— Геракл на распутье. Софист Продик относит ко времени пребывания Геракла на Кифероне сочиненную им аллегорию «Геракл на распутье жизненных дорог».
Томас Брэдшоу в «The Shepherds Star» (1591) излагает упрощенную версию Выбора Геракла. Маттео Пальмьери (1406—1475) в Libro della vita civile аллегорически конструирует этот выбор как колебания между активной prudentia (благоразумие, примарное удовлетворение ежедневных телесных нужд) и созерцательной sapientia (высшая мудрость, которая рождается в одиночестве в размышлении о неземных, высших, божественных материях, «героическая меланхолия»)5.
Рядом с Добродетелью может стоять человек в лавровом венке и с книгой (поэт, который воспоет героя), она может персонифицироваться Минервой в воинских доспехах и соответствующими атрибутами— Порок, таким образом, персонифицируется подобием Венеры. Не видела ты никогда, что приятнее всего взору, — доброе дело. Граф Шефтсбери в 1713 году напечатал «Noticion of the historical draught, or Tablature of the Judgment of Hercules»: оно включало инструкции к художнику Паоло ди Маттеису, которому он заказал картину на этот сюжет (впрочем, считается, что художник им не очень следовал)6.
Этот текст по искусству возник в полемике с французскими художниками и теоретиками, был широко распространён и переводился на многие языки. Кто поможет тебе в какой-нибудь нужде.
Первая была Изнеженность, а вторая — Добродетель. Barrell указывает, что этот выбор— не просто между Добродетелью и Пороком, а между гражданскими, публичными добродетелями и персональными, приватными пороками (в частности отказом от гражданского долга).
Так если ты сделаешь своим другом меня, то я поведу тебя по пути самому приятному и легкому радости жизни ты вкусишь все, а тягостей не испытаешь во весь век свой. Это был первый подвиг, совершенный Гераклом на благо людей. Никакая постель для тебя не мягка достаточно: ты ложишься не от усталости, а от скуки. Решись на такую жизнь, Геракл, сын почтенных родителей и ты достигнешь высшего счастья». А та в ответ: Друзья называют меня Блаженством враги же, желая унизить, Пороком. С тех пор в языке появилось крылатое выражение «Геркулес на распутье» — так говорят о человеке, оказавшемся перед трудным нравственным выбором, от которого зависит вся его дальнейшая судьба. Нет радости, которой ты не испытаешь и жизнь проживешь без труда. Мое имя Нега. Сиенский мастер возвращается к образу Геркулеса, однако оставляет его, по примеру Рафаэля, погруженным в сон (необычное для этого сюжета решение).
Кто в здравом уме решится быть в свите твоих почитателей. У Рафаэля это богини Афина и Афродита. Далее следует упоминуть труд Бена Джонсона «Pleasure reconciled to Virtue» (1619).
Знай, Геракл: без труда боги не дают людям никакого добра. 118). Избери меня спутницей: я поведу тебя путем приятным и удобным. Выражение «Геркулес на распутье» применяется к человеку, затрудняющемуся в выборе между двумя решениями.
Кто в здравом уме решится быть в свите твоих почитателей. Никакая постель для тебя не мягка достаточно: ты ложишься не от усталости, а от скуки. Жизнь прекрасна, в ней столько радостей.
Будешь спать ты на самой мягкой постели и без труда и забот доставать себе все эти утехи. У Рафаэля это богини Афина и Афродита. С тех пор в языке появилось крылатое выражение «Геркулес на распутье» — так говорят о человеке, оказавшемся перед трудным нравственным выбором, от которого зависит вся его дальнейшая судьба. — Я вижу, Геракл, ты в раздумье, по какому пути тебе идти в жизни. Художнику — я добрая помощница отцу семейства — верный страж слуге — любезное пособие. Barrell указывает, что этот выбор— не просто между Добродетелью и Пороком, а между гражданскими, публичными добродетелями и персональными, приватными пороками (в частности отказом от гражданского долга)3.
Возможно, дело здесь не только в сходстве имен заказчика и римского героя — Рафаэлю (как и его современникам), скорее всего, был известен «Сон Сципиона», часть шестой книги Цицерона «О государстве»: юный Сципион созерцает во сне девять сфер космоса, находящихся в гармоничной пропорции по отношению друг к другу и слышит музыку сфер, а также видит, как бессмертные души людей покидают тела и потом вновь воплощаются. Далее об этом упоминает, в частности, Цицерон в трактате «Об обязанностях» (I. Маттео Пальмьери (1406—1475) в Libro della vita civile аллегорически конструирует этот выбор как колебания между активной prudentia (благоразумие, примарное удовлетворение ежедневных телесных нужд) и созерцательной sapientia (высшая мудрость, которая рождается в одиночестве в размышлении о неземных, высших, божественных материях, «героическая меланхолия»). Друзей своих учишь ты бражничать целую ночь и спать лучшую часть дня оттого они и обессиливают в молодых летах и тупеют в старости беззаботно проводят они юность, с трудом влачат они жизнь свою в старости, стыдятся того, что сделали, тяготятся тем, что делают. Влюбленные пьют воду из него, но она не утоляет, а только разжигает их страсть.
Ты никогда не слыхала того, что приятнее всего звучит, – похвалы себе. — Я вижу, Геракл, ты в раздумье, по какому пути тебе идти в жизни. Встречаются переработки сюжета, заменяется не только Геракл, но два альтернативных пути, между которыми он должен сделать выбор— например, Джошуа Рейнольдс заставил великого актера Гаррика колебаться между двумя театральными жанрами, а Анжелика Кауфманн написала свой автопортрет, выбирающей между двумя свободными искусствами (впрочем, то, что она написала автопортрет, а не кантату, однозначно указывает на ее жизненный выбор).
Граф Шефтсбери в 1713 году напечатал «Noticion of the historical draught, or Tablature of the Judgment of Hercules»: оно включало инструкции к художнику Паоло ди Маттеису, которому он заказал картину на этот сюжет (впрочем, считается, что художник им не очень следовал). По обе стороны от героев симметрично друг другу изображены две женские фигуры. Порок (Распутство) может иметь следующие атрибуты: язычковая дудка сатира, тамбурин, маски— символ обмана игральные карты— символ праздности, плетка и кандалы— символ наказания.
Будешь спать ты на самой мягкой постели и без труда и забот доставать себе все эти утехи. – Несчастная, – отвечает ей Добродетель, – что есть у тебя хорошего. Вот за что тебя, хоть и бессмертную, прогнали от себя боги вот за что презирают тебя люди. Нет радости, которой ты не испытаешь и жизнь проживешь без труда.
Возможно, дело здесь не только в сходстве имен заказчика и римского героя — Рафаэлю (как и его современникам), скорее всего, был известен «Сон Сципиона», часть шестой книги Цицерона «О государстве»: юный Сципион созерцает во сне девять сфер космоса, находящихся в гармоничной пропорции по отношению друг к другу и слышит музыку сфер, а также видит, как бессмертные души людей покидают тела и потом вновь воплощаются. Удар был так силен, что Лин упал мертвый на месте. Юноши – в любви у стариков старики – в уважении у юношей. Раз он ударил Геракла, отчего тот пришел в сильный гнев и кифарой ударил учителя по голове. А у тебя что есть хорошего. «Сон рыцаря» — такое название дал своей маленькой картине, выполненной для Сципиона Боргезе, 22-летний Рафаэль «Геркулеса на распутье» написал один из мастеров сиенской школы. Главной фигурой у Рафаэля стал, правда, не Геркулес, а полководец Сципион Африканский.
Править колесницей научил его сам Амфитрион: он был особенно опытен в этом искусстве. Добродетель узнается по головному убору монахини, она стоит по правую руку от юноши (как и Афина Рафаэля — символика правой стороны) и указывает на каменистую тропу, тянущуюся меж мрачных скал и сухих искореженных деревьев. Юный герой сознательно отверг легкий путь. В эпоху Ренессанса выбор Геркулеса становится символом духовной борьбы, «психомахии», благодаря которой античный герой эволюционирует в блуждающего рыцаря и наконец в аллегорию Христа. Избери меня спутницей: я поведу тебя путем приятным и удобным.
Он часто упоминается в Британии. Оба юноши грезят и во сне им приходится делать непростой выбор. Добродетель узнается по головному убору монахини, она стоит по правую руку от юноши (как и Афина Рафаэля — символика правой стороны) и указывает на каменистую тропу, тянущуюся меж мрачных скал и сухих искореженных деревьев. Вот за что тебя, хоть и бессмертную, прогнали от себя боги вот за что презирают тебя люди.
Спустя два века к этому сюжету обратился другой итальянец, Помпео Батони. Жрец находится на распутье и, в ожидании помощи, сопротивляется искушению Нет ли связи между этим Арканом и сюжетом «Геркулес на распутье».
Томас Брэдшоу в «The Shepherds Star» (1591) излагает упрощённую версию Выбора Геракла. — Жалкая тварь. Не буду обманывать тебя вступлениями насчет удовольствий, а расскажу по правде, как боги устроили все в мире. Из простого эпизода в диалогах Ксенофонта, сюжет, находя параллели в «Сне Сципиона» из труда Цицерона и Punica Силия Италика, (Dream of Scipio), перед которым явились две аналогичные женские фигуры, превращается в богатую и обильно усложнённую деталями философскую аллегорию2. Из простого эпизода в диалогах Ксенофонта, сюжет, находя параллели в «Сне Сципиона» из труда Цицерона и Punica Силия Италика, (Dream of Scipio), перед которым явились две аналогичные женские фигуры, превращается в богатую и обильно усложненную деталями философскую аллегорию. В битве пал Амфитрион.
Но, кажется, юный Геракл не сделал в них желанных успехов. Этой победой Геракл не только освободил фиванцев от позорной дани, но и принудил орхоменцев платить (фиванцам) двойную дань. В этой речи Продик рассказал сочиненную им аллегорию о юноше Геркулесе (Геракле), сидевшем на распутье и размышлявшем о жизненном пути, который ему предстояло избрать. Я честная участница в мирных занятиях, надежная союзница в войне и вернейший друг.
Когда Геракл услышал эти обещания, он спросил: Женщина, как же твое имя. В 1775 году она написала «Автопортрет на распутье между Живописью и Музыкой»: юная девушка не отрываясь смотрит на Музыку, путь певицы влечет ее, ведь у Ангелики не только дар художницы, но и прекрасный слух и голос, но В те времена путь певицы считался греховным, отец девушки видел ее художницей и Ангелика делает свой выбор: Живопись поведет ее к Храму искусств, виднеющемуся на вершине. Меняются эпохи, меняется жизнь, но во все времена вопрос судьбоносного выбора неизменно встает перед каждым человеком. Над Минервой может трубить Слава (или короновать героя венком) или сверху взирать Отец-Время (символ того, что героя будут помнить вечно). Его герой погружен в глубокое раздумье, он никак не решится сделать выбор между наслаждением и долгом и даже склоняется к первому: художник объединяет Геркулеса и Афродиту, заключая их фигуры в классический треугольник шаловливый Амурчик, не теряя времени, уже тащит куда-то палицу героя, однако стоящая напротив Афина напоминает Геркулесу о его миссии, указывая на гору. А известная немецкая художница Ангелика Кауфманн, одна из образованнейших дам своего времени, у которой заказывали портреты даже Павел I и Екатерина II, которой сам Гете посвящал стихи, перенесла этот сюжет «на себя». А кто поверит каким-нибудь словам твоим. Какое удовольствие знаешь ты, когда ты не хочешь ничего делать для этого. А у тебя что есть хорошего.
Художнику – я добрая помощница отцу семейства – верный страж слуге – любезное пособие. Знай, Геракл: без труда боги не дают людям никакого добра. Посмотри на меня и улыбнись скорее. Счастлив тот, кто живет, как гость на пиру. По всему этому сужу, что из тебя мог бы выйти славный работник в великих подвигах добра и что через тебя я могла бы достигнуть еще большего уважения. Друзьям своим я даю право отовсюду извлекать пользу». Жизнь прекрасна, в ней столько радостей.
Обучать Геракла военному искусству он поручил отличнейшим знатокам дела. Ты никогда не слыхала того, что приятнее всего звучит, — похвалы себе.
Эта история была впервые рассказана греческим софистом Продиком в своей речи, но дошла до нас в пересказе Сократа, записанном Ксенофонтом («Воспоминания о Сократе», II, 1, 21-34). Оба юноши грезят и во сне им приходится делать непростой выбор. Тогда увидел он, что по направлению к нему идут две стройные женщины. С наслаждением вспоминают они о прежних подвигах, с радостью делают то, что требуется в настоящую минуту благодаря мне они любезны богам, милы друзьям своим, в уважении у сограждан.
Встречаются переработки сюжета, заменяется не только Геракл, но два альтернативных пути, между которыми он должен сделать выбор— например, Джошуа Рейнольдс заставил великого актера Гаррика колебаться между двумя театральными жанрами, а Анжелика Кауфманн написала свой автопортрет, выбирающей между двумя свободными искусствами (впрочем, то, что она написала автопортрет, а не кантату, однозначно указывает на её жизненный выбор). По обе стороны от героев симметрично друг другу изображены две женские фигуры. И Геркулес вновь останавливается на распутье. Он отличился храбростью так же, как и брат Геракла Ификл. Какое удовольствие знаешь ты, когда ты не хочешь ничего делать для этого. Посмотри на меня и улыбнись скорее. Как-то в своей речи софист Продик из Кеоса, друг Сократа и Платона, рассказал такую аллегорическую историю: когда совсем еще юный Геракл (Геркулес) сидел на распутье и размышлял, какую дорогу выбрать, к нему подошли две женщины — Изнеженность и Добродетель.
В эпоху Ренессанса выбор Геркулеса становится символом духовной борьбы, «психомахии», благодаря которой античный герой эволюционирует в блуждающего рыцаря и наконец в аллегорию Христа4. Он часто упоминается в Британии. Главной фигурой у Рафаэля стал, правда, не Геркулес, а полководец Сципион Африканский.
Решись на такую жизнь, Геракл, сын почтенных родителей и ты достигнешь высшего счастья. Фигура Добродетели, как правило, одета, а Порока обнажена или имеет открытую грудь. По крайней мере учитель часто имел причины порицать его и наказывать.
Идем со мной и ты будешь счастлив. Жрец находится на распутье и, в ожидании помощи, сопротивляется искушению Нет ли связи между этим Арканом и сюжетом «Геркулес на распутье». Юный герой сознательно отверг легкий путь.
Не видела ты никогда, что приятнее всего взору, – доброе дело.
«Сон рыцаря» — такое название дал своей маленькой картине, выполненной для Сципиона Боргезе, 22-летний Рафаэль «Геркулеса на распутье» написал один из мастеров сиенской школы. Оба брата награждены были благодарным царем Креоном за их геройские подвиги. Далее следует упоминуть труд Бена Джонсона «Pleasure reconciled to Virtue» (1619).
Я честная участница в мирных занятиях, надежная союзница в войне и вернейший друг. А кто поверит каким-нибудь словам твоим. Роберт Дадсли (Robert Dodsley) в 1775 году опубликовал поэму «The Choice of Hercules». У Рафаэля Афина и Афродита тоже зовут Сципиона на два разных пути — путь мудрости и внутренних сражений (меч и книга в руках Афины) ведет круто вверх и по нему уже устремились вперед всадники путь спокойствия и любви (цветок Афродиты) ведет в долину, залитую безмятежным светом Оба героя спят, однако на выбор, который они делают, отчасти указывает их поза: оба склоняются в сторону Афины-Добродетели. В 1570-х годах Паоло Веронезе на своей картине обозначил выбор Геркулеса много яснее: тот пытается в объятиях Добродетели найти защиту от преследований Порока. Спустя два века к этому сюжету обратился другой итальянец, Помпео Батони. Когда Геракл услышал эти обещания, он спросил: «Женщина, как же твое имя. » А та в ответ: «Друзья называют меня Блаженством враги же, желая унизить, Пороком». Мало будут заботить тебя войны и другие предприятия, единственной заботой твоей будет — как бы поесть дорогого кушанья, как бы попить тонкого вина, как бы понежить взор, слух и другие чувства.
Идем со мной и ты будешь счастлив. Выражение возникло из речи греческого софиста Продика (V в. до н. а. ) известной лишь в изложении Ксенофонта «Воспоминания о Сократе», 2, 1, 21 — 33). 118). Влюбленные пьют воду из него, но она не утоляет, а только разжигает их страсть. Кто поможет тебе в какой-нибудь нужде.
Как-то в своей речи софист Продик из Кеоса, друг Сократа и Платона, рассказал такую аллегорическую историю: когда совсем еще юный Геракл (Геркулес) сидел на распутье и размышлял, какую дорогу выбрать, к нему подошли две женщины — Изнеженность и Добродетель.
Далее об этом упоминает, в частности, Цицерон в трактате «Об обязанностях» (I. Счастлив тот, кто живет, как гость на пиру. Роберт Дадсли (Robert Dodsley) в 1775 году опубликовал поэму «The Choice of Hercules».
Тогда увидел он, что по направлению к нему идут две стройные женщины. В 1775 году она написала «Автопортрет на распутье между Живописью и Музыкой»: юная девушка не отрываясь смотрит на Музыку, путь певицы влечет ее, ведь у Ангелики не только дар художницы, но и прекрасный слух и голос, но В те времена путь певицы считался греховным, отец девушки видел ее художницей и Ангелика делает свой выбор: Живопись поведет ее к Храму искусств, виднеющемуся на вершине. Юноши — в любви у стариков старики — в уважении у юношей.
Это оскорбление повело, разумеется, к войне между Орхоменом и Фивами. Гераклу он дал в супружество старшую дочь свою Мегару, Ификлу — младшую дочь. Мое имя Нега. А известная немецкая художница Ангелика Кауфманн, одна из образованнейших дам своего времени, у которой заказывали портреты даже Павел I и Екатерина II, которой сам Гете посвящал стихи, перенесла этот сюжет «на себя». Его герой погружен в глубокое раздумье, он никак не решится сделать выбор между наслаждением и долгом и даже склоняется к первому: художник объединяет Геркулеса и Афродиту, заключая их фигуры в классический треугольник шаловливый Амурчик, не теряя времени, уже тащит куда-то палицу героя, однако стоящая напротив Афина напоминает Геркулесу о его миссии, указывая на гору.
Друзьям своим я даю право отовсюду извлекать пользу. «Ну вот видишь, любезный Геракл, — вмешалась тут ее спутница, — как длинен и как труден путь, на котором эта женщина обещает тебе счастье и радости я поведу тебя к блаженству более легким и коротким путем. » — «Несчастная, — отвечает ей Добродетель, — что есть у тебя хорошего. Геракл выбрал последнее». — Жалкая тварь.
Сиенский мастер возвращается к образу Геркулеса, однако оставляет его, по примеру Рафаэля, погруженным в сон (необычное для этого сюжета решение).