Не осталось у него и учеников. Лик Христа не покинул дома сего и Лики всего Священного Христова Воинства и освещают и укрепляют и бодрят народное сознание. Да, визионер, если угодно, но не грезящий наяву мечтатель, а творящий, так сказать, в свете «естественного света», как Св. Сами по себе это первоклассные мастера, например, такая европейская знаменитость как Федерико Цуккаро (1542-1609), художник, архитектор, скульптор и теоретик искусства, расписывавший для папы Capilla Paolina, сбежавший в Лондон и написавший там портреты королевы Изабеллы и Марии Стюарт, вернувшийся через 6 лет в Италию (в Венецию, где работал во дворце Дожей), возвращённый папой в Рим для окончания росписей и отправившийся в 1586 г. по приглашению Филиппа II в Мадрид. Эти работы сразу же обратили на себя внимание специалистов. Отныне ограниченное рамой или стеной живописное пространство призвано создавать иллюзию «окошка в стене».
Ежегодно в этот день отмечается праздник День Петра и Павла. Однако вряд ли это справедливо. Этот приём прежде всего нарушает линейную перспективу, создавая впечатление анатомических аномалий и «змеевидного» облика (figura serpentinata – термин Джованни Паоло Ломаццо, 1538-1600). Именно мистическая традиция подсказала философу Декарту название этого состояния: «естественный свет». Она включала 131 том только наиболее ценных книг на разных языках, не считая прочих книг. Взгляд обращен к другой точке или же внутрь себя. Ведь он её использует при изображении «верхнего мира», августинова «небесного града», оставляя для «града земного» технику вполне неманьеристской ренессансной живописи, конечно, тоже преображенную под его кистью.
«В цилиндрах домой поедете», – постоянно твердил им начальник. Вполне справедливо будет сказать, что он действительно потрудился более других апостолов. Не случаен и выбор места жительства.
Или цветом волос – Петра и Павла рисуют то темноволосыми, то седыми, то лысоватыми. Две «орфографии» картины, очевидные и не очень подготовленному взгляду, обретут ещё больший смысл, когда мы вспомним, что апостолы суть земные существа, люди, приобщённые к верхнему миру посредством особой благодати. Например, если последние отрицали или сводили к минимуму роль церкви и святых как заступников, посредников между человеком и Богом, то контрреформаторы эту роль всячески подчёркивали. Это знаменитый испанский художник Эль Греко. Как бы то ни было, с 1575 года и до конца своих дней – до 1614 – он прожил в Толедо. Об идее светоносности см. На стене у входа находилось мозаичное панно вертикальной формы Спас и святые.
Наэнкаустической иконе апостола Петра (одной изпервых, написанных надоске) присутствуют теже черты, что инафреске римских катакомб, вмозаиках базилик, впроизведениях скульптуры, надонышках поминальных сосудов. Постепенно та среда, к которой он ранее принадлежал, сама разрывает с ним, он начинает очень трудный во всех смыслах путь Благовестия Христова. Крит, Италия, Испания – это его «морады», остановки-ступени итинерария, жизненного пути, каждая из которых была снятием, т. е. «отрицающим сохранением» предыдуших, преодолением, сделавшим его искусство в высшей степени естественным.
Но это не так. Об этом пишет апостол Иоанн, в последней главе своего Евангелия. Но с Фризоргером я не ссорился ни разу.
Подобная трактовка образов евангелистов была находкой Эль Греко, она значительно отступала от норм существовавшей церковной традиции в Испании. Ориентация художника на выработанный итальянским Ренессансом стереотип поведения, при котором успеху способствовала индивидуальная эстетическая платформа (индивидуальная в узком смысле), провозглашение примата личных достоинств над родословной, – всё это на земле Испании обрекало и кружок и самого художника на известную замкнутость и нелёгкое существование. Таким голосом говорят в театре молодые актеры играющие стариков.
Там сосуществовали две общины – католическая и православная. Правда, это были вчерашние заключенные, только что отбывшие свой «термин» или срок и называвшиеся в лагере полупрезрительным словом «вольняшки». В Венеции он из иконописца сделался живописцем, в Риме продолжил «образование» (кавычки говорят не просто об усвоении навыков, но об образовании самого себя), в Толедо он стал подлинным Греком. В другой своей работе Сюжет картины Эль Греко Апостолы Петр и Павел Каганэ доказывает, что Эль Греко посвятил свое полотно конкретному эпизоду из жизни двух главных Апостолов христианской церкви. Апостолы Петр и Павел – одно из самых спокойных полотен религиозной живописи Эль Греко.
Именно его кисти принадлежит знаменитая картина «Апостолы Петр и Павел», которую можно увидеть в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Думаю, оно свойственно не только апостолам, но и каждому христианину. Справедливости ради надо сказать, что многие искусствоведы с вами согласились бы.
В этом городе, где смешались гуманизм, мистицизм и контрреформация, возможность сделаться «своим» казалась наиболее вероятной. Действительно исторически известно, что практика католической церкви в Испании в то время представляла собой вопиющие злоупотребления.
Величественный католический храм упомянутым святым высится также в Великом Новгороде. – Его путь ко Христу был очень своеобразным. Господь трижды спрашивает Петра: любишь ли ты Меня. Доменикос не был исключением. С нами же, арестантами, разговоров о цилиндрах и полярных пайках не заводилось.
Жар быстро спадал и если оба продолжали еще долго лениво отругиваться, то это делалось больше для порядка, для сохранения «лица». Отрешённость освобождает от «рабства себе», привычного полуавтоматического функционирования, впервые приводя таким образом «в себя», т. е. в сознание, если под «сознанием» понимать некоторое «трезвение ума», которое как раз и позволяет быть судьёй себе и своим поступкам.
Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали. Апостолы прекрасно это понимают. Такое поведение Петра было лицемерием и проявлением обычной человеческой трусости и в данном случае Петр явился таким же непостоянным человеком, каким был при троекратном отречении от Господа. В левых руках помещены свёрнутый свиток— у Петра, закрытое Евангелие— у Павла. Он вырос в среде римо-католиков и ему равно близки были и иконопись и западная живопись. Масштаб художника (возрожденческого и поствозрожденческого) измеряется «широтой шага», тем, насколько широко он «шагнул» – от себя к себе, насколько хватило его дарования на то, чтобы «найтись» в открывшемся разнообразии «манер» и, оставив позади их все, открыться «естественному свету».
Эль Греко считал, что язык (или «орфография» в значении Флоренского) может и должен быть различным применительно к изображению столь различных сфер. – и Павел вдруг видит Самого Бога.
Ведь недаром век, ориентировавшийся в эстетическом плане на «идеалы благородной простоты и спокойного величия», а именно XVIII век, счёл его творчество патологическим казусом. Вкус нормативен, поскольку антинормативен: всякое произведение он судит, значит, разлагает, подвергает уничтожающей критике, чтобы затем «собрать» его на новой – только в ходе этого критического анализа и обнаружившейся – основе, – на основе суждения вкуса. Я думаю, что в этом была заслуга Фризоргера ибо не было человека мирнее его. – В своем творчестве, как и в жизни, Эль Греко стремился к гармонии.
XXI, 42) – читаем мы Евангельские слова, сказанные Господом о Самом Себе. Но я быстро научился не придавать большого значения этой пышной ругани. Взоры их сосредоточены, уста сомкнуты, они молятся.
Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять. Павел умен, категоричен и беспощаден, решителен и эмоционален. Плюс, ко всему прочему, он был человеком Ренессанса. Иногда («Погребение графа Оргаса», «Коронация Девы Марии») Эль Греко прибегает к созданию особого оптического эффекта – «закругления» линейной перспективы. Не осталось у него и учеников.
Прежде всего, римская медаль II или IIIв. На энкаустической иконе апостола Петра (одной из первых, написанных на доске) присутствуют те же черты, что и на фреске римских катакомб, в мозаиках базилик, в произведениях скульптуры, на донышках поминальных сосудов. К этому надо добавить «символическую» функцию цвета (локальный – чистый, беспримесный – цвет в отличие от тонального, учитывающего рефлексы, освещённость, удалённость предмета), также усиливающую декоративный эффект. И этот перечень можно продолжать долго.
Речь идет о книгах, лежащих на столе. Основное место там занимали труды деятелей Возрождения. И тогда станет ясен смысл столкновения по-возрожденчески острохарактерно прописанных лиц апостолов и символической локальной тональности их одеяний, конкретной ситуативности человеческого жеста в споре и намеренной его декоративности. В месте их зрительного соприкосновения (его нет на самом деле, так как Петр стоит глубже) фигуры Апостолов сливаются в единую линию. Для уравнивания положения своих персонажей на холсте художник использует своеобразный композиционный прием.
Так, фигуры апостолов расположены рядом, они изображены почти en face, светлая вертикальная полоса фона правой границей «разрезает надвое» изображение. Положение их рук образует как бы золотое сечение, они почти в центре картины. – Крит в то время принадлежал Венецианской республике. Отметим, что «второсортность» этих художников есть результат сравнения их с великими – Рафаэлем, Микеланджело и др. Двухфигурная композиция обычно не подразумевает сложности прочтения.
Нелишне напомнить, что официальным центром католицизма в Испании было как раз толедское архиепископство, религиозная столица страны, а совсем недавно (до 1561 г. ) просто столица. Камень, Его же небрегоша зиждущие, Сей бысть во главу угла. Относительно нижнего мира можно с полным правом сказать, что он писан блестящим мастером позднего Возрождения, учеником Тициана, автором толедских портретов и т. д. Что касается civitas dei, верхнего мира, то это нечто принципиально иное: верхний мир пребывает в состоянии полёта, границы между предметами неустойчивы, фигуры и вещи постоянно тяготеют к превращению во что- то другое, одного источника света нет – всё светоносно фона соответственно тоже нет он весь «включён» в действие холодный жемчужный колорит сочетается с более локальным (символическим) использованием цвета. Этот фрагмент можно интерпретировать как гармонию и внутреннее единство в служении Церкви.
Кстати имя Эль Греко – всего лишь прозвище, в переводе означает «Грек». Как уже говорилось, он всю жизнь учился. Вот таким образом-то «нормальны» все земные толедские портреты и страдает аномалиями Святой Андрей, да и все святые, коль скоро они принадлежат верхнему миру. Вкус не исходит из какой-либо существующей нормы он её устанавливает. Город оказал на Эль Греко огромное воздействие.
Даже еслибы художник неизобразил связку ключей вруке апостола, трудно былобы ошибиться. И в Западной и в Восточной традиции эти два человека считаются основателями Церкви. – В 1587 году (а закончил в 1592-м).
Во многих городах страны действуют ныне храмы в честь святых апостолов. Нижний мир трактован в тёмно-золотистой венецианской гамме имеет один источник света (сверху), строго подчинён линейной перспективе. Возникновение этого иконографического варианта объясняется значением для Церкви проповеди первоверховных апостолов Петра и Павла их миссионерских трудов.
«Духу» контрреформации и установкам Тридентского собора идеально соответствовала живопись отличного итальянского мастера Шипионе Пульцоне, прозванного Гаэтано (1544-1598), чье творчество могло бы считаться в указанном смысле образцовым. Икона, как живое звено церкви и жилища, входит широко в жизнь. Это редкость среди арестантов и в лагере и в тюрьме.
Впрочем, некоторые приёмы использованные живописцем, продиктованы явно не той общеренессансной нормой, о которой шла речь выше, являя собой некоторое отступление от действующих «правил правописания» в сторону ушедшей в прошлое «орфографии», а именно, орфографии иконы. Не зря Николай Бердяев называет его религиозным гением. У каждого человека свой путь в жизни, свой порой очень нелегкий, выбор.
Отсюда их внимание ко Кресту. Вот таким образом ограничимся замечанием, что косвенным свидетельством радикального переосмысления «искусства», включившего это понятие в абсолютно новые – привычные для нас, но неожиданные для того времени – контексты, служит появление множества трактатов, в которых сами художники, скульпторы, архитекторы выступают уже не как члены цеха, корпорации, составляющие сборник рецептов своего ремесла, но как теоретики-созерцатели, задающиеся вопросом о смысле того, чем они занимаются и вообще, кто они такие. Но это принципиально другие возможности. Он говорит: Симон, ты – Петр, то есть камень и на этом камне Я созижду Свою Церковь.
– Сюжет он выбрал неслучайно. Произведением, в котором Эль Греко одновременно являет себя в обеих ипостасях, в котором «лицом к лицу» сходятся два явно различных живописных принципа, является уже упоминавшееся «Погребение графа Оргаса» (1586 г. ). Петр ни о чем не спрашивает Павла, а тот ничего ему не отвечает. Было бы, однако, весьма наивным полагать, что частичный отказ от перспективности при письме «божественной» части картины представляет собой некое непосредственное возвращение к принципам средневековой изобразительности. В самом углу полотна поместил Евангелие и Эль Греко.
Скажем, цветом одеяния – туники, далматики (длинного верхнего одеяния, которое носили поверх туники) или гиматия (плаща). Со временем он внутренне разошелся с Тицианом. Но, как известно, Филиппу не понравилась ни одна из выполненных для Эль Эскориала картин – ни «Поклонение имени Иисуса», так называемый «Сон Филиппа II», ни «Мученичество Св.
Вы действительно верите, что честной иконописец хотел сделать как можно лучше. А если нет Что же, в этом случае Эль Греко через своих «Петра и Павла» задает каждому из нас высокую, но необходимую планку.
Или взять, к примеру, картину «Куда ты идешь, Господи. » Аннибале Карраччи 12-й год правления императора Нерона. Петр смиренно принимает свой жребий и со словами: «Domine, tecumveniam» («Господи, позволь и мне с Тобой») – поворачивает назад в Рим, где его ждет арест и мученическая смерть на кресте. Католическая церковь не могла найти лучшего распространителя своим идеям «в массах», чем Пульцоне ибо у него, как выразились бы идеологи соцреализма, «форма» была подчинена «содержанию». Того, на чем строится совокупность приёмов прямоперспективного изображения. Расстановка закладок в Апостоле также неслучайна. Логичнее думать, что именно это и есть Евангелие. Композиция произведения тщательно выверенная.
Cada uno es hijo de sus obras («Каждый – сын своих дел») – гласил ренессансный принцип, сформулированный (и одновременно спародированный, карнавально «перевёрнутый») Сервантесом. Апостол Павел здесь никого не обличает. Конечно, мы не найдём в «Апостолах» оптической обратной перспективы, тем не менее, эффект прямой тоже сильно ограничен.
Вранних вариантах апостолы чаще всего изображаются оплечно, впрофиль. Но, наверное, не это главное. Эта разница является, в свою очередь, наглядной иллюстрацией переложения портрета в икону. Фигуры Апостолов равноправны на полотне. Свободно владел четырьмя языками – греческим, латынью итальянским, позднее и испанским. с. 31).
Это случилось по дороге в Дамаск. Да, характеры и темперамент у всех различны, служение может быть разным. с. ).
Это черты, повторим, не очень явные, сводящиеся в данном случае к выразительному «смятению» тяжёлых одежд, ниспадающих контрастными складками, движению рук, типично грековским зелёному и красному Лица – несомненно, портретны, поскольку изображение Павла воспроизводит более ранний автопортрет (в облике апостола Павла) из собрания маркизы де Нарраес и рядом с ним Пётр, не имеющий реального прототипа, смотрится тоже вполне «портретно». Иконография данного образа восходит к иконе Петра и Павла XI века из Софии Новгородской3. Показательно, что и уста его плотно сомкнуты, что исключает возможность говорения. В ранних вариантах апостолы чаще всего изображаются оплечно, в профиль. Маврикия».
«Шаг» Эль Греко был очень широким: он «шагнул» из одной эпохи прямо в другую и не исчез. Удивительно, что художники разных поколений, жившие вразличных концах христианской ойкумены, работавшие вразных техниках, никогда невидевшие творений друг друга, неимевшие нипечатных репродукций, нимиллионов «картинок» винтернете, так точно «совпадали» внаписании этого лика. Особенно это заметно в кино и анимации. Кроткий, нерешительный взгляд говорит о колебаниях и внутреннем разладе. ниже.
Известно, что Доменикос Теотокопулос (1541-1614), прозванный в Италии Греком, родился в городе Кандии на Крите и, прежде чем обосноваться в Толедо, довольно длительное время совершенствовал своё мастерство в Венеции и Риме. Воспроизведенные здесь изображения представляют интерес в нескольких отношениях. Больше заказов от короля он не получал.
Несомненно, что русский иконописец XVв. Контрастом ему выступает апостол Петр. А на него Эль Греко поначалу и рассчитывал. Так полагал Мейстер Экхарт. Удивительно, что художники разных поколений, жившие в различных концах христианской ойкумены, работавшие в разных техниках, никогда не видевшие творений друг друга, не имевшие ни печатных репродукций, ни миллионов «картинок» в интернете, так точно «совпадали» в написании этого лика. В ранних вариантах апостолы чаще всего изображаются оплечно, в профиль. Как писал Павел: помните, мы куплены дорогой ценой.
Однако на Крите он пробыл только часть жизни. К тому же неискушённого зрителя неизбежно поражала разница между тициановским по характеру письмом и острой портретностью Великого инквизитора Ниньо де Гевара (по последним предположениям на портрете изображён кардинал-инквизитор Сандоваль и Рохас) и деформированным обликом, например, Святого Андрея в картине «Святой Андрей».
Композиционно единство Апостолов передается обращенностью их корпусов друг к другу. Эта линия проходит не по центру полотна. Они у подножия Креста. Иконописное пространство «вбирает» созерцающего, отсюда и «обратность» перспективы.
Сходную оценку можно встретить и у современных советских искусствоведов. Искусствоведы, анализировавшие картину, мало задумывались о том, что это может быть. Вглядимся в их глаза. 9.
Краски икон также поражают всегда благозвучными аккордами. Schroth S. Burial of the Count of Orgaz // Studies in the History of Art. Но несмотря на то, что Павел был призван позже всех, потрудился он, пожалуй, более всех. P.
Эти два Послания очень схожи по своему содержанию, подбору выражений и силе передачи мысли, что для внимательного зрителя служит еще одним доказательством замысла художника, вовсе не ставившего целью противопоставление своих персонажей, а напротив, всеми средствами подчеркивавшего их духовное родство. Это схождение обусловлено задачей пространственно свести два мира, «нижний» и «верхний», воплотить традиционную идея противостояния «земного» и «небесного». Имеется в виду встреча Апостолов в Антиохии и единственный случай конфликта между ними, описанный Апостолом Павлом в своем Послании к Галатам.
Для этого стоит вспомнить о том, что в 1577 г. в Испанию приехал не новичок, а 36-летний мастер с блестящей выучкой и обширными знаниями, входивший в кружок Фульвио Орсини известного эрудита, библиотекаря кардинала Алессандро Фарнезе приехал профессионал, настолько уверенный в себе, что молва приписывала ему утверждение, что он-де расписал бы Сикстинскую капеллу получше Микеланджело художник, впитавший атмосферу позднего итальянского Ренессанса и заявлявший, что живопись – вовсе не ремесло (скорее, наука) и написавший позже утраченный трактат о живописи, архитектуре и скульптуре мастер, убеждённый в своих правах на большие гонорары и на особый образ жизни, оправдываемый избранничеством. У Бога ничего случайного не бывает. Судить, полагаясь на вкус, значит судить, полагаясь на себя. Если соотнести эти работы, то будет очевидно: Петр и Павел стоят там же, у Распятия.
Тереса. 11. Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле.
Относительно верхнего мира тоже можно с уверенностью сказать, что он писан блестящим мастером, прекрасно усвоившим все уроки ренессансной живописи и использовавшим этот багаж применительно к традициям византийской иконописи, в которой, в частности, трансцендентная светосреда противополагалась земному человеческому лицу и трансформации «золотое – жёлтое – земное – богатство – власть» противостояли холодной отчуждённости голубого цвета, символизирующего высшее начало. Возвратимся к временам Эль Греко и посмотрим, что отличало изобразительное искусство той эпохи и какие его образцы могли бы быть признаны ею безоговорочно «своими». Важно то, что они сумели сделать. Но «Апостолы Пётр и Павел» – одно из немногих полотен Эль Греко, где двоемирие «упрятано» глубже, поскольку связано не с непосредственным уровнем сюжета, а с персонажами произведения.
И вообще все великие трудились для идеи. В его работах очевидны следы пребывания там: он учился в мастерской Тициана и одно вемя находился под сильным впечатлением от его творчества. Это было искусство, чуждое всяким «странностям», доступное «простому человеку», неискушённому зрителю, без ухищрений маньеризма и в то же время профессионально безупречное как с точки зрения рисунка, очень крепкого, так и колорита.
Претензии Эль Греко на высокую оплату изумляли церковных иерархов, а тот факт, что художник снял для себя часть роскошного дворца маркиза де Вильены, да ещё нанял по венецианскому образцу музыкантов, чтобы они услаждали его и узкий круг избранных друзей во время обедов, вызвал повсеместное удивление в Толедо. «Раз ты, Петр, оставляешь народ Мой, Я иду в Рим на новое распятие», – отвечает Христос.
Собственно, как и глаза апостола Петра. Ведь и романтики, за редким исключением, не признали Эль Греко «своим». Апостол Павел обличил его: сказал, что Петр сделал это из лицемерия. «Domine, quovadis. » («Господи, куда ты идешь. ») – обращается Петр к Спасителю. Он стал днём их памяти. В Италии он прошел обучение в мастерской Тициана и воспринял систему колоризма великого живописца, глубоко созвучную и ему самому, поскольку она выросла на основе изысканной и яркой полихромии дорогой его сердцу византийской живописи.
Эль Греко – визионер. Но с тех пор произошло много благотворных изменений. XVI, 18). Если в части работ Эль Греко считал нужным придерживаться прекрасно им усвоенных перспективы и возрожденческих установок на «натуральность» изображения, то в другой части он ими абсолютно явно и сознательно пренебрегал. В своем очерке Испанский портрет XVI века. Изображение мира в целом, т. е. так, как мы его не видим, но знаем, пиктографично, это своеобразное рисуночное письмо, оперирующее готовыми «буквами».
Интересной деталью этого образа является крест, по размерам и форме напоминающий скорее посох, – это и знак мученичества, которое претерпел апостол и атрибут пастыря Церкви – стада Христова. Возвратившись к «верхнему» и «нижнему» (кстати, мы пользуемся терминологией очень популярного в Испании XVI в. философа-неоплатоника Леона Еврея) мирам «Погребения графа Оргаса», мы увидим не что иное, как пронизанное сознательностью рядоположение различных методов изображения соответственно сущности изображаемого объекта. Он — весь в сомнениях и размышлениях. Он никого не оскорблял, говорил мало. Однако о Риме все же стоит сказать несколько слов.
На «вкусе» надо остановиться чуть подробнее. изображает плоть, проникнутую все освящающей благодатью Святого Духа. С Петром ситуация понятна: Сам Христос особо выделяет его из числа других апостолов.
Сравнительное описание преображения искусства увело бы нас слишком далеко от «Апостолов» Эль Греко. Мастер берёт каноны старого искусства, проходит их искус и затем уже. Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати». Усвоив уроки фламандского «натурализма», Пульцоне через головы старших современников вернулся к Высокому Возрождению, ориентируясь на Рафаэля. В «Погребении графа Оргаса» не очень трудно разобраться именно потому, что мир верхний – наверху, а мир нижний – внизу.
Его взгляд не фиксирован на каком-либо определенном объекте, это глаза человека, смотрящего не вовне, а внутрь себя. У них и день церковной памяти совпадает – 12 июля по новому стилю.
Этот перечень можно продолжить именами людей, оставивших свой след в русской истории, а также теми бесчисленными Петрами и Павлами, прожившими свой век на необозримых просторах России. Кроме того, огромное влияние за время пребывания в Венеции на него оказал Тинторетто. Не вызывает сомнения, что «Апостолы» в общих чертах принадлежат описанной выше норме. Между апостолами изображен увенчивающий их Христос. Как в песнопениях выбирается ключ каждой тональности, так и в древних рукописях всегда поражает тонкое и проникновенное понимание украшательных задач. В том же, 1906, году Рерих разработал эскизы мозаик для церкви на Пороховых заводах в посёлке Морозовка под Шлиссельбургом (Церковь с мозаиками Рериха была разрушена в годы Великой Отечественной войны).
Бывшая столица в ту пору представлялась как бы островком, откуда ещё не улетучилась атмосфера арабо-еврейских культурных традиций, город отличался особым повышенным «полиглотизмом» культуры (термин Ю. М. Лотмана) и как следствие такого полиглотизма напряжённостью духовной интеллектуальной и религиозной жизни и, кроме того, политическим нонконформизмом. И здесь, на первый взгляд, композиционное решение картины также просто. В общих чертах, да, но присмотримся повнимательнее к картине, чтобы попытаться понять, что удивляло современников в творчестве живописца, при том, что абсолютно очевидно, что «Апостолы» далеко не самое странное из его произведений. Правые руки сложены в благословляющем жесте— у Петра в двуперстном, у Павла в именословном. Требования этой нормы были обязательными для любого, кто желал тогда зарабатывать себе на жизнь кистью, так как это были очевидные правила правильного письма, правописания, набором которых для идентификации соответствующей деятельности располагает любая культура. Образование он начал получать на Крите, продолжил в Венеции, позднее переехал в Рим. Сам Петр стоит несколько глубже.
Икона самодостаточна и не нуждается в зрителе. Соответственно современному состоянию искусства в России, наиболее досто-примечательным является вклад в «Ежегодник», сделанный художниками. Апостолы изображены строго фронтально, первостепенное значение икона придаёт их равенству.
Его последователи, понимая, что святого ждет смерть на кресте, умоляют его бежать. Фризоргера любила вся разведка и даже сам Парамонов, которому Фризоргер сделал замечательный письменный стол, проработав над ним, кажется, полгода. Вот что справедливо, хотя и неодобрительно, писал по этому поводу П. А. Флоренский: « когда разлагается религиозная устойчивость мировоззрения и священная метафизика общего народного сознания разъедается усмотрением отдельного лица с его отдельною точкою зрения в этот именно данный момент, – тогда появляется и характерная для отъединённого сознания перспективность». Кстати, Ломаццо связывал змеевидность фигуры с формой языка пламени – наисовершеннейшей, по его мнению, формой.
И это тоже передано, в том числе, через одежду. Но чтобы мочь на себя положиться, надо в определенной мере возвыситься над собой. В нём скрупулёзно соблюдены все требования возрожденческой нормы (кстати, портрет горизонтален по композиции, эта горизонтальная композиция, создающая впечатление целостности и устойчивости, в общем, не характерна для Эль Греко, живописца, тяготевшего к неустойчивости и изменчивости сливающихся форм) и сходство с живописью Тициана дополняется поразительным сходством головы Кловио с тициановским же портретом папы Павла III в кресле.
Эволюция творчества Греко определяется этапами его жизненного пути. Переведя с этого портрета взгляд на «Апостолов», мы сразу обнаруживаем, что это не совсем портрет и даже вовсе не портрет, хотя и портрет тоже. Все это делается не всегда с сознательным расчетом, а как-то инстинктивно. О почтительном восхищении молодого художника творениями великих мастеров свидетельствует один из вариантов его картины итальянского периода «Изгнание торгующих из храма», в которой на первом плане изображены Тициан, Микеланджело, предположительно Рафаэль, а также покровитель Теотокопулоса миниатюрист Джулио Кловио.
Поселившись в самом центре испанской художественной жизни – в Толедо, Греко в короткое время оказался принятым и признанным своими новыми соотечественниками. Vol. Таким образом, в самом главном апостолы все же едины. Обязанность следить за соблюдением требований возлагалась на епископов. И, наконец, отдельно мне хотелось бы упомянуть еще одного великого живописца.
Разумеется, многие приёмы использованные художником при изображении этого мира, заимствованы Эль Греко у так называемых маньеристов (сейчас мы не намерены касаться этой обширной темы) но маньерист пребывает таковым во всех картинах, а Эль Греко определенной манерой не скован и позволяет себе свободно мыслить в каждом случае по-особому. К этому времени Эль Греко успел пожить в Риме и перебраться в Испанию, в Толедо, который в каком-то смысле стал его второй родиной. с. 53–54), т. е. Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати».
Да и как же иначе – ведь по ренессансным меркам художник имел право на странность, а избранность осознавалась ценностью не в сакральном или феодальном смыслах, но в качестве «природной заслуги», если воспользоваться парадоксальным словосочетанием Гёте. Пребывание Эль Греко на своем родном острове не было продолжительным.
Иконопись широко пользуется возможностями, которые предоставляет ей обратная перспектива. Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле. Над ним на верхнем поле изображён престол уготованный с двумя поясными фигурами ангелами по его сторонам (написаны в XVI веке). Центральное положение этого столба в картине Греко, конечно, неслучайно.
Со временем значение образов святых Петра и Павла столь возросло, что они стали неотъемлемой частью деисусного ряда каждого иконостаса. Особую группу составляют изображения Петра и Павла вместе.
Вероятно, этим и объясняется двойственное отношение публики к его творчеству, неприятие, особенно усугублявшееся с течением времени в конце XVII и в XVIII вв., по мере того как «религиозный сюжет всё более и более становится только предлогом для изображения тела и пейзажа». В искусстве он пошел своим самобытным путем. Особую группу составляют изображения Петра иПавла вместе. Если сосредоточиться на «странностях» или, лучше сказать, на особенностях зрелого и позднего творчества художника, то они в «Апостолах» налицо, хотя и в смягчённом виде. Он ходил мимо благородных руин, описывал, срисовывал, как и положено, значимые античные объекты Но там он долго не задержался – не очень ему понравилась обстановка. Петр в одной руке держит ключ – часть его видна зрителю, а вторая рука развернута к Павлу. Одновременно «натурализм» Пульцоне также был стопроцентной «манерой».
Меж тем известно, симметричность иконописного изображения как раз и препятствовала созданию иллюзии реальности, «окошка в стене», одновременно упраздняя необходимость рамы. Арест святого Петра ожидается со дня на день. Хотя Петр и был великий Апостол Христов, но как человек не был непогрешим в поступках, а только в учении. Что касается рук и голов апостолов их «слишком человеческая орфография» смотрелась бы абсолютно уместно в любом портрете Нового времени. Церковное искусство – всегда и неизбежно искусство регламентированное.
Многие молодые критские художники ехали совершенствовать свое мастерство в Италию. Что это значит. Страшные гонения на христиан в Риме. Фигуры апостолов объёмны и, вместе с тем, в высшей степени декоративны. Достаточно вспомнить обширный сонм древнерусских святых. Разделения мира на град земной и град божий сохраняется до Страшного суда.
На энкаустической иконе апостола Петра (одной из первых, написанных на доске) присутствуют те же черты, что и на фреске римских катакомб, в мозаиках базилик, в произведениях скульптуры, на донышках поминальных сосудов. После него осталось колоссальное эпистолярное наследие – до нас дошла только его часть, то, что мы читаем в Новом Завете. Некоторые искусствоведы даже полагают, что Эль Греко копировал Тициана.
Если только заказчиком не был сам король. Лично мне кажется, что судя по закладке, которую мы видим в раскрытой книге, это, скорее всего, Послание апостола Петра. И Господь трижды говорит ему: паси овец Моих.
И причина такого положения дел не только в религиозной тематике. Washington, 1982.
Но поскольку требования носили достаточно общий характер: благочестие (церковь не одобряла крайностей маньеризма) и соответствие ортодоксии, а жёсткий канон отсутствовал, то оценка того или иного произведения была в значительной мере делом вкуса. Апостол Петр искренне раскаялся и осознал свою вину.
У Эль Греко это показано, например, через цвет одежды. Фигуры апостолов, конечно объёмны и раскрытая библия сокращается по всем оптическим законам, но дальше всё упирается в стенку, скорей всего, рудимент интерьера одного из помещений во дворце маркиза де Вильены, того же, что и на предполагаемом автопортете. Особую группу составляют изображения Петра и Павла вместе. Художнику вменялось в обязанность владение анатомически правильным рисунком головы и фигуры, соблюдение законов линейной перспективы, цвет по преимуществу использовался тонально, одновременно рекомендовалось избегать строгой симметрии (в связи с этим художники постепенно отказываются от чисто профильных или фасных изображений), чтобы придать человеческой позе «естественность», т. е. оправданность конкретной ситуацией в отличие от исключительно символического жеста, обязательного для того или иного персонажа в средневековом искусстве, которая должна создать иллюзию «случайного взгляда». В результате живопись стала, собственно, живописью, т. е. картиной, значительно менее декоративной, но эта утрата в свою очередь компенсировалась иллюзией глубины изображения, обогатившей возможности передачи «естественного сходства», причём имеются в виду не только портретная живопись или натюрморт, которые отпочковались именно в итоге секуляризации изображения.
Именно с его картиной чаще всего возникает ассоциация, когда говорят о святых апостолах Петре и Павле. строит свои иконы, где столь чудесно сочетаются искания современного художественного глаза с утончёнными правилами старины (в этом отношении особенно интересны росписи церкви в Пархомовке, вдохновлённые византийскими образцами)». четыре мозаичных панно Рериха украшали снаружи стены храма.
Между апостолами изображен увенчивающий их Христос. Среди них Москва, Смоленск, Севастополь, Караганда, Барнаул, Уфа и многие другие. – Обычно считается, что это Евангелие. К 26 годам Эль Греко почувствовал необходимость внутренне и профессионально расти. Следует заметить, что и в литературных памятниках, дошедших до нас из тех далёких времён, замечается та же тенденция: некоторые из них содержат в себе вполне сходные описания внешности апостолов. Такие «совпадения» подчеркивают, как мне кажется, духовное единство двух апостолов.
В лагере многие стараются (и небезуспешно) показать себя старше и физически слабее, чем на самом деле. Чтобы развиваться как художник, он в 1567 году переехал в Венецию. Кроме этого изображение связано и с обстоятельствами последних дней и кончины апостолов, казненных в один день. Различие бросается в глаза: портрет знаменитого миниатюриста, обладающий всеми приметами живописной манеры Эль Греко, «нормален» во всех отношениях. Но цель его одна – проповедь Христа, призвание людей в лоно Церкви.
Даже несмотря на те ошибки, которые Петр допускает в отношении Христа, когда отрекается от Него в ночь Его ареста, к нему все же потом возвращается его старшинство. Но самому спору между Петром и Павлом уделялось много внимания и их современниками и позже, на протяжении многих последующих веков. Одну представлял апостол Петр, другую – апостол Павел. Интересный исторический экскурс в традиции изображения двух миров можно найти в статье американского исследователя Сары Шрот, в которой она, в частности, пишет: «В тринадцатом веке в связи снеобходимостью иллюстрировать сочинение Святого Августина «О граде божием» возник новый стиль изображения святых. Руки Петра находятся на том же уровне.
Вошло в традицию помещать изображение апостола Петра слева от центральной иконы Иисуса Христа, сразу за образами Богородицы и Архангела Михаила, а икону апостола Павла справа, непосредственно за иконой Иоанна Крестителя и образом Архангела Гавриила. Интересной деталью этого образа является крест, поразмерам иформе напоминающий скорее посох, — это изнак мученичества, которое претерпел апостол иатрибут пастыря Церкви— стада Христова. Этот принцип лежал в основе всего его искусства, наиболее очевидным образом воплотившись в пространственно-нарративных категориях «Погребения графа Оргаса», где двоемирие как раз и составляет сюжет картины, которая по этой причине является наиболее удобным иллюстративным материалом. National Galery of Art. Однако, скажем, если в дюреровском «Прославлении Троицы» (1511 г. ) идея «двоемирия» воплощена по преимуществу на уровнях сюжета и композиции (положение в пространстве) и не нарушается единственность точки зрения, т. е. прямая перспектива, то у Эль Греко – абсолютно иное решение. Никакие разрушения и потрясения не нарушат прекрасный угол, где собраны чудотворные Лики.
Между апостолами изображен увенчивающий ихХристос. Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали. Но это только на первый взгляд. Петр же находится как бы в глубине и его лицо и правда кажется немного виноватым.
Оно избегает всех «несовершенств зрения» (Плотин) исключая передачу рефлексов, эффекта многослойности воздуха, приглушающего цвет удалённых предметов, – всего того, что граничит с непосредственным зрением. В эрмитажных Апостолах нет ничего общего с позднейшими деформированными фигурами святых, напоминающими взивающиеся к небу языки пламени. На сей же Книге покоится раскрытый Апостол, в знак того, что не будь Благовестия Христова – углового камня – не было бы и здания, построенного Апостолами, – Церкви Божией. Столкнулись две точки зрения.
Сам же он чудесным образом обращается ко Христу. Сравнительно с первым выпуском, вышедший недавно второй выпуск (за истекший 1907 год) приятно поражает обилием художественного материала и превосходным выполнением цветных воспроизведений. И этот максималистский заряд, горячие черты характера – все остается с Павлом после обращения до конца его дней.
Он работал не ради «манеры» и не ради «идеи красоты», но ради идеи. Неизвестно, что сподвигло художника практически повторить свою раннюю работу. – Оно исходит из того, что на последней работе Эль Греко – в цикле апостолов – все герои тоже смотрят в одну сторону и в центре их внимания – Христос. Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять. Черты лица, морщины, волосы – все приводится к строгому и гармоническому порядку.
Петр трижды отвечает утвердительно. Среди них так называемая теория византизма, само название которой говорит о том, что ее приверженцы определяющее место в творческом методе Эль Греко отводят иконописным традициям, усвоенным мастером в ранней юности из обучения у критских художников. Доменикос Теотокопулис (1541-1614) – настоящее имя Эль Греко – уроженец Крита, обучался в мастерских известных иконописцев своего времени – Михаила Дамаскиноса, Андреаса Рико испытал косвенное влияние Феофана Грека, в середине XVI века определявшего художественную жизнь критской школы, которая благодаря ему вышла за пределы Крита и получила свое дальнейшее развитие уже на Пелопонессе. Родители Эль Греко были католиками, воспитали его в своей традиции.