Он выступает посредником между Небом и Землёй. Один их вид вызывает во рту оскомину. Ответить трудно. После этого он перебрался ещё дальше – на остров Мальта. Особенно заманчивым было предложение аристократического семейства Маттеи, горевшего желанием заполучить обретающего всё более громкую известность художника, не избалованного пока вниманием знатоков, хотя среди них были такие, кто открыто отзывался о нём как многообещающем таланте, предсказывая ему великое будущее.
Снова появилось неукротимое желание работать, чтобы забыть всё остальное. Это была жестокая борьба на выживание, в которой побеждали только сильные духом. Выручили девочку подружки-землячки, которые были постарше и знали в жизни толк. Они-то и ввели её в свой порочный круг.
В фигуре, стоящей в центре, узнаваем популярный римский персонаж театра комедии масок, любимец галёрки, наглец и пройдоха Ругантино, который готов ради красного словца продать родного отца. Поза у Вакха неудобная. Её главное и бесспорное достоинство абсолютно в другом.
Из написанного удавалось иногда кое-что продать, чтобы поддерживать полуголодное существование и пополнять запас красок, не говоря уж о холсте. Жизнь завертелась — только поспевай. Да и в жизни самого художника произошли заметные изменения. Первый шумный успех вскружил голову Караваджо, заставив забыть о недавнем унизительном положении жалкого приживалы у «монсиньора Салата», о беспросветной нужде с частыми голодными обмороками, когда приходилось писать за гроши «картинки» на потребу непритязательных клиентов ловкого дельца Лоренцо или «головки» по заказу друга Антиведуто Граматики, старавшегося хоть как-нибудь его поддержать в полунищей жизни.
Музыковеды считают автором мелодии фламандского композитора Ноэля Баулдевейна. Таинственный благодетель Филлиды запаздывал, что свойственно римлянам. Гордо подбоченясь, он доверчиво протянул цыганке руку, а другую упёр в бок рядом с эфесом шпаги, словно говоря, «знай, милая, с кем имеешь дело, а потому гадай честно, без подвоха».
Эти яркие детские воспоминания навсегда запали в душу художника. Приор госпиталя ежедневно навещал больного, назначив ему особый курс лечения. Так появился «Юный Вакх» (95x85).
Аннучча была признательна ему за заступничество. Когда художник писал «Бичевание Христа», он уже был обвинен в убийстве и скрывался от смертного приговора и всякий, кто поймал бы его имел право лишить его жизни. Им на помощь прилетел златокудрый ангел со скрипкой.
Недавно на приёме во дворце князя Памфили он увидел «Каящуюся Магдалину» и загорелся желанием приобрести её авторскую копию или какую-нибудь новую работу. Не спуская с него глаз, Иосиф держит перед ангелом партитуру с мотетом, навеянным библейской «Песней песней», начинающимся словами «Как ты прекрасна, о Дева Мария. ». Взгляд через обнажённое плечо направлен мимо зрителя куда-то в пустоту. Как говорится, всяк волен судить в меру своей испорченности. Если же говорить о жизни, то для Караваджо она пока никак не складывалась. Караваджо.
Видать, время не успело ещё окончательно развеять худую молву о нём. В картине присутствует личный мотив, связанный с частыми ссорами с Марио. Его охватило волнение. Воображаемый Вакх показан больным из-за чего бедняга непривычно трезв и грустен. Эта внутренняя борьба ощущается на холсте в каждом мазке. Караваджо с трудом поднялся, превозмогая боль и снова упал. На краю узкого стола лежат другая гроздь винограда, уже тёмного и два недозрелых персика.
На столе перед ним – потрепанные ноты и скрипка, здесь же ваза с яркими цветами и фрукты. На сей раз на картине не две, а три фигуры — сидящие за карточным столом игроки в таверне. Кроме того, ему теперь надо было заботиться и о Марио.
А вот придворный поэт Аурелио Орси этой «якобы Магдалине», как насмешливо отзывались некоторые снобы о картине, посвятил вдохновенное стихотворение на латыни, не забыв в нём упомянуть рубцы на спине девушки, полученные во время уличного бичевания, о чём он безусловно узнал от самого художника. Удержу в своих развлечениях он не знал, а алкоголь и вовсе лишал его самообладания. Он поссорился с могущественным вельможей и бежал из тюрьмы в Сицилию. Он водил Анну по театрам и ресторанам, нанимал всякий раз извозчика, не скупясь на чаевые, а у лучшего портного заставил упирающуюся подружку выбрать себе по вкусу фасон нового платья. Судьба Караваджо была поистине непростой.
На «Гадалку» возник спрос, так что художник вынужден был написать её повтор. Обе эти работы, «Гадалка» и «Шулеры», преисполненные действия и занимательной театральности, вызвали большой интерес. Невольно напрашивается сравнение с эрмитажной «Кающейся Магдалиной» кисти Тициана, в которой всё подчинено раскрытию темы раскаяния, оказавшейся чуждой тогдашнему настрою Караваджо. С его мнением считался сам Чезари, тем паче что старший брат Просперино придворный поэт Аурелио Орси был одним из основателей Академии Безрассудных и пользовался большим весом в художественных кругах.
Но, поддавшись чарам девушки и ощутив нежность её рук, он, кажется, уже забыл о гадании. Для кого зашифровано любовное послание художника на картине – неизвестно. На их фоне выделяется большой палец правой руки с ногтем в траурном обрамлении. В больнице Караваджо написал по памяти несколько небольших полотен.
Дружба с Анной продолжилась и после завершения работы над образом грешницы. Девушка часто наведывалась в мастерскую, коротая с ним время. Но бедняжка мать вскоре умерла, подцепив римскую лихорадку. Но в конце 1599 года между друзьями произошла размолвка.
«Бичевание Христа» он написал в Неаполе, где его приютили друзья. Так появилась «Магдалина» (122, 5x98, 5). Он любил и по борделям прогуляться и в карты сыграть и выпить.
Вельможа, который не мог простить обиды, послал за художником наёмных убийц.
Рим до сих пор хранит имя Джустиньяни в названии одного переулка в самом центре города, равно как имена Барберини, Боргезе, Борромео, Буонкомпаньи, дель Монте, Крешенци, Людовизи, Массими, Маттеи, Одескальки — всех этих счастливых обладателей картин великого художника, а вот имени самого Караваджо, увы, не найти на карте итальянской столицы. Юнец оказался в мастерской Чезари по рекомендации его земляка, Лоренцо Сицилианца. Свидетелем дикой сцены случайно оказался Лоренцо Сицилианец, который по просьбе испуганного Чезари, никак не ожидавшего такого оборота, кликнул извозчика и отвёз Караваджо в монастырский госпиталь Санта-Мария делла Консолационе, чтобы показать костоправу.
Его жанровые картины из жизни римской улицы принесли ему широкую известность. Новичка всячески поддерживал и опекал добряк Просперино, а уж он, как никто другой, знал толк в различных композициях из цветочного орнамента, за что и получил прозвище «гротесковый». Их оригиналы утеряны, но сохранились авторские копии. Ему было приятно видеть, с какой нескрываемой радостью Аннучча примеряет обновку, превращаясь прямо на глазах из уличной девки в красавицу принцессу. «Юноша с корзиной фруктов» — это удивительный сплав портрета и натюрморта, воспринимаемый как единое целое.
Но на родине Микеланджело было непросто пробивать себе дорогу. Главный и единственный герой полотна – юноша в белой рубашке. Но Караваджо вежливо отклонил его предложение, зная, что такая «доброта» обойдётся ему в копеечку.
Каменная столешница, отполированная временем, перед съёжившимся от озноба Вакхом скорее напоминает стол для покойников в холодной мертвецкой, да и от самой картины исходит сумрачный таинственный свет, создавая безрадостную атмосферу. А было ли ему свойственно такое чувство. Только улица могла подсказать ему сюжет картины, что более вероятно. Позднее он втридорога продал «Гадалку» римскому коллекционеру князю Памфили, а тот во время поездки в Париж подарил её французскому королю Людовику XIII.
Он носил их, пока они на нём не истлевали, превращаясь в лохмотья. Сирота оказалась выброшенной на улицу без средств к существованию. Несмотря на юный возраст она пользовалась успехом и от ухажёров не было отбоя. Таким образом, «Гадалка» оказалась в Лувре, поразив многих своей необычностью, свежестью взгляда и породив немало подражаний, например одноимённую работу Жоржа де Латура в том же прославленном музее.
Это был чудаковатый холостяк, живший со старушкой матерью в собственном доме неподалёку. Выздоравливающий Караваджо явно истосковался по настоящему делу — написанию с натуры. Неудача не обескуражила Караваджо, а только пуще распалила в нём желание добиться успеха. Украдкой от хозяина мастерской он продолжал писать для себя.
Анне Бьянкини, так звали девушку, на вид было не более шестнадцати. Но у Караваджо на сей счёт были свои соображения.
Её следы утеряны, но лет шестьдесят спустя картину увидел биограф Беллори и вот что он отметил в своих «Жизнеописаниях»: «Микеле написал букет в стеклянном кувшине с отражённым в воде окном комнаты и переливающимися на свету каплями росы, дрожащими на лепестках цветов. Ему явно нездоровится, ломота в конечностях. К счастью, подвернулась заинтересовавшая его модель. Поскольку изображённый мифический персонаж не походит на позировавшего Марио, чей задумчивый образ так тонко и поэтично передан в «Юноше с корзиной фруктов», можно смело предположить, что, рисуя полноватого вялого Вакха, художник, обладавший прекрасной физиогномической памятью, вспомнил своего друга детства увальня Муцио Колонна, с которым было граничит столько проведённых счастливых дней. О чём были те картины, написанные во время болезни, неизвестно. Она скорее смирилась с порочной жизнью из которой уже не в силах вырваться, о чём говорит её скупая слеза по щеке. Контрастная светотень отчетливо высвечивает правую сторону лица испуганного ребенка, а также плечо и руку, которую укусила ящерица.
С ними Караваджо не раз сталкивался во время ночных походов по злачным местам. Караваджо долго скрывался от них в разных городах Сицилии и Италии. Молодого художника не оставляла мысль дать такое изображение своего друга Марио, которое подчинялось бы его авторской воле и это ему полностью удалось в картине «Юноша, укушенный ящерицей» (65, 8x52, 3). Всякий раз понятливый Марио незаметно куда-то исчезал. Он охотно приобрёл «Юношу, укушенного ящерицей», но заплатил мизерную сумму, едва покрывшую расходы на холст и краски.
Версия маловероятная и вряд ли Караваджо был знаком с творчеством этой художницы, ученицы Кампи, писавшей в основном портреты в обрамлении забавных жанровых сцен типа «Игра в шахматы» (собрание Радзиньского, Познань) или автопортреты. А это накладывало на него ответственность за юношу, который покинул мастерскую Чезари и последовал за старшим товарищем, дабы не оставлять его одного в трудную минуту, за что Караваджо был ему бесконечно благодарен — вдвоём всегда легче сносить невзгоды. Зато ему были ведомы вкусы, наклонности, слабости и пороки простого человека с улицы, а в трактирах на Кампо Марцио он мог видеть таких юнцов, поджидающих клиентов.
Первые его работы были небольшими картинами с незамысловатым сюжетом, написанными с натуры. Представив ему своих гостей, смутившаяся Филлида назвала имя благодетеля — Винченцо Джустиньяни. Ощущая её присутствие, он успокаивался и целительный сон брал своё. Его работы нравились тем, кто тяготел к новаторству – например, голландцам. Уже в этом раннем произведении наглядно видно, как глубоко Караваджо усвоил уроки ломбардской реалистической школы, основанные на научно разработанном великим Леонардо да Винчи методе живописи с натуры, когда все детали тщательно продумываются при выстраивании композиции и точно просчитывается соотношение фигуры и фона.
Её официальное название «Кающаяся Магдалина». Известна дата его рождения — 8 декабря 1577 года. Хотя крови не было, но нога от ушиба посинела и опухла. Миловидная цыганка в упор смотрит на смазливого молодого щёголя, вышедшего на прогулку и одетого по последней моде с небрежно перекинутым через плечо плащом и широкополой шляпой набекрень с плюмажем. Появляется фон как важная часть картины. Обеспокоенная Филлида подошла к Джустиньяни и тихо что-то ему сказала.
Былая страсть к игре и кутежам вспыхнула в нём с новой силой и он на некоторое время забыл и о новой картине и о предложении синьора Валентино. Но уж больно велика плата за услуги и сколько бы он ни бился, ему пока никак не удавалось поправить свои дела и покончить с нищенским существованием. Он был одержим желанием работать только с натурой и ни о чём другом не помышлял. Поначалу «Отдых на пути в Египет» (135, 5x166, 5) писался с трудом, словно с похмелья.
Заядлый коллекционер банкир Чириако Маттеи, ставший обладателем «Гадалки», хотел любой ценой переманить к себе Караваджо. Необычным был и метод работы мастера, сторонника реализма, оптических неожиданностей и контрастов с реальностью: Караваджо не делал подготовительных набросков, а писал картину сразу, что можно увидеть на примере «Мальчика, укушенного ящерицей». Тогда же были написаны «Мальчик с розами в вазе» и ещё несколько схожих работ, которые молодой художник безуспешно пытался продать. Тем не менее, Мальчик, укушенный ящерицей является важным произведением в раннем периоде художника именно потому, что эта картина демонстрирует выход из безвоздушной тишины самых ранних его произведений, таких как «Мальчик, чистящий фрукты» или «Больной Вакх» и даже подразумевающих насилие, но фактически статичных, таких как «Шулера». Многие видевшие её люди задавались недоумённым вопросом: неужели эта простолюдинка и впрямь Мария Магдалина.
Иисус только что родился, его прижимает к себе Дева Мария. Но любил ли он её, трудно сказать. Был ещё и приблудный чёрный пёс по кличке Корво (Ворон) — Караваджо с детства питал слабость к животным. Первое его изображение появилось на картине «Юноша с корзиной фруктов» (70x67).
Та воспротивилась, сказав, что он еле на ногах стоит и ему лучше бы проспаться. Но хозяин мастерской решил оставить заинтересовавшую многих картину при себе, заявив, что с подмастерья причитается за постой. В нотах угадывается популярная для своего времени мелодия мадригала Жака Аркаделя «Вы знаете, что я вас люблю». Тот, что постарше, Ругантино, выступает заводилой.
Высказывается мнение, что сюжет был навеян одним рисунком художницы Софонисбы Ангвиссола (1532—1626), который хранится в неаполитанском музее Каподимонте. Тем не менее, Мальчик, укушенный ящерицей является важным произведением в раннем периоде художника именно потому, что эта картина демонстрирует выход из безвоздушной тишины самых ранних его произведений, таких как «Мальчик, чистящий фрукты» или «Больной Вакх» и даже подразумевающих насилие, но фактически статичных, таких как «Шулера». В аллегорической форме Караваджо хотел показать, что любое удовольствие, сколь бы заманчивым оно ни было иногда соприкасается с физической болью, принося страдание. Он погружён в собственный мир неведомых нам желаний и сокровенных мыслей.
С годами его взгляд на мир изменится, палитра помрачнеет и ему не удастся больше повторить тот удивительно светлый и спокойный настрой «Отдыха на пути в Египет», пронизанного лиризмом. Характер у юноши был вздорный.
Здесь, как и в «Гадалке», происходит обмен взглядами, но уже тройной, подчёркивающий напряжение происходящего. Её снимает для неё один богатый синьор, чьё имя держится в секрете. Смелое и неожиданное решение евангельского сюжета показывает, сколь обострённым было у Караваджо чувство социальной несправедливости, что и позволило ему сказать новое слово в искусстве. До сих пор в европейских языках существует выражение: «Его лютня дала трещину», что значит: «Его любовь закончилась неудачно». И это самое ценное в картине.
В 13 лет Микеланджело переезжает в Милан и начинает учиться живописи. Но с того злополучного дня Лючии и след простыл. Один из них вооружён кинжалом, который в любой момент может быть пущен в ход. Его давно ждали кисти и палитра, которые подготовил предусмотрительный Марио.
Раза два наведывался Марио, но Караваджо строго-настрого запретил ему появляться. Всё это подтолкнуло Караваджо к написанию повтора «Магдалины», так как многие коллекционеры выражали желание иметь копию. Его безучастный взгляд обращён куда-то в сторону, минуя зрителя, а рот полуоткрыт, словно он хочет сказать: «Принимайте заказ, а мне пора идти. » Но художник не в силах с ним расстаться и, любуясь его броской красотой, наносит на холст быстрые мазки, пока модель находится перед ним, добиваясь плавных светотеневых переходов. Во время позирования девушка немало рассказала ему о себе.
Он держался несколько обособленно, не вступая ни с кем в приятельские отношения. Мнение, прямо скажем, странное и неожиданное. Не имея денег на оплату натурщиков — согласно договорённости ему надлежало писать только неживую природу, — Караваджо вынужден был украдкой для собственных работ использовать в качестве моделей уличных ребят или мальчиков на побегушках, которых было немало в многолюдном заведении Чезари дАрпино. Тот обрадовался такой просьбе, увидев в этом явный признак выздоровления.
Пригрозив страшной местью за «поруганную честь» сестры, взбешённый Томассони выхватил из-за спины нож, успев полоснуть по холсту, но был вовремя скручен и выдворен вон сбежавшимися сторожами и крепкими братьями-августинцами. Его страстная натура находилась в постоянном творческом поиске, не оставляя времени для самоанализа и копания в душе. Его художественный салон пользовался большой известностью среди коллекционеров. Чтобы как-то успокоиться и собраться с мыслями, он решил взять с собой недавно написанную копию «Магдалины», для чего прошёлся дополнительно по отдельным темноватым местам картины мягкими беличьими кисточками для лессировки, а затем покрыл изображение защитным лаком во избежание малейших царапин в дороге. Современники и предшественники Караваджо изображали этот сюжет совсем подругому — более пышно и приукрашенно, менее лаконично.
Зная чистоплюйство и суеверность паренька, он напугал его тем, что болезнь заразная и парню лучше воздержаться от посещений. На одутловатом лице землистого цвета грустные глаза, а под ними синюшные мешки. Пришлось завести кошку. Вот почему отнюдь не раскаяние ему хотелось отразить, когда он работал над картиной. Их многочисленное землячество давно осело неподалёку, на площади Испания.
Он отучился в художественной школе в Милане. В новой картине «Шулеры» (91, 5x128, 2), как в известной Commedia dellArte, зритель видит и подмечает всё, что стараются ловко скрыть от него на подмостках герои пьесы. Это был удачливый делец, тонко разбиравшийся в искусстве. Среди сиделок ему приглянулась юная монахиня по имени Лючия. Завидев их, Марио в ужасе убегал из подвала и парня трудно было заманить обратно. Умница кардинал очень тонко подметил характерную черту молодого художника.
По выражению его бесстрастного лица трудно было определить, нравится ли ему работа. Послед одного из таких инцидентов Павел V объявил художника «вне закона», то есть его мог убить любой человек и даже получить за это вознаграждение. Кроме того, нагота небесного посредника, как и босые ноги героев картины, означает душевную чистоту, внутреннюю свободу и неподверженность мирским соблазнам и порокам.
Кое-кому из них удалось неплохо устроиться. Это первая работа, выполненная им на религиозную тему, если не считать не сохранившихся обетных картин, написанных для «монсиньора Салата» и Лоренцо Сицилианца. Действительно, на его картине всё написано добротно и просто, без заумных изысков и легко читается — хотя действия как такового нет, а сюжет, как выразился М. М. Бахтин по другому поводу, «напряжённо замедлен», чтобы дать возможность зрителю спокойно и неторопливо разглядеть изображение и вникнуть в его суть.
Подражая подобным образом природе, он превосходно писал и другие картины»24. «Юношу» освободили и от «веснушек» на щеках, которые на самом деле не имели ничего общего с пигментными пятнами и оказались обыкновенными повреждениями. Работа имела многочисленные выпуклости, неровности и многочисленные слои лака. Он ценил эти тихие вечера.
Эта мысль, пронизанная величайшей гуманностью и достоверно запечатлённая им на полотне, противоречила устоявшейся традиции и церковным канонам. Но не идти же к возможному покупателю с пустыми руками. О судьбе портрета ничего не известно. «Гадалка» писалась с натуры в мастерской, но само гадание происходит на улице в погожий осенний денёк и такие сцены по сей день можно видеть в Риме. Однажды прибежавшая Анна с радостью объявила, что хранивший инкогнито покровитель её подруги Филлиды изъявил желание лично познакомиться с мастером. «Мальчик, укушенный ящерицей» (1596) Холст, масло.
Тут было над чем призадуматься. Кто знает, вполне возможно, что лет через двадцать в той же Севилье эти картины могли видеть делавшие первые шаги в искусстве Веласкес и Сурбаран. Оплачивала все это мать, которая его боготворила. В отличие от миловидного юноши в скромном тёмном одеянии оба проходимца одеты в яркие пёстрые камзолы из бургундского полотна в оранжево-чёрную полоску.
Он мог так сидеть часами. Проникновенный подбадривающий взгляд Иосифа, устремлённый на играющего ангела, словно говорит: «Не робей, милок играй. » — и в ответ слышна нежная мелодия. Караваджо вскоре вернулся оттуда на костылях, с которыми расстался лишь через пару недель. Она находилась у южного склона Капитолийского холма близ устрашающей Тарпейской пропасти, куда в былые времена сбрасывали приговорённых к смерти предателей. У левого глаза припухлость от ушиба.
Он служит только фоном для выделения переднего плана, приближённого к зрителю и придания рельефности фигурам. Ныне один вариант «Юноши, укушенного ящерицей» принадлежит собранию Лонги во Флоренции, а другой — Национальной галерее в Лондоне. Успех не заставил себя долго ждать. Несмотря на нищенское полуголодное существование, Караваджо действительно чувствовал себя счастливым, особенно когда ему удавалось выхватить из разноликой уличной толпы нужный типаж.
Вскоре о Караваджо заговорили в кругах ценителей живописи. Первой такой работой была «Ваза с цветами». Это своего рода парафраз известной пословицы, одинаково звучащей по-итальянски и по-русски: «Что имеем, не храним, потерявши — плачем». С ней ему было покойно и хорошо работалось, а это для него самое главное. Но однажды отношения с хозяином мастерской вконец испортились.
В последнее время он зачастил в таверну «Туркотто» на площади Навона излюбленное место вечно толкущихся там шулеров, шлюх, сводников, разного жулья и проходимцев. Сам Караваджо, ослабленный болезнью, не смог тогда разобраться в своих чувствах. Картина не была принята единодушно.
Аннучча вспыхнула и влепила ему звонкую пощёчину. Он верил в свой час, хотя жил в крайней нужде. Купивший «Гадалку» Маттеи больше не появлялся и вот таким образом нельзя было упускать подвернувшийся случай. Правдивые, даже жестокие картины изображающие убийства и предательства передают нам неспокойное состояние живописца, постоянные переживания. Будучи старшим по возрасту и самым опытным в мастерской, Просперино умел сглаживать острые углы и улаживать любые конфликты.
Аннучча как нельзя лучше подходила для такого образа. Хотя на родине художника в Милане имеется улочка с таблицей «Караваджо Микеланджело Мериджи» и на ней до сих пор ошибочно фигурирует 1609 как год смерти мастера — о причине этой ошибки будет сказано далее. Неизвестно, был ли автор удовлетворён своим «Больным Вакхом». Как всегда, особую прыть проявлял синьор Валентино, который пристально следил за каждым шагом Караваджо в искусстве и направлял неопытного молодого художника на «правильный», как он считал, путь. Парень озлился и при всех обозвал её «поротой тварью». По-видимому, художник снял с «Отдыха на пути в Египет» копию и подарил в знак благодарности за приют и добро монсиньору Петриньяни, о чём вскользь упоминает в своих мемуарах Манчини. Но и здесь его ждали приключения и неудачи.
И не столь важно, что данный пейзаж ничем не напоминает выжженную солнцем библейскую землю Палестины. Уж если говорить о возможном источнике, который мог вдохновить художника при написании великолепной картины, то им скорее всего могла бы стать одна из римских копий знаменитого изваяния Праксителя «Аполлон Зауроктон» (убивающий ящерицу), а таких тогда насчитывалось в Италии не менее двадцати и они украшали дворцы и виллы многих аристократов.