Картина 171Мадонна канцлера Николя Ролена187 (Музей Лувр, Париж) создана Яном ван Эйком в 1435 году.
В центре – алтарь, покрытый пурпурной тканью на алтаре – Белый агнец. В корону, которую ангел держит над ней, – как блещет она в тени.
Но сильный дух сурового каноника торжествует над немощью его плоти. Небо непорочно чистое, как и подобает в такой момент, бледно.
Достоверно известно, однако, что уже в 1426 году Хуберт умер. Драгоценности сверкают и переливаются на пылающем пурпуре, любимом цвете ван Эйка. Интересно, что на одном из них — красный тюрбан.
Розой называют Пресвятую Деву Марию во многих латинских гимнах: "rosa, rosa speciosa, rosa coeli, rosa mistica" (роза, красивая роза, роза небес, роза таинственная). И тем сильнее и материальнее явление Адама и Евы. голубое, слегка подцвечено ультрамарином в зените.
Также на заднем плане мы можем увидеть двоих мужчин, повернувшихся к нам спиной. Если в портретах Тимофея и человека в красном тюрбане образ портретируемых являлся лишь частью более общего образа (образа человека как части мироздания), то здесь создание индивидуального образа исчерпывает замысел художника. 1435, Париж, Лувр) и Мадонна каноника ван дер Пале (1436, Брюгге, Музей Грунинге). Строгость, простота, скромность— достоинства Марии, воплощены в зрительном образе, сочетающем чувственную конкретность земной женщины с величавой торжественностью «царицы небесной». Что может быть великолепнее его облачения. Картина была заказана художнику каноником церкви св.
Юная невеста с робкой и нежной доверчивостью вкладывает свою руку в руку жениха. Алтарные преграды украшались обычно скульптурой — круглой или рельефной. По краям коленопреклоненные фигуры — портреты заказчика алтаря и его супруги. «здесь мастер как бы сосредоточивает свой взгляд на более конкретных жизненных явлениях.
Сова — вестница дьявола и одновременно ересь или символ мудрости. бытовой средой. Коленопреклоненный ван дер Пале господствует в картине.
Основное содержательное начало сосредоточивалось теперь на внутренних частях складня. В любом случае очевидно, что художник проявил высочайшее мастерство, воспроизводя на сравнительно небольшом полотне (66 х 62 см) тяжелые одежды канцлера, нарядную архитектуру дворца, драгоценные камни и другие мельчайшие аксессуары: в раскрытой книге различимы отдельные буквы, в лепнине колонн «прочитываются» конкретные евангельские сюжеты искусно передано затейливое оперенье павлинов, прогуливающихся на террасе, а детали пейзажа рассмотреть можно, лишь вооружившись лупой (подсчитано, что в пейзаже художник написал не менее 2000 человеческих фигур. ). Напомню, что он был создателем масляной живописи. Сочетание алчности и благочестия не было в диковинку в те времена и не случайно автор исторических хроник Жак дю Клерк писал о Ролене: «Означенный канцлер почитался одним из мудрейших людей королевства в отношении преходящего ибо если коснуться духовного, то здесь я умолкаю». Обширный луг, весь испещренный весенними цветами. Возможно, это и есть город Отён.
Небо непорочно чистое, как и подобает в такой момент, бледно. В картине ван Эйка – портрете мужчины в тюрбане исполненном в 1433 году (Лондон, Национальная галерея), выражение лица становится более активным. С 1425 года становится придворным живописцем герцога Бургундского Филиппа Доброго. А ей навстречу открыта рука Джованны – тоже тонкая, но совсем иная в своей нежной неразвитости.
Таковы известные картины «Кардинал Никколо Альбергатти» (1431, Музей истории искусства, Вена), «Тимофей» (1432, Национальная галерея, Лондон), «Портрет человека в красном тюрбане» (1433, Национальная галерея, Лондон), «Маргарет ван Эйк» (1439, Муниципальная художественная галерея, Брюгге). Мнение, однако, не подтвердилось.
Необычайна сложность построения алтаря. И наконец идеи «новой набожности» из культа личного общения с Богом стали постепенно трансформироваться в новую догматику, предшествующую разным формам протестантизма, в которых акцент был перенесен на коллегиальное религиозное чувство, прагматизм, нивелировку индивидуального и отрицательное отношение к возможностям разума и воли. Показательно, что грешников в «Страшном суде» ван дер Вейдена никто не тащит в ад, они сами идут, угнетаемые тяжестью вины за совершенные грехи.
Здесь художник вновь демонстрирует свое блестящее мастерство портретиста. Мученики, по большей части епископы, – в синих облачениях. Красивыми струями вода падает в мраморный бассейн. (На автопортрете Яна ван Эйка из коллекции Национальной галереи в Лондоне («Портрет человека в красном тюрбане») мы замечаем на художнике такой же красный тюрбан). Одной из ранних работ ван Эйка, датированной примерно 1425 годом, стала «Мадонна в церкви». Подобный прием — сочетание яркого пятна одежды и выделенного светом лица, характерен и для других погрудных портретов мастера (Портрет Маргареты ван Эйк, жены художника, 1439, Брюгге, Музей Грунинге).
На первом плане слева – коленопреклоненные пророки и большая группа стоящих людей. Джованни стоит с почти молитвенной сосредоточенностью. Вершина творчества ван Эйка – монументальные алтарные композиции Мадонна канцлера Ролена (около 1436, Лувр, Париж) и Мадонна каноника ван дер Пале (1436, Муниципальная художественная галерея, Брюгге). Погрудные, обычно изображающие модель в трехчетвертном повороте портреты ван Эйка (Тимофей, 1432, Портрет мужчины в красном тюрбане, 1433, – оба в Национальной галерее, Лондон портрет жены художника Маргареты, 1439, Муниципальная художественная галерея, Брюгге) отличаются строгой простотой и отточенностью выразительных средств.
Бархатное облачение святого Домициана обретает невероятную цветовую звучность. Как выразительны, как значительны черты коленопреклоненного канцлера Бургундии. Крупнейшие бургундские договоры с 1419 по 1435 годы были делом его рук. Психологический тонус портрету во многом задает передача одежды и головного убора. До него художники работали в основном с темперой. В этих двадцати фигурах – сжатый очерк духовной жизни до и после Христа.
Во всяком случае, в 1436 году мастер создал алтарную композицию, во многом отличную от его прежних работ, – 171Мадонну каноника ван дер Пале187 (Брюгге, Музей). Смерть в 1441 году прервала его дальнейшую деятельность. И каждая подчинена радостной, торжествующей иерархии, во главе которой – Бог. Нарастание определенности образов (Ролен — один из самых жестких образов ван Эйка) и сознательное подчеркивание единства человека с мирозданием свидетельствуют о том, что (как и в портрете четы Арнольфини) художник стоит перед необходимостью дальнейшего развития или видоизменения своей системы».
Ян уделяет больше внимания человеку, чем Губерт. Затем картина была покрыта лаком. Их нагота не просто обозначена, но предъявлена во всей ее очевидности.
Образы жестче и определеннее. Это необычайно тонко, точно и живо. Позади сада просматриваются две мужские фигуры, стоящие спиной к зрителю. Это — Небесный Иерусалим, да и весь пейзаж — это воплощение представлений о рае. В ars nova («новое искусство» — термин Э. Панофского) северных стран отсутствовали стилистические признаки и философские основания, характерные для искусства классического итальянского Ренессанса.
Правда, многие предметы наряду с чисто бытовой характерностью имеют «говорящий» символический смысл (так, пара деревянных туфель символизирует неразлучность, а метелка у стены — чистоту невесты, собачка у ног изображенных — аллегория верности и т. д. ). В поисках монументальности и значительности образа мастер использует возможности колорита. Бесконечно уходящая панорама торжественно открывается через три арочных пролета.
Перед зрителем предстают реальные люди в своей бытовой среде. Погрудные, обычно изображающие модель в трехчетвертном повороте портреты ван Эйка (Тимофей, 1432, Портрет мужчины в красном тюрбане, 1433, – оба в Национальной галерее, Лондон портрет жены художника Маргареты, 1439, Муниципальная художественная галерея, Брюгге) отличаются строгой простотой и отточенностью выразительных средств. Подбор цветов в нем не случаен. Молодая пара изображена в рост, в интерьере собственной комнаты. Рядом с фигурами видны два павлина, символы бессмертия и гордости3. Художник часто изображал героев картин среди бытовой обстановки, все детали которой носят яркую символичность и в «Портрете» присутствуют предметы-символы, ясно передающие смысл сцены: апельсины намекают на райское блаженство, хрустальные четки, лежащие на столе, воплощают благочестие туфли — на преданность супругов их союз щетка — знак чистоплотности, собака обозначает верность, зажженная свеча в люстре, возможно — мистическое присутствие божества, освящающего таинство венчания.
При этом он «подчеркнул в их восприятии элемент оценки, отвечающей психологии людей определенного социального круга и уровня развития», а также представил сверхчувственное явление в качестве порождения воображения персонажей картины, что является еще одним шагом в сторону утверждения прав реального человека. Впереди «Источник жизни». Вокруг гирлянда маленьких крылатых ангелов, которые почти все в белом, с немногими бледно. Образ богоматери у ван Эйка наделен идеальными чертами.
Сохранившиеся портреты Яна ван Эйка относятся уже к следующему десятилетию. И цвет в этих створках меркнет и становится теплее. Старый каноник стоит на коленях, держа в руках молитвенник и очки.
Ван Эйк одним из первых освоил пластические и выразительные возможности масляной живописи используя тонкие прозрачные слои краски, положенные один поверх другого (так называемая фламандская манера многослойного прозрачного письма). Ритмы и формы здесь укрупнились, стали тяжелее и размереннее. Большое свободное пространство отделяет священный символ от всего остального.
В неоконченной 171Святой Варваре187 (1437 Антверпен, Музей) оно заметно в трактовке второго и третьего планов, где обстоятельно изображено возведение храма, а далекие холмы получают ясное и упорядоченное решение. Как видно из названий, в картинах представлены заказчики, обращающиеся к Богоматери. Он мыслится не столько частью вселенной, сколько реальной, жизненно.
Но мастер приопустил его взгляд – и он уже не уходит в пространство. Как выразительны, как значительны черты коленопреклоненного канцлера Бургундии. Властность и уверенность в себе ясно читается в лице канцлера Бургундии Николаса Ролена. Юная невеста с робкой и нежной доверчивостью вкладывает свою руку в руку жениха.
Христос родился и умер. И все пространство комнаты освобождает, наполняет светом. Согласно надписи на раме гентского полиптиха, работу над ним начал примерно в середине 1420-х годов старший брат Яна — Хуберт ван Эйк. Одним из первых он освоил пластические возможности масляной живописи используя тонкие, просвечивающие слои краски, положенные один поверх другого (фламандская манера многослойного прозрачного письма).
Таким образом, здесь перед зрителем представала жизнь, разворачивающаяся на земле. Одним из первых он освоил пластические возможности масляной живописи используя тонкие, просвечивающие слои краски, положенные один поверх другого (фламандская манера многослойного прозрачного письма). бытовой средой. Облик каждого глубоко индивидуален. В созданных Ван Эйком погрудных портретных изображениях (обычно в трёхчетвертном развороте), отличающихся строгой простотой и отточенностью средств (Тимофей, 1432, Человек в красном головном уборе, 1433, – оба в Национальной галерее, Лондон портрет жены художника Маргареты Ван Эйк, 1439, Муниципальная художественная галерея, Брюгге), беспристрастно правдивая и тщательная передача внешних черт человека подчинена зоркому и проницательному раскрытию главных особенностей его характера. Нарастание определенности образов (Ролен – один из самых жестких образов ван Эйка) и сознательное подчеркивание единства человека с мирозданием свидетельствуют о том, что (как и в портрете четы Арнольфини) художник стоит перед необходимостью дальнейшего развития или видоизменения своей системы живописи. Они одеты в нежные цвета: в бледно. Тем не менее, такое тщательное воспроизведение материального мира совсем не похоже на приземленную «инвентаризацию» – мирское начало в очередной раз выступает в дуэте с началом мистически-духовным.
Они подчинены особым закономерностям. На самом деле он применял новые составы, добиваясь особой глубины и светосилы цвета. Красивыми струями вода падает в мраморный бассейн. Огороженный маленький сад символизирует потерянный рай и Деву Марию.
Под напором этой ноши дематериализуются пространство и объем, гаснет божественный свет, обнажаются предельные эмоциональные тоны цветовой композиции, хрупкие линии и силуэты истончаются и нервно напрягаются, ритмы обретают излом, символизирующий «отмеченную Рогиром «трещину» человеческой души, породившую выражение пессимизма и тревоги». И хотя, как и в Гентском алтаре, отдельные детали имеют символический смысл, в целом преобладает восторг художника, а с ним и зрителя, перед величием, красотой и разнообразием земного мира.
Еще со времен Средневековья удерживалась традиция наделять предметы символическим смыслом. Выделены цветом лишь их алые одежды разного оттенка. По существу, он превратил этот вид искусства из побочного в самостоятельный жанр. Произведения эти совсем невелики по размерам и исполнены маслом на деревянной доске.
У Яна ван Эйка существует «портрет мужчины в красном тюрбане», который возможно является его автопортретом. При всей своей значительности канцлер Ролен (в вышеупомянутом алтаре) не является основным героем. Здесь же художник мог раскрыть все свое композиционное и колористическое дарование.
Дал ли я вам о нем представление. Другие черты подчеркнуты в канонике ван дер Пале. Около 1430 года Ян ван Эйк поселился в Брюгге. Как все в средние века, картина полна символов.
В корону, которую ангел держит над ней, – как блещет она в тени. Так же поступил и ван Эйк. Крупнейшее произведение ван Эйка – знаменитый Гентский алтарь, начатый, согласно позднейшей надписи на внешних створках, старшим братом ван Эйка Хубертом (работал в 1420-х годах в Генте, умер около 1426) и законченный Яном в 1432. Написана ок. Часто при этом роспись наружных створок исполнялась гризайлью (монохромно), как бы имитируя скульптуру.
Подобный прием пространственной игры будет вскоре перенят у ван Эйка многими последователями. Чрезвычайная тщательность и вместе с тем обобщенность живописи выявляют самоценность и красоту каждого предмета, обретающего в творчестве ван Эйка реальный вес и объем, характерную фактуру поверхности. Картина также снабжена девизом «Как умею», а внизу надпись: «Иоханн де Эйк меня сделал в лето Господне 1433, 21 октября». В человеке, облаченном в синие одежды с красным тюрбаном на голове и с посохом в левой руке, многие видят автопортрет самого художника. Сидение, схожее с троном, символизирует ее будущую роль Царицы Небесной.
Общее состояние при такого рода восприятии одно – своего рода задумчивая печаль. 1435-1440, действие происходит в открытой лоджии. Почти половину живописной поверхности портрета занимает красное пятно облачения кардинала. Рядом с ними изображение павлина — считается христианским символом бессмертия, «благодаря античному представлению о том, что его мясо никогда не гниет». В картине 171Мадонна у фонтана187 (1439 Антверпен, Музей) оно видно в желании нейтрализовать активность перспективного построения фона (при помощи фигурок ангелов, держащих занавес и цветов) и сосредоточить внимание на образе человека. Может быть, более, чем в каком-либо другом своем произведении, ван Эйк находит для образа богоматери черты подлинно национальной фламандской красоты. Их славят музицирующие и поющие ангелы. Из этих произведений наиболее известны Мадонна канцлера Ролена (ок.
Вокруг гирлянда маленьких крылатых ангелов, которые почти все в белом, с немногими бледно. То же самое наблюдается в портретных произведениях Гуго ван дер Гуса, в частности в «Мужском портрете» из Нью-Йорка. В этой связи показательно изображение интерьера. Они великолепны в своих красных одеждах, золотых ризах, золотых митрах, с золотыми посохами и шитыми золотом епитрахилями, в жемчугах, рубинах изумрудах. Так что вполне вероятно, что художник вписал сюда свою фигуру.
Его губы плотно сомкнуты, брови сдвинуты в переносице, взгляд обращен к св. Во многих его портретах ощущается глубокий интерес к человеческой личности. Властность и уверенность в себе ясно читается в лице канцлера Бургундии Николаса Ролена. Стиль ван Эйков часто имитировали, но никогда не могли превзойти. Сохранившиеся портреты Яна ван Эйка относятся уже к следующему десятилетию.
В 1434 году Ян ван Эйк написал портрет, обычно считающийся изображением итальянского купца из Лукки, представителя интересов дома Медичи в Брюгге, Джованни Арнольфини и его жены Иоанны (Лондон, Национальная галерея). В нижнем ярусе представлены отдельные фигуры: в середине — образы двух Иоаннов — Крестителя и Евангелиста исполненные гризайлью в виде статуй. Около зубцов стены стоят, вероятно, Иоаким и Анна, родители Девы Марии. Как истинный представитель Возрождения, «обнажив всю глубину трагизма человеческой жизни, Рогир восславил своим искусством присущую индивидуальной личности горделивую силу, обособленную от Бога и от остального человечества и дарующую человеку веру в возможности собственного разума и собственной воли» (Гершензон-Чегодаева, определяя принадлежность Гуго ван дер Гуса к Ренессансу, выделила такие черты художника, как сила и мужество человека, трезво осознающего непрочность земного счастья и изначальную трагичность человеческого бытия и в то же время находящего в себе силы утверждать «позитивные ценности земного существования».
Исследователь Р. Климов пишет об этой картине: «Не очень большая (0, 66x0, 62 м), она кажется больше своих реальных размеров. Голову украшает скромная диадема. На первом плане слева – коленопреклоненные пророки и большая группа стоящих людей. Пейзаж за окном аналогичен картине «Мадонна канцлера Роллена»: небольшой садик и город (возм. Проблема участия художника Хуберта ван Эйка в работе над алтарем остается открытой: по мнению большинства исследователей он мог лишь начать работу над центральной частью алтаря, но в целом произведение исполнено Яном ван Эйком. По саду неспешно гуляют прекрасные павлины – символ бессмертия и скачут сороки, отождествляя суетность этого мира. Вершина творчества ван Эйка – монументальные алтарные композиции Мадонна канцлера Ролена (около 1436, Лувр, Париж) и Мадонна каноника ван дер Пале (1436, Муниципальная художественная галерея, Брюгге).
Особое место в портретном творчестве Яна ван Эйка занимает Портрет четы Арнольфини (1434, Лондон, Национальная галерея). В небе – перламутровая белизна, утренняя прозрачность и поэтический символ прекрасной зари. Большое место в творчестве ван Эйка отведено и собственно портретной живописи. В поисках монументальности и значительности образа мастер использует возможности колорита.
Его лицо серьезно. Это творение явило собой новое слово в искусстве Северной Европы. Маленький сад с цветами (розы ирисы, ландыши, пионы), видимый за колоннами, символизирует непорочность Девы Марии. А на последнем плане – далекие синие горы.
Обширный луг, весь испещренный весенними цветами. Мало жестов и мало позы. Символы используемые Босхом, происходят из самых разных, порой далеких друг от друга источников — от мистических трактатов до практической магии, от ритуальных представлений до фольклора: сова и пустой кувшин — это душа и тело человека, забывшего Бога сова, ничего не видящая днем (как принято было считать), символизирует душу человека, пребывающего в грехе плоды винограда, граната, клубники прозрачные сферы. Донациану, но вместе с тем выражает напряженную работу мысли. Искупление свершилось.
Живопись наружных створок почти монохромна. Подобный прием — сочетание яркого пятна одежды и выделенного светом лица, характерен и для других погрудных портретов мастера (Портрет Маргареты ван Эйк, жены художника, 1439, Брюгге, Музей Грунинге). Таков, например, один из наиболее ранних в этом ряду Портрет кардинала Альбергати (1431—1432, Вена, Музей истории искусства). Яблоки рассыпаны на окне и на ларе подле окна, хрустальные четки висят на гвоздике, отбрасывая словно нанизанные одна на другую искорки солнечных бликов, а символ верности – собачка таращит пуговичные глаза. На двухступенчатом возвышении, строго по центру картины стоит трон под балдахином из зеленой ткани, расшитой цветами. Он начинает развиваться в Северной Европе лишь с конца XIV века.
Ван Эйк (van Eyck) Ян (около 1390–1441), нидерландский художник. Нисколько. Христос родился и умер. Таков, например, один из наиболее ранних в этом ряду Портрет кардинала Альбергати (1431—1432, Вена, Музей истории искусства).
Имеют его и яблоки и собачка и четки и горящая в люстре свеча. Он не столько стоит, сколько предстоит. Звучные цветовые пятна красочных одеяний, усыпанных драгоценными камнями, сияние золота и парчи, узоры бархата создают ослепительную картину, внезапно замыкающуюся по краям обнаженными фигурами прародителей человечества — Адама и Евы. Мария оказывается и удаленной и вместе с тем близкой.
Необычайна сложность построения алтаря. Рядом с фигурами видны два павлина, символы бессмертия и гордости. Донациана, основанных каноником ван дер Пале. голубые, синие, розовые и лиловые.
В саду Марии цветут и пионы – розы без шипов, являющиеся вот таким образом символом спасения. серыми оттенками. Правда, многие предметы наряду с чисто бытовой характерностью имеют «говорящий» символический смысл (так, пара деревянных туфель символизирует неразлучность, а метелка у стены — чистоту невесты, собачка у ног изображенных — аллегория верности и т. д. ). Еще один непременный цветок – это роза. Бесконечно уходящая панорама торжественно открывается через три арочных пролета.
Молодая пара изображена в рост, в интерьере собственной комнаты. Начавший работу Губерт умер в 1426 г., алтарь же был закончен в 1432 г. Яном, который исполнил панели, составляющие внешнюю сторону алтаря и в большой степени- внутренние стороны боковых створок (впрочем, рука Яна различима и в ряде сцен, написанных Губертом, а общая цельность полиптиха свидетельствует о руководящей роли старшего брата). голубыми и розовато.
Еще со времен Средневековья удерживалась традиция наделять предметы символическим смыслом. Вглядитесь в волосы мадонны – что в мире может быть мягче их. Вот такое сочетание мирских грехов с благочестием и верой. Беспристрастно правдивая и тщательная передача облика человека подчинена в них зоркому и проницательному раскрытию главных особенностей его характера.
серыми оттенками. Каменные стены в «Снятии с креста» и «Распятии», голая пустыня в «Страшном суде», черные непроницаемые фоны в портретах становятся немыми свидетелями волеизъявления и выбора личности. Вглядитесь в волосы мадонны – что в мире может быть мягче их. Но в отличие от Италии искусство которой занималось героизацией человека, в Нидерландах воспевался не столько сам человек, сколько созданный им предметный мир, «дизайн» того времени, так сказать. Образы жестче и определеннее.
Они стоят в рост, выпуклые реальные. «Прошли века.