«сон рыцаря» — такое название дал своей маленькой картине, выполненной для Сципиона Боргезе, 22-летний Рафаэль «Геркулеса на распутье» написал один из мастеров сиенской школы. Выражение «Геркулес на распутье» применяется к человеку, затрудняющемуся в выборе между двумя решениями, одно из которых явно является правильным, зато второе — приятным. Выражение «Геркулес на распутье» применяется к человеку, стоящему перед какой-либо дилеммой, решающему, какое направление ему избрать.
Выражение «Геркулес на распутье» применяется к человеку, затрудняющемуся в выборе между двумя решениями, одно из которых явно является правильным, зато второе— приятным. Она стала популярной благодаря римским и средневековым авторам, много на нее ссылавшимся и потому вошла в историю именно в латинском варианте — «Геркулес на распутье».
Возможно, дело здесь не только в сходстве имен заказчика и римского героя — Рафаэлю (как и его современникам), скорее всего, был известен «Сон Сципиона», часть шестой книги Цицерона «О государстве»: юный Сципион созерцает во сне девять сфер космоса, находящихся в гармоничной пропорции по отношению друг к другу и слышит музыку сфер, а также видит, как бессмертные души людей покидают тела и потом вновь воплощаются. Юный герой сознательно отверг легкий путь. У Рафаэля Афина и Афродита тоже зовут Сципиона на два разных пути — путь мудрости и внутренних сражений (меч и книга в руках Афины) ведет круто вверх и по нему уже устремились вперед всадники путь спокойствия и любви (цветок Афродиты) ведет в долину, залитую безмятежным светом Оба героя спят, однако на выбор, который они делают, отчасти указывает их поза: оба склоняются в сторону Афины-Добродетели. В 1570-х годах Паоло Веронезе на своей картине обозначил выбор Геркулеса много яснее: тот пытается в объятиях Добродетели найти защиту от преследований Порока. Спустя два века к этому сюжету обратился другой итальянец, Помпео Батони. Маттео Пальмьери (1406—1475) в Libro della vita civile аллегорически конструирует этот выбор как колебания между активной prudentia (благоразумие, примарное удовлетворение ежедневных телесных нужд) и созерцательной sapientia (высшая мудрость, которая рождается в одиночестве в размышлении о неземных, высших, божественных материях, «героическая меланхолия»)5. Граф Шефтсбери в 1713 году напечатал «Noticion of the historical draught, or Tablature of the Judgment of Hercules»: оно включало инструкции к художнику Паоло ди Маттеису, которому он заказал картину на этот сюжет (впрочем, считается, что художник им не очень следовал)6. Счастлив тот, кто живет, как гость на пиру.
А кто поверит каким-нибудь словам твоим. Кто поможет тебе в какой-нибудь нужде. Оба юноши грезят и во сне им приходится делать непростой выбор.
Роберт Дадсли (Robert Dodsley) в 1775 году опубликовал поэму «The Choice of Hercules». А у тебя что есть хорошего. Над Минервой может трубить Слава (или короновать героя венком) или сверху взирать Отец-Время (символ того, что героя будут помнить вечно).
Никакая постель для тебя не мягка достаточно: ты ложишься не от усталости, а от скуки. Тогда увидел он, что по направлению к нему идут две стройные женщины. Как-то в своей речи софист Продик из Кеоса, друг Сократа и Платона, рассказал такую аллегорическую историю: когда совсем еще юный Геракл (Геркулес) сидел на распутье и размышлял, какую дорогу выбрать, к нему подошли две женщины — Изнеженность и Добродетель. 118).
Жрец находится на распутье и, в ожидании помощи, сопротивляется искушению Нет ли связи между этим Арканом и сюжетом «Геркулес на распутье». А у тебя что есть хорошего. Спустя два века к этому сюжету обратился другой итальянец, Помпео Батони. Рядом с Добродетелью может стоять человек в лавровом венке и с книгой (поэт, который воспоет героя), она может персонифицироваться Минервой в воинских доспехах и соответствующими атрибутами— Порок, таким образом, персонифицируется подобием Венеры. Когда Геракл услышал эти обещания, он спросил: Женщина, как же твое имя. Из простого эпизода в диалогах Ксенофонта, сюжет, находя параллели в «Сне Сципиона» из труда Цицерона и Punica Силия Италика, (Dream of Scipio), перед которым явились две аналогичные женские фигуры, превращается в богатую и обильно усложнённую деталями философскую аллегорию.
Художнику – я добрая помощница отцу семейства – верный страж слуге – любезное пособие. Он часто упоминается в Британии. Далее следует упоминуть труд Бена Джонсона «Pleasure reconciled to Virtue» (1619). Возможно, дело здесь не только в сходстве имен заказчика и римского героя — Рафаэлю (как и его современникам), скорее всего, был известен «Сон Сципиона», часть шестой книги Цицерона «О государстве»: юный Сципион созерцает во сне девять сфер космоса, находящихся в гармоничной пропорции по отношению друг к другу и слышит музыку сфер, а также видит, как бессмертные души людей покидают тела и потом вновь воплощаются. Фигура Добродетели, как правило, одета, а Порока обнажена или имеет открытую грудь.
118). Вот за что тебя, хоть и бессмертную, прогнали от себя боги вот за что презирают тебя люди. Нет радости, которой ты не испытаешь и жизнь проживешь без труда. В 1775 году она написала «Автопортрет на распутье между Живописью и Музыкой»: юная девушка не отрываясь смотрит на Музыку, путь певицы влечет ее, ведь у Ангелики не только дар художницы, но и прекрасный слух и голос, но В те времена путь певицы считался греховным, отец девушки видел ее художницей и Ангелика делает свой выбор: Живопись поведет ее к Храму искусств, виднеющемуся на вершине. Меняются эпохи, меняется жизнь, но во все времена вопрос судьбоносного выбора неизменно встает перед каждым человеком.
Кто в здравом уме решится быть в свите твоих почитателей. А та в ответ: Друзья называют меня Блаженством враги же, желая унизить, Пороком. Посмотри на меня и улыбнись скорее. Юноши – в любви у стариков старики – в уважении у юношей. Над Минервой может трубить Слава (или короновать героя венком) или сверху взирать Отец-Время (символ того, что героя будут помнить вечно). Какое удовольствие знаешь ты, когда ты не хочешь ничего делать для этого.
Я честная участница в мирных занятиях, надежная союзница в войне и вернейший друг. По обе стороны от героев симметрично друг другу изображены две женские фигуры. Сиенский мастер возвращается к образу Геркулеса, однако оставляет его, по примеру Рафаэля, погруженным в сон (необычное для этого сюжета решение). А известная немецкая художница Ангелика Кауфманн, одна из образованнейших дам своего времени, у которой заказывали портреты даже ПавелI и ЕкатеринаII, которой сам Гете посвящал стихи, перенесла этот сюжет «на себя». Знай, Геракл: без труда боги не дают людям никакого добра.
Далее следует упоминуть труд Бена Джонсона «Pleasure reconciled to Virtue» (1619). Barrell указывает, что этот выбор— не просто между Добродетелью и Пороком, а между гражданскими, публичными добродетелями и персональными, приватными пороками (в частности отказом от гражданского долга)3. Томас Брэдшоу в «The Shepherds Star» (1591) излагает упрощенную версию Выбора Геракла. Встречаются переработки сюжета, заменяется не только Геракл, но два альтернативных пути, между которыми он должен сделать выбор— например, Джошуа Рейнольдс заставил великого актера Гаррика колебаться между двумя театральными жанрами, а Анжелика Кауфманн написала свой автопортрет, выбирающей между двумя свободными искусствами (впрочем, то, что она написала автопортрет, а не кантату, однозначно указывает на её жизненный выбор). Его герой погружен в глубокое раздумье, он никак не решится сделать выбор между наслаждением и долгом и даже склоняется к первому: художник объединяет Геркулеса и Афродиту, заключая их фигуры в классический треугольник шаловливый Амурчик, не теряя времени, уже тащит куда-то палицу героя, однако стоящая напротив Афина напоминает Геркулесу о его миссии, указывая на гору. А известная немецкая художница Ангелика Кауфманн, одна из образованнейших дам своего времени, у которой заказывали портреты даже Павел I и Екатерина II, которой сам Гете посвящал стихи, перенесла этот сюжет «на себя».
Выражение «Геркулес на распутье» применяется к человеку, затрудняющемуся в выборе между двумя решениями. У Рафаэля это богини Афина и Афродита. Друзьям своим я даю право отовсюду извлекать пользу. Геракл, согласно тексту, как правило изображается еще молодым и безбородым и может даже служить аллегорическим портретом какого-нибудь знатного заказчика или даже автопортретом. А известная немецкая художница Ангелика Кауфманн, одна из образованнейших дам своего времени, у которой заказывали портреты даже Павел I и Екатерина II, которой сам Гете посвящал стихи, перенесла этот сюжет «на себя».
По обе стороны от героев симметрично друг другу изображены две женские фигуры. Возможно, дело здесь не только в сходстве имен заказчика и римского героя — Рафаэлю (как и его современникам), скорее всего, был известен «Сон Сципиона», часть шестой книги Цицерона «О государстве»: юный Сципион созерцает во сне девять сфер космоса, находящихся в гармоничной пропорции по отношению друг к другу и слышит музыку сфер, а также видит, как бессмертные души людей покидают тела и потом вновь воплощаются. В 1775 году она написала «Автопортрет на распутье между Живописью и Музыкой»: юная девушка не отрываясь смотрит на Музыку, путь певицы влечет ее, ведь у Ангелики не только дар художницы, но и прекрасный слух и голос, но В те времена путь певицы считался греховным, отец девушки видел ее художницей и Ангелика делает свой выбор: Живопись поведет ее к Храму искусств, виднеющемуся на вершине.
Он часто упоминается в Британии. Влюбленные пьют воду из него, но она не утоляет, а только разжигает их страсть. Далее об этом упоминает, в частности, Цицерон в трактате «Об обязанностях» (I. Будешь спать ты на самой мягкой постели и без труда и забот доставать себе все эти утехи. Ты никогда не слыхала того, что приятнее всего звучит, – похвалы себе.
«Сон рыцаря» — такое название дал своей маленькой картине, выполненной для Сципиона Боргезе, 22-летний Рафаэль «Геркулеса на распутье» написал один из мастеров сиенской школы. Главной фигурой у Рафаэля стал, правда, не Геркулес, а полководец Сципион Африканский. С тех пор в языке появилось крылатое выражение «Геркулес на распутье» — так говорят о человеке, оказавшемся перед трудным нравственным выбором, от которого зависит вся его дальнейшая судьба. — Я вижу, Геракл, ты в раздумье, по какому пути тебе идти в жизни. Главной фигурой у Рафаэля стал, правда, не Геркулес, а полководец Сципион Африканский. Встречаются переработки сюжета, заменяется не только Геракл, но два альтернативных пути, между которыми он должен сделать выбор— например, Джошуа Рейнольдс заставил великого актера Гаррика колебаться между двумя театральными жанрами, а Анжелика Кауфманн написала свой автопортрет, выбирающей между двумя свободными искусствами (впрочем, то, что она написала автопортрет, а не кантату, однозначно указывает на ее жизненный выбор).
Порок (Распутство) может иметь следующие атрибуты: язычковая дудка сатира, тамбурин, маски — символ обмана игральные карты — символ праздности, плетка и кандалы — символ наказания. Мое имя Нега. Далее об этом упоминает, в частности, Цицерон в трактате «Об обязанностях» (I. Как-то в своей речи софист Продик из Кеоса, друг Сократа и Платона, рассказал такую аллегорическую историю: когда совсем еще юный Геракл (Геркулес) сидел на распутье и размышлял, какую дорогу выбрать, к нему подошли две женщины — Изнеженность и Добродетель. В этой речи Продик рассказал сочиненную им аллегорию о юноше Геркулесе (Геракле), сидевшем на распутье и размышлявшем о жизненном пути, который ему предстояло избрать.
Не видела ты никогда, что приятнее всего взору, – доброе дело. Роберт Дадсли (Robert Dodsley) в 1775 году опубликовал поэму «The Choice of Hercules». Граф Шефтсбери в 1713 году напечатал «Noticion of the historical draught, or Tablature of the Judgment of Hercules»: оно включало инструкции к художнику Паоло ди Маттеису, которому он заказал картину на этот сюжет (впрочем, считается, что художник им не очень следовал). В эпоху Ренессанса выбор Геркулеса становится символом духовной борьбы, «психомахии», благодаря которой античный герой эволюционирует в блуждающего рыцаря и наконец в аллегорию Христа. Из того, что есть на свете полезного и славного, боги ничего не дают людям без труда и заботы: хочешь, чтобы боги были к тебе милостивы, надо чтить богов хочешь быть любимым друзьями, надо делать добро друзьям желаешь пользоваться почетом в каком-нибудь городе, надо приносить пользу городу хочешь возбуждать восторг всей Эллады своими достоинствами, надо стараться делать добро Элладе хочешь, чтобы земля приносила тебе плоды в изобилии, надо ухаживать за землей думаешь богатеть от скотоводства, надо заботиться о скоте стремишься возвыситься через войну и хочешь иметь возможность освобождать друзей и покорять врагов, надо учиться у знатоков военному искусству и в нем упражняться хочешь обладать и телесной силой, надо приучать тело повиноваться рассудку и развивать его упражнениями, с трудами и потом. Вот таким образом я надеюсь, что если бы ты пошёл путём, ведущим ко мне, то из тебя вышел бы превосходный работник на поприще благородных, высоких подвигов и я стала бы пользоваться ещё большим почётом и славой за добрые деяния. 118).
Эта история была впервые рассказана греческим софистом Продиком в своей речи, но дошла до нас в пересказе Сократа, записанном Ксенофонтом («Воспоминания о Сократе», II, 1, 21-34). Оба юноши грезят и во сне им приходится делать непростой выбор. Избери меня спутницей: я поведу тебя путем приятным и удобным. Добродетель узнается по головному убору монахини, она стоит по правую руку от юноши (как и Афина Рафаэля — символика правой стороны) и указывает на каменистую тропу, тянущуюся меж мрачных скал и сухих искореженных деревьев. Решись на такую жизнь, Геракл, сын почтенных родителей и ты достигнешь высшего счастья.
Томас Брэдшоу в «The Shepherds Star» (1591) излагает упрощённую версию Выбора Геракла. — Жалкая тварь. У Рафаэля это богини Афина и Афродита. А кто поверит каким-нибудь словам твоим. Роберт Дадсли (Robert Dodsley) в 1775 году опубликовал поэму «The Choice of Hercules».
– Несчастная, – отвечает ей Добродетель, – что есть у тебя хорошего. Кто поможет тебе в какой-нибудь нужде. Далее следует упоминуть труд Бена Джонсона «Pleasure reconciled to Virtue» (1619).
«Сон рыцаря» — такое название дал своей маленькой картине, выполненной для Сципиона Боргезе, 22-летний Рафаэль «Геркулеса на распутье» написал один из мастеров сиенской школы. Влюбленные пьют воду из него, но она не утоляет, а только разжигает их страсть. Маттео Пальмьери (1406—1475) в Libro della vita civile аллегорически конструирует этот выбор как колебания между активной prudentia (благоразумие, примарное удовлетворение ежедневных телесных нужд) и созерцательной sapientia (высшая мудрость, которая рождается в одиночестве в размышлении о неземных, высших, божественных материях, «героическая меланхолия»). В эпоху Ренессанса выбор Геркулеса становится символом духовной борьбы, «психомахии», благодаря которой античный герой эволюционирует в блуждающего рыцаря и наконец в аллегорию Христа4. Главной фигурой у Рафаэля стал, правда, не Геркулес, а полководец Сципион Африканский. Юный герой сознательно отверг легкий путь.
Из простого эпизода в диалогах Ксенофонта, сюжет, находя параллели в «Сне Сципиона» из труда Цицерона и Punica Силия Италика, (Dream of Scipio), перед которым явились две аналогичные женские фигуры, превращается в богатую и обильно усложнённую деталями философскую аллегорию2. — Я вижу, Геракл, ты в раздумье, по какому пути тебе идти в жизни. Счастлив тот, кто живет, как гость на пиру. Из простого эпизода в диалогах Ксенофонта, сюжет, находя параллели в «Сне Сципиона» из труда Цицерона и Punica Силия Италика, (Dream of Scipio), перед которым явились две аналогичные женские фигуры, превращается в богатую и обильно усложненную деталями философскую аллегорию.
Barrell указывает, что этот выбор— не просто между Добродетелью и Пороком, а между гражданскими, публичными добродетелями и персональными, приватными пороками (в частности отказом от гражданского долга). Какое удовольствие знаешь ты, когда ты не хочешь ничего делать для этого. Однако этот путь ведет в цветущий сад, где бьет фонтан — источник жизни, а дамы и кавалеры ведут беседы или предаются философским размышлениям. Фигура Добродетели, как правило, одета, а Порока обнажена или имеет открытую грудь.
Добродетель узнается по головному убору монахини, она стоит по правую руку от юноши (как и Афина Рафаэля — символика правой стороны) и указывает на каменистую тропу, тянущуюся меж мрачных скал и сухих искореженных деревьев. — Жалкая тварь. Выражение возникло из речи греческого софиста Продика (V в. до н. а. ) известной лишь в изложении Ксенофонта «Воспоминания о Сократе», 2, 1, 21 — 33). Далее об этом упоминает, в частности, Цицерон в трактате «Об обязанностях» (I. Идем со мной и ты будешь счастлив. Встречаются переработки сюжета, заменяется не только Геракл, но два альтернативных пути, между которыми он должен сделать выбор — например, Джошуа Рейнольдс заставил великого актера Гаррика колебаться между двумя театральными жанрами, а Анжелика Кауфманн написала свой автопортрет, выбирающей между двумя свободными искусствами (впрочем, то, что она написала автопортрет, а не кантату, однозначно указывает на её жизненный выбор).
В 1775 году она написала «Автопортрет на распутье между Живописью и Музыкой»: юная девушка не отрываясь смотрит на Музыку, путь певицы влечет ее, ведь у Ангелики не только дар художницы, но и прекрасный слух и голос, но В те времена путь певицы считался греховным, отец девушки видел ее художницей и Ангелика делает свой выбор: Живопись поведет ее к Храму искусств, виднеющемуся на вершине. Порок (Распутство) может иметь следующие атрибуты: язычковая дудка сатира, тамбурин, маски— символ обмана игральные карты— символ праздности, плетка и кандалы— символ наказания. О средствах ко всему этому не затрудняйся: не бойся, что все это будет стоить тебе больших умственных и физических трудов: ты будешь наслаждаться плодами чужих трудов и не будешь нуждаться ни в чем. Жрец находится на распутье и, в ожидании помощи, сопротивляется искушению Нет ли связи между этим Арканом и сюжетом «Геркулес на распутье».
Оба юноши грезят и во сне им приходится делать непростой выбор. С тех пор в языке появилось крылатое выражение «Геркулес на распутье» — так говорят о человеке, оказавшемся перед трудным нравственным выбором, от которого зависит вся его дальнейшая судьба. Рядом с Добродетелью может стоять человек в лавровом венке и с книгой (поэт, который воспоет героя), она может персонифицироваться Минервой в воинских доспехах и соответствующими атрибутами — Порок, таким образом, персонифицируется подобием Венеры. Сиенский мастер возвращается к образу Геркулеса, однако оставляет его, по примеру Рафаэля, погруженным в сон (необычное для этого сюжета решение).
Он часто упоминается в Британии. Посмотри на меня и улыбнись скорее. Сиенский мастер возвращается к образу Геркулеса, однако оставляет его, по примеру Рафаэля, погруженным в сон (необычное для этого сюжета решение).
Мое имя Нега. Жизнь прекрасна, в ней столько радостей. Граф Шефтсбери в 1713 году напечатал «Noticion of the historical draught, or Tablature of the Judgment of Hercules»: оно включало инструкции к художнику Паоло ди Маттеису, которому он заказал картину на этот сюжет (впрочем, считается, что художник им не очень следовал). Идем со мной и ты будешь счастлив.
Не буду обманывать тебя вступлениями насчет удовольствий, а расскажу по правде, как боги устроили все в мире. Жизнь прекрасна, в ней столько радостей. Томас Брэдшоу в «The Shepherds Star» (1591) излагает упрощённую версию Выбора Геракла. И Геркулес вновь останавливается на распутье. Barrell указывает, что этот выбор — не просто между Добродетелью и Пороком, а между гражданскими, публичными добродетелями и персональными, приватными пороками (в частности отказом от гражданского долга). Кто в здравом уме решится быть в свите твоих почитателей. Самых приятных звуков, — похвалы себе, — ты не слышишь самого приятного зрелища не видишь, так как никогда не видала ни одного своего славного деяния.