В истории искусств обычно эту панель и приписывают авторству Паоло Уччелло. Здесь цикл из Ветхого Завета. Вот почему у Кастаньо мы можем отметить и полное отсутствие пейзажа. Ни один из подготовительных картонов Уччелло не сохранился. Однако можно ли к двум последним мастерам прилагать слово «последователь». В 1453 году у них рождается сын Донато, а в 1456 Томмаза умирает при неудачных родах.
Он становится живописцем, его захватывает живопись. Уступка условности сделана лишь в самих статуях, которые поставлены не посреди крышек саркофагов, а на ближайших к зрителям гранях их (сделано это для того, чтобы ноги лошадей были видны полностью, до копыт). Мы не знаем его работы в Падуе. Несколько раз жена намекнула ему, что уже поздняя ночь и надо идти спать. Битва произошла в долине реки Арно около укрепления Сан-Романо.
Сюжет картины необычен и непривычен. те люди, которые работали с ним, работали под него и т. д. линиям божественной эманации.
Так как уходит созерцательный образ иконы. Эта теория выглядит правдоподобной, но подтвердить ее пока ничем не удалось. Джорджо Вазари пишет о Паоло Уччелло как о человеке с большим чувством юмора. Однако все же в «Баталиях» позади сражающихся развертываются по холмам пашни и поля и лишь традиционное темное (пострадавшее от времени. ) небо мешает иллюзии пейзажной стороны. Здесь, в базилике Св. Первоначально фреска находилась высоко, более 8 метров от пола.
Сам луч молнии окрашен в розовый тон (уже одно это указывает, насколько внимательно Учелло наблюдал явления природы), толпящиеся громады туч – в синий, ковчег слева – в коричнево-желтый с бурыми тенями. И перспектива служила ему вовсе не для написания правдоподобной сцены. Последнее, однако изображено не стоящим, а в «плафонном ракурсе», т. е. На выступ ковчега стараются взобраться последние обитатели земли и каждая фигура бросает резко очерченную тень на стену этого бесконечно уходящего в глубину «сарая». Учился в мастерской Гиберти (вероятно, с 1407 по 1414 г. ) В 1415 г. был принят в цех врачей и аптекарей, а в 1424 г. — братство Св. Он пожелал изобразить эффект сверкнувшей среди ужаса всемирного потопа молнии. Несмотря на принятую более ранними художниками систему росписи этих стен дворика – в монохромной гамме, основанной на серо-зеленом тоне (отсюда и прозвище), – систему, которой в общих чертах подчинился и Учелло, мастер здесь не мог утерпеть, чтобы не ввести и другие краски в палитру.
Кто знает, быть может, оба эти художника повлияли на своего юного собрата. Другая панель попала в Лондонскую национальную галерею, а третья – в Лувр. К тому же он все его кормил одним и тем же сыром – мало того, что не платит, но еще и скудно кормит.
Часами люди молятся, просто глядя на облатку. по заказу Козимо Медичи. Не прервись преждевременно жизнь Мазаччио, весьма возможно, что он заслонил бы своим величием всех остальных мастеров Флоренции, — так, как это произошло впоследствии с Микель Анджело. Им надо доказать, что материально, реально материально происходит пресуществление.
Манера индивидуализируется. Т. е. Последнее, однако изображено не стоящим, а в "плафонном ракурсе", т. е.
Третий пример перспективных увлечений Кастаньо – это недавно открытая (и снова заставленная посредственной картиной) фреска в церкви Аннунциаты изображающая Троицу и трех святых. Современник Мазаччо, работы которого оказали на него большое влияние. так, как если бы мы видели крест парящим над нами. Итак, он начинает в мастерской Гиберти.
Следует добавить, что здесь также нужно говорить о пятне схода, а не одной точке. Третий пример перспективных увлечений Кастаньо – это недавно открытая (и снова заставленная посредственной картиной) фреска в церкви Аннунциаты изображающая Троицу и трех святых. Вместе с Мазаччио они являются антиподами братьям ван Эйк, Витцу, северным миниатюристам. И появляется, например, в католической церкви такое действо, как адорация. Замысел, конечно, понятен: прославить героя, сделать ему статую.
Хотя Вазари не был современником Уччелло, но что-то могли запомнить ученики последнего. Или там кто-то вдруг увидит мясо. В то время она была абсолютно новым, еще плохо изученным оружием в руках живописцев.
Отмечу, что работа над переводом книги была нелегкой, поскольку ее переводчики — профессиональные историки — столкнулись с довольно сложным текстом61, автор которого, по его собственному признанию, не стремится к «ясности изложения», поскольку его цель — «писать, а не переписывать историю»62. Его отличительный знак — изображенный на знамени узел царя Соломона. Он пожелал изобразить эффект сверкнувшей среди ужаса всемирного потопа молнии. Однако все же в "Баталиях" позади сражающихся развертываются по холмам пашни и поля и лишь традиционное темное (пострадавшее от времени. ) небо мешает иллюзии пейзажной стороны. Уччелло по-итальянски – «птичка». С 1425 по 1430 г. выполнял мозаики для собора Сан Марко в Венеции. Но тем интереснее, так как, действительно, замысел тут виден.
Потом ее еще раз переносили, т. е. И Вазари говорит, что его прозвище дано ему было за его любовь к птицам, животным и т. д. Паоло Уччелло тут такой старец с бородой. Дочка выжила, а сама она умерла, т. е. Он пожелал изобразить эффект сверкнувшей среди ужаса всемирного потопа молнии.
Сейчас центральная модель находится в музее Уффици. Несмотря на принятую более ранними художниками систему росписи этих стен дворика – в монохромной гамме, основанной на серо-зеленом тоне (отсюда и прозвище), – систему, которой в общих чертах подчинился и Учелло, мастер здесь не мог утерпеть, чтобы не ввести и другие краски в палитру. Испытал влияние Донателло, Ф. Брунеллески, Мазаччо и Л. Гиберти (в мастерской которого обучался в 1407–14). магистрат, правители Флоренции, даже запрашивают Венецию об этом художнике.
Ствол его опален молнией, листву рвет бешеный вихрь и пучки ее летят к первому плану. Сам луч молнии окрашен в розовый тон (уже одно это указывает, насколько внимательно Учелло наблюдал явления природы), толпящиеся громады туч – в синий, ковчег слева – в коричнево-желтый с бурыми тенями. Художник должен отражать реальность – эти слова звучали и пятьсот и шестьсот лет спустя.
Некоторые историки искусства предполагают, что эта работа мастера иллюстрирует некое (возможно, утраченное) литературное произведение того времени. Несмотря на принятую более ранними художниками систему росписи этих стен дворика — в монохромной гамме, основанной на серо-зеленом тоне (отсюда и прозвище), — систему, которой в общих чертах подчинился и Учелло, мастер здесь не мог утерпеть, чтобы не ввести и другие краски в палитру. Искусствоведы считают, что Уччелло создал все три панели в 1450-е годы, хотя иные историки искусства оспаривают эту дату, как и утверждение, что «Битва при Сан-Романо» изначально предназначалась для дворца Медичи. Но здесь именно рыцарство, рыцарская символика видна. Охота как таковая (и тем более – ночная охота) никогда не становилась до Уччелло самостоятельным сюжетом картины.
Кроме того, Учелло здесь старается передать глубину посредством довольно наивных приемов: всевозможного оружия, разложенного по земле (имеющей вид абсолютно гладкой плоскости), а также в ракурсных поворотах убитых. Поражает еще в Баталиях отсутствие определенного освещения – черта, вызванная, быть может, желанием придать картинам характер барельефов. Третий пример перспективных увлечений Кастаньо — это недавно открытая (и снова заставленная посредственной картиной) фреска в церкви Аннунциаты изображающая Троицу и трех святых. Он пришел к приору и сказал: я не буду больше работать в вашем монастыре, я уже пропах вашим сыром платите мне или хотя бы меняйте кухню.
Их искусство носит «рассеянный» характер. XV в. работал над циклом фресок в церкви Санта Мария Новелла на сюжеты из Ветхого Завета. Но тем не менее именно под таким именем Паоло ди Доно, т. е. В настоящее время фрески, о которых идет речь, повреждены настолько сильно, что слова Вазари трудно отнести к ним, однако сходное использование цвета мы встречаем, например, в Битве при Сан-Романо, где земля написана неожиданным бледно-розовым цветом (или, быть может, поле брани порозовело от крови. ). Свою критику Вазари основывал на всем понятном представлении о назначении живописи – максимально приближать написанное на доске, холсте или стене собора к тому, что написала природа вокруг нас. Его интересовало абсолютно другое.
Их возможности он эффективно использовал в росписях так называемого Кьостро Верде (Зеленого двора) монастыря Санта Мария Новелла во Флоренции (Сотворение Адама, Сотворение Евы и Грехопадение, ок. Известный случай, вот и Рафаэль будет об этом писать – месса в Больсене, когда вдруг на облатке проступает кровь и неверующий священник вдруг видит эту кровь. Чтобы придать движению композиционную оформленность, Учелло пользуется методом скрытой перспективы. Кастаньо решается здесь устранить почву под ногами фигур.
Вот почему, когда им достаются экспрессивные задачи, у них появляется трагедия, нечто могучее и мировое (завершающееся в «Страшном суде» Микель Анджело). так, как если бы мы видели крест парящим над нами.
Большинство их находится ныне в галерее Уффици во Флоренции. Мы уже к ней обращались. Вот таким образом приписывать Паоло Уччелло такое уж увлечение перспективой я бы не стала. Вот такой художник, который и баталист и мистик по-своему и реалист и метафизик, т. е.
Кастаньо, впрочем, не решился провести с абсолютной последовательностью разрешение задачи, подобно тому, как это сделал в таком же случае (в фигуре лежащего Христа в Брере) Мантенья, бывший лет на сорок моложе его. Получил рыцарский титул. тут все. О ней писали как о замечательной художнице.
Всего было принято три картона Уччелло. О возможности «трагического» пейзажа стали догадываться лишь сто лет спустя. Вот как Павел Муратов пишет: «Для них Вот мы видим панель «Пять мастеров Ренессанса». она меняла свое место. Он же олицетворяет самого Христа.
Что они относятся ко времени Учелло и что в них есть черты именно его понимания вещей, – в этом нельзя сомневаться. стр. ). За Паоло Учелло остаются, во всяком случае, кроме Гоквуда, несколько батальных картин 1430-х годов (иллюстрирующих разные эпизоды одной битвы и находящихся ныне в Уффици, в Лувре и в Лондонской национальной галерее) и фрески в Зеленом дворике монастыря при церкви Санта Мария Новелла.
Мастер не создает в картинах единого пространства. Т. е. В центральной части триптиха (Флоренция, Галерея Уффици) на фоне пейзажа с пустынными, лишенными растительности холмами и темного, ночного неба вздымаются и перекрещиваются пики, встают на дыбы и яростно лягаются лошади странной розово-коричневой и серо-голубой масти, лежат тела поверженных животных и людей. Кастаньо также искал счастья в Венеции (будучи во Флоренции в 1430 году, он горько жаловался на нужду). И вот он делает такую фреску.
Сам луч молнии окрашен в розовый тон (уже одно это указывает, насколько внимательно Учелло наблюдал явления природы), толпящиеся громады туч — в синий, ковчег слева — в коричнево-желтый с бурыми тенями. Кстати, у Вазари, который был известным собирателем рисунков, говорят, хранилось несколько работ Паоло Уччелло, включая удивительно тонкие рисунки птиц и животных. За Паоло Учелло остаются, во всяком случае, кроме Гоквуда, несколько батальных картин 1430-х годов (иллюстрирующих разные эпизоды одной битвы и находящихся ныне в Уффици, в Лувре и в Лондонской национальной галерее) и фрески в "Зеленом дворике" монастыря при церкви Санта Мария Новелла.
Скульптурная очерченность контуров в его композициях отражает влияние Донателло, которого он сопровождал в Падую в 1444 году. Принимал участие в Столетней войне. Они пишут не только церковные сюжеты, пишут не только священную историю, но появляются интересные мистические сюжеты, религиозные, которых раньше не было. Сколько икон и византийских и западных и русских и грузинских можно привести. В Охоте направляющие линий более закамуфлированы.
Но, к сожалению, обе эти картины, как и Святой Георгий (борющийся среди романтических скал с драконом) в собрании графа Ланскоронского в Вене, остаются загадками. Это уже разгар сражения – на земле видны обломки копий, сбитые шлемы, поверженный воин. Троица представлена в виде Бога-Отца, держащего крест с Распятием. Вот два подлинных флорентийца. Совершенство, с каким нарисованы здесь в разнообразных поворотах лошади, напоминает совершенство писанного «бронзового коня» под Гоквудом и то же абсолютное знание «одушевленной природы» сказывается в походке, беге и в прыжках прекрасных, тонконогих борзых собак, сопутствующих компании жестикулирующих и кричащих охотников. такая достаточно насыщенная и продолжительная жизнь.
Ступени, на которых стоит каждая из фигур, видны лишь передней вертикальной своей гранью и в них твердо уперлись ноги этих «монументов», воздвигнутых кондотьеру Пипо Спано, Боккаччио, Фаринато дельи Уберти, Николло Акчиауоли и Данте. Сказочное начало присутствует и в Охоте (1460, Оксфорд, Музей Ашмолеан), с ее радостной суматохой скачущих во весь опор, бегущих, упоенно кричащих загонщиков в таинственном темном лесу. – и заточено на материализм. В целом ряде других произведений обоих «атлетов» живописи всюду сказывается их пластический темперамент и намерение передать чрезвычайную выпуклость. искусстве нового времени (середина 1450-х гг., Национальная галерея, Лондон и др.
Он мог вот так поставить себя и настоять на своем. Например, передний и задний планы мало соотносятся между собой.
Паоло, сын Доно, как по-итальянски обычно именовался человек, вошел в теорию искусств. Непрерывно практикуясь, Уччелло научился правильно размещать человеческие фигуры, животных и другие элементы композиции, сильно опередив в этом отношении других художников того времени. Эти фрески, написанные в технике «терра верде» («зеленой земли»), обогащенной Уччелло введением кирпично-красных тонов, не имеют равных в Италии этого времени по размаху и монументальности. на самом деле мы видим, что Паоло Уччелло не сильно владел перспективой.
Что получилось в итоге — судить читателю. Один эпизод связан с семейной жизнью художника. Может быть именно там он и познакомился с этими разработками по перспективе.
За Паоло Учелло остаются, во всяком случае, кроме Гоквуда, несколько батальных картин 1430-х годов (иллюстрирующих разные эпизоды одной битвы и находящихся ныне в Уффици, в Лувре и в Лондонской национальной галерее) и фрески в «Зеленом дворике» монастыря при церкви Санта Мария Новелла. Известно, что в 1415 году он вступает во флорентийскую гильдию врачей, аптекарей и художников – значит, его уже к этому времени признают как достойного этой гильдии человека, хотя ему всего 18 лет. Жил во Флоренции.
Через два года он попадет в плен и погибнет, как подозревают, от яда.
Есть у него и Мадонны итальянского художника без Мадонны не может быть. Кроме того, Учелло здесь старается передать глубину посредством довольно наивных приемов: всевозможного оружия, разложенного по земле (имеющей вид абсолютно гладкой плоскости), а также в ракурсных поворотах убитых. Кастаньо, впрочем, не решился провести с абсолютной последовательностью разрешение задачи, подобно тому, как это сделал в таком же случае (в фигуре лежащего Христа в Брере) Мантенья, бывший лет на сорок моложе его. желание предстать перед Богом никуда не уходит.
Создание купола было завершено к 1431 году. Тем же целям служит перспектива и в других работах Уччелло. Кроме того, Учелло здесь старается передать глубину посредством довольно наивных приемов: всевозможного оружия, "разложенного" по земле (имеющей вид абсолютно гладкой плоскости), а также в ракурсных поворотах убитых. Посреди тесного пролива между двумя изображениями ковчега (эта несообразность явилась следствием стремления поместить два эпизода истории Ноя в одно отделение, под один свод) мы видим почти затопленный розоватый островок, на котором растет одинокое дерево. Одни считают, что это какая-то притча или какое-то литературное произведение, которое до нас не дошло. Однако все же в Баталиях позади сражающихся развертываются по холмам пашни и поля и лишь традиционное темное (пострадавшее от времени. ) небо мешает иллюзии пейзажной стороны.
Первая дошедшая до нас датированная работа Уччелло — фреска с изображением английского кондотьера Джона Хоквуда во флорентийском соборе (1436). Почему, собственно, Козимо Медичи это заказал.
Взгляд зрителя не останавливается на какой-то конкретной фигуре – все смешивается на картине в общем движении. Флоренция одержала тогда победу над Сиеной. Несмотря на принятую более ранними художниками систему росписи этих стен дворика – в монохромной гамме, основанной на серо-зеленом тоне (отсюда и прозвище), – систему, которой в общих чертах подчинился и Учелло, мастер здесь не мог утерпеть, чтобы не ввести и другие краски в палитру. 1 После того, как Учелло был помощником Гиберти в изготовлении райских ворот флорентийской Крещальни (вспомним тут же обилие пейзажных и перспективных мотивов в этой знаменитой скульптуре), он отправился Венецию, где работал над мозаиками фасада Сан Марко (приблизительно в 1425-1432 годах).
Во всех этих картинах мы, правда, уже не встречаем того прелестного пейзажиста, с которым мы только что познакомились, особенно по оксфордской картине, но для истории пейзажа и они представляют важный материал. На вопрос «Адам, где ты. » Адам все-таки отвечает. Вот таким был, наверное, Джон Хоквуд, судя по его послужному списку. Значит, они не только «уходят в мир», но они и в церкви тоже ищут что-то новое. Троица представлена в виде Бога-Отца, держащего крест с Распятием. Т. е.
Собственно, этим питалось религиозное чувство позднего Средневековья и раннего Ренессанса. Уччелло (Uccello) (собственно ди Доно, di Dono) Паоло (1397, Флоренция, – 10. 12. 1475, там же) итальянский художник. В 1360 году возглавил знаменитый отряд наемников «Белая рота». А почему. Судя по всему, полученный из Венеции отзыв оказался благоприятным, поскольку в 1436 году художник приступил к созданию большой фрески в кафедральном соборе. 15 После того, как Учелло был помощником Гиберти в изготовлении райских ворот флорентийской Крещальни (вспомним тут же обилие пейзажных и перспективных мотивов в этой знаменитой скульптуре), он отправился Венецию, где работал над мозаиками фасада Сан Марко (приблизительно в 1425-1432 годах). Обычно историки искусства считают эти два направления антагонистическими, называя одно из них устаревшим (применительно к XV столетию), а другое – прогрессивным. Последнее, однако изображено не стоящим, а в плафонном ракурсе, т. е.
Посреди тесного пролива между двумя изображениями ковчега (эта несообразность явилась следствием стремления поместить два эпизода истории Ноя в одно отделение, под один свод) мы видим почти затопленный розоватый островок, на котором растет одинокое дерево. Узел Соломона – это Ветхий Завет. Думая, что дорога свободна, воины быстро мчались вперед и неожиданно столкнулись с многочисленным войском города Сиены, который воевал на стороне Миланского герцогства. Примером может служить его рисунок Перспектива чаши. И случилась обычная история, когда приор задерживает плату и экономит на художниках.
Левая часть триптиха (Лондон, Национальная галерея) изображает похожий на великолепный парад выезд флорентийского главнокомандующего Никколо Толентино верхом на белом коне, правая (Париж, Лувр) — таинственную, немного призрачную картину ночного выезда его союзника Микелетто да Котоньола верхом на вставшим на дыбы черном коне. Здесь, в базилике Св. За Паоло Учелло остаются, во всяком случае, кроме Гоквуда, несколько батальных картин 1430-х годов (иллюстрирующих разные эпизоды одной битвы и находящихся ныне в Уффици, в Лувре и в Лондонской национальной галерее) и фрески в Зеленом дворике монастыря при церкви Санта Мария Новелла. В конец концов это надоело Паоло Уччелло. Движение является пространственно организующим фактором.
Сама битва состоялась в 1432 году. Их интересует только главное. Он пожелал изобразить эффект сверкнувшей среди ужаса всемирного потопа молнии.
Помимо Флоренции, работал в Венеции (1425–30), Падуе (около 1447) и Урбино (1465–68). Он, может быть и рад бы был, но сильно он в ней не преуспел. К сожалению, работы ее не сохранились. В ряде монументальных фигур мастера, снятых со стен виллы Пандольфини в Леньайе (ныне же выставленных в музее Кастаньо или Санта Аполлония во Флоренции) иллюзионизм достигает той смелости, которую мы увидим потом у Мантеньи. Не в меньшей степени увлекали его возможности цвета, законы дополнительных тонов.
по заказу Козимо Медичи. Но откуда здесь эти северные, романтические мотивы. Не уверена, что это так, но, во всяком случае, современники и потомки (Вазари – это уже другое поколение, даже через поколение живший) очень сильно отмечали в этой работе мастерство Паоло Уччелло. Но даже на первом плане обломки копий рисуют четкую схему перспективного построения.
Посреди тесного пролива между двумя изображениями ковчега (эта несообразность явилась следствием стремления поместить два эпизода истории Ноя в одно отделение, под один свод) мы видим почти затопленный розоватый островок, на котором растет одинокое дерево. Он воевал под знаменами Пизы против Флоренции, а потом воевал на службе у Висконти в Милане, потом служил у папы Григория XI, так называемая «война восьми святых» и закончил свою карьеру уже во Флоренции. Видимо, в этом ему можно доверять, так как какие-то вещи передаются из поколения в поколение. Художник написал их в 1456—60 гг.
Что сталось с рисунками, набивавшими сундуки мастера, мы не знаем. Третий пример перспективных увлечений Кастаньо – это недавно открытая (и снова заставленная посредственной картиной) фреска в церкви Аннунциаты изображающая Троицу и трех святых.
А другой эпизод связан с тем, что он работал в одном монастыре. Она почти монохромная имеет темно-бордовый оттенок. И если уж говорить о сказочности, то скорее здесь сказка присутствует, такая «Золотая легенда» Иакова Ворагинского, который очень любил истории о святых, чудесах и т. д.
Т. е. Основное внимание художник уделяет ракурсу. Художник написал их в 1456—1460гг. Они, как и те рисунки, что лежали в сундуках самого мастера, бесследно исчезли.
Дело в том, что оба художника были лучшими перспективистами своего времени. «Неосвещенность» этих картин тем более странна, что задачи освещения как раз в эти же 1430-е годы выступили на очередь и ими занимались Липпо Липпи, Доменико Венецеано, фра Беато и, наконец, сам Учелло. 1430 Построение ковчега, Благодарственная жертва Ноя, вторая половина 1440-х). До нас дошло лишь считанное число работ художника в этом жанре.
Однако самое замечательное в этой длинной фризообразной картине – это лес, черно-зеленая масса листвы, поддерживаемая теряющейся в глубине колоннадой стройных стволов из-за которых справа виден просвет на реку. Ствол его опален молнией, листву рвет бешеный вихрь и пучки ее летят к первому плану. Девочка, как я сказала, выжила, ее назвали Антонией.
Ему казалось (и, как показала история дальнейшего развития искусства, абсолютно правильно казалось), что перспектива способна дать художнику поистине безграничные возможности. Т. е. Поражает еще в «Баталиях» отсутствие определенного освещения — черта, вызванная, быть может, желанием придать картинам характер барельефов. Или еще это следы пребывания Учелло в Венеции1, где уже красовались тогда (сгоревшие впоследствии) фрески Джентиле, которые должны были служить школой и откровением для целого ряда поколений. Троица представлена в виде Бога-Отца, держащего крест с Распятием.
Это серия из трех больших панелей, где изображена битва при Сан-Романо (в этой битве, произошедшей в 1432 году, Флоренция одержала победу над соседней Сиеной). Первоначально это был единый фриз длиной в 9, 5м, помещённый высоко на стенах одной из комнат Палаццо Медичи. собрания), сказочно-поэтическая «Охота» (конец 1460-х гг., Музей Ашмола, Оксфорд). С согласия автора русский вариант книги расширен: в качестве приложения к ней добавлены два его новых очерка. Троица представлена в виде Бога-Отца, держащего крест с Распятием.
Хотя он уже и член гильдии художников, врачей и аптекарей, все-таки недоверие у заказчиков есть. Особенно его увлекали принципы перспективного построения пространства на плоскости в полуразрушенной фреске Рождество (Флоренция, Галерея Уффици) он даже попытался передать эффект бинокулярного зрения, построив перспективу с двумя точками схода. Очень известный, всемирно известный сюжет.
Среди произведений У. – героические портреты современников, 3 динамичные, звучные по цвету картины с эпизодами битвы при Сан-Романо, находящиеся у истоков батального жанра в европ. Ствол его опален молнией, листву рвет бешеный вихрь и пучки ее летят к первому плану. Трагичной оказалась судьба и героя сражения при Сан-Романо – Никколо да Толентино. Вторым после Джотто здесь как раз мы видим Уччелло. Или чудо святого Януария, когда в дарохранительнице вскипает эта кровь раз в год и т. д.
Напротив того искусство флорентийцев отличается строгой цельностью, строгой простотой. Кастаньо, впрочем, не решился провести с абсолютной последовательностью разрешение задачи, подобно тому, как это сделал в таком же случае (в фигуре лежащего Христа в Брере) Мантенья, бывший лет на сорок моложе его. на самом деле побеждают-то они не умом и хитростью земной, а вот этой высшей силой. Весь строгий убор ее — шашки на полу, кессоны в потолке, розетки и панели по стенам — изображены с навязчивой отчетливостью для того, чтобы достичь полного впечатления глубины (мы бы сказали «стереоскопичности»).
Это уже потом этот вопрос Бога – «Адам, где ты. » – останется без ответа.
Власти согласились не сразу, более того, 23 марта 1432 года обратились к своему представителю в Венеции с просьбой собрать для них сведения о Паоло Уччелло. Посреди тесного пролива между двумя изображениями ковчега (эта несообразность явилась следствием стремления поместить два эпизода истории Ноя в одно отделение, под один свод) мы видим почти затопленный розоватый островок, на котором растет одинокое дерево. Единорог, образ Христа – Новый Завет.
Кроме того, Учелло здесь старается передать глубину посредством довольно наивных приемов: всевозможного оружия, «разложенного» по земле (имеющей вид абсолютно гладкой плоскости), а также в ракурсных поворотах убитых. Точка схода линий находится за головой Богоматери, четко фокусируясь на линии горизонта. Это фреска. Проводя линии через головы и лапы собак видим, что сходятся они около той же общей точки.
А замысел–показать вот эту победу и баталию. Синьория, т. е.
В эти же годы им были написаны, в подражание скульптуре, гиганты-кариатиды, украшавшие вход дома Виталиани в Падуе. Последнее, однако изображено не стоящим, а в плафонном ракурсе, т. е. Здесь, в базилике Св. Но возникает еще один момент. Кастаньо также искал счастья в Венеции (будучи во Флоренции в 1430 году, он горько жаловался на нужду). Но после возвращения из Флоренции, мы видим его бурную жизнь.
Они подготовили полноразмерные картоны, послужившие образцами для мастеров-стекольщиков. Замысел художника имеет вполне героическое звучание, простые формы, ограниченную, минималистичную даже, цветовую гамму – она близка к естественному цвету каменной скульптуры. В 1456 г. по приглашению Козимо Медичи приступил к украшению дворца, построенного Микелоццо, — сделал три картины «Битва при Сан Романо», в которых изобразил эпизоды битвы при Сан-Романо (1432), где флорентийцы одержали победу над войсками Сиены. Фреска, которая имитирует памятник. Но передний план написан на самом деле очень скученно, пространства здесь практически нет.
Сам луч молнии окрашен в розовый тон (уже одно это указывает, насколько внимательно Учелло наблюдал явления природы), толпящиеся громады туч – в синий, ковчег слева – в коричнево-желтый с бурыми тенями. И эти рисунки – скорее всего, ранние, где он еще учится выстраивать геометрически правильные формы. К тому же стремился и Уччелло, с головой ушедший в науку о перспективе. Уччелло будто нарочно усложняет изобразительные задачи – достижение эффекта глубинности еще не стало привычным приемом. Луки. Представитель флорентийской школы кватроченто.
Т. е. В 1475 году Паоло Уччелло скончался в больнице, ему было 78 лет, т. е. Далее Вазари выдвигает предположение, что изучение перспективы не только не позволило художнику в полной мере реализовать свой талант живописца, но и повинно в одиночестве, эксцентричности, бедности мастера.
И уходит в спальню своей жены. В Жизнеописаниях знаменитых живописцев он писал о фресках монастыря Сан-Миниато: Уччелло игнорировал правила изображая поля синими, города – красными, а отдельные постройки – разноцветными. Кастаньо также искал счастья в Венеции (будучи во Флоренции в 1430 году, он горько жаловался на нужду). Тогда Уччелло встает и говорит: да, пожалуй, эта перспектива увлекает меня сильнее. Приблизительно с середины 30-х до середины 40-х гг. Точку зрения Вазари разделяли многие историки искусства последующих поколений.
так, как если бы мы видели крест парящим над нами. Развернулся и ушел.
После того, как Учелло был помощником Гиберти в изготовлении «райских ворот» флорентийской Крещальни (вспомним тут же обилие пейзажных и перспективных мотивов в этой знаменитой скульптуре), он отправился Венецию, где работал над мозаиками фасада Сан Марко (приблизительно в 1425-1432 годах). История этой работы (как, впрочем и многих других работ Паоло Уччелло) весьма загадочна. Такова крайне упрошенная декорация фрески «Тайная вечеря» Кастаньо в SantApollonia во Флоренции. Это очень интересная личность.
Однако все же в Баталиях позади сражающихся развертываются по холмам пашни и поля и лишь традиционное темное (пострадавшее от времени. ) небо мешает иллюзии пейзажной стороны. Ствол его опален молнией, листву рвет бешеный вихрь и пучки ее летят к первому плану. так, как если бы мы видели крест парящим над нами. Кастаньо, впрочем, не решился провести с абсолютной последовательностью разрешение задачи, подобно тому, как это сделал в таком же случае (в фигуре лежащего Христа в Брере) Мантенья, бывший лет на сорок моложе его.
Однако в странных, но и поразительно сильных фресках «Киостро Верде» Учелло взялся за такую задачу, которой не преодолеть было живописи и сто лет спустя. Разное пишут про эту картину. Т. е.