Лоредано Леонардо

Возможно, Леонардо Лоредано переживал эти чувства. Против воли случая, против отчаяния сограждан, за Республику Венецию выступил Леонардо Лоредано. Сохранился портрет Леонардо Лоредано работы Джованни Беллини (после 1501), который считается одним из самых лучших образцов портретного творчества этого мастера. Учли все – и 2 октября 1501 года дожем стал Леонардо Лоредано.

Это изображает Леонардо Лоредана, Дожа Венеции с 1501 до 1521, в его церемониальных предметах одежды с corno, который носят по льняной кепке и подписано «IOANNES BELLINVS» на cartellino. Впрочем, во времена Леонардо Лоредано членство в нем обеспечивало уже лишь происхождение, а вовсе не авторитет личности, не степень компетентности. Сохранился портрет Леонардо Лоредано работы Джованни Беллини. Интеллект, опыт, компетентность, талант дипломата – личность Леонардо Лоредано созданы сплавом этих компонентов.

Когда эти новости дошли до Риальто, венецианцы от стыда не могли поднять головы. Когда этот документ доставили в сенат, к нему там отказались прикасаться. Максимилиан, как обычно колеблющийся и ограниченный в средствах, не вмешивался.

Вот таким образом портрет принято датировать именно 1504 годом. Альвиано, ускользнув от испанцев, теперь быстро пересекал равнину. Таким образом, он спас город но Кардона пробился к самым берегам лагуны, спалив Фузину, Местре и Маргеру, откуда он даже нанес несколько угрожающих выстрелов по самой Венеции.

Например, в портрете дожа Лоредано кисти Джованни Беллини голубой фон обогащает содержание портрета, а не только подчеркивает загорелый цвет лица дожа. Слухи расползались по городу, как пожар. Так сложилось, что восемь лет спустя после того, как Камбрейская лига угрожала Венеции полным уничтожением, те же самые силы, что изначально создали Камбрейскую лигу, объединились, чтобы вернуть республике почти все ее прежние владения и еще раз сделать ее главным светским государством Италии.

Но папа, несмотря на склонность к миролюбию, знал, что французы, однажды вернувшись в Милан, будут настаивать на возвращении им Пармы и Пьяченцы, от которых его собственный престиж никогда не позволит добровольно отказаться так скоро после их завоевания его предшественником. Все требовали официальной информации, надеясь, что правда не так ужасна, как слухи. Когда французы уже были близки к отступлению, на горизонте появилось облако пыли. Интердикт тоже оказал свое действие.

• Портрет дожа Леонардо Лоредано, Джованни (Джамбеллино) Беллини
• Описание картины «Портрет дожа Леонардо Лоредана»
• Русско-английский перевод ЛОРЕДАНО, ЛЕОНАРДО
• Леонардо Лоредан — Джованни Беллини
• Джованни Беллини «Портрет дожа Леонардо Лоредано»
• Леонардо да Винчи по итальянский
• Репродукция картины "Портрет дожа Леонардо Лоредано"
• Джованни Беллини: Портрет дожа Леонардо Лоредана

Затем, через несколько недель после заключения мира, Венеция приняла два решения, которые папа счел открытыми проявлениями враждебности. В начале июня его полномочные представители были чересчур заняты, принимая делегации из одного города за другим: Вероны, Виченцы и Падуи, Роверето, Ривы и Читаделлы. Когда папа Юлий II узнал о возвращении венецианцами Падуи, он пришел в ярость. К ним относятся стихийные явления (землетрясения, наводнения и т. п. ), обстоятельства общественной жизни (военные действия, чрезвычайные положения, крупнейшие забастовки, эпидемии и т. п. ), запретительные меры государственных органов (запрещение перевозок, валютные ограничения, международные санкции запрета на торговлю и т. п. ).

Вторая цель тоже казалась близка, но внезапная смерть папы поставила ее осуществление под угрозу. Каждому что-то доставалось. В качестве временной меры командование доверили проведитору Андреа Гритти. Фактически, ситуация зашла в тупик.

Дож не был монархом, царем или королем, но зритель ощущает его исключительность. В сенате и Совете десяти шли разговоры о продолжении войны. Папа получал полную компенсацию за все расходы по возвращению своих земель и за все убытки, которые он понес из-за того, что эти земли находились во владении Венеции. Противник, однако же, не предпринял ничего подобного. Он колебался только по поводу Вероны, утверждая, что честь империи просто не позволяет ему отдать ее венецианцам напрямую но наконец, даже этот трудный вопрос был решен. У них обоих имелись давние претензии на некоторые венецианские земли.

1. Лоредано, Леонардо – Упоминания в других статьях
2. Словари и энциклопедии на Академике
3. Напишите отзыв о статье Лоредано, Леонардо
4. Отрывок, характеризующий Лоредано, Леонардо
5. Договор-оферта интернет-магазина
6. Русско-Американский Английский словарь

В их числе находились двое сыновей дожа Лоредана. В это же время Венеция превратилась в интеллектуальный центр Италии.

Уже в начале июля, почти через два месяца после Аньяделло, поступили первые сообщения о бунтах, стремящихся восстановить венецианское правление. Один лишь папа не пошел к мессе. Папа тотчас же вновь преисполнился отваги. Шляпа и декоративные кнопки – часть его официального платяного шкафа. Но времена изменились.

• Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Решение было принято 11 сентября. Выявлялись бродяги и подозрительные личности. «Дож, — замечает Сануто, — выглядел полумертвым».

Италия делилась на три части. Гибель речного флота Тревизано стала новым ударом и к концу года республика больше не могла продолжать борьбу. Венгрия, присоединившись к лиге, могла получить обратно Далмацию. Скорее из-за того, что чтение длилось целый час, в течение которого послы должны были оставаться на коленях.

Для спасательных работ люди собирались со всего города. Это называют corno ducale и было типом герцогской шляпы, которую носят по льняной кепке. Участники лиги начали готовиться к кампании 1512 года.

Дож не был монархом, царем или королем, но зритель ощущает его исключительность. Один из венецианцев писал в своем отчете про папу, что тот «никогда не выдерживал длинных богослужений».

И осенью 1512 года ему это удалось. Венеция увидела для себя удобный случай. Увидав, что везение Чезаре кончается, эти аристократы уверенно и более-менее одновременно постарались восстановить свое положение. Двадцать один год назад, во время войны с Феррарой, так же отстранили дядю Юлия II, Сикста IV.

Но народ ослаб, морально и физически, а ему, как никогда, требовалась сила. Но наемное войско снова доказало свою ненадежность.

Тем временем дож Лоредан вновь обратился к своим подданным, призывая их делать добровольные пожертвования в казну для спасения республики и, если они являются дееспособными мужчинами, вступать в армию.

Папа наложил на республику интердикт, но эта мера оказалась неэффективной.

Новости о восстановлении согласия венецианцев с папой не слишком обрадовали членов лиги. Десять тысяч из них остались лежать мертвыми на поле боя уцелевшие из которых едва ли не все были серьезно ранены, с трудом вернулись в Милан. Он выразил надежду, что многие последуют его примеру.

Совет назначил расследование, но оно ничего не дало. Решив настоять на своих правах, «пусть даже это будет стоить мне тиары», он использовал все свое искусство дипломата, чтобы пусть не изолировать Венецию, но унизить ее так, чтобы она никогда уже не смогла вернуть свое влияние. Граждане Брешии и Бергамо решили воспользоваться уходом французской армии и вернуться под власть Венеции, однако де Фуа, стремительно вернувшись обратно (и по пути уничтожив пытавшееся остановить его венецианское войско), оказался под стенами Брешии быстрее, чем на укрепления смогло прийти достаточно защитников. По всем критериям действия папы Юлия II были недостойными.

В руках французов оказались также несколько испанских военачальников. Однако противоборство на этом не закончилось. На этом полотне он представлен в официальном облачении, в котором традиционно изображались правители Венеции на парадных портретах. Был дожем Венецианской республики во времена Войны Камбрейской Лиги (1508–1516) или Войны Священной Лиги.

Вести о катастрофе добрались до Венеции 15 мая к десяти часам вечера. Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию. Это окрашено в стиле ваяемых популярных скульптурных портретов в то время.

Эти победы существенно усилили позицию Венеции и папа пришел в ярость. Венецианцы последовали за ним. «Пусть синьория распоряжается своими землями, как ей заблагорассудится», — ответил он на это предложение. Члены совета скинули свои мантии и подключились к спасательным работам.

Конечно, поползли невнятные слухи про диверсию агентов Людовика. Окрестности Арсенала превратились в ад. Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию. Падуя была отбита обратно. Венецианцы получили несомненное преимущество позиции.

На заседании Большого совета в воскресенье 22 апреля дож Лоредан не скрыл этого от своих соотечественников, призвав их одуматься, позабыть о своих владениях и титулах и направить свои устремления к главной цели — спасению республики. Только два корабля смогли избежать гибели. Леонардо Лоредан был Дожем Венеции от 1501–21.

Первый раз — кавалерию, затем — полк швейцарских пикинеров. 29 декабря было решено принять условия папы. «Италия, — по словам короля, — не должна попасть под власть еще одного тирана и папа не должен править ею по своей воле». Лучше бы они остались в Виченце.

И речи о мирных переговорах больше не было. Ему оставалось только отступить к Венеции со всей скоростью, на какую он был способен. 10 июня над городом подняли знамя Святого Марка. Также Венеция доказала, что все еще является неприступной.

Но злодеяние совершилось. Он по-прежнему предпочитал уклоняться от битвы. 61, 6 х 45, 1 см Национальная галерея, Лондон, Великобритания «Портрет дожа Леонардо Лоредано» – один из самых поразительных портретов в европейском искусстве. За это время венецианцев выгнали в Местре и вся Ломбардия и Венето были потеряны.

Однако перерыв отнял у горцев победу. В этой ситуации дож Леонардо Лоредано объединил население, призвав к всеобщей мобилизации.

Деньги, полученные от Венеции им вернуть не разрешили. Это была не пустая угроза и возглас Лоредана никого не удивил. Но и эта аудиенция быстро превратилась в обличительную речь разгневанного Юлия II. 14 марта 1509 года, во время заседания Большого совета, Дворец дожей потряс сильный взрыв. Лига оставалась в силе, ее враждебность не угасала. Говорят, папа швырнул тиару на пол и разразился проклятиями, негодуя на святого Петра.

Герцогская солеварня в Комаккьо была прямым конкурентом для папской солеварни в Червии. Вести об этих победах не порадовали папу Юлия II. Вероятно, они были в дружбе или, по крайней мере, симпатизировали друг другу. Феррара и Мантуя тоже получили бы все земли, которыми владели когда-то. Теперь он на них отыграется. Первые две повозки быстро прошли, но третья застряла, заблокировав мост.

Дважды де Шомон, французский вице-король Милана, бросал свои войска в атаку. Пехоту, которой бежать было некуда, перебили на месте. Там их ожидал более теплый прием, чем они смели надеяться. — сильного и богатого государства. Союзников у Венеции не было и положение ее было безвыходным.

Их мотивацией вступления в лигу была не поддержка папы, а поддержка друг друга. Это была угроза, которой лига не могла пренебречь. Юлий считал, что этим государством должна стать Папская область. Все это продолжалось, пока не поднялось солнце. Джованни Беллини «Портрет дожа Леонардо Лоредано» (около 1501-1502) Холст, масло.

Все труды Юлия II за последние восемь лет были уничтожены. Однако в отношении империи можно было выбрать более жесткую линию поведения.

Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию. Максимилиан приказал всем подданным Священной Римской империи, сражающимся на стороне французов, немедленно вернуться домой под страхом смертной казни. Сражение возобновилось на рассвете, начавшись с еще одной неистовой атаки швейцарцев. Лев X, в свою очередь занятый Латеранским собором, не возобновлял военных действий, как Юлий II.

В остальном, однако, Венеция никогда не смогла бы остаться прежней. Лишалась она и своей юрисдикции над подданными папы, находящимися на ее территории. Когда 16 мая 1510 года ужасный шторм выбил большое стекло в окне зала Большого совета во время заседания сената, собравшегося там из-за страшной жары и одновременно сломал крыло у льва святого Марка, сидящего на колонне Пьяццетты, многие (в том числе и Марино Сануто) поспешили увидеть этом страшное знамение грядущей катастрофы. В начале апреля французские войска подошли к Равенне и осадили город.

Затем месса продолжилась в Сикстинской часовне. Следовательно, она не связана этими обязательствами и оставляет за собой право предоставить другие условия договора папе, «когда он будет лучше осведомлен и не будет испытывать враждебности», либо его преемникам. Папа Юлий, прикованный к постели лихорадкой, находясь, в сущности, во вражеском городе (жители Болоньи были на грани открытого восстания из-за скверного управления папского ставленника, кардинала Франческо Алидози) и понимая, что располагает не более чем тысячей своих сторонников, на которых он мог бы надеяться, считал себя обреченным. Юлий и слышать об этом не хотел.

«Портрет дожа Леонардо Лоредано» — один из самых поразительных портретов в европейском искусстве. Форма шляпы прибывает из капота копии. Многие дома рухнули, не устояв перед ударной волной, многие загорелись. Венеция снова осталась в одиночестве.

Реституция папских земель его ни на йоту не успокоила. Оттуда они в упор принялись расстреливать беззащитные венецианские корабли. Престиж Франции потерпел такой урон, от которого она еще не скоро оправилась. Однако Венеция твердо стояла на своем.

Они считали эти города ценой за существование своего независимого государства, как капитан бросает за борт часть груза, чтобы уцелел корабль (это сравнение не раз использовалось на заседаниях сената и Совета десяти). Сам Альвиано, несмотря на жестокую рану в лицо, сражался три часа, пока его не схватили. Падуя была отбита обратно. Те немногие, что остались ему верны, не составляли боевой силы, с которой он мог бы продолжать кампанию, даже если бы хотел. Это было жестоко — Венеция полностью подчиняла себя Святому престолу.

Там недавно, в обмен на большие денежные субсидии, удалось добиться поддержки сильной фракции, настроенной против папы. Он предлагал потерпеть и подождать. Немало усилий он приложил к тому, чтобы империя непременно досталась его внуку Карлу, который благодаря последовательности династических союзов, а также череде неожиданных смертей в возрасте девятнадцати лет оказался повелителем Испании (вместе с Сицилией, Сардинией и Неаполем, не говоря уже о новых американских колониях), Австрии, Тироля, большей части Южной Германии, Нидерландов и Франш-Конте. Она двигалась даже медленнее обычного, так как не хватало лошадей для перевозки пушек.

Благодаря ему книги стали доступны не только богатым. Также просочились сведения, что он испытывает недостаток в средствах. Максимилиан не мог бы вернуть потерянных земель без помощи Франции.

Но Венецию было не запугать. Они часто вдохновлялись римской скульптурой. Кое-где положение было лучше. Наоборот, венецианская дипломатия имела тенденцию сеять страх и недоверие, в большой степени опираясь на шпионов и агентов, на скрытность и интригу, на зловещую и таинственную неторопливость Совета десяти. Он был известен своей портретной живописью и помог сделать эту форму искусства особенно популярной в Венеции.

Издательство называлось «Академия ди Альдо», оно объединяло виднейших ученых того времени. Вместо завоевания Перуджи и Болоньи он занял два города, которые, как и романские города, формально ему подчинялись, хотя их правители — Бальони и Бентивольи — считали себя независимыми и правили соответственно. В живописи Беллини его показывают, нося его одежды государства. Такой подход не принес результатов.

Но виноградники и оросительные канавы, отделявшие их от венецианских позиций, всякий раз тормозили атаку. Венеция как город могла выжить, если ей было угодно, но ее империю следовало уничтожить. Некоторые искусствоведы считают, что этот портрет был написан сразу же после избрания Лоредана дожем, однако существуют документы, свидетельствующие о том, что Беллини выполнял некую работу (в точности неизвестно, какую) по частному заказу Лоредана в 1504 году. Фактически, он поменял сторону. И это исключительность личности, а не сана.

Тем временем Тривульцио захватил замок Мирандола. Когда 15 сентября началась осада по всем правилам, город был уже готов к серьезной защите. Первый этап, прошедший в канцеляриях Европы, был проигран. Картина выполнена в самом начале двадцатилетнего правления дожа. В феврале 1512 года отряд под командованием де Фуа стремительно выступил из Милана и отразил попытку папской армии (в основном состоявшей из испанских войск, которые возглавлял Рамон де Кардона испанский вице-король Неаполя) отбить Болонью. Несмотря на это, разгневанный Максимилиан выступил.

Этот ответ был одним из первых важных заявлений, сделанных Антонио Гримани, который 6 июня был избран семьдесят шестым дожем Венеции после Леонардо Лоредана. Они уже через несколько дней после перехода власти ощутили на себе тяжелую, лишенную сочувствия руку имперских хозяев. Но праздникам венецианцы всегда отдавали должное. Французский король тоже не терял времени и назначил главнокомандующим французскими войсками в Италии одного из выдающихся полководцев эпохи — своего племянника Гастона де Фуа. Было далеко за полдень 13 сентября, когда они обрушились на французский лагерь.

Он словно не понимал, что за этим последует. Здесь мы находим впервые и важные новшества. Портрет Лоредана, отличаясь продуманной композицией и глубиной проникновения художника в духовный мир своего героя, демонстрирует прекрасное владение Беллини техникой масляной живописи.

С трудом поднявшись, они получили двенадцать розг для бичевания от двенадцати кардиналов. Поднимаясь по реке, он встречал жестокое сопротивление. Если папе не удалось навязать свою экспансионистскую политику, оставалось отстранить его от дел. Правда, к тому моменту он уже мало что мог сделать. Несмотря на договоренность, все венецианские чиновники в этих городах сели за решетку.

Теперь и вовсе его вынудили обратиться к врагу. Германский гарнизон, не подозревая подвоха, опустил подъемный мост. Вот таким образом Венеция вежливо, но твердо ответила, что его императорское величество будет принят со всем почетом и уважением, если прибудет «без грохота войска и бряцания оружия».

Их поддержали герцог Ангальтский и герцог Альфонсо. Император следовал в Рим на коронацию.

Теперь настало время следующего, судьба которого должна была решиться на поле боя.

Весть о нем облетела Северную Италию и отношение к пришельцам переменилось. Это самый знаменитый портрет кисти Беллини и, безусловно, одна из лучших его работ. Торговля с Левантом так и не восстановилась после падения Константинополя 1453 года. «Поскольку, — сказал он, — если мы потеряем ее, мы потеряем прекрасное государство, Большого совета более не будет и мы не сможем наслаждаться свободой». Отклонив это предложение, папа благоразумно возобновил союз с Максимилианом и стал спокойно ожидать нового вторжения французов.

В Восточном Средиземноморье Венеция тоже больше не была хозяйкой. Теперь горожане не были в этом так уж уверены. Приказ к началу атаки отдал сам король Людовик. Все пятеро венецианских послов, одетых в алое (шестой за несколько дней до этого умер), встали перед ним, поцеловали его туфлю, затем преклонили колени на ступенях.

Немедленно призвали дожа и сенат и, несмотря на поздний час, провели экстренное заседание. Венецианцы также стремились к миру. Более того, многие в оставленных городах предпочитали жить по венецианским законам.

Кипр достался бы Савойской династии. Но дороже всего это поражение обошлось республике с моральной точки зрения. Папа в попытке выступить посредником предложил, что, если венецианцы откажутся от двух больших городов, они могут удержать остальные города при условии уплаты ежегодной дани но это предложение также было решительно отвергнуто, не просто из-за предложенной к выплате суммы (его святейшество упомянул об уплате 2500 фунтов золотом в качестве первоначального взноса и об уплате в дальнейшем 300 фунтов ежегодно), но так как Венеция отказалась ставить себя в положение постоянного данника для кого бы то ни было.

Все сухопутные владения Венеции уже были потеряны. Ла Палис не имел иного выбора, кроме как вернуться во Францию с остатками своей армии. Город оставался беззащитен, без всякой вооруженной силы, способной остановить этот грабеж.

Однако Тривульцио не напал на город сразу, предпочтя занять позицию в Мариньяно (современный Меленьяно), расположенном в нескольких милях к югу, по дороге на Лоди и Пьяченцу, в надежде, что венецианцы каким-то образом ухитрятся обойти Кардону и присоединятся к нему. Горожане спешили к Дворцу дожей, так что вскоре внутренний двор оказался забит народом. Таким образом, пока тянулись споры в Мантуе, ситуация начала проясняться.

Венецианцы задавались вопросом, стоило ли так просто оставлять свои города. Положение было хуже некуда. В последний момент папа Лев изменил решение и 28 июня 1519 года во Франкфурте Карл был избран на трон своего деда. Через пару недель третья волна имперского наступления — тирольский отряд, спустившийся в долину Пьяве, в юго-западной части Фриули — также захлебнулась. Это не была дипломатия, с помощью которой заводят союзников. И конечно, венецианцы, богатые и бедные, образованные и невежды, не забывали веселиться. Эта территория всегда принадлежала Папской области и должна была вернуться к ней.

И это исключительность личности, а не сана. Армию он так и не отправил, а войну венецианцам объявил только 29 мая, через две недели после их поражения. Впоследствии Сануто описал его как «дьявольский и позорный». Только один из них удостоился аудиенции — некий Джироламо Дона, которого папа знал прежде.

Папа Юлий также питал большие надежды на будущее. Они пригласили в качестве посредников представителей Генриха VII Английского. Французы в Милане тоже держали оружие наготове. Султана попросили прислать войско, такое большое, какое возможно, а также одолжить не менее 100 000 дукатов. Не будучи изощренным оратором, умел хорошо излагать свои мысли и убеждать.

«Венецианцы надеются использовать нас, будто своего капеллана, — заявил он венецианскому послу Антонио Джустиниани в июле 1504 года, — но им это не удастся». Но с наступлением весны французы снова выступили в поход. Республику он предупредил об этом за год, требуя пропустить его армию и обеспечить ее, но венецианские агенты при дворе и вокруг него оставили своих хозяев в уверенности, что цель императора — отогнать французов от Милана и Генуи, а Венецию от Вероны и Виченцы, чтобы реализовать давние претензии империи на эти четыре города. В течение первых двух месяцев после смерти Максимилиана казалось, что соперники равны но, в конце концов, деньги, которые Карл сумел получить в долг у крупных немецких банкирских домов — особенно у дома Фуггеров из Аусбурга, — оказались слишком серьезной силой. Но император не откликнулся. В Венеции были свои проблемы — в январе в Лониго умер Питильяно, а замену ему найти было нелегко. Венеция оказала им активную поддержку, чтобы от их имени управлять их землями.

Сам он после традиционного пира в честь дня святого Марка (то есть через три дня) обещал подать другим пример, пожертвовав в казну всю свою посуду и вернув казне 5000 дукатов жалованья, оставив только 2000 на расходы. Снова, как это часто бывало и ранее, Венеция оказалась неприступной.

Вдруг появился отряд всадников и с возгласами «Марко. Падуя была отбита обратно. Оба государства договорились выступать вместе для взаимной защиты от любых врагов, которые будут угрожать кому-либо из них, «даже если этот враг будет блистать величайшим титулом».

Беллини был почти сверстником дожа. Проведитор Андреа Лоредан, родственник дожа, был схвачен и хладнокровно убит. Венеция, в отличие от папы, осталась верна своему французскому союзнику.

Этот факт отражен в правительственных документах. Однако он встретил сопротивление более серьезное, чем ожидал. Напоследок он протянул Дона документ, в котором были изложены его требования.

Но ненависть папы к Венеции продолжала тлеть и летом 1508 года разгорелась с новой силой. 4 октября французы официально вступили во владение Миланом.

Но дальние его цели выходили далеко за рамки территориальных вопросов. Как бы серьезно ни угрожали ей враги с материка, сам город не пострадал. Первой из этих целей он с успехом добился в качестве гонфалоньера папской армии.

И наказали не только их. С Максимилианом снова попытались договориться, сначала обратив его внимание на амбиции французов и пообещав 200 000 флоринов или, если он захочет, по 50 000 в год в течение десяти лет за то, чтобы он согласился стать «отцом и защитником» республики. Правда была еще ужаснее. Все это оказало благотворное воздействие на боевой дух венецианцев. Нашествие завершилось. Но он промешкал две недели и шанс был упущен.

Реальное бичевание милостиво исключили из церемонии. Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию. Короче говоря, жить только морем больше было нельзя.

Они пришли как раз в тот момент, когда он пытался полностью изолировать Венецию. После этого Венеция заключила мир и заняла сторону Папы во вновь образованной Священной лиге, в его новой войне против Франции.

Юлий II не делал попыток выйти из лиги, но, говорят, он похвалялся, что, даровав Венеции отпущение, он всадил кинжал в сердце короля Франции. Сами венецианцы все же не бездельничали. Теперь на Венецию шел строй союзных армий Европы, какого Италия еще не видела. Альвиано, как более молодой и горячий, предлагал сразу помериться силами.

Это уже не только фон – это венецианское небо. Но Питильяно не ответил. На юге Триана, Бриндизи и Отранто могли отойти к арагонскому дому.

Картина выполнена в самом начале двадцатилетнего правления дожа. Формально этот договор еще оставался в силе. Его кузен, зять и наследник, Франциск I, был бы более подходящим супругом для юной Марии. Немецкие и фламандские купцы быстро наладили экспорт книг в Северную Европу. Выходя из зала, он выглядел стариком, едва сдерживавшим слезы.

Окруженные с трех сторон итальянцы не выдержали. Те же, что остались, не могли заплатить жестоких штрафов, которые на них возложили. Портрет обладает магическим воздействием: чем дольше смотришь на него — тем больше он приковывает к себе.

27 апреля папа Юлий II выпустил буллу, гораздо более грозную, чем его дядя 26 лет назад. Он отдавал город своему внуку Карлу Испанскому Карл передавал его французам, а они, в свою очередь, передали бы его республике, вместе со всеми остальными исконными венецианскими землями в Северной Италии (кроме Кремоны), которые занимали сами французы. В течение нескольких месяцев в него входил даже Эразм Роттердамский, ставший близким другом семьи Мануцио (хотя он и находил их обеды несъедобными).

у венецианских предшественников Тициана мы видим повышенную чувствительность к цветовому наряду картины. В начале августа громадная и разнородная армия начала продвижение в сторону Падуи. Несмотря на болезнь, времени Чезаре не терял. Беллини поставил свою подпись в ее латинской форме, «IOANNES BELLINVS» на cartellino или «маленькой бумаге», на парапете.

Ему даже предложили вернуть все земли, забранные год назад. Это воинство включало четыре наиболее значимые фигуры христианского мира. Знаменитый рыцарь Баярд — тот самый рыцарь без страха и упрека, который принял участие в главных французских кампаниях в Италии со времен прихода Карла VIII в 1494 году — повесил двоих предводителей перед входом в эту пещеру. К этому времени Венеция приняла на службу двух кондотьеров из семейства Орсини: Николо, графа Питильяно и его кузена Бартоломео д39Альвиано. Они сражались яростно и первые три недели, казалось, силы были равны. Прошло тридцать лет с тех пор, как дож Кристофоро Моро выдал в 1490 году первую лицензию на печатание книг.

Вокруг него расположились двенадцать кардиналов. Венеция капитулировала — но только когда уже не оставалось другого выхода.

Со своей стороны папа, чьи надежды на вооруженное вторжение постепенно таяли, предложение принял, хотя и дал понять, что не успокоится, пока не доведет дело до конца и не вернет себе всю Романью. Теперь им пришлось не только прервать все контакты с Венецией. Они полегли все до одного. Другими словами, могла быть возрождена Камбрейская лига. «Скорее мы пошлем пятьдесят послов к туркам, чем примем такие условия», — выкрикнул в гневе сын дожа, Лоренцо Лоредан.

Из кавалерийских отрядов два в беспорядке бежали. Если требовалось привести к покорности Венецию, требовались более радикальные методы. Тревизано возразил, что опасность, которой подвергнется эскадра, гораздо больше тех разрушений, которые она сможет причинить, но его переубедили.

Не меньше четырех армий собрались, чтобы противостоять новому завоевателю: папские силы под командованием брата папы, Джулиано ди Медичи испанцы Кардоны, миланские войска Массимилиано Сфорца и, наконец, сильный отряд швейцарцев, которые к этому времени были фактическими хозяевами Милана. Падуя была отбита обратно. Весь город погрузился в уныние. Потом начался дождь, превратив истоптанную землю в месиво. И снова для разрешения сугубо итальянских противоречий приглашались иноземные армии. 10. 1.

В тот самый день, когда послы получили полномочия подписать соглашение от имени республики, Совет десяти подавляющим большинством голосов (13 против 2) принял официальное заявление о том, что Венеция от рук папы претерпела незаслуженные гонения и подчинилась несправедливым требованиям не по доброй воле, но по принуждению — «силой, страхом и угрозами». Поскольку у наемников отсутствуют такие качества национальной армии, как патриотизм, защита семейного очага, надежда на удачу и поддержку родной земли или хотя бы страх наказания за трусость, они имеют свойство сбегать, как только исчезает перспектива хорошего заработка либо военная удача оборачивается против них. Марко. » бросился в ворота. Самому папе Юлию II достаточно было вернуть города, которые стали поводом для войны: Червию, Римини и Фаэнцу с подчиненными им замками. Отстранение его имперских комиссионеров, Тревизано и Фриулини, прошло безнаказанно.

Голос епископа, к счастью, был так тих, что произнесенное им едва можно было разобрать. Тогда они отправили к императору специального посла, чтобы заверить его в искренней преданности республике и в том, что непочтительность последних лет была вызвана исключительно союзными обязательствами перед Францией. В этой ситуации дож Леонардо Лоредано объединил население, призвав к всеобщей мобилизации. Так и случилось. Вера в свою исключительность была подорвана.

.

---