Мифология Древнего Китая

Китайская мифология так же богата и интересна, как и древнегреческая или египетская, но в отличие от последних, которые известны каждому образованному человеку, мифы китайцев до сих пор остаются достоянием немногих специалистов-синологов. Мифология Древнего Китая развивалась вместе с древнекитайским государством, что не могло не оставить отпечаток. Мифология Древнего Китая – раздел Культура, Мифология Древнего Китая.

Основные черты мифов древнего Китая

Лань Цайхэ был очень своеобразным юродивым. Известны несколько попыток классификации даосских божеств, зачастую противоречащих друг другу — верховные боги одной классификации, например, оказываются всего лишь «рядовыми» богами в другой системе, а родоначальник даосизма Лаоцзы признается то членом великой даосской триады, то не более чем легендарным героем древности. Как писал Д. Бодде, «представляется, что Китай, возможно, единственный из большого числа цивилизаций древности, не имел действительного мифа о сотворении мира».

В центре сада растет еще тысяча двести деревьев. расчищал горные склоны и прокладывал дороги, никогда не пребывая в покое. На небе он стал духом, на земле — святым. В трактате «Хуайнаньцзы» подробно описан путь светила по небосводу: «Солнце поднимается из Долины Восходящего Солнца, купается в озере Сянь, приближается к Шелковице Фу (дерево фусан. — Ред. ). Эти ши состояли на государственной службе, подвизались, например, в качестве хранителей амбаров и архивов, занимали другие чиновничьи должности, правители их отличали за умение четко и связно излагать мысли — «неприукрашенные слова» в период Борющихся царств даже стали считать, что ши известны тайны мироздания и «истинные» способы управления Поднебесной, вот таким образом престиж сословия и грамотности чрезвычайно возрос.

Третьим членом даосской великой триады богов, наряду с Хуанди (Юйди) и Паньгу, считался основоположник даосизма Лаоцзы. «человек, добывший огонь трением»), за которым в последующей традиции и закрепляется этот важнейший культурный подвиг.

Китайские религия и мифология древние

Нельзя приближаться к нечистотам и бродить туда-сюда с обывателями. Шэньнун, подобно Яо, был зачат от дракона и почитался как учредитель и покровитель земледелия изобретатель сельскохозяйственных орудий и целитель (существует предание о том, что он ходил с красным кнутом и стегал травы, определяя их целебные свойства). Эта «гармоническая оппозиция» древнекитайской натурфилософии в дальнейшем стала основой китайского мировоззрения. Сюда заходят солнце и луна. Даосы, вероятнее всего, обратились к мифам о Хуанди, культ которого сохранял широкую популярность, в поисках «инструмента» для распространения своего учения.

Сиванму спела императору песню, он ответил ей. Здесь отдыхают его кони.

Религия и мифология Древнего Китая

Бегающих можно поймать в капкан, плавающих выловить сетью, летающих сбить стрелой. Эти девять солнц рухнули наземь в облике золотых воронов, «и тогда в Поднебесной широкое стало узким, опасное — легким, далекое — близким и с тех пор установился в мире порядок» («Хуайнаньцзы»). Секта Тайпиндао возникла в середине II века на территории провинции Шаньдун. В 184 году «желтые повязки» восстали, однако их выступление было жестоко подавлено императорскими войсками.

В даосских школах боевых искусств трем ступеням совершенствования энергии и дыхания соответствовали три метаморфозы тела: изменение костей изменение сухожилий и изменение костного мозга, а также три вида применения силы: раскрытие (проявление жесткости в ударе), сокрытие (качество мягкости, уступчивости в силе) и превращение, означавшее способность перенять в схватке силу противника и придать ей новое качество. Как увидит человека, сразу смеется. Древнейшим правителем стал считаться Фуси, за которым следовали Яньди (Шэньнун), Хуанди, Шаохао, Чжуаньсюй. Бог Фуси научил людей охоте, рыболовству, приготовлению пищи (мяса) на огне. II.

1. Реферат: Мифология Древнего Китая
2. Перейти к полному тексту работы
3. Смотреть полный текст работы бесплатно
4. Мифология Древнего Китая – реферат
5. Появление Вселенной: миф о хаосе

Обладая прозорливостью, знал о самом далеком, отличаясь проницательностью, вникал в самое малое, следуя справедливости, установленной Небом, знал нужды народа. У них по три лица и по одной руке. В конце концов он, подобно всем людям, упал и умер. Вернувшись с горы Сиванму, он погрузился в печаль и прочитал об этом стихи».

Так возникли «поза тигра», «поза лягушки», «поза медведя» и т. п. Последние три части как раз и являются Книгой киновари. Гадательная практика в Китае восходит к архаическим временам — вспомним «Книгу перемен» и ее знаменитые триграммы, — однако именно даосы поставили гадания «на поток»: составляли гороскопы, астрологические календари, гадательные книги и пособия, а даосские гадатели и предсказатели со временем сделались профессиональной кастой — по выражению Л. С. Васильева, «монополистами в сфере оккультных наук», заняв положение древних шаманов. Их крик подобен плачу ребенка. Впрочем, в романе «Возвышение в ранг духов» Цзян Тайгун — помощник Небесного императора, распределяющий должности среди богов и духов. Тогда только пять гор встали неколебимо.

• Богиня Нюйва – мать человечества
• рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры
• Что будем делать с полученным материалом
• Еще по теме Мифология Древнего Китая
• Ещё документы из категории религия
• Словари и энциклопедии на Академике

Звери и птицы вытесняли людей, а следы зверей и птиц пестрели по всему Китаю». Изначальный государь — это великий человек, святой-бессмертный. Появилось представление о том, что одна половина 36 000 духов ведает «материальной оболочкой тела» и их возможно ублаготворить физическими мерами (правильное питание, дыхание и т. д. ). Этот процесс свойственен также всем без исключения древним культурам.

Процесс миротворения в «Дао Дэ Цзин» описан весьма лаконично: «Дао рождает одно, одно рождает два, два рождают три, а три рождают все существа. Однако в традиции архаической, как показала реконструкция Э. М. Яншиной, Хоуцзи являлся женским божеством имя которого следует переводить как Владычествующая над просом: «Как показатель женского божества термин хоу вполне согласуется с образом Хоуцзи, который, как дух зерна, хлеба, мог (или, вернее, должен был) на определенной стадии развития воплощаться в образе женского духа. Немало сведений о классической мифологии почерпнуто из трактата «Шань хай цзин» («Канон гор и морей», III-середина I тысячелетия до н. э. ) и поэзии Цюй Юаня.

Все эти люди входили в особое сословие шэньши, которое, собственно и управляло страной, а благодаря последнему обстоятельству именно образованность и ученая степень представлялись наивысшими ценностями, с каковыми не шли в сравнение ни богатство, ни личная доблесть. Причем все эти метаморфозы возможны только благодаря Дэ, поскольку «Дао рождает вещи, Дэ вскармливает их, взращивает их, воспитывает их, совершенствует их, делает их зрелыми, ухаживает за ними, поддерживает их». В ином качестве окружающий мир жителей Поднебесной не интересовал, чему немало удивлялись, например, Марко Поло и отцы-иезуиты, основавшие в Китае свои миссии. Вот таким образом данный миф также не получил широкого распространения.

В поздней традиции образ Сихэ был переосмыслен: место богини заняли два (или четыре) придворных астронома правителя Яо — Си и Хэ. На один крючок поймал сразу шесть черепах, взвалил всех вместе на спину и пошел. Вот таким образом, ошибаясь, не раскаивался, а поступив правильно, не впадал в самодовольство.

Постепенно змея трансформировалась в дракона (лун), повелевающего дождём, грозой, водной стихией и связанного одновременно с подземными силами, а птица, вероятно, в фэнхуан – мифическую птицу – символ государыни (дракон стал символом государя). Плоды у них пурпурного цвета, с бледно-желтыми косточками. Обычный человек ничего не знает обо всех этих духах и не заботится о них.

Правда, в трактате «Чжуанцзы» миф о рождении мира из хаоса переосмыслен в несколько комическом ключе: «Божество Южного моря зовется Шу, божество Северного моря зовется Ху, божество Центра зовется Хуньдунь Шу и Ху часто встречались у Хуньдуня и тот обходился с ними очень хорошо. Конфуцианство исповедовали прежде всего высшие слои общества и люди образованные, тогда как даосизм всегда был «ближе к народу», что и не удивительно: учение Конфуция изначально представляло собой «конструкт», намеренно созданную социально-этическую теорию управления государством, тогда как даосизм складывался в известной степени стихийно, вырастал из древних аскетических (если угодно, эскапистских), мантических, магических и шаманских практик и вбирал в себя бытовавшие «в обиходе» мифологические представления и суеверия. Поднявшись на Куньлунь — или взобравшись по особой лестнице, — можно было попасть на небо. Причем архаическое отношение к предкам (ср.

Это возвращение происходит через обряды и ритуалы — например, ритуал новогоднего праздника, в ходе которого умирание старого года и рождение года нового не только празднуются метафорически, но и «переживаются наяву», как если бы они происходили в действительности: для мифологического сознания мир вправду умирает и рождается заново, возобновляется и так повторяется из раза в раз. Согласно трактату «Лецзы», «к востоку от залива Бохай, в скольких миллиардах ли — неведомо, есть огромная пропасть, пучина, поистине бездонная. Когда были голодны, то искали пищу насытившись, бросали оставшееся.

Принявший девять киноварных эликсиров может, если хочет, воспарить в небесную высь или может остаться жить среди людей. Так или иначе, даосский пантеон слишком огромен, разнообразен и аморфен, чтобы можно было упорядочить его в соответствующую иерархию (хорошо знакомую европейцам, к примеру, по классической мифологии — старшие боги, олимпийские боги, полубоги и герои). Исследователи китайского фольклора насчитывают до 500–600 божеств. В даосизме первоначально сложилось представление о «трех единственных» — абстрактных божествах, олицетворявших, подобно древнеиранским Ахура-Мазде и Амеша Спента, некие трансцеденции: к «трем единственным» (Сань и) относили небесное начало Тянь-и, земное начало Ди-и и высшее начало Тай-и. С ним советовались, ему в дни семейных и всеобщих праздников приносили положенные жертвы.

Со временем культ Конфуция «раздвоился»: мудреца стали отождествлять с богом долголетия Шоусином, которого изображали в образе убеленного сединами старца, окруженного детьми это толковалось как объединение нации вокруг великого учителя и наглядное проявление сыновней почтительности сяо. Известны также мифы о трех горах-островах Инчжоу, Пэнлай и Фанчжан. В позднем даосизме Хуанди уступил место во главе пантеона Нефритовому (или Яшмовому) императору Юйди. Переезжая то туда, то сюда и не занимая постоянного места использовал воинов для защиты своей ставки. Очевидные параллели между китайским мифом о Паньгу и индоевропейским сюжетом заставляют предположить постороннее, «арийское» (то есть индийское) влияние на китайскую традицию (у некитайских народов Южного Китая, как уже упоминалось, Паньгу — чудесная собака, любимый пес властителя и супруг его дочери, прародитель народа мяо, но никак не первосущество).

Достигнув этого состояния, Паньгу умер и, согласно «Толкованию истории» Ма Су (XVIIв. ), «перворожденный Паньгу перед самой смертью преобразился: его дыхание стало ветром и облаками, голос — громом, левый глаз — солнцем, правый глаз — луной, его конечности и костяк — четырьмя сторонами света и пятью великими горами, кровь — реками, жилы и вены — складками на земле, мясо — почвой на полях, волосы — звездами, растительность на теле — травами и деревьями, зубы и кости — золотом и нефритом, семя и костный мозг — жемчугом и каменьями, пот — дождем и росой». Они злословием разрушат одушевленное снадобье и снадобье не получится. Прошло девять лет, но наводнение не утихало и усилия не увенчались успехом.

В исторической традиции именно при Чжуаньсюе произошло разделение неба и земли, абсолютное Чжуном и Ли (по преданию — внуками Чжуаньсюя). Он повсюду приносил пользу всему живому, не думая о себе. Ученый муж Чжункуй, по преданию, несколько раз пытался выдержать экзамен на должность придворного чиновника, но его постоянно отвергали по причине уродливой внешности. В народе же Конфуция почитали как божество, окружили его жизнь множеством легенд (так, утверждалось, что форма головы новорожденного Конфуция сулила ему великую судьбу — на голове у младенца было несколько бугорков, а посредине вмятина, как у одного из великих предков, Фуси, который создал иероглифы, научил людей писать, читать и считать и готовить пищу на огне). Обычно его изображают с корзиной хризантем, веток бамбука или персиков (символов бессмертия) почитается он как покровитель музыкантов и садовников.

Согласно поздней традиции, Хоуцзи — один из культурных героев, который «первым начал сеять и жать», после чего мудрый правитель Яо (или Шунь) пригласил его к своему двору на должность «министра» земледелия. Сиванму могла отнять жизнь, но могла и подарить ее.

Логичным продолжением культа предков стал культ семьи, точнее, культ клана (рода), позднее трансформировавшийся в культ семьи — сохранившийся по сей день, достаточно вспомнить стремление современных китайцев всюду и везде, даже за границей, по возможности поддерживать связи с семьей. В другом трактате («Толкование обрядов и обычаев») Нюйва прямо называется создательницей людей: «Простой народ говорит, что, когда небо и земля только отделились друг от друга, еще не было людей. отчужденность от жизни, был бы способен стать ясным, как утро. Человеческая жизнь зависела от болезней и наказаний.

Это называется Полдень. Других древних богов во многом постигла та же участь. Эти три сферы связаны между собой мировой горой Куньлунь, которая у даосов считалась местопребыванием первого бессмертного Хуанди и местом жительства Владычицы Запада Сиванму.

Нынешний обычай держать на свадьбе веер произошёл как раз отсюда». Основные персонажи древнекитайской мифологии – культурные герои – первопредки, представленные в древних историзованных памятниках как реальные правители и сановники глубокой древности. И, конечно, говоря об «ответвлениях» даосизма в целом и даосской мифологии (ведь мифология — это идеология) в частности, нельзя не упомянуть о таком феномене, как боевые искусства. Так, в «Каталоге» Хозяйка Запада Сиванму — это «человек в пышном женском уборе, с зубами тигра, хвостом леопарда», более же поздние тексты и изображения представляют ее полностью антропоморфной богиней, владевшей снадобьем бессмертия. Все эти предсказания и толкования подкреплялись ссылками на волю Нефритового императора или на заповеди «великих бессмертных» — Хуанди, Лаоцзы и других.

Первым трем частям нельзя обучить. Чжан ездил на белом муле, способном пробежать за день 10 000 ли (приблизительно 5000км), причем сидел он на своем животном лицом к хвосту. М. Элиаде писал, что «вершина мировой горы является не только наивысшей точкой земли, но также ее пупом, точкой, где творение имеет свое начало». Путников должно быть не более трех человек. Его ствол уходит в облака, ветвей на нем нет, только девять сучьев на макушке, а корни переплетены между собой «девятью отростками». Так, громовник Лэйгун из кости которого Хуанди сделал палочку для военного барабана, позднее стал почитаться как отец первопредка Фуси и утратил зооморфный облик («Каталог гор и морей» говорит, что у него голова человека и тело дракона).

Земные же бессмертные (дисянь)— это обожествленные люди, достигшие бессмертия, причем, по замечанию Л. С. Васильева, «с течением времени большинство героев-бессмертных, генетически восходивших к реальным прототипам и историческим деятелям, превращались в легендарных божеств, о чьих приключениях говорилось в народных сказаниях». Стрелок или Лучник И (Хоуи), был в числе тех, кого Небесный владыка послал на землю, чтобы помочь людям. В дальнейшем изложении мы будем придерживаться именно этой классификации, поскольку она позволяет хотя бы в малой степени сориентироваться в «райской пестроте» даосских божеств.

То же самое верно и в отношении искусства фэн-шуй (буквально «вода и ветер»), основа которого — древняя геомантия, учение о подборе «правильных» мест для захоронений и для строительства. Действия его были всегда своевременными, а одежда — как у простого чиновника. Они были обожествленными первопредками и превратились также в духов-охранителей. В самом общем виде совершенствование даосского подвижника толковалось в категориях превращений так называемых трех сокровищ или трех главных жизненных субстратов человеческого тела: семени (цзин), собственно энергии или дыхания (ци) и духа (шэнь).

Земному Цзичжоу (или Цзючжоу) соответствовало Цзичжоу небесное (Цзи тянь или Цзи е)— со сферами севера, юга, запада, востока, центра, а также северо-востока, северо-запада, юго-востока и юго-запада, причем все эти сферы имели собственные имена: так, центральная сфера называлась Цзюнь тянь — «ровное небо», северная Сюань тянь — «черное небо», восточная Цан тянь — «синее небо» и т. д. Существует и предание о том, что паразиты, кишевшие на теле Паньгу, превратились в людей. В этом хаосе самозародился великан Паньгу (Дао рождает одно). Затем я снова заиграл ленивее, ты предался бездействию, вот таким образом все и отступило. В «Каталоге гор и морей» говорится о двенадцати лунах, рожденных Чанси, супругой бога Дицзюня. Плоды на них созревают раз в три тысячи лет.

Тогда Яо стал искать человека, способного обуздать воды. Прошло 18 000 лет и начала создаваться вселенная.

Можно предположить, что зафиксированное в письменных памятниках параллельно с ним представление о саньхуан – трёх мифических государях – Фуси, Суйжэне и Шэньнуне (есть и другие варианты) это отражение иной (троичной) классификационной системы, приведшей в средние века к появлению образов трёх мифических государей – неба (Тяньхуан), земли (Дихуан) и людей (Жэньхуан). Сиванму стали считать воплощением «женской» (иньской) составляющей космической энергии Ци. «Вначале был первозданный хаос. Внук Чжан Даолина Чжан Лу создал на основе секты теократическое государство, граждане которого делились на даосских мужей (даоши), посвященных в таинства бессмертия и даосский народ (даоминь), учившийся у даоши.

Там обитают люди с тремя лицами. Главный же подвиг И — уничтожение «лишних» солнц. Этот рисунок был отождествлен как изображение Чию. Кроме четверых У-ди, Хуанди пришлось вести войну с Чию, потомком Яньди (вероятно, в древности ему поклонялись как богу войны). Считая это плохим предзнаменованием, она бросила ребенка в узком проулке, однако проходившие здесь лошади и быки обходили и не наступали на него перенесла ребенка в лес, но в это время на горе в лесу находилось множество людей, перенесла его и бросила на льду в канаве, но прилетели птицы и своими крыльями укрыли младенца со всех сторон. Он главенствует над духами и разрешает править от своего имени земному властителю (Сыну Неба — Тяньцзы), вручая тому мандат на правление (Тянь мин).

У этого единорога голова козла, тело дракона и хвост льва. Фигура его моделирована по образцу более древнего женского божества, это особо заметно в его описании в «Книге о божественном и удивительном» («Шэнь и цзин»), созданной в подражание «Книге гор и морей», где он в отличие от рельефов имеет зооантропоморфный вид (птичье лицо, тигриный хвост). (эпоха античности)Вопрос 21 Общая характеристика Древнего Китая «Книга перемен», Религиозно-философское учение, Китайская МифологияВопрос 22 Общая характеристика культуры Древнего Китая. Великая Китайская стена. »Терракотовое войско». В мифологии даосов аналогичную роль исполняют бессмертные (сянь), которым помогают птицы, звери и даже драконы. Этими героями были Хоуцзи, Юй и Лучник И (см.

На рельефах храма У Ляна Нюйва и Фуси изображены вместе с Шэньнуном как первопредки. В 1111 году Люй Дунбиня официально канонизировали. Решили они стать мужем и женой, но устыдились. Отчаявшись, он похитил у Яо саморастущую землю (сижан), чтобы усмирить воды, но снова не справился и по велению Яо был казнен. Это похоже на питание огня жиром: если питаешь его, то он не гаснет.

Говорят, происходил он из верховьев реки Фынь-шуй и первоначально был духом реки. Однако реконструкция позволяет восстановить «исконный» образ этого божества, которое в древности мыслилось матерью всего живого как гласит «Книга преданий», «Небо и Земля (Ту)— отец и мать всех существ». Миф о хаосе (хунь дунь), являющем собой бесформенную массу, по видимому, относится к числу древнейших (судя по начертанию иероглифов хунь и тунь, в основе этого образа лежит представление о водяном хаосе). Если цилинь — главный среди зверей, то фэнхуан (китайский феникс)— главная среди птиц.

Паньгу же находился в середине и менял свой облик по девять раз в день. Каков же он. В тридцать лет я обрел самостоятельность.

Логичным следствием этого культа стало обожествление самого Конфуция. Умеет бросать камни. К слову, с этими тотемистическими представлениями связано и возникновение китайского «животного» зодиака, в котором знаки 12 животных служат для обозначения 12 «земных ветвей» 60-летнего цикла.

Приносить вред — большая радость для них. Большинство людей осваивало «практику бессмертия» — применение талисманов, снадобий, эликсиров, пилюль и иных магических способов обретения вечной жизни. Вторая концепция предполагает возникновение всего сущего в результате трансформации. Эта практика вошла в обиход опять-таки благодаря даосам.

Так, Си Ванму из зоо-антропоморфного существа в искусстве и литературе превращается в антропоморфную фигуру, даже, видимо, красавицу (в литературе). ниже).

Этот дух с лицом человека, телом змеи, с кожей красного цвета был длиной в тысячу ли. Применительно к Сань хуан это «очеловечивание» выразилось в возникновении представления о властителях неба, земли и людей — Тянь-хуане, Ди-хуане и Жэнь-хуане. На одной ноге – сапог, а другая босая. Затем Яо послал Шуня в горы, поросшие лесом и в низины, пересеченные реками.

Яо возразил: Гунь — тот, кто нарушает приказы и вредит сородичам, не годится. Эти же 36тыс. Это называется Время дневной еды. Паразиты, которые населяли его тело, превратились в людей. Концепцию «вечного возвращения» можно считать универсальной или, если угодно, архетипической: следы этого мифа обнаруживаются во всех без исключения древних культурах.

Гунь девять лет строил дамбы, но не преуспел в своих начинаниях. ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГО ВОСТОКАВажнейшие достижения Древней Греции и Древнего Рима.

Травы же эти ни зимой, ни летом не сохнут». Кто их отведывал — не старился, не умирал. «Каталог гор и морей» упоминает некоего бога Лаотуна (Старца-Младенца), который родил Чжуна и Ли и приказал им — первому поднять небо, а второму опустить землю. Распевают там птицы луань и танцуют птицы фэн (фениксы. — Ред. ), приносит плоды дерево долголетия линшоу, всяких трав и деревьев там множество и собираются там стада зверей. Так, на древних рельефах кружочками изображали звёзды созвездия Цинлун и тут же рисовали зелёного дракона, Сюань У изображалось в виде черепахи, перевитой (совокупляющейся. ) со змеей. Всего в ней три цзюани: вводная, средняя и заключительная. Хоронили умерших обычно на каком-либо возвышенном месте, при этом старались выбрать холм, очертания которого напоминали бы то или иное священное животное и т. д.

выше) палочку для барабана сделали из кости убитого по приказу Хуанди бога грома Лэйгуна. Небо каждый раз поднималось на один чжан (около 3 метров. — Ред. ) и земля становилась толще на один чжан и Паньгу тоже вырастал на чжан в день. Дух Ян стал управлять небом, дух Инь – землёю.

Несложно предположить, что Тай-и и подобные ему «умозрительные» боги оставались божествами философских и алхимических трактатов в народном же даосизме, который с течением времени приобретал все большую популярность, эти абстракции очеловечивались и тем самым становились ближе и понятнее людям. Как пишет В. В. Малявин, нельзя не поражаться особой двойственности традиционной цивилизации Китая: при наличии резкого разрыва с мифологией, почти без остатка вытесненной историческим — точнее, псевдоисторическим — сознанием, а также индивидуалистических тенденций в культуре, высокой степени рационализации государственного устройства, развитой научной и технической мысли эта цивилизация восприняла фундаментальные черты архаического сознания, в том числе отождествление власти с родом (государство по-прежнему сводилось к телу династии), восприятие мира как живого тела, сакрализацию космоса, соединение магии и технических навыков управления. Умывал его сильный дождь, причесывал быстрый ветер. По «Каталогу гор и морей», с суши Цзичжоу окружали земли, населенные самыми невероятными созданиями — карликами, великанами, «твердогрудыми», «свинорылыми», «безутробными» и т. п. Духи гор характеризовались асимметрией (одноногие, одноглазые, трёхногие), удвоением обычных человеческих признаков (например, двухголовые) или сочетанием черт животного и человека. После смерти их деяния обрастали легендами.

Лань Цайхэ описан во многих средневековых трактатах. Все это «внутренние» стили ушу, которые противопоставляются «внешнему», буддийскому стилю ярким воплощением последнего является система ушу монастыря Шаолинь. Само небо мыслилось высшим существом, руководящим всем, что происходит на земле. После этого они, в поисках бессмертия, перешли от внешней алхимии к внутренним силам. Большинство из этих богов имели как бы несколько ликов. Из энергии Ци возникают мужское и женское начала — Ян и Инь. Одна из отличительных черт древнекитайской мифологии историзация (эвгемеризация) мифических персонажей, которые под влиянием рационалистического конфуцианского мировоззрения очень рано начали истолковываться как реальные деятели глубокой древности.

К числу божеств-первопредков принадлежали и другие древние боги — Хоуцзи, Фуси, Хуанди. Нюйва взяла желтую землю и стала их лепить. Однако в его туманности и неопределенности содержатся образы. Первые были бессмертными «по статусу» в трактате «Чжуанцзы» о таких бессмертных (тяньсянь) сказано, что они не едят злаков, пьют росу, вдыхают ветер, ездят на облаках, управляют крылатыми драконами и странствуют за пределами Четырех морей (то есть Китая). Перебирая мифических первосоздателей вселенной, в заключение нельзя не вспомнить о духе Чжу-лун – драконе со свечой с горы Чжуншань, рассказ о котором записан в древней «Книге гор и морей». Желательно, чтобы вы император испытали его. Следует также сказать о таких животных, как шижоу и байцзе.

Некоторые звёзды считались воплощением богов, духов или местом их обитания. По мифу, свое главенствующее положение Хуанди приобрел, победив в схватке остальных четырех правителей как говорится в трактате «Сунь-цзы», «четыре способа выгодного расположения войск и обеспечили Хуанди победу над четырьмя императорами». Прошло восемнадцать тысяч лет, прежде чем он вдруг проснулся. В ведической традиции такое первосущество — великан Пуруша. Если солнце ассоциировалось с трёхлапым вороном, то луна первоначально, видимо, с жабой (трёхлапой в поздних представлениях) («Хуайнаньцзы»). Достигает Каменной гряды.

Узор на ее голове похож на иероглиф дэ (добродетель), на крыльях — на иероглиф ли (благовоспитанность), на груди — на иероглиф жэнь — совершенство, на животе — на иероглиф синь (честность). В «Вопросах небу» Цюй Юаня говорится, что Пэнцзу поднес фазаний суп другому легендарному правителю — Яо — и за это получил в награду долгую жизнь по легенде, он прожил более 800 лет. В 555 году был обнародован указ о возведении храмов Конфуция в каждом городе страны и о регулярных жертвоприношениях в этих храмах (позднее под влиянием буддизма в этих храмах появились скульптурные изображения Конфуция — точнее, его предполагаемого облика, поскольку прижизненных изображений мудреца не сохранилось). Именно «средним» владыкам трактат приписывает власть над духами и бесами: в подчинении у государя неба 100 миллионов 9 тысяч небесных воинов и 12 тысяч бесов, государю земли подвластны 100 миллионов 9 тысяч горных воинов, а также все драконы, змеи, крокодилы и черепахи, государь людей повелевает 100 миллионами 9 тысячами земных воинов, душами всех предков семи поколений и душами людей, погибших насильственной смертью. При этом необходимо учитывать, что «абсолютная» реконструкция невозможна (слишком фрагментарны сохранившиеся сведения и зачастую они противоречат друг другу) именно вот таким образом нельзя считать удачной попытку Юань Кэ представить «связное» изложение древнекитайских мифов по образу и подобию мифов Древней Греции. Во втором читаем: Превращения невидимого бесконечны.

Эти легенды сформировались к 16 веку и были использованы писателем У Юнь Таем в его романе «Путешествие восьми бессмертных на Восток». О последних много говорится, к примеру, в трактате «Чжуанцзы»: «Настоящий человек не шел против малого, не хвалился подвигами, не входил в число мужей, представляющих замыслы. Постепенно оно приходит на крайний запад, где садится на другое солнечное дерево жо, цветы которого освещают землю (предположительно – образ вечерней зари). По мифу, Гунгун разрушил одну из гор, служивших опорой небу и часть небосвода отвалилась.

Этой ласточкой был именно Шанди, воплотившийся в птицу. Чжан учил, что «Синее Небо», воплощенное в императорской династии Хань, скоро погибнет, а на смену ему придет «Желтое Небо» — эра благоденствия и счастья. Это могло выразиться в образной форме — в мотиве смерти бога плодородия от жажды ( засухи, пересыхания рек) или от божества дождя ( обильные наводнения от дождей) Миф об Отце Цветущего, дерзнувшем состязаться с солнцем, являлся, по-видимому, развитием более древнего мотива добывания ( возвращения) солнца божеством плодородия. У него были необычные глаза, похожие на два вертикально стоящих оливковых дерева, а когда он закрывал их, они были как две прямые вертикальные щели.

среди девяти поколений установилось согласие, навел порядок среди байсинов и просветил их. По Титу Ливию, величие Рима в веках обеспечила римская доблесть (virtus romana), объединяющая в себе справедливость (justitia), верность (fides), мужество (honor), умеренность (moderatio) и благочестие (pietas). Вознесение бессмертных на небо вполне соотносится с шаманскими «странствиями души» целительные способности шаманов также были «восприняты» даосизмом. По замечанию Э. М. Яншиной, «можно предположить, что исходным моментом уничтожения Охотником девяти из десяти солнц была ритуальная охота-погоня-добывание богом-охотником небесного светила», то есть еще один подвиг культурного героя — наделение людей светом.

Они создали небо и землю и тогда отделились женское (инь) и мужское (ян) начала и определились восемь сторон света». Основы величия Рима по Титу Ливию можно сопоставить с теми характеристиками, которыми, по Конфуцию, должен обладать совершенный человек цзюньцзы: человечность, чувство долга, сыновняя почтительность, уважение к древности, следование Дао и Ритуалу. В области Жуй находится храм Чонян (или Юнле) известный в народе как храм Люй Дунбиня.

Цилинь — главный среди зверей его еще называют китайским единорогом. Китайский пантеон имел сложную структуру и внушительные размеры. С этими даосскими «гимнастиками» генетически связаны такие системы боевых искусств, как Ба гуа чжан («ладонь восьми триграмм»), Тайцзиюань («кулак великого предела»), Син и цюань («кулак формы и воли») и другие. Но изменяясь и варьируясь, космогонические темы продолжают группироваться вокруг Нюйва — одной из крупнейших фигур космогонических мифов древнейшего Китая». Он постоянно был весел и его веселье распространялось на всех окружающих.

Однако человек может сходить с этого Пути, отступать от него, нарушая первозданную простоту естественности как своего бытия, так и вселенной. Небо, как считалось, состоит из девяти слоев («сводов»), первый из которых расположен непосредственно над Куньлунем. Также тотемическими по происхождению являются зооморфные образы богов и духов, которыми пестрит «Каталог» и от которых старательно избавлялась позднейшая традиция. От смятения приходят к омрачению, от омрачения — к Пути. В более позднем мифе битва многорукого и многоногого (в чём можно видеть образное отражение архаических представлений о хаосе) Чи Ю с государем Хуанди, олицетворением гармонии и порядка изображается уже не как поединок двух мифических героев, символизирующих противоположные стихии, а как борьба за власть предводителей различных племён, описываемая как своеобразное состязание в могуществе повелителей стихий в духе шаманского поединка (в частности, духа ветра Фэнбо и повелителя дождя Юйши со стороны Чи Ю и демона засухи Ба, дочери Хуанди, на стороне отца)., выйдя в поле, Цзян Юань увидела след великана, сердце ее наполнилось радостью и она захотела наступить на этот след, а наступив на него, в себе движение, похоже, как понесла плод.

(Впрочем, это точка зрения ученого применительно к божественному статусу той или иной фигуры единственным критерием истинности может служить — и служит — только вера. ) Так или иначе, культ Лаоцзы сложился уже в раннем даосизме и основоположник даосского учения был признан одним из верховных божеств пантеона. Вторая стадия совершенствования требовала так называемого утробного дыхания (таи си) или сердечного дыхания (синь си), когда деятельность органов дыхания как бы приостанавливалась и человек начинал дышать утробой. Однако в его глубине и темноте скрыты тончайшие частицы.

Это один из самых распространенных в народе фольклорно-мифологических сюжетов. Так обычно и возникал новый культ. В трактате «Чжуанцзы» приводится ряд примеров долголетия, которое достигается мудростью, размеренностью, недеянием и следованием прочим даосским добродетелям, которым дается следующая обобщающая характеристика: «способности мудрого, но нет пути мудрого у меня же есть путь мудрого, но нет способностей мудрого. Шэньнуна также отождествляли с Яньди — одним из У-Ди, правителем Юга и богом солнца, побежденным Хуанди.

О Лишенная формы. К нему устремлялись, как к солнцу, на него взирали, как на облако. Позднее сложилось убеждение в том, что соответствующие образ мыслей и образ жизни, тренировка дыхания, правильное питание и иные «физиологические» методы способны принести уже не долголетие, но бессмертие. Потом император поднялся на гору Яньшань и там записал свои деяния на камне. Чию захватили в плен и заковали в колодки, а потом казнили. Этот весьма темный по смыслу афоризм обычно толкуется следующим образом.

Это называется Время первой еды. Высшие и низшие жили в гармонии и никто не превосходил другого. Тем не менее утопия выжила: бродячие проповедники предрекали неизбежное наступление эпохи «людей-семян», которые будут жить в счастливом мире под властью «Абсолютного государя».

Будучи «всем и ничем», Дао создает мир. Великое — оно в бесконечном движении. Это называется Малое возвращение. ниже). И тем поразительнее выглядит осуществленная в Китае конфуцианцами «фиксация» мифологического сознания, сопровождавшаяся вдобавок историзацией архаической эпохи. Его расчленили на составные части, а из последних возникли основные элементы социальной и космической организации: глаз Пуруши стал солнцем, дыхание — ветром, пуп — воздушным пространством, голова — небом, ноги — землей, уши — сторонами света кроме того изо рта Пуруши произошли брахманы, то есть жрецы из рук — кшатрии или воины из бедер — вайшьи или земледельцы, а из ног — шудры иначе «неприкасаемые», низшая индийская каста.

Дыхание у него было глубоким исходило из пят, а у обычных людей идет из горла». Или если медной синью покрывать ноги, то, войдя в воду, они не сгниют. Миф о Паньгу, «единственный китайский миф о творении мира», по выражению современного исследователя, представляет собой продукт сознательного творчества, который со временем приобрел широкую популярность и стал восприниматься как «подлинный» миф.

Однако целый класс стихийных божеств (или тотемов) эта трансформация практически не затронула (хотя они и стали считаться прародителями великих героев и правителей) речь, конечно же, о драконах (лун). «отделение»— «начало мира», которое понималось как отделение неба от земли).

Тьмы бессмертных и мудрых остались без пристанища. Наивысшую роль в этом сонме духов микрокосма играют владыки трех главных групп — трех основных частей, на которые подразделялось тело человека (голова и руки, грудь, живот и ноги).

Поздние варианты мифа связывают с ней и установление брачного ритуала. В «Дао Дэ Цзин» читаем: «Вот вещь, в хаосе возникающая, прежде неба и земли родившаяся. В трактате «Хуайнаньцзы» говорится, что Чжуаньсюй воевал с богом разливов Гунгуном, что заставляет вспомнить миф о Нюйва и починке ею неба, разрушенного потопом. Этой богине также приписывалось изобретение гадания по солнцу.

Чиновников, успешно сдавших экзамены на должность, почитали едва ли не как святых, причем это касалось и тех, кто обладал высшей, третьей ученой степенью (цзиньши) и тех, кто получал первую, низшую степень — шэнъюань (или сюцай). Посещение И страны Запада мотивируется поиском зелья бессмертия. Подобные «превращения» произошли в историографии и с другими древними божествами: божество проса Хоуцзи стало министром земледелия при дворе Яо, а громовник Куй сделался министром музыки. Став ясным, как утро, сумел бы увидеть единое. В пятьдесят лет я познал волю Неба.

Правильная, благородная музыка содействовала упорядочению мира (то есть миротворению), музыка же дикая, неблагородная разрушала мир и чтобы его восстановить, вновь требовалась правильная музыка, которая возрождала Ритуал, так замыкался круг вечного возвращения. Так, бог реки Хуанхэ Хэбо, побежденный Лучником И имел, как утверждается в «Каталоге гор и морей», змеиные тело и хвост и человеческую голову. Я хотела бы научить его, он поистине смог бы стать мудрым. Как синкретическая фигура, Юйди «унаследовал» многое от своих предшественников во главе пантеона. Трактат «Лецзы» добавляет: «Не имеющее начала, но постоянно рождающее, — это Дао».

Цилиня считали символом удачи, он появлялся во время мира и процветания. Земля стала неполной на юго-востоке, куда и текут реки и потоки (или пыль)».

Как уже упоминалось, в китайской мифогеографии небосвод делился на пять сфер — по числу главных сторон света. Миф о хаосе (Хуньтунь), являвшем собой бесформенную массу, по-видимому, относится к числу древнейших (судя по начертанию иероглифов хунь и тунь, в основе этого образа лежит представление о водном хаосе). Исследователи видят в этом рассказе о поражении Чию этиологический — объясняющий — миф о появлении на земле дождя и засухи, причем, судя по сюжету, заслуга в их появлении принадлежит Хуанди, который вновь выступает как демиург.

Когда достигает Пучины Печали, это называется Сумерками. Так обстояло дело в кругу образованных людей. Олицетворениями человечности и сыновней почтительности конфуцианцы представляли древних богов, превратившихся в великих предков, — Юя, который завершил дело своего отца Гуня и усмирил потоп, Яо, Шуня, полулегендарных правителей Вэнь-вана и Чжоу-гуна. А вот присутствие в триаде Сань хуан Желтого предка Хуанди вызывает некоторое недоумение.

Как писал Элиаде: «При рассмотрении обычного поведения архаического человека поражает тот факт, что в первобытном или архаическом, сознании предметы внешнего мира — так же, впрочем, как и сами человеческие действия, — не имеют самостоятельной, внутренне присущей им ценности Питание — не простое физиологическое действие, оно возобновляет причастие. Глубочайшие врата рождения — корень неба и земли. Старания даосов в этом направлении вполне оправдывали себя.

Трактат «Чжуанцзы» лаконично сообщает: «В старину Желтый предок встревожил сердца милосердием и справедливостью» — и вкладывает в уста Хуанди такое изложение сути учения о Дао: «Мелодию я начал со страха, страх и вызывает наваждение. Желтый предок приказал тогда Откликающемуся Дракону (Инлуну) напасть на Чию. В «Тайпинцзин» говорилось о том, что рано или поздно в мир придет «божественный человек, не имеющий облика», который откроет «небесные письмена» настоящим людям (чжэньжэнь), а те передадут усвоенное «правителю высочайшей добродетели». В нём зародился первопредок Пань-гу. В отличие от боговдохновленных Библии и Корана, трактат «Дао Дэ Цзин» не является священной книгой это философский трактат, пусть и составленный божественным (или обожествленным) существом.

Лаоцзы сказал: Того, о чем вы спрашиваете, уже почти не осталось. Всех вместе пятерых правителей сторон света называли У-ди, то есть «пять владык». Их героями были первопредки и цари-мудрецы, создатели человеческой культуры. Локальный «характер» этих божеств и духов определял отношение к ним населения той или иной местности: «своим» божествам и духам поклонялись и считали их могущественными иногда суровыми, но справедливыми, тогда как «чужих» представляли дикими, необузданными и кровожадными и верили, что с ними, в отличие от «своих», вряд ли возможно о чем-либо договориться. Известны зооморфные олицетворения луны — жаба и заяц.

Однако, если следовать «внутренней хронологии» китайской традиции, завершающий этап обустройства мира — это усмирение нового потопа, случившегося в правление Шуня, преемника государя Яо. В отличие от своего «предшественника», Хуанди уже не столько бог, сколько культурный герой и не случайно именно с перечисления его достижений начинает свои «Исторические записки» Сыма Цянь: «Хуанди от рождения обладал необыкновенными дарованиями, младенцем уже умел говорить, в детстве отличался смышленостью, в отрочестве — сообразительностью, а став абсолютнолетним, проявлял большую ясность ума Он упорядочил пять стихий, насадил пять видов злаков, успокоил народ, навел порядок в четырех частях страны, обучил черных и бурых медведей, барсов, леопардов, ягуаров и тигров. Это называется Утренняя заря. На могилах совершались жертвоприношения — душе гуй и душе шэнь, улетевшей на небо. Тогда сестра приблизилась к брату, сплетя при этом из травы веер, чтобы прикрыть лицо.

Кейпер) и миротворении. Причем в «речах царств» этот миф о разделении толкуется метафорически: «Когда Чжуаньсюй принял власть, то приказал Чжуну — Правителю Юга управлять небом, чтобы оно принадлежало богам приказал Ли — Правителю Огня править землей, чтобы она принадлежала людям. Все эти имена встречаются в древних книгах как разнописи. В 221 году до н. э. Когда мы говорим о музыке имеем ли мы в виду удары в колокола и барабаны. Он вырос и, тяжело дыша, заснул в этом огромном яйце.

По небу, сменяя друг друга, движутся солнца и луны (их столько же, сколько дней и ночей в году) позднее появился миф об уничтожении «лишних» солнц (см. Согласно даосскому канону, первым, кто обрел бессмертие, считался Желтый предок Хуанди, которого Небо таким образом вознаградило за грандиозные свершения. В числе древнейших мифов Поднебесной находится и миф о Хаосе (Хуньтунь). Впоследствии Ба гуа составили основу 64 гексаграмм «Книги перемен». Встреча Воды и Огня должна происходить в рамках более широкого противостояния Неба (ассоциировавшегося с головой) и Земли (телесным коррелятом которой считались ноги). Когда ее увидят, в Поднебесной наступят спокойствие и мир».

В отличие от таких мифологических систем, как, например, античная, скандинавская или японская, мифология древнекитайская не сохранилась в своем «первозданном» виде — ее возможно только реконструировать. «отделение» – «начало мира», которое понималось как отделение неба от земли). Конфуций говорил о себе: В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе. Достигает гор Куньу. С развитием общества, с переходом от архаической фазы к исторической, архетип оттесняется на периферию сознания, которое перестает быть мифологическим, «циклическим» и становится «линейно-ориентированным».

Исправить эти повреждения смогла только Нюйва — она собрала камни пяти различных цветов, расплавила их на огне в жидкую массу и заделала прорехи в небосводе, затем убила огромную черепаху, отрубила у нее четыре ноги и поставила их вертикально как подпорки неба, затем собрала тростник, сожгла его, сгребла пепел в кучи и тем самым преградила путь водам потопа, а также прогнала хищных зверей и птиц. Просто был человек — и нет его. Достигает Птичьего ночлега.

Но каков этот истинно добродетельный государь и как его узнать. Боясь, как бы не уплыли на крайний запад и не исчезла обитель мудрых, бог приказал Обезьяне-силачу (бог Юйцян Каталога гор и морей. — Ред. ) отправить пятнадцать гигантских черепах, чтобы держали на головах горы три смены, каждая по шестьдесят тысяч лет.

Широкую популярность приобрела алхимия, претендовавшая на обладание секретом составления «пилюль Сиванму», то есть пилюль бессмертия. Так, по Е. С. Новик (статья «Шаманская мифология» в энциклопедии «Мифы народов мира»), «центральная фигура шаманской мифологии — шаман, осуществляющий посредничество, медиацию между людьми и духами. Поздняя традиция (комментарии к «Вопросам небу» Цюй Юаня) называет драконов в числе атрибутов Хэбо. Китайская традиция попросту «переваривала» завоевателей, «окитаивала» их и способствовала вдобавок, как пишет Л. С. Васильев, «формированию в умах конфуцианских лидеров не только убеждения в величии, превосходстве и совершенстве китайской цивилизации, но и привычки считать все соседние народы кандидатами в китайцы. Государство, где неспокойно, не посещай в государстве, где царит хаос, не живи.

Это означает заимствование силы внешних вещей для укрепления самого себя. Обычно картинки с изображением этого бога вешали на створки дверей в качестве охранительного амулета. Подобно Хуанди, Сиванму — архаическое божество, образ которого был переосмыслен даосами. Иными словами, праистория — рассказ не о том, что было, а рассказ о том, как было и — по конфуцианским заповедям — как должно быть впредь. В сорок лет я освободился от сомнений. Ему приписываются изобретение топора (но тут можно вспомнить о Паньгу, который рубил топором мировое яйцо на заре мироздания), лука и стрел, он установил различия в одежде для мужчин и женщин, при нем было изобретено каллиграфическое письмо.

Низшему этапу превращения семени в энергию сопутствовало дыхание естественное (но проникающее через диафрагму), при котором кончик языка касается верхнего нёба, рот как будто открыт, но не открыт, вдохи и выдохи свершаются естественно и внимание на них не сосредоточено. Многочисленные параллели из истории мифологии и верований других народов позволяют видеть, что олицетворения зерна и хлеба в образах женских богов — матери хлеба, матери зерна, старухи зерна или хлеба, житной бабы и т. д. — были почти универсальны» (Яншина). О беззвучная.

Как отмечал американский синолог Д. Бодде, потоп в китайской мифологии не наказание, посланное людям за грехи (так он рассматривается лишь в современных вариантах мифа о Фуси и Нюйва), а скорее обобщённое представление о некоем водяном хаосе. На алтарь приносили жертвы. Со временем все эти сочинения, которые активно изучались в ханьскую эпоху, «обросли» многочисленными комментариями, причем объем комментариев значительно превышает объем самих текстов. В «Каталоге гор и морей» говорится, что эта птица похожа на петуха, «пятицветная, с разводами.

Более архаичным в стадиальном отношении следует признать, видимо, реконструируемый цикл мифов о прародительнице Нюй-ва, которая представлялась в виде получеловека-полузмеи (или дракона), считалась создательницей всех вещей и людей (но миф о создании ею вселенной неизвестен). Во всех этих качествах она выступает, по существу, мифом в исторических одеждах. Дым поднялся столбом. У нее не было дна и называлась она Гуйсюй.

Каждой сфере соответствует, кроме того и конкретный звездный дворец-гун — Срединный, Восточный, Южный, Западный и Северный. письменности прошли многие столетия. Тогда Цзян Юань поняла, что родила необыкновенное дитя, подобрала сына, вскормила и вырастила его») и предание о рождении Лю Бана, основателя империи Хань, мать которого понесла от дракона. Существует и множество других легенд о жизни, поступках и словах Лаоцзы и все они говорят о его особом положении среди людей — особом настолько, что даже «абсолютномудрый» Конфуций считал себя обязанным учиться у «Старого ребенка». Яо сказал: Да, я слышал о нем. Обрадовавшись, женщина попросила Тайшаня отдать младенца ей. Он совершил ряд подвигов, которые с полным основанием позволяют причислить его к культурным героям, — победил нескольких чудовищ (то есть упорядочил хаос) впоследствии за эти подвиги его стали почитать как божество, прогоняющее бесов.

Все чиновники и помощники сказали, что это сможет сделать Гунь. Изначальный государь — это учитель самого Лаоцзы. то, что убивает жизнь, не умирает то, что рождает жизнь, не рождается». Впоследствии древняя основа мифа могла быть забыта и он наполнился новым содержанием» (Яншина). Средние три части таковы, что мир недостоин воспринять их.

Каждый день они сверлили по отверстию, но Хуньдунь умер». Миф о Паньгу свидетельствует о наличии в Китае характерного для ряда древних космогонических систем уподобления космоса человеческому телу и соответственно о единстве макро- и микрокосма (в период поздней древности и средневековья эти мифологические представления закрепились и в других областях знаний, связанных с человеком: медицине, физиогномике, теории портрета и т. п. ). В трактате «Хуайнаньцзы» о временах правления Хуанди говорится: «Некогда Желтый предок управлял Поднебесной, а помогали ему Лиму и Тайшань-цзи.

Позже найти эти острова — и тоже безуспешно — пытался и император У-ди.

По мере усиления роли территориально-административных связей и политических отношений в чжоуском Китае такие шэ (особенно главное — го-шэ) становились олицетворением территориального единства, религиозно-символическим выражением его нерушимости. Он может по своему желанию исчезать и мгновенно появляться вновь. Забыв о прошлом и настоящем, сумел бы вступить нет ни жизни, ни смерти.

В государстве, лишенном Дао-Пути, стыдно быть богатым и знатным. Они съедали шерсть и перья вместе с мясом, пили кровь, делали одежду из шкур и камыша. Одновременно шёл процесс активной антропоморфизации древних героев.

Э. М. Яншина видит в мифе о Хоуи метафору завершения обустройства мира: «Смысл подвигов Охотника в том, что они знаменуют собой уничтожение хтоничности, представления о которой были характерны для раннеродовой эпохи и водворение гармонии и соразмерности, что соответствует взглядам на природу в более позднюю эпоху». Существовало много подтверждений тому, что И был искусным стрелком из лука. Они не могут даже себе дать жизнь, как же они могут дать жизнь человеку. Кроме того, к числу канонических конфуцианских сочинений принято относить трактаты «Чжоули» и «Или», словарь «Эръя» и «Книгу о сяо» («Сяоцзин»). Пламя пожара, погубившего Трою из которой бежал «родоначальник» Эней, было одновременно пламенем мирового пожара, уничтожившего прежнее мироздание и очистившего его от скверны.

Это называется Утро. Эти тончайшие частицы обладают высшей действительностью и достоверностью. Повсюду действует и не имеет преград. Мифы древнего Китая имеют очень разнообразную тематику. Как уже упоминалось, божества-сянь делились на бессмертных небесных (или небожителей) и земных. От этого бессмертные и мудрые заболели и стали жаловаться богу.

Издревле поперёк Хуанхэ стояла гора Хуашань. В трактате «Дао Дэ Цзин» вскользь упоминается о том, что человек, «знающий меру», может прожить очень долго и что тот, кто сумел овладеть жизнью, не знает, что такое смерть. Сколько их там за день и за ночь друг к другу летало, нельзя и сосчитать. Яо воскликнул: Я испытаю его. Косвенным подтверждением этого могут служить представления о горе Тайшань (современная провинция Шаньдун) как месте обитания повелителя жизни и смерти (некий прообраз хозяина загробного мира), о нижнем мире под землёй, в глубоких пещерах, вход в которые находится на горных вершинах. Тогда она стала делать людей, водя веревкой по простой глине.

Это называется Временем первого толчения риса. Так иньцы, племена и считали своим тотемом ласточку, племена ся – змею. Сыма Цянь говорит о нем: «Гаосинь от рождения обладал необыкновенными способностями и,, сам назвал свое имя. Взял в руки щит и секиру и исполнил ритуальный танец». Мифы архаические и обработанные. — Мифы о сотворении мира. — «Вопросы небу». — Цзюйлин и Мать бесов. — Хаос, Инь и Ян. — Великан Паньгу. — Сюжеты о жертвоприношении первосущества. — Всемирный потоп и богиня Нюйва. — Отделение неба от земли. — Гора Куньлунь. — Мифологема мирового древа. — Дерево Цзянь. — Проекции мироздания. — Десять солнц и Лучник И. — Подвиги Юя. — Сотворение людей. — Нюйва как богиня-мать. — Культы Древнего Китая. — Шанди. — Первопредки. — Хуанди. — У-ди. — Мятежник Чию. — Яо и Шунь. — Фуси. — Небесные светила. — Богиня Сихэ. — Великан Куафу. — Мифы о луне. — Божества земли Хоуту и Хоуцзи. — Культ драконов. — Чудесные животные. — Цилинь и фэнхуан. — Трансформация древнекитайского пантеона.

Путем можно наполниться и с ним пребывать». И несколько столетий понадобилось ещё для того, чтобы записанные песни были систематизированы и осмыслены китайскими мудрецами как документы исторического прошлого, как рассказы об истинных событиях и лицах определённой территории и времени. Достигает Источника Скорби. С водой очевидно связана и рыба чжуань, «похожая на лягушку, но со щетиной»: «Когда ее увидят, быть в Поднебесной большой засухе».

Так у богини появился супруг — бог востока Дунвангун или Дунванфу (Сиванму, напомним, считалась хозяйкой запада). Свои большие и малые дела они совершали в соответствии с Ритуалом. Внешность его была величественной, а добродетели высокими. Для того чтобы породить в себе эликсир бессмертия или внутренний эликсир, подвижник Дао должен был достичь гармонического соединения в себе Воды (функция почек) и Огня (функция сердца) ибо, согласно даосской медицине, почки — корень, а сердце — цветок человеческой природы. Вторая стадия совершенствования жизненной энергии — это большой небесный круговорот (да чжоутянь), воплощение прежденебесного состояния и прообраз годового цикла.

Живут тяньсянь на чудесных островах или плавучих горах в море — или на горе Куньлунь. Куньлунь находится в Цзичжоу — это либо одна из «девяти областей», либо единственный обитаемый континент из «четырех пределов».

Одиноко стоит она и не изменяется. Так возникли боги-«личности». Тогда смелый стрелок И сразил своими стрелами все десять солнц. Если изначально длинный ряд предков возглавлял Шанди, то со временем — по причине абстрактизации образа Правителя-Неба — его «сменил» Желтый предок Хуанди.

Обычно его изображают с мечом в одной руке и мухобойкой — атрибутом беспечного бессмертного — в другой. Это означает использование силы меди для защиты плоти. Урожай вовремя созревал и не было стихийных бедствий. Это — некое первоначальное дыхание, дающее миру и всем существам жизнь. Предполагают, что мифы о потопе зародились у китайских племён в районе рек Хуанхэ и Чжэцзян, а затем распространились в районы современной Сычуани. Ведьма-Засуха не смогла вновь подняться на небо там, где она поселилась, не стало дождей».

Из рассказов видно, как метко И умел стрелять. Лун Ван попытался отомстить бессмертным, но снова потерпел поражение. Он жил при дворе, но мечтал о познании Дао и однажды отправился странствовать по свету. Демоны, которых усмиряли Чжункуй, Цзян Тайгун и другие «укротители», не были демонами в том смысле, который вкладывает в это слово, скажем, христианская традиция. Храм обслуживался даосским монахом. Шунь стал отказываться, уступая добродетельным и не выразив радости. Другое деление неба мыслилось параллельным делению земли на девять областей, предпринятому Юем.

Такова была теория, которую, впрочем изучали весьма немногие. А так как он всегда держал во рту свечу и освещал мрак в небесных воротах на севере, то его ещё называли Чжу-инь (чжу – значит "свеча" инь – "темнота") – Освещающий мрак.

Чем дальше от места обитания конкретного рода или семьи, тем «чужероднее» становились божества и духи, а люди, поклонявшиеся этим божествам, казались абсолютно фантастическими созданиями. В «Продолжении житий бессмертных» Шэнь Фэня он – юродивый. По замечанию Э. М. Яншиной, «компилятивный характер сказания о Паньгу разрешает полагать, что общий для него и Нюйва мотив — сотворение мира как процесс превращения в него самого творца — мог первоначально связываться с именем Нюйва или с другим китайским божеством и только потом был перенесен на Паньгу». «Материнские» качества Нюйва по отношению к мирозданию в целом и людям в частности подтверждаются сообщениями о почитании этой богини как Великой свахи и учредительницы и покровительницы брачных союзов — Гаомэй: «Нюйва принесла жертвы с молениями богу и превратилась в сваху Ее сделали богиней-свахой, учредили ей жертвоприношения» По замечанию Э. М. Яншиной, «отдельные черты Нюйва дают в своей совокупности комплекс, характерный для образа древней матери-прародительницы — божества плодородия в той его стадии, когда культ предков сливался еще с культом природы.

С известной уверенностью можно утверждать, что во главе пантеона даосов стояла великая триада Сань хуан, то есть «три государя». Тогда Синтянь из сосков сделал себе глаза, а из пупка рот. Потоп начался еще при Яо и продолжался более двадцати лет трактат «Мэнцзы» гласит: «Во времена Яо воды повернули вспять и затопили весь Китай. Что касается «зримой» структуры мироздания, рожденной Дао и воплощенной Дэ, эта структура зафиксировала шаманские представления о трех сферах — верхнем мире (Небо), земле и нижнем мире (подземный мир).

Вот таким образом его обычно изображают и описывают хромцом. За это небо наделило его бессмертием и назначило повелевать демонами и бесами. А трактат «Дунь цзя кай шань ту» приписывает миротворение богу Цзюйлину (Гигантскому Духу), который «родился вместе с первоначальной субстанцией, овладел знанием законов земли, мог создавать горы и ручьи, прокладывать путь рекам». Яшма с архаических времен считалась в Китае воплощением «предельного Ян», «семенем дракона» в земле. Сыма Цянь, подытоживая деяния Юя, прибавляет: «Наибольшие заслуги были у Юя, он прорубил девять гор, устроил стоки для девяти озер, проложил русла для девяти рек и установил девять областей, каждая из которых приносила дары сообразно с занятиями ее, что не нарушало интересов областей Затем Юй сыграл девять напевов, явились удивительные твари, прилетела и стала кружить пара фениксов. При переправе через реку он предъявил эту пластину лодочнику, требовавшему с него уплату за проезд, но даос, также сидевший в лодке (это был Люй Дунбинь) укорил Цао за гордыню тогда Цао швырнул пластину в реку, а Люй пригласил его в ученики. Л. С. Васильев, ссылаясь на исследования французского синолога А. Масперо, так формулирует даосскую «теорию достижения бессмертия»: «Тело каждого человека, своеобразный микрокосм, следует уподоблять вселенной, макрокосму.

Повелел Старшему Хэ поселиться на западе, в месте, называемом Долиной Сумерек, чтобы почтительно провожать заходящее солнце и регулировать западные свершения Повелел Младшему Хэ поселиться на севере, в месте Обитель Мрака, чтобы регулировать северные изменения Правитель сказал: Вы, Си и Хэ, рассчитайте триста и шесть десятков и шесть солнц (дней. — Ред. ) и с помощью вставной луны определите каждый из четырех сезонов и составьте год, рассчитайте с почтением все эти работы и пусть повсюду у народа будут успехи». А чтобы добиться высшего «ранга», то есть бессмертия небесного, требуется уже не менее 1200 добродетельных поступков, причем если совершить 1199 таких поступков и всего один недобродетельный, последний перечеркнет все усилия — и проявится в виде болезни или какого-либо неприятного события. Даже внешние завоевания (монголы, маньчжуры) оказались неспособными изменить восприятие Поднебесной как центра мироздания. Еще одним внуком или правнуком Хуанди был Ди-Ку («государь» или «император» Ку), при рождении нареченный Гаосинем.

Она чинит обвалившуюся часть небосвода, отрубает ноги гигантской черепахе и подпирает ими четыре предела неба, собирает тростниковую золу и преграждает путь разливу вод («Хуайнаньцзы»). Если в Поднебесной есть Дао-Путь, то прояви себя если нет Дао-Пути, скройся. Находящееся в бесконечном движении не достигает предела.

К Пятикнижию причисляют отредактированные самим Конфуцием Книгу песен (Шицзин), Книгу преданий (Шуцзин»), трактат «Лицзи» историческую хронику «Чуньцю» (вместе с комментарием к ней «Цзочжуань»), а также «Книгу перемен» («И-цзин»), причем последнюю включили в состав канона лишь в эпоху Хань. Книга Созерцания Неба Величайшей Чистоты содержит девять частей. По мнению американского синолога Г. Дабса, «популярность культа Сиванму способствовала тому, что даосы превратили ее в свою богиню, придав ей несколько иную специализацию, превратив ее в богиню бессмертия». Трехлицые люди не умирают». Согласно трактату «Хуайнаньцзы», в конце жизни Хуанди отлил на вершине горы медный треножник, после чего с неба спустился дракон и Желтый предок, ухватившись за его ус, скрылся в небесах. Наиболее известным ритуалом, связанным с мировым древом, является жертвоприношение (инициация) скандинавского бога Одина, который девять дней, пронзенный копьем, провисел на ясене Иггдрасиль, дабы обрести мудрость на девятый день он утолил жажду священным медом из рук инеистого великана Бельторна и получил от последнего руны.

Упорядочение китайской мифологии усложнило понимание её развития. То, что он делает, уже делалось. Согласно «Хуайнаньцзы», солнце сперва купается в заводи, а затем поднимается на фусан и отправляется в путь по небу. Кроме того, не следует, чтобы не верящие в дао-Путь знали об этом деле.

С Куньлуня берут начало реки пяти цветов, на его вершине растет дерево долголетия (бессмертия). Там свирепствовали ураганы и сильные грозы, но Шунь не сбился с пути. В сочинении минского времени Саньцзяо сошэнь дацюань (Полный свод известий о богах трех религий) перечислены 129 божеств, получивших официальное признание. 0 музыке как космогоническом инструменте упоминалось еще в архаических мифах (вспомним хотя бы боевой барабан из кожи Куя изготовленный по приказу Хуанди для войны с Чию, то есть борьбы порядка с хаосом). Многочисленные даосские трактаты соотносили те или иные явления в человеческом организме и те или иные поступки с взаимодействием пяти первоэлементов и сил Инь и Ян, с расположением светил (и «настроением» олицетворявших их божеств), с необходимостью умилостивить или, наоборот, наказать того или иного бога (например, поколотить его кумир).

Когда достигает Долины Мрака, это называется Тьмой. Китайско-конфуцианский тип культуры. Культурное наследие Древнего Египта. В море, где находится эта пучина, плавают острова Блаженных — Пэнлай, Дайсюй, Юаньцзяо, Фанчжан и Инчжоу (это даосский «вклад» в древнюю мифогеографию) два из них утонули во время катаклизма, вызванного нападением великанов (подробнее см. В соответствии с пятеричной классификацией каждому из мифических владык как повелителю стороны света соответствовал и определённый первоэлемент, а также время года, цвет, животное, часть тела, например Фуси – дерево из животных – дракон из цветов – зелёный из времён года – весна из частей тела – селезёнка из оружия – секира Чжуаньсюю – вода, чёрный цвет, зима, черепаха, кишки, щит и т. п. Всё это свидетельствует и о появлении довольно сложной иерархической системы, где все элементы находятся в постоянном взаимодействии и о возможности передачи одних и тех же представлений с помощью разных кодов («пространственного», «календарного», «животного», «цветового», «анатомического» и т. п. ).

Оно глубоко и темно. В. В. Малявин добавляет: «Чжан Лу разбил подвластную ему территорию на 24 округа, а низшее звено его духовной администрации составляли так называемые чиновники-духи и управляющие грешниками, занятые воспитательной работой с провинившимися, то есть больными (болезнь толковалась как результат абсолютного ранее проступка. — Ред. ). Чжуаньсюй считался внуком или правнуком Хуанди. Оно может сожрать человека.

Своим названием она была обязана ежегодной подати в размере пяти доу (около 50 килограммов) риса, установленной для членов секты ее основателем Чжан Даолином. Также он любил выпить и однажды он напоил всех бессмертных. Юй сам нес торбу и лопату и делал сток рек Поднебесной.

Достигает Ярусных Ключей. Когда они бегут, они поворачивают голову назад. Они пожирают людей». Достоверность этого «древнего уже в древности» предания подтверждается рельефами на камне и кирпичах эпохи Хань, а также преданиями, распространёнными среди народностей Юго-Западного Китая – мяо, яо и, тун и др. Очень известная в Китае история про стрелка по имени И. Когда однажды на небе появилось сразу десять солнц, в виде «солнечных птиц», мир стал погибать от жары. следующие главы). Согласно записи в «Шуцзине», в борьбу с потопом вступает Гунь, который пытается остановить воды с помощью похищенной им у верховного правителя чудесной саморастущей земли (сижан).

Третьим по порядку — а у Восьми бессмертных имеется собственная внутренняя иерархия — идет Люй Дунбинь (или Люй Янь). — глубочайшие врата рождения.

Все злаки тут сами произрастают и зимой и летом. Превращение умершего в Предка соответствует включению индивида в некоторую архетипическую категорию) у конфуцианцев сохранилось, разве что сонм предков получил в учении Конфуция и его последователей градацию по важности: в самом низу находились личные предки конкретного простолюдина, далее шли предки отпрысков знатных родов, далее — предки наследственных аристократов, далее — предки правителя (вана или гуна) согласно трактату Лицзи (Описание правил приличия и обрядов), в клане вана имелось семь храмов предков, один посвящался родоначальнику и всем древним предкам, а остальные шесть — ближайшим предшественникам вана, которые делились на чжао (четных) и му (нечетных). Основным элементом этих пилюль считалась киноварь — сернистая ртуть, наделенная чудодейственными возможностями.

В трактате «Хуайнаньцзы» говорится: «Восток — дерево, его бог — Тайхао, помощник которого Гоуман держит наугольник (или циркуль) и управляет весной его дух — планета Суй (Юпитер), его животное — Лазурный дракон Юг — огонь, его бог — Яньди, помощник которого Чжужун держит весы и управляет летом его дух — планета Инхо (Марс), его животное — Красная птица Центр — земля, его бог — Хуанди, помощник — Хоуту держит веревку и управляет четырьмя сторонами земли его дух — планета Чжэнь (Сатурн), его животное — Желтый дракон Запад — металл, его бог — Шаохао, помощник — Жушоу держит циркуль и управляет осенью его дух — планета Тайбо (Венера), его животное — Белый тигр Север — вода, его бог — Чжуаньсюй, помощник — Сюаньмин держит гирю и управляет зимой его дух — планета Чэнь (Меркурий), его животное — Черная черепаха» Лазурный дракон — Цинлун, его изображение в ритуальных процессиях несли слева, тогда как изображение Красной птицы Чжуняо — впереди изображение Желтого дракона Хуанлуна (или единорога-цилиня)— в центре изображение Белого тигра Байху — справа и изображение Черной черепахи Сюаньу, перевитой змеей, — сзади. Вот таким образом спустя много лет трудолюбивый Юй вновь усмирил разлившиеся воды. Фактически культ грамотности в Китае зародился одновременно с конфуцианством. Свою форму горизонтальная проекция приобрела после бесчинства Гунгуна и починки неба, произведенной Нюйва: как сказано в трактате «Хуайнаньцзы», «небо накренилось на северо-запад, куда и движутся солнце, луна, звезды и планеты. Идеологическая основа различных школ «даосского ушу» — постижение Дао и следование Пути, которое одно и способно даровать воину силу и победу. Лаоцзы говорил, что этой богине подвластны все люди, кроме мудрецов, святых и даосов.

Разработка и популяризация мифа о Паньгу способствовала ознакомлению широких масс с одной из центральных идей даосизма — с весьма абстрактной и недоступной для понимания идеей о дао, мироздании и космогонии. Вот его содержание. Здесь останавливается его женщина (Сихэ. — Ред. ). Там встречается животное, напоминающее собаку, но с человеческим лицом.

Как богоборец, Чию в древнекитайской мифологии не одинок: можно вспомнить и Гуня, отца усмирителя потопа Юя и Синтяня, о котором «Каталог гор и морей» сообщает: «Синтянь пришел бороться с Предком за власть над богами. И в конце сада вы увидите еще тысячу двести деревьев. Традиционно в мифологических системах выделяется некоторое количество «главных», стержневых мифов, центральное место среди которых занимает миф о «становлении бытия» (Ф. Под её влиянием четырёхчленная модель мира превращается в пятичленную, соответствующую пяти ориентирам в пространстве (четыре стороны светасередина или центр), верховный небесный правитель осознаётся теперь уже как божество центра. Духи, живущие в горах, похожи на детей и имеют по одной ноге. Миф о Паньгу, вероятнее всего, заимствован китайцами у соседних южных народов (известен сюжет о чудесном прародителе некитайских племен — собаке Паньху имеются и другие сказания), что не помешало ему со временем стать наиболее популярным в китайской мифологии мифом о сотворении мира. Процитируем фрагменты «Каталога гор и морей», с которыми в буйстве фантазии не сравнятся, пожалуй и сведения Геродота и Ктесия о народах, населяющих восточную оконечность древнегреческой Ойкумены: «Там у людей одна рука и одна нога вывернуты, коленка искривлена, ступня вывернута наверх Эти люди обеими руками держат свои уши.

Причем драконов — речных богов, как следует из мифов и преданий изрядно опасались — ведь их гнев вызывал разливы и наводнения в одном трактате говорится, что виновником потопа, который сумел усмирить Юй, был именно дракон, да и всемирный потоп, который обуздывала Нюйва, был вызван драконоподобным богом Гунгуном (или Черным Драконом). По легенде, в момент зачатия к его матери спустился белый журавль, благодаря чему Люй «от рождения имел шею журавля, спину обезьяны, туловище тигра, лик дракона, глаза феникса, густые брови и черную родинку под левой бровью». Цзянь-ди взяла его и проглотила, вслед за чем понесла и родила Се». На востоке от обитаемой земли, на неведомом расстоянии, лежит огромная пропасть, бездонная пучина, в которую стекают все воды — «со всех сторон света, девяти пустынь и Небесной реки» («Лецзы»).

Без их согласия нельзя было решаться ни на одно серьезное дело. Представление об изначальном хаосе и мраке отразились и в термине «кайпи» (букв. В исторический период, подобно многим другим архаическим божествам, Хоуцзи «преобразился» в предка, к которому возводило свой род племя чжоу.

По замечанию Э. М. Яншиной, «расчетверив божество солнца, систематизаторы традиции уничтожили и саму богиню солнца (солнце теперь — лишь одна частица мироздания, созданного верховным богом — Небом) и многих других богов, так или иначе связанных с солнцем». Паньгу рос и по мере его роста Земля отделялась от Неба, он породил и явления природы. В управлении ему помогали существовавшие при дворце управы — например, управа грома (Лэйбу), управа пяти священных пиков (У юэ) и т. п. Согласно трактату «Хуайнань-цзы», когда не было ещё ни неба, ни земли и бесформенные образы блуждали в кромешной тьме из хаоса возникли два божества.

Вид у него крайне свирепый». У каждого из этих владык имелись помощники-духи — дух дерева Гоуман у Тайхао, дух огня Чжужун у Яньди, дух металла Жушоу у Шаохао, дух воды Сюаньмин у Чжуаньсюя и дух земли Хоуту у Хуанди (налицо пятеричная система первоэлементов китайской натурфилософии). Затем убили Чию.

Трактат «Чжуанцзы» гласит: «Существует начальное, существует еще не начавшееся начальное, существует и никогда не начинавшееся безначальное» (Дао). Повелел Младшему Си поселиться в Южном повороте, чтобы регулировать южные изменения. В поздней книге «Описание удивительного» создание мира приписывается Матери бесов — Гуй-му: «На Южном море в горах Сяоюй есть Гуй-му — Мать бесов, которая рождает и небо и землю и бесов». Даосизм ассимилировал значительно больше архаических техник экстаза (вхождения в шаманский транс. — Ред. ), чем йога и буддизм, особенно если речь идет о позднем даосизме, сильно искаженном магическими элементами».

Кстати сказать, вождение веревкой по глине вызывает в памяти древнеиндийский миф о пахтанье богами мирового океана, когда в качестве мутовки использовался гигантский змей Васуки: в результате этого деяния из океана возникли «многие ценности». Первым из Восьми следует назвать Чжунли Цюаня (или Хань Чжунли), старейшего из восьмерки, который первые семь дней после своего появления на свет ни разу не заплакал и ничего не ел. Есть еще и так называемые фэй-фэй, напоминающие пятицветных драконов с красными рогами. В алхимическом трактате «Бао Пуцзы» о киновари и «золотом растворе» (жидком золоте) говорится: «Золото и киноварь — это такие вещи, что чем больше их накаливают, тем все более сокровенны их превращения.

Не меньшие влияния на формирование даосского учения оказали гадательные практики, квинтэссенцией которых стала знаменитая «Книга перемен» («И-цзин»), позднее причисленная к конфуцианскому канону, но разительно отличающаяся от других его сочинений. Однажды ночью ей привиделся сон: с небес к ней спустился бог Тайшань (или Лаоцзы) на пятицветном драконе. В народных сказках и преданиях обычно фигурирует просто Лунван или Дунхай Лунван (царь драконов Восточного моря). На ногах и бедрах у него стерлись волосы. В частности, легенда о его рождении заставляет вспомнить многочисленные упоминания о подобных случаях в «Каталоге гор и морей», а дидактический финал этой легенды представляет собой явный результат мифотворчества даосов.

То же жертвоприношение на мировом древе встречается в кельтской традиции (кровавые жертвы друидов), сюда же следует отнести и распятие Христа. Принято различать три аспекта даосской практики: регулирование тела (тяо шэнь), регулирование дыхания (тяо си) и регулирование сердца (тяо синь). Ее способ восходит к Изначальному государю Юань-цзюнь. Эти два вида энергии именуются также питающей и защитной.

Неизменный атрибут Чжункуя — меч, которым он разит демонов. В Риме, как писал Жорж Дюмезиль, «история от основания города заменяла мифологию людям, для которых все ценности определялись их городом и ни окружающий его мир, ни времена, которые ему предшествовали, не представляли особого интереса». Именно стихийность и «народность» даосизма обеспечили ему популярность в массах — даже несмотря на различные метафизические и мистические «наслоения». Шижоу — это «зрячая плоть». Достигает Пучины Печали. со времени юйского императора в Поднебесной началось раскрытие всех добродетелей».

Хлебные злаки не созревали. В нем не содержится ни божественных заповедей, ни предписаний Ритуала (в конфуцианском смысле этого термина) это «всего лишь», по выражению французского синолога А. Масперо, размышления «меланхолического мистика». Здесь обнаруживается сходство с мифом о Гильгамеше. Собственно, своеобразие отдельных даосских школ как раз и определялось принятыми в них системами работы с энергией. Император дал ему с собой золотую пластину, на которой значилось: «Гоцзю везде может проходить, как сам государь». Например, в трактате «Хуайнаньцзы» говорится: «В давние времена, когда еще не было ни земли, ни неба и в глубокой тьме блуждали бесформенные образы из хаоса возникли два божества. первый ханьский император Лю Бан совершил на могиле Конфуция торжественное жертвоприношение тай-лао (тройственная жертва, когда закалали быка, барана и борова, считалась в Китае наиглавнейшей).

В «Каталоге гор и морей» о Владычице Запада говорится, что она «похожа на человека, но с хвостом барса, клыками как у тигра, любит свистеть на всклокоченных волосах надеты украшения. Другой текст дополняет: из слез Паньгу образовались реки из дыхания — ветер из голоса — гром из зрачков — молнии. С принципом сяо был неразрывно связан другой важнейший принцип конфуцианства — человечность (или гуманность), неотъемлемая характеристика абсолютного человека (цзюньцзы).

В древнем трактате «Гуаньцзы» огонь трением дерева о дерево добывает Хуанди, в древнем сочинении «Хэ ту» («План реки») – Фуси, а в комментариях «Сицычжуань» к «Книге перемен» и в философских трактатах («Хань Фэйцзы», «Хуайнаньцзы») – Суйжэнь (букв. Проснувшись, она обнаружила, что беременна. Ко временам правления Яо, согласно традиции, относятся второй великий потоп, усмиренный Юем и появление на небосводе десяти солнц, девять из которых были сбиты стрелами Лучника И. Также при Яо был исчислен «ход солнца и луны», причем, как гласит легенда, совершили это астрономы Си и Хэ, в которых «трансформировалось» древнее солярное божество Сихэ (см. Вероятно, некоторое время женское божество Хоуту и мужское божество Шэ (бог земли) существовали параллельно, но в иньскую эпоху образ Хоуту был переосмыслен как мужской. Большая Медведица (Бэйдоу) и населяющие её духи ведали жизнью и смертью, судьбой и т. п. Однако в сюжетных мифологических преданиях фигурируют не эти созвездия, а отдельные звёзды, например Шан в восточной части небосклона и Шэнь – в западной.

Он знал наперечет всех оборотней (в которых превратились неприкаянные бродячие души), живущих среди гор, лесов, рек и озер. Летом он утеплял халат ватой, а зимой спал на снегу. Достигает Долины Скорби. Помощник Лэйгуна, одноногий бык Куй, с которого Хуанди содрал шкуру для того же военного барабана, «превратился» благодаря конфуцианцам в чиновника, ведавшего музыкой при дворе Шуня и т. д. О починке земли — точнее, об ее отделении от неба — говорит и миф о богах Чжуне (Великом) и Ли (Черном). Но силы у нее истощились, не хватало времени.

Гармоничный мир — социальный идеал даосов их «золотой век», главная отличительная черта которого — не мудрость древних великих предков, как у конфуцианцев, а природная простота и естественность. Земля следует законам Неба. Эта утопия, во многом «протобуддийская» по характеру, опиралась на даосский трактат «Тайпинцзин» или «Книгу о великом равенстве». Противники сошлись на равнине Чжолу (локализуется в нынешней провинции Хэбэй). На могильных рельефах первых веков н. э. в провинциях Шаньдун, Цзянсу, Сычуань Фуси и Нюйва изображаются в виде пары сходных существ с туловищами человека и переплетёнными хвостами змеи (дракона), что символизирует супружескую близость.

Он быстр как ветер. Мировая гора находится в центре мира, вокруг нее, как вокруг мировой оси, строится мироздание от ее вершины дорога ведет к небесам, а нижняя часть горы указывает на вход в подземный мир. Помимо многочисленных сюжетов, связанных с каждым из Восьми бессмертных в отдельности известны, если можно так выразиться, «совокупные» предания, повествующие о совместных походах восьмерки — в частности, об их путешествии к богине Сиванму. Вот таким образом они скрыты в бездне под Тремя источниками.

Единороги являлись многим китайским императорам. Все существа носят в себе Инь и Ян, наполнены Ци и образуют гармонию». Основы этого учения, как, кстати и основы даосизма, были сформулированы представителями сословия ши — грамотных «служивых мужей» из которого вышли в большинстве своем китайские философы и духовные просветители, в том числе Конфуций и Лао-цзы. Подобной трансформации подверглись и другие древние боги зооморфный облик сохранили только Нюйва и Фуси, которых всегда изображали в облике полулюдей-полузмей (до талии люди, ниже талии — змеи, причем их хвосты переплетены, что символизирует брачный союз первопредков).

Через год родился мальчик. В разных вариантах мифа одно и то же деяние приписывается разным персонажам. Можно предполагать, что Паньгу и Нюйва изначально входили в различные племенные мифологические системы, образ Нюйва возник либо в юго-восточных областях древнекитайских земель (немецкий исследователь В. Мюнке), либо в районе культуры Ба в юго-западной провинции Сычуань (американский ученый В. Эберхард), а образ Паньгу – в южнокитайских областях. Они входят в состав Четырехкнижия (Сышу) и Пятикнижия (Уцзин). В облике Хуанди еще прослеживаются черты тотемизма — он имел лик дракона. Имя этого полулегендарного философа можно перевести как «Старый ребенок» существует легенда, объясняющая происхождение его имени.

Представление об изначальном хаосе и мраке отразилось и в термине «кайпи» (букв. Так, например, животное чжанъю, «похожее на обезьяну, но с четырьмя ушами», возможно, являлось локальным божеством воды, поскольку о нем говорится: «Где его увидят, в той области или уезде быть большому наводнению». В том же «Каталоге» чрезвычайно часты упоминания о зооморфных духах, о чудесных превращениях в животных и о чудесных происхождениях людей от животных на основании этих и подобных им сведений и археологических данных исследователи делают вывод о существовании в Древнем Китае развитой тотемистической системы.

При этом «достаточно принять лишь один из этих девяти киноварных эликсиров, чтобы стать бессмертным. По этому дереву сходили на землю и поднимались обратно в небеса небесные владыки (согласно «Каталогу гор и морей», по этому же древу поднялся на небо великий предок Фуси). Откликающийся Дракон — водяное животное. Специфика философского мировоззрения. Ему подчинены все бессмертные Поднебесья. Это называется Временем второго толчения риса.

Высота Куньлуня — более 7 тысяч километров, на этой горе находится исток великой реки Хуанхэ, еще там располагается нижняя столица небесного правителя Шанди. Это называется Большим возвращением. Конечно, подобное восприятие «чужих» богов свойственно не только Китаю: достаточно вспомнить, к примеру, отношение древних греков к божествам Ближнего Востока или более позднее соперничество приверженцев «старых богов» и верующих в Белого Христа.

При этом, хотя многие изречения и цитаты из этих книг широко разошлись в народе и даже превратились в поговорки изучение — и просто чтение — самих текстов оставалось уделом людей как минимум грамотных, поскольку требовало знания древней письменности (гу-вэнь) и понимания древнего стиля. Это Небо (Тяньди) уже значительно отличалось от того Неба, которое мыслилось как верховное божество Шанди.

Прагматичность конфуцианства позволила этому учению со временем стать государственной идеологией, тогда как мистицизм даосов со временем оттеснил эту доктрину на периферию общественного сознания, фактически не позволил теориям даосов стать чем-то большим, нежели «духовной пищей для посвященных». Чию попросил Старшего Дядю Ветра (Фэнбо) и Повелителя Дождя (Юйши) поднять сильный ветер и дождь. В «Исторических записках» Сыма Цяня этот эпизод описан так: «Конфуций отправился в Чжоу, чтобы осведомиться о ритуале у Лаоцзы. Лунарные мифы явно беднее солярных. Кроме того, к этой же категории принадлежат и некоторые «разновидности» бессмертных, например, шицзесянь или бессмертные, «освободившиеся от трупа», то есть умершие и впоследствии воскресшие, а также жэньсянь — бессмертные, пребывающие среди людей и чжэньжэнь — «истинные люди», постигнувшие Дао, но не стремящиеся к бессмертию. Даосы популяризировали и бронзовые магические зеркала известные еще с эпохи Чжоу.

В их числе – «Шу-цзин» (датирована XIV-XI в. до н. э., «Книга истории» из конфуцианского пятикнижия), «И-Цзин» (создана в VIII-VII в до н. э., «Книга перемен»), «Чжуан-цзы», (IV-III в. до н. э., по имени философа), «Ле-цзы» («Трактат учителя Ле»), «Хуайнань-цзы» (II в. до н. э, трактат по мифологии). С его именем связывают и начало счёта годам (календарь), а иногда и письменности (по другой версии, её создал четырёхглазый Цанцзе). Однако реконструкции мифов о Нюйва, Юе, Чжуне и Ли, равно как и сведения, содержащиеся в «Книге перемен» («И-цзин»), заставляют усомниться в обоснованности этого вывода.

В число пяти мифических государей входили: верховный владыка центра – Хуанди, его помощник – бог земли Хоуту, его цвет – жёлтый, под его покровительством находился храм солнца, с ним были соотнесены многие созвездия центральной части неба, а также Большая Медведица, планета Тяньсин (Сатурн) повелитель востока – Тайхао (он же Фуси), его помощник – зелёный дух дерева Гоуман, ему подвластны громовник Лэйгун и дух ветра Фэнбо, созвездия в восточной части неба и планета Суйсин (Юпитер), ему соответствует весна и зелёный цвет повелитель юга – Яньди (он же Шеньнун), его помощник – красный дух огня Чжужун, ему соответствуют различные созвездия в южной части неба, а также планета Инхосин (Марс) божество запада – Шаохао (его имя «малый светлый» противопоставлено имени повелителя востока – «великий светлый»), его помощник – белый дух Жушоу, с ним соотнесены созвездия в западной части неба и планета Тайбай (Венера) владыка севера – Чжуаньсюй, его помощник – чёрный дух Сюаньминь, под его покровительством находились храмы луны и повелителя дождя Юйши, созвездия в северной части неба, а также планета Чэньсин (Меркурий). В «Хронологических записях о трех и пяти правителях» («Сань у ли цзи») Сюй Чжэна (3 в. н. э. ) говорится, что небо и земля пребывали в хаосе, подобно содержимому куриного яйца. По замечанию В. В. Малявина, «организационно даосизм всегда был представлен обособленными, замкнутыми сектами».

Пантеон даосизма складывался, образно выражаясь, одновременно «сверху» и «снизу»: с одной стороны, его составляли и пополняли «умозрительные», «философские» божества, которых прославляли ученые трактаты, а с другой — боги, «позаимствованные» у древней мифологии, равно как и бесчисленные святые, бессмертные, герои и духи. Дао порождает космическую энергию Ци из которой состоит все в мире. Существует множество рассказов о совместной деятельности бессмертных. Как сказано у Юань Кэ, зверю байцзе «были ведомы все духи небесные и бесы земные. Тем не менее учение уцелело и в начале эпохи Хань (с 206г. Однако о Чию сохранилось сведений гораздо больше, чем о других персонажах.

Ближайшее окружение Ди составляют усопшие предки Вана, являющиеся его слугами. Сторонники Чжана носили желтые головные повязки, вот таким образом секта Тайпиндао известна в истории и как секта «желтых повязок». Другая же половина ответственна за «нематериальное» — к примеру, это духи, ведающие добродетелями, несчастьями, болезнями и прочее умилостивить этих духов возможно лишь подобающим поведением и строем мыслей. В центре алтаря помещался каменный обелиск или деревянная табличка иногда с надписью. Постепенно сложился канонический корпус конфуцианских текстов, который приобрел окончательный вид уже в эпоху Сун (X–XIIIвв. ), когда к канону были добавлены — в качестве самостоятельных произведений — две главы из трактата Лицзи.

Небо следует законам Дао, а Дао следует самому себе». до н. э. По одной версии предания, в прежней «земной» жизни он был сановником Чэнь Тао, по другой — актером Сюй Цзянем.

По замечанию Л. С. Васильева, миф о Паньгу обнаруживает отчетливые параллели с афоризмом трактата «Дао Дэ Цзин», повествующим о миротворении. В эпоху Хань у владычицы запада появляется супруг – владыка востока – Дунвангун. По некоторым версиям, солнце везёт по небу в колеснице сама Сихэ.

Эта традиция многими учеными признавалась более древней, чем традиция «Каталога», в которой Сихэ выступает как женское божество, однако А. Масперо убедительно доказал, что версия «Книги преданий» является эвгемерическим искажением мифологического сюжета. Вполне вероятно, что миф наделил Сиванму обладанием снадобьем бессмертия по той причине, что местом жительства богини считалась гора Куньлунь, где, согласно тому же «Каталогу гор и морей», росло дерево бессмертия. Тем не менее этот трактат стал идеологической основой философского и — позднее — религиозного даосизма (или сянь-даосизма, то есть даосизма, связанного с поисками бессмертия). В трактате «Хуайнаньцзы» говорится, что «небо не покрывало все сущее, земля несла на себе не все живущее. Впоследствии эта доктрина все более усложнялась.

Лапидарность изложения, столь характерная для «Каталога», заставляет привлекать другие, более поздние источники и реконструировать первоначальный сюжет мифа на основании всей совокупности материалов. Каждой стадии совершенствования соответствовал определенный метод дыхания. ниже). Воины Лун Вана отняли пластинку, а Ланя утащили в подводный дворец. Вариантами мирового древа выступают многочисленные «солнечные» и «лунные» деревья — например, шелковичное дерево Фу, на ветвях которого сидят вороны-солнца, дерево Жо, на верхушке которого гнездятся десять солнц также следует упомянуть дерево бессмертия даньму, расцветающее раз в пять лет и находящееся под покровительством Желтого предка (Хуанди), персиковое дерево, символизировавшее плодородие (и позднее переосмысленное как дерево бессмертия), дерево Трех Жемчужин, упоминаемое в «Каталоге гор и морей» и изображавшееся на погребальных рельефах и др.

В руках у него был ребенок. Унес в свою страну и обжег их панцири для гадания. И с тех пор Хуанди «стало очень удобно управлять нечистой силой». Само же светило персонифицировалось в образе божества Сихэ, которое считалось одновременно возницей солнечной колесницы и матерью 10 солнц — тех самых, которых расстреливал из лука герой И. Сихэ называли супругой Дицзюня их дети-солнца жили на ветвях солнечного дерева фусан, причем девять сыновей сидели на верхних ветвях, а десятый — на нижнем (это последнее солнце — то самое светило, которое освещает землю). ниже).

О Сихэ как об управительнице хода времени и чередования света и тьмы, суток и времен года говорит и Сыма Цянь: «Некогда Сихэ предалась разгулу, пренебрегла сезонами и спутала дни». Она чинит обвалившуюся часть небосвода, отрубает ноги гигантской черепахе и подпирает ими четыре предела неба, собирает тростниковую золу и преграждает путь разливу вод («Хуайнань-цзы»). Когда в Поднебесной сошли с Дао-Пути, то правила, музыка, приказы выступить в поход исходят от чжухоу (местных правителей. — Ред. ). Некоторые цилини изображаются покрытыми твердыми зелеными чешуйками.

Там пять Гор. Миф этот сложился, видимо, уже в средние века в даосской среде, но представление о лунном дереве зафиксировано ещё в древности («Хуайнаньцзы»). Помимо Хуанди, к У-ди относились владыка Востока Тайхао (Фуси), владыка Севера Чжуаньсюй, владыка Запада Шаохао и владыка Юга Яньди (по другой версии, Ди-Ку, Чжуаньсюй, Шунь и Яо соответственно).

Считалось, что на луне живёт белый заяц, толкущий в ступе снадобье бессмертия (средневековые авторы рассматривали жабу как воплощение светлого начала ян, а зайца – тёмного начала инь). С левого уха свисает зеленая змея, с правого — красная змея. Мировое древо древнекитайской мифологии — дерево Цзянь (цзяньму), растущее на равнине Дугуан, в «центре Поднебесной». у Юань Кэ: «Великан совершил на первый взгляд немного глупое, но удивившее небо и тронувшее землю деяние»). Это называется Распряженная колесница. В известной степени этот культ можно сопоставить с культом Рима как Вечного города.

Четвертый из восьмерки — один из наиболее популярных персонажей народного даосизма Ли Тегуай (или Тегуай Ли иначе Ли Железный Посох). Тем не менее с известной степенью условности в этом чрезвычайно обширном и «разномастном» пантеоне можно вычленить три категории божеств — это высшие божества («абстрактные» боги и боги-«личности»), божества-бессмертные, а также «локальные» боги, святые и духи. И не было в сердцах злобного соперничества. И только когда очистилась вода в Хуанхэ, этим супругам было разрешено «вернуться к своим обязанностям».

Соседний род, пускай он жил всего лишь на противоположном берегу той же реки, был уже «другим», а следовательно, «чужим», почитал иных предков и отправлял иные культы что уж говорить о родах, племенах и народностях более отдаленных. Мировая гора представляет собой образ мира, модель Вселенной, вариант мирового древа (в мифах эти два символа иногда совмещаются — мировое древо растет на вершине горы). На небосвод одновременно поднялись десять солнц, жар которых испепелял все живое как писал Цюй Юань, «там десять солнц всплывают в небесах и расплавляют руды и каменья». Послушал Яо своих помощников и поручил Гуню обуздание вод. Почитание божеств восходит к временам тотемизма и анимизма — и даже фетишизма. Согласно одному из мифов, она вылепила людей из лёсса и глины.

Они «вернули» Хуанди божественность и провозгласили его первым бессмертным, который постиг Дао и улетел на драконе на небеса, а также покровителем даосского учения наряду с Лаоцзы. В образе драконов представлялись божества рек. Культ Лунвана был чрезвычайно популярен в старом Китае. Во многих даосских трактатах рассказывается о способности этих зеркал показать «истинное лицо» духов и защитить дом и его владельца.

ниже). Достигает Шелковичного края. Местом же зарождения эликсира вечной жизни считалась таинственная полость, располагавшаяся в самом центре физического тела и ассоциировавшаяся с Сокровенной Женщиной (сюань пинь)— метафорическим наименованием пустоты. В «Книге преданий» рассказывается, что Яо «повелел Си и Хэ с благоговением следовать за Высочайшим Небом и рассчитать солнце, луну, планеты и звезды, с почтением определить для людей времена года. При внимательном рассмотрении в канонических даосских текстах и практиках нетрудно различить наследие архаической эпохи — в первую очередь шаманизма.

В государстве, где царит Дао-Путь, стыдно быть бедным и незнатным. По конфуцизированному мифу, великий предок Хуанди создал музыку, выражавшую всеобщее благоденствие, великий предок Яо — музыку, способствовавшую росту всего живого, а великий предок Шунь сотворил музыку всеобщего согласия. Разумеется, локальные варианты мифа имели, так сказать, национальный колорит, однако «воспроизведение архетипа» и «повторение перводействий» характерны для архаической культуры в целом. В эпоху же Хань образованные люди, занимавшие государственные посты, сделались своего рода «мирскими жрецами», владея различными знаниями и мудростью.

Это Небо лишилось персонификации, обезличилось, с ним стало невозможно договориться (как с предками), людям доступно было только осознание его воли. Царь драконов был вынужден отпустить Ланя, но все же не вернул пластинку. Миф о творении мира из тела первопредка присутствует во многих мифологических традициях. Паньгу умер, а из его локтей образовались горы, а длинные волосы превратились в деревья и траву. А во главе этого пантеона стояло могущественное, справедливое и беспристрастное Небо.

Совершив все эти деяния по упорядочению, «гармонизации» земного мироздания (все они вполне могут толковаться как действия демиурга и культурного героя, направленные на обуздание хаоса), Хуанди удалился от дел. Первоначальный хаос оформился в мироздание благодаря действию сил Инь и Ян.

Считалось, что Лунван приносит дождь. Драконы почитались как олицетворения и покровители водной стихии — рек источников, озер, дождя и прочего, то есть как «хозяева природы». В Луньюй сказано: Использование Ритуала ценно потому, что оно приводит людей к согласию.

Законы и распоряжения были ясны и не было в них темного. Эти предания легли в основу романа У Юньтая «Путешествие Восьми бессмертных на Восток», перекликающегося по названию и содержанию с романом У Чэнъэня «Путешествие на Запад», о котором говорилось выше. Подобно конфуцианству, даосизм в своем первоначальном, «исконном» виде являлся прежде всего философской системой. В теле человека активно функционируют 36тыс. В историческом сочинении «Жизнеописание сына Неба Му» подробно описывается путешествие на запад чжоуского правителя Му-вана: он достиг горы Куньлунь и повстречался с богиней, которая уже лишилась зооморфного облика и превратилась в писаную красавицу, наделенную изяществом манер: «В день и-чоу император угощал вином Сиванму на берегу Яшмового пруда. Его помощники ответили: Если сравнить его, то нет таких, кто был бы мудрее Гуня.

Гора Куньлунь (равно как и ее «ипостаси» — другие горы, многократно упоминаемые в том же «Каталоге» вообще для мифорелигиозной традиции Китая характерен культ камней и гор, почитавшихся как предки) и дерево Цзянь соединяют между собой три мира — небеса, землю и преисподнюю (нижний мир), вход в который расположен в пещере на вершине горы. Основание же пяти Гор ничем не укреплялось. Вот и все, что я хочу вам сказать.

Как пишет Л. С. Васильев, алтари и храмы были обязательной принадлежностью каждой семьи. Если Паньгу не творит мир, но сам развивается вместе с отделением неба от земли (лишь средневековые гравюры изображают его с долотом и молотком в руках, отделяющим небо от земли), то Нюйва предстаёт и как своеобразный демиург. Птица Циньпэй, похожая «на орла с черными разводами, белой головой, красным клювом и когтями, как у тигра», напоминает ирландских богинь войны Маху, Бадб и Морриган: появление этих богинь в облике воронов, как и появление птицы Циньпэй, предвещало войну. На западной окраине «четырех пределов и девяти материков» возвышается гора Куньлунь — китайский вариант мировой горы, сопоставимый с индийской Меру или японской Фудзи. Таким бессмертным можно было стать по воле Неба, награждавшего бессмертием за праведную жизнь или уединившись в одном из 24 горных «скитов» (чжи) и предавшись отшельнической аскезе.

Небо со временем все выше поднималось над землей и все более вырастал стоявший между небом и землей Паньгу (два рождают трех)». Шанди — божество-абстракция, подобное древнеиранскому Ахура-Мазде, «Чистейшему Свету». При этом правителе произошла крупнейшая катастрофа в истории конфуцианства: придерживавшийся взглядов легистов (законников), Цинь Шихуанди приказал закопать заживо 460 виднейших конфуцианцев и сжечь все конфуцианские сочинения, а также запретил изучение конфуцианской ереси. Как воплощению Инь богине Сиванму требовалась пара-Ян.

Согласно трактату «Хуайнаньцзы», когда не было ещё ни неба, ни земли и бесформенные образы блуждали в кромешной тьме из хаоса возникли два божества. Однако в Китае это деление на «своих» и «чужих» проявлялось особенно ярко — вероятно, во многом благодаря «локусной», семейно-родовой организации общества. В архаических текстах она имеет явные черты зооморфности – хвост барса, клыки тигра («Шань хай цзин»), она ведает небесными карами, по другим источникам, – насылает мор и болезни.

Согласно легенде, Нефритовый император — сын царицы некоего малого царства. Некоторые исследователи видят в Дунвангуне «преображенного» правителя Мувана — того самого, который беседовал с Сиванму на берегу Яшмового пруда. Тогда Фуси взглянул вверх и увидел форму Неба, посмотрел вниз и понял устав Земли. Ключевое слово здесь — «реконструировать». И тогда народ сохранял свою жизнь и не умирал преждевременно. Из почитания неба вполне логично вытекает поклонение небесным светилам, планетам и звездам.

Он носил рваный синий халат с широким поясом, с бляхами из черного дерева. Обычно Цао изображают с кастаньетами (пайбань) в руках и в костюме чиновника его почитают как покровителя актеров. Второй из Восьми — Чжан Голао (или Чжан Го), человек, который «никогда не рождался» — его никто не знал ребенком, никто не встречал его родственников по одной из легенд, маг Шэ Фашан поведал танскому императору Сюаньцзуну, при дворе которого подвизался Чжан, что этот даос — дух белой летучей мыши, возникшей из хаоса в пору сотворения мира. байсины просветились, объединил и привел к согласию десять тысяч владений». Миф о Пань-гу свидетельствует о наличии в Китае характерного для ряда древних космогонических систем уподобления космоса человеческому телу и соответственно о единстве макро- и микрокосма (в период поздней древности и средневековья эти мифические представления закрепились и в других областях знаний, связанных с человеком: медицине, физиогномике, теории портрета ит. п. ). Сихэ не только родила десять солнц и управляла солнечной колесницей согласно поэту Цюй Юаню, она повелевала временем («Прикажу я Сихэ замедлить времени бег»), а стихотворное сочинение «Гуйцзан», цитируемое в комментариях к «Каталогу гор и морей», упоминает, что ей подчинялись как солнце, так и луна, что она регулировала восходы и заходы, «чтобы были свет и темнота». Люди знали свою мать, но не знали своего отца.

Воплощением же Ритуала как высшей упорядоченности и гармонии служила музыка. С точки зрения мифологии даосизм также выступает «наследником» шаманизма в мифах даосов отчетливо прослеживаются характерные черты шаманской мифологии, суммированные в работах многих исследователей. Достигает горы Матери Цзи. Из «Каталога гор и морей» следует, что древние китайцы поклонялись бронзовым колоколам, которые олицетворяли плодородие, военным барабанам как символам войны, камням — опять-таки как олицетворениям плодородия (например, камень считался атрибутом богини-свахи) и как предкам также в Древнем Китае существовал культ гор, с которым был тесно связан культ предков и культ рек и источников. Семейные предки играли огромную роль в жизни семьи.

Фениксы спускались на подворье, единороги бродили в предместьях, сине-зеленого дракона впрягали в упряжку, фэйхуан (вид феникса. — Ред. ) мирно склонялся над кормушкой, северные варвары не смели не прийти с данью». Солнце погружается в Пучину Печали, светит в Долине Мрака». Увидев же единое, сумел бы забыть о прошлом и настоящем. Конфуцианство и даосизм. — Шаманические корни даосизма. — Трактат «Дао Дэ Цзин». — Дао и Дэ. — Мироздание даосов. — Паньгу. — Даосский пантеон. — Триада Сань хуан. — Хуанди. — Нефритовый император Юйди. — Лаоцзы. — Сиванму и Дунвангун. — Гора Куньлунь. — Царь обезьян Сунь Укун. — Бессмертие. — Духи тела. — Даосская алхимия. — Пилюли бессмертия. — Бессмертные-сянь. — Восемь бессмертных. — Небесные девы. — Укротители демонов. — Бесы в даосизме. — Локальные божества и духи. — Представления о других народах. — Кумиры божеств. — Геомантия и фэн-шуй. — Даосизм и боевые искусства. — Даосские секты.

Войско Чию составляли великаны (некоторые исследовали полагают, что существовало целое племя медноголовых великанов Чию), народ Мяо, о котором упоминалось выше (миф о разделении неба и земли), злые духи и бесы. «Бессмертным богам, — писал Ливий, противопоставляя римлян этрускам и македонянам, — любезны благочестие и верность, коими достиг своего величия римский народ». «Любые взаимоотношения конфуцианского Китая с его соседями на протяжении почти двух тысячелетий всегда рассматривались только и именно сквозь эту призму.

Из этого пламени, подобно фениксу и возник Вечный город, наследник Трои и «зиждитель устоев и мерило ценностей» — как себе, так и всей Ойкумене. И шижоу вновь обретает прежнюю форму. Так он стоял изменяясь вместе с ними. Однако если конфуцианство, пусть и оставаясь в среде мифологических представлений, практиковало сугубо прагматический, «земной» подход (вспомним хотя бы «превращение» древних богов в великих предков или лаконичный комментарий «Луньюй»: «Учитель не говорил о чудесах, силе, беспорядках и духах»), то учение даосов ab ovo являлось мистически-ориентированным, призывало к познанию Неведомого — первозданной полноты бытия, воплощенной в Великом Пути Дао. Казалось бы, фиксация мифического времени и его историзация взаимно отвергают друг друга (по Элиаде, «по мере того как некоторое действие или предмет приобретает определенную реальность, благодаря повторению парадигматических действий и только благодаря этому, осуществляется неявная отмена мирского времени, длительности истории и тот, кто воспроизводит образцовое действие, переносится таким образом в мифическое время первого явления этого действия-образца) однако конфуцианцам удалось совместить несовместимое.

Любопытно, что в трактате «Сокровенная книга о восьми государях — пещерных духах» упоминаются уже не три, а девять правителей: это древнейшие владыки Чу тянь хуан цзюнь («первый владыка — государь неба»), Чу ди хуан цзюнь («первый владыка — государь земли») и Чу жэнь хуан цзюнь («первый владыка — государь людей») затем идут «средние» правители — Чжун тянь хуан цзюнь («средний владыка — небесный государь»), Чжун ди хуан цзюнь («средний владыка — государь земли») и Чжун жэнь хуан цзюнь («средний владыка — государь людей») замыкают список Хоу тянь хуан цзюнь («поздний владыка — государь неба»), Хоу ди хуан цзюнь («поздний владыка — государь земли») и Хоу жэнь хуан цзюнь («поздний владыка — государь людей»). В отличие от версии «Каталога», в других источниках окончательный разгром мятежника Чию приписывается не Инлуну, а самому Хуанди, который приказал изготовить боевой барабан из кожи диковинного одноногого быка Куя (о культе боевых барабанов в Древнем Китае см. В трактате «Моцзы» говорится: «Некогда Юй, усмиряя воды потопа, прорывал русла рек и давал им проход через земли Четырех варваров и Девять областей. Более широкое распространение имели предания о культурном герое Фуси, по-видимому, первопредке племён и (Восточный Китай, нижнее течение реки Хуанхэ), которому приписывалось изобретение рыболовных сетей, гадательных триграмм.

Это-то и называется прервать сообщение между небом и землей». Первая называлась Колесница Преемства (Дайюй), вторая — Круглая Вершина (Юаньцзяо), третья — Квадратная Чаша (Фанху), четвертая — Обитель Красавиц (Инчжоу), пятая — Приют Презревших Блага (Пэнлай). Дракон Инлун, победитель Чию и Куафу, олицетворял дождь дракон Цзяо приносил «небесную влагу» дракон Лун-ван (поздняя архаика) повелевал морями и реками. В итоге этот пантеон разросся до поистине гигантских размеров и включил в себя, по словам Л. С. Васильева, «богов высшего и среднего ранга, более мелких божеств, а также многочисленных бессмертных, святых, великих личностей прошлого и абсолютно неисчислимых героев и духов-покровителей». По замечанию В. Н. Топорова, в изображениях мирового древа вертикальная проекция моделирует космос, а горизонтальная — ритуал, «основная цель которого — обеспечение благополучия, плодородия, потомства, богатства».

Предмет философии. Кравченко). Искусство Древнего Китая. Также мировой горой считалась гора Тайшань, владыка которой хранил золотые шкатулки с нефритовыми пластинами, содержавшие записи о сроках жизни людей. Наступил срок и у нее родился сын. Если солярные мифы связаны со стрелком Хоу И, то лунарные – с его женой Чан Э (или Хэн Э), которая похищает у стрелка И снадобье бессмертия и, приняв его, возносится на луну, где и живёт одиноко. Женщина долгое время не имела детей и молила Небо о милосердии. И пусть воспринимающий этот путь бросит в воды, текущие на восток, золотого человечка и золотую рыбу, чтобы скрепить клятву и смажет губы кровью, чтобы заключить союз, но, не имея костей святого-бессмертного, он все равно не будет достоин узреть этот путь.

Существуют и другие предания о волшебной силе и превращениях Пань-гу. Ты вступишь на императорский престол. Я сегодня виделся с Лаоцзы, который подобен дракону.

Засуха побеждает дождь, ветер, туман и Хуанди как верховное божество берёт верх над Чи Ю. В целом война Хуанди с Чи Ю, типологически сходная с борьбой Зевса с титанами в греческой мифологии, может быть представлена как борьба небесного (Хуанди) с хтоническим (Чи Ю). Его мать, девушку из рода Ю-тай, звали Цзян Юань, она была старшей женой императора Ку. Не удивительно вот таким образом, что, цитируя Л. С. Васильева, «начиная с Хань именно чтение и изучение классических канонов и необычайное уважение ко всем тем, кто был в состоянии читать и понимать их, положили начало подлинному культу грамотности и образования».

Образцом долголетия считался Пэнцзу («старец Пэн»), потомок легендарного государя Чжуаньсюя. Особое место среди чудесных животных занимают зверь цилинь и птица фэнхуан (также хуанняо, фэнняо или луаньняо). И именно эти легенды о добродетельных чиновниках всегда поддерживали в народе культ мудрых и справедливых шэньши» (Васильев). Своим познанием он, даже умирая, мог восходить к Пути. Обычно его изображают сидящим на муле с бамбуковой трещоткой в руках — или подносящим младенца такие изображения принято было вешать в покоях молодых. Не достигая предела, оно возвращается к своему истоку Человек следует законам земли. Предок отсек ему голову, закопал на горе Чанъян.

И тогда две горы — Колесница Преемства и Круглая Вершина — уплыли на северный край и погрузились в океан. В древнем Китае к Сань хуан причисляли богов Нюйва, Фуси и Шэньнуна впрочем имелись и другие варианты триады, неизменным членом которой оставался лишь Фуси, а в его «товарищах» выступали и Суйжэнь (легендарный изобретатель огня) и бог вод Гунгун и бог пламени Чжужун. Как писал Мирча Элиаде в работе «Шаманизм», «вполне вероятно, что даосы разработали и систематизировали шаманские идеологии и практики протоисторического Китая и потому их следует считать более правомочными последователями шаманизма, чем заклинателей и медиумов. Это называется Время второй еды.

Прежде чем закончить этот очерк древнекитайской мифологии, необходимо упомянуть о такой ее составляющей, как мифы и предания о чудесных животных, которыми, к примеру, пестрит «Каталог гор и морей». Вот таким образом люди верили, что у Сиванму хранится снадобье бессмертия и счастливец, добывший и проглотивший его, может жить вечно». Храмы, посвященные ему, были в каждом городе, каждой деревне.

Ничто не может причинить ему вреда. Именно о таких духах, чаще всего зооморфных, неоднократно упоминается, например, в «Каталоге гор и морей»: «Там водится животное, похожее на лису, но с девятью хвостами звук его голоса напоминает плач ребенка. Похищение Дунфан Шо и царем обезьян персиков бессмертия — фольклорно-мифологическая трансформация фундаментальной идеи религиозного даосизма, возможности обретения личного бессмертия.

Повсюду поселились змеи и драконы (олицетворения хтонической природы и водной стихии. — Ред. ) и людям негде было жить. в первый день первой луны Шунь принял дела управления». Однако эти концепции пользовались популярностью в основном в конфуцианских и даосских (скажем так, жреческих) кругах в народе куда более широкое распространение получил миф о сотворении мира Паньгу.

Выдвижение культа предка Фуси произошло сравнительно поздно, его соединение с Нюйва как с женой или сестрой (вариант: женой-сестрой) не было изначальным подключение мужского предка к наиболее почитаемому женскому предку, с одной стороны, поднимало его авторитет, а с другой — давало ему возможность оттеснить женского предка на второй план». Прежденебесное знаменует возвращение к семенам вещей. Победу Хуанди принесли его дочь Ба и дракон Инлун как сказано в «Каталоге гор и морей», «Чию сделал оружие и пошел войной на Желтого предка. Он оставил после себя 25 сыновей, 14 из которых стали основателями новых родов.

В «Речах царств» говорится: «Хоуту смог привести в порядок девять земель, вот таким образом ему и приносят жертвы как богу земли». Цзюйлин, «пиная ногами и раскачивая её руками», расколол её и раздвинул, так что река потекла прямо. Так от человека остается гниющий труп и произнесенные речи. Посланный с небес стрелок И поражает из лука лишние девять солнц. Он посадил там акацию, а на краю камня написал: Гора Сиванму. Пожалуй, можно смело утверждать, что древнекитайский миф говорил о сотворении мира из хаоса или «первоначальной субстанции» этот сюжет вдобавок согласуется с другими мифологическими традициями — так, в индийской мифологии мир возникает из изначальных космических вод (олицетворения хаоса), которые несли в себе зародыш жизни у древних египтян в изначальных космических водах появилось яйцо первотворения в шумеро-аккадской мифологии мир сложился благодаря обузданию космических вод можно вспомнить и библейский миф о сотворении мира.

«Засуха и наводнения, часто связанные с летними дождями, были основными стихийными бедствиями в бассейне Хуанхэ. По преданию, он еще в детстве изучил все даосские тексты, в том числе загадочную «Книгу рецептов Хуанди», благодаря которой сумел создать пилюли бессмертия и в 60 лет вернул себе молодость. В своде «Собор во дворце Белого Тигра», который цитирует Э. М. Яншина, говорится: «В далекой древности не было Трех правил и Шести установлений. Достигает Кривых гор.

Города их стоят на море из воды его появляются удивительные твари и снова исчезают в ней. Когда исходят от дафу (родовой аристократии. — Ред. ), то если власть не утратят в течение пяти поколений, это редкость. С точки зрения мифологии и мифотворчества наиболее интересными представляются такие секты, как Тайпиндао («Учение великого равенства») и Удоумидао («Учение о пяти доу риса»).

Там ему повстречался отшельник-даос, который отвел Чжунли к Владыке Востока Цанди, покровителю всех бессмертных мужского пола. три женщины отправились купаться и увидели, как пролетавшая ласточка уронила яйцо. Так, в индийской «Ригведе» имеется миф (он повторяется и в «Атхарваведе») о принесении в жертву первосущества и создании мира из его тела. Оба варианта смерти Куафу трактуются как подтверждения его статуса божества плодородия. Однако реконструкция мифов позволяет до известной степени восстановить древнекитайский пантеон, характерной особенностью которого было отсутствие «групповых» божеств, подобных Олимпийцам греков, асам и ванам скандинавов, дева, адитьям и асурам индийцев, Амеша Спента древних иранцев. Это называется Позднее утро.

Конфуцианское Дао отнюдь не тождественно Дао даосов. Более интересен миф о небесном духе Цзюйлин. Чжану приписывались способности предвидеть будущее и помнить о событиях далекого прошлого, вот таким образом со временем он стал почитаться как покровитель молодоженов (хранитель народной памяти, воплощенной в браке и детях). Конфуцианская традиция, как говорилось в предыдущей главе, превратила древнего небесного бога в мифического первопредка, культурного героя изобретателя одежды, стрел, лука иероглифической письменности и календаря, мудрого правителя, олицетворявшего собой «золотой век». В конце его царствования на земле появились единорог-цилинь и феникс-фэнхуан — символы мудрого правления.

Согласно одному из мифов, она вылепила людей из лёсса и глины. Он может приводить в гармонию силы Инь — Ян, повелевать духами и демонами. Тогда Желтый предок спустил на землю небесную деву по имени Ведьма-Засуха (Ба) и дождь прекратился. Жили там все бессмертные, мудрые. По преданию, И мог попасть стрелой в летящую птицу. Первая стадия — так называемый малый небесный круговорот (сяо чжоутянь), который предполагает, что жизненная энергия организма поднимается по позвоночному столбу в область темени и оттуда через переднюю часть головы и грудь опускается в живот, где располагается Нижнее Киноварное поле — место сосредоточения энергии низшего уровня. Если Сиванму, как владычица запада, покровительствовала металлам, то Дунвангун считался владыкой дерева (в схеме взаимосвязей пяти первоэлементов запад соотносился с металлом, а восток — с деревом).

Графическое изображение понятия «земля» в древней письменности представляло собой пиктограмму «кучи земли», то есть имело в основе тождество земли и горы. Достигает Равновесия света. Его жизнь — непрерывное повторение действий, открытых другими».

У Тяньхуана 13 голов, у Ди-хуана — 11, у Жэнь-хуана — 9 голов (возможно, количество голов каждого божества равно числу сфер его влияния). Нетрудно объяснить и принадлежность к этой триаде Лаоцзы — родоначальника учения даосов. Советники и приближенные радели об общем благе и не разделялись на партии. «Средние» владыки унаследовали архаическую зооморфность и многоголовость первой «очеловеченной» триады властителей — у Чжун тянь хуан цзюня змеиное тело и 13 человеческих голов, у Чжун ди хуан цзюня тело змеи и 11 человеческих голов, у Чжун жэнь хуан цзюня тело дракона и 9 человеческих голов.

В средневековом словаре о ней говорится: «Нюйва — мудрая древняя богиня, превратившаяся в тьму вещей» (как и Паньгу после смерти), а «Каталог гор и морей» упоминает «десять человекобогов», в которых превратились «внутренности» Нюйва поэт Цюй Юань и трактат «Хуайнаньцзы» упоминают о «семидесяти превращениях» Нюйва, которые современными исследователями толкуются как метафорическое описание создания мира этой богиней. Даосские «физиологические» практики достижения бессмертия предусматривали комплекс последовательных поз, в которых человек совершал строго определенные телодвижения. Мирские люди не смешивают духовную киноварь, но, напротив, верят в снадобья из трав и растений. Смешивать киноварь должно в знаменитых горах, в месте, где нет людей. Общей для всех этих божеств и духов была «локальность» их культов, географическая, племенная и даже семейная: зачастую культ конкретного персонажа бытовал в пределах только данной народности, данной местности или, что бывало нередко, в пределах данного рода или большой семьи.

Все чиновники были справедливы и не знали корысти. В заключение же я вызвал смятение. главу 1) и которого даосы почитали как члена триады верховных богов, наряду с Хуанди (или Юйди) и Лаоцзы. Давай-ка попробуем, сделаем дырки и ему. То же самое можно сказать о Лаоцзы, о легендарных правителях Яо, Шуне, Юе и о других даосских «патриархах» все они принадлежали к небожителям, то есть обладали заведомыми «небесными» преимуществами перед обычными людьми. Люй Дун Бинь отправился вызволять и поджег море.

По замечанию Л. С. Васильева, «все эти легенды и описания встреч построены и поданы таким образом, что очень напоминают намеренные интерполяции и потому не заслуживают большого доверия». Схожие представления обнаруживаются и в конфуцианском Китае. Сами песни, на основании которых философами создавалась фиктивная история, частично сохранились в сборниках «Шицзин» («Книга песен») и «Шуцзин» («Книга истории»). В «Хуайнаньцзы» приводится и еще одна версия мифа о сотворении людей: «Хуанди создал мужские и женские органы, Шанпянь создал уши и глаза, Санлинь создал руки и стали возможны семьдесят превращений Нюйва». Так он трудился для Поднебесной».

Его связь со средневековой культурой. Культура древнего Китая. Важное значение для понимания китайской мифологии имеют представления о пяти звёздных дворцах (гун): срединном, восточном, южном, западном и северном, которые соотносятся с символами этих направлений: Тай И («великая единица»), Цинлун («зелёный дракон»), Чжуцяо («красная птица»), Байху («белый тигр») и Сюань У («тёмная воинственность»).

Баопу-цзы сказал: Существует еще одушевленная киноварь Великой Чистоты. Его называют горный хуэй. Согласно этой легенде, Лаоцзы провел в утробе матери несколько десятков лет (или даже 81 год) и родился уже седым старцем причем зачат он был от пятицветной жемчужины, в которой была сконцентрирована космическая энергия Ци и которую проглотила его мать. Согласно одной из них, неодушевленные вещи и живые существа возникают в результате деления хаоса на два первоэлемента – светлое (мужское) начало янь и тёмное (женское) начало инь.

Завершив свои героические деяния, он предался забавам и увеселениям и по одной из версий, был убит завистниками. Это представление со временем стало широко известным и, к примеру, у Сыма Цяня говорится, что даосские философы «изучали учение Хуан-Лао (то есть Хуанди и Лаоцзы. — Ред. ) о Дао и Дэ». Цанди дал Чжунли совет отказаться от бранных подвигов и обратиться к поискам Дао Чжунли занялся алхимией, научился превращать медь в золото и в голодные годы раздавал это золото беднякам. Эта равнина, согласно трактату «Хуайнаньцзы», отличается необыкновенным плодородием: «Растут там привольно жирные бобы, рис, просо и гаолян. И именно для этих нужд было сделано одно из величайших изобретений китайцев — компас (лопань) Кроме ориентации и числовых соответствий важную роль в фэн-шуй играют рельеф местности, ее очертания, характерное для нее направление ветров и вод.

Рисунков оказалось одиннадцать тысяч пятьсот двадцать. Миф о стрелке И – один из самых популярных в китайской мифологии. Как пишет Л. С. Васильев, «рассказы о Восьми бессмертных необычайно популярны в Китае. Подобно тому, как в Поднебесной верховная власть принадлежала Вану, полагали иньцы, так и на небе всё и вся подчиняется Верховному Божеству (Ди). Аналогичная трансформация произошла не только с главными божествами древнекитайского пантеона, но и с теми богами, которых принято считать «стихийными», — богами различных явлений природы. Все легкое в хаосе, все чистое (Ян) поднялось наверх и образовало Небо, все мутное, тяжелое (Инь) опустилось вниз и превратилось в землю (одно рождает два).

Миф о том, что брат с сестрой Фу-си и Нюй-ва вступили в брак и положили начало человеческому роду, зафиксирован уже в книге танского автора Ли Жуна «Описание неповторимого и странного»: «В старину, когда вселенная была только что создана, жила Нюй-ва со своим братом на горах Куньлунь, людей же в Поднебесной ещё не было. Ян и Инь, в свою очередь, создают три «базовых элемента» мироздания — Небо, Землю и Человека из сочетания которых и происходит мир. Если проходящий в горах путешественник вдруг услышит в темноте громкий человеческий голос, значит, он столкнулся с существом, которое зовется чжи если он знает это имя и громко выкрикнет его, существо не причинит ему никакого вреда. И хотя влияние такого локального божества или героя-покровителя не выходило, как правило, за пределы данной местности (иногда даже лиц определенной профессии — например, рыбаков или моряков прибрежного города), это нисколько не умаляло его достоинств и не снижало его значения».

Выдающийся исследователь древних культур Мирча Элиаде, суммировав опыт предшественников — философов, этнографов, культурологов, сформулировал теорию «вечного возвращения», согласно которой архаическая культура имеет «тенденцию сопротивляться конкретному историческому времени» и обладает «стремлением периодически возвращаться к мифологическому первоначалу, к Великому Времени». Французский исследователь А. Масперо, опираясь на версию не «Каталога», но «Книги преданий», где правители Чжун и Ли отделяют землю от неба, дабы покарать погрязший в злодеяниях народ мяо, реконструирует этот миф следующим образом: когда земля еще не была устроена, ее населяли чудовища — крылатый народ мяо. Путь древних правителей был прекрасен. В сущности, обычное уважение к любой незаурядной личности или распространившиеся после смерти человека слухи об активности его духа (является кому-то во сне, содействует в чем-либо) служили вполне достаточным основанием для деификации умершего. Монеты, собранные как подаяние, он нанизывал на веревку и тащил за собой по земле, а потом раздавал встречным или пропивал в винных лавках.

Поднимается на Шелковицу Фу, отсюда собирается в путь. Тем не менее в Сиани существует даосский монастырь Восьми бессмертных, монахи которого занимаются в том числе предсказаниями от имени своих «патронов». Земные бессмертные умели путешествовать на облаках, но чаще использовали в качества средства передвижения журавлей этих птиц так и называли — журавли бессмертных (сяньхэ).

Люди там чернокожие, в каждой руке у них по змее. Будучи богатым, он не был заносчивым, будучи знатным, он не был надменным. Впрочем, как уже упоминалось, Хуанди был не совсем человеком изначально имел божественный статус и состоял в «родстве» с теми тысячами небожителей, которые населяли баснословные острова в океане и на поиски которых (а фактически — на поиски бессмертия) снаряжали экспедиции императоры Цинь Шихуанди и У-ди. Даже в 1793 году, когда в Китай прибыло первое английское посольство, на кораблях, везших миссию по китайским водам, развевались флаги с надписью Носитель дани из английской страны Судя по многочисленным записям в китайских средневековых хрониках, все такие визиты в Китай всегда воспринимались и фиксировались именно как явления данников, признание зависимости» (Васильев). Это называется Рассвет.

Пусть он также произнесет слово жэ-жоу, которым также зовутся эти существа. Вариант мирового древа — так называемое майское дерево или «майский шест», — символ оси, вокруг которой вращается вселенная. Некоторые специалисты считают сяо первым этическим принципом в Китае. По трактату «Хуайнаньцзы», это случилось во времена легендарного правителя Яо, правление которого в конфуцианской традиции служит олицетворением «золотого века».

Различались два метода, две стадии работы с энергией. в главе III), уцелели Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу. Прежде всего это так называемые «земные достопочтенные» (дичжи), к которым относятся боги определенных местностей, городов, гор, лесов, рек, морей, божества земли (тушэнь), боги — стражи ворот (мэньшэнь), боги домашнего очага (цзаошэнь), боги родников источников и колодцев (цзиншэнь), божества отхожих мест (цэшэнь) и др. Расширению пантеона немало способствовало и то обстоятельство, что «для канонизации всех этих духов, божеств и героев не требовалось ни вселенских соборов, ни благословения властей и авторитетов, ни даже обязательной всеобщей известности или всенародного одобрения.

В позднее Средневековье даосы уже различали два измерения Великого Пути: одно из них относилось к состоянию мира до форм и именовалось прежденебесным (сянь тянь), другое соответствовало опытному и умопостигаемому миру форм и носило название посленебесного (хоу тянь). Майское дерево представляет собой ствол или шест, без листьев (мужское начало), на верхушке которого укреплен диск (женское начало) соединенные вместе, ствол и диск суть эмблема плодородия. Поздние варианты мифа связывают с ней и установление брачного ритуала. Первый гласит: Учитель сказал: Искренне люби учение стой насмерть, совершенствуя Дао-Путь.

В ходе битвы бессмертные сбросили в море гору, которая разрушила дворец Лун Вана. Образ Шэ как главного божества земли постепенно «раздробился» на множество локальных культов и приобрел территориальный характер.

---