Леонардо Лоредан

Это изображает Леонардо Лоредана, Дожа Венеции с 1501 до 1521, в его церемониальных предметах одежды с corno, который носят по льняной кепке и подписано «IOANNES BELLINVS» на cartellino. Збергся портрет Леонардо Лоредана роботи Джованн Беллн (псля 1501), який вважаться одним з найкращих зразкв портретно творчост цього майстра. Сохранился портрет Леонардо Лоредано работы Джованни Беллини (после 1501), который считается одним из самых лучших образцов портретного творчества этого мастера.

Также Венеция доказала, что все еще является неприступной. Несколько дней спустя, 16 числа, целая флотилия кораблей двинулась через лагуну к Фузине, в то время как остальные суда охраняли морские подходы к Венеции, следя за тем, чтобы никто не покинул город без разрешения. Участники лиги начали готовиться к кампании 1512 года.

Сражение возобновилось на рассвете, начавшись с еще одной неистовой атаки швейцарцев. В качестве временной меры командование доверили проведитору Андреа Гритти. Адриатическое море становилось свободным от пошлин, которые Венеция взимала за проход судов через него. Граждане Брешии и Бергамо решили воспользоваться уходом французской армии и вернуться под власть Венеции, однако де Фуа, стремительно вернувшись обратно (и по пути уничтожив пытавшееся остановить его венецианское войско), оказался под стенами Брешии быстрее, чем на укрепления смогло прийти достаточно защитников. Несмотря на это, разгневанный Максимилиан выступил.

• Портрет дожа Леонардо Лоредано, Джованни (Джамбеллино) Беллини
• Описание картины «Портрет дожа Леонардо Лоредана»
• Леонардо Лоредан — Джованни Беллини
• Леонардо Лория – Италия / Ювентус
• Блокнот для записей Дож Леонардо Лоредан
• Джованни Беллини: Портрет дожа Леонардо Лоредана

Короче говоря, жить только морем больше было нельзя. Было далеко за полдень 13 сентября, когда они обрушились на французский лагерь. Тем временем дож Лоредан вновь обратился к своим подданным, призывая их делать добровольные пожертвования в казну для спасения республики и, если они являются дееспособными мужчинами, вступать в армию. Когда французы уже были близки к отступлению, на горизонте появилось облако пыли.

Только два корабля смогли избежать гибели. Уже носились тревожные слухи о союзе с Францией и Испанией, которые тоже не хотели упускать своей выгоды. Венеция капитулировала — но только когда уже не оставалось другого выхода. Но дороже всего это поражение обошлось республике с моральной точки зрения. Он словно не понимал, что за этим последует.

Отстранение его имперских комиссионеров, Тревизано и Фриулини, прошло безнаказанно. Это была угроза, которой лига не могла пренебречь. Фактически, ситуация зашла в тупик.

• Картинки и картины художников мира
• Словари и энциклопедии на Академике
• Напишите отзыв о статье Лоредано, Леонардо
• Отрывок, характеризующий Лоредано, Леонардо
• Аннотация к Блокнот для записей Дож Леонардо Лоредан

Он колебался только по поводу Вероны, утверждая, что честь империи просто не позволяет ему отдать ее венецианцам напрямую но наконец, даже этот трудный вопрос был решен. Но теперь положение было куда серьезнее, чем во времена папы Сикста и за папским гневом вскоре последовала другая неприятность, теперь в самом Риме.

Падуя была отбита обратно. Вести о катастрофе добрались до Венеции 15 мая к десяти часам вечера. Несмотря на болезнь, времени Чезаре не терял. Теперь и вовсе его вынудили обратиться к врагу. Несмотря на договоренность, все венецианские чиновники в этих городах сели за решетку.

1. Указывать местоположение в твитах
2. Отправить запрос на изготовление копии

Интердикт тоже оказал свое действие. Все труды Юлия II за последние восемь лет были уничтожены. В начале августа громадная и разнородная армия начала продвижение в сторону Падуи. Вместо этого, новый папа в союзе с Францией, Священной Римской империей и несколькими другими христианскими государствами образовал Камбрейскую лигу и попытался восстановить Папскую область в прежних границах.

Вокруг него расположились двенадцать кардиналов. Они пришли как раз в тот момент, когда он пытался полностью изолировать Венецию. Поднимаясь по реке, он встречал жестокое сопротивление.

Французы в Милане тоже держали оружие наготове. Снова, как это часто бывало и ранее, Венеция оказалась неприступной. Окрестности Арсенала превратились в ад. Но с наступлением весны французы снова выступили в поход. Это окрашено в стиле ваяемых популярных скульптурных портретов в то время.

Это было жестоко — Венеция полностью подчиняла себя Святому престолу. Максимилиан, как обычно колеблющийся и ограниченный в средствах, не вмешивался.

В начале августа синьория наконец утвердила назначение Лучо Мальвеццо, представителя прославленного семейства кондотьеров из Болоньи, командующим вооруженными силами в том же месяце венецианцам удалось отвоевать большую часть Венето, включая Виченцу и уже к началу сентября они погнали герцога Ангальтского, чья армия к этому времени настолько уменьшилась, что ему не оставалось другого выхода, кроме как временно отступить, до ворот самой Вероны. Максимилиан не мог бы вернуть потерянных земель без помощи Франции. Решение было принято 11 сентября. Венецианцы также стремились к миру. Но народ ослаб, морально и физически, а ему, как никогда, требовалась сила.

Немедленно призвали дожа и сенат и, несмотря на поздний час, провели экстренное заседание. Вот таким образом Венеция вежливо, но твердо ответила, что его императорское величество будет принят со всем почетом и уважением, если прибудет «без грохота войска и бряцания оружия».

В этой ситуации дож Леонардо Лоредано объединил население, призвав к всеобщей мобилизации. Нашествие завершилось. Дож стоял на носу венецианской военной галеры.

Ла Палис не имел иного выбора, кроме как вернуться во Францию с остатками своей армии. Падуя была отбита обратно. Когда папа Юлий II узнал о возвращении венецианцами Падуи, он пришел в ярость. Двадцать один год назад, во время войны с Феррарой, так же отстранили дядю Юлия II, Сикста IV.

«Италия, — по словам короля, — не должна попасть под власть еще одного тирана и папа не должен править ею по своей воле». Издательство называлось «Академия ди Альдо», оно объединяло виднейших ученых того времени. Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию.

Падуя була вдбита назад. Леонардо Лоредан был Дожем Венеции от 1501–21. Он громогласно возвещал, что венецианцы настолько раздулись от гордости, что оскорбляют соседей и вторгаются на их земли, не делая исключения даже для Святого престола. Первый с помощью французов блокировал силы Бранденбургского, а второй с легкостью развернул самого императора. Лига оставалась в силе, ее враждебность не угасала.

Его кузен, зять и наследник, Франциск I, был бы более подходящим супругом для юной Марии. Благодаря ему книги стали доступны не только богатым. Пятнадцатого апреля 1509 года, всего через сутки после объявления войны, французские солдаты вошли на венецианскую территорию.

Они считали эти города ценой за существование своего независимого государства, как капитан бросает за борт часть груза, чтобы уцелел корабль (это сравнение не раз использовалось на заседаниях сената и Совета десяти). Когда первые имперские части подошли к стенам Падуи, возникло легкое беспокойство, но прошел еще целый месяц, прежде чем подошла и подготовилась к бою основная армия. Женщины получали от чичизбео внимание, которое не уделяли им мужья. Противник, однако же, не предпринял ничего подобного. В Восточном Средиземноморье Венеция тоже больше не была хозяйкой. «Поскольку, — сказал он, — если мы потеряем ее, мы потеряем прекрасное государство, Большого совета более не будет и мы не сможем наслаждаться свободой». За это время венецианцев выгнали в Местре и вся Ломбардия и Венето были потеряны.

Падуя была отбита обратно. Но праздникам венецианцы всегда отдавали должное. Следовательно, она не связана этими обязательствами и оставляет за собой право предоставить другие условия договора папе, «когда он будет лучше осведомлен и не будет испытывать враждебности», либо его преемникам. Теперь им пришлось не только прервать все контакты с Венецией.

Единственной возможностью выжить казалось возведение мощного бастиона, защищающего ее со стороны суши. Его темное, худощавое лицо сияло уверенностью в справедливости отстаиваемого им дела. Их мотивацией вступления в лигу была не поддержка папы, а поддержка друг друга. В руках французов оказались также несколько испанских военачальников.

Они часто вдохновлялись римской скульптурой. С трудом поднявшись, они получили двенадцать розг для бичевания от двенадцати кардиналов. Первый раз — кавалерию, затем — полк швейцарских пикинеров.

Костюм был скроен безупречно, в полном соответствии с вкусами современной моды. В это же время Венеция превратилась в интеллектуальный центр Италии. Пехоту, которой бежать было некуда, перебили на месте. Это воинство включало четыре наиболее значимые фигуры христианского мира.

27 апреля папа Юлий II выпустил буллу, гораздо более грозную, чем его дядя 26 лет назад. Беллини поставил свою подпись в ее латинской форме, «IOANNES BELLINVS» на cartellino или «маленькой бумаге», на парапете. С Максимилианом снова попытались договориться, сначала обратив его внимание на амбиции французов и пообещав 200 000 флоринов или, если он захочет, по 50 000 в год в течение десяти лет за то, чтобы он согласился стать «отцом и защитником» республики. Напоследок он протянул Дона документ, в котором были изложены его требования. Они сражались яростно и первые три недели, казалось, силы были равны.

Когда 15 сентября началась осада по всем правилам, город был уже готов к серьезной защите. Все пятеро венецианских послов, одетых в алое (шестой за несколько дней до этого умер), встали перед ним, поцеловали его туфлю, затем преклонили колени на ступенях.

Таким образом, он спас город но Кардона пробился к самым берегам лагуны, спалив Фузину, Местре и Маргеру, откуда он даже нанес несколько угрожающих выстрелов по самой Венеции. Если требовалось привести к покорности Венецию, требовались более радикальные методы.

Однако в отношении империи можно было выбрать более жесткую линию поведения. У цй ситуац дож Леонардо Лоредан обднав населення, закликавши до загально моблзац. Но Питильяно не ответил.

Папа наложил на республику интердикт, но эта мера оказалась неэффективной. Теперь на Венецию шел строй союзных армий Европы, какого Италия еще не видела. А Максимилиан, хотя и собирался с силами значительно дольше, но было ясно, что слишком долго он не задержится.

Лишалась она и своей юрисдикции над подданными папы, находящимися на ее территории. Так и случилось. На ней, завершенной великим художником Тицианом в 1555 году изображался дож Леонардо Лоредан, ведущий в бой свое войско.

Окруженные с трех сторон итальянцы не выдержали. Те же, что остались, не могли заплатить жестоких штрафов, которые на них возложили. Ему оставалось только отступить к Венеции со всей скоростью, на какую он был способен. Говорят, папа швырнул тиару на пол и разразился проклятиями, негодуя на святого Петра. Однако 9 мая они так увлеклись, грабя только что отбитый город Тревильо, что прозевали момент, когда французы перешли Адду в паре миль западнее.

Теперь горожане не были в этом так уж уверены. Их поддержали герцог Ангальтский и герцог Альфонсо. Они замышляют против наместника Христова на земле, они презрели законы Церкви и его собственные наказы в отношении епископов и священников, заключая их в темницу и отправляя в изгнание.

Правда была еще ужаснее. Венеция как город могла выжить, если ей было угодно, но ее империю следовало уничтожить.

29 декабря было решено принять условия папы. Все требовали официальной информации, надеясь, что правда не так ужасна, как слухи.

Только один из них удостоился аудиенции — некий Джироламо Дона, которого папа знал прежде. Очень часто у мужа и жены было мало общего и в конечном счете они развлекались, а порой и находили сексуальное удовлетворение за рамками брака. Другими словами, могла быть возрождена Камбрейская лига. Французский король тоже не терял времени и назначил главнокомандующим французскими войсками в Италии одного из выдающихся полководцев эпохи — своего племянника Гастона де Фуа. Совет назначил расследование, но оно ничего не дало.

Тем временем Тривульцио захватил замок Мирандола. Венецианцы последовали за ним. Но злодеяние совершилось.

Положение было хуже некуда. Прежде чем выйти из комнаты, он бросил взгляд на картину, висевшую над кроватью. В тот самый день, когда послы получили полномочия подписать соглашение от имени республики, Совет десяти подавляющим большинством голосов (13 против 2) принял официальное заявление о том, что Венеция от рук папы претерпела незаслуженные гонения и подчинилась несправедливым требованиям не по доброй воле, но по принуждению — «силой, страхом и угрозами».

Один лишь папа не пошел к мессе. Папа Юлий также питал большие надежды на будущее. Там их ожидал более теплый прием, чем они смели надеяться. Кое-где положение было лучше. Но ненависть папы к Венеции продолжала тлеть и летом 1508 года разгорелась с новой силой.

Он отдавал город своему внуку Карлу Испанскому Карл передавал его французам, а они, в свою очередь, передали бы его республике, вместе со всеми остальными исконными венецианскими землями в Северной Италии (кроме Кремоны), которые занимали сами французы. Жители Венеции, услышав об условиях Брюссельского договора имели повод поздравить себя — как, собственно, они и поступили. Фактически, он поменял сторону.

Реальное бичевание милостиво исключили из церемонии. Голос епископа, к счастью, был так тих, что произнесенное им едва можно было разобрать. Решив настоять на своих правах, «пусть даже это будет стоить мне тиары», он использовал все свое искусство дипломата, чтобы пусть не изолировать Венецию, но унизить ее так, чтобы она никогда уже не смогла вернуть свое влияние. Юлий был вынужден отказаться от своих требований но было множество еще не решенных вопросов и в попытке их урегулировать в августе была организована встреча представителей лиги в Мантуе. Все сухопутные владения Венеции уже были потеряны.

После поражения Венеции в битве при Аньяделло союзники Папы захватили Падую и оказались в непосредственной близости от Венеции. Алессандро выглядел безукоризненно элегантным. Они пригласили в качестве посредников представителей Генриха VII Английского. Венгрия, присоединившись к лиге, могла получить обратно Далмацию.

Французская артиллерия сначала нанесла атакующим серьезный урон, но тем чудом удалось не сломать строй во время наступления и очень скоро они захватили пушки и повернули их против французов.

Выявлялись бродяги и подозрительные личности. Столетием раньше венецианцы могли примириться с мыслью, что они прекрасно могут обойтись без terra firma. Большинство целей, которые ставила перед собой Камбрийская лига, было достигнуто единым ударом, остальные казались достижимыми в самом ближайшем будущем. Падуя была отбита обратно.

Лучше бы они остались в Виченце. Престиж Франции потерпел такой урон, от которого она еще не скоро оправилась. Оттуда они в упор принялись расстреливать беззащитные венецианские корабли. «Дож, — замечает Сануто, — выглядел полумертвым». И наказали не только их.

Юлий и слышать об этом не хотел. Весь город погрузился в уныние. Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию. 10 июня над городом подняли знамя Святого Марка.

Таким образом, пока тянулись споры в Мантуе, ситуация начала проясняться. Максимилиан приказал всем подданным Священной Римской империи, сражающимся на стороне французов, немедленно вернуться домой под страхом смертной казни. Когда 16 мая 1510 года ужасный шторм выбил большое стекло в окне зала Большого совета во время заседания сената, собравшегося там из-за страшной жары и одновременно сломал крыло у льва святого Марка, сидящего на колонне Пьяццетты, многие (в том числе и Марино Сануто) поспешили увидеть этом страшное знамение грядущей катастрофы.

Умло дючи в цй вйн, Венеця змогла розширити свою територю. Все это продолжалось, пока не поднялось солнце. Это называют corno ducale и было типом герцогской шляпы, которую носят по льняной кепке. Германский гарнизон, не подозревая подвоха, опустил подъемный мост. Был дожем Венецианской республики во времена Войны Камбрейской Лиги (1508–1516) или Войны Священной Лиги. В ноябре смерть королевы Изабеллы Кастильской и вопросы престолонаследия вызвали трения между Францией и Священной Римской империей и превратили договор в бесполезную бумажку, но к Риальто новости подоспели раньше. Генерал-капитану, проведитору Андреа Гритти и венецианскому ректору Бреши отправили письма с заверениями в том, что правительство не пало духом и с призывом держаться.

Но он промешкал две недели и шанс был упущен. Венецианцы получили несомненное преимущество позиции. Вести об этих победах не порадовали папу Юлия II.

Через три месяца венецианцы пострадали от пожара, что сказалось на общественных настроениях. Сам Альвиано, несмотря на жестокую рану в лицо, сражался три часа, пока его не схватили. Это не была дипломатия, с помощью которой заводят союзников. Союзников у Венеции не было и положение ее было безвыходным.

Немало усилий он приложил к тому, чтобы империя непременно досталась его внуку Карлу, который благодаря последовательности династических союзов, а также череде неожиданных смертей в возрасте девятнадцати лет оказался повелителем Испании (вместе с Сицилией, Сардинией и Неаполем, не говоря уже о новых американских колониях), Австрии, Тироля, большей части Южной Германии, Нидерландов и Франш-Конте. Правда, к тому моменту он уже мало что мог сделать. Выходя из зала, он выглядел стариком, едва сдерживавшим слезы.

Существовала пословица: «Во всей Италии не сыщешь мужа, который умел бы любить свою жену». Кипр достался бы Савойской династии. Весть о нем облетела Северную Италию и отношение к пришельцам переменилось.

Он выразил надежду, что многие последуют его примеру. Однако противоборство на этом не закончилось.

Император следовал в Рим на коронацию. Он по-прежнему предпочитал уклоняться от битвы. — сильного и богатого государства. Реституция папских земель его ни на йоту не успокоила. Альвиано, как более молодой и горячий, предлагал сразу помериться силами. В их числе находились двое сыновей дожа Лоредана.

Папа Юлий, прикованный к постели лихорадкой, находясь, в сущности, во вражеском городе (жители Болоньи были на грани открытого восстания из-за скверного управления папского ставленника, кардинала Франческо Алидози) и понимая, что располагает не более чем тысячей своих сторонников, на которых он мог бы надеяться, считал себя обреченным. Первый этап, прошедший в канцеляриях Европы, был проигран. Потом начался дождь, превратив истоптанную землю в месиво. Когда этот документ доставили в сенат, к нему там отказались прикасаться. В остальном, однако, Венеция никогда не смогла бы остаться прежней.

Такой подход не принес результатов. Как бы серьезно ни угрожали ей враги с материка, сам город не пострадал. Из кавалерийских отрядов два в беспорядке бежали.

Но времена изменились. «Скорее мы пошлем пятьдесят послов к туркам, чем примем такие условия», — выкрикнул в гневе сын дожа, Лоренцо Лоредан. Этот факт отражен в правительственных документах. Формально этот договор еще оставался в силе. Герцогская солеварня в Комаккьо была прямым конкурентом для папской солеварни в Червии. Весть об этой интриге вскоре достигла ушей папы и он, воспользовавшись отлучением, подверг все семейство Орсини духовному наказанию, с которым они не могли не считаться.

Юлий считал, что этим государством должна стать Папская область. Но Венецию было не запугать.

После этого Венеция заключила мир и заняла сторону Папы, во вновь образованной Священной лиге, в его новой войне против Франции. 4 октября французы официально вступили во владение Миланом. Члены совета скинули свои мантии и подключились к спасательным работам. Затем месса продолжилась в Сикстинской часовне.

Но наемное войско снова доказало свою ненадежность. Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию.

В течение нескольких месяцев в него входил даже Эразм Роттердамский, ставший близким другом семьи Мануцио (хотя он и находил их обеды несъедобными). Альвиано, ускользнув от испанцев, теперь быстро пересекал равнину. Немецкие и фламандские купцы быстро наладили экспорт книг в Северную Европу. Каждому что-то доставалось. Сами венецианцы все же не бездельничали.

Сануто пишет, что 17 мая, в день Вознесения, не было обычных толп гостей-иностранцев, пьяцца Сан-Марко выглядела пустой и жалкой. Италия делилась на три части. Марко. » бросился в ворота. В феврале 1512 года отряд под командованием де Фуа стремительно выступил из Милана и отразил попытку папской армии (в основном состоявшей из испанских войск, которые возглавлял Рамон де Кардона испанский вице-король Неаполя) отбить Болонью.

Проведитор Андреа Лоредан, родственник дожа, был схвачен и хладнокровно убит. Папа тотчас же вновь преисполнился отваги. Вдруг появился отряд всадников и с возгласами «Марко.

На заднем плане виднелись лица моряков исполненных благоговейного страха и надежды. Для спасательных работ люди собирались со всего города. Более того, многие в оставленных городах предпочитали жить по венецианским законам. Многие дома рухнули, не устояв перед ударной волной, многие загорелись. Приказ к началу атаки отдал сам король Людовик.

Тем не менее, без своих французских союзников он не мог надеяться следовать их общей стратегии. По всем критериям действия папы Юлия II были недостойными.

Он предлагал потерпеть и подождать. Они полегли все до одного. 14 марта 1509 года, во время заседания Большого совета, Дворец дожей потряс сильный взрыв. Оба государства договорились выступать вместе для взаимной защиты от любых врагов, которые будут угрожать кому-либо из них, «даже если этот враг будет блистать величайшим титулом». И осенью 1512 года ему это удалось. Несколько недель спустя папа распространил по всему христианскому миру буллу, в которой Юлий II предал анафеме и отлучил от церкви герцога Феррарского.

Слухи расползались по городу, как пожар. Когда новости о битве достигли папы Юлия, он, предполагая немедленное наступление французов на Рим, приготовился к бегству.

После поражения в битве при Аньяделло союзники Папы захватили Падую и оказались в непосредственной близости от Венеции. Теперь он на них отыграется. В начале апреля французские войска подошли к Равенне и осадили город. Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию. Однако победа была для французов пирровой: только пехота потеряла свыше 4 тысяч человек из пятнадцати германских командиров погибло двенадцать и погиб сам Гастон де Фуа. Ему даже предложили вернуть все земли, забранные год назад. В течение этих восьми лет Венеция сильно пострадала и принесла большие жертвы но она устояла и с помощью обычного для себя сочетания успешной дипломатии искусного управления государственными делами и прежде всего удачи, ей удалось преодолеть трудности.

Она двигалась даже медленнее обычного, так как не хватало лошадей для перевозки пушек. Первой из этих целей он с успехом добился в качестве гонфалоньера папской армии. В этой ситуации дож Леонардо Лоредано объединил население, призвав к всеобщей мобилизации.

Поскольку у наемников отсутствуют такие качества национальной армии, как патриотизм, защита семейного очага, надежда на удачу и поддержку родной земли или хотя бы страх наказания за трусость, они имеют свойство сбегать, как только исчезает перспектива хорошего заработка либо военная удача оборачивается против них. Торговля с Левантом так и не восстановилась после падения Константинополя 1453 года.

Сануто рассказывает, что на следующий день, рано утром, три телеги, тяжело нагруженные зерном, показались в Кодалонгских воротах Падуи. Форма шляпы прибывает из капота копии. Венеция снова осталась в одиночестве. «Венецианцы надеются использовать нас, будто своего капеллана, — заявил он венецианскому послу Антонио Джустиниани в июле 1504 года, — но им это не удастся». Деньги, полученные от Венеции им вернуть не разрешили.

Конечно, поползли невнятные слухи про диверсию агентов Людовика. Венеция увидела для себя удобный случай. Сам он после традиционного пира в честь дня святого Марка (то есть через три дня) обещал подать другим пример, пожертвовав в казну всю свою посуду и вернув казне 5000 дукатов жалованья, оставив только 2000 на расходы. В Тревизо сместили имперского наместника — его маленький гарнизон годился скорее для почетных караулов, чем для демонстрации силы. И снова для разрешения сугубо итальянских противоречий приглашались иноземные армии. И конечно, венецианцы, богатые и бедные, образованные и невежды, не забывали веселиться. «Пусть синьория распоряжается своими землями, как ей заблагорассудится», — ответил он на это предложение.

Не довольствуясь этим, папа также начал новые переговоры с императором Священной Римской империи, пытаясь восстановить Максимилиана против своих бывших союзников. Однако он встретил сопротивление более серьезное, чем ожидал. 23 мая 1511 года Тривульцио с триумфом вошёл в Болонью папская и венецианская армии с трудом смогли выбраться, потеряв часть обоза. Город оставался беззащитен, без всякой вооруженной силы, способной остановить этот грабеж. Дважды де Шомон, французский вице-король Милана, бросал свои войска в атаку.

Республику он предупредил об этом за год, требуя пропустить его армию и обеспечить ее, но венецианские агенты при дворе и вокруг него оставили своих хозяев в уверенности, что цель императора — отогнать французов от Милана и Генуи, а Венецию от Вероны и Виченцы, чтобы реализовать давние претензии империи на эти четыре города. Новости о восстановлении согласия венецианцев с папой не слишком обрадовали членов лиги.

Однако Тривульцио не напал на город сразу, предпочтя занять позицию в Мариньяно (современный Меленьяно), расположенном в нескольких милях к югу, по дороге на Лоди и Пьяченцу, в надежде, что венецианцы каким-то образом ухитрятся обойти Кардону и присоединятся к нему. Когда эти новости дошли до Риальто, венецианцы от стыда не могли поднять головы.

Однако Венеция твердо стояла на своем. В сенате и Совете десяти шли разговоры о продолжении войны.

Но дальние его цели выходили далеко за рамки территориальных вопросов. Горожане спешили к Дворцу дожей, так что вскоре внутренний двор оказался забит народом.

Это была не пустая угроза и возглас Лоредана никого не удивил. Еще в 1490 году репутацию города как центра книгоиздания поднял великий печатник и гуманист Теобальдо Пио Мануцио, более известный как Альд Мануций, который поселился в Венеции. У них обоих имелись давние претензии на некоторые венецианские земли.

Но и эта аудиенция быстро превратилась в обличительную речь разгневанного Юлия II. Вера в свою исключительность была подорвана. Впоследствии папа горестно оправдывался: «Венеция, — писал он Джустиниани, — и себя и меня сделала рабами всех и каждого — она закабалила себя попытками сохранить, а я — попытками отвоевать.

Это пятнало честь Орсини и, несмотря на святейший запрет, 3000 дукатов они тайно вернули венецианским посланцам. Эти победы существенно усилили позицию Венеции и папа пришел в ярость. Один из венецианцев писал в своем отчете про папу, что тот «никогда не выдерживал длинных богослужений». Впоследствии Сануто описал его как «дьявольский и позорный». На юге Триана, Бриндизи и Отранто могли отойти к арагонскому дому.

Но его изобретательность, храбрость и боевой опыт не могли перевесить того факта, что, являясь чиновником, он был человеком преимущественно штатским, а значит, не имел достаточного авторитета в наемных войсках. Втиснулся в серый шелковый жилет, надел черные сафьяновые туфли и наконец набросил на плечи сюртук из тонкого черного сукна со стоячим высоким воротником. Также просочились сведения, что он испытывает недостаток в средствах. Его также попросили уменьшить закупки флорентийской и генуэзской одежды, чтобы доходы от этих сделок не поддерживали лигу.

В этой ситуации дож Леонардо Лоредано объединил население, призвав к всеобщей мобилизации. Шляпа и декоративные кнопки – часть его официального платяного шкафа. Феррара и Мантуя тоже получили бы все земли, которыми владели когда-то. Первые две повозки быстро прошли, но третья застряла, заблокировав мост.

Все это оказало благотворное воздействие на боевой дух венецианцев. Папа в попытке выступить посредником предложил, что, если венецианцы откажутся от двух больших городов, они могут удержать остальные города при условии уплаты ежегодной дани но это предложение также было решительно отвергнуто, не просто из-за предложенной к выплате суммы (его святейшество упомянул об уплате 2500 фунтов золотом в качестве первоначального взноса и об уплате в дальнейшем 300 фунтов ежегодно), но так как Венеция отказалась ставить себя в положение постоянного данника для кого бы то ни было. Венеция, в отличие от папы, осталась верна своему французскому союзнику. Однако перерыв отнял у горцев победу.

В живописи Беллини его показывают, нося его одежды государства. И речи о мирных переговорах больше не было. Уже в начале июля папа всех взбудоражил, когда, не удовлетворясь принесением присяги и изъявлением покорности герцога Феррарского, который прискакал в Рим и простерся ниц пред папским троном, прося отпущения грехов, объявил о своем намерении включить целое герцогство в Папскую область.

Венецианцы задавались вопросом, стоило ли так просто оставлять свои города. Но император не откликнулся.

Эта территория всегда принадлежала Папской области и должна была вернуться к ней. Венеция оказала им активную поддержку, чтобы от их имени управлять их землями.

Теперь настало время следующего, судьба которого должна была решиться на поле боя.

---