Китайская Мифология

Доу-шэнь — в древнекитайской мифологии бог оспы. Ян — в древнекитайской мифологии светлое, мужское (ян) начало, почти всегда существующее вместе в постоянном взаимодействии с темным, женским началом (инь). Ман — в древнекитайской мифологии страшный змей, царь змей.

Шан-ди — в древнекитайской мифологии верховное божество эпохи Инь. Целань-шэнь — в китайской мифологии духи-хранители храмов и монастырей. Шэньнун (божественный земледелец), в древнекитайской мифологии бог земледелия.

Кайминшоу — в древнекитайской мифологии фантастический зверь с девятью головами, ростом более 12 метров, тигриным туловищем и человечьими лицами. Цзинвэй — в древнекитайской мифологии чудесная птица, в которую, согласно мифу, превратилась прародительница всего живого на земле Нюйва. Си-хэ — в древнекитайской мифологии богиня-мать десяти солнц и их возница, поднимающая по очереди своих сыновей на небо на колеснице, запряженной шестью драконами. Ян цзянцзюнь («полководец Ян») в поздней китайской народной мифологии одно из водных божеств, покровитель лодочников, а также торговцев деревом, которое раньше сплавляли по рекам.

Ванцзы Цяо — в китайской мифологии царевич, достигший бессмертия славился искусством превращения в зверей и птиц. Цзоуу — в народной китайской мифологии чудесный пятицветный зверь, с хвостом длиннее тела. Сижан — в древнекитайской мифологии саморастущая земля, с помощью которой Гунь пытался остановить потоп. У Фан шэнь («духи пяти сторон»)— в китайской мифологии духи пяти направлений: четырех сторон света и центра.

Источниками китайской мифологии является древний трактат «Шан хай зынь» («Книга гор и морей»), фрагменты философских и исторических сочинений, а также поэзия Цюй Юаня (1V до н. э. ). Китайская мифология – это совокупность мифологических систем: древнекитайской, даосской, буддистской и поздней народной мифологий. Шилан — в китайской мифологии мифическое существо, появление которого в государстве сулило войну.

Фу-син — в китайской мифологии божество счастья, одно из божеств триады звездных духов-Саньсин: божества счастья Фу-син, карьеры — Лу-син и долголетия — Шоу-син. Наряду с потомками Хуанди, выступавшими в качестве совершенномудрых правителей, китайская мифология знает и его «дубликаты» — персонажей со сходными и даже аналогичными функциями, причисляемых к первопредкам. Сегодня сложно разделить вымысел и реальность и восстановить подлинную китайскую историческую мифологию. Дерево-женщина — в китайской народной мифологии чудесное дерево, растущее на горе Иньшань. Ао — в китайской мифологии черепаха, несущая по морю три священные горы: Инчжоу, Пэнлай и Фанчжан, — на которых живут бессмертные.

Восемь скакунов — в китайской народной мифологии чудесные кони, наделенные необыкновенной резвостью и выносливостью (за ночь способны проскакать пять тысяч километров). Кайлу-шэнь — в китайской мифологии божество, защищающее могилы от нечистой силы. Сань Мао — в поздней китайской даосской мифологии святые — трое братьев Мао, овладевшие секретами совершенства и долголетия.

Сянчи2 — в китайской мифологии название музыки, сочиненной Хуан-ди, а также танца, который исполнялся при чжоуском дворе в день летнего солнцестояния на квадратном алтаре посреди пруда. В китайской мифологии чудовищный змей, четырехпалый дракон или дракон с четырьмя когтями. Куй-син — в китайской мифологии мудрый бог первой звезды Большой Медведицы, покровитель экзаменов, один из помощников Вэнчана. Фэн-и (Фэн-сю)— в древнекитайской мифологии божество дождя, по другой версии — божество вод.

Яюй — в дренекитайской мифологии чудесный зверь с головой человека или дракона, змеиным туловищем, лошадиными ногами и тигриными когтями. Саньсан — в народной китайской мифологии гигантское дерево без ветвей, ствол которого тянется от преисподней до неба. Инчжоу — в древнекитайской мифологии священный остров, где живут бессмертные.

Известный поэт, блестящий критик и учёный-филолог Вэнь И-до, пожалуй, первым подошёл к изучению китайской мифологии одновременно и как литературовед-фольклорист и как этнограф и как филолог-лингвист, знаток древнего языка и древней письменности. На основании этих обращений и гимнов стала возможной реконструкция некоторых архаических сюжетов китайской мифологии. Ло-цзу — в китайской мифологии бог уличных цирюльников и нищих. Ван Лин-гуань («чудесный чиновник Ван»)— в китайской даосской мифологии один из 36 небесных полководцев, страж дворца нефритового государя Юй-ди, а также хранитель дверей храмов. Гоу-ман — в китайской мифологии помощник Фуси, а также страж Востока, с телом птицы и лицом человека, сидит верхом на двух драконах.

Цзюйбаопэнь («ваза, собирающая сокровища»)— в поздней китайской народной мифологии волшебный сосуд (шкатулка), способный умножать любые предметы, брошенные в него своеобразный рог изобилия. Архаическая традиция — мифология Древнего Китая и представления конфуцианцев, поздняя мифология — государственный культ средневекового Китая, народная мифология — мифологические представления китайской «улицы», вобравшие в себя мифологию даосизма и буддизма. В китайской мифологии есть ответ и на этот вопрос.

Тян-ди — в китайской поздней народной мифологии верховный бог, царь богов и духов. Взгляды на вопросы китайской мифологии были высказаны Эберхардом и несколько лет спустя в связи с работой Б. Карлгрена «Легенды и культы в древнем Китае». Мэн Тян — в китайской мифологии бог кистей для письма.

Китайская мифология— совокупность мифологических систем: древнекитайской, даосской, буддистской и поздней народной мифологий. Таоцюань — в древнекитайской мифологии чудовище-людоед. Тян («небо»)— древнекитайской мифологии абстрактное верховное божество, наделяющее царя (а позднее императора) правом управлять на земле от своего имени (отсюда — титул «Сын Неба»). Рифтин Б. Л. О китайской мифологии в связи с книгой Юань Кэ // Юань Кэ.

Цюнсан — в китайской мифологии чудесное дерево, растущее на западе. Рифтин Б. Л. Китайская мифология // Мифы народов мира / Под редакцией С. Я. Токарева. Чжуань — в китайской мифологии одно из чудесных животных, повелевающее засухой. Ещё в конце XIX в. японские историки Сиротори Кураёси и Найто Конан впервые подняли вопрос о том, что многие факты, представленные в традиционных китайских исторических сочинениях, касающиеся древнейшего периода истории, следует отнести к мифологии.

Однако персонажи ламаистской мифологии остались вне общекитайского буддийского пантеона. Чуан-шэнь — в поздней китайской мифологии божество кровати. Подобное оттеснение в исторический период носило глобальный характер, что привело некоторых исследователей к мысли об отсутствии в древнекитайской мифологии женских божеств.

Ли чжу — в китайской мифологии страж чудесного дерева фучаншу растущего на горе Куньлунь и приносящего вместо плодов камень ланьгань, подобный нефриту и жемчугу. В новейшей китайской литературе примером удачного использования мифологических сюжетов могут служить «Старые истории в новом изложении» Лу Синя, в которых он отчасти с сатирическими и полемическими целями переизложил историю стрелка И и его жены Чан-э, повествование об усмирителе потопа Юе и др. Яо-ван — в даосской китайской мифологии бог — покровитель аптекарей и врачевателей, покровитель медицины.

В поздней мифологии бог года, свирепое божество, которому чиновники приносили умилостивительные жертвы в начале весны (китайский новый год начинается весной). Шиэр Шэньсяо-шэнь («духи животных 12-летнего цикла»)— в китайской народной мифологии духи годов 12-летнего цикла летоисчисления. Тянгоу — в древнекитайской мифологии волшебная лисица с белой головой, способная отвращать от человека беды. Пусян — в китайской буддистской мифологии бодхисаттва Самантабхадра, распространитель и защитник учения Будды.

Ду кан — в китайской мифологии один из богов виноделия и покровитель виноторговцев. Ту-бо — в древнекитайской мифологии рогатые великаны, охраняющие вход в подземное царство мрака Юду, подчиненные Хонту. Лиин-лин — в китайской мифологии мифическое существо, по внешности напоминающее быка, но полосатое, как тигр. Что касается горизонтальной проекции древнекитайского мифологического мироздания, она строится на пятичленном делении мироздания — помимо привычных нам четырех сторон света важное значение имеет центр или середина (самоназвание Китая — Чжун Го, то есть «срединная земля»).

Мифология китайского буддизма. Вэйто — в китайской буддийской мифологии небесный воин, охранитель монастырей, страж дхармы (закона). Однако представления о китайской мифологии не исчерпывается древними сказаниями о богах и героях, но являются, по сути, удивительным сплавом архаических взглядов с даосизмом, буддизмом и конфуцианством – тремя религиями, распространившимися в Китае во второй половине 1 тыс.

Юэся Лаожэнь — в поздней китайской мифологии бог бракосочетаний. Жуй Чэн — в древнекитайской мифологии мудрец и маг изобретатель календаря, владевший секретом бессмертия и возвращения молодости. Лэй-цзу1 («гром-предок»)— в древнекитайской мифологии, по одной из версий, жена Хуан-ди, богиня грома.

Саньчжушу — в древнекитайской мифологии волшебное жемчужное дерево с тремя стволами. Taoy — в китайской народной мифологии зверь, с человеческим лицом и туловищем тигра. Для китайской мифологии особенно характерно стремление к историзации на всех уровнях. Цан-цзе — в китайской мифологии помощник Хуан-ди изобретатель письменности, а также символ особой прозорливости. Современные китайские поэты и писатели используют мифологический материал в своих стихах, романах, новеллах и даже в сатирических произведениях.

Сяннюй («бессмертные девы»)— в китайской мифологии божественные женские существа, небесные феи небесные девы-оборотни, повелевающие стихиями. Ду Юй — в китайской мифологии герой-охотник, победитель дракона, спасающий страну от потопа. Данху — в древнекитайской мифологии чудесная птица, похожая на фазана. Пэн — в древнекитайской мифологии чудесная огромная птица, поднимающая бурю в море. К сожалению, эта книга до сих пор пользуется незаслуженной известностью и популярностью у многих западных мифологов, не знакомых с трудами китайских и японских учёных, написанными за последние сорок лет.

Ли Тянван («небесный князь ли»)— в китайской буддистской мифологии бог — охранитель небес, позднее почитался как защитник монастырей. Злой дракон — явление для Китая нехарактерное, так как обычно в китайской мифологии драконы — добрые и благосклонные к людям существа. Ба — в китайской мифологии дух засухи, обитающий на юге, дочь Хуан-ди.

Ао Бин — в китайской мифологии герой, третий сын Ао Гуана, царя драконов. Не лучше представлена древнекитайская мифология и и современных западных мифологических словарях, например в новейшей «Энциклопедии мифов и легенд всех народов». В настоящее время китайская мифология существует в виде множества отдельных мифов, отрывков, которые сложно собрать воедино.

Юду — в древнекитайской мифологии столица подземного мира, расположенная на крайнем севере и управляемая Хоу-пгу. Чан-си — в древнекитайской мифологии богиня луны и жена государя-первопредка Ди-цзюня. Даньчжу — в китайской мифологии сын Яо, образ сыновней непочтительности и заносчивости.

Тайцзи — в китайской мифологии и философии космическое начало, порождающее инь и ян, которые, в свою очередь, рождают четыре формы (сильное и слабое инь, сильное и слабое ян), создающие восемь гуа (небо, пар, огонь, гром, ветер, вода, гора, земля). Дун-цзюнь («повелитель востока»)— в древнекитайской мифологии божество солнца, несущееся по небу на колеснице. Сы лин («четыре духа»)— в древнекитайской мифологии четыре священных животных: единорог — цилинь, феникс — фэнхуан, дракон — лун и черепаха — гуй. Драконы – наиболее почитаемые из персонажей древнекитайской мифологии.

Чимэй — в народной китайской мифологии чудесный зверь с лицом человека и звериным туловищем. Сунцзи Нянниян — в поздней народной китайской мифологии богиня, приносящая детей. Хунь — в китайской мифологии душа человека, после смерти уходящая в небо, связана с силами ян. Суаньюй — в китайской мифологии мифическая птица, похожая на змею, но при этом у нее было четыре крыла, шесть глаз и три ноги.

Суйму в древнекитайской мифологии чудесное дерево, затмевающее собой солнце. Свой окончательный вид китайское мифологическое мироздание приобрело после двух катастроф и устранения их последствий. Дуанчан (гоувэнь)— в китайской народной мифологии чудесная трава, которая, если ее проглотить, раздирает горло, подобно крючку. Чаншэнь — в китайской народной мифологии гневные демоны.

Бифан — в китайской мифологии чудесная птица. Дафэн1 — в древнекитайской мифологии свирепое чудовище неясного облика, о котором упоминается в древнем трактате «Хуайнаньцзы». Желание написать работу об отечественной мифологии возникло у него именно после знакомства с английскими книгами по китайскому фольклору, не удовлетворявшими элементарным научным требованиям.

Чжуняо («красная птица»)— в китайской мифологии птица, символ Юга. Хоу-цзи («государь над просом»)— в китайской мифологии культурный герой, научивший людей возделывать землю и получать богатые урожаи. Бинфэн — в древнекитайской мифологии чудовище в облике двухголового кабана, покрытого черной щетиной. Деревья-мечи — в китайской народной мифологии чудесные деревья, растущие в аду по дороге к месту суда над умершими.

Ло-шэнь — в китайской мифологии фея реки Ло. Чжэн-убэй-цзи — в китайской мифологии — владыка севера (Северного полюса). Сюнчан — в китайской народной мифологии чудесное дерево из коры которого делают одежду, когда на престол восходит мудрый правитель. Сыма Сян-жу — в китайской мифологии богпокровитель торговцев вином, обожествленный поэт, живший во II веке н. э.

Эти небесные девы, «провозвестницей» которых была Хэ Сяньгу, стали в поздней китайской мифологии и фольклоре одними из наиболее популярных персонажей, наряду с оборотнями-цзин и земными бессмертными. Лю Дин (Лю Цзя)— в китайской народной мифологии духи — хранители небес, небесные воины, несущие стражу в покоях божеств. Вэньшу — в китайской буддийской мифологии небесный воин, охраняющий Дхарму. Чжан-ю — в китайской мифологии чудесное животное — божество воды в одной из провинций Китая.

Цзилян — в народной китайской мифологии пятнистые лошади с красной гривой и глазами золотого цвета. Циньпэй — в китайской мифологии чудесная птица. Китайская мифология – это сочетание различных образов драконов, которые находят отражение в архитектуре и в искусстве. Бэйдоу («Северный Ковш»)— в китайской мифологии дух созвездия Большой Медведицы.

Сань син («три звезды»)— в китайской народной мифологии триада звездных духов, связанных с определенными небесными телами и благополучием в человеческой жизни. Шэнь — в древнекитайской мифологии «дух», «божество», «душа». Лу-син — в поздней китайской мифологии покровитель чиновников, божество карьеры. Гуйсюй — в древнекитайской мифологии бездна, в которую стекают все земные воды с восьми сторон света, девяти пустынь и Небесной реки (т. е.

Саоцин-нян — в древнекитайской мифологии богиня хорошей погоды. В древнекитайской мифологии единорог – символ благополучия. Китайская МИФОЛОГИЯ, совокупность мифологических систем: древнекитайской, даосской, буддийской и поздней народной мифологии.

Ван Хай («князь Хай», «правитель Хай»)— в китайской мифологии один из героев. Сюньхуацао — в китайской народной мифологии чудесная трава-однодневка, которая утром зеленеет, набирается соков и силы земли, а вечером отдает это следующему поколению и гибнет. Куй — в древнекитайской мифологии одноногий, безрогий пепельно-синий бык. В китайской мифологии животное-оборотень с головой дракона и телом шакала. Цзинту («земля чистоты»)— в китайской буддистской мифологии земля, которую посетили и где проповедовали будды и бодхисаттвы.

Это находится в согласии с характером китайского мифологического мышления и позднее с даосским учением, ставившим своей целью поиски способов продления жизни и достижения долголетия. Совокупность мифологических систем: древнекитайской, даосской, буддийской и поздней народной мифологии. Фэйи — в китайской мифологии мифический зверь. Особое место в древнекитайской мифологии занимают образы идеальных правителей древности, особенно Яо и его преемника Шуня. Пань-гуань2 — в китайской мифологии общее название «секретарей» главы загробного мира Ян-вана, ведущих записи в Книге судеб, а также гражданских или военных чиновников в свите какого-либо божества.

В новейшей китайской литературе примером удачного использования мифологических сюжетов можно считать «Старые истории в новом изложении» Лу Синя. А-нюй — в китайской мифологии мать правителя Чжуань-сюя.

Китайская мифология в литературе и культуре

Слова и поступки мудреца приобрели статус божественных заповедей и идеальных действий, которые следовало воспроизводить каждому человеку. Как ты думаешь, почему эти живые существа приняли облик птиц.

У них по три лица и по одной руке. Неизменный атрибут Чжункуя — меч, которым он разит демонов. Схожая судьба постигла и третью мировую религию — буддизм, причем эта религия «китаизировалась» настолько, что была воспринята в других странах Дальнего Востока, прежде всего в Корее и Японии, как сугубо китайская. Даже в 1793 году, когда в Китай прибыло первое английское посольство, на кораблях, везших миссию по китайским водам, развевались флаги с надписью Носитель дани из английской страны Судя по многочисленным записям в китайских средневековых хрониках, все такие визиты в Китай всегда воспринимались и фиксировались именно как явления данников, признание зависимости» (Васильев). При этом святыни, связанные с Шакьямуни, — например, фаланга пальца Будды, находящаяся в храме Фамэнсы (провинция Шэньси), — истово почитаются верующими. Тогда только пять гор встали неколебимо. Прежде чем перейти к описанию наиболее почитаемых в Китае будд и бодхисаттв, необходимо «обратиться к истокам» — объяснить значение этих терминов и их китайскую специфику.

В том же «Каталоге» чрезвычайно часты упоминания о зооморфных духах, о чудесных превращениях в животных и о чудесных происхождениях людей от животных на основании этих и подобных им сведений и археологических данных исследователи делают вывод о существовании в Древнем Китае развитой тотемистической системы. И хотя влияние такого локального божества или героя-покровителя не выходило, как правило, за пределы данной местности (иногда даже лиц определенной профессии — например, рыбаков или моряков прибрежного города), это нисколько не умаляло его достоинств и не снижало его значения». Превращение умершего в Предка соответствует включению индивида в некоторую архетипическую категорию) у конфуцианцев сохранилось, разве что сонм предков получил в учении Конфуция и его последователей градацию по важности: в самом низу находились личные предки конкретного простолюдина, далее шли предки отпрысков знатных родов, далее — предки наследственных аристократов, далее — предки правителя (вана или гуна) согласно трактату Лицзи (Описание правил приличия и обрядов), в клане вана имелось семь храмов предков, один посвящался родоначальнику и всем древним предкам, а остальные шесть — ближайшим предшественникам вана, которые делились на чжао (четных) и му (нечетных). Л. С. Васильев, ссылаясь на исследования французского синолога А. Масперо, так формулирует даосскую «теорию достижения бессмертия»: «Тело каждого человека, своеобразный микрокосм, следует уподоблять вселенной, макрокосму.

Китайская мифология, легенды и картинки

Прежденебесное знаменует возвращение к семенам вещей. Книга Созерцания Неба Величайшей Чистоты содержит девять частей. Теперь я изложу подробно. Земля стала неполной на юго-востоке, куда и текут реки и потоки (или пыль)». Из «Каталога гор и морей» следует, что древние китайцы поклонялись бронзовым колоколам, которые олицетворяли плодородие, военным барабанам как символам войны, камням — опять-таки как олицетворениям плодородия (например, камень считался атрибутом богини-свахи) и как предкам также в Древнем Китае существовал культ гор, с которым был тесно связан культ предков и культ рек и источников. Это называется Временем первого толчения риса.

Своим названием она была обязана ежегодной подати в размере пяти доу (около 50 килограммов) риса, установленной для членов секты ее основателем Чжан Даолином. Глубочайшие врата рождения — корень неба и земли. Достигает Ярусных Ключей.

Словарь китайской мифологии – китайская мифология в литературе и культуре

Миф о Паньгу, вероятнее всего, заимствован китайцами у соседних южных народов (известен сюжет о чудесном прародителе некитайских племен — собаке Паньху имеются и другие сказания), что не помешало ему со временем стать наиболее популярным в китайской мифологии мифом о сотворении мира. Его жизнь — непрерывное повторение действий, открытых другими». три женщины отправились купаться и увидели, как пролетавшая ласточка уронила яйцо. Но силы у нее истощились, не хватало времени. Все чиновники были справедливы и не знали корысти. Демоны, которых усмиряли Чжункуй, Цзян Тайгун и другие «укротители», не были демонами в том смысле, который вкладывает в это слово, скажем, христианская традиция.

В позднее Средневековье даосы уже различали два измерения Великого Пути: одно из них относилось к состоянию мира до форм и именовалось прежденебесным (сянь тянь), другое соответствовало опытному и умопостигаемому миру форм и носило название посленебесного (хоу тянь). Эта утопия, во многом «протобуддийская» по характеру, опиралась на даосский трактат «Тайпинцзин» или «Книгу о великом равенстве». На небе он стал духом, на земле — святым. Схожие представления обнаруживаются и в конфуцианском Китае. В Луньюй сказано: Использование Ритуала ценно потому, что оно приводит людей к согласию. Мировая гора представляет собой образ мира, модель Вселенной, вариант мирового древа (в мифах эти два символа иногда совмещаются — мировое древо растет на вершине горы).

Колодки с него сняли только после смерти и бросили в степи они превратились в клены с кроваво-красными листьями. Согласно этой легенде, Лаоцзы провел в утробе матери несколько десятков лет (или даже 81 год) и родился уже седым старцем причем зачат он был от пятицветной жемчужины, в которой была сконцентрирована космическая энергия Ци и которую проглотила его мать. Любопытно, что в трактате «Сокровенная книга о восьми государях — пещерных духах» упоминаются уже не три, а девять правителей: это древнейшие владыки Чу тянь хуан цзюнь («первый владыка — государь неба»), Чу ди хуан цзюнь («первый владыка — государь земли») и Чу жэнь хуан цзюнь («первый владыка — государь людей») затем идут «средние» правители — Чжун тянь хуан цзюнь («средний владыка — небесный государь»), Чжун ди хуан цзюнь («средний владыка — государь земли») и Чжун жэнь хуан цзюнь («средний владыка — государь людей») замыкают список Хоу тянь хуан цзюнь («поздний владыка — государь неба»), Хоу ди хуан цзюнь («поздний владыка — государь земли») и Хоу жэнь хуан цзюнь («поздний владыка — государь людей»). Тем не менее этот трактат стал идеологической основой философского и — позднее — религиозного даосизма (или сянь-даосизма, то есть даосизма, связанного с поисками бессмертия).

Оба варианта смерти Куафу трактуются как подтверждения его статуса божества плодородия. Тогда Желтый предок спустил на землю небесную деву по имени Ведьма-Засуха (Ба) и дождь прекратился. По Титу Ливию, величие Рима в веках обеспечила римская доблесть (virtus romana), объединяющая в себе справедливость (justitia), верность (fides), мужество (honor), умеренность (moderatio) и благочестие (pietas). Регулярно весной и осенью на алтаре каждого такого шэ совершались торжественные обряды жертвоприношений.

Оно глубоко и темно. И шижоу вновь обретает прежнюю форму. Как пишет Л. С. Васильев, алтари и храмы были обязательной принадлежностью каждой семьи. Это называется Большим возвращением. В «Сутре лотоса сокровенного закона» именно о дхармакае говорит Будда: «Все, кто внемлет мне с верой в могущество тайного чудесного проникновения Так Пришедшего. Все легкое в хаосе, все чистое (Ян) поднялось наверх и образовало Небо, все мутное, тяжелое (Инь) опустилось вниз и превратилось в землю (одно рождает два). Чжану приписывались способности предвидеть будущее и помнить о событиях далекого прошлого, вот таким образом со временем он стал почитаться как покровитель молодоженов (хранитель народной памяти, воплощенной в браке и детях).

Шанди — божество-абстракция, подобное древнеиранскому Ахура-Мазде, «Чистейшему Свету». Советники и приближенные радели об общем благе и не разделялись на партии. Согласно одному из мифов, она вылепила людей из лёсса и глины. В своем первоначальном виде буддизм на китайской почве просуществовал недолго, причем «китаизации» подверглась как теоретическая, так и практическая его сторона. Позднее, в основном стараниями даосов, мироздание «среднего уровня» — земли — расширилось по горизонтали (чудесный остров Пэнлай и другие острова-горы), а небесная сфера «раздробилась» на несколько слоев, отличавшихся друг от друга степенью святости.

Тем не менее с известной степенью условности в этом чрезвычайно обширном и «разномастном» пантеоне можно вычленить три категории божеств — это высшие божества («абстрактные» боги и боги-«личности»), божества-бессмертные, а также «локальные» боги, святые и духи. Чиновников, успешно сдавших экзамены на должность, почитали едва ли не как святых, причем это касалось и тех, кто обладал высшей, третьей ученой степенью (цзиньши) и тех, кто получал первую, низшую степень — шэнъюань (или сюцай). Достигает Шелковичного края.

Чжуаньсюй считался внуком или правнуком Хуанди. Оно может сожрать человека. Старания даосов в этом направлении вполне оправдывали себя. Со временем культ Конфуция «раздвоился»: мудреца стали отождествлять с богом долголетия Шоусином, которого изображали в образе убеленного сединами старца, окруженного детьми это толковалось как объединение нации вокруг великого учителя и наглядное проявление сыновней почтительности сяо. Однако реконструкция мифов позволяет до известной степени восстановить древнекитайский пантеон, характерной особенностью которого было отсутствие «групповых» божеств, подобных Олимпийцам греков, асам и ванам скандинавов, дева, адитьям и асурам индийцев, Амеша Спента древних иранцев.

В «Книге преданий» рассказывается, что Яо «повелел Си и Хэ с благоговением следовать за Высочайшим Небом и рассчитать солнце, луну, планеты и звезды, с почтением определить для людей времена года. Подобно конфуцианству, даосизм в своем первоначальном, «исконном» виде являлся прежде всего философской системой. Именно на основе этих представлений были образованы и развивались другие культуры. Это собрание птиц появилось в том мире по слову дхармы Татхагаты Амитаюса.

Он дал название тремстам горам, провел русла трем тысячам больших рек, а скольким малым и не счесть. Майское дерево представляет собой ствол или шест, без листьев (мужское начало), на верхушке которого укреплен диск (женское начало) соединенные вместе, ствол и диск суть эмблема плодородия. Чем дальше от места обитания конкретного рода или семьи, тем «чужероднее» становились божества и духи, а люди, поклонявшиеся этим божествам, казались абсолютно фантастическими созданиями. Как правило, эту территорию упоминают в связи с буддизмом Тибета, однако она известна и в китайской традиции: Потала или Путо, локализуют сразу в нескольких местах — на одноименном острове в Восточно-Китайском море, на горе Утай (провинция Шэньси) и в провинции Хэбэй.

Тогда Синтянь из сосков сделал себе глаза, а из пупка рот. Достигает Каменной гряды. Считается, что это волшебное существо, которое было таковым еще в древности.

Однако о Чию сохранилось сведений гораздо больше, чем о других персонажах. Прагматичность конфуцианства позволила этому учению со временем стать государственной идеологией, тогда как мистицизм даосов со временем оттеснил эту доктрину на периферию общественного сознания, фактически не позволил теориям даосов стать чем-то большим, нежели «духовной пищей для посвященных». среди девяти поколений установилось согласие, навел порядок среди байсинов и просветил их. В результате подобных переводческих «вольностей» буддийские тексты приобретали немалое сходство с даосскими трактатами.

Звери и птицы вытесняли людей, а следы зверей и птиц пестрели по всему Китаю». Изначальный государь — это учитель самого Лаоцзы. Пожалуй, можно смело утверждать, что древнекитайский миф говорил о сотворении мира из хаоса или «первоначальной субстанции» этот сюжет вдобавок согласуется с другими мифологическими традициями — так, в индийской мифологии мир возникает из изначальных космических вод (олицетворения хаоса), которые несли в себе зародыш жизни у древних египтян в изначальных космических водах появилось яйцо первотворения в шумеро-аккадской мифологии мир сложился благодаря обузданию космических вод можно вспомнить и библейский миф о сотворении мира.

Исследования в области китайской мифологии

В историческом сочинении «Жизнеописание сына Неба Му» подробно описывается путешествие на запад чжоуского правителя Му-вана: он достиг горы Куньлунь и повстречался с богиней, которая уже лишилась зооморфного облика и превратилась в писаную красавицу, наделенную изяществом манер: «В день и-чоу император угощал вином Сиванму на берегу Яшмового пруда. Живут тяньсянь на чудесных островах или плавучих горах в море — или на горе Куньлунь. Когда были голодны, то искали пищу насытившись, бросали оставшееся. Правда, в трактате «Чжуанцзы» миф о рождении мира из хаоса переосмыслен в несколько комическом ключе: «Божество Южного моря зовется Шу, божество Северного моря зовется Ху, божество Центра зовется Хуньдунь Шу и Ху часто встречались у Хуньдуня и тот обходился с ними очень хорошо. Известны зооморфные олицетворения луны — жаба и заяц. «Вначале был первозданный хаос. В своде «Собор во дворце Белого Тигра», который цитирует Э. М. Яншина, говорится: «В далекой древности не было Трех правил и Шести установлений.

Вот и все, что я хочу вам сказать. Не достигая предела, оно возвращается к своему истоку Человек следует законам земли. И именно эти легенды о добродетельных чиновниках всегда поддерживали в народе культ мудрых и справедливых шэньши» (Васильев). байсины просветились, объединил и привел к согласию десять тысяч владений». И тогда на том месте, где он сидел, расцвел огромный благоуханный белый цветок.

ниже). К слову, с этими тотемистическими представлениями связано и возникновение китайского «животного» зодиака, в котором знаки 12 животных служат для обозначения 12 «земных ветвей» 60-летнего цикла. Созревают они раз в девять тысяч лет и тот, кто отведает этих плодов, становится равным небу и земле, вечным, как солнце и луна».

В столице империи Лояне монахам были оказаны почести, вскоре там возвели первый буддийский монастырь — монастырь Белого Коня (Баймасы). Главным же магом и повелителем бесов считался Чжан Тяньши. Некоторые исследователи видят в Дунвангуне «преображенного» правителя Мувана — того самого, который беседовал с Сиванму на берегу Яшмового пруда.

Ведьма-Засуха не смогла вновь подняться на небо там, где она поселилась, не стало дождей». Главный же подвиг И — уничтожение «лишних» солнц. Эти предания легли в основу романа У Юньтая «Путешествие Восьми бессмертных на Восток», перекликающегося по названию и содержанию с романом У Чэнъэня «Путешествие на Запад», о котором говорилось выше. Смысл духовной практики в позднейшей даосской литературе описывается следующей формулой: Упражняй семя, дабы оно превратилось в дыхание упражняй дыхание, дабы оно превратилось в дух упражняй дух, дабы он возвратился в Пустоту.

В частности, легенда о его рождении заставляет вспомнить многочисленные упоминания о подобных случаях в «Каталоге гор и морей», а дидактический финал этой легенды представляет собой явный результат мифотворчества даосов. По другому преданию, он получил в дар чудесное животное яошоу, которое, стоило погладить его по спине и поведать о чьей-либо болезни, немедля бежало в поля и приносило в зубах необходимую для исцеления траву. Он не умер, он исчез, вознесся на небо и либо остался там, либо обрел новую телесную оболочку, теперь уже вечную».

«Бессмертным богам, — писал Ливий, противопоставляя римлян этрускам и македонянам, — любезны благочестие и верность, коими достиг своего величия римский народ». В «Каталоге гор и морей» говорится, что эта птица похожа на петуха, «пятицветная, с разводами. По замечанию Э. М. Яншиной, «расчетверив божество солнца, систематизаторы традиции уничтожили и саму богиню солнца (солнце теперь — лишь одна частица мироздания, созданного верховным богом — Небом) и многих других богов, так или иначе связанных с солнцем». Со временем все эти сочинения, которые активно изучались в ханьскую эпоху, «обросли» многочисленными комментариями, причем объем комментариев значительно превышает объем самих текстов. Это называется Утро. То же жертвоприношение на мировом древе встречается в кельтской традиции (кровавые жертвы друидов), сюда же следует отнести и распятие Христа.

Различались два метода, две стадии работы с энергией. С точки зрения мифологии даосизм также выступает «наследником» шаманизма в мифах даосов отчетливо прослеживаются характерные черты шаманской мифологии, суммированные в работах многих исследователей. Также тотемическими по происхождению являются зооморфные образы богов и духов, которыми пестрит «Каталог» и от которых старательно избавлялась позднейшая традиция. Очень интересна и самобытна китайская мифология. Он быстр как ветер.

Шунь стал отказываться, уступая добродетельным и не выразив радости. С точки зрения мифологии и мифотворчества наиболее интересными представляются такие секты, как Тайпиндао («Учение великого равенства») и Удоумидао («Учение о пяти доу риса»). Он жил при дворе, но мечтал о познании Дао и однажды отправился странствовать по свету.

Средние три части таковы, что мир недостоин воспринять их. Причем в «речах царств» этот миф о разделении толкуется метафорически: «Когда Чжуаньсюй принял власть, то приказал Чжуну — Правителю Юга управлять небом, чтобы оно принадлежало богам приказал Ли — Правителю Огня править землей, чтобы она принадлежала людям. Если цилинь — главный среди зверей, то фэнхуан (китайский феникс)— главная среди птиц. У группы родственных семей, чьи главы вели свое происхождение от общего прапрадеда, обычно существовал общий родовой храм.

В V веке был предложен метод «подбора значений» (гэ-и), который заключался в создании неологизмов по аналогии с санскритскими терминами: например, термин «сансара» отныне переводился как «лунь хуэй» (лунь — колесо, хунь — вращение). Все существа носят в себе Инь и Ян, наполнены Ци и образуют гармонию». Паньгу же находился в середине и менял свой облик по девять раз в день. Небо со временем все выше поднималось над землей и все более вырастал стоявший между небом и землей Паньгу (два рождают трех)».

Даже имени нет в той земле, ада, мира животных и мира Ямы (то есть неблагоприятных рождений. — Ред. ). Конфуций говорил о себе: В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе. Грохот барабана поверг войско Чию в панику, которую не смогло утишить даже прибытие союзников — великанов Куафу (родоначальник которых погиб, пытаясь догнать солнце, см. При этом правителе произошла крупнейшая катастрофа в истории конфуцианства: придерживавшийся взглядов легистов (законников), Цинь Шихуанди приказал закопать заживо 460 виднейших конфуцианцев и сжечь все конфуцианские сочинения, а также запретил изучение конфуцианской ереси. На могилах совершались жертвоприношения — душе гуй и душе шэнь, улетевшей на небо.

Персонажи китайских мифов и легенд

Тем не менее учение уцелело и в начале эпохи Хань (с 206г. Традиционно в мифологических системах выделяется некоторое количество «главных», стержневых мифов, центральное место среди которых занимает миф о «становлении бытия» (Ф. Однако в его туманности и неопределенности содержатся образы. Процесс миротворения в «Дао Дэ Цзин» описан весьма лаконично: «Дао рождает одно, одно рождает два, два рождают три, а три рождают все существа.

Это Небо (Тяньди) уже значительно отличалось от того Неба, которое мыслилось как верховное божество Шанди. Согласно даосскому канону, первым, кто обрел бессмертие, считался Желтый предок Хуанди, которого Небо таким образом вознаградило за грандиозные свершения. В известной степени к «чистым землям» можно отнести и Поталу — владения бодхисаттвы Авалокитешвары (Гуаньинь). Проснувшись, она обнаружила, что беременна. Женщина долгое время не имела детей и молила Небо о милосердии.

Напишите отзыв о статье Китайская мифология

Так обстояло дело в кругу образованных людей. То же самое можно сказать о Лаоцзы, о легендарных правителях Яо, Шуне, Юе и о других даосских «патриархах» все они принадлежали к небожителям, то есть обладали заведомыми «небесными» преимуществами перед обычными людьми. К числу божеств-первопредков принадлежали и другие древние боги — Хоуцзи, Фуси, Хуанди. Шэньнун, подобно Яо, был зачат от дракона и почитался как учредитель и покровитель земледелия изобретатель сельскохозяйственных орудий и целитель (существует предание о том, что он ходил с красным кнутом и стегал травы, определяя их целебные свойства).

Сторонники Чжана носили желтые головные повязки, вот таким образом секта Тайпиндао известна в истории и как секта «желтых повязок». Очевидные параллели между китайским мифом о Паньгу и индоевропейским сюжетом заставляют предположить постороннее, «арийское» (то есть индийское) влияние на китайскую традицию (у некитайских народов Южного Китая, как уже упоминалось, Паньгу — чудесная собака, любимый пес властителя и супруг его дочери, прародитель народа мяо, но никак не первосущество). Вероятно именно возможность «спасения для всех» привлекла первых китайских буддистов в Махаяне, поскольку она вполне согласовывалась с конфуцианским идеалом «абсолютномудрого» и даосскими поисками бессмертия, то есть соответствовала устоявшемуся мировоззрению. Им предписывалось одеваться в даосскую одежду и зваться мирскими именами. Когда достигает Пучины Печали, это называется Сумерками.

Отрывок, характеризующий Китайская мифология

Считается, что пробуждение пратьека-будд заключается в постижении ими принципа причинно-зависимого происхождения (пратитья самутпада)». Все эти предсказания и толкования подкреплялись ссылками на волю Нефритового императора или на заповеди «великих бессмертных» — Хуанди, Лаоцзы и других. Его мать, девушку из рода Ю-тай, звали Цзян Юань, она была старшей женой императора Ку. Тогда она стала делать людей, водя веревкой по простой глине.

Не меньшие влияния на формирование даосского учения оказали гадательные практики, квинтэссенцией которых стала знаменитая «Книга перемен» («И-цзин»), позднее причисленная к конфуцианскому канону, но разительно отличающаяся от других его сочинений. Так обычно и возникал новый культ. Вот таким образом они скрыты в бездне под Тремя источниками. Как богоборец, Чию в древнекитайской мифологии не одинок: можно вспомнить и Гуня, отца усмирителя потопа Юя и Синтяня, о котором «Каталог гор и морей» сообщает: «Синтянь пришел бороться с Предком за власть над богами. Согласно трактату «Хуайнань-цзы», когда не было ещё ни неба, ни земли и бесформенные образы блуждали в кромешной тьме из хаоса возникли два божества. Так, в «Каталоге» Хозяйка Запада Сиванму — это «человек в пышном женском уборе, с зубами тигра, хвостом леопарда», более же поздние тексты и изображения представляют ее полностью антропоморфной богиней, владевшей снадобьем бессмертия.

Яо сказал: Да, я слышал о нем. По трактату «Хуайнаньцзы», это случилось во времена легендарного правителя Яо, правление которого в конфуцианской традиции служит олицетворением «золотого века». Однако в традиции архаической, как показала реконструкция Э. М. Яншиной, Хоуцзи являлся женским божеством имя которого следует переводить как Владычествующая над просом: «Как показатель женского божества термин хоу вполне согласуется с образом Хоуцзи, который, как дух зерна, хлеба, мог (или, вернее, должен был) на определенной стадии развития воплощаться в образе женского духа. Вернувшись с горы Сиванму, он погрузился в печаль и прочитал об этом стихи».

• Перейти к полному тексту работы
• Смотреть полный текст работы бесплатно
• БОГИ И ДУХИ КИТАЙСКОЙ МИФОЛОГИИ
• ВОСТОКОбсужденияПросмотр темы26

Вознесение бессмертных на небо вполне соотносится с шаманскими «странствиями души» целительные способности шаманов также были «восприняты» даосизмом. В трактате «Хуайнаньцзы» говорится: «Восток — дерево, его бог — Тайхао, помощник которого Гоуман держит наугольник (или циркуль) и управляет весной его дух — планета Суй (Юпитер), его животное — Лазурный дракон Юг — огонь, его бог — Яньди, помощник которого Чжужун держит весы и управляет летом его дух — планета Инхо (Марс), его животное — Красная птица Центр — земля, его бог — Хуанди, помощник — Хоуту держит веревку и управляет четырьмя сторонами земли его дух — планета Чжэнь (Сатурн), его животное — Желтый дракон Запад — металл, его бог — Шаохао, помощник — Жушоу держит циркуль и управляет осенью его дух — планета Тайбо (Венера), его животное — Белый тигр Север — вода, его бог — Чжуаньсюй, помощник — Сюаньмин держит гирю и управляет зимой его дух — планета Чэнь (Меркурий), его животное — Черная черепаха» Лазурный дракон — Цинлун, его изображение в ритуальных процессиях несли слева, тогда как изображение Красной птицы Чжуняо — впереди изображение Желтого дракона Хуанлуна (или единорога-цилиня)— в центре изображение Белого тигра Байху — справа и изображение Черной черепахи Сюаньу, перевитой змеей, — сзади. На ногах и бедрах у него стерлись волосы. Тогда Яо стал искать человека, способного обуздать воды. При этом каждый будда проповедует в собственной буддхакшетре или буддакшетре («поле будды»), но может и содействовать спасению живых существ от страданий в других буддхакшетрах. Это называется Утренняя заря.

Гора Куньлунь (равно как и ее «ипостаси» — другие горы, многократно упоминаемые в том же «Каталоге» вообще для мифорелигиозной традиции Китая характерен культ камней и гор, почитавшихся как предки) и дерево Цзянь соединяют между собой три мира — небеса, землю и преисподнюю (нижний мир), вход в который расположен в пещере на вершине горы. Встреча Воды и Огня должна происходить в рамках более широкого противостояния Неба (ассоциировавшегося с головой) и Земли (телесным коррелятом которой считались ноги). Все остальные персонажи буддийского пантеона занимали в Китае более чем скромное положение и к их помощи и покровительству прибегали много реже, лишь в конкретных случаях (когда речь шла о покровительстве в сравнительно узкой сфере влияния данного божества)». Так или иначе, даосский пантеон слишком огромен, разнообразен и аморфен, чтобы можно было упорядочить его в соответствующую иерархию (хорошо знакомую европейцам, к примеру, по классической мифологии — старшие боги, олимпийские боги, полубоги и герои). При этом необходимо учитывать, что «абсолютная» реконструкция невозможна (слишком фрагментарны сохранившиеся сведения и зачастую они противоречат друг другу) именно вот таким образом нельзя считать удачной попытку Юань Кэ представить «связное» изложение древнекитайских мифов по образу и подобию мифов Древней Греции. В полном соответствии с китайским мировоззрением этот канон был признан не подлежащим изменениям и в итоге намного более точные переводы знаменитого Сюаньцзана (VIIв. ), одного из героев романа «Путешествие на Запад», оказались невостребованными.

В государстве, лишенном Дао-Пути, стыдно быть богатым и знатным. Император дал ему с собой золотую пластину, на которой значилось: «Гоцзю везде может проходить, как сам государь». Это означает заимствование силы внешних вещей для укрепления самого себя. Потом император поднялся на гору Яньшань и там записал свои деяния на камне. «На западе, на западе», — прохрипел монах. С ним советовались, ему в дни семейных и всеобщих праздников приносили положенные жертвы.

В заключение же я вызвал смятение. Он может по своему желанию исчезать и мгновенно появляться вновь. Милэ).

Он знал наперечет всех оборотней (в которых превратились неприкаянные бродячие души), живущих среди гор, лесов, рек и озер. В конце своего правления Яо получил в дар чудесную птицу чунмин, в каждом глазу которой было по два зрачка. Так от человека остается гниющий труп и произнесенные речи. Сколько их там за день и за ночь друг к другу летало, нельзя и сосчитать.

Проявляется это и в приверженности к многознанию, созданию усложненных социальных институтов». В тридцать лет я обрел самостоятельность. Появилось представление о том, что одна половина 36 000 духов ведает «материальной оболочкой тела» и их возможно ублаготворить физическими мерами (правильное питание, дыхание и т. д. ). Это один из самых распространенных в народе фольклорно-мифологических сюжетов. В море, где находится эта пучина, плавают острова Блаженных — Пэнлай, Дайсюй, Юаньцзяо, Фанчжан и Инчжоу (это даосский «вклад» в древнюю мифогеографию) два из них утонули во время катаклизма, вызванного нападением великанов (подробнее см. Второй из Восьми — Чжан Голао (или Чжан Го), человек, который «никогда не рождался» — его никто не знал ребенком, никто не встречал его родственников по одной из легенд, маг Шэ Фашан поведал танскому императору Сюаньцзуну, при дворе которого подвизался Чжан, что этот даос — дух белой летучей мыши, возникшей из хаоса в пору сотворения мира.

Вот таким образом единственный путь к спасению для них — вера в Амитабху и его спасительные силы. Достигает Источника Скорби. Кроме того, к этой же категории принадлежат и некоторые «разновидности» бессмертных, например, шицзесянь или бессмертные, «освободившиеся от трупа», то есть умершие и впоследствии воскресшие, а также жэньсянь — бессмертные, пребывающие среди людей и чжэньжэнь — «истинные люди», постигнувшие Дао, но не стремящиеся к бессмертию. Существовали во множестве и другие секты, однако они, в отличие от двух вышеназванных, не внесли сколько-нибудь значительного вклада в мифологию даосизма, поскольку ориентировались прежде всего на медитацию и этику. Выдающийся исследователь древних культур Мирча Элиаде, суммировав опыт предшественников — философов, этнографов, культурологов, сформулировал теорию «вечного возвращения», согласно которой архаическая культура имеет «тенденцию сопротивляться конкретному историческому времени» и обладает «стремлением периодически возвращаться к мифологическому первоначалу, к Великому Времени». Когда мы говорим о музыке имеем ли мы в виду удары в колокола и барабаны.

Путем можно наполниться и с ним пребывать». Вполне вероятно, что миф наделил Сиванму обладанием снадобьем бессмертия по той причине, что местом жительства богини считалась гора Куньлунь, где, согласно тому же «Каталогу гор и морей», росло дерево бессмертия. Это называется Время второй еды.

В трактате «Хуайнаньцзы» говорится, что «небо не покрывало все сущее, земля несла на себе не все живущее. С этими даосскими «гимнастиками» генетически связаны такие системы боевых искусств, как Ба гуа чжан («ладонь восьми триграмм»), Тайцзиюань («кулак великого предела»), Син и цюань («кулак формы и воли») и другие. Даже внешние завоевания (монголы, маньчжуры) оказались неспособными изменить восприятие Поднебесной как центра мироздания. Процитируем фрагменты «Каталога гор и морей», с которыми в буйстве фантазии не сравнятся, пожалуй и сведения Геродота и Ктесия о народах, населяющих восточную оконечность древнегреческой Ойкумены: «Там у людей одна рука и одна нога вывернуты, коленка искривлена, ступня вывернута наверх Эти люди обеими руками держат свои уши.

Чжан ездил на белом муле, способном пробежать за день 10 000 ли (приблизительно 5000км), причем сидел он на своем животном лицом к хвосту. Властвовать над ветром и дождем, управлять колесницей, запряженной девятью драконами и двенадцатью белыми тиграми. Согласно поздней традиции, Хоуцзи — один из культурных героев, который «первым начал сеять и жать», после чего мудрый правитель Яо (или Шунь) пригласил его к своему двору на должность «министра» земледелия. Нюйва взяла желтую землю и стала их лепить.

Подобные «превращения» произошли в историографии и с другими древними божествами: божество проса Хоуцзи стало министром земледелия при дворе Яо, а громовник Куй сделался министром музыки. Все это «внутренние» стили ушу, которые противопоставляются «внешнему», буддийскому стилю ярким воплощением последнего является система ушу монастыря Шаолинь. И в конце сада вы увидите еще тысячу двести деревьев.

Это божество и явилось вашему величеству». Известны также мифы о трех горах-островах Инчжоу, Пэнлай и Фанчжан. Умывал его сильный дождь, причесывал быстрый ветер. В исторической традиции именно при Чжуаньсюе произошло разделение неба и земли, абсолютное Чжуном и Ли (по преданию — внуками Чжуаньсюя). Действия его были всегда своевременными, а одежда — как у простого чиновника.

В дальнейшем изложении мы будем придерживаться именно этой классификации, поскольку она позволяет хотя бы в малой степени сориентироваться в «райской пестроте» даосских божеств. ниже). Мифология Ваджраяны включает множество сюжетов, связанных с полулегендарными персонажами — великими гуру (духовными наставниками), основателями монастырей и т. д.

Причем архаическое отношение к предкам (ср. Знаменитый буддийский апологет Хуэй-юань (344–416гг. ), создавший большую монастырскую общину на горе Лушань и впервые введший в Китае культ будды Амитабхи, в своем сочинении Монах не должен почитать императора, соглашаясь с традиционным пониманием императорской власти, утверждал, что монах по своему положению стоит выше императора ибо все силы последнего от мира сего и укоренены в сансаре, тогда как монах стремится к освобождению от сансары и реализации своей природы Будды, а следовательно, он надмирен и неподвластен монарху-миродержцу. Однако в действительности я стал буддой в незапамятные времена. Человеческая жизнь зависела от болезней и наказаний. Прежде чем император возвратился на землю, ему устроили «экскурсию» по преисподней сопровождавший его сановник Цуй Цзюэ — этакий китайский Вергилий, если сопоставить «Путешествие на Запад» с «Божественной комедией» Данте, — говорит Тайцзуну: «В этом месте царства мрака есть только выход, войти же здесь невозможно. По одной версии предания, в прежней «земной» жизни он был сановником Чэнь Тао, по другой — актером Сюй Цзянем.

Но тот, кто хочет добиться бессмертия, должен прежде всего постигнуть основные закономерности и связи всех этих многочисленных духов с соответствующими частями человеческого тела (ведь ни один из этих 36тыс. Отчаявшись, он похитил у Яо саморастущую землю (сижан), чтобы усмирить воды, но снова не справился и по велению Яо был казнен. Там встречается животное, напоминающее собаку, но с человеческим лицом. Именно «средним» владыкам трактат приписывает власть над духами и бесами: в подчинении у государя неба 100 миллионов 9 тысяч небесных воинов и 12 тысяч бесов, государю земли подвластны 100 миллионов 9 тысяч горных воинов, а также все драконы, змеи, крокодилы и черепахи, государь людей повелевает 100 миллионами 9 тысячами земных воинов, душами всех предков семи поколений и душами людей, погибших насильственной смертью. Достигает Долины Скорби. Свои большие и малые дела они совершали в соответствии с Ритуалом.

Китайская традиция попросту «переваривала» завоевателей, «окитаивала» их и способствовала вдобавок, как пишет Л. С. Васильев, «формированию в умах конфуцианских лидеров не только убеждения в величии, превосходстве и совершенстве китайской цивилизации, но и привычки считать все соседние народы кандидатами в китайцы. Он может приводить в гармонию силы Инь — Ян, повелевать духами и демонами. расчищал горные склоны и прокладывал дороги, никогда не пребывая в покое. Эти тончайшие частицы обладают высшей действительностью и достоверностью. По замечанию Б. Л. Рифтина, «согласно поздним представлениям о шести формах перерождения, те, кто творил только добро, рождаются вновь в облике князей, полководцев и сановников менее добродетельные — в облике купцов, ученых, ремесленников и земледельцев либо вдовцов, бездетных, сирот. Во втором читаем: Превращения невидимого бесконечны. Победу Хуанди принесли его дочь Ба и дракон Инлун как сказано в «Каталоге гор и морей», «Чию сделал оружие и пошел войной на Желтого предка.

Там и поджаривают и варят и подвешивают и сдирают кожу. В центре сада растет еще тысяча двести деревьев. Он посадил там акацию, а на краю камня написал: Гора Сиванму.

Поднявшись на Куньлунь — или взобравшись по особой лестнице, — можно было попасть на небо. Общей для всех этих божеств и духов была «локальность» их культов, географическая, племенная и даже семейная: зачастую культ конкретного персонажа бытовал в пределах только данной народности, данной местности или, что бывало нередко, в пределах данного рода или большой семьи. Впрочем, как уже упоминалось, Хуанди был не совсем человеком изначально имел божественный статус и состоял в «родстве» с теми тысячами небожителей, которые населяли баснословные острова в океане и на поиски которых (а фактически — на поиски бессмертия) снаряжали экспедиции императоры Цинь Шихуанди и У-ди. Они создали небо и землю и тогда отделились женское (инь) и мужское (ян) начала и определились восемь сторон света».

По небу, сменяя друг друга, движутся солнца и луны (их столько же, сколько дней и ночей в году) позднее появился миф об уничтожении «лишних» солнц (см. В Риме, как писал Жорж Дюмезиль, «история от основания города заменяла мифологию людям, для которых все ценности определялись их городом и ни окружающий его мир, ни времена, которые ему предшествовали, не представляли особого интереса». Без их согласия нельзя было решаться ни на одно серьезное дело.

Низшему этапу превращения семени в энергию сопутствовало дыхание естественное (но проникающее через диафрагму), при котором кончик языка касается верхнего нёба, рот как будто открыт, но не открыт, вдохи и выдохи свершаются естественно и внимание на них не сосредоточено. Откликающийся Дракон — водяное животное. Трактат «Чжуанцзы» лаконично сообщает: «В старину Желтый предок встревожил сердца милосердием и справедливостью» — и вкладывает в уста Хуанди такое изложение сути учения о Дао: «Мелодию я начал со страха, страх и вызывает наваждение.

В народе же Конфуция почитали как божество, окружили его жизнь множеством легенд (так, утверждалось, что форма головы новорожденного Конфуция сулила ему великую судьбу — на голове у младенца было несколько бугорков, а посредине вмятина, как у одного из великих предков, Фуси, который создал иероглифы, научил людей писать, читать и считать и готовить пищу на огне). В этом хаосе самозародился великан Паньгу (Дао рождает одно). Дыхание у него было глубоким исходило из пят, а у обычных людей идет из горла». Но каков этот истинно добродетельный государь и как его узнать. Давай-ка попробуем, сделаем дырки и ему. Впрочем, в романе «Возвышение в ранг духов» Цзян Тайгун — помощник Небесного императора, распределяющий должности среди богов и духов.

Будучи «всем и ничем», Дао создает мир. Аналогичная трансформация произошла не только с главными божествами древнекитайского пантеона, но и с теми богами, которых принято считать «стихийными», — богами различных явлений природы. Других древних богов во многом постигла та же участь.

С левого уха свисает зеленая змея, с правого — красная змея. Или если медной синью покрывать ноги, то, войдя в воду, они не сгниют.

Согласно трактату «Хуайнаньцзы», в конце жизни Хуанди отлил на вершине горы медный треножник, после чего с неба спустился дракон и Желтый предок, ухватившись за его ус, скрылся в небесах. первый ханьский император Лю Бан совершил на могиле Конфуция торжественное жертвоприношение тай-лао (тройственная жертва, когда закалали быка, барана и борова, считалась в Китае наиглавнейшей). Основание же пяти Гор ничем не укреплялось.

Солнце погружается в Пучину Печали, светит в Долине Мрака». В 555 году был обнародован указ о возведении храмов Конфуция в каждом городе страны и о регулярных жертвоприношениях в этих храмах (позднее под влиянием буддизма в этих храмах появились скульптурные изображения Конфуция — точнее, его предполагаемого облика, поскольку прижизненных изображений мудреца не сохранилось). В эпоху же Хань образованные люди, занимавшие государственные посты, сделались своего рода «мирскими жрецами», владея различными знаниями и мудростью. В образе драконов представлялись божества рек. Пантеон даосизма складывался, образно выражаясь, одновременно «сверху» и «снизу»: с одной стороны, его составляли и пополняли «умозрительные», «философские» божества, которых прославляли ученые трактаты, а с другой — боги, «позаимствованные» у древней мифологии, равно как и бесчисленные святые, бессмертные, герои и духи.

В древнем Китае к Сань хуан причисляли богов Нюйва, Фуси и Шэньнуна впрочем имелись и другие варианты триады, неизменным членом которой оставался лишь Фуси, а в его «товарищах» выступали и Суйжэнь (легендарный изобретатель огня) и бог вод Гунгун и бог пламени Чжужун. Это называется Малое возвращение. Земные же бессмертные (дисянь)— это обожествленные люди, достигшие бессмертия, причем, по замечанию Л. С. Васильева, «с течением времени большинство героев-бессмертных, генетически восходивших к реальным прототипам и историческим деятелям, превращались в легендарных божеств, о чьих приключениях говорилось в народных сказаниях». При переправе через реку он предъявил эту пластину лодочнику, требовавшему с него уплату за проезд, но даос, также сидевший в лодке (это был Люй Дунбинь) укорил Цао за гордыню тогда Цао швырнул пластину в реку, а Люй пригласил его в ученики.

Первая стадия — так называемый малый небесный круговорот (сяо чжоутянь), который предполагает, что жизненная энергия организма поднимается по позвоночному столбу в область темени и оттуда через переднюю часть головы и грудь опускается в живот, где располагается Нижнее Киноварное поле — место сосредоточения энергии низшего уровня. В области Жуй находится храм Чонян (или Юнле) известный в народе как храм Люй Дунбиня. Это означает использование силы меди для защиты плоти.

Поздние варианты мифа связывают с ней и установление брачного ритуала. По преданию, он еще в детстве изучил все даосские тексты, в том числе загадочную «Книгу рецептов Хуанди», благодаря которой сумел создать пилюли бессмертия и в 60 лет вернул себе молодость. Казалось бы, фиксация мифического времени и его историзация взаимно отвергают друг друга (по Элиаде, «по мере того как некоторое действие или предмет приобретает определенную реальность, благодаря повторению парадигматических действий и только благодаря этому, осуществляется неявная отмена мирского времени, длительности истории и тот, кто воспроизводит образцовое действие, переносится таким образом в мифическое время первого явления этого действия-образца) однако конфуцианцам удалось совместить несовместимое. В 184 году «желтые повязки» восстали, однако их выступление было жестоко подавлено императорскими войсками.

Ян и Инь, в свою очередь, создают три «базовых элемента» мироздания — Небо, Землю и Человека из сочетания которых и происходит мир. Ко временам правления Яо, согласно традиции, относятся второй великий потоп, усмиренный Юем и появление на небосводе десяти солнц, девять из которых были сбиты стрелами Лучника И. Также при Яо был исчислен «ход солнца и луны», причем, как гласит легенда, совершили это астрономы Си и Хэ, в которых «трансформировалось» древнее солярное божество Сихэ (см. (Впрочем, это точка зрения ученого применительно к божественному статусу той или иной фигуры единственным критерием истинности может служить — и служит — только вера. ) Так или иначе, культ Лаоцзы сложился уже в раннем даосизме и основоположник даосского учения был признан одним из верховных божеств пантеона. Этой ласточкой был именно Шанди, воплотившийся в птицу. И там и здесь действует множество духов, чье присутствие имеет огромное значение для нормального функционирования и сохранения организма.

Затем я снова заиграл ленивее, ты предался бездействию, вот таким образом все и отступило. В нем не содержится ни божественных заповедей, ни предписаний Ритуала (в конфуцианском смысле этого термина) это «всего лишь», по выражению французского синолога А. Масперо, размышления «меланхолического мистика». Однажды, когда он кутил в лавке близ озера Хаолян, с неба спустился журавль и Лань поднялся на облако, сбросив наземь свой единственный сапог и рваное синее платье. В итоге этот пантеон разросся до поистине гигантских размеров и включил в себя, по словам Л. С. Васильева, «богов высшего и среднего ранга, более мелких божеств, а также многочисленных бессмертных, святых, великих личностей прошлого и абсолютно неисчислимых героев и духов-покровителей». То же самое верно и в отношении искусства фэн-шуй (буквально «вода и ветер»), основа которого — древняя геомантия, учение о подборе «правильных» мест для захоронений и для строительства. Благие мужи.

По легенде, до достижения просветления он был бодхисаттвой по имени Дхармакара. Кроме того, к числу канонических конфуцианских сочинений принято относить трактаты «Чжоули» и «Или», словарь «Эръя» и «Книгу о сяо» («Сяоцзин»). Своим познанием он, даже умирая, мог восходить к Пути. Гадательная практика в Китае восходит к архаическим временам — вспомним «Книгу перемен» и ее знаменитые триграммы, — однако именно даосы поставили гадания «на поток»: составляли гороскопы, астрологические календари, гадательные книги и пособия, а даосские гадатели и предсказатели со временем сделались профессиональной кастой — по выражению Л. С. Васильева, «монополистами в сфере оккультных наук», заняв положение древних шаманов.

И, конечно, говоря об «ответвлениях» даосизма в целом и даосской мифологии (ведь мифология — это идеология) в частности, нельзя не упомянуть о таком феномене, как боевые искусства. Конфуцианская традиция, как говорилось в предыдущей главе, превратила древнего небесного бога в мифического первопредка, культурного героя изобретателя одежды, стрел, лука иероглифической письменности и календаря, мудрого правителя, олицетворявшего собой «золотой век». Ситуация усугублялась еще и тем, что в китайской традиции уже существовал понятийный аппарат, разработанный конфуцианством и даосизмом и, особенно на первых порах, переводчики пользовались этим аппаратом для объяснения буддийских терминов. Богатые, знатные и ученые — это люди, вылепленные из желтой глины, а бедные, подлые и неучи — сделаны веревкой». Прежде всего это так называемые «земные достопочтенные» (дичжи), к которым относятся боги определенных местностей, городов, гор, лесов, рек, морей, божества земли (тушэнь), боги — стражи ворот (мэньшэнь), боги домашнего очага (цзаошэнь), боги родников источников и колодцев (цзиншэнь), божества отхожих мест (цэшэнь) и др. Конечно, подобное восприятие «чужих» богов свойственно не только Китаю: достаточно вспомнить, к примеру, отношение древних греков к божествам Ближнего Востока или более позднее соперничество приверженцев «старых богов» и верующих в Белого Христа.

От этого бессмертные и мудрые заболели и стали жаловаться богу. Задача будды состоит в проповеди дхармы — учения исповедуя которое можно достичь нирваны. Очень часто призраки в горах настолько смущают людей, что те сбиваются с пути однако, если в них бросить стебли речного тростника, они тут же погибнут».

И тем поразительнее выглядит осуществленная в Китае конфуцианцами «фиксация» мифологического сознания, сопровождавшаяся вдобавок историзацией архаической эпохи. Через год родился мальчик. Каждый день они сверлили по отверстию, но Хуньдунь умер». Разумеется, в последнем сюжете отчетливо видны поздние фольклорные мотивы, но древнее мифологическое ядро несомненно.

Образцом долголетия считался Пэнцзу («старец Пэн»), потомок легендарного государя Чжуаньсюя. Миф о творении мира из тела первопредка присутствует во многих мифологических традициях. Так, по Е. С. Новик (статья «Шаманская мифология» в энциклопедии «Мифы народов мира»), «центральная фигура шаманской мифологии — шаман, осуществляющий посредничество, медиацию между людьми и духами.

В позднем даосизме Хуанди уступил место во главе пантеона Нефритовому (или Яшмовому) императору Юйди. Начало систематическому переводу буддийских текстов, причем не только сутр (притч — жизнеописаний Будды), но и шастр (философских сочинений), положила во II веке школа монаха Ань Шигао, выходца из Парфии. отчужденность от жизни, был бы способен стать ясным, как утро. Благодаря этому установил брак и привел в порядок пять первоэлементов, первый установил правила поведения людей, начертал триграммы для управления Поднебесной». Так, громовник Лэйгун из кости которого Хуанди сделал палочку для военного барабана, позднее стал почитаться как отец первопредка Фуси и утратил зооморфный облик («Каталог гор и морей» говорит, что у него голова человека и тело дракона). В даосских школах боевых искусств трем ступеням совершенствования энергии и дыхания соответствовали три метаморфозы тела: изменение костей изменение сухожилий и изменение костного мозга, а также три вида применения силы: раскрытие (проявление жесткости в ударе), сокрытие (качество мягкости, уступчивости в силе) и превращение, означавшее способность перенять в схватке силу противника и придать ей новое качество.

Он оставил после себя 25 сыновей, 14 из которых стали основателями новых родов. Считалось, что это царь змей, но выглядел он как дракон с четырьмя когтями. Как писал Д. Бодде, «представляется, что Китай, возможно, единственный из большого числа цивилизаций древности, не имел действительного мифа о сотворении мира». Они злословием разрушат одушевленное снадобье и снадобье не получится. Как увидит человека, сразу смеется.

В сочинении минского времени Саньцзяо сошэнь дацюань (Полный свод известий о богах трех религий) перечислены 129 божеств, получивших официальное признание. В трактате «Хуайнаньцзы» о временах правления Хуанди говорится: «Некогда Желтый предок управлял Поднебесной, а помогали ему Лиму и Тайшань-цзи. Конфуцианство и даосизм. — Шаманические корни даосизма. — Трактат «Дао Дэ Цзин». — Дао и Дэ. — Мироздание даосов. — Паньгу. — Даосский пантеон. — Триада Сань хуан. — Хуанди. — Нефритовый император Юйди. — Лаоцзы. — Сиванму и Дунвангун. — Гора Куньлунь. — Царь обезьян Сунь Укун. — Бессмертие. — Духи тела. — Даосская алхимия. — Пилюли бессмертия. — Бессмертные-сянь. — Восемь бессмертных. — Небесные девы. — Укротители демонов. — Бесы в даосизме. — Локальные божества и духи. — Представления о других народах. — Кумиры божеств. — Геомантия и фэн-шуй. — Даосизм и боевые искусства. — Даосские секты. Сихэ не только родила десять солнц и управляла солнечной колесницей согласно поэту Цюй Юаню, она повелевала временем («Прикажу я Сихэ замедлить времени бег»), а стихотворное сочинение «Гуйцзан», цитируемое в комментариях к «Каталогу гор и морей», упоминает, что ей подчинялись как солнце, так и луна, что она регулировала восходы и заходы, «чтобы были свет и темнота». следующие главы). Моя жизнь длится неисчислимые кальпы она бесконечна и никогда не прекращается».

Это называется Позднее утро. В «Дао Дэ Цзин» читаем: «Вот вещь, в хаосе возникающая, прежде неба и земли родившаяся. Даосизм ассимилировал значительно больше архаических техник экстаза (вхождения в шаманский транс. — Ред. ), чем йога и буддизм, особенно если речь идет о позднем даосизме, сильно искаженном магическими элементами». Сыма Цянь, подытоживая деяния Юя, прибавляет: «Наибольшие заслуги были у Юя, он прорубил девять гор, устроил стоки для девяти озер, проложил русла для девяти рек и установил девять областей, каждая из которых приносила дары сообразно с занятиями ее, что не нарушало интересов областей Затем Юй сыграл девять напевов, явились удивительные твари, прилетела и стала кружить пара фениксов.

Широкую популярность приобрела алхимия, претендовавшая на обладание секретом составления «пилюль Сиванму», то есть пилюль бессмертия. Этот процесс свойственен также всем без исключения древним культурам. Предок отсек ему голову, закопал на горе Чанъян. А вот присутствие в триаде Сань хуан Желтого предка Хуанди вызывает некоторое недоумение. Это называется Время дневной еды.

Будда Амитабха («неизмеримый свет») известен только Махаяне, Хинаяна его не знает. Этот рассказ, японский по духу, прекрасно передает суть амидизма (веры в будду Амитабху, японское имя которого — Амида). По замечанию В. В. Малявина, «организационно даосизм всегда был представлен обособленными, замкнутыми сектами». В даосизме первоначально сложилось представление о «трех единственных» — абстрактных божествах, олицетворявших, подобно древнеиранским Ахура-Мазде и Амеша Спента, некие трансцеденции: к «трем единственным» (Сань и) относили небесное начало Тянь-и, земное начало Ди-и и высшее начало Тай-и.

Все чиновники и помощники сказали, что это сможет сделать Гунь. Однако реконструкции мифов о Нюйва, Юе, Чжуне и Ли, равно как и сведения, содержащиеся в «Книге перемен» («И-цзин»), заставляют усомниться в обоснованности этого вывода. Поднимается на Шелковицу Фу, отсюда собирается в путь. В другом трактате («Толкование обрядов и обычаев») Нюйва прямо называется создательницей людей: «Простой народ говорит, что, когда небо и земля только отделились друг от друга, еще не было людей. Небо каждый раз поднималось на один чжан (около 3 метров. — Ред. ) и земля становилась толще на один чжан и Паньгу тоже вырастал на чжан в день.

Это представление со временем стало широко известным и, к примеру, у Сыма Цяня говорится, что даосские философы «изучали учение Хуан-Лао (то есть Хуанди и Лаоцзы. — Ред. ) о Дао и Дэ». Третьим членом даосской великой триады богов, наряду с Хуанди (Юйди) и Паньгу, считался основоположник даосизма Лаоцзы. Урожай вовремя созревал и не было стихийных бедствий. Первый гласит: Учитель сказал: Искренне люби учение стой насмерть, совершенствуя Дао-Путь. Причем все эти метаморфозы возможны только благодаря Дэ, поскольку «Дао рождает вещи, Дэ вскармливает их, взращивает их, воспитывает их, совершенствует их, делает их зрелыми, ухаживает за ними, поддерживает их». Из двух основных направлений буддизма — Хинаяны и Махаяны — в Китае «прижилась» и затем распространилась на другие страны Дальнего Востока именно Махаяна.

Третье основное направление буддизма — Ваджраяна («Алмазная колесница») или тантрический буддизм, — осталось в Китае практически неизвестным, во всяком случае, не получило широкого распространения, несмотря на перевод в XI столетии основных тантрических текстов. Само же светило персонифицировалось в образе божества Сихэ, которое считалось одновременно возницей солнечной колесницы и матерью 10 солнц — тех самых, которых расстреливал из лука герой И. Сихэ называли супругой Дицзюня их дети-солнца жили на ветвях солнечного дерева фусан, причем девять сыновей сидели на верхних ветвях, а десятый — на нижнем (это последнее солнце — то самое светило, которое освещает землю). Будда Вайрочана в Китае считается Ади-буддой, то есть «первоначальным буддой». Так он трудился для Поднебесной». В этом историческом анекдоте действительности соответствуют только два факта: во-первых, приблизительное время знакомства китайцев с буддийским вероучением, а во-вторых, географическое направление распространения буддизма — из Центральной Азии по Великому шелковому пути все же прочее, как выразился когда-то Поль Верлен, — «литература».

Вторая стадия совершенствования жизненной энергии — это большой небесный круговорот (да чжоутянь), воплощение прежденебесного состояния и прообраз годового цикла. Их голоса провозглашают силу просветления Бодхи. К нему устремлялись, как к солнцу, на него взирали, как на облако.

Соседний род, пускай он жил всего лишь на противоположном берегу той же реки, был уже «другим», а следовательно, «чужим», почитал иных предков и отправлял иные культы что уж говорить о родах, племенах и народностях более отдаленных. духов соответствуют 360 дням лунного года и разделены на 24 секции соответственно числу полумесяцев. Даосские «физиологические» практики достижения бессмертия предусматривали комплекс последовательных поз, в которых человек совершал строго определенные телодвижения. В сущности, обычное уважение к любой незаурядной личности или распространившиеся после смерти человека слухи об активности его духа (является кому-то во сне, содействует в чем-либо) служили вполне достаточным основанием для деификации умершего.

Яшма с архаических времен считалась в Китае воплощением «предельного Ян», «семенем дракона» в земле. Ему приписываются изобретение топора (но тут можно вспомнить о Паньгу, который рубил топором мировое яйцо на заре мироздания), лука и стрел, он установил различия в одежде для мужчин и женщин, при нем было изобретено каллиграфическое письмо. Как пишет В. В. Малявин, нельзя не поражаться особой двойственности традиционной цивилизации Китая: при наличии резкого разрыва с мифологией, почти без остатка вытесненной историческим — точнее, псевдоисторическим — сознанием, а также индивидуалистических тенденций в культуре, высокой степени рационализации государственного устройства, развитой научной и технической мысли эта цивилизация восприняла фундаментальные черты архаического сознания, в том числе отождествление власти с родом (государство по-прежнему сводилось к телу династии), восприятие мира как живого тела, сакрализацию космоса, соединение магии и технических навыков управления. Демоны в ней тоже есть, причем силы зла представлены многочисленными персонажами. В трактате «Хуайнаньцзы» говорится, что Чжуаньсюй воевал с богом разливов Гунгуном, что заставляет вспомнить миф о Нюйва и починке ею неба, разрушенного потопом.

Юй сам нес торбу и лопату и делал сток рек Поднебесной. За это небо наделило его бессмертием и назначило повелевать демонами и бесами. На один крючок поймал сразу шесть черепах, взвалил всех вместе на спину и пошел.

Когда в Поднебесной сошли с Дао-Пути, то правила, музыка, приказы выступить в поход исходят от чжухоу (местных правителей. — Ред. ). Э. М. Яншина видит в мифе о Хоуи метафору завершения обустройства мира: «Смысл подвигов Охотника в том, что они знаменуют собой уничтожение хтоничности, представления о которой были характерны для раннеродовой эпохи и водворение гармонии и соразмерности, что соответствует взглядам на природу в более позднюю эпоху». Сиванму могла отнять жизнь, но могла и подарить ее. Впоследствии эта доктрина все более усложнялась. В теле человека активно функционируют 36тыс.

Люди там чернокожие, в каждой руке у них по змее. Находящееся в бесконечном движении не достигает предела. Для того чтобы породить в себе эликсир бессмертия или внутренний эликсир, подвижник Дао должен был достичь гармонического соединения в себе Воды (функция почек) и Огня (функция сердца) ибо, согласно даосской медицине, почки — корень, а сердце — цветок человеческой природы.

В самом же Китае буддизм, даже в его «китаизированной» форме, столкнулся с сильным сопротивлением конфуцианства и даосизма, на недолгое время восторжествовал, но в конце концов был побежден (на государственном уровне) и трансформировался до неузнаваемости по сравнению с индийским «оригиналом». Но останутся еще среди них достойные и удалятся они в горы Когда же в мир явится Майтрейя и начнет вращать колесо учения, то прежде всего спасет тех последователей учения, завещанного Шакьямуни, кто ушел от мира, кто принял три защиты, пять воздержаний и восемь обетов, кто приносил дары Трем драгоценностям (Будде, дхарме и сангхе. — Ред. ). Увидев же единое, сумел бы забыть о прошлом и настоящем. Такими прекрасными качествами и достоинствами украшена эта буддхакшетра».

Гармоничный мир — социальный идеал даосов их «золотой век», главная отличительная черта которого — не мудрость древних великих предков, как у конфуцианцев, а природная простота и естественность. По замечанию Л. С. Васильева, миф о Паньгу обнаруживает отчетливые параллели с афоризмом трактата «Дао Дэ Цзин», повествующим о миротворении. Мифы архаические и обработанные. — Мифы о сотворении мира. — «Вопросы небу». — Цзюйлин и Мать бесов. — Хаос, Инь и Ян. — Великан Паньгу. — Сюжеты о жертвоприношении первосущества. — Всемирный потоп и богиня Нюйва. — Отделение неба от земли. — Гора Куньлунь. — Мифологема мирового древа. — Дерево Цзянь. — Проекции мироздания. — Десять солнц и Лучник И. — Подвиги Юя. — Сотворение людей. — Нюйва как богиня-мать. — Культы Древнего Китая. — Шанди. — Первопредки. — Хуанди. — У-ди. — Мятежник Чию. — Яо и Шунь. — Фуси. — Небесные светила. — Богиня Сихэ. — Великан Куафу. — Мифы о луне. — Божества земли Хоуту и Хоуцзи. — Культ драконов. — Чудесные животные. — Цилинь и фэнхуан. — Трансформация древнекитайского пантеона.

Внешность его была величественной, а добродетели высокими. А поскольку вера в Сиванму бытовала с архаических времен — и была впоследствии «усугублена» даосами, — «западный рай» Амитабхи, вероятно, представлялся китайцам новой ипостасью царства богини бессмертия. В отличие от боговдохновленных Библии и Корана, трактат «Дао Дэ Цзин» не является священной книгой это философский трактат, пусть и составленный божественным (или обожествленным) существом.

Они заслушали объяснения Тайцзуна, установили, что он умер преждевременно и вернули его в «царство света». Для Китая первой такой особенностью является скромное, «подчиненное» положение в пантеоне легендарного основателя буддизма принца Сиддхарты Гаутамы, после просветления ставшего буддой Шакьямуни — или просто Буддой. На западной окраине «четырех пределов и девяти материков» возвышается гора Куньлунь — китайский вариант мировой горы, сопоставимый с индийской Меру или японской Фудзи.

Как пишет Л. С. Васильев, «рассказы о Восьми бессмертных необычайно популярны в Китае. Мировое древо древнекитайской мифологии — дерево Цзянь (цзяньму), растущее на равнине Дугуан, в «центре Поднебесной». По замечанию Э. М. Яншиной, «компилятивный характер сказания о Паньгу разрешает полагать, что общий для него и Нюйва мотив — сотворение мира как процесс превращения в него самого творца — мог первоначально связываться с именем Нюйва или с другим китайским божеством и только потом был перенесен на Паньгу». Фениксы спускались на подворье, единороги бродили в предместьях, сине-зеленого дракона впрягали в упряжку, фэйхуан (вид феникса. — Ред. ) мирно склонялся над кормушкой, северные варвары не смели не прийти с данью».

Шижоу — это «зрячая плоть». Признаки нерасчлененности (сросшиеся ноги, зубы) обнаруживаются и у ряда мифических первопредков. Драконы почитались как олицетворения и покровители водной стихии — рек источников, озер, дождя и прочего, то есть как «хозяева природы». Вполне возможно, что популярность «чистой земли» будды Амитабхи на китайской почве объяснялась ее «соположением» с царством богини Сиванму: и рай Амитабхи и обитель Сиванму, владычицы бессмертия, располагались где-то на западе. С развитием общества, с переходом от архаической фазы к исторической, архетип оттесняется на периферию сознания, которое перестает быть мифологическим, «циклическим» и становится «линейно-ориентированным».

главу 1) и которого даосы почитали как члена триады верховных богов, наряду с Хуанди (или Юйди) и Лаоцзы. В самом общем виде совершенствование даосского подвижника толковалось в категориях превращений так называемых трех сокровищ или трех главных жизненных субстратов человеческого тела: семени (цзин), собственно энергии или дыхания (ци) и духа (шэнь). Эти девять солнц рухнули наземь в облике золотых воронов, «и тогда в Поднебесной широкое стало узким, опасное — легким, далекое — близким и с тех пор установился в мире порядок» («Хуайнаньцзы»).

Кальпа разрушения знаменует собой приход в мир будды грядущего — Майтрейи (кит. Так возникли боги-«личности». Следует также сказать о таких животных, как шижоу и байцзе. Достигнув этого состояния, Паньгу умер и, согласно «Толкованию истории» Ма Су (XVIIв. ), «перворожденный Паньгу перед самой смертью преобразился: его дыхание стало ветром и облаками, голос — громом, левый глаз — солнцем, правый глаз — луной, его конечности и костяк — четырьмя сторонами света и пятью великими горами, кровь — реками, жилы и вены — складками на земле, мясо — почвой на полях, волосы — звездами, растительность на теле — травами и деревьями, зубы и кости — золотом и нефритом, семя и костный мозг — жемчугом и каменьями, пот — дождем и росой». В центре алтаря помещался каменный обелиск или деревянная табличка иногда с надписью.

Также прибегали к транскрибированию санскритских слов, благодаря чему, к примеру, слово «бодхисаттва» превратилось на китайской почве в «путисадо», сокращенно «пуса». И с тех пор Хуанди «стало очень удобно управлять нечистой силой». В «Исторических записках» Сыма Цяня этот эпизод описан так: «Конфуций отправился в Чжоу, чтобы осведомиться о ритуале у Лаоцзы. С различной степенью пышности и тщательности, в зависимости от значения культа, на небольшом холме близ деревеньки, в центре уезда или возле столицы царства и империи возводили квадратный в плане, приподнятый над землей алтарь, вокруг которого со всех четырех сторон в строго определенном порядке высаживались различные сорта деревьев — туя, катальпа, каштан, акации. В той буддхакшетре живут удивительные белые гуси, цапли, павлины. В трактате «Дао Дэ Цзин» вскользь упоминается о том, что человек, «знающий меру», может прожить очень долго и что тот, кто сумел овладеть жизнью, не знает, что такое смерть.

Ключевое слово здесь — «реконструировать». В трактате «Хуайнаньцзы» подробно описан путь светила по небосводу: «Солнце поднимается из Долины Восходящего Солнца, купается в озере Сянь, приближается к Шелковице Фу (дерево фусан. — Ред. ). Согласно буддийскому учению, мировой цикл делится на несколько протяженных периодов — кальп различаются кальпы становления, существования, разрушения и отсутствия. Земные бессмертные умели путешествовать на облаках, но чаще использовали в качества средства передвижения журавлей этих птиц так и называли — журавли бессмертных (сяньхэ). По мифу, Гунгун разрушил одну из гор, служивших опорой небу и часть небосвода отвалилась. Выдвижение культа предка Фуси произошло сравнительно поздно, его соединение с Нюйва как с женой или сестрой (вариант: женой-сестрой) не было изначальным подключение мужского предка к наиболее почитаемому женскому предку, с одной стороны, поднимало его авторитет, а с другой — давало ему возможность оттеснить женского предка на второй план». Его расчленили на составные части, а из последних возникли основные элементы социальной и космической организации: глаз Пуруши стал солнцем, дыхание — ветром, пуп — воздушным пространством, голова — небом, ноги — землей, уши — сторонами света кроме того изо рта Пуруши произошли брахманы, то есть жрецы из рук — кшатрии или воины из бедер — вайшьи или земледельцы, а из ног — шудры иначе «неприкасаемые», низшая индийская каста.

В. В. Малявин добавляет: «Чжан Лу разбил подвластную ему территорию на 24 округа, а низшее звено его духовной администрации составляли так называемые чиновники-духи и управляющие грешниками, занятые воспитательной работой с провинившимися, то есть больными (болезнь толковалась как результат абсолютного ранее проступка. — Ред. ). Однако реконструкция позволяет восстановить «исконный» образ этого божества, которое в древности мыслилось матерью всего живого как гласит «Книга преданий», «Небо и Земля (Ту)— отец и мать всех существ». Наиболее известным ритуалом, связанным с мировым древом, является жертвоприношение (инициация) скандинавского бога Одина, который девять дней, пронзенный копьем, провисел на ясене Иггдрасиль, дабы обрести мудрость на девятый день он утолил жажду священным медом из рук инеистого великана Бельторна и получил от последнего руны. Дракон Инлун, победитель Чию и Куафу, олицетворял дождь дракон Цзяо приносил «небесную влагу» дракон Лун-ван (поздняя архаика) повелевал морями и реками. Таким бессмертным можно было стать по воле Неба, награждавшего бессмертием за праведную жизнь или уединившись в одном из 24 горных «скитов» (чжи) и предавшись отшельнической аскезе. В отличие от архатов, уходящих в нирвану, бодхисаттвы остаются среди людей, чтобы помочь другим обрести спасение, «взойти на Большую колесницу». Эволюция мироздания в китайской буддийской традиции протекает при непосредственном участии божеств — бодхисаттв и будд.

ниже о буддийских сектах. — Ред. ).

Однако целый класс стихийных божеств (или тотемов) эта трансформация практически не затронула (хотя они и стали считаться прародителями великих героев и правителей) речь, конечно же, о драконах (лун). В «Вопросах небу» Цюй Юаня говорится, что Пэнцзу поднес фазаний суп другому легендарному правителю — Яо — и за это получил в награду долгую жизнь по легенде, он прожил более 800 лет. О последних много говорится, к примеру, в трактате «Чжуанцзы»: «Настоящий человек не шел против малого, не хвалился подвигами, не входил в число мужей, представляющих замыслы. Это называется Распряженная колесница. Конфуцианство исповедовали прежде всего высшие слои общества и люди образованные, тогда как даосизм всегда был «ближе к народу», что и не удивительно: учение Конфуция изначально представляло собой «конструкт», намеренно созданную социально-этическую теорию управления государством, тогда как даосизм складывался в известной степени стихийно, вырастал из древних аскетических (если угодно, эскапистских), мантических, магических и шаманских практик и вбирал в себя бытовавшие «в обиходе» мифологические представления и суеверия. Большинство из этих богов имели как бы несколько ликов. И тогда народ сохранял свою жизнь и не умирал преждевременно.

Трактат «Чжуанцзы» гласит: «Существует начальное, существует еще не начавшееся начальное, существует и никогда не начинавшееся безначальное» (Дао). Вариант мирового древа — так называемое майское дерево или «майский шест», — символ оси, вокруг которой вращается вселенная. Они «вернули» Хуанди божественность и провозгласили его первым бессмертным, который постиг Дао и улетел на драконе на небеса, а также покровителем даосского учения наряду с Лаоцзы.

Постепенно сложился канонический корпус конфуцианских текстов, который приобрел окончательный вид уже в эпоху Сун (X–XIIIвв. ), когда к канону были добавлены — в качестве самостоятельных произведений — две главы из трактата Лицзи. В «Каталоге гор и морей» о Владычице Запада говорится, что она «похожа на человека, но с хвостом барса, клыками как у тигра, любит свистеть на всклокоченных волосах надеты украшения. Вернувшись на землю и очутившись в окружении придворных император поведал им о своем путешествии в ад и о муках, уготованных грешникам: «Кто при жизни нарушил верность или был непочтителен к старшим, недостаточно учтив или несправедлив, кто вытаптывал хлеб, лгал и обманывал, обвешивал, насильничал, разбойничал, занимался блудом и обманом, подвергается там всевозможным мучениям: его пропускают через мельничные жернова, предают огню, толкут и рассекают.

Разумеется, локальные варианты мифа имели, так сказать, национальный колорит, однако «воспроизведение архетипа» и «повторение перводействий» характерны для архаической культуры в целом. Достигает Кривых гор. При этом, хотя многие изречения и цитаты из этих книг широко разошлись в народе и даже превратились в поговорки изучение — и просто чтение — самих текстов оставалось уделом людей как минимум грамотных, поскольку требовало знания древней письменности (гу-вэнь) и понимания древнего стиля. Учитель сказал: Когда мы говорим о Ритуале имеем ли мы в виду лишь преподношение яшмы и парчи.

Земному Цзичжоу (или Цзючжоу) соответствовало Цзичжоу небесное (Цзи тянь или Цзи е)— со сферами севера, юга, запада, востока, центра, а также северо-востока, северо-запада, юго-востока и юго-запада, причем все эти сферы имели собственные имена: так, центральная сфера называлась Цзюнь тянь — «ровное небо», северная Сюань тянь — «черное небо», восточная Цан тянь — «синее небо» и т. д. Цилинь — главный среди зверей его еще называют китайским единорогом. Принято различать три аспекта даосской практики: регулирование тела (тяо шэнь), регулирование дыхания (тяо си) и регулирование сердца (тяо синь).

Если изначально длинный ряд предков возглавлял Шанди, то со временем — по причине абстрактизации образа Правителя-Неба — его «сменил» Желтый предок Хуанди. По легенде, в момент зачатия к его матери спустился белый журавль, благодаря чему Люй «от рождения имел шею журавля, спину обезьяны, туловище тигра, лик дракона, глаза феникса, густые брови и черную родинку под левой бровью». Бегающих можно поймать в капкан, плавающих выловить сетью, летающих сбить стрелой. ниже). На небосвод одновременно поднялись десять солнц, жар которых испепелял все живое как писал Цюй Юань, «там десять солнц всплывают в небесах и расплавляют руды и каменья».

Там свирепствовали ураганы и сильные грозы, но Шунь не сбился с пути. Конфуцианское Дао отнюдь не тождественно Дао даосов. то, что убивает жизнь, не умирает то, что рождает жизнь, не рождается».

Третьим по порядку — а у Восьми бессмертных имеется собственная внутренняя иерархия — идет Люй Дунбинь (или Люй Янь). Повсюду поселились змеи и драконы (олицетворения хтонической природы и водной стихии. — Ред. ) и людям негде было жить. Есть еще и так называемые фэй-фэй, напоминающие пятицветных драконов с красными рогами.

Эти же 36тыс. Государство, где неспокойно, не посещай в государстве, где царит хаос, не живи. Приносить вред — большая радость для них. Прошло 18 000 лет и начала создаваться вселенная. Дао порождает космическую энергию Ци из которой состоит все в мире. В известной степени этот культ можно сопоставить с культом Рима как Вечного города.

Расширению пантеона немало способствовало и то обстоятельство, что «для канонизации всех этих духов, божеств и героев не требовалось ни вселенских соборов, ни благословения властей и авторитетов, ни даже обязательной всеобщей известности или всенародного одобрения. Стрелок или Лучник И (Хоуи), был в числе тех, кого Небесный владыка послал на землю, чтобы помочь людям. Небожители и люди, а также демоны-асура всех миров веруют в то, что настоящий Будда Шакьямуни оставил дворец рода Шакьев и неподалеку от города Гая воссел на Трон Пути, обретя ануттара-самьяк-самбодхи (истинное просветление. — Ред. ).

Затем Яо послал Шуня в горы, поросшие лесом и в низины, пересеченные реками. Семейные предки играли огромную роль в жизни семьи. Этот рисунок был отождествлен как изображение Чию. В мифологии даосов аналогичную роль исполняют бессмертные (сянь), которым помогают птицы, звери и даже драконы. Высшие и низшие жили в гармонии и никто не превосходил другого. В «Хуайнаньцзы» приводится и еще одна версия мифа о сотворении людей: «Хуанди создал мужские и женские органы, Шанпянь создал уши и глаза, Санлинь создал руки и стали возможны семьдесят превращений Нюйва».

Здесь следует упомянуть о том, что в буддизме наивысшее положение занимает человек, а божества и духи признаются не более чем порождениями человеческой психики, вот таким образом, с одной стороны, буддийский пантеон включает в себя множество локальных божеств, а с другой — ставит их в подчиненное положение место богов архаических религий в нем занимают именно будды и бодхисаттвы. выше) палочку для барабана сделали из кости убитого по приказу Хуанди бога грома Лэйгуна. Вариантами мирового древа выступают многочисленные «солнечные» и «лунные» деревья — например, шелковичное дерево Фу, на ветвях которого сидят вороны-солнца, дерево Жо, на верхушке которого гнездятся десять солнц также следует упомянуть дерево бессмертия даньму, расцветающее раз в пять лет и находящееся под покровительством Желтого предка (Хуанди), персиковое дерево, символизировавшее плодородие (и позднее переосмысленное как дерево бессмертия), дерево Трех Жемчужин, упоминаемое в «Каталоге гор и морей» и изображавшееся на погребальных рельефах и др. Вдобавок широкое распространение в Китае получило учение буддийской школы Цзинту (школы «Чистой земли»), которая утверждала, что для личного спасения достаточно «поминания Будды», по-китайски «няньфо», то есть молитв будде Амитабхе и даже простого произнесения его имени. Даосы популяризировали и бронзовые магические зеркала известные еще с эпохи Чжоу. Логичным продолжением культа предков стал культ семьи, точнее, культ клана (рода), позднее трансформировавшийся в культ семьи — сохранившийся по сей день, достаточно вспомнить стремление современных китайцев всюду и везде, даже за границей, по возможности поддерживать связи с семьей.

И тогда у тех людей, которые эти слова слышат, разум наполняется Буддой, разум наполняется дхармой (учением Будды. — Ред. ), разум наполняется сангхой. Эта традиция многими учеными признавалась более древней, чем традиция «Каталога», в которой Сихэ выступает как женское божество, однако А. Масперо убедительно доказал, что версия «Книги преданий» является эвгемерическим искажением мифологического сюжета. Даже относительная ценность всех этих второстепенных сочинений стала со временем измеряться степенью соответствия их тем основным канонам, принципам и изречениям, которые были собраны в главных конфуцианских книгах». Небо конфуцианцев отдалилось от людей и утратило личностные черты, превратилось в абстрактный регулирующий принцип, в Истину, Целесообразность, Абсолютный Порядок.

Даосы, вероятнее всего, обратились к мифам о Хуанди, культ которого сохранял широкую популярность, в поисках «инструмента» для распространения своего учения. Тогда император снарядил посольство в Западный край (Центральную Азию) и это посольство вернулось с буддийскими текстами и священными изображениями, которые везли на белом коне. Это называется Время первой еды. Может возникнуть вопрос о том, что же в таком случае происходит с законом кармы. Этими героями были Хоуцзи, Юй и Лучник И (см. Впоследствии Ба гуа составили основу 64 гексаграмм «Книги перемен».

Яо воскликнул: Я испытаю его. Прошло девять лет, но наводнение не утихало и усилия не увенчались успехом. Эти два вида энергии именуются также питающей и защитной. Когда бодхисаттва достигает просветления, он становится буддой, переходит, если опираться на махаянистскую концепцию трикая («трех тел») из «конкретного» (нирманакая) в «идеальное» (самбхогакая) тело высшая ступень трикая — «совершенное» тело (дхармакая), воплощенное в Ади-будде («первоначальном будде») из которого эманируют другие будды и бодхисаттвы. Это-то и называется прервать сообщение между небом и землей».

Когда эти два вещества принимаешь внутрь, то закаляешь свое тело и это дает человеку возможность не стареть, не умирать. Секта Тайпиндао возникла в середине II века на территории провинции Шаньдун. В 221 году до н. э. Травы же эти ни зимой, ни летом не сохнут». Забыв о прошлом и настоящем, сумел бы вступить нет ни жизни, ни смерти. Плоды на них созревают раз в три тысячи лет.

Затем убили Чию. А трактат «Дунь цзя кай шань ту» приписывает миротворение богу Цзюйлину (Гигантскому Духу), который «родился вместе с первоначальной субстанцией, овладел знанием законов земли, мог создавать горы и ручьи, прокладывать путь рекам». Чию попросил Старшего Дядю Ветра (Фэнбо) и Повелителя Дождя (Юйши) поднять сильный ветер и дождь. Поздняя традиция (комментарии к «Вопросам небу» Цюй Юаня) называет драконов в числе атрибутов Хэбо. Идеологическая основа различных школ «даосского ушу» — постижение Дао и следование Пути, которое одно и способно даровать воину силу и победу. Согласно легенде, Нефритовый император — сын царицы некоего малого царства.

О беззвучная. Жили там все бессмертные, мудрые. Конфуцианцы возвеличили роль музыки, тем более что пентатонный ряд китайской музыки было логично увязать с древним представлением о пяти первоэлементах, сочетание которых рождало гармонию. Существует и предание о том, что паразиты, кишевшие на теле Паньгу, превратились в людей. Здесь останавливается его женщина (Сихэ. — Ред. ). Китайское сознание в полном соответствии с идеей Чжун го (самоназвание Китая, буквально «Срединное государство» или «Государство в центре мира») воспринимало окружающий мир как «варварскую периферию», которая не способна соперничать с цивилизацией Поднебесной.

Это называется Полдень. Наступил срок и у нее родился сын. Впрочем, Хинаяна тоже пользовалась в Китае определенной популярностью, тем более что по хронологии разделение «изначального» буддизма на Хинаяну и Махаяну и проникновение учения Будды в Китай приблизительно совпадали.

Войско Чию составляли великаны (некоторые исследовали полагают, что существовало целое племя медноголовых великанов Чию), народ Мяо, о котором упоминалось выше (миф о разделении неба и земли), злые духи и бесы. Однако эти концепции пользовались популярностью в основном в конфуцианских и даосских (скажем так, жреческих) кругах в народе куда более широкое распространение получил миф о сотворении мира Паньгу. Лодки у самурая не было и он залез на дерево, чтобы дальше видеть в западном направлении. Когда достигает Долины Мрака, это называется Тьмой.

В «Хронологических записях о трех и пяти правителях» («Сань у ли цзи») Сюй Чжэна (3 в. н. э. ) говорится, что небо и земля пребывали в хаосе, подобно содержимому куриного яйца. Успешная «акклиматизация» буддизма в Китае, по словам В. В. Малявина, объясняется тем, что «индийская религия принесла в Срединную империю не просто те или иные идеи и образы, а духовный опыт, в котором совершенное знание сливается с безграничной любовью. Эта практика вошла в обиход опять-таки благодаря даосам. Изначальный государь — это великий человек, святой-бессмертный. В государстве, где царит Дао-Путь, стыдно быть бедным и незнатным. ниже).

В облике Хуанди еще прослеживаются черты тотемизма — он имел лик дракона. В 1111 году Люй Дунбиня официально канонизировали. Китай и иноземные влияния. — Мировые религии в Китае. — Проникновение буддизма. — Первые переводчики сутр. — Хинаяна и Махаяна. — «Китаизация» буддизма. — Ваджраяна. — Буддизм и китайская традиция. — Концепция посмертного воздаяния (карма). — Диюй. — Император Тайцзун в преисподней. — Буддийский рай. — «Чистые земли». — Сукхавати. — Потала. — Мировые циклы. — Будды. — Шакьямуни. — Бодхисаттвы. — Пратьека-будды. — Амитабха. — Амидизм. — Будда Вайрочана. — Учение о трех телах будды. — Майтрейя. — Толстобрюхий Милэ. — Будда Манджушри. — Бодхисаттва Гуаньинь. — Владыка преисподней Дицзанван. — Бодхисаттва Кшитигарбха как «прообраз» Дицзанвана. — Архаты (лохани). — Бог зла Мара и его присные. — «Голодные духи». — Яньло-ван. — Чань-буддизм (дзэн). — «Убей Будду». — Миф о Бодхидхарме. — «Загрязнение» буддизма. — Учение секты Фанлуньгун. — Буддийский след в народной мифологии. Став ясным, как утро, сумел бы увидеть единое.

Когда Пань-гу умирает, его локти, колени и голова превращаются в пять священных горных вершин, насекомые на его теле— в людей. Многочисленные даосские трактаты соотносили те или иные явления в человеческом организме и те или иные поступки с взаимодействием пяти первоэлементов и сил Инь и Ян, с расположением светил (и «настроением» олицетворявших их божеств), с необходимостью умилостивить или, наоборот, наказать того или иного бога (например, поколотить его кумир). Однако, если следовать «внутренней хронологии» китайской традиции, завершающий этап обустройства мира — это усмирение нового потопа, случившегося в правление Шуня, преемника государя Яо. Кроме того, там сказано, что хотя дыхательные и гимнастические упражнения, а также прием снадобий из растений могут продлить годы жизни, но от смерти не избавят.

Нельзя приближаться к нечистотам и бродить туда-сюда с обывателями. «отделение»— «начало мира», которое понималось как отделение неба от земли). Позже найти эти острова — и тоже безуспешно — пытался и император У-ди.

Сюда заходят солнце и луна. И в древнегреческих мифах бог солнца Аполлон не только распространял болезни, но и исцелял их. Достигает горы Матери Цзи. Брак и коллективная оргия имеют свои мифические прототипы их повторяют, так как они были освящены от основания богами, предками или героями. Первоначальный хаос оформился в мироздание благодаря действию сил Инь и Ян.

О Лишенная формы. Логичным следствием этого культа стало обожествление самого Конфуция. Согласно трактату «Лецзы», «к востоку от залива Бохай, в скольких миллиардах ли — неведомо, есть огромная пропасть, пучина, поистине бездонная. Узор на ее голове похож на иероглиф дэ (добродетель), на крыльях — на иероглиф ли (благовоспитанность), на груди — на иероглиф жэнь — совершенство, на животе — на иероглиф синь (честность).

Однажды ночью ей привиделся сон: с небес к ней спустился бог Тайшань (или Лаоцзы) на пятицветном драконе. Тому, кто достиг состояния бодхисаттвы, спасение практически обеспечено. Имя этого полулегендарного философа можно перевести как «Старый ребенок» существует легенда, объясняющая происхождение его имени. Его помощники ответили: Если сравнить его, то нет таких, кто был бы мудрее Гуня. Когда ее увидят, в Поднебесной наступят спокойствие и мир». Первые были бессмертными «по статусу» в трактате «Чжуанцзы» о таких бессмертных (тяньсянь) сказано, что они не едят злаков, пьют росу, вдыхают ветер, ездят на облаках, управляют крылатыми драконами и странствуют за пределами Четырех морей (то есть Китая).

Хлебные злаки не созревали. Из этого пламени, подобно фениксу и возник Вечный город, наследник Трои и «зиждитель устоев и мерило ценностей» — как себе, так и всей Ойкумене. Каков же он. Первым из Восьми следует назвать Чжунли Цюаня (или Хань Чжунли), старейшего из восьмерки, который первые семь дней после своего появления на свет ни разу не заплакал и ничего не ел. Это Небо лишилось персонификации, обезличилось, с ним стало невозможно договориться (как с предками), людям доступно было только осознание его воли. Если проходящий в горах путешественник вдруг услышит в темноте громкий человеческий голос, значит, он столкнулся с существом, которое зовется чжи если он знает это имя и громко выкрикнет его, существо не причинит ему никакого вреда.

При этом в каждом регионе из тех, где утверждался буддизм, пантеон носил ярко выраженный «местный» характер — на передний план в культе выдвигались те будды и бодхисаттвы, которые имели принципиальное «идеологическое» значение для конкретной местности. Деяния на этом поприще я никогда не оставлю. Еще одним следствием — и поистине глобальным по масштабам — культа знаний в целом и культа Конфуция и конфуцианства в частности стало возникновение и укрепление культа Поднебесной как центра мироздания. Гунь девять лет строил дамбы, но не преуспел в своих начинаниях. В средневековом словаре о ней говорится: «Нюйва — мудрая древняя богиня, превратившаяся в тьму вещей» (как и Паньгу после смерти), а «Каталог гор и морей» упоминает «десять человекобогов», в которых превратились «внутренности» Нюйва поэт Цюй Юань и трактат «Хуайнаньцзы» упоминают о «семидесяти превращениях» Нюйва, которые современными исследователями толкуются как метафорическое описание создания мира этой богиней.

После прихода Майтрейи мир погибает и утверждается бесконечное пространство пустоты (у)— мир без качеств и свойств из которого постепенно «проявляется» новый мир реального (ю), мир бытия «десяти тысяч вещей» (вань у). Известна также особая категория будд — пратьека-будды (буквально «будды для самих себя»): эти будды достигли нирваны, но не проповедуют дхарму. Миф о Пань-гу свидетельствует о наличии в Китае характерного для ряда древних космогонических систем уподобления космоса человеческому телу и соответственно о единстве макро- и микрокосма (в период поздней древности и средневековья эти мифические представления закрепились и в других областях знаний, связанных с человеком: медицине, физиогномике, теории портрета ит. п. ). Достигает гор Куньу. Тем не менее утопия выжила: бродячие проповедники предрекали неизбежное наступление эпохи «людей-семян», которые будут жить в счастливом мире под властью «Абсолютного государя». Вот таким образом, ошибаясь, не раскаивался, а поступив правильно, не впадал в самодовольство.

Утром император созвал мудрых сановников, чтобы узнать, что это за святой. Местом же зарождения эликсира вечной жизни считалась таинственная полость, располагавшаяся в самом центре физического тела и ассоциировавшаяся с Сокровенной Женщиной (сюань пинь)— метафорическим наименованием пустоты. Баопу-цзы сказал: Существует еще одушевленная киноварь Великой Чистоты.

И не было в сердцах злобного соперничества. Как сказано в романе, «тот, кто совершает добро, превращается здесь в бессмертного праведника кто доказал свою безграничную преданность, перерождается в более благородное существо, существо высшего порядка проявивший почтительность к старшим возрождается к счастливой жизни придерживающийся справедливости может снова стать человеком тот, кто был добродетельным, возрождается к богатой жизни и, наконец, творившие зло превращаются в демонов». Так, бог реки Хуанхэ Хэбо, побежденный Лучником И имел, как утверждается в «Каталоге гор и морей», змеиные тело и хвост и человеческую голову. Это учение радикально изменило парадигму китайского мифологического мышления. В отличие от версии «Каталога», в других источниках окончательный разгром мятежника Чию приписывается не Инлуну, а самому Хуанди, который приказал изготовить боевой барабан из кожи диковинного одноногого быка Куя (о культе боевых барабанов в Древнем Китае см. Несложно предположить, что Тай-и и подобные ему «умозрительные» боги оставались божествами философских и алхимических трактатов в народном же даосизме, который с течением времени приобретал все большую популярность, эти абстракции очеловечивались и тем самым становились ближе и понятнее людям. Более архаичным в стадиальном отношении следует признать, видимо, реконструируемый цикл мифов о прародительнице Нюй-ва, которая представлялась в виде получеловека-полузмеи (или дракона), считалась создательницей всех вещей и людей (но миф о создании ею вселенной неизвестен). Ее способ восходит к Изначальному государю Юань-цзюнь.

Это считалось аморальным деянием. В «Каталоге гор и морей» говорится о двенадцати лунах, рожденных Чанси, супругой бога Дицзюня.

Чжан учил, что «Синее Небо», воплощенное в императорской династии Хань, скоро погибнет, а на смену ему придет «Желтое Небо» — эра благоденствия и счастья. А чтобы добиться высшего «ранга», то есть бессмертия небесного, требуется уже не менее 1200 добродетельных поступков, причем если совершить 1199 таких поступков и всего один недобродетельный, последний перечеркнет все усилия — и проявится в виде болезни или какого-либо неприятного события. Помимо многочисленных сюжетов, связанных с каждым из Восьми бессмертных в отдельности известны, если можно так выразиться, «совокупные» предания, повествующие о совместных походах восьмерки — в частности, об их путешествии к богине Сиванму. Воплощением же Ритуала как высшей упорядоченности и гармонии служила музыка. Само это выражение означает уединенный или отъединенный будда, будда для себя. Он повсюду приносил пользу всему живому, не думая о себе. Помимо Хуанди, к У-ди относились владыка Востока Тайхао (Фуси), владыка Севера Чжуаньсюй, владыка Запада Шаохао и владыка Юга Яньди (по другой версии, Ди-Ку, Чжуаньсюй, Шунь и Яо соответственно).

Земля следует законам Неба. Это объясняется их альтруистическими побуждениями». В исторический период, подобно многим другим архаическим божествам, Хоуцзи «преобразился» в предка, к которому возводило свой род племя чжоу. Его рисовали красной краской и вывешивали это изображение для магических целей.

Миф о хаосе (хунь дунь), являющем собой бесформенную массу, по видимому, относится к числу древнейших (судя по начертанию иероглифов хунь и тунь, в основе этого образа лежит представление о водяном хаосе). Основы этого учения, как, кстати и основы даосизма, были сформулированы представителями сословия ши — грамотных «служивых мужей» из которого вышли в большинстве своем китайские философы и духовные просветители, в том числе Конфуций и Лао-цзы. Достигает Птичьего ночлега. Плоды у них пурпурного цвета, с бледно-желтыми косточками. Я хотела бы научить его, он поистине смог бы стать мудрым.

Последние три части как раз и являются Книгой киновари. Китайское государство, персонифицированное в особе монарха, требовало полного подчинения ему буддийской сангхи: никаких независимых от государства общин или иных объединений в Китае не было. Духи, живущие в горах, похожи на детей и имеют по одной ноге. Будучи богатым, он не был заносчивым, будучи знатным, он не был надменным.

Вид у него крайне свирепый». Хоронили умерших обычно на каком-либо возвышенном месте, при этом старались выбрать холм, очертания которого напоминали бы то или иное священное животное и т. д. До распространения буддизма у китайцев не существовало концепции посмертного воздаяния: считалось, что души наиболее выдающихся людей (или сами эти люди, еще при жизни) возносятся на небеса, а души прочих уходят после смерти в обитель духов, каковая есть также обитель душ предков и пребывают там заодно с предыдущими поколениями и легендарными прародителями рода людского. Тогда Фуси взглянул вверх и увидел форму Неба, посмотрел вниз и понял устав Земли. В поздней книге «Описание удивительного» создание мира приписывается Матери бесов — Гуй-му: «На Южном море в горах Сяоюй есть Гуй-му — Мать бесов, которая рождает и небо и землю и бесов».

Как уже упоминалось, божества-сянь делились на бессмертных небесных (или небожителей) и земных. По «Каталогу гор и морей», с суши Цзичжоу окружали земли, населенные самыми невероятными созданиями — карликами, великанами, «твердогрудыми», «свинорылыми», «безутробными» и т. п. Послушал Яо своих помощников и поручил Гуню обуздание вод. Чию захватили в плен и заковали в колодки, а потом казнили.

Обителью Юйди мыслился небесный дворец на высшей из всех сфер небосвода из этого дворца Юйди управлял всеми небесами, землей и подземным миром, повелевал божествами и духами. Сиванму стали считать воплощением «женской» (иньской) составляющей космической энергии Ци. Его ствол уходит в облака, ветвей на нем нет, только девять сучьев на макушке, а корни переплетены между собой «девятью отростками». О починке земли — точнее, об ее отделении от неба — говорит и миф о богах Чжуне (Великом) и Ли (Черном).

По замечанию Л. С. Васильева, «все эти легенды и описания встреч построены и поданы таким образом, что очень напоминают намеренные интерполяции и потому не заслуживают большого доверия». Свою форму горизонтальная проекция приобрела после бесчинства Гунгуна и починки неба, произведенной Нюйва: как сказано в трактате «Хуайнаньцзы», «небо накренилось на северо-запад, куда и движутся солнце, луна, звезды и планеты. Еще одним внуком или правнуком Хуанди был Ди-Ку («государь» или «император» Ку), при рождении нареченный Гаосинем.

С принципом сяо был неразрывно связан другой важнейший принцип конфуцианства — человечность (или гуманность), неотъемлемая характеристика абсолютного человека (цзюньцзы). Именно о таких духах, чаще всего зооморфных, неоднократно упоминается, например, в «Каталоге гор и морей»: «Там водится животное, похожее на лису, но с девятью хвостами звук его голоса напоминает плач ребенка. Храм обслуживался даосским монахом. К текстам Четырехкнижия относятся трактаты Луньюй и Мэнцзы, а также две отдельные главы из трактата Лицзи — Дасюэ и Чжунъюн.

Не удивительно вот таким образом, что, цитируя Л. С. Васильева, «начиная с Хань именно чтение и изучение классических канонов и необычайное уважение ко всем тем, кто был в состоянии читать и понимать их, положили начало подлинному культу грамотности и образования». Этой богине также приписывалось изобретение гадания по солнцу. Здесь отдыхают его кони. С Куньлуня берут начало реки пяти цветов, на его вершине растет дерево долголетия (бессмертия).

Во вторую же и в третью очередь он спасет тех, кто связан мирскими узами». В ином качестве окружающий мир жителей Поднебесной не интересовал, чему немало удивлялись, например, Марко Поло и отцы-иезуиты, основавшие в Китае свои миссии. В итоге в Китае сложилась система трех учений или трех религий (сань цзяо), в которой все принципиальные различия между конфуцианством, даосизмом и буддизмом уже истолковывались как признаки их «глубинного» единства.

Ему подчинены все бессмертные Поднебесья. И именно для этих нужд было сделано одно из величайших изобретений китайцев — компас (лопань) Кроме ориентации и числовых соответствий важную роль в фэн-шуй играют рельеф местности, ее очертания, характерное для нее направление ветров и вод. Всех вместе пятерых правителей сторон света называли У-ди, то есть «пять владык». Во многих даосских трактатах рассказывается о способности этих зеркал показать «истинное лицо» духов и защитить дом и его владельца. Вторая стадия совершенствования требовала так называемого утробного дыхания (таи си) или сердечного дыхания (синь си), когда деятельность органов дыхания как бы приостанавливалась и человек начинал дышать утробой.

У нее не было дна и называлась она Гуйсюй. Из энергии Ци возникают мужское и женское начала — Ян и Инь. На небе она служила подметальщицей персиковых лепестков у ворот Пэнлай: там росло персиковое дерево, которое цвело раз в 300 лет и лепестки в пору его цветения засыпали проход через небесные врата. Путников должно быть не более трех человек. К Пятикнижию причисляют отредактированные самим Конфуцием Книгу песен (Шицзин), Книгу преданий (Шуцзин»), трактат «Лицзи» историческую хронику «Чуньцю» (вместе с комментарием к ней «Цзочжуань»), а также «Книгу перемен» («И-цзин»), причем последнюю включили в состав канона лишь в эпоху Хань.

Он совершил ряд подвигов, которые с полным основанием позволяют причислить его к культурным героям, — победил нескольких чудовищ (то есть упорядочил хаос) впоследствии за эти подвиги его стали почитать как божество, прогоняющее бесов. Кто их отведывал — не старился, не умирал. Он выхватил меч и, прижав его к горлу монаха, потребовал, чтобы тот сказал ему, где находится эта земля. Повсюду действует и не имеет преград.

Этот весьма темный по смыслу афоризм обычно толкуется следующим образом. Это называется Временем второго толчения риса. Согласно толкованию «Мифологического словаря», будда — это человек, достигший наивысшего предела духовного развития. со времени юйского императора в Поднебесной началось раскрытие всех добродетелей». А во главе этого пантеона стояло могущественное, справедливое и беспристрастное Небо. Образ Нюйва и связанные с ним мифологические сюжеты заставляют предполагать в этом персонаже древнюю богиню плодородия, богиню-мать, подобную античным Рее и Кибеле.

«Материнские» качества Нюйва по отношению к мирозданию в целом и людям в частности подтверждаются сообщениями о почитании этой богини как Великой свахи и учредительницы и покровительницы брачных союзов — Гаомэй: «Нюйва принесла жертвы с молениями богу и превратилась в сваху Ее сделали богиней-свахой, учредили ей жертвоприношения» По замечанию Э. М. Яншиной, «отдельные черты Нюйва дают в своей совокупности комплекс, характерный для образа древней матери-прародительницы — божества плодородия в той его стадии, когда культ предков сливался еще с культом природы. Тем не менее в Сиани существует даосский монастырь Восьми бессмертных, монахи которого занимаются в том числе предсказаниями от имени своих «патронов». Просто был человек — и нет его. Желтый предок приказал тогда Откликающемуся Дракону (Инлуну) напасть на Чию. О Сихэ как об управительнице хода времени и чередования света и тьмы, суток и времен года говорит и Сыма Цянь: «Некогда Сихэ предалась разгулу, пренебрегла сезонами и спутала дни».

Ты вступишь на императорский престол. Эта равнина, согласно трактату «Хуайнаньцзы», отличается необыкновенным плодородием: «Растут там привольно жирные бобы, рис, просо и гаолян. В отличие от своего «предшественника», Хуанди уже не столько бог, сколько культурный герой и не случайно именно с перечисления его достижений начинает свои «Исторические записки» Сыма Цянь: «Хуанди от рождения обладал необыкновенными дарованиями, младенцем уже умел говорить, в детстве отличался смышленостью, в отрочестве — сообразительностью, а став абсолютнолетним, проявлял большую ясность ума Он упорядочил пять стихий, насадил пять видов злаков, успокоил народ, навел порядок в четырех частях страны, обучил черных и бурых медведей, барсов, леопардов, ягуаров и тигров.

Внук Чжан Даолина Чжан Лу создал на основе секты теократическое государство, граждане которого делились на даосских мужей (даоши), посвященных в таинства бессмертия и даосский народ (даоминь), учившийся у даоши. От смятения приходят к омрачению, от омрачения — к Пути.

В сорок лет я освободился от сомнений. То, что он делает, уже делалось. Они входят в состав Четырехкнижия (Сышу) и Пятикнижия (Уцзин). Шестой из Восьми — Цао Гоцзю, сын первого министра при сунском императоре Жэньцзуне и младший брат императрицы.

По замечанию Э. М. Яншиной, «можно предположить, что исходным моментом уничтожения Охотником девяти из десяти солнц была ритуальная охота-погоня-добывание богом-охотником небесного светила», то есть еще один подвиг культурного героя — наделение людей светом. Правильная, благородная музыка содействовала упорядочению мира (то есть миротворению), музыка же дикая, неблагородная разрушала мир и чтобы его восстановить, вновь требовалась правильная музыка, которая возрождала Ритуал, так замыкался круг вечного возвращения. Так, племена иньцы, считали своим тотемом ласточку, племена ся— змею. Благие мужи. Все живые существа, вплоть до обитателей мира Ямы и трех дурных миров, которые родятся в моей стране, будут преобразованы моей Дхармы, мгновенно достигнут аннутара самьяк самбодхи (истинного просветления) и не родятся вновь в дурных областях существования.

Эта «гармоническая оппозиция» древнекитайской натурфилософии в дальнейшем стала основой китайского мировоззрения. После смерти их деяния обрастали легендами. Боясь, как бы не уплыли на крайний запад и не исчезла обитель мудрых, бог приказал Обезьяне-силачу (бог Юйцян Каталога гор и морей. — Ред. ) отправить пятнадцать гигантских черепах, чтобы держали на головах горы три смены, каждая по шестьдесят тысяч лет.

В частности именно в Потале будда Шакьямуни «произвел» Гуаньинь в бодхисаттвы. В поздней традиции образ Сихэ был переосмыслен: место богини заняли два (или четыре) придворных астронома правителя Яо — Си и Хэ. Распевают там птицы луань и танцуют птицы фэн (фениксы. — Ред. ), приносит плоды дерево долголетия линшоу, всяких трав и деревьев там множество и собираются там стада зверей. Небо, как считалось, состоит из девяти слоев («сводов»), первый из которых расположен непосредственно над Куньлунем. Вот таким образом его обычно изображают и описывают хромцом. Цзянь-ди взяла его и проглотила, вслед за чем понесла и родила Се».

Затем мне пришлось проходить через Город смерти невинно погибших, где находится бесчисленное множество бесприютных духов. С водой очевидно связана и рыба чжуань, «похожая на лягушку, но со щетиной»: «Когда ее увидят, быть в Поднебесной большой засухе». Сопровождали этого коня два монаха — Дхармаратна и Кашьяпаматанга. Кроме того император наблюдал и Мост шести превращений, китайский вариант чистилища. Если я исполню этот обет, то стану Буддой. Путь древних правителей был прекрасен.

И на каком основании. Обычно его изображают с корзиной хризантем, веток бамбука или персиков (символов бессмертия) почитается он как покровитель музыкантов и садовников. Среди первых переведенных буддийских текстов имелось достаточное количество «хинаянистских», в результате чего китайский буддизм, окончательно оформившись, приобрел — если рассуждать исключительно в рамках доктрины этого вероучения — «совокупный» характер с сильным уклоном в Махаяну. В то же время человек, вдыхая воздух, принимая пищу и т. д., получает из окружающего мира дополнительную, восстановимую энергию, которая относится к разряду внешней или грязной. Представление об изначальном хаосе и мраке отразились и в термине «кайпи» (букв. Из Китая культ Амитабхи проник в Японию, где монах Синран создал школу Истинной веры Чистой земли (Дзедо син-сю), которая на сегодняшний день является самой популярной школой японского буддизма. Особое место среди чудесных животных занимают зверь цилинь и птица фэнхуан (также хуанняо, фэнняо или луаньняо). Так возникли «поза тигра», «поза лягушки», «поза медведя» и т. п.

0 музыке как космогоническом инструменте упоминалось еще в архаических мифах (вспомним хотя бы боевой барабан из кожи Куя изготовленный по приказу Хуанди для войны с Чию, то есть борьбы порядка с хаосом). Позднее сложилось убеждение в том, что соответствующие образ мыслей и образ жизни, тренировка дыхания, правильное питание и иные «физиологические» методы способны принести уже не долголетие, но бессмертие. Кроме того, при Линь Линсу произошла реформа буддийской обрядности, которая представляла собой «даосизацию» буддизма как писал Е. А. Торчинов, «буддийские монахи должны были отныне называться дэши (что указывало на их низший по сравнению с даосами — даоши — статус, поскольку Дэ, благо, представляет собой сущность, зависимую от Дао и подчиненную ему). В ведической традиции такое первосущество — великан Пуруша.

Как воплощению Инь богине Сиванму требовалась пара-Ян. Лапидарность изложения, столь характерная для «Каталога», заставляет привлекать другие, более поздние источники и реконструировать первоначальный сюжет мифа на основании всей совокупности материалов. Л. С. Васильев видит в мифе о Паньгу искусственную конструкцию, тщательно выстроенную даосами: «Этот миф — яркий пример использования даосами народных верований и трансформации их, пример вторичного, творческого, утилитарного использования мифов в своих целях. Даосы утверждали, что Будда был учеником Лаоцзы сами китайские буддисты признавали «приоритет» Шакьямуни, однако, в полном соответствии с учением Махаяны, считали его всего лишь одним из множества будд. В сутре «Сукхавативьюха» он так объясняет свое решение стать буддой и создать «чистую землю» Сукхавати: «Дхармакара сказал: Я желаю, чтобы Почитаемый Миром, являя великое сострадание, внимательно выслушал меня. Небо следует законам Дао, а Дао следует самому себе».

Повелел Старшему Хэ поселиться на западе, в месте, называемом Долиной Сумерек, чтобы почтительно провожать заходящее солнце и регулировать западные свершения Повелел Младшему Хэ поселиться на севере, в месте Обитель Мрака, чтобы регулировать северные изменения Правитель сказал: Вы, Си и Хэ, рассчитайте триста и шесть десятков и шесть солнц (дней. — Ред. ) и с помощью вставной луны определите каждый из четырех сезонов и составьте год, рассчитайте с почтением все эти работы и пусть повсюду у народа будут успехи».

В китайской культуре не случайно такое важное место отводится дракону. По этой причине понятие «бодхи» (просветление) переводилось как «Дао», понятие «нирвана» — как «увэй» (недеяние), понятие «архат» (святой, достигший низшей ступени просветления)— как «сяньжэнь» (бессмертный) по сообщению английского синолога Дж. Итак, с тех пор как я стал буддой, прошло очень большое время. В отличие от таких мифологических систем, как, например, античная, скандинавская или японская, мифология древнекитайская не сохранилась в своем «первозданном» виде — ее возможно только реконструировать.

Подобной трансформации подверглись и другие древние боги зооморфный облик сохранили только Нюйва и Фуси, которых всегда изображали в облике полулюдей-полузмей (до талии люди, ниже талии — змеи, причем их хвосты переплетены, что символизирует брачный союз первопредков). Он главенствует над духами и разрешает править от своего имени земному властителю (Сыну Неба — Тяньцзы), вручая тому мандат на правление (Тянь мин). Законы и распоряжения были ясны и не было в них темного. Помощник Лэйгуна, одноногий бык Куй, с которого Хуанди содрал шкуру для того же военного барабана, «превратился» благодаря конфуцианцам в чиновника, ведавшего музыкой при дворе Шуня и т. д. В трактате «Моцзы» говорится: «Некогда Юй, усмиряя воды потопа, прорывал русла рек и давал им проход через земли Четырех варваров и Девять областей.

По замечанию В. Н. Топорова, в изображениях мирового древа вертикальная проекция моделирует космос, а горизонтальная — ритуал, «основная цель которого — обеспечение благополучия, плодородия, потомства, богатства». Умеет бросать камни. Обычный человек ничего не знает обо всех этих духах и не заботится о них.

Так у богини появился супруг — бог востока Дунвангун или Дунванфу (Сиванму, напомним, считалась хозяйкой запада). Это похоже на питание огня жиром: если питаешь его, то он не гаснет. История по Конфуцию и его ученикам — это не история в привычном современному человеку понимании термина, это праистория. «Средние» владыки унаследовали архаическую зооморфность и многоголовость первой «очеловеченной» триады властителей — у Чжун тянь хуан цзюня змеиное тело и 13 человеческих голов, у Чжун ди хуан цзюня тело змеи и 11 человеческих голов, у Чжун жэнь хуан цзюня тело дракона и 9 человеческих голов.

Ее часто изображали рядом с зайцами, толкущими в ступах снадобье бессмертия это снадобье, согласно преданиям, получается из персиков бессмертия, растущих в саду на горе Куньлунь. Повелел Младшему Си поселиться в Южном повороте, чтобы регулировать южные изменения. Первым трем частям нельзя обучить. Если же я не исполню этот обет, то да не обрету я непревзойденное истинное просветление. Одиноко стоит она и не изменяется. Локальный «характер» этих божеств и духов определял отношение к ним населения той или иной местности: «своим» божествам и духам поклонялись и считали их могущественными иногда суровыми, но справедливыми, тогда как «чужих» представляли дикими, необузданными и кровожадными и верили, что с ними, в отличие от «своих», вряд ли возможно о чем-либо договориться.

Китайский пантеон имел сложную структуру и внушительные размеры. Великое — оно в бесконечном движении. Мало того, что, по замечанию Е. А. Торчинова, «каждый монах-переводчик переводил то, чем располагал и на основании этих фрагментарных и эпизодических переводов и компиляций первые китайские буддисты были вынуждены формировать свое представление о буддизме как целом» немаловажным являлось и то обстоятельство, что в китайской иероглифической письменности иероглифы передают не произношение, а смысл слова из-за чего переводчики сталкивались с серьезными трудностями при передаче индийских понятий. Такова была теория, которую, впрочем изучали весьма немногие. Некоторые специалисты считают сяо первым этическим принципом в Китае.

Кстати сказать, вождение веревкой по глине вызывает в памяти древнеиндийский миф о пахтанье богами мирового океана, когда в качестве мутовки использовался гигантский змей Васуки: в результате этого деяния из океана возникли «многие ценности». Если Сиванму, как владычица запада, покровительствовала металлам, то Дунвангун считался владыкой дерева (в схеме взаимосвязей пяти первоэлементов запад соотносился с металлом, а восток — с деревом). В результате подобной «локализации» чрезвычайно обширный общебуддийский пантеон в каждом отдельно взятом регионе имел свои особенности.

По мере усиления роли территориально-административных связей и политических отношений в чжоуском Китае такие шэ (особенно главное — го-шэ) становились олицетворением территориального единства, религиозно-символическим выражением его нерушимости. Не следует думать, что из-за своих грехов. Существует и множество других легенд о жизни, поступках и словах Лаоцзы и все они говорят о его особом положении среди людей — особом настолько, что даже «абсолютномудрый» Конфуций считал себя обязанным учиться у «Старого ребенка». По мифу, свое главенствующее положение Хуанди приобрел, победив в схватке остальных четырех правителей как говорится в трактате «Сунь-цзы», «четыре способа выгодного расположения войск и обеспечили Хуанди победу над четырьмя императорами».

Их крик подобен плачу ребенка. У каждого из этих владык имелись помощники-духи — дух дерева Гоуман у Тайхао, дух огня Чжужун у Яньди, дух металла Жушоу у Шаохао, дух воды Сюаньмин у Чжуаньсюя и дух земли Хоуту у Хуанди (налицо пятеричная система первоэлементов китайской натурфилософии). Это могло выразиться в образной форме — в мотиве смерти бога плодородия от жажды ( засухи, пересыхания рек) или от божества дождя ( обильные наводнения от дождей) Миф об Отце Цветущего, дерзнувшем состязаться с солнцем, являлся, по-видимому, развитием более древнего мотива добывания ( возвращения) солнца божеством плодородия. Вероятно, некоторое время женское божество Хоуту и мужское божество Шэ (бог земли) существовали параллельно, но в иньскую эпоху образ Хоуту был переосмыслен как мужской. По замечанию Л. С. Васильева, «если в Хинаяне главной целью каждого верующего было приблизиться к состоянию будды индивидуально (так сказать, каждый сам себе будда), то Махаяна ввела в обиход представление о бодхисаттве, от которого до будды, до спасения, лишь один последний шаг.

Города их стоят на море из воды его появляются удивительные твари и снова исчезают в ней. Подобно Хуанди, Сиванму — архаическое божество, образ которого был переосмыслен даосами. Это возвращение происходит через обряды и ритуалы — например, ритуал новогоднего праздника, в ходе которого умирание старого года и рождение года нового не только празднуются метафорически, но и «переживаются наяву», как если бы они происходили в действительности: для мифологического сознания мир вправду умирает и рождается заново, возобновляется и так повторяется из раза в раз.

В руках у него был ребенок. Замечательное описание загробного суда и адских мук приводит У Чэнъэнь в своем романе «Путешествие на Запад». В управлении ему помогали существовавшие при дворце управы — например, управа грома (Лэйбу), управа пяти священных пиков (У юэ) и т. п. Она чинит обвалившуюся часть небосвода, отрубает ноги гигантской черепахе и подпирает ими четыре предела неба, собирает тростниковую золу и преграждает путь разливу вод («Хуайнань-цзы»). Похищение Дунфан Шо и царем обезьян персиков бессмертия — фольклорно-мифологическая трансформация фундаментальной идеи религиозного даосизма, возможности обретения личного бессмертия. у Юань Кэ: «Великан совершил на первый взгляд немного глупое, но удивившее небо и тронувшее землю деяние»).

Кроме четверых У-ди, Хуанди пришлось вести войну с Чию, потомком Яньди (вероятно, в древности ему поклонялись как богу войны). Тьмы бессмертных и мудрых остались без пристанища. Как сказано у Юань Кэ, зверю байцзе «были ведомы все духи небесные и бесы земные.

Он шел дни и ночи и наконец дошел до берега океана. Они не могут даже себе дать жизнь, как же они могут дать жизнь человеку. Пусть он также произнесет слово жэ-жоу, которым также зовутся эти существа. Если в Поднебесной есть Дао-Путь, то прояви себя если нет Дао-Пути, скройся. Большинство людей осваивало «практику бессмертия» — применение талисманов, снадобий, эликсиров, пилюль и иных магических способов обретения вечной жизни.

По этому дереву сходили на землю и поднимались обратно в небеса небесные владыки (согласно «Каталогу гор и морей», по этому же древу поднялся на небо великий предок Фуси). Совершив все эти деяния по упорядочению, «гармонизации» земного мироздания (все они вполне могут толковаться как действия демиурга и культурного героя, направленные на обуздание хаоса), Хуанди удалился от дел. Концепцию «вечного возвращения» можно считать универсальной или, если угодно, архетипической: следы этого мифа обнаруживаются во всех без исключения древних культурах. «Каталог гор и морей» упоминает некоего бога Лаотуна (Старца-Младенца), который родил Чжуна и Ли и приказал им — первому поднять небо, а второму опустить землю. «Во времена Яо воды потопа разлились до небес, они на неоглядных пространствах окружили горы и залили холмы и народ, живший в низинах, пребывал из-за этого в печали.

В пятьдесят лет я познал волю Неба. Всего в ней три цзюани: вводная, средняя и заключительная. Многочисленные параллели из истории мифологии и верований других народов позволяют видеть, что олицетворения зерна и хлеба в образах женских богов — матери хлеба, матери зерна, старухи зерна или хлеба, житной бабы и т. д. — были почти универсальны» (Яншина).

Впоследствии древняя основа мифа могла быть забыта и он наполнился новым содержанием» (Яншина). Французский исследователь А. Масперо, опираясь на версию не «Каталога», но «Книги преданий», где правители Чжун и Ли отделяют землю от неба, дабы покарать погрязший в злодеяниях народ мяо, реконструирует этот миф следующим образом: когда земля еще не была устроена, ее населяли чудовища — крылатый народ мяо. ниже).

Ничто не может причинить ему вреда. В трактате «Чжуанцзы» приводится ряд примеров долголетия, которое достигается мудростью, размеренностью, недеянием и следованием прочим даосским добродетелям, которым дается следующая обобщающая характеристика: «способности мудрого, но нет пути мудрого у меня же есть путь мудрого, но нет способностей мудрого. В новелле замечательного японского писателя Акутагавы Рюноскэ повествуется, как один самурай, свирепый и неукротимый воин, услышал проповедь монаха о Блаженной Земле Амитабхи. Кроме того, в Китае сложилась концепция сакрального характера власти императора. Каждой стадии совершенствования соответствовал определенный метод дыхания. Во всех этих качествах она выступает, по существу, мифом в исторических одеждах.

Они пожирают людей». Наивысшую роль в этом сонме духов микрокосма играют владыки трех главных групп — трех основных частей, на которые подразделялось тело человека (голова и руки, грудь, живот и ноги). Помимо божеств великой триады, к верховным богам даосского пантеона относились и такие фигуры, как Владычица Запада Сиванму и ее супруг Дунвангун.

Куньлунь находится в Цзичжоу — это либо одна из «девяти областей», либо единственный обитаемый континент из «четырех пределов». Трехлицые люди не умирают».

Принципиальное различие между двумя этими направлениями заключается в том, что Хинаяна («Малая колесница» иначе Тхеравада — «Путь старших») учит о возможности достижения просветления только для монахов избавившихся от оков сансары собственными усилиями (архатов) Махаяна же («Большая колесница») утверждает, что просветление доступно любому человеку, не только монаху, но и мирянину, смысл жизни которого — благими поступками достичь состояния бодхисаттвы. Там пять Гор.

Именно стихийность и «народность» даосизма обеспечили ему популярность в массах — даже несмотря на различные метафизические и мистические «наслоения». Исследователи видят в этом рассказе о поражении Чию этиологический — объясняющий — миф о появлении на земле дождя и засухи, причем, судя по сюжету, заслуга в их появлении принадлежит Хуанди, который вновь выступает как демиург.

Исследователи китайского фольклора насчитывают до 500–600 божеств. Достигает Равновесия света. В алхимическом трактате «Бао Пуцзы» о киновари и «золотом растворе» (жидком золоте) говорится: «Золото и киноварь — это такие вещи, что чем больше их накаливают, тем все более сокровенны их превращения.

Нидэма, даже индийское представление о четырех первоэлементах (земля, огонь, вода, ветер) было перетолковано как представление об усин — пяти первоэлементах (земля, вода, огонь, металл, дерево). Когда исходят от дафу (родовой аристократии. — Ред. ), то если власть не утратят в течение пяти поколений, это редкость. Взял в руки щит и секиру и исполнил ритуальный танец». Пламя пожара, погубившего Трою из которой бежал «родоначальник» Эней, было одновременно пламенем мирового пожара, уничтожившего прежнее мироздание и очистившего его от скверны. Сиванму спела императору песню, он ответил ей.

Кроме того, не следует, чтобы не верящие в дао-Путь знали об этом деле. Эта школа опиралась в переводе именно на метод «подстановки», который нередко приводил к значительной терминологической путанице. Лаоцзы сказал: Того, о чем вы спрашиваете, уже почти не осталось. Он владел чудесным мечом, с помощью которого усмирял и карал демонов, притеснявших простой народ, побеждал драконов и тигров. Это называется Рассвет.

Это — некое первоначальное дыхание, дающее миру и всем существам жизнь. Люди знали свою мать, но не знали своего отца. Противники сошлись на равнине Чжолу (локализуется в нынешней провинции Хэбэй). Желательно, чтобы вы император испытали его. Когда они бегут, они поворачивают голову назад. На востоке от обитаемой земли, на неведомом расстоянии, лежит огромная пропасть, бездонная пучина, в которую стекают все воды — «со всех сторон света, девяти пустынь и Небесной реки» («Лецзы»). Они съедали шерсть и перья вместе с мясом, пили кровь, делали одежду из шкур и камыша.

В «Тайпинцзин» говорилось о том, что рано или поздно в мир придет «божественный человек, не имеющий облика», который откроет «небесные письмена» настоящим людям (чжэньжэнь), а те передадут усвоенное «правителю высочайшей добродетели». Однако в Китае это деление на «своих» и «чужих» проявлялось особенно ярко — вероятно, во многом благодаря «локусной», семейно-родовой организации общества. Эти горы трактовались как плавающие в океане обители бессмертных, причем вера в их существование была настолько сильна, что император Цинь Шихуанди — тот самый, который приказал сжечь конфуцианские сочинения, — отправил на поиски гор-островов целую экспедицию ей вменялось в обязанность найти острова и добыть снадобье бессмертия. Однако в его глубине и темноте скрыты тончайшие частицы. Так, в индийской «Ригведе» имеется миф (он повторяется и в «Атхарваведе») о принесении в жертву первосущества и создании мира из его тела.

Первая называлась Колесница Преемства (Дайюй), вторая — Круглая Вершина (Юаньцзяо), третья — Квадратная Чаша (Фанху), четвертая — Обитель Красавиц (Инчжоу), пятая — Приют Презревших Блага (Пэнлай). Его называют горный хуэй. В даосской практике малый небесный круговорот соответствует суточному циклу и посленебесному состоянию. Известны несколько попыток классификации даосских божеств, зачастую противоречащих друг другу — верховные боги одной классификации, например, оказываются всего лишь «рядовыми» богами в другой системе, а родоначальник даосизма Лаоцзы признается то членом великой даосской триады, то не более чем легендарным героем древности.

Я сегодня виделся с Лаоцзы, который подобен дракону. Кейпер) и миротворении. Государство даосов просуществовало до 1927 года, а даосского патриарха (или папу — тяньши) из рода Чжан продолжают назначать до сих пор на Тайване. По мнению американского синолога Г. Дабса, «популярность культа Сиванму способствовала тому, что даосы превратили ее в свою богиню, придав ей несколько иную специализацию, превратив ее в богиню бессмертия». — глубочайшие врата рождения.

Трактат «Лецзы» добавляет: «Не имеющее начала, но постоянно рождающее, — это Дао». При этом буддизм оказал значительное влияние как на конфуцианство (во многом благодаря ему сложились доктрины неоконфуцианства), так и на даосизм и внес существенный вклад в формирование так называемой синкретической народной религии, а мифология буддизма органично вплелась в общекитайскую мифологию. Как синкретическая фигура, Юйди «унаследовал» многое от своих предшественников во главе пантеона.

Что касается «зримой» структуры мироздания, рожденной Дао и воплощенной Дэ, эта структура зафиксировала шаманские представления о трех сферах — верхнем мире (Небо), земле и нижнем мире (подземный мир). Вот таким образом не удивительно, что мировые религии, «иноземные» по своей природе, на китайской почве не прижились, а в той степени, в какой их адаптация все же состоялась, были «китаизированы»: так, приверженцы ислама находили родство между своей верой и конфуцианством (надпись на стеле в Шэньси гласит: «Великий мудрец Запада Мухаммад жил в Аравии много позже Конфуция, мудреца Срединного государства. В Хинаяне число бодхисаттв ограничено 26-ю, включая сюда будду настоящего времени Шакьямуни и будду грядущего Майтрейю в Махаяне же — из-за чего последнюю также называют Бодхисаттваяной, то есть «Колесницей бодхисаттв», — количество бодхисаттв бесконечно, как бесконечно число миров. Фактически культ грамотности в Китае зародился одновременно с конфуцианством. Образ Шэ как главного божества земли постепенно «раздробился» на множество локальных культов и приобрел территориальный характер. Потоп начался еще при Яо и продолжался более двадцати лет трактат «Мэнцзы» гласит: «Во времена Яо воды повернули вспять и затопили весь Китай.

Исключение составляет только секта Шэньсяодао («Учение божественных небес»), возникшая в XII веке на юге Китая. Они упорядочили движение солнца и луны, урегулировали эфира Инь и Ян, расчленили границы четырех сезонов, определили календарный счет, провели различие между мужчиной и женщиной, обозначили разницу между самками и самцами, внесли ясность в положение высших и низших, установили деление на благородных и худородных, повелели сильным не нападать на слабых, многим не чинить бесчинств над немногими. Унес в свою страну и обжег их панцири для гадания. М. Элиаде писал, что «вершина мировой горы является не только наивысшей точкой земли, но также ее пупом, точкой, где творение имеет свое начало». Однако если конфуцианство, пусть и оставаясь в среде мифологических представлений, практиковало сугубо прагматический, «земной» подход (вспомним хотя бы «превращение» древних богов в великих предков или лаконичный комментарий «Луньюй»: «Учитель не говорил о чудесах, силе, беспорядках и духах»), то учение даосов ab ovo являлось мистически-ориентированным, призывало к познанию Неведомого — первозданной полноты бытия, воплощенной в Великом Пути Дао. Например, в трактате «Хуайнаньцзы» говорится: «В давние времена, когда еще не было ни земли, ни неба и в глубокой тьме блуждали бесформенные образы из хаоса возникли два божества.

Применительно к Сань хуан это «очеловечивание» выразилось в возникновении представления о властителях неба, земли и людей — Тянь-хуане, Ди-хуане и Жэнь-хуане. С известной уверенностью можно утверждать, что во главе пантеона даосов стояла великая триада Сань хуан, то есть «три государя». Там обитают люди с тремя лицами. Прежде чем закончить этот очерк древнекитайской мифологии, необходимо упомянуть о такой ее составляющей, как мифы и предания о чудесных животных, которыми, к примеру, пестрит «Каталог гор и морей».

в первый день первой луны Шунь принял дела управления». На рельефах храма У Ляна Нюйва и Фуси изображены вместе с Шэньнуном как первопредки. Все злаки тут сами произрастают и зимой и летом.

Четвертый из восьмерки — один из наиболее популярных персонажей народного даосизма Ли Тегуай (или Тегуай Ли иначе Ли Железный Посох). Рисунков оказалось одиннадцать тысяч пятьсот двадцать. до н. э. ).

Почитание божеств восходит к временам тотемизма и анимизма — и даже фетишизма. Лаоцзы говорил, что этой богине подвластны все люди, кроме мудрецов, святых и даосов.

На алтарь приносили жертвы. Как писал Мирча Элиаде в работе «Шаманизм», «вполне вероятно, что даосы разработали и систематизировали шаманские идеологии и практики протоисторического Китая и потому их следует считать более правомочными последователями шаманизма, чем заклинателей и медиумов. Смешивать киноварь должно в знаменитых горах, в месте, где нет людей. Буддизм предложил китайцам сразу высшую истину (цзун чжи) и незыблемое основание моральной жизни. Хотя они разделены веками и землями, у них — один разум и одна истина»), а христианство — именно как религия, а не как церковь — пользовалась популярностью, к примеру, среди китайских революционеров (Сунь Ятсен говорил, что принадлежит «не к христианству церкви, но к христианству Христа, который был революционером»). Так, например, животное чжанъю, «похожее на обезьяну, но с четырьмя ушами», возможно, являлось локальным божеством воды, поскольку о нем говорится: «Где его увидят, в той области или уезде быть большому наводнению». Другая же половина ответственна за «нематериальное» — к примеру, это духи, ведающие добродетелями, несчастьями, болезнями и прочее умилостивить этих духов возможно лишь подобающим поведением и строем мыслей.

Достигает Пучины Печали. Советники ответили: — сын слепого, отец склонен к порокам, мать — сварлива, младший брат — заносчив, но своей сыновней почтительностью умеет поддерживать согласие, постепенно направляя к добру, так что они не дошли до преступления. Наказаний там столько, что всех и не перечесть. Эти ши состояли на государственной службе, подвизались, например, в качестве хранителей амбаров и архивов, занимали другие чиновничьи должности, правители их отличали за умение четко и связно излагать мысли — «неприукрашенные слова» в период Борющихся царств даже стали считать, что ши известны тайны мироздания и «истинные» способы управления Поднебесной, вот таким образом престиж сословия и грамотности чрезвычайно возрос.

Нетрудно объяснить и принадлежность к этой триаде Лаоцзы — родоначальника учения даосов. Причем драконов — речных богов, как следует из мифов и преданий изрядно опасались — ведь их гнев вызывал разливы и наводнения в одном трактате говорится, что виновником потопа, который сумел усмирить Юй, был именно дракон, да и всемирный потоп, который обуздывала Нюйва, был вызван драконоподобным богом Гунгуном (или Черным Драконом). У Тяньхуана 13 голов, у Ди-хуана — 11, у Жэнь-хуана — 9 голов (возможно, количество голов каждого божества равно числу сфер его влияния). Тогда самурай немедленно отправился на запад. Был в китайской мифологии огромный страшный змей, которого звали Ман.

Птица Циньпэй, похожая «на орла с черными разводами, белой головой, красным клювом и когтями, как у тигра», напоминает ирландских богинь войны Маху, Бадб и Морриган: появление этих богинь в облике воронов, как и появление птицы Циньпэй, предвещало войну. Яо возразил: Гунь — тот, кто нарушает приказы и вредит сородичам, не годится. в главе III), уцелели Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу. Обрадовавшись, женщина попросила Тайшаня отдать младенца ей.

Обычно Цао изображают с кастаньетами (пайбань) в руках и в костюме чиновника его почитают как покровителя актеров. В «Речах царств» говорится: «Хоуту смог привести в порядок девять земель, вот таким образом ему и приносят жертвы как богу земли». Миф о Паньгу, «единственный китайский миф о творении мира», по выражению современного исследователя, представляет собой продукт сознательного творчества, который со временем приобрел широкую популярность и стал восприниматься как «подлинный» миф. Так или иначе, архаический образ зооморфной богини, владеющей плодами вечной жизни, бытовал в китайской традиции на протяжении столетий, причем Владычице Запада поклонялись прежде всего как богине болезней и эпидемий.

---