Китайские Герои

Точно так же, как в шумеро-аккадской мифологии есть сказание о Гильгамеше предке-герое, в мифологии Китая есть сказание о Басянь или Пасянь восьми бессмертных китайских героя. Герой Китайской Народной Республики (кит. Ду Юй — в китайской мифологии герой-охотник, победитель дракона, спасающий страну от потопа.

Поскольку в китайских мифах боги и герои поражают нас смелостью воображения и неожиданной эксцентричностью их образы до сих пор используют в литературе и искусстве. Только здесь, на AliExpress вы сможете найти китайские герои самых лучших брендов, включая KAZI, Disney, GUDI, LOZ, Feleph, qunlong, HSANHE, TOLOCO и множество других, о которых вы, возможно, даже не подозревали. Басянь — восемь бессмертных, в китайской даосской мифологии популярнейшая группа героев, символы удачи.

Хоу-цзи («государь над просом»)— в китайской мифологии культурный герой, научивший людей возделывать землю и получать богатые урожаи. Одной из характерных черт китайского фольклора является описание в нем многочисленных женщин-героинь, образы которых пользуются широкой популярностью и любимы народом. Ао Бин — в китайской мифологии герой, третий сын Ао Гуана, царя драконов.

Ван Хай («князь Хай», «правитель Хай»)— в китайской мифологии один из героев. От прочих этого китайского героя отличала необычайная выносливость. Самым популярным китайским героем считается Люй Дунбинь, основатель ряда сект, который, увидев вещий сон о тщетности всего земного, решил покинуть мир и отправился в горы.

Восемь БЕССМЕРТНЫХ ВОСЕМЬ БЕССМЕРТНЫХ – герои китайской даосской мифологии, прославившиеся своими подвигами. Точно так же, как в шумеро-аккадской мифологии есть сказание о Гильгамеше – «предке-герое», в мифологии Китая есть сказание о Басянь или Пасянь – «восьми бессмертных» китайских героя, достигших бессмертия в результате постижения дао или «пути». Большим авторитетом пользовалась Нюйва, богиня древнекитайского пантеона, героиня космогонических мифов, хтоническое по характеру божество. В ряде мифов повествуется о Ди-цзюне, одном из героев-богов китайской мифологии.

Под влиянием конфуцианства многие древние китайские боги стали легендарными героями или не менее легендарными императорами. От прочих этого китайского героя отличала необычайная выносливость.

Ба Сянь – герой в китайской мифологии

Так, обожествлённые в 12-14 вв. существовали и представления о Лэй-гуне как о небесном драконе. Самая древняя из них — повествование о Волопасе и Ткачихе. В нем рассказывается о любви девушки, переодетой юношей, к своему школьному товарищу.

По этим праздникам ведется в сказке счет течению времени в мире людей. Данай Фужэнь («госпожа великая бабушка»)— в древнекитайской мифологии одна из богинь, помогавших при родах и зачатии.

P. В. Вяткина и В. С. Таскина, т. 1, M., 1972, Цюй Юань, Стихи, пер. В китайских сказках вообще преобладают нечетные числа. Путешествие героя в подземное царство замещено в сказке «Как юноша любимую искал» хождением на далекий остров посреди моря.

Персонажи китайских мифов и легенд

Яо сказал: Да, я слышал о нем. Они приписывали птичке банчуйняо чудесное свойство – указывать людям, где растет «человек-корень».

Пройдя через многочисленные испытания, связанные с местью отца и побывав даже в преисподней, Мяо-шань встретилась с Шакьямуни и была препровождена на гору Сяншань на острове Путо (существуют разные варианты этой легенды), где стала бодхисатвой Гуань-инь. На популярных еще недавно народных лубках часто можно было видеть изображение яоцяньшу – «дерева, отряхающего монеты». Так, повелителем демонов, согласно мифам, является Чжун Куй, который изначально изображался в виде палицы. В древнекитайской гадательной «Книге перемен» (VIII — VII вв.

О героях Ба Сянь и их характеристиках

Карп считался царем рыб и его почитали наравне с драконом. Оно явно более позднее и, за исключением концовки, совсем бытовое. В сказках мы постоянно сталкиваемся с обозначениями сторон света. Ты вступишь на императорский престол. Её герой, бедный каменотес, встречает деву — дух персикового дерева.

На Бучжошуань растут чудесные плоды, похожие на персики. В народе эту сказку и подобные ей повествования об оборотнях, близкие к новелле, называют «Ляо-чжай чацзы» — «Ветви Ляо-чжая», подчеркивая тем самым влияние удивительных историй Пу Сун-лина. Мо Лихун и Мо Лигай поспешили, чтобы отомстить за своего брата, но грозный шип, брошенный еще прежде Хуаном Тянхуа, поразил их прямо в сердце и братья распростерлись у его ног.

История мужества одной слабой китайской женщины

Чжан Шуаню из сказки «Как юноша любимую искал» также предстоит переправиться через море на остров, где томится его возлюбленная. Ее герой, бедный каменотес, встречает деву — дух персикового дерева. Спустившийся с небес бессмертный старец советует героям сказки «Жены в зеркале» обратить зеркала на юго-запад, чтобы увидеть суженых им невест в сказке «Женщина-лисица» девушка-оборотень, прощаясь, наказывает своему возлюбленному, чтобы он шел искать ее на юго-запад. Фантастическое заменялось привычным, па смену чудесному приходило обыденное. Те же персонажи появляются и в произведениях средневековых китайских художников (Ван Вэй, У Дао-цзы, Ma Линь и др. ), а также в росписях дворцовых комплексов, с развитием ксилографии (с 7— 8 вв. ) и в гравюре (иллюстрации к произведениям буддийского и даосского канонов, отдельные печатные листки типа бумажных иконок, гравюры— иллюстрации к «Книге гор и морей», к мифологическим эпопеям ит. п. ). средневековое слово цзяншань— «реки— горы», означающее «страна», шаньшуй— «горы— воды»— «пейзаж» ит. п. ) леса, равнины, степи или пустыни практически не играют никакой роли.

Их звали Мо Лицзин («чистый»), Мо Лихун («суша»), Гуанму Мо Лигай («море») и Мо Лишу («время»). Комментатор знаменитой «Книги перемен» Чэн Ичуань так объяснял эту трансформацию: «Когда в глубокой древности абсолютномудрые люди начертали впервые восемь триграмм, то в них уже были выражены три мировые силы: Небо — Земля — Человек. Третье из этих сказаний («О Лян Шань-бо и Чжу Ин-тай») сложилось, видимо, к VIII-X векам. Согласно поздним представлениям о шести формах перерождения, которые назначаются в диюй умершему, те, кто творили только добро, рождаются вновь в облике князей, полководцев и сановников менее добродетельные — в облике купцов, ученых, ремесленников и земледельцев либо вдовцов, бездетных, сирот.

C., A dictionary of Chinese mythology, Shanghai, 1932 Ван Сяо-лянь, Чжунго-ды шэньхуа юй чуаньшо (Мифы и легенды Китая), Тайбэй, 1977 Вэнь И-до, Шэньхуа юй ши (Мифы и поэзия), в его кн. : Вэнь И-до цюаньцзи сюанькань (Избранные произведения), т. 1, Пекин, 1966 Гу Цзе-ган, Гу ши бянь (Спорные вопросы древней истории), т. 1-7, Пекин, 1926-41 Гу Цзе-ган, Ян Сян-куй, Сань хуан као (Разыскания о трёх государях), Пекин, 1936 Ду Эр-вэй, Чжунго гудай цзунцзяо яньцзю (Исследование древнекитайской религии), Тайбэй, 1959 его же, Чжунго гудай цзунцзяо ситун (Система древнекитайской религии), Тайбэй, 1977 его же, Шань хай цзин шэньхуа ситун (Система мифов «Книги гор и морей»), Тайбэй, 1977 Инь Шунь, Чжунго гудай миньцзу шэньхуа юй вэньхуа-чжи яньцзю (Исследования древних национальных мифов и культуры Китая), Тайбэй, 1975 Мори Ясутаро, Чжунго гудай шэньхуа-чжи яньцзю (Исследования древних мифов Китая), пер. Но здесь он уже не владыка подземного царства, а простой торговец. Очень интересна и самобытна китайская мифология. Дицзан-ван — в поздней китайской мифологии повелитель подземного царства, в обязанность которого входило спасение душ из диюй (подземного судилища). Прекрасную героиню следовало отнять у похитителя, пришельца из иного мира и возвратить «своему» герою из мира людей.

Даже в «Сказании о начале мира» наряду с образами древней мифологии, трансформированными авторским сознанием и изображенными с помощью художественных средств, заимствованных из исторических эпопей и романов, упоминаются и некоторые буддийские божества, действующие наравне с китайскими демиургами Пань-гу и Нюйва. По некоторым версиям, солнце везёт по небу в колеснице сама Си-хэ. По преданию именно здесь и утопилась верная памяти мужа Мэн Цзян-нюй. Большинство мифологических сюжетов реконструируют по памятникам 4 в. до н. э. Жертвуя собой, спасает отца-кузнеца и его товарищей, девушка Чжэнь-чжу в сказе «Богиня печи». И, конечно же, эти сюжеты были излюбленными на красочных новогодних лубках.

«человек, добывший огонь трением»), за которым в последующей традиции и закрепляется этот важнейший культурный подвиг. В них сплошь и рядом батрак или слуга оставляют в дураках хозяина, плохо с ними обращавшегося, мстят ему, часто разоряют и губят (например, сказки из большого цикла «Помещик и батрак», «Сравнение способностей» и др. ). Известно также, что Ди-цзюнь дружил с птицами фэнхуан.

В сказках мы постоянно сталкиваемся с обозначениями сторон света. Его китайский «собрат» («Глупый муж») поступает почти так же: набрасывается с руганью на похоронную процессию, а носильщикам расписного свадебного паланкина предлагает помочь гроб донести. Как отмечал американский синолог Д. Бодде, потоп в К. м. не наказание, посланное людям за грехи (так он рассматривается лишь в современных вариантах мифа о Фу-си и Нюй-ва), а скорее обобщённое представление о некоем водяном хаосе. Так Вэнь-юаньшуай сделался помощником бога горы Тайшань.

Так же как и Си-хэ, Чан-си купает своих детей, то есть лэны. Сихэ родила Ди-цзюню 10 сыновей солнц. «Неблагоприятен северо-восток», — читаем мы в той же книге и понимаем, что также не случайно злой дракон в сказке «Лис-оборотень» прилетает с северо-востока. Бог реки Хуанхэ, Хэ-бо, помог им со стадами переправиться через бурную и опасную реку.

Было испробовано множество способов для усмирения солнц, но ничто не помогло. Так Юй стал первым императором мифической династии Ся. Уже в сборниках коротких рассказов о чудесах, созданных в III-VI веках, мы найдем немало сказочных мотивов. Сказы мастеровых – малоизвестная часть китайского фольклора.

Фотограф Вонга Кар Вая показал китайскую молодежь эпохи смартфонов

Причины подобных обожествлений и установления культа (часто официального, учреждаемого по императорскому повелению) нередко были весьма случайны. А когда выросла, то отказалась выходить замуж. Он направлял воды, прорезая в горах каналы, создавая реки, родники и устья. до н. э. ) говорится: «Благоприятен юго-запад, там свидишься с добрым человеком». Такова история про лису и трех девочек, удивительно похожая на сказку «Волк и семеро козлят», сказки об испытаниях зятя в царстве тестя, напоминающие историю про царевну-лебедь «Жених-змей» – вариант «Аленького цветочка» и многие другие. Сами китайцы эту могучую птицу до сих пор именуют «лаоин» – «почтенный орел». Именно они сопровождают души грешников на Вансянтай («террасу, откуда смотрят на родной дом») по лестнице из 63 ступеней-ножей.

В китайской «Сказке про младшего брата» ярко выражена характерная для фольклора многих народов идеализация младшего члена семьи как хранителя семейного очага и родовых традиций. Мир земной в К. м. — это прежде всего горы и реки (ср. Согласно «Хуайнань-цзы», солнце сперва купается в заводи, а затем поднимается на фусан и отправляется в путь по небу. Ходили целыми артелями иногда месяцами блуждали в горах, не находя подчас ничего. Существовало представление и о Лунване четырёх главных рек Китая.

Топ-10 эффективных китайских таблеток для похудения и еще 2 работающие, но очень опасные

Большую роль играли тотемистические представления. Персик, по поверьям китайцев, дарует бессмертие. Мифология китайского буддизма. Более широкое распространение имели предания о культурном герое Фу-си, по-видимому, первопредке племён и (Восточный Китай, нижнее течение реки Хуанхэ), которому приписывалось изобретение рыболовных сетей, гадательных триграмм (см.

В процессе развития даосской мифологии и её приближения к народным культам постепенно абстрактные категории этой триады были персонифицированы в образах Лао-цзы, Хуан-ди и Пань-гу (иногда Тай-и). Она упала и превратилась в камень, который начал расти. Китайская мифология оказывала заметное влияние на художественную культуру страны.

«поддерживающее тутовое дерево»), в основе которого лежит идея древа мирового. В поздних вариантах сюжет этот значительно изменен. А чтобы добыть меч, ему предстоит пройти сквозь огонь. За это император присвоил ей титул «покровительница царства».

10 китайских десертов, от которых ничего и нигде не слипнется

В разных вариантах мифа одно и то же деяние приписывается разным персонажам. Впоследствии Бян Цао был обожествлен в качестве покровителя медиков и аптекарей. Звуки, которые она издает, способны воздействовать на землю, воду, огонь или ветер. Символика.

Найти объяснение, почему счет годам начинается с мыши, пытались не только китайцы. Даже лишившись волшебного дара, И совершил 7 великих подвигов, очистив землю от чудовищ. В древнекитайском языке само понятие «удар грома» (чжэнь) этимологически связано и с понятием «забеременеть», в чём можно увидеть реликты древних представлений, согласно которым рождение первопредков ассоциировалось с громом или громовником, «громовым драконом».

• Китайская мифология / Герои Китая
• ГЕРОИ И СЮЖЕТЫ КИТАЙСКИХ СКАЗОК
• 10 самых известных китайцев – – рейтинг самых знаменитых людей Китая
• Этнографический блог о народах и странах мира их истории и культуре
• История Китая: 20 столетие и сегодняшние дни
• На сегодняшнем этапе истории Китая ассоциацию с этой страной вызывают следующие явления
• Напишите отзыв о статье Герой КНР
• Отрывок, характеризующий Герой КНР
• Смотритель Великой Китайской стены

Все детство она провела с мальчишками играя в воинов. Кроме творчества поэта Цюй Юаня, образы древнекитайской мифологии разрабатывались лишь в отдельных небольших поэмах, например в «Фее реки Ло» Цао Чжи (3 в. ).

На древних рельефах он изображен в виде человекоптицы, делающей укол больному. с япон., Тайбэй, 1974 Сюй Сюй-шэк, Чжунго гу ши-ды чуаньшо шидай (Легендарный период в древней истории Китая), Пекин, 1960 Хуан Чжи-ган, Чжунго-ды шуйшэнь (Божества вод в Китае),, 1934 Идзуси Есихико, Сина синва дэнсэцу-но кэнкю (Исследования мифов и легенд Китая), Токио, 1973 Каид-зука Сигэки, Тюгоку-но синва (Китайские мифы), Токио, 1971 Мори Микисабуро, Сина кодай синва (Древние мифы Китая), Токио, 1944 Савамура Юкио, Сина минкэн-но камигами (Китайские народные божества), Токио, 1941 Сиракава Сидзука, Тюгоку-на синва (Китайские мифы), Токио, 1975. Мы знаем разве что только о Цинь Ди-нюй — старой крестьянке из Внутренней Монголии, от которой фольклористы записали помещенные в этом сборнике прекрасные варианты сказок «Жених-змей» и «Волопас и Ткачиха». в Китае происходит всё большее сближение различных мифологических систем и создаётся т. н.

• Полный писец неполного собрания
• 2 китайца — слепой и безрукий — 13 лет спасают свою деревню от наводнений
• : как изнасилование 20-летней студентки изменит Китай
• Бойфренд напрокат — новая услуга в торговых центрах Китая

Бися Юаньцзюнь («госпожа лазоревых облаков»)— в древнекитайской мифологии богиня деторождения и покровительница детей, а также лис, живущая на горе Тайшань, вот таким образом в китайском фольклоре она в основном носит имя «матушки горы Тайшань» (Тайшань нян-нян). Даосский пантеон насчитывает тысячи всевозможных бессмертных, святых, духов, бесов, героев местных культов, персонажей «низшей мифологии», а также более 30 тысяч духов человеческого тела и т. п. Прекрасную героиню следовало отнять у похитителя, пришельца из иного мира и возвратить «своему» герою из мира людей. Ван Хай очень любил поесть, вот таким образом почти все время беззаботно пировал.

с япон., Тайбэй, 1974 Сюй Сюй-шэк, Чжунго гу ши-ды чуаньшо шидай (Легендарный период в древней истории Китая), Пекин, 1960 Хуан Чжи-ган, Чжунго-ды шуйшэнь (Божества вод в Китае),, 1934 Идзуси Есихико, Сина синва дэнсэцу-но кэнкю (Исследования мифов и легенд Китая), Токио, 1973 Каид-зука Сигэки, Тюгоку-но синва (Китайские мифы), Токио, 1971 Мори Микисабуро, Сина кодай синва (Древние мифы Китая), Токио, 1944 Савамура Юкио, Сина минкэн-но камигами (Китайские народные божества), Токио, 1941 Сиракава Сидзука, Тюгоку-на синва (Китайские мифы), Токио, 1975. Тигр почитался китайцами как царь зверей. и более позднего времени. Сказку использовали и некоторые романисты.

• Собаки-панды: новая порода обычных собак
• Китайские фрукты, которые обязательно нужно попробовать
• Китайские манеры глазами русской женщины
• Китаянки ввели новую моду на небритые подмышки
• Китайская международная выставка моды (-2015): Как это было

Тогда пятая мышь приняла облик студента и явилась к его жене. Повернув его вниз, можно вызывать сильный ветер и сотрясение земли во всем мире. Не было и точных, научных публикаций записанных текстов.

В ином мире и время другое — это четко осознается сказочниками. до н. э. ) в Древнем Китае складывается ещё и культ Тянь (небо) как некоего высшего начала, руководящего всем, что происходит на земле. Даже в «Сказании о начале мира» наряду с образами древней ми фологии, трансформированными авторским сознанием и изображенными с помощью художественных средств, заимствованных из исторических эпопей и романов, упоминаются и некоторые буддийские божества, действующие наравне с китайскими демиургами Пань-гу и Нюй-ва. Спесивость и глупость подобного рода ученых мужей – извечная тема насмешливых сатирических сказок, одна из которых («Как три зятя тестя поздравляли») помещена в данном сборнике. рис. ), Бай-ху («белый тигр») и Сюань-у («тёмная воинственность»). Верховного владыку центра представляли в образе Хуан-ди.

1. Как из-за недоразумения в я оказалась в Китае
2. Китайский дедушка в женской одежде стал звездой интернета
3. Трейлеры и дополнительные материалы

И так в течение 38 лет. В сказке «Волшебная картина» герой женится на деве, сошедшей с картины, в другой сказке женой оказывается дева-пион, в третьей – Нефритовая фея – дух персикового дерева, в четвертой – девушка-лотос, в пятой – девица-карп. В «Продолжении житий бессмертных» Шэнь Фэня он – юродивый. рис.

Лань Цайхэ описан во многих средневековых трактатах. Жена купца Сутулова так же, как и героиня китайской сказки, ловко обманывает домогавшегося её архиепископа, сталкивая его с другими притязателями и запирая в сундук. «Материнские» качества Нюйва по отношению к мирозданию в целом и людям в частности подтверждаются сообщениями о почитании этой богини как Великой свахи и учредительницы и покровительницы брачных союзов — Гаомэй: «Нюйва принесла жертвы с молениями богу и превратилась в сваху Ее сделали богиней-свахой, учредили ей жертвоприношения» По замечанию Э. М. Яншиной, «отдельные черты Нюйва дают в своей совокупности комплекс, характерный для образа древней матери-прародительницы — божества плодородия в той его стадии, когда культ предков сливался еще с культом природы. Диюй состоит из 10 судилищ. (Этимологически сама графема «ди», как предполагает японский учёный Като Цунэката, есть изображение алтаря для жертвоприношений небу. ) С эпитетом «шан»— «верхний», «верховный», «ди» означало верховного небесного владыку (Шан-ди).

Первые легенды повествуют о чудесном расследовании преступлений о мышах-оборотнях. Согласно буддийским сутрам, продолжительность этого пути составляет приблизительно три «неисчислимых» кальпы (единица измерения времени, «день Брахмы»), каждая из которых длится миллионы лет. Других древних богов во многом постигла та же участь. Кроме того, один из виднейших последователей Конфуция Сюньцзы утверждал, что люди, гадающие по «Книге перемен», не понимают ее истинного назначения.

Именно на основе этих представлений были образованы и развивались другие культуры. Через 30 дней Бян смог видеть сквозь стены и проникать взором во внутренности человека. Очень распространены у китайцев сказки о чудесной жене. Согласно ранним текстам, Лунван – существо, выделяющееся среди прочих драконов необычайными размерами – около 1 ли (примерно 0. 5 км) в длину.

Все они считаются братьями из которых старший – Гуан-дэ. Так, в сказке про братьев У-гэна и Ши-е герой возвращается в мир людей с помощью карпа.

Однако в текстах начала н. э. Вроде бы совсем недолго пробыли в другом мире муж и жена из сказки «Отворитесь, ворота каменные. », а на земле «не век и не два минуло». Храмы в честь этих героев можно увидеть в разных концах страны. В силу этого особую роль в даосской мифологии стали играть различные повелители духов и бесов (например, Чжан Тян-ши, Чжун-куй, Цзян-тайгун).

Для Китая характерен своеобразный процесс взаимовлияния литературы и фольклора. Страдания людей тронули только одного бога — Гуня. Считалось, что она находится к северо-западу от гор Куньлунь.

Некий студент по дороге в столицу встретил пять мышей-оборотней и рассказал им о своих домашних. В других семьях собирают теплую одежду и посылают ее тем, кто на строительстве. Как владыку севера почитали Чжуань-сюя. Тогда отец отправил Бай-хуа, переодетую в мужское платье, на военную службу. В поверьях искателей целебного корня было много архаических черт, в частности, табу на название самого растения. Сказ «Чжаочжоуский мост» повествует о Лу Бане, обожествленном покровителе строителей и плотников.

Свои сказки она слышала в детстве от матери, а та переняла их от своей матери. По преданию именно здесь и утопилась верная памяти мужа Мэн Цзян-нюй. Миф о хаосе (Хунь-тунь), являвшем собой бесформенную массу, по-видимому, относится к числу древнейших (судя по начертанию иероглифов хунь и тунь, в основе этого образа лежит представление о водяном хаосе). Постепенно оно приходит на крайний запад, где садится на другое солнечное дерево жо, цветы которого освещают землю (предположительно— образ вечерней зари).

Чжан Шуаню из сказки «Как юноша любимую искал» также предстоит переправиться через море на остров, где томится его возлюбленная. Также нельзя было произносить названия диких зверей. "Желтый государь" искусно владел копьем и покарал правителя юга Яньди, не явившегося к нему с данью. Путешествие героя в подземное царство замещено в сказке «Как юноша любимую искал» хождением на далекий остров посреди моря. Культ Лунвана был чрезвычайно популярен в старом Китае. Однажды в гневе дух вод Гун-гун ударился о нее головой, Бучжошуань сломалась. Звезды эти никогда одновременно не светили на небе.

Причины подобных обожествлений и установления культа (часто официального, учреждаемого по императорскому повелению) нередко были весьма случайны. Яснее всего эта древняя основа проглядывает в сказе «Жэньшэнь-оборотень», героиня которого — чудесная дева указывает любимому место, где растет целебный корень. Волшебные сказки китайцев, как и некоторых других дальневосточных народов, отличаются особой «приземленностью» сказочной фантастики.

После чего одержал победу над Цзочи — человеком со звериной головой и огромным клыком. Единственное, что требовалось на экзаменах, — это знание конфуцианских классических книг.

Образ Лунвана сложился в первых веках н. э. Рядом с ней на Инаньском рельефе (Шаньдун, 2 в. н. э. ) изображен тигр— дух запада, принявший на себя её звериные черты (аналогично и в «Жизнеописании Си-ван-му» Хуань Линя, 2 в. н. э. ). Противники знали, что духи Мо сильны в магии и победить их будет не так-то просто. Ба Гуа («восемь триграмм»)— восемь сочетаний горизонтальных цельных (символизирующих начало ян) и прерывистых (символизирующих начало инь) линий. И был искусным стрелком из лука благодаря тому что его левая рука длиннее правой.

В народных сказках и преданиях обычно фигурирует просто Лунван или Дунхай Лунван (царь драконов Восточного моря). Очень распространены у китайцев сказки о чудесной жене. Его отличительный признак — ярко-рыжая борода и массивный перстень из жадеита.

Широко распространены в Китае сказки о тиграх — похитителях девушек. Согласно одному из мифов, она вылепила людей из лёсса и глины. Рядом с ней на Инаньском рельефе изображен тигр — дух запада, принявший на себя ее звериные черты.

На смену такого рода сказкам именуемым в науке этиологическими, приходят забавные истории о проделках зверей, хитрости и находчивости зверя малого перед зверем большим, который по сказочной логике непременно оказывается в дураках. Распространение получила даосская классификация – представление о Лунване, как о верховном драконе четырёх морей (в соответствии с древнекитайской космогонией): Гуан-дэ ("увеличивающий добродетель") – Лунван Восточного моря, Гуан-ли ("увеличивающий богатство") – Южного, Гуан-жун ("увеличивающий благосклонность") – Западного и Гуан-цзэ ("увеличивающий щедрость") – также Западного. Сказки о чудесных женах в самых причудливых вариантах переработал знаменитый писатель XVII века Пу Сун-лин, автор «Удивительных историй Ляо-чжая» известных у нас под названием «Лисьи чары».

Его образ напоминает древних мифических героев-первопредков, которым приписывалось добывание различных «культурных» благ и изобретение таких жизненно необходимых вещей, как очаг или письменные знаки. Первым узнал об этом Ван Хэн, в сердце которого тут же вспыхнули ревность и ненависть. Однако это не способствует появлению новых мифологических сюжетов о нем.

до и. э. ), о борьбе китайцев с иноземцами, о крестьянских восстаниях и т. д. К историческим легендам, в которых факты переплетены с художественным вымыслом, относится широко известная в Китае легенда «Мэн Цзян-шой ищет мужа». Храмы, посвященные ему, были в каждом городе, каждой деревне. Во всех этих поздних эпопеях ощущается заметное влияние народной синкретической мифологии.

Причем на лбу у игрушечного тигра непременно рисовали тушью знак «ван» — «царь». Произошло это, видимо, под влиянием очень распространенной в странах Дальнего Востока веры в оборотней: всякий старый предмет или долго проживший зверь может принять человеческий облик: забытый за шкафом веник через много лет может-де превратиться в веник-оборотень, зверь, проживший тысячу лет, становится белым, а проживший десять тысяч лет — черным, — оба обладают магической способностью к превращениям. У героя были еще и кастаньеты. Он постоянно был весел и его веселье распространялось на всех окружающих. Чжу-и («красное платье»)— земной представитель Вэньчана. Пахота на собаке — это, видимо, переосмысленное древнейшее представление о тотемном предке (известно, что у многих родственных китайцам народов, живших к югу от Янцзы, тотемом была именно собака и потому их первопредок изображался в облике пса), от которого зависит плодородие.

Пахота на собаке – это, видимо, переосмысленное древнейшее представление о тотемном предке (известно, что у многих родственных китайцам народов, живших к югу от Янцзы, тотемом была именно собака и потому их первопредок изображался в облике пса), от которого зависит плодородие. Прекрасную героиню следовало отнять у похитителя, пришельца из иного мира и возвратить «своему» герою из мира людей. Горы и леса охватил огромный пожар.

В ином мире и время другое – это четко осознается сказочниками. Вспомним, что и в русских сказках невесту или жену героя часто похищают Змей, Кощей или Вихрь, которые в представлении древнего человека были связаны с потусторонним миром и похищение ими девушки воспринималось как нарушение обычая брать жену только из своего рода или племени. Тигра звали «шаньшэнье» — «господин горный дух», а волка почему-то Чжан Сань — Чжан Третий. Юй-ди послал на землю Нефритового кота и тот изловил мышей. Самое невероятное часто выписывается с такими подробностями, чисто бытовыми, а подчас и натуралистическими, что перестает казаться таким уж невероятным.

К. м. оказывала заметное влияние на художественную культуру страны. С этими же архаическими чертами мы сталкиваемся и в легендах («Жэньшэнь-оборотень» и «Царь-удав»). Тогда же, видимо и складывались поэтические легенды. Пахота на собаке — это, видимо, переосмысленное древнейшее представление о тотемном предке (известно, что у многих родственных китайцам народов, живших к югу от Янцзы, тотемом была именно собака и потому их первопредок изображался в облике пса), от которого зависит плодородие. Согласно этому варианту, верховный правитель Чжуань-сюй повелел своим внукам Ли и Чуну перерезать путь между небом и землёй (первый поднял небо вверх, а второй придавил землю книзу). Так, Си-ван-му из получеловека-полуживотного, чей образ активно использовался в искусстве и литературе рубежа новой эры, превращается в человекоподобную фигуру и даже красавицу (в литературе).

Персонажи китайской мифологии, особенно поздней, часто выступая как реальные герои имеют и посвященные им праздники (дни рождения ит. п. ), отмечаемые по принятому в Китае лунному календарю, в котором продолжительность месяцев связывается с изменением фаз луны. Одной из наиболее важных групп сказок являются сказки волшебные, к которым относятся также сказки о животных и рассказы о необычайном (чуанъци). По древним представлениям девятка была основным нечетным (или как называли китайцы — мужским) числом. В таких случаях оборотень покидает человека и счастье их разрушается (сказки «Тигр-жена», «Змея» и др. ) Множество таких сказок обработано Пу Сун- лином (1622—1715) и через народных рассказчиков возвратилось в народ.

В других сказках бытовые элементы вытеснили все волшебное. Но однажды Ин-Лун разгневал Небесного Владыку. Рифтин Б., Библиография, в кн. : Юань Кэ, Мифы древнего Китая, М., 1965, с. 478-89 Dorй H., Researches into Chinese Superstitions, v. 1-14, Shanghai, 1914-38 Eberhard W., Localkulturen im alten China, t. 1-2, Lelden-Peiping, 1942 Christie A., Chinese mythology, L., 1968 Ferguson J., Chinese mythology, N. Y., 1964 (The mythology of all races, v. 8) Finsterbusch K., Verzeichnis und Motivindex der Han-Darstellungen, Bd 1-2, Wiesbaden, 1966-71 Granet M., La pensйe chinoise, P., 1934 Karlgren В., Legend and cults in Ancient China, в сб. : Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities, M 18, Stockh., 1946 Maspero H., Lйgendes mythologiques dans le Chou King, Journal Asiatique», 1924, t. 204, Mi 1 Maspero H., Mythology of modem China, в сб. : Asiatic mythology, L., Mьnke W., Die klassische chinesische Mythologie, Stuttg., 1976 Werner E. T. Завершают сборник три чрезвычайно распространенные в Китае легенды. Найти объяснение, почему счет годам начинается с мыши, пытались не только китайцы. И дела здесь мельче и расследование проще.

По возвращении кошка приписала все заслуги себе. Например, в сказке «Как тигр невесту украл» тигр похищает невесту из свадебного паланкина, но так и не ясно, стала ли она его женой. Удивительные приключения происходят с героями или в Новый год или в праздник фонарей или в особые дни поминовения усопших предков (об этих праздниках подробно рассказано в комментариях к книге). Из пересказов романов они заимствовали описания героев и некоторые сравнения, под влиянием старых повестей отдельные сказки (например, «Лис-оборотень») завершаются рифмованными четверостишиями. В древности китайцы наделяли персиковое дерево свойством отгонять нечистую силу.

В эпоху Чжоу (11-3 вв. Затем Яо послал Шуня в горы, поросшие лесом и в низины, пересеченные реками. Храмы в честь этих героев можно увидеть в разных концах страны.

Дицзан-ван). Это был шип длиной 20 сантиметров в шелковом чехле. Не исключено, что культ мэнь-шэней к концу 1-го тыс. Когда героиня сказки «Волшебная картина», которую унес злой оборотень, наказывает передать любимому, чтобы искал её в Западной стране, — это значит, что он должен отправиться в страну мертвых.

В течение веков феодальный Китай был известен как империя чиновников. Персонажам китайской мифологии, особенно поздней, часто выступающим как реальные герои, посвящены определенные праздники (дни рождения и т. п. ), отмечаемые по принятому в Китае лунному календарю, в котором продолжительность месяцев связывается с изменением фаз луны. И (Хоу-и)— в древнекитайской мифологии культурный герой, сын верховного божества Ди-цзюня, спасавший людей от стихийных бедствий и очищавший землю от чудовищ. В стадиально более позднем мифе битва многорукого и многоногого (в чём можно видеть образное отражение архаических представлений о хаосе) Чи-ю с государем Хуан-ди, олицетворением гармонии и порядка изображается уже не как поединок двух мифических героев, символизирующих противоположные стихии, а как борьба за власть предводителей различных племён, описываемая как своеобразное состязание в могуществе повелителей стихий в духе шаманского поединка (в частности, духа ветра Фэн-бо и повелителя дождя Юй-ши со стороны Чи-ю и демона засухи Ба, дочери Хуан-ди, на стороне отца). Бян Цяо — в древнекитайской мифологии один из богов-покровителей врачевания.

Его рисовали красной краской и вывешивали это изображение для магических целей. В древнекитайской гадательной «Книге перемен» (VIII–VIIвв. Единороги являлись многим китайским императорам. Считалось, что после смерти душа человека попадает к Хуанцюань («желтому источнику»), что царство мертвых располагалось где-то на западе или на северо-западе. На популярных еще недавно народных лубках часто можно было видеть изображение яоцяньшу — «дерева, отряхающего монеты».

Повелителя юга звали Ян-ди (он же Шень-нун), а его помощника — красный дух огня Чжу-жун. Согласно легенде, к Го Цзы-и однажды ночью явилась Чжи-нюй («Небесная ткачиха») и сообщила ему, что он небесный дух, которому суждена долгая жизнь, всяческое благополучие и высокие чины. В эпоху Хань у владычицы запада появляется супруг— владыка востока— Дун-ван-гун. Но однажды они расшалились — ведь это были еще дети — и вышли все сразу. Даосы включили в свой культ образы так называемой низшей мифологии (духи стихий, оборотни, неприкаянные души умерших). Он убил начальника уезда, творившего произвол во вверенных ему владениях. Даосский пантеон насчитывает тысячи всевозможных бессмертных, святых, духов, бесов, героев местных культов, персонажей «низшей мифологии», а также более 30 тысяч духов человеческого тела ит. п.

Где только не рассказывают сказку о глупце, который делает все невпопад. В некоторых сказках герой — отверженный, презираемый человек. В делах практических сюцаи мало что смыслили.

Самая древняя из них – повествование о Волопасе и Ткачихе. Тогда Цзян Цзы-я решил хитростью заставить противника сдаться.

В древний сюжет о похищении невесты постепенно добавлялись новые элементы. Здесь древний сюжет — похищение девушки — как бы обрамлен историей двух братьев — ленивого У-гэна и трудолюбивого Ши-е. Здесь они были усовершенствованны до гексаграмм (комбинаций шести линий), которых насчитывалось 64. Она не дарит ему реально никакого особого «производственного могущества», лишь помогает каменотесу избавиться от тяжелой повинности и наказывает стражника, поднявшего на него руку. Ван Хэн поехал вместе сним. Тогда смелый стрелок И сразил своими стрелами все десять солнц.

Можно предполагать, что Пань-гу и Нюй-ва изначально входили в различные племенные мифологические системы, образ Нюй-ва возник либо в юго-восточных областях древнекитайских земель (немецкий исследователь В. Мюнке), либо в районе культуры Ба в юго-западной провинции Сычуань (американский учёный В. Эберхард), а образ Пань-гу— в южнокитайских областях. Считалось, что Лунван приносит дождь. Еще большие изменения под влиянием социальных условий претерпел сюжет сказки «Сад Нефритовой девы». В основе этого образа — сочетание двух различных персонажей. У соседних с китайцами тунгусо-маньчжурских и тюрко-монгольских народов сохранился культ орла — родоначальника шаманов, который, по народному поверью, мог вступать в связь с женщинами и был непременным сопроводителем шаманов в их странствиях по подземному миру. Оно явно более позднее и, за исключением концовки, совсем бытовое.

Миф о потопе зафиксирован в литературе ранее других мифов («Шуцзин», «Шицзин», 11-7 вв. мировой горы), которая как бы соединяла землю и небо: на ней находилась нижняя столица верховного небесного владыки (Шан-ди).

Считалось, что Лунван приносит дождь. Среди духов рек есть мужские (дух реки Хуанхэ— Хэ-бо) и женские (богиня реки Ло— Ло-шэнь, феи реки Сяншуй ит. п. ). Среди бесчисленного множества мифологическихперсонажей синкретического пантеона выделяется ряд устойчивых групп: небесные божества Юй-ди и его свита, божества природы и стихий (бог грома Лэй-гун, богиня молнии Дянь-му, божества ветра, вод, включая и драконов всех родов и рангов, например лун-ванов— царей драконов и большинство духов звезд ит. п. ), местности и городов (Туди, Чэн-хуан ит. п. ), дома и общественных зданий (боги дверей— мэнь-шэнь, очага— Цзао-ван, постели— Чуан-гун и Чуан-му, отхожего места— Цзы-гу, стражи храмов— целань-шэнь, покровители ремесел, отдельных профессиональных групп, торговли, а также домашнего скота), медицины (часто объединяемые одним термином Яо-ван, «царь лекарств», а также богини, защищающие от болезней, например оспы— Доу-шэнь, духи, спасающие от заразных болезней, — вэнъ-шэнъ ит. п. ), боги-чадоподатели (Чжан-сянь, приносящий сыновей, целый сонм богинь-няннян, дарующих детей, к которым, в народном представлении, примыкает и бодхисатва Гуань-инь), боги счастья, долголетия, богатства, духи— служители преисподней, множество привидений, теней, бесов, объединяемых термином гуй и другие представители т. н. Однако в силу ранней эвгемеризации, развития конфуцианского мировоззрения и отсутствия эпоса и драмы в Древнем Китае мифология мало отражена в словесном искусстве. в Китае, а в Юго-Восточной Азии (Гонконг, Сингапур ит. д. ) распространены и по сей день.

Как изменялся сюжет, проследим хотя бы на сказке про собаку и кошку. Мо Лишу, последний из братьев оставшийся в живых, решил воспользоваться Хуа Худяо. Его образ напоминает древних мифических героев-первопредков, которым приписывалось добывание различных «культурных» благ и изобретение таких жизненно необходимых вещей, как очаг или письменные знаки. Сказку использовали и некоторые романисты. Согласно учению Махаяны, во множестве миров находится неисчислимое множество будд и каждый из них создает собственный мир — буддакшетру (или буддхакшетру).

Самым старшим из братьев считается Мо Лицзин семи метров ростом. Письменная литература оказывала, в свою очередь, влияние и на неграмотных сказочников. рис. ). В число пяти мифических государей входили: верховный владыка центра— Хуан-ди, его помощник— бог земли Хоу-ту, его цвет— жёлтый, под его покровительством находился храм солнца, с ним были соотнесены многие созвездия центральной части неба, а также Большая Медведица, планета Тяньсин (Сатурн) повелитель востока— Тай-хао (он же Фу-си), его помощник— зелёный дух дерева Гоу-ман, ему подвластны громовник Лэй-гун и дух ветра Фэн-бо, созвездия в восточной части неба и планета Суйсин (Юпитер), ему соответствует весна и зелёный цвет повелитель юга— Янь-ди (он же Шень-нун), его помощник— красный дух огня Чжу-жун, ему соответствуют различные созвездия в южной части неба, а также планета Инхосин (Марс) божество запада— Шао-хао (его имя «малый светлый» противопоставлено имени повелителя востока— «великий светлый»), его помощник— белый дух Жу-шоу, с ним соотнесены созвездия в западной части неба и планета Тайбай (Венера) владыка севера— Чжуань-сюй, его помощник— чёрный дух Сюань-минь, под его покровительством находились храмы луны и повелителя дождя Юй-ши, созвездия в северной части неба, а также планета Чэньсин (Меркурий). По легенде, эти триграммы придумал и ввел в употребление первопредок Фуси, который нарисовал первые триграммы, «вслушиваясь в свист ветров восьми направлений». В древнейший из этих циклов входят повествования о поисках исчезнувшей невесты: «Как юноша любимую искал», где героиню похищает злой оборотень и «Сказка про хитрого У-гэна и верного Ши-е», где возлюбленную дровосека уносит Чёрный орел. Войска под командованием Бай-хуа были непобедимы и наводили ужас на своих противников.

После сказов мастеровых в книге помещены легенды искателей жэньшэня. в первый день первой луны Шунь принял дела управления». Все перечисленные мифологизированные образы Бэя Гуань Юя связаны с его воинскими заслугами.

Так, сюжет о благодарном карпе вошёл в ткань фантастического романа У Чэн-эня (XVI в. ) «Путешествие на Запад». Единственное, что требовалось на экзаменах, – это знание конфуцианских классических книг. Будда — в буддизме человек, достигший наивысшего предела духовного развития.

В исторических легендах содержится народная оценка различных исторических событий и лиц. в провинциях Шаньдун, Цзянсу, Сычуань Фу-си и Нюй-ва изображаются в виде пары сходных существ с туловищами человека и переплетёнными хвостами змеи (дракона), что символизирует супружескую близость. В сказке «Волшебная картина» герой женится на деве, сошедшей с картины, в другой сказке женой оказывается дева-пион, в третьей — Нефритовая фея — дух персикового дерева, в четвертой — девушка-лотос, в пятой — девица-карп. Лун Ван попытался отомстить бессмертным, но снова потерпел поражение. Лунарные мифы явно беднее солярных.

Волшебный шип пронзил и его сердце. Считалось также, что создание «Книги перемен» принадлежит Фуси. Завершают сборник три чрезвычайно распространенные в Китае легенды.

Вместо слова «жэньшэнь» полагалось говорить «банчуй», что значит «палка», «батог». Ван Цзыдэн славилась замечательной игрой на струнных инструментах. Хуан Фэйху поспешил предупредить Цзян Цзы-я об угрожавшей ему опасности.

Не было и точных, научных публикаций записанных текстов. Тогда жена приносила ему еду. Где только не рассказывают сказку о глупце, который делает всё невпопад. Едва ли не впервые он встречается в знаменитом «Океане сказаний» индийского писателя XI века Сомадевы мы находим его потом в новелле десятой дня четвертого «Декамерона» Боккаччо и во многих произведениях русской литературы XVIII—XIX веков, начиная с анонимной «Повести о Карпе Сутулове». Помощник Шао-хао получил имя белого духа Жу-шоу.

Однако в народном сознании процесс синкретизации (смешения) привел в средние века к появлению сводного пантеона божеств во главе с Юй-ди, образ которого сложился примерно в VII–X веках. до н. э. ), однако стадиально он не относится к числу наиболее ранних мифов. В сказке про У-гэна и Ши-е, например, эти поздние черты проявляются главным образом в зачине (известно, что именно зачины сказки легче всего поддаются переделкам и видоизменениям). В древнейший из этих циклов входят повествования о поисках исчезнувшей невесты: «Как юноша любимую искал», где героиню похищает злой оборотень и «Сказка про хитрого У-гэна и верного Ши-е», где возлюбленную дровосека уносит Черный орел.

Такие изображения известны по ханьским рельефам. Пример такого рода— новеллистическое творчество Пу Сун-лина (17 в. ). В развивающихся (параллельно с повествовательной прозой крупных форм) литературной новелле (с VII века) и народной повести (с XII века) эпизодически используются лишь отдельные образы низшей мифологии.

Легко заметить, что символика животных в этих двух рядах не совпадает: петух, который у древних китайцев был символом востока (как провозвестник рассвета), оказался в более позднем животном цикле вдруг на западе, а тигр, который у китайцев обозначал запад и осень, в этой системе оказался на северо-востоке и соответствует весне. Лит. : Каталог гор и морей (Шань хай цзин), предисл., пер., коммент. Из этой крови и был рожден великий Гуаньди. Косвенным подтверждением этого могут служить представления о горе Тайшань (современная провинция Шаньдун) как месте обитания повелителя жизни и смерти (некий прообраз хозяина загробного мира), о нижнем мире под землёй, в глубоких пещерах, вход в которые находится на горных вершинах. Подобное же предание рассказывают в Пекине про дочь мастера Дэна, которая бросилась в горн, чтобы помочь отцу и его подручным отлить по приказу императора огромный колокол. Лубки такого содержания печатались до конца 40-х гг.

На рубеже н. э. По преданию именно здесь и утопилась верная памяти мужа Мэн Цзян-нюй. Собака и кошка решили помочь хозяевам и отправились на поиски. В конце он победил гигантского феникса Дафэна огромного удава-людоеда и кабана. Одна из целей этого учения — поиски способов продления жизни и достижения долголетия.

Это небесные божества Юй-ди и его свита, божества природы и стихий (бог грома Лэй-гун, богиня молнии Дян-му, божества ветра, вод, включая и драконов всех родов и рангов, например лун-ванов — царей драконов и большинство духов звезд и т. п. ), местности и городов (Туди, Чэн-хуан и т. п. ), дома и общественных зданий (боги дверей — мэнь-шэнь, очага — Цзао-ван, постели — Чуан-гун и Чуан-му, отхожего места — Цзы-гу, стражи храмов — целань-шэнь, покровители ремесел, отдельных профессиональных групп, торговли, а также домашнего скота), медицины (часто объединяемые одним термином Яо-ван, «царь лекарств», а также богини, защищающие от болезней, например оспы — Доу-шэнь, духи, спасающие от заразных болезней, — вэнь-шэнь и т. п. ), боги-чадоподатели (Чжан-сян, приносящий сыновей, целый сонм богинь-няннян, дарующих детей, к которым, в народном представлении, примыкает и бодхисаттва Гуаньинь), боги счастья, долголетия, богатства, духи — служители преисподней, множество привидений, теней, бесов, объединяемых термином гуй и другие представители так называемой низшей мифологии. Спесивость и глупость подобного рода ученых мужей — извечная тема насмешливых сатирических сказок, одна из которых («Как три зятя тестя поздравляли») помещена в данном сборнике. Ее герой, бедный каменотес, встречает деву – дух персикового дерева.

А Конфуций, по преданию, даже опирался на нее в своих поучениях. Истекающий кровью и мучимый нестерпимой болью Мо Лишу стал легкой добычей для Хуан Тянхуа. В китайской культуре не случайно такое важное место отводится дракону. Для него эти древнейшие мотивы лишь привычные поэтические образы сказочного мира.

В делах практических сюцаи мало что смыслили. После сказов мастеровых в книге помещены легенды искателей жэньшэня. Шип вонзился в шею великана и тот упал замертво.

Из их костей вырастает чудесный вяз с листьями-монетами. В эпоху Хань у владычицы запада появляется супруг — владыка Востока — Дун-ван-гун. Своей игрой Мо Лигай завораживает всех. Хотя китайские сказочные сюжеты довольно рано попали в литературу письменную, сами сказки стали собирать и записывать совсем недавно. Главным же магом и повелителем бесов считался Чжан Тяньши. Жертвуя собой, спасает отца-кузнеца и его товарищей, девушка Чжэнь-чжу в сказе «Богиня печи».

Настоящий Бао-гун в чудесном сне явился к Юй-ди и доложил обо всем. Самое невероятное часто выписывается с такими подробностями, чисто бытовыми, а подчас и натуралистическими, что перестает казаться таким уж невероятным. P. В. Вяткина и В. С. Таскина, т. 1, M., 1972, Цюй Юань, Стихи, пер. Если его открыть, то небо и землю накроет тьма.

Поздние варианты мифа связывают с ней и установление брачного ритуала. Однако Юй продолжал трудиться, создавая ирригационную систему, чтобы отвести воду в море. К нему идут грешники, не уплатившие налогов, обвешивавшие людей, продававшие поддельные лекарства или рис, смоченный водой, расплачивавшиеся фальшивым серебром, кто жульничал при продаже материи, крал камни из мостовой и масло из уличных фонарей кто завидовал богатству чужих не выполнял обещаний дать деньги или лекарства взаймы, выбрасывал на улицу битое стекло, бранил злых духов, лгал и запугивал других и т. д. Рифтин Б., Библиография, в кн. : Юань Кэ, Мифы древнего Китая, М., 1965, с. 478-89 Dorй H., Researches into Chinese Superstitions, v. 1-14, Shanghai, 1914-38 Eberhard W., Localkulturen im alten China, t. 1-2, Lelden-Peiping, 1942 Christie A., Chinese mythology, L., 1968 Ferguson J., Chinese mythology, N. Y., 1964 (The mythology of all races, v. 8) Finsterbusch K., Verzeichnis und Motivindex der Han-Darstellungen, Bd 1-2, Wiesbaden, 1966-71 Granet M., La pensйe chinoise, P., 1934 Karlgren В., Legend and cults in Ancient China, в сб. : Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities, M 18, Stockh., 1946 Maspero H., Lйgendes mythologiques dans le Chou King, Journal Asiatique, 1924, t. 204, Mi 1 Maspero H., Mythology of modem China, в сб. : Asiatic mythology, L., Mьnke W., Die klassische chinesische Mythologie, Stuttg., 1976 Werner E. T. Так, сюжет о благодарном карпе вошел в ткань фантастического романа У Чэн-эня (XVI в. ) «Путешествие на Запад». Ван Хай научил свой народ разводить скот — коров и овец.

Сложен вопрос и о главе китайского пантеона. Считалось, что это царь змей, но выглядел он как дракон с четырьмя когтями. Миф о Пань-гу свидетельствует о наличии в Китае характерного для ряда древних космогонических систем уподобления космоса человеческому телу и соответственно о единстве макро- и микрокосма (в период поздней древности и средневековья эти мифологические представления закрепились и в других областях знаний, связанных с человеком: медицине, физиогномике, теории портрета ит. п. ).

был совсем забыт и с обожествлением реальных военачальников возрождён вновь (никаких сведений об этом не сохранилось). Сами китайцы эту могучую птицу до сих пор именуют «лаоин» — «почтенный орел». В повествовательной прозе, рождающейся в начале средневековья (с 3 в. н. э. ) и развивающейся в виде коротких повестей и рассказов типа быличек (о встрече человека с духами), представлены образы в основном даосской и низшей народной мифологии. Он носил рваный синий халат с широким поясом, с бляхами из черного дерева. Собака и кошка решили помочь хозяевам и отправились на поиски. Император был настолько благодарен Юю, что отрекся от престола и уступил ему трон.

С Шао-хао также соотносят созвездия в западной части неба и планету Венера. Третье из этих сказаний («О Лян Шань-бо и Чжу Ин-тай») сложилось, видимо, к VIII—X векам. Еще Чжан Хэшань коллекционирует народные предания о Великой Китайской стене.

Ван-му Шичжэ («посланницы матушки-госпожи»)— в китайской мифологии служанки Си-ван-му. Спасаясь от голода, в частые неурожайные годы крестьяне-шаньдунцы уходили в глухие тогда северо-восточные земли, мечтая найти драгоценное растение и выгодно продать его. Повелителя востока именовали Тай-хао (он же Фуси), а его помощника — зеленый дух дерева Гоу-ман. Дицзан-ван считался верховным владыкой ада, ему подчинены князья 10 судилищ. В поздних вариантах сюжет этот значительно изменен.

В сказке про У-гэна и Ши-е, например, эти поздние черты проявляются главным образом в зачине (известно, что именно зачины сказки легче всего поддаются переделкам и видоизменениям). Весной и летом он разъезжал на драконе, осенью и зимой — на коне. Действие всех этих сказок обычно происходит в уездном управлении — ямыне. Примечательно и то, что драконы в Китае – это волшебные существа, наделенные дарами и совмещающие в себе черты многих других животных. В древнем трактате «Гуань-цзы» огонь трением дерева о дерево добывает Хуан-ди, в древнем сочинении «Хэ ту» («План реки»)— Фу-си, а в комментариях «Сицычжуань» к «Книге перемен» и в философских трактатах («Хань Фэй-цзы», «Хуайнань-цзы»)— Суй-жэнь (букв.

История. Оставшись без своих волшебных предметов, братья оказались практически беззащитными. Она не дарит ему реально никакого особого «производственного могущества», лишь помогает каменотесу избавиться от тяжелой повинности и наказывает стражника, поднявшего на него руку. Однако он воспринимал ее как философский трактат, а не как гадательный свод.

Гуань-инь) известная в Китае (видимо, после 7 в. ) главным образом в женской ипостаси, есть перерождение принцессы Мяо-шань, дочери одного из китайских князей (12 в. ), которая отказалась выйти замуж и ушла в монастырь вопреки воле отца. Двойник оказался и у Бао-гуна, призванного на помощь принцем-наследником. Пьесы «даосского цикла»— жанровая разновидность цэацзюй XIII—XIVвв., в кн. : Жанры и стили литератур Китая и Кореи, М 1969 Сычев Л. П., Сычев В. Л., Китайский костюм. Однажды Юй разбил скалы, а жене почудился барабанный бой. Но скоро он наскучил молодой жене Мянчэна и она обратила свое внимание на Ван Хая.

В древний сюжет о похищении невесты постепенно добавлялись новые элементы. В новых легендах о Си-ван-му само снадобье заменяется плодами бессмертия, растущими на волшебном персиковом дереве в ее саду (эта связь своеобразного древа жизни с женским божеством зафиксирована в мифологиях разных народов). Спустившийся с небес бессмертный старец советует героям сказки «Жены в зеркале» обратить зеркала на юго-запад, чтобы увидеть суженых им невест в сказке «Женщина-лисица» девушка-оборотень, прощаясь, наказывает своему возлюбленному, чтобы он шел искать ее на юго-запад. Одна из сторон земли (юго-восточная) обрушилась, а небосвод наклонился на северо-запад и в нем тоже появились провалы.

В ходе битвы бессмертные сбросили в море гору, которая разрушила дворец Лун Вана. Зародившаяся в 12-13 вв. Немногие сохранившиеся у китайцев сказки о животных дошли до нас в сильно измененном виде.

Тема эта тысячекратно перелагалась в драмах разных веков и местностей. они часто антропоморфизированы. В повествовательной прозе, рождающейся в начале средневековья и развивающейся в виде коротких повестей и рассказов, похожих на былички (о встрече человека с духами), представлены образы в основном даосской и низшей народной мифологии. В дальнейшем этот сюжет получил иное развитие, пополнился деталями, новыми вариантами и превратился в трогательную повесть о любви двух тружеников и их борьбе за счастье. В первых веках н. э. В легендах повествуется о всех наиболее значительных событиях истории.

Но Гуаньди сбежал и совершил свой первый подвиг. В целом война Хуан-ди с Чи-ю, типологически сходная с борьбой Зевса с титанами в греческой мифологии, может быть представлена как борьба небесного (Хуан-ди) с хтоническим (Чи-ю). Именно в этом, как представляется нам, принципиальное отличие сказочной фантастики китайцев от безудержной и совсем не приземленной фантастики индийских или, например, арабских сказок. Император приказал отшлифовать камень — получился превосходный диск драгоценного нефрита (символ неба), который назвали Хэби — «диск Хэ». Письменная литература оказывала, в свою очередь, влияние и на неграмотных сказочников. Он считался правнуком Хуанди.

Название это встретилось собирателям, правда, только в Шаньдуне, на родине писателя. Женщина так и сделала. Из их костей вырастает чудесный вяз с листьями-монетами.

Путешествие героя в подземное царство замещено в сказке «Как юноша любимую искал» хождением на далекий остров посреди моря. Переориентация этих персонажей их связь с идеей продления жизни и бессмертия объясняется тем, что эти проблемы стояли в центре средневекового даосизма, адепты которого занимались алхимией и поисками различных средств продления жизни (с помощью сексуальной активности, особых дыхательных и иных упражнений типа йоги, диеты ит. п. ). Вэнь-Шэнь («духи эпидемий»)— в древнекитайской мифологии демоны болезней.

Сами китайцы эту могучую птицу до сих пор именуют «лаоин» — «почтенный орел». В течение веков феодальный Китай был известен как империя чиновников. Спесивость и глупость подобного рода ученых мужей — извечная тема насмешливых сатирических сказок, одна из которых («Как три зятя тестя поздравляли») помещена в данном сборнике. С террасы грешники видят свой дом и слышат речь близких. В варианте, вошедшем в данный сборник, соединились многие сказочные мотивы: и история о разделе имущества между братьями и эпизод с кражей одежды у спустившейся с неба девицы-голубки и испытания молодого зятя у злого тестя. В китайской традиции наиболее популярные бодхисаттвы — Гуаньинь и Дицзан-ван.

В древние времена считалось, что подземное царство отделено от мира людей водой. Согласно древним воззрениям, тигр как тотемный зверь имел право на брачные отношения с людьми «своего племени». Большую часть вошедших в сборник волшебных повествований записали фольклористы Дун Цзюнь-лунь и Цзян Юань в глухом уезде Ишань провинции Шаньдун. Этого было достаточно для обожествления его в качестве бога плетенщиков. И тогда он решил сделаться отшельником.

Там находилось по древним представлениям царство мертвых. Считалось, что на луне живёт белый заяц, толкущий в ступе снадобье бессмертия (средневековые авторы рассматривали жабу как воплощение светлого начала ян, а зайца— тёмного начала инь). Если солнце ассоциировалось с трёхлапым вороном, то луна первоначально, видимо, с жабой (трёхлапой в поздних представлениях) («Хуайнань-цзы»).

Своеобразие отражения мифологии в китайской культуре проявляется в том, что одни и те же мифологические сюжеты и представления начиная со времен древности несколько по-разному претворялись в образах словесного и изобразительного искусств. В первом судилище судья Циньгуан-ван, начальник остальных десяти судей, безгрешные души отправляет в 10-е судилище, где они получают право родиться вновь, а грешные — к «зеркалу зла», в котором они видят отражение своих дурных дел. Наиболее архаичный вариант записан у монголов.

Представление о юго-западе как о стороне, где должна состояться приятная герою встреча, сохранилось в народе и поныне. Причем на лбу у игрушечного тигра непременно рисовали тушью знак «ван» – «царь». В этих сказках особенно сильно развита социальная сатира. Диюй («подземное судилище»)— в поздней китайской мифологии ад.

Выросшие на основе устного сказа книжные эпопеи в отдельных случаях также использовали мифологические темы и образы («Путешествие на Запад» У Чэн-эня, «Возвышение в ранг духов» Сюй Чжун-линя, «Сказание о начале мира» Чжоу Ю— все 16 в. ). Уже в «Шань хай цзине» есть ряд записей о бессмертных, живущих в далёких удивительных странах. Под покровительством этого владыки находился храм солнца, с ним были соотнесены многие созвездия центральной части неба, а также Большая Медведица и планета Сатурн.

По этим праздникам ведется в сказке счет течению времени в мире людей. Вэнь-юаньшуай («главнокомандующий Вэнь»)— в китайской мифологии дух, повелитель духов горы Тайшань и один из ближайших помощников Тайшань-фуцзюня — управителя судеб, бога горы Тайшань. Мифологические сюжеты присутствуют в основном в рельефах и настенной живописи эпохи Хань (3 в. до н. э. — 3 в. н. э. ), украшавших главным образом могильные сооружения. Мы знаем разве что только о Цинь Ди-нюй – старой крестьянке из Внутренней Монголии, от которой фольклористы записали помещенные в этом сборнике прекрасные варианты сказок «Жених-змей» и «Волопас и Ткачиха». Тигр почитался китайцами как царь зверей. Еще большие изменения под влиянием социальных условий претерпел сюжет сказки «Сад Нефритовой девы».

Но море стережет черная рыбина. В народе эту сказку и подобные ей повествования об оборотнях, близкие к новелле, называют «Ляо-чжай чацзы» — «Ветви Ляо-чжая», подчеркивая тем самым влияние удивительных историй Пу Сун-лина. Вроде бы совсем недолго пробыли в другом мире муж и жена из сказки «Отворитесь, ворота каменные. », а на земле «не век и не два минуло». Сподвижник Лю Бэя Гуань Юй известный своей верностью и бесстрашием, был обожествлён в качестве бога— стража монастырей, затем могущественного покровителя демонов, а примерно с 16 в. — бога войны (Гуань-ди), все эти ипостаси связаны с его воинскими заслугами. С тех пор на юге Поднебесной часто идет дождь.

Согласно древнейшей традиции, эта роль отводится первопредку Фуси. и коммент. Был в китайской мифологии огромный страшный змей, которого звали Ман. Некоторые цилини изображаются покрытыми твердыми зелеными чешуйками.

И лишь император Вэнь-ван принял дар. Исторический Го Цзы-и (697–781 годы) был прославленным сановником и полководцем, его дом считался образцом конфуцианского семейного благочестия, поскольку все его сыновья и зятья занимали высокие посты в государстве, а сын Го Ай был женат на одной из принцесс. Божеством запада считался Шао-хао (его имя «малый светлый» противопоставлено имени повелителя востока — «великий светлый»).

Сначала богатырь Ян Цзян напал на крысу Хуа Худяо, но зверь проглотил его. Эта вера в способность растений к перевоплощению восходит к древним анимистическим представлениям и вере в оборотней. Пример такого рода — новеллистическое творчество Пу Сун-лина (XVII век).

Едва ли не впервые он встречается в знаменитом «Океане сказаний» индийского писателя XI века Сомадевы мы находим его потом в новелле десятой дня четвертого «Декамерона» Боккаччо и во многих произведениях русской литературы XVIII–XIX веков, начиная с анонимной «Повести о Карпе Сутулове». Также он любил выпить и однажды он напоил всех бессмертных. Раздел бытовых сказок, среди которых есть и сатирические, открывается сказками «Волшебный чан» и «Красивая жена» они построены по законам сказки сатирической, хотя главную роль пока ещё играют волшебные предметы. Юй трудился 13 лет, чтобы прекратить потоп. Одновременно шел процесс активной антропоморфизации древних героев. Есть циклы легенд о периодах Чжоу (1027—403 гг. ), «Борющихся царств» (403—221 гг. ), об императоре Цинь Шихуанди (246—210 гг.

В древности у китайцев не существовало четких представлений об этих явлениях. Яньван ("князь"), в китайской мифологии владыка подземного мира считалось, что он расследует земную жизнь мертвых, а затем направляет их для наказания к одному из десяти царей-судей, каждый из которых имеет свое судилище. Изображался сидящим на троне со скипетром в руке, символизирующим исполнение желаний. В древнейший из этих циклов входят повествования о поисках исчезнувшей невесты: 1 «Как юноша любимую искал», где героиню похищает злой оборотень и «Сказка про хитрого У-гэна и верного Ши-е», где возлюбленную дровосека уносит Черный орел.

Жертвуя собой, спасает отца-кузнеца и его товарищей, девушка Чжэнь-чжу в сказе «Богиня печи». Раздел бытовых сказок, среди которых есть и сатирические, открывается сказками «Волшебный чан» и «Красивая жена» они построены по законам сказки сатирической, хотя главную роль пока еще играют волшебные предметы. Так, сюжет о благодарном карпе вошел в ткань фантастического романа У Чэн-эня (XVIв. ) «Путешествие на Запад». На похоронах он кричит: «Таскать вам не перетаскать», а на свадьбе — «Канун да ладан». Бай-хуа («белый цветок») в древнекитайской мифологии женщина-военачальник. Он был воплощен в образах духа вод Гун-гуна и мятежника Чи-Ю.

Так, появляется предание о том, что бодхисатва Авалокитешвара (кит. История. При 4-м судилище есть река Найхэ («река нечистот»), мост через нее охраняют ядовитая змея и злой пес. Рядом с Вэньчаном находятся двое помощников — Куй-син и Чжу-и.

Среди них есть немало сюжетов известных во всем мире. Считалось, что во власти Си-ван-му находится право насылать небесные кары на провинившихся, по другим источникам, она насылает мор и болезни. За ветром следуют десять тысяч огненных змей, сжигающих все на своем пути. Би-гань был легендарным героем древности, пытался остановить жестокости Чжоу Синя (правителя династии Инь). Характерно, что и в китайской сказке в сундуке оказывается настоятель монастыря, то есть лицо духовное. Когда наступили роды, Юй разбил камень и оттуда появился его сын Ци.

Неудивительно, что и героями даосских мифов были в основном бессмертные гении. Изображаемый в качестве антагониста— разрушителя космических устоев, зооантропоморфный дух вод Гун-гун воевал с духом огня Чжу-жуном (борьба двух противоположных стихий— одна из популярных тем архаической мифологии). «Вернуться на запад» означало по-китайски «умереть» и, когда старуха в сказке «Отворитесь, ворота каменные. » указывает героям путь на запад, они и попадают в иной мир, находящийся в горной пещере.

Китайская литература значительно обогатилась благодаря влиянию народного творчества. В надписях на гадательных костях эпохи Шан-Инь (16-11 вв. На строительстве она узнает, что ее муж погиб. Очень известная в Китае история про стрелка по имени И. Когда однажды на небе появилось сразу десять солнц, в виде «солнечных птиц», мир стал погибать от жары.

Разрушение мира в конце кальпы будд не затрагивает, они продолжают существовать. Весь этот необозримый пантеон возглавлялся первоначально тремя абстрактными мистическими символами (в этой триаде можно видеть подражание идее трёх государей— сань-хуан древнекитайской мифологии) Тай-чу, Тай-су, Тай-и, по другой версии, — Тянь-и («небесное начало»), Ди-и («земное начало»), Тай-и («высшее единое»). Хуан Тянхуа вытащил таинственный шип из чехла и бросил его в противника.

Хуанди расчищал горные склоны под посевы, прокладывал дороги. Китайский вариант этой сказки («Как собака с кошкой враждовать стали»), помещенный в данном сборнике, уже осовременен: у бедняков пропало сокровище, его украл торговец. Мифология даосизма. Там свирепствовали ураганы и сильные грозы, но Шунь не сбился с пути.

и коммент. Считается, что его образ восходит к реальному чиновнику времен династии Чжоу (VIII век до н. э. ). На одной ноге – сапог, а другая босая. Э. M. В буддийских храмах рядом со статуей Данай Фужэнь помещали изображения ее помощниц — Пэйтай няннян («матушка, содействующая зачатию») и Инмэн няннян («матушка, приносящая детей»). В древности китайцы наделяли персиковое дерево свойством отгонять нечистую силу.

По преданию (трактат «Хань Фэй-цзы», III век до н. э. ), Бян Хэ преподнес императору Ли-вану драгоценный нефрит, но необработанный камень выглядел настолько неприглядно, что император обвинил чиновника в мошенничестве и приказал отрубить ему ногу. Сюжет о мыши, упавшей в чан («Горная мышь и городская мышь») изложенный в виде анекдота, включил в свое собрание забавных историй известный литератор XVII века Фэн Мэн-лун. В более поздний период китайцы стали воспринимать небо как воплощение ян, а землю — инь. Однако детально разработанные представления об аде (диюй) и многочисленных адских судилищах появились в Китае лишь под влиянием буддизма. В китайской «Сказке про младшего брата» ярко выражена характерная для фольклора многих народов идеализация младшего члена семьи как хранителя семейного очага и родовых традиций.

Большинство мифологических сюжетов реконструируют по памятникам IV века до н. э. рис. ), которая представлялась в виде получеловека-полузмеи (или дракона), считалась создательницей всех вещей и людей (но миф о создании ею вселенной неизвестен). Представление об изначальном хаосе и мраке отразилось и в термине «кайпи» (букв. «Вернуться на запад» означало по-китайски «умереть» и, когда старуха в сказке «Отворитесь, ворота каменные. » указывает героям путь на запад, они и попадают в иной мир, находящийся в горной пещере. Он занимается рытьём каналов, землеустройством избавляет землю от всякой нечисти (очистительная функция, характерная для культурного героя), создаёт условия для земледелия. В народе эту сказку и подобные ей повествования об оборотнях, близкие к новелле, называют «Ляо-чжай чацзы» – «Ветви Ляо-чжая», подчеркивая тем самым влияние удивительных историй Пу Сун-лина.

Сказки о мудрых решениях судьи Бао в отличие от драматических произведений весьма просты. В такие сказки легко. Также нельзя было произносить названия диких зверей. Существовали предания о чудесном зачатии мифического государя Шуня от встречи его матери с большой радугой-хун (драконом. ). В левой руке у него жемчужина, свет которой освещает дорогу в подземном мире.

Храмы, посвященные ему, были в каждом городе, каждой деревне. Согласно мифам, впоследствии Гуаньди прославился тем, что отвращал демонов. Чжоу Синь в ответ на увещевания казнил Би-ганя.

А чтобы добыть меч, ему предстоит пройти сквозь огонь. В сказках мы постоянно сталкиваемся с обозначениями сторон света. Он убил красного быка-людоеда яюя с драконьей головой и лапами тигра. Эта удивительная история, явно сложившаяся в позднее время (недаром в ней упоминаются даже пароходы. ) интересна как рассказ о забавных приключениях мастеровых людей в разных мирах и странах, приключениях, чем-то напоминающих путешествие Гулливера или удивительные похождения героев романа китайского прозаика XIX века Ли Жу-чжэня «Цветы в зеркале».

Там находилось по древним представлениям царство мертвых. Об этом узнали при дворе, но оказалось, что во дворце находятся два государя и две государыни.

Так, в сказке про братьев У-гэна и Ши-е герой возвращается в мир людей с помощью карпа. Он наказывал всех, невзирая на титулы и родство с императором. В нем рассказывается о любви девушки, переодетой юношей, к своему школьному товарищу.

Яншиной, М., 1977, Сыма Цянь, Исторические записки (Ши цзи), пер. «Я хочу, чтобы мои сыновья и внуки видели Великую Китайскую стену такой, какой она была всегда и потому борюсь за ее сохранение», – говорит Чжан Хэшань. Согласно трактату «Хуайнань-цзы», когда не было ещё ни неба, ни земли и бесформенные образы блуждали в кромешной тьме из хаоса возникли два божества. Древнейшая основа всех этих сказок — брак с тотемной женой.

Жэньшэнь был известен китайцам давно. Образ реального правителя в фольклоре, конечно, сильно идеализирован. Жена купца Сутулова так же, как и героиня китайской сказки, ловко обманывает домогавшегося ее архиепископа, сталкивая его с другими притязателями и запирая в сундук.

Оно явно более позднее и, за исключением концовки, совсем бытовое. может быть (и часто так и происходит) включен фантастический элемент или деталь. «Неблагоприятен северо-восток», – читаем мы в той же книге и понимаем, что также не случайно злой дракон в сказке «Лис-оборотень» прилетает с северо-востока. Признаки нерасчленённости (сросшиеся ноги, зубы) обнаруживаются и у ряда мифических первопредков.

Юй бросился за ней жена ожидала ребенка и ей было тяжело бежать. Лубки такого содержания печатались до конца 40-х годов в Китае, а в Юго-Восточной Азии (Гонконг, Сингапур и т. д. ) распространены и в настоящее время. По наиболее распространенной версии, Бися Юаньцзюнь — дочь повелителя горы Тайшань. В процессе развития даосской мифологии и ее приближения к народным культам постепенно абстрактные категории этой триады были персонифицированы в образах Лао-Цзы, Хуан-ди и Пань-гу (иногда Тай-и).

И, конечно же, эти сюжеты были излюбленными на красочных новогодних лубках. Ее также считают седьмой дочерью Хуан-ди, феей гор, обожествленной реальной девушкой. В делах практических сюцаи мало что смыслили. В «Исторических записках» Сыма Цяня описан как справедливый правитель, астроном, обучивший подданных бережному использованию богатств земли. Позднее триграммы легли в основу системы гадания. Карп считался царем рыб и его почитали наравне с драконом.

Его образ напоминает древних мифических героев-первопредков, которым приписывалось добывание различных «культурных» благ и изобретение таких жизненно необходимых вещей, как очаг или письменные знаки. е. Млечного Пути), говорится в легенде, жили юноша и девушка. Синяя Змея живет у нее в качестве служанки. В китайских сказках вообще преобладают нечетные числа. в Древнем Китае появляется новый культ — Тян (небо).

Сейчас, благодаря записям последних лет, эту цифру можно увеличить в три-четыре раза. Древнейшим правителем стал считаться Фу-си, за которым следовали Янь-ди (Шэнь-нун), Хуан-ди, Шао-хао, Чжуань-сюй. Некоторые звёзды считались воплощением богов, духов или местом их обитания. Он разгневался, присвоил себе стада братьев и изгнал Ван Хэна из страны Юи. В развивающихся (параллельно с повествовательной прозой крупных форм) литературной новелле (с 7 в. ) и народной повести (с 12 в. ) эпизодически используются лишь отдельные образы низшей мифологии.

Духи гор характеризовались асимметрией (одноногие, одноглазые, трёхногие ит. п. ), удвоением обычных человеческих признаков (напр., двухголовые) или сочетанием черт животного и человека. Китайский вариант сохраняет как бы ту же самую схему сюжета: звери переправляются за реку, где живет похититель (или владелец) сокровища. Во время войны Бай-хуа проявила необычайную отвагу и доблесть, за это император назначил ее руководить всеми своими войсками. Символика.

Где только не рассказывают сказку о глупце, который делает все невпопад. Сказ «Чжаочжоуский мост» повествует о Лу Бане, обожествленном покровителе строителей и плотников. Важное значение для понимания К. м. имеют представления о пяти звёздных дворцах (гун): срединном, восточном, южном, западном и северном, которые соотносятся с символами этих направлений: Тай-и («великая единица»), Цин-лун («зелёный дракон»), Чжу-цяо («красная птица» (см. Похититель в облике орла тоже едва ли случаен.

В других сказках бытовые элементы вытеснили всё волшебное. К числу древнейших подобных парных символов относятся раковины-каури (женское начало инь) и нефрит (мужское начало ян). Ди-ку). В письменных памятниках имеются лишь отрывочные упоминания о том, что Нюй-ва была сестрой Фу-си (со 2 в. н. э. ), его женой она впервые названа лишь у поэта 9 в. Лу Туна. Он был живым замурован в стену.

Не исключено, что культ мэнь-шэней к концу первого тысячелетия был совсем забыт и с обожествлением реальных военачальников возрожден вновь (никаких сведений об этом не сохранилось). Свои сказки она слышала в детстве от матери, а та переняла их от своей матери. Здесь же, в Ишаньских горах, случаются с героями сказок всякие чудеса. Можно предположить, что такая трансформация образа Хуан-ди была предопределена его местом своеобразного верховного божества (локализованного в центре) в предшествующей мифологической традиции. Волшебные сказки китайцев, как и некоторых других дальневосточных народов, отличаются особой «приземленностью» сказочной фантастики. Чтобы убить её, Чжан Шуаню надо добыть волшебный меч. С тех пор и пошла между ними вражда.

В период позднего средневековья (примерно с 15-16 вв. ) мифологические персонажи синкретического народного пантеона становятся постоянными на народных лубках, заменявших китайцам иконы. Древнейшая основа всех этих сказок – брак с тотемной женой. Он назывался «пробивающий сердце» и испускал такой сильный луч света, что можно было ослепнуть. Буддизм Махаяны провозгласил доступность пути бодхисаттвы для всех и каждого. По древним представлениям девятка была основным нечетным (или как называли китайцы — мужским) числом. Буддийская мифология).

Цикл «Девять песен» («Цзю гэ», предполагаемый автор — великий поэт древности Цюй Юань) по существу является ярким памятником обрядовых песен. В ряде случаев обожествлённые исторические деятели заменяли (и вытесняли) героев древней мифологии исполнявших те же функции. В одном из сражений он должен был обрушить на противника потоки воды. Посох служит Дицзан-вану для открывания дверей диюй. Приспосабливаясь к местным условиям, буддизм в Китае включил в свое учение некоторые основополагающие идеи традиционной китайской морально-этической системы (например идею сяо — сыновней почтительности).

Однажды она помогла императрице родить наследника. В XI–II веках до н. э. Братья провели в Юи много месяцев. музыкальная драма дает интересные, хотя и немногочисленные образцы произведений на мифологические сюжеты как даосского (напр., о восьми бессмертных), так и буддийского толка. Зародившаяся в XII–XIII веках музыкальная драма представила интересные, хотя и немногочисленные, образцы произведений на мифологические сюжеты как даосского (например, о восьми бессмертных), так и буддийского характера.

рис. ) На рубеже н. э. В изобразительном и прикладном искусстве (начиная с древней керамики и ритуальной бронзы) весьма активно разрабатывались мифологические темы (практически только зооморфные или иногда зооантропоморфные фигуры). Цинь Шу-бао и Ху Цзин-дэ стали божествами дверей (мэнь-шэнь), заменили древнекитайских богов дверей Шэнь-ту и Юй-лэя. Все эти легенды давно вошли в народное сознание. Оттуда подругу спасает Синяя Змея и они вместе улетают на небо. В 1954 году, когда в ее родную деревню приехали ученые, ей было шестьдесят семь лет. Лу Бань – герой уже более позднего, не мифологического времени, приписанные ему открытия не носят такого первостепенного характера, часто это просто сказочное объяснение происхождения какого-либо архитектурного памятника.

Мо Лигая изображают с четырехструнной гитарой в руках. Но Ван Хай не умел скрывать свои чувства и вскоре все узнали о любви Ван Хая.

Иначе произошло с образом Си-ван-му. В средние же века происходит «натурализация» и других буддийских персонажей, например Кшитигарбхы (кит. Но в этот момент в небе появился дракон и бросил жемчужину к его ногам.

Сказки о чудесных женах в самых причудливых вариантах переработал знаменитый писатель XVII века Пу Сун-лин, автор «Удивительных историй Ляо-чжая» известных у нас под названием «Лисьи чары». Чтобы убить ее, Чжан Шуаню надо добыть волшебный меч. В конце концов одного отец отправил управлять звездой Шан, а другого — звездой Шэнь. Иероглиф чжэнь означал и «старшего сына» в семье.

В варианте, вошедшем в данный сборник, соединились многие сказочные мотивы: и история о разделе имущества между братьями и эпизод с кражей одежды у спустившейся с неба девицы-голубки и испытания молодого зятя у злого тестя. Так, в сказке про братьев У-гэна и Ши-е герой возвращается в мир людей с помощью карпа. В песне «Урожайный год» («Шицзин», отдел «Гимны») поется о богатом урожае и о желанном изобилии в песне «Под водой» (там же) — о богатом улове, часть которого молящиеся обещают уделить духам и т. п. Этими обрядами и культовыми действиями ведали жрецы (си) и жрицы (у). Удивительные приключения происходят с героями или в Новый год или в праздник фонарей или в особые дни поминовения усопших предков (об этих праздниках подробно рассказано в комментариях к книге). Сподвижник Лю Бэя известный своей верностью и бесстрашием, был обожествлен в качестве бога — стража монастырей, затем могущественного покровителя демонов, а примерно с XVI века — бога войны (Гуаньди).

низшей мифологии. В древнем Китае обрядовая поэзия была сильно развита. Производные от цифры девять постоянно встречаются и в других сказках. В древности китайцы наделяли персиковое дерево свойством отгонять нечистую силу. Все эти легенды давно вошли в народное сознание.

В летнее время он утеплял свой халат ватой, зимой лежал в снегу. Подобно ему, герой легенды «Царь-удав» убивает страшных змеев, стерегущих жэньшэнь. Его китайский «собрат» («Глупый муж») поступает почти так же: набрасывается с руганью на похоронную процессию, а носильщикам расписного свадебного паланкина предлагает помочь гроб донести.

с англ., М., 1977 Васильев Л. С., Культы, религии, традиции в Китае, М., 1970 Лисевич И. С., Древние мифы глазами человека космической эры, «Советская этнография», 1976, No 2 его же, Моделирование мира в китайской мифологии и учение о пяти первоэлементах, в кн. : Теоретические проблемы восточных литератур, М., 1969 Попов П. С., Китайский пантеон, в кн. : Сборник Музея по антропологии и этнографии, в. 6, СПБ, 1907 Рифтин Б. Л., Мифология и развитие повествовательной прозы в древнем Китае, в кн. : Литература древнего Китая, М., 1969 его же, От мифа к роману, М., 1979 Сорокин В. Ф., Буддийские сюжеты в китайской драме XIV-XV вв., в кн. : Теоретические проблемы изучения литератур Дальнего Востока, М., 1970 его же. С Хуанди связывали начало врачевания и медицины как науки. Тема эта тысячекратно перелагалась в драмах разных веков и местностей.

Наступают холода. Очень характерны для старого Китая сказки о посрамлении ученых-сюцаев.

И, конечно же, эти сюжеты были излюбленными на красочных новогодних лубках. Производные от цифры девять постоянно встречаются и в других сказках. На дереве фусан живут солнца— десять золотых воронов.

На популярных ещё недавно народных лубках часто можно было видеть изображение яоцяньшу — «дерева, отряхающего монеты». Среди них есть немало сюжетов известных во всем мире. Глава пятого судилища — Ян-ван. Их приглашали к больным для изгнания духа болезни или для очищения дома от наваждения. Иногда она превращается в змею или другое плотоядное существо.

Первой оказалась мышь. Судя по письменным источникам, существовало разделение на радугу-хун— дракона-самца (с преобладанием светлых тонов) и радугу-ни— дракона-самки (с преобладанием тёмных тонов). Единственное, что требовалось на экзаменах, — это знание конфуцианских классических книг. В Китае наибольшей популярностью пользуются такие будды, как Амитабха (Амитофо) и Майтрейя (Милэ). аналогичные представления в шаманизме). Считалось, что Хуанди был огромного роста (ок.

Если Пань-гу не творит мир, но сам развивается вместе с отделением неба от земли (лишь средневековые гравюры изображают его с долотом и молотком в руках, отделяющим небо от земли), то Нюй-ва предстаёт и как своеобразный демиург. Он научил людей охоте, рыболовству, приготовлению пищи (мяса) на огне.

Так, знаменитая поэзия периода Тан (VII—X вв. ) во многом обязана своим расцветом народной поэзии периодов Хань и Лючао (III в. до н. э. — VI в. н. э. ) знаменитый китайский роман родился из народных фаблио творчество таких корифеев китайской литературы, как Цюй Юань, Тао Юань-мин, Ли Бо, Пу Сун-лин, тесно граничит с фольклором. И молодой воин убил Ван Ха, когда тот спал. Древнюю основу сюжета можно восстановить, если сопоставить разные его версии. Чтобы отблагодарить его, змея решает стать женой Сюй Сюаня. Ветер и дождь были также персонифицированы в виде духа ветра (Фэн-бо) и повелителя дождей (Юй-ши). Летом он утеплял халат ватой, а зимой спал на снегу.

Весь этот необозримый пантеон возглавлялся первоначально тремя абстрактными мистическими символами (в этой триаде можно видеть подражание идее трех государей — сань-хуан в древнекитайской мифологии) Тай-чу, Тай-су, Тай-и, по другой версии, — Тян-и («небесное начало»), Ди-и («земное начало»), Тай-и («высшее единое»). Ян-ди соответствуют различные созвездия в южной части неба, а также планета Марс. См. Сюжет о мыши, упавшей в чан («Горная мышь и городская мышь») изложенный в виде анекдота, включил в свое собрание забавных историй известный литератор XVII века Фэн Мэн-лун. Там находилось по древним представлениям царство мертвых.

Трагически разрушенная любовь – постоянная тема многих очень поэтичных китайских легенд. Считается управителем небесных вод, которые низвергаются на землю дождями. Он хитростью и ловкостью добивается успеха и побеждает врагов и чудовищ, которых не могли победить другие. Мифологические сюжеты присутствуют в основном в рельефах и настенной живописи эпохи Хань (III век до н. э. — III век н. э. ), украшавших главным образом могильные сооружения.

У Шаньхай-гуаня, небольшого городка, где начинается Великая стена, вам покажут в море огромные камни. Ди Ку — в древнекитайской мифологии герой, справедливый правитель. Она принесла уставшему мужу обед, но, увидев медведя, в страхе убежала. превращается в антропоморфную фигуру, даже, видимо, красавицу (в литературе).

Похититель в облике орла тоже едва ли случаен. Сказ «Чжаочжоуский мост» повествует о Лу Бане, обожествленном покровителе строителей и плотников. В древний сюжет о похищении невесты постепенно добавлялись новые элементы. Но во время судебного расследования правитель Мянчэн узнал об измене жены.

Случайно ли, что в китайской сказке помощником оказывается карп. Фигура его моделирована по образцу более древнего женского божества, это особо заметно в его описании в «Книге о божественном и удивительном», где он воплощен в облике человека с животными чертами: у него птичье лицо, тигриный хвост. Оказавшись в животе у крысы, богатырь рассек ее сердце на две части.

Яснее всего эта древняя основа проглядывает в сказе «Жэньшэнь-оборотень», героиня которого – чудесная дева указывает любимому место, где растет целебный корень. В других сказках бытовые элементы вытеснили все волшебное. В более позднее время реальный герой 3 в. превратился в универсального мифологического благодетеля и заступника.

Храмы в честь этих героев можно увидеть в разных концах страны. Младший брат оказывается удачливее старшего потому, что ему достается хотя и малая, но чрезвычайно важная часть родительского наследства. Его лучший ученик, стрелок Фэнмэн, подговорил слуг И и они убили его. Одна из отличительных черт древнекитайской мифологии историзация (эвгемеризация) мифических персонажей, которые под влиянием рационалистического конфуцианского мировоззрения очень рано начали истолковываться как реальные деятели глубокой древности. В «Хронологических записях о трёх и пяти правителях» («Сань у ли цзи») Сюй Чжэна (3 в. н. э. ) говорится, что небо и земля пребывали в хаосе, подобно содержимому куриного яйца.

По этим праздникам ведется в сказке счет течению времени в мире людей. Свои сказки она слышала в детстве от матери, а та переняла их от своей матери. Дунфан Шо — в китайской даосской мифологии покровитель золотых и серебряных дел мастеров. Согласно одной из легенд, Ин-Лун помог усмирить большой потоп.

Большая Медведица (Бэйдоу) и населяющие её духи ведали жизнью и смертью, судьбой ит. п. Под её влиянием четырёхчленная модель мира превращается в пятичленную, соответствующую пяти ориентирам в пространстве (четыре стороны светасередина или центр), верховный небесный правитель осознаётся теперь уже как божество центра. ст.

Согласно древним воззрениям, тигр как тотемный зверь имел право на брачные отношения с людьми «своего племени». Злой отец решил вернуть дочь, послал войско, которое похитило и возвратило ее домой. Убийцу схватила стража. Тогда же, видимо и складывались поэтические легенды. Здесь же, в Ишаньских горах, случаются с героями сказок всякие чудеса.

полководцы 7 в. Цинь Шу-бао и Ху Цзин-дэ стали божествами дверей (мэнь-шэнь), заменили древнекитайских богов дверей Шэнь-ту и Юй-лэя. В нем рассказывается о любви девушки, переодетой юношей, к своему школьному товарищу.

Его представляли с головой птицы и телом человека. К концу первого тысячелетия в Китае происходит все большее сближение различных мифологических систем и создается так называемый религиозный синкретизм (смешение, соединение) и соответствующая синкретическая мифология, объединившая в единую систему персонажей даосской, буддийской и народной мифологии, а также героев конфуцианского культа. Можно предположить, что зафиксированное в письменных памятниках параллельно с ним представление о сань-хуан— трёх мифических государях— Фу-си, Суй-жэне и Шэнь-нуне (есть и другие варианты) это отражение иной (троичной) классификационной системы, приведшей в средние века к появлению образов трёх мифических государей— неба (Тянь-хуан), земли (Ди-хуан) и людей (Жэнь-хуан).

Тем самым он вносит дисгармонию в свою жизнь и в жизнь всей вселенной. Со временем (к VIII–IX векам) буддисты стали использовать для своих проповедей и старинные китайские сюжеты, в том числе и восходящие к древней мифологии (например, «Сказ-бянвэнь о почтительном сыне Шуне»). до н. э. ) мы находим знак «ди», бывший своеобразным «титулом» для душ умерших правителей и соответствовавший понятию «божественный предок», «священный предок». Впоследствии, в 1 в. н. э. Его изображали в виде благородного мужа, сидящего на троне. Мы знаем разве что только о Цинь Ди-нюй — старой крестьянке из Внутренней Монголии, от которой фольклористы записали помещенные в этом сборнике прекрасные варианты сказок «Жених-змей» и «Волопас и Ткачиха».

Демоны в ней тоже есть, причем силы зла представлены многочисленными персонажами. Даосские монахи заступили место древних шаманов. Сейчас, благодаря записям последних лет, эту цифру можно увеличить в три-четыре раза. С тех пор и пошла между ними вражда.

Герой Лань Цайхэ. Сейчас, благодаря записям последних лет, эту цифру можно увеличить в три-четыре раза. Но Верховный владыка послал бога огня Чжу- юна и тот убил Гуня.

Так, в даосском храме на горе Хуашань кроме даосских святых почиталась одна Гуаньинь. Чтобы убить ее, Чжан Шуаню надо добыть волшебный меч. Тогда И отправился на гору Куньлунь к Си-ван-му и получил от нее эликсир бессмертия. Ди-цзюнь — в китайской мифологии периода Инь государь-первопредок. Постепенно змея трансформировалась в дракона (лун), повелевающего дождём, грозой, водной стихией и связанного одновременно с подземными силами, а птица, вероятно, в фэнхуан— мифическую птицу— символ государыни (дракон стал символом государя). Юго-запад упомянут тут явно не случайно.

Он должен был посещать ад и во имя сострадания и любви переводить души на небо. Трагически разрушенная любовь — постоянная тема многих очень поэтичных китайских легенд. Особо широко были распространены предания о «восьми бессмертных» (басян), покровителях различных искусств и некоторых профессий, творивших чудеса и бывших постоянными участниками пиров у Си-ван-му. Го Цзы-и изображали в окружении семи сыновей с их семьями, живущими вместе с ним одним большим патриархальным домом или с малолетним Го Аем, которого отец ведет ко двору или справляющим свой день рождения (пожелание долголетия).

В соответствии с теорией 5 стихий владычица запада получает и ещё одно имя Цзинь-му («матушка металла»), поскольку металл соотносится с западом, а её супруг Дун-ван-гун соответственно именуется Му-гуном («князем дерева»), так как дерево— аналог востока. Приспосабливаясь к местным условиям, буддизм в Китае включил в свое учение некоторые кардинальные идеи традиционной китайской морально-этической доктрины (напр. идею сяо— сыновней почтительности).

В провинции Шэньси есть развалины храма, где сохранились статуи Мэн Цзян-нюй и ее мужа. По возвращении кошка приписала все заслуги себе. Так иньцы, племена и считали своим тотемом ласточку, племена ся— змею. Сказку использовали и некоторые романисты. Лишь значительно позднее, в раннее средневековье, Би-гань стал считаться богом богатства. И такая трактовка упорядоченности земной и небесной жизни является отражением уже иной (троичной) классификационной системы, которая в средние века привела к появлению образов трех мифических государей — неба (Тян-хуан), земли (Ди-хуан) и людей (Жэнь-хуан). «Неблагоприятен северо-восток», — читаем мы в той же книге и понимаем, что также не случайно злой дракон в сказке «Лис-оборотень» прилетает с северо-востока. В китайской «Сказке про младшего брата» ярко выражена характерная для фольклора многих народов идеализация младшего члена семьи как хранителя семейного очага и родовых традиций.

Так, появляется предание о том, что бодхисаттва Авалокитешвара (кит. Часть соседей последовала за ней. Жэньшэнь был известен китайцам давно. Тот, кто их отведает, не будет знать усталости. Едва ли не впервые он встречается в знаменитом «Океане сказаний» индийского писателя XI века Сомадевы мы находим его потом в новелле десятой дня четвертого «Декамерона» Боккаччо и во многих произведениях русской литературы XVIII-XIX веков, начиная с анонимной «Повести о Карпе Сутулове». Спустившийся с небес бессмертный старец советует героям сказки «Жены в зеркале» обратить зеркала на юго-запад, чтобы увидеть суженых им невест в сказке «Женщина-лисица» девушка-оборотень, прощаясь, наказывает своему возлюбленному, чтобы он шёл искать ее на юго-запад. В 521 году до н. э.

Мо Лихун в руках держит зонт, успыанный множеством жемчужин. Лишь раз в году, 7-го числа седьмой луны, птицы (орлы, вороны или сороки) слетаются в таком количестве, что образуют мост над Небесной рекой, пройдя по которому Пастух и Ткачиха встречаются. Если солярные мифы связаны со стрелком И, то лунарные— с его женой Чан-э (или Хэн-э), которая похищает у И снадобье бессмертия и, приняв его, возносится на луну, где и живёт одиноко.

А чтобы добыть меч, ему предстоит пройти сквозь огонь. Древнейшим правителем стал считаться Фуси, за которым следовали Ян-ди (Шэнь-нун), Хуан-ди, Шао-хао, Чжуань-сюй. Вроде бы совсем недолго пробыли в другом мире муж и жена из сказки «Отворитесь, ворота каменные. », а на земле «не век и не два минуло». Изображалась с ребенком на левой руке и веткой коричного дерева в правой, ребенок при этом держал в правой руке губной органчик, а в левой — цветок лотоса, что в целом символизировало пожелание «непрерывно рождать знатных сыновей». Китайская история служит неисчерпаемым источником тем, сюжетов и образов фольклора.

Шунь стал отказываться, уступая добродетельным и не выразив радости. Сегодня в образовательных учреждениях Китая под властью коммунистической партии с детства до взрослых лет люди изучают доктрины коммунизма и государственной религией фактически является атеизм коммунистической партии, а её лидеры «богами». Персик, по поверьям китайцев, дарует бессмертие.

В древнекитайской гадательной «Книге перемен» (VIII-VII вв. Широко распространены в Китае сказки о тиграх – похитителях девушек. Духи вод представлены большей частью как существа имеющие черты дракона, рыбы, черепахи.

Иначе произошло с образом Си-ван-му. К концу 1-го тыс. Юго-запад упомянут тут явно не случайно. Цилиня считали символом удачи, он появлялся во время мира и процветания. Так, обожествленные в XII–XIV веках полководцы. В соответствии с теорией 5 стихий владычица запада получает и еще одно имя Цзинь-му («матушка металла»), поскольку металл соотносится с западом, а ее супруг Дун-ван-гун соответственно именуется Му-гуном («князем дерева»), так как дерево — символ востока. Он похитил на небе «живую землю» и начал бороться с наводнением.

Сказки о мудрых решениях судьи Бао в отличие от драматических произведений весьма просты. Тема эта тысячекратно перелагалась в драмах разных веков и местностей. Помощником Хуан-ди был бог земли Хоу-ту.

Со временем (к 8-9 вв. ) буддисты стали использовать для своих проповедей и старинные китайские сюжеты, в том числе и восходящие к древней мифологии («Сказ-бяньвэнь о почтительном сыне Шуне»), Постепенно происхождение тех или иных буддийских персонажей стало связываться с китайскими героями. Во всяком случае, в каталоге китайских сказок, составленном немецким ученым В. Эберхардом в 1937 году, значится только семь сюжетов о животных. В 1954 году, когда в её родную деревню приехали ученые, ей было шестьдесят семь лет. Кроме творчества поэта Цюй Юаня, образы древнекитайской мифологии разрабатывались лишь в отдельных небольших поэмах, например в «Фее реки Ло» Цао Чжи.

Только возницей луны Цюй Юань называет не мать лун (в солярном цикле мать сама возит сыновей солнца), а особый персонаж— Ван-шу, о котором известно крайне мало. Его руки и ноги покрылись мозолями, он был истощен и едва мог ходить. Немногие сохранившиеся у китайцев сказки о животных дошли до нас в сильно измененном виде. Когда героиня сказки «Волшебная картина», которую унес злой оборотень, наказывает передать любимому, чтобы искал ее в Западной стране, — это значит, что он должен отправиться в страну мертвых.

до н. э. ) говорится: «Благоприятен юго-запад, там свидишься с добрым человеком». У этого единорога голова козла, тело дракона и хвост льва. Чжан Шуаню из сказки «Как юноша любимую искал» также предстоит переправиться через море на остров, где томится его возлюбленная. (см. К ним относят Хань Чжунли (Чжунли Цюай), Чжан Го-лао, Люй Дун-биня, Цао Го-цзю, Ли Те-гуая, Хань Сян-цзы, Лань Цай-хэ и Хэ Сян-гу.

Противники в страхе разбегались, а кто не успевал спастись бегством, был съеден Ин-Луном. В каждом из восьми сочетаний присутствуют три линии, что и дало название «триграммы». Сказки о чудесных женах в самых причудливых вариантах переработал знаменитый писатель XVII века Пу Сун-лин, автор «Удивительных историй Ляо-чжая» известных у нас под названием «Лисьи чары». Она не дарит ему реально никакого особого «производственного могущества», лишь помогает каменотесу избавиться от тяжелой повинности и наказывает стражника, поднявшего на него руку.

Из их костей вырастает чудесный вяз с листьями-монетами. Их глупость, самонадеянность и корыстолюбие выступают перед нами и в народных сказках. Но человек может не всегда следовать принципам дао, он может нарушать их. Но и Хуан-ди как верховному божеству удается одержать победу в сражении с Чи-Ю. За время его правления появились бесчисленные стада скота. И родители решили запереть его в пустом домике в саду.

Случайно ли, что в китайской сказке помощником оказывается карп. Не было и точных, научных публикаций записанных текстов. Письменная литература оказывала, в свою очередь, влияние и на неграмотных сказочников. Один из них был в зеленом халате (цвет востока), другой — в белом (запада), третий — в красном (юга), четвертый — в черном (севера) и пятый — в желтом (центра). Образ реального правителя в фольклоре, конечно, сильно идеализирован. В основе этих мифов лежит представление о некой «мировой оси», которая принимает форму не просто горы, но и возвышающейся на ней столицы— дворца.

Согласно более поздним легендам, это существа с телом птицы и лицом девушки. Его китайский «собрат» («Глупый муж») поступает почти так же: набрасывается с руганью на похоронную процессию, а носильщикам расписного свадебного паланкина предлагает помочь гроб донести. Когда героиня сказки «Волшебная картина», которую унес злой оборотень, наказывает передать любимому, чтобы искал ее в Западной стране, – это значит, что он должен отправиться в страну мертвых. Известен миф о том, как Юй превратился в медведя, чтобы успеть выполнить работу. Но верховный владыка разгневался на него за убийство сыновей и лишил его бессмертия.

Трагически разрушенная любовь — постоянная тема многих очень поэтичных китайских легенд. Сейчас он готовит новую книгу. Для него эти древнейшие мотивы лишь привычные поэтические образы сказочного мира. В судилище расположены «двор голода» (Цзичан), «двор жажды» (Кэчак), «камера восполнения священных текстов» (Вуцзинсо), в нее попадают монахи, которые взимают плату за прочтение молитв по покойникам, не дочитывая их до конца.

Тогда же по всей стране начались эпидемии различных болезней. Хуанди ("желтый предок", "желтый государь"), в китайской мифологии олицетворение магических сил земли отсюда его связь с желтым цветом лёссовых почв. Тогда Хуан Тянхуа обрушился на Мо Лицзина со своим волшебным оружием. Но в семье Фань Си-лана нет никого, кто мог бы отнести ему теплую ватную одежду. Тогда Вэнь-юаньшуай схватил дракона, скрутил его и намотал его хвост на руку. Они приписывали птичке банчуйняо чудесное свойство — указывать людям, где растет «человек-корень».

С его именем связывают и начало счёта годам (календарь), а иногда и письменности (по другой версии, её создал четырёхглазый Цан-цзе). Их Лань Цайхэ нанизывал на специальный шнур и везде таскал вместе с собой. Воскресший Сюй Сюань уходит в монастырь, где его укрывает Фа Хай. до н. э. ) говорится: «Благоприятен юго-запад, там свидишься с добрым человеком».

Острова эти— своеобразный вариант даосского рая, где живут сонмы бессмертных. С этим, видимо, связано уже и ее почитание как чадоподательницы. Пьесы «даосского цикла» — жанровая разновидность цэацзюй XIII-XIV вв., в кн. : Жанры и стили литератур Китая и Кореи, М» 1969 Сычев Л. П., Сычев В. Л., Китайский костюм. В синем разорванном халате он шествовал по стране, только на одной из его ног был сапог. Похититель в облике орла тоже едва ли случаен. н. э.

После этого они, в поисках бессмертия, перешли от внешней алхимии к внутренним силам. А ведь в средние века китайцы как раз и представляли себе ад расположенным в глубокой пещере на вершине горы. Так погибли все Алмазные владыки неба.

Люй Дун Бинь отправился вызволять и поджег море. Выходили они из ущелья Тангу, где росло это дерево, по очереди. Крестьяне, создатели сказки имели непосредственно дело только с чиновниками уездного масштаба. Наиболее ранняя фиксация образов лунных зайца и жабы— изображение на похоронном стяге (2 в. до н. э. ), найденном в 1971 под Чанша в Хунани. В них рассказывается о жизненном, философском и религиозном пути будд и бодхисаттв. Э. M.

Когда наступало время обеда, он принимал облик человека и бил в барабан. Например, в обозначении количества героев — пять сестер, семеро братьев. В ином мире и время другое — это четко осознается сказочниками. Согласно мифам о Фу-си и Нюй-ва, зафиксированным в начале 60-х гг.

Вместо слова «жэньшэнь» полагалось говорить «банчуй», что значит «палка», «батог». Дракон в китайской мифологии – это существо, олицетворяющее стихийные силы природы, небеса, власть императора. Только, в отличие от них, у китайцев исчисление времени по животным никогда не носило официального характера. Графическое изображение понятия «земля» в древней письменности представляло собой пиктограмму «кучи земли», то есть имело в основе тождество земли и горы.

В ряде случаев обожествленные исторические деятели заменяли (и вытесняли) героев древней мифологии исполнявших те же функции. Хуанди собрал всех тигров, барсов, медведей, сразился с ослушником и одержал над ним верх. Дракон начал танцевать перед ним. У китайцев, однако, циклы сказок о хитроумных проделках зверей не сложились, поскольку развитие сказок о животных у них приостановилось, видимо, ещё в древности. Трансформация образов этих персонажей их связь с идеей продления жизни и бессмертия объясняется тем, что эти проблемы были ключевыми для средневекового даосизма, сторонники которого занимались алхимией и поисками различных средств продления жизни (с помощью особых дыхательных и иных упражнений типа йоги, диеты и т. п. ).

Наоборот, они полагали, что их яркий свет приятен людям. С этими же архаическими чертами мы сталкиваемся и в легендах («Жэньшэнь-оборотень» и «Царь-удав»). Фэн-бо представлялся псом с человечьим лицом («Шань хай цзин»), по другим версиям, ассоциировался с птицей, может быть и с кометой, а также с другим мифическим существом Фэй-лянем, напоминавшим оленя с птичьей головой, змеиным хвостом, пятнистого, словно барс (поэт Цзинь Чжо, 4 в. н. э. ). Все это свидетельствует и о появлении довольно сложной иерархической системы, где все элементы находятся в постоянном взаимодействии и о возможности передачи одних и тех же представлений с помощью разных знаков («пространственного», «календарно-временного», «животного», «цветового», «анатомического» и т. п. ).

Она изображается как своеобразное состязание в силе и могуществе повелителей стихий. Его представляли с птичьей головой и телом обезьяны. Всё это свидетельствует и о появлении довольно сложной иерархической системы, где все элементы находятся в постоянном взаимодействии и о возможности передачи одних и тех же представлений с помощью разных кодов («пространственного», «календарно-временного», «животного», «цветового», «анатомического» ит. п. ). Появление фэнхуан обещало мир и процветание Китая.

Во время последующего сражения Ночжа, сын бога грома, разбил жадеитовое кольцо Мо Лицзина.

Белая Змея с опасностью для жизни достает для него целебную траву. Предполагают, что мифы о потопе зародились у китайских племён в районе рек Хуайхэ и Чжэцзян (современные провинции Аньхой и Чжэцзян), а затем распространились в районы современной Сычуани. В поздних вариантах сюжет этот значительно изменен.

в ст. Тигра звали «шаньшэнье» – «господин горный дух», а волка почему-то Чжан Сань – Чжан Третий. К этим песням примыкают «Песни священных струн» («Шэнь сянь гэ»), записанные в IV—V в. н. э. В песнях, посвященных циклу сельскохозяйственных работ, в поэтической форме говорится о том, какие работы следует исполнять крестьянину в различное время года и в различные сельскохозяйственные сезоны. Посланный с небес стрелок И поражает из лука лишние девять солнц.

Здесь в маленьком деревенском храме рядом могли стоять статуи Конфуция, Будды и Лао-Цзы. Например, в обозначении количества героев – пять сестер, семеро братьев. С тех пор одним из его умений стало умение устрашать драконов. Лань Цайхэ был очень своеобразным юродивым. Ба удается сокрушить дождь, ветер и туман, насылаемые на нее Фэн-бо и Юй-ши.

Мифы древнего Китая имеют очень разнообразную тематику. Но море стережет чёрная рыбина. Яо воскликнул: Я испытаю его. В 2009 году свет увидели 20 с лишним историй, которые он обнаружил и записал. Сказы мастеровых — малоизвестная часть китайского фольклора. Из трупа Гуня вышел его сын Юй, который победил потоп и спас людей.

Вернувшись, студент увидел двойника и подал жалобу, которая дошла до первого министра. Но и его потеснил Хуан-Ди (тоже относящийся к даосскому пантеону) – Жёлтый Император, Владыка Центра. Цинь Юэ-жэнь. Ещё большие изменения под влиянием социальных условий претерпел сюжет сказки «Сад Нефритовой девы». «Вернуться на запад» означало по-китайски «умереть» и, когда старуха в сказке «Отворитесь, ворота каменные. » указывает героям путь на запад, они и попадают в иной мир, находящийся в горной пещере. Богата фольклором провинция Шаньдун.

Вэнь-юаньшуай подобрал ее и проглотил. По некоторым источникам, он никогда не пребывал в покое. C., A dictionary of Chinese mythology, Shanghai, 1932 Ван Сяо-лянь, Чжунго-ды шэньхуа юй чуаньшо (Мифы и легенды Китая), Тайбэй, 1977 Вэнь И-до, Шэньхуа юй ши (Мифы и поэзия), в его кн. : Вэнь И-до цюаньцзи сюанькань (Избранные произведения), т. 1, Пекин, 1966 Гу Цзе-ган, Гу ши бянь (Спорные вопросы древней истории), т. 1-7, Пекин, 1926-41 Гу Цзе-ган, Ян Сян-куй, Сань хуан као (Разыскания о трёх государях), Пекин, 1936 Ду Эр-вэй, Чжунго гудай цзунцзяо яньцзю (Исследование древнекитайской религии), Тайбэй, 1959 его же, Чжунго гудай цзунцзяо ситун (Система древнекитайской религии), Тайбэй, 1977 его же, Шань хай цзин шэньхуа ситун (Система мифов «Книги гор и морей»), Тайбэй, 1977 Инь Шунь, Чжунго гудай миньцзу шэньхуа юй вэньхуа-чжи яньцзю (Исследования древних национальных мифов и культуры Китая), Тайбэй, 1975 Мори Ясутаро, Чжунго гудай шэньхуа-чжи яньцзю (Исследования древних мифов Китая), пер. Тян воспринимается как некое высшее начало, управляющее всем, что происходит на земле. Те же персонажи появляются и в произведениях средневековых китайских художников (Ван Вэй, У Даоцзы, Ма Линь и других), а также в росписях дворцовых комплексов, с развитием ксилографии (с VII–VIII веков) и в гравюре (иллюстрации к произведениям буддийского и даосского канонов, отдельные печатные листки типа бумажных иконок, гравюры — иллюстрации к «Книге гор и морей», к мифологическим эпопеям и т. п. ). Вот таким образом в Китае его считают покровителем для садоводов.

В сказке про У-гэна и Ши-е, например, эти поздние черты проявляются главным образом в зачине (известно, что именно зачины сказки легче всего поддаются переделкам и видоизменениям). Инь, ян в древнекитайской мифологии темное, женское (инь) и светлое, мужское (ян) начала, почти всегда существующие вместе в постоянном взаимодействии. Сказы мастеровых — малоизвестная часть китайского фольклора.

(Предположительно, в основе этого образа лежит архаическое представление о расширении земли в процессе творения космоса, вошедшее в сказание об обуздании потопа, который в мифах обычно маркирует начало нового этапа развития мира и жизни на земле. ) Но побеждает потоп его сын Юй. Она чинит обвалившуюся часть небосвода, отрубает ноги гигантской черепахе и подпирает ими четыре предела неба, собирает тростниковую золу и преграждает путь разливу вод («Хуайнань-цзы»). Производные от цифры девять постоянно встречаются и в других сказках. Название это встретилось собирателям, правда, только в Шаньдуне, на родине писателя. Но облик первого министра приняла четвертая мышь и дело еще более запуталось.

«отделение»— «начало мира», которое понималось как отделение неба от земли). и более позднего времени. Об этом свидетельствуют «Вопросы к Небу» («Тянь вэнь») Цюй Юаня, полные недоумения по поводу сюжетов древних мифов и противоречия в них.

Хорошо знакомы читателю сказки о победе обездоленного героя над своим противником, обычно злым и жадным старшим братом и его женой, над отчимом или мачехой. Превращение даосизма в религию и разделение «сфер влияния» между буддизмом, конфуцианством и даосизмом привело к тому, что за последним закрепилось «право» изгнания всяческих злых духов, унаследованное от шаманизма. Особо следует сказать о западе.

Превращение даосизма в религию и разделение «сфер влияния» между буддизмом, конфуцианством (которое было не религией, а этическим учением с элементами культовой практики) и даосизмом привело к тому, что за последним оказалось целиком «право» изгнания всяческих злых духов, унаследованное от шаманизма. В последний раздел книги вошли сказы мастеровых и искателей жэньшэня, а также старинные легенды. В сочинении VIII века рассказывалось, например, о том, как Лу Бань смастерил деревянную птицу, сел на нее и улетел на небо. В провинции Шэньси есть развалины храма, где сохранились статуи Мэн Цзян-нюй и её мужа.

Пройдя 10 ли, женщина обернулась и увидела, что позади нее все залито водой. Ходили целыми артелями иногда месяцами блуждали в горах, не находя подчас ничего. В городах и крупных религиозных центрах этот процесс не был завершен. У-ван, наследник Ли-вана, также не распознал ценность камня и лишил Бян Хэ второй ноги.

В китайских сказках вообще преобладают нечетные числа. По древним представлениям девятка была основным нечетным (или как называли китайцы – мужским) числом. Культ Лунвана был чрезвычайно популярен в старом Китае. Очень характерны для старого Китая сказки о посрамлении ученых-сюцаев.

Яншиной, М., 1977, Сыма Цянь, Исторические записки (Ши цзи), пер. Согласно преданию, при династии Суй (581–618 годы) в царствование императора Вэнь-ди в небе появились пять богатырей.

В новых легендах о Си-ван-му само снадобье заменяется плодами бессмертия, растущими на волшебном персиковом дереве в её саду (эта связь своеобразного древа жизни с женским божеством зафиксирована в мифологиях разных народов). В «Шань хай цзине» говорится, что среди Великой пустыни есть гора Жиюэшань (солнца и луны), являющаяся небесным стержнем, в тех краях заходят солнце и луна. Так возникло представление о пяти мифических государях.

Это боги-покровители, особенно Гуаньди, боги, дарующие потомство и помогающие при родах (особенно Гуаньинь), боги богатства и долголетия из домашних богов — стражи дверей и бог очага, наблюдающий за всем, что происходит в доме. Поздняя народная мифология. Согласно одному из мифов, И убил его любимый ученик, Фэнмэн. Так, Си-ван-му из зооантропоморфного существа в искусстве и литературе рубежа н. э.

Однако, согласно другим версиям мифа, всякая душа непременно должна была пройти через все десять судилищ. Раздел бытовых сказок, среди которых есть и сатирические, открывается сказками «Волшебный чан» и «Красивая жена» они построены по законам сказки сатирической, хотя главную роль пока еще играют волшебные предметы. Здесь же, в Ишаньских горах, случаются с героями сказок всякие чудеса. Действие всех этих сказок обычно происходит в уездном управлении – ямыне. Их глупость, самонадеянность и корыстолюбие выступают перед нами и в народных сказках. При этом даосы активно используют в своих целях и некоторые образы древнекитайской мифологии, в первую очередь Хуан-ди и Си-ван-му.

Ба гуа). Считается, что это волшебное существо, которое было таковым еще в древности. Следующим стал Ицзюн — девятиголовый змей изрыгающий огонь и воду. Особо следует сказать о западе. Вспомним, что и в русских сказках невесту или жену героя часто похищают Змей, Кощей или Вихрь, которые в представлении древнего человека были связаны с потусторонним миром и похищение ими девушки воспринималось как нарушение обычая брать жену только из своего рода или племени. Лит. : Каталог гор и морей (Шань хай цзин), предисл., пер., коммент.

Персик, по поверьям китайцев, дарует бессмертие. Все эти легенды давно вошли в народное сознание. Они не хотели причинить людям зло. В их число входили правители четырех сторон света и владыка центра. На похоронах он кричит: «Таскать вам не перетаскать», а на свадьбе — «Канун да ладан».

И дела здесь мельче и расследование проще. Как изменялся сюжет, проследим хотя бы на сказке про собаку и кошку. Название это встретилось собирателям, правда, только в Шаньдуне, на родине писателя.

Сюжет о мыши, упавшей в чан («Горная мышь и городская мышь») изложенный в виде анекдота, включил в свое собрание забавных историй известный литератор XVII века Фэн Мэн-лун. В народных сказках и преданиях обычно фигурирует просто Лунван или Дунхай Лунван ("царь драконов Восточного моря"). В провинции Шэньси есть развалины храма, где сохранились статуи Мэн Цзян-нюй и ее мужа. Молодая девушка по имени Сюй Мэн Цзян 1 (Сюй — фамилия ее отца, Мэн — фамилия матери, а Цзян — фамилия приемной матери) вышла замуж за некоего Фань Си-лана. Царь драконов был вынужден отпустить Ланя, но все же не вернул пластинку.

Подобно ему, герой легенды «Царь-удав» убивает страшных змеев, стерегущих жэньшэнь. На одном берегу Небесной реки (т. Во сне Мэн Цзян-нюй видит своего страдающего супруга и решает сама отправиться в путь. Фантастическое заменялось привычным, па смену чудесному приходило обыденное.

С его именем связывают летоисчисления изобретения календаря, а иногда и письменности (по другой версии, ее создал четырехглазый Цан-цзе). Во время ее разрушения начался великий потоп. Среди них небесное божество Юй-ди со своей свитой, божества стихии и природы, местности и города, общественных зданий и домов, медицины, боги-чадоподатели, боги долголетия, счастья, духи и боги богатства, огромное количество приведений, чесов, теней, которые объединены одним термином «гуй», а также боги низшей мифологии. В архаических текстах она имеет явные черты зооморфности— хвост барса, клыки тигра («Шань хай цзин»), она ведает небесными карами, по другим источникам, — насылает мор и болезни. Би-гань — в китайской мифологии гражданский бог богатства (один из цай-шэней).

Так, на древних рельефах кружочками изображали звёзды созвездия Цинлун и тут же рисовали зелёного дракона, Сюань-у изображалось в виде черепахи, перевитой (совокупляющейся. ) со змеей. Трактовка в литературе и искусстве, М., 1975 Юань Кэ, Мифы древнего Китая, М., 1965 Яншина Э. М., Богоборческие мотивы в древнекитайской мифологии, в сб. : Краткие сообщения Института народов Азии, No 61, М., 1963 Яншина Э. М., О некоторых изображениях на рельефах ханьских погребений, «Вестник древней истории», 1961, No 3 Померанцева Л. Е., Поздние даосы о природе, обществе и искусстве, М., 1979. Трактовка в литературе и искусстве, М., 1975 Юань Кэ, Мифы древнего Китая, М., 1965 Яншина Э. М., Богоборческие мотивы в древнекитайской мифологии, в сб. : Краткие сообщения Института народов Азии, No 61, М., 1963 Яншина Э. М., О некоторых изображениях на рельефах ханьских погребений, «Вестник древней истории», 1961, No 3 Померанцева Л. Е., Поздние даосы о природе, обществе и искусстве, М., 1979. Для него эти древнейшие мотивы лишь привычные поэтические образы сказочного мира. 3 м) имел лик дракона, солнечный рог, четыре глаза или четыре лица.

Юго-запад упомянут тут явно не случайно. Миф этот сложился, видимо, уже в средние века в даосской среде, но представление о лунном дереве зафиксировано ещё в древности («Хуайнань-цзы»). с англ., М., 1977 Васильев Л. С., Культы, религии, традиции в Китае, М., 1970 Лисевич И. С., Древние мифы глазами человека космической эры, «Советская этнография», 1976, No 2 его же, Моделирование мира в китайской мифологии и учение о пяти первоэлементах, в кн. : Теоретические проблемы восточных литератур, М., 1969 Попов П. С., Китайский пантеон, в кн. : Сборник Музея по антропологии и этнографии, в. 6, СПБ, 1907 Рифтин Б. Л., Мифология и развитие повествовательной прозы в древнем Китае, в кн. : Литература древнего Китая, М., 1969 его же, От мифа к роману, М., 1979 Сорокин В. Ф., Буддийские сюжеты в китайской драме XIV—XVвв., в кн. : Теоретические проблемы изучения литератур Дальнего Востока, М., 1970 его же. Но в сказках оборотни далеко не всегда персонажи отрицательные. Отмирание и забвение древних мифологических сюжетов, однако, не означало прекращения мифотворчества в устной народной традиции и появления новых мифических героев и сказаний о них.

На похоронах он кричит: «Таскать вам не перетаскать», а на свадьбе – «Канун да ладан». Первой оказалась мышь. Согласно записи в «Шуцзине», в борьбу с потопом вступает Гунь, который пытается остановить воды с помощью похищенной им у верховного правителя чудесной саморастущей земли (сижан).

В древних памятниках письменности этого же периода зафиксировано также и представление о сань-хуан — трех мифических государях — Фуси, Суй-жэне и Шэнь-нуне (есть и другие варианты). Из пересказов романов они заимствовали описания героев и некоторые сравнения, под влиянием старых повестей отдельные сказки (например, «Лис-оборотень») завершаются рифмованными четверостишиями. Например, в сказке «Как тигр невесту украл» тигр похищает невесту из свадебного паланкина, но так и не ясно, стала ли она его женой. К празднику начала лета в Китае специально шили обереги — мешочки или подушечки для ароматных и лекарственных трав, чаще всего им придавали форму тигра.

Случайно ли, что в китайской сказке помощником оказывается карп. Третье из этих сказаний («О Лян Шань-бо и Чжу Ин-тай») сложилось, видимо, к VIII–X векам. Волшебные сказки китайцев, как и некоторых других дальневосточных народов, отличаются особой «приземленностью» сказочной фантастики. Одновременно шёл процесс активной антропоморфизации древних героев. В период позднего средневековья (примерно с XV–XVI веков) мифологические персонажи синкретического народного пантеона становятся постоянными на народных лубках, заменявших китайцам иконы. В силу этого особую роль в даосской мифологии стали играть различные повелители духов и бесов (напр., Чжан Тянь-ши, Чжун-куй, Цзян-тайгун).

В четвертом судилище владычествует Угуан-ван.

У Ян-вана есть два помощника: Воловья башка и Лошадиная морда. и в первых вв. Особо следует сказать о западе.

Однако реконструкция мифов позволяет до известной степени восстановить древнекитайский пантеон, характерной особенностью которого было отсутствие «групповых» божеств, подобных Олимпийцам греков, асам и ванам скандинавов, дева, адитьям и асурам индийцев, Амеша Спента древних иранцев. С другой — реальный знаменитый врачеватель, живший в VI веке до н. э. Легко заметить, что символика животных в этих двух рядах не совпадает: петух, который у древних китайцев был символом востока (как провозвестник рассвета), оказался в более позднем животном цикле вдруг на западе, а тигр, который у китайцев обозначал запад и осень, в этой системе оказался на северо-востоке и соответствует весне.

Фигура его моделирована по образцу более древнего женского божества, это особо заметно в его описании в «Книге о божественном и удивительном», созданной в подражание «Книге гор и морей», где он в отличие от рельефов имеет зооантропоморфный вид (птичье лицо, тигриный хвост). В ряде сказок хороший и трудолюбивый человек получает волшебным путем богатство, а злой и жадный гибнет, пытаясь разбогатеть таким же способом (сказки «Гора солнца», «Два брата», «Дерево, приносящее деньги» и др. ) Многочисленны сказки, в которых спасенное животное начинает служить своему спасителю («Змей и стоножка», «Дровосек и улитка» и др. ). Из пересказов романов они заимствовали описания героев и некоторые сравнения, под влиянием старых повестей отдельные сказки (например, «Лис-оборотень») завершаются рифмованными четверостишиями. принимал приезжающих у четырех ворот и у ворот царил строгий порядок, а владетельные князья и прибывающие из дальних мест гости все держались с почтением.

Более архаичным способом их приобретения считается похищение или получение в виде дара чудесных предметов у их хозяев из иного мира. И ни один из них не хотел ни в чем уступать другому. Шэнь-нун также был первым, кто определил целебные свойства трав, организовал торговлю. Бай-хуа была дочерью одного из китайских полководцев. Малочисленность сказок о животных в Китае, пожалуй, связана с чрезвычайно ранним переходом китайцев к земледелию и забвением охотничьего промысла, а также с бедностью фауны в Китае, где в густонаселенных районах нет невозделанных земель, а уж лесов и подавно. Чжана Хэшаня иногда зовут «живой картой Великой Китайской стены».

Например, в обозначении количества героев — пять сестер, семеро братьев. Каков же он. На могильных рельефах первых веков н. э. В облике изогнутого дугой дракона с головами на концах китайцы представляли и радугу.

Но море стережет черная рыбина. Бучжошуань («неполная, ущербная гора»)— в китайской мифологии гора, когда-то поддерживающая небо.

Вот таким образом неудивительно, что и героями даосских мифов были в основном бессмертные гении. Все они— дети матушки Си-хэ, живущей за Юго-Восточным морем. Песни и танцы сопровождали многочисленные обряды — жертвоприношения богам (обряд ла) изгнания злых духов (например, обряд но — изгнание духа болезней) и т. п. Обрядовые песни (иши гэ) исполнялись при бракосочетании, по случаю рождения ребенка, на похоронах, при новоселье.

Эти легенды сформировались к 16 веку и были использованы писателем У Юнь Таем в его романе «Путешествие восьми бессмертных на Восток». Помощником Чжуань-Сюя считался черный дух Сюань-минь. Карп считался царем рыб и его почитали наравне с драконом. Такова история про лису и трех девочек, удивительно похожая на сказку «Волк и семеро козлят», сказки об испытаниях зятя в царстве тестя, напоминающие историю про царевну-лебедь «Жених-змей» — вариант «Аленького цветочка» и многие другие. Среди них есть немало сюжетов известных во всём мире.

Воины Лун Вана отняли пластинку, а Ланя утащили в подводный дворец. Здесь использованы отдельные сказочные мотивы (путешествие героя в брюхе рыбы, встреча с великаном и другие), но сюжета, характерного для сказки, в нем нет. В конфуцианстве Би-гань считался образцом стойкости и преданности делу. Существует множество рассказов о совместной деятельности бессмертных. Очень характерны для старого Китая сказки о посрамлении ученых-сюцаев.

В 1954 году, когда в ее родную деревню приехали ученые, ей было шестьдесят семь лет.

---