Художник Александр Бенуа

3 мая 1870 года (147 лет назад) родился Александр Николаевич Бенуа — русский художник историк искусства, художественный критик, музейный деятель, основатель и главный идеолог объединения «Мир искусства». Бенуа Александр Николаевич (1870-1960) художник-график, живописец, театральный художник издатель, литератор, один из авторов современного образа книги. После премьеры, Александра Бенуа пригласили в качестве художника в Мариинский театр, где он создал декорации к постановкам мировой оперной классики (операм Р. Вагнера, Н. Римского-Корсакова, П. Чайковского). Живописец, график, критик, театральный художник историк искусства такой многогранной была личность Александра Бенуа.

Бенуа Александр Николаевич, русский художник, театральный деятель историк искусства, художественный критик основоположник объединения Мир искусства. В 1905 году художник выпустил книгу Азбука в картинах Александра Бенуа. Александр Николаевич Бенуа поселяется в Париже и становится ведущим художником-декоратором французской оперы.

Знаменитый русский художник Александр Николаевич Бенуа (1870-1960) родился в известной семье, где кроме него было еще восемь детей. Александр Николаевич Бенуа (фр. Alexandre Benois 21апреля 3мая1870, Санкт-Петербург— 9 февраля 1960, Париж)— русский художник историк искусства, художественный критик, основатель и главный идеолог объединения «Мир искусства». Александр Николаевич Бенуа – крупнейший искусствовед, живописец издатель и автор великолепных иллюстраций, литератор и театральный художник, один из основоположников русского модерна. Александр НиколаевичБенуа (Alexandre Benois)— русский художник историк искусства, художественный критик из семьи известных архитекторов, основатель объединения «Мир искусства».

История гениального художника Александра Бенуа

и гуашей в 18 в. и раннем 19 в. Во время частых поездок во Францию создал большую акварельную серию «Последние прогулки Людовика XIV» (1897-98, Русский музей и др.

Это издание стало вершиной его работы как искусствоведа. Композиции Бенуа всегда пространственны именно потому, что они, в первую очередь, повествовательны. Слава Тропинина за последнее время чуть ли не превысила славу Кипренского (разумеется, это еще вовсе не значит, чтоб он был оценен по достоинству), но не по справедливости.

И. Грабарь отметил в иллюстрациях Бенуа тонкое понимание Пушкина и его эпохи и вместе с тем обостренное чувство современности, а Л. Бакст назвал цикл иллюстраций к «Медному всаднику» «настоящим перлом в русском искусстве». «Авось, что там не будет этих русских. » – записал А. Бенуа в своём дневнике перед очередной заграничной поездкой. По количеству сообщенных в нем фактов он и сегодня почти не имеет себе равных. Именно тогда Бенуа познакомился с первым из десяти выпусков выходившей на немецком языке «Истории живописи в XIX в» Рихарда Мутера.

Он оставил огромное количество работ, публикаций и мемуаров. В своей первой книге История русской живописи в XIX веке (1900 — 1902) и в статьях начала 1900-х гг. Первая и наиболее сильная из них связана с театральными впечатлениями. Русский музей стр. работе (в 1918 возглавил Картинную галерею ЭрмитажаЭрмитаж в Санкт-Петербурге (от французского ermitage — место уединения) — один из крупнейших в мире художественных и культурно-исторических музеев. В 1910 году вышло в свет обширное исследование Бенуа «Царское Село в царствование императрицы Елизаветы Петровны» – обстоятельно документированный труд, посвященный истории быта и художественной жизни России в первой половине XVIII века.

Это решение было связано, главным образом, с финансовыми и семейными обстоятельствами. Эти особенности книги связаны с групповой тактикой «Мира искусства» и с личными, субъективными пристрастиями автора. В портретах Щукина сказалась несомненная наклонность к «фламандскому» как в рыхлой манере писать, так и в горячих, «вкусных», как бы подпеченных красках. Глашатаем принципов, объединивших достаточно разнородные художественные силы в широкое культурное движение «Мира искусства», стал А. Н. Бенуа.

Бенуа часто выступал в печати и каждую неделю публиковал свои «Художественные письма» (1908-16) в газете «Речь». В истории эстетики сущность искусства истолковывалась как подражание (мимезис), чувственное выражение сверхчувственного и т. п. и художественный критик. По рождению и воспитанию Бенуа принадлежал к петербургской художественной интеллигенции. Понятие художественности неизменно ассоциировалось у Бенуа с понятием театральности именно в искусстве театра он видел единственную возможность создать в современных условиях творческий синтез живописи, архитектуры, музыки, пластики и поэзии, осуществить то органическое слияние искусств, которое представлялось ему высшей целью художественной культуры. Успех Бенуа в «Павильоне Армиды» лишь подтвердил его художественное призвание.

Пребывая в романтической оппозиции к современности, всегда вдохновлялся стариной, черпая сюжеты для своих акварелейАкварель (французское aquarelle, от латинского aqua — вода) — краски (обычно с клеем), разводимые в воде и легко смываемые ею. Лишь маститый художественный критик В. В. Стасов с возмущением отметил, что глава о России оказалась, на его взгляд, «самой слабой, самой негодной во всей книге».

На картинах Щедрина и М. Иванова фигуры служили только «стаффажем» для оживления это не были настоящие люди, а вечно повторяющиеся куклы среди шаблонных декораций. Будучи, по собственному выражению, органически чуждым политике, художник надеялся, что с образованием Государственной думы все «безобразия» в России закончатся. Пьермарини, G. Piermarini). Когда думаешь о русском искусстве, то совсем не нужно, чтоб приходили на ум великолепное здание на Васильевском острове и все бывшие в нем премудрые заседания, вечная и фатальная их бестолочь, чтоб рисовались воображению схороненный в нем некрополь гипсов, мерцавшие когда-то кинкеты «натурного класса» и треуголки, шпаги и мундиры профессоров и учеников, так часто менявшие свой вид. Орест Адамович Швальбе родился в 1782 году в семье крепостного человека бригадира Дьяконова, крещен в селе Копорье (Петергофского уезда) и от этого села получил фамилию, под которой стал известен: Капорский —Кипренский. Другая линия вредного вмешательства в искусство связывается в книге с направлением, которое он называет «реально-обличительным».

Полосы текста заключены в орнаментальную рамку, не рисованную, а составленную из Элементов типографского набора и искусно стилизованную в духе изданий пушкинского времени. Александр Николаевич Бенуа (1870 —1960) был замечательным художником театра и иллюстратором книг, живописцем и графиком, создавшим множество историко-бытовых картин, пейзажей, портретов изображений интерьеров. Выдающийся образец книжной графики — иллюстрации к «Медному всаднику» А. С. Пушкина, выполненные в технике имитации цветной гравюры на дереве (1903).

Но и это предположение неверно. Бенуа был последовательным защитником ценностей старины.

Скрепя сердце, привыкший по воспитанию повиноваться, принимался несчастный Щедрин «заделывать», «успокаивать» их и при этой скучной, не по сердцу работе нередко доводил их, по требованию заказчика, почти до зализанности произведений модных видописцев. Нельзя сказать, чтоб Орловский оставил после себя школу. Художники и критики становились историками, собирателями, открывателями и истолкователями забытых или непонятных художественных ценностей. Но с этого момента, с первых годов нового века, во вкусах и увлечениях общества, как повсюду, так и у нас, получилась какая-то невозможная сумятица, представляющаяся странным и знаменательным контрастом тем общим, дружным и ровным увлечениям, которые до того времени владели целиком всей образованной Европой, а именно: с одной стороны, все еще царила классическая, тяжелая рутина, не признававшая никаких отступлений от своего канона (крайне ребячески понимаемого), рутина, поддержанная авторитетными стариками, воспитанными на поклонении Буало и Винкельману и той передовой молодежью, которая увлекалась античностью, как запрещенной и тем более прельстительной модой из Парижа с другой стороны, явились какие-то (у нас очень смутные, почти безотчетные) порывы к чему-то более свободному, самостоятельному, к выражению своих чувств —все это и в виде глупой моды и в виде естественного пробуждения самосознания.

В этой связи автор прежде всего обрушивается на Академию художеств, «всемогущее учреждение», которое «взяло на себя вершение судеб русского искусства на основании самых правильных и патентованных данных, заимствованных из таких же учреждений на Западе». Художественный руководитель «Русских сезонов«Русские сезоны» — за границей, выступления русских оперных и балетных трупп, организованные С. П. Дягилевым.

В 1964, 1974 и 1989 труппа театра гастролировала в Москве» (1947-56), где постановочную часть возглавлял его сын и ученик Николай Александрович Бенуа, театрах Лондона, Нью-Йорка, Вены и других городов. В 1926 году художник эмигрировал во Францию, где в конце жизни написал мемуары «Мои воспоминания» о России начала XX века. Позади было и создание в 1898 году возглавленного С. П. Дягилевым нового журнала «Мир искусства», в художественном отделе которого исключительно важную роль «души» всего дела играл А. Н. Бенуа уже отгорели первые, самые острые споры в обществе вокруг этого издания ушел в прошлое период, когда сложилось одноименное журналу выставочное объединение молодых петербургских и московских художников и к нему примкнули едва ли не все лучшие силы того времени, связанные с новыми веяниями в творчестве. Трудно также найти что-либо трогательнее той очаровательной бледненькой и болезненной девочки (в том же музее), которая своими тоненькими ручками обхватила как будто в испуге, с чем-то страдальческим во взоре свою жирную и гордую мамашу.

К ранним работам Бенуа для книги принадлежит иллюстрация к «Пиковой даме» (1898), опубликованная в трехтомном собрании сочинений Пушкина (1899) иллюстрированном многими русскими художниками, в том числе и мастерами «Мира искусства». Западноевропейское искусство привлекало внимание Бенуа в неменьшей степени, чем русское. С 1904 г публикуется в газетах: Слово, Русь и Речь. В течение ряда поколений искусство являлось наследственной профессией в его семье. Остались верными венециановцами немногие. «СД» энергично призывал художественную молодежь России отбросить рутину, принять активное и притом постоянное, участие в культурной жизни Европы и в этом деле «идти напролом».

Ему принадлежат монография о Гойе (1908), путеводитель по картинной галерее Эpмитaжa (1911), большая статья о Лиотаре (1912) и ряд других работ, популяризирующих классическое наследие европейской живописи. Однако в Академии он учился плохо, лениво, нехотя, но, к счастью, мог пользоваться советами такого мастера, как Левицкий и хотя состоял одно время учеником Угрюмова, но это не повредило развитию его, так как в авторе двух самых скучнейших и бездарнейших картин старой русской школы было гораздо больше жизни и теплого отношения к искусству, нежели во всех его товарищах и особенно заместителях. Действительно, Петр с 10-х годов XVIII века, когда существеннейшее в государственном устроении им было уже сделано, стал вместо прежних своих блокгаузов строить дворцы на немецкий лад, украшать их плафонами, стенной живописью, картинами сам он не дичился больше художников, позволял им списывать свою «персону» и, таким образом, способствовал тому, что и у нас укоренился обычай оставлять потомкам свои изображения наконец, послал нескольких молодых людей, проявивших кое-какие способности, за границу для обучения живописным и другим мастерствам и даже приблизил одного из них к себе, по возвращении его в Россию, назначив его гофмалером вероятно также, он привел бы в исполнение свое намерение, вернее, проект первого ревнителя художеств Аврамова, основать Академию художеств, если бы смерть не прервала его планов.

Русский художник Бенуа Александр Николаевич

То был Орест Кипренский. скорее предвещали своими «жанровыми» ужимками, почти анекдотическим заигрыванием последующее блуждание москвичей (с Перовым и Вл. Работая на прежнем профессиональном уровне, ничего принципиально нового и интересного Бенуа создать уже не смог, часто довольствуясь варьированием старого (одних вариантов ставшего легендарным балета Петрушка было исполнено не менее восьми). Однако в том вина не Венецианова и не учеников его, а всего современного им общества.

Он начал с рисунков к «Пиковой даме» (1898) и потом дважды возвращался к иллюстрированию этой повести (в 1905 и 1910 годах). Наше современное русское общество уже ни в каком случае не может считаться азиатским и варварским душа его воспитана всем, что только есть свежего и светлого оно само создало немало дивного и высокого изумившего весь мир и поучившего его однако в наружных проявлениях жизнь его не много отличается от жизни его предков. Главная картина Александра Алексеева изображавшая с интереснейшими подробностями и, как кажется, очень трогательно мастерскую Венецианова, также пропала бесследно, но если она равнялась по достоинству премилой картине другого (крайне неплодовитого) венециановца, Зеленцова, —«Мастерской Басина», то об этой потере нельзя достаточно пожалеть. Знаменитый же его портрет Брюллова, писанный уже в старости, но почему-то без меры прославленный, —ординарная, слащавая вещь, без всякого тона, робко и лизано писанная, с более чем проблематическим сходством этого юношеского, добродушного личика с пожившим, старающимся казаться гениальным лицом выспренного творца «Помпеи». Вещь эта фальшива не только по фигурке вполне здоровой «умирающей» и по некоторым довольно-таки «пейзанистым» типам мужиков, но более всего по слишком приятному общему тону, по какой-то вкусненькой, абсолютно неподходящей пестроте и больно тщательному письму.

Он считал, что «неверных, ложных фактов там масса. Представляя собою дань времени, они не должны играть решающей роли в оценке труда Бенуа. Александр Бенуа активно участвовал в художественной жизни – прежде всего в деятельности объединения Мир искусства, будучи его идеологом и теоретиком, а также в издании журнала Мир искусства, ставшего основой этого объединения часто выступал в печати и каждую неделю публиковал свои Художественные письма (1908-16) в газете Речь.

Антропов. Почему же подобный процесс не коснулся русского искусства. Основные качества живописи акварелью — прозрачность красок, сквозь которые просвечивают тон и фактура основы (чаще всего бумаги), чистота цвета. В начале XX века не заметить различий между «старым» и «новым» было попросту невозможно. «Хорошо, если благодаря мне Зимний дворец будет спасен и превращен в памятник-сокровищницу мирового значения», – искренне надеялся он. Выше уже упоминалось о значении таких «открытий», как русская портретная живопись XVIII века и архитектура старого Петербурга. Но более известны эскизы театральных декораций для «Русских сезонов» Дягилева, доказывающих несомненный талант художника в воссоздании духа разных эпох и национальных культур (балет И. Стравинского «Петрушка», опера Р. Вагнера «Гибель богов»). Он вошел затем в моду среди варшавской аристократии, но почему-то бросил Польшу и переселился (в 1802 году) в Петербург. Двор, аристократия, кое-кто из именитого купечества слепо, но так же поверхностно перенимали иностранную роскошь, входившую в показную жизнь государей: понимания не было никакого, зато много чванства золотом и дорогими произведениями иностранных мастеров.

Русский художник Александр Бенуа

Кроме Зарянки, очень немногие остались вполне верны своему учителю. Маковским во главе) в «типах» и «рассказиках», нежели являлись прямой параллелью той непосредственности взгляда на природу, которая была драгоценнейшей чертой в венециановском творчестве. В частности, Репин не очень любил эту компанию, а самого Бенуа называл недоучкой, библиографом и хранителем Эрмитажа, хотя и принимал участие в выставках. Целому ряду молодых художников некуда было деваться. То, что так чудно пришлось по вкусу утонченным, усталым французам, с якобы детской беспечностью сбросившим железные фижмы и выбежавшим в широких и мягких халатах из прямолинейных, граненых садов на нежную травку, под тень шуршащих рощиц, то милое, но чуточку старческое ребячество, —не могло прийтись по вкусу полуазиатам, мечтавшим о грубых наслаждениях, о выпивке, о блеске, а вовсе не о таких «невинных» удовольствиях. Особенно резкие замечания Бенуа вызвало написанное Мутером вступление к главе о русской живописи, которое Бенуа расценил как безвкусное, сентиментально-слащавое, прибавленное лишь «для красоты и для местного колорита», но абсолютно не идущее к делу. Почувствовав это, А. Н.

Но с нами их связала ненависть ко всему затхлому, установившемуся, омертвевшему». Уже современники правильно отмечали, что самое ценное в его труде лежит вне круга эволюционных выводов и культурно-исторических обобщений. Соблазн остаться за границей был велик, но страх навсегда оторваться от родной почвы, оказавшись «беженцем» без определённых занятий, останавливал художника на протяжении нескольких лет. Выражая тревогу по поводу отсутствия в современной культуре объединяющего «большого стиля», боролся против безвкусицы и варварского отношения к памятникам истории и искусства выступал против русского авангардаАвангардизм (авангард) — совокупное наименование художественных тенденций, более радикальных, чем модернизм. Лучшие силы и не шли к нему их тянуло к успеху их притягивали лавры, расточаемые «высоким искусством», говорить же о том, что нет никакого высокого и низкого искусства, а есть одно единое искусство и что во всяком случае не академическое и не брюлловское искусство должно считаться высоким, —никому в то время в голову не приходило и не могло, при общем равнодушии, прийти.

Свою «Историю русской живописи в XIX веке» Бенуа начинает с положений, принципиально важных для понимания его концепции развития искусства в России. Он сразу же был вовлечен во множество театральных проектов. Художник работал над ними в течение всей своей жизни. Решение стать художником созрело у Александра очень рано. В стороне будут лежать скромные этюды русского пейзажа, очень близкие к правде и взятые с той широтой взгляда, которою в старину отличались голландцы и, наконец, его этюды домашнего скота —прекрасные материалы к тем скучным масляным картинам, опять-таки исполненным с громадным пониманием дела, с любовью и даже странной в Орловском выдержкой. Ответ поначалу оказывается каким-то не до конца проясненным и лишь последующие разделы книги позволяют лучше понять подтекст ее вводной части: для Бенуа «настоящий источник одухотворения искусства —взаимодействие художеств и общества» —существует в нормальном виде лишь тогда, когда в искусство не вторгаются казенщина, регламентация, установления, навязанные ему извне и нарушающие тот идеал свободы, автономии, суверенитета искусства, который вдохновляет Бенуа. Совместно с И. Ф. Стравинским он работал над либретто балета «Петрушка».

Картины художника Александра Николаевича Бенуа

Оно уже не содержало ссылок на Мутера, это была «История русской живописи в XIX веке» Александра Бенуа. Именно его постановка «Павильона Армиды» стала началом «дягилевских сезонов» в Париже в 1909 году. Экспозиция выставки стала прообразом будущих выставок журнала «Мир искусства» именно здесь наметилась их структура и состав участников.

Апологеты «реально-обличительного» направления, ставшего «навязываемой теорией», «целым вероучением», начали требовать сближения искусства с действительностью до такой меры, что искусство низводилось «до степени фотографии». Увлечение балетом оказалось настолько сильным, что по инициативе Бенуа и при его непосредственном участии была организована частная балетная труппа, начавшая в 1909 году триумфальные выступления в Париже – «Русские сезоны». В этих работах можно заметить некоторое изменение самого принципа исторического мышления художника. Александр Бенуа вырос в атмосфере исключительной художественности, он посещал классы Академии художеств, но считал себя автодидактом (самоучкой).

Вторая категория отроческих переживаний, наложивших неизгладимый отпечаток на эстетические воззрения Бенуа, возникла из впечатлений от загородных резиденций и петербургских пригородов – Павловска, старинной дачи Кушелева-Безбородко на правом берегу Невы и прежде всего от Петергофа и его многочисленных памятников искусства. Однако голод, холод, обилие мусора, военных калек и «интеллигентных» нищих на улицах Петрограда никак не вписывались в представления Бенуа о жизни вообще и о жизни своей семьи в частности. То, что было им сказано о «простой и задушевной природе» искусства художника, умевшего вносить сердечное чувство в изображение «родных мест, родной обстановки, родных типов», навсегда останется в сокровищнице искусствоведения России. А. Н. Его отставание от уровня литературы и музыки представляется Бенуа очевидным.

До революции был издан должным образом лишь второй вариант (1910) иллюстраций к Пиковой даме. Это мог сделать только человек, «воистину живущий искусством». Для этой цели используются воздушная и линейная перспектива и иные живописные приемы. Затем он переехал в Италию, где на протяжении многих лет (с 1937 по 1970 годы) был директором постановочной части в Миланской Ла Скала. С детства полюбил он старый Петербург, пригороды столицы.

Рисунки к Капитанской дочке (1904) остались неизданными. Жил в основном в Петербурге. Роль этих первых начинателей известных и неизвестных поименно, вероятно, сводилась к тому, чтоб кое-как, в скромной степени, помогать иностранцам (также не очень значительным, преимущественно театральным декораторам, бравшимся за всякую всячину) исполнять заказы по расписыванию стен дворцов, по изготовлению девизов и транспарантов для иллюминаций и триумфальных арок, по производству сотнями царских изображений, а в лучших случаях им удавалось писать портреты с вельмож и богатых купцов, которые к художникам относились не лучше, а скорее в сто раз хуже, нежели к поэтам. В 1910 году художник опубликовал «Путеводитель по Эрмитажу».

В этом отношении работа А. Н. Бенуа остается и сегодня поистине живым наследием серебряного века: написанная просто и раскованно, без робкой оглядки на авторитеты, она способна по-прежнему волновать читателя, будить его мысль, захватывать своей горячей любовью к искусству, воспитывая умение не только «смотреть», но и «видеть» его. Германия вся стояла im Banne der Romantic «Гёц» и «Разбойники» сделали свое дело и одновременно с тем, как у нас рос и развивался Кипренский, там росли и развивались Корнелиус и Овербек. Именно такая ситуация, как считает Бенуа, сложилась в России с середины XIX века. Здесь, а также в «Истории русской живописи в XIX веке» (Санкт-Петербург, 1902) и «Русской школе живописи» (в 10 выпусках, Санкт-Петербург, 1904-06) впервые обстоятельно определил самобытные черты русской национальной художественной традиции на фоне других европейских школ. В начале 90-х годов приехал в Россию венский итальянец Лампи, славившийся мягкостью своей кисти и палевым колоритом своих портретов, очень пришедшимися по вкусу напудренным и нежным господам конца XVIII века в Петербурге он имел колоссальный успех и переписал решительно весь екатерининский двор шаблонно, лощено, но не без свободного совершенства. Бенуа с большой ответственностью подходил к своей работе в Эрмитаже, который он любил с самого детства и мечтал превратить в музей мирового уровня.

петергофских впечатлений. В 1901 году князь С. М. Волконский, директор Императорских театров, поддавшись уговорам С. П. Дягилева, принял решение подготовить специальную постановку под его руководством одноактного балета Делиба «Сильвия». Национальная и индивидуальная безликость, условность общеевропейских штампов академизма —опасность, которая побуждает Бенуа к полемическим преувеличениям и он сравнивает деятельность Академии то с «художественной казармой», «удушливым департаментом», то с насосом, который принялся «накачивать бедное русское искусство всякой схоластикой, уже окончательно отчуждавшей его от общества». Задолго до Нестерова Венецианов понял и передал в своем пейзаже позади «Спящего мальчика» тот полный тончайшей поэзии и какой-то приниженной прелести, худосочный северный пейзажик, который так прекрасно дополняет и объясняет настроение св. Она уже не может представлять былой угрозы ибо «академия, попирающая академизм, —существо компромиссное», «нестрашное». Совсем другое представляла Англия.

как историк искусства, написав главу о русских художниках для немецкого издания «История живописи XIX века» Р. Мутера (Мюнхен, 1894). Трудно переоценить масштабы этой работы, которая могла быть только коллективной. Бенуа с уверенностью можно назвать первым русским «энциклопедистом» от искусства.

«Волнующее удовольствие», которое он не раз испытывал, знакомясь с творчеством русских живописцев в залах Академии художеств или на выставках передвижников (будущий Русский музей в Петербурге тогда еще не был создан), оказалось невозможно забыть и Бенуа решил написать Мутеру в Мюнхен, что для создания раздела о России он готов помочь ему сведениями о русских художниках, если Мутер ими не располагает. В него входили такие известные художники, как Лансере, Дягилев и Бакст. А при Екатерине появляется несколько художников, абсолютно сформированных, от которых и идет вся та скромная школа пейзажистов начала XIX века, которая оставила по себе немало милых памятников, не столько в картинах, сколько в акварелях, гравюрах, позже в литографиях. Состоялись в 1907-14 в Париже и Лондоне.

Его отец был архитектором. Изменниками же являются и оба брата Чернецовы, особенно Григорий, автор прекрасной по своей интимной прелести известной по литографии картинки «Утро» (собрание приятелей в небольшой комнатке). Сам Венецианов сознавал свое значение, да иначе оно и не могло быть, так как без внутреннего самосознания он не решился бы «победить невозможность», тем менее принять на себя такой крест: удовлетворяться скромным положением русского Тенирса или Доу, когда таланта и сил в нем было больше, чем во всех российских Пуссенах и Рафаэлях, вместе взятых. Яркие характеристики неповторимой творческой индивидуальности мастеров искусства, умение остро чувствовать и передавать другим «тайну красоты» придают особый интерес живой, талантливой работе А. Н. Бенуа, впервые переиздающейся со дня выхода в свет в 1902 году.

Шаляпина и З. Е. Театр был в течение всей жизни Бенуа самым сильным его увлечением. Тематика этих публикаций весьма разнообразна. Дочь Елена уехала из Советской России вместе с отцом в Париж в 1926 году. Впоследствии, уже стариком, он много сделал смешного, нехорошо вникнув в чуждый ему романтизм и все же без меры увлекаясь им, но в те самые годы, когда создавалась «Душенька» исполнены им и те совсем венециановские, по своей интимной прелести, виды комнат его квартиры, где за столом сидят он и его домашние, где в бесконечной зале отдыхает на диване друг дома или где у скромного окошечка, вероятно, под чердаком, занимается шитьем девица.

О знаменитости:Русский художник историк искусства

Бенуа стал первым художником среди историков русского искусства, а потому и первым историком, который смотрел на него не «со стороны», а как непосредственный участник живого, продолжающегося, творимого на глазах процесса развития художественной культуры. Но с нами их связала ненависть ко всему затхлому, установившемуся, омертвевшему. Заслугу передвижников и близких к ним художников, особенно в первые годы их выступлений, он видит в том, что они, не приемля косности и пустоты академизма, обратились к «здоровому, основанному на изучении жизни искусству», пытались, пусть даже «в форме изображений действительности» искренне выразить свои взгляды и нравственные принципы. Первым спектаклем «Русских сезонов» становится «Борис Годунов», А. Бенуа создает декорации Сандомирского замка. Ещё более плодотворно работал он как историк искусства: издал в двух выпусках (1901, 1902) книгу «Русская живопись в XIX веке», существенно переработав для нее свой ранний очерк.

Александр Николаевич Бенуа был девятым (и последним) ребёнком в семье академика архитектуры Николая Леонтьевича Бенуа и музыкантши Камиллы Альбертовны (урожденной Кавос). с консервативно-охранительских позиций. Не менее плодотворно работал он и как историк искусства: издал в двух выпусках (1901, 1902) получившую широкую известность книгу Русская живопись в XIX веке, существенно переработав для нее свой ранний очерк начал выпускать серийные издания Русская школа живописи и История живописи всех времен и народов (1910-17 издание прервалось с началом революции) и журнал Художественные сокровища России создал прекрасный Путеводитель по картинной галерее Эрмитажа (1911). Гофмана (1899, Гос. Александр Николаевич Бенуа родился 21. 4 (3. 5). 1870 г. в Петербурге в семье профессора архитектуры и архитектора высочайшего двора Николая Леонтьевича Бенуа, который был сыном Луи-Жюля Benois, выходца из Франции.

• БИОГРАФИЯ И КАРТИНЫ АЛЕКСАНДРА БЕНУА
• Статьи и воспоминания Александра Бенуа
• Литературно-исторические заметки юного техника
• Александр Бенуа: краткая биография и творчество
• Александр Бенуа – хранитель русской культуры
• Публицистика Бенуа: книги, статьи, письма
• Галерея: картины, эскизы, портреты, декорации
• Александр Николаевич Бенуа (1870–1960)

Легкий и нервный рисунок художника создает неповторимую атмосферу «галантного века». Способствовали популяризации русского искусства за рубежом. Счастье Щедрина, что он не вернулся домой. Русский музей).

Марка и варшавские дворцы но эта самая сочность, горячность красок их полное вкуса сопоставление и «жирная» техника сообщают этой картинке такое живописное очарование, что не приходится сожалеть об отсутствии в ней чего-либо более правдивого. Бенуа был инициатором и вдохновителем этой работы. Вся русская жизнь до Екатерины II и во многих отношениях и после нее представляет нам испуганное желание угодить европейским требованиям, не ударить лицом в грязь перед иностранцами. Также удивительная вещь —парная ей «Весна», где опять-таки слегка академизмом отдает только главная фигура женщины, но где в пейзаже задолго до Саврасова, а в сивке —задолго до П. Соколова выражена вся скромная, тихая прелесть русской весны, милой русской лошаденки.

В его сохранившихся дневниках и переписке за 1923-25 годы страх беженства и невостребованности на чужбине быстро сменяется страхом выглядеть в глазах эмигрантской общественности агентом большевиков. В начале 1905 года Бенуа с семьёй вновь выезжает во Францию. На сцене театра выступают выдающиеся певцы из других стран. В его медалях, разумеется, много скучного и ходульно-аллегорического, но некоторые из его восковых барельефов и вся его «Душенька» полны такой грации и ритма, так тонко задуманы исполнены такой прекрасной античной страстности, с изредка встречающимися мотивами лафонтеновской шаловливости, что эти произведения могут быть причислены к истинно эллинским созданиям нового времени вроде работ Прюдона и некоторых Флаксмена. Бенуа оформил оперу Р. Вагнера Гибель богов на сцене Мариинского театра и вслед за тем исполнил эскизы декораций к балету Н. Н. Черепнина Павильон Армиды (1903), либретто которого сочинил сам. Результатом было не только пренебрежение формой искусства, но и сужение его содержания, вообще его творческих возможностей: «направленство» подталкивало в сторону «житейских, а не жизненных интересов», порабощения действительностью вместо вдохновенного увлечения ею. Расцвет художественно-критической деятельности Бенуа падает на период создания третьей серии его статей – под общим заглавием «Художественные письма», которые еженедельно печатались в газете «Речь» с ноября 1908 по 1917 год.

• Бенуа Александр НиколаевичКартины и биография
• Картины — Бенуа, Александр Николаевич
• Бенуа Александр Николаевич (1870-1960)
• Александр Николаевич Бенуа — биография
• История русской живописи в веке

В русских газетах с одобрением отметили, что в зарубежной науке был проявлен интерес к живописи России. Примеры музеев: Политехнический музей, Лувр, Эрмитаж. Своеобразный стержень всех этих исканий —убежденность, что искусство должно иметь свободное, автономное развитие и что лишь свободное самовыражение творца способно дать искусству подлинно высокое эстетическое качество. Видно, кое-что во взглядах, в культуре общества переменилось, еще более переменилось кое-что и в художественном образовании русских мастеров (вне всякой Академии), вероятно, благодаря великому наплыву при Елизавете хороших иностранных мастеров вроде Гроота, Ротари, Торелли, Токке, Эриксена и других.

Гофмана (1899), оставшиеся неизданными и две страничные иллюстрации к книге П. И. Кутепова «Царская и императорская охота на Руси» (1902), созданные в сотрудничестве с Е. Е. Лансере. Александр Бенуа родился 3 мая (21 апреля по старому стилю) 1870 года в Санкт-Петербурге. Вместе с другими мастерами «Мира искусства», Бенуа был одним из самых активных деятелей художественного движения, возродившего в России искусство книжной графики.

• Все Картины Александр Бенуа по алфавиту
• Александр Бенуа, биография (краткая): детство и юность
• КАРТИНЫ ХУДОЖНИКА АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВИЧА БЕНУА
• Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
• Словари и энциклопедии на Академике

Но, разочаровавшись в Революции, в 1926 году обосновался в Париже. Александр Бенуа был женат. В руках Бенуа книжная графика стала искусством не столько декоративным, сколько повествовательным чисто оформительские задачи, так занимавшие Сомова, Добужинского и молодого Лансере играют в творчестве Бенуа явно второстепенную роль. Если М. В. Ломоносову принадлежит слава первого русского учёного-энциклопедиста, то А. Н.

Более свежим, нежели Щедрин, является Михаил Иванов, вернувшийся в Петербург из пенсионерства (учился он у Лепренса и Хаккерта) еще в 1779 году, но поступивший в Академию преподавателем гораздо позже, впрочем, в лучшую пору своей деятельности, в 1800 году. Ведь он считал себя убежденным поборником отнюдь не педантично-сухого, холодного и сугубо рационалистичного подхода к искусству, с которым он связывал «черствость» ученого-профессионала, стоящего на позициях принципиального объективизма напротив, для Бенуа был важен «субъективный» подход, в том числе и соответствующий метод критики ибо только в этом случае, как он считал, можно уловить в искусстве все, в чем «с особой яркостью сказывается искра божия».

Бенуа исполнил также две серии иллюстраций к «Капитанской дочке» и в течение ряда лет подготавливал свою главную работу — рисунки к «Медному всаднику». Нам все это иностранное до сих пор претит до отвращения. Надо думать, что нет, если мы взглянем на непосредственно после него явившихся «жанристов» (Штернберг, Чернышев, Тимм, Иван Соколов и даже Сверчков, Петр Соколов, Зичи ничего общего с Венециановым не имели) и еще менее, если взглянем на тех, которые взялись за бытовую живопись впоследствии. Петр охотнее всего прожил бы весь век в своих убогих домишках (только чтоб не оставаться в пугавших его старинных покоях) и если к концу жизни и заметно в нем большее стремление к роскоши и блеску, то это не в силу внутренней потребности изящного, но из политических соображений, таких же, которые руководили им, когда он в торжественных случаях надевал, против желания, роскошные кафтаны и новые дорогие парики. Детство будущего художника прошло в Петербурге.

Никто никогда в истории литературы и не говорил о них. В замечательных — благодаря своему тонкому, романтичному историзму — сериях иллюстраций к «Пиковой даме» (1899 и 1910, отдельное издание — Санкт-Петербург, 1911) и «Медному всаднику» А. С. Пушкина (1903-22 отдельное издание — Петроград, 1923) выступил как реформатор русской книжной графики. Понятие «художественности» с детства ассоциировалось у Бенуа с понятием «театральности». Видимо, «иностранцу» прощалось то, что позже ставили в вину русскому автору. В 1907 Бенуа играл важную роль в основании Старинного театра в Петербурге (для которого он создал занавес). Искусствознание конца XX века спокойнее, «историчнее» рассматривает не только достоинства, но и недостатки и русского реализма второй половины XIX века и эстетических учений той поры.

Alexandre Benois) (1870-1960) — русский художник историк искусстваИскусство — художественное творчество в целом — литература, архитектура, скульптура, живопись, графика, декоративно-прикладное искусство, музыка, танец, театр, кино и другие разновидности человеческой деятельности, объединяемые в качестве художественно-образных форм освоения мира. К числу прекраснейших его произведений этого рода принадлежит его собственный портрет (Музей Александра III), написанный сочно и жирно, в приятных, густых серо-желтых и желто-черных тонах, никого из современников его не напоминающих, но имеющих что-то общее, общую даже прелесть, с вещами Уистлера первой эпохи, а также портрет, писанный им со старичка живописца Головачевского (Императорская академия художеств), окруженного несколько по-«грезовски» слащавыми воспитанниками. Наиболее значительные статьи касаются архитектуры старого Петербурга и его пригородов. На грани живописи и графики стоят акварель, гуашь, пастель., театральных работах («Версальская серия» иллюстрации к «Медному всаднику» Александра Сергеевича Пушкина, 1903-1922) тонко передавал стиль прошедших эпох. Отправляя его в Париж, нарком прекрасно понимал, что происходит у него на душе.

И вот почему Врубель у нас оказался рядом с Бакстом, а Сомов рядом с Малявиным. В некоторых записях явно прослеживается нежелание встреч со своими прежними знакомыми и соотечественниками. Сергия Радонежского в цикле посвященных ему картин Нестерова. Был главным идеологом журнала «Мир искусства«Мир искусства» — российское художественное объединение (1898-1924), создано в Санкт-Петербурге А. Н. Бенуа и С. П. Дягилевым.

Постепенное смыкание академистов и передвижников отразилось на выставках: в отзывах на них стали сообщать, что публика нередко «перекочевывает» с академической выставки на передвижную или наоборот, не замечая какой-либо особой разницы между ними. С 1917 по 1926 год Бенуа заведовал Картинной галереей Эрмитажа, т. е.

Они организовали кружок любителей искусства. Александр Николаевич Бенуа – сын Николая Леонтьевича Бенуа, академика и архитектора и музыкантши Камиллы Альбертовны (урожденной Кавос) – родился 3 мая 1870 года.

Ей недостает именно историзма. Сам автор, державший все дело в секрете, был удовлетворен: «Сенсация среди друзей получалась грандиозная сюрприз удался вполне». Одновременно с этими крупными работами Бенуа опубликовал в журнале «Мир искусства» (1899-1904) и ежемесячном сборнике «Художественные сокровища России» (1901-1903), а позднее в журнале «Старые годы» (1907-1913) и некоторых других изданиях множество статей и заметок по отдельным вопросам истории русского и западноевропейского искусства. Основное место в картинах Бенуа занимали пейзажи.

С 1926 года жил во Франции. Он был простодушным, с легким оттенком безвредной хитрости человеком, но не был глубоким человеком изображая Дидро, он постарался подчеркнуть в нем «брехуна», но его мало занимал громадный ум философа.

В музеях и картинных галереях Франции, Италии изучал творчество великих мастеров прошлого. В колорите Бенуа отсутствует живое ощущение цвета. Его первые самостоятельные работы (1892-1895) представляют собой цикл изображений Павловска, Петергофа, Царского Села, уголков старого Петербурга, а также городов Германии и Швейцарии их старинных кварталов и памятников архитектуры. К тому же Бенуа является режиссёром театра (Пиковая дама, Павильон Армиды, Петрушка) и иллюстратором в различных изданиях. Лучшими творческими достижениями мастер обязан книжному искусству и театру.

Однако среда средой (не мне отрицать ее значение), но все же, несомненно, во мне было заложено нечто, чего не было в других, в той же среде воспитывавшихся и это заставляло меня по-иному и с большей интенсивностью впитывать в себя всякие впечатления. Он не окончил Академию художеств, считая, что художником можно стать лишь непрерывно работая. Работы, созданные им в глубокой старости, рисунки-воспоминания, указывают на поразительную стойкость и силу его жизненного восприятия. Не люди интересуют художника, а лишь атмосфера старины и дух театрализованного придворного этикета (У бассейна Цереры, 1897, Государственная Третьяковская галерея).

К ранним работам Бенуа для книги принадлежит иллюстрация к Пиковой даме (1898), опубликованная в трехтомном собрании сочинений Пушкина (1899) иллюстрированном многими русскими художниками, в том числе и мастерами Мира искусства. Напротив, в подписанной инициалами «СД» газетной статье (1896), посвященной участию русских художников в европейских выставках, работе Бенуа, без упоминания его имени, давалась лаконичная, но позитивная оценка. Обыкновенно эти портреты исполненные неизвестными художниками, полуремесленниками, производят очень сильное впечатление, несмотря на все убожество их техники, по той непосредственности, которая сквозит из них, по необычайно верному отражению вкусов и самых слабостей того времени, чего не встретишь в хороших вещах, «устроенных» по всем правилам искусства. Часто произносились упреки Венецианову в приторности —и действительно, некоторые картины его отличаются этим недостатком: он в них отдал дань своему времени, в угоду доброжелателям, указывавшим на пример английских картинок Морленда и уже славившегося тогда Уилки, но непонятно, что та именно вещь, в которой всего больше им сделано таких уступок, «Причащение умирающей», пользовалась во все времена наибольшей симпатией даже у тех, которые с презрением, но, вероятно, не вполне разобравшись в вопросе, толковали об этой его приторности. Недаром сам Бенуа и в шутку и всерьез утверждал, что вместо подобных длинных списков вернее было бы называть его кратко —«служителем Аполлона», бога света и искусства.

Мотивируя возникновение Мира искусства, Бенуа писал: Нами руководили не столько соображения идейного порядка, сколько соображения практической необходимости. Кроме того, в студенческие годы молодой Бенуа проявил себя как писатель и искусствовед, дополнив книгу Муттера «История европейского искусства» главой про русское искусство. Особенно способствовали этому его карикатуры. Выхолащивая возможности даже крупных талантов, это «ложное, официальное направление» отводило русское искусство от подлинного слияния с жизнью.

Мы уже отмечали, что книгу А. Н. Бенуа никак не причислишь к сухим учебникам. Рисовать он начал ещё в частном детском садике, а в 1885-1890 годах, обучаясь в частной гимназии К. И. Мая, Александр познакомился и подружился с людьми, которые, став старше, составили костяк общества «Мир искусства»: К. Сомовым, В. Нувелем, Д. Философовым (двоюродным братом С. П. Дягилева), Л. Бакстом.

Следует заметить, что художественные вкусы и взгляды молодого Бенуа формировались в оппозиции к его семье, придерживавшейся консервативных «академических» воззрений. Бенуа Александр Николаевич (1870-1960 гг. ) – великий русский художник историк мирового искусства. Выше уже упоминалось о значении таких «открытий», как русская портретная живопись XVIII века и архитектура старого Петербурга.

В этом секрет его таланта, тут пробилась через последнюю кору робости (если и не перед гипсом, то перед таким же мертвецом-натурщиком) его простая и задушевная природа, умиленная при лицезрении родных мест, родной обстановки, родных типов. Возникли в 15-16 веках. Отмечая «непропорциональность архитектурных частей» книги, противоречивость позиции Бенуа, отрицающего программность в искусстве, но, по сути, выдвигающего свои программные установки его оценки, не соглашаясь и с рядом важных для Бенуа суждений об искусстве, Дягилев, однако, верно отметил главное: вышел в свет «новый и свежий труд», присмотревшись к которому поближе приходишь к убеждению, что заслуга работы автора —«чрезвычайна». Именно в «Мире искусства» начинали свою разнообразную деятельность всемирно известные художники: Леон Бакст, Мстислав Добужинский, Евгений Лансере, Игорь Грабарь. В 1898 году вместе с С. П.

Они организовали кружок любителей искусства. Никто не постарался его вылечить, так как никому не было дела до его страстного искусства: в нем видели только очень хорошего портретиста, который в Италии мог усовершенствоваться благодаря драгоценному влиянию «единственной» во всем мире художественной среды. Много ли найдется книг, о которых можно так отозваться. В искусствоведческих трудах сочетал пропаганду классического наследия с проповедью «свободного искусства».

Эта настроенность сказалась и в работе Бенуа над «Историей русской живописи в XIX веке» —его первым крупным исследовательским трудом. Мальчишка-художник, неуклюже усевшийся на табурет, в узкой курточке и со смешной дьячковской косичкой, со вниманием всматривается в свою модель —очень милую девчонку в курьезно длинном платье, прислушивающуюся к увещаниям доброй мамаши смирно сидеть, —общий тон, несколько темный (опять-таки не без иконописной черноты) и все настроение картины свидетельствует о строгом, любовном и внимательном изучении действительности. В историю русской книжной графики художник вошел своей книжкой Азбука в картинах Александра Бенуа (1905) и иллюстрациями к Пиковой даме А. С. Пушкина исполненными в двух вариантах (1899, 1910), а также замечательными иллюстрациями к Медному всаднику, трем вариантам которых посвятил почти двадцать лет труда (1903-22). Была известным живописцем и две ее картины приобрело Французское правительство. Там он работал главным образом в театрах: сначала в «Гранд-опера» в Париже с 1924 года с перерывом по 1934 год (знаменитый «Поцелуй феи» И. Стравинского), а в 1930-1950-е годы — в «Ла Скала» в Милане, где постановочной частью заведовал его сын Николай. Однако лизаные его портреты последнего периода, напоминающие, до обмана, увеличенные и раскрашенные фотографии, явно свидетельствуют (особенно при сопоставлении их рядом с его же великолепной, чисто венециановской внутренностью Никольского собора и теми редкими портретами первого периода, которые еще писаны широкой и бодрой, в роде Тыранова, кистью) о том, что и он не устоял, одинокий, всеми оставленный, вдобавок сухой и ограниченный человек, от влияния всеобщего безвкусия. Однако далеко не все именитые художники благосклонно отнеслись к «Миру искусства».

Подобные эмоции он назвал «ощущение ОГПУ», а также «общей болезнью в России». Он всегда пытался уйти от страшных перемен на своей Родине, уезжая из страны или всецело уходя в творчество. В композициях Бенуа нередко сохраняются черты театрального «кулисного» построения, хотя на сценических площадках и не выступают исторические персонажи. В примечании было отмечено, что работа «написана Мутером в сотрудничестве с Александром Бенуа». Стал одним из организаторов и идеологов художественного объединения «Мир искусства», основал одноимённый журнал. Издавало одноименный ежемесячный иллюстрированный литературно-художественный журнал (1898/99-1904, Санкт-Петербург), в котором печатались произведения писателей-символистов, статьи религиозно-философского характера» (1898-1904), позднее стал инициатором создания одноименного общества. Как на вполне достойного предшественника Венецианова можно было бы указать лишь на первого директора Академии —Лосенко, если бы только оказалось, что та необычайная картина в Третьяковской галерее, под которой значится его подпись с годом 1757, действительно его работы но можно сильно в том сомневаться, так как ничто ровно —ни колорит, ни письмо, ни отношение к жизни —не указывает на то, что она писана тем же гладким и холодным художником, который написал портреты Волкова и Сумарокова, который, в назидание своим ученикам издал атлас академической анатомии и, к великому удовлетворению господ любителей, создал такие вполне условные и скучные вещи, как «Улов рыбы», «Авраама», «Товия», «Рогнеду» и другие.

(«Парад при Павле I», гуашь, 1907, Русский музей) впечатляют достоверностью живого ироничного анекдота. Впервые ему пришлось решать здесь вопросы художественного конструирования книги. Но и здесь перед А. Н. Но для Бенуа натурные штудии являлись лишь начальным этапом творчества. Портрет Матвеева с женой —несомненно, работы этого художника (он завещан в Академию художеств его сыном) —свидетельствует о живом его отношении к делу это —характерная вещь, врезывающаяся в память, слабо нарисованная, но недурная по зеленоватому колориту.

Он осмыслил и систематизировал искусство прошлого. Первые его картины действительно оправдывают его прозвище «русского Грёза» —не столько за хорошенькие личики, которые он, подобно французскому мастеру, любил изображать, сколько за густой, смелый мазок, красивый тон имеющий что-то общее с жирными сливками, какую-то приятную теплую белесоватость, абсолютно не похожую ни на болезненную гамму Боровиковского, ни на горячий, темный колорит Кипренского. Скажут, что рожденный и воспитанный в художественной семье, я просто не мог избегнуть такой семейной заразы, что я не мог не интересоваться искусством — раз вокруг меня было столько людей, начиная с моего отца, кто знали в нем толк и обладали художественными талантами.

В конце 1890-х годов кружок молодых единомышленников преобразовался в общество «Мир искусства» и редакцию одноименного журнала. В 1900 году появилось ее отдельное издание под заглавием «Русская живопись в XIX веке». Наиболее значительные статьи касаются главным образом архитектуры старого Петербурга и его пригородов об одной из этих статей – Живописный Петербург (1902) уже говорилось выше. В конце 1890 годов кружок молодых единомышленников преобразовался в общество «Мир искусства» и редакцию одноименного журнала. Бенуа внес огромный вклад в историю русской художественной культуры XX века.

Однако происходящее в стране очень расстраивало художника. К ним он обращался в первую очередь в своих исторических композициях – в двух версальских сериях (1897, 1905-06), в широко известных картинах Парад при Павле I (1907), Выход Екатерины II в Царскосельском дворце (1907) и др., воспроизводя давно ушедшую жизнь с глубоким знанием и тонким ощущением стиля. Отъезд как и ранее состоялся для постановки спектакля в «Гранд-опера» и участия в выставках, но оттуда в Россию он не вернулся.

В сюжетных композициях циклов «Последние прогулки ЛюдовикаXIV» и «Версальская серия», равно как и в пейзажах, для художника важны не люди с их переживаниями и деяниями, а величественная красота искусства и природы. Она вышла в свет двумя частями в 1901 и 1902 годах. Позднее, уже зрелым мастером, Бенуа исполнил серии пейзажей Версаля, к которому много раз возвращался (1896, 1897, 1898, 1905, 1906, 1907, 1914), Петергофа (1900), Ораниенбаума (1901), Павловска (1902), Рима (1903), Венеции (1912).

Реставрационный отдел. ). Именно там им были написаны «Версальские серии». К ранним впечатлениям и переживаниям Александра Бенуа восходят истоки той смелой переоценки искусства XVIII столетия, которая является одной из крупнейших заслуг «Мира искусства». Именно по той же причине, по которой с таким усердием выписывались иностранные портретисты (что и повело к расцвету собственной школы портретистов), выписывались с не меньшим усердием иностранные «портретисты местностей» —перспективисты и видописцы, под влиянием которых и среди доморощенного малерства стали проявляться вскоре первые проблески пейзажной живописи, но относящиеся сюда произведения сперва представляют собою не что иное, как просто архитектурные и топографические съемки, а затем только они, по мере того как иностранные наставления глубже прививались, приобретают все большее техническое совершенство и все более художественный характер.

Итак, мастерство могло быть —и было. Ротари оставил, кроме подобных портретов, бесчисленное количество минодирующих головок идеальных пастушков, пейзанов всяких стран, часть которых без меры украшает «Кабинет мод и граций» в Большом Петергофском дворце. Природа интересовала художника главным образом в ее связи с историей.

Более зрелую фазу в развитии книжной графики Бенуа отражает его Азбука в картинах (1904) – первая книга, в которой художник выступил как единоличный автор, создатель замысла иллюстратор и оформитель. В этом была и сила и слабость Бенуа-исследователя. Мая, Александр познакомился и подружился с людьми, которые, став старше, составили костяк общества «Мир искусства»: К. Сомовым, В. Нувелем, Д. Философовым (двоюродным братом С. П. Дягилева), Л. Бакстом.

«Главным врагом, главной поддержкой чужого, лживого и ненужного» Бенуа считает все же академизм. Выдержала ли испытание временем общая концепция книги Бенуа или она оказалась лишь преходящим эпизодом в развитии искусствоведения, которое как раз в последующие десятилетия —и все более прочно —стало превращаться в научную дисциплину искусствознание. Однако судьба готовила иное и когда академическая скука достигла высших пределов, когда и молодое поколение художников, вроде Сухих и Басина, сулило на многие годы столь же безысходную тоску, тогда-то как раз оказалось, что «жив курилка»: зачахнувшая Академия выпустила, одного за другим, двух действительно своих птенцов и столь великолепных, что все начинания Венецианова, завоевавшие себе в 20-х годах некоторую общественную симпатию, в один миг были забыты и все наперерыв бросились кадить скончавшейся было старушке, которую теперь вынесли на своих плечах два дюжих и преданных ей силача: полунемец Брюллов и полуитальянец Бруни. Тут же принимал он участие в крупной карточной игре, как ни в чем не бывало проигрывал пол своего состояния или вдруг выигрывал невероятные суммы, которые на следующий же день растрачивал до последней копейки на покупку всякого исторического старья (как характерно для времени. ) на толкучке: лат, пик, шлемов, панцирей, старинных костюмов. И разве не ему принадлежит честь своеобразного «открытия» красоты и поэзии живописи А. Г. Венецианова и его школы, чем он справедливо гордился в пожилые годы. Совершал длительные заграничные поездки. Но работы художников, занимавшихся в этом классе, получили совсем другой характер, нежели тот бездушно-топографический, который был в махаевских «проспектах» и это благодаря, с одной стороны, участию в преподавании таких свежих или почтенных художников, как М. Иванов, старший Щедрин и Алексеев, а с другой стороны и потому, что в обществе изменился взгляд на самую природу.

Но на его пути постоянно вставали препятствия бытового характера: приходилось заботиться о благосостоянии семьи, постоянно обходить препоны, чинимые правительством деятелям искусства (например, запрет рисовать на улицах Петрограда). Таков Тонков, от которого мы имеем маленькие жанровые сцены в духе Лепренса и три большие сложные композиции, на одной из которых изображен русский народный праздник, вернее —фламандский кермесе в русских костюмах, а на прочих двух —деревенские пожары: театральные декорации с условным пейзажем, долженствующим изображать русские деревья, русские избы и освещенные бенгальским заревом. Лучшая из книжных работ художника, безусловно, его шедевр – рисунки к «Медному всаднику» Пушкина. Недаром его лучшие создания принадлежат искусству книги и живописи театра.

Недаром его лучшие создания принадлежат искусству книги и живописи театра. Оба выпуска книги публиковались еще как приложение (4-й том) к трехтомному изданию на русском языке сочинения Мутера, но в 1902 году вышло также и ее отдельное издание. Все, самые даже блестящие, фантазии царей и царедворцев не подымались выше грубо понятого приличия, желания пустить пыль в глаза, перещеголять роскошью любой двор. Бенуа стал задумываться об эмиграции.

Если портрет неизвестного гетмана и портрет Петра I на смертном одре (приписываемый также Таннауэру), в музее Академии, действительно кисти Никитина, то можно только крайне пожалеть о такой печальной участи его, так как он не уступает в мастерстве их живописи, сочном и густом колорите западным современным живописцам но приписывание ему этих портретов ничем достоверным не подтверждено. От Петра ускользнуло то, что в данное время являлось в Европе истинным, живым искусством.

Один из центров мировой оперной культуры. С 1955 имеет филиал — «Пиккола Скала» (Милан). Выдвигая лозунги «чистого» искусства и «преображения» жизни искусством, представители «Мира искусства» отвергали как академизм, так и тенденциозность передвижников опираясь на поэтику символизма, они уходили часто в мир прошлого и гротескных полусказочных образов. И здесь Бенуа дает отрицательный ответ —«вряд ли за все XIX столетие в истории живописи сыщется где-либо такое собрание отчаянных борцов и преобразователей».

В ней приняли участие едва ли не все деятели «Мира искусства». С этого момента молодой исследователь целиком погрузился в подготовительную работу. Трудно переоценить масштабы этой работы, которая могла быть только коллективной. «И вот, хотя я и не отличался примерным патриотизмом, —вспоминал Бенуа несколько десятилетий спустя, —я все же возмутился за Россию, за русское художество». В течение ряда поколений искусство являлось наследственной профессией в его семье. картинная галерея Армении, Ереван), «Петербургская улица при Петре I» (1910, частное собрание в Москве) и «Петр I на прогулке в Летнем саду» (1910, Гос.

Выходец из России, с 1926 года художник переезжает во Францию, живёт там и умирает.

В течение ряда поколений искусство являлось наследственной профессией в его семье. Ее начало относится к 1893 году, когда А. Н. Бенуа был 23-летним студентом юридического факультета Петербургского университета, начинающим художником и главой дружеского кружка молодых любителей искусства, музыки, театра (через пять лет этот кружок стал ядром редакции журнала «Мир искусства» —издания, сыгравшего исключительно важную роль в развитии русской художественной культуры конца XIX —начала XX века). В 1911 году им был создан прекрасный «Путеводитель по картинной галерее Эрмитажа».

С 1910 года начал выпускать серийные издания «Русская школа живописи» и «История живописи всех времен и народов» (издание прервалось лишь с началом революции в 1917 году). Не говоря уже о литературе, вся английская школа живописи XVIII века видела мир в какой-то необычайной, темной и таинственной окраске. Несчастным переломом в его жизни является поездка на 33-м году в Италию. Александр Бенуа (1870-1960). Мысли художника о Версале Людовика XIV становятся до конца понятными зрителю лишь тогда, когда он воспримет всю совокупность версальских картин и этюдов, написанных Бенуа. По рождению и воспитанию Бенуа принадлежал к петербургской художественной интеллигенции. На его долю выпала и наиболее сложная, ответственная её часть — анализ и обобщение истории русской живописи XVIII-XIX веков.

Искусство становилось каким-то «руководством для начинающих изучать жизнь». Ведь странно: в какой-нибудь простой избе с ее резьбой и полотенцами, в каком-нибудь девичьем наряде есть искусство, хоть и бедное, но вполне подходящее, милое и даже необходимое простой, бедный мужик прямо нуждается в искусстве, он раскрашивает свои недолговечные барки, свою дугу (и как красиво. ), свою посуду —и все это так характерно, сочно, своеобразно и даже прекрасно, хоть и неумело а в богатом доме, кроме вздорного, ребяческого, подчас испошленного копирования западного искусства, ничего не встретишь. Будучи отпущен на волю, он пяти лет был определен в Академию художеств, не случайно (как то бывало в большинстве случаев), а потому, что успел проявить кое-какие задатки к рисованию. Наконец, таковы все работы, производившиеся в Академии художеств в основанном (в конце XVIII века, но ненадолго), для образования русских Тенирсов и Схалкенов, классе живописи «домашних упражнений» (был и такой) на темы вроде следующей: «Представить мещанина, который, чувствуя небольшой припадок, готовится принять лекарство». Следует заметить, что художественные вкусы и взгляды молодого Бенуа формировались в оппозиции к его семье, придерживавшейся консервативных «академических» воззрений.

Живописи и графике «Мира искусства» (Л. Александр Николаевич Бенуа был девятым (и последним) ребёнком в семье академика архитектуры Николая Леонтьевича Бенуа и музыкантши Камиллы Альбертовны (урожденной Кавос). И в науке и в художественной критике, в каждом движении своей мысли Бенуа всегда оставался художником. Все это в придачу сопровождалось претензиями к художнику, которого ценили за то, что он начинал «объяснять жизнь», «выносить приговор», «учить». Тем же темам, в сущности, были посвящены и его многочисленные натурные пейзажи, которые он обычно исполнял то в Петербурге и его пригородах, то в Версале (Бенуа регулярно ездил во Францию и подолгу жил там).

Постоянно выступал и как критик (наиболее значительны его статьи 1908-17 в газете «Речь»). Целому ряду молодых художников некуда было деваться. Подобных открытий деятелями Мира искусства совершалось немало в самых разнообразных сферах художественной культуры.

Гораздо более ощутимым недостатком книги является шаткость и неясность общей исторической концепции, положенной в основу исследования. Самым трудным для Александра Бенуа было то, что от него неизменно требовали высказывать свою политическую позицию. Но даже с большевиками А. Н.

И до него были в России художники, которые писали картины с народным содержанием. Но иллюстрации носят пока еще «станковый» характер: это исторические композиции, вмонтированные в книгу, не сливающиеся с ней органически. Новейшие исследователи искусства Венецианова напоминают, что до Бенуа его нередко рассматривали чуть ли не как «альбомного художника», подражателя Брюллова (который на деле разочаровал Венецианова).

Целью группы было чистое искусство, поиск гармонии и красоты жизни. Но только все эти «девушки-садовницы», «кружевницы», «швеи», «молочницы», «гитаристы» и проч. Однако среда средой (не мне отрицать ее значение), но все же, несомненно, во мне было заложено нечто, чего не было в других, в той же среде воспитывавшихся и это заставляло меня по-иному и с большей интенсивностью впитывать в себя всякие впечатления. С 1885 по 1890 г. Александр Николаевич учится в Майской гимназии в Санкт-Петербурге, в которой он сближается с Д. В. Философовым, К. Андреевичем С. и В. Ф. Нувелем.

Дом его мало-помалу от всего этого принял вид какого-то средневекового мрачного арсенала, куда, впрочем, с охотой приходили похохотать и поспорить русские бары и польские паны. Современники видели в нем живое воплощение духа артистизма. Пропагандируя старое русское искусство и западноевропейских мастеров живописи, в 1901 году начал издавать журналы «Старые годы» и «Художественные сокровища России»8. Они в высшей степени интересны и занятны, но для любования ими совсем не нужно непременно становиться на такую историческую точку зрения они действуют прямо и просто, сами по себе, всем своим высокоаристократическим изяществом, великолепием живописи, красочной прелестью (какой аккорд, например, розового с белым платья и серого кафтана travesti в вышеупомянутом портрете. ), а та нотка исторической пикантности, не так уж невольно вложенная Левицким в эти вещи, как теми наивными ремесленниками-художниками, лишь обостряет очарование, очень тонко проглядывая в лукавых и простодушных улыбочках, в остроумном пользовании костюмом, в ужимках, позах, поворотах. Оба художники.

Внимание Бенуа к точным историческим деталям было отличительным признаком его декораций и костюмов. Решение стать художником созрело у Александра очень рано. Но на этот здоровый в своей основе процесс наложилось стимулированное «направленством» стремление подходить к жизни «с заготовленной идейкой», подстраивать под нее изучение реальности. Позднее, уже зрелым мастером, Бенуа исполнил серии пейзажей Версаля, к которому много раз возвращался (1896, 1897, 1898, 1905, 1906, 1907, 1914), Петергофа (1900), Ораниенбаума (1901), Павловска (1902), Рима (1903), Венеции (1912). Не исключено, что А. Н.

И вот почему Врубель у нас оказался рядом с Бакстом, а Сомов рядом с Малявиным. В течение ряда поколений искусство являлось наследственной профессией в его семье. Трудно сказать, жили ли традиции Венецианова после его смерти.

Во-вторых, в пылу полемики он отказывает даже ранней Академии в той мере признания ее реальных заслуг и связей с настроениями в образованной среде общества, которую вполне исторично отмечает, например, у раннего передвижничества. Две темы неизменно пользовались его вниманием: «Петербург XVIII – начала XIX в» и «Франция Людовика XIV». Идейный замысел произведений живописи конкретизируется в теме и сюжете и воплощается с помощью композиции, рисунка и цвета (колорита)., графикеГрафика (греческое graphike, от grapho — пишу) — вид изобразительного искусства, включающий рисунок и печатные художественные изображения (гравюра, литография, монотипия и др. ), основанные на искусстве рисунка, но обладающие собственными изобразительными средствами и выразительными возможностями. Художник умел ценить величие искусства прошлого. 401), «Выход императрицы Екатерины II в Царскосельском дворце» (1909, Гос.

Одной из важнейших миссий этого движения, возникшего в русле «Мира искусства», был систематический пересмотр всего материала, критических оценок и основных проблем истории русской живописи, архитектуры, пластики и декоративно-прикладного искусства XVIII и XIX столетий. То же и в портретах Левицкого. картинная галерея Армении, Ереван), Петербургская улица при Петре I (1910, частное собрание в Москве) и Петр I на прогулке в Летнем саду (1910, Гос.

С 1908 года А. Бенуа сотрудничает с С. Дягилевым в Париже. В годы революции и Гражданской войны А. Н. Бенуа оставался в Петрограде. Эта удача первого опыта окрылила Бенуа, но, как он признает, он все же испытал и «долю огорчения».

Поставлены: оперы «Борис Годунов» М. П. Мусоргского, «Псковитянка» Римского-Корсакова, «Князь Игорь» А. П. Бородина, балеты «Шехеразада» Римского-Корсакова, «Жар-птица» И. Ф. Стравинского и др. Художник хорошо чувствовал красоту архитектурных форм. Последовательность периодов, личностей и произведений на каждом шагу перемешана, перепутана, перековеркана». Книга богато иллюстрирована. Трудно переоценить масштабы этой работы, которая могла быть только коллективной.

Это происходит не в силу какой-то особой приверженности его к «западничеству», как может решить иной современный читатель, а просто потому, что в то время еще не свершилось открытие эстетической ценности иконы, которое произойдет в ближайшие годы (не без участия, кстати и ряда мирискусников) и мощно повлияет на все последующие представления об истории и судьбах художественного творчества в России. Они бы не поверили: Ватто для них ничего не означал. Среди ее работ есть портрет Б. Ф. С 1901 — 1903 г. г. Отсюда и широкое распространение «чисто литературного» отношения к искусству.

Его первые самостоятельные работы (1892-1895) представляют собой цикл изображений Павловска, Петергофа, Царского Села, уголков старого Петербурга, а также городов Германии и Швейцарии их старинных кварталов и памятников архитектуры. Нортау следует, что именно нарком уговорил его не возвращаться на Родину. К сожалению, пример Воробьева, чрезвычайно всеми одобренный, оказался заразительным и ему последовали вскоре его ученики: братья Чернецовы, о которых мы говорили уже выше, москвич Рабус (не за границу, но в столь же чуждую страну —в Крым), позднее сын Воробьева Сократ, Фрикке и бесчисленная масса других. «История живописи всех времен и народов» (Санкт-Петербург, 1912-17). Старая академия умерла —на ее месте выросла другая, но уже не страшная, без всякой определенной эстетической программы, академия, попирающая академизм, —существо компромиссное, обещающее когда-нибудь выясниться в нечто определенное и вполне целесообразное.

Он продолжал копировать старых мастеров в Эрмитаже и у Строганова, опять-таки без непременной указки на болонцев, все более и более развивался, освобождаясь от академических приемов, от известной робости и «жидкости» письма и кисть его становилась все свободнее, краски —гуще, тон —вернее и теплее. Каждодневное обращение к насущным вопросам творческой практики обогащало его понимание и проникновенное интуитивное постижение искусства прошлого, а широчайшая эрудиция в русском и зарубежном художественном наследии былых веков оплодотворяла подход к современным проблемам творчества. Он решился даже выломить целую стену в гумне для того только, чтобы иметь возможность лучше написать его внутренность и осветить (это-то больше всего его и интересовало —перещеголять Гран) первый план и наконец в 1824 году действительно светлая и правдивая картина «Гумно» была готова и поднесена государю. Точнее было бы сказать, что А. Н. Художник признавал сам, что патриотом его назвать сложно.

Наиболее ранние из ретроспективных произведений Бенуа связаны с его работой в Версале. Одной лишь ролью «памятника», однако, значение книги А. Н. Бенуа не исчерпывается. В отечественной историографии существует мнение, что «Александр Бенуа, подобно Блоку, Белому и Брюсову, поддержал Октябрьскую революцию и с обычным своим усердием работал в качестве хранителя произведений изобразительного искусства в своем родном Петербурге». К своим персонажам (Людовику и придворным) Бенуа относится с долей иронии.

Она напряженно искала собственные пути в творчестве и постепенно все дальше отходила, стремясь выразить мироощущение уже иного времени, от «заветов отцов» —передвижников и академистов. Декорации и костюмы к этому балету тоже создал он, стремясь преобразить «сценическую коробку» в живое пространство. Его «Хозяйка сводит счеты» —не только по сюжету и по общему расположению (по сюжету и расположению она недалека и от симпатичного, но уж больно сухого Дроллинга), но и по своей дивной живописи, по прелести отношений, по одному уже бесподобному клочку серенького летнего дня, тускло сквозящего в окошко, —подходит и весьма близко, к чудеснейшему из голландцев, к Питеру де Хоху. Большевики, едва захватив власть, объявили «войну дворцам» и радетель отечественного искусства деятельно занялся проблемами реорганизации дворцовых комплексов, а также сохранения этих памятников отечественной культуры от вандализма и разграбления.

В браке родились дети: дочь Елена и сын Николай. Бенуа отдал немало душевных сил и времени работе в станковой живописи и графике, но по самой природе своего дарования и по складу творческого мышления он не был станковистом, а еще менее – мастером картины, которая могла бы воплотить все стороны его замысла в едином, как бы синтезирующем изображении. С ними были тесно связаны Н. Рерих, М. Нестеров, К. Серов, М. Врубель, М. Коровин, Б. Кустодиев и другие мастера русского искусства начала XX века. Работая на прежнем профессиональном уровне, ничего принципиально нового и интересного Бенуа создать уже не смог, часто довольствуясь варьированием старого (одних вариантов ставшего легендарным балета Петрушка было исполнено не менее восьми).

Современники видели в нём живое воплощение духа артистизма. История «Мира искусства» началась с устроенной Сергеем Дягилевым выставки русских и финляндских художников в январе 1898 года в помещении училища барона Штиглица в Петербурге.

Противопоставив академическому течению свою школу работы с натуры, отвергнув принятую «манеру», Венецианов сумел создать произведения, от которых «веет теплотой и настроением». Семье Бенуа удалось выжить в эти годы лишь благодаря американским пайкам АРА (помощи пострадавшим странам в Первой мировой войне). Существует мнение, что русские обладают особенным дарованием к портрету. В 1911-13 на основе «Русских сезонов» была создана постоянная труппа Русский балет Дягилева» (1908-11), режиссерРежиссер (от латинского rego — управляю) — постановщик спектаклей, фильмов, эстрадных и цирковых программ. Мы уже ссылались на одну из первых (и достаточно нелицеприятных) рецензий на книгу Бенуа, опубликованную С. П. Дягилевым в 1902 году в журнале «Мир искусства». Картины и зарисовки, сделанные там, хранятся во многих музеях России. Ознакомившись с приложенным к первому выпуску «Истории» Мутера проспектом всего труда, Бенуа с удивлением обнаружил, что в нем будет рассказано и о польской и о скандинавской живописи, но главы о русском искусстве попросту нет.

Книга «История русской живописи в XIX веке» имела свою собственную интересную предысторию. Журналы «Артист» и «Русский художественный архив» напечатали в 1894 году переводы главы. В этих сериях нет историко-жанровых сцен, нет изображений людей и вот таким образом нет оттенка лирической иронии, которой отмечены «Последние прогулки Людовика XIV». Но, как ни странно сказать, несмотря на то что фигуры занимают значительную часть во всех его картинах, несмотря на то что часто они —или кукольны или слащаво условны (это уже в угоду времени), общее впечатление от его произведений остается вполне жизненным, от них необычайно веет теплотой и настроением. Их или вовсе не принимали на большие выставки – академическую, передвижную и акварельную или принимали только с браковкой всего того, в чем сами художники видели наиболее явственное выражение своих исканий. С. П. Дягилев в свое время верно подчеркивал, что она создавалась в расчете не на узкий круг знатоков искусства, а «для многотысячных читателей». С 1917 года А. Бенуа активно участвовал в реформах художественной жизни и музейнойМузеи (от греческого museion — храм муз) — научно-исследовательские и научно-просветительские учреждения, осуществляющие комплектование, хранение изучение и популяризацию памятников естественной истории, материальной и духовной культуры.

От этих. Бенуа увидел в нем замечательного мастера, смело повернувшего в своем «горячем стремлении к правде» на новые пути, посеявшего «первые семена народной живописи». Бенуа мог бы вполне ужиться (именно это он и пытался сделать ещё с 1917 года), если бы они давали ему возможность спокойно заниматься любимым делом. Положим, несметное количество его акварелей, которое хранится в Эрмитаже, показывает в нем лишь порядочного перспективиста, славно, чисто по-английски «мывшего» бумагу, недурно, хотя и шаблонно, выбиравшего местности, но мы имеем свидетельства о том, что это был пылкий, горячий человек, вносивший большое воодушевление в свое преподавание, сильно оживлявший все русское художественное общество, а его участие в Теребеневских карикатурах, некоторые батальные картины и те прекрасные акварели позднейшего времени, вовсе не уступающие лучшим вещам Роландсона, которые хранятся у И. Е. Цветкова в Москве, отлично это подтверждают.

Так постепенно автор подводит читателя к своему главному положению —виноваты не художества и даже не само общество, «для которого они существуют», а те «коренящиеся в самой истории» отношения, которые сложились между обществом и искусством. Через несколько лет кружок был преобразован в редакцию художественного журнала Мир искусства (1898 — 1904). В 1887 году Александр Бенуа, посещает вечерние классы Академии Художеств. В 1893 г. Бенуа увлекается копированием старинных голландцев в Эрмитаже. По окончании университета в 1894 г. Александр Бенуа женится на Анне Карловне Кинд. В 1893 г. Бенуа заявил о себе как талантливый искусствовед, написав художественную историческую статью о русском искусстве для третьего тома Die Geschichte der Malerel im XIX Jahrhundert (История живописи XIX столетия Р. Мутера), вышедшего в 1894 г. За этим последовали История русской живописи (1901 — 1902), Русская школа живописи (1904), Русский музей императора Александра III (1906), Царское Село в царствование императрицы Елизаветы Петровны (1911), Путеводитель по картинной галерее Эрмитажа (1910), История живописи всех времен и народов (1912 — 1917, осталась незаконченной). Он немало занимался теорией отдельных видов и жанров искусства. Были ли Чернецовы учениками Венецианова, достоверно, кажется, неизвестно, но что они, в молодых годах, прямо по своему участию в изданиях Общества поощрения художников, в которых сотрудничал так деятельно и Венецианов, могли быть с ним в общении и находиться под его влиянием, лучше всего доказывают их первые перспективы всяких дворцовых зал и комнат исполненных тихо и добросовестно, с любовью и большой тонкостью в рисунке и «отношениях».

Александр Бенуа, став идеологом и теоретиком объединения «Мир искусства», активно участвовал в его художественной жизни, а также в издании журнала «Мир искусства», взявшего на себя роль основы и идейного рупора этого объединения. Ведь именно ему Бенуа был обязан рядом концептуальных положений своего очерка —подчеркиванием роли эстетического критерия при оценке искусства, резкими высказываниями против тенденциозности, «литературщины», «анекдотизма» в творчестве передвижников, восхвалением художественного артистизма и т. д. С другой стороны, Бенуа воздавал должное передвижникам за то, что они повернули в искусстве от академических штампов к национальной почве и в лучших картинах (как это удалось, например, И. Е. Репину) выразили «народный дух». Это решение было связано, главным образом, с финансовыми и семейными обстоятельствами. Так как Александр Бенуа вырос в атмосфере исключительной художественности, он посещал классы Академии художеств, но считал себя автодидактом (самоучкой). Прошла и реформа в Академии художеств, в результате которой принятую там систему образования попытались освежить, призвав в качестве руководителей учебных мастерских видных художников из некогда противостоявшего академизму стана передвижников.

Рано зародилась в нем любовь к сцене, он сохранил ее на всю жизнь. Лишь впоследствии, среди работ 1911-1916 годов начали возникать чисто пейзажные циклы акварелей изображающих природу Италии, Швейцарии, Бретании и Крыма. Воспоминания Бенуа очень точно отражают его «огорчения». И если они подтачивали «направленство» изнутри передвижничества, будучи внутренне чуждыми ему, то, с другой стороны, «умерла» и старая академия: с ее реформой, с приходом в ее стены передвижников в качестве преподавателей на месте прежней академии «выросла другая». В своих работах Бенуа очень точно передавал стиль и настроения прошедших веков.

Сюда попадут несколько его народных и уличных сцен, типов мужиков и продавцов, всяких азиатов, татар, жидов, калмыков, казаков сюда попадут очень живые сцены со страстно любимыми им лошадьми: то породистыми, запряженными в четверку и везущими в карете богатого сановника, то деревенскими сивками, жалостно плетущимися обозом по бесконечным дорогам сюда попадут также быстро набросанные, но очень типичные пылкие генералы, славные поручики, юнкера и майоры иногда изображенные в карикатурах, незлобных, но чрезвычайно метких, вроде того инженерного генерала, который пугает кур или Багратиона с предлинным носом или Брызгалова в невероятных ботфортищах (в Музее Александра III). Чтобы основательнее и систематичнее ознакомиться с предметом, он несколько месяцев готовился, читал книги, мемуары, брошюры исследования, делал выписки, посещал художественные хранилища, а с середины лета 1893 года приступил к написанию главы. К этим темам он обращался как в своих исторических картинах, так и в пейзажных работах, выполненных с натуры в Петербурге и окрестных дворцах и во Франции, в Версале, где он часто и подолгу бывал (серия "Последние прогулки Людовика XIV", 1897 — 98 "Версальская серия", 1905 — 06). Именно из «Записок» Бенуа узнал о ритуалах прогулок Людовика, о кормлении рыб, о созерцании королем величественных скульптур в парке («Прогулка в кресле», 1897 «У бассейна Цереры», 1897 «Кормление рыб», 1897 «У Курция», 1897— все в Русском музее, Санкт-Петербург). Мы не знаем наверное, пошел ли Рокотов и тут по стопам своего учителя, но существует указание, весьма для нас ценное, что очень многое из тех бесчисленных произведений, которые приписываются знаменитому итальянскому художнику, —в сущности, произведения полузабытого русского мастера. История академизма от его истоков до расцвета в творчестве К. П. Брюллова и Ф. А. Бруни, а затем деятельность их эпигонов и далее —вплоть до «последних академиков» Г. И. Семирадского и К. Е. Маковского рассматривается автором книги как господство далекого от народных идеалов, велеречивого, нарядного, но внутренне пустого искусства, параллели которому в художестве стран Западной Европы не раз упоминает Бенуа.

Мы будем благодарны Вам, если Вы оставите свой отзыв или комментарий в гостевой книге и ознакомитесь со словарем, в котором мы собрали основные определения из области искусства. Действительно, для Бенуа все связанное со сферой искусства было не только профессией, доставляющей средства к жизни, не только занятием, приносящим удовольствие и радость, но и чем-то гораздо большим, связанным с вдохновением, горением, с тем, что называют «искрой божьей» и что требует от человека для своего воплощения полной самоотдачи. Каждый из рисунков к «Азбуке» представляет собой развёрнутую повествовательную сцену, проникнутую мягким юмором иногда жанровую, чаще – сказочную или театральную, всегда неистощимо изобретательную по сюжетным мотивам. Бенуа, поколебавшись, дал свое согласие. В творчестве Бенуа-художника решительно преобладала история.

Серебряковой. За этим первым опытом последовали четыре акварели – иллюстрации к «Золотому горшку» Э. Т. А. С. П. Дягилев учился вместе с Бенуа на юридическом факультете.

Главным критерием оценки произведений искусства Бенуа считал их художественность. Автор в своей корреспонденции из Германии утверждал, что лишь с появлением талантливой книги Мутера, где была помещена «толково составленная статья о русской живописи», в Мюнхене начали интересоваться русским искусством (Мюнхен был в ту пору одним из главных художественных центров Европы). Там он работал главным образом в театрах: сначала в Гранд-опера в Париже с 1924 года с перерывом по 1934 год (знаменитый Поцелуй феи И. Стравинского), а в 1930-1950-е годы – в Ла Скала в Милане, где постановочной частью заведовал его сын Николай.

Н. Бенуа в 1924 году по приглашению Национальной оперы уехал во Францию. Ему принадлежат монография о Гойе (1908), путеводитель по картинной галерее Эpмитaжa (1911), большая статья о Лиотаре (1912) и ряд других работ, популяризирующих классическое наследие европейской живописи.

Впрочем, то, что лучше сохранилось (например, в церкви Зимнего дворца —работы Бельских, в Никольском соборе в Петербурге —неизвестного автора), мало представляет утешительного. Но созревало уже, хотя и медленно, самосознание и среди этих забитых существ являлись уже какие-то протестанты-Антроповы кто-то написал ту чудную искреннюю сценку в Третьяковской галерее сам профессор Академии Угрюмов, по-видимому, живой человек, недаром поездивший по чужим краям, не гнушался писать портреты (и очень недурные), робко отворял отдушину в препорученной ему тюрьме, допускал свободу и собственную инициативу в молодом поколении. Этим же темам художник уделял много внимания в своих театральных и книжных работах. Программа «Мира искусства» предполагала вторжение его деятелей во все области культуры, включая не только изобразительное искусство, театр, оформление книг, но и создание предметов быта — мебели изделий прикладного искусства, проектов оформления интерьеров. Вся масса его портретов представляется какой-то семьей сладострастников и сладострастниц, обжор, ленивцев, что, правда, до некоторой степени, но с очень грубым и плоским пониманием рисует его эпоху.

Опубликование иллюстраций в «Мире искусства» сразу было встречено художественной общественностью как большое событие в русской графике. 401), Выход императрицы Екатерины II в Царскосельском дворце (1909, Гос. Позже они работали вместе с сыном Николаем и дочерью Еленой. Мутер внес в его текст важное изменение —изъял весь конец, где Бенуа говорил о новейших явлениях в русской живописи, в том числе о достоинствах творчества В. М. Васнецова и М. В. Нестерова, от которых тогда он был в восторге. Чисто-декоративных украшений совсем нет.

Открыт в 1778 (архитектор Дж. Изредка к нему заезжал какой-нибудь русский турист —и тогда для Щедрина начиналась пытка, так как патриотический барин считал долгом поддержать русского художника и заказывал ему «окончить» один из таких горячих, страстных и непосредственных этюдов с натуры. Уже в октябре в Петербурге появился очередной выпуск книги Мутера с главой о русской живописи и указанием, что она написана «при участии Александра Бенуа».

На всем протяжении своей жизни Александр Бенуа, биография и творчество которого были неразрывно связаны с Россией, оставался ее горячим патриотом и старался сделать ее культуру популярной во всем мире.

Бенуа был приглашен главным художником и работал над спектаклем вместе с К. А. Коровиным, Л. С. Бакстом, Е. Е. Лансере и В. А. Серовым, однако из-за ссоры Дягилева с Волконским балет так и не был поставлен. Недаром его лучшие создания принадлежат искусству книги и живописи театра. Александр Николаевич Бенуа (фр. С бесподобным в XIX веке мастерством приведены вообще все краски в этой картине в соответствие между собою, начиная с этого колорита неба и листвы, продолжая желтоватым тоном лица, красным —мундира, белым —лосин (по которым удивительно кстати свешивается серебряный шнур портупей), кончая загрязненными перчатками и пестрыми перьями на шап. К непризнанным присоединились те из признанных, которым было не по себе в утвержденных группах.

Русский музей). Переиздание книги позволяет возродить эту ее функцию. Там он работал главным образом в театрах: сначала в Гранд-опера в Париже с 1924 года с перерывом по 1934 год (знаменитый Поцелуй феи И. Стравинского), а в 1930-1950-е годы – в Ла Скала в Милане, где постановочной частью заведовал его сын Николай. Опять-таки идейно и всей культурой они принадлежали к другому кругу, это были последние отпрыски реализма, не лишенного передвижнической окраски. Их обычно связывают лишь с именем С. П. Пусть позже, как он это делал десятки раз и по отношению к другим художникам, Бенуа уточнит свои оценки «русского Милле», сочтя их, быть может, несколько преувеличенными поначалу. Кое-что свежее было сделано в этой области даже до Венецианова, еще в XVIII веке. В ее названии, однако, стоит обязывающее слово «история», а ее, как известно, следует писать с максимальной объективностью, «без гнева и пристрастия».

Бенуа еще не знал, сколько в этих многословных текстах было недостоверного, научно невыверенного материала и был очарован всем —и концепцией, оказавшейся близкой его собственному подходу к искусству и свободной литературной манерой Мутера и его дерзкими переоценками устоявшихся мнений, которые вызывали восторг молодежи. Как критик и историк искусства он задавал основной тон публикациям журнала, а как художник (тогда уже полностью вступивший в пору творческой зрелости) входил в ту группу своих близких друзей —петербургских мастеров, которая составила ядро сообщества мирискусников. Сам Петр не понимал живописи: он любил забавляться в картинках воспоминаниями тех сценок, которые он видел в своей милой Голландии, он еще больше любил наслаждаться «портретами» столь нужных ему кораблей, но европейское искусство не вошло к нему в дом, не ужилось с ним. Что дает Тропинину особенно почетное место в истории русской живописи, это —сродство его в некоторых задачах с Венециановым, вернее —его зависимость, столь почетная, от последнего а для Москвы это имело громадное значение, так как он первый (а за ним, гораздо позже, прямой ученик Венецианова Зарянко) посеял семена того реализма, на котором вырос и окреп впоследствии чисто московский протест против чужого и холодного, академического, петербургского искусства.

Работы Бенуа связаны с Версалем, его парком, Петергофом. Он не мог иначе. Бенуа уже в апреле 1923 года. Бенуа был инициатором и вдохновителем этой работы. Впервые ему пришлось решать здесь вопросы художественного конструирования книги.

Все это еще не полный перечень его профессий и различных сторон творчества. Именно пейзаж полно отразил мировидение художника. Среди современных Левицкому иностранных живописцев Антон Графф и Гейнсборо только и могут поспорить с ним и если Графф не переспорит, то Гейнсборо уже наверное возьмет верх, так как в нем все есть, что и у Левицкого, плюс явная и несомненная сознательность, постоянное превосходство художника над моделью, взгляд на натуру сверху вниз, не в силу какои-либо ходячей эстетики, но прямо по гениальной природе, тогда как в Левицком взгляд хоть и не робкий, не подобострастный, как у Рокотова, слегка даже насмешливый, но и не с высоты превосходства художника над своим предметом, а «дружественный», простодушно хитроватый. Отсюда и постоянные подвижки изменения, коррективы, которые он вносил впоследствии в свои оценки и позиции, всегда с полной искренностью, от всего сердца отстаивая то, во что верил в данную минуту. «От этих. Имя Бенуа – живописца, сценографа и иллюстратора историка искусства и художественного критика граничит с высшими достижениями «серебряного века» отечественной культуры. Горделиво и очаровательно торчит из-за мехового воротника небольшая и курчавая голова героя, осанка полна мужественной прелести, а в элегантной позе есть что-то слегка балетное, но все же бравое до дерзости.

Кому в целой русской живописи удалось передать такое истинно летнее настроение, как то, которое вложено в его картину «Лето» (галерея Третьякова), где за несколько угловато посаженной бабой, с чуть выправленным профилем, расстилается чисто русская, уже вовсе не выправленная природа: далекая, желтая нива, зреющая в раскаленном, насыщенном солнцем воздухе. Значение цикла Медного всадника далеко не исчерпывается его чисто графическими качествами. По воспоминаниям Бенуа, знакомство с книгой произвело на него «впечатление какого-то откровения». При Елизавете выходит в свет целый отличный атлас гравюр изображающих виды Петербурга и окрестностей по рисункам Махаева, в которых замечается большой шаг вперед в художественно-научном отношении, прекрасное знание перспективы и умение выбрать удачную точку.

Дягилев, по большому счёту, являлся лишь талантливым администратором с хорошим, говоря современным языком, «административным ресурсом»: связями, знакомствами, доступом к государственному финансированию. И это весьма естественно: как только стали возводиться великолепные дворцы, разбиваться роскошные сады и вырастать как по волшебству новые города, явилась потребность все это увековечить, от всего этого, как от самого лестного для самолюбия русского человека иметь воспоминания, «портреты».

Лишь в 1880-е годы, полагает Бенуа, на смену «общественной» и «литературной» школе, как и эпигонам академизма, стали выдвигаться свежие молодые силы. В ту же серию входят работы, принадлежащие к числу самых удачных произведений Бенуа, заслуженно пользующихся широкой известностью: «Парад при Павле I» (1907, Гос. собрания), меланхолично-элегическую по тону, надолго утвердившую за ним славу «певца Версаля и Людовиков». Макет Пиковой дамы тщательно продуман и разработан художником.

В дореволюционное время книжные работы Бенуа имели мало успеха у издателей. Ей недостает именно историзма. Первая и наиболее сильная из них связана с театральными впечатлениями. Очень неприятна круглота его овалов, какая-то шаблонная жизненность во взгляде, мятость в рисунке, унаследованная от Щукина. Шутя выпутывался он из такой красочной какофонии, какою, вероятно, являлись в натуре красный мундир и через него голубая лента (на портрете графа Васильева): для этого ему достаточно было подчеркнуть серебряный блеск орденов, отвлекающий глаз от монотонного красного сукна, в фоне дать дополнительные зеленые —и как раз в нужных оттенках —цвета, чтобы убийственная для всякого другого тема дала ему случай сделать превосходную именно по краскам, вещь. В ней приняли участие едва ли не все деятели «Мира искусства».

Его перу принадлежат «История живописи всех времен и народов», «Русская живопись в XIX веке». «Ныне я себя чувствую более усталым, разбитым и удрученным, нежели за все эти годы. Наиболее чуткие, жаждущие света души фатально уходили туда, куда их толкали решительно все и где им обещали преподать сколько их пламенным сердцам было бы угодно самого «высокого» искусства. Само обращение к пейзажу у Бенуа было продиктовано интересом к истории.

Одновременно с этими крупными работами Бенуа опубликовал в журнале Мир искусства (1899-1904) и ежемесячном сборнике Художественные сокровища России (1901-1903), а позднее в журнале Старые годы (1907-1913) и некоторых других изданиях множество статей и заметок по отдельным вопросам истории русского и западноевропейского искусства. Во всяком случае, мы вправе с тем же недоумением спросить: откуда явился Венецианов. Бенуа мыслил и подходил к своим темам именно как иллюстратор или как театральный художник и режиссер, последовательно раскрывая в цикле этюдов и композиций разнообразные аспекты задуманного им образа, создавая ряд сменяющих друг друга архитектурно-пейзажных декораций и тщательно разработанных мизансцен. Русско-финляндская выставка имела большой успех.

Жизнь его была полна труда и исканий, ошибок и больших творческих успехов. Но роль А. Бенуа в «Русских сезонах» не ограничивалась оформлением спектаклей. Это был художник, для которого краски значили все. Надо же раз навсегда решиться считать все, что происходило с основания Академии до появления Брюллова в ее стенах, простым историческим курьезом и помнить, что русская живопись XVIII и начала XIX века есть живопись Левицкого, Боровиковского, Венецианова, Орловского и Тропинина, вовсе не обучавшихся в Академии художеств, живопись Щукина, Кипренского, Галактионова, Иванова, Мартынова и Алексеева, бывших в Академии, но не имевших с ее основным значением ничего общего, —а вовсе не Козлова, Пучинова, Лосенки, Акимова, Угрюмова, Егорова, Шебуева и массы других профессоров, академиков и «назначенных», к счастью, теперь навсегда забытых.

Русский музей), оставшиеся неизданными и две страничные иллюстрации к книге П. И. Кутепова Царская и императорская охота на Руси, т. III (1902), созданные в сотрудничестве с Е. Е. Лансере (в этом же издании Бенуа выполнил ряд заставок и концовок). Сам Галактионов был художник робкий и аккуратный, но его заслуга и состояла как раз в том, что он был робкий и аккуратный, не мудрствовал лукаво, не «шикарил», а внимательно присматривался к природе, переносил все, что видел, на бумагу и при этом следует заметить, что он видел очень тонко, не упуская ничего характерного. В ней приняли участие едва ли не все деятели Мира искусства.

Такое ощущение, точно что-то, нависло над головой», - писал А. Н. В 1907 году А. Н. Бенуа играл важную роль в основании Старинного театра в Петербурге (для которого создал занавес), на следующий год одна из его декораций была использована в парижской постановке «Бориса Годунова».

Бенуа занимал в труппе пост директора по художественной части. Пора расцвета этого сообщества продолжалась и в 1902 году, каждая новая выставка «Мира искусства» становилась событием, как некогда первые выступления передвижников и все большим признанием стали пользоваться принципы, которые сблизили на этих выставках десятки самых разных художников —поиск красоты как вечная проблема искусства, отвращение к рутине, стремление к высокой художественной культуре. Ничто не любил он так горячо и не знал так глубоко. Дягилевым Александр Бенуа организовал объединение «Мир искусства», выпускавшее одноименное издание.

«Реалисты-передвижники, —пишет Бенуа, —завоевали для искусства жизнь, правду искренность». Представляя собою дань времени, они не должны играть решающей роли в оценке труда Бенуа. был государственным служащим, которому эти пайки выдавались в качестве заработной платы. Они составляют едва ли не половину его наследия. «Героем» новых произведений художника становится само искусство прошлого: не люди, а великолепные архитектурно-парковые ансамбли, то поражающие своей грандиозностью, то очаровывающие интимным изяществом и поэтической прелестью. Дягилева, забывая, что именно А. Н.

Было принято возить его на балы, на ужины, на обеды, в интимные кружки и на парадные фестивали и всюду он должен был показывать свои штуки, до бесконечности разнообразные. Успех художника в Павильоне Армиды подтвердил его художественное призвание и он был вовлечен во множество театральных проектов. Бенуа был инициатором и вдохновителем этой работы.

Знак зодиака — Телец. Он резко критикует и односторонние доктрины реализма, вытекающие, на его взгляд, не «из личной склонности художника» (как это было, по Бенуа, у А. Г. Венецианова), а под воздействием диктата общественного мнения. Может быть искусству России не хватало значительных личностей.

Бенуа предполагает, что позже, на расстоянии, можно будет обрисовать пока не заметные современникам общие черты эпохи, но одно ему представляется несомненным —и академизм и «общественное направленство» в целом исторически уже изжиты, свершается какой-то переходный процесс в искусстве. Книга известного исследователя искусства, художника Александра Николаевича Бенуа (1870—1960), раскрывающая широкую панораму развития русской живописи в XIX столетии, стала не только классикой отечественного искусствоведения, но и замечательным памятником серебряного века в русской художественной культуре. Художник продолжал работать, оформлял декорации во многих театрах, писал книги и картины. И если русская литература не захотела сужать себя тесной доктриной исполнять чисто служебную роль, то живопись, по мнению Бенуа, «покорно пошла под ярмо», что сказалось и на ее последующей судьбе.

Заслугой «Мира искусства» было также создание высокохудожественной книжной графики, эстампа, театральной декорации. Значительную часть перечисленных серий составляют работы с натуры. Критерий художественного качества объявлялся важнейшим в оценке произведений. Не виновата ли в том природная неспособность русского человека к пластическим искусствам.

Воспитывался он в Киевской Духовной академии, этой русской Сорбонне, которая блестяще расцветала в борьбе с католичеством, так остроумно пользуясь при этом опаснейшими орудиями противников: наукой и образованностью. Почерпнул ли Щедрин что-либо от этого ловкого итальянца —мы не знаем, так как не имеем работ первого периода его деятельности, но скорее можно сказать, что нет, если судить по тому, что им было сделано при Павле (многочисленные виды загородных дворцов и «английских» парков), в которых видно только кое-какое ремесленное умение, слабое подражание иностранным пейзажам и лишь изредка робкое доискивание сентиментального настроения. В те же годы под редакцией Бенуа выходил иллюстрированный журнал «Художественные сокровища России». Александр учился в Академии художеств (1887), основные навыки живописи получил от брата Альберта, акварелиста и архитектора.

В этом отношении Боровиковский уступал и Левицкому. Позднее, уже зрелым мастером, Бенуа исполнил серии пейзажей Версаля, к которому много раз возвращался (1896, 1897, 1898, 1905, 1906, 1907, 1914), Петергофа (1900), Ораниенбаума (1901), Павловска (1902), Рима (1903), Венеции (1912).

Он как будто противопоставляет их бронзовой скульптурной группе изображающей детей играющих в воде. Их ранний рубеж в изобразительном искусстве 1910-х годов обозначен фовизмом и измом. Он отнюдь не разделял революционных настроений своих товарищей по «Миру искусства» – Е. Лансере, Д. Философова и его приятелей – Мережковского и Гиппиус. Более зрелую фазу в развитии книжной графики Бенуа отражает его «Азбука в картинах» (1904) – первая книга, в которой художник выступил как единоличный автор, создатель замысла иллюстратор и оформитель.

Все завещание Венецианова у него свелось к какому-то действительно «фотографированию» безразлично чего, без внутренней теплоты, зря, с абсолютно излишними подробностями, с грубым битьем на иллюзию, на «выпирание». Первый вариант иллюстраций к Медному всаднику (1903) опубликован не отдельной книгой, а только в журнале Мир искусства (1904), с нарушением задуманного художником макета оформления. Но кончал он свой отзыв почти миролюбиво: уж если этой главе суждено будет появиться в русском переводе, то надо будет только ее «всю переделать и переправить».

От Щедровского осталось еще больше, чем от других (но зато вовсе нет сведений о нем самом): 30 рисунков тушью в Музее Александра III и, затем известные, почти вполне с ними схожие литографии изданные с текстом в 40-х годах Обществом поощрения художников и в обеих этих сериях Щедровский с чрезвычайным вниманием и точностью, прямо с натуры, но без всякого личного отношения к делу, точно в камер-обскуру, срисовал нравы и типы простых классов гоголевского времени, что сообщает этим рисункам, в историческом по крайней мере отношении, чрезвычайную драгоценность. Вдохновитель и организатор объединения «Мир искусства», куда в разные годы входили К. Сомов, Л. Бакст, Е. Лансере. Моложе Галактионова и Мартынова, но вполне близким им по духу был еще один художник —Александр Брюллов, брат Карла, впоследствии совсем посвятивший себя архитектуре, в молодые же свои годы не только писавший отличные портреты, но исполнивший еще целый ряд превосходных литографических и акварельных пейзажей, по большей части видов петербургских окрестностей. Как ни странно, сложнее оказывается теперь суждение о критике академизма у Бенуа.

Весь последний период его жизни прошел одной сплошной драмой: любимое его дело разваливалось, уничтожалось, ненавистный враг креп и взлелеянные им птенцы, самые лучшие, самые надежные, один за другим перелетали во вражеский стан, попадали в общую темницу, где, пребывая в постоянной галлюцинации перед ложным блеском (там выставляемым как само солнце), гибли от леденящего воздуха брюлловского чванливого творчества, от соприкосновения с мертвечиной гипсового класса. Природа интересовала художника главным образом в ее связи с историей. Из письма художника к Ф. Ф. Лосенко. ) вряд ли могли иметь влияние. Эти противоречия не смущали Бенуа. С Азбуки Бенуа начинается история детской книги Мира искусства.

Сюжеты для большинства картин этих циклов навеяны мемуарами Сен-Симона. В еще сравнительно недавние годы именно так и судили о книге Бенуа: конечно, в ней немало талантливых, блестящих заметок, но стержневое построение в корне ошибочно, автор явно недооценил роль передвижничества и эстетики «революционеров-демократов». В период с 1896 по 1898 год Александр Бенуа жил и работал во Франции. От Крендовского имеется в музее Цветкова интересная вещь 1837 года —«Сборы на охоту», где с величайшим усердием, несколько сухо и уж больно безразлично нарисованы и выписаны люди, собаки, комната, бездна оружия, всевозможные другие детали. Она не только позволила ему лучше «разобраться в себе», глубже продумать, систематизировать, выверить собственные позиции в искусстве, но и способствовала более критическому отношению к тому, что делал Мутер, поначалу воспринятый как непререкаемый образец. Типы музеев: научно-просветительские исследовательские, учебные.

Он первый в освещении русской живописи сумел дать ту «руководящую нить, с которой не рискуешь сбиться с настоящего пути». Если судить по дневникам Бенуа за период 1917-1920 годов, действительность первых пореволюционных лет серьёзно пугала художника, но он отказался от эмиграции и не покинул родину в столь решительный час. Их обычно связывают лишь с именем С. П. Дягилева, забывая, что именно А. Н. Бенуа занимал в труппе пост директора по художественной части. Сохранив верность историко-ретроспективной эстетике «Мира искусства», Александр Николаевич много и плодотворно работал в театрах разных стран: парижской «Гранд-Опера» (1927-34), миланской «Ла Скала«Ла Скала» (La Scala) — итальянский оперный театр в Милане. Русский музей стр. Его первые самостоятельные работы (1892-1895) представляют собой цикл изображений Павловска, Петергофа, Царского Села, уголков старого Петербурга, а также городов Германии и Швейцарии их старинных кварталов и памятников архитектуры.

Какая умная, тонкая, поэтичная это вещь, полная живописной прелести, как удивительно смела по рисунку (по абсолютно «Вермеровской» перспективе) и как характерна. Оставаясь в советской России, Бенуа никогда не разрывал своих связей с Европой, в частности с парижским театром «Гранд-опера», в постановках которого участвовал как театральный художник ещё в предреволюционные годы. Очень часто Кипренский писал самого себя и во всех этих портретах скорее различных между собой встречается и нечто общее: живой и приветливый взор, что-то мягкое и чувственное в губах, чуть-чуть аффектированный и элегантный беспорядок в костюме, розовые (подрумяненные. ) пухлые щеки, поэтично взбитые волосы но опять-таки ни в одном из этих портретов нет чего-либо хотя бы отдаленно подходящего к мрачной сосредоточенности Рембрандта или к гордой от самосознания мине Рубенса и Рейнолдса, даже нет того измученного тщеславием и собственной пустотой взгляда, который пугает в портрете Брюллова. Умер Александр Бенуа в Париже в 1960 году, немного не дожив до 90-летнего юбилея.

В русских сезонах участвовали: композиторы Н. А. Римский-Корсаков, С. В. Увлечение балетом оказалось настолько сильным, что по инициативе Бенуа и при его непосредственном участии была организована частная балетная труппа, начавшая в 1909 году триумфальные выступления в Париже — «Русские сезоны». Природа интересовала художника главным образом в ее связи с историей. Вот почему нельзя от меня требовать какой-либо выдержанности». Зарянко представляется типом тех исказителей, которые встречаются во всех вероучениях.

По ним хорошо видно, что работа над главой об искусстве России действительно оказалась для молодого автора, как он сам признавал, «превосходной школой». Обоих пенсионеров Петра постигла грустная участь: Матвеев умер, не дожив до сорокалетнего возраста, Никитин в лучшую пору своей жизни был (при Анне) засажен в тюрьму, впоследствии бит кнутом и сослан. Однако в СССР нельзя было жить вне политики.

Западноевропейское искусство привлекало внимание Бенуа в неменьшей степени, чем русское. Как раз тогда, в Италии, с Кипренским произошла снова самая романтическая история. Но и его захватила волна брюлловского академизма и он поступил в чиновники высокого искусства, принявшись писать дюжинные образы никому не нужных «вакханок», так что для нас этот мастер теперь представляется скорее типом ужасного брюлловца, нежели хорошим последователем Венецианова. 3я этим первым опытом последовали четыре акварели – иллюстрации к Золотому горшку Э. Т. А. Автором статьи был 24-летний Сергей Павлович Дягилев. Все три новые серии написаны в итоге тщательного историко-художественного исследования, вдохновленного страстным поэтическим увлечением. И он, будучи до революции бескомпромиссным критиком, не боявшимся высказываться по любым художественным вопросам, теперь был вынужден подбирать слова даже в беседах с хорошими знакомыми.

Прекрасна в красках картина «Проводы рекрута», вернее —тоже портреты молодой бабенки и солдата. Пусть же читатель сам убедится в справедливости или ошибочности этих слов, знакомясь с «Историей русской живописи в XIX веке» Александра Николаевича Бенуа. На основе собственного творческого замысла (истолкования произведения) создает новую сценическую реальность, объединяя работу над постановкой (Московского Художественного театра, 1913-1915). В 1907-1910 художник выполнил серию гуашей для издания «Русская история в картинках» (Санкт-Петербург, 1910) его исторические образыОбраз художественный — категория эстетики, средство и форма освоения жизни искусством способ бытия художественного произведения. Именно в «Мире искусства» начинали свою разнообразную деятельность всемирно известные художники Леон Бакст, Мстислав Добужинский, Евгений Лансере, Игорь Грабарь. С «Азбуки» А. Бенуа начинается история детской книги «Мира искусства».

Таков еще портрет (в Румянцевском музее) тоже какого-то полувосточного господина в зеленом мундире, у которого такая коварная улыбка в хитрых, темных и глубоких глазах и на толстых губах. И влюбился он не во что-либо скрытое в этой красоте, не в тайное, «настроительное», а прямо во всю ее внешность: в нежные линии скал, в ритмичный плеск зеленого моря, в серебристое журчание каскадов, а главное —в солнце, божественное солнце, которое торжественно царит над всем и во всем, прихотливо играет в зелени, по дороге и на старых, облупившихся стенах домов. В 1894 году Александр Бенуа дебютировалДебют (французское debut) — первое выступление на каком-либо поприще например, артиста на сцене. М. Н. Воробьев, почему-то более всего прославившийся своими видами Палестины и всякой заморской «живописности», ничего ровно не выражающими и очень неважно исполненными, в первую половину своей деятельности, до 1820-х годов, также преимущественно был занят Петербургом, но он уже не инстинктивно, как его учитель Алексеев и товарищ Галактионов, а прямо намеренно задавался известными поэтичными темами, в которых сказывалась его мягкая, восприимчивая к музыке душа и, быть может, влияние нарождавшегося тогда романтизма, от которого все вдруг как-то ожило, приобрело смысл и значение.

Он влюбился в одну девушку, но, не встретив взаимности, с отчаяния решился на поступок, по крайней мере столь же сумасшедший и отважный, как разбойничество Карла Моора. Пейзажная графика французского классицизма подсказала ему приемы художественного решения.

---