Автопортрет Ватто

Сюжетные ситуации и переживания героев даются в органической связи с природой. 1710. но вскоре вновь попросил о помощи— в Париже ему было трудно дышать. Он просто один и все. С раннего детства он пристрастился к рисованию и отец отдал его в ученики местному живописцу Жаку-Альберу Жерену (1640 – 1702), мастеру незначительного дарования.

Возможно, примером для него в этом являлся Рубенс, умевший всегда быть независимым по отношению к титулованным любителям его искусства. В начале 1721 года Ватто был ещё на ногах: переехавшая недавно в Париж по приглашению Пьера Кроз художница Розальба Каррьера отмечала в дневнике, что 9 февраля была у Ватто «с ответным визитом». Созданный Ватто жанр «галантных праздников» с изображением легких и пластичных, напоминающих изящные танагрские статуэтки фигурок дам и кавалеров на фоне зелени парижских парков, действительно, мало отвечал официальным вкусам уже в середине века.

В последней — преувеличенная аффектация чувств, слащавая мимика, нарочитая трогательность поз искусственность мизансцены лишают произведение убедительности и подлинной художественности. Свои мысли об искусстве Антуан Ватто выразил в полотне Жиль (1718–1719) исполненном до отъезда в Англию. 1717), которая очень нравилась Ренуару. Начало 18 в. отмечено творчеством Антуана Ватто (1684—1721)—создателя галантного жанра интимной живописи настроения, певца тонких душевных движений и чувств. Он решительно не мог быть «как все», даже в тех редких случаях, когда к этому стремился. Он умер летом 1721 года, прожив всего тридцать семь лет. На одном листе с великолепной декоративной продуманностью он размещает наброски разных голов или делает вариации поворотов головы одного и того же лица. Он работает не менее плодотворно.

Это что-то более утонченное, которое таится в улыбке линии, душе формы, духовной наполненности материи». Здесь он вплотную столкнулся с тематикой, которая впоследствии стала одной из основ его творчества и получил возможность увидеть театральную жизнь изнутри10. «В его очень небольших, подчеркнуто камерных картинах мы видим переход войск в непогоду, краткий отдых солдат, опять переход под дождем и ветром, усталую толпу новобранцев, – пишет И. С. Удри заимствовал его театральные сюжеты (декорации для Фагона 1725: Итальянские комедианты в парке частное собрание). Впоследствии художник переехал в Париж и жил там до конца своих дней.

1. Ватто (художник): фото и биография
2. Два «Паломничества» Антуана Ватто – Заметки искусствоеда
3. Описание картины Антуана Ватто «Жиль»
4. Читать онлайн Антуан Ватто автора Федотова Елена – – Страница 1
5. Антуан Ватто, биография и картины
6. Ватто АнтуанКартины и биография
7. Курсовая работа: Творчество Антуана Ватто
8. Ватто меняет в корне свою жизнь

Одна из самых знаменитых картин Ватто, выдающийся пример взаимопроникновения и перевоплощения театра и реальности, – Паломничество на остров Киферу (1717), одна версия которой находится в Лувре, а другая – в Берлине, в замке Шарлоттенбург. Сейчас трудно определить, какой точно смысл вкладывал он в сюжет этого полотна. У Мариэттов Ватто получил возможность познакомиться с гравюрами Рембрандта, рисунками Тициана, эстампами Рубенса и впервые погрузился в атмосферу подлинного профессионализма8.

Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. Оно имеет и другое название — «Что я вам сделал, проклятые убийцы. ».

• Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
• Два «Паломничества» Антуана Ватто
• Общееколичествопросмотровстраницы

К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда». К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда». В начале 1721 года Ватто был ещё на ногах: переехавшая недавно в Париж по приглашению Пьера Кроз художница Розальба Каррьера отмечала в дневнике, что 9 февраля была у Ватто «с ответным визитом». Расцвет творчества Ватто был непродолжителен.

В «низких», с точки зрения Академии художеств, жанрах Шарден достиг такого совершенства, что был принят в ее члены (1728). У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета — никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями». И почти все дома в нём выстроены заново. Он сумел выразить в этом полотне все то, к чему шел всю свою жизнь. 11.

Одновременно он продолжает копировать и изучать произведения старых мастеров. Работа с натуры была основой его творчества. А. С. Пушкина)13. Недоговоренностью и тягой к неуловимому, некоей полумаской искусства Ватто были увлечены русские мастера объединения «Мир искусства», для которых оно олицетворяло наивысшие достижения в европейском художественном наследии.

"Посмертная судьба" Ватто сложилась довольно удачно. Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполовкомм. 1716, частное собрание, Париж). Иногда это целые пикантные сценки с изображением настойчивого кавалера и сопротивляющейся дамы (Соблазнитель), в которых угадываются сюжеты его будущих картин.

Шедевры мечты и поэзии, сотворенные его разумом, до краев заполнены необыкновенным жизненным изяществом Ватто, словно вновь возрождает красоту. Друзья называли его "холодным" и "бесстрастным". Здесь, по-видимому, была написана картина Актеры итальянского театра (1719–1720), а парная к ней — Актеры французского театра (1720–1721, Музей Метрополитен, Нью-Йорк)— завершена по возвращении на родину. Человек он был не красивый и озлобленный.

А это навсегда останется тайной «манеры Ватто», особое обаяние которой именно в недосказанности всего изображённого им. Вяло опущен рот.

Шарден раскрывает образы своих героев их жизнь не в событиях, а в типичных состояниях, положениях, привычных позах, в сосредоточенных лицах, взглядах, в окружающей их тишине, порядке. В этой работе была показана жизнь Антуана Ватто, как одного из крупнейших художников рококо и создателя своего типа картин «галантное празднество».

По словам Жана де Жюльена, одного из друзей и первых биографов художника, «Ватто, которому в то время было лет десять-одиннадцать, учился с таким увлечением, что через несколько лет наставник уже перестал ему быть полезен ибо не мог должным образом руководить им». Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630 – 1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами. Нет, Ватто не томим конкретными предчувствиями, но эфемерность действительности, которой принадлежит и он сам, несомненна. Друзья называли его холодным и бесстрастным. но вскоре вновь попросил о помощи— в Париже ему было трудно дышать.

Ватто стал его учеником. 1716–1717), Безмятежная любовь (ок. В прославленной луврской картине «Равнодушный» (крохотной по размерам) жеманный и обольстительный красавец, скорее всего актер, дан в продуманном пружинисто легком движении.

Выть может, помощи более просвещенных врачей (к тому времени он был уже совсем тяжело и почти безнадежно болен) быть может, признания, неполноту которого на родине угадывал, видя, что успех далеко не всегда синоним настоящего понимания быть может, встречи со своими почитателями, которых было немало среди его английских собратьев. Фигуры комедиантов в картинах Лукавица (Финетта) (ок. Вряд ли справедлив был в своей оценке Делакруа, писавший, что «каждая маленькая фигурка у него (Ватто. — Е. Ф. ) изолирована и слишком уж заметно, что она была написана на досуге, абсолютно независимо от соседних с ней фигур». Люлли, Ватто продумывает действие «ритмически» и «мелодически», если под последним понимать исключительно тонкую организацию цветовой гармонии каждого полотна.

Сюжет полотна Ватто исключительно прост. Там мог художник наслаждаться созерцанием великолепной коллекции картин, скульптур, рисунков, резных камней, там мог работать, не думая о хлебе насущном, там, как нигде прежде, мог наблюдать за интереснейшими людьми, прогуливаясь, по выражению Мерсье, «среди мыслей окружающих людей». На полотнах «Перспектива» (1715, Бостон, Музей изящных искусств), «Елисейские поля» (Лондон, Коллекция Уоллес), «Общество в парке» (Берлин, Государственные музеи) вряд ли изображены статисты, как утверждал один из биографов художника. Смог ли Ватто после Лавки Жерсена вновь возвратиться к написанию своих «галантных празднеств». Содержание этого самого известного «галантного празднества» художника вызывает различные мнения.

Великий реалист 18 в. Жан-Батист Симеон Шарден (1699—1779) своим происхождением, образом жизни и искусством был связан с ремесленной средой, с патриархальным бытом и традициями цехового строя. Искусство Ватто соответствовало духу этой эпохи. Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик портрет «покидающего сцену великого монарха»— недавно умершего Людовика XIV. Существенно бльшая по размерам, чем другие произведения мастера, «Вывеска лавки Жерсена» отличается от них ещё и тем, что действие в ней перенесено из пейзажа в интерьер.

Влажный климат Англии усилил болезнь. Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками. Ватто был кумиром братьев Эдмона и Жюля Гонкуров, восхищавшихся грацией культуры XVIII века и привлекших к ней внимание в XIX столетии. Глядя на полотна Шарм жизни (ок. В 1720 году он вкладывает значительную сумму в акции Лондонской компании южных морей, которые молниеносно вознеслись до небес и также молниеносно лопнули. 1718), Елисейские поля (ок.

Несколько лет ученичества у Жилло сыграли важную роль в становлении Ватто. Это было последнее временное улучшение.

Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену». Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное». При посредничестве Мариэттов Ватто становится учеником художника Клода Жилло, мастера театральных декораций и создателя небольших картин изображавших сцены итальянской комедии.

Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869).

Глядя на эти диалоги влюбленных в картинах Вертумн и Помона или Похищение Европы, вспоминаются слова П. К. Мариво: «Ну и сюрпризы преподносит нам любовь. » В этих полотнах живет отзвук театральной травестии, нарушающей традиционные строгость и чопорность академической картины на мифологический сюжет. Тонкости сюжета постоянно занимали исследователей, но нет нужды их сейчас анализировать: апофеоз чувств, заставивший людей забыть обо всем па свете, почти ювелирная нюансировка движений и пауз, мягкие краски, растворенные в общей тускло-золотистой тональности, – псе это невиданный по масштабу праздник с непременной долей тревоги: «а дальше. » Ибо, как писал граф де Сегюр: «Без сожаления о прошедшем, без опасения за будущее мы весело шли по цветущему лугу, под которым скрывалась пропасть». Слова о «хрупкости мира Ватто», давно ставшие трюизмом, не утеряли справедливости: это своеобразный искусством созданный мир, соединивший два исторических периода, соединивший связью, которую так легко принять за нарядную рокайльную гирлянду, но за которой ощутимо напряжение туго натянутой, готовой порваться струны. 1718) или самое прославленное «галантное празднество» — Паломничество на остров Киферу, невольно ощущаешь ту еще неразделимую грань между искусством и жизнью, которую пытались постичь все мастера века Просвещения, в том числе и Антуан Ватто, стремившийся столь поэтически тонко решить эту важнейшую эстетическую проблему своего времени.

Они изображали фигуры в интерьерах и пейзажах, объединяя их совместным действием. Праздник любви (1717), как и другие картины Ватто, содержит в себе богатую гамму эмоциональных оттенков, которым вторит лирическое звучание пейзажного фона. В полотне Похищение Европы (Париж, Школа изящных искусств, сохранилась гравюра) он изобразил не сцену похищения Европы быком, а сцену с героями, резвящимися на берегу моря среди нимф.

Порою возникает чувство (во всяком случае и «Жиль» и «Савояр с сурком» и множество рисунков дают возможность говорить об этом), что карандаш и кисть Ватто тянулись к изображению страдающих и обездоленных бедняков, даже калек, но намеченное в рисунках превращалось в нечто абсолютно иное в картинах, словно художник боялся распахнуть свою встревоженную чужим страданием душу, опасался быть даже перед самим собой открыто и просто печальным. Эту жизненность и естественность по-своему искал и Ватто, создав свой тип «сцен собеседования», в которых проблема соединения идеализации и натурности обрела наивысшую гармонию. Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму. К позднему творчеству художника относится Портрет скульптора Антуана Патера (1720, Музей изящных искусств, Валансьен).

Ватто множество раз механически копировал одни и те же популярные картины (например «Старушку» Герарда Доу), а все свободное время отдавал рисованию с натуры, что свидетельствовало о его исключительном трудолюбии. Жиль стоит на переднем плане в забавном костюме. У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета— никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями». Характерные черты творчества Грёза обнаружились в многофигурных сюжетно развернутых жанровых композициях, среди которых он особенно любил идиллические семейные драмы — домашние трагедии «Деревенская невеста» (1761, Париж, Лувр), «Паралитик» (1763, Ленинград, Эрмитаж).

Весной Ватто стало хуже. Известно, что эта картина должна была служить вывеской в кафе. И в этом он был мастером своего века, смело нарушал академические принципы искал более простые методы передачи натуры. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах.

В мире грез художника нет места пошлости реальной жизни. «Надувшая губы»). Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполов, а доктору Миду достались «Итальянские актеры». Однако, в конце XVIII — первой трети XIX века в эпоху Давида и Энгра Ватто был почти забыт. 1733 г., Париж, Лувр).

Вряд ли, они все равно остались бы лишь повторениями пройденного художником пути. К сожалению, автопортреты Антуана Ватто сохранились лишь в рисунках и гравюрах. Вот таким образом эмоциональнолирическое содержание каждого «галантного празднества» у него индивидуально, как в каждой балетной пасторали, в нем существует своя внутренняя логика композиции, заставляющая ощутить руку умелого «хореографа», придающего каждой картине особую пластическую выразительность. Он не устает много и усердно рисовать.

В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1694 – 1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника. На гравюре Н. А. Тардье по рисунку Ватто «С тобою рядом сидя под этой дивной сенью» Жан де Жульен и художник изображены во время летней прогулки в саду особняка его друга. Он покинул дом Жерсена.

Здоровье Ватто ухудшалось. «Посмертная судьба» Ватто была переменчива. В XVIII столетии художники всех европейских школ, стремившиеся приблизиться к правдивой передаче действительности, обратились к написанию «сцен собеседования».

1710), Въезд в Валансьен (ок. Последнее обстоятельство дало молодому Ватто возможность познакомиться с шедеврами мирового искусства – в частности, с рубенсовской галереей Медичи (Жизнь Марии Медичи). С его именем, как с именем любого другого большого мастера, ассоциируется понятие «манера Ватто». Полотна Бивак (1709–1710), Бивак (ок.

Фон его картин – парк, лес, лужайка, небо в глубине. 1719 г., Нью-Йорк, Метрополитен-музей). В частности, он всегда делал прекрасные, очень точные наброски. С раннего детства он пристрастился к рисованию и отец отдал его в ученики местному живописцу Жаку-Альберу Жерену (1640—1702), мастеру незначительного дарования.

Гонкуры сравнивали его «галантные празднества» с музыкой, гармонией танца. Но вовсе не это мешает встрече с Ватто. Наряду с этим Ватто очень привлекал театр. Историческая живопись, занимавшая высшее положение в иерархии жанров, не увлекала Ватто.

1712, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж). Массы и цветовые пятна уравновешены, ритмично упорядочены.

Они представляют существенную часть его художественного наследия. Центральное место здесь занимал знаменитый цикл из 24 монументальных полотен Рубенса «Жизнь Марии Медичи». Латур.

Живописные полотна Ватто создавал без этюдов, пользуясь лишь рисунками. Но еще острее и глубже – театральные портреты-характеры, порою достигающие инфернального драматизма («Гитарист») или меланхолической безнадежности, где человек будто пародирует собственную маску, не видя, как смешна его претенциозная, гротескная печаль, как отвернулась от него мраморная статуя в глубине вечернего сада («Мецетен»). Люксембургский – сад место свиданий светского бомонда. Он часто отворачивался от удач, шедших ему навстречу, писал лишь то, что интересовало его. Почти все картины Ватто небольшого размера. В Англии подобные «сцены собеседования» получили название «conversation pieces», в Италии — «conversazioni».

Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630–1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами. Здоровье Ватто ухудшалось. Очевидно, что этот жанр не отвечал дарованию Ватто, в них не заключено то очарование, которое рождают его сценки биваков и «галантных праздников» изображения актеров французской и итальянской комедий, жанровые портреты. Как мастер века Просвещения Ватто верил в самое высокое предназначение своего ремесла. Несколько лет ученичества у Жилло сыграли важную роль в становлении Ватто. В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания»22.

Французский просветитель, написавший свое эссе уже после смерти художника, тоже пытался решить эту проблему, призывая актеров в их игре к большей жизненности и естественности: «Приобретайте грацию и свободу, делайте все ваши поступки простыми, естественными и легкими, не будьте симметричны, безжизненны, пригвождены, размеренны и расставлены кругом», — назидательно советовал он им. Здесь же началась и его трепетная любовь к природе. Существенно бльшая по размерам, чем другие произведения мастера, «Вывеска лавки Жерсена» отличается от них еще и тем, что действие в ней перенесено из пейзажа в интерьер.

Это пестрое бродячее население Франции, босые крестьяне, ремесленники («Точильщик», Париж, Лувр «Баскский крестьянин», Музей Шантильи — оба в технике сангины), странствующие музыканты, солдаты, нищие, актеры и как контраст им — светские дамы и кавалеры, чернокожие слуги. Однако Ватто наполняет их чувством тоски по недостижимому миру мечты. Судьба Ватто необычна.

3, владелец которой организовал серийное изготовление дешевых копий картин в «простонародном вкусе» для оптовых покупателей6. 1716), Наслаждение балом (ок.

Перед ним – зрители, позади-актеры, но он абсолютно одинок. В них проявились фантазия, свобода рисунка, редкое колористическое дарование мастера.

Но вскоре выяснилось, что склонности и вкусы Жилло и Ватто во многом не совпадали. Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное»41. В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658 – 1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца. Мир выдуманный отделился впервые с такой определенностью у Ватто от мира реального.

Церера, олицетворяющая лето, (Флора — весну, Бахус — осень, Сатурн — зиму. — Е. Ф. )— обычный персонаж подобных циклов в общепринятой в те времена иконографии их изображения. И утонченную роскошь и красивейших женщин он увидит потом у богатого финансиста Кроза. 1712) и Обольститель (ок. В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин.

Но эта же стремительность придавала его работам и неповторимое очарование. Изящными абрисами линии черного мела и сангины переданы закругленные формы тел лежащей Вакханки (Музей Коньяк-Жё, Париж) и обнаженной Женщины с вытянутой рукой (Лувр, Париж). Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак». Ватто любит объединять изображения в любовном диалоге попарно (Робкий влюбленный, ок. 1716), рассказывая о сюрпризах и нечаянностях любви.

В начале 1721 года Ватто был ещё на ногах: переехавшая недавно в Париж по приглашению Пьера Кроз художница Розальба Каррьера отмечала в дневнике, что 9 февраля была у Ватто «с ответным визитом». В отличие от мира «галантных празднеств», где фантазия художника талантливо объединяла мир реальности и театра, сцены в картинах 1719–1720 годов выглядят просто эпизодами из пьес, ставившихся в это время. Именно с этого момента пейзаж начинает занимать все более важное место в картинах Ватто. Они присутствуют на некоем «костюмированном балу» – художник изобретает костюмы, которые тогда еще не носили, но станут носить позже в подражание его героям.

«Посмертная судьба» Ватто была переменчива. Пробыв в Валансьене менее года, Ватто возвращается с учеником в Париж, где принимает приглашение заказчика своих военных картин торговца живописью Пьера Сируа поселиться у него и на него работать. Существует еще гравюра Л. Крепи (1727, Школа изящных искусств, Париж) исполненная с утерянного оригинала, где полуфигура художника изображена в костюме героя комедии дель арте. Дворец Ла Мюэтт во времена Ватто принадлежал королевскому егермейстеру дАрменонвилю, который, по-видимому, заказал Ватто росписи (не сохранились) и декор кабинета.

Ценивший колористический талант Ватто, Делакруа несколько свысока отмечал его манеру «словно по трафарету» писать деревья, делая сравнение с фламандцами не в пользу Ватто. Немилова. Здесь царят здоровые нравственные устои. Он учитывал их воздействие друг на друга при рассмотрении с некоторого расстояния. При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника.

Рисунки. Ватто писал взахлеб. Бедный сын кровельщика наблюдает за сутолкой элегантной толпы из высоких окон дворца. Центральная тема Шардена — натюрморт. Антуан Ватто сумел достичь славы и признания при жизни.

Сохранились лишь расписанные художником панели кабинета. А. С. Пушкина). Наш герой закончил свою работу только через пять лет.

И, хотя истоки подобных жанровых сценок следует искать в творчестве фламандских мастеров, в этих небольшого размера картинах чувствуется «французская ирония и чувствительность», которую подметил в творчестве Ватто поклонник его живописи Александр Бенуа. Как и в своих ранних парных композициях Любовь на итальянской сцене (1712–1715) и Любовь на французской сцене (1712–1715), он снова словно попытался сравнить мир актеров французского и итальянского театров импровизационную свободную игру итальянцев и более скованные классицистические правила игры соотечественников. Лавка Жерсена стала завещанием Ватто последующим поколениям мастеров.

В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1894—1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника. А говорить о себе он не умел, да и не хотел. В уютных интерьерах художник изображает скромных матерей исполненных забот о детях и хозяйстве, усердных деловых служанок, сосредоточенно-тихих детей, готовящих уроки, собирающихся в школу играющих («Карточный домик», 1735, Флоренция, Уффици). 12, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров»20. Однако это не та красота античности, что заключена в совершенстве мраморной Галатеи или материальном воплощении обольстительных Венер и не средневековое очарование строгости и твердости. Часто Шарден, не смешивая краски на палитре, накладывал их раздельными мазками на холст. За исполненный им портрет королевского секретаря Дюваля де лЭпине (ок.

Порой и в рисунках на библейские сюжеты жест является для художника словно лишь поводом для воссоздания поэтической атмосферы единения фигур в пейзаже, как, например, в рисунке Нахождение Моисея (Школа изящных искусств, Париж) исполненном, возможно, под впечатлением от рисунка Паоло Веронезе из собрания Кроза. Говорил он мало, но хорошо он любил читать, это было его единственным развлечением, которое он позволял себе на досуге не получив хорошего образования, он недурно судил о литературе Конечно, его постоянное усердие в работе, слабость здоровья и жестокие страдания, которыми была полна его жизнь, портили его характер и способствовали развитию тех недостатков, которые ощущались в нем, когда он еще бывал в обществе» (Жерсен). В портрете передан сильный волевой характер этого немолодого человека.

Буше. Но официальное признание художника манило не в силах оценить значимость своей индивидуальности, он стремился войти в число академиков и первая неудача на этом пути принесла ему глубокую боль (в 1709 году в конкурсе на Римскую премию он получил лишь вторую награду). Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик потрет «покидающего сцену великого монарха» — недавно умершего Людовика XIV.

Пробыв в Валансьене менее года, Ватто возвращается с ученикомкомм. «Любовь на итальянской сцене» и другие) возникает мир столь же призрачный, сколь и естественный, где сквозь привычные маски-амплуа проглядывают не просто живые характеры, но порой и черты реальных люден, актеров – современников Ватто: Ла Торильера, Кристины Демар. ГМИИ им. В понимании морали и семьи Шарден сближается с Руссо, противопоставлявшим испорченным нравам аристократического общества чистоту совести и сердца искренность интимных чувств и добродетельность, сохранившиеся в среде простолюдинов.

Название гравюры происходит от строк стихотворной подписи под ней.

Фламандская традиция навсегда останется важнейшим источником искусства Ватто. Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик портрет «покидающего сцену великого монарха» – недавно умершего Людовика XIV. Обыкновенно на написание такой картины отпускалось два года. В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658—1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца. Последним нужно отдать должное: они терпеливо сносили все странности художника и покровительствовали ему, несмотря на трудности, связанные с этим покровительством.

Должно ли оно было прозвучать как ностальгическое воспоминание об ушедшем прошлом «Grand sicle», галантные нравы которого пародировались в романах Мариво. Ватто считается основоположником рококо в живописи. Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». Центральное место здесь занимал знаменитый цикл из 24 монументальных полотен Рубенса «Жизнь Марии Медичи».

Да и впоследствии многие мастера и критики не всегда были справедливы к нему. Обыкновенно на написание такой картины отпускалось два года. В этой работе была показана жизнь Антуана Ватто, как одного из крупнейших художников рококо и создателя своего типа картин «галантное празднество».

Ватто был, по большому счету, самоучкой. В книге «Искусство XVIII века» Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто— великий поэт восемнадцатого века. Он родился во фламандской провинции. Парис избравший Красоту в образе Венеры, предстает в живом диалоге с богиней.

Возможно, это интерпретация известной со времен Ренессанса темы «садов любви», которая привлекала в свое время Рубенса и других мастеров Фландрии и Италии. «Паломничество на Киферу» сравнивают с самой волшебной музыкой – музыкой Моцарта. Но вовсе не это мешает встрече с Ватто. В калейдоскопе стремительных впечатлений он ищет то, что сродни сути искусства. Элемент театральности привносят в «галантные праздники» парковые скульптуры нимф и Венер, трактованные, порой, гротескно и напоминающие фигуры живых людей, наблюдающих за происходящим.

Как правило, он пользовался сангиной и сочетал её со свинцовым или итальянским карандашом (черным мелом), что позволяло и в рисунке добиться живописных эффектов (сангина дает теплый тон, а карандаш — холодный) и особо трепетной фактуры в сочетаниях тонкой силуэтной линии и подчеркнуто рельефной растушевки. С его именем, как с именем любого другого большого мастера, ассоциируется понятие «манера Ватто». Щемящий меланхолический мотив звучит в картине Жиль.

При воспоминании о работах французского художника XVIII века Антуана Ватто (1684–1721) в памяти оживают его чарующие небольшие картины с изображением «галантных празднеств», как когда-то современники назвали тот жанр живописи, в котором работал художник. Как в операх его великого современника Ж. -Б. В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658—1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца. Это была еще одна попытка обращения к «большому стилю», в трактовку которого художник привнес мироощущение мастера века Просвещения. – Тягости войны и Военный роздых относятся к числу лучших картин этой серии.

Грани между театром и жизнью почти стираются. Костюм всегда будет играть большую роль в его работах. 1737 г. «Молитва перед обедом», 1744, обе — Ленинград, Эрмитаж). (1684 – 1721) Жан Антуан Ватто (Watteau, Jean-Antoine) (рис. 1) (1684 – 1721 гг. ), французский художник (рис. 1), один из крупнейших художников рококо. Тема театра остается ведущей в творчестве Антуана Ватто и в период 1712 — конца 1719 годов, то есть до его неожиданного отъезда на год в Англию.

Патера, тоже уроженца Валансьенна. В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1694—1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника. Он написал вывеску для своего друга Жерсена, торговца картинами, для его лавки «Великий монарх».

Титаны XVII столетия не дожили до эпохи Ватто те же, кто вслед за ним прославили XVIII век, стали известны миру лишь после его смерти. Сохранились гравюры с изображением сюжетов исполненных им вместе с Одраном. Художник очень тонко выразил строй чувств, близкий эстетике этого века с его тягой к неуловимому.

Достоверно известно лишь то, что вскоре после прибытия в Париж Ватто, не имея денег на существование, нанимается в живописную мастерскую на мосту Нотр-Дам, владелец которой организовал серийное изготовление дешевых копий картин в «простонародном вкусе» для оптовых покупателей. Здесь, в прелестном местечке близ Монморанси, художник смог познакомиться с блестящей коллекцией полотен старых мастеров, собранной хозяином поместья. При этом у него развивается серьезная болезнь, туберкулез.

Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное». Произведения Ватто рассказывают о времени, в котором он жил, о нем самом как о тонком и искреннем художнике, они «открывают» век Просвещения во Франции, в них сфокусированы многие непростые эстетические проблемы, стоящие перед искусством и пленительная смелость в попытке их решения. В начале XVIII столетия Ватто стал одним из мастеров, предвосхитивших новую концепцию пейзажа — пейзажа «на мотиве», основанного на передаче конкретного вида, эффектов освещения, красок реальной природы. Небольшие фигурки людей как будто не могут противостоять непогоде. Всем академикам было ясно, что работы художника нельзя вписать в рамки какого-либо из уже существующих жанров, что самый его стиль отвергает возможность такого вписыванья.

Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками. В Англии подобные «сцены собеседования» получили название «conversation pieces», в Италии – «conversazioni». О его полотнах можно сказать тоже словами Дидро: «В этом есть что-то от сна, но это не сон». У творческой молодежи появились новые ориентиры (например, героические полотна Давида) и почтения к старым мастерам она не испытывала. Дух театрального перевоплощения присущ и портретам Ватто.

Он постоянно становится жертвой проделок ловкого Арлекино. В обращении его чувствовалась холодность и связанность, что порою стесняло его друзей, а иной раз и его самого, единственными его недостатками были равнодушие да еще любовь к переменам» (Жан де Жюльен). Ярким представителем его зрелой поры был Франсуа Буше (1703—1770). В Валансьене Антуан Ватто впервые начинает самостоятельно работать.

Тем не менее вклад художника в жанр портрета игравшего важную роль в искусстве века Просвещения, был очень значителен. Антуан Ватто является основателем жанра «галантных празднеств». В 1714 году, приняв предложение Кроз поселиться в его только что отстроенном парижском особняке, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров». Отец Антуана – Жан Филипп Ватто (1660 – 1720), потомственный кровельщик, выбившийся в подрядчики, отличался грубым нравом, за что не раз бывал под судом.

Финетта восхищала Ренуара и он считал эту картину лучшей в собрании Лувра. Ватто создавал свои «галантные празднества» на основе рисунков с натуры, которые потом объединял. «Сцены собеседования» Ватто с изображением развлекающихся в парижских парках дам и кавалеров получили название «галантные празднества».

В этой работе Ватто вновь выразил свое представление о роли художника. 1716 Гамма любви, ок. Но было в «Паломничестве на остров Кифера» нечто необычное, настораживающее. Отныне фламандский художник — его самый любимый художник.

В Валансьене он знакомится с Антуаном де Лароком, офицером эскадрона королевской конной жандармерии, долечивавшимся после тяжелого ранения. Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». Наш герой закончил свою работу только через пять лет. Но, глядя на небольшие полотна Ватто, со всей полнотой чувствуешь магию искусства XVIII века с присущей ему тонкостью ощущений «шарма жизни» (именно так назвал один из «галантных праздников» художник) и, одновременно, каких-то печальных ее нюансов. «Надо посмотреть ещё нескольких Ватто, чтобы изучить его приёмы маленький Ватто, которого я повесил, окончательно убедил меня в превосходстве светлых тонов», – запишет в своём Дневнике Эжен Делакруа.

В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных»комм. «Вывеска для антикварной лавки Жерсена» — не только своеобразная хроника Парижа 18 в., она раскрывает неиссякаемую любовь художника к искусству, к красоте, которую он умел подметить в повседневной жизни. Это было последнее временное улучшение. Справа, за столом — другая пара покупателей, расположившаяся рядом с владельцем лавки и его супругой (возможно, это изображение Марии Луизы Сируа).

Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик портрет «покидающего сцену великого монарха»— недавно умершего Людовика XIV.

Клод Одран был хранителем коллекции Люксембургского дворца, благодаря чему Ватто мог познавать здесь прекрасные произведения искусства, среди которых особое место принадлежало полотнам Питера Пауля Рубенса из серии История правления королевы Франции Марии Медичи. Из всех художников начала XVIII в. лишь Ватто можно поставить в один ряд с великими мастерами первой половины XVII в. Стилистика произведений Ватто в целом соответствует требованиям стиля рококо. Владельцы богатых особняков Лондона охотно покупали его работы (некоторые он привез с собой. — Е. Ф. ), многие полотна навсегда остались в Англии. В картинах — Актеры итальянского театра (ок.

Последнее крупное произведение Ватто «Вывеска для антикварной лавки Жерсена» (ок. Творческие устремления Ватто положили начало новому этапу в развитии французской живописи, графики и декоративного искусства. гении – парадоксов друг». В его рисунках исполненных сангиной или в технике «трех карандашей» (сангина, уголь и мел) или бистром с размывкой кистью, чувствуется утонченная культура рисовальщика XVIII столетия. Живопись Ватто несет в себе отзвук празднеств, проводимых в парках дворцов эпохи «Grand sicle» Короля-Солнце — Людовика XIV и отклик на кардинальные изменения в мироощущении и предназначении художника нового начавшегося столетия — века Просвещения.

К этому времени Ватто уже обрел известность и даже славу – заказы сыпались на него один за другим (возможно, вот таким образом он так долго писал академическую работу). Братья Гонкуры писали о ней так: «Грация Ватто — подлинная грация. Ватто делает стену лавки проницаемой для глаз зрителя (ее попросту нет), хотя для персонажей картины эта преграда существует и по их движениям мы угадываем двери, а в лавке видим людей, не подозревающих, что они видны – как в «Хромом бесе» Лесажа. Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства. В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1694—1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника. Сохранилось 563 листа исполненных в характерных для него техниках — «в два цвета» (сангиной и черным мелом сангиной и свинцовым карандашом), «в трех карандашах» (сангина, черный и белый мел), пастелью, гуашью.

В 1770-х гг. В полотне Перспектива (ок. Учился Ватто у таких мастеров, как К. Жилло и К. Одран.

16. К шедеврам Ватто относится и исполненный сангиной Портрет Антуана де Ла Рок (Музей Фитцуильям, Кембридж). Чувственная сторона сюжета приглушена и смягчена. Друг художника Н. Флейгельс изображен в полотнах «Шарм жизни» (Лондон, Коллекция Уоллес) в образе гитариста и «Венецианский праздник» (1717, Эдинбург, Национальная галерея Шотландии) — танцора. В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин.

О происхождении матери художника — Мишель Ларденуа (1653—1727), сведений не сохранилось. «Первый художник» короля Людовика XV, любимец аристократии, директор Академии, Буше оформлял книги исполнял декоративные панно для интерьеров, картины для шпалер, возглавлял ткацкие мануфактуры, создавал декорации и костюмы для Парижской оперы и т. д. В своих живописных работах Буше обращался к мифологии, аллегории и пасторали, в трактовке которых подчас проявлялись черты сентиментальности, слащавости. Они воплощают в осязательной форме грезы целого поколения. И потому академия приняла беспрецедентное решение: Ватто позволили самостоятельно выбрать сюжет для картины, которую нужно было представить при переходе из кандидатов в действительные академики.

Как отмечает Н. Л. Затем переехал в его же, Кроза, загородное поместье. «Посмертная судьба» Ватто была переменчива.

Возможно, работая над этим циклом, Ватто думал о скульптурных образах Флоры, Цереры, Бахуса (в Лувре хранится его прекрасный рисунок Вакх с чашей, связываемый с циклом), которые украшают парк Версаля. 13. Стоящий актер – это Жиль, как называли во Франции грустного Пьеро из комедии масок. В рисунках Ватто часто встречается изображение дочерей Сируа, позировавших художнику. Весной Ватто стало хуже.

Этюды и картина позволяют судить о блестящем колористическом таланте Ватто. Она была близка ему по духу. В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания». Жан де Жульен, по-видимому, послужил моделью для фигуры музицирующего на виоле-дагамба кавалера в картине Концерт (ок. Находящиеся на улице слуги упаковывают покупки, среди них портрет «короля-солнца», как бы символизирующий уходящую в прошлое эпоху.

Воплощению тончайшей гаммы чувств в каждом из полотен Ватто способствует пейзаж. 18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет. В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа.

Тогда и появляются маленькие его альбомы – карие, где карандаш с нежданной для неопытной руки изысканной точностью «останавливает мгновения» кипящей и ослепляющей столичной жизни.

Сюжетные ситуации и переживания героев даются в органической связи с природой. Кроме портретных набросков, мастер часто делал пейзажные зарисовки. 1709, Музей изящных искусств, Нант), Савояр (1711), Отдых военных (ок.

В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа. Это гораздо важнее для Ватто, чем мимика лиц, которые словно в тени. Мысль стать другим в тягость мучает его.

Это не просто воспроизведение кокетки, красавицы, физической красоты. 15. У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета— никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями»14.

Рисунки тоже имели большой успех у маршанов и высоко ценились. Ватто изображает эту уличную сцену из спектакля без иронии. 1718). Антуан был вторым из четырёх сыновей в семье.

Они напоминают капризные восточные безделушки из фарфора, входившие в моду. По другим сведениям, пребывание в мастерской Жерена продолжалось недолго из-за того, что через некоторое время отец отказался оплачивать обучение сына5.

Осенью 1719 года Антуан Ватто уезжает в Англию. Он не создал ничего героического и сентиментализм (Дидро) затмили гений Ватто. 18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет. В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания». Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками.

«Автопортрет» — шедевр пастельной техники, в которой предпочитал работать Шарден к концу жизни. Это было последнее временное улучшение. Рисунки. Они рождают радость, ощущаемую и самим художником и зрителем, которому она передается. Этого художника можно назвать основоположником данного стиля.

В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных». Но все это не любовь, а игра в любовь, театр. Не видно, что он от этого страдает. Лучшее, что написано Ватто, относится к последним годам его жизни. В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа. Нет больше скептических кавалеров и насмешливых дам в призрачном карнавальном мире. Работы поздних лет (а ведь ему было лишь немногим за тридцать) не только совершеннее в профессиональном смысле: они глубже и философичнее, хотя и прежде философичность ощущалась во всем, что бы ни писал художник.

ГМИИ им. придаёт каждой фигуре и сцене определённую эмоциональную выразительность. В конце 1719 года Ватто поехал в Англию.

Нелепая поза делает его фигуру мешковатой и скованной. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. Именно под таким названием в 1717 году было зарегистрировано в академическом реестре знаменитое полотно Ватто Паломничество на остров Киферу (1717), за которое он получил звание действительного члена Королевской Академии живописи и скульптуры. Хрупкое письмо и язык намёков подходит теме произведения.

«Жиль», скорее всего, вывеска труппы бродячих комедиантов, отсюда и подчеркнутая обращенность герои к зрителю, отсюда фигура крупным планом и, наконец, главное – совершенная свобода художника, не связанного даже традицией собственных приемов. Художник часто бывал неудовлетворен своими работами. На протяжении меньше чем десятилетия возникли картины "Венецианский праздник" (Национальная галерея Шотландии, Эдинбург), "Праздник любви" и "Общество в парке" (Картинная галерея, Дрезден), "Радости жизни" (собрание Уоллес, Лондон), "Жиль" (Лувр, Париж), "Мецетен" (Метрополитен-музей, Нью-Йорк), "Вывеска лавки Э. Ф. Жерсена" (Картинная галерея, Берлин-Далем). Между персонажами Капризницы – кавалером и дамой, по-видимому, произошла размолвка. 1716–1717), Общество в парке (ок.

Ватто смело нарушает традиционную иконографию в трактовке известных сюжетов. «За ним навсегда сохранится слава величайшего и искуснейшего рисовальщика, которого когда-либо явила Франция», — писал Э. Ф. Жерсен. При всей несхожести артистических темпераментов, тематики и масштабов деятельности этих двух мастеров их объединяет исключительно развитое колористическое чувство. Иногда в его рисунках встречаются формы, которые будут привлекать внимание мастеров рококо — орнаментальный картуш для веера (с него гравировал Ф. Буше) или изображение раковины, от которой и происходит слово «рококо» или «рокайль».

1717 Неосмотрительность, 1716–1718, Лувр, Париж) или вчетвером (Партия вчетвером, ок. При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника. Вскоре Ватто сменил наставника.

Острота будущих сатир Хогарта и Гойи угадывается в нарочитых жестах кокетничающих «профессионализмом» дилетантов. На картинах Ватто красота есть красота: это то, что окутывает женщину облаком привлекательности, её очарование, самая суть физической красоты. Герой смотрит на зрителя с щемящей грустью и какой-то странной серьезностью. Последнее обстоятельство дало молодому Ватто возможность познакомиться с шедеврами мирового искусства – в частности, с рубенсовской "галереей Медичи" ("Жизнь Марии Медичи"). 1710.

1714) Ватто запечатлел уголок парка около особняка Пьера Кроза в Монморанси. Иногда Ватто вводил сценки с двумя фигурами в «галантные празднества» с большим количеством фигур, тем самым позволяя себе варьировать мизансцены, придавать им большую живость.

Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену»комм. Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. Искусство Ватто чутко отразило наступление нового века, открывавшего перед художниками возможность более свободного видения мира во всем непостоянстве и глубине его явлений, разбившего механицизм мышления сторонников Декарта — картезианцев.

Он смотрел на нее восторженными глазами деревенского парня, пришедшего в большой город. Из воспоминаний его друга, торговца рамами и стеклом, владельца лавки у моста Нотр Дам Сируа известно, что Ватто давал следующий совет Никола Ланкре, своему будущему ученику: «Обучение у какого-либо мастера — пустая трата времени надо ставить себе смелые задачи, руководствуясь Учителем всех Учителей — Природой сам я поступал именно так». Он покинул дом Жерсена.

Ватто располагает их, как на подиуме сцены в полотнах Любовь в итальянском театре, (после 1716, Берлин, Государственные музеи), Актеры французского театра (ок. В статье «Философия Ватто», позднее включенной в первый том сборника «Искусство XVIII века» Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто – великий поэт восемнадцатого века. Элементы модной «китайщины» (распространенной также в украшении мебели и фарфора. — Е. Ф. ) свидетельствуют о том, что Ватто использовал характерные мотивы эпохи, но проявлял фантазию и вкус, предвосхищая поиски мастеров рококо. Жан де Жульен, унаследовавший почти все работы Ватто, фактически сохранил их для истории. 15.

В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных». Ватто по-прежнему любит мир «галантных празднеств», но лишь как созерцатель. Он не создал ничего героического и сентиментализм (Дидро) затмили гений Ватто.

В орнамент вкраплены фигурки кавалеров и дам, циркачей, восточных богинь, обезьянок. Автор создал эту картину, как и другие, на основе рисунков с натуры. Это типичные образцы стиля рококо. В 1717 г. он был удостоен звания члена Парижской академии.

«Вывеска» – не мечта, это соединение острой мысли, щемящей грусти и уверенности в ценности земного, полнокровного бытия. Одно из самых больших своих произведений. Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869). Иногда в картинах Ватто любовь — лишь капризная игра, кокетство или притворство («Капризница», ок. В 20—30-е гг.

9. Антуан был вторым из четырех сыновей в семье. Образ Мецетена — персонажа французской комедии, который создавался в полотнах Мецетен и В костюме Мецетена (Семейный концерт, ок.

Ватто был, по большому счету, самоучкой. Произведения Ватто уже привлекли внимание любителей искусства. Произведения Ватто уже привлекли внимание любителей искусства. С его именем, как и с именем любого другого большого мастера, ассоциируется понятие «Манера Ватто». «Надо посмотреть еще нескольких Ватто, чтобы изучить его приемы маленький Ватто, которого я повесил, окончательно убедил меня в превосходстве светлых тонов», — запишет в своем Дневнике Эжен Делакруа.

Эту мелодичность в движении уловили братья Гонкуры, писавшие: «кажется, что процессия движется в определенном ритме и ее движение напоминает гармонию танца». Беседы на различные темы считались искусством в высшем свете. Наиболее эффектен образ золотоволосой Цереры, олицетворяющей Лето (1717—1718, Вашингтон, Национальная галерея искусства) из серии полотен на сюжеты Времен года исполненных по заказу П. Кроза. Существенно бльшая по размерам, чем другие произведения мастера, «Вывеска лавки Жерсена» отличается от них ещё и тем, что действие в ней перенесено из пейзажа в интерьер. 1712) или в несохранившихся и известных лишь по гравюрам (гравюра Л. Жакоба Изгнание итальянских комедиантов из Парижа в 1697 году) он изображает актеров, превращая сценки в некую разыгрываемую ими пантомиму. Друг художника Э. Ф. Жерсен купил антикварную лавку «Великий монарх» и обратился к Ватто с просьбой написать для нее вывеску.

Он исполнил ее за неделю, так как уже имел опыт подобной работы, ранее сделав для бывшего владельца лавки некоего Дьё вывеску со сценой «Людовик XIV, преподносящий орден дофину». Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869).

18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет. В 1714 году, приняв предложение Кроз поселиться в его только что отстроенном парижском особняке, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров». Савояр смешлив, прочно стоит на земле, хотя и не вписывается и окружающий мир с топ естественной легкостью, что герои «галантных празднеств» савояр не на улице предместья, но на фоне его, он в таком же, как и Жиль, безмолвном диалоге со зрителем и он так же по-своему монументален и вовсе не проста его душа, в которой мальчишеское прямодушие сочетается с настороженностью успевшего хлебнуть лиха взрослого человека.

Смысл искусства Ватто в тысяче достоинств его картин, по есть и нечто особенно существенное: никто до него не умел и не стремился увидеть чувство в его парадоксальной двойственности, увидеть забавное в печальном, серьезное в сметном, так переплести мысли и переживания автора и персонажей, что картины становились почти такими же сложными, как сама жизнь. При этом у него развивается серьезная болезнь, туберкулезкомм.

Шекспировское «какая-то в державе датской гниль» ощущается в оранжерейном мире героев Ватто, но не с гамлетовским трагизмом, а с оттенком насмешливого фатализма. Три самых крупных собрания рисунков Ватто (Стокгольм Британский музей Лувр) свидетельствуют о виртуозном владении сангиной и углем, которые в большинстве случаев накладывались на тонированную бумагу. После избрания в Академию (1717) и ухода в следующем году от Кроза, лишенный комфорта и материальной независимости, художник обретает независимость нравственную (хотя нельзя сказать, что Кроза ограничивал его свободу). 14, а доктору Миду достались «Итальянские актеры»комм. Жизнь художника, однако, оказалась короткой, он скончался от чахотки на 37 году жизни. В череде театральных композиции («Актеры Французского театра», «Любовь на французской сцепе».

Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак». Ватто множество раз механически копировал одни и те же популярные картины (например «Старушку» Герарда Доу7), а все свободное время отдавал рисованию с натуры, что свидетельствовало о его исключительном трудолюбии. Назойливое изящество персонажа тает в строгой ритмике движений кисти, в колорите, нежном и суровом одновременно и вся его кокетливая фигура сродни воспоминанию, где всегда находится место печали: ведь что-то уже миновало и последний взгляд «Равнодушного» будто ищет сочувствия у зрителя, не найдя его у собственного создателя. Расцвет творчества Ватто был непродолжителен.

Свое преклонение перед прекрасным Ватто выразил в полотне Суд Париса (ок. Он любит создавать костюмированные портреты, как в картине В костюме «Меццетена» (Лондон, Коллекция Уоллес), на которой изображен Сируа в окружении супруги и хорошеньких дочерей, головки которых часто встречаются рисунках Ватто, особенно Марии Луизы, ставшей супругой Жерсена — автора первого каталога произведений Ватто (1736). Шарден не получил академического образования.

Он же представлен в роли танцора в полотне Венецианские празднества (1719, Национальная галерея Шотландии, Эдинбург). Ему принадлежит ряд полотен на религиозные (Святое Семейство, 1716—1717, Париж, Лувр) и мифологические сюжеты (Юпитер и Антиопа, ок. 1717), — художник писал со своего друга Сируа.

В начале XVIII века, действительно, существовала мода на ведение беседы на различные темы. Но незадолго до его появления на свет эта провинция была завоевана французами. В 1708 году Ватто уходит от Жилло и поступает помощником к художнику-декоратору Клоду Одрану.

Среди картин коллекции Ватто также встречался с мифологическими пейзажами Пуссена, а выходя из дворца, попадал в почти всегда пустынный пейзаж парка, начинавшийся с нарядных стриженых кустов, аллей и бассейнов и переходящий в запущенную густую рощу. 1710. Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». 2. В эти годы появляется его шедевр – «Жиль» («Пьеро»), одна из самых удивительных картин прошлого, где предельная (простота мотива и композиции соединяется со сложнейшим (и безупречно реализованным пластически) восприятием героем реальности и автором героя где двойственность отношения к персонажу звучит эхом внутренней раздвоенности художника и где первые банальные ассоциации уступают место – по мере проникновения в картину – плодотворным и беспокойным сомнениям, которые, согласно французской пословице, есть начало истины. 18 в. складывается стиль рококо, достигающий расцвета в 40-е гг.

Жерен, автор алтарных образов в местных церквях. Как отмечает Н. Л.

Однако сюжеты, наиболее полно отвечающие вкусу самого Ватто, – это образы персонажей итальянской комедии (Жиль, Лувр Мецетен, Нью-Йорк, музей Метрополитен) и галантные празднества. Дрожат верхушки деревьев, в солнечном закате все покрыто серебристой дымкой. К ним относится «Паломничество на остров Киферу» (1717, Лувр, Париж), за которое Ватто получил звание действительного члена Королевской Академии живописи и скульптуры. Ватто — один из первых французских художников начала XVIII века, кто совершил переход от «большого стиля» эпохи ЛюдовикаXIV к изящному и легкому стилю рококо.

Великолепное качество печати делает его прекрасным подарком любителям искусства. Среди картин коллекции Ватто также встречался с мифологическими пейзажами Пуссена, а выходя из дворца, попадал в почти всегда пустынный пейзаж парка, начинавшийся с нарядных стриженых кустов, аллей и бассейнов и переходящий в запущенную густую рощу.

Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». Формы больше намечены, чем обрисованы. Кроме портретных набросков, мастер часто делал пейзажные зарисовки. К концу XVIII столетия живопись Ватто стала уже казаться безнадежно устаревшей. Рука его покоится на мраморной голове, что указывает на ремесло ваятеля. Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму.

Однако вряд ли можно судить по произведениям Ватто о подлинном быте, нравах, повседневности и праздниках французского общества начала XVIII века. Энергичные акценты линий сангины и черного мела придают живую выразительность и тонкую эмоциональность его ранним графическим образам — фигурам солдат в дозоре или на отдыхе, бродячих актеров итальянской комедии, рекрутов, зарабатывающих на жизнь гаданием савояров (беженцев из беднейшего района — Савойи. — Е. Ф. ). Ватто принимал участие в выполнении декоративных заказов Одранакомм.

Все было сказкой для него. Всё, что Ватто видел вокруг себя, всегда зарисовывал на листах маленьких альбомов. 1740-е гг. — время расцвета жанровой живописи Шардена. Рисунки — абсолютно особая грань дарования Антуана Ватто. Не случайно жизненно правдив образ Антиопы в полотне Юпитер и Антиопа (ок. В некоторых из них сказалось увлечение фламандской живописью, знание работ французских мастеров «большого стиля».

Немилова. Ватто получил беспрецедентное звание «мастера галантных празднеств» – звание странное и несколько уничижительное. Де Ларок (1672 – 1744), литератор и будущий редактор «Французского Меркурия» вскоре становится одним из близких друзей художника. Но при этом он не испытывал обычных для дилетантов (даже и для очень талантливых дилетантов) затруднений. Ватто не датировал свои картины, но, очевидно, его живопись эволюционировала от сравнительно тёмной гаммы ранних сцен солдатской жизни (около 1709 года и позже) к просветлённому золотистому колориту Паломничества на остров Киферу (рис. 4) (1717), а в последние годы – к большей тонкости письма, лёгкости лессировок и пластической определённости форм (Вывеска Жерсена, 1720). Ватто овладел этой тематикой в совершенстве и впоследствии часто придерживался ее.

Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630—1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами. Удри заимствовал его театральные сюжеты (декорации для Фагона 1725: Итальянские комедианты в парке частное собрание). В альбоме представлено около 100 картин. Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630—1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами. Беседа считалась искусством в высшем свете. Первый художник рококо, первый изобразитель элегантного парижского света.

Вряд ли мальчик из Савойи, написанный Ватто, заслуживает того несколько сентиментального сочувствия, что нередко сквозит в суждениях об этой картине. К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда»4. А. С. Пушкина). В Валансьене он знакомится с Антуаном де Лароком, офицером эскадрона королевской конной жандармерии, долечивавшимся после тяжелого ранения. Если не для разума его, то для художественной интуиции.

Одновременно он продолжает копировать и изучать произведения старых мастеров. Шарден обратился к портрету, он заложил основу нового его понимания его привлекали, говоря словами Руссо, «люди сердца», он раскрывал интимный мир человека, создал тип представителя третьего сословия. В ранних натюрмортах Шарден увлекался декоративными эффектами («Скат», 1728, Париж, Лувр). Какой смысл вкладывал в содержание сам художник. Трудно определить истоки подобных сценок в творчестве художника.

Ватто был кумиром братьев Эдмона и Жюля Гонкуров, восхищавшихся грацией культуры XVIII века и привлекших к ней внимание в XIX столетии. Одран был не только преуспевающим художником, но и хранителем Люксембургского дворца. Шарль Бодлер, тоже признававший его исключительное дарование, неожиданно сопоставлял его с неоклассицистом Энгром: «Если бы господин Энгр получил заказ с острова Киферы, его картина была бы не игривой и проказливой, как у Ватто, а мощной и полнокровной, как любовь во времена античности». Для художника важно акцентировать в данной сцене какое-то одно чувство, подчинить его выражению «игру» всех персонажей. Неизлечимый недуг сделал его необщительным мизантропом.

Оно подчеркнуто освещением и светлыми одеждами двух главных персонажей и более темными — остальных (Меркурия, Минервы, Юноны. — Е. Ф. ), не безучастных, а заинтересованных свидетелей происходящего. Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». Весной Ватто стало хуже. Мертвая натура превращалась под его кистью в живую одухотворенную материю, сотканную из тончайших красочных оттенков и рефлексов, окруженную воздухом.

Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками. Он станет «рубенсистом», как те французские художники, которые еще в конце XVII столетия оспаривали со сторонниками Никола Пуссена («пуссенистами») первенство колорита над рисунком, приоритет чувства над рассудочностью классицистов. В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин. Что искал он за Ла-Маншем, никто доподлинно не знает. Колорит зачаровывает сиянием жемчужных тонов, переливающихся во множестве золотистых, черных, коричневых, сиренево-серых и белых оттенков. Для Ватто в его «галантных празднествах» важна была прежде всего общая выразительность мизансцен.

Шарден. Как правило, он пользовался сангиной и сочетал её со свинцовым или итальянским карандашом (черным мелом), что позволяло и в рисунке добиться живописных эффектов (сангина дает теплый тон, а карандаш— холодный) и особо трепетной фактуры в сочетаниях тонкой силуэтной линии и подчеркнуто рельефной растушевки. Однако, в конце XVIII— первой трети XIX века в эпоху Давида и Энгра Ватто был почти забыт.

Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. О происхождении матери художника— Мишель Ларденуа (1653—1727), сведений не сохранилось. Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак». Автопортрет сангиной (1722, Музей Конде, Шантийи) считается работой или самого художника или копией с него исполненной Ф. Буше в год смерти Ватто по заказу Жана де Жульена для издания Фигуры разных характеров.

По словам Жана де Жюльена, одного из друзей и первых биографов художника, «Ватто, которому в то время было лет десять-одиннадцать, учился с таким увлечением, что через несколько лет наставник уже перестал ему быть полезен ибо не мог должным образом руководить им». Образ гравера Билля (1763, Париж, Музей Жакемар Апдре) исполнен той энергии и гражданственного самосознания личности, в которых предугадываются черты человека революционных лет.

Конечно, это не лучшее, что написал Рубенс, но чуткие глаза юного художника открыли в этих великолепно нарядных картинах то основное, что навсегда отпечаталось в его сознании: он увидел живопись, понял, что цвет – не только средство для жизнеподобного изображения реальных вещей, по нечто имеющее свой голос интонацию, мелодию, увидел соцветия ликующие и щемяще печальные, «тихие» и громоподобно торжественные. В «Автопортрете с зеленым козырьком» (1775, Париж, Лувр) художник изображен в своем рабочем костюме, в живо схваченном повороте. Как правило, он пользовался сангиной и сочетал её со свинцовым или итальянским карандашом (черным мелом), что позволяло и в рисунке добиться живописных эффектов (сангина дает теплый тон, а карандаш – холодный) и особо трепетной фактуры в сочетаниях тонкой силуэтной линии и подчеркнуто рельефной растушевки. Неожиданно в 1709 году Ватто покидает мастерскую Одрана и уезжает в Валансьен, где проводит несколько лет (до 1711 года).

Не случайно его «галантными празднествами» восхищались импрессионисты и, особенно, Ренуар, которого тоже интересовала передача особого неуловимого ритма жизни природы и человека, но уже в новой эпохе. В 1735 году он издал свод гравюр исполненных с его живописных произведений. Три самых крупных собрания рисунков Ватто (Стокгольм Британский музей Лувр) свидетельствуют о виртуозном владении сангиной и углем, которые в большинстве случаев накладывались на тонированную бумагу. 14, а доктору Миду достались «Итальянские актеры»комм. Мир реальности и мир искусства сопоставлен теперь по-иному.

1710), Рекруты, догоняющие полк (ок. В частности, он всегда делал прекрасные, очень точные наброски. Здоровье Ватто ухудшалось. В повседневной жизни простых людей он обретает гармонию («Прачка», ок.

Паломничество на остров Киферу, быть может, не самое лучшее произведение Антуана Ватто. Зарисовки с натуры служили Ватто основой для его будущих живописных композиций. Вспомним вновь Пушкина: «. «То была прекрасная эпоха», — хочется сказать, глядя на них, словами Шарля Бодлера, наряду с братьями Гонкур по достоинству оценившего искусство забытого художника, предвосхитившего эстетические искания XIX столетия. И вряд ли есть нужда решительно отделять художника от этих ассоциаций и противопоставлять им чрезмерную психологическую сложность и рефлексию XX века. Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства.

Он покинул дом Жерсена. «Вывеска лавки Жерсена» стала, возможно, первой во Франции картиной эпохи Просвещения, которую французы поэтично называют «веком светочей».

У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета – никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями». Ватто представил в Академию картину «Паломничество на остров Кифера» – полотно необычайно больших для Ватто размеров (почти два метра в длину). Беспокойство пронизывает всю картину. Не только своему таланту, но и этим людям художник обязан сохранившимся сведениям о нем. Костюм играет большую роль в данной работе, т. к.

Антуан был вторым из четырёх сыновей в семье. Сильные стороны творчества Грёза проявились в рисунках и великолепных по живописи портретах («Портрет молодого человека», 1750-е гг., Ленинград, Эрмитаж). Так же жизненно конкретна Помона в картине Вертумн и Помона (до 1715), напоминающая, скорее, театральную героиню-простушку или рыжеволосую красавицу служанку, которая часто позировала ему. Ватто часто обращался к образу одинокого героя, то сочувствуя ему, то иронизируя над ним, но неизменно раскрывая в нем под театральной маской как бы совпадающий с ней реальный человеческий характер, наивные или сложные человеческие чувства. Весьма любопытны обстоятельства приема Ватто в полные члены Королевской академии.

«Посмертная судьба» Ватто была переменчива. Автопортреты Ватто, быть может, лучшее, что было создано им в этом жанре. Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену».

Колорит и свободный стиль Рубенса оказали большое влияние на живописца, хотя, конечно же, по духу Рубенс не был "его" художником. Этот «жанр» создан его воображением, впечатлениями от реальной действительности — мира человеческих чувств, театра, музыки, в нем живут воспоминания о произведениях старых мастеров. Все свои наброски (выполненные, как правило, мелом – черным, красным и белым) Ватто аккуратно сохранял, подшивая в альбомы. Весной Ватто стало хуже.

Но это всегда костюм, сотворенный фантазией Ватто. Француз Антуан Ватто одним из первых в начале XVIII века создал свой тип «сцен собеседования», соединив в нем столь ценимые в век Просвещения увлечение театром, мастерством ведения беседы превратившимся в высшем свете в моду, натурные наблюдения. Фигура Жиля, странно бездействующая, с повисшими руками и остановившимся взглядом, как бы не имеет никакого отношения ни к ним, ни вообще к чему бы то ни было на свете, он один.

Одран был не только преуспевающим художником, но и хранителем Люксембургского дворца. Но при этом он не испытывал обычных для дилетантов (даже и для очень талантливых дилетантов) затруднений. 1712), похожей на спящую девушку. Полотно Сатира на врачей (начало 1710-х), написанное, по-видимому, в Валансьене, еще не достаточно самостоятельная работа. Прекрасный пейзажист XIX века Джон Констебл копировал пейзажи Ватто и говорил об одном из его «галантных празднеств» (Сельский праздник. — Е. Ф. ), что картина написана «так легко, что, кажется, написана медом».

Это было последнее временное улучшение. Его «галантные празднества» всегда охотно раскупались, так как удивительно гармонировали с интерьерами особняков знати. Чаще всего композиции натюрмортов Шардена, развернутые по горизонтали (что позволяет расположить предметы параллельно плоскости картины), непринужденно свободны, но в них чувствуется строгая внутренняя закономерность, построенность. «В материальном искусстве Ватто чудесным образом сумел выразить то, что казалось доступным только музыке», – говорил Камиль Моклер. Он начал творить в то время, когда т. н. Полотно имело огромный успех и Ватто исполнил его повторение (1718, Дворец Шарлоттенбург, Берлин), за которым закрепилось название Отплытие на остров Киферу (1718–1719).

Но эта же стремительность придавала его работам и неповторимое очарование. На картинах Ватто красота есть красота: это то, что окутывает женщину облаком привлекательности, её очарование, самая суть физической красоты. Существенно бльшая по размерам, чем другие произведения мастера, «Вывеска лавки Жерсена» отличается от них ещё и тем, что действие в ней перенесено из пейзажа в интерьер. Ватто писал "взахлеб". Ватто как бы разрушает грань между возвышенным миром искусства изысканным обществом светских салонов и повседневной жизнью улицы, между утонченно-интеллектуальной личностью и простолюдином.

В пору зрелости он достиг классической ясности композиции скупо отбирал предметы, стремился в каждом выявить существенное — его структуру, форму, материальную характерность («Натюрморт с зайцем», до 1741 г., Стокгольм, Национальный музей). Но все это немножко ненастоящее, как тот мир, в котором живет фантазия художника. Греза итальянцев П. Лонги и С. Риччи и многих других европейских мастеров.

Жан Антуан Ватто был крещён 10 октября 1684 года в провинциальном Валансьене, незадолго до рождения будущего живописца вошедшем в границы Франции. Созданный Ватто образ актера полон человечности, беззащитной доброты. Беспокойство пронизывает всю картину. Богатство эмоциональных оттенков воплотилось в изысканной нежности цветовых сочетаний, трепетной игре красочных нюансов, вибрирующих изменчивых мазков. Он покинул дом Жерсена. Де Ларок (1672—1744), литератор и будущий редактор «Французского Меркурия»15 вскоре становится одним из близких друзей художника.

Нет в этом отношении картины более красноречивой, нежели эрмитажная «Капризница» (точнее. Знаменитое «Паломничество на остров Ки-феру» (1717, Париж, Лувр) завершает искания предшествующих лет. Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену». Художник очень тонко выразил строй чувств, близкий эстетике этого века с его тягой к неуловимому. В этом полотне «мир Ватто» сконцентрирован в образ емкий, до предела насыщенный, где незначительность ситуации оборачивается неожиданным драматизмом.

Одним из первых он сумел оценить самостоятельную значимость рисунков Ватто и опубликовал завещанные ему листы в сборнике Фигуры разных характеров (1726).

Искусство Ватто получило широкое распространение и в других странах: в Англии благодаря Мерсье (приблизительно до 1740) в Испании благодаря Кийару, не считая многочисленных подделок создававшихся в середине XVIII в Париже для прусского двора. Круг известных Ватто людей, возможно, запечатлен им и в «галантных праздниках». Многие портретисты обращались к технике пастели, получившей широкое распространение во французском искусстве 18 в. Среди них выделялся Морис Кантен де Латур (1704—1788), в использовании возможностей пастели, в разнообразии психологического рисунка он не имел себе равных. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. А, быть может, воспроизведение сцены из прециозного романа Поля Таллемана Езда в остров любви (1663), популярного в аристократических кругах, ставшего своего рода учебником игры в чары любви.

После смерти художника их выгравировали, чтобы они не погибли. Недоговоренностью и тягой к неуловимому, некоей полумаской искусства Ватто были увлечены русские мастера объединения «Мир искусства», для которых оно олицетворяло наивысшие достижения в европейском художественном наследии. К ранним произведениям Ватто, по-видимому, относятся и две парные картины — Обезьяна-скульптор (или Скульптура, Новый Орлеан, Художественный музей) и Обезьяна-художник (или Живопись, утеряна).

И это привело к разрыву их отношений. Живопись Ватто несет в себе отзвук празднеств, проводимых в парках дворцов эпохи «Grand sicle» Короля-Солнце — Людовика XIV и отклик на кардинальные изменения в мироощущении и предназначении художника нового начавшегося столетия — века Просвещения. Центральное место здесь занимал знаменитый цикл из 24 монументальных полотен Рубенса «Жизнь Марии Медичи». Огорченный отказом, он на время покинул Париж.

1712), Маскарад (Итальянские комедианты, ок. Старческое лицо исполнено строгости, чистоты, сердечности. Ватто покинул родной город между 1700–1702 годами, когда Валансьен отошел Франции. В начале 1721 года Ватто был еще на ногах: переехавшая недавно в Париж по приглашению Пьера Кроз художница Розальба Каррьера отмечала в дневнике, что 9 февраля была у Ватто «с ответным визитом».

Искусство Ватто навсегда осталось поэтическим рассказом о Франции, ее истории, ее людях. Он много работает и с начала 1710-х годов его известность неуклонно растет, хотя сам художник как правило исполнен неудовлетворенностью всем, что выходит из-под его кисти.

Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму. Антуан Ватто. Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства. 18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет. «Я всегда была ценительницей созданий столь исключительного таланта», — писала о Ватто Розальба Каррьера. Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму.

И почти все дома в нём выстроены заново. Именно «странность», необычность, а вовсе не добро и зло в традиционных их проявлениях, «странность» как сочетание противоречивых качеств занимала кисть Ватто и умы его современников. Здоровье Ватто ухудшалось.

В рисунке он прежде всего стремился правдиво зафиксировать движение, своеобразие жестов, поворотов, передающих разнообразную гамму человеческих состояний — грусти, меланхолии, веселости, оживленности, томности. 1716), Мецетен (1717–1719) выглядят величественно, хотя эти полотна невелики по размеру. Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства.

Примитивное понимание воспитательной роли искусства привело Грёза к наивности, условности. В стиле Ватто чувствуются все эти источники, однако, в очень оригинальном сплаве. Герои Ватто, возможно, впервые в истории искусства совершенно неоднозначны в своих душевных движениях, а сам художник вовсе не склонен разделять их горе или радость но он любуется ими. Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак». ГМИИ им. Все его персонажи в чем-то родственны друг другу округлые розовые лица, томная грация будто утомленных движении, легкая улыбка (они улыбаются часто, но не смеются никогда), нежная и вместе сдержанная гармония жемчужных, карминовых, сиреневых, пепельно-зеленых тонов в костюмах. Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполовкомм. Картины Ватто крайне искусственны (любовные театральные сцены), но под их фривольностью подчас скрывается чувство меланхолии, отражающее убеждение художника в том, что все радости плоти преходящи.

Небольшие фигурки людей как будто не могут противостоять непогоде. Сам жанр «галантных праздников» мог быть навеян работами фламандцев XVII столетия, но они переданы кистью французского художника, тонко чувствующего «шарм» реальной французской жизни начала XVIII столетия. В невидимую дверь словно входят дама и галантно протягивающий ей руку кавалер. О происхождении матери художника – Мишель Ларденуа (1653 – 1727), сведений не сохранилось.

«Надо посмотреть еще нескольких Ватто, чтобы изучить его приемы маленький Ватто, которого я повесил, окончательно убедил меня в превосходстве светлых тонов», — запишет в своем Дневнике Эжен Делакруа. При воспоминании о работах французского художника XVIII века Антуана Ватто (1684–1721) в памяти оживают его чарующие небольшие картины с изображением «галантных празднеств», как когда-то современники назвали тот жанр живописи, в котором работал художник. 1710. Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». ГМИИ им. Трудно определить словами сущность поэзии рисунка. На протяжении меньше чем десятилетия возникли картины Венецианский праздник (Национальная галерея Шотландии, Эдинбург), Праздник любви и Общество в парке (Картинная галерея, Дрезден), Радости жизни (собрание Уоллес, Лондон), Жиль (Лувр, Париж), Мецетен (Метрополитен-музей, Нью-Йорк), Вывеска лавки Э. Ф. Жерсена (Картинная галерея, Берлин-Далем).

– "Тягости войны" и "Военный роздых" относятся к числу лучших картин этой серии. И обладавший огромным даром воображения художник, как никто другой в его эпоху, сумел найти свои краски для воплощения их синтеза. На его полотнах появились корзинки, кринки, чаны, кувшины, бутылки, овощи, фрукты, битая дичь. При посредничестве Сируакомм. Вероятно, это была последняя значительная работа Ватто.

Более традиционен образ скульптора А. Патера (1709, Валансьенн, Музей изящных искусств), отца ученика Ватто Ж. -Б. В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа.

К. Жилло предпочитал писать сельские сюжеты, театральные сцены, деревенские праздники. В приступах уныния и недовольства художник иногда уничтожал свои работы. В картине Ватто видится синтез мечты и реальности, мифа и современности, но, какой смысл вкладывал в него сам художник, навсегда останется тайной «манеры Ватто», особое обаяние которой именно в этой недосказанности всего изображаемого им. «придворное» направление эпохи Людовика XIV практически изжило себя. Экзотичны, как и графические образы Рубенса, листы Ватто с изображением голов трех молодых негров (Лувр, Париж) или Персиянин (Музей Тайлера, Гарлем), напоминающий героя Персидских писем Шарля де Монтескье — Узбека.

Однако затишье между военными действиями всегда оставалось здесь кратковременным явлением. Легкие и изящные фигурки персонажей Ватто кажутся почти бестелесными. Однако, проникшись живописью Рубенса, Ватто в полной мере сохранил индивидуальность своего дарования, в которой объединились чувственность фламандской школы и та утонченная дистанция созерцания, которая была присуща французской художественной традиции.

Отъезду, однако, предшествовало знаменательное событие. «Ватто никогда не бывает удовлетворен своими картинами, что не мешает ему быть одним из нынешних королей кисти», — писал один из его биографов. Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполов, а доктору Миду достались «Итальянские актеры». С раннего детства он пристрастился к рисованию и отец отдал его в ученики местному живописцу Жаку-Альберу Жерену (1640—1702), мастеру незначительного дарования. К этому времени Ватто уже обрел известность и даже славу – заказы сыпались на него один за другим (возможно, вот таким образом он так долго писал "академическую работу"). В 18 столетии художники всех европейских школ обращались к написанию «сцен собеседования».

Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное». В ранних полотнах Искательница приключений (ок. Скептицизм персонажей Ватто поистине универсален.

Де Ларок (1672—1744), литератор и будущий редактор Французского Меркурия вскоре становится одним из близких друзей художника. 1721 г., Берлин, замок Шарлоттенбург) исполненное для антикварной лавки друга. Так, пара персонажей из полотна Гамма любви введена в картину Праздник любви (ок. Академики вряд ли могли заинтересоваться утонченной двойственностью картины, они оценили мастерство художника, приняв его в свой круг. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. Она олицетворяет галантный XVIII век.

Таков Пьеро («Жиль», 1720, Париж, Лувр) —одинокий, печальный мечтатель и неудачник, не оскорбляющий, однако, зрителя слишком прямым обнажением души, скрывающий под внешней сдержанностью внутреннюю смятенность. Произведения Ватто рассказывают о времени, в котором он жил, о нем самом как о тонком и искреннем художнике, они «открывают» век Просвещения во Франции, в них сфокусированы многие непростые эстетические проблемы, стоящие перед искусством и пленительная смелость в попытке их решения. Несколько лет ученичества у Жилло сыграли важную роль в становлении Ватто.

Ватто не датировал свои картины, но, очевидно, его живопись эволюционировала от сравнительно тёмной гаммы ранних сцен солдатской жизни (около 1709 года и позже) к просветлённому золотистому колориту "Паломничества на остров Киферу" (рис. 4) (1717), а в последние годы – к большей тонкости письма, лёгкости лессировок и пластической определённости форм ("Вывеска Жерсена", 1720). Все свои наброски (выполненные, как правило, мелом – черным, красным и белым) Ватто аккуратно сохранял, подшивая в альбомы. Само его искусство опровергает эту мысль.

1718 г., Ленинград, Эрмитаж «Мецетен», ок. Его глаза не выразительны, руки красные и костлявые. Они суховаты и по живописному исполнению.

1716), Беспечный (1717), Капризница (ок. Отец Антуана— Жан Филипп Ватто (1660—1720), потомственный кровельщик, выбившийся в подрядчики, отличался грубым нравом, за что не раз бывал под судом. В 1714 году, приняв предложение Кроз поселиться в его только что отстроенном парижском особняке, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров». Зато сам театр у Ватто (когда он пишет актеров, а не разыгрывающих жизнь людей) куда ближе к земному естественному бытию. А. С. Пушкина).

Много рисуя с натуры и увлекаясь театром, Ватто обратился к новому типу портрета, к так называемому театрализованному портрету, существовавшему и ранее, но наделенному художником абсолютно новыми качествами. но вскоре вновь попросил о помощи – в Париже ему было трудно дышать. Но – человек своей эпохи – как художник он связан и с прошлым. Ценя красочную возможность рисунка, Ватто часто использовал тонированную бумагу.

20 Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто— великий поэт восемнадцатого века. Отец Антуана — Жан Филипп Ватто (1620—1720), потомственный кровельщик, выбившийся в подрядчики, отличался грубым нравом, за что не раз бывал под судом.

Актер наедине со зрителем, словно ищущий у него поддержки, усталый и не очень веселый. Окружающий мир был утопией, он смотрел на него глазами мечтателя. По словам Жана де Жюльена, одного из друзей и первых биографов художника, «Ватто, которому в то время было лет десять-одиннадцать, учился с таким увлечением, что через несколько лет наставник уже перестал ему быть полезен ибо не мог должным образом руководить им». 1716, Дворец Сан-Суси, Потсдам).

Среди этого мира, сияющего нежными красками увядающей природы и переливчатых шелков, среди этого неспешного игра игрушечных к необременительных страстей раздается вдруг немой и страшный цветовой «взрыв» – темный, почти черный аккорд платья героини, траурный удар литавр, ворвавшийся в беззаботный гавот. 1712), Искательница приключений (ок. В кротком сиянии покоится земля. Его первым учителем был, возможно, Ж. А.

1712 Купание Дианы, 1716 Суд Париса, 1720 все — Париж, Лувр). Как и в орнаментальных мотивах, он ищет четкости в изображении фигурок молодой, уверенной в себе особы и юноши-гитариста в картине Искательница приключений и горбоносого гитариста-обольстителя и слушающих его серенаду двух дам (Обольститель). Его живопись отныне и навсегда будет удивительно открыта для зрителя, которому он предоставляет возможность самому сделать оценку события.

Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. Персонажи «галантного празднества» Ватто одеты по моде того времени. В статье «Философия Ватто», позднее включенной в первый том сборника «Искусство XVIII века»42комм.

Он живет в доме своего последователя — живописца Филиппа Мерсье. «Галантные празднества» во Франции созданы воображением Ватто, впечатлениями от реальной действительности – мира человеческих чувств, театра, музыки. В доме Кроз Ватто жил по соседству с академиком живописи Шарлем де Лафоссом, которому банкир также оказывал покровительство и с которым молодого художника связывали добрые отношения. Искусство Ватто получило широкое распространение и в других странах: в Англии благодаря Мерсье (приблизительно до 1740) в Испании благодаря Кийару, не считая многочисленных подделок создававшихся в середине XVIII в Париже для прусского двора.

Что же мы видим на картине. Размещение фигур их позы, жесты продумывались художником достаточно тщательно. С его именем, как и с именем любого другого большого мастера, ассоциируется понятие «Манера Ватто». Кто, как не Ватто, обладал умением «всюду находить тонкость и открывать множество очаровательных черточек в самых обыденных вещах» (Монтескье), у кого, как не у этого мастера, угадываются прообразы тех неуловимых многозначных намеков, что получили позднее название «мариводаж» по имени Мариво – их создателя в литературе. Зритель, всматриваясь в глаза комедианта, неподвижно и потерянно стоящего перед ним, будто испытывает чувство неясной вины перед актером, тщащимся обрести собеседника, способного выслушать и понять его и живопись картины: призрачно-белый балахон, написанный осторожными и вместе смелыми движениями кисти, это мерцающее красочное «тесто» бледно-серебристых, пепельно-лиловых, серовато-охристых топов – подлинное чудо, где блеск импровизации сочетается с достойной Пуссена продуманностью литой композиции и аскетически точного рисунка. Весьма любопытны обстоятельства приема Ватто в "полные члены" Королевской академии.

Трудно предположить, что что-то одно явилось источником рождения его «галантных празднеств». 7. Де Ларок (1672—1744), литератор и будущий редактор «Французского Меркурия» вскоре становится одним из близких друзей художника. Она олицетворяет галантный XVIII. Ватто написаны такие известные картины, как «Савояр с сурком», «Затруднительное предложение», «Капризница», «Жиль», «Отдых на пути в Египет», «Квартет» и др.

1745 г., Париж, собрание Ротшильда) был прозван «королем пастели». Картины эти – «Военный роздых», «Рекруты, догоняющие полк», «Бивуак» – странно сочетают угловатую неловкость беспомощных маленьких фигур их затерянность па просторе вечереющий земли с величавыми ритмами и благородными колористическими созвучиями, ощущаемыми зрителем, по чуждыми персонажам. Это гораздо более важно для него, чем мимика лиц, которые словно в тени.

В добротности простых, бывших в употреблении вещей проступает культ домашнего очага («Медный бак», ок. В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде сся с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин. Между персонажами "Капризницы" – кавалером и дамой, по-видимому, произошла размолвка. Рядом с Жилло Ватто учился азам ремесла и сумел увидеть изнутри будни столь любимого им театра (Жилло много работал как театральный декоратор) позднее, став учеником Клода Одрана, тонкого мастера стенных росписей, он узнает цену стилевому единству, ритму, силе общего колористического аффекта и, что не менее важно, знакомится с коллекцией Люксембургского дворца, хранителем которого был в ту пору Одран.

В великолепном графическом портрете Дочери Сируа (Британский музей, Лондон) Ватто сопоставил два характера, два человеческих темперамента использовав прием, к которому потом будут прибегать романтики, стремившиеся раскрыть разнообразный и изменчивый внутренний мир человека. В них Ватто вновь обратился к теме театра, любимому им миру кулис, масок, превращений. 1713), Арлекин и Коломбина (Хотите покорять красавиц. ), 1712–1715 Две кузины, ок.

В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658—1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца. 1720). Вероятно, в 1714 году Ватто принял предложение Кроза поселиться в его парижском особняке. но вскоре вновь попросил о помощи — в Париже ему было трудно дышать. Художник умел гармонично объединять фигурки дам и кавалеров в пейзаже, уподобив «сцены собеседования» некоему музыкальному спектаклю.

Искрящиеся легкие мазки придают особую переливчатость краскам, рождают колористическое обаяние каждого полотна исполненного тем «изяществом кисти», которое отмечали современники у Ватто. В Валансьене он уделял ему много времени и остался верен ему всю жизнь. В книге «Искусство XVIII века» Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто — великий поэт восемнадцатого века.

При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника. Несколько лет ученичества у Жилло сыграли важную роль в становлении Ватто. Ватто. К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда». Работы парижских учителей Ватто, Жилло и Одрана, стали для него образцами утонченного вкуса, проявившегося в создании изысканных арабесок из фигур и растений, отразивших художественные пристрастия – начала 18 в. В изображении театральных сценок он был последователем Жилло. Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869). Однако, в конце XVIII— первой трети XIX века в эпоху Давида и Энгра Ватто был почти забыт.

Давно не плетут здесь знаменитых кружев, которыми во времена Ватто славился его родной город.

---