить время на конюшне или псарне, с не меньшим интересом наблюдал он и жизнь домашней птицы, макак и павианов, которые обычно составляли общество бабушки (часто можно было увидеть, как она гуляет с обезьянкой на плече). Личная жизнь Мари – так называли ее в мастерских – была довольно бурной. В один из вечеров Анкетен уговорил Бернара пойти в «Мирлитон» и тот ушел оттуда «в ужасе», с отвращением к «нездоровому психозу», царившему там.

Она шла дальше или еще оборачивалась, а он, уничтоженный этим взглядом, в котором она даже не решалась высказать ему свое отвращение, опускал голову и в горле у него застревал комок. Но вот как-то в деревню прибыл полк, в котором она когда-то служила. Она такая статная и красивая. Он стремился лишь подметить жизнь – только жизнь без прикрас.

Его безжалостная кисть снимает с ее лица внешний лоск. Маленькое Сокровище был бы такой радостью, если бы если бы, если бы. Henri de Toulouse-Lautrec Confetti 1894 г. Увлекся и литографией — новой модой времени. Тогда Лотрек, несмотря на свою ненависть к скандалам, вскочил с места и, размахивая своими короткими ручками, закричал, что «это возмутительно – оскорблять такого великого художника». Певица в элегантном синем платье с красной оборкой двигается покачиваясь, почти танцуя. Рисовать он начал всего шесть лет, а писать – четыре года назад.

Лотрека стали понимать и ценить. Лотрека привлекала в Дега и его смелая, оригинальная компоновка. Голова танцовщицы, золото ее волос выделяются на фоне этой темной массы.

Он любил одеваться необычно. В течение последних месяцев Родольфа Сали выживали из этого квартала. «Ну и пусть, я нарисую быка», – ответил мальчик. Он сидел за столиком, смотрел, пил вино и делал наброски. Услышав звук трубы, кобыла «в отставке», увлекая за собой кюре, понеслась вскачь за солдатами. Общественное мнение. Сидя по правую руку от прелата, Лотрек покорно ждал проповеди и, потчуя его лучшими кусками, «как истый христианин», не преминул «осведомиться о состоянии духа в епархии».

Если он останется в своей среде, в обществе резвых молодых людей и соблазнительных женщин, что ждет его, кроме унижения. До отъезда из Парижа Ван Гог уговорил своего брата Тео приобрести для галереи «Буссо и Валадон» несколько полотен Лотрека. Раньше он работал от случая к случаю. А у его матери упреки замирали на губах, когда она видела сына.

И все это — жизнь. Но, несмотря на это, он продолжал упорно работать. – даже украшали стены мастерской.

Все в хирурге интересовало, увлекало, хотя и несколько смешило Лотрека: его смелый и творческий талант, который особенно проявлялся в трудную минуту, его бьющая через край жизненная энергия, его торжественность, любовь к помпезности (он оперировал во фраке, лишь повязав вокруг шеи салфетку), его светская болтовня (хотя он был не менее косноязычен, чем Лотрек), которую он не прекращал даже в тот момент, когда вел тяжелую борьбу со смертью, его самомнение, пусть, бесспорно, вполне оправданное, но настолько подчеркнутое, что оно выглядело уже нелепым и напоминало фатовство актера Самари в «Мадемуазель де ла Сеглиер». С легкостью и удовольствием он сделал пером двадцать три рисунка. Рисунок стал для него смыслом жизни. Лотреку хотелось бы стать врачом или хирургом.

Самозванец, а не художник, – продолжал Бернар. – Ведь он как учит. И кто знает, может, позже, когда он обживет этот край, добрые друзья приедут к нему и они сообща откроют «Южную мастерскую». Стоило ему раскрыть тетрадь и она немедленно заполнялась набросками. А любовь если и будет жить в его душе, то уж точно никогда не найдет выхода. Они же организовали в 1895 году его первую персональную выставку. 18, 19, 20 лет.

Здоровое молодое животное, которое с упоением вдыхает весенний воздух и носится по траве. На рисунках, где лошади были изображены в движении, они были необычайно выразительны. Первые годы жизни художника прошли в семейном поместье в городе Альби.

Его зачаровывали эти сильные, гибкие люди, сумевшие полностью подчинить себе свое тело. Он пил и рисовал, рисовал и пил. Одним из первых всерьёз занялся рисованием афиш (литографией). Даже самый посредственный каламбур способен был развеселить его.

И здесь он не знал милосердия. Хотя богатство для него не играло никакой роли. Но упреки застывали у нее на губах. На стенах красовались надписи излагавшие его убеждения: «Искусство – это умение находить в жизни самое возвышенное».

Афиша, в которой проявляется влияние японской графики, считается однойиз самых знаменитых в творчестве Тулуз-Лотрека. Созданная для того, чтобы приглашать посетителей в новое кабаре (Divan japonais), афиша Звезды Диван Жапоне (1 892—1 893, Париж, Кабинет эстампов) — рядом — изображает Жанну Авриль и музыкального критика Дюжардена. А если да, то задумывался ли он и над своей дальнейшей судьбой. Нет и еще раз нет. И вновь периоды лихорадочной работы сменялись кутежом, а иногда и соединялись. Творчество Лотрека приобретает абсолютно другое направление. Быстрым контуром, одной линией он передавал на бумаге схваченную мимолетную экспрессию движений ноги, взгляда, бешеный темп Нана Ла Сотрель, ноги которой четко и быстро отбивали такт, арабески пухленькой Ла Макарона (она танцевала с откровенной непристойностью, беспрерывно задирая свои юбки и показывая панталоны из черного тюля с блестками), мелькание пуантов изящные и виртуозные па Грий дЭгу, прелестной девочки, чья скромность («мне отвратительны женщины, которые выставляют напоказ свое тело») резко контрастировала с чувственным танцем всегдашней ее партнерши Ла Гулю.

Ван Гог – сама сердечность, Лотрек – сама трезвость. Первая его собственная работа такого рода — «Ла Гулю в Мулен Руж» — снискала шумный успех. Лотрек не боялся комбинировать собственные приемы с современными тенденциями. Получал из семейных поместий дичь и домашние заготовки, вина и коньяки. Афиша познакомит с Лотреком уличную толпу.

«Настоящий мячик», – говорила о нем мать. Хозяева, любили полакомиться, мало того, они сами придумывали новые блюда. Графиня Адель имела полное право гордиться сыном. Неотвратимое несчастье затуманило безоблачный горизонт семейства Тулуз-Лотрек-Монфа. Он живо улавливал комическое и нелепое.

Это была его охота. Тапье замолкал, опускал голову, но никогда не сердился. Ну, а чем он мог заниматься помимо живописи. Он не выносил небрежности, равно как и украшательства и рисовки.

И он жил. Его внешность и без того обращала на себя внимание и это было достаточно мучительно. Именно Пренсто научил Анри мастерски передавать движение (особенность творчества Лотрека, восхваляемая всеми без исключения). Henri de Toulouse-Lautrec Self Portrait in front of a Mirror 1882-83 гг. Но зато в «Мирлитон» никто и не пойдет.

Он без конца писал ее, очарованный ее своеобразным лицом, сдержанным и потому, как это ни странно, особенно привлекательным, придававшим ей «волнующий» шарм, порочный, как уверяли некоторые или же, как его остроумно определил Артур Саймонс, – шарм «развращенной девственницы». Мать готова была стать тенью сына, чтобы всюду незримо оберегать его. После обеда на аллею Акаций, демонстрируя свои туалеты или, как говорили в народе, «выставляя себя напоказ», выезжал весь высший свет и полусвет Парижа. Его плакаты — это шедевры. В этих работах он сочетал технику Ван Гога с приемом Раффаэлли. Папаша Матиас смотрит на художника.

Он не польстил ей. Никогда. Он колесил по всей Франции иногда «забывая» где-нибудь на вокзале жену без денег и ей приходилось прибегать к помощи железнодорожной администрации. Все его мысли были поглощены охотой. Его почерк не узнать невозможно.

С мсье Бонна все заранее было известно. Он все обдумал и знал, что его ждет. Острота глаза – это единственное, что ему даровано. Это была утонченная натура, наделенная каким-то особым аристократизмом: цвет платья и белья у нее всегда был подобран с удивительным вкусом.

При ней не было нужды хорохориться. Анри де Тулуз-Лотрек родился 24 ноября 1864 года в аристократической семье. Благодаря своей врожденной искренности, задору, своему беспокойному характеру, неисчерпаемому остроумию, восторженности он буквально «околдовывал» их. И она прощала ему его безумную жизнь, его влюбленность в порочный Монмартр. Как и Брюан, он ненавидел хамство.

Увидев Лотрека, некоторые из них бросились к нему, беспорядочно жестикулируя, «крича хриплыми голосами и издавая странные звуки, напоминавшие лай». В данной картине использована техника «peinture a lessence» изобретенная художником Рафаэлли и затем усвоенная Лотреком. По поводу этого огромного холста, который, как отмечал один обозреватель, «переносит нас в легкий, гармоничный мир, в райскую безмятежность», мнения учеников Кормона разделились – одни восторгались им, другие его резко критиковали. Его забавляла ее детская резвость, то, как она радовалась жизни, радовалась своей красоте, радовалась тому, что она так удачно и быстро (ей исполнилось всего двадцать лет) устроила свою жизнь, что у нее есть деньги и возможность тратить их, бросать на ветер.

Во время банкета де Гру еще раз громогласно оскорбил Ван Гога, назвав его «невеждой» и «шарлатаном». Впрочем, хорошее настроение быстро возвращалось к нему. Первые компании — и первая наука: лучше прятать глубоко в душе собственные комплексы и переживания, оставаясь для многочисленных друзей-приятелей вечно веселым, смеющимся (в том числе над самим собой) карликом. Хотел бы я увидеть женщину, у которой любовник еще уродливее, чем я. — выкрикивая эти беззаботные слова, он хохотал первым, а вслед за ним — все остальные. Пожалуй, единственной женщиной искренне любившей Лотрека всю жизнь, была его мать, графиня Адель. Именно ее портреты, написанные сыном, поражают своей теплотой. Самобытность, динамичность и реалистичность являлись главными чертами стиля, который породили галерею удивительных картин, оставленных в наследие нам.

Рисовал породистых скакунов их изящные шеи и точеные ноги – все это с абсолютно поразительным для его возраста чувством и умением. Лотрек постепенно сблизился с новичком. Но вот архиепископ, запутавшись в собственных иносказаниях, остановился, чтобы отдышаться и тут Лотрек схватил бутылку и со словами: «Выпейте, ваше высокопреосвященство, у вас же пересохло во рту» – наполнил ему рюмку. Правильно гласит поговорка: «Яблоко от яблони недалеко падает». – выражать свои мысли. Так появились его откровенные и шокирующие публику картины «Поцелуй в кровати», «Две девушки в кровати», «Женщина за туалетом», «Медицинский осмотр», «Салон на улице Мулен» и др.

У него было все, в том числе и женщины этот донжуан потерял счет своим победам. Но Лотрек, конечно, пренебрегал советами «Би», как, впрочем и всеми другими советами.

В его искусстве, как и в его жизни, какой-то этап оказался пройденным, завершенным. Но на что можно надеяться, когда ты — уродливый коротышка.

Она посылала девочку по дворам петь и просить милостыню. Пожалуй, он, скорее, был склонен согласиться с Брюаном, который утверждал, что у проституток «замечательная душа». Ему было тридцать три года и он уже испытал лишения и одиночество. Пришлите еще бочку вина по моим подсчетам, в год мне потребуется полторы бочки.

Взрослые с трудом сдерживали нетерпение мальчика. Henri de Toulouse-Lautrec The Clown Cha-U-Kao 1895 г. Со временем он стал принимать участие в выставках — ежегодных вернисажах Группы двадцати в Брюсселе, выставках Салона Независимых в парижской галерее Бюссо и Валадона. Он пил и рисовал, рисовал и пил.

Он станет настоящим художником. Ему хотелось, чтобы его «подгоняли». Лотрек написал ее исполняющей сольный танец, с поднятой ногой, затем выходящей из «Мулен Руж». Уж лучше умереть. «Малый бульвар» бесславно закончил свое существование.

Там кисть Винсента смогла бы «посоперничать с солнцем». Он был гордостью полка. «Когда женщина рыжая – по-настоящему рыжая. Он часто утверждал, говоря о своих работах: «Я старался передать правду».

Он не был моралистом, его не возмущали царившие в то время нравы. Веселый и живой от природы мальчик тосковал, заточенный в гипс, словно птица в клетке. Не второстепенное ли это, коммерческое искусство. Любой урод пробуждал любопытство лишь в первую минуту, затем никто уже не удивлялся. Ученики Бонна много спорили. Чего еще мог пожелать Анкетен.

Это слияние с окружающей его средой помогло Лотреку обрести душевное равновесие. Конец, конечно, немного предсказуем.

Яркий искусственный свет Монмартра чаще всего искажал облик Лотрека. Полный задора, он любил посмеяться над кем-нибудь, подшутить. Это был один из многочисленных романтичных уголков города, овеянных очарованием старины. Его жизнь была короткой и драматичной.

Благодаря карандашу и кисти он окажется в самой ее гуще. Он изучал математику, потом занялся карикатурой, гравировал медали, попробовал стать археологом, затем живописцем. Его суждения были безапелляционны и он подкреплял их тысячами аргументов. Написал Рыжую Розу, женщин в саду папаши Фореста, зал «Мулен-де-ла-Галетт» – большую композицию, выдержанную в динамичном ритме, оригинальную по компоновке деталей, затем картину из театральной жизни, первое значительное произведение об этой среде – пронизанный иронией портрет актера Анри Самари игравшего в «Комеди Франсез», в пьесе Жюля Сандо «Мадемуазель де ла Сеглиер».

Может быть, его здоровье укрепит верховая езда. Они значительно расширили свои виноградники, приобрели дома в городах. Но, нет худа без бобра, как говорил сам художник: «удивительно, будь мои ноги немного длиннее, я никогда не стал бы рисовать».

Год назад, в 1884 году, на Елисейских полях, в павильоне города Парижа, состоялась первая выставка Общества независимых художников – выставка без жюри. «Я счастлив, что не толку воду в ступе». – писал он. После «Смерти Магомета» и «Свадьбы нибелунгов» (за эти произведения он в 1870 году, в двадцать пять лет, получил свою первую медаль) Кормон написал эпизоды из индусской мифологии, затем «Каина». И уж кому-кому, а не ему смеяться над короткими ногами калеки. Капризный, он почти всегда добивался своего, требовал, чтобы ему уступали.

Под взглядом матери он окунался в голую и жестокую действительность. Лотрек тоже охотно извлекал пользу из уроков других, прислушивался и присматривался. Помимо всего, постоянно работать в газете Лотреку мешал его бурный образ жизни. Но были и еще более серьезные причины для разрыва.

– «Ла гранд пинт». Говорят, что последними словами Анри были «Старый дурак», очевидно, адресованные его отцу. Он с удовольствием работал в этом прелестном уголке. Одним из первых всерьёз занялся рисованием афиш (литографией).

У Мари-Клементины Валадон была изящная фигурка, красивое, пикантное лицо. Его искусство становится доступным каждому. Он тут же брал себя в руки. Рядом висел список художников именуемый «Слава гениям», перед которыми он преклонялся.

Вместе со своими друзьями Лотрек ходил в танцевальные залы, в том числе и в «Элизе-Монмартр», который находился по соседству с «Ша-Нуар», на той же стороне бульвара Рошешуар, в доме номер 80 (именно в «Элизе-Монмартр» возродился эксцентричный танец, бывший в моде в 30-х годах именуемый теперь – под влиянием Золя – «натуралистической кадрилью») или же забирался в верхнюю часть улицы Лепик – как доставалось его бедным ногам. Все остальное – ужас. И вот каждое утро Маленькое Сокровище отправляется с отцом в манеж «Дюфо», где он берет уроки. — Мне остается только пропеть осанну удобоваримости каплуна, который оказался несравненным. И вот тут-то его и потянуло к живописи. «Я очень доволен своим новым кавказским башлыком, он напоминает башни Боска, – сообщил Альфонс матери и не поленился приложить набросок этого башлыка. – Я его надеваю на прогулки по лесу и концы его из красного сукна красиво развеваются, когда я несусь вскачь». Может быть, это был цыганский певец Буасси, пьяница, выступавший в кабаре «Ша-Нуар» и «Лапен Ажиль» на улице Соль или же изысканный испанец Мигель Утрилло, настолько влюбленный в Монмартр, что даже жил в «Мулен-де-ла-Галетт» или, наконец, Пюви де Шаванн, жена которого, урожденная княжна Кантакузин, тихонько шпионила за натурщицами своего знаменитого мужа. Кабаре «Мулен Руж» открылось в 1889 году и уже вскоре сталоизвестным ночным клубом.

Он держался как зритель. Рядом с кинжалами самураев здесь можно было увидеть киргизские седла и вигвамы краснокожих. Свой маленький рост художник компенсировал потрясающим чувством юмора: Тулуз-Лотрек был приятным собеседником, а, говоря о своём недуге, часто прибегал к самоиронии. Новая оказалась лишь на полсантиметра выше. Он только что побывал на светских выставках. В мастерской продолжались дискуссии.

Вдохновлялся искусством импрессионистов, в особенности творчеством Поля Сезанна, Эдгара Дега и японскими гравюрами. Его уже знали, привыкли к его виду, никто не обращал на него внимания. Часто рисовал проституток и жизнь монмартрских кабаре, вёл соответствующий образ жизни.

Среди приглашенных были Лотрек и Синьяк. Монмартр – священный холм. Я мщу им, понося их, обращаясь с ними хуже, чем с собаками. На них устремлены горячие взоры зрителей. В равной мере он изголодался и по работе и по развлечениям.

Да, он не из тех самоуверенных хвастунов, которые могут вызвать зависть. Тапье поселился не на Монмартре, а около церкви Мадлен, в квартире с удивительно низкими потолками, о которой Лотрек говорил, что «она создана для жареной камбалы». «То, чему нас учат, ни на чем не основывается, – категорично заявлял он. – Кормон. Восемнадцатого января, в день открытия выставки, состоялся банкет, на котором присутствовали все члены «Группы двадцати», а также несколько человек из тех художников, кого пригласили участвовать в выставке.

Но Лотрек отказался. Восторженность была его обычным состоянием. У мальчика был живой ум и занятия его шли успешно. Потрясающе реалистическая картина. Бернар призывал всех к мятежу. Очень элегантный – он носил сюртук и цилиндр, Пренсто бывал в свете и даже ходил на балы – он «слышал музыку животом», как сам утверждал.

Всю грусть и тоску, не предназначенные для чужих глаз, Анри поверял бумаге. Однако, годы в алкогольном тумане и недосыпании, подточившие иммунитет, сделали свое дело. Смотреть. Применяя новую технику печати, Тулуз-Лотрек вносит усовершенствования и в эту область. О, как хотелось ему создать свой собственный индивидуальный стиль, свою технику. На странице в центре — Фернан Кормон Бегство Каина и его семьи (1 880, Париж, Музей Орсе).

Зимой Ван Гог впал в меланхолию. Картон впитывал ее и она приобретала матовую фактуру пастели. «С его смелостью и ловкостью он способен преодолевать любые, самые трудные для него препятствия», – писала бабушка. А почему бы не остановиться на Арле.

К тому же и жизнь в этом городке недорогая. Какая девушка его круга согласится выйти за него замуж. — воскликнул однажды художник. Да и кто открыл.

О, как разнообразна жизнь. Именно он свел Лотрека с публичной девкой, которую тянуло к всевозможным извращениям. Анри де Тулуз-Лотрек на протяжении всей жизни был близок с матерью, которая стала главным человеком в его жизни, особенно после трагичных случаев, подорвавших здоровье художника. И хотя ему были больше по вкусу произведения Стейнлена, чем Лотрека, он все же обещал последнему дать в одном из номеров репродукцию его «Кадрили стула Людовика XIII» и предложил Лотреку сделать несколько рисунков для обложки. И страшный вердикт врачей: изменить что-либо, остановить течение болезни невозможно.

До женитьбы – а женился он, когда ему было двадцать пять лет, – он после окончания Сен-Сирского военного училища в чине младшего лейтенанта был зачислен в 6-й уланский полк в Мобеже и там принимал участие во всех конных соревнованиях – в бегах, скачках, «релли-пепере» и «стипль-чезе», где показал себя таким замечательным наездником, что у всех отбил охоту состязаться с ним. С каждым днем он чувствовал себя здесь свободнее, чем где-либо. Шарль-Эдуар Люка был прав: Мари Шарле пришлась по вкусу эта связь. Впрочем, англомания в то время процветала в высшем обществе. В душе он был патологоанатомом. В мире художников бушевали страсти.

«В соседнем с нами номере живут два молодых англичанина. Париж, казалось, сбрасывал сюда все отребье. В этом отношении ему был гораздо ближе Ван Гог, чем Анкетен и Бернар. Он по-прежнему любил Форена и говорил, что портрет графа Альфонса, который тот нарисовал, «просто чудо». В его картинах можно найти много исторических моментов. Какая нелепость.

Она позировала Кормону, потом Стевенсу. Что же касается Лотрека, то он отнесся к картине юмористически. Картина, вызвавшая восхищение публики, была сразу же приобретена государством. Он сам признался, что одержим живописью.

Верховая езда, бега, скачки, выезды на лошадях – тогда все это было в моде. Пиво – это только приложение». Своих добровольных натурщиков он изображает не без язвительности. Но он не выносил также, когда комедию разыгрывали другие.

Образ жизни художник вел очень рассеянный это и стало причиной его ранней смерти. Ну и что, ну и пусть. Мать была единственным членом этой знатной семьи, кто понимал и принимал работы Анри. Граф Альфонс любил лепить лошадей и собак.

— писал он графине Адель. Садится поочередно рядом с каждым учеником и у одного подправляет на рисунке руку, у другого голову, у третьего – грудь, без всякой логики объясняя, что вот он, мол, видит эту модель так и вот таким образом вы тоже должны видеть так же А самым способным он советует лишь тщательно прорабатывать детали, сглаживать контуры, приглушать цвет иными словами – фальсифицировать Год спустя вы знаете меньше, чем знали, поступая к нему». Полный энтузиазма, он пишет матери: «Я придумал новую технику в литографии.

Дорогая матушка. Отец мог, например, отправиться стирать свои рубашки в канаве на улице Руаяль, заявив, что парижские прачки никуда не годятся («Разве после того, как отсекли голову Людовику XVI, кто-нибудь во Франции умеет стирать белье. »), мог поехать в Булонский лес на дойной кобыле, оседланной и взнузданной по-кавказски, остановившись у водопада, подоить ее и тут же выпить кумыс. Бернар пространно развивал свои эстетические теории и негодовал против официальных знаменитостей: «Кабанель, Каролюс Дюран, Кормон и прочие кретины, – уверял он, – ничего не поняли в мастерах, дело которых собирались продолжить Что же касается Мейссонье, то первые его картины – это искусно приготовленные пирожные, а последние – соус к жаркому».

Эта выставка вызвала некоторый интерес. Вспоминая счастливые времена, он написал картину «В память о Шантийи», где изобразил себя, Пренсто и Луи Паскаля едущими в открытом экипаже с бегов. Наполеон III купил у него в свое время две картины. Пожалуй, стоит отметить еще один талант Лотрека — гастрономический.

Заботясь о чести семьи, отец настоял на псевдониме. Его не волновало содержание пьес — он смотрел на лица актеров. Началом звездной карьеры Аристида Брюана были его выступления в двух известных кабаре — «Эльдорадо» и «Амбассадор». Где еще мог он научиться с такой иронией относиться к своей судьбе. Не думая о будущем.

И не только это. Даже такие художники, как Домье или Мане, не брезговали рисовать рекламные плакаты. Деньги. Мари нравилась любовь. Он не удовлетворялся своим врожденным умением рисовать. Оставшись один, он чувствовал себя беззащитным: любой хам мог оскорбить его.

Он уговорил группу молодых поэтов и художников, которые именовали себя «гидропатами», покинуть левый берег Сены, где они обосновались в одном из кафе на улице Кюжа и переселиться на Монмартр. Слишком хрупкие кости восстанавливались медленно, ноги частично атрофировались, Анри перестал расти (по мнению медиков, причиной этой беды было родство отца и матери Тулуз-Лотрека, они доводились друг другу кузенами).

В семнадцать лет она снова сбежала и уже не вернулась, сохранив на всю жизнь отвращение «ко всему низкому, вульгарному, грубому». Так возникло кабаре «Ша-Нуар». Не мог Лотрек оторвать глаз и от Джейн Авриль, маленькой, красивой, хрупкой женщины с грустным лицом «падшего ангела», с меланхоличным взглядом и кругами под глазами, которые еще больше подчеркивали эту меланхоличность.

Пленительно воздушный, простой контур, который вышел из-под его карандаша или кисти и, казалось, был сделан в минуту вдохновения, без всякого труда, одним махом, на самом деле получался в результате длительных и упорных поисков. К этому надо готовиться, как к посвящению в рыцарство – «постом, молитвами, всяческими лишениями, – шутливо писал один журналист, – а когда вы полностью проникнетесь важностью предстоящего события, закажите себе платье для портрета Бонна (существуют специальные модели). Он сам подчеркивал необходимость правды. Он скорбел не о нем. Но ее гораздо больше, чем отметки, волновало здоровье Малыша.

Для этого существуют розовые и голубые карандаши». Но жизнь прекрасна и Лотрек старался не упустить в ней ничего. Но, несмотря на такую непочтительность, Кормона все уважали. Помимо этого, его сатирический ум дал себе волю в реалистической композиции «День первого причастия», где он показал принаряженных мужа и жену с отпрысками.

Все шло не так, как ему хотелось бы. Вечером в компании друзей спешил в театр. Случайно, конечно же, абсолютно случайно, на глаза Лотреку попались рисунки Валадон. Когда она смотрела, как он, опираясь на «крючок для ботинок», переваливаясь идет в своем костюме детского размера, когда она слышала, как он смеется, безудержно смеется, он для нее становился уже не завсегдатаем «Элизе-Монмартр» и публичного дома на улице Стейнкерк, а ребенком, чью скорбь она понимала, как никто другой, ребенком, который столько раз прибегал к ней ища защиты и утешения. Его моделями были танцовщицы «Мулен Руж» Луиза Вебер (Ла Гулю) и Жанна Авриль, клоунесса Ша-У-Као, поэт и театральный деятель Аристид Брюан, танцор Валентин Бескостный, певица Иветта Гильбер. К тому же газетам были нужны смешные, язвительные карикатуры в «парижском» духе, а также рисунки полуголых женщин – подобная порнография процветала во многих изданиях периодической печати. В начале того же года в Брюсселе была основана передовая «Группа двадцати».

Лотрек был безжалостен и беспощаден ко всем, в том числе и к самому себе. приехал в Париж, а в 1884г. Ты пришел сюда надираться пивом или поглазеть на меня и послушать, как я пою. На его акварели обратили внимание, но пока что искусство кормило его плохо. Edouard Vuillard Toulouse-Lautrec en euve sur Yonne, en casa de los Natanson. Тогда же Тулуз-Лотрек пишет афиши для кабаре «Мулен Руж» «Чёрный кот» и Диван Жапоне и других ночных увеселительных заведений Парижа. Один из них – Джон-Льюис Браун ирландец, уроженец Бордо.

С этого момента Лотрек ощущает себя настоящим художником. Между тем, Тулуз- Лотрек в одном из писем 1890 года упоминает ее как Rousse (Рыжая). Подобно всем художникам его времени, Лотрек пережил увлечение импрессионизмом. После этого девочку вернули матери, которая стала толкать ее на проституцию.

Оставалось оно им и теперь, когда окончательно стало ясно: ему не быть достойным продолжателем семейных традиций. Лотрек любил бывать в ее обществе. Ему было чуждо самомнение, прожектерство. Год спустя другой критик хвалил его «точные наблюдения исполненные колкости и насмешки».

В компании друзей он не боялся ничего. Глядя вокруг невидящими глазами, расстегнул ширинку и помочился на собственную картину. Да, он с похвалой отзывается об «изумительной легкости» Каролюса Дюрана и «сжатом, беспощадном» рисунке Делоне и в то же время не может не отметить, насколько посредственно все то, что он видел. Но с не меньшим раздражением он относился к посредственности. Бьющая ключом жизнь вокруг манила, требовала запечатлеть ее тотчас же, немедленно.

Носил с собой бумагу и карандаши, постоянно, везде, где бы ни оказывался, делал зарисовки. Вместе со своими товарищами по мастерской Лотрек за два вечера набросал пародию на картину Пюви де Шаванна изобразив, как в «Священную рощу» вторгается ватага молодых живописцев, за которыми следит полицейский: себя Лотрек изобразил впереди, спиной к музам, в нелепой позе. Шутки ради он повесил несколько рисунков Валадон в своей мастерской. Часто рисовал проституток и жизнь монмартрских кабаре, вёл соответствующий образ жизни. Высокий, худой, поразительно гибкий, с непомерно длинными ногами и руками (он славился во всех танцевальных заведениях Второй империи – в «Эрмитаж», «Тур Сольферино», «Рен-Бланш», «Шато-Руж»), провозглашенный королем вальса, которого в «Тиволи-Воксхолле» торжественно несли на руках в присутствии трех тысяч зрителей. Время от времени Лили устраивала маскарады с участием актеров. Только такой ценой завоевывалось его уважение. Огромный, с лицом Цезаря, с иронической, желчной улыбкой на губах, с бритыми щеками, решительной походкой и громким голосом, «голосом бунта и баррикад, созданным для того, чтобы перекрывать рев толпы, свершившей революцию», Брюан вызывал у Лотрека восхищение.

Художник часто изображал танцовщиц и проституток, ставших ему друзьями. Некоторые исследователи считают, что болезненность и последующие увечья Анри в какой-то степени объясняются именно тем, что он был рожден в единокровном браке. Они были сродни ему и оправдывали мысль, что каждый человек в какой-то степени урод. У автора «Каина» не было суровости Бонна и он удовлетворялся заданиями, выполненными, по словам Лотрека, «приблизительно».

В Брюане Лотрек в какой-то степени видел самого себя. Вы забыли вашу трость», – жестоко пошутили однажды, протягивая Лотреку карандаш) и, напевая последнюю песенку Брюана, отправлялся в «Элизе-Монмартр» или в «Мирлитон». В 1872 году он поступил в элитный Лицей Фонтан (сейчас Лицей Кондорсе). Он смотрел — и рисовал, занося на бумагу свои впечатления. Она занимала в ее жизни большое место. Бернар, будучи человеком импульсивным и живым, немедленно присоединился к новаторам. Пришлось выдержать еще один удар – потерю имени. Что же касается Лотрека, то он считал, что у Кормона «могучий и суровый талант».

А что могло его остановить. Будучи аристократом, он испытывал отвращение ко всему гнусному, мрачному, к тому, с чем связана человеческая нищета и что он называл «запахом бедности». Он пишет матери, что «нужно выставляться, где только получится, так как это единственная возможность быть замеченным». Все они были примерно людьми одного круга. Этот причудливый тупичок возник еще в старину, когда здесь был королевский каретный ряд. Он должен двигаться вперед, неукоснительно подчиняясь более строгой дисциплине.

Никакие превратности судьбы не могли их сломить. Но, во всяком случае, трудно поверить, чтобы Лотрек не слышал о них. Одним из первых всерьёз занялся рисованием афиш (литографией).

Под личиной грубости у него скрывалось мягкое сердце. Картина «Каин», сюжет которой навеян «Легендой веков» Гюго, два года назад, в 1880 году, была главным событием Салона.

Ведь занятие живописью вполне совместимо с достоинством их рода. Особо интересовало его все, что имело отношение к Ближнему и Среднему Востоку. Но где и каким образом раздобыть помещение. Он работал без устали.

Это занятие было его утешением и отрадой всегда. Дружеские чувства Лотрека к Джейн Авриль находили у нее полную взаимность. На соседней странице — Жанна Авриль (1 893, Брюссель, Музей Иксель). Они его и не слушали.

«Все должно отвечать своему назначению», – любил повторять он. Мальчик быстро привык к новой жизни. Инвалидная коляска. Два обделенных природой человека понимали друг друга.

Зимний воздух Ниццы был мучительно нежен. Рука Маленького Сокровища сама скользила по бумаге, уверенно нанося линии. На улице Фобур-Сент-Оноре не скучали. Ракеном, Амбруазом Волларом и другими.

У Анкетена была мастерская на авеню Клиши. Прибежище нежности.

Жан Адемар, помощник хранителя Кабинета эстампов, труды которого являются ценным вкладом в литературу о Лотреке, с большой готовностью предложил мне свою помощь, равно как и мадам Тюлар, заведующая архивом префектуры полиции. Высокий и крупный, неутомимый охотник и путешественник, страстный любитель женщин и скачек, он вел бурную жизнь и надеялся, что единственный наследник (второй сын Ришар умер, не дожив до года) пойдет по его стопам. Игра света и теней – только ради этого ходили в театр Пренсто и Лотрек.

Лотрек яростно, с бешенством пытался подавить в себе свое «я», но оно помимо его воли заявляло о себе. Мало того, агент по рекламе таблеток «Жеродель», некий Жюль Рок, два года назад основавший газету «Курье франсе» и освещавший в ней Монмартрские развлечения, к радости Лотрека, который не прочь был продемонстрировать свое искусство, заказал ему рисунки. Их ругают академики. По началу он подражает, модным тогда импрессионистам, но потом находит свой путь. Если кто-нибудь начинал напевать, он тут же подхватывал.

Но на обратном пути им предстояло пройти через тот же дворик. И, наконец, я должен принести свою глубокую благодарность мадам дю Феррон-Анкетен, невестке Луи Анкетена, профессору Анри Мондору и профессору Логру, докторам Семеленю-сыну, Пьеру Валлери-Радо, Р. Шантемессу, Шарлю Лорану, Андре Девешу, Морису Ламбийотту, Арману Готу и Люсьену Ноэлю, которые помогли мне обогатить собранный мною материал и уточнить ряд фактов. При малейшем усилии его сковывала глубокая усталость. Привычный мир мальчика рухнул. Лотрек чувствовал себя на Монмартре непринужденно.

В нем горел все тот же огонь, но тело перестало подчиняться повелительному голосу разума. Ему доставляло удовольствие куда-нибудь ходить с ней. Но вот погода испортилась, пошел дождь – чудесно. Анри с увлечением рисовал афиши для цирка и спектаклей, для кафешантанов и певиц.

Некоторые из них были даже куплены государственной комиссией. Аристид Брюан (1851–1925), как и Тулуз-Лотрек, был выходцем из весьма состоятельной семьи, обретшим родину на Монмартре. В парижских артистических кабаре Брюан приобрел известность, регулярно появляясь в «Черном коте» — ночном заведении весьма скандального плана, открывшемся в 1881 году. Наездница в цирке Фернандо – молодая женщина из богатой семьи, которая, влюбившись в своего преподавателя верховой езды, бросила мужа и, следуя призванию, занялась вольтижировкой и джигитовкой. И не обольщал себя напрасной надеждой.

Она такая статная и красивая. «Какой неутомимый весельчак. Но Лотрек предпочел бы менее платоническую любовь.

В поисках женщин легкого поведения (а их здесь было все больше) в этот отдаленный район Парижа потянулись кутилы, перед кабачками и кафе при желтом свете фонарей теперь то и дело возникали драки между какими-то подозрительными личностями. Но самое страшное было в другом. Хроника сообщала, что «некоторые районы Парижа настолько англизировались, что там даже встречаются лондонские нищие». «Приличное аристократическое общество» не принимало его. У Сали был нюх на талантливых людей.

Нередко его рассказы вызывали восторг лишь у одного Лотрека. Как говориться, я трезвый грустен и уныл и весел я бухой. – они видели, как его чистые, живые глаза затуманивала грусть.

Она была именно тем «животным», которое подходило для задуманной Люка цели. Сидя в кафе, Лотрек слушал болтовню друзей и разглядывал проходивших мимо женщин. Она же рассказала мне о художнике, показала замок Боск. Пусть у них иные стремления иное отношение к живописи, это дела не меняет. А он — с удовольствием демонстрировал свое кулинарное искусство.

Везде, будь то конюшня, людская, псарня или гостиная, этот маленький тиран, для которого не существовало ничего недозволенного, пользуясь тем, что его баловали, делал все, что ему вздумается. Познав с ней мир плотской любви, Лотрек одновременно испытал жесточайшее разочарование. Для богатых умалишенных. Немалую помощь оказал мне Серей дЭрвиль (Сильвен Бонмариаж): он великодушно предоставил в мое распоряжение записи своих бесед со свидетелями жизни Лотрека, которые он вел в течение многих лет, в частности с Джейн Авриль, Роменом Коолюсом, Дега, Максимом Детома, Альфредом Эдвардсом, Феликсом Фенеоном, Фоти, мадам Айрем, Шарлем-Эдуаром Люка, Л. -О.

Когда его наградили орденом Почетного легиона, молодые художники устроили маскарад. Но не в его характере было делиться своими сердечными тайнами – будь то успех или неудача. Она не могла противоречить сыну. Одна стена была зеркальной и от этого он казался еще больше. И это было лишь первым ударом.

Спустя некоторое время этот субъект пришел снова и уже не один. Потрясающее везение. Завязалась драка. Брантом писал о нем: «Лицо у него было вызывающее, оно потрясало громадные шрамы, следы ран, полученных им в битве под Равенной, еще более усугубляли это впечатление» Во время этой битвы его раненым оставили на поле боя, считая, что он мертв. Эта экспозиция под открытым небом доступна каждому».

Он ликовал. Туристы из Великобритании в своих бриджах и кепках, в которых они обычно играют в гольф, наводняли Mouline Rouche, вращаясь среди этого «very select полусвета». Граф Альфонс абсолютно не заботился о своем сыне.

К концу зимы графиня вернулась с сыном в Боск. Его уроки, уроки «мсье Бонна» – его величали так же, как некогда величали мэтра из Монтобана «мсье Энгра», – были в традициях классической французской живописи, которую импрессионисты – эти революционеры, эти мазилы – пытались очернить. «Смотрите. Но как он был шаловлив.

Он знал, что Лили «не прельщали полукарлики». Разве что на полотнах. В 20 лет Лотрек ушел из дома, поселившись у приятеля на Монмартре. Из-за неприязненного отношения к выставке посетителей ресторана между хозяином и Ван Гогом произошел резкий разговор. Очевидно, Анри де Тулуз Лотрек был болен какой-то наследственной болячкой, вроде болезни Лобштейна (синдром «хрустальных костей»).

В его трагичной жизни нет места комедии. Одним из первых всерьёз занялся рисованием афиш (литографией). Графиня Адель и так с трудом мирилась с причудами мужа, которые заставляли страдать ее гордость. Отец был полной противоположностью сыну.

Пейзажи, натюрморты – все это для него лишенные смысла упражнения. Вскоре он начал пить и умер в возрасте 36 лет. Мишель-Анж Бернар разрешил мне пользоваться архивом его отца, Эмиля Бернара. Белая горячка. С первого взгляда на лице ее можно прочесть все разочарования, волнения, мучительное недоумение перед жизнью.

«Существует только человек, — утверждал Лотрек. — Пейзаж — это нечто дополнительное и он должен использоваться только для того, чтобы показать суть человеческой натуры и характер человека». В одной руке он держал дубину, другой – упирался кулаком в бок. В 1891 году литография оказывается в центре его увлечений. Тяга к искусству передавалась у Тулуз-Лотреков из поколения в поколение.

К любой работе нужно относиться серьезно, добросовестно – это было его глубокое убеждение. Его бичующий карандаш не лишен сострадания. Вы с таким вниманием отнеслись к моим рисункам. Дега изобразил ее моющейся в тазу.

С утра в Булонском лесу, по аллее Пото, гарцевали наездники и амазонки. Джейн Авриль танцевала одна, без партнера и полностью отдавалась во власть музыки и ритма, с застывшей загадочной улыбкой, «грезя о красоте», вскидывая ноги то в одну сторону, то в другую, почти вертикально исполняла четкие па, вкладывая в танец всю свою душу. Скандальная, но все же слава, настигла его.

Лотрек дал ему шесть рисунков. Уродство Анри глубоко огорчало его лишь потому, что он обманулся в своих ожиданиях.

Единственным, кто к этому времени уже осуществил подобный эксперимент, был Дега. Завсегдатай баров и домов терпимости, он, судя по газетной хронике, слыл «мужчиной, который лучше всех в столице знал доступных женщин». Устраивал для друзей великолепные застолья, смешивал дивные коктейли, после которых мало кто оставался на ногах.

Такова была его натура. Видимо, у карликов, которые некогда шли в придворные шуты, для этого были серьезные основания. Настоящий «Двор чудес».

Лотрек почти с первых же дней стал завсегдатаем «Мирлитона». «Я слушаю ее голос, но не решаюсь смотреть на нее. Лотрек лез из кожи вон, чтобы Кормон был доволен им. Пошла ли она на это с какими-то определенными намерениями или нет – трудно сказать.

В Салоне этого года Кормон выставил картину «Возвращение с медвежьей охоты в каменном веке». И непременно в каждой картине была частица его собственной боли, его несбывшихся надежд. Этюды, которые он написал с нее, были сделаны на картоне большими мазками. «Когда мои мальчики подстреливают вальдшнепа, – говаривала бабушка Габриэль, – они получают тройное удовольствие: от удачной охоты, от натюрморта и от жаркого». Но к кому из них обратиться со столь необычной просьбой. Однажды ночью слуги видели, как граф, держа в руке шляпную картонку и светя себе свечой, собирал грибы.

У нее были покровители, но она никогда не продавала себя и заводила романы только с теми, кто ей нравился. В Париже граф Альфонс поселился в бельэтаже аристократического парижского семейного пансиона «Перей», сите Ретиро, 5. И еще dog-cart. «Чьи это рисунки. » И вот однажды скульптор Бартоломе заявил, что Валадон обязательно должна показать свои работы Дега. Какая выразительная интерпретация действительности.

Известный художник-портретист, пользующийся большим успехом, он был и художником «миллионеров». Ученики обожали Кормона. Да, он упивался им, оно в самом деле доставляло ему истинное наслаждение.

Как и все в этом возрасте, он мечтал о любви. Отныне у него появилась мечта — увидеть волшебную Японию собственными глазами.

Этого он не знал. Кто из них согласится посвятить в тайны любви такого урода. Слишком много лавров, мсье Делоне. » «А вы работаете на продажу, мсье Сержан. В 1798 году Эспри-Жан-Жак-Туссен Тапье, прадед Маленького Сокровища, усыновленный в свое время каким-то дальним родственником, Жаком Менго, владельцем Селейрана, советником Высочайшей счетной палаты города Монпелье, унаследовал титул приемного отца, все его имущество и в частности поместье Селейран с красивым домом и полутора тысячами гектаров земли, большей частью засаженной виноградными лозами.

«Это задано в наказание», – смеялся он. Как помочь мальчику окрепнуть. Музыка и танец стали ее убежищем.

«Я абсолютно не способен написать пейзаж, даже простую тень, – признавался он Девиму. – Мои деревья похожи на шпинат, а море – на все что угодно, кроме моря». Именно ее портреты, написанные сыном, поражают своей теплотой. Вряд ли кто-нибудь на Монмартре смог бы сказать, кто отец Мориса. Критик Феликс Фенеон называл Лотрека «художником улицы»: «Здесь, вместо закрытых в позолоченные рамки и покрытых пылью картин, вы сможете найти искусство реальной жизни, цветные плакаты.

Сбылась мечта: люди смотрели — и узнавали с первой секунды: Это — Лотрек. Близкое знакомство с членами группы «Наби» — Боннаром и Вюйаром заставило Тулуз-Лотрека заинтересоваться журнальной иллюстрацией. В тот же день друзья доставили его в замок Сен-Жам — дом для умалишенных. Как бы то ни было, годы заливания алкоголя в глотку не прошли даром.

Пюви де Шаванн привлек большое внимание своей композицией «Священная роща, облюбованная музами и искусствами», сделанной для декорирования лионского музея. Лили прекрасно сознавала, что она привлекательна и вовсю пользовалась своей властью. Так, однажды, будучи в соборе Сент Сесиль, он принялся кричать: «Я хочу писать. Его пленяло это людское дно.

К Бонна и Кормону он продолжал относиться с глубоким уважением. «Подумать только, будь мои ноги чуть длиннее, я никогда бы не занялся живописью. » Но раз судьба сделала его уродом, он будет писать. – говорили окружающие. – Как правильно он делает, что не обращает внимания на свое уродство, что он не озлобился. » Но эти маскарады, как и его кривлянье в мастерской (он и на маскарадах, разыгрывая свою роль, не скупился на гримасы), были для него способом забыться, были позой, которой он, как это ни нелепо, пытался хотя бы на мгновение обмануть себя. Однако вскоре это предприятие лопнуло.

Он не из тех слабовольных людей, которые закрывают глаза на действительность. Вполне отвечавшая стилю модерн, она была предпоследним плакатом художника. В 1880-х годах вместе с родителями он приезжает в Париж. Он знал многих более или менее доступных женщин. Это он писал о своих прогулках по Булонскому лесу в Париже.

Веками праздность и безделье правили бал в их шикарных угодьях. В бельэтаже «Перей» он оборудовал небольшую мастерскую, где изредка занимался скульптурой. Персональные выставки Шере (две из них состоялись в Париже – в 1889 и 1990 годах) неизменно пользовались огромным успехом. Он упорно возвращался сюда, дно навсегда завладело им.

В нижней части Монмартра появились такие кабаре, как «Ла гранд пинт», «Ле плю гран бок», «Оберж дю клу». Его моделями были танцовщицы «Мулен Руж» Луиза Вебер (Ла Гулю) и Жанна Авриль, клоунесса Ша-У-Као, поэт и театральный деятель Аристид Брюан, танцор Валентин Бескостный, певица Иветта Гильбер.

Ничто не ускользало от него, все останавливало его внимание, все интересовало. «Я тоже хочу расписаться», – заявил Маленькое Сокровище. В семье Тулуз-Лотреков все были чревоугодниками. Низкопоклонство этого Родольфа Малиса (так его называл Вийетт), в котором проскальзывала самоуверенность, его лакейство, пронизанное самодовольством преуспевающего торговца лимонадом («Я плюю в пиво хамов, которые пренебрежительным тоном заказывают его мне»), его шарлатанство, его алчность, его выспренние речи, за которыми скрывалась скаредная душонка (ходили слухи, что Сали даже присваивал забытые у него зонтики), – все это вызывало у Лотрека глухое раздражение.

Он разражался дьявольским смехом и как ни в чем не бывало выпивал это пойло. Это ему не нравилось, нервировало его. Чтобы попасть туда, нужно было пройти через дом номер 30 по улице Фобур-Сент-Оноре и в нескольких шагах от него, слева и находился пансион «Перей» дальше возвышалось несколько довольно красивых зданий XVIII века, затем улочка делала колено и упиралась в дом номер 35 по улице Буасси-дАнгла. Да, он все тот же смертельно раненный ребенок, «моральный самоубийца», как он сам себя однажды окрестил. Совершенствуя технику, он писал портреты, как музыкант играет гаммы.

Первые годы жизни художника прошли в семейном поместье в городе Альби. К своим 30 годам он был законченным алкоголиком и страдал от сифилиса.

Литографии Лотрека становятся более декоративными, начинается период творческого расцвета.

Для того же «Пари иллюстре» Лотрек сделал серию из четырех рисунков к статье о «Лете в Париже». Музыканты, захваченные безумием танца, притоптывающие на эстраде. Пить рюмку за рюмкой — ликеры и вино, коктейли и настойки, чтобы мир вокруг становился теплее и улыбчивее, чтобы с языка сами собой слетали остроты. Каждый его штрих, нанесенный на бумагу, картон или холст, является его плотью и кровью. В январе 1881 года он уехал из Селейрана на зиму в Ниццу. Лотрек ежеминутно одергивал кузена. И там же поставил ульи, чтобы наблюдать за жизнью пчел. Лотрек выработал свой почерк.

По Променад-дез-Англе проезжали красивые беспечные незнакомки. Лотрек мало обращал внимания на всю эту шумиху. Он понял: страсть, похоть — это не любовь.

Хирургии чужды сантименты. Он расхваливал Лотреку своего руководителя. Он слишком хорошо знал, как зло может шутить судьба.

Отчасти это произошло благодаря Жанне Авриль (1868–1943) и Иветт Гильбер (1867–1944), которых Тулуз-Лотрек увековечил в рисунках и живописных полотнах. И каждый раз художник уделяет особое внимание болезненному, задумчивому, странно-грустному лицу этой женщины, которую одни посетители кабаре считали морфинисткой, другие – «немножко свихнувшейся девушкой из порядочной английской семьи, родные которой, чтобы отделаться от нее, назначили ей пенсию», некоторые утверждали, что ее настольной книгой является Паскаль. Точность штриха позволяла ему передать обнаженную реальность конца века. «Эко де Пари» даже поручила одному из своих репортеров взять интервью у художников этой группы. Салон тоже привел его в восторг.

Гипс. Он сделал живопись достоянием простых людей. Рыжая Кармен Годен оказалась отнюдь не «уличной девкой», как предполагал Лотрек, а просто милой работницей. В Боске хранились портреты, выполненные в начале века отцом Черного Принца, – офорты, пастель, свинцовый карандаш.

Он возвел афишу в ранг истинного искусства. Ведь сифилис относится к числу болезней, которые, подтачивая организм в течение нескольких лет, могут закончиться катастрофой. И вообще Лотрека не очень тянуло к поэзии, к литературе, к писательским дискуссиям, к тому, что главным образом и привлекало в «Ша-Нуар» большинство посетителей. Пожалуй, Лотрек был так прельщен Джейн Авриль потому, что в ней его интересовала не танцовщица, а ярко выраженная личность, что обычно его так привлекало.

– и шел в «Мулен-де-ла-Галетт» выпить там горячего вина с корицей и гвоздикой – фирменный напиток кабачка. Здесь не было ничего от истинной любви. Эти слабоумные дети явно решили, что прибыл новичок их «братик». Лотреку приходилось самому заставлять себя делать больше, чем от него требовал учитель.

Октав Маус видел в его произведениях «искусство, свободное как от всяких условностей, так и от литературщины, которое своей откровенной обнаженностью наводит на глубокие размышления». Несмотря на разницу характеров их многое роднило. Она состоит в том, что пигменты растворяются в большом количестве живичного скипидара (терпентина). Женщины. Итак, запомни как следует: на двух колесах, если это возможно.

Сбрую черную и желтую. Не без некоторого влияния импрессионизма, вызывавшего в то время возмущение, в самый разгар битвы (первая выставка группы импрессионистов состоялась в 1874 году, всего семь лет назад) палитра светской живописи светлела. Он хотел бы жить, как все люди, – жить «настоящей жизнью», меланхолично говорил он, но это ему не было дано.

Пусть не Фореном, но если бы он смог писать так, «как его большой друг Пренсто или как Джон-Льюис Браун. » Вот о чем он мечтал. Южная природа пленяла его, хотя пейзажи у него не получались. В обществе Рашу, Анкетена, Рене Гренье (этот тулузец числился в мастерской вольнослушателем), Шарля-Эдуара Люка или Тампье, который посещал все выставки, часами рассуждал о живописи, но не снисходил до того, чтобы взять кисть в руки, Лотрек, вцепившись в чей-нибудь локоть, ковылял по улицам Монмартра. Глядя на все эти выдававшие его полотна, эскизы, рисунки, невольно вспоминаешь слова, которые он любил повторять: «Вы ничего не знаете и никогда не узнаете, вы знаете и узнаете только то, что вам захотят показать. » Его произведения говорили за него.

(Он предпочитал сделать набросок, чем объяснять что-либо на словах письма писал как попало, нехотя, не думая о стиле. ) Кисть – орудие его любознательности. – его обязывает высокое имя, которое он носит. Сали выкинул его вон, сделав из этого шумный спектакль. Уже по одной этой милой фразе можно было создать представление о человеке. Некоторые ученики (среди них был и Анкетен) во главе с Эмилем Бернаром, щуплым юношей с взъерошенными волосами, приехавшим из Лилля и записавшимся в мастерскую всего год назад, откровенно критиковали Кормона за «школьный метод штудировки рисунка». Ватага ребятишек, которыми он верховодил, с каждым годом пополнялась.

Все изменилось внезапно, в мгновение, когда 14-летний мальчик вдруг упал, сломав бедро. Ах, когда же наконец будут основаны фаланстеры для художников, эти убежища среди пустыни жизни, «бедные извозчичьи лошади» живописи будут в тепле. Танцевали и на бульваре Клиши в «Рен-Бланш» и «Буль-Нуар», возникших еще в эпоху Второй империи и уже доживавших свои последние деньки, в то время как «Элизе-Монмартр» благодаря энергии нового хозяина притягивал своей развеселой музыкой толпы гуляк. Мало того, насколько это в ее силах, мать будет помогать ему. В галстук у него была вколота булавка с камнем и если кого-нибудь интересовал этот камень, Тапье со свойственной ему педантичностью неторопливо объяснял своим мягким голосом, что это не хризопраз и не агат, а просто «кусочек морской семиметровой раковины» и любезно сообщал своему собеседнику ее латинское название.

Как-то на одном обеде граф Адольф в разговоре с архиепископом с грустью воскликнул: «Ах, ваше высокопреосвященство, прошли те времена, когда граф Тулузский мог дать папскому легату под зад коленом, а затем, если ему хотелось, повесить его. » А ведь подобные эксцессы происходили даже по отношению к родственникам. Рене и Лили Гренье вели довольно бурный образ жизни.

Как-то, чтобы насладиться видом собора Альби, «построенного его предками», ему взбрело в голову разбить палатку из верблюжьего меха прямо перед собором и поселиться в ней с несколькими собаками и соколами. Этот человек притягивал его. Кормон показался ему слишком снисходительным. — восклицал, глядя на его полотна, Лотрек. Но чего именно достичь.

Не сказывался ли в рисунках пылкий темперамент их исполнителя. Впереди шли два мальчика-посыльных в коротких штанишках, неся трепещущий на ветру большой стяг – «Кошка на золотом фоне» бряцавший алебардой швейцар, мажордом в костюме супрефекта Родольф Сали, нарядившийся по этому случаю префектом первого разряда за ним следовали человек восемь музыкантов, которые что было мочи били в барабан и трубили далее – четыре официанта-академика, факельщики, несколько человек, потрясавших алебардами, пищалями и шпагами и, наконец, толпа посетителей и друзей «Ша-Нуар». Часто рисовал проституток и жизнь монмартрских кабаре, вёл соответствующий образ жизни. «Вы только посмотрите, как они танцуют, томно полуприкрыв веки и глядя друг другу в глаза», – восторгался художник.

Друзья старались помочь ему. Отзывы о нем в прессе хорошие иногда просто великолепные. Как и прежде, он принимал участие во всех проказах.

После развода родителей Анри жил в имении Шато-дю-Боск (Chteau du Bosc) и в поместье Селейранов (Chteau du Cleyran) недалеко от Нарбонна, где обучался верховой езде, латыни и греческому языку. К несчастью, скрытая работа природы этим не ограничилась. Они встречались почти каждый день, вместе ходили в «Мирлитон», в цирк Фернандо на бульваре Рошешуар – облюбованный такими художниками, как Дега, Сёра, Ренуар. Цинизм. Как жестоко растоптала судьба его детские грезы.

Он верховодил, развлекал, смешил — и друзья просто обожали его, забывая даже о его уродстве. К ним относился и Морис Гибер.

Художник часто посещает публичные дома – друзья отмечают, что он мог неделями оттуда не выходить, не только развлекаясь, но и фиксируя в своих работах каждый момент обитательниц этих заведений. Тулуз-Лотрек говорил про отца: «Если встретил моего отца, то будь уверен, что надо будет остаться в тени». Смелые образы его картин станут причиной его ухода (или изгнания) из привычного круга светского общества. Рядом — Жанна Авриль (1 899, Брюссель, Музей Икселль). Лотрек проводил много времени в кабаре, в танцевальных залах и в публичном доме на улице Стейнкерк, в двух шагах от «Элизе-Монмартр» и, несмотря на это, он продолжал усиленно работать.

Ни его подчеркнутое презрение, ни его язвительные реплики не могли обмануть друзей. Фигура его становилась все приземистей, все непропорциональнее, тело теряло гибкость. Тулуз-Лотрек вел образ жизни, бросающий вызов всем буржуазным ценностям. В отличие от Анкетена, который по многу часов проводил в Лувре, с лупой в руке изучал полотна великих мастеров, пытаясь раскрыть секреты их «кухни», Лотрек не способен был оценить эти шедевры – в них он видел лишь превосходную, но абсолютно отрешенную от действительности живопись. Богатство семьи позволяло Анри жить в собственное удовольствие, не считая жалкие сантимы. Изнуряющая бесплодная борьба.

А еще, наверное, потому, что его — как и меня — притягивали растерзанные и выброшенные существа». В спиртном и еде — только самое лучшее. Лотрек рисовал с невероятной быстротой там, где заставало вдохновение и на том, что попадалось под руку. Кто я. Я просто Анкетен, вот и все».

В общем, за племянника дяди Шарля можно было не беспокоиться, он встал на правильный путь. Лотрек написал два портрета Мари в саду папаши Фореста. Он практически не спал. Вдруг.

Здесь, в этом храме движения, было сосредоточено все, что волновало его исстрадавшуюся душу. Танцевал он, полузакрыв глаза, его цилиндр был чуть надвинут на лоб, костлявое и мрачное лицо выражало полную невозмутимость, «голову он держал прямо, тонкая, длинная шея оставалась неподвижной и только кадык, казалось, выдавал какие-то чувства». Иногда, заметив его сидящим в углу с красавцем Анкетеном (отчего Лотрек казался еще меньше и уродливее, чем на самом деле, настолько карикатурно выглядел он рядом с приятелем), какая-нибудь девушка вдруг замедляла шаг и зрачки ее расширялись от удивления. Но друзья принимали его таким, каким он был. Среди многочисленных моделей, которые ему позировали в Боске, был и некий папаша Матиас, завсегдатай кабаре. Они могут не вернуться сюда больше». Пренсто, несмотря на большой успех, который выпал в этом году в Салоне на долю его картины «Интерьер хлева» (она получила медаль), переселился, правда временно, в Жиронду и проводил там больше времени, чем в своей мастерской на Фобур-Сент-Оноре в Париже.

Владелец «Ша-Нуар» кичился тем, что принимает в своем кабаре только «чистую» публику. Лотрек, этот беззащитный гномик, умел тиранить людей. У Кормона Лотрек попал в совсем иную обстановку, чем у Бонна с его встрясками. Вольная жизнь уже кружила голову. 18, 19, 20 лет. Причём работает он в необычном для серьёзного искусства технике – графике избрав жанр рекламного плаката («Цыганка де Ришепен», «Кабаре Японский диван», «Ла Гулю в Мулен Руж и др. ). И только.

Мари-Клементина позировала Пюви в его мастерской в Нейи: музы и эфебы «Священной рощи», на которую написал пародию Лотрек, – это Мари-Клементина изображенная в самых разных позах. Часто рисовал проституток и жизнь монмартрских кабаре, вёл соответствующий образ жизни.

Лотрек жил совсем в ином измерении. Его жизнь. Подражая Сали, который выпускал небольшой журнал, Брюан тоже начал в октябре издавать журнал «Мирлитон». Эта идея была не нова. Пытался ли он открыться ей в своих чувствах. «Без-дар-ность. » – кричал он ему, подчеркивая каждый слог. Их энергия была неисчерпаема. Возможно, два года назад похвалы учителей имели бы для него большую ценность, чем теперь. Попытки родственников вылечить алкоголизм Анри провалились.

Не каждый, кому приходила в голову такая фантазия, мог добиться этого. Если живопись действительно его призвание, пусть будет так. Уродство Лотрека она находила пикантным. – глубоко трогает своей удивительной проникновенностью. Он не давал Лотреку покоя, делясь своими идеями. У него нет выбора – или такая жизнь или никакой. Лошади мальчику нравились.

Он идет и будет идти своей дорогой, только своей, ничего не проповедуя. Для него началась новая жизнь. Монмартр. И Лотрека пригласили принять участие в выставке 1888 года.

Но на что можно надеяться, когда ты — уродливый коротышка. Его хотят лишить даже имени. Анкетен надменно заявил ему: «Никаких теорий, никаких школ. С какой радостью он вернулся в родные леса, поля, виноградники. Сали чувствовал себя как на вулкане.

Вскоре вокруг Лотрека, смеясь, шумно выражая свою радость, собрались все дети. Кормон был сыном водевилиста, автора «Двух сироток». Он не мог усидеть на одном месте и без конца носился по всему поместью. Художник не делал для картины никаких предварительных набросков. Впрочем, чистота операционной и хирургических инструментов восхищала его не меньше, чем «тщательная работа» хирурга, хотя Лотрек, смеясь и утверждал, что Пеан при операции все-таки менее искусен, чем Шарль, метрдотель ресторана «Дюран» на площади Мадлен, когда тот разделывает утку. Надо пользоваться жизнью.

Он любил совершенство, даже больше – он поклонялся совершенству. На стене, напротив большого окна, висела пародия на «Священную рощу». Не все — о, далеко не все — были в восторге от его полотен. В многочисленных портретах, сделанных в «Мулен Руже», Тулуз-Лотрек запечатлел знаменитую Луизу Вебер (1866–1929) и её партнера Жака Ренодена (1843–1907), прозванных Ла Гулю (lagoulu — обжора) и Валентина Дезоссе. Бернар принял журналиста в своей маленькой дощатой мастерской, оборудованной им в Аньере.

Лотрек почувствовал, что здесь он заново рождается на свет. Они упрекали его за «иногда слишком жесткий рисунок», за «негармоничные и грязные краски», но в то же время отдавали должное его аналитическим способностям, благодаря которым он «проникал в душу и в мысли людей», его «довольно злому остроумию», его «хорошо поставленным фигурам».

А любовь если и будет жить в его душе, то уж точно никогда не найдет выхода. Физические недостатки не помешали ему стать необычайно выносливым. Вечером, когда он возвращался в сите Ретиро, мать заключала его в свои объятия. Все твердо верили в добрый гений индустрии (в конце Марсова поля тянулась огромная галерея машин, длиной в пятьсот метров), верили в прекрасное завтра. Настоящая слава Лотрека, как художника, началась именно с плаката этого кабаре.

Его ночные похождения лишь внешне были похожи на то, что гуляки называют «повеселиться». Графиня Адель была ненавязчиво внимательна, она знала, как страдает ее дитя. – предложил Лотрек хороший городок, еще не облюбованный художниками.

Назревал бунт. Верховая езда. Лотрек зажигался. Подобное заведение, кабаре «Ла гранд пинт», существовало уже три года на авеню Трюден. Он уже сделал десять, пятнадцать, двадцать, тридцать рисунков – и все продолжал рисовать.

— писал он графине Адель. Ярый поклонник «спорта» (это слово тогда было внове во Франции и относилось в основном к конному спорту), влюбленный в природу, в густые леса и в охоту, он принимал участие во всех этих светских развлечениях лишь постольку, поскольку они отвечали его склонностям. Любая школа инстинктивно отталкивала его. А кроме того, «дама Палитра», пожалуй, поможет несчастному мальчику не думать о том, чего он будет лишен.

Когда его что-то волновало, поражало, он сразу же брался за карандаш. В человеке или животном его привлекали черты особенные, отличающие их от других. Ведь в его прекрасных черных глазах без труда можно было прочесть: Спасите меня. Нет, он не хочет разыгрывать из себя художника.

Но при его физических данных об этом нечего и помышлять. Совершенно все. Кисти коротеньких рук были огромными. Ему нравился Ренуар (он восхищался его красками), Писсарро, Раффаэлли. Один из шляпников на бульваре Османн прикреплял к своим изделиям ярлыки с таким адресом: «Османн-стрит». И пить отнюдь не освежающие напитки. Впрочем, они были не из тех людей, на кого это могло произвести впечатление.

Однако особенно он восторгался Дега. Но теперь он отказался от них окончательно. Но Лотреку было не до смеха. Она была дружна с писателями, с Арсеном Уссеем и Барресом, последний прозвал ее «Маленькая Встряска». «Нас расстреливают и в то же время залезают к нам в карман», – язвительно заметил Дега.

Анри де Тулуз-Лотрек родился 24 ноября 1864 года в аристократической семье. Написал две картины: «Операция Пеана» и «Трахеотомия». Таковы были нравы предков отца Маленького Сокровища.

Для отца семейства в картине «День первого причастия» он попросил позировать тулузца Гози, своего товарища по мастерской Кормона. Иногда он даже старался, правда, безуспешно, «приукрасить» модель, лишь бы доставить удовольствие Кормону. Когда он приехал в Париж, он компоновал крупными темными пятнами, прописанными битумом. Ободренный этим многообещающим началом, Лотрек трудился не покладая рук. Еще раньше, зимой, по поручению Октава Мауса, секретаря брюссельской «Группы двадцати», Лотрека для ознакомления с его работами посетил Теодор Ван Риссельберг. Успех не вскружил ему голову. Именно в Лури и произошел в августе 1868 года (Маленькому Сокровищу было три с половиной года) окончательный разрыв между графом Альфонсом и его женой. Мальроме очень понравился Лотреку.

Он — постоянный посетитель кабаре «Мирлитон», владелец которого — его друг, певец и композитор Аристид Бруан. Танцевали они то в «Мулен-де-ла-Галетт», то в «Элизе-Монмартр» и всюду их принимали с бурным восторгом. Маленькое Сокровище восхищался отцом. За два дня до вернисажа один из «Группы двадцати», бельгийский художник Анри де Гру, тщедушный человек, ростом не выше Лотрека, вечно закутанный в широкий зеленоватый плащ (за что его прозвали «Колоколом»), объявил, что он снимет свои картины, если из зала не уберут «отвратительную мазню» Ван Гога, этого «наемного провокатора». На его тонких и длинных пальцах красовались массивные кольца, на животе болталась толстая золотая цепочка от карманных часов, на прыщавом носу золотое пенсне из кармана он небрежным жестом вынимал объемистый серебряный портсигар с фамильным гербом и доставал из него сигареты. Стремление изображать все недостатки человеческой внешности проникла во многие рисунки 92-93 годов, сделанные в самых знаменитых кабаре Парижа. По правде говоря, он все знал и без этой стены.

Мало-помалу он отдалялся от своих. Эта грубость сказывается и на его манере письма. В потасовке Сали в двух местах порезали лицо. Это нескончаемые зарисовки обыденной жизни, вереницы характерных портретов и до боли правдивых сюжетов. обосновался на Монмартре, где прожил до конца своих дней.

Как и все в этом возрасте, он мечтал о любви. Когда Бернар появился в мастерской, Лотрек, Анкетен и Тампье сразу же подружились с ним.

В конце XIX века Монмартр слыл местом обитания ниспровергателей установленного порядка. Лотрек был влюблен в смелые линии картин Эдгара Дега, он восхищался первыми полотнами импрессионистов. Так он попадает на Монмартр. Молодые люди встречались каждый вечер.

В начале 1990-х годов ему близко творчество набидов и символистов, что делает его рисунок более спокойным, а цветовую гамму — более гармоничной. И смотрел вокруг. Теперь он погрузился в каменный век. Ловкий наездник, любитель скачек и псовой охоты, он и в творчестве своем был главным образом анималистом – с большим знанием дела писал лошадей, собак, охотничьи сцены и различные эпизоды скачек с препятствиями.

Диалог для них не существовал. Давным-давно убедившись, что его присутствие бесполезно, комиссар с грустью и унынием поглядывал на взлетающие юбки и стоило ему повернуться спиной к девицам, как они, воспользовавшись этим, задирали свои ножки в черных ажурных чулках, на которых красовались нежного цвета подвязки, немножко повыше Девчонки из предместий, которые приходили сюда познакомиться с развратом («Мама, нас задержали в мастерской»), сутенеры в поиске добычи Валентин Бескостный, маэстро, который днем торговал вином на улице Кокийер, а по вечерам танцевал в первой паре кадриль, знаменитый Валентин Бескостный. В этот период написание картин отодвигается на задний план. Что правда, то правда, Аристида Брюана альфонсы из «Элизе» не осмелятся тронуть. Да, безумие.

И Монмартр захватывает его полностью. Лотрек, видя, как нуждается Ван Гог, не раз помогал ему. Я попытался изобразить ее на лошади, но у меня не получилось». Портрет белой лошади Газель, созданный им, – настоящий портрет. С каждым днем он делался все уродливее.

«Помилуйте, мсье Делоне. Лотрек взвизгивал от радости. Для начала стал учеником художника-анималиста Пренсто. Рухнули все его надежды. Он смеялся над своими товарищами по несчастью, у которых не хватало силы воли жить, как все нормальные люди.

Бельгийская пресса, по своему обыкновению, обрушилась на художников «Группы двадцати», но, как и в первый раз, в общем, довольно снисходительно отнеслась к «острому новаторству» Лотрека. И все же он сожалел о своем бывшем учителе. Он начинает сотрудничать с издательствами. Задумывался ли Лотрек над судьбой своего бывшего друга.

Воспитание малышей он считал делом женским. У них было много знакомых, они часто уходили из дому. Он собирался стать скульптором сначала он занимался в Бордо, потом переехал в Париж и поступил в Императорскую школу изящных искусств. Его беспокойная душа заставляла его переезжать с места на место.

Доходит даже до того, что он начинает подписывать свои картины псевдонимом, чтобы не компрометировать именитую семью. Тяжелый перелом шейки бедра. Значит, он не мил родным в таком виде. Он любил изображать порхающих Пьеро и Коломбин – «этих аппетитных милашек» – в очаровательных, нарядных костюмах всех цветов радуги. Опасения матери подтверждались все больше и больше.

Одобрительные отзывы Бонна и Кормона поощряли его, доставляли ему истинное удовлетворение. Он любил смотреть, как «кромсают» и не скрывал этого. Каково же было его возмущение, когда спустя два или три дня он узнал, что там открыли новое кабаре – «Мирлитон». Почему такое неуважение.

Он закончил рисунки для «Курье франсе», но в основном он писал. Ничто не выдает в ее портрете графиню де Тулуз-Лотрек. Пожалуй, больше всего недоумения здесь вызвал бы обычный, нормальный человек. Жизнь ускользает от него, но он не даст себя отстранить.

Нередко рекламные плакаты воспроизводились как литографии, отпечатанные ограниченным тиражом на высококачественной бархатистой либо на японской бумаге и продавались как дорогие коллекционные вещи. Вольней – посредственность. Он был сумасбродом.

Они советовали упростить цвет и рисунок и это соответствовало его манере. Он любил рисовать. Они восхитительны. Дорогая матушка.

Увы, Анри была уготована совсем иная участь. Достаточно было взглянуть на его ноги и руки: такие короткие. Их вкусы не всегда, да, отнюдь не всегда совпадали со вкусами учителя. В остальном же этот калека перестал интересовать его.

Мои эксперименты продвигаются вперед без проблем». Их интересовали декорации игра ярких красок костюмов, когда актеры двигались по сцене. Проницательный взгляд молодого художника схватывает самую суть модели. Жили они, с трудом сводя концы с концами, на то, что мать зарабатывала уборкой квартир. Она хотела только одного: чтобы он был счастлив.

Его знатное происхождение, его богатство – все это напоминало заржавевшие ключи, которые не могут отпереть ни одну дверь. Он понимал, на какие унижения идет, решив, несмотря ни на что, жить как все. – попадают во Французский институт.

Он мог выпить любую смесь. Резвый, озорной, любознательный, он секунду не сидел на месте. «Это танцует сама смерть», – сказал кто-то о ней. Эти травмы, а также возможное генетическое заболевание и привело к «карликовости» — нижние конечности практически перестали расти. Словно стремясь подвести итог тому, чего он достиг, работая в течение почти трех лет над изображением жизни «Мулен Руж», Лотрек написал большое полотно – метр двадцать на метр сорок: вокруг столика в кабаре сидят Ла Макарона, Гибер, Сеско и критик Эдуар Дюжарден, основатель «Ревю вагнерьен», рослый мужчина с моноклем, «волосатый, бородатый и губастый» в глубине видны идущие рядом долговязый Тапье и сам крошечный Лотрек Ла Гулю с развязным видом поправляет перед зеркалом прическу на первом плане выделяется обрезанная краем холста женская фигура, резко освещенная зеленоватым светом. К тому же он только что поссорился с Роком, главным редактором «Курье франсе», который не только не платил Лотреку за рисунки, но еще имел наглость пустить не пошедшие в печать на аукцион.

Однако вечером весь Париж собрался в «Мулен Руж», чтобы полюбоваться звездами кадрили – Ла Гулю с Валентином Бескостным, Грий дЭгу и Рейон дОр, Мари Касс-Нэ и Мом Фромаж, которых переманил из «Элизе-Монмартр» компаньон Оллера, Шарль Зидлер. Просто однажды, поднявшись со стула, четырнадцатилетний Анри рухнул, как подкошенный. Ни за что на свете он не стал бы плакаться на свою судьбу, не хотел, чтобы его жалели. Как-то во время студенческих каникул Тапье по дороге в Мальроме проезжал через Париж и, встретившись с графом Альфонсом, сообщил ему: «Дядя, в Лилле вы получили бы массу удовольствия – там сейчас гастролирует труппа персидских жонглеров и акробатов». Мать готова была стать тенью сына, чтобы всюду незримо оберегать его. Henri de Toulouse-Lautrec Madame la Comtesse A. de Toulouse-Loutrec 1881-82 г. Но она не могла дать ему то, что так необходимо 20-летнему юноше, — чувственную любовь, страсть, от которой кружится голова и хочется обнять целый мир. Однажды один из приятелей Анри решил помочь ему в этом непростом вопросе. Именно он свел Лотрека с публичной девкой, которую тянуло к всевозможным извращениям. «Сосунок», как называл его Пренсто, все время рисовал.

Но разве такое же шумное оживление – единственное, с точки зрения Лотрека, очарование «Ша-Нуар» – не царило во многих других заведениях Монмартра. Граф пригласил его пострелять дичь в поместье Тулуз-Лотреков в Солони. Пришли посмотреть на выставленные картины и несколько художников и любителей живописи. Она стала любовницей Лотрека. «Моя комната завалена такими вещами, которые даже нельзя назвать мазней», – писал он Девиму.

Мирлитон – терпимо». Его сотрудничество в газетах носило эпизодический характер.

Он рисовал везде и всюду. Они приводили в замешательство гостей Лотрека. Но в нем происходили глубокие перемены.

Постепенно у Анри стали заходить шарики за ролики из-за сифилиса и алкогольного психоза. Театральное освещение – тоже маска. Винсент иногда ходил в рабочий ресторан на авеню Клиши, недалеко от «Ла Фурш» и ему пришло на ум, что огромный зал этого ресторана с великолепным освещением удивительно подходит для выставки.

Вход в мир был закрыт для него. «Выпьем по стаканчику. » Некоторые из его товарищей жили поблизости. В Боске жизнь кипела ключом. Ему всегда было интересно это вдруг. Испанцы говорили о нем, что он «пренебрегал чужими советами, считая, что лучше ошибаться по собственной вине, чем следовать советам других».

Весной 1884 года, побывав на художественных выставках, он записал свои впечатления. Но детские горести недолговечны.

И Лотрек смотрел на жизнь тоже без сантиментов. До самой смерти художник воспринимал отношение отца как предательство. Ему всегда было грустно расставаться с друзьями. В письме, датированном декабрем 1886 года, он утверждает, что не хочет писать о том, что именно он сейчас рисует, так как считает, что некоторые из его картин находятся «за пределами дозволенного». Однажды, глядя на репродукцию картины Андре Жиля «Сумасшедший», где был изображен человек в смирительной рубашке, который беспомощно, в ужасе, с расширенными от страха глазами борется с безумными видениями, – последней картины Жиля, написанной им перед тем, как он окончательно лишился разума (Жиль умер в больнице для умалишенных в Шарантоне в 1885 году), Лотрек спокойно сказал Гози: «Вот что нас ждет». Конечно, для мальчика сделают все, что возможно, не пожалеют ни забот, ни денег.

Рухнули мечты о верховой езде, об охоте. Едва в его руки попадал карандаш или перо, как он принимался рисовать. Это «горькое, лихорадочное и бесстыдное» искусство. Рисование не было для Лотрека побочным занятием. Но Лотрек был не из тех, кто любит откровенничать.

Вместе с ними художник начинает работать для популярного журнала «Та Revue Blanche». Ему никогда не стать тем, кем он мечтал стать. Конечно – в этом не приходилось сомневаться. По-видимому из-за его вкусов, а также из-за его крайней худобы – он был тощ, невероятно костляв, с угловатым маленьким лицом, редкой бородкой, выпуклыми глазами и тяжелыми, нависшими веками – его прозвали «Папаша Коленная Чашечка».

Сюжет «Кокотки» не отличался оригинальностью. Лотрек и Жуаян соперничали за первые места в классе. Но его приводили в восторг выходки Брюана, то, как тот постоянно оскорблял посетителей кабаре, так как сам он, так же как и Брюан, не переносил ханжества, фарисейства, показной добродетели, снобизма.

А там, где все-таки Лотрек обращается к кадрили, он передает момент, когда оркестр еще не начал играть и партнеры с вызывающим видом неподвижно стоят друг против друга. Лотрек принимал участие во всех их развлечениях. С тех пор прошло пять лет. Правда, эта мечта останется среди неисполненных. И те, кто любили его, любили всей душой.

Впрочем, кто знает. Анкетен, очередная любовница которого питала склонность к импрессионистам (у нее было несколько работ Кайботта), забыл о Микеланджело и Рубенсе и стал «непримиримым», теперь с его языка не сходило имя Моне и он решил поехать к нему в Ветёй. Он хотел бы уже сегодня во весь опор мчаться вслед за собачьей сворой. Не зря его прозвали «Анри-повар». – он страдал оттого, что вынужден вести такую неполноценную жизнь, но виду не показывал. А вот животных Лотрек писал с большой нежностью.

Монмартр становился все оживленнее. Он понял: страсть, похоть — это не любовь. Дело в конце концов уладилось, но отношения между Лотреком и Роком остались натянутыми. «Изумительная выставка в великолепном помещении», – сообщал он дяде Шарлю об акварелистах, ошеломленный такими картинами, как «Жительница Беарна» Жаке и «Тунисские сцены» Детайя. Он не может уехать, нет, это неосуществимо, ему столькому еще нужно научиться.

Чего она добивалась. (В Отейе ипподром тогда еще только строился. ) Дерби, Конкур-иппик, Гран-при – все эти скачки и бега были крупными событиями, на которых надлежало присутствовать. В середине 80-х годов Лотрек ведет преимущественно ночной образ жизни. Когда солнце поднималось над горизонтом, Лотрек засыпал на пару часов. Оставаться на положении калеки, быть окруженным вниманием, но презирать себя. Случалось, с пустым желудком, но всегда с горячим сердцем, он бродил по равнинам Севера.

Стыдливость, нежность, девичья взволнованность Цветы увяли. Себя он рисовал только в карикатурном виде.

Анкетен был на четверть метра выше его и старше на четыре года. Получал из семейных поместий дичь и домашние заготовки, вина и коньяки. И Лотрек пользуется этим, чтобы поработать в свое удовольствие. Они составляли поразительный контраст, что, несомненно, забавляло Лотрека. Смотреть. Происхождение и воспитание приучили его признавать только индивида. Лотрек попросил ее позировать ему в мастерской.

После лечения в клинике Тулуз Лотрек в скором времени снова стал пьянствовать. Разногласия между Кормоном и его учениками усилились. В этом у него не было достойных соперников.

Он был на седьмом небе, когда гость, щелкая языком, одобрял небывалый коктейль, который он ему подавал, он радовался не меньше и тогда, когда ему удавалось свалить кого-нибудь с ног новой, выдуманной им самим смертоносной отравой. На каждом шагу к шествию присоединялись зеваки. О, недалека уже «Эра благополучия» – юная, веселая, радостная.

Тулуз-Лотрека считали художником своей эпохи. «Страшная Мария», как называл ее Дега, находилась с Лотреком в интимных отношениях. Giovanni Boldini Portrait of Henri de Toulouse-LautrecВдобавок его буквально завалили заказами на афиши — в этом жанре он оказался непревзойденным мастером. Он отшучивался, брал свою палку («Мсье, мсье.

Там Лотрек лечился с 27 февраля по 17 мая 1899 года. Винсент взял от Парижа и от художественных школ все, что мог. Кормон предложил ему написать ряд аллегорических сцен из золотого века под общим названием «Весна жизни», где он должен был изобразить юношей и девушек, резвящихся с пантерами и львами и, с иронией добавлял Лотрек, «с бронзовыми кастаньетами жрецов Кибелы». Вскоре со всего Парижа сюда стали приходить выпить пива (или, как здесь его называли, «меда Сали»). Он не отпустит ее от себя.

Доктор Гастон Леви рассказал мне о болезни Лотрека, предопределившей его судьбу. «Давайте уйдем отсюда, – сказал он как-то своим попутчикам, когда Мулен-де-ла-Галетт заполнила толпа принаряженных людей. – Их потуги на роскошь еще омерзительнее, чем их нищета». Так определилась ее судьба: она решила стать натурщицей. Ему уже мало сиюминутного впечатления.

Сначала мать, а затем специалисты учили его говорить. И вот в один из февральских вечеров Ван Гог вдруг объявил: «Завтра я уезжаю». Они общались без слов. Лотреку все это было противно. Постепенно Монмартр становился центром его жизни. Лотрека особенно привлекала хирургия.

Во всяком случае, почти все они были на редкость выразительны и остроумны. Он учился у Кабанеля и Фромантена.

Живопись была для него всем: и времяпрепровождением и убежищем и способом обмануть свое жизнелюбие. Маэстро расположился за мольбертом, Тулуз-Лотрек — на первом плане слева, сидя спиной. В квартале художников, где жил Пренсто, художники и скульпторы часто навещали друг друга. Запрещалось вести разговоры о политике, что так любил Тапье и ненавидел Лотрек.

Гюисманс в 1876 году выпустил роман «Марта история проститутки», Эдмон Гонкур в 1877 году – «Проститутка Элиза», Золя в 1880 году – «Нана», Мопассан в 1881 – «Заведение Телье». Молитесь о нем, — писала матери графиня Адель. Лотрек окрестил ее «Лили-стерва». Готовые коктейли любил посыпать тертым мускатным орехом. Теперь для него существовал только человек. Ведь у него не было выбора.

Его интересовали необычные ракурсы, глаза, взгляды. Все это обостряло его сумасбродное эксцентричное поведение. В этих полуобнаженных музах, задрапированных в ткани с тщательно выписанными складками, музах на фоне «райской» декорации, говорил он с присущим ему озорством, есть что-то «слюнявое» (так Лотрек называл все, что находил нелепым). Потом все фешенебельное общество снова встречалось на бегах в Шантийи или в Лоншане.

Он писал упряжки на Променад-дез-Англе, американские военные суда «Трентхэм» и «Девестешен», которые стояли на причале в заливе. Но и только. Его восхищала игра мускулов лошадей их точные, скупые движения во время скачек и бегов.

Второй ее сын умер совсем крохой. Замок просыпался на заре. И относительный покой. На первом плане, в углу, напротив Валентина (он написан в серых тонах, словно против света, в свойственной ему позе: его гибкое тело как бы извивается, веки прикрыты, руки в движении и большие пальцы отбивают такт), взлетает подол желтого платья какой-то танцовщицы. «Простой народ» принял их с изрядной долей недоумения и, хлебая суп и уплетая жареную картошку, отпускал иронические замечания по поводу этой новаторской живописи. Арль будет его Японией.

За спиной Брюана было тридцать четыре года нужды, жизни, полной лишений. В своем творчестве Лотрек никого не одобрял и не порицал. Работая над портретами, Лотрек увлеченно занимался тщательным изучением психологии модели и абсолютно не обращал внимания на то, что так волновало импрессионистов.

Плакат раскрыл перед Лотреком неожиданные возможности. Лотрек упивался этим беспрестанно сменяющимся зрелищем. Он просто фиксировал. Творчество Тулуз-Лотрека несет на себе отпечаток его времени.

Анкетена привлекал также «дивизионизм» Сёра, чья картина «Гранд-Жатт» вызвала скандал и была гвоздем восьмой выставки импрессионистов. Он спешил запечатлеть свой мир. И все излишества, которые он разрешал себе, нисколько не ослабляли его. Первая выставка работ Тулуз-Лотрека проходит в 1886 году в кабаре «Мирлитон». У Анри таких переломов было два. Показывая складной нож с деревянной ручкой и поглаживая лезвие, Лотрек с упоением говорил: «Тех-ни-ка убийства. » – отчеканивая слово «техника», которое он вообще часто употреблял.

Сначала она работала наездницей на ипподроме на авеню Альма, потом кассиршей на Всемирной выставке 1889 года, затем пришла в «Мулен Руж», где ее очень тепло принял Зидлер. Все здесь были горбунами – одни физически, другие морально. Хочешь не хочешь – у Лотрека надо было пить. Лотрек подыскивал себе модели.

Самому Лотреку была теперь социально чуждой любая среда. Для них не существовало никаких законов, кроме собственных. Он знакомится с Эмилем Бернаром (1868–1941), знаменитым в будущем художником. В «Плюм» от 15 марта Иван Рамбосон в статье о выставке «Вольней» написал, что Лотрек «очень выгодно выделяется на фоне множества банальностей».

В конце 1894 года, по его собственному признанию, он завален работой. Его наброски были полны фантазии и бодрости. Лотрек был создан для плаката. Все эти мальчики и девочки вместе со своими родителями, воспитателями, учителями, нянями и прислугой составляли обширное семейство, каких в ту пору было немало во французской провинции (известная романистка, графиня де Сегюр, скончавшаяся в 1874 году, описала их в своих романах для юношества). Последовали бесконечные визиты докторов, гипс, костыли. Он надеялся приобрести товарища по охоте, а лишился даже наследника.

Однажды он, довольно своеобразно «выставляя себя напоказ», поехал кататься по Булонскому лесу в норвежском экипаже, в который был впряжен мохнатый пони с Шетлендских островов, в другой раз – верхом, вырядившись в киргизский костюм. Правда, эта мечта останется среди неисполненных. Пожалуй, стоит отметить еще один талант Лотрека — гастрономический. Но по отношению к нему эта властная женщина проявляла почти материнскую нежность. В отличие от матери, которая совсем потеряла покой, мальчик был абсолютно беззаботен. Пускай. «Вы поете дифирамбы в честь негодяя и одновременно указываете на его открытые раны», — обращался к Лотреку один из журналистов в 1893 году.

Лотрек отнюдь не относился к числу непримиримых. Ни в ком и ни в чем. Лотрек написал не менее четырех портретов Кармен. О Клоде Моне он говорил: «Он был бы куда лучшим художником, если б до такой степени не забросил образы людей».

Вид сына вызывал в ней такую жалость и грусть, что она готова была простить ему все. Лотрек с горечью размышлял о своей жизни, но тут же отгонял от себя эти мысли. «Каин» натолкнул его на другие доисторические сюжеты, достойные его кисти. Его моделями были танцовщицы «Мулен Руж» Луиза Вебер (Ла Гулю) и Жанна Авриль, клоунесса Ша-У-Као, поэт и театральный деятель Аристид Брюан, танцор Валентин Бескостный, певица Иветта Гильбер. Да, конечно.

---