Эль Греко Апостолы Петр И Павел

апостолы петр и павел эль греко

Расстановка закладок в Апостоле также неслучайна. Но чтобы мочь на себя положиться, надо в определенной мере возвыситься над собой. Они, оба люди эпохи Возрождения, беседовали об искусстве, философии, богословии. Конечно, мы не найдём в «Апостолах» оптической обратной перспективы, тем не менее, эффект прямой тоже сильно ограничен. Такие «совпадения» подчеркивают, как мне кажется, духовное единство двух апостолов.

Это черты, повторим, не очень явные, сводящиеся в данном случае к выразительному «смятению» тяжёлых одежд, ниспадающих контрастными складками, движению рук, типично грековским зелёному и красному. Образование он начал получать на Крите, продолжил в Венеции, позднее переехал в Рим. Взгляд обращен к другой точке или же внутрь себя. К тому же неискушённого зрителя неизбежно поражала разница между тициановским по характеру письмом и острой портретностью Великого инквизитора Ниньо де Гевара (по последним предположениям на портрете изображён кардинал-инквизитор Сандоваль и Рохас) и деформированным обликом, например, святого Андрея в картине «Святой Андрей». Позволю себе высказать мнение – не претендуя, естественно, на постижение Божиего промысла, но все же: думаю, не зря Господь призвал Петра и Павла к мученической смерти в один период и в одном городе, где они в то время проповедовали, — в Риме. Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати».

Святые апостолы Петр и Павел: их образы в искусстве

Что касается рук и голов апостолов их «слишком человеческая орфография» смотрелась бы абсолютно уместно в любом портрете Нового времени.

Для этого стоит вспомнить о том, что в 1577 г. в Испанию приехал не новичок, а 36-летний мастер с блестящей выучкой и обширными знаниями, входивший в кружок Фульвио Орсини известного эрудита, библиотекаря кардинала Алессандро Фарнезе приехал профессионал, настолько уверенный в себе, что молва приписывала ему утверждение, что он-де расписал бы Сикстинскую капеллу получше Микеланджело художник, впитавший атмосферу позднего итальянского Ренессанса и заявлявший, что живопись – вовсе не ремесло (скорее, наука) и написавший позже утраченный трактат о живописи, архитектуре и скульптуре мастер, убеждённый в своих правах на большие гонорары и на особый образ жизни, оправдываемый избранничеством. Икона самодостаточна и не нуждается в зрителе. Разделения мира на град земной и град божий сохраняется до Страшного суда. Обязанность следить за соблюдением требований возлагалась на епископов. Не осталось у него и учеников.

1. Апостолы Петр и Павел, Эль Греко
2. Апостолы Петр и Павел Эль Греко
3. Святые Апостолы Петр и Павел (1587-1592)
4. Описание картины «Апостолы Петр и Павел»
5. Эль Греко Апостолы Петр и Павел

Церковное искусство – всегда и неизбежно искусство регламентированное. Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять. – Считается, что это Евангелие. Нелишне напомнить, что официальным центром католицизма в Испании было как раз толедское архиепископство, религиозная столица страны, а совсем недавно (до 1561 г. ) просто столица. Себастьян и св. Масштаб художника (возрожденческого и поствозрожденческого) измеряется «широтой шага», тем, насколько широко он «шагнул» – от себя к себе, насколько хватило его дарования на то, чтобы «найтись» в открывшемся разнообразии «манер» и, оставив позади их все, открыться «естественному свету».

Отметим, что «второсортность» этих художников есть результат сравнения их с великими – Рафаэлем, Микеланджело и др. А на него Эль Греко поначалу и рассчитывал. Приземистый, с простым, но вдохновенным лицом, св. И вообще все великие трудились для идеи. National Galery of Art.

Вспомним, что один из близких друзей мастера, послуживший моделью для знаменитого портрета (около 1609 г. ), по справедливости считающегося едва ли не лучшим произведением данного жанра в мировой живописи, прелат и придворный проповедник Филиппа III, поэт Феликс Ортенсио Парависино (ум. 21 Этот приём, прежде всего, нарушает линейную перспективу, создавая впечатление анатомических аномалий и «змеевидного» облика (figura serpentinata – термин Джованни Паоло Ломаццо, 1538-1600). Кроме того, Эль Греко присуща тонкость и точность ликов, что тоже перекликается с критской традицией. В нём скрупулёзно соблюдены все требования возрожденческой нормы (кстати, портрет горизонтален по композиции, эта горизонтальная композиция, создающая впечатление целостности и устойчивости, в общем, не характерна для Эль Греко, живописца, тяготевшего к неустойчивости и изменчивости сливающихся форм) и сходство с живописью Тициана дополняется поразительным сходством головы Кловио с тициановским же портретом папы Павла III в кресле.

Апостол Павел здесь никого не обличает. Здесь он знакомится с Иеронимой де лас Куэвас, у них рождается сын Хосе Мануэль. Да, визионер, если угодно, но не грезящий наяву мечтатель, а творящий, так сказать, в свете «естественного света», как Св.

• Пётр и Павел: размышление перед картиной Эль Греко
• Эль Греко «Апостолы Петр и Павел» (между 1587-1592)
• Апостолы Петр И Павел Эль Греко
• Греко, Эль – Апостолы Петр и Павел
• Записки переводчика с Андреем Десницким
• Эль Греко: Картина «Апостолы Петр и Павел»

Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати». Апостолы Петр и Павел – одно из самых спокойных полотен религиозной живописи Эль Греко. Камень, Его же небрегоша зиждущие, Сей бысть во главу угла. Сам же он чудесным образом обращается ко Христу. Как писал Павел: помните, мы куплены дорогой ценой.

Того, на чем строится совокупность приёмов прямопер-спективного изображения. – Его путь ко Христу был очень своеобразным. Переведя с этого портрета взгляд на «Апостолов», мы сразу обнаруживаем, что это не совсем портрет и даже вовсе не портрет, хотя и портрет тоже. При этом он не выбирает одну из этих возможностей в качестве канонической, но, выражаясь по-гегелевски, снимает или преодолевает их все. Не зря Николай Бердяев называет его религиозным гением. Это черты, повторим, не очень явные, сводящиеся в данном случае к выразительному «смятению» тяжёлых одежд, ниспадающих контрастными складками, движению рук, типично грековским зелёному и красному Лица – несомненно, портретны, поскольку изображение Павла воспроизводит более ранний автопортрет (в облике апостола Павла) из собрания маркизы де Нарраес и рядом с ним Пётр, не имеющий реального прототипа, смотрится тоже вполне «портретно». Усвоив уроки фламандского «натурализма», Пульцоне через головы старших современников вернулся к Высокому Возрождению, ориентируясь на Рафаэля.

1. Наталья Буяновская: Пастель (май 2018)
2. Наталья Буяновская: Новые картины (май 2018)
3. Наталья Буяновская: Пастель (часть 2-я)
4. Наталья Буяновская: Акварель (часть 6-я)
5. Наталья Буяновская: Акварель (часть 5-я)
6. Наталья Буяновская: Акварель (часть 4-я)

Две «орфографии» картины, очевидные и не очень подготовленному взгляду, обретут ещё больший смысл, когда мы вспомним, что апостолы суть земные существа, люди, приобщённые к верхнему миру посредством особой благодати. Известно, что Доменикос Теотокопулос (1541-1614), прозванный в Италии Греком, родился в городе Кандии на Крите и, прежде чем обосноваться в Толедо, довольно длительное время совершенствовал своё мастерство в Венеции и Риме.

Итак, на роль решающей постепенно выдвигалась инстанция вкуса, критерий зыбкий, но в общих чертах угадываемый. – В своем творчестве, как и в жизни, Эль Греко стремился к гармонии. Руки Петра находятся на том же уровне. – и Павел вдруг видит Самого Бога.

Речь идет о книгах, лежащих на столе. Фигуры апостолов объёмны и, вместе с тем, в высшей степени декоративны. В Венеции он из иконописца сделался живописцем, в Риме продолжил «образование» (кавычки говорят не просто об усвоении навыков, но об образовании самого себя), в Толедо он стал подлинным Греком. И здесь, на первый взгляд, композиционное решение картины также просто. Таким образом, очевидно, как высоко ценил Апостол Петр церковно-каноническое значение Послания Апостола Павла. Усвоив уроки фламандского «натурализма», Пульцоне через головы старших современников вернулся к Высокому Возрождению, ориентируясь на Рафаэля.

в 1633 г. ) в одном из сонетов, посвященных художнику, а всего их – четыре, определяет его живопись с помощью слова «extraneza», т. е. как необычную14. И это тоже передано, в том числе, через одежду. В итоге тематические ограничения на религиозные сюжеты больше относились к живописцам в протестантских странах, тогда как их коллеги-католики продолжали писать различные композиции на евангельские и ветхозаветные темы изображать святых, Деву Марию, Св. Сам Петр стоит несколько глубже. Ведь он её использует при изображении «верхнего мира», августинова «небесного града», оставляя для «града земного» технику вполне неманьеристской ренессансной живописи38, конечно, тоже преображенную под его кистью. Петр смиренно принимает свой жребий и со словами: «Domine, tecumveniam» («Господи, позволь и мне с Тобой») – поворачивает назад в Рим, где его ждет арест и мученическая смерть на кресте.

Ведь недаром век, ориентировавшийся в эстетическом плане на «идеалы благородной простоты и спокойного величия», а именно XVIII век, счёл его творчество патологическим казусом. Вкус нормативен, поскольку антинормативен: всякое произведение он судит, значит, разлагает, подвергает уничтожающей критике, чтобы затем «собрать» его на новой – только в ходе этого критического анализа и обнаружившейся – основе, – на основе суждения вкуса. Искусствоведы, анализировавшие картину, мало задумывались о том, что это может быть.

Многие молодые критские художники ехали совершенствовать свое мастерство в Италию.

Schroth S. Burial of the Count of Orgaz // Studies in the History of Art. Такие «совпадения» подчеркивают, как мне кажется, духовное единство двух апостолов. Оно избегает всех «несовершенств зрения» (Плотин) исключая передачу рефлексов, эффекта много-слойности воздуха, приглушающего цвет удалённых предметов, – всего того, что граничит с непосредственным зрением.

Думаю, оно свойственно не только апостолам, но и каждому христианину. Икона — не портрет, не картина— это всегда путь богопознания, размеченный автором по каким-то только ему дарованным знакам, маякам, символам, соавторство в Духе, послание вне времени и пространства. Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять. В результате живопись стала, собственно, живописью, т. е. картиной, значительно менее декоративной, но эта утрата в свою очередь компенсировалась иллюзией глубины изображения, обогатившей возможности передачи «естественного сходства», причём имеются в виду не только портретная живопись или натюрморт, которые отпочковались именно в итоге секуляризации изображения. Ведь недаром век, ориентировавшийся в эстетическом плане на «идеалы благородной простоты и спокойного величия», а именно XVIII век, счёл его творчество патологическим казусом. В «Погребении графа Оргаса» не очень трудно разобраться именно потому, что мир верхний – наверху, а мир нижний – внизу. Эта линия проходит не по центру полотна.

И в Западной и в Восточной традиции эти два человека считаются основателями Церкви. Католическая церковь не могла найти лучшего распространителя своим идеям «в массах», чем Пульцоне ибо у него, как выразились бы идеологи соцреализма, «форма» была подчинена «содержанию». Сравнительное описание преображения искусства увело бы нас слишком далеко от «Апостолов» Эль Греко.

Отныне ограниченное рамой или стеной живописное пространство призвано создавать иллюзию «окошка в стене». Освоив школу византийской иконописи, Доминикос едет в Венецию и учится там у Тициана, Тинторетто и других мастеров. Ведь и романтики, за редким исключением, не признали Эль Греко «своим».

ниже. Так, фигуры апостолов расположены рядом, они изображены почти en face, светлая вертикальная полоса фона правой границей «разрезает надвое» изображение. Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле. Иногда («Погребение графа Оргаса», «Коронация Девы Марии») Эль Греко прибегает к созданию особого оптического эффекта – «закругления» линейной перспективы.

Эль Греко — величайший мастер колорита. Vol. Холст, масло. Различие бросается в глаза: портрет знаменитого миниатюриста, обладающий всеми приметами живописной манеры Эль Греко, «нормален» во всех отношениях. Нижний мир трактован в тёмно-золотистой венецианской гамме имеет один источник света (сверху), строго подчинён линейной перспективе.

Этот фрагмент можно интерпретировать как гармонию и внутреннее единство в служении Церкви. – Оно исходит из того, что на последней работе Эль Греко – в цикле апостолов – все герои тоже смотрят в одну сторону и в центре их внимания – Христос. «Духу» контрреформации и установкам Тридентского собора идеально соответствовала живопись отличного итальянского мастера Шипионе Пульцоне, прозванного Гаэтано (1544-1598), чье творчество могло бы считаться в указанном смысле образцовым. Вероятно, этим и объясняется двойственное отношение публики к его творчеству, неприятие, особенно усугублявшееся с течением времени в конце XVII и в XVIII вв., по мере того как «религиозный сюжет всё более и более становится только предлогом для изображения тела и пейзажа». Искусство Испании XVI—XVII вв. Это-то и придаёт картинам Эль Греко особую убедительность» 22.

Маврикия». В общих чертах, да, но присмотримся повнимательнее к картине, чтобы попытаться понять, что удивляло современников в творчестве живописца, при том, что абсолютно очевидно, что «Апостолы» далеко не самое странное из его произведений. Петр ни о чем не спрашивает Павла, а тот ничего ему не отвечает. Если только заказчиком не был сам король.

В разделе, посвященном композиции, я надеюсь подробно опровергнуть это в корне ошибочное суждение исходя из анализа художественных средств – как чисто живописных, так и сугубо символических – использованных художником для передачи идей, которые он стремился выразить данным произведением. Schroth S. Burial of the Count of Orgaz // Studies in the History of Art.

Именно мистическая традиция подсказала философу Декарту название этого состояния: «естественный свет». Исследования творчества художника, принадлежащие разным авторам, позволяют сделать вывод, что живописная манера Эль Греко сформировалась под влиянием трех великих художественных культур – византийской итальянской и испанской. Доменикос не был исключением. Апостол Павел обличил его: сказал, что Петр сделал это из лицемерия. И причина такого положения дел не только в религиозной тематике.

Разумеется, многие приёмы использованные художником при изображении этого мира, заимствованы Эль Греко у так называемых маньеристов (сейчас мы не намерены касаться этой обширной темы) но маньерист пребывает таковым во всех картинах, а Эль Греко определенной манерой не скован и позволяет себе свободно мыслить в каждом случае по-особому. При этом тот факт, что Петр и Павел два очень разных не только по возрасту, но и по характеру человека, тоже очевиден. Фигуры апостолов объёмны и, вместе с тем, в высшей степени декоративны.

10 Отметим, что «второсортность» этих художников есть результат сравнения их с великими – Рафаэлем, Микеланджело и др. Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати». В эрмитажных Апостолах нет ничего общего с позднейшими деформированными фигурами святых, напоминающими взивающиеся к небу языки пламени. Если сосредоточиться на «странностях» или, лучше сказать, на особенностях зрелого и позднего творчества художника, то они в «Апостолах» налицо, хотя и в смягчённом виде. Здесь же в зале работы учеников Веласкеса — Хуана Масо Портрет Филиппа IV и Хуана Парехи Портрет командора ордена Сант-Яго де Ком-постела, а также работы его последователей Антонио Пуга (Точильщик) и Антонио Переда (Натюрморт). Ведь и романтики, за редким исключением, не признали Эль Греко «своим».

Но поскольку требования носили достаточно общий характер: благочестие (церковь не одобряла крайностей маньеризма) и соответствие ортодоксии, а жёсткий канон отсутствовал, то оценка того или иного произведения была в значительной мере делом вкуса. Сами по себе это первоклассные мастера, например, такая европейская знаменитость как Федерико Цуккаро (1542-1609), художник, архитектор, скульптор и теоретик искусства, расписывавший для папы Capilla Paolina, сбежавший в Лондон и написавший там портреты королевы Изабеллы и Марии Стюарт, вернувшийся через 6 лет в Италию (в Венецию, где работал во дворце Дожей), возвращённый папой в Рим для окончания росписей и отправившийся в 1586 г. по приглашению Филиппа II в Мадрид. Конечно, мы не найдём в «Апостолах» оптической обратной перспективы, тем не менее, эффект прямой тоже сильно ограничен. В Венеции он из иконописца сделался живописцем, в Риме продолжил «образование» (кавычки говорят не просто об усвоении навыков, но об образовании самого себя), в Толедо он стал подлинным Греком.

Католическая церковь не могла найти лучшего распространителя своим идеям «в массах», чем Пульцоне ибо у него, как выразились бы идеологи соцреализма, «форма» была подчинена «содержанию». Эль Греко оставил после себя библиотеку из 130 книг на четырёх языках о литературе, живописи и архитектуре (для XVI века — целое богатство). Одновременно «натурализм» Пульцоне также был стопроцентной «манерой». В православной иконографии святых апостолов Петра и Павла чаще всего изображали вместе (хотя можно найти немало икон, на которых святые представлены по отдельности). Апостолы Петр и Павел Между 1587-1592. Важно то, что они сумели сделать.

Сами по себе это первоклассные мастера, например, такая европейская знаменитость как Федерико Цуккаро (1542-1609), художник, архитектор, скульптор и теоретик искусства, расписывавший для папы Capilla Paolina, сбежавший в Лондон и написавший там портреты королевы Изабеллы и Марии Стюарт, вернувшийся через 6 лет в Италию (в Венецию, где работал во дворце Дожей), возвращённый папой в Рим для окончания росписей и отправившийся в 1586 г. по приглашению Филиппа II в Мадрид. – Обычно считается, что это Евангелие. Было бы, однако, весьма наивным полагать, что частичный отказ от перспективности при письме «божественной» части картины представляет собой некое непосредственное возвращение к принципам средневековой изобразительности. 19 Интересный исторический экскурс в традиции изображения двух миров можно найти в статье американского исследователя Сары Шрот, в которой она, в частности, пишет: «В тринадцатом веке в связи с необходимостью иллюстрировать сочинение святого Августина «О граде Божьем» возник новый стиль изображения святых. Вот таким образом-то «нормальны» все земные толедские портреты и страдает аномалиями Святой Андрей, да и все святые, коль скоро они принадлежат верхнему миру. Претензии Эль Греко на высокую оплату изумляли церковных иерархов, а тот факт, что художник снял для себя часть роскошного дворца маркиза де Вильены, да ещё нанял по венецианскому образцу музыкантов, чтобы они услаждали его и узкий круг избранных друзей во время обедов, вызвал повсеместное удивление в Толедо.

Но «Апостолы Пётр и Павел» – одно из немногих полотен Эль Греко, где двоемирие «упрятано» глубже, поскольку связано не с непосредственным уровнем сюжета, а с персонажами произведения. Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле. Петр сначала соглашается с Павлом, что нужно и необрезанных язычников обращать ко Христу и не требовать от них исполнения Моисеева Закона. А если нет Что же, в этом случае Эль Греко через своих«Петра и Павла»задает каждому из нас высокую, но необходимую планку.

Со временем он внутренне разошелся с Тицианом. Сравнительное описание преображения искусства увело бы нас слишком далеко от «Апостолов» Эль Греко. Апостолы прекрасно это понимают. Но это не так. Изображение мира в целом, т. е. так, как мы его не видим, но знаем, пиктографично, это своеобразное рисуночное письмо, оперирующее готовыми «буквами». 121, 5x105 Уроженец Крита, Эль Греко относится к испанской школе живописи.

С Петром ситуация понятна: Сам Христос особо выделяет его из числа других апостолов. Однако о Риме все же стоит сказать несколько слов. Изображение мира в целом, т. е. так, как мы его не видим, но знаем, пиктографично, это своеобразное рисуночное письмо, оперирующее готовыми «буквами».

Отныне ограниченное рамой или стеной живописное пространство призвано создавать иллюзию «окошка в стене». С портретной живописью, долгое время остававшейся в Испании единственным видом светского жанра, знакомят также два парадных репрезентативных портрета кисти Хуана Пантохи де ла Круса (1551—1609). Таким образом, в самом главном апостолы все же едины. Как уже говорилось, он всю жизнь учился. В этом городе, где смешались гуманизм, мистицизм и контрреформация, возможность сделаться «своим» казалась наиболее вероятной. Кроме того, огромное влияние за время пребывания в Венеции на него оказал Тинторетто.

Гордый и независимый, но вместе с тем трудолюбивый и просвещённый. Судить, полагаясь на вкус, значит судить, полагаясь на себя. Страшные гонения на христиан в Риме. Известно, что Доменикос Теотокопулос (1541-1614), прозванный в Италии Греком, родился в городе Кандии на Крите и, прежде чем обосноваться в Толедо, довольно длительное время совершенствовал своё мастерство в Венеции и Риме2. Выполняя директивы Тридентского собора, завершившего работу в 1563 г., католическая церковь предъявляла художникам ряд требований, вытекавших из самой сущности Контрреформации как противодействия, т. е. реакции на действия реформаторов. В искусстве он пошел своим самобытным путем.

Свободно владел четырьмя языками – греческим, латынью итальянским, позднее и испанским. Бывшая столица в ту пору представлялась как бы островком, откуда ещё не улетучилась атмосфера арабо-еврейских культурных традиций, город отличался особым повышенным «полиглотизмом» культуры (термин Ю. М. Лотмана) и как следствие такого полиглотизма напряжённостью духовной интеллектуальной и религиозной жизни и, кроме того, политическим нонконформизмом. После него осталось колоссальное эпистолярное наследие – до нас дошла только его часть, то, что мы читаем в Новом Завете. Об идее светоносности см. Он вырос в среде римо-католиков и ему равно близки были и иконопись и западная живопись. Вот почему он католик, хотя на Крите доминировали греческие культурные традиции. Уже упоминавшийся нами П. А. Флоренский пишет по этому поводу: «Но и пользование двумя пространствами зараз, перспективным и неперспективным, встречается тоже. » и далее: «Этот приём составляет характерную особенность Доменико Теотоко-пуло, по прозванию El Greko, «Сон Филиппа II», «Погребение графа Оргазе», «Сошествие св.

Таким образом, в основе всех уровней текста «Апостолов Петра и Павла», уровней рисунка, композиции, цвета, персонажа лежит оппозиция «земное – небесное» и она-то, проявляясь на всех уровнях и рождает особую экспрессию этого завершённого в себе и внешне уравновешенного полотна. Так полагал Мей стер Экхарт. Различие бросается в глаза: портрет знаменитого миниатюриста, обладающий всеми приметами живописной манеры Эль Греко, «нормален» во всех отношениях.

Некоторые искусствоведы даже полагают, что Эль Греко копировал Тициана. Да и как же иначе – ведь по ренессансным меркам художник имел право на странность, а избранность осознавалась ценностью не в сакральном или феодальном смыслах, но в качестве «природной заслуги», если воспользоваться парадоксальным словосочетанием Гёте. ниже.

В «Погребении графа Оргаса» не очень трудно разобраться именно потому, что мир верхний – наверху, а мир нижний – внизу. Икона самодостаточна и не нуждается в зрителе. Тереса.

11. У Бога ничего случайного не бывает. Композиционно единство Апостолов передается обращенностью их корпусов друг к другу. Относительно нижнего мира можно с полным правом сказать, что он писан блестящим мастером позднего Возрождения, учеником Тициана, автором толедских портретов и т. д. Что касается civitas dei, верхнего мира, то это нечто принципиально иное: верхний мир пребывает в состоянии полёта, границы между предметами неустойчивы, фигуры и вещи постоянно тяготеют к превращению во что-то другое20, одного источника света нет – всё светоносно фона соответственно тоже нет, он весь «включён» в действие холодный жемчужный колорит сочетается с более локальным (символическим) использованием цвета.

Это случилось по дороге в Дамаск. Washington, 1982. Хорошо представлено творчество старшего современника Веласкеса Хосе Риберы (1591—1652). Вот что справедливо, хотя и неодобрительно, писал по этому поводу П. А. Флоренский: « когда разлагается религиозная устойчивость мировоззрения и священная метафизика общего народного сознания разъедается усмотрением отдельного лица с его отдельною точкою зрения в этот именно данный момент, – тогда появляется и характерная для отъединённого сознания перспективность». Это было искусство, чуждое всяким «странностям», доступное «простому человеку», неискушённому зрителю, без ухищрений маньеризма и в то же время профессионально безупречное как с точки зрения рисунка, очень крепкого, так и колорита. – В 1587 году (а закончил в 1592-м).

Они, оба люди эпохи Возрождения, беседовали об искусстве, философии, богословии И гость был поражен нестандартностью мышления Эль Греко, который сначала полностью раскритиковал Аристотеля, а затем вообще заявил, что Микеланджело, конечно, был хорошим человеком, но дурным живописцем. Тереса39. И всё бы хорошо с Павлом: красная тога, яркая лысина, великая Книга и мощные руки (вспомним Маяковского — «прибирала партия к рукам»). Но почему же Церковь поступает наоборот.

Плюс, ко всему прочему, он был человеком Ренессанса. А если нет Что же, в этом случае Эль Греко через своих «Петра и Павла» задает каждому из нас высокую, но необходимую планку. Иконопись широко пользуется возможностями, которые предоставляет ей обратная перспектива. Так полагал Мейстер Экхарт.

Этот фрагмент можно интерпретировать как гармонию и внутреннее единство в служении Церкви. «Domine, quovadis. » («Господи, куда ты идешь. ») – обращается Петр к Спасителю. Cada uno es hijo de sus obras («Каждый – сын своих дел») – гласил ренессансный принцип, сформулированный (и одновременно спародированный, карнавально «перевёрнутый») Сервантесом. Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали. Это схождение обусловлено задачей пространственно свести два мира, «нижний» и «верхний», воплотить традиционную идея противостояния «земного» и «небесного».

Вкус не исходит из какой-либо существующей нормы он её устанавливает. Судить, полагаясь на вкус, значит судить, полагаясь на себя. Не случаен и выбор места жительства. «Шаг» Эль Греко был очень широким: он «шагнул» из одной эпохи прямо в другую и не исчез. Что же касается самого способа отсылки к миру ушедшей «орфографии», то этот приём значащих реминисценций сделался приметой искусства XX в., признавшего великого мастера «своим».

Думаю, это может быть Послание к Ефесянам: оно по духу очень сильно перекликается с Посланием апостола Петра. В месте их зрительного соприкосновения (его нет на самом деле, так как Петр стоит глубже) фигуры Апостолов сливаются в единую линию. Среди картин XVI в. обращают на себя внимание две вещи Луиса де Моралеса (1509—1586) Скорбящая мадонна и Мадонна с младенцем. Как бы то ни было, с 1575 года и до конца своих дней – до 1614 – он прожил в Толедо.

Иеро-ним, внимающий звуку трубы, Св.

Для этого стоит вспомнить о том, что в 1577 г. в Испанию приехал не новичок, а 36-летний мастер с блестящей выучкой и обширными знаниями, входивший в кружок Фульвио Орсини известного эрудита, библиотекаря кардинала Алессандро Фарнезе приехал профессионал, настолько уверенный в себе, что молва приписывала ему утверждение, что он-де расписал бы Сикстинскую капеллу получше Микеланджело художник, впитавший атмосферу позднего итальянского Ренессанса и заявлявший, что живопись – вовсе не ремесло (скорее, наука) и написавший позже утраченный трактат о живописи, архитектуре и скульптуре мастер, убеждённый в своих правах на большие гонорары и на особый образ жизни, оправдываемый избранничеством. Но, наверное, не это главное. Он — весь в сомнениях и размышлениях.

Возвратившись к «верхнему» и «нижнему» (кстати, мы пользуемся терминологией очень популярного в Испании XVI в. философа-неоплатоника Леона Еврея) мирам «Погребения графа Оргаса», мы увидим не что иное, как пронизанное сознательностью рядоположение различных методов изображения соответственно сущности изображаемого объекта. Что это значит. Вкус нормативен, поскольку антинормативен: всякое произведение он судит, значит, разлагает, подвергает уничтожающей критике, чтобы затем «собрать» его на новой – только в ходе этого критического анализа и обнаружившейся – основе, – на основе суждения вкуса. Не осталось у него и учеников. Этот приём прежде всего нарушает линейную перспективу, создавая впечатление анатомических аномалий и «змеевидного» облика (figura serpentinata – термин Джованни Паоло Ломаццо, 1538-1600). Относительно нижнего мира можно с полным правом сказать, что он писан блестящим мастером позднего Возрождения, учеником Тициана, автором толедских портретов и т. д. Что касается civitas dei, верхнего мира, то это нечто принципиально иное: верхний мир пребывает в состоянии полёта, границы между предметами неустойчивы, фигуры и вещи постоянно тяготеют к превращению во что- то другое, одного источника света нет – всё светоносно фона соответственно тоже нет он весь «включён» в действие холодный жемчужный колорит сочетается с более локальным (символическим) использованием цвета.

Вполне справедливо будет сказать, что он действительно потрудился более других апостолов. Это схождение обусловлено задачей пространственно свести два мира, «нижний» и «верхний», воплотить традиционную идея противостояния «земного» и «небесного» 19. Об идее светоносности см. Но цель его одна – проповедь Христа, призвание людей в лоно Церкви.

Маврикия». Этот принцип лежал в основе всего его искусства, наиболее очевидным образом воплотившись в пространственно-нарративных категориях «Погребения графа Оргаса», где двое-мирие как раз и составляет сюжет картины, которая по этой причине является наиболее удобным иллюстративным материалом. Композиция произведения тщательно выверенная. Что касается рук и голов апостолов их «слишком человеческая орфография» смотрелась бы абсолютно уместно в любом портрете Нового времени.

Вот таким образом ограничимся замечанием, что косвенным свидетельством радикального переосмысления «искусства», включившего это понятие в абсолютно новые – привычные для нас, но неожиданные для того времени – контексты, служит появление множества трактатов, в которых сами художники, скульпторы, архитекторы выступают уже не как члены цеха, корпорации, составляющие сборник рецептов своего ремесла, но как теоретики-созерцатели, задающиеся вопросом о смысле того, чем они занимаются и вообще, кто они такие35. Ориентация художника на выработанный итальянским Ренессансом стереотип поведения, при котором успеху способствовала индивидуальная эстетическая платформа (индивидуальная в узком смысле), провозглашение примата личных достоинств над родословной, – всё это на земле Испании обрекало и кружок и самого художника на известную замкнутость и нелёгкое существование. Лаврентий напоминает героев испанских народных сказаний. Однако о Риме все же стоит сказать несколько слов.

В результате живопись стала, собственно, живописью, т. е. картиной, значительно менее декоративной, но эта утрата в свою очередь компенсировалась иллюзией глубины изображения, обогатившей возможности передачи «естественного сходства», причём имеются в виду не только портретная живопись или натюрморт, которые отпочковались именно в итоге секуляризации изображения. Если только заказчиком не был сам король. Ориентация художника на выработанный итальянским Ренессансом стереотип поведения, при котором успеху способствовала индивидуальная эстетическая платформа (индивидуальная в узком смысле), провозглашение примата личных достоинств над родословной, – всё это на земле Испании обрекало и кружок и самого художника на известную замкнутость и нелёгкое существование.

В самом углу полотна поместил Евангелие и Эль Греко. Диего де Сильва Веласкес (1599—1660)—один из величайших живописцев прошлого — представлен в Эрмитаже двумя картинами. Об этом пишет апостол Иоанн, в последней главе своего Евангелия. Для того чтобы соответственно иллюстрировать эту идею, художники в своих композициях делили пространство на две зоны. Контрастные холодные и горячие краски словно находятся в состоянии напряженной борьбы.

Неизвестно, что сподвигло художника практически повторить свою раннюю работу. Когда он написал картину для дворца Эскориал, консервативный Филипп II не оценил гения. Последующий путь развития испанской живописи определила теснейшая связь с народными традициями. «Раз ты, Петр, оставляешь народ Мой, Я иду в Рим на новое распятие», – отвечает Христос.

Апостол Петр искренне раскаялся и осознал свою вину. Эрмитажный Портрет Оливареса (ок. Основное место там занимали труды деятелей Возрождения. Возможно, это так, возможно, нет, так как, к сожалению, достоверных данных о дате их гибели не существует. Иконопись широко пользуется возможностями, которые предоставляет ей обратная перспектива.

Однако на Крите он пробыл только часть жизни. Да, характеры и темперамент у всех различны, служение может быть разным. Чтобы развиваться как художник, он в 1567 году переехал в Венецию. Духовная ситуация в Толедо была сложной, при этом не следует забывать и о том своеобразном факте, что самая благая ориентация художника на аутентичное религиозное возрождение приходила в противоречие с реальным положением дел и что именно при «Савонаролах» художников притесняли значительно больше, чем при своенравных и деспотичных папах. Пребывание Эль Греко на своем родном острове не было продолжительным. Всё конкретно-определённое в Ренессансе, – пишет Л. М. Баткин, – собственно не-ренессансно (христианство, платонизм, аверроизм и т. д. ) ибо «Ренессанс – это культура общения культур» 33.

Взоры их сосредоточены, уста сомкнуты, они молятся. Возвратимся к временам Эль Греко и посмотрим, что отличало изобразительное искусство той эпохи и какие его образцы могли бы быть признаны ею безоговорочно «своими».

– Сюжет он выбрал неслучайно. Да и как же иначе – ведь по ренессансным меркам художник имел право на странность, а избранность осознавалась ценностью не в сакральном или феодальном смыслах, но в качестве «природной заслуги», если воспользоваться парадоксальным словосочетанием Гёте. Они у подножия Креста. И это тоже передано, в том числе, через одежду. Обязанность следить за соблюдением требований возлагалась на епископов.

Логичнее думать, что именно это и есть Евангелие. Разделения мира на град земной и град божий сохраняется до Страшного суда. У Эль Греко это показано, например, через цвет одежды.

Они насыщены мерцающим светом, как бы излучаемым предметами. Одна рука лежит на книге Святого Писания, указующий жест другой как бы подтверждает написанные им проповеди христианской веры. У каждого человека свой путь в жизни, свой порой очень нелегкий, выбор. О почтительном восхищении молодого художника творениями великих мастеров свидетельствует один из вариантов его картины итальянского периода «Изгнание торгующих из храма», в которой на первом плане изображены Тициан, Микеланджело, предположительно Рафаэль, а также покровитель Теотокопулоса миниатюрист Джулио Кловио.

Последнее обусловило стойкое господство в испанском искусстве религиозных сюжетов. Масштаб художника (возрожденческого и поствозрожденческого) измеряется «широтой шага», тем, насколько широко он «шагнул» – от себя к себе, насколько хватило его дарования на то, чтобы «найтись» в открывшемся разнообразии «манер» и, оставив позади их все, открыться «естественному свету». Это знаменитый испанский художник Эль Греко. Апостол Пётр был распят на кресте вниз головой, а апостол Павел был обезглавлен.

Арест святого Петра ожидается со дня на день. Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати». Скажем, цветом одеяния – туники, далматики (длинного верхнего одеяния, которое носили поверх туники) или гиматия (плаща). Встречается подобное и в реальной истории. Таким образом, в самом главном апостолы все же едины. Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали.

Он работал не ради «манеры» и не ради «идеи красоты», но ради идеи. Меж тем известно, симметричность иконописного изображения как раз и препятствовала созданию иллюзии реальности, «окошка в стене», одновременно упраздняя необходимость рамы. Не вызывает сомнения, что «Апостолы» в общих чертах принадлежат описанной выше норме. Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять.

Меж тем известно, симметричность иконописного изображения как раз и препятствовала созданию иллюзии реальности, «окошка в стене», одновременно упраздняя необходимость рамы. К раннему периоду творчества художника относится Завтрак (ок. Ученики Эль Греко, как например, Хуан Баутисто дель Майно (1568—1649), в картине которого Поклонение пастухов явно чувствуется стремление запечатлеть простые жизненные наблюдения, пошли по пути реалистических исканий.

Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять. Но, как известно, Филиппу не понравилась ни одна из выполненных для Эль Эскориала картин – ни «Поклонение имени Иисуса», так называемый «Сон Филиппа II», ни «Мученичество св. Вот таким образом-то «нормальны» все земные толедские портреты и страдает аномалиями святой Андрей, да и все святые, коль скоро они принадлежат верхнему миру. На «вкусе» надо остановиться чуть подробнее. Не осталось у него и учеников.

Павел умен, категоричен и беспощаден, решителен и эмоционален. Больше заказов от короля он не получал. Эль Греко – визионер. Конечно, не на пустом месте, а используя репертуар возможностей, предоставленный художественной практикой. У них и день церковной памяти совпадает – 12 июля по новому стилю.

Петр трижды отвечает утвердительно. Кроткий, нерешительный взгляд говорит о колебаниях и внутреннем разладе. Павел умен, категоричен и беспощаден, решителен и эмоционален. Бог был высшей ценностью равно для безымянного средневекового иконописца, для Джотто, для Микеланджело, для Эль Греко.

И Господь трижды говорит ему: паси овец Моих. А усталый Петр смотрит на происходящее с бесконечным разочарованием уже наступившего на все грабли, знает, что ничего нельзя изменить и понимает, что будет, возможно, даже поднимает руку, чтобы утешить (остановить) брата. Отрешённость освобождает от «рабства себе», привычного полуавтоматического функционирования, впервые приводя таким образом «в себя», т. е. в сознание, если под «сознанием» понимать некоторое «трезвение ума», которое как раз и позволяет быть судьёй себе и своим поступкам.

Двенадцать произведений знакомят с творчеством Мурильо (1618—1682), младшего современника Веласкеса и Сурбарана. Отсюда их внимание ко Кресту. Апостолы прекрасно это понимают. Не вызывает сомнения, что «Апостолы» в общих чертах принадлежат описанной выше норме.

был Франсиско Рибальта (1551/55—1628), представленный самой ранней из датированных им картин Поднятие на крест и портретом великого испанского драматурга Лопе де Вега. В том же 1577 г., когда художник поселился в Толедо, в местной тюрьме из-за распрей в кармелитском ордене, вылившихся в спор между «разутыми» и «обутыми» (descal-zos у calzados), сидел один из выдающихся испанских мистиков, поэт Хуан де л а Крус. К этому надо добавить «символическую» функцию цвета (локальный – чистый, беспримесный – цвет в отличие от тонального, учитывающего рефлексы, освещённость, удалённость предмета), также усиливающую декоративный эффект. Лица – несомненно, портретны, поскольку изображение Павла воспроизводит более ранний автопортрет (в облике апостола Павла) из собрания маркизы де Нарраес и рядом с ним Пётр, не имеющий реального прототипа, смотрится тоже вполне «портретно». Оно избегает всех «несовершенств зрения» (Плотин) исключая передачу рефлексов, эффекта многослойности воздуха, приглушающего цвет удалённых предметов, – всего того, что граничит с непосредственным зрением.

Но несмотря на то, что Павел был призван позже всех, потрудился он, пожалуй, более всех. Взоры их сосредоточены, уста сомкнуты, они молятся. Мы видим его сначала гонителем христиан, он и сам называет себя в одном из своих Посланий не иначе как извергом. Больше заказов от короля он не получал.

Эль Греко считал, что язык (или «орфография» в значении Флоренского) может и должен быть различным применительно к изображению столь различных сфер. Эль Греко считал, что язык (или «орфография» в значении Флоренского) может и должен быть различным применительно к изображению столь различных сфер. Будучи греком по происхождению, художник ощутил судьбу испанской нации как свою собственную и стал, по определению того же Бродского, одним из самых испанских живописцев. Духа», «Вид Толедо» и другие его произведения явно распадаются – каждое на несколько, не менее двух пространств, причём пространство духовной реальности определённо не смешивается с пространством реальности чувственной. Крит, Италия, Испания – это его «морады», остановки-ступени итинера-рия, жизненного пути37, каждая из которых была снятием, т. е. «отрицающим сохранением» предыдущих, преодолением, сделавшим его искусство в высшей степени естественным.

Вглядимся в их глаза. К тому же неискушённого зрителя неизбежно поражала разница между тициановским по характеру письмом и острой портретностью Великого инквизитора Ниньо де Гевара (по последним предположениям на портрете изображён кардинал-инквизитор Сандоваль и Рохас) и деформированным обликом, например, Святого Андрея в картине «Святой Андрей».

Переведя с этого портрета взгляд на «Апостолов», мы сразу обнаруживаем, что это не совсем портрет и даже вовсе не портрет, хотя и портрет тоже. Интересный исторический экскурс в традиции изображения двух миров можно найти в статье американского исследователя Сары Шрот, в которой она, в частности, пишет: «В тринадцатом веке в связи снеобходимостью иллюстрировать сочинение Святого Августина «О граде божием» возник новый стиль изображения святых. И даже была закреплена на высоком государственном уровне.

Монументальное полотно Франсиско Сурбарана (ок. Центральное положение этого столба в картине Греко, конечно, неслучайно. В нём скрупулёзно соблюдены все требования возрожденческой нормы (кстати, портрет горизонтален по композиции, эта горизонтальная композиция, создающая впечатление целостности и устойчивости, в общем, не характерна для Эль Греко, живописца, тяготевшего к неустойчивости и изменчивости сливающихся форм) и сходство с живописью Тициана дополняется поразительным сходством головы Кловио с тициановским же портретом папы Павла III в кресле. Для того чтобы соответственно иллюстрировать эту идею, художники в своих композициях делили пространство на две зоны. Думаю, оно свойственно не только апостолам, но и каждому христианину. Но там он долго не задержался – не очень ему понравилась обстановка.

Но «Апостолы Пётр и Павел» – одно из немногих полотен Эль Греко, где двоемирие «упрятано» глубже, поскольку связано не с непосредственным уровнем сюжета, а с персонажами произведения. У Эль Греко это показано, например, через цвет одежды. Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали. Произведением, в котором Эль Греко одновременно являет себя в обеих ипостасях, в котором «лицом к лицу» сходятся два явно различных живописных принципа, является уже упоминавшееся «Погребение графа Оргаса» (1586 г. ). 1598—1664) Св.

Эволюция творчества Греко определяется этапами его жизненного пути. Или цветом волос – Петра и Павла рисуют то темноволосыми, то седыми, то лысоватыми. Но сам Эль Греко был более склонен к более глубоким исследованиям человеческой натуры, творчество Тициана казалось ему слишком чувственным – более внешним, чем внутренним.

National Galery of Art. «Cada uno es hijo de sus obras» («Каждый – сын своих дел») – гласил ренессансный принцип, сформулированный (и одновременно спародированный, карнавально «перевёрнутый») Сервантесом. Одну представлял апостол Петр, другую – апостол Павел. Другая картина Сурбарана Отрочество мадонны подкупает искренностью и теплотой чувств, на ней изображена маленькая трогательная девочка с рукоделием на коленях. Если в части работ Эль Греко считал нужным придерживаться прекрасно им усвоенных перспективы и возрожденческих установок на «натуральность» изображения, то в другой части он ими абсолютно явно и сознательно пренебрегал. Если соотнести эти работы, то будет очевидно: Петр и Павел стоят там же, у Распятия.

Или взять, к примеру, картину «Куда ты идешь, Господи. » Аннибале Карраччи 12-й год правления императора Нерона. Возвратившись к «верхнему» и «нижнему» (кстати, мы пользуемся терминологией очень популярного в Испании XVI в. философа-неоплатоника Леона Еврея) мирам «Погребения графа Оргаса», мы увидим не что иное, как пронизанное сознательностью рядоположение различных методов изображения соответственно сущности изображаемого объекта. Контрастом ему выступает апостол Петр. Но это принципиально другие возможности.

Впрочем, некоторые приёмы использованные живописцем, продиктованы явно не той общеренессансной нормой, о которой шла речь выше, являя собой некоторое отступление от действующих «правил правописания» в сторону ушедшей в прошлое «орфографии», а именно, орфографии иконы. 11. Но чтобы мочь на себя положиться, надо в определенной мере возвыситься над собой.

Творчество Эль Греко пришлось на самый пик Контрреформации, признанным лидером которой был Филипп П. Выполняя директивы Тридентского собора, завершившего работу в 1563 г., католическая церковь предъявляла художникам ряд требований, вытекавших из самой сущности Контрреформации как противодействия, т. е. реакции на действия реформаторов. А на него Эль Греко поначалу и рассчитывал.

Согласно церковному преданию считается, что святые апостолы Петр и Павел погибли в один день – 29 июня (12 июля по новому стилю) в Риме, в 67 год от Рождества Христова, в 12-й год правления императора Нерона. Петр же находится как бы в глубине и его лицо и правда кажется немного виноватым. Это было искусство, чуждое всяким «странностям», доступное «простому человеку», неискушённому зрителю, без ухищрений маньеризма и в то же время профессионально безупречное как с точки зрения рисунка, очень крепкого, так и колорита. Vol. Наконец, Доминикос поселяется в испанском Толедо, где и получает прозвище «грек» (Эль Греко). Столкнулись две точки зрения.

Вообще, даже несмотря на то, что между Петром и Павлом имел место описанный конфликт, они все равно относились друг к другу с большой братской любовью. Показательно, что и уста его плотно сомкнуты, что исключает возможность говорения. Апостол Петр искренне раскаялся и осознал свою вину. «Шаг» Эль Греко был очень широким: он «шагнул» из одной эпохи прямо в другую и не исчез.

Отсюда их внимание ко Кресту. Относительно верхнего мира тоже можно с уверенностью сказать, что он писан блестящим мастером, прекрасно усвоившим все уроки ренессансной живописи и использовавшим этот багаж применительно к традициям византийской иконописи, в которой, в частности, трансцендентная светосреда противополагалась земному человеческому лицу и трансформации «золотое – жёлтое – земное – богатство – власть» противостояли холодной отчуждённости голубого цвета, символизирующего высшее начало. Но поразительно: мы вынуждены признать, что экстравагантный Доменикос Тео-токопулос тоже трудился для идеи. Впрочем, некоторые приёмы использованные живописцем, продиктованы явно не той общеренессансной нормой, о которой шла речь выше, являя собой некоторое отступление от действующих «правил правописания» в сторону ушедшей в прошлое «орфографии», а именно, орфографии иконы. Город оказал на Эль Греко огромное воздействие.

Он работал не ради «манеры» и не ради «идеи красоты», но ради идеи. Именно его кисти принадлежит знаменитая картина «Апостолы Петр и Павел», которую можно увидеть в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Да, визионер, если угодно, но не грезящий наяву мечтатель, а творящий, так сказать, в свете «естественного света», как св. Крит, Италия, Испания – это его «морады», остановки-ступени итинерария, жизненного пути, каждая из которых была снятием, т. е. «отрицающим сохранением» предыдуших, преодолением, сделавшим его искусство в высшей степени естественным.

Но, как известно, Филиппу не понравилась ни одна из выполненных для Эль Эскориала картин – ни «Поклонение имени Иисуса», так называемый «Сон Филиппа II», ни «Мученичество Св. Но если для иконописца существовал только один возможный и не-дискутируемый путь к нему, то в Ренессансе эти пути были разными и рядоположенными.

По преданию, апостолы Пётр и Павел мученически закончили свою жизнь в один и тот же день. Например, в церковной. К этому надо добавить «символическую» функцию цвета (локальный – чистый, беспримесный – цвет в отличие от тонального, учитывающего рефлексы, освещённость, удалённость предмета), также усиливающую декоративный эффект. Да, характеры и темперамент у всех различны, служение может быть разным. Две «орфографии» картины, очевидные и не очень подготовленному взгляду, обретут ещё больший смысл, когда мы вспомним, что апостолы суть земные существа, люди, приобщённые к верхнему миру посредством особой благодати. Картина примыкает к так называемому циклу «апосто-ладос», т. е. изображений Христа и двенадцати апостолов, создававшихся по заказам церковных иерархов и призванных украшать алтари интерьеры соборов, госпиталей и т. д. Один из циклов апостоладос (1602-1605), украшающий собор в Толедо, бесспорно, принадлежит кисти самого мастера, в некоторых поздних работах ему, возможно, помогала мастерская.

Если в части работ Эль Греко считал нужным придерживаться прекрасно им усвоенных перспективы и возрожденческих установок на «натуральность» изображения, то в другой части он ими абсолютно явно и сознательно пренебрегал. У Бога ничего случайного не бывает. И, наконец, отдельно мне хотелось бы упомянуть еще одного великого живописца. Мы помним, что христианство, как только стало распространяться, столкнулось с резким неприятием как в иудейской среде, так потом и в римской.

Психологические характеристики заданы не только выражением лиц, но и позами, жестами персонажей поразительным образом они уживаются с повышенной декоративностью изображения, при этом руки апостолов складываются в некий узор. Отрешённость освобождает от «рабства себе», привычного полуавтоматического функционирования, впервые приводя таким образом «в себя», т. е. в сознание, если под «сознанием» понимать некоторое «трезвение ума», которое как раз и позволяет быть судьёй себе и своим поступкам. Разумеется, многие приёмы использованные художником при изображении этого мира, заимствованы Эль Греко у так называемых маньеристов (сейчас мы не намерены касаться этой обширной темы) но маньерист пребывает таковым во всех картинах, а Эль Греко определенной манерой не скован и позволяет себе свободно мыслить в каждом случае по-особому. Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали. Шедевром эрмитажного собрания является картина Апостолы Петр и Павел исполненная в 1614 г. художником Доменико Теотокопули (1541—1614), прозванным за греческое происхождение Эль Греко.

Его последователи, понимая, что святого ждет смерть на кресте, умоляют его бежать. Художнику вменялось в обязанность владение анатомически правильным рисунком головы и фигуры, соблюдение законов линейной перспективы, цвет по преимуществу использовался тонально, одновременно рекомендовалось избегать строгой симметрии (в связи с этим художники постепенно отказываются от чисто профильных или фасных изображений), чтобы придать человеческой позе «естественность», т. е. оправданность конкретной ситуацией в отличие от исключительно символического жеста, обязательного для того или иного персонажа в средневековом искусстве, которая должна создать иллюзию «случайного взгляда». Но цель его одна – проповедь Христа, призвание людей в лоно Церкви. P. 9. Положение их рук образует как бы золотое сечение, они почти в центре картины.

Этот принцип лежал в основе всего его искусства, наиболее очевидным образом воплотившись в пространственно-нарративных категориях «Погребения графа Оргаса», где двоемирие как раз и составляет сюжет картины, которая по этой причине является наиболее удобным иллюстративным материалом. В своем очерке Испанский портрет XVI века. Но поскольку требования носили достаточно общий характер: благочестие (церковь не одобряла крайностей маньеризма) и соответствие ортодоксии, а жёсткий канон отсутствовал, то оценка того или иного произведения была в значительной мере делом вкуса34. Петр в одной руке держит ключ – часть его видна зрителю, а вторая рука развернута к Павлу.

«Духу» контрреформации и установкам Тридентского собора идеально соответствовала живопись отличного итальянского мастера Шипионе Пульцоне, прозванного Гаэтано (1544-1598), чье творчество могло бы считаться в указанном смысле образцовым. Справедливости ради надо сказать, что многие искусствоведы с вами согласились бы. Кстати имя Эль Греко – всего лишь прозвище, в переводе означает «Грек». 9. В действительности же по своей внутренней сути полотна этого художника имеют очень мало общего с маньеристическими произведениями с их холодной вычурностью образов и фальшивыми чувствами, маскировавшими в их работах отсутствие подлинной духовности.

К 26 годам Эль Греко почувствовал необходимость внутренне и профессионально расти. Они у подножия Креста. дети» 31. Вот таким образом ограничимся замечанием, что косвенным свидетельством радикального переосмысления «искусства», включившего это понятие в абсолютно новые – привычные для нас, но неожиданные для того времени – контексты, служит появление множества трактатов, в которых сами художники, скульпторы, архитекторы выступают уже не как члены цеха, корпорации, составляющие сборник рецептов своего ремесла, но как теоретики-созерцатели, задающиеся вопросом о смысле того, чем они занимаются и вообще, кто они такие. Не случаен и выбор места жительства.

И в этом плане опыт творцов нового искусства – искусства Нового времени – структурно воспроизводит парадигму мистического опыта. Одним из крупнейших мастеров испанского искусства рубежа XVI—XVII вв. Именно мистическая традиция подсказала философу Декарту название этого состояния: «естественный свет». Ведь он её использует при изображении «верхнего мира», августинова «небесного града», оставляя для «града земного» технику вполне неманьеристской ренессансной живописи, конечно, тоже преображенную под его кистью. Но картина Эль Греко — гораздо сложнее.

1638 г. ) внешне лаконичен, но глубок по характеристике. Как писал Павел: помните, мы куплены дорогой ценой.

Но это только на первый взгляд. В этом городе, где смешались гуманизм, мистицизм и контрреформация24, возможность сделаться «своим» казалась наиболее вероятной. Того, на чем строится совокупность приёмов прямоперспективного изображения. Как бы то ни было, с 1575 года и до конца своих дней – до 1614 – он прожил в Толедо.

XXI, 42) – читаем мы Евангельские слова, сказанные Господом о Самом Себе. Однако, скажем, если в дюреровском «Прославлении Троицы» (1511 г. ) идея «двоемирия» воплощена по преимуществу на уровнях сюжета и композиции (положение в пространстве) и не нарушается единственность точки зрения, т. е. прямая перспектива, то у Эль Греко – абсолютно иное решение. Фигуры Апостолов равноправны на полотне.

Так, фигуры апостолов расположены рядом, они изображены почти en face, светлая вертикальная полоса фона правой границей «разрезает надвое» изображение. Вероятно, этим и объясняется двойственное отношение публики к его творчеству, неприятие, особенно усугублявшееся с течением времени в конце XVII и в XVIII вв., по мере того как «религиозный сюжет всё более и более становится только предлогом для изображения тела и пейзажа» 17. Его картины Св. Петр уступает их уговорам, ночью он уходит из города по Старой Аппиевой дороге и за городскими воротами встречает Христа.

Бывшая столица в ту пору представлялась как бы островком, откуда ещё не улетучилась атмосфера арабо-еврейских культурных традиций, город отличался особым повышенным «полиглотизмом» культуры (термин Ю. М. Лотмана) и как следствие такого полиглотизма напряжённостью духовной интеллектуальной и религиозной жизни и, кроме того, политическим нонконформизмом. О почтительном восхищении молодого художника творениями великих мастеров свидетельствует один из вариантов его картины итальянского периода «Изгнание торгующих из храма», в которой на первом плане изображены Тициан, Микеланджело, предположительно Рафаэль, а также покровитель Теотокопулоса миниатюрист Джулио Кловио. Двухфигурная композиция обычно не подразумевает сложности прочтения. И вообще все великие трудились для идеи.

И причина такого положения дел не только в религиозной тематике. Некоторые исследователи указывают на то, что Эль Греко был оппозиционером папству, а Рим – это папский город. Не осталось у него и учеников. В некотором смысле Эль Греко можно сравнить с Ван Гогом – тот тоже был совершенно самобытен и лишь условно связан с предшественниками и современниками.

Иконописное пространство «вбирает» созерцающего, отсюда и «обратность» перспективы. Если соотнести эти работы, то будет очевидно:Петр и Павелстоят там же, у Распятия. Он ходил мимо благородных руин, описывал, срисовывал, как и положено, значимые античные объекты. Вот что справедливо, хотя и неодобрительно, писал по этому поводу П. А. Флоренский: «. Произведением, в котором Эль Греко одновременно являет себя в обеих ипостасях, в котором «лицом к лицу» сходятся два явно различных живописных принципа, является уже упоминавшееся «Погребение графа Оргаса» (1586 г. ). Однако, скажем, если в дюреровском «Прославлении Троицы» (1511 г. ) идея «двоемирия» воплощена по преимуществу на уровнях сюжета и композиции (положение в пространстве) и не нарушается единственность точки зрения, т. е. прямая перспектива, то у Эль Греко – абсолютно иное решение.

Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле. Среди них так называемая теория византизма, само название которой говорит о том, что ее приверженцы определяющее место в творческом методе Эль Греко отводят иконописным традициям, усвоенным мастером в ранней юности из обучения у критских художников. Доменикос Теотокопулис (1541-1614) – настоящее имя Эль Греко – уроженец Крита, обучался в мастерских известных иконописцев своего времени – Михаила Дамаскиноса, Андреаса Рико испытал косвенное влияние Феофана Грека, в середине XVI века определявшего художественную жизнь критской школы, которая благодаря ему вышла за пределы Крита и получила свое дальнейшее развитие уже на Пелопонессе. – В 1587 году (а закончил в 1592-м). Умер он с долгами, в возрасте 73 лет. Нижний мир трактован в тёмно-золотистой венецианской гамме имеет один источник света (сверху), строго подчинён линейной перспективе. Если сосредоточиться на «странностях» или, лучше сказать, на особенностях зрелого и позднего творчества художника, то они в «Апостолах» налицо, хотя и в смягчённом виде. Возвратимся к временам Эль Греко и посмотрим, что отличало изобразительное искусство той эпохи и какие его образцы могли бы быть признаны ею безоговорочно «своими».

В своем произведении художник раскрывает два сложных характера, две противоречивые натуры. Вкус не исходит из какой-либо существующей нормы он её устанавливает. Господь трижды спрашивает Петра: любишь ли ты Меня. Церковное искусство – всегда и неизбежно искусство регламентированное.

Причём поступает с самых ранних веков существования христианства. В общих чертах, да, но присмотримся повнимательнее к картине, чтобы попытаться понять, что удивляло современников в творчестве живописца, при том, что абсолютно очевидно, что «Апостолы» далеко не самое странное из его произведений.

Эль Греко – визионер. Большое место в творчестве Веласкеса занимал портрет. Художнику вменялось в обязанность владение анатомически правильным рисунком головы и фигуры, соблюдение законов линейной перспективы, цвет по преимуществу использовался тонально, одновременно рекомендовалось избегать строгой симметрии (в связи с этим художники постепенно отказываются от чисто профильных или фасных изображений), чтобы придать человеческой позе «естественность», т. е. оправданность конкретной ситуацией в отличие от исключительно символического жеста, обязательного для того или иного персонажа в средневековом искусстве, которая должна создать иллюзию «случайного взгляда».

XVI, 18). Washington, 1982. Но это принципиально другие возможности. P.

Он говорит: Симон, ты – Петр, то есть камень и на этом камне Я созижду Свою Церковь. Иконописное пространство «вбирает» созерцающего, отсюда и «обратность» перспективы. Это произошло в Риме во время гонений на христиан императора Нерона. Город оказал на Эль Греко огромное воздействие. Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле.

Иногда («Погребение графа Оргаса», «Коронация Девы Марии») Эль Греко прибегает к созданию особого оптического эффекта – «закругления» линейной перспективы. Она включала 131 том только наиболее ценных книг на разных языках, не считая прочих книг. Апостол Павел обличил его: сказал, что Петр сделал это из лицемерия. У них и день церковной памяти совпадает – 12 июля по новому стилю. Испания конца 16 – начала 17 века – замкнутая держава с жестким политическим режимом – переживала острый кризис абсолютизма.

Имеется в виду встреча Апостолов в Антиохии и единственный случай конфликта между ними, описанный Апостолом Павлом в своем Послании к Галатам. Одновременно «натурализм» Пуль-цоне также был стопроцентной «манерой».

На «вкусе» надо остановиться чуть подробнее. Нелишне напомнить, что официальным центром католицизма в Испании было как раз толедское архиепископство, религиозная столица страны, а совсем недавно (до 1561 г. ) просто столица. Однако вряд ли это справедливо.

Собственно, как и глаза апостола Петра.

---