И эта самая дверь была приоткрыта. Картина «Уличка» (около 1658 г. ) изображает вид из окон его дома: обветшалую кирпичную постройку — приют для престарелых. Испытал влияние мастеров бытового жанра круга Ф. Халса, Я. Вермера и К. Фабрициуса. О развитии художественных способностей речи не шло. Влияние Вермера на творчество Хоха было непродолжительным, несмотря на общераспространенное мнение о «связанности» этих художником. Сам Вермер «пошел в силу» лишь в конце 1665-х годов, до этого он не мог предложить Хоху ничего такого, чем бы тот мог заинтересоваться.
Новые впечатления, получаемые Хохом во время этих путешествий, много значили для него, хотя сразу и не находили «сюжетного» отражения в живописи. Примерно в 1652 году Юстус де ла Гранже перебрался на постоянное жительство в Делфт. Вместе с ним в Делфте обосновался и Хох. Здесь он в 1654 году женился на местной уроженке Аннетье ван дер Бурх, от которой в браке родились семеро детей. Переезд Питера де Хоха (вероятно, в 1663 г. ) из тихого провинциального Делфта в Амстердам – шумную столицу тогдашнего торгового и культурного мира – пагубно сказался на его искусстве. Он постоянно искал способы лучшего изображения света, передачи воздушной среды. Увлеченный этими работами Хох попробовал делать нечто подобное. В представлении большинства любителей голландской живописи Делфт связан с Яном Вермером.
Рассудок его начал мутиться. Круг тем Хоха очень узок. Используя его приемы, он приближал фигуры к зрителю, применял сильный боковой свет – как, например, на картине «Женщина, чистящая яблоко».
Он сочетает широкую кисть с мелким мазком, координирует свет и цвет. Из интерьеров уходят свойственные им ранее интимность и ощущение «обжитости», люди и предметы не находят более себе единственно верных мест в композиции и автор, вероятно, чувствуя это, пытается создать дополнительные связи между персонажами и окружающей их средой. Однако, очень скоро он внес в этот жанр существенные изменения. В это время он находился под влиянием творчества Карела Фабрициуса и Николаса Маса. Величественный интерьер с залом Совета бургомистров охватывал несколько этажей. Родился в 1629 году в Роттердаме. В биографиях говорится, что умер Хох после 1684 года.
Он постоянно искал способы лучшего изображения света, передачи воздушной среды. Несчастья пошатнули здоровье художника. Было очевидно, что богаты, они от рождения, а лишь благодаря случаю или упорному труду. Картина интересна и тем, что она запечатлела первоначальный вид недавно открытого зала.
Глядя прямо перед собой, он прикладывал палец к губам, будто призывал хранить молчание. Но это мало что меняет. Из интерьеров уходят свойственные им ранее интимность и ощущение «обжитости», люди и предметы не находят более себе единственно верных мест в композиции и автор, вероятно, чувствуя это, пытается создать дополнительные связи между персонажами и окружающей их средой. При этом, высоко ценя зрительский успех, он успешно внедрял в свои балеты достижения модных итальянок, оценивая претенденток на императорский ангажемент с деловитостью лошадиного барышника («красивые зубы», «глупый вид, но сильные пуанты»). Стал увлекаться изобразительным искусством ещё в раннем детстве.
Работал в Делфте и Амстердаме. Но, пока еще, эти детали выглядят органично, т. к сохраняется главное – атмосфера спокойной и тихой жизни. Сравнивая Хоха с Терборхом, Фромантеи писал: «У Питера де Хоха все неопределенно, затуманено, словно покрыто дымкой, все уходит вглубь полутона еще более преображают, отдаляют от зрителя все части полотна, сообщая вещам таинственность и одушевленность, более ощутимый смысл, большую теплоту и заманчивую интимность». То есть картина строится не вокруг какого-либо одного «события», а складывается из абсолютно не связанных друг с другом элементов. Но Хох был прост по своей сути, вот таким образом плохо знал, как на самом деле живут «вскормленные с золотых ложек». Около 1660 года Юстус дела Гранже переехал в Америку. «Интерьер голландского дома» — картина иногда называемая «Голландским интерьером», считается одной из первых интерьерных работ Хоха.
Но, приблизительно в 1663-65 годах манера художника коренным образом меняется. Кроме того, в Амстердаме уже имелись художники, сделавшие своим главным «жанром» именно сцепки из «патрицианского» быта (так, в 1655 году сюда переехал Габриэль Метсю), вот таким образом подобные работы Хоха пользовались лишь очень ограниченным спросом. Цвета у Вермера сильные, насыщенные на первый взгляд кажется, что он не смешивал краски. Работу отличают цельность и ценность деталей. Уже в Амстердаме он пытался некоторое время сохранить «делфтские» традиции.
Глядя на картину, видно как плетется ткань человеческого бытия. Питер де Хох, очевидно, не был удовлетворен подобным методом обучения. Действие обычно происходит на открытом воздухе или в полутени комнаты. Но в каждой работе присутствует свое настроение, у каждой — своя интонация. Интерьеры, дворики, непритязательные сценки из жизни голландского бюргерства.
Как и в большинстве других подобных произведений, в «Интерьере, » нет какого-либо главного события. Даже эффектные фуэте (с веером, двойными оборотами и переменой рук) не смогли компенсировать неудачи адажио: в нем, мучительно нащупывая баланс в позах на одном пуанте, балерина подчас смахивала на неопытного канатоходца. И, благодаря том, что Хох видит все эти «существования» (девочки, мыльного пузыря, удаляющегося человека, служанки, кадки), в его картинах присутствует то сложно поддающееся объяснению ощущение медленного течения жизни, которое так завораживает. Он стал вводить в свои композиции богатые интерьеры, роскошные наряды и прочие приметы «богатой жизни». В работах мастера нет торжества материального мира.
В работе с классикой современные хореографы шли двумя путями: либо вышивали по исторической канве с использованием цитат из оригинала, либо полностью отходили от лексики первоисточника (что при наличии таланта, безусловно, продуктивнее). Он стал вводить в свои композиции богатые интерьеры, роскошные наряды и прочие приметы «богатой жизни». Так и сейчас, с улицы пришли и туда же уйдут и мальчик-нищий и офицер-кутила. Каждый из них пришел к своему решению.
Как и в большинстве других подобных произведений, в «Интерьере, » нет какого-либо главного события. Заметна также и нравственная двойственность картины художника: девушка пьет вино с мужчинами (вГолландиитакая женщина считалась развратной), двое кавалеров Хоха ведут себя с фамильярностью, почти невозможной в светском дамском обществе. Здесь же художник написал свои лучшие работы. «Хозяйка и служанка» (около 1657) дает принципиально новое решение. Новые впечатления, получаемые Хохом во время этих путешествий, много значили для него, хотя сразу и не находили «сюжетного» отражения в живописи.
Но и этот дуэт, вырванный из контекста спектакля, утратил изрядную долю магии. Семнадцати лет от роду будущий Питер де Хох уехал из родного Роттердама в Харлем, где поступил в мастерскую живописца Николаса Берхема (1620 – 1684). Предполагалось, что Питер, как и его отец, освоит ремесло каменщика.
В описываемую пору, однако, Вермер был слишком юн, чтобы составить конкуренцию Хоху. Но он не чувствовал быта «патрициев» и, прослужив десять лет камердинером, судил о нем так, как обычно судят слуги. Сюжеты картин крайне просты: женщина вышла из полутемной каморки и протягивает маленькой девочке кувшинчик с молоком (Чулан, 1658, Амстердам, Рейксмузеум), служанка за руку с девочкой спускается во дворик из хозяйственной пристройки, другая женщина задержалась в проходе на улицу (Служанка с ребенком во дворике, 1658, Лондон, Национальная галерея), женщина и трое мужчин чинно играют в карты в просторной комнате, залитой светом, который идет из окна и открытой двери (Игра в карты, 1658, Лондон, Бекингемский дворец). Перед ними, в тени от простенка между окон, стоит служанка. Художник не мог представить себе, с какими трудностями ему предстоит столкнуться, наивно полагая что его стиль окажется «подходящим» для амстердамских заказчиков.
Сценки из солдатского быта, писанием которых Хох увлекся в Харлеме, находились буквально в полушаге от интерьерных сцен «делфтского» Хоха. Все буднично и просто, так просто, что даже, кажется, не стоит внимания. Хоха заслуженно считают мастером интерьеров. Круг тем Хоха очень узок.
Однако, очень скоро он внес в этот жанр существенные изменения. Художнику, будто видит эти «изыски» глазами простолюдина, только что приехавшего в город из деревни, они ослепляют его своим блеском и он изображает их чуть ли не с внутренним трепетом. В сущности, лучшие картины художника — лишь около тридцати полотей. В картине «Военный и служанка» он не высвободился еще окончательно из плена монохромной живописи. Сравнивая Хоха с Терборхом, Фромантеи писал: «У Питера де Хоха все неопределенно, затуманено, словно покрыто дымкой, все уходит вглубь полутона еще более преображают, отдаляют от зрителя все части полотна, сообщая вещам таинственность и одушевленность, более ощутимый смысл, большую теплоту и заманчивую интимность». Быть может, отчасти оно родственно искусству Вермера.
Световоздушная среда садика теплее, она как бы впитывает в себя цвет мощенной кирпичом дорожки и теплой молочно-белой штукатурки ограды. Питер де Хох родился в Роттердаме в 1629 году в семье каменщика. Не известно также ни точной даты смерти мастера, ни места, где он похоронен. «Хозяйка и служанка» – важная веха творческой судьбы Хоха. На другой стороне канала виден кирпичный фасад большого типично голландского дома.
Ему приходилось снижать цены на свои картины, браться за совсем уж не свойственные его кисти сюжеты (известно несколько парадных семейных портретов, написанных им) и все-таки он не мог обеспечить должным образом свою семью. Полотна его чистые, светлые, насыщенные красками, цветами и солнечным светом. Полотна его чистые, светлые, насыщенные красками, цветами и солнечным светом. Верх платья – по скромному черный. «Интерьер голландского дома» – картина иногда называемая «Голландским интерьером», считается одной из первых интерьерных работ Хоха.
Все сияет чистотой, повсюду царит порядок, каждый камень кирпичной стены дома, ромбовидный черно-белый узор пола, перекладины дворовой ограды проработаны аккуратно и тщательно. Неизвестно, когда в точности была написана картина. К середине 1670-х годов он впал в нищету и не имел средств, чтобы платить необходимые подати. В этих словах выражена сама суть искусства Хоха — его «одушевленность». Учился у К. Берхема в Харлеме (около 1646-49). Но, приблизительно в 1663-65 годах манера художника коренным образом меняется.
Эжен Фромантен, автор книги «Старые мастера», говоря о картине Хоха «Голландский интерьер», точно сформулировал суть его творчества: «Здесь то же скрытое значение, тот же рисунок, лишенный индивидуального отпечатка, то же непостижимое сочетание искусства и природы. Вероятно, Хох и сам чувствовал, что находится на ложном пути, вот таким образом и в 1660-е и в 1670-е годы время от времени возвращался к своим «делфтским» темам. Особую поэтичность у малых голландцев приобретает интерьер. Вместо мутноватых оконных стекол «Интерьера голландского дома» – сияющие окна с витражами вместо просто одетых детей – щегольски наряженный ребенок вместо задворок или скромной улочки – изящно вымощенный плитками дворик и даже портик в «античном стиле».
Чистый уютный дворик. Порядок – в интерьере и в одеянии женских фигур. Отныне Хоху больше незачем было оставаться в Делфте, где на большой успех рассчитывать не приходилось. Главные достоинства Вермера-художника заключаются в передаче света и воздуха. Не они служат художнику, как должно быть, а он служит им.
Обрамление окон, притолоки и пороги дверей образуют как бы рамы, обрамляющие, «кадрирующие» эти просветы. Воспевая размеренный ритм обеспеченного быта буржуа, проникнутого мещанской добропорядочностью и практицизмом, художник все более замыкается в ограниченном домом, двором и садом мирке, куда не проникают волнения улицы и большой жизни. В работах мастера нет торжества материального мира. Жизнь голландцев протекала именно в доме.
В «Хозяйке и служанке» видна уже прирожденная «патрицианка», которую выдают как манеры и одежда, так и окружающая обстановка. Но строптивый Питер был недоволен методом преподавания Берхема. Так называемые «хозяйки» появлялись в работах мастера и раньше, но то были хозяйки, недалеко ушедшие от собственной прислуги. Однако его зависимость от де ла Гранжа сохранилась.
Питер де Хох (1629-после 1684) — один из ярких представителей делфтской школы живописи, традиционной темой изображения которой был интерьер. Девочка выдувает мыльный пузырь по улице, удаляясь идет человек – его видно в проем калитки служанка наполняет ведро водой, а рядом стоит кадка или метла или какой-нибудь еще «представитель мира вещей» и с ним тоже что-нибудь происходит – у каждого персонажа и предмета идет «своя жизнь». Творец вступил с ней в почтительные отношения, хореографическими кульминациями которых оказались фрагменты постановки Льва Иванова, а драматургической — финал, в котором двуличная героиня, всучив оторопевшему «Чайковскому» скинутый им наземь сюртук, негодующе сбежала за кулисы.
Художник не мог представить себе, с какими трудностями ему предстоит столкнуться, наивно полагая что его стиль окажется «подходящим» для амстердамских заказчиков. Около 1660 года Юстус дела Гранже переехал в Америку. Именно это создает эффект «озарения жизнью», в котором есть и тревожное знание непрочности мира и благодарность за то, что пока он устойчив. Отныне Хоху больше незачем было оставаться в Делфте, где на большой успех рассчитывать не приходилось. И Хох решился попытать счастья в Амстердаме. В колорите Хоха преобладают воздушные золотистые тона, оттенённые пятнами чистого цвета.
Кроме того, в Амстердаме уже имелись художники, сделавшие своим главным «жанром» именно сцепки из «патрицианского» быта (так, в 1655 году сюда переехал Габриэль Метсю), вот таким образом подобные работы Хоха пользовались лишь очень ограниченным спросом. Внешняя оболочка предметов – совсем не то, что интересует художника. Но де Хох далек от того и другого. Вот таким образом, желание Хоха посвятить себя живописи, вероятно, стало его личным решением. Примерно в 1652 году Юстус де ла Гранже перебрался на постоянное жительство в Делфт.
Все буднично и просто, так просто, что даже, кажется, не стоит внимания. Хотя подобные курьезы незадачливых авторов (к ним можно отнести и произведение Ивана Васильева, в котором Мефистофель побуждал Фауста к творчеству, то подпуская к нему Маргариту, то отбирая ее) и подпортили программу юбилейного концерта, положение спасли классические шлягеры в исполнении проверенных артистов. Но кисть, привыкшая писать парчу и мрамор, уже не слушалась его и поздние картины мастера, где он пытался «вернуться в Делфт», уже не так хороши, как его полотна конца 1650-х годов.
По торговым делам де ла Гранже часто посещал Гаагу, Делфт, Лейден и Амстердам. Но в каждом жёлтом, синем или белом пятне скрываются десятки, сотни различных оттенков. О «влиянии Вермера на Хоха» можно говорить применительно лишь к концу 1650-х годов, когда появились такие вермеровские шедевры, как «Офицер и смеющаяся девушка» (1658 г. ) и «Служанка с кувшином молока» (1658 – 60 гг. ). По торговым делам де ла Гранже часто посещал Гаагу, Делфт, Лейден и Амстердам. Его влечет к себе, по словам искусствоведа В. И. Лазарева, «интимная поэзия упорядоченного человеческого жилья, домашних забот и радостей маленького человека».
Пока еще, это, практически, та же самая жизнь и те же самые люди, что были в Делфте. Внешняя оболочка предметов – совсем не то, что интересует художника. Вместе с ним в Делфте обосновался и Хох.
В очаге с высоким дымоходом подвешен над огнем котел. «Хозяйка и служанка» — образец голландского жанра, в котором сконцентрированы все достоинства делфтской школы. Рассудок его начал мутиться. Питер де Хох родился в Роттердаме в семье каменщика, учился живописи в Харлеме у пейзажиста Николаса Берхема.
Самой талантливой из оригинальных постановок оказалось адажио, сочиненное Сиди Ларби Шеркауи для знаменитого парижского «Щелкунчика» Дмитрия Чернякова и переделанное им для Натальи Осиповой и Джейсона Киттельбергера. Те же цирковые, но уже позитивные ассоциации вызвало па-де-де из «Талисмана» в исполнении очередной смешанной пары: Татьяны Мельник из Будапешта и Бруклина Мака из Вашингтона. Искореженная хореография отомстила балерине. В 1642—45 годах он жил в Риме, а позже занимался писанием пейзажей в «итальянском стиле», в которых природа представала в «облагороженном» виде. Последние годы жизни Хоха сложились трагично.
Далеко не все из этих работ являются шедеврами. Изображал сцены бюргерского быта (преимущественно домашние хлопоты хозяйки), с любовной тщательностью добиваясь материальности письма, передачи поэтической одухотворённости домашней среды – наполненных воздухом и светом, сияющих чистотой интерьеров и двориков (Дворик, 1658, Национальная галерея, Лондон Мать у колыбели, около 1660, Картинная галерея, Берлин-Далем). Именно это создает эффект «озарения жизнью», в котором есть и тревожное знание непрочности мира и благодарность за то, что пока он устойчив.
Одна из самых известных картин Хоха «Хозяйка и служанка» (ок. Но вермеровские «серебристостъ» и прозрачность воздуха часто не отвечали настроению картин Хоха. Первое своё обучение он прошёл в Харлеме у художника Николаса Берхема в 1645-1647 годах. Картину «Женщина и мальчик с гранатовыми яблоками» характеризует смену стиля живописи Питера де Хоха после переезда в Амстердам.
Некоторые исследователи относят ее к концу 1650-х, некоторые – к началу 1660-х. Картину художника «Женщина и мальчик с гранатовыми яблоками» характеризует смену стиля живописиПитера де Хохапосле переезда в Амстердам. О развитии художественных способностей речи не шло. Питер де Хох не был избалован богатством и известностью.
Интерьеры, дворики, непритязательные сценки из жизни голландского бюргерства. Но эти несложные по действию картины — «Девушка, читающая письмо», «Кавалер и дама у спинета», «Офицер и смеющаяся девушка» и другие полны душевной незамутненности, тишины и покоя. В центре изображена прикрепленная к потолку клетка с птицей. Вермер писал тонкой кистью, густыми, но мягкими красками. Он заставляет своих героев играть в карты, застает их за передачей любовного письма и т. д.
Но кисть, привыкшая писать парчу и мрамор, уже не слушалась его и поздние картины художника, где он пытался «вернуться в Делфт», уже не так хороши, как его полотна конца 1650-х годов. Мирок этот беден, но опрятен, во всём видны следы трудолюбивых рук.
О жизни Хоха в родительском доме почти ничего не известно. На «цитатный» путь встала Ксения Зверева в номере «Па де Петипа» на музыку из «белого акта» «Лебединого озера» и добилась незапланированного комического эффекта. То есть картина строится не вокруг какого-либо одного «события», а складывается из абсолютно не связанных друг с другом элементов. Предполагалось, что Питер, как и его отец, освоит ремесло каменщика. Семья его не отличалась богатством, вела скромное существование, хотя и не бедствовала.
С каждым объемом связана своя цветовая гамма и своя система светотени. «Хозяйка и служанка» уже полностью выражает это новое мироощущение де Хоха. Питер де Хох (Pieter de Hooch) – великий голландский художник.
Девочка выдувает мыльный пузырь по улице, удаляясь идет человек – его видно в проем калитки служанка наполняет ведро водой, а рядом стоит кадка или метла или какой-нибудь еще «представитель мира вещей» и с ним тоже что-нибудь происходит – у каждого персонажа и предмета идет «своя жизнь». Он заставляет своих героев играть в карты, застает их за передачей любовного письма и т. д. Хозяйка находится тут же, она в скромном костюме, на ее трудолюбие намекает рукоделие, лежащее на коленях.
В молодости он, подобно другим художникам середины века, работал над грубоватыми жанровыми сценками, зачастую изображающими солдат в тавернах и на конюшнях. Питер решил изменить стилистику, посчитав, что причина его творческих неудач кроется в простоте работ. Окно в верхней части стены позволяет рассмотреть кусочек другого помещения.
Несколько не в меру ярких бликов повышают драматизм светотени. Служанка с металлическим ведром в руке показывает ей только что купленную рыбу. Не известно также ни точной даты смерти мастера, ни места, где он похоронен. Питер де Хох, очевидно, не был удовлетворен подобным методом обучения. Он живет в эти годы в Делфте, в городе, где в это время проблемы света и цвета волновали Эмануэля де Витте и Яна Вермеера Делфтского (1632-1675).
Но он не чувствовал быта «патрициев» и, прослужив десять лет камердинером, судил о нем так, как обычно судят слуги. Простые архитектурные членения скрыты густыми тенями. Премьеры Мариинского театра Оксана Скорик и Ксандер Париш разыграли историю создания балета: одетому в цивильное господину (вероятно, Чайковскому) привиделась его черно-белая героиня.
На вторую половину 1650-х и начало 1660-х годов падает расцвет творчества де Хоха. В 1642 – 45 годах он жил в Риме, а позже занимался писанием пейзажей в «итальянском стиле», в которых природа представала в «облагороженном» виде. В сущности, лучшие картины художника – лишь около тридцати полотей. В описываемую пору, однако, Вермер был слишком юн, чтобы составить конкуренцию Хоху.
Эжен Фромантен, автор книги «Старые мастера», говоря о картине художника «Голландский интерьер», точно сформулировал суть его творчества: «Здесь то же скрытое значение, тот же рисунок, лишенный индивидуального отпечатка, то же непостижимое сочетание искусства и природы. Хох интуитивно выбрал из имеющихся жанров именно тот, который лучше всего соответствовал складу его дарования. Сценки из солдатского быта, писанием которых Хох увлекся в Харлеме, находились буквально в полушаге от интерьерных сцен «делфтского» Хоха. На дальнейшее становление таланта живописца большое влияние оказали путешествия, проделанные им вместе с Юстусом де ла Гранже. Под кронами растущих на набережной канала деревьев царствует полутень. Художник вводит в бытовую картину мотив городского пейзажа, развитый в делфтской школе.
Увлеченный этими работами Хох попробовал делать нечто подобное.
Семья его не отличалась богатством, вела скромное существование, хотя и не бедствовала. Такая двойственность положения, вероятно, не тяготила его. Художник смотрит на жизнь без праздной скуки: он любуется цветом каждого кирпича, подмечает красочное богатство пасмурного неба. Быть может, отчасти оно родственно искусству Вермера. Сам Вермер «пошел в силу» лишь в конце 1665-х годов, до этого он не мог предложить Хоху ничего такого, чем бы тот мог заинтересоваться.
Такая двойственность положения, вероятно, не тяготила его. Но, «будничная» живопись, под кистью Хоха, обретает поэтическое звучание.
Он проявил здесь присущее ему чувство архитектурного пространства и его организации. Рядом стоит соломенная колыбель, возле которой остановилась собака. Семнадцати лет от роду будущий Питер де Хохуехал из родного Роттердама в Харлем, где поступил в мастерскую живописца Николаса Берхема (1620—1684). Член харлемской Гильдии святого Луки с 1642 года, Берхем был всего на девять лет старше своего ученика. Уже в Амстердаме он пытался некоторое время сохранить «делфтские» традиции.
В Делфте работали такие замечательные мастера как Карел Фабрициус, Эммануэл де Витте и великий голландец — Ян Вермер. Да и о богатстве в более ранних произведениях Хоха речь не шла – то была лишь небольшая зажиточность. Его произведения одновременно и простые по своему сюжету и одновременно с этим сложные. Его привлекала живопись харлемских художников – жанристы круга Франса Хальса. Шут же будто вынюхивал что-то на заднем дворе буржуазного дома. В работе «Хозяйка и служанка» художник пишет в бытовавшем тогда дельфтском стиле сценку из будничной жизни горожан. Золотистые тона оттенены чистыми пятнами красного, синего, лимонно-желтого цвета. Ему приходилось снижать цены на свои картины, браться за совсем уж не свойственные его кисти сюжеты (известно несколько парадных семейных портретов, написанных им) и все-таки он не мог обеспечить должным образом свою семью.
Используя его приемы, он приближал фигуры к зрителю, применял сильный боковой свет – как, например, на картине «Женщина, чистящая яблоко». Вероятно, Хох и сам чувствовал, что находится на ложном пути, вот таким образом и в 1660-е и в 1670-е годы время от времени возвращался к своим «делфтским» темам. Кроме того, Хох заимствовал определенные световоздушные эффекты. Но в каждой работе присутствует свое настроение, у каждой – своя интонация. Неизвестно, когда в точности была написана картина. Думая, что дело в «простоватости» его работ, художник решил изменить стилистику.
Хох исполнял при нем обязанности камердинера и личного художника. Влияние Вермера на творчество Хоха было непродолжительным, несмотря на общераспространенное мнение о «связанности» этих художником. Балерина из Сан-Франциско Мария Кочеткова и премьер Большого Руслан Скворцов преподнесли общепринятый текст па-де-де из «Спящей красавицы» изящно и элегантно, сохранив при этом артистическую естественность и личный шарм. Работу отличают цельность и ценность деталей.
Но, «будничная» живопись, под кистью Хоха, обретает поэтическое звучание. В этих словах выражена сама суть искусства Хоха – его «одушевленность». Вот и на концерте Benois de la danse «классика глазами современных хореографов» проиграла той рекордсменской классике, от которой зрители уже не первое столетие заходятся в экстазе, не задаваясь вопросом, кто это придумал: Мариус Петипа, Пьерина Леньяни или какой-нибудь Бруклин Мак. Вермер создал несколько удивительных пейзажей. Пространство не растворяет в себе фигуры и они не господствуют над ним.
Здесь же художник написал свои лучшие работы. В поездки он регулярно брал с собой своего камердинера. К моменту переезда в Делфт Хох был уже вполне сложившимся мастером. Работы Хоха делфтского периода (а это почти исключительно «интерьеры» и «дворики») построены по принципу равнозначности всех деталей композиции. К моменту переезда в Делфт Хох был уже вполне сложившимся мастером. В щель заглядывал человек, одетый в красно-черный костюм шута. Некоторые исследователи относят ее к концу 1650-х, некоторые – к началу 1660-х.
Кроме того, Хох заимствовал определенные световоздушные эффекты. Несчастья пошатнули здоровье художника. И Хох решился попытать счастья в Амстердаме.
«Хозяйка и служанка» — важная веха творческой судьбы Хоха. В «Хозяйке и служанке» видна уже прирожденная «патрицианка», которую выдают как манеры и одежда, так и окружающая обстановка. Хох исполнял при нем обязанности камердинера и личного художника.
Светотень выявляет объемы и локальный цвет предметов. «Дама с двумя кавалерами»относится к периоду творческого расцветаХоха. Стилистически, она отсылает зрителя к живописи Вермера, чему способствуют такие очевидные «цитаты» как: яркий боковой, свет, видимая сквозь дверной проем анфилада комнат, панорамная гравюра на стене. И, благодаря том, что Хох видит все эти «существования» (девочки, мыльного пузыря, удаляющегося человека, служанки, кадки), в его картинах присутствует то сложно поддающееся объяснению ощущение медленного течения жизни, которое так завораживает. Так называемые «хозяйки» появлялись в работах мастера и раньше, но то были хозяйки, недалеко ушедшие от собственной прислуги.
Картину «Во дворе» Хох написал уже после переезда в Амстердам, в 1663 году. В представлении большинства любителей голландскойживописиДелфт связан с Яном Вермером. В поездки он регулярно брал с собой своего камердинера. А вот Полина Семионова (тоже звездная представительница российской школы) с партнером из Михайловского театра Иваном Зайцевым предпочла станцевать то, к чему привыкла в Берлине: па-де-де из «Дон Кихота» Александра Горского в чудовищной переделке Виктора Ульяте.
И неважно, что фуэте, ставшее эмблемой академического балета, было личным трюком Пьерины Леньяни: в «Лебедином озере» оно оказалось выражением демонизма Одиллии — подчас трюк от художественного образа отделяет только мастерство исполнителя. Его колорит, абсолютно естественный в 1650-е годы, утрачивает тональное единство. Работы Хоха делфтского периода (а это почти исключительно «интерьеры» и «дворики») построены по принципу равнозначности всех деталей композиции.
Но вермеровские «серебристостъ» и прозрачность воздуха часто не отвечали настроению картин Хоха. О жизни Хоха в родительском доме почти ничего не известно. Его влечет к себе, по словам искусствоведа В. И. Лазарева, «интимная поэзия упорядоченного человеческого жилья, домашних забот и радостей маленького человека». Маша еще ниже склонилась с лупой над миниатюрой. О том, что Хох и де ла Гранже сумели найти общий язык, говорит тот факт, что художник состоял па службе у последнего более десяти лет.
Пока еще, это, практически, та же самая жизнь и те же самые люди, что были в Делфте. Но это мало что меняет.
Картину «Во дворе» Хох написал уже после переезда в Амстердам, в 1663 году. Молодого художника не устраивали «итальянизированные» пейзажи, на которых природа изображалась в идеализированном виде. Хозяйка с корзиной на коленях чистит фрукты.
Художнику, будто видит эти «изыски» глазами простолюдина, только что приехавшего в город из деревни, они ослепляют его своим блеском и он изображает их чуть ли не с внутренним трепетом. Вместо мутноватых оконных стекол «Интерьера голландского дома» — сияющие окна с витражами вместо просто одетых детей – щегольски наряженный ребенок вместо задворок или скромной улочки – изящно вымощенный плитками дворик и даже портик в «античном стиле». Пространство картины строится из четких объемов дворика, садика, набережной канала. Справа в открытую дверь виден входящий в комнату мужчина с тростью. Его колорит, абсолютно естественный в 1650-е годы, утрачивает тональное единство. Думая, что дело в «простоватости» его работ, художник решил изменить стилистику.
Не они служат художнику, как должно быть, а он служит им. Хох Питер де, Хоох, Гох (Hooch, Hoogh), голландский художник. Вот таким образом, желание Хоха посвятить себя живописи, вероятно, стало его личным решением. Вскоре на полотнах появились все необходимые атрибуты «сладкой жизни»: богатые интерьеры, пышные наряды, дорогие развлечения. Его привлекала живопись харлемских художников —жанристы круга Франса Хальса. Было очевидно, что богаты, они от рождения, а лишь благодаря случаю или упорному труду.
Даже в дальних полутемных помещениях пробито небольшое ярко освещенное оконце. В биографиях говорится, что умер Хох после 1684 года. Его произведения одновременно и простые по своему сюжету и одновременно с этим сложные. Далеко не все из этих работ являются шедеврами.
Взгляд зрителя не упирается в глухую стену. Служанка – с очень аккуратной прической, в чищеных туфлях с длинным носком. Настоящим певцом этой темы стал Питер де Хох. В обстановке царит благополучие и чистота. О «влиянии Вермера на Хоха» можно говорить применительно лишь к концу 1650-х годов, когда появились такие вермеровские шедевры, как «Офицер и смеющаяся девушка» (1658 г. ) и «Служанка с кувшином молока» (1658—60 гг. ). Глядя на картину художника, видно как плетется ткань человеческого бытия.