В зале 238 Эрмитажа выставлено шесть картин Тьеполо, пять из которых (вертикального формата) входили в серию из десяти произведений, созданных для венецианского дворца Дольфино (из остальных пяти картин две находятся в Вене и три – в Нью-Йорке). «похищение Европы» (итал. Il ratto di Europa) — картина итальянского живописца Джованни Батиста Тьеполо (1696-1770), представителя венецианской школы. Именно эта история и послужила сюжетом для картины Тьеполо.
В возрасте 19 лет Тьеполо выполнил свой первый живописный заказ — картину «Принесение Исаака в жертву».
Таким образом, художниками была создана многоуровневая система фиктивных пространств интерьера и экстерьера, в которую были органично вписаны сцены «Встреча Антония и Клеопатры» и «Пир Клеопатры», создающие впечатление красочного, зрелищного, театрализованного действа. Можно нудно перечислять имена героев фресок императорского зала, посвященных правлению императора Священной римской империи Фридриха I Барбароссы, расписывать политическую актуальность и тонкость работы Тьеполо относительно ситуации в Германии и то, какие выводы делали гости епископа, глядя на потолок. Тьеполо продолжал работать вплоть до самой смерти 27 марта 1770. собрания). Те свобода и лёгкость, с которой строил свои фресковые композиции Тьеполо, до сих пор поражают зрителей и художников.
Но в его исполнении герои мифов и легенд становятся лишь полупрозрачными пятнами, частью цветосветовой композиции. В середине 1720-х годов Тьеполо создает цикл из десяти панно на темы из античной истории для венецианского дворца Дионисио Дольфин (пять работ находятся в Эрмитаже две — в Художественно-историческом музее Вены и две — в музее Метрополитен).
Джованни Баттиста Тьеполо (Giovanni Battista Tiepolo), 1696 – 1770 гг. Декоративная программа тронного зала включает центральную фреску потолка, на которой изображена аллегорическая фигура «Гения империи», к которому Аполлон подводит бургундскую невесту и две исторические сцены по обеим сторонам комнаты, прославляющие императора Фридриха Барбароссу, одна из которых — «Свадьба императора Фридриха Барбароссы и Беатрисы Бургундской». Он родился 5 марта 1696 года в родовитой венецианской семье и был крещен в кафедральном соборе. Первые же картины Тьеполо пользовались успехом, но настоящий переворот в его творчестве произвела монументальная живопись (настенная роспись), когда он был приглашен расписывать фресками собор и резиденцию архиепископа. Работая над этим заказом, Тьеполо обращается к миру античных и христианских мифов (образов), а также изображает масштабные исторические сцены триумфов, сражений и римских побед во всех частях света. Он родился близ Венеции, учился у известных итальянских художников того времени.
Наброски эти быстро стали предметом коллекционирования. «Эта смесь реализма с невероятным и сказочным, повторяем, является основной чертой Тиеполо, его отличительным признаком» (А. Бенуа). Женщина утверждала, что способна потратить большую сумму во время приема пищи. Тьеполо был также блестящим мастером офорта наибольшую известность получили две серии его офортов: "Вари Каприччи" (разнообразные причуды) и "Скерци ди фантазия" (шутки фантазии).
Для ранних работ Тьеполо (1716—34) характерны беспокойные формы, тёмные краски, контрастная светотень, но уже в них сказываются присущие ему богатство фантазии и декоративный размах (цикл картин для дворца Дольфино в Венеции, после 1725, ныне в Эрмитаже, Санкт-Петербург и др. фон Грейфенклау. Тьеполо – не исторический художник. Композиция «Слава Испании», предварительный набросок которой был сделан художником еще в Венеции, по замыслу должна была прославить испанскую нацию, которая в XVI—XVII вв.
Величественный и яркий спектакль разворачивается на фоне словно замещающих стену арочных проемов. Станковые произведения Тьеполо немногочисленны по сравнению с рисунками, собранными и сохраненными его другом графом Альгаротти. В начале 1720-х Тьеполо увлечен искусством «большого стиля» Себастьяно Риччи (Sebastiano Ricci, 1659–1734)— и это увлечение в его фресках претворяется в эпический размах композиции, расширенное пространство, светлые фоны, максимальное количество деталей и фигур.
Первые произведения Тьеполо были выполнены под влиянием его старшего современника Дж. Б.
О раннем периоде жизни Тьеполо известно совсем не многое.
Непременным атрибутом художественного метода Тьеполо, для которого характерны острый ум и ирония, является большое количество бытовых деталей. Подобно другим «виртуозам», как называли венецианских мастеров XVIII столетия, работавших не только в своем родном городе, но и в других местах Италии, за рубежом, Тьеполо был декоратором высокого уровня.
Чтобы отвлечь от сюжета, Тьеполо ставит фигуры в претенциозные позы на грани фарса. Тьеполо прекрасно учитывал особые законы декоративной живописи (расчет на украшение больших стен, забота об общем нарядном впечатлении, восприятие произведения с расстояния).
В 1725 году Тьеполо создал десять декоративных панно на исторические сюжеты, предназначенных для украшения дворца венецианского патриция Дольфино: «Триумф императора», «Муций Сцевола в лагере Порсенны», «Кориолан под стенами Рима» (все — в Эрмитаже, Санкт-Петербург) и др. Расцвету жанра способствовала пробудившаяся в высших слоях общества любовь к путешествиям. Никулин.
Выиграть правительнице помогла природная хитрость и острый ум. Крупные фигуры размещены на фоне величественной архитектуры. На стенах зала в иллюзорных архитектурных обрамлениях изображены сцены «Встреча Антония и Клеопатры в Тирсе» и «Пир Антония и Клеопатры». В росписях апартаментов Архиепископской резиденции в Вюрцбурге (1750—1753) — плафоне Императорского зала Беатриса Бургундская, невеста Фридриха Барбароссы, в колеснице Аполлона, фресках этого же зала — Провозглашение епископа Гарольда герцогом Франконии и Бракосочетание Барбароссы с Беатрисой Бургундской, фреске плафона свода вестибюля над парадной лестницей Олимп — сцены из истории правления Фридриха Барбароссы, мифологические и аллегорические персонажи призваны прославить королевство Франконии, мудрое правление князя-епископа К. Ф. В росписях виллы Вальмарана около Виченцы (1757) Тьеполо украсил атриум (Жертвоприношение Ифигении) и четыре зала виллы фресками на сюжеты Илиады Гомера, Энеиды Вергилия, Освобожденного Иерусалима Тассо, Неистового Роланда Ариосто. Но, как известно, короли отказов не принимают.
Критик Роберт Хаджес описывает его работы как «полные парящего и движущегося пространства прозрачных, переливающихся оттенков— места, посвященного воображению и наполненного идеализированными персонажами истории, мифов и легенд». Художник разместил сцену на фоне морского пейзажа: Европа сидит на быке-Юпитере в аристократической позе и занята туалетом с помощью своих девушек и темнокожего слуги, держащего поднос. Но в плане росписи внутреннего убранства все никак не клеилось.
Тьеполо умело использовал пространство стены между двумя дверями и двумя окнами над ними, сочетая таким образом реальную архитектуру с иллюзорной. Ряд венецианских живописцев в XVIII веке специализируются на создании городских пейзажей. Так, картина «Муций Сцевола в лагере Порсенны» повествует о том, как молодой римлянин, безуспешно покушавшийся на жизнь царя этрусков Порсенны и плененный ими, в ответ на угрозы врагов положил руку в огонь, чтобы показать неприятелю неустрашимость своего народа и готовность к борьбе. Вместе с тем историк искусства Пол Хобертон отмечает, что Тьеполо смог совместить «изящество и театральность, характерные для стиля рококо с олимпийским величием».
Тьеполо не оставил мемуаров, но известно, что это был галантный, приятный в общении человек, обладавший насмешливым умом, тонкой иронией в 1756 году он стал президентом венецианской Академии художеств и на этом посту возглавлял крупные художественные начинания (создание галереи портретов дожей во Дворце дожей, организации конкурсов, выставок и пр. ). Тогда выбор пал на итальянскую знаменитость, Джованни Баттиста Тьеполо. В росписях венецианского палаццо Лабиа (1746) на сюжет из Плутарха Тьеполо создает подчиненное единому идейному декоративному замыслу убранство салона. Марка, церковь Санта Мария делла Салуте.
1743–1757). Так или иначе, но победа досталось Клеопатре. 1740–1742) и Scherzi di Fantasia (ок. Чувство творческой свободы, большая художественная эрудиция всегда ощутимы в его работах. Это привело к созданию цикла фресок, общей площадью 60 квадратных метров. Именно оптическая иллюзия, подобная в некотором роде современной технологии 3D.
В работе над циклом сформировалась его индивидуальная манера. К типу парадного барочного портрета относится «Портрет прокуратора и капитана моря из семьи Дольфин» (ок. Сын великой венецианской традиции XVI в., он обнаружил собственную стилевую природу уже в первых своих значительных произведениях, от Перехода через Красное море к Апофеозу Святой Терезы в кармелитской церкви Венеции, от Мадонны Кармело (Пинакотека Брера, Милан) до Четырех мифологических сцен (1720-1722, Галерея Академии, Венеция).
Нет совершенно никакого сомнения – это не потолок, а портал в мир магии и чудес. Множество фигур порхает среди облаков в легком головокружительном полете. Они представлены в живом общении, что подчеркнуто выразительными жестами, мимикой лиц героев. Слава мастера быстро распространилась за пределы Венеции.
Именно на сюжеты из истории Антония и Клеопатры был создан им непревзойденный шедевр иллюзорно-декоративной фресковой живописи – росписи палаццо Лабия в Венеции (1745-1750). 1745, Венеция, Галерея Кверини-Стампалья). Однако к искусству Тьеполо это не относится: за последние 27 лет его работы появлялись на аукционах около 800 раз (имеются в виду, разумеется и перепродажи). Легкие фигуры святых и ангелов, несомые прозрачными белыми облаками в залитом светом небесном голубом пространстве, в котором трепещет синий плащ Марии, словно плывут под плавную венецианскую мелодию, вызывая в памяти росписи «виртуозов». Росписи плафонов "Богоматерь с четками" (1739, Венеция, церковь Джезуати) и "Перенесение дома Богоматери в Лорето" (1743 – 1744, Венеция, церковь Санта Мария дельи Скальци) являются одними из первых творений венецианского рококо.
Судя по всему интерес к искусству он начал проявлять уже в раннем возрасте: архивная запись о его первом учителе, художнике Грегорио Ладзарини (Gregorio Lazzarini 1657–1730), относится к 1710 году, когда Джованни как раз исполнилось 14 лет. Приемы двух крупнейших мастеров Венеции первой половины XVIII века — «декоратора-виртуоза» С. Риччи и Дж. Б. Именно в монументальных фресковых циклах растет его мастерство. Образ орла на облаке — намек на присутствие Юпитера. Ольшанская. Между 1726 и 1761 Тьеполо выполнил ряд заказов по украшению церквей и дворцов в Удине, Милане, Бергамо, Виченце и Вероне. В этом списке одним из первых стояло имя Тьеполо.
В 1750 г. Тьеполо получил приглашение украсить фресками тронный зал резиденции правителя Франконии (территория современной Баварии) архиепископа Грейфенклау. Вероятно, близкая к академизму и позднему барокко (с темными фонами и выхваченными из темноты фигурами в героических позах) живопись Ладзарини не вполне соответствовала представлениям юного художника о собственном искусстве и вскоре он оставил мастерскую своего учителя, увлекшись творчеством Джованни Баттисты Пьяцетты (Giovanni Battista Piazzetta, 1683 (1682)–1754) и Федерико Бенковича (Federiko Benkovi 1667–1753), по прозвищу Далматинец, которые были известны своей куда более легкой и динамичной манерой. Но уже в 1726-м, когда он начал работать над фресками в Удине, он обращается к другому источнику творческого вдохновения— искусству Паоло Веронезе (Paolo Veronese, 1528–1588), с его более структурированной композицией и богатством фактур, оттенков и полутонов. В галерее или так называемой «Розовой комнате» на потолке изображена большая композия «Суд Соломона», окруженная четырьмя пророками («Пророк Исайя»).
Соотношение человеческих фигур с перспективным построением сцены передано безупречно". Пьяцетты — Тьеполо преобразует в свой стиль и в дальнейшем всегда сохраняя независимость по отношению к традиции — не случайно один из современников назвал его «великим знатоком многих манер». Однако только религиозной тематикой художник не ограничивался.
Подлинным шедевром декоративно-монументальной живописи стали росписи Большого зала палаццо Лабиа в Венеции, в которых Тьеполо использовал сюжеты из истории древнеримского полководца Марка Антония и египетской царицы Клеопатры. Умея виртуозно и чувственно копировать чужой стиль (Архиепископ Климентий Август поражался сам себе, когда без колебаний и с удовольствием отвалил Тьеполо невменяемую сумму за «Видения Святого Климентия», хотя это была всего лишь копия Веронезе. Работа была принята хорошо и карьера начинающего живописца быстро пошла в гору. На основе традиций итальянского барокко и венецианского (веронезевского) колоризма Тьеполо и создал собственный язык— легкий, величественный и непринужденный, декоративно-пышный и вместе с тем утонченно-элегантный. Цветовая гамма его зрелых работ строится на игре пространства, света и полутонов. Почитатель строгих линий и пропорций античного искусства, он неоднократно резко высказывался против барочных представлений о красоте и стиле. Учился у Грегорио Ладзарини.
Изысканно тонок в цветовых сочетаниях эскиз к фреске «Перенесение святого домика Марии в Лорето» (1740—1743, Венеция, Галерея Академии) для венецианской церкви Санта Мария дельи Скальци (роспись погибла в 1915 году). Деятельность художника-монументалиста составляет самую яркую страницу его творчества первыми пробами в технике фрески стали росписи в венецианском Палаццо СандиПорто (1724—1725) и фрески в соборе Епископского дворца в Удине (1726—1728). Как отмечает Н. А. Предельная легкость и светоносность, его композиций, выполненных в характерных для рококо тонах, смешивается, однако, с вполне реалистичным и академически точным рисунком фигур и даже неба (фона) и это смешение привносит в изначально декоративную плафонную живопись черты осязаемого предметного начала— в световых эффектах, перспективе и композиции, что выводит общее впечатление от его работ на абсолютно новый уровень восприятия. Когда украшение растворилось, она с удовольствием выпила получившийся напиток.
Пьяццетты, в темной цветовой гамме, с резкими контрастами света и тени. Следующий – Йохан Цик, расписавший «Садовый зал» резиденции, не зарекомендовал себя способным выполнить весь объем работ в надлежащем качестве. Можно смаковать триумф и общеевропейскую известность, которую принес художнику этот заказ.
Например, на фреске «Пир Антония и Клеопатры» художник изобразил карлика, стоящего спиной к зрителям на ступенях лестницы. В марте 1743 года министр Саксонии Брюль поручил графу Альгаротти приобрести для его галереи наряду с картинами прославленных мастеров прошлого полотна современных художников. Его слава распространилась по всей Испании. Тьеполо работал над фресками до самой своей смерти 27 марта 1770 года. Таким образом, Тьеполо выходит в своем творчестве за рамки чистого стиля.
Основная масса продаж (почти 90 процентов)— это, конечно, сделки с графикой. И, как это нередко бывает, восхищавший современников Тьеполо (чьи плафоны со временем стали доступны для обозрения совсем немногим), оказался практически забыт лет через шестьдесят— семьдесят после смерти, а практика масштабных многофигурных фресковых росписей практически сошла на нет. Непрерывное движение к утончению стиля завершается выходом к той интонации ирреальной и возвышенной меланхолии, которая представляется максимальным выражением изобразительной культуры XVIII в. Потолок церкви Санта-Мария деи Джезуати в Венеции (1737—1739), картины для Скуоладеи Кармини (1740—1744), цикл в Палаццо Лабиа с Историей Антония и Клеопатры (1747—1750) являются этапами этого пути.
Особенно способствовал такому отношению И. Винкельман (Johann Joachim Winckelmann, 1717–1768, немецкий искусствовед, основоположник современных представлений об античном искусстве и науке археологии)— возможно, самый авторитетный человек в мире искусства XVIII века. С театральной травестией и «земной веселостью», которую Карло Гольдони считал главной чертой характера итальянцев, представил Тьеполо приключения богов и героев.
Интересно, что античность (и историческая и мифологическая) и библейская тематика в мире образов Тьеполо существуют вместе, сливаясь в общее легендарное и даже где-то сказочное прошлое, сцены из которого полны эпического парения и волшебства.
Первой картиной была Принесение Исаака в жертву. венецианский художник, рисовальщик и гравер, родился в Венеции в марте 1696. Терезы" (1720-1725), где он впервые вводит свои новые пространственно-декоративные композиции, а также ряд станковых картин на мифологические темы. В этой (можете себе представить насколько ответственной) работе сформировалась творческая манера художника.
Это вершины монументально-декоративного искусства 18 века. Жанр портрета мало привлекал художника, но он любил вводить образы современников во фресковые циклы. Просто не хочется верить, что эти улыбающиеся, весёлые, полные жизни существа, ныряющие и плавающие среди серых туч и сами эти тучи были только живописью, пятнами красок по штукатурке». Для большого тронного зала он написал в 1762–1764 крупное панно, посвященное «силе, величию и церковности» испанской монархии плафон аванзала украсил «Апофеозом Испании» (1765–1766), а в зале лейб-гвардии появилась знаменитая «Кузница Вулкана (Венера и Вулкан)». превратилась в одну из ведущих европейских держав.
В панно «Венеция принимает дары Нептуна» (1745—1750) для Дворца дожей аллегорическая фигура Венеции в виде светловолосой венецианки принимает дары бога морей. Свой живописный иллюзионизм барочного мастера, свой дар монументалиста Тьеполо продемонстрировал в росписях палаццо Лабиа исполненных в середине 40-х годов (фрески Пир Антония и Клеопатры и Встреча Антония и Клеопатры), во фресках епискоопской резиденции в Вюрцбуге (1751-1753). До середины 1720-х Тьеполо, наряду с фресками, пишет станковые произведения, в основном алтарные образы, работает маслом на холсте (доске).
Среди последних большое полотно "Похищение сабинянок" (около 1720). В образе литератора XVI века Антонио Риккобоно (ок. В композиции подчеркнуто порывистое диагональное движение главных персонажей в сочетании с большими, «фресковыми» пятнами цвета это придает экспрессию композиционному и живописному решению панно. Доброклонский и Н. Н.
Картины входили в аукционные каталоги 101 раз. В картине «Прием французского посла в Венеции» Антонио Канале (Каналетто 1697–1768) запечатлел не только торжественную церемонию, но прежде всего прекрасный архитектурный ансамбль: Дворец дожей, библиотеку св. Первой значительной работой художника стали ансамбли росписей Архиепископского дворца в Удине (1726—1730) и капеллы Святого Причастия собора в этом же городе (1726). Один из его сыновей, Лоренцо (1736 – 1776), продолжал и после смерти отца работать в Мадриде, в той же рокайльной стилистике, а второй, Джованни Доменико (1727 – 1804), вернулся в Венецию стиль его работ более сдержанный и близкий неоклассике. Тут же аллегории наук искусств и многое другое. Лицо богини будет потом повторяться и в Клеопатре (Пир Клеопатры) и в его Венерах и в Данаях. С 1750 года Тьеполо работает в основном вне Италии.
Его приглашают в Германию, Саксонию, к испанскому королевскому двору в Мадрид. Как правило, работы мастеров такого уровня редко продаются на открытых торгах. Миф, современность и история всегда обретали в аллегориях Тьеполо свободное поэтическое истолкование. Но, как всегда у Тьеполо, все это – лишь часть цветосветовой композиции. В эти несколько десятков лет написаны все самые известные его произведения.
Работа в то время уже 70-летнего художника в очередной раз ошеломила публику. Рядом с птицей находятся путти. Эпизоды из жизни античных героев, рыцарей, волшебниц разворачиваются в пейзажах, словно раздвигающих пространство залов.
Он успешен, популярен, обладает устойчивым положением в обществе. Отдернутый полог занавеса придает сцене театральность, а сама Рахиль представлена как светловолосая венецианка, восседающая на его фоне. Другая версия гласит, что она проглотила серьгу целиком. Он начинает работать за пределами Венеции— сначала в других городах Италии (Милане, Бергамо, Виченце), а позже, начиная с 1750-х годов и в соседних странах— от Испании до Германии, хотя от заказа расписать замок в Стокгольме он отказался.
.