Архитектор как бы играет с формами, но эта игра зиждется на сознании незыблемой структурной четкости и связности архитектурного тела в целом. Не говоря о том, что с практической точки зрения мансарда превосходит и островерхую крышу и плоскую «итальянскую» крышу, она еще вводит в облик здания дополнительное горизонтальное членение. Великолепная лестница Блуа перекрыта парящим двойным сводом и там использован таинственный, «магический» эффект скрытого освещения. Оформление порталов, входных вестибюлей и лестниц и выражает главным образом «радушие» этой архитектуры, ее готовность принять человека, входящего в здание.
Не случайно в его замыслах черпали вдохновение многие мастера французского классицизма. Симметричный план здания (так же, как и мансардной крыши) напоминает ранние дворцы Мансара, но уже с большим акцентом на рельефе. Идея прикрепить пролеты лестницы к стенам высокого и ничем внутри не расчлененного помещения осуществилась также в замке Баллеруа. Помимо конька крыши роль такого членения исполняет и перелом крыши. Несмотря на свои сравнительно небольшие размеры, парижская церковь ордена визитандинок (1633) представляет собой заметную веху в процессе обретения зрелости.
К сожалению, большинство работ Мансара безжалостно перестроили и разорили. Практически во всех проектах он использовал традиционную для Франции покатую крышу, которая стала зваться Мансаровой (отсюда и термин «мансарда»).
Это здание представляет собой лишь одну сторону блока-каре, который был задуман зодчим. Это определило и ее структуру. В дворцовом комплексе Блуа Мансар построил в 1635-1638 годах корпус для герцога Орлеанского – брата короля Людовика XIII. Строительные работы Мансара слишком много стоили и от его услуг отказались. Одним из достижений Мансара была разработка нового типа лестницы.
Умер Мансар в Париже 23 сентября 1666. Зодчий превратил дворец Мезон в центр обширного ансамбля. Ан на Австрийская поручила Мансару разработать планы монастыря и церкви Валь де Грас в Париже, которую поклялась построить, если у нее родится сын. Все его парижские сооружения были впоследствии перестроены.
Несмотря на свои сравнительно небольшие размеры, парижская церковь ордена визитандинок (1633) представляет собой заметную веху в процессе обретения зрелости. Архитектор прибегает к мансардному перекрытию. К тому же он не был перестроенным позже. Мансар не стесняется использовать изогнутые сквозные колоннады во дворе замка Блуа или те вогнутые участки стен, которые, казалось бы, неожиданно и без видимых причин появляются на боковых сторонах одноэтажных «террас» дворца Мезон. Не говоря о том, что с практической точки зрения мансарда превосходит как островерхую, так и плоскую «итальянскую» крышу, она еще вводит в облик здания дополнительное горизонтальное членение.
Мансар подытожил и полностью воплотил принципы своего зрелого искусства во дворце Мезон (1642-1651). Проект перестройки замка в Блуа со смелой пространственной композицией и использованием световых эффектов в интерьере отразил влияние барокко наряду с классицистической простотой колорита и материалов (реализован лишь корпус Гастона Орлеанского, 1635-1638 год главная лестница закончена в 1932 году). Отсюда и выведена структура лестницы дворца Мезон.
Это значительно уменьшило круг его заказчиков. По бокам каждого крыла — одноэтажные пристройки. Более других он несёт на себе отпечаток вдохновения Мансара.
Мансар достигает творческой зрелости в тридцатые годы. В его плане буква П, но дворец открыт со всех сторон.
Но и в таком варианте архитектурный образ оказался достаточно цельным. Мансар разработал проект (так и не осуществленный) центрального, куполообразного здания, которое позже вдохновило внука Мансара Жюля Ардуана Мансара на возведение купола собора Инвалидов. По независящим от него причинам, проект оказался выполненным лишь частично. Два коротких крыла, примыкающих к главному зданию, выделяются на фоне его четких, непреры вающихся, прямоугольных деталей. Практически во всех проектах он использовал традиционную для Франции крутую крышу с изломом, создававшую возможность устройства под стропилами обитаемых помещений, которая стала зваться Мансаровой (отсюда и термин «мансарда»). Здесь нет «знаковых» признаков классики вроде портиков, но объемная композиция в целом чрезвычайно рациональна, уравновешена и строга.
Архитектор мог использовать изогнутые сквозные колоннады во дворе замка Блуа или вогнутые участки стен на боковых сторонах одноэтажных «террас» дворца Мезон. В этом отеле им была создана открытая лестничная клетка. Дворец буквально царит над окружающей равниной, свободной от застройки. Зодчий превратил дворец Мезон в центр обширного ансамбля.
Неслучайно в его замыслах черпали вдохновение многие мастера французского классицизма. Затем ему поручили достройку в средневековом замке Блуа. В дальнейшем профессиональном становлении Мансара сказалось влияние Саломона де Броса. Помимо конька крыши роль такого членения исполняет и перелом крыши. Его начали называть Мезон-Лаффит в XIX веке, по имени нового владельца.
Дворец буквально царил над окружающей равниной, свободной от застройки. В центрической церкви Посещения Девой Марией Елисаветы (1632-1634 годы) в Париже Мансар, опираясь на архитектурный язык Высокого Возрождения и маньеризма, приблизился к формальной сдержанности классицизма. Архитектор прибегает к мансардному перекрытию.
Франция стала центром Европы не только в политическом отношении, но и в вопросах культуры и вкуса. Мансар родился в Париже 23 января 1598, учился у С. де Броса. Когда в 1664 году Людовик решил закончить строительство Лувра, главный министр и главный хранитель здания, Жан Батист Кольбер, поручил Мансару спланировать восточное крыло (крыло с колоннами). Практически во всех проектах он использовал традиционную для Франции крутую крышу с изломом, создававшую возможность устройства под стропилами обитаемых помещений, которая стала зваться Мансаровой (отсюда и термин «мансарда»). Он начинал с произведений «нестрогих», прихотливых и не особенно самостоятельных, таких как его первая работа – фасад церкви ордена фельянов в Париже.
С восшествием на престол Людовика XIV в 1661 году клиентов становилось все меньше. Мансар достигает творческой зрелости в тридцатые годы. Его дед был каменщиком, а отец – плотником.
Карьеру архитектора Мансар начал в 1623 году. Сдержанность четко разделяющихся прямоугольных деталей дает ощущение изящества и гармонии. Неслучайно в его замыслах черпали вдохновение многие мастера французского классицизма. Другая ранняя работа, дворец в Баллеруа в департаменте Кальвадос, была начата в 1626 году. Его произведения понравились маркизу Гастону Орлеанскому, брату короля Луи 13-го.
Не случайно в его замыслах черпали вдохновение многие мастера французского классицизма. Это здание представляет собой лишь одну сторону блока каре, который был задуман зодчим. Архитектор прибег к «мансардному» перекрытию. Репутация Мансара была основательно подорвана и подготовленные ими планы перестройки Лувра и королевской усыпальницы в Сен-Дени остались без движения.
Структура его образов сложна. В XIX веке его начали называть Мезон-Лаффит, по имени нового владельца. Но нападки не помешали Мансару работать на влиятельных людей. Ее пролеты поднимаются вверх вдоль стен высокой, просторной и светлой лестничной клетки.
Первая постройка Мансара – фасад церкви ордена фельянов в Париже (1623 год, не сохранился). Даже ров, окружающий Мезон Лаффит с трех сторон, не мешает этому.
Искусство Мансара основывается на изощренном интеллектуализме и на глубоком внимании к человеческому восприятию, к самочувствию человека перед лицом архитектуры. Служебные помещения разместили в 1-м этаже. Архитектор постоянно стремится раскрыть лестницу в свободное пространство.
Зодчий превратил дворец Мезон в центр обширного ансамбля. Оформление порталов, входных вестибюлей, лестниц и дизайна интерьерадворца подчеркивает «радушие» архитектуры, ее готовность принять человека, входящего в здание. Одним из достижений архитектора стала разработка нового типа лестницы. Но и в таком варианте архитектурный образ оказался достаточно цельным.
Мансар начинал с произведений «нестрогих», прихотливых и не слишком самостоятельных, таких как его первая работа – фасад церкви ордена фельянтинцевв Париже. Ее пролеты поднимаются вверх вдоль стен высокой, просторной и светлой лестничной клетки. В Орлеанском корпусе замка Блуа присутствует еще один признак приближения качественно новой стадии развития французской архитектуры. Это здание представляет собой лишь одну сторону блока-каре, который был задуман зодчим. Поначалу, основными его заказчиками были достаточно обеспеченные люди из окружения короля.
Здесь нет «знаковых» признаков классики, вроде портиков, но объемная композиция в целом чрезвычайно рациональна, уравновешена и строга. Среди сооружений этого времени, обращает на себя внимание парижская церковь ордена визитандинок (1633 г. ).
В Орлеанском корпусе замка Блуа есть еще один признак новой стадии развития архитектуры и дизайна интерьера во Франции. Известно, какую роль в этом развитии внес переход от острых «готических» кровель к единой горизонтальной линии крыши. Дворец буквально царил над окружающей равниной, свободной от застройки.
Ей не мешает даже ров, окружающий Мезон — Лаффит с трех сторон. Структура его образов сложна. Другая его ранняя работа, дворец в Баллеруа в департаменте Кальвадос, начата в 1626 году.
Они щедро освещены как из окон, так и из верхнего фонаря. Мансар достигает творческой зрелости в тридцатые годы. Образцом зрелой манеры архитектора считают дворец Мезон-Лафит (1642 – 1650 гг). Особенно выразительны парковый и фасад на парадный двор. Зачастую случалось, что он полностью сносил уже возведённое сооружение и начинал заново. И некоторое время он работал в его замке Бальруа.
Для творческой манеры Мансара было характерно беспредельное стремление к совершенству. Отсюда и выведена структура лестницы дворца Мезон. Первой самостоятельной работой Мансара как архитектора был фасад церкви фельянив в Париже. МАНСАР, НИКОЛА ФРАНСУА (Mansart, Nicolas Franois) (1598–1666), выдающийся архитектор, один из основоположников французского классицизма.
Он скончался, когда Франсуа было лишь двенадцать лет. В это же время Филипп де ля Врильер, королевский чиновник, заказал Мане а ру построить особняк в Париже (перестроен после смерти Мансара). Дворец дополнял сдержанный, но элегантный сад барокко.
Он никогда не заполнялся и не мог заполняться водой, так как в него выходят окна цокольного этажа и ров, таким образом, переосмыслен как элемент террасирования почвы. Но и в таком виде архитектурный образ оказался достаточно цельным. Помимо конька, роль такого членения исполняет и перелом крыши. Мезон ский дворец (теперь известный как Мезон Лаффит) в главном городе округа Эвелин уникален тем, что это единственная постройка, в которой сохранилась внутренняя отделка (главным украшением которой является величественная лестница). По этой причине воплощение его проектов обходилось в баснословные суммы.
Замок Бальруа (1626 год) близ Байё отражает влияние крупных проектов времени Генриха IV (площадь Вогезов в Париже и другое). Они также хорошо освещены из окон и верхнего фонаря. Загородный дворец построен для президента парламента города Париж Рене де Ланглея. Известно, какую роль в этом развитии играет переход от острых «готических» кровель к единой горизонтальной линии крыши.
Здесь нет «знаковых» признаков классики вроде портиков, но объемная композиция в целом чрезвычайно рациональна, уравновешена и строга. Прекрасный пример такой кровли – дворец Мезон-Лаффит (1642–1651). Важно и то, что при всей монументальности, архитектурный образ проникнут открытостью. В 1651 году пам флет Мансарада (возможно, написанный политическими врагами премьерминистра Мазарини, на которого работал Мансар) обвинил его в сделках с подрядчиками изза чего Мансар лишился заказов. Карьеру архитектора Мансар начал в 1623 году. Одним из достижений Мансара была разработка нового типа лестницы.
Даже ров, окружающий Мезон-Лаффит с трех сторон, не мешает этому. Несмотря на свои сравнительно небольшие размеры, парижская церковь ордена визитандинок (1633) представляет собой заметную веху в процессе обретения зрелости. В своих работах Мансар стремился придать объёмно-пространственной композиции здания предельную чёткость и лаконичность, не поступаясь при этом свойственным французской традиции богатым пластическим решением фасадов.