Фома Неверующий Караваджо

В центре Христос, спокойно разъясняющий смысл Священного Писания. Все эти детали связаны с Иисусом Христом, принёсшим себя в жертву ради спасения людей. Здесь он провёл почти пять лет и ему неплохо жилось и работалось. Недавно было окончательно установлено, что он родился в 1571 году, хотя в некоторых монографиях и на табличках в музеях под его картинами до сих пор ещё значится 1573 год. Со всех сторон посыпались заказы. Слава о двух шедеврах в церкви Сан-Луиджи шла по всему городу.

Вознамерившись потягаться славой с самим Вазари, он сочинил свои «Жизнеописания», расположив материал хронологически по годам правления римских понтификов. Вот таким образом молодой художник охотнее отзывался на прозвище «Караваджо», данное по названию городка, где прошли годы его детства и откуда были родом его отец и мать. Известно, что под контрактом поставил свою подпись и Онорио Лонги, взявшийся опекать не очень-то сведущего в практических делах друга и не отходивший от него ни на шаг после неудачи с картиной «Апостол Матфей и ангел». Что же значит тогда красный цвет.

1. Неверие апостола Фомы (Караваджо)
2. Анализ картины Микеланджело Караваджо Неверие апостола Фомы
3. Картина Караваджо «Трапеза в Эммаусе» и Рембрандта «Неверие апостола Фомы» (краткое описание)
4. Описание картины «Неверие апостола Фомы»
5. Недоверчивость святого Фомы Караваджо

Что толку в запоздалом признании и невысказанных вовремя словах благодарности. Привременная слава художника оказалась такой же скоротечной, как его жизнь и только XX век стал временем нового открытия его искусства.

Ждать пришлось недолго. Но счастливый владелец никому её так и не уступил.

Художник не ошибся в выборе. Стоя на лестнице с палитрой перед огромным холстом, он чувствовал порой, как в мастерскую неслышно заходил кардинал, но не мог понять, каково его отношение к картине. Скрестив ноги, он удобно сидит в кресле, называемом «савонароловским» и неспешно пишет своё Евангелие по наитию свыше. Не убоявшись кривотолков и злых языков инквизиция выбрала этот несчастливый день для совершения «правосудия» в её понимании.

1. АНАЛИЗ КАРТИНЫ МИКЕЛАНДЖЕЛО КАРАВАДЖО НЕВЕРИЕ АПОСТОЛА ФОМЫ
2. Караваджо "Уверение Фомы", 1600-1602
3. Вы вошли как: священник Константин Пархоменко
4. Фома НеверующийАпостол Фома«Монарх»«Трон»
5. Микеланджело Меризи да Караваджо

Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой. Еле различимы отдельные элементы архитектуры в виде тонущих во мраке колонн храма.

В тот же вечер он слёг в горячке. Всё было готово.

Через пару дней неожиданно пришла помощь. Во дворце можно было повстречать ещё одного художника, лет на двадцать старше Караваджо. Художник превзошёл самого себя, живописуя своими излюбленными средствами — тенью и светом — исполненную драматического накала картину, построенную на резких контрастах.

Никакой условности или нимбов – всё жизненно достоверно. Вскоре подошёл и Манчини. Но Караваджо не слушал ничьих советов и продолжал работать с прежним остервенением. При первом взгляде на картину трудно определить, где происходит действие.

Даже рана Иисуса отображена в надрыве одежд святого Фомы. На картине прекрасно видно четыре фигуры изображающие сцену святого писания. Толпу оттеснили ещё дальше, а на помост поднялись палач с подручными.

После восьми дней опять были в доме ученики Его и Фома с ними. На картине общая многофигурность может отображать одну лишь личность (автора) и он же является совершающим движение с самим собой. Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Композиция «Смерть Марии», замечательная безыскусственностью и силою чувств, воспринимается как подлинная народная эпическая драма.

Пока помощники возились с вещами, Караваджо с грустью осмотрелся в последний раз. В отличие от спокойного «Призвания апостола Матфея» здесь с особой наглядностью и глубиной проявился дух нового динамичного искусства барокко, которое повсеместно прокладывало себе путь. Без исключения – любопытство.

Теперь его искусство становится более напряженным и драматичным, а порою даже жестоким. Всё значительно проще с «Всепобеждающим Амуром», для которого позировал озорной подросток Чекко. Дабы не отвлекать внимание от происходящего, нет и резких светотеневых переходов — только обыгрывание светло-коричневых и красноватых тонов. В историю он вошёл под этим именем.

Караваджо дорожил своей личной свободой и чурался всякого мнения, навязываемого извне. Так, почему же мне не дала спокойствия кисть руки.

Бедняжка расплакалась и, запутавшись в длинном шлейфе, громко запричитала: «Мама, мама. » Хворый супруг был не в силах её успокоить, так как сам зашёлся в диком кашле и его била лихорадка. Картина «Юный Иоанн Креститель» (128x94) пользовалась не меньшим успехом у знатоков, чем «Всепобеждающий Амур». Стало быть, не напрасны были его муки и старания. Хорошо показана перемена этого состояния напряжением глаз и лбов. Так как основные символы изображения понятны (Христос – вера, Неверующие – скептицизм) стоит обратить внимание на символику других деталей.

К сожалению, о замечательной картине сегодня можно судить только по копии, поскольку оригинал погиб в 1945 году в Берлине, как и упоминавшийся ранее великолепный портрет «Куртизанка Филлида». Упомянутый выше Иаков Ворагинский в своём сочинении «Золотая легенда», этом своеобразном католическом аналоге православной книги Четьи Минеи, пишет: «Месса шла к завершению, когда в храме неожиданно появился убийца, подосланный эфиопским царём. «Юный Иоанн Креститель» и «Всепобеждающий Амур» — эти два бесспорных шедевра были единственными у Караваджо, в которых он, отбросив все запреты и условности, смело воспел красоту набирающего силу молодого мужского тела, выразив радость жизни, свойственную молодости.

Настал день расставания с дворцом Мадата. Образ Христа очеловечен и абсолютно лишен традиционной героизации. Его юное лицо явно контрастирует с загорелыми старческими лицами его учеников. Картина содержит ряд деталей, нуждающихся в пояснении.

Известна и дата его преждевременной смерти — воскресенье 18 июля 1610 года.

Духовенство решительно отвергло работу как противоречащую евангельским канонам. Интересно также то, что подобный ромб образует и общее построение фигур на картине. Пожалуй, это были последние работы, которые по радостному мировосприятию и яркому колориту могли сравниться с «Отдыхом на пути в Египет». Но его мнением Караваджо пренебрёг.

В качестве примера можно сослаться на Веронезе, что означает «веронец», хотя его настоящее имя Паоло Кальяри или на известного под именем Тинторетто Якопо Робусти, чей отец был красильщиком (tintore). Антонио Аллегри получил прозвище Корреджо по названию городка, где он родился, а уроженца Пармы Франческо Маццолу прозвали Пармиджанино. Что касается «Мученичества апостола Матфея», то там сама фигура евангелиста несколько отошла на второй план, уступив место убийце и вот таким образом художнику не столь важен был типаж. Остережением в любопытстве людей, чтобы они слишком не «ковырялись» в вере ища в ней подвохи.

«Что ж, оно даже к лучшему, — подумал художник. Сказать, что Иисус отводит руку Фомы, мы не можем ибо кисть не изогнута книзу. Вот таким образом заказчик торопил с завершением работы. Сам апостол Матфей на ней утратил прежний облик мудреца сократовского типа.

Мудрый Джустиньяни ещё задолго до совета осторожного Сандрарта прикрыл на всякий случай шёлковой кисеёй ранее купленную им картину «Неверие апостола Фомы», которая была куда более крамольной и опасной, нежели юнец ангел с его дерзко вызывающей наготой. А, возможно, это предостережение состоит как раз в том, чтобы не проникать в веру глубже положенного ибо она может и не являться такой чистой, если раскрыть ее темную сторону (к напримеру то обилие жестокости и насилия, которые наличествует в ее истоках). Лишь бы это пошло ему на пользу. В его новой картине «Апостол Матфей и ангел» апостол выглядит благообразным крестьянским мудрецом с высоким сократовским лбом. Возможно и агрессию, кровь, смертность. Видно, что ступни босых ног обращены к выходу. Златошёрстный баран упрятал мальчика от гнева отца в далёкой Колхиде — родине «золотого руна».

Изображение Караваджо отличается предельной простотой, конкретностью и выразительностью. Он без труда отыскал его в одной из дешёвых таверн на улице Скрофа. Вокруг столба были разложены поленница сухих дров и кучи хвороста. «Неверие апостола Фомы» является основополагающим для понимания метода Караваджо при построении композиции, когда каждая деталь на картине выверена с математической точностью в стремлении добиться чёткой организации пространства.

Именно через него заказчик Крешенци передал тогда партию дорогостоящих красок, которые, по мнению Помаранчо, должны были «придать нужную красоту и пышность». Щупальца инквизиции проникали в самые потаённые области жизни человека. Так чем же является здесь ее изображение – Неверием Фомы или остережением Христа. Поэт Милези, увидев новую работу «Неверие апостола Фомы», откликнулся стихотворением, в котором сумел выразить главную мысль художника: Страшит неверие Фомы И будоражит нас не в меру. Прежде всего, сама приземлённая фигура апостола в облике плешивого крестьянина изображённого сидящим на стуле со скрещёнными ногами, чьи босые грязные ступни обращены к зрителю.

Вероятно, тогда у него оказалась в руках «Исповедь» блаженного Августина, которая помогла ему ориентироваться в сложной богословской символике и толковании библейских сюжетов. По его распоряжению к больному приставили опытную сиделку. Этот призыв прозвучал на картине зримо и психологически достоверно.

В 1597–1598 годах в церкви Сан Луиджи деи Франчези Караваджо выполнил для капеллы Кантарелли три монументальные композиции – «Евангелист Матфей, внимающий ангелу», «Призвание апостола Матфея» и «Мученичество апостола Матфея». «Пусть здесь и останется, — решил Караваджо, — напоминая кое-кому обо мне». Ощущение полной сопричастности со всем происходящим на картине было более чем очевидным. В то время и у самого Караваджо тоже появились все основания для радости. Тогда же им были написаны ещё два Иоанна Крестителя в пустыне.

Двое гвардейцев схватили её и силком уволокли в сторону. Глубина перспективы утопает в тёмном безвоздушном пространстве. «Неверие апостола Фомы» (1602) Холст, масло. Эта мысль оказалась революционной в эпоху жестокого подавления любого инакомыслия. Отчего он умер и где похоронен, так и осталось невыясненным.

Спустя почти триста лет отвергнувший философа мир всё же вспомнил о нём. В одном исподнем его повели на эшафот. Никакой условности или нимбов — всё жизненно достоверно. Кое-что могли бы прояснить свидетельства биографов, которых поражала и даже пугала неординарность личности художника, стоявшего особняком среди собратьев по искусству и выделявшегося непохожестью на кого-либо из современных мастеров.

— Не нужно произносить непременных в подобных случаях слов благодарности за хлеб-соль». Такого барана при желании нетрудно было заполучить на время, особенно перед Рождеством, когда по римским улицам под звуки шарманок и пастушьих рожков бредут тучные отары овец и коз, перегоняемые через весь город с летних пастбищ на зимние стойбища. В центре на затемнённом фоне выделяется четырёхлистник, образованный чуть ли не соприкасающимися головами Христа и трёх учеников. Белый цвет одежд в данном случае ассоциируется с чистой, непоколебимой верой Христа.

Его лицо не выражает ничего, кроме физического ощущения боли. Так как основные символы изображения понятны (Христос – вера, Неверующие – скептицизм) стоит обратить внимание на символику других деталей. Караваджо.

Вероятно, советуя задрапировать картину, немец беспокоился не только о том, что она «затмевает» все другие работы, а среди них картины Рафаэля, Джорджоне, Тициана и других великих мастеров. Все фигуры приближены к переднему плану, что превращает зрителя в участника происходящего поиска истины. Он вводит прием резкого контраста света и тени. Запахло гарью и палёным мясом. 20:24). Всё сказанное Иисусом наводит их на глубокие размышления.

Смелая трактовка религиозного сюжета вызвала протест церковников. Без исключения – любопытство. Картина, написанная для одной из римских церквей, была отвергнута. Это левая кисть Иисуса Христа.

Скорее всего, здесь неточность передает саму суть – то есть движение. Простым людям, заполнившим церковь до отказа и не только знатокам, всё понятно и близко. Но вернёмся к тому трагическому дню четырёхсотлетней давности.

А он, неблагодарный, даже не простился с ним, впопыхах покинув Милан. Другим биографом, лично знавшим Караваджо, оказался весьма посредственный римский художник Джованни Бальоне (1573-1644), приверженец маньеризма. В одном из номеров «Аввизи» говорится, что в праздничные дни Вечный город посетило более миллиона верующих.

Путаницу внёс сам художник. В слабо освещённой комнате за столом находятся четверо просто одетых мужчин. Караваджо вторично обращается к образу Спасителя, рисуя вдохновенный профиль.

Никогда ещё он не чувствовал себя в церкви так хорошо, как теперь, находясь в этой толпе единоверцев и единомышленников, ощущая их поддержку и понимание. Неожиданно, прорвав оцепление, какая-то бесноватая женщина в лохмотьях пустилась в пляс вокруг эшафота и стала подбрасывать охапки хвороста в костёр — дикое зрелище. Но Караваджо по-своему решает эту сцену из Священного Писания. Вон на стене висит его карандашный рисунок. Всё было продумано до мелочей и вы глядело на удивление буднично.

Что же значит тогда красный цвет. Образуется некое движение одной фигуры. Покинув мастерскую, он хотел зайти попрощаться с дель Монте, но дворецкий объявил, что кардинал уехал по делам в Ватикан. Возможно и агрессию, кровь, смертность. Остается еще одна малозначительная деталь. Он изображён во всей своей откровенно плотской красе с отнюдь не ангельскими крылышками и плутовской улыбкой, словно вопрошая: «А теперь что вы на это скажете, господа хорошие. » Можно многое сказать об Амуре, этом излюбленном персонаже маньеристов со свойственными их творениям гедонизмом и явным эротизмом.

При смазке цветов различаются четыре ярких цветовых пятна. Другие искусствоведы увидели ряд других фигур: крест, ромб и т. д. Мне кажется, что абсолютно не важно, какую фигуру имел в виду автор, важен лишь только тот факт, что головы явно между собой взаимодействуют. Сроки поджимали и под впечатлением увиденного на площади Кампо ди Фьори он приступил к написанию второй картины цикла «Мученичество апостола Матфея» (323x343). На картине прекрасно видно четыре фигуры изображающие сцену святого писания. Из карет стали выходить члены верховного суда инквизиции.

Эксцентричную натуру художника тяжело назвать глубоко-христианской, так как в картинах Караваджо не раз было замечена высокая степень богохульства (приравнивание девы Марии к простой земной женщине, недостойные позы для святых, крупные изображения задов, выбор в модели для изображения святых известных проституток), не говоря уже о прижизненных преступлениях автора. По рекомендации Рубенса ее купили для Лувра.

Этот прием, характерный для периода творческой зрелости Караваджо (так называемая «темная» манера) был усвоен впоследствии его многочисленными последователями. А затем, подумав, осенил крестным знамением, как бы благословляя на нелёгкое дело. Эксцентричную натуру художника тяжело назвать глубоко-христианской, так как в картинах Караваджо не раз было замечена высокая степень богохульства (приравнивание девы Марии к простой земной женщине, недостойные позы для святых, крупные изображения задов, выбор в модели для изображения святых известных проституток), не говоря уже о прижизненных преступлениях автора. К обнажённому Бруно подошёл священник и поднёс к лицу распятие. Иисус говорит ему: ты поверил, так как увидел Меня блаженны невидевшие и уверовавшие.

Во время своих скитаний он проповедовал всеобщий «закон любви, созвучный природе» в развитие гуманистического толкования внеисповедного христианства. Но затем интерес к его творчеству пережил резкий спад, уступив место барокко и классицизму, а его немногочисленных оставшихся приверженцев начали именовать «караваджистами».

Перепуганные ребята побежали утром за Манчини. Недаром одно из его сочинений так и называется «О героическом энтузиазме» в нем философ высмеивает невежество и схоластику, мужественно отстаивая собственные принципы и право каждого человека на свободу мысли. Но приговорённый к смерти монах отвернулся, отказавшись приложиться к кресту.

Воодушевлённый успехом Караваджо приступил к написанию последней картины цикла «Апостол Матфей и ангел» (223x183).

К ним присоединились оказавшиеся там же друзья Лонги, Леони, Марино и Милези. С замечательной картиной произошло непредвиденное. Что же не устроило в картине церковный клир. Вспомнилось, как в Венеции не на шутку перепуганный Петерцано отпаивал юнца настоями, когда его рвало и выворачивало наружу после первого ночного загула. Свет, падающий сверху слева, образует подобие нимба вокруг головы Христа.

Остальные неприметные предметы прикрыты тенью. Другие искусствоведы увидели ряд других фигур: крест, ромб и т. д. Благодаря общим усилиям Караваджо был через пару недель поставлен на ноги. Изображённые на картине персонажи хорошо им знакомы и узнаваемы. Неожиданно возникла проблема с натурщиком.

Врач предписал кормить его крепким бульоном и специальными целительными отварами из трав. Работа великолепна и по композиции и по исполнению.

Зато ярко освещены ступени перед алтарём, где разыгралась трагедия. Образуется некое движение одной фигуры. А вот для центральной картины над алтарём Караваджо решил использовать знакомого натурщика по «Отдыху на пути в Египет».

Несмотря на критические стрелы, выпущенные многими недоброжелателями Караваджо против «Амура» и вопреки раздававшимся утверждениям, что это всего лишь пародия на скульптуру Микеланджело «Победа» во дворце палаццо Веккио во Флоренции, когда в ответ остаётся только развести руками, поскольку возражать тут бесполезно и глупо, картина пользовалась неимоверным успехом. Всю ночь бредил, вскрикивал, его мучили кошмары. Он приобрёл её за сто пятьдесят скудо.

Справедливости ради следует признать, что, несмотря на яркий колорит и тщательную прорисовку каждой детали — например, жилистые руки апостола или морщины у него на лбу, — центральная картина триады явно уступает двум боковым полотнам в силу вынужденных уступок условности и придирок церковного причта. Право называться только по имени, данному при крещении, получили лишь титаны Возрождения — Леонардо, Микеланджело, Рафаэль и Тициан. Иисус возможно сам затаскивает и вынимает руку неверующего из и во внутрь своей раны. Как много ему прощалось этим человеком и скольким он ему обязан.

С помощью ломового извозчика нехитрый скарб был погружен на телегу. Увы, всему приходит конец. Он был на хорошем счету у старого кардинала и ему были поручены оформление домашней часовни и роспись фресками фамильной капеллы в церкви Арачели рядом с Капитолием. Остальные неприметные предметы прикрыты тенью. Не осуждающий, а повелительный жест Христа вызывает в памяти протянутую длань бога Саваофа на плафонной фреске Микеланджело «Сотворение человека» в Сикстинской капелле.

Своё пристрастное повествование о Караваджо он завершил сентенцией, звучащей как приговор суда: «Прескверно умер, как и жил». Вот что немец отметил в книге «Галерея Джустиньяни», где среди пятнадцати картин кисти Караваджо особо выделен его «Всепобеждающий Амур»: «Эта работа, которая находится в одном помещении вместе с другими тремя сотнями картин самых известных мастеров, по моему настоятельному совету была задрапирована тёмно-зелёным шёлковым покрывалом и показывалась лишь в последнюю очередь иначе она затмевала бы своей броской красотой остальные не менее прекрасные произведения других мастеров»58.

Им был понятен драматический пафос нового произведения. Караваджо встречался с ним ранее у Крешенци, где тот расписывал фресками парадный зал. Картина лишний раз доказывает, сколь демократично искусство Караваджо.

Дрожа от холода, он стал похлопывать себя руками по бокам, чтобы как-то согреться. «Неверие апостола Фомы» является основополагающим для понимания метода Караваджо при построении композиции, когда каждая деталь на картине выверена с математической точностью в стремлении добиться чёткой организации пространства. Помаранчо был близок к кругу кавалера Чезари дАрпино, о чём не мог не знать Караваджо. Казалось, сама природа воспротивилась этому вымученному браку-сделке. Затем наступила тишина — толпа умолкла и слышно было, как потрескивают дрова в костре. При смазке цветов различаются четыре ярких цветовых пятна.

Даже рана Иисуса отображена в надрыве одежд святого Фомы. Так чем же является здесь ее изображение – Неверием Фомы или остережением Христа. Духовенство отвергло алтарный образ.

Либо вообще неясно, чья рука на картине. И данная фигура превосходно отображает суть мысль на панно, реализованном Караваджо. По сравнению с первой картиной количество персонажей доведено до тринадцати. В упоминавшейся выше картине «Неверие апостола Фомы» (107x146) наиболее зримо и убедительно выражено кредо художника, который в своём неприятии официального искусства, отягощённого условностями маньеристского и академического толка, доводит изображение до полемической заострённости, демонстративно отказавшись от всех атрибутов святости, чьё наличие обязательно в сугубо евангельском сюжете. Но если все четыре фигуры являются градациями одной, то их можно обозначить как пограничные состояния одной личности, колеблющейся от светлой фигуры Христа (человека верующего) до темной фигуры Фомы (неверующего).

Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Постояв немного, старик так же незаметно уходил, как и появлялся, не проронив ни слова. Жест его руки, благословляющий трапезу, напоминает о Тайной вечери. В толпе раздался гул, то ли осуждающий, то ли сочувствующий.

Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам. Работа великолепна и по композиции и по исполнению. Караваджо заверил хозяина дома, что его пожелание будет исполнено к нужному сроку. Белый цвет одежд в данном случае ассоциируется с чистой, непоколебимой верой Христа.

Каков был сюжет картины и была ли она написана, так и осталось невыясненным. Казнь была назначена на пятницу 17 февраля. Картина Караваджо «Трапеза в Эммаусе» – второе произведение художника на сюжет явления Христа.

На площадь въехала вереница закрытых экипажей, сопровождаемых отрядом всадников. Этим произведением он ещё больше подлил масла в огонь полемики вокруг своего творчества. Интересно также то, что подобный ромб образует и общее построение фигур на картине. Ужель и впрямь свободны мы, Сомненью подвергая веру. Собравшиеся на площади молча смотрели на полуголого человека, привязанного к столбу.

Но картину увидел Джустиньяни и уговорил автора от греха подальше расстаться с ней. Всё прошло гладко и спокойно, без упрёков и обид.

Бросив дерзкий вызов господствовавшим тогда в итальянском искусстве бесплодному академизму, погрязшему в эклектике и повсеместно утверждающемуся маньеризму с его вычурностью и изощрённостью, рассчитанным на вкусы узкого круга «знатоков», Караваджо своим бунтарством перевернул все устоявшиеся к тому времени представления о живописи, произведя настоящую революцию в искусстве и породив множество восторженных почитателей и последователей. А, возможно, это предостережение состоит как раз в том, чтобы не проникать в веру глубже положенного ибо она может и не являться такой чистой, если раскрыть ее темную сторону (к напримеру то обилие жестокости и насилия, которые наличествует в ее истоках). В переполненной церкви находился и Караваджо. Заканчивалась великая эпоха, уходили из жизни выдающиеся её творцы и повсеместно утверждалось новое направление в искусстве, получившее название «маньеризм» и выразившее острый кризис гуманистических идей.

.

---