Матисс Радость Жизни

В Салоне Независимых 1906 года Матисс выставил единственную картину — «Радость жизни», которая подверглась яростным нападкам критики. На ней нельзя было не заметить яркую крупную картину лидера фовистов Анри Матисса именуемую «Радостью жизни». Другим поэтом, восхищавшим Матисса, был Малларме автор «Радости жизни» чувствовал себя обязанным сделать иллюстрации к его стихам. «радость жизни» — гимн фовизма, победная песнь, ставшая и лебединой песней, потому что отныне Матисс провидит новые источники вдохновения, более редкие и более глубокие.

В восемьдесят лет к нему вернулась жизнь и, несмотря на страдания, неотвратимые при его болезни, Матисс не переставал утверждать, что благодаря работе — нескончаемой работе, — а также благодаря превосходному климату Ниццы, который был всегда благотворен для него, он познал наконец радость жизни.

Радость жизни, Анри Матисс – описание картины

С редкой проницательностью проанализировал механику этого настойчивого стремления к очищению Андре Лежар: «Все творчество Матисса, порождение ослепительного света», о чем говорил Аполлинер, представляет самоисчерпывание. Если он будет использовать лишь свои способности, он не состоится. Он уже знает, что ему придется собрать все силы, чтобы победить. Это принципы, поднимающие дух, принципы, возвращающие к жизни и дающие нам жизнь.

На одной из страниц «LIllustration» от 1 ноября 1905 года с репродукциями работ Руо, Мангена, Вальта, Жана Пюи, Дерена («Вид Коллиура»), Анри Матисса были не без иронии напечатаны весьма двусмысленные хвалебные отзывы редких сторонников живого искусства: «Столь одаренный г. Анри Матисс, — говорил Гюстав Жеффруа, — заблудился в цветовых эксцентричностях, от которых он, несомненно, откажется». «Музыку» он ставит значительно ниже «Танца» на том основании, что в ней нет равного напора. Происхождение трагедии (Рождение трагедии из духа музыки). Примерно в то же время осенью Матисс отправился в Бато-Лавуар посмотреть на «Авиньонских девиц» Пикассо, которые поразили его как насмешка над всем, за что он боролся так долго и чего с трудом достиг. В английском переводе книга Эсколье вышла под заглавием «Матисс с натуры» («Matisse from the life»). Но Воллару не было присуще праздное любопытство.

Значит, заключает биограф Майоля, к скульптуре его подтолкнул не Бурдель (как это считалось ранее) и не Анри Матисс, который, спустя двадцать пять-лет, увидев в углу его мастерской сваленные как попало фрагменты, воскликнул: «Но это же великолепно. С другой стороны, мы видели, как много было сделано безнадежных попыток разрушить былое очарование традиции при этом движения были столь судорожны, а крики столь отчаянны, что при самой большой снисходительности в них трудно было уловить обещание радости и безмятежности. Над керамической крышей изображающей небо с облаками, парит ажурный крест над входом в капеллу — керамическое панно с изображением св. Учитель постоянно проявлял симпатию к своему ученику.

Матиссу удавалось гармонично выражать непосредственное эмоциональное ощущение действительности в самой строгой художественной форме. «Обо всем, что меня касается, сказано в книге Раймона Эсколье. Для дягилевских постановок делает эскизы декораций балета «Красное и черное» на музыку Д. Шостаковича. В последние годы его жизни это был клубок страданий.

И он благосклонно принимал советы Матисса, методичного в осуществлении своей теории на практике, как, впрочем и во всем другом, призывающего мэтра остерегаться некоторых рискованных смесей цветов». Первое впечатление отрадно. По приглашению Щукина осенью 1911 года он провел три недели в России, где на него произвела сильное впечатление русская и византийская иконопись. Вы никогда не научитесь рисовать».

Следовательно, необходимо с самого начала четко представлять себе все целое. Эта волшебная палитра, обусловленная мощью цветовых плоскостей, которую Матисс привез из своего долгого пребывания в Русильоне, в Тулузе и в Фенуйе (Верхняя Гаронна), в Касси и Сен-Тропезе, восторжествует, несмотря на сопротивление, которое вызывает истинно революционное искусство, ниспровергающее столько устоявшихся понятий. Иные, зная о сердечных отношениях, связывавших в течение почти полувека Майоля и Матисса, находят какое-то родство между ними. А. С. Пушкина в Москве и Государственным Эрмитажем в Ленинграде.

Разумеется, речь идет совсем не о портрете, а о вариациях в розовом и голубом, в белом и черном (фон интенсивно черный, как и во многих марокканских композициях). В это время, в апреле 1909 года (апрельский номер «Nouvelles» я ему послал), Матисс излагает Шарлю Этьену ту концепцию декоративности, которую он выработал в связи с заказом Щукина: «Я должен оформить студию. К сожалению, Роже-Марксу, спасшему в 1900г., несмотря на сопротивление Института, честь французской живописи, не был известен позорный факт, который точнее всего характеризует помпье из Академии изящных искусств. Впрочем, «Португальские письма» обязаны Матиссу не только вереницей благородных ликов изысканным растительным орнаментом и изящно изгибающимися, подобно тростнику, большими инициалами.

Описание картины Анри Матисса «Радость жизни»

Для второй — высшей точкой следовало бы считать Капеллу четок в Вансе. Но не все это замечают. Благодаря ему получил известность процесс «Тридцати», его ежедневные три строчки в разделе «Разное» газеты «Le Matin» подтверждали его репутацию прекрасного стилиста, одаренного хладнокровным юмором, а его художественный вкус не уступал литературному дарованию. Позднее каждый из них пользовался этим как доказательством посредственности другого. » По пути в Италию супруги остановились в Кавальере.

Дерен мрачно предсказывал, что Пикассо кончит тем, что повесится в мастерской рядом с его «Девицами». Может быть, это высочайшее наслаждение, не всем еще доступное». И одновременно с шумным успехом (в Салоне Независимых в 1906 году) его материальное положение стало улучшаться день ото дня.

Он работал над этой глиняной фигурой неделями. Здесь абстрактное искусство, быть может, еще более берет верх, чем в картинах «Марокканцы» и «Девушки у реки», хотя на них впервые появляются лица в виде простых овалов, подобно лицам святой Девы и святого Доминика в Вансе. Она решила поступать так же.

Так и случилось. А вот воспоминание об удивительной мужественности Матисса (он сохранил ее до конца своих дней) «Матисс обладал удивительной мужественностью, которая производила особенно пленительное впечатление, если до того с ним какое-то время не виделся. Сколь далеки мы от «Северных пляжей» и «Берегов Сены» Сёра. «Он не вызывает у меня ни малейшего беспокойства, — ответил Моро. — Это один из лучших моих учеников».

Так, в 1908 году появляется портрет в фас, на котором в верхней части холста можно прочесть имя «Marguerite» (собрание Пикассо), написанный в довольно редкой для Матисса манере, напоминающей одновременно китайские картины эпохи Мин и цветные афиши Лотрека. Модернизм отразил стремление к активному утверждению человеческих проектов, преодолению натурализма и «реализма», предполагающих доверие к сложившимся формам жизни и предметности бытия. Он ищет натуру, устанавливает мольберт. Сезанн, с его необузданными страстями, острее, чем кто-либо другой, понимал, как важно выразить свои цели и свой порыв «логично, как это только возможно». Чаще всего, впрочем, они проникнуты хорошим настроением и если он и бичует «путешественников» (как он шутя называет паломников в Мюнхен, во главе которых, как известно, стоял тогдашний директор Школы изящных искусств), то делает это с улыбкой, хотя и довольно презрительной. Нет ничего более обдуманного, чем эти поспешные на вид наброски.

Мадам Матисс всегда одевалась в черное». Матисс показал Гертруде Стейн карточку, которая лежала в ящике. Анри Фосийон известный искусствовед первой половины XX века, придавал большое значение подобным влияниям. Но и теперь, четверть века спустя, они ничуть не утратили своей ценности. И даже сам Луи Воксель в «Gil Bias», чувствуя, что Матисс вносит нечто новое, все же не смог удержаться от некоторых оговорок: «Г. Матисс — один из самых одаренных современных художников.

Описание картины «Радость жизни»

В периоды улучшения Матисс занимался иллюстрацией и декупажем, а после окончания войны работал в основном над декоративными проектами. — На двор, — ответил Матисс.

Женщиной в шляпе была она. Вернувшись через год в Сен-Кантен, работал клерком у адвоката, одновременно посещая класс рисунка в местной художественной школе Кантена де Латура. «Определенным образом, да это интересует меня как удар меж глаз. Он, например, нередко перегружает свой текст восторженными эпитетами. И тем не менее на этом этапе своего творческого пути, когда во многих полотнах, например в «Обнаженной с браслетом», он подчеркивает несомненный интерес к форме, выделяя ее резкой контурной линией, Матисс, видимо испытывает влияние доктрины кубистов. Как далеко ушел он от ранних интерьеров.

«Конструктивные» линии, заявил сам Анри Матисс, воспользовавшись словом, которое так любили кубисты и футуристы. И ему это удалось: неспроста исследователи называют «Радость жизни» «прорывом в царство роскоши, покоя и наслаждения».

Матисс пошел по пути освобождения, открытому — и в какой борьбе — Сезанном и Гогеном. В третий раз в течение восемнадцати месяцев он шокировал публику, вызвал недоумение у критиков (они описывали новую работу как непристойную, ужасную, как нечто зверское или рептилиеподобное) и повлиял на ход развития современного искусства. Может даже показаться, что перед нами легкомысленная живопись развлекающегося человека. С девяти часов до полудня — первый сеанс. Русский перевод «Заметок живописца» появился в 1909 году, всего через год после их написания. На улице Валуа мне ответили, что я должен отдать картину туда, где ее взял.

Анри Матисс (1869-1954), «Радость жизни» 1906

Тогда я устроил их у окна и писал их со спины». От теории импрессионистов осталась лишь крайняя простота в средствах изображения. Он обычно повторял: Я умру с кистью в руке. «Читающая девушка с тюльпанами и анемонами» находится в Академии художеств в Гонолулу, триптих «Леда» («Леда и лебедь») известен в двух вариантах — 1945 года (Париж, коллекция Энчоррена) и 1945–1946 годов (Париж, коллекция Маг), «Желто-синий интерьер» находится в посольстве Франции в Вашингтоне, «Красный интерьер и желтые лимоны» — в Королевском музее изящных искусств в Брюсселе, «Венецианское кресло», больше известное под названием «Кресло в стиле рококо», — в Музее Матисса в Симье, «Азия» — в коллекции Ливингстона в Нью-Йорке, остальные картины — в различных частных собраниях.

У меня был грипп. Следует признаться, что подобное упрощение мало способствует возникновению чувства. Другие скажут — период одалисок. Он не способен лгать. «Синяя обнаженная» по сравнению с ней казалась поразительно уродливой, практически каждому, кто видел её. «Портрет Маргариты», принадлежащий по сю пору Пикассо, — выдающаяся картина, правда испытавшая на себе сильное влияние Дальнего Востока. «Радость жизни» (какое матиссовское название. ) — поэтическое видение золотого века.

Мадам Матисс была в ужасе, она представила себе самое худшее. Его подбор полотен Матисса, бесспорно, превосходил все другие собрания. Затем я подписал с ним договор на три года.

Композиционное решение нарочито плоскостно, декоративно. В процессе создания эскизов Матисс начал использовать технику вырезок из цветной бумаги («декупаж»), которой широко пользовался в дальнейшем (например, в серии «Джаз», 1944-47, воспроизведенной впоследствии в литографиях). Однако. У меня еще не было сложившегося мнения о современной живописи. Именно Пикассо было предоставлено такое почетное право вскоре после Освобождения, поскольку он систематически подвергался нападкам фашистской пропаганды в годы оккупации. Не найдя в продаже нужную ему шляпу, художник решил изготовить ее сам.

История шедевра: Анри Матисс Радость жизни

Позднее подружился с Арагоном. И я обещал себе, что в свою очередь не буду трусом. Другие панно исполненные по эскизам мастера, помещены в интерьере художник крайне скуп на детали, беспокойные черные линии драматично повествуют о Страшном Суде (западная стена капеллы) рядом с алтарем изображение самого Доминика. «Это интересует тебя. » — спросил Пикассо. Через три года, возвратившись в Париж, он снова явился в зал Семи каминов.

Их формы не всегда совершенны, но всегда выразительны. Я сам ее просмотрел». Они были постоянными посетителями исчезнувшего ныне Пти Казино в проезде Жуффруа. Отсюда и следующие слова, записанные Териадом: «Путешествия в Марокко помогли мне осуществить необходимый переход и позволили вновь обрести более тесную связь с природой, чего нельзя было бы достигнуть с помощью живой, но все же несколько ограниченной теории, какой стал фовизм».

Прелестна, мужественна и полна веры в талант своего мужа. А. Русакова «Матисс в России осенью 1911 года» (Труды Государственного Эрмитажа, XIV, Л., 1973). Так, в «гогениане» прочно утвердилась легенда о том, будто Гоген, преуспевающий делец, ведший жизнь респектабельного буржуа, вдруг в тридцатилетием возрасте бросил биржевую карьеру и «сладкую жизнь», чтобы посвятить себя исключительно живописи.

Анри Матисс (1869-1954), «Радость жизни» 1906 (18)

Никакого пуантилизма. О том, какое благотворное влияние может оказать на развитие художника любимая женщина, говорилось немало. Действительно, тяжелое испытание, которое он победоносно преодолел, придало мысли Матисса, неотделимой от его искусства, новый взлет. Выразительность цвета воспринимается мной чисто инстинктивно. Что касается первого из них, то «Фетида» из Экса и «Большая одалиска» не представляют собой единичные случаи достаточно познакомиться с музеем Энгра в Моптобане, чтобы понять, плодом скольких «вариантов» являются эти рассчитанные деформации. Но при этом страдает форма». По поводу своих портретов Матисс заявил профессору Леришу, что эти беглые зарисовки «были как бы откровением, наступающим после аналитического процесса, не влекущего вначале за собой видимого воплощения разрабатываемого им сюжета: это нечто вроде медитации». В 1907 году под знаком ислама появилась «Голубая обнаженная.

Он заявлял, что художники, пытающиеся копировать его стиль, так же мало в этом разбираются, как те клеветники, кто увидел микробы на дне графинов в его «Десертном столе» за десять лет до этого. В критические моменты моей жизни оно поддерживало меня морально. Такую же склонность к риску, как в «Радости жизни», мы обнаруживаем в большинстве скульптур Матисса: вот бюст женщины с тяжелыми веками, вот фигура лежащей женщины с поднятой левой рукой вот женщина с крутыми бедрами другая стоящая женщина с поднятыми руками а вот еще одна женская фигура, облокотившаяся на стелу, действительно предвосхищающая Лоранса и Липшица. Он отбросил все достижения Ренессанса. Дело в том, что «Матисс» Эсколье предельно насыщен письмами, высказываниями мастера, записями бесед, то есть тем, благодаря чему книга становится источником и навсегда сохраняет непреходящую документальную ценность для каждого, кто хочет поближе познакомиться с французским художником. Однако Щукин для своего двухэтажного дома нуждался в двух панно. Я отказался от какого-либо вознаграждения за исправления, не желая, чтобы меня удерживали материальные соображения, если я сочту нужным прекратить занятия.

• Анри Матисс Радость Жизни Сочинения и курсовые работы
• Лидия Делекторская и Анри Матисс: любовь-загадка
• Коллекция Художники Анри Матисс
• Матисс, Роскошь, покой и наслаждение
• Анри Матисс, Танец – обзоры картин

Самба, по всей вероятности имеет в виду следующие строки Ницше: «Чары Диониса не только возрождают союз человека с человеком, тут сама отчужденная от него, враждебная ему или порабощенная им природа снова празднует примирение со своим блудным сыном, человеком В пении и пляске являет тут себя человек сочленом общины высшего рода: он забыл размеренный шаг и плавную речь и готов, танцуя, взлететь над землей Он чувствует себя богом, во всех его поступках порыв и вдохновение, как у богов, которых он видел во сне» НицшеФ. Должен добавить, что в 1948 году я получил по этому поводу следующую записку: «Матисс абсолютно не помнит этой истории и картины, ожившей благодаря тому, что он обвел раму черным». Однако следует особо отметить, до какой степени различны способы изображения (я имею в виду не технику живописи — это слишком очевидно, а оптический эффект). В 1948-53 по заказу доминиканского ордена работает над сооружением и декорацией «Капеллы четок» в Вансе.

Одним из самых значительных поздних творений художника стала доминиканская Капелла Четок в Вансе, близ Ниццы (1948 – 1951). Я впервые столкнулся с работой, доводящей до полного исступления.

Она состояла в следующем. — отвечает он. — Я тоже ждал тебя, но через четверть часа ушел. После «Радости жизни» Матисс не будет писать столь сложных многофигурных построений.

Среди всех этих мазил он имел вид главнокомандующего. Здесь русский читатель найдет для себя очень много нового.

Поверхностен и неверен взгляд, что лучшие «матиссы» создавались лишь в десятилетие 1905–1914 годов. Из Бретани Матисс привезет «страсть к цветам радуги». И тем не менее — это относится ко всем художникам — было бы ребячеством пренебрегать графиком ради живописца или даже предпочитать, что уж и вовсе глупо, одного другому. И все же до сих пор нам недоставало биографической книги о Матиссе.

«Я был одержим Лувром. Но оно породило также универсализм целого поколения художников, выступивших после «классических» передвижников. Великие художники не повторяют ни других, ни самих себя. Ничего не могло быть более простого, ясного и более умиротворенного, чем «Радость жизни» с её аркадийскими (идиллическими) фигурами нимф и влюбленных – обнимающихся, танцующих, наигрывающих на свирели и отдыхающих на берегу моря – изображенных как декоративные элементы в ритмическом узоре цветных плоскостей.

В последнем полотне Матисс достигает предельного упрощения. Серова. В 1930 едет на Таити, работает над двумя вариантами декоративных панно для фонда Барнеса в Мерионе (Филадельфия), которые должны были быть помещены над высокими окнами главного выставочного зала. Не следует, впрочем, заблуждаться: хотя сам Матисс и утверждает, что он работает «арабесками, как художники Возрождения», это совсем не означает, что, занимаясь, как и они, анатомией, он избрал их путь в искусстве. На двор или на лестницу.

Под влиянием живописи О. Ренуара, с которым Матисс знакомится в Ницце, он увлекается изображением натурщиц в легких одеяниях (цикл «одалисок») интересуется мастерами рококо. Мое первое панно изображает Танец, хоровод, летящий над холмом. Матисс прежде всего художник и художник до мозга костей.

Среди многих рисунков пером, посвященных Лидии, как, например, «Художник и его модель» (1935), «Болгарская блуза», «Обнаженная, лежащая на спине», в великолепном ракурсе, среди множества картин, таких, например, как «Вышитая блуза» (собрание П. Розенберга), которой присуща акварельная свежесть красок, выше всех других позволительно поставить два превосходных рисунка: поясной портрет, где Лидия лежит, откинувшись в кресле, подняв обнаженные руки, частично скрывающие профиль и, наконец, голову, трогательную, напоминающую Мелисанду, оплакивающую свои длинные, воспетые Дебюсси, волосы, с несколько разным выражением обоих глаз, — патетический образ тех мечтательниц, которых преследует людская жестокость. Салон был заполнен работами имитаторов, кто любил воспроизводить его стиль, без, по словам Матисса, малейшего представления (понятия) о скрытой структуре или логике. Они обменялись картинами, как это было принято тогда между художниками. «В 1896г. Итак, я вынужден был искать новое место.

В это время и особенно на следующий год, когда Матисс возвращается в «замок англичанина», Рассел советует ему обратиться к открытиям импрессионистов. Весь фон, спокойный, темно-красный с неуловимым оттенком фиолетового, покрыт геральдическими лилиями, написанными в полутонах тонкой куньей кистью и словно попавшими сюда из Карла Орлеанского, которого рисовал в ту пору Матисс. Доминика и Девы Марии. Парадоксально: в то время как лучшие холсты французского мастера отправлялись в Россию, в школе Матисса не числилось русских студентов (некоторое время с ней была связана только Мария Васильева, рано и навсегда уехавшая за границу).

Показал мне первые рисунки. Безудержное восхищение вызывали у меня произведения примитивов. Еще несколько лет спустя, около 1913 года, в «Голове в голубом и розовом» почти невозможно узнать ту же модель и того же художника. Я подошел исполненный любопытства и — о, диво.

Святая дева Рафаэля или огромное распятие Матиса Грюневальда пробуждают в самых глубинах сердца нечто такое, к чему Матисс в Вансе не считает нужным обращаться. Шутовство стало второй натурой Пикассо.

Мне так все осточертело, что я тут же возразил: Ну, здесь не очень-то повеселишься. Родился Осенний салон. Близость здесь скорее методологическая, близость способа понимать и осмыслять. Большинство из этих копий сохранилось.

Матисс это сделал намеренно». Он прислушивается к советам Писсарро. Вслед за Дюранти он побуждает его к «разложению солнечного света на составляющие его лучи, элементы и обратному их воссоединению на основе общей гармонии спектра». Сопоставляя их, нетрудно заметить, что Диль ближе Эсколье, чем Барр.

Конечно, Эсколье широко опирался на монографии Барра и Диля. Впрочем, так ли это уж важно. В Салоне Независимых весной 1905 года, где наряду с Матиссом показали свои полотна Ван Донген, Дюфи, Камуэн, Манген, Марке, Дерен, Вламинк, фактически оформилась группа фовистов, хотя роковое слово les fauves («дикие») прозвучало, как известно, лишь осенью.

По правде говоря, несмотря на определенное внешнее сходство в некоторых первых работах, уже «Раб» (недооцененный и тем не менее значительный вклад Матисса в искусство скульптуры) мало чем обязан искусству Родена. Протесты против выставки Пикассо исходили не только от сторонников академической живописи, но и от тех, кто совсем недавно поддерживал коллаборационистскую политику Петена. Напротив. Кстати, шестой помер «Золотого руна» за 1909 год, где они напечатаны, наиболее значительная матиссовская публикация, предпринятая в какой бы то ни было стране до 1920 года. Он купил шляпу с большими полями, белые страусовые перья и черные ленты, подбитые белым затем портретист Антуанетты принялся украшать огромную шляпу перьями «амазонка» в стиле миледи из «Трех мушкетеров», подчеркнув барочный стиль головного убора тем, что украсил волосы модели бархатными бантами, которые одновременно приводят на память фонтанжи века ЛюдовикаXIV, локоны «а ланглез» эпохи романтизма и прическу «за мной, мальчики» времен Жип.

Картину не поняли и высмеяли, называли художника создающим декадентствующий хлам ит. д. Мадам Матисс, склонившись над станком жены Майоля, училась у нее ткаческому искусству и даже выполнила по картону Дерена экран, который должен был быть выставлен у Независимых (Марке написал «Мадам Матисс, ткущую шпалеру»). Перед тем, как отправить картину заказчику, он выставил её в Осеннем Салоне в Париже. Несмотря на компактную скорчившуюся позу, глиняная «Лежащая обнаженная» остаётся обнаженным телом женщины с аккуратным шиньоном и зауженной талией.

Несомненно, что чаще всего так оно и было, но ничто не совершенно и могли ведь иметь место и счастливые исключения. Исполнялась мечта ее детства. Гертруда Стейн и представила своего портретиста Матиссу. «Фовизм был для меня испытанием средств» — этим все сказано. Очевидно, эти полотна не раскрывали истинных качеств художников». «Шесть месяцев тому назад (статья опубликована 24 февраля 1943г. ) он закончил иллюстрации к Ронсару, как ранее он сделал иллюстрации к Малларме.

Но Матисс, во-первых, уже успел многому научиться в Лувре у старых мастеров, а во-вторых, почти одновременно с импрессионистами он открывал для себя художников, «отпавших» от импрессионизма, по воспользовавшихся его колористическими достижениями. Крупные писатели и художники, лучшие искусствоведы — кто только не писал о Матиссе. В серии из восьми портретов, появившейся в 1944 году в «Verve» (т.

Трехтомный «Делакруа» (1924–1927)— одна из наиболее значительных его искусствоведческих работ. Вот так Матисс открыл Коллиур. Портреты Греты Молль (1908) и Ольги Мерсон («Дама в зеленом корсаже») свидетельствуют о стремлении выявить характер этих молодых женщин. На столе рядом с терракотовой статуэткой лежат две ягоды инжира и три баклажана.

Я хочу добиться такой насыщенности впечатлений, которая создает картину. Благодаря ему в России оказались «Красная комната», «Танец», «Музыка», «Разговор», «Семейный портрет», «Арабская кофейня» — картины, занимающие самое видное место не только в матиссовском, но и во всем западноевропейском искусстве нового времени. «Моя комната в Аяччо» полна такого трепета и богатства красок, что с первого взгляда можно было бы принять это полотно за одно из самых удачных полотен импрессионистов. Он стремится во всем увидеть разум и правдоподобие. На первом плане стена, написанная синим. Впрочем, есть здесь и промышленность: прядильные фабрики, производство шерстяных тканей, литейные и нефтеперерабатывающие заводы.

Простите меня за эту маленькую ложь, мадам. «Матисс выставлял свои полотна-манифесты сразу, как оканчивал их писать. Здесь в гораздо большей степени, чем при изображении чужого лица, художник имеет основания заявить: «Модель — это я». Королевский табак» и «Идол» — в коллекции Ласкера в Нью-Йорке, «Микаэла» — в коллекции Пиро в Нью-Йорке, «Желтое платье и платье из шотландки» — одна версия в нью-йоркском Музее современного искусства, другая — в коллекции Джонас в Нью-Йорке, обе исполнены в 1941, а не в 1942–1943 годах, «Танцовщица на черном фоне в кресле стиля рококо» — в частной коллекции в Париже, «Красный натюрморт с магнолией» — в парижском Национальном музее современного искусства, «Лимоны и камнеломки» — в коллекции Розен гарт в Люцерне, «Лимоны на розовом фоне с геральдическими лилиями» — в нью-йоркском Музее современного искусства. Не хотите познакомиться с ним.

Все в этих крупных полотнах (высота двух из них превышает метр) говорит о том, что художник решил пренебречь на время радостными красочными симфониями керамики и шелков Востока.

К сожалению, моя физиономия патрону явно не нравилась. Однако в конце концов Эсколье объединил все написанное им о Матиссе под одной обложкой и выпустил уже после смерти художника книгу «Matisse, ce vivant» (буквально: «Этот живой Матисс»)— название, трудно переводимое и подразумевающее, что автор писал портрет по живым впечатлениям. Чистый цвет, обретенный вновь ибо им владели старые мастера (у нас великолепным тому примером служит Жан Фуке), — вот поистине новый путь, открытый в живописи Матиссом. Чтобы как-то выдвинуться, нужно было очертя голову перепрыгнуть через стену». Он падал туда как труп. «Нет, — сказал мне как-то с гордостью Матисс, — я ведь страстно любил это полотно». «И я тоже», сказал Пикассо. К большому сожалению, эта студия закрылась из-за нехватки учеников. Итак, над академизмом одержана победа, но это не значит, что он примирился со своим поражением.

В настоящее время существует в двух версиях.

Такому колористу, как Анри Матисс и в самом деле нелегко было отказаться от полихромности даже в книге и можно полагать, что в этом отношении «Шестнадцать картин» (1939–1943), воспроизведенные в цвете издательством дю Шен с блестящим введением Андре Лежара, пли номер «Verve» (т. Если бы в том была необходимость, то для их перевода на ясный язык почти наверняка понадобился бы анализ физиономиста, поскольку они содержат и обобщают много такого, о чем сам художник вначале и не подозревал». Тексты Матисса лишний раз подтверждают, насколько цельной личностью он был. Он не знал этих строк, но они совпадали с его собственными чувствами: «Я приведу в пример только Матисса, который в пору крайней нужды благоговейно сохранил у себя при поддержке жены уникальное полотно Сезанна, воспитывая тем самым в своих детях вкус и любовь к искусству». Такова копия «Охоты» Аннибале Карраччи, которая была куплена государством и находится в ратуше Гренобля такова копия «Мертвого Христа» Филиппа де Шампеня, выполненная в несколько излишне реалистической манере, поскольку она была предназначена для продажи таковы «Эхо и Нарцисс», один из наиболее ярких шедевров Пуссена и «Бальтазар Кастильоне» Рафаэля, открывший Матиссу, как он мне сказал, что такое «искусство портрета», «Буря» Рейсдала, копии «Ската» и «Груда персиков», свободные интерпретации Шардена, где Матисс уже исследует чередование планов и подчеркивает свет, выбирая самые яркие, самые звучные тона.

Для него единственное средство выражения — это цвет. «Ничто не отличает литографии Анри Матисса от его других работ в черном и белом. Я видел, — рассказывает нам Арагон, — как он целыми ночами рисовал буквы изучая вновь алфавит в свои семьдесят шесть лет. Перед его глазами первый этаж.

В первых двух фрагментах речь идет о наиболее экспериментальной поре в творчестве художника и о том, как его эксперименты были восприняты современниками – от простых газетчиков и до Пикассо и Аполлинера. Где они теперь. Это было хорошо известно.

Расчет и за дверь. Матисс рассказал Альфреду Барру о том, как он стал модисткой.

В Ницце или, точнее, в Кане жил Ренуар. Приемы и методы Клода Моне и его друзей недолго увлекали Матисса. Ко дню рождения Матисса издательство «Молодая гвардия» предоставило нам возможность опубликовать фрагменты этого труда. Матисс поправил накидку на своих плечах: Ну, что же. Они — главная тема моей работы.

Первой картиной, в этом стиле, которую увидели зрители, стала Женщина в зелёной шляпе. Доминика в Ассизи, ничто не мешает здесь христианину вознести свою душу к богу). У него нет ни малейшей склонности к каким-либо профессиональным ухищрениям изыскам его не привлекают соблазнительные эффекты, манящие возможности камня и жирного карандаша. Я обратился в Академию художеств для того, чтобы вернуть им полотно. Матисс, разумеется, безумно обрадовался. Вся эта музыка, машины и хохот на главной улице. На следующий год новый Салон, особенность которого состояла в том, что в нем участвовали не только художники и скульпторы, но и архитекторы, специалисты по интерьеру и даже музыканты и писатели, переберется на другую сторону авеню НиколаяII (Анри Лапоз, тогдашний хранитель Пти Пале, счел Салон нежелательным).

Точки опоры — самое большее, чего требует их духовная медитация от этих чистых линий (и результат, достигнутый художником, наилучшим образом соответствует поставленной перед ним цели). В портрете «Мадам Матисс» (Москва, Музей нового западного искусства) больше всего поражает не лишенное выразительности лицо, сведенное, по сути, к овалу, а маленькая шляпка, увенчанная перьями и бутоньеркой абсолютно очевидно, что эта шляпка времен суженных к низу платьев больше всего привлекла внимание художника и он не смог удержаться от того, чтобы изобразить ее гораздо менее абстрактно, чем портретируемую. То же самое можно сказать, разумеется за исключением последних страниц и об этой работе, гораздо более продуманной.

Однажды вечером я прихожу на свидание, которое назначил мне Марке и жду. Предполагалось, что это будет второй том, считая за первый издание 1937 года. 1901 год можно назвать годом становления художника.

Он всегда шел в ногу с веком. Он основывается на наблюдении, на чувстве, на опыте моих ощущений. Ее Эсколье, к сожалению, не понял.

Другая женщина. Это свидетельствует о том, что вы неаккуратный человек возьмите тряпку или кусочек трута. Матисс покупает у австралийца рисунки Ван Гога — начало его коллекции, в которой со временем оказались не одни «Купальщицы» Сезанна, но и его акварели, картины Ренуара и Курбе, гипсовые слепки бенинской индийской, древнегреческой скульптуры. Правда, относятся они не к изданию 1956 года (Париж издательство Артем Файар), с которого сделан настоящий перевод, а к гораздо менее объемистой биографии мастера, выпущенной в 1937 году в парижском издательстве «Флури», но сохраняют свою действенность и для книги, вышедшей в свет почти двумя десятилетиями позже. Книга Хилари Сперлинг (перевод Н. Семеновой) представляет собой подробнейший объемный труд о жизни и творчестве художника. СПб., 1899.

Довольно сомнительно. Это произведение — одно из самых значительных среди скульптуры того времени — классично в самой высокой степени и прекрасное определение, данное Морисом Дени классическому искусству Майоля, вполне подходит и к «Сидящей женщине» Матисса: «Классик стремится к объективной красоте. Ему просовывали под повязку ручку кисти. Отныне Матисс становится одним из самых пылких учеников старых мастеров. Я же стремлюсь класть те краски, которые передают мои ощущения. Возможно, Матисс никогда и не взялся бы за правку, по в то время он был болен и не мог заниматься живописью.

Эсколье слишком кратко сообщает о поездке художника в Россию. Помимо большого количества произведении фовистского периода, таких, как знаменитая «Женщина в шляпе», «Портрет женщины в полосатом кресле», «Гитаристка», «Дама в зеленом» (Музей нового западного искусства в Москве), существуют другие превосходные портреты красивой и достойной подруги великого художника, среди которых первое место занимает «Мадам Матисс в мадрасском головном уборе», 1908года (собрание Барнса, Мерион)— прекрасная дочь Лангедока в покрывале цвета киновари, с немного скуластым лицом, чувственным ртом, трепещущими ноздрями, миндалевидными черными глазами, мечтательно глядящими из-под дуг синих бровей. Сохранилась прекрасная картина Матисса изображающая Люксембургский сад. «Матисс исказил больше, чем он хотел исказить», писал Лео Стайн, «он рассказал мне, что начиная картину, он надеялся, что сможет закончить её без искажения, которое будет раздражать публику, но он не смог этого сделать».

Любовь, Елена. Это не совсем так. Но мне сдается, что у него талант. И он долго показывал мне многочисленные полотна того времени.

Первые движения были так мучительны, что лицо его невольно искажалось. Эсколье человек другого склада. Идет последний акт романтической игры в Восток. «Главное назначение цвета — служить большей выразительности. «Портрет бородатого человека» с уныло повисшими усами, со склоненной головой и задумчивым взглядом Бретона (который вполне мог бы изображать Гюстава Жеффруа), если верить Жоржу Бессону, опубликовавшему его репродукцию в своей превосходной книжечке о Матиссе, написан до 1900 года. Неоимпрессионисты не только максимально очистили палитру от грязи (Ван Гог тоже многому у них научился), но заботились о структурности живописи.

и пять — в 1897-м, как о том свидетельствуют каталоги Национального общества. В книге много отступлений. К 1908 году, когда появляются «Заметки живописца» и такие картины, как «Красная комната», Матисс — сформировавшийся мастер, он уже умеет управлять собой. Сам же он написал мне с трогательной простотой: «Я извлек большую моральную выгоду из этой операции.

На следующий день я, естественно, как только увидел его, тут же устроил ему разнос. Сборник статей о творчестве.

Карьер и вправду заходил туда, когда испанец бывал при деньгах. Тогда я рассказал ему о «Воспоминаниях» Фернанды Оливье о Пикассо и его друзьях, той самой «прекрасной Фернанды», которая назвала Матисса «образцом художника».

Продолжается строительство метро. Перед Второй мировой войной Матисс иллюстрирует книги, выпускаемые малыми тиражами (гравюра или литография). Матисс много путешествовал: посетил Италию (1907), Германию (1908, 1910), Испанию (1910 – 1911). Жребий был брошен. Испытание средств не может быть вечным. Для меня композиция — все. В ней три этажа.

Да разбросаны за пределами Франции. Она проснулась, но спустя несколько мгновений уснула опять и гитара снова зазвенела. В начале лета 1907 года (в предыдущем, 1906 году художник побывал в Бискре) Анри Матисс без всякого энтузиазма отправился в путешествие по Италии.

Раймон Эсколье прожил долгую жизнь (1882–1971) и играл довольно заметную роль в художественных сферах французской столицы. Однако куда более проницательный Роже-Маркс так освещает истинное положение вещей: «В 1896 году Анри Матисс заявил о себе в Национальном обществе с необычайным блеском и был безоговорочно принят в ряды его члены Однако громкому успеху Матисс предпочтет трудности борьбы и нелегкую честь быть удовлетворенным собой». Я занимался этим в дополнение к обычной работе, чтобы навести порядок в своей голове. Он делал для этого этюды, сначала маленькие, потом большие и наконец, гигантских размеров.

Он рисует новыми инструментами — вот и все. литературы. Матисс и мадам Матисс стали нервничать, хотя и не показывали вида.

Всплывает в памяти Делакруа, работающий над своим великим завещанием в Капелле ангелов и в первый день 1861 года воздающий хвалу той радости, которую дает занятие живописью: «Живопись преследует меня как это получается, что эта вечная борьба вместо того, чтобы убить, дает мне жизнь вместо того, чтобы лишить мужества, утешает меня и наполняет каждый миг моей жизни, когда я от нее вдали. » Нельзя не вспомнить Гойю в Бордо, отягощенного годами, написавшего всего лишь два слова, доказывающие, что великие мастера всегда учатся: «Aun aprendo» («Ничему не научился»). Арагон, на которого придется непрестанно ссылаться, несмотря на то что Матиссу повезло — его творчество тщательно изучалось критиками самого высокого класса, такими, как Гертруда Стейн, Морис Дени, Андре Сальмон, Роже-Маркс, Аполлинер, Андре Жид, Жюль Ромен, Жорж Дютюи, Марсель Самба, Жорж Бессон, Териад, Андре Рувейр, Жак-Эмиль Бланш, Роджер Фрай, Андре Лот, Луи Жилле, Рене Юиг, Жан Кассу, Клод Роже-Маркс, Вальдемар Жорж, Гастон Диль, Селия Бертен и, прежде всего, Альфред Барр, — Арагон, автор прекрасной работы «Матисс во Франции», тоже отметил у создателя «Радости жизни» не особенно благосклонное отношение к тому, что принято называть «золотым веком» итальянского искусства: «Микеланджело, конечно, не его тип художника. Я отнес ее в Рамбуйе и с помощью служащего дворца повесил ее там на стену».

Он отправился в это плавание, чтобы осуществить мечту двадцатилетней давности. Гитара выпала у нее из рук. Много и плодотворно работает с пластикой, продолжая традиции А. Бари, О. Родена, Э. Дега и А. Э. Бурделя. Тогда все, что казалось случайным, обретало свою обусловленность.

Однако преувеличивать влияние Востока не стоит. В 1920 исполняет эскизы декораций и костюмов для балета И. Стравинского «Соловей» (хореография Л. Мясина, постановка С. Дягилева). Как много соединял в себе этот мир, живущий своей двойной жизнью в свете ламп и софитов.

«Двор в Аяччо», с прозрачным и мерцающим голубым небом в нравом углу картины ведущая к розовому дому наружная каменная лестница, столь не по-импрессионистски прочная. Скульптуры Майоля и мои лепные работы не имеют ничего общего. А в 2011 в издательстве «Молодая гвардия» в серии ЖЗЛ вышло жизнеописание Матисса – «Жизнь Анри Матисса (1869-1954).

Появляются первые литографии, гравюры на дереве, керамика. Я не понимаю замысла художника». Так что появление на страницах книги о Матиссе многочисленных и нередко навязчивых сравнений современного художника с Делакруа и Гюго вполне объяснимо, как объяснимы и параллели с Эль Греко — дело опять-таки в том, что Эсколье приходилось писать об испанском мастере (монография 1938 года). Французские критики — Диль, а еще больше Жорж Дютюи, зять Матисса (ему принадлежит ярко написанная книга «Les Fauves», где Матиссу, естественно, отведено центральное место), Луи Арагон, остающийся поэтом не только в своих поэтических сборниках и, конечно, сам Эсколье, бывший поэт, — в своих сочинениях приближаются в какой-то море и к художественной прозе и к жанру эссе. Однако отнюдь не статистика призвана показать нам облик искусства какой-либо эпохи.

Это, кстати говоря, позволяет Дексу исправить ряд ошибочных положений своих предшественников. Волшебник обретает вторую молодость. Фенеону принадлежит лаконичное описание натюрморта Анри Матисса: «Живописный намек на нечто съестное».

«Он поворачивается спиной к собственной реальности», тонко подметил Матисс в 1951 году, когда ему был восемьдесят один год, а Пикассо только семьдесят: «он утончен от природы, но он хочет быть крестьянином, разрушителем глыб в тяжелых рабочих сапогах». На улице Шатодён у нее был когда-то небольшой шляпный магазин, дававший им средства к существованию в тяжелые времена Она держалась очень прямо. В 1891 году Матисс отправился в Париж с намерением изучать живопись.

Она вывела его на прогулку, как сделала это двумя годами ранее, когда он был вне себя после стычки с Синьяком в Сен-Тропезе. Среди тысяч противоречивых набросков достаточно нескольких созвучных творений для того, чтобы определенная эпоха развития человечества обрела в них свой голос и свое лицо. На втором этаже оказываешься внутри здания. Разъяренный Матисс схватил гитару и разбил ее на куски. Она решила немедленно увести мужа со сцены этой катастрофы. В «Музыке» Матисс представляет изолированные фигуры, поющие и играющие на различных инструментах.

Воспоминание о Бискре» (Балтимор, Музей искусства), с сильными деформациями, особенно правого бедра и ног это написанная еще в фовистском духе обнаженная натура, лежащая в цветущих травах на фоне пальмовой рощи, со струящимися полосами кадмия, красной марены и зеленого веронеза. В действительности им было выставлено четыре работы в 1896г. Я постараюсь, подобно ему, сделать лучше, чем когда-либо». Эта лестница вела на чердак, где хранился реквизит.

12 февраля Манген написал Матиссу, предупреждая, чтобы тот поднял цены, «так как Дрюэ, Воллар и, возможно, Фенеон будут торговаться из-за его работ». Дафнис и Хлоя пасли тут своих коз. Неудивительно, что на страницах «Матисса» Эсколье нередко встречаются пересказы из Барра и Диля, чего, впрочем, Эсколье и не скрывал. Но первое место в Като занимает сахар. Ж. Помпиду, Париж). Мир Матисса — это мир танцев и пасторалей, музыки и музыкальных инструментов, красивых ваз, сочных плодов и оранжерейных растений, разнообразных сосудов, ковров и пестрых тканей, бронзовых статуэток и бесконечных видов из окна (любимый мотив художника). Когда я жил в отеле Медитеранне, праздник цветов был для меня почти пыткой. Например, Лапрад.

В особенности велика роль Щукина. Вот таким образом, направляя эту книгу советскому читателю, стоит, во-первых, упомянуть о некоторых деталях, выпавших из поля зрения французского автора или требующих уточнений и во-вторых, остановиться на особенностях эволюции Матисса, не вполне четко показанной у Эсколье. Как в живописи, скульптуре, рисунке, так и в словах он мудро лаконичен.

Я был абсолютно поражен, — рассказывал он Луи Жилле, — примером старика Ренуара. Отец, хотя и не одобрял его выбор, оплатил курс подготовки к Школе изящных искусств и назначил сыну скромное содержание. У нас мало кто тогда осмеливался ими восхищаться. — Он вышел из комнаты и вернулся с несколькими своими картинами, молотком и гвоздями.

Она маловыразительна и не предвещает ничего гениального. «Редкостный и чарующий цвет создает такой волшебный эффект, что, не замечая того, что происходит внизу, вверху или вокруг, не рассуждая, как это бывает перед некоторыми афишами на станциях метро испытываешь восхищение Нужно быть столь уверенным в себе, как Анри Матисс, чтобы обойтись без покрытия картины лаком, но зато какая изысканность исполнения, наложения красок, какие утонченные приемы изобретает он, если нужно заполнить большую поверхность одним и тем же цветом или вдруг прервать его, подчиняясь требованиям эффекта, света, светотени, поддерживаемой самыми высокими нотами палитры». В глубине сцены находилась лестница без перил, нечто вроде стремянки.

Матисс изобразил ее на многих своих картинах. Марке останется ей более верен, чем Матисс. Он не любил искушать судьбу». Следующее исправление было сделано Габриэлем Ферье, восхитившимся его рисунком углем гипсовой маски под названием «Садовник ЛюдовикаXV».

Нет, он еще не пишет шедевров. «Больше всего меня интересует не натюрморт, не пейзаж, а лицо. Как-то, со все еще неугасшим волнением, Анри Матисс признался: «Вот именно здесь, в Аяччо, я был восхищен и околдован югом, неизвестным мне до тех пор». «Они стали друзьями, но они были и врагами.

Персидские миниатюры, например, показали мне, как можно выразить свои ощущения. «Танец» и «Музыка» — кульминация первой половины матиссовского творчества, если принять за водораздел войну 1914–1918 годов. Я навестил его в Каннах.

Этого было достаточно, чтобы привести в ярость сторонников Института. На самом деле и тот и другой составляют единое целое. Во всяком случае, нет более верного истолкования этого знаменитого полотна: «Матисс в то время работал над своим первым крупным декоративным панно «Радость жизни». Довольно, — сказал Матисс, — проспись. От «Радости жизни» идет нить к щукинским «Танцу» и «Музыке», к «Танцу» для Барнса, к одалискам двадцатых годов, наконец, к декупажам последнего десятилетия.

Матисс показал его, однако Воллар на него даже не взглянул. Талантливый художник не может делать что попало. Он просит взять его на место фактора в типографию. Если утонченная моделировка лица Жанетты (Жанна Вадерен, 1910), с такой проницательностью выявленная Матиссом, предвосхищает нервное изящество Деспио, то это обусловлено возрастом художника, который находился тогда в начале творческого пути.

Матисс заколебался, но позволил себя убедить и они ответили, что хотят цену, которую с самого начала запросили. Об этом свидетельствует и Жан Пюи, слышавший однажды, как Матисс повторил слова, сказанные их учителем: «Небо сквозь ветки, это — жемчуг и драгоценные камни». У советского искусствоведения есть в этой области и другие достижения: в первую очередь необходимо вспомнить о монографиях А. Ромма (1935 в 1937 году вышла в английском переводе) и М. В. Алпатова (1970). Книга американца Альфреда Барра «Матисс, его искусство и его публика» вышла еще при жизни художника, в 1951 году, работа французского исследователя Гастона Диля «Анри Матисс» (с обширными примечаниями Аньес Эмбер)— в конце 1954 года. В «Радости жизни», более чем в какой-либо другой картине, Матисс справился с задачей, поставленной им перед собой в первое лето в Коллиуре: «Как заставить мои краски петь». В 1890 году, находясь в больнице на длительном лечении, он попробовал заняться живописью, о чем впоследствии вспоминал: «С того момента, как в моих руках оказалась коробка красок, я понял, что это и есть моя жизнь». Реакция на мой ответ не заставила себя ждать.

Он был страстно влюблен в кулинарию и любил поесть, как любой истинный француз. «Пластическое воображение художника пробуждается при звуках той камерной музыки, которую создают в интерьере одна или несколько фигур (вернее, фигуранток). под покровительством Каролюс-Дюрана и Жак-Эмиля Бланша. Художник, собирающийся перенести композицию с меньшего холста на больший.

У девочек сердце не лежало к работе. Оба мужских портрета сделаны углем первый датируется 1939 годом, на нем представлен бывший ученик Гюстава Моро, румынский художник Паллади, чей тонкий иранский силуэт долгое время имели возможность видеть фланеры с набережной Орлож другой датируется августом 1946 года, это «Ноль Леото», подаренный Андре Рувейром музею в Ниме этому лицу, тщательно изученному художником и производящему на зрителя какое-то тревожное впечатление, всю его характерность придают три острых штриха — тонкий, с горькой складкой рот и прищуренные за стеклами глаза. Быть может, после Матисса Ронсара будут воспринимать по-другому, как старинный шелк, ласкающий благоуханьем» (Арагон цитирует здесь Малларме). Поскольку идя от простого к сложному (но простые вещи трудно объяснить) и дойдя до деталей, я достиг бы того, к чему стремился: я понял бы самого себя. Немало ошибок содержалось и в рукописи Эсколье, пока Матисс не «прошелся» по ней. Работы, подобные этой, приводили самого дикого из диких в отчаяние.

Фактически, каждый, кто видел эту картину, разделял его тревогу. С самого начала не успеха, а истины, особой творческой истины искал Матисс. От теории импрессионистов осталась лишь крайняя простота в средствах изображения. Но сначала следовало бы научиться держать карандаш.

Изображения танцев-хороводов встречаются у старых мастеров — от Кранаха и Тициана до Гойи. Однако вскоре мне пришлось бежать оттуда ученики смеялись над моими этюдами. Как мы знаем, Матисс задолго до них хорошо разбирался в элегантных женских туалетах. Каждое воскресенье я вынужден рассказывать своим натурщицам всякие небылицы. После своего первого приезда в Коллиур Матисс решительно отказался от импрессионизма и пуантилизма.

Архитектором капеллы Нотр-Дам-дю-Розэр (Капеллы четок) в Вансе. Ну, что ж, хорошо, — сказал Воллар и вышел. Однако наибольшее впечатление на него, видимо, произвело путешествие в Океанию. Тогда нам пришлось в складчину нанимать натурщика у Бьетта на улице Дюто. «Фиолетовое платье» — в коллекции Десбург в Суарон-Вервье, «Черная дверь» — в Галерее современного искусства в Цюрихе, «Лютня» — в коллекции Броди в Лос-Анджелесе, «Интерьер. Черная львиная грива, черный порывистый контур, придающий особую певучесть зеленому с розовыми полосами восточному покрывалу, киновари и берлинской лазури фона вслед за Сезанном и вопреки теориям импрессионистов, это решительный поворот к черному, «этому элементу духа», как сказал Виньи из которого вполне мог бы выйти художник.

Первые встречи с Востоком. любовь к античности Он ничего не ответил. Две дополнительные сидящие (supinae, как говорят по-латыни, у нас нет этого слова) фигуры служат переходом между тремя панно и образуют заставку пли опору под парусами свода: эти сидящие на корточках, как бы рожденные землей фигуры являются связующим звеном между архитектурой и росписью, между неподвижностью и движением, отмечают ту точку перехода, где статическая энергия преобразуется в динамическую, высвобождается в движении раскрепощенных тел.

IV, 13), под названием «О цвете» с обложкой, фронтисписом («Падение Икара») и титульным листом, сделанными по макету художника, удовлетворяли его полностью, несмотря на то что речь идет скорее о работах документального характера, а не о книгах по искусству в полном смысле слова. Весь ансамбль: от архитектуры и мебели до росписей, витражей и облачений священнослужителей, – был выполнен по эскизам Матисса. Он сказал: Вы полагаете. Более того, простой цвет может воздействовать на чувство тем сильнее, чем он проще. Мне Карьер не говорил ни слова.

Достаточно назвать только имена В. А. Мечта о рае обернулась призрачностью (недаром в этом большом холсте есть нечто от сновидения) и разлетелась на осколки отдельных мотивов. Увлечение Востоком иногда, впрочем, Востоком не совсем настоящим, отразившееся в творчестве Моро, страсть к драгоценностям и резным камням, к чистым цветам эмалей, проявляющаяся и у его учеников — Руо, Девальера, Пио и других, не могли не повлиять на Анри Матисса, охотно задерживавшегося у витрин музея Кампана и в залах с экспозициями родосской керамики и керамики Персии эпохи Сасанидов. Матисс писал тогда свою жену в виде цыганки с гитарой. Почти все работы Матисса этого времени вывезены за границу.

На этом завтраке Гертруда Стейн доставила им всем большую радость и обеспечила триумфальный успех завтраку небольшой милой выдумкой: каждого из художников она посадила прямо напротив того места, где были повешены его картины. Вы знаете Марке. Хоп. Однако очевидно, что Матисс обычно избегает углов и треугольников (что и отличает его в основном от кубистов). Но ничего.

По всей вероятности, это она — темноволосая красивая молодая женщина — на полотнах: «Женщина с шарфом», «Женщина на красном стуле», 1936 (Балтимор, Музей искусства, собрание Кана), «Янтарное ожерелье», 1937 «Читающая женщина на черном фоне», 1939 (Париж, Музей современного искусства) «Идол», 1942 (Нью-Йорк, собрание Альбера Д. Ласкера) «Женщина в белом платье», 1946. В 1928 году в результате слияния его со Вторым музеем новой западной живописи (бывшее собрание другого московского коллекционера, И. А. Морозова) возник Государственный музей нового западного искусства, просуществовавший до 1948 года, когда его коллекции были поделены между Государственным музеем изобразительных искусств им. Матисс действительно без колебаний шел навстречу влияниям. Вот почему не бойтесь преувеличить характерные черты, чтобы добиться выразительности Ну вот, например, вы можете представить себе этого черного натурщика как собор, состоящий из отдельных элементов, образующих прочное исполненное благородства и величия сооружение и одновременно — как омара (забавное совпадение: в те же времена Анатоль Франс сравнивал апсиду собора Парижской богоматери с лангустом. ), можно было бы даже говорить о панцире — из-за напряжения мышц, так хорошо пригнанных друг к другу и сочленений, достаточно больших, чтоб вместить кости.

При первом посещении мне было тринадцать лет, я была ученицей четвертого класса. «А впрочем, я понимаю, что когда вы видите, как другие создают видимость стиля путем использования привычных сочетаний, отживших приемов и находят оправдание своей трусости и поддержку своей мнимой смелости в необходимости переходов, когда вы видите, как они не могут нарушить непрерывность линии, контура, не могут отказаться от какого-либо цвета и, накладывая его, для передачи тени делают его темнее, я понимаю, что видя все это, вы готовы идти на крайности Чтобы хорошо писать, — говорит Монтень, — промежуточные мысли надо опускать». К высшим достижениям мастера относятся не только барнсовский «Танец» и Капелла четок, но и многие картины поздних лет, декупажи, скульптура, книги. В мастерской Анри Матисса появляются ученики из разных стран. Автопортрет 1918 года, Музей Матисса, Ле Кате-Камбре, ФранцияВ 1908 С. И. Щукин заказывает художнику три декоративных панно для собственного дома в Москве. В 17 лет уехал в Париж и поступил на юридический факультет Сорбонны.

Так, в 1940 году были написаны три «Разговора», «Желтое платье и платье из шотландки», где княгиня Голицына изображена в лимонно-желтом платье сидящей в глубоком кресле цвета желтого кадмия, а светловолосая Лидия — в романтическом туалете, с корсажем цвета марены, с короткими рукавами в стиле КарлаX и широкой юбкой в пунцовую, ультрамариновую и изумрудно-зеленую клетку. А сколько еще других лиц, среди которых немало знаменитостей. Они не отступают перед самым резким освещением и, чтобы передать его, применяют самые яркие цвета.

Я завтракаю. Живопись Редона и Матисса, казалось бы, мало соприкасающиеся сферы. Вслед за ним они принялись исследовать излучения цвета предметами. Все это волнует и об этом нельзя говорить без уважения. Этой слишком академической стране он предпочитал Францию, Испанию и Марокко, однако «мадам Матисс, — сообщает Гертруда, — стремилась туда всем сердцем. Однако панно обладают более емким смыслом, чем может представиться с первого взгляда.

В этот день он не побоялся признаться в том, что его мужеству, как и у всех борцов, предшествовал страх (этот неистовый человек был в сущности застенчив). Ее каталог, составленный сотрудниками Эрмитажа и Музея изобразительных искусств им. Матисс пишет своих одалисок с ренуаровской тонкостью и живым чувством юной красоты.

Большинство его лучших полотен, едва он успел их закончить, отправились за границу». Матисс помог разрешить ряд первоочередных проблем и об этом следует помнить. С переводом книги Эсколье такая лакуна в основном заполняется. Тогда Матисс остановился на «Танце» и «сцене отдыха»: акварельные эскизы, названные им «Композиция I» и «Композиция II», он послал Щукину. Истинную причину этой музыкальной мании мне открыла мадам Матисс после смерти художника.

Романтическая эпоха вообще привлекала самое пристальное внимание Эсколье. Работа над «Лежащей обнаженной» («Авророй») полностью поглотила его до того момента, когда в начале января произошла катастрофа. После кратковременного пребывания в 1906 году в Алжире и Бискре, после Выставки мусульманского искусства в Мюнхене (1910г. ), где художнику «Роскоши» удалось еще раз увидеть большое собрание мусульманской керамики, после своего путешествия в Андалузию Матисс мечтал только о Северной Африке. Круг танцующих в середине восходит к старинному танцу коллиурских рыбаков, а в 1909 году он перерастёт в грубый модернизм «Танца» Матисса. Потом наступает момент, когда между всеми частями устанавливается окончательное отношение и с этого мгновения я не мог бы уже ничего изменить в картине, не переделав ее полностью.

При всех этих забастовках выставка не могла бы состояться. Вот строгий и чистый мастерской рисунок серебряным карандашом — известный композитор Сергей Прокофьев, рисунок, выполненный в 1921 году, год спустя после постановки «Песни соловья», русского балета, декорации и костюмы для которого были созданы Матиссом пылкий и властный профиль Монтерлана, вырезанный резцом на черной поверхности линолеума Аполлинер идеализированный воспоминаниями Поль Матисс, внук художника изящный эфеб с узким лицом, напоминающим образы Эль Греко и Веласкеса Илья Эренбург (1946), чей левый глаз мечтательным выражением контрастирует с правым, наблюдающим прелестные рисунки углем, сделанные с Джекки — Жаклин Матисс, внучки художника трепетные профили мадам Лериш. В соединении с очень крупными размерами лаконичность «Танца» и «Музыки» почти пугающая. Но там, среди джунглей и девственных лесов Таможенника Руссо, они были на месте.

Он нуждался в большем пространстве, чтобы работать над портретом мадам Синьяк и над картиной, занимавшей его больше всего в новой мастерской, которая, по иронии судьбы, привела к окончательному разрыву с её мужем. Он посоветовал мне делать проработанные легкими линиями рисунки и показывать их ему. Название картины было взято из каталонского девиза города, а её оформление (декорации) с вида пляжа в Уиле.

Бесплодны были занятия в Академии Жюлиана, на которых творец «Рождения Венеры» повторял молодому Матиссу: «Вы стираете уголь пальцем. Однако Щукин предпочел для второго панно сюжет, связанный с музыкой. Он назвал её «Аврора» или «Рассвет». После моего ухода от Кормона все это продолжалось только один год». Ренуар любил поболтать.

Дело не в том, что он был старше других. Жду больше двадцати минут: Марке нет как нет. И конечно, здесь особенно благотворен был пример художников Востока.

Я работаю с этими девушками иногда по многу лет, пока не иссякнет интерес. Мы никогда не говорили на эту тему, так как мы не понимали друг друга. Я видел недавно Камуэна, который только что переведен в маскировщики. С некоторыми мыслями Матисса русские читатели могли познакомиться очень давно. По прошествии времени, монументальное полотно Танец стало одним из самых ярких и значительных во всём творчестве Матисса.

По правде говоря, то глубокое спокойствие, к которому всегда стремился Матисс, можно обнаружить прежде всего в его рисунках обнаженных женских моделей. Я отвечаю: Я не могу вам этого объяснить, но я в этом уверен и я искренен». Если верить сестре Мари-Анж (а как можно ей не верить. ), Матисс, во время пребывания в Клиник дю Парк в Лионе, в начале 1941 года, решил воздвигнуть в знак благодарности монахиням, завершавшим дело его спасения, начатое Репе Леришем и профессорами Вертхеймером и Санти, доминиканскую капеллу (в этот момент он произнес слово, которое повторится десять лет спустя в его комментарии к Капелле четок: «полезно»). Матисс знал, что Эсколье готовит продолжение и был заинтересован в том, чтобы такая книга появилась. Две зимы, проведенные художником в Марокко (1912 и 1913), обогатили его знанием восточных мотивов, а долгая жизнь на Ривьере способствовала развитию яркой палитры. Можно изучать в Пти Пале, в Москве и особенно в Америке его рисунки раннего периода, этюды женской обнаженной натуры, резкие, мощные, проработанные с какой-то свирепой жестокостью, уподобляющей перо скальпелю.

Начиная с 1935 года Лидия, поселившаяся тогда в Париже в отеле Лютеция, вдохновляет художника на создание шедевров: «Синие глаза» (Балтимор, Художественный музей)— портрет, отличающийся поразительным сходством, которое я могу подтвердить «Сон», ставший популярным благодаря афише Выставки художников независимого искусства в 1937 году, — Фернан Мурло сделал по моей просьбе с этой афиши превосходное факсимиле «Обнаженная с синим ожерельем» (1936) (собрание П. Розенберга), где лицо, несмотря на то что оно едва намечено, все же нетрудно узнать. Все дышит легкостью и непринужденностью. Какие же картины Матисса были воспроизведены. Кажется, что Матиссу было предначертано создать для нас живопись, тайна которой утрачена со времен керамистов Коринфа и Афин: линеарную живопись, лишенную теней и не создающую иллюзий реальности, где вся моделировка выражена контуром и каллиграфическим рисунком Фигуры написаны одним жемчужно-серым тоном весь цвет, весь пламень, все переходы света и тени концентрируются в фоне, попеременно то розовом, то черном (цвета греческой керамики), но поделенном на секторы, конусы, треугольники, образующие за фигурами не то ковер, не то витраж и напоминающие также световые пятна прожектора на некоторых представлениях мюзик-холла.

Ж. Помпиду). Несколько лет назад результат иногда удовлетворял меня. Он все время разговаривал с мадам Матисс, в основном о еде. Когда он не писал, он лепил, сообщает Жорж Бессон На следующий день после приезда в отель Бо-Риваж Матисс, по всей видимости, уже спланировал свою суровую и полную трудов жизнь: утренняя работа и работа во второй половине дня, состоявшая некоторое время из сеансов лепки в Школе декоративных искусств в Ницце со скульптуры «Ночь» Микеланджело, скромный завтрак в закусочной, затем час на площади Массена под зонтом кафе Помель и еще час игры на скрипке в дальней ванной комнате отеля, — «чтобы не досаждать соседям».

Служа в течение многих лет (1913–1933) хранителем Музея Виктора Гюго, он, естественно, занялся изучением жизни и творчества писателя, а затем опубликовал несколько книг о нем. «Синяя обнаженная: Воспоминание о Бискре» была единственной картиной, представленной Матиссом в Салоне Независимых в марте 1907 года.

Гюстав Жеффруа, друг Моне известный критик, в предисловии-напутствии к «Новому Парижу» отметил у молодого автора «любовное и живое рассмотрение произведений искусства». Можно и вправду подумать, что, благодаря какому-то ироническому повороту судьбы, сбылись желания Бенуа Матисса и что в этом абсолютно неожиданном Матиссе мы имеем дело не с художником, написавшим «Таней», а с нотариусом или адвокатом из Сен-Кантена, коим и хотел видеть своего сына хлеботорговец из Боэна. Об этом свидетельствует чувство покоя, которым дышат ее строгие формы. Я представляю себе входящего с улицы посетителя. Действительно, при взгляде на «Обнаженную с браслетом» (1912), «Одалиску в белом тюрбане» (1923), «Болгарскую блузу» или на «Обнаженную с синими глазами» (1936) и вообще на множество рисунков и живописных работ того времени, внимательный наблюдатель должен согласиться с тем, что в присутствии прекрасной молодой женщины самый властный и хладнокровный мастер может утратить самообладание. На этой земле, столь похожей на Грецию, повсюду обитают боги Эллады и Рима.

И в важном и в мелочах этого почти всегда достаточно. Это позволит Жаку-Эмилю Бланшу утверждать, не без доли ехидства, что техника Матисса «состоит в том, чтоб уничтожать». Разумеется, это главное.

Таким образом я смог бы заработать на пропитание тебе, Марго и себе». В 1904 году Анри Матисс пробует себя в дивизионизме и пуантилизме. Ну а другие. Роден хорошо меня принял, но мои рисунки его мало заинтересовали.

К тому же, незадолго до выставки, Пикассо вступил в коммунистическую партию. Его срочно перевезли в Лион, в Клиник дю Парк, руководимую профессорами Вертхеймером и Санти, где по возвращении из Страсбурга его оперировал превосходный врач и философ (его «Философия хирургии» — несомненный шедевр) профессор Рене Лериш. Несмотря на то что в этом городке произошло столько событий, порой нерадостных, в нем сохранилось несколько прекрасных памятников прошлого: ратуша со службами XVI века и высокой, словно вычеканенной башней, схожей по стилю с той башней в Дуэ, которую рисовал Виктор Гюго и писал Коро (именно в этой, первой башне в 1952 году заботами архитектора Гайара и кондитера Гийо создан первый музей Анри Матисса), старинная церковь Сен-Мартен при бенедиктинском аббатстве с роскошным фасадом в иезуитском вкусе и «сад разума» — очень старый французский парк, принадлежавший архиепископам — графам Камбрезским. Так родилась моя академия. мифологизм и конструировали техноутопии, личностные и надличностные миры форм и смыслов. Недавно один человек оттуда упал и разбился насмерть. Часто, приступая к работе, я фиксирую на первом сеансе свежие и поверхностные впечатления.

Это весьма вероятно, хотя резкая и грубоватая манера письма напоминает его «Цыганку» 1906 года. Он сказал, что у меня легкая рука, что неверно. Они, разумеется, не распространились на слова Матисса. В своих изъявлениях благодарности я далек от мысли предать забвению тех из моих друзей, кто помог мне в моих, порой очень трудных, поисках: мадам Элен Марр, тоже одаренную художницу, профессоров Лериша и Вертхеймера, которые помогли мне отыскать в далеком монастыре Авейрона сестру Мари-Анж, одну из доминиканских монахинь, отстоявших Анри Матисса у смерти мадам Жюльетт Пьер Бомпар, жену известного художника, сумевшую с таким тактом разыскать в уединенном месте, где она скрывается от нескромного любопытства, вторую монахиню, сестру Жак-Мари, одну из тех двух монахинь, чьи имена столь часто упоминались Анри Матиссом в беседах с хирургом Рене Леришем, которому он мало-помалу раскрывал великую тайну своего внутреннего мира.

«Ничего подобного, — ответила мадам Матисс. — Если эти люди заинтересовались картиной настолько, что сделали это предложение, то они достаточно заинтересованы в ней, чтобы заплатить ту цену, которую ты просишь, а на разницу, — добавила она, — мы купим зимнюю одежду для Марго». Книга Эсколье «Анри Матисс» 1937 года — единственная, которую сам мастер, можно сказать, отредактировал. Сколь благонравными были «Стога» Моне. Эти путешествия окажут решительное влияние на его последующее творчество. Это была «Синяя обнаженная: Воспоминание о Бискре».

Первоначально Матисс предполагал, что его ансамбль будет состоять из трех полотен. «Конечно, я соглашусь», — воскликнул он. Стиль его живописи заметно упрощается рисунок как основа композиции выявляется все определеннее («Румынская блуза», 1940, Центр современного искусства им. Комнаты были невелики, но очень опрятны.

Пример: квадрат, треугольник только нечеткая, неясная форма ничего не может выразить. Щукин Сергей Иванович — московский коллекционер, начавший собирать в конце XIX столетия и к началу первой мировой войны составивший одно из лучших в мире собраний картин импрессионистов, постимпрессионистов и художников первых полутора десятилетий XX века. «Пользуясь близостью цветов или их контрастностью, можно добиться поразительных эффектов.

Действительно, он скончался перед картиной Человек со стаканом вина. Стиль его отличается гибкостью линий, то прерывистых, то округлых, передающих разнообразные силуэты и очертания («Темы и вариации», 1941, уголь, перо), четко ритмизирующих его строго продуманные, большей частью уравновешенные композиции. Лаконизм рафинированных художественных средств, колористических гармоний, сочетающих то яркие контрастные созвучия, то равновесие локальных больших пятен и масс цвета, служат главной цели художника — передать наслаждение от чувственной красоты внешних форм. Кроме того, Матисс испытал сильное влияние произведений исламского искусства, показанных на выставке в Мюнхене. В этом человеке с севера есть действительно что-то восточное. Радость жизни прорывается, наконец, в портрете «Белые перья» (1919, Миннеаполис, Институт искусства), триумфе излюбленной в то время натурщицы, темноволосой Антуанетты.

Аполлинер назвал его самым «Диким из диких». Анри Матисс». В методичности их мозаичных построений заключалась, пусть довольно механическая, гарантия стабильности, жизненно важная дня Матисса в «антистабильные» периоды 1898–1900 и 1905–1906 годов. Оно — то, что остается, то есть то, что непреходяще. «Танец», как известно, написан в ансамбле с «Музыкой».

«Он очень тонок», — говорил Матисс о Фенеоне, производившем на него сильное впечатление. Вот почему свою миссию многие видели в воспитании чувства прекрасного. Однако нельзя не согласиться с ней в том, что «обе молодые женщины, которым нравилось наряжаться в так называемые стильные платья ярких расцветок и с широкими юбками, странным образом стимулировали гений художника». Возможно, не совсем то же и, во всяком случае, не так. Сколь далеки мы от Северных пляжей и Берегов Сены Сёра. «Дочь Матисса жила с ними (Маргарита, вышедшая замуж за Жоржа Дютюи) она родилась до его женитьбы. В этой новой картине он окончательно прорвался к господству чувственности и покоя, которых ему недоставало в «Роскоши, покое и наслаждении». М., 1958) и 10.

Отныне у молодого клерка есть только одно желание: запечатлеть изобразить с помощью кисти то, что он видит, то, что будит его чувства и обрести в этом дотоле неизведанное удовлетворение — ведь раньше ему были знакомы лишь мрачная обстановка в интернате и копание в скучнейших, кляузах, вызывавших у него отвращение, поскольку Анри Матисс всю жизнь терпеть не мог заниматься чужими делами. Каждое поколение художников смотрит по-разному на созданное предыдущим поколением.

Внешние формы капеллы просты, строгость ее стиля исполнена самой чистой прелести. В то время он охотнее всего, так же как и Марке, рисовал Нотр-Дам. Однажды, когда я решил немного отдышаться, он меня окликнул: Послушайте, доктор. В одно мгновение гвозди были вбиты в стену, а картины повешены. Они навязаны нам извне.

Каждый выбрал из всех работ другого, разумеется, самую слабую. В этой бурной атмосфере и проявилось его исключительное природное дарование, хотя мы и не должны забывать того, что король фовистов продолжал пользоваться отвесом и не пренебрегал приемами, подобными тому, о котором говорит Жан Пюи: «Рядом с сильно светящимся тоном помещать обязательно очень темный тон». Недостатки книги Эсколье — некоторая ее фрагментарность, отсутствие четкой хронологической, а порой и логической последовательности, неровности и даже своего рода «пустоты» — в какой-то мере определены жанром, который он избрал. Сезанн пришел к своим изломанным линиям и незаконченности по необходимости.

Вы что, веселиться сюда явились. Прежде всего «Открытое окно», одна из первых работ с этим мотивом — окно, открытое на порт Коллиура. Снова нужно искать работу». «Это полотно — портрет мадам Матисс и я помню, какое необычное впечатление оно произвело на меня.

Тут мы упомянем об одном забавном и одновременно трогательном случае, когда Матисс лечил от гриппа автора «Иисуса-перепелки» способом несколько неожиданным, но абсолютно очаровательным: «Мы занимали соседние комнаты. Я хлопотал о поступлении туда на работу. Болен. Как. Это время «канунов», ожидания перемен в общественной жизни породило множество течений, объединений, группировок, столкновение разных мировоззрений и вкусов.

Ощущение здесь играет ведущую роль освещение рождено чувством, трепетом жизни. Плодотворнее была деятельность Эсколье как историка литературы и искусства. «Инстинкт обретен вновь», — воскликнул тогда Аполлинер. «Самое значительное, — отмечает несколькими месяцами позже Морис Дени, — это, несомненно, «матиссы», выставленные в этом году в Осеннем салоне между черными Курбэ и поистине венецианским залом Гогена. «Матиссы» — разумеется, сам Матисс и некоторые из его последователей, как, например, Фриез, наделены необыкновенной чувствительностью — соперничают в яркости и стремятся к воссозданию света. Что им удается воссоздать из солнечного света — это ощущение рези в глазах, мерцания, тягостное ощущение слепоты, головокружения, которое обычно возникает, когда в яркий летний полдень глядишь на белую стену или эспланаду. Их эстетика позволяет им делать попытки ослепить вас. Услыхав грохот и крики в комнате наверху, Амели поспешила туда и увидела валявшиеся на полу куски фигуры «Обнаженной». Матисс поразительно ясен, а ясность поражает нас тем сильнее, чем больше глубина.

Все пути были открыты Пикассо (хотя он протестовал, заявляя, что со своей стороны, он боролся против лёгких путей всю свою жизнь), тогда как для Матисса был только единственно возможный путь. Княгиня Елена занимает главное место и на картине «Королевский табак», 1942, написанной в трехцветной гамме (для Анри Матисса, хотевшего в 1916 году отправиться на защиту Вердена, как и для всей Франции, все тогда было трехцветным). Тогда было решено приставить к ней сторожа, чтобы никто туда не лазил. Вот таким образом новое искусство предполагает разрыв с прежними формами их препарирование и реконструирование. В искусстве фовизма ему помогли не только европейские формы живописи, но и скульптура Африки (которая, кстати, послужил и началом становления кубизма), японская ксилография, арабское декоративное искусство.

Это краски-символы. Своеобразие сюжетов Делакруа уже само по себе знаменательно. Его линия — так как существует особая матиссовская линия — остается, прежде всего изогнутой и извилистой, что роднит Матисса с барокко и даже (достаточно вспомнить его пристрастие к креслам эпохи Луи Филиппа и Второй империи) с рококо.

В панно «Танец» (1910, Эрмитаж) представлен экстатический танец, навеянный впечатлениями от русских сезонов С. Дягилева, выступлений Айседоры Дункан и греческой вазовой живописи. Матисс работал в разных жанрах и видах искусства и использовал разнообразные техники. Я пришел туда и встретился там с Жаном Пюи, Лапрадом, Бьеттом, Дереном, Шабо.

В 1907 Матисс путешествует по Италии (Венеция, Падуя, Флоренция, Сиена). Мне кажется, что он достиг врат седьмого царства, врат счастья». Что касается «Профессора Рене Лериша» — портрета углем, хранившегося у этого великого врача-практика, — то по глубине и силе он превосходит рисунок, принадлежащий Музею декоративных искусств. Английский историк искусства Роджер Фрай, чью книгу «Анри Матисс» художник высоко ценил, назовет это время периодом рококо. Сколь благонравными были Стога Моне. Эти «большие изогнутые линии, как бы окружающие женщину лепестками, среди которых она выглядит как пестик цветка», — прием, заимствованный у Византии, — Глез тогда часто использовал его, например в своих «мадоннах с младенцем» имеющих всегда сферическую композицию.

Этот бунт заставил меня заняться изучением каждого конструктивного элемента в отдельности: рисунка, цвета, валеров, композиции.

Лео Стейн со своей стороны считал, что эта «Женщина в шляпе» есть не что иное, как «жуткая мазня». Все вертелось вокруг этих разглагольствований. Этот интерьер-натюрморт написан не для того чтобы поведать о внешнем облике вещей, попавших в ноле зрения живописца, а чтобы «передать чувство, которое они вызывают». Здесь отсутствует цвет, поиски гармонии или валеров.

Закончив копию, Дерен вынужден был отправиться на военную службу в Коммерси. Таким образом, в конце концов, он приходит к фовизму. Майоль не любил рисковать, а я имел к тому склонность. Было бы верхоглядством приклеивать к нему такой ярлык.

Слишком большой фактический материал сосредоточен в них. Зато мы ему обязаны маленьким шедевром Куртелина «Статья 330». В это время Маргарита представляла для своего отца модель, о которой он мечтал. Только резкие, созидающие контрасты, о которых мы уже говорили. В действительности произошло абсолютно обратное и по этому поводу мы располагаем свидетельством Гертруды Стейн, чей великолепный портрет, написанный Пикассо в 1906 году, был ею завещан музею Метрополитен в Нью-Йорке: «Матисс заинтересовал его в 1906 году негритянской скульптурой Негритянское искусство, бывшее для Матисса чем-то экзотическим и наивным, было воспринято испанцем Пикассо как естественное, непосредственное и вполне цивилизованное явление».

Полной интенсивности он достиг в другом полотне (Марокканцы), но реальное построение пейзажа уступило здесь место произвольному построению».

Этот урок не пройдет даром. Художник Джордж Оф из Нью-Йорка купил первую проданную в Америке картину Матисса «Обнаженная в лесу» — кстати, замечательное полотно. Испытываешь ли то же чувство столь же отчетливо, когда входишь внутрь. Каждая вещь обладает своими характерными физическими свойствами. Впрочем, теоретик чистого цвета вынужден был, со своей стороны изложить свою доктрину старому мэтру: «Отношения между обоими художниками, — сообщает нам Жорж Бессон, — быстро стали сердечными.

Поразительно изысканная скульптура Матисса напоминает скорее не мастера «Врат ада», а великого Домье, превосходного и еще слишком малоизвестного создателя поясных портретов для «Caricature», творца «Ратапуаля» и «Эмигрантов». По однажды Вери привел своего товарища к одному незаурядному и щедрому человеку, Джону Расселу, австралийцу, женатому на итальянской натурщице, позировавшей Родену для его «Брат ада». Но какое расстояние разделяет эти два изображения Маргариты с точки зрения их характера и манеры письма: одна — большая девочка, «Любительница чтения», несколько условный реализм которой напоминает Шарля Герена того же времени другая — уже девушка, полная жизни, чью глубокую и скрытную натуру отец попытался раскрыть в своей картине. Однако следует особо отметить, до какой степени различны способы изображения (я имею в виду не технику живописи — это слишком очевидно, а оптический эффект).

Быть может, кто-нибудь подхватит эту идею. Матисс, вообще не очень легко сходился с людьми. В то время в Ницце, в отеле Медитерране Матисс познакомился с Франсисом Карко. Все в картине, каждый предмет и даже человеческая фигура, не более, чем условные знаки (однако не настолько условные, чтобы их нельзя было опознать). Черная линия на белой керамической поверхности (черное и белое — цвета доминиканских монахов) самодовлеет.

Это был Анри Матисс». Умер Матисс 3 ноября 1954 года в Симье, близ Ниццы. И о том, как Матисса принимали и воспринимали в России. Поставьте себя на мое место.

Тут не было ни одного ученика Моро. Мадам Матисс была прекрасной хозяйкой. Но в Гран Пале Кто из нас, бывших свидетелей тех героических времен, не помнит этот большой зал, стены которого были сплошь залиты откровенно-резкими красками Матисса, Дерена, Вламинка, Мангена, Руо, Фриеза, Пюи, Вальта, Камуэна, эту «центральную клетку», которую вечером заполоняли революционеры от искусства, спустившиеся с Монмартра на Кур-ла-Рэн, подобно тому как за столетие до этого процессии бунтовщиков из предместья Сент-Антуан захватывали Конвент. Если он хочет создать декоративный рисунок, пусть делает его.

К 1906 завершает работу над композицией «Радость жизни», сюжет которой навеян поэмой «Послеобеденный отдых фавна» С. Малларме: в сюжете сочетаются мотивы пасторали и вакханалии. И оно сохранялось все то время, пока он присутствовал». Их эстетика позволяет им делать попытки ослепить вас. Вы мне не поверите. Мои модели, человеческие фигуры, никогда не бывают статистами в интерьере.

Женщина. Матисс это сделал намеренно». Зачем-то Гертруде Стейн понадобилось добавить слова, полностью противоречащие предыдущим: «Впрочем иногда эта мужественность казалась почти безжизненной».

На первый взгляд очарование его станет менее заметным, но оно в конце концов должно будет проявиться в новом созданном мной образе и этот образ будет иметь более широкое значение, будет исполнен большей человеческой глубины. В первой половине января 1941 года художника сразили жестокие боли. Оформление, верстка, до дерзости узкие поля, почти квадратный формат, прописные буквы благородной формы в истинно иберийском вкусе, сдержанная и полная драматизма сила — все это творение художника, который не захотел оставить ничего в этой книге на волю случая и, потрясенный большим и тайным чувством, решил, что это свидетельство мучительной страсти должно вечно нести на себе печать «когтя льва». Вот уже более пятидесяти лет я ни на минуту не прекращаю трудиться. Он собирает вокруг ложа поэта возлюбленных.

Он был недалек от того, чтоб сказать и даже говорил мне, что искусство Возрождения было упадком, ужасным упадком». Была у меня раньше привычка всегда опаздывать.

Утверждали, что Пикассо открыл Матиссу негритянское искусство. 1896–1898 годы играют особенно важную роль в творческой судьбе Матисса. Однако Дюфи на мой вопрос по этому поводу подтвердил достоверность сообщенного им факта. Это поистине наиболее религиозная часть ансамбля и хорошо, что именно так.

Матисс любил рассказывать эту историю и мне довелось неоднократно ее слышать. Эта гитара имела свою историю, мадам Матисс очень любила ее рассказывать. У нее было двое сыновей, но они не жили с ними.

В этом отношении очень поучительны его письма к верному Камуэну. Совершенное отсутствие экспрессии (в том смысле, в каком это употребляет литература) пластически было самой экспрессией». К счастью, она подробно освещена в статьях Т. Грица и И. Харджиева «Матисс в Москве» (см. : Матисс. Об этом мне сообщил Анри Матисс в 1947г. Тема панно — танец. Умышленная геометризация, стремление к конструктивному синтезу свойственны таким значительным произведениям 1915–1917 годов, как «Красные рыбки», «Урок музыки», «Художник в мастерской», «Купающиеся девушки». Но колористические открытия Редона, его «чистота и пылкость палитры» (это слова Матисса) не могли оставить художника равнодушным.

Прежде всего, о «Любовной лирике» Ронсара, к которой Арагон — быть может по причинам нелитературного характера — относится отнюдь не положительно: «В настоящее время (речь идет о 1942–1943гг. ) Анри Матисс выполняет рисунки для Ронсара Я говорил Матиссу, еще до того, как он в беседе со мной неприязненно отозвался о живописи Возрождения: Да что у вас общего со всем этим Возрождением. В октябре 1905 года Матисс перебрался из тесной мастерской на набережной Сен-Мишель в более просторную, снятую недорого в заброшенном женском монастыре «Couvent des Oiseaux» на углу улицы Севр и бульвара Монпарнаса. Досадно, — промолвил он. — Я начал вчера полотно в Симье и меня ждет автомобиль.

Это и есть отправная точка фовизма: мужество обрести чистоту средств выражения. Это поиск абсолюта. Камуэн видел его в форме сержанта. Человек с Севера, Художник Юга».

Он возобновлялся в течение семнадцати лет. IV, 13), напротив, выражается стремление к ясности в ущерб характеру. Достоинства советских собраний хорошо продемонстрировала выставка Матисса, прошедшая в 1969 году в Москве и Ленинграде, одна из самых интересных юбилейных выставок художника. У нее была копна черных волос. Наверное, одна из самых знаменитых его картин является Танец. В то время друг Матисса Эвенполь называл его «тонким художником», превосходно овладевшим искусством серых тонов. Не менее справедливо и то, что этот портрет молодой парижанки, написанный после стольких этюдов, свидетельствует о преднамеренном желании пойти дальше внешнего сходства и показать то своеобразное существо, которое кроется за этими восточными глазами, за этим задумчивым взглядом из-под вуали, с носом изгиб которого как-то странно продолжает правую бровь, с выразительным и волевым подбородком, как у «папаши Матисса».

Во всяком случае, это можно заключить из слов одного явного недоброжелателя. Но, кроме ценного свидетельства Андре Жида из которого следует, что ученик Гюстава Моро довольно плохо отнесся к совету Родена «писать легкими мазками», мне захотелось выяснить мнение самого Матисса по этому поводу и вот что он мне написал, определив не только характер своих отношений с Роденом, но и разделяющие их взгляды на скульптуру, да и на искусство в целом: «Меня привел к Родену в его студию на Университетскую улицу один из его учеников, который хотел показать своему учителю мои рисунки. Орнаменты ткани, неоднократно «позировавшей» художнику, преобразуются в энергичные дуги и, подчиняя себе очертания большинства предметов, органически взаимодействуют со столь упрощенными и напряженными красками. Не вставайте: будьте осторожны. Большое событие для Парижа, большое событие для художников. «Голубая обнаженная», написанная в Коллиуре, по возвращении из Бискры и приобретенная Лео Стейном, могла получить свой пальмовый декор и на Кот-Вермей, поскольку пальмы в изобилии растут повсюду между Перпиньяном и Баньюлем, а особенно в Коллиуре.

Отблески этого видения до самого конца будут возникать в творчестве мастера. Одна из них, под названием «Водяная мельница», с изображением берега реки, подписана его анаграммой Essitam. «Жизнь и ритм» — вот как истолковывал танец Матисс. И хотя в Осеннем салоне 1905 года картины Матисса дальше всего расходились с прежними эстетическими представлениями и потому вызывали наибольшую неприязнь, кличка «дикий» меньше всего подходила к нему даже в годы фовизма.

Самые ранние его книги, появившиеся еще перед первой мировой войной, — поэтический сборник «К другому берегу», очерк о творчестве Домье и «Новый Париж» исследование, посвященное, главным образом, тому, как проявил себя стиль модерн в зодчестве и ремеслах столицы. В действительности же их отношения были скорее деловыми, чем дружескими. Почти не проходило дня, чтобы я не заглянул туда. Это время создания «Радости жизни» (коллекция Барнса), большой декоративной и лирической композиции, вызвавшей в 1906 году скандал в Салоне Независимых. «Радость жизни» — гимн фовизма, победная песнь, ставшая и лебединой песней, так как отныне Матисс провидит новые источники вдохновения, более редкие и более глубокие. И тем не менее в этом большом полотне, столь средиземноморском по духу и композиции, все предвещало дионисийский экстаз «Танца» и «Музыки». 1 Удлиненные чувственные формы группы влюбленных, неистовый хоровод, который отныне будет оживлять полотна Матисса, дикое взморье, синий лес, лазурное море подчинены мощному победному ритму. На холме, возвышающемся над рекой Селью, в шести лье от Камбре, раскинулся городок Като.

В 1924 году следуют один за другим три восхитительных женских портрета, среди них «Баронесса Гурго», высокая красивая американка, спортивная и динамичная, вполне способная метать диск и побеждать в Спарте. Иначе и быть не могло. Ничего не пишет Эсколье о декорациях Матисса к балету «Песнь соловья», на музыку Стравинского, в дягилевской постановке 1920 года и о декорациях и костюмах к балету «Красное и черное», на музыку Первой симфонии Шостаковича, осуществленному Русским балетом Монте-Карло, наследовавшим дягилевскому балету (1937–1938). И не потому лишь, что изъяснялись они на одном языке.

«Алжирка» 1909 года (Национальный музей современного искусства, Париж) тоже принадлежит еще к периоду фовизма. При новой встрече это впечатление усиливалось. Танцы первобытной эпохи были проявлением магии, древнейшим актом творчества, воплощенным торжеством жизни над смертью. Свобода не всегда является для художника благом иногда он первый от нее и страдает. Матисс вскрыл его и скорчил гримасу.

Они должны бы были быть ему продиктованы, а они отражали только его личный вкус. Его мыслям, в тон же мере, что и образам, совершенно чужды любые риторические украшения.

От большинства чисто искусствоведческих работ «Матисс» Эсколье отличается умением не ограничиваться одним лишь разбором произведений художника и перечислением фактов его творческой биографии. Трижды ездил Анри Матисс в Соединенные Штаты он сохранял яркие воспоминания о своем пребывании в тех краях и в особенности о свойстве света, казавшегося ему там на удивление «кристальным» и ставившего перед художником новые проблемы передачи атмосферы. Он показал мне фотографии своих полотен это абсолютно потрясающе.

Мои пластические знаки, возможно, выражают их душевное состояние (слово, которое я не люблю) интересующее меня безотчетно, что же еще может меня интересовать. Как бы то ни было, но в том же году Воллар купил эту картину. Вот так большой художник вполне мог бы открыть салон мод или салон дамских шляп. Получив разрешение, я взял ее в 1900г.

Вот почему в настоящем издании книги Эсколье понадобилось сделать небольшие сокращения. Сезанн пришел к своим изломанным линиям и незаконченности по необходимости. Когда узнаешь, что полотно из коллекции Пабло Пикассо было написано всего через два года после «Любительницы чтения», то невольно вызывает удивление, как сильно изменились и модель и техника письма. Вслед за протофовизмом (1898–1900), когда молодой художник еще не хотел сдерживаться и давал волю чувствам идет так называемый темный период (1901–1904). Как известно, этот герой стал талантливейшим кинорежиссером. Быть может, он представлял Матисса по легендам, героями которых в то время были такие непокорные упрямцы с Монпарнаса, как Сутин и Модильяни Матисс рядом с сидящим в кресле Ренуаром, немощным иссохшим, с пронзительным взглядом из-под серой каскетки, — все это несколько напоминало Рубенса-дипломата, предъявляющего свои верительные грамоты какому-нибудь там престарелому папе Пию, Григорию или Льву».

Отчасти она определяется декоративным назначением панно, но не только одним этим. Затем я немного отдыхаю и снова берусь за свои кисти, с двух часов до вечера. Им было задумано пятьдесят рисунков он сделал их в три раза больше. Темный период, период раздумий и успокоения от эмоциональной яростности протофовизма, сделался необходимой паузой перед следующим, решающим прыжком — перед фовизмом (1905–1906), этим словно вырвавшимся из кратера расплавленным потоком.

Художник не должен иметь заранее составленного мнения о своей модели». Она тоже. Руки у него были перевязаны, а пальцы напоминали корни, они были настолько искривлены подагрой, что он не мог держать кисть.

Произошло это, впрочем, не вследствие каких-то особых симпатий к критику. Я приеду справиться о вашем здоровье.

Картины импрессионистов, построенные на чистых цветах, заставили следующее поколение увидеть, что эти цвета, которые можно применять для изображения предметов или явлений природы, сами по себе, независимо от этих предметов, воздействуют на чувства зрителей. Меня спрашивают: Почему вы так говорите. В сочетаниях пятен и арабесков Анри Матисс действительно ищет абсолют. Знаменитый «Танец» 1910 года, так властно захватывающий круговертью обнаженных тел, — картина, композиционную основу которой нельзя признать особенно оригинальной.

Впрочем, это абсолютно не помешало уроженцу Като сохранить в душе преданность трехцветному флагу и, как истинному якобинцу, проявить суровость к тем, кто раболепствовал перед врагом. Возможно, что здесь биограф Алисы Токлас намекает на несколько «докторский» вид Матисса, поражавший за несколько лет до этого рабочих, трудившихся, как и он, в Град Пале. «Матисс работал ежедневно без передышки, не покладая рук. Трансформации «Красной комнаты», полностью переписанной дважды — из «Гармонии в зеленом» в «Гармонию в голубом», а затем пришедшей к нынешнему своему состоянию, — показывают, как уверенно справляется теперь Матисс с самыми различными и труднейшими оркестровками. Палитра настолько восторженная, насколько он мог сделать это и настолько земная, как фрукты и овощи на рынке в Коллиуре, описанные его другом Полем Сулье («вы едва ли найдете другую такую картину изобилия, легкости жизни и благополучия в пределах досягаемости каждого»). Минутку. «Если он хочет написать женщину, пусть делает это. Помимо книг о Домье, он выпустил монографии о Гро и Делакруа.

Встреча с ним состоялась в 1900 году, а позднее Матисс сделался обладателем двух редоновских пастелей. Возможно, что прекрасный портретист, каким был Анри Матисс, увидел гораздо больше, чем случайный гость, приглашавшийся на дружеские трапезы на Елисейских полях и на улице Лиль, где Наполеон и Ева Гурго принимали «весь Париж» и даже «весь Мадрид», поскольку там нередко можно было встретить не только сливки аристократического предместья, но и герцога и герцогиню Альба, не говоря уже о каких-то там инфантах. Теперь они больше ни друзья, ни враги.

31 декабря 1869 года родился великий французский художник Анри Матисс. Женщина слушает гаммы в исполнении юного Пьера Матисса. После Первой мировой войны Матисс преимущественно живет в Ницце.

Мне бы хотелось этого. Мы ведем разговор в его светлой квартире на бульваре Монпарнас, расцвеченном живыми и радостными красками перед моими глазами полный движения морской пейзаж «Бель-Иль, Гульфар», написанный в те времена. В пластике, как и в графике, он предпочитал работать сериями (например, четыре варианта рельефа «Стоящая спиной к зрителю», 1930-40, Центр современного искусства им. Одна картина висит в Эрмитаже в Санкт-Петербурге (самая известная) вторая в Нью-Йорке в Музее современного искусства. Пребывание в Ницце с самого начала было организовано Матиссом самым строжайшим образом.

Остается только пожалеть, что Матисс уже не просматривал страницы, рассказывающие о нем и его творчестве после 1937 года, — это, конечно, способствовало бы большему приближению «к натуре». «Преподаватели, — говорит сам Анри Матисс, — исправляли рисунки поочередно через месяц». — сказал он. — До вечера. На работы других, в которых было больше своего, он смотрел весьма небрежно.

Большие художники не умещаются в узких рамках направлений, которым сами дали жизнь. А тогда они были и тем и другим.

Его вкус слишком безошибочен, чтобы не видеть всего того, что оказалось утраченным вместе с искусством Возрождения, не видеть этого «упадка», этого «ужасного упадка»: «Различие между мастерами Возрождения и им в том, — справедливо заключает Арагон, — что для них в анатомии — основа работы, что они ищут в ней конструктивные элементы, стройность всего произведения а для Матисса, после того как он изучил и понял анатомию и принялся за работу, дело уже не в анатомии, а в чувстве». И хирург ответил ему: «Именно так я и ставлю диагноз. Ну так вот, картина была представлена жюри, которое ее не приняло. Именно теперь, как отмечает Марсель Самба, для Матисса начинается «прекрасная и высокопродуктивная пора». В цветовых сближениях этих полотен звучит тема земли и неба в космогоническом аспекте.

Мечтательное лицо куртизанки, достойное сравнения с дорогими сердцу Аретино, Тициана и Веронезе венецианками, с сильно выступающими скулами, убегающим подбородком, ртом, четко подрисованным карминной помадой, тонким и длинным носом, блестящими коричневатыми с золотистым отливом глазами, сияние которых оттенено подводкой, с бровями, скошенными несколько по-японски (тогда их еще не выдергивали), под огромным пером «амазонка», чудесным страусовым пером, украшающим большую шляпу из итальянской соломки. Коллиур в цвете. Выбор мною цветов не опирается ни на какую научную теорию. Дело в том, что текст раннего издания полностью включен в более позднее. Последней работой мастера стал макет витражного окна для церкви в Покантико-Хиллс (штат Нью-Йорк), созданный по заказу Нельсона Рокфеллера. Эсколье абсолютно справедливо замечает, что страницы, написанные Матиссом, обогащают французскую прозу, подобно «Дневнику» Делакруа.

Я претендовал на это место, но не получил его». В «Заметках живописца» (1908) он формулирует свои художественные принципы, говорит о необходимости «эмоций за счет простых средств». Близились времена, когда Матиссу пришлось с величайшим мужеством «начинать жить заново». В 1941 году Анри Матисс рассказывал об этом времени Франсису Карко: «Что за ремесло. Я шел от голландцев к Шардену, от итальянцев — к Пуссену».

Однако Матисс, тоном еще более мрачным, чем обычно, произнес: Однако я ведь еще не умер. В то время у Ренуара было немало поводов для тревог. Я туда больше не пошел. Статика одного делает еще более очевидной динамику другого и наоборот. Однако работа возобновляется.

Стейны купили у Дрюэ много таких маленьких полотен. А эта дверь, — спросил заинтересованно Воллар у Матисса, — куда ведет. Его носили в кресле. Мои картины составят вам компанию. К высшим достижениям мастера относится и Марокканский триптих, приобретенный Морозовым.

Лучше всего может помочь понять этот аскетизм сравнение наброска руки (тушью) большой фигуры святого Доминика с окончательным вариантом тем, кто принимает Матисса за некоего мальчика-мазилку, это сравнение даст ответ: все, что есть сознательного, решительного в этом отречении, превосходно проявляется здесь. Так в этот день с помощью черного цвета Матисс создал свет». Я кладу тона без заранее обдуманного намерения. Не говоря уже о его плачевном физическом состоянии, печальным свидетельством которого осталась для нас фотография, сделанная Волларом, самое серьезное беспокойство внушал ему сын Жан, чье поведение вызывало восхищение. Под знаком Мане, которому Осенний салон устроил великолепную посмертную выставку, появились и стали все смелее вести себя «дикие». Итак, Воллар вошел и сказал, что хочет посмотреть большое полотно, отвергнутое в Салоне.

«Отец не пожелал больше мне помогать, решительно возражая против моих занятий живописью и я оказался буквально без гроша. для экспозиции на Всемирной выставке. Но это ни то, ни другое».

Я обещаю им, что это последний раз, когда умоляю прийти позировать в воскресенье. Почти тогда же Жаллез Жюля Ромена воспевал «сладость жизни» в столь исключительном месте: «Ницца — это средоточие всех милостей природы. Здесь опять торжествует изогнутая линия, столь распространенная в эпоху барокко и от которой (идя на жертву) художник тем не менее отказывался неоднократно: в картинах «Уголок мастерской», написанной около 1900 года, «Розовая и голубая голова», «Художник и его модель», «Урок игры на фортепиано» и в ряде других композиций.

«Инстинкт обретен вновь», — воскликнул тогда Аполлинер. Это время создания картин: «Одалиска в красных шароварах» (1921), «Одалиска в позе Будды» (1923), «Одалиска с магнолией» (1924), «Одалиска с тамбурином» (1927) «Отдых моделей» (1928) «Одалиска в зеленой листве» (1929) «Одалиска в белом тюрбане» и, наконец, «Одалиска» из Пти Пале, которая может служить прекрасным примером всего того, что вдохновение Анри Матисса почерпнуло в мавританских орнаментах и особенно в керамике Магриба, — ее смелые арабески, ослепительная и тонкая полихромия произвели сильнейшее впечатление на художника не только как на портретиста, но и в равной степени как на мастера натюрмортов и интерьеров. Анри Матисс начинает почетную карьеру ортодоксального художник. То новое, что внес Анри Матисс, состоит не в «деформации», как, видимо, полагает Андре Рувейр.

Так же как и Майоль не только выполнял картоны для стенных ковров, но еще и красил шерсть, необходимую для их производства, так же как и Дюфи, снабжавший Бьянкини образцами для шелковых изделий, так же как и Люрса, таписьер в Обюссоне, так же как и Громер, подчинившийся требованиям Севра и как Пикассо, сделавшийся гончаром в Валлорисе, автор полотна «Роскошь, покой и наслаждение», не задумываясь, отставил в 1937 году великие произведения, чтоб нарисовать и раскрасить коробочки к крестинам. Однажды его навестил Воллар.

Рисуйте гипсы, висящие на стенах мастерской. Дрюэ повезло и он приобрел сразу «около сотни небольших, величиной с ладонь, этюдов», привезенных художником из его поездки в Русильон и Прованс. Кроме того, сталкиваясь с тем, что о нем писали, он слишком часто находил неточности и измышления, с которыми нужно было как-то покончить. Монографии Ромма и Алпатова, путеводитель Я. Тугендхольда по Первому музею новой западной живописи (щукинское собрание) 1923 года, статья Изергиной — все они посвящены анализу произведений мастера, оценке его искусства. Матисс был очень тронут этими словами. «Этим маленьким южным этюдам свойственна точная правдивость и страстность.

Двадцатитрехлетний студент школы изящных искусств из Нью-Йорка, Уолтер Пэч, посетил улицу Флерюс впервые в том году и столкнулся лицом к лицу с одной или другой из двух завоевавших скандальную известность работ Матисса, приобретенных Лео – «Синей обнаженной» или «Радостью жизни». Это была «Радость жизни» (Bonheur de vivre), которую Матисс назвал «моя Аркадия». Я побежал к Матиссу, предчувствуя, что это Линаре. Будь то «Стоящая Зора» (1912, Москва, Музей нового западного искусства) или «Зора в желтом», «Зора на террасе» (1913, Москва, Музей западного искусства) — это всегда молодая дикарка с удлиненными миндалевидными глазами, трепещущими ноздрями, алым, как вишня, ртом, в трафаретно полосатых или же и того проще, украшенных лишь шерстяным сутажом платьях.

Нельзя делать все, что угодно. Так появилась «Открытая дверь» (коллекция Майкла Стейна) и «Бретонская служанка» (коллекция Анри Матисса), где на белой скатерти сверкают стаканы и бутылки, тарелки и столовые приборы.

Естественно, я плачу им вдвойне. Грета Молл вспоминала картину русской художницы, где был изображен «сидящий на корточках мужчина, вонзивший острые зубы в собственную ногу – можно было ясно видеть кровь, струящуюся вниз». Благодаря этому рисунок упрощается и организует построение.

«Во втором помещении, тоже расположенном слева, находились две вольеры, полные птиц. Я черпал в нем веру и твердость духа. Приходит на память Сезанн, писавший в 1906 году Эмилю Бернару: «Я пишу на натуре и, мне кажется, делаю небольшие успехи». Единство предметов распадается, в то время как типическое подчеркивается. Единая красочная гамма распространяется на оба панно не только из-за желания декоративного единства. повествовательности. Так им написана Гармония в голубом (Музей нового западного искусства, Москва), выставлявшаяся в Осеннем салоне 1908 года, за год до этого им был создан Натюрморт с синей скатертью (Мерион, коллекция Барнса) и, наконец, Голубая обнаженная (Художественный музей в Балтиморе) в 1907 году, судя по письму Ханса Пурмана к Альфреду Барру, побудившая Дерена к дружескому соревнованию с его старшим товарищем на лучшее полотно в синих тонах.

Гульфар Клод Моне Как не привести здесь описание этого уголка Бретани, принадлежащее перу Гюстава Жеффруа, одного из прекрасных бретонских писателей, биографа и друга Клода Моне: «Пор-Котон, Пор-Гульфар, Пор-Домуа названия эти здесь встречаются на каждом шагу они даны мысам и огромным глыбам с бесчисленными гротами, похожими на крепости, пустым берегам с остроконечными утесами и пирамидами камней, одиноко торчащими перед прибрежными обрывами изъеденными морскими волнами, покрытыми мхами и лишайниками это — напоминающие таинственные склепы впадины гротов, голые холмы, кое-где поросшие желтеющей осенней растительностью, округлые и мощные, как огромные, плохо обработанные каменные туловища каких-то толстокожих животных это — скалы с причудливыми арками, мысы цвета железа и ржавчины, массивные, прямоугольные и высокие, как соборы, далеко выступающие и уходящие стенами прямо в море». Но здесь, где в одиночестве молятся десять монахинь, он поразительно созвучен». «Мы много раз делали наброски с Поля Бребьона, Габриель Ланж и дебютировавшей тогда Мистенгет, — писал мне Матисс в феврале 1937 года. — Прошлым летом, наводя как-то раз у себя порядок, я порвал более двухсот этих набросков, показавшихся мне ненужными». Молодых русских живописцев, в том числе бубнововалетцев, — некоторые из них не избежали влияния Матисса, — гораздо больше привлекал Сезанн. Ясность мыслей, четкое видение моего жизненного поприща и его непрерывности».

Или та же. Я стремлюсь усилить значимость этого тела, выявляя его основные линии. Дух и тишину дома я воплощаю в музыкальной сцене с внимательно слушающими персонажами. Есть и такие, кто не покидает парижских мастерских.

И тем не менее в этом большом полотне, столь средиземноморском по духу и композиции, все предвещало дионисийский экстаз «Танца» и «Музыки».

---