Фонд «Лютеранское наследие». Судить, полагаясь на вкус, значит судить, полагаясь на себя.
«Domine, quovadis. » («Господи, куда ты идешь. ») – обращается Петр к Спасителю. «Шаг» Эль Греко был очень широким: он «шагнул» из одной эпохи прямо в другую и не исчез.
Они у подножия Креста. Оно избегает всех «несовершенств зрения» (Плотин) исключая передачу рефлексов, эффекта многослойности воздуха, приглушающего цвет удалённых предметов, – всего того, что граничит с непосредственным зрением.
Я думаю, что в этом была заслуга Фризоргера ибо не было человека мирнее его. Допустимо, что Эль Греко знал и в какой-то мере разделял их взгляды. «Шаг» Эль Греко был очень широким: он «шагнул» из одной эпохи прямо в другую и не исчез. В «Погребении графа Оргаса» не очень трудно разобраться именно потому, что мир верхний – наверху, а мир нижний – внизу.
В этом городе, где смешались гуманизм, мистицизм и контрреформация, возможность сделаться «своим» казалась наиболее вероятной. Всё конкретно-определённое в Ренессансе, – пишет Л. М. Баткин, – собственно не-ренессансно (христианство, платонизм, аверроизм и т. д. ) ибо «Ренессанс – это культура общения культур» 33. Вот таким образом-то «нормальны» все земные толедские портреты и страдает аномалиями Святой Андрей, да и все святые, коль скоро они принадлежат верхнему миру. Вот таким образом ограничимся замечанием, что косвенным свидетельством радикального переосмысления «искусства», включившего это понятие в абсолютно новые – привычные для нас, но неожиданные для того времени – контексты, служит появление множества трактатов, в которых сами художники, скульпторы, архитекторы выступают уже не как члены цеха, корпорации, составляющие сборник рецептов своего ремесла, но как теоретики-созерцатели, задающиеся вопросом о смысле того, чем они занимаются и вообще, кто они такие. Город оказал на Эль Греко огромное воздействие.
Иконопись широко пользуется возможностями, которые предоставляет ей обратная перспектива. Среди них Москва, Смоленск, Севастополь, Караганда, Барнаул, Уфа и многие другие. Вранних вариантах апостолы чаще всего изображаются оплечно, впрофиль. Но картина Эль Греко — гораздо сложнее.
Schroth S. Burial of the Count of Orgaz // Studies in the History of Art. В Петров день было принято умываться водой из трех ключей. Изображение пещеры на картине граничит с культом апостола Петра в катакомбах Рима. Позволю себе высказать мнение – не претендуя, естественно, на постижение Божиего промысла, но все же: думаю, не зря Господь призвал Петра и Павла к мученической смерти в один период и в одном городе, где они в то время проповедовали, — в Риме. Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле. Толедское образованное общество увлекалось идеями эразмианства. Этот принцип лежал в основе всего его искусства, наиболее очевидным образом воплотившись в пространственно-нарративных категориях «Погребения графа Оргаса», где двое-мирие как раз и составляет сюжет картины, которая по этой причине является наиболее удобным иллюстративным материалом. Однако, скажем, если в дюреровском «Прославлении Троицы» (1511 г. ) идея «двоемирия» воплощена по преимуществу на уровнях сюжета и композиции (положение в пространстве) и не нарушается единственность точки зрения, т. е. прямая перспектива, то у Эль Греко – абсолютно иное решение.
Если соотнести эти работы, то будет очевидно: Петр и Павел стоят там же, у Распятия.
Если только заказчиком не был сам король. Показательно, что и уста его плотно сомкнуты, что исключает возможность говорения. 19 Интересный исторический экскурс в традиции изображения двух миров можно найти в статье американского исследователя Сары Шрот, в которой она, в частности, пишет: «В тринадцатом веке в связи с необходимостью иллюстрировать сочинение святого Августина «О граде Божьем» возник новый стиль изображения святых. Две «орфографии» картины, очевидные и не очень подготовленному взгляду, обретут ещё больший смысл, когда мы вспомним, что апостолы суть земные существа, люди, приобщённые к верхнему миру посредством особой благодати.
В месте их зрительного соприкосновения (его нет на самом деле, так как Петр стоит глубже) фигуры Апостолов сливаются в единую линию. Если в части работ Эль Греко считал нужным придерживаться прекрасно им усвоенных перспективы и возрожденческих установок на «натуральность» изображения, то в другой части он ими абсолютно явно и сознательно пренебрегал. Washington, 1982.
10 Отметим, что «второсортность» этих художников есть результат сравнения их с великими – Рафаэлем, Микеланджело и др. Самое распространенное мнение – то, что книга, на которую опирается рука Апостола Павла, – Евангелие.
Логичнее думать, что именно это и есть Евангелие. Возвратившись к «верхнему» и «нижнему» (кстати, мы пользуемся терминологией очень популярного в Испании XVI в. философа-неоплатоника Леона Еврея) мирам «Погребения графа Оргаса», мы увидим не что иное, как пронизанное сознательностью рядоположение различных методов изображения соответственно сущности изображаемого объекта. Ведь и романтики, за редким исключением, не признали Эль Греко «своим». строит свои иконы, где столь чудесно сочетаются искания современного художественного глаза с утончёнными правилами старины (в этом отношении особенно интересны росписи церкви в Пархомовке, вдохновлённые византийскими образцами)». Во многих городах страны действуют ныне храмы в честь святых апостолов.
Скажем, цветом одеяния – туники, далматики (длинного верхнего одеяния, которое носили поверх туники) или гиматия (плаща). Не вызывает сомнения, что «Апостолы» в общих чертах принадлежат описанной выше норме. Отсюда их внимание ко Кресту. Так, фигуры апостолов расположены рядом, они изображены почти en face, светлая вертикальная полоса фона правой границей «разрезает надвое» изображение. Некоторые исследователи указывают на то, что Эль Греко был оппозиционером папству, а Рим – это папский город.
Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати». Сходную оценку можно встретить и у современных советских искусствоведов. Это привело к тому, что апостолы Петр и Павел на русских иконах (в отличие от большинства других апостолов) легко узнаваемы: в мозаиках Киевской Софии и на ранних новгородских иконах, в деисусном чине из Высоцкого монастыря, у преподобного Андрея Рублева, даже на миниатюре Хлудовской Псалтири. Следует заметить, что и в литературных памятниках, дошедших до нас из тех далёких времён, замечается та же тенденция: некоторые из них содержат в себе вполне сходные описания внешности апостолов. В отличие от апостолов, которые были учениками Христа при его земной жизни – Павел был высокообразованным человеком, который родился за пределами Палестины, являлся Римским гражданином, хорошо знал латинский и греческий языки, его кругозор был неизмеримо шире, чем у других апостолов. Он решительно, бескомпромиссно отверг все колебания прочих учеников, обличил слабых и колеблющихся (в том числе и самого Петра) – и понёс учение Христа всему миру. Вы действительно верите, что честной иконописец хотел сделать как можно лучше.
Положение их рук образует как бы золотое сечение, они почти в центре картины. Мастер берёт каноны старого искусства, проходит их искус и затем уже.
Вероятно, этим и объясняется двойственное отношение публики к его творчеству, неприятие, особенно усугублявшееся с течением времени в конце XVII и в XVIII вв., по мере того как «религиозный сюжет всё более и более становится только предлогом для изображения тела и пейзажа» 17. В православной иконографии святых апостолов Петра и Павла чаще всего изображали вместе (хотя можно найти немало икон, на которых святые представлены по отдельности). А на него Эль Греко поначалу и рассчитывал. National Galery of Art.
Таким образом, в самом главном апостолы все же едины. В Венеции он из иконописца сделался живописцем, в Риме продолжил «образование» (кавычки говорят не просто об усвоении навыков, но об образовании самого себя), в Толедо он стал подлинным Греком. Он говорит: Симон, ты – Петр, то есть камень и на этом камне Я созижду Свою Церковь.
Иногда («Погребение графа Оргаса», «Коронация Девы Марии») Эль Греко прибегает к созданию особого оптического эффекта – «закругления» линейной перспективы. Руки Петра находятся на том же уровне. Тереса39.
Это редкость среди арестантов и в лагере и в тюрьме. Две «орфографии» картины, очевидные и не очень подготовленному взгляду, обретут ещё больший смысл, когда мы вспомним, что апостолы суть земные существа, люди, приобщённые к верхнему миру посредством особой благодати. Петр ни о чем не спрашивает Павла, а тот ничего ему не отвечает.
Некоторые искусствоведы даже полагают, что Эль Греко копировал Тициана. Но, как известно, Филиппу не понравилась ни одна из выполненных для Эль Эскориала картин – ни «Поклонение имени Иисуса», так называемый «Сон Филиппа II», ни «Мученичество Св. Что касается рук и голов апостолов их «слишком человеческая орфография» смотрелась бы абсолютно уместно в любом портрете Нового времени.
У Бога ничего случайного не бывает. Вот почему он католик, хотя на Крите доминировали греческие культурные традиции. Он никого не оскорблял, говорил мало. Пер.
Эль Греко – визионер. Того, на чем строится совокупность приёмов прямопер-спективного изображения. О почтительном восхищении молодого художника творениями великих мастеров свидетельствует один из вариантов его картины итальянского периода «Изгнание торгующих из храма», в которой на первом плане изображены Тициан, Микеланджело, предположительно Рафаэль, а также покровитель Теотокопулоса миниатюрист Джулио Кловио.
Он вырос в среде римо-католиков и ему равно близки были и иконопись и западная живопись. Но «Апостолы Пётр и Павел» – одно из немногих полотен Эль Греко, где двоемирие «упрятано» глубже, поскольку связано не с непосредственным уровнем сюжета, а с персонажами произведения.
Усвоив уроки фламандского «натурализма», Пульцоне через головы старших современников вернулся к Высокому Возрождению, ориентируясь на Рафаэля. Гордый и независимый, но вместе с тем трудолюбивый и просвещённый. «Духу» контрреформации и установкам Тридентского собора идеально соответствовала живопись отличного итальянского мастера Шипионе Пульцоне, прозванного Гаэтано (1544-1598), чье творчество могло бы считаться в указанном смысле образцовым. Разумеется, многие приёмы использованные художником при изображении этого мира, заимствованы Эль Греко у так называемых маньеристов (сейчас мы не намерены касаться этой обширной темы) но маньерист пребывает таковым во всех картинах, а Эль Греко определенной манерой не скован и позволяет себе свободно мыслить в каждом случае по-особому. Но цель его одна – проповедь Христа, призвание людей в лоно Церкви. Кроме того, огромное влияние за время пребывания в Венеции на него оказал Тинторетто.
Икона, как живое звено церкви и жилища, входит широко в жизнь. Эти работы сразу же обратили на себя внимание специалистов. Или взять, к примеру, картину «Куда ты идешь, Господи. » Аннибале Карраччи 12-й год правления императора Нерона. Апостолы прекрасно это понимают. Конечно, подлинный Основатель – Господь Иисус Христос, но весть о Воскресении и о Церкви понесли его апостолы, ближайшие ученики.
– В 1587 году (а закончил в 1592-м). Взгляд обращен к другой точке или же внутрь себя. Сравнительно с первым выпуском, вышедший недавно второй выпуск (за истекший 1907 год) приятно поражает обилием художественного материала и превосходным выполнением цветных воспроизведений. На стене у входа находилось мозаичное панно вертикальной формы Спас и святые. Это имело глубокий смысл.
Горфункель А. Х. Гуманизм и натурофилософия итальянского Возрождения. Это даже не книга, скорее кино, прокручиваемое внутренним проектором, бесконечный процесс общения с автором, Святыми и Богом. У них и день церковной памяти совпадает – 12 июля по новому стилю.
За его спиной тревожно освещённое небо, всё в разрывах облаков с отблесками сияния. Говорили: «На святого Петра дождь – урожай худой, два дождя – хороший, три – богатый». Либман М. Я.
Cada uno es hijo de sus obras («Каждый – сын своих дел») – гласил ренессансный принцип, сформулированный (и одновременно спародированный, карнавально «перевёрнутый») Сервантесом. Никакие разрушения и потрясения не нарушат прекрасный угол, где собраны чудотворные Лики. Иконописное пространство «вбирает» созерцающего, отсюда и «обратность» перспективы.
Разделения мира на град земной и град божий сохраняется до Страшного суда. Старый похабник, милейший Изгибин, пробовал было подсмеиваться над Фризоргером, но остроты его были встречены такой мирной улыбочкой, что изгибинский заряд шел вхолостую. Судить, полагаясь на вкус, значит судить, полагаясь на себя. Нижний мир трактован в тёмно-золотистой венецианской гамме имеет один источник света (сверху), строго подчинён линейной перспективе. Оно избегает всех «несовершенств зрения» (Плотин) исключая передачу рефлексов, эффекта много-слойности воздуха, приглушающего цвет удалённых предметов, – всего того, что граничит с непосредственным зрением.
Подобно тому, как Эразм Роттердамский стремился очистить смысл Священного Писания от наслоений схоластики (сочинения Эразма были запрещены в Испании с 1557 года), Эль Греко отказался от формального изображения христианских героев и воссоздавал в искусстве характеры и внешний облик святых, опираясь на оригинальные тексты и реальные наблюдения. Ведь он её использует при изображении «верхнего мира», августинова «небесного града», оставляя для «града земного» технику вполне неманьеристской ренессансной живописи38, конечно, тоже преображенную под его кистью. В Италии он прошел обучение в мастерской Тициана и воспринял систему колоризма великого живописца, глубоко созвучную и ему самому, поскольку она выросла на основе изысканной и яркой полихромии дорогой его сердцу византийской живописи.
«Cada uno es hijo de sus obras» («Каждый – сын своих дел») – гласил ренессансный принцип, сформулированный (и одновременно спародированный, карнавально «перевёрнутый») Сервантесом. Отрешённость освобождает от «рабства себе», привычного полуавтоматического функционирования, впервые приводя таким образом «в себя», т. е. в сознание, если под «сознанием» понимать некоторое «трезвение ума», которое как раз и позволяет быть судьёй себе и своим поступкам. Но там он долго не задержался – не очень ему понравилась обстановка.
Различие бросается в глаза: портрет знаменитого миниатюриста, обладающий всеми приметами живописной манеры Эль Греко, «нормален» во всех отношениях. В «Погребении графа Оргаса» не очень трудно разобраться именно потому, что мир верхний – наверху, а мир нижний – внизу. Но «Апостолы Пётр и Павел» – одно из немногих полотен Эль Греко, где двоемирие «упрятано» глубже, поскольку связано не с непосредственным уровнем сюжета, а с персонажами произведения. Наиболее ранний из сохранившихся вариантов, датируемый 1580-ми годами (Англия, Барнар Касл, музей Боуэ) изображает старика апостола, с мольбой поднявшего глаза к небу исступлённо сжавшего пальцы. Художнику вменялось в обязанность владение анатомически правильным рисунком головы и фигуры, соблюдение законов линейной перспективы, цвет по преимуществу использовался тонально, одновременно рекомендовалось избегать строгой симметрии (в связи с этим художники постепенно отказываются от чисто профильных или фасных изображений), чтобы придать человеческой позе «естественность», т. е. оправданность конкретной ситуацией в отличие от исключительно символического жеста, обязательного для того или иного персонажа в средневековом искусстве, которая должна создать иллюзию «случайного взгляда».
Разумеется, многие приёмы использованные художником при изображении этого мира, заимствованы Эль Греко у так называемых маньеристов (сейчас мы не намерены касаться этой обширной темы) но маньерист пребывает таковым во всех картинах, а Эль Греко определенной манерой не скован и позволяет себе свободно мыслить в каждом случае по-особому. Эль Греко считал, что язык (или «орфография» в значении Флоренского) может и должен быть различным применительно к изображению столь различных сфер. Фигуры Апостолов равноправны на полотне. Когда он написал картину для дворца Эскориал, консервативный Филипп II не оценил гения.
В Венеции он из иконописца сделался живописцем, в Риме продолжил «образование» (кавычки говорят не просто об усвоении навыков, но об образовании самого себя), в Толедо он стал подлинным Греком. Думаю, оно свойственно не только апостолам, но и каждому христианину. Vol. Картина примыкает к так называемому циклу «апосто-ладос», т. е. изображений Христа и двенадцати апостолов, создававшихся по заказам церковных иерархов и призванных украшать алтари интерьеры соборов, госпиталей и т. д. Один из циклов апостоладос (1602-1605), украшающий собор в Толедо, бесспорно, принадлежит кисти самого мастера, в некоторых поздних работах ему, возможно, помогала мастерская. Такие «совпадения» подчеркивают, как мне кажется, духовное единство двух апостолов.
Именно его кисти принадлежит знаменитая картина «Апостолы Петр и Павел», которую можно увидеть в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Он работал не ради «манеры» и не ради «идеи красоты», но ради идеи.
Schroth S. Burial of the Count of Orgaz // Studies in the History of Art. Но с Фризоргером я не ссорился ни разу. Апостол Павел держит закрытую книгу в драгоценном окладе, у Петра – свернутый свиток – символ его апостольских писаний, длинный золотой посох (ср. Да, визионер, если угодно, но не грезящий наяву мечтатель, а творящий, так сказать, в свете «естественного света», как св. Для этого стоит вспомнить о том, что в 1577 г. в Испанию приехал не новичок, а 36-летний мастер с блестящей выучкой и обширными знаниями, входивший в кружок Фульвио Орсини известного эрудита, библиотекаря кардинала Алессандро Фарнезе приехал профессионал, настолько уверенный в себе, что молва приписывала ему утверждение, что он-де расписал бы Сикстинскую капеллу получше Микеланджело художник, впитавший атмосферу позднего итальянского Ренессанса и заявлявший, что живопись – вовсе не ремесло (скорее, наука) и написавший позже утраченный трактат о живописи, архитектуре и скульптуре мастер, убеждённый в своих правах на большие гонорары и на особый образ жизни, оправдываемый избранничеством.
Эль Греко оставил после себя библиотеку из 130 книг на четырёх языках о литературе, живописи и архитектуре (для XVI века — целое богатство). У Эль Греко это показано, например, через цвет одежды. Полемика с протестантами и гуманистами внутри католицизма пережила антитезу «мирскоебожественное» в иконописи, столь сильную в спорах современных иконописцев в православии. Крит, Италия, Испания – это его «морады», остановки-ступени итинерария, жизненного пути, каждая из которых была снятием, т. е. «отрицающим сохранением» предыдуших, преодолением, сделавшим его искусство в высшей степени естественным.
Но чтобы мочь на себя положиться, надо в определенной мере возвыситься над собой. К тому же неискушённого зрителя неизбежно поражала разница между тициановским по характеру письмом и острой портретностью Великого инквизитора Ниньо де Гевара (по последним предположениям на портрете изображён кардинал-инквизитор Сандоваль и Рохас) и деформированным обликом, например, Святого Андрея в картине «Святой Андрей». К этому надо добавить «символическую» функцию цвета (локальный – чистый, беспримесный – цвет в отличие от тонального, учитывающего рефлексы, освещённость, удалённость предмета), также усиливающую декоративный эффект. К этому надо добавить «символическую» функцию цвета (локальный – чистый, беспримесный – цвет в отличие от тонального, учитывающего рефлексы, освещённость, удалённость предмета), также усиливающую декоративный эффект. Духа», «Вид Толедо» и другие его произведения явно распадаются – каждое на несколько, не менее двух пространств, причём пространство духовной реальности определённо не смешивается с пространством реальности чувственной. Освоив школу византийской иконописи, Доминикос едет в Венецию и учится там у Тициана, Тинторетто и других мастеров. Сравнительное описание преображения искусства увело бы нас слишком далеко от «Апостолов» Эль Греко.
В общих чертах, да, но присмотримся повнимательнее к картине, чтобы попытаться понять, что удивляло современников в творчестве живописца, при том, что абсолютно очевидно, что «Апостолы» далеко не самое странное из его произведений. Различие бросается в глаза: портрет знаменитого миниатюриста, обладающий всеми приметами живописной манеры Эль Греко, «нормален» во всех отношениях.
Сами по себе это первоклассные мастера, например, такая европейская знаменитость как Федерико Цуккаро (1542-1609), художник, архитектор, скульптор и теоретик искусства, расписывавший для папы Capilla Paolina, сбежавший в Лондон и написавший там портреты королевы Изабеллы и Марии Стюарт, вернувшийся через 6 лет в Италию (в Венецию, где работал во дворце Дожей), возвращённый папой в Рим для окончания росписей и отправившийся в 1586 г. по приглашению Филиппа II в Мадрид. Но несмотря на то, что Павел был призван позже всех, потрудился он, пожалуй, более всех. Как уже говорилось, он всю жизнь учился. Наконец, Доминикос поселяется в испанском Толедо, где и получает прозвище «грек» (Эль Греко).
Экспрессивность и психологичность критских икон общеизвестна. Таким образом, в основе всех уровней текста «Апостолов Петра и Павла», уровней рисунка, композиции, цвета, персонажа лежит оппозиция «земное – небесное» и она-то, проявляясь на всех уровнях и рождает особую экспрессию этого завершённого в себе и внешне уравновешенного полотна. Его последователи, понимая, что святого ждет смерть на кресте, умоляют его бежать. XXI, 42) – читаем мы Евангельские слова, сказанные Господом о Самом Себе. Апостол Павел здесь никого не обличает. Однако о Риме все же стоит сказать несколько слов.
Меж тем известно, симметричность иконописного изображения как раз и препятствовала созданию иллюзии реальности, «окошка в стене», одновременно упраздняя необходимость рамы. Кстати, Ломаццо связывал змеевидность фигуры с формой языка пламени – наисовершеннейшей, по его мнению, формой. Итак, на роль решающей постепенно выдвигалась инстанция вкуса, критерий зыбкий, но в общих чертах угадываемый. Замечательным примером поясного изображения может служить икона апостола Павла из Звенигородского чина, написанная преподобным Андреем Рублевым (ГТГ). Все это делается не всегда с сознательным расчетом, а как-то инстинктивно.
Жар быстро спадал и если оба продолжали еще долго лениво отругиваться, то это делалось больше для порядка, для сохранения «лица». В искусстве он пошел своим самобытным путем. Однако вряд ли это справедливо. Фигуры апостолов объёмны и, вместе с тем, в высшей степени декоративны. Возвратимся к временам Эль Греко и посмотрим, что отличало изобразительное искусство той эпохи и какие его образцы могли бы быть признаны ею безоговорочно «своими». В эрмитажных Апостолах нет ничего общего с позднейшими деформированными фигурами святых, напоминающими взивающиеся к небу языки пламени.
Произведение Мора не имеет гениального художественного воплощения дюреровского полотна. Антонис Мор был талантливым портретистом, но сюжетных картин он почти не создавал. Господь трижды спрашивает Петра: любишь ли ты Меня.
«Раз ты, Петр, оставляешь народ Мой, Я иду в Рим на новое распятие», – отвечает Христос. Вкус нормативен, поскольку антинормативен: всякое произведение он судит, значит, разлагает, подвергает уничтожающей критике, чтобы затем «собрать» его на новой – только в ходе этого критического анализа и обнаружившейся – основе, – на основе суждения вкуса. Композиция произведения тщательно выверенная.
Католическая церковь не могла найти лучшего распространителя своим идеям «в массах», чем Пульцоне ибо у него, как выразились бы идеологи соцреализма, «форма» была подчинена «содержанию». Образование он начал получать на Крите, продолжил в Венеции, позднее переехал в Рим. И в этом плане опыт творцов нового искусства – искусства Нового времени – структурно воспроизводит парадигму мистического опыта. Краски икон также поражают всегда благозвучными аккордами. 2 руках. Город оказал на Эль Греко огромное воздействие.
АПОСТОЛЫ ПЕТР И ПАВЕЛ В СВЕТЕ ИДЕЙ ЭПОХИ РЕФОРМАЦИИ В своём полотне «Четыре апостола» Дюрер выделил апостола Павла как наиболее сильного, решительно действующего персонажа.
Справедливости ради надо сказать, что многие искусствоведы с вами согласились бы. И причина такого положения дел не только в религиозной тематике.
Это раскаяние символизировало таинство покаяния (исповеди), которое являлось одним из важнейших среди таинств Католической Церкви по поводу смысла этого таинства шла жесточайшая полемика с протестантами. Не осталось у него и учеников. Сравнительное описание преображения искусства увело бы нас слишком далеко от «Апостолов» Эль Греко. Произведением, в котором Эль Греко одновременно являет себя в обеих ипостасях, в котором «лицом к лицу» сходятся два явно различных живописных принципа, является уже упоминавшееся «Погребение графа Оргаса» (1586 г. ). И Господь трижды говорит ему: паси овец Моих.
Да, характеры и темперамент у всех различны, служение может быть разным. Эволюция творчества Греко определяется этапами его жизненного пути. 3 Иное изображение апостолов мы увидим в картине Антониса Мора «Воскресение Христа» (1556 год, Бларикум, Нидерланды, коллекция П. Н. Ментен), созданный позднее, в период подъёма реформационного движения в Нидерландах. Это черты, повторим, не очень явные, сводящиеся в данном случае к выразительному «смятению» тяжёлых одежд, ниспадающих контрастными складками, движению рук, типично грековским зелёному и красному Лица – несомненно, портретны, поскольку изображение Павла воспроизводит более ранний автопортрет (в облике апостола Павла) из собрания маркизы де Нарраес и рядом с ним Пётр, не имеющий реального прототипа, смотрится тоже вполне «портретно».
В результате живопись стала, собственно, живописью, т. е. картиной, значительно менее декоративной, но эта утрата в свою очередь компенсировалась иллюзией глубины изображения, обогатившей возможности передачи «естественного сходства», причём имеются в виду не только портретная живопись или натюрморт, которые отпочковались именно в итоге секуляризации изображения. Новые открытия. Лица – несомненно, портретны, поскольку изображение Павла воспроизводит более ранний автопортрет (в облике апостола Павла) из собрания маркизы де Нарраес и рядом с ним Пётр, не имеющий реального прототипа, смотрится тоже вполне «портретно». К тому же неискушённого зрителя неизбежно поражала разница между тициановским по характеру письмом и острой портретностью Великого инквизитора Ниньо де Гевара (по последним предположениям на портрете изображён кардинал-инквизитор Сандоваль и Рохас) и деформированным обликом, например, святого Андрея в картине «Святой Андрей».
И это тоже передано, в том числе, через одежду. P. 9. С возрастом критянин всё более возвращался к своим православным корням. Петр смиренно принимает свой жребий и со словами: «Domine, tecumveniam» («Господи, позволь и мне с Тобой») – поворачивает назад в Рим, где его ждет арест и мученическая смерть на кресте. Что касается рук и голов апостолов их «слишком человеческая орфография» смотрелась бы абсолютно уместно в любом портрете Нового времени. Это случилось по дороге в Дамаск. Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати».
Масштаб художника (возрожденческого и поствозрожденческого) измеряется «широтой шага», тем, насколько широко он «шагнул» – от себя к себе, насколько хватило его дарования на то, чтобы «найтись» в открывшемся разнообразии «манер» и, оставив позади их все, открыться «естественному свету». Не вызывает сомнения, что «Апостолы» в общих чертах принадлежат описанной выше норме.
Правда, это были вчерашние заключенные, только что отбывшие свой «термин» или срок и называвшиеся в лагере полупрезрительным словом «вольняшки». Арест святого Петра ожидается со дня на день. А усталый Петр смотрит на происходящее с бесконечным разочарованием уже наступившего на все грабли, знает, что ничего нельзя изменить и понимает, что будет, возможно, даже поднимает руку, чтобы утешить (остановить) брата. Трудно представить, что с такими глазами человек может обращаться к аудитории, тем более со страстью проповедника.
Маврикия». На раскрытую ладонь Петра надета тонкая цепочка с изящным золотым ключом. 7. Ведь он её использует при изображении «верхнего мира», августинова «небесного града», оставляя для «града земного» технику вполне неманьеристской ренессансной живописи, конечно, тоже преображенную под его кистью.
ниже. – Сюжет он выбрал неслучайно. Умер он с долгами, в возрасте 73 лет.
Церковное искусство – всегда и неизбежно искусство регламентированное. Такие «совпадения» подчеркивают, как мне кажется, духовное единство двух апостолов.
Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати». Вполне справедливо будет сказать, что он действительно потрудился более других апостолов. Картина Мора «Воскресение Христа» примитивна по композиции имеет прямолинейно учительный характер, но интересна для нас программным значением и трактовкой образов. Отныне ограниченное рамой или стеной живописное пространство призвано создавать иллюзию «окошка в стене».
Здесь существует несколько возможных объяснений, наиболее правдоподобны из них: 1. Икона самодостаточна и не нуждается в зрителе. Петр же находится как бы в глубине и его лицо и правда кажется немного виноватым. Согласно церковному преданию считается, что святые апостолы Петр и Павел погибли в один день – 29 июня (12 июля по новому стилю) в Риме, в 67 год от Рождества Христова, в 12-й год правления императора Нерона.
Меж тем известно, симметричность иконописного изображения как раз и препятствовала созданию иллюзии реальности, «окошка в стене», одновременно упраздняя необходимость рамы. Того, на чем строится совокупность приёмов прямоперспективного изображения. Она отличается от новгородской строгой лаконичностью: апостолы изображены рядом и обращены к зрителю, они вполне узнаваемы по портретному сходству с каноническими образцами, но руки их сложены почти в одинаковом благословляющем жесте, почти одинаково и расположение их писаний – книги у апостола Павла и свитка у Петра. Именно мистическая традиция подсказала философу Декарту название этого состояния: «естественный свет».
С нами же, арестантами, разговоров о цилиндрах и полярных пайках не заводилось. Известно, что Доменикос Теотокопулос (1541-1614), прозванный в Италии Греком, родился в городе Кандии на Крите и, прежде чем обосноваться в Толедо, довольно длительное время совершенствовал своё мастерство в Венеции и Риме. Десницы апостолов изображены не в благословляющем жесте, а молитвенно простерты ко Христу. Как писал Павел: помните, мы куплены дорогой ценой. Эта линия проходит не по центру полотна.
Христианство как таковое, было сформировано при активнейшем участии Павла. Одновременно «натурализм» Пульцоне также был стопроцентной «манерой». Иконопись широко пользуется возможностями, которые предоставляет ей обратная перспектива.
– Обычно считается, что это Евангелие. Это черты, повторим, не очень явные, сводящиеся в данном случае к выразительному «смятению» тяжёлых одежд, ниспадающих контрастными складками, движению рук, типично грековским зелёному и красному. Центральное положение этого столба в картине Греко, конечно, неслучайно. И причина такого положения дел не только в религиозной тематике. с англ.
Нелишне напомнить, что официальным центром католицизма в Испании было как раз толедское архиепископство, религиозная столица страны, а совсем недавно (до 1561 г. ) просто столица. Речь идет о книгах, лежащих на столе. Искусствоведы, анализировавшие картину, мало задумывались о том, что это может быть.
Ежегодно в этот день отмечается праздник День Петра и Павла. Если соотнести эти работы, то будет очевидно:Петр и Павелстоят там же, у Распятия. Бывшая столица в ту пору представлялась как бы островком, откуда ещё не улетучилась атмосфера арабо-еврейских культурных традиций, город отличался особым повышенным «полиглотизмом» культуры (термин Ю. М. Лотмана) и как следствие такого полиглотизма напряжённостью духовной интеллектуальной и религиозной жизни и, кроме того, политическим нонконформизмом. Да, характеры и темперамент у всех различны, служение может быть разным. Плюс, ко всему прочему, он был человеком Ренессанса. Он — весь в сомнениях и размышлениях. Само слово "христиане" – появилось в Сирии, где проповедовал Павел. И здесь, на первый взгляд, композиционное решение картины также просто.
Кроткий, нерешительный взгляд говорит о колебаниях и внутреннем разладе. Таким образом, в самом главном апостолы все же едины. И этот перечень можно продолжать долго. Конечно, мы не найдём в «Апостолах» оптической обратной перспективы, тем не менее, эффект прямой тоже сильно ограничен.
В этом городе, где смешались гуманизм, мистицизм и контрреформация24, возможность сделаться «своим» казалась наиболее вероятной. Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять. Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали. Об идее светоносности см. Фигуры апостолов объёмны и, вместе с тем, в высшей степени декоративны.
Вкус не исходит из какой-либо существующей нормы он её устанавливает. Это-то и придаёт картинам Эль Греко особую убедительность» 22. 4. Эль Греко как будто полемизировал с идеей этого произведения. Вглядимся в их глаза. Да и как же иначе – ведь по ренессансным меркам художник имел право на странность, а избранность осознавалась ценностью не в сакральном или феодальном смыслах, но в качестве «природной заслуги», если воспользоваться парадоксальным словосочетанием Гёте.
Неизвестно, что сподвигло художника практически повторить свою раннюю работу. Композиционно единство Апостолов передается обращенностью их корпусов друг к другу. Он всё-таки был уже стариком, плюс к тому же недостаточно просвещённым галилеянином, плохо знавшим окружающий мир. О почтительном восхищении молодого художника творениями великих мастеров свидетельствует один из вариантов его картины итальянского периода «Изгнание торгующих из храма», в которой на первом плане изображены Тициан, Микеланджело, предположительно Рафаэль, а также покровитель Теотокопулоса миниатюрист Джулио Кловио.
– Считается, что это Евангелие. Апостол Петр искренне раскаялся и осознал свою вину.
Контрастом ему выступает апостол Петр. Кстати имя Эль Греко – всего лишь прозвище, в переводе означает «Грек». Иконописное пространство «вбирает» созерцающего, отсюда и «обратность» перспективы. – Его путь ко Христу был очень своеобразным. Пребывание Эль Греко на своем родном острове не было продолжительным.
Но цель его одна – проповедь Христа, призвание людей в лоно Церкви. Этот фрагмент можно интерпретировать как гармонию и внутреннее единство в служении Церкви. Одновременно «натурализм» Пуль-цоне также был стопроцентной «манерой». Так полагал Мей стер Экхарт. 9. Да и как же иначе – ведь по ренессансным меркам художник имел право на странность, а избранность осознавалась ценностью не в сакральном или феодальном смыслах, но в качестве «природной заслуги», если воспользоваться парадоксальным словосочетанием Гёте. Но это принципиально другие возможности. Не осталось у него и учеников.
Ежегодник М., Сообщения Государственного Эрмитажа, 1974, XXXVIII (38). Об идее светоносности см. И в Западной и в Восточной традиции эти два человека считаются основателями Церкви. На «вкусе» надо остановиться чуть подробнее.
– В 1587 году (а закончил в 1592-м). Фигуры апостолов слегка развернуты друг к другу – и к находящемуся между ними Спасителю. Относительно нижнего мира можно с полным правом сказать, что он писан блестящим мастером позднего Возрождения, учеником Тициана, автором толедских портретов и т. д. Что касается civitas dei, верхнего мира, то это нечто принципиально иное: верхний мир пребывает в состоянии полёта, границы между предметами неустойчивы, фигуры и вещи постоянно тяготеют к превращению во что-то другое20, одного источника света нет – всё светоносно фона соответственно тоже нет, он весь «включён» в действие холодный жемчужный колорит сочетается с более локальным (символическим) использованием цвета.
и находится в Государственном Русском музее. На иконах середины XVI в. из деисусного чина Спасо-Преображенского собора Спасского монастыря в Ярославле (они находятся в Ярославском государственном историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике) портретным сходством наделен только апостол Павел, причем иудейские черты лица у него минимизированы – это, скорее, монгольский тип лица. Если сосредоточиться на «странностях» или, лучше сказать, на особенностях зрелого и позднего творчества художника, то они в «Апостолах» налицо, хотя и в смягчённом виде. Это не только характерная внешность апостолов. «В цилиндрах домой поедете», – постоянно твердил им начальник. Постепенно та среда, к которой он ранее принадлежал, сама разрывает с ним, он начинает очень трудный во всех смыслах путь Благовестия Христова. Сам же он чудесным образом обращается ко Христу.
Одну представлял апостол Петр, другую – апостол Павел. Дюрер и его эпоха. 3:5) внешностью, высоким лбом и длинной темной бородой.
Этот фрагмент можно интерпретировать как гармонию и внутреннее единство в служении Церкви. Альбрехт Дюрер. Наэнкаустической иконе апостола Петра (одной изпервых, написанных надоске) присутствуют теже черты, что инафреске римских катакомб, вмозаиках базилик, впроизведениях скульптуры, надонышках поминальных сосудов.
Она включала 131 том только наиболее ценных книг на разных языках, не считая прочих книг. Величественный католический храм упомянутым святым высится также в Великом Новгороде. Об этом пишет апостол Иоанн, в последней главе своего Евангелия. Интересный исторический экскурс в традиции изображения двух миров можно найти в статье американского исследователя Сары Шрот, в которой она, в частности, пишет: «В тринадцатом веке в связи снеобходимостью иллюстрировать сочинение Святого Августина «О граде божием» возник новый стиль изображения святых. Конечно, мы не найдём в «Апостолах» оптической обратной перспективы, тем не менее, эффект прямой тоже сильно ограничен.
Свободно владел четырьмя языками – греческим, латынью итальянским, позднее и испанским. Washington, 1982. И это тоже передано, в том числе, через одежду.
– и Павел вдруг видит Самого Бога. Ведь недаром век, ориентировавшийся в эстетическом плане на «идеалы благородной простоты и спокойного величия», а именно XVIII век, счёл его творчество патологическим казусом. Но чтобы мочь на себя положиться, надо в определенной мере возвыситься над собой. Среди учеников Христа начались разногласия по поводу того, можно ли нести учение Христа "язычникам" из числа других народов – и апостол Пётр проявил колебания в этом вопросе. Тогда Господь послал оробевшим и колеблющимся ученикам Павла – которого сам призвал на служение. Апостол Павел (тогда его звали Савл), при земной жизни Иисуса – не был учеником Христа. Сказанное подтверждается недавними сенсационными находками – подробными маргиналиями художника на сочинениях Витрувия и Вазари32, проясняющими его собственную эстетическую платформу.
Вероятно, этим и объясняется двойственное отношение публики к его творчеству, неприятие, особенно усугублявшееся с течением времени в конце XVII и в XVIII вв., по мере того как «религиозный сюжет всё более и более становится только предлогом для изображения тела и пейзажа». И вообще все великие трудились для идеи. Ведь и романтики, за редким исключением, не признали Эль Греко «своим».
3. Вот таким образом знаменитую дискуссию святых апостолов Петра и Павла в Антиохии, предшествовавшую Иерусалимскому Собору, так часто отражали на своих полотнах великие европейские художники. Апостолы Петр и Павел – одно из самых спокойных полотен религиозной живописи Эль Греко. Реформация и последовавшая за ней Контрреформация резко оживили богословские науки.
История Реформации. Библейское богословие стало полем апологетических битв между католиками и протестантами. Это было искусство, чуждое всяким «странностям», доступное «простому человеку», неискушённому зрителю, без ухищрений маньеризма и в то же время профессионально безупречное как с точки зрения рисунка, очень крепкого, так и колорита. Этому соответствует и одежда святого плащ, принятый в иконографии III- IV веков. Взоры их сосредоточены, уста сомкнуты, они молятся.
Ни посоха, ни ключей у Петра нет. Экспрессивный стиль в греческой иконописи появился под влиянием афонского исихиазма мистического направления в православии, развитого в сочинениях святого Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского.
Ин. Нет у него и мощного общественного звучания. Как бы то ни было, с 1575 года и до конца своих дней – до 1614 – он прожил в Толедо. Изображение мира в целом, т. е. так, как мы его не видим, но знаем, пиктографично, это своеобразное рисуночное письмо, оперирующее готовыми «буквами».
Произведением, в котором Эль Греко одновременно являет себя в обеих ипостасях, в котором «лицом к лицу» сходятся два явно различных живописных принципа, является уже упоминавшееся «Погребение графа Оргаса» (1586 г. ). Отсюда их внимание ко Кресту. Нелишне напомнить, что официальным центром католицизма в Испании было как раз толедское архиепископство, религиозная столица страны, а совсем недавно (до 1561 г. ) просто столица. Эрмитаж, Санкт-Петербург. Сами по себе это первоклассные мастера, например, такая европейская знаменитость как Федерико Цуккаро (1542-1609), художник, архитектор, скульптор и теоретик искусства, расписывавший для папы Capilla Paolina, сбежавший в Лондон и написавший там портреты королевы Изабеллы и Марии Стюарт, вернувшийся через 6 лет в Италию (в Венецию, где работал во дворце Дожей), возвращённый папой в Рим для окончания росписей и отправившийся в 1586 г. по приглашению Филиппа II в Мадрид.
Впрочем, некоторые приёмы использованные живописцем, продиктованы явно не той общеренессансной нормой, о которой шла речь выше, являя собой некоторое отступление от действующих «правил правописания» в сторону ушедшей в прошлое «орфографии», а именно, орфографии иконы. Икона почиталась как чудотворная, вот таким образом в XVI в. Иван Грозный вместе с другими чтимыми святынями вывез её из Великого Новгорода в Москву. Они у подножия Креста. Но поскольку требования носили достаточно общий характер: благочестие (церковь не одобряла крайностей маньеризма) и соответствие ортодоксии, а жёсткий канон отсутствовал, то оценка того или иного произведения была в значительной мере делом вкуса. Вот таким образом ограничимся замечанием, что косвенным свидетельством радикального переосмысления «искусства», включившего это понятие в абсолютно новые – привычные для нас, но неожиданные для того времени – контексты, служит появление множества трактатов, в которых сами художники, скульпторы, архитекторы выступают уже не как члены цеха, корпорации, составляющие сборник рецептов своего ремесла, но как теоретики-созерцатели, задающиеся вопросом о смысле того, чем они занимаются и вообще, кто они такие35.
11. У Эль Греко это показано, например, через цвет одежды. Страшные гонения на христиан в Риме.
Переведя с этого портрета взгляд на «Апостолов», мы сразу обнаруживаем, что это не совсем портрет и даже вовсе не портрет, хотя и портрет тоже. Сам Петр стоит несколько глубже. Церковное искусство – всегда и неизбежно искусство регламентированное. Ведь недаром век, ориентировавшийся в эстетическом плане на «идеалы благородной простоты и спокойного величия», а именно XVIII век, счёл его творчество патологическим казусом.
Переведя с этого портрета взгляд на «Апостолов», мы сразу обнаруживаем, что это не совсем портрет и даже вовсе не портрет, хотя и портрет тоже. В эрмитажном полотне «Апостолы Петр и Павел» художника интересовало сопоставление двух внутренне различных типов характера: кроткого созерцательного Петра и убежденного, страстного проповедника Павла. И всё же это была Испания, страна, в которой живописные произведения всё ещё в основном предназначались для украшения алтарей, а культовая скульптура и резьба по дереву ценились выше живописи. Возможно, его критики считали, что на полотне 1592 года Эль Греко противопоставил друг другу двух святых апостолов и излишне значительно выделил святого апостола Павла.
Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять. Камень, Его же небрегоша зиждущие, Сей бысть во главу угла. Примером официальной трактовки совместного изображения Петра и Павла может служить картина-икона, написанная для Эскориала Хуаном Фернандесом Наваррете (Эль Мудо «Немой») (1577, Эскориал). Однако на Крите он пробыл только часть жизни. Собственно, как и глаза апостола Петра. Соответственно современному состоянию искусства в России, наиболее досто-примечательным является вклад в «Ежегодник», сделанный художниками. в 1633 г. ) в одном из сонетов, посвященных художнику, а всего их – четыре, определяет его живопись с помощью слова «extraneza», т. е. как необычную14. Отметим, что «второсортность» этих художников есть результат сравнения их с великими – Рафаэлем, Микеланджело и др.
В центре картины изображен Христос, внизу на переднем плане святые апостолы Петр и Павел. Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали. М., Памятники культуры. Значащим становится само различие приёмов изображения разных миров: рисунка, композиции, точки зрения, цветовой интерпретации. Апостолы прекрасно это понимают. Важно то, что они сумели сделать. Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле.
Л., Gudiol J. Domenicos Theotocopoulos El Greco (). Barcelona, 1971. И, наконец, отдельно мне хотелось бы упомянуть еще одного великого живописца. Этот приём прежде всего нарушает линейную перспективу, создавая впечатление анатомических аномалий и «змеевидного» облика (figura serpentinata – термин Джованни Паоло Ломаццо, 1538-1600). Особенно это заметно в кино и анимации.
с. ). Не случаен и выбор места жительства.
В нём скрупулёзно соблюдены все требования возрожденческой нормы (кстати, портрет горизонтален по композиции, эта горизонтальная композиция, создающая впечатление целостности и устойчивости, в общем, не характерна для Эль Греко, живописца, тяготевшего к неустойчивости и изменчивости сливающихся форм) и сходство с живописью Тициана дополняется поразительным сходством головы Кловио с тициановским же портретом папы Павла III в кресле. Вкус не исходит из какой-либо существующей нормы он её устанавливает.
Чтобы развиваться как художник, он в 1567 году переехал в Венецию. К этой идее художник, видимо, шёл постепенно, её развитие можно проследить на картинах «Раскаяние апостола Петра». В картине «Апостолы Пётр и Павел» продолжил ту же тему. Со временем он внутренне разошелся с Тицианом. Так, фигуры апостолов расположены рядом, они изображены почти en face, светлая вертикальная полоса фона правой границей «разрезает надвое» изображение.
В своем очерке Испанский портрет XVI века. День апостолов Петра и Павла завершает собой Петров пост (сам праздник не входит в число дней этого поста). День памяти двух апостолов известен со времён раннего христианства и отмечался в Римской империи, как на Востоке, так и на Западе. Апостол Пётр был распят головой вниз, апостол же Павел, как римский гражданин, не мог быть казнён на кресте и ему отсекли голову. Следует отметить, что апостол Пётр, был особо выделен из числа учеников, самим Иисусом Христом. Однако о Риме все же стоит сказать несколько слов.
Расстановка закладок в Апостоле также неслучайна. Художнику вменялось в обязанность владение анатомически правильным рисунком головы и фигуры, соблюдение законов линейной перспективы, цвет по преимуществу использовался тонально, одновременно рекомендовалось избегать строгой симметрии (в связи с этим художники постепенно отказываются от чисто профильных или фасных изображений), чтобы придать человеческой позе «естественность», т. е. оправданность конкретной ситуацией в отличие от исключительно символического жеста, обязательного для того или иного персонажа в средневековом искусстве, которая должна создать иллюзию «случайного взгляда». Он ходил мимо благородных руин, описывал, срисовывал, как и положено, значимые античные объекты Но там он долго не задержался – не очень ему понравилась обстановка. Эти битвы мы сейчас можем проследить на примере изображения первоверховных апостолов. Однако известны отдельные фрески, относящиеся к этому периоду, на которых апостолам приданы вполне определённые, схожие между собой портретные черты, что позволяет исследователям допускать их реальное сходство с историческими прототипами. А если нет Что же, в этом случае Эль Греко через своих«Петра и Павла»задает каждому из нас высокую, но необходимую планку.
Таким голосом говорят в театре молодые актеры играющие стариков. Он стал днём их памяти. четыре мозаичных панно Рериха украшали снаружи стены храма. Апостол Павел обличил его: сказал, что Петр сделал это из лицемерия.
Это схождение обусловлено задачей пространственно свести два мира, «нижний» и «верхний», воплотить традиционную идея противостояния «земного» и «небесного» 19. Особую группу составляют изображения Петра иПавла вместе. Да, визионер, если угодно, но не грезящий наяву мечтатель, а творящий, так сказать, в свете «естественного света», как Св. Обязанность следить за соблюдением требований возлагалась на епископов.
Примеров дальнейшего развития первого – «новгородского» – иконографического типа парного изображения первоверховных апостолов немало. XVI, 18).
Известно, что Доменикос Теотокопулос (1541-1614), прозванный в Италии Греком, родился в городе Кандии на Крите и, прежде чем обосноваться в Толедо, довольно длительное время совершенствовал своё мастерство в Венеции и Риме2. Возвратившись к «верхнему» и «нижнему» (кстати, мы пользуемся терминологией очень популярного в Испании XVI в. философа-неоплатоника Леона Еврея) мирам «Погребения графа Оргаса», мы увидим не что иное, как пронизанное сознательностью рядоположение различных методов изображения соответственно сущности изображаемого объекта. ЛИТЕРАТУРА (ВЫНЕСЕННЫЕ СНОСКИ) 1. Эль Греко считал, что язык (или «орфография» в значении Флоренского) может и должен быть различным применительно к изображению столь различных сфер.
Многие молодые критские художники ехали совершенствовать свое мастерство в Италию. Собственно говоря, "Пётр" – это не имя, а прозвище, которое в переводе означает "камень". Среди них так называемая теория византизма, само название которой говорит о том, что ее приверженцы определяющее место в творческом методе Эль Греко отводят иконописным традициям, усвоенным мастером в ранней юности из обучения у критских художников. Доменикос Теотокопулис (1541-1614) – настоящее имя Эль Греко – уроженец Крита, обучался в мастерских известных иконописцев своего времени – Михаила Дамаскиноса, Андреаса Рико испытал косвенное влияние Феофана Грека, в середине XVI века определявшего художественную жизнь критской школы, которая благодаря ему вышла за пределы Крита и получила свое дальнейшее развитие уже на Пелопонессе.
Все понимали, что пройдет два-три месяца и они приоденутся, могут выпить, паспорт получат, может быть, даже через год уедут домой. ниже. Было бы, однако, весьма наивным полагать, что частичный отказ от перспективности при письме «божественной» части картины представляет собой некое непосредственное возвращение к принципам средневековой изобразительности. 2. Возвратимся к временам Эль Греко и посмотрим, что отличало изобразительное искусство той эпохи и какие его образцы могли бы быть признаны ею безоговорочно «своими».
Не осталось у него и учеников. Они, в зависимости от принятой схемы, могут быть и поясными – как, например, находящийся в Государственной Третьяковской галерее знаменитый «Высоцкий» чин (из Высоцкого монастыря в Серпухове) и ростовыми. В самом углу полотна поместил Евангелие и Эль Греко. Нижний мир трактован в тёмно-золотистой венецианской гамме имеет один источник света (сверху), строго подчинён линейной перспективе. Последние ставили под сомнение право Католической церкви отпускать грехи «решать и вязать» всё на земле по словам Христа апостолу Петру. В эту эпоху Католическая Церковь уже не отстаивала иконописные идеалы Средневековья, столь милые сердцу тогдашних православных ортодоксов: плоскостная трактовка изображений, золотой фон и обратная перспектива.
В результате живопись стала, собственно, живописью, т. е. картиной, значительно менее декоративной, но эта утрата в свою очередь компенсировалась иллюзией глубины изображения, обогатившей возможности передачи «естественного сходства», причём имеются в виду не только портретная живопись или натюрморт, которые отпочковались именно в итоге секуляризации изображения. Так полагал Мейстер Экхарт. Но я быстро научился не придавать большого значения этой пышной ругани. Бог был высшей ценностью равно для безымянного средневекового иконописца, для Джотто, для Микеланджело, для Эль Греко.
– В своем творчестве, как и в жизни, Эль Греко стремился к гармонии. В том же 1577 г., когда художник поселился в Толедо, в местной тюрьме из-за распрей в кармелитском ордене, вылившихся в спор между «разутыми» и «обутыми» (descal-zos у calzados), сидел один из выдающихся испанских мистиков, поэт Хуан де л а Крус. 21 Этот приём, прежде всего, нарушает линейную перспективу, создавая впечатление анатомических аномалий и «змеевидного» облика (figura serpentinata – термин Джованни Паоло Ломаццо, 1538-1600). Но это не так. Считалось, что на Петра Павла солнце «играет» в небе: то заблестит разными цветами, то засияет ясно, то поднимется, то опустится. Крестьяне замечали: если на Петров день дождь, то весь сенокос будет мокрый. 6 с идеями крупнейшего христианского гуманиста Эразма Роттердамского.
Но, как известно, Филиппу не понравилась ни одна из выполненных для Эль Эскориала картин – ни «Поклонение имени Иисуса», так называемый «Сон Филиппа II», ни «Мученичество св. Масштаб художника (возрожденческого и поствозрожденческого) измеряется «широтой шага», тем, насколько широко он «шагнул» – от себя к себе, насколько хватило его дарования на то, чтобы «найтись» в открывшемся разнообразии «манер» и, оставив позади их все, открыться «естественному свету». Уже упоминавшийся нами П. А. Флоренский пишет по этому поводу: «Но и пользование двумя пространствами зараз, перспективным и неперспективным, встречается тоже. » и далее: «Этот приём составляет характерную особенность Доменико Теотоко-пуло, по прозванию El Greko, «Сон Филиппа II», «Погребение графа Оргазе», «Сошествие св. А если нет Что же, в этом случае Эль Греко через своих «Петра и Павла» задает каждому из нас высокую, но необходимую планку.
Петр в одной руке держит ключ – часть его видна зрителю, а вторая рука развернута к Павлу. Больше заказов от короля он не получал. В том же, 1906, году Рерих разработал эскизы мозаик для церкви на Пороховых заводах в посёлке Морозовка под Шлиссельбургом (Церковь с мозаиками Рериха была разрушена в годы Великой Отечественной войны). Значащим становится само различие приёмов изображения разных миров: рисунка, композиции, точки зрения, цветовой интерпретации.
Отцы Реформации, выдвигая святого Павла, одновременно ниспровергали авторитет святого Петра, противопоставляя цельность «апостола язычников» компромиссности и непоследовательности первоверховного апостола, которого католики считали и считают основателем папства. В нём скрупулёзно соблюдены все требования возрожденческой нормы (кстати, портрет горизонтален по композиции, эта горизонтальная композиция, создающая впечатление целостности и устойчивости, в общем, не характерна для Эль Греко, живописца, тяготевшего к неустойчивости и изменчивости сливающихся форм) и сходство с живописью Тициана дополняется поразительным сходством головы Кловио с тициановским же портретом папы Павла III в кресле. Достаточно вспомнить обширный сонм древнерусских святых. В лагере многие стараются (и небезуспешно) показать себя старше и физически слабее, чем на самом деле. 2. Это было искусство, чуждое всяким «странностям», доступное «простому человеку», неискушённому зрителю, без ухищрений маньеризма и в то же время профессионально безупречное как с точки зрения рисунка, очень крепкого, так и колорита.
8 состояние первых проповедников христианства. Духовная ситуация в Толедо была сложной, при этом не следует забывать и о том своеобразном факте, что самая благая ориентация художника на аутентичное религиозное возрождение приходила в противоречие с реальным положением дел и что именно при «Савонаролах» художников притесняли значительно больше, чем при своенравных и деспотичных папах. Но, наверное, не это главное. Или цветом волос – Петра и Павла рисуют то темноволосыми, то седыми, то лысоватыми. М., Медведев И. П. Византийский гуманизм XIV-XV веков. Больше заказов от короля он не получал. Ориентация художника на выработанный итальянским Ренессансом стереотип поведения, при котором успеху способствовала индивидуальная эстетическая платформа (индивидуальная в узком смысле), провозглашение примата личных достоинств над родословной, – всё это на земле Испании обрекало и кружок и самого художника на известную замкнутость и нелёгкое существование. Но это принципиально другие возможности.
Обязанность следить за соблюдением требований возлагалась на епископов. Мнение о предпочтительном выделении Эль Греко личности Апостола Павла утверждается и в небольшой статье Л. Каганэ Автопортрет Эль Греко в картине Апостолы Петр и Павел из Государственного Эрмитажа. 21:15-17) и золотые ключи (Мф. Большой интерес представляют житийные иконы апостолов Петра и Павла.
Но это только на первый взгляд. Эти два Послания очень схожи по своему содержанию, подбору выражений и силе передачи мысли, что для внимательного зрителя служит еще одним доказательством замысла художника, вовсе не ставившего целью противопоставление своих персонажей, а напротив, всеми средствами подчеркивавшего их духовное родство.
Апостол Павел держит двумя руками книгу практически горизонтально читать ее в таком положении затруднительно. Усвоив уроки фламандского «натурализма», Пульцоне через головы старших современников вернулся к Высокому Возрождению, ориентируясь на Рафаэля. К 26 годам Эль Греко почувствовал необходимость внутренне и профессионально расти. Фактически, он принёс учение Христа европейцам. На иконе начала XVII в. из села Слудка (Пермская картинная галерея) портретное сходство неоспоримо, хотя у апостола Петра нет подчеркнутой седины в волосах, а у Павла борода не столь темная и длинная, как на ранних иконах. Но поскольку требования носили достаточно общий характер: благочестие (церковь не одобряла крайностей маньеризма) и соответствие ортодоксии, а жёсткий канон отсутствовал, то оценка того или иного произведения была в значительной мере делом вкуса34.
Они, оба люди эпохи Возрождения, беседовали об искусстве, философии, богословии. На новгородской иконе апостолов Петра и Павла с житием (XVI в. ) обращают на себя внимание некоторые нетипичные детали. Здесь он знакомится с Иеронимой де лас Куэвас, у них рождается сын Хосе Мануэль. Доменикос не был исключением. Отныне ограниченное рамой или стеной живописное пространство призвано создавать иллюзию «окошка в стене».
Эль Греко – визионер. Католическая церковь не могла найти лучшего распространителя своим идеям «в массах», чем Пульцоне ибо у него, как выразились бы идеологи соцреализма, «форма» была подчинена «содержанию». Этот принцип лежал в основе всего его искусства, наиболее очевидным образом воплотившись в пространственно-нарративных категориях «Погребения графа Оргаса», где двоемирие как раз и составляет сюжет картины, которая по этой причине является наиболее удобным иллюстративным материалом. И на самом деле, такое положение рук может свидетельствовать о том, что Петр делится своим молитвенным, пастырским опытом с Павлом.
Удивительно, что художники разных поколений, жившие вразличных концах христианской ойкумены, работавшие вразных техниках, никогда невидевшие творений друг друга, неимевшие нипечатных репродукций, нимиллионов «картинок» винтернете, так точно «совпадали» внаписании этого лика. Традиция утверждает, что в святом Павле художник запечатлел собственные черты. «Духу» контрреформации и установкам Тридентского собора идеально соответствовала живопись отличного итальянского мастера Шипионе Пульцоне, прозванного Гаэтано (1544-1598), чье творчество могло бы считаться в указанном смысле образцовым. Вкус нормативен, поскольку антинормативен: всякое произведение он судит, значит, разлагает, подвергает уничтожающей критике, чтобы затем «собрать» его на новой – только в ходе этого критического анализа и обнаружившейся – основе, – на основе суждения вкуса. Именно так они изображены на древнейшей (XI в. ) из дошедших до нас икон – из Софийского собора в Новгороде. Павел умен, категоричен и беспощаден, решителен и эмоционален. Относительно нижнего мира можно с полным правом сказать, что он писан блестящим мастером позднего Возрождения, учеником Тициана, автором толедских портретов и т. д. Что касается civitas dei, верхнего мира, то это нечто принципиально иное: верхний мир пребывает в состоянии полёта, границы между предметами неустойчивы, фигуры и вещи постоянно тяготеют к превращению во что- то другое, одного источника света нет – всё светоносно фона соответственно тоже нет он весь «включён» в действие холодный жемчужный колорит сочетается с более локальным (символическим) использованием цвета.
Фил. Это знаменитый испанский художник Эль Греко. Как бы то ни было, с 1575 года и до конца своих дней – до 1614 – он прожил в Толедо. Т. 2. Картина была написана в 1587-92 годах, то есть за десять лет до наступления позднего периода творчества художника, когда углубилось его трагически экспрессивное мироощущение, а изобразительные приемы начали принимать фантастический и ирреальный характер.
С Петром ситуация понятна: Сам Христос особо выделяет его из числа других апостолов. Оба лица эрмитажной картины угадываются среди участников группового портрета в «Погребении графа Оргаса».
У каждого человека свой путь в жизни, свой порой очень нелегкий, выбор. В иконе Мора главная идейная нагрузка концентрировалась в раскаянии Петра. Икона самодостаточна и не нуждается в зрителе. Впрочем, некоторые приёмы использованные живописцем, продиктованы явно не той общеренессансной нормой, о которой шла речь выше, являя собой некоторое отступление от действующих «правил правописания» в сторону ушедшей в прошлое «орфографии», а именно, орфографии иконы. 11. Однако, скажем, если в дюреровском «Прославлении Троицы» (1511 г. ) идея «двоемирия» воплощена по преимуществу на уровнях сюжета и композиции (положение в пространстве) и не нарушается единственность точки зрения, т. е. прямая перспектива, то у Эль Греко – абсолютно иное решение.
Вспомним, что один из близких друзей мастера, послуживший моделью для знаменитого портрета (около 1609 г. ), по справедливости считающегося едва ли не лучшим произведением данного жанра в мировой живописи, прелат и придворный проповедник Филиппа III, поэт Феликс Ортенсио Парависино (ум. Если сосредоточиться на «странностях» или, лучше сказать, на особенностях зрелого и позднего творчества художника, то они в «Апостолах» налицо, хотя и в смягчённом виде. Отрешённость освобождает от «рабства себе», привычного полуавтоматического функционирования, впервые приводя таким образом «в себя», т. е. в сознание, если под «сознанием» понимать некоторое «трезвение ума», которое как раз и позволяет быть судьёй себе и своим поступкам. Vol.
И всё бы хорошо с Павлом: красная тога, яркая лысина, великая Книга и мощные руки (вспомним Маяковского — «прибирала партия к рукам»). Он работал не ради «манеры» и не ради «идеи красоты», но ради идеи. Вот что справедливо, хотя и неодобрительно, писал по этому поводу П. А. Флоренский: « когда разлагается религиозная устойчивость мировоззрения и священная метафизика общего народного сознания разъедается усмотрением отдельного лица с его отдельною точкою зрения в этот именно данный момент, – тогда появляется и характерная для отъединённого сознания перспективность». Что это значит.
Вот таким образом-то «нормальны» все земные толедские портреты и страдает аномалиями святой Андрей, да и все святые, коль скоро они принадлежат верхнему миру. Это схождение обусловлено задачей пространственно свести два мира, «нижний» и «верхний», воплотить традиционную идея противостояния «земного» и «небесного». Именно мистическая традиция подсказала философу Декарту название этого состояния: «естественный свет». Основное место там занимали труды деятелей Возрождения. Если в части работ Эль Греко считал нужным придерживаться прекрасно им усвоенных перспективы и возрожденческих установок на «натуральность» изображения, то в другой части он ими абсолютно явно и сознательно пренебрегал. Тереса. Для этого стоит вспомнить о том, что в 1577 г. в Испанию приехал не новичок, а 36-летний мастер с блестящей выучкой и обширными знаниями, входивший в кружок Фульвио Орсини известного эрудита, библиотекаря кардинала Алессандро Фарнезе приехал профессионал, настолько уверенный в себе, что молва приписывала ему утверждение, что он-де расписал бы Сикстинскую капеллу получше Микеланджело художник, впитавший атмосферу позднего итальянского Ренессанса и заявлявший, что живопись – вовсе не ремесло (скорее, наука) и написавший позже утраченный трактат о живописи, архитектуре и скульптуре мастер, убеждённый в своих правах на большие гонорары и на особый образ жизни, оправдываемый избранничеством.
И вообще все великие трудились для идеи. P.
Апостол Петр облачен в гиматий золотистого цвета, а свиток в его левой руке веерообразно раскрыт (правая – сложена в именословном благословении). Даже еслибы художник неизобразил связку ключей вруке апостола, трудно былобы ошибиться. А то место, на которое указывает сам Павел, по логике картины – его собственный текст, где он сам пишет о служении апостолов. Петр трижды отвечает утвердительно. Думаю, оно свойственно не только апостолам, но и каждому христианину. Взоры их сосредоточены, уста сомкнуты, они молятся.
Но с тех пор произошло много благотворных изменений. Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять. Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле.
На «вкусе» надо остановиться чуть подробнее. Столкнулись две точки зрения. Двухфигурная композиция обычно не подразумевает сложности прочтения.
National Galery of Art. Между апостолами изображен увенчивающий ихХристос. В разделе, посвященном композиции, я надеюсь подробно опровергнуть это в корне ошибочное суждение исходя из анализа художественных средств – как чисто живописных, так и сугубо символических – использованных художником для передачи идей, которые он стремился выразить данным произведением.
Не зря Николай Бердяев называет его религиозным гением. И даже как раз наоборот – принимал косвенное участие в преследовании его учеников. Но однажды, когда Савл (будущий Павел) ехал в Дамаск – Господь поразил его ударом, ослепил (на некоторое время) и лично обратился с повелением служить ему. Не случаен и выбор места жительства. Разделения мира на град земной и град божий сохраняется до Страшного суда. Крит, Италия, Испания – это его «морады», остановки-ступени итинера-рия, жизненного пути37, каждая из которых была снятием, т. е. «отрицающим сохранением» предыдущих, преодолением, сделавшим его искусство в высшей степени естественным. Если только заказчиком не был сам король. Что же касается самого способа отсылки к миру ушедшей «орфографии», то этот приём значащих реминисценций сделался приметой искусства XX в., признавшего великого мастера «своим».
М., Нессельштраус Ц. Т. Относительно верхнего мира тоже можно с уверенностью сказать, что он писан блестящим мастером, прекрасно усвоившим все уроки ренессансной живописи и использовавшим этот багаж применительно к традициям византийской иконописи, в которой, в частности, трансцендентная светосреда противополагалась земному человеческому лицу и трансформации «золотое – жёлтое – земное – богатство – власть» противостояли холодной отчуждённости голубого цвета, символизирующего высшее начало. У них и день церковной памяти совпадает – 12 июля по новому стилю.
Весь строй этого полотна побуждает продлить его мысленным взором выше и вообразить Крест и Распятого на нем. 16:19). дети» 31. Вот что справедливо, хотя и неодобрительно, писал по этому поводу П. А. Флоренский: «. Изображение мира в целом, т. е. так, как мы его не видим, но знаем, пиктографично, это своеобразное рисуночное письмо, оперирующее готовыми «буквами».
Л. М., Льюис В. Спиц. Кагане в своем исследовании была сильно привязана к социальной трактовке этого полотна, что вообще было характерно для ее времени. Иногда («Погребение графа Оргаса», «Коронация Девы Марии») Эль Греко прибегает к созданию особого оптического эффекта – «закругления» линейной перспективы. А на него Эль Греко поначалу и рассчитывал.
Как писал Павел: помните, мы куплены дорогой ценой. Бывшая столица в ту пору представлялась как бы островком, откуда ещё не улетучилась атмосфера арабо-еврейских культурных традиций, город отличался особым повышенным «полиглотизмом» культуры (термин Ю. М. Лотмана) и как следствие такого полиглотизма напряжённостью духовной интеллектуальной и религиозной жизни и, кроме того, политическим нонконформизмом.
В общих чертах, да, но присмотримся повнимательнее к картине, чтобы попытаться понять, что удивляло современников в творчестве живописца, при том, что абсолютно очевидно, что «Апостолы» далеко не самое странное из его произведений. Ориентация художника на выработанный итальянским Ренессансом стереотип поведения, при котором успеху способствовала индивидуальная эстетическая платформа (индивидуальная в узком смысле), провозглашение примата личных достоинств над родословной, – всё это на земле Испании обрекало и кружок и самого художника на известную замкнутость и нелёгкое существование. Для гуманистов эпохи Реформации апостол Павел являлся олицетворением активной проповеди, выразителем «внутренней религии», образцом последовательности взглядов и высокой образованности. Его герои ярко индивидуальны, современники видели в них знакомых людей. Маврикия».
Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали. У Бога ничего случайного не бывает.