Леонардо Лоредано
Возможно, Леонардо Лоредано переживал эти чувства. Сохранился портрет Леонардо Лоредано работы Джованни Беллини. Против воли случая, против отчаяния сограждан, за Республику Венецию выступил Леонардо Лоредано. Учли все – и 2 октября 1501 года дожем стал Леонардо Лоредано.
Сохранился портрет Леонардо Лоредано работы Джованни Беллини (после 1501), который считается одним из самых лучших образцов портретного творчества этого мастера. Впрочем, во времена Леонардо Лоредано членство в нем обеспечивало уже лишь происхождение, а вовсе не авторитет личности, не степень компетентности. Интеллект, опыт, компетентность, талант дипломата – личность Леонардо Лоредано созданы сплавом этих компонентов.
Не будучи изощренным оратором, умел хорошо излагать свои мысли и убеждать. Когда этот документ доставили в сенат, к нему там отказались прикасаться.
Когда папские солдаты, наконец, бежали с поля боя, то потеряли около 10 тысяч человек, не говоря об артиллерии и имуществе. Но дороже всего это поражение обошлось республике с моральной точки зрения. Некоторые искусствоведы считают, что этот портрет был написан сразу же после избрания Лоредана дожем, однако существуют документы, свидетельствующие о том, что Беллини выполнял некую работу (в точности неизвестно, какую) по частному заказу Лоредана в 1504 году.
Однако в отношении империи можно было выбрать более жесткую линию поведения.
- Портрет дожа Леонардо Лоредано, Джованни (Джамбеллино) Беллини
- Описание картины «Портрет дожа Леонардо Лоредана»
- Леонардо Лоредан — Джованни Беллини
- Джованни Беллини «Портрет дожа Леонардо Лоредано»
- Русско-английский перевод ЛОРЕДАНО, ЛЕОНАРДО
- Леонардо да Винчи по итальянский
Это было жестоко — Венеция полностью подчиняла себя Святому престолу. Однако противоборство на этом не закончилось. Эта территория всегда принадлежала Папской области и должна была вернуться к ней. Папа в попытке выступить посредником предложил, что, если венецианцы откажутся от двух больших городов, они могут удержать остальные города при условии уплаты ежегодной дани но это предложение также было решительно отвергнуто, не просто из-за предложенной к выплате суммы (его святейшество упомянул об уплате 2500 фунтов золотом в качестве первоначального взноса и об уплате в дальнейшем 300 фунтов ежегодно), но так как Венеция отказалась ставить себя в положение постоянного данника для кого бы то ни было.
Она двигалась даже медленнее обычного, так как не хватало лошадей для перевозки пушек. По всем критериям действия папы Юлия II были недостойными. Сами венецианцы все же не бездельничали. 27 апреля папа Юлий II выпустил буллу, гораздо более грозную, чем его дядя 26 лет назад. Короче говоря, жить только морем больше было нельзя.
- Словари и энциклопедии на Академике
- Детский досуг Издательство "Эксмо" ООО
- Напишите отзыв о статье Лоредано, Леонардо
- Отрывок, характеризующий Лоредано, Леонардо
- Договор-оферта интернет-магазина
- Русско-Американский Английский словарь
Но император не откликнулся. Противник, однако же, не предпринял ничего подобного. 29 декабря было решено принять условия папы. Все входы в лагуну круглосуточно охранялись специальными комитетами, состоящими наполовину из аристократов, наполовину из простых горожан.
Новости о восстановлении согласия венецианцев с папой не слишком обрадовали членов лиги. Они пригласили в качестве посредников представителей Генриха VII Английского. И снова для разрешения сугубо итальянских противоречий приглашались иноземные армии.
Торговля с Левантом так и не восстановилась после падения Константинополя 1453 года. Юлий и слышать об этом не хотел. Теперь на Венецию шел строй союзных армий Европы, какого Италия еще не видела. Выявлялись бродяги и подозрительные личности. 14 марта 1509 года, во время заседания Большого совета, Дворец дожей потряс сильный взрыв. Если бы их отправку задержали на день, взрыв получился бы настолько сильным, что разрушил бы даже Дворец дожей.
В их числе находились двое сыновей дожа Лоредана. Император следовал в Рим на коронацию.
Папа Юлий, прикованный к постели лихорадкой, находясь, в сущности, во вражеском городе (жители Болоньи были на грани открытого восстания из-за скверного управления папского ставленника, кардинала Франческо Алидози) и понимая, что располагает не более чем тысячей своих сторонников, на которых он мог бы надеяться, считал себя обреченным. Папа Юлий также питал большие надежды на будущее. На юге Триана, Бриндизи и Отранто могли отойти к арагонскому дому.
Все это продолжалось, пока не поднялось солнце. После поражения в битве при Аньяделло, союзники Папы захватили Падую и оказались в непосредственной близости от Венеции. Вести о катастрофе добрались до Венеции 15 мая к десяти часам вечера. Делалось все возможное, но слишком велико было число жертв и раненых и оставшихся без крова.
Венеция увидела для себя удобный случай. Вокруг него расположились двенадцать кардиналов. Пехоту, которой бежать было некуда, перебили на месте. Многие дома рухнули, не устояв перед ударной волной, многие загорелись. От фактического приемника Александра IV папы Юлий II венецианцы ожидали, что конфискация папской территории будет принята молчаливо, так как новый папа симпатизировал Венеции и носил прозвище Венецианец. Первые две повозки быстро прошли, но третья застряла, заблокировав мост.
В руках французов оказались также несколько испанских военачальников. Чтобы получить кэшбэк выполните теже действия предварительно зарегистрировавшись. Сражение возобновилось на рассвете, начавшись с еще одной неистовой атаки швейцарцев. Первый раз — кавалерию, затем — полк швейцарских пикинеров.
Но наемное войско снова доказало свою ненадежность. Горожане спешили к Дворцу дожей, так что вскоре внутренний двор оказался забит народом.
Теперь им пришлось не только прервать все контакты с Венецией. Кое-где положение было лучше. Он выразил надежду, что многие последуют его примеру.
Но его изобретательность, храбрость и боевой опыт не могли перевесить того факта, что, являясь чиновником, он был человеком преимущественно штатским, а значит, не имел достаточного авторитета в наемных войсках. И наказали не только их. В Восточном Средиземноморье Венеция тоже больше не была хозяйкой.
Это воинство включало четыре наиболее значимые фигуры христианского мира.
Несмотря на болезнь, времени Чезаре не терял. Вместо завоевания Перуджи и Болоньи он занял два города, которые, как и романские города, формально ему подчинялись, хотя их правители — Бальони и Бентивольи — считали себя независимыми и правили соответственно. Они продавались дешево и в таких количествах, которые до этого и представить себе было нельзя. Кипр достался бы Савойской династии. Лига оставалась в силе, ее враждебность не угасала. Это не была дипломатия, с помощью которой заводят союзников. Вести об этих победах не порадовали папу Юлия II.
Папа, твердо решивший присутствовать в момент своего триумфа, в конце месяца покинул Рим и, без спешки передвигаясь на север, в конце сентября прибыл в Болонью. Ла Палис не имел иного выбора, кроме как вернуться во Францию с остатками своей армии. Пятилетнее перемирие, подписанное в июле 1518 между империей и республикой, еще больше стабилизировало ситуацию и сложно предположить, сколько продлилось бы затишье, если бы 12 января 1519 года в своем замке в Вельсе, что в Верхней Австрии, не умер Максимилиан Габсбург. Теперь и вовсе его вынудили обратиться к врагу. Тем временем Тривульцио захватил замок Мирандола.
«Пусть синьория распоряжается своими землями, как ей заблагорассудится», — ответил он на это предложение. Теперь настало время следующего, судьба которого должна была решиться на поле боя. В этой ситуации, дож Леонардо Лоредано объединил населения, призвав к всеобщей мобилизации.
Но народ ослаб, морально и физически, а ему, как никогда, требовалась сила. Венецианцы последовали за ним. Затем, через несколько недель после заключения мира, Венеция приняла два решения, которые папа счел открытыми проявлениями враждебности. В начале апреля французские войска подошли к Равенне и осадили город. Престиж Франции потерпел такой урон, от которого она еще не скоро оправилась. Они сражались яростно и первые три недели, казалось, силы были равны.
Потом начался дождь, превратив истоптанную землю в месиво. Впоследствии Сануто описал его как «дьявольский и позорный». Из Рима хлынул новый поток эмиссаров — во Францию и Испанию, к Максимилиану, в Милан, в Венгрию и Нидерланды.
С трудом поднявшись, они получили двенадцать розг для бичевания от двенадцати кардиналов. Правда была еще ужаснее. Проведитор Андреа Лоредан, родственник дожа, был схвачен и хладнокровно убит.
Лишалась она и своей юрисдикции над подданными папы, находящимися на ее территории. Они считали эти города ценой за существование своего независимого государства, как капитан бросает за борт часть груза, чтобы уцелел корабль (это сравнение не раз использовалось на заседаниях сената и Совета десяти).
Эти победы существенно усилили позицию Венеции и папа пришел в ярость. Положение было хуже некуда. Он громогласно возвещал, что венецианцы настолько раздулись от гордости, что оскорбляют соседей и вторгаются на их земли, не делая исключения даже для Святого престола. Французы в Милане тоже держали оружие наготове.
Таким образом, пока тянулись споры в Мантуе, ситуация начала проясняться. Потеря империи, прекращение торговли, даже гибель их любимой республики — все эти ужасные события не казались достаточной причиной сменить вековые обычаи.
Город оставался беззащитен, без всякой вооруженной силы, способной остановить этот грабеж. Также просочились сведения, что он испытывает недостаток в средствах. Картина выполнена в самом начале двадцатилетнего правления дожа. Германский гарнизон, не подозревая подвоха, опустил подъемный мост.
Когда эти новости дошли до Риальто, венецианцы от стыда не могли поднять головы. Все сухопутные владения Венеции уже были потеряны. Затем месса продолжилась в Сикстинской часовне. Но дальние его цели выходили далеко за рамки территориальных вопросов. Издательство называлось «Академия ди Альдо», оно объединяло виднейших ученых того времени.
Все труды Юлия II за последние восемь лет были уничтожены.
Деньги, полученные от Венеции им вернуть не разрешили. Сам он после традиционного пира в честь дня святого Марка (то есть через три дня) обещал подать другим пример, пожертвовав в казну всю свою посуду и вернув казне 5000 дукатов жалованья, оставив только 2000 на расходы. Только один из них удостоился аудиенции — некий Джироламо Дона, которого папа знал прежде.
Но он промешкал две недели и шанс был упущен.
Беллини был почти сверстником дожа. Падуя была отбита обратно. Вероятно, они были в дружбе или, по крайней мере, симпатизировали друг другу.
Окрестности Арсенала превратились в ад. В течение нескольких месяцев в него входил даже Эразм Роттердамский, ставший близким другом семьи Мануцио (хотя он и находил их обеды несъедобными). Все требовали официальной информации, надеясь, что правда не так ужасна, как слухи. После этого Венеция заключила мир и заняла сторону Папы во вновь образованной Священной лиге, в его новой войне против Франции. Но злодеяние совершилось. Для спасательных работ люди собирались со всего города.
Решение было принято 11 сентября. Если папе не удалось навязать свою экспансионистскую политику, оставалось отстранить его от дел. Из кавалерийских отрядов два в беспорядке бежали. Венецианцы получили несомненное преимущество позиции. Ему оставалось только отступить к Венеции со всей скоростью, на какую он был способен.
Его кузен, зять и наследник, Франциск I, был бы более подходящим супругом для юной Марии. Немало усилий он приложил к тому, чтобы империя непременно досталась его внуку Карлу, который благодаря последовательности династических союзов, а также череде неожиданных смертей в возрасте девятнадцати лет оказался повелителем Испании (вместе с Сицилией, Сардинией и Неаполем, не говоря уже о новых американских колониях), Австрии, Тироля, большей части Южной Германии, Нидерландов и Франш-Конте. В суматохе, под покровом темноты феррарцам удалось подвезти тяжелые пушки к самому краю воды.
На этом полотне он представлен в официальном облачении, в котором традиционно изображались правители Венеции на парадных портретах. Альвиано, как более молодой и горячий, предлагал сразу помериться силами.
Падуя была отбита обратно. Падуя была отбита обратно. «Дож, — замечает Сануто, — выглядел полумертвым». Такой подход не принес результатов. Они уже через несколько дней после перехода власти ощутили на себе тяжелую, лишенную сочувствия руку имперских хозяев.
Один из венецианцев писал в своем отчете про папу, что тот «никогда не выдерживал длинных богослужений».
Несмотря на договоренность, все венецианские чиновники в этих городах сели за решетку. Оттуда они в упор принялись расстреливать беззащитные венецианские корабли. Наконец, в то время, когда он, папа, собирал всех христиан против неверных, они использовали его усилия в своих интересах.
Столетием раньше венецианцы могли примириться с мыслью, что они прекрасно могут обойтись без terra firma. Венеция как город могла выжить, если ей было угодно, но ее империю следовало уничтожить. Венеция оказала им активную поддержку, чтобы от их имени управлять их землями. Другими словами, могла быть возрождена Камбрейская лига. Формально этот договор еще оставался в силе.
Италия делилась на три части. Максимилиан, как обычно колеблющийся и ограниченный в средствах, не вмешивался. Благодаря ему книги стали доступны не только богатым. И речи о мирных переговорах больше не было. И конечно, венецианцы, богатые и бедные, образованные и невежды, не забывали веселиться.
Весь город погрузился в уныние. Он отдавал город своему внуку Карлу Испанскому Карл передавал его французам, а они, в свою очередь, передали бы его республике, вместе со всеми остальными исконными венецианскими землями в Северной Италии (кроме Кремоны), которые занимали сами французы. Но с наступлением весны французы снова выступили в поход. Все пятеро венецианских послов, одетых в алое (шестой за несколько дней до этого умер), встали перед ним, поцеловали его туфлю, затем преклонили колени на ступенях.
Но времена изменились. Здесь мы находим впервые и важные новшества. Со времени своего вступления на престол Франциск доказал, что является надежным другом Венеции ведь главным образом ему она была обязана возвращением своих владений на материке.
Это была угроза, которой лига не могла пренебречь. Они пришли как раз в тот момент, когда он пытался полностью изолировать Венецию. Венеция капитулировала — но только когда уже не оставалось другого выхода.
Первой из этих целей он с успехом добился в качестве гонфалоньера папской армии. Но Венецию было не запугать. В этой ситуации дож Леонардо Лоредано объединил население, призвав к всеобщей мобилизации. Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию. Герцогская солеварня в Комаккьо была прямым конкурентом для папской солеварни в Червии.
«Венецианцы надеются использовать нас, будто своего капеллана, — заявил он венецианскому послу Антонио Джустиниани в июле 1504 года, — но им это не удастся». Но ненависть папы к Венеции продолжала тлеть и летом 1508 года разгорелась с новой силой. Однако он встретил сопротивление более серьезное, чем ожидал.
Было далеко за полдень 13 сентября, когда они обрушились на французский лагерь. Их мотивацией вступления в лигу была не поддержка папы, а поддержка друг друга. Немецкие и фламандские купцы быстро наладили экспорт книг в Северную Европу. Интердикт тоже оказал свое действие.
Был дожем Венецианской республики во времена Войны Камбрейской Лиги (1508–1516) или Войны Священной Лиги. Он словно не понимал, что за этим последует. Выходя из зала, он выглядел стариком, едва сдерживавшим слезы. Реституция папских земель его ни на йоту не успокоила.
Брешиа была взята штурмом, предводитель восставших был публично обезглавлен на городской площади, а город был отдан на пятидневное разграбление, во время которого французские и немецкие войска устроили такую резню, что понадобилось ещё три дня, чтобы убрать с городских улиц 15 тысяч трупов. В качестве временной меры командование доверили проведитору Андреа Гритти.
Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию. Реальное бичевание милостиво исключили из церемонии. В начале июня его полномочные представители были чересчур заняты, принимая делегации из одного города за другим: Вероны, Виченцы и Падуи, Роверето, Ривы и Читаделлы. Установив свои прессы на площади Сан-Августино, он посвятил себя делу, занявшему его последующие 25 лет: редактированию, печати и публикации полного канона греческой классической литературы.
Члены совета скинули свои мантии и подключились к спасательным работам. Нашествие завершилось. Альвиано, ускользнув от испанцев, теперь быстро пересекал равнину. Союзников у Венеции не было и положение ее было безвыходным.
Максимилиан не мог бы вернуть потерянных земель без помощи Франции. Весть о нем облетела Северную Италию и отношение к пришельцам переменилось. В тот самый день, когда послы получили полномочия подписать соглашение от имени республики, Совет десяти подавляющим большинством голосов (13 против 2) принял официальное заявление о том, что Венеция от рук папы претерпела незаслуженные гонения и подчинилась несправедливым требованиям не по доброй воле, но по принуждению — «силой, страхом и угрозами». Они полегли все до одного.
Однако Венеция твердо стояла на своем.
Ему даже предложили вернуть все земли, забранные год назад. Единственной возможностью выжить казалось возведение мощного бастиона, защищающего ее со стороны суши. Более того, многие в оставленных городах предпочитали жить по венецианским законам.
«Портрет дожа Леонардо Лоредано» — один из самых поразительных портретов в европейском искусстве. Если же он приведет военную силу, то принятые обязательства и нейтральная позиция, к сожалению, не позволят удовлетворить его просьбу.
Один лишь папа не пошел к мессе. Венецианцы задавались вопросом, стоило ли так просто оставлять свои города. «Скорее мы пошлем пятьдесят послов к туркам, чем примем такие условия», — выкрикнул в гневе сын дожа, Лоренцо Лоредан. Он предлагал потерпеть и подождать. Несмотря на это, разгневанный Максимилиан выступил.
Только два корабля смогли избежать гибели. Но Питильяно не ответил. Теперь он на них отыграется.
Дважды де Шомон, французский вице-король Милана, бросал свои войска в атаку. Герцог Урбино, на которого папа возложил вину за потерю города, лично убил в Равенне кардинала Алидози свита Алидози не решилась вмешаться, думая, что герцог действует по приказу папы. Но праздникам венецианцы всегда отдавали должное. Вдруг появился отряд всадников и с возгласами «Марко.
Падуя была отбита обратно. Так было достигнуто согласие и 24 февраля 1510 года папа Юлий II воссел на специально построенном троне перед центральным входом собора Святого Петра. Вот таким образом портрет принято датировать именно 1504 годом. Вот таким образом Венеция вежливо, но твердо ответила, что его императорское величество будет принят со всем почетом и уважением, если прибудет «без грохота войска и бряцания оружия». Лев X, в свою очередь занятый Латеранским собором, не возобновлял военных действий, как Юлий II.
Это самый знаменитый портрет кисти Беллини и, безусловно, одна из лучших его работ. К ним относятся стихийные явления (землетрясения, наводнения и т. п. ), обстоятельства общественной жизни (военные действия, чрезвычайные положения, крупнейшие забастовки, эпидемии и т. п. ), запретительные меры государственных органов (запрещение перевозок, валютные ограничения, международные санкции запрета на торговлю и т. п. ). За это время венецианцев выгнали в Местре и вся Ломбардия и Венето были потеряны. Когда французы уже были близки к отступлению, на горизонте появилось облако пыли.
Падуя была отбита обратно. Однако Тривульцио не напал на город сразу, предпочтя занять позицию в Мариньяно (современный Меленьяно), расположенном в нескольких милях к югу, по дороге на Лоди и Пьяченцу, в надежде, что венецианцы каким-то образом ухитрятся обойти Кардону и присоединятся к нему.
Султана попросили прислать войско, такое большое, какое возможно, а также одолжить не менее 100 000 дукатов. Венеция снова осталась в одиночестве. Когда 16 мая 1510 года ужасный шторм выбил большое стекло в окне зала Большого совета во время заседания сената, собравшегося там из-за страшной жары и одновременно сломал крыло у льва святого Марка, сидящего на колонне Пьяццетты, многие (в том числе и Марино Сануто) поспешили увидеть этом страшное знамение грядущей катастрофы. Их поддержали герцог Ангальтский и герцог Альфонсо. Фактически, он поменял сторону. Напоследок он протянул Дона документ, в котором были изложены его требования.
Вера в свою исключительность была подорвана. Венецианцы также стремились к миру. Говорят, папа швырнул тиару на пол и разразился проклятиями, негодуя на святого Петра. Так и случилось. И это исключительность личности, а не сана.
Но и эта аудиенция быстро превратилась в обличительную речь разгневанного Юлия II. Они оставили их, зная, что не в силах их защитить, но теперь так ли уж сильно они нуждались в защите. В это же время Венеция превратилась в интеллектуальный центр Италии. Был дожем Венецианской республики во времена Войны Камбрейской Лиги (1508–1516) или Войны Священной Лиги.
Граждане Брешии и Бергамо решили воспользоваться уходом французской армии и вернуться под власть Венеции, однако де Фуа, стремительно вернувшись обратно (и по пути уничтожив пытавшееся остановить его венецианское войско), оказался под стенами Брешии быстрее, чем на укрепления смогло прийти достаточно защитников. Снова, как это часто бывало и ранее, Венеция оказалась неприступной. Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию.
Все это оказало благотворное воздействие на боевой дух венецианцев. Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию.
«СкидкаГИД» – это сервис сравнения цен в магазинах, кэшбэк сервис и помощь в выборе товаров, посредством подборки видео обзоров, отзывов и сравнения товаров. Следовательно, она не связана этими обязательствами и оставляет за собой право предоставить другие условия договора папе, «когда он будет лучше осведомлен и не будет испытывать враждебности», либо его преемникам. Фактически, ситуация зашла в тупик.
Первый этап, прошедший в канцеляриях Европы, был проигран. Венеция, в отличие от папы, осталась верна своему французскому союзнику. Папа наложил на республику интердикт, но эта мера оказалась неэффективной.
Адриатическое море становилось свободным от пошлин, которые Венеция взимала за проход судов через него. Там их ожидал более теплый прием, чем они смели надеяться. Феррара и Мантуя тоже получили бы все земли, которыми владели когда-то.
Сам Альвиано, несмотря на жестокую рану в лицо, сражался три часа, пока его не схватили. Оба государства договорились выступать вместе для взаимной защиты от любых врагов, которые будут угрожать кому-либо из них, «даже если этот враг будет блистать величайшим титулом». Однако перерыв отнял у горцев победу. Если требовалось привести к покорности Венецию, требовались более радикальные методы.
Немедленно призвали дожа и сенат и, несмотря на поздний час, провели экстренное заседание. Лучше бы они остались в Виченце. Папа тотчас же вновь преисполнился отваги. У них обоих имелись давние претензии на некоторые венецианские земли.
Поднимаясь по реке, он встречал жестокое сопротивление. Голос епископа, к счастью, был так тих, что произнесенное им едва можно было разобрать. Теперь горожане не были в этом так уж уверены.
Умело действуя в этой войне, Венеция смогла расширить свою территорию. 10. 1. Марко. » бросился в ворота.
«Поскольку, — сказал он, — если мы потеряем ее, мы потеряем прекрасное государство, Большого совета более не будет и мы не сможем наслаждаться свободой». Отстранение его имперских комиссионеров, Тревизано и Фриулини, прошло безнаказанно.
И осенью 1512 года ему это удалось. Венгрия, присоединившись к лиге, могла получить обратно Далмацию. Так началась великая эпоха венецианской дипломатии — искусства, которое республика постигала с прилежанием и основательностью, проявляемыми ее гражданами всегда в наиболее важных для государства вопросах и в результате уровень венецианских дипломатов стал легендой во всем цивилизованном мире. В остальном, однако, Венеция никогда не смогла бы остаться прежней.
Дож не был монархом, царем или королем, но зритель ощущает его исключительность. Участники лиги начали готовиться к кампании 1512 года. — сильного и богатого государства.
В феврале 1512 года отряд под командованием де Фуа стремительно выступил из Милана и отразил попытку папской армии (в основном состоявшей из испанских войск, которые возглавлял Рамон де Кардона испанский вице-король Неаполя) отбить Болонью. В сенате и Совете десяти шли разговоры о продолжении войны. Это уже не только фон – это венецианское небо. Каждому что-то доставалось. Конечно, поползли невнятные слухи про диверсию агентов Людовика.
Порой этот портрет называют излишне обобщенным, однако образ дожа отнюдь не лишен индивидуальности. Те же, что остались, не могли заплатить жестоких штрафов, которые на них возложили. Этот факт отражен в правительственных документах. Это была не пустая угроза и возглас Лоредана никого не удивил.
Когда 15 сентября началась осада по всем правилам, город был уже готов к серьезной защите. Приказ к началу атаки отдал сам король Людовик. Решив настоять на своих правах, «пусть даже это будет стоить мне тиары», он использовал все свое искусство дипломата, чтобы пусть не изолировать Венецию, но унизить ее так, чтобы она никогда уже не смогла вернуть свое влияние.
Совет назначил расследование, но оно ничего не дало. Императора временно удалось осадить, но его армия никуда не делась и вскоре он, конечно, вернется, чтобы отвоевать свою честь и репутацию. Как бы серьезно ни угрожали ей враги с материка, сам город не пострадал.
Слухи расползались по городу, как пожар. Он по-прежнему предпочитал уклоняться от битвы. 4 октября французы официально вступили во владение Миланом. «Италия, — по словам короля, — не должна попасть под власть еще одного тирана и папа не должен править ею по своей воле».
С Максимилианом снова попытались договориться, сначала обратив его внимание на амбиции французов и пообещав 200 000 флоринов или, если он захочет, по 50 000 в год в течение десяти лет за то, чтобы он согласился стать «отцом и защитником» республики. Венецианская дипломатия помнит более удачные переговоры и никого не удивило, что Максимилиан не ответил на предложение. Также Венеция доказала, что все еще является неприступной. Юлий считал, что этим государством должна стать Папская область.
Когда папа Юлий II узнал о возвращении венецианцами Падуи, он пришел в ярость. Правда, к тому моменту он уже мало что мог сделать. 10 июня над городом подняли знамя Святого Марка. В феврале 1508 года он направил на Виченцу главный корпус своей армии, в то время как маркиз Бранденбургский повел несколько меньший отряд по долине Адидже по направлению к Роверето. Альвиано ни в коей мере не был повинен в поражении под Новарой, которая находилась далеко за пределами земель, на которые претендовала республика.
В начале августа громадная и разнородная армия начала продвижение в сторону Падуи.
В этой ситуации дож Леонардо Лоредано объединил население, призвав к всеобщей мобилизации.
Окруженные с трех сторон итальянцы не выдержали. Юлий II не делал попыток выйти из лиги, но, говорят, он похвалялся, что, даровав Венеции отпущение, он всадил кинжал в сердце короля Франции.