И также вероятно, что этот процесс включал в себя обряд целования кончика красной туфли. Как считают некоторые исследователи, таким он изобразил себя на картине «Мадонна с младенцем и святыми» (Мадрид, Прадо). Все на картине завораживает взор: фигуры двух красавиц, молча сидящих у источника или саркофага с античным мраморным барельефом как напоминание об утратах, постигших невесту заказчика. Сторонники этой версии связывают изображенную сцену с изложенной в платоновском «Пире» концепцией существования двух Венер, небесной и земной, которые символизируют божественную и земную любовь.
Колокола церквей ликовали, прославляя Ла Сенсу то по очереди, то все разом. Душа — навсегда — живописи.
Они были знакомы еще с ученичества в мастерской Беллини. Настоящим триумфом Тициана стала его алтарная композиция «Ассунта» — «Вознесение Мадонны», — которую он написал по заказу францисканцев для церкви Санта Мария деи Фрари.
Сначала учился у Джентиле, потом у Джованни. С этого времени на его картинах все чаще и чаще стал появляться облик молодой цветущей женщины с обольстительными формами, глубокими темными глазами и румяным лицом, схожим с «венецианкой», написанной для Аурелио. Тициан застыл, как перед мощным явлением природы, ему чудилось, что он чувствует ее аромат, напоминающий о сказочных женщинах из гарема султана. Достаточно упомянуть хотя бы известный труд искусствоведа Эрвина Панофского. Бембо знал толк в живописи – на его глазах вырос Рафаэль.
Тициан и сам тогда был влюблен. Иначе говоря, слух является основополагающим, а зрение вторично. «Возьмите», — говорилось в одной старинной книге, — «четыре унции золототысячника, две унции гуммиарабика и унцию твердого мыла, поставьте на огонь, дайте вскипеть и затем красьте этим свои волосы на солнце». Видимо, не случайно Вазари в первый приезд в Венецию, познакомившись с Тицианом через своего приятеля Аретино, тотчас отметил в алтарном образе признаки «портретности» в лицах святых. В соответствии с неоплатонической теорией обе Венеры были добродетельными.
Он превыше всего ценил свободу выбора и свое независимое положение. А может быть и влюбленный Тициан сам осознал, что «желание не всегда есть любовь». Увлечение было настолько велико, что стало бросаться в глаза окружающим.
Его кисть рождала шедевр за шедевром. О патриотизме венецианцев составлялись легенды. Название – результат конца интерпретации 18-го века живописи, которая дает моралистическое чтение нагой фигуры, тогда как художник предназначал это, чтобы быть возвеличиванием и земной и небесной любви.
Пронизанный духом воззрений Платона о любви и красоте, этот роман сыграл немаловажную роль в развитии гуманистической культуры Венеции. К тому времени она родила ему двух сыновей – Орацио и Помпония. Второй раз Тициан так и не женился. Что удалось ему в стихах, Тициан воплотил на картине. Эта картина была написана Тицианом на заказ Николо Аурелио, представителя одной из наиболее влиятельных венецианский семей по случаю его бракосочетания.
Какие-то находки и детали я взяла на вооружение. Нагая женщина – Венера, одетая – Медея, которую богиня уговаривает отдаться любви Язона. В них ему удалось запечатлеть «лицо времени», облик Венецианского Возрождения, даже если имена их моделей так и остались нам неизвестны.
А венецианские женщины. Хотя Аурелио наведывался чуть ли не каждый день интересуясь ходом работы над заказанной картиной, Тициан не мог отказать обратившемуся к нему Доменико Бальби, венецианскому потомку старинного генуэзского рода и довольно быстро, что необычно для него, написал «Мадонну с младенцем и святыми Екатериной, Домиником и донатором» (Реджо-Эмилия, частное собрание). Видимо, Тициан не стал развивать далее мотивы книги о снах Полифила и увлекся темой «фонтана любви», чья влага обладает чудодейственной очистительной силой, помогая Любви земной возвыситься до Любви небесной. Что-то, однако, помешало дальнейшему развитию бурно начавшейся любовной истории. Символ тайных мистерий остается на территории Италии.
Ближайшие к Венеции города Верона, Падуя и Виченца перешли на сторону противника. Тициан долго раздумывал над сюжетом. Наконец, забеспокоились заказчики, в том числе и бедняга Аурелио, назначенный день свадьбы которого приближался, а заказанная картина была еще далека от завершения.
Тициан никогда не увлекался идеями неоплатонизма как Боттичелли или поисками идеальной красоты как Рафаэль. Через три года стараниями того же Аурелио Лауре было возвращено ее приданое, но отца и мужа было уже не вернуть. Хотя возможно Тициан нарочно «зашифровал» чашу. В жены он взял себе дочь скромного цирюльника Чичилию да Кастельболоньезе. Невесте, одетой в белое расположенной около Купидона, помогает Венера лично.
Во время своего пребывания в Риме, в 1545 г., он пришел в восторг от тех сокровищ искусства, которые он здесь изучал (об этом Тициан сообщает Аретину в своих письмах) и даже заявлял Карлу V, что он учится на чудесных античных камнях, дабы более достойным образом изображать виктории императора на Востоке. Ее сюжет частично использовал Джорджоне в своей «Венере». Его работоспособность была чудовищной. Исходя в работе над картиной из этой дилеммы, Тициан вступает также в негласную полемику с автором «Азоланских нимф» Бембо и с близкими ему поэтами-петраркистами, а также с музыкантами.
«Ассунта» Тициана произвела на него сильное впечатление, он обратил внимание на редкостный талант молодого венецианца. Марка. Она парила над толпой, как грозный корабль над людским морем. Не следует забывать, что он был хорош собой и любвеобилен.
Рассматривая созданные в Венеции удивительные по радостному звучанию «Любовь земную» или «Флору», пожалуй невозможно согласиться с утверждением П. П. Муратова в его книге «Образы Италии», что «в тициановской Венеции нет вообще никакой печали и никакой улыбки и оттого так трудно чувствовать сердцем ее восхищающую глаз пышность». Небесная Любовь обнажена (по мнению Платона, «истинная любовь не нуждается в украшениях») и держит в руке сосуд, в котором «пылает священное пламя божественной любви». Да и само произведение можно рассматривать как гимн женской красоте. По составляющим рецепта нетрудно было отследить географию венецианской торговли.
Вдали расстилается просторный пейзаж с золотистым небом и кристально чистым воздухом. Но все это «дымовая завеса», призванная отвлечь от настоящего смысла картины и от настоящих «заказчиков». В море ей угрожали только турки-османы и шайки разбойников-пиратов. Городе, где находится Ватикан – один центров управления миром. Первая (обнаженная фигура справа) направляет помыслы к возвышенной красоте, существующей вне пределов чувственно постигаемой реальности, вторая — в сторону красоты, находящейся в материальном мире и воспринимаемой органами чувств. Спасибо за них.
В Риме. Для него было ясно, как божий день, что свою роль здесь играет не столько любовь, сколько желание заполучить богатое приданое молодой вдовушки и поразить ее своим подарком. Но вернемся к самой картине. Ее назвали «Виоланта» — на одном из портретов вырез ее платья был украшен букетиком фиалок. Мой друг Маньяни был профессором Римского университета, автором замечательной книги «Разговорные тетради Бетховена». На том и расстались.
У них две ноги на двоих, так как нога «небесной любви» спрятана от глаз зрителя, а ногу второй символизирует кончик красной туфли. Заячья плодовитость никак не вяжется с понятием о любви возвышенной. Там упоминался знаменитый «Пир» Платона и его теория возвышенной «платонической» любви. Он обратился к популярной в Венеции поэме «Алозанцы», автором которой был его покровитель кардинал Пьетро Бембо.
Однако сама тема будущей картины его заинтересовала. Долгое время имя автора оставалось неизвестным. Можно сказать, что в таком зашифрованном виде заключен главный постулат Герметизма: «что наверху, то и внизу, что внизу, то и наверху». Имя этой женщины осталось неизвестной.
Их было тогда трое в Венеции, самых знаменитых представителей «изящных искусств»: он, Тициан, Пьетро Аретино, блестящий писатель-памфлетист, обладавший неуемным характером и сочным язвительным языком сатирика и Якопо Сансовино прославленный архитектор, украсивший берега Большого Канала фасадами своих великолепных творений. На боковой стенке бассейна был выбит барельеф с соответствующей сценой из «Метаморфоз» Овидия и герб рода Аурелио. В самой композиции, в этом перевесе одной (левой) части картины над другой сказывается та же склонность к тяжести, к какой-то материальности, которая уже проглядывала в поздних картинах Джамбеллино и которая, как мы видели, превратилась в апатичную скуку у Пальмы.
«Серениссима» – так называли венецианцы свой город – сияла всеми оттенками, какие можно представить. Его сердце в те годы было отдано «Виоланте». Тяжелое платье Медеи должно сдерживать ее порывы, делать ее движения медленными3. Небесная Любовь обнажена (за мыслью Платона истинная любовь не нуждается в украшениях) и держит в руке сосуд, в котором пылает священное пламя божественной любви. Однако и в последние годы творчества увлечение античностью не помешало ему поместить типичную венецианскую ключницу рядом с Данаей, рядом с Антиопой представить охотников в современных костюмах, рядом с мадридской Венерой изобразить кавалера в коле те, воротничках и при шпаге, под видом Венеры (Эрмитаж) представить тип венецианской куртизанки, дать готический щит с гербом Священной Империи в руки солдату у Гроба Господня, дворец Пилата изобразить в виде сооружения Палладия жителей Иерусалима в виде тех характерных фигур, которых можно было встретить в праздничный день на Пьяцце, учеников в Эмаусе – в самых обывательских костюмах и т. д. и т. д. Для них он создавал свои самые блистательные портретные шедевры.
Так утверждали венецианские знатоки. Высказывается предположение, что в «Саломее» Тициан изобразил самого себя в образе Иоанна Крестителя, чью отрезанную голову держит на блюде красавица Саломея.
Лодовико Дольче рассказывал, что Тициан «нарисовал Юдиф, достойную восхищения с точки зрения как рисунка, так и колорита, а все друзья Джорджоне, считая, что этот шедевр принадлежит его кисти, поздравляли мастера и говорили, будто бы это лучшее из всего, что он создал за свою жизнь». У него и раньше было немало женщин, в основном натурщиц. Он насчитывал более трех тысяч судов. Новые морские пути еще только-только осваивались.
А заказов ему и здесь хватает. Дож Республики Леонардо Лоредан, старик с лицом умного верблюда, – в золотом одеянии, в однорогой шапочке, – поднявшись со своего трона, бросил перстень в море, произнеся традиционное: «Мы обручаемся с тобой, о море, в знак истинного и вечного владычества светлейшей Республики Венеции». Безусловно, он не мог тогда не уловить сходство между святым Рохом и возмужавшим автором.
Понятие «тициановская женщина» пришло к нам из XIV века. Любопытно отметить, что свое название «Любовь земная и любовь небесная» картина получила почти спустя два века после ее создания. Он был и льстец и тонкий психолог.
За что бы Тициан ни брался, мысли о Виоланте не давали ему покоя. Но, видно, «венецианка» с трудом поддавалась увещеваниям богини. А недавно посол Якопо Тебальди в который раз снова навестил его и вручил очередное приглашение своего герцога Альфонсо I д39Эсте посетить Феррару, что открывало перед Тицианом заманчивые перспективы. Тициан — мастер цвета. В начале XVI века она продолжала царить на Средиземноморье.
Скорее, дело было не в приданом, а в чувствах. Тут же, на лугу, паслось стадо овец, шла охота на кроликов, «под сенью дерев» целовались влюбленные. Любовь задела и его, когда однажды на одной из вечеринок он познакомился с юной Виолантой, дочерью своего товарища художника Пальмы Старшего. И особенно поражает в ней характер какой-то массивности, плотности.
Подростком перешел в мастерскую к братьям Беллини. Я внимательно прочитала посты олега Насобина и комментарии к ним. Замужние матроны, а также и куртизанки спешили увидеть выход золотых дел мастеров. Небесная Любовь обнажена (по мнению Платона истинная любовь не нуждается в украшениях) и держит в руке сосуд, в котором пылает священное пламя божественной любви.
Все они были для него «Le Belle» — «красавицами», олицетворявшими чувственную прелесть любимой Венеции, воплощением светлой жизненной радости. В тюрьму и ссылку попали многие родственники Лауры. Он расположен на площадке, вознесенной высоко над уровнем идиллического аркадского пейзажа, населенного крошечными фигурками пастухов, влюбленных и охотников.
Его среди главных персонажей упоминал Кастильоне в своей книге «Cortegiano» — «Придворный». Что это – неведение или нечто умышленное. Хотя было ясно, что просто ее дзокколи (туфли на высокой подошве, которые венецианцы называли попросту «копыта») выше, чем у других дам, тоже господствовавших над толпой.
«Благодарение Богу, а также тебе, о прославленный дож Венеции, Далмации и Кроации, – спасение, честь, жизнь и победа и помоги тебе Святой Марк. »– скандировала толпа. Он был очень доволен работой художника.
Произведение действительно содержит ряд бесспорных аллюзий на тему супружества. Ситуация деликатная для него, видного государственного чиновника и потому в качестве свадебного подарка он хотел бы заказать не портрет своей возлюбленной падуанки, а какую-нибудь аллегорическую картину на одну из тем своего близкого друга поэта Бембо, например, какую-нибудь сцену из его знаменитой книги «Азоланские нимфы» или из поэмы «Аркадия» Саннадзаро. Совет десяти – орган управления могущественной Венецией, жемчужины Адриатики. По этой причине и, возможно, в чем-то усомнившись, художник убрал символ преданности – собаку, лежавшую первоначально у ног задумчивой девы. Как и в «Сельском концерте» Джорджоне, основу композиционной схемы этой картины составляет изображение на переднем плане одетой и обнаженной фигур у водоема.
Ей он принадлежал безраздельно. Тициан обрел признание и заказчиков в кругах венецианской аристократии. В Венеции был – Тициан.
Эта картина была написана Тицианом на заказ Николо Аурелио, представителя одной из наиболее влиятельных венецианский семей по случаю его бракосочетания. Кто была эта золотоволосая незнакомка. Чечилия умерла после родов дочери Лавинии, прожив с ним в браке всего пять лет и оставив ему троих детей. Никколо собирался жениться на некой Лауре Багаротто, молодой красавице-вдове, в которую был давно и страстно влюблен.
Вот таким образом талант этого художника можно считать достоянием всего европейского искусства». То есть, небесное отражается в земном, а земное – в небесном. Поэт Торквато Тассо (1544-1595) назвал этот город украшением и блеском Италии.
Тициан. Буду благодарна за все замечания уточнения, дополнения и возражения. Визави Любви земной является Любовь небесная, которая изображена обнаженной. Только золототысячник сорняком произрастал в Италии повсюду. Он просто наслаждался ею.
Разве мог он даже мечтать о том, что когда-нибудь его имя будет известно по всему миру. «Земная» дама держит в руке цветок пятилепестковой розы. Встречая на своем пути молодую красивую женщину, он влюблялся в нее и обращал в богиню.
В этом образе она появлялась на его полотнах, соединяя в себе небесное и земное. Хотя, что греха таить, весьма лестно, когда тебя так ценят. Обнаженная красавица, по-видимому, сама Венера, уговаривала «венецианку» сдаться всепобеждающему чувству любви и обещала тихие радости супружества, которые олицетворяли картины мирной сельской жизни у нее за спиной, в первую очередь кролики – старинный символ плодородия. Незнакомка была явно нездешней. По мнению одного из исследователей, «художественный язык произведений Тициана всегда более энергичный, формы более грубые, а композиция более декоративная, чем это было в работах Джорджоне: легкости и непринужденности манеры Джорджоне противостояла, склонная к пафосу и монументальности, натура Тициана. Внизу вместе с прихожанами взирали на нее потрясенные апостолы. В день Вознесения Господня праздновалось обручение Венеции с морем – Ла Сенса.
Если бы он хотел изобразить мандолину так, чтобы не оставалось «просторов» для иных толкований, он бы это сделал. Но если присмотреться, то нетрудно обнаружить, что Ульф как две капли воды похож на Роха, которого раньше можно было увидеть на картине «Святой Марк на троне».
С этой картины началась его слава лучшего колориста Италии. Со временем асимметрия станет излюбленным приемом Тициана. Имя его стало известным. Будущая картина должна была повлиять на решение красавицы.
Однако Земная и небесная (Священная и Светская Любовь) Тициана осталась и фактически стала символом самой галереи Боргезе. Уважаемые читатели искренне надеемся, что книга Тициан. Те же чувства разделял и Аурелио. От Джорджоне здесь почти ничего не осталось. Ожидания заказчика были превзойдены. Модель, которая позировала Тициану для «Венеры Урбинской», стала его новой сердечной привязанностью. Затем епископ перешел на церемониальную барку дожа – позолоченный буцентавр, задрапированный пурпурным шелком. Злые языки поговаривали, что инициатором его ареста был секретарь Совета Никколо Аурелио, желавший устранить ненавистного соперника.
Однажды, когда он сидел над картиной для Аурелио, к нему зашел на огонек Бастьяно Лучани. Вместе с ним был арестован и Франческо Борромео, муж Лауры. Ныне как будто, благодаря изысканиям Викгофа, энигма разгадана.
Венецианцев особенно привлекали пышность и зрелищность византийских традиций. Это прежде всего «Азоланские нимфы» Бембо и роман «Нурnеrоtоmасhiа Poliphili» (Любовные битвы в снах Полифила), о котором в то время велось много разговоров и споров в венецианских салонах. В этой работе, как и в своих аллегорических poesie, Тициан показывает, насколько его живописные творения многозвучны, сколь многозначны и выразительны в них жесты и позы, а изображенная в цвете красота непередаваема словами. Портретный жанр сделал Тициана европейским королем живописи.
Итак, с большОй долей вероятности можно сказать, что «при» этой картине происходило посвящение в члены Ордена Розенкрейцеров. Богатство Республики росло. Для него он создал свою «Венеру», решительно переосмыслив образ богини красоты на свой «венецианский» лад.
В середине тридцатых годов шестнадцатого столетия в его творчестве получила продолжение тема «любви небесной и земной», начатая им пятнадцать лет назад картиной для Никколо Аурелио. «Мы просим тебя, Боже, даровать нам это море, просим ниспослать всем, кто плавает по нему, мир и спокойствие»– так молились венецианцы, так завершил епископ торжественную мессу. В городе вскоре заговорили об этой истории и даже о намерении Тициана жениться. Но роль придворного художника, пусть даже щедро оплачиваемого, его не очень привлекала. Они обеспечивали ему относительную независимость и он научился их зарабатывать.
Сколько мучились комментаторы, чтобы понять настоящее значение картины Тициана, значащейся под названием Любовь небесная и любовь земная (галерея Боргезе в Риме). Лишь композиционно она напоминала «Спящую Венеру» Джорджоне. Для полноты картины порхают две бабочки как символ чего-то возвышенного, неземного.
Что послужило причиной такой длительной отсрочки их брачного союза. Вот таким образом талант этого художника можно считать достоянием всего европейского искусства.
Как отмечал венецианский хронист того времени Марин Санудо, эту свадьбу «обсуждали повсеместно» — слишком уж непростое прошлое было у новобрачной. У нее в руках розы (один цветок лежит рядом на краю саркофага), а на голове — венок из листьев мирта, как и роза издревле посвященного Венере и традиционно служившего символом брака это является дополнительным подтверждением гипотезы о выполнении картины в ознаменование заключения супружеского союза.
Гондолы и барки, украшенные живыми цветами, напоминали плавучие сады. Заказы богатых венецианских нобилей, послов, аккредитованных в Республике, многочисленных «скуол» — городских корпоративных и религиозных объединений чередовались с работой над портретами итальянских вельмож из сопредельных с Венецией земель. Какая яркая толпа заполнила улицы, набережные. В конце первого десятилетия XVI века Венецию ожидали серьезные испытания.
Пожалуй, ни о какой другой картине Тициана не было написано так много, как о «Любви небесной и Любви земной». «Гиперэротомахия» — «Битва Любви в сновидениях Полифема» — была, как считал Тициан, ближе Аурелио в его состоянии — не трудно было догадаться, какие сны того одолевали.
В то время тот работал над мозаиками собора Св. Размах торговых связей Венеции был огромен. Ожидания заказчика были превзойдены. Работа имела большой успех. Пейзаж на картине как бы разделен надвое густой кроной могучего дерева, причем обе его части заметно разнятся по смысловой нагрузке.
Таким образом, Тициан «намекает» нам на чашу. Столь же статным и привлекательным Тициана можно увидеть в ярком парчовом камзоле с виолоне (разновидностью контрабаса) в руках на картине Веронезе «Брак в Кане Галилейской» (Париж, Лувр). Вот таким образом в руке Любви небесной пунцовая накидка, а у Любви земной алые рукава платья.
Вряд ли юная Виоланта была знакома с поэзией Сапфо, но ее образ еще долго будет будоражить воображение Тициана, а черты этой девушки узнаваемы в «Любви небесной и Любви земной» (Рим, галерея Боргезе), в «Портрете молодой женщины», которую в литературе принято называть «прелестная кошечка» (Вена, Музей истории искусств), в «Саломее» (Рим, галерея Дориа Памфили) и в великолепной «Даме с зеркалом» (Париж, Лувр). В молодости Бембо входил в «кружок интеллектуалов» при дворе герцога Урбинского. Сам Тициан женился только через десять лет после описываемых событий.
Но его предложение было отклонено. Наконец, после витиеватого вступления он перешел к сути дела, по которому явился.
Картина была им приобретена в 1952 году у наследников генуэзского рода Бальби. Расходы значения не имели. Роман пользовался шумным успехом. Превосходно изданная книга являла собой подлинный шедевр искусства книгопечатания.
Он был оптимист и доверял своим ощущениям, не теряя при этом трезвости прагматика. Вот таким образом они щедро отдавали дань всем видам торжеств и театрализованных представлений от освященных церковью христианских праздников до церемонии «обручения с морем» венецианского дожа, главы Республики. «Золотоволосость» венецианок была искусственной – соотечественницы Дездемоны (не исключено, что и она тоже) волосы попросту красили. В соответствии с неоплатоничной теорией обе Венеры были добродетельными.
В фигуре же святой Екатерины угадывается то, что было с блеском осуществлено Тицианом в картине «Флора». Споры вызвает предмет под рукой Любви земной. При первом же взгляде на картину «Любовь небесная и Любовь земная» поражают ее удивительно праздничный просветленный колорит и поистине полнокровное мировосприятие.
Две дамы похожи друг на друга, они «связаны» саркофагом и приближены к зрителю в равной мере. Происходил процесс инициации. Точнее – «венецианская», поскольку статные золотоволосые красавицы заполняли полотна живописцев Венеции еще со времен Карпаччо.
Тициан любил этого жизнерадостного бесшабашного парня, неплохого художника, хоть и излишне падкого на заимствование чужих идей. Сюжет произведения захватывающий, стилистически яркий интригующий с первых же страниц. «Ариосто», «Портрет молодого человека с перчаткой», «Портрет англичанина», «Мужчина в красной шапке» явились подлинным искусством «ritratto damina» — портрета души. Моделью или возлюбленной художника. Строгую композиционную схему классического стиля Тициан несколько смягчает асимметрией. Гуммиарабик привозили из Северной Африки, хну – через Персию из далекой Индии.
Поэт Торквато Тассо (1544-1595) назвал этот город «украшением и блеском Италии». Пусть рафинированные флорентийцы рассуждают о ней, у них, венецианцев, слава Богу, в жилах течет живая кровь, а не водица, разбавленная тосканскими винами. Любовь «земная и небесная» слились в нем и его творениях воедино. Дом его сделался одним из самых богатых и посещаемых в Венеции. Не дождавшись приговора, он умер в тюрьме. На сей раз его заказчиком стал Гвидобальдо делла Ровере, будущий герцог Урбинский.
Тициан – мастер цвета. Для укрепления «легенды» на передней стенке саркофага был изображен герб Аурелио. Осталось найти себе влиятельных и богатых покровителей. Не это ли отношение выразилось, например, в его карикатуре на группу Лаокоона с сыновьями, открытую в 1506 г. и изображенную им в виде судорожно корчащихся обезьян (нам известен этот рисунок мастера по деревянной гравюре Больдрини). Аурелио пояснил также, почему не стал обращаться к избалованному капризному Беллини. Но раз это стало так престижно, можно было написать и на эту тему, только не забыть бы еще «Гиперэротомахию Полифема», поэму Франческо Колонны.
Позднее свои впечатления Вазари изложит в книге, дав описание высоко оцененной им картины. За последние годы он научился умело их обходить. Солнце с самого утра будто светило не всему миру, а лишь Серениссиме.
Он умел угождать своим высокопоставленным клиентам и одновременно выявлять в них свойства характеров, которые они старательно прятали от посторонних. Если хотелось, чтобы волосы стали рыжими, в состав добавляли хну.
Обе они рельефно выступают на затемненном фоне задника. Но для «легенды прикрытия» – картину заказывал Аурелио в качестве подарка невесте – молодой вдове Лауре Богаратто, на которой он впоследствии и женился. Таинственный момент затишья, передышки.
Он сознательно ограждал свою личную жизнь от любопытных взоров. Удобное географическое расположение давало возможность республике вести торговлю со многими средиземноморскими странами, а мудрая политика правителей помогала Венеции избежать многих вооруженных столкновений как с Францией, так и со Священной Римской империей. Он написал целую серию ее портретов, один из которых назвал просто – «La Bella» — «Красавица». Одни говорят, что это – чаша, другие – мандолина.
Свое обучение начал у известного мозаичиста Себастьяна Дзуккато.