Апостолы Петр И Павел Эль Греко Описание

Святые апостолы Петр и Павел: их образы в искусстве

Отсюда их внимание ко Кресту. Масштаб художника (возрожденческого и поствозрожденческого) измеряется «широтой шага», тем, насколько широко он «шагнул» – от себя к себе, насколько хватило его дарования на то, чтобы «найтись» в открывшемся разнообразии «манер» и, оставив позади их все, открыться «естественному свету». Если сосредоточиться на «странностях» или, лучше сказать, на особенностях зрелого и позднего творчества художника, то они в «Апостолах» налицо, хотя и в смягчённом виде. Да, визионер, если угодно, но не грезящий наяву мечтатель, а творящий, так сказать, в свете «естественного света», как св.

Так полагал Мейстер Экхарт. – Обычно считается, что это Евангелие. «Domine, quovadis. » («Господи, куда ты идешь. ») – обращается Петр к Спасителю. Эта линия проходит не по центру полотна.

Плюс, ко всему прочему, он был человеком Ренессанса. 11. И, наконец, отдельно мне хотелось бы упомянуть еще одного великого живописца. Она включала 131 том только наиболее ценных книг на разных языках, не считая прочих книг.

Образы первоверховных апостолов Петра и Павла в мировой живописи и литературе

Но «Апостолы Пётр и Павел» – одно из немногих полотен Эль Греко, где двоемирие «упрятано» глубже, поскольку связано не с непосредственным уровнем сюжета, а с персонажами произведения. В своем очерке Испанский портрет XVI века. Шедевром эрмитажного собрания является картина Апостолы Петр и Павел исполненная в 1614 г. художником Доменико Теотокопули (1541—1614), прозванным за греческое происхождение Эль Греко. Свободно владел четырьмя языками – греческим, латынью итальянским, позднее и испанским.

Скажем, цветом одеяния – туники, далматики (длинного верхнего одеяния, которое носили поверх туники) или гиматия (плаща). В православной иконографии святых апостолов Петра и Павла чаще всего изображали вместе (хотя можно найти немало икон, на которых святые представлены по отдельности).

Это схождение обусловлено задачей пространственно свести два мира, «нижний» и «верхний», воплотить традиционную идея противостояния «земного» и «небесного» 19. Однако о Риме все же стоит сказать несколько слов. Вполне справедливо будет сказать, что он действительно потрудился более других апостолов. Все это делается не всегда с сознательным расчетом, а как-то инстинктивно. Для этого стоит вспомнить о том, что в 1577 г. в Испанию приехал не новичок, а 36-летний мастер с блестящей выучкой и обширными знаниями, входивший в кружок Фульвио Орсини известного эрудита, библиотекаря кардинала Алессандро Фарнезе приехал профессионал, настолько уверенный в себе, что молва приписывала ему утверждение, что он-де расписал бы Сикстинскую капеллу получше Микеланджело художник, впитавший атмосферу позднего итальянского Ренессанса и заявлявший, что живопись – вовсе не ремесло (скорее, наука) и написавший позже утраченный трактат о живописи, архитектуре и скульптуре мастер, убеждённый в своих правах на большие гонорары и на особый образ жизни, оправдываемый избранничеством. Эрмитажная картина не единственное двойное изображение апостолов Петра и Павла, существует стокгольмский вариант, картина на аналогичный сюжет есть в каталонском музее изобразительных искусств в Барселоне известен ряд реплик4.

• Апостолы Петр и Павел, Эль Греко
• Апостолы Петр и Павел Эль Греко
• Святые Апостолы Петр и Павел (1587-1592)
• Описание картины «Апостолы Петр и Павел»
• Верующие готовятся отметить праздник Петра и Павла в 2018 году

У Бога ничего случайного не бывает. был Франсиско Рибальта (1551/55—1628), представленный самой ранней из датированных им картин Поднятие на крест и портретом великого испанского драматурга Лопе де Вега. – В 1587 году (а закончил в 1592-м). Если посмотреть на его лик, то видно, что губы его плотно сжаты, глаза смотрят в сторону, не на зрителя. Отныне ограниченное рамой или стеной живописное пространство призвано создавать иллюзию «окошка в стене».

Интересно сопоставление рук обоих апостолов — твердой сильной руки Павла и мягкой, просительной — Петра. Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять. Здесь же хочется заметить, что Эль Греко, с колыбели воспитанный в канонах православного учения, не мог не знать самых основ христианской патристики и для него было непреложной истиной высочайшее духовное достоинство, чтимое в Апостоле Петре христианской Церковью. К этому надо добавить «символическую» функцию цвета (локальный – чистый, беспримесный – цвет в отличие от тонального, учитывающего рефлексы, освещённость, удалённость предмета), также усиливающую декоративный эффект. Апостол Павел обличил его: сказал, что Петр сделал это из лицемерия.

1. Эль Греко Апостолы Петр и Павел
2. Пётр и Павел: размышление перед картиной Эль Греко
3. Эль Греко «Апостолы Петр и Павел» (между 1587-1592)
4. Кристина Ляхова – Мастера иконописи и фрески
5. Записки переводчика с Андреем Десницким

121, 5x105 Уроженец Крита, Эль Греко относится к испанской школе живописи. Пребывание Эль Греко на своем родном острове не было продолжительным. Ведь он её использует при изображении «верхнего мира», августинова «небесного града», оставляя для «града земного» технику вполне неманьеристской ренессансной живописи, конечно, тоже преображенную под его кистью. В Венеции он из иконописца сделался живописцем, в Риме продолжил «образование» (кавычки говорят не просто об усвоении навыков, но об образовании самого себя), в Толедо он стал подлинным Греком.

К раннему периоду творчества художника относится Завтрак (ок. Vol. Доменикос не был исключением.

1. Петра и Павла когда отмечают в 2018 году: празднику в 2018 году исполняется 1760 лет
2. Петра и Павла когда отмечают в 2018 году: все дороги ведут на Голгофу
3. Петра и Павла когда отмечают в 2018 году: обычаи соединяют церковные правила и языческое наследие
4. Эль Греко: Картина «Апостолы Петр и Павел»
5. Наталья Буяновская: Пастель (май 2018)

Да, характеры и темперамент у всех различны, служение может быть разным. Икона самодостаточна и не нуждается в зрителе. Именно мистическая традиция подсказала философу Декарту название этого состояния: «естественный свет».

Но, как известно, Филиппу не понравилась ни одна из выполненных для Эль Эскориала картин – ни «Поклонение имени Иисуса», так называемый «Сон Филиппа II», ни «Мученичество Св. Одну представлял апостол Петр, другую – апостол Павел. В этом городе, где смешались гуманизм, мистицизм и контрреформация24, возможность сделаться «своим» казалась наиболее вероятной. Не осталось у него и учеников. Переведя с этого портрета взгляд на «Апостолов», мы сразу обнаруживаем, что это не совсем портрет и даже вовсе не портрет, хотя и портрет тоже.

Вот что справедливо, хотя и неодобрительно, писал по этому поводу П. А. Флоренский: « когда разлагается религиозная устойчивость мировоззрения и священная метафизика общего народного сознания разъедается усмотрением отдельного лица с его отдельною точкою зрения в этот именно данный момент, – тогда появляется и характерная для отъединённого сознания перспективность». Картина примыкает к так называемому циклу «апосто-ладос», т. е. изображений Христа и двенадцати апостолов, создававшихся по заказам церковных иерархов и призванных украшать алтари интерьеры соборов, госпиталей и т. д. Один из циклов апостоладос (1602-1605), украшающий собор в Толедо, бесспорно, принадлежит кисти самого мастера, в некоторых поздних работах ему, возможно, помогала мастерская. Но с Фризоргером я не ссорился ни разу. Он никого не оскорблял, говорил мало.

1. Наталья Буяновская: Новые картины (май 2018)
2. Наталья Буяновская: Пастель (часть 2-я)
3. Наталья Буяновская: Акварель (часть 6-я)
4. Наталья Буяновская: Акварель (часть 5-я)
5. Наталья Буяновская: Акварель (часть 4-я)

Лаврентий напоминает героев испанских народных сказаний. Петр в одной руке держит ключ – часть его видна зрителю, а вторая рука развернута к Павлу. Большое место в творчестве Веласкеса занимал портрет. И тогда возникает один из самых главных вопросов, что же такое было в живописи Эль Греко, что, при всём признании живописного таланта автора, ощущалось зрителями как некое нарушение норм и вызов общественному вкусу.

О почтительном восхищении молодого художника творениями великих мастеров свидетельствует один из вариантов его картины итальянского периода «Изгнание торгующих из храма», в которой на первом плане изображены Тициан, Микеланджело, предположительно Рафаэль, а также покровитель Теотокопулоса миниатюрист Джулио Кловио. Различие бросается в глаза: портрет знаменитого миниатюриста, обладающий всеми приметами живописной манеры Эль Греко, «нормален» во всех отношениях. В «Погребении графа Оргаса» не очень трудно разобраться именно потому, что мир верхний – наверху, а мир нижний – внизу. Вглядимся в их глаза. Но «Апостолы Пётр и Павел» – одно из немногих полотен Эль Греко, где двоемирие «упрятано» глубже, поскольку связано не с непосредственным уровнем сюжета, а с персонажами произведения. Но чтобы мочь на себя положиться, надо в определенной мере возвыситься над собой.

И в Западной и в Восточной традиции эти два человека считаются основателями Церкви. В Венеции он из иконописца сделался живописцем, в Риме продолжил «образование» (кавычки говорят не просто об усвоении навыков, но об образовании самого себя), в Толедо он стал подлинным Греком. Взоры их сосредоточены, уста сомкнуты, они молятся. Сказанное подтверждается недавними сенсационными находками – подробными маргиналиями художника на сочинениях Витрувия и Вазари32, проясняющими его собственную эстетическую платформу. Что касается рук и голов апостолов их «слишком человеческая орфография» смотрелась бы абсолютно уместно в любом портрете Нового времени.

Композиционно единство Апостолов передается обращенностью их корпусов друг к другу. Ведь он её использует при изображении «верхнего мира», августинова «небесного града», оставляя для «града земного» технику вполне неманьеристской ренессансной живописи38, конечно, тоже преображенную под его кистью. А Петр видел Христа почти с первых дней Его проповеди, он поверил Христу еще до явления всей Его славы. «В цилиндрах домой поедете», – постоянно твердил им начальник.

А на него Эль Греко поначалу и рассчитывал. Да, визионер, если угодно, но не грезящий наяву мечтатель, а творящий, так сказать, в свете «естественного света», как Св. Эль Греко оставил после себя библиотеку из 130 книг на четырёх языках о литературе, живописи и архитектуре (для XVI века — целое богатство). Об этом пишет апостол Иоанн, в последней главе своего Евангелия. Неизвестно, что сподвигло художника практически повторить свою раннюю работу.

Но чтобы мочь на себя положиться, надо в определенной мере возвыситься над собой. Некоторые искусствоведы даже полагают, что Эль Греко копировал Тициана. Наконец, Доминикос поселяется в испанском Толедо, где и получает прозвище «грек» (Эль Греко). Церковное искусство – всегда и неизбежно искусство регламентированное. Столкнулись две точки зрения. Арест святого Петра ожидается со дня на день. Изображение мира в целом, т. е. так, как мы его не видим, но знаем, пиктографично, это своеобразное рисуночное письмо, оперирующее готовыми «буквами».

Ученики Эль Греко, как например, Хуан Баутисто дель Майно (1568—1649), в картине которого Поклонение пастухов явно чувствуется стремление запечатлеть простые жизненные наблюдения, пошли по пути реалистических исканий. Не осталось у него и учеников. Собственно, как и глаза апостола Петра. Но это принципиально другие возможности. Разделения мира на град земной и град божий сохраняется до Страшного суда. На «вкусе» надо остановиться чуть подробнее.

Апостолы Петр и Павел – одно из самых спокойных полотен религиозной живописи Эль Греко. Вкус не исходит из какой-либо существующей нормы он её устанавливает. Рыбак Симон, нареченный Христом после призвания на служение Петром, что значит камень, был вернейшим учеником Спасителя во время всей Его земной проповеди. У них и день церковной памяти совпадает – 12 июля по новому стилю. Вспомним, что один из близких друзей мастера, послуживший моделью для знаменитого портрета (около 1609 г. ), по справедливости считающегося едва ли не лучшим произведением данного жанра в мировой живописи, прелат и придворный проповедник Филиппа III, поэт Феликс Ортенсио Парависино (ум.

Таким образом, в самом главном апостолы все же едины. Ведь и романтики, за редким исключением, не признали Эль Греко «своим». Основное место там занимали труды деятелей Возрождения.

Ведь недаром век, ориентировавшийся в эстетическом плане на «идеалы благородной простоты и спокойного величия», а именно XVIII век, счёл его творчество патологическим казусом. Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять. Но это не так.

Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять. Взгляд обращен к другой точке или же внутрь себя. Однако о Риме все же стоит сказать несколько слов.

Относительно верхнего мира тоже можно с уверенностью сказать, что он писан блестящим мастером, прекрасно усвоившим все уроки ренессансной живописи и использовавшим этот багаж применительно к традициям византийской иконописи, в которой, в частности, трансцендентная светосреда противополагалась земному человеческому лицу и трансформации «золотое – жёлтое – земное – богатство – власть» противостояли холодной отчуждённости голубого цвета, символизирующего высшее начало. Интересный исторический экскурс в традиции изображения двух миров можно найти в статье американского исследователя Сары Шрот, в которой она, в частности, пишет: «В тринадцатом веке в связи снеобходимостью иллюстрировать сочинение Святого Августина «О граде божием» возник новый стиль изображения святых. Жар быстро спадал и если оба продолжали еще долго лениво отругиваться, то это делалось больше для порядка, для сохранения «лица».

Но это только на первый взгляд. – Сюжет он выбрал неслучайно. Вот таким образом День Петра и Павла ещё называют Петровским гуляньем или разговением. Но зато позволено будет есть рыбу – апостол Пётр считается покровителем рыбаков.

Не осталось у него и учеников. Относительно нижнего мира можно с полным правом сказать, что он писан блестящим мастером позднего Возрождения, учеником Тициана, автором толедских портретов и т. д. Что касается civitas dei, верхнего мира, то это нечто принципиально иное: верхний мир пребывает в состоянии полёта, границы между предметами неустойчивы, фигуры и вещи постоянно тяготеют к превращению во что- то другое, одного источника света нет – всё светоносно фона соответственно тоже нет он весь «включён» в действие холодный жемчужный колорит сочетается с более локальным (символическим) использованием цвета. Известно, что Доменикос Теотокопулос (1541-1614), прозванный в Италии Греком, родился в городе Кандии на Крите и, прежде чем обосноваться в Толедо, довольно длительное время совершенствовал своё мастерство в Венеции и Риме. С портретной живописью, долгое время остававшейся в Испании единственным видом светского жанра, знакомят также два парадных репрезентативных портрета кисти Хуана Пантохи де ла Круса (1551—1609). Искусство Испании XVI—XVII вв.

Однако, скажем, если в дюреровском «Прославлении Троицы» (1511 г. ) идея «двоемирия» воплощена по преимуществу на уровнях сюжета и композиции (положение в пространстве) и не нарушается единственность точки зрения, т. е. прямая перспектива, то у Эль Греко – абсолютно иное решение. Духовная ситуация в Толедо была сложной, при этом не следует забывать и о том своеобразном факте, что самая благая ориентация художника на аутентичное религиозное возрождение приходила в противоречие с реальным положением дел и что именно при «Савонаролах» художников притесняли значительно больше, чем при своенравных и деспотичных папах. Эль Греко считал, что язык (или «орфография» в значении Флоренского) может и должен быть различным применительно к изображению столь различных сфер.

«Шаг» Эль Греко был очень широким: он «шагнул» из одной эпохи прямо в другую и не исчез. В нём скрупулёзно соблюдены все требования возрожденческой нормы (кстати, портрет горизонтален по композиции, эта горизонтальная композиция, создающая впечатление целостности и устойчивости, в общем, не характерна для Эль Греко, живописца, тяготевшего к неустойчивости и изменчивости сливающихся форм) и сходство с живописью Тициана дополняется поразительным сходством головы Кловио с тициановским же портретом папы Павла III в кресле. Washington, 1982.

Эль Греко — величайший мастер колорита. «Духу» контрреформации и установкам Тридентского собора идеально соответствовала живопись отличного итальянского мастера Шипионе Пульцоне, прозванного Гаэтано (1544-1598), чье творчество могло бы считаться в указанном смысле образцовым. На «вкусе» надо остановиться чуть подробнее. Католическая церковь не могла найти лучшего распространителя своим идеям «в массах», чем Пульцоне ибо у него, как выразились бы идеологи соцреализма, «форма» была подчинена «содержанию».

Вкус нормативен, поскольку антинормативен: всякое произведение он судит, значит, разлагает, подвергает уничтожающей критике, чтобы затем «собрать» его на новой – только в ходе этого критического анализа и обнаружившейся – основе, – на основе суждения вкуса. 1598—1664) Св. P. 9.

Впрочем, верующие помнят и о других особенностях: если праздник совпадает с постным днём – средой или пятницей – скоромное есть они не смогут. Schroth S. Burial of the Count of Orgaz // Studies in the History of Art. Не зря Николай Бердяев называет его религиозным гением. И вообще все великие трудились для идеи. Апостолы прекрасно это понимают. Вот почему он католик, хотя на Крите доминировали греческие культурные традиции.

Да и как же иначе – ведь по ренессансным меркам художник имел право на странность, а избранность осознавалась ценностью не в сакральном или феодальном смыслах, но в качестве «природной заслуги», если воспользоваться парадоксальным словосочетанием Гёте. Не случаен и выбор места жительства. Что это значит. Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали.

Эти два Послания очень схожи по своему содержанию, подбору выражений и силе передачи мысли, что для внимательного зрителя служит еще одним доказательством замысла художника, вовсе не ставившего целью противопоставление своих персонажей, а напротив, всеми средствами подчеркивавшего их духовное родство. Правда, это были вчерашние заключенные, только что отбывшие свой «термин» или срок и называвшиеся в лагере полупрезрительным словом «вольняшки». Контрастом ему выступает апостол Петр. Как уже говорилось, он всю жизнь учился. Обязанность следить за соблюдением требований возлагалась на епископов. Расстановка закладок в Апостоле также неслучайна. Нелишне напомнить, что официальным центром католицизма в Испании было как раз толедское архиепископство, религиозная столица страны, а совсем недавно (до 1561 г. ) просто столица.

Иными словами, Эль Греко, безусловно, всю жизнь находился под впечатлением от Критской иконописной школы, однако это было не единственным, что оказало на него влияние. Так, фигуры апостолов расположены рядом, они изображены почти en face, светлая вертикальная полоса фона правой границей «разрезает надвое» изображение. Здесь же в зале работы учеников Веласкеса — Хуана Масо Портрет Филиппа IV и Хуана Парехи Портрет командора ордена Сант-Яго де Ком-постела, а также работы его последователей Антонио Пуга (Точильщик) и Антонио Переда (Натюрморт). XVI, 18). В лагере многие стараются (и небезуспешно) показать себя старше и физически слабее, чем на самом деле. Одним из крупнейших мастеров испанского искусства рубежа XVI—XVII вв.

Важно то, что они сумели сделать. Ирина отличают напряженная эмоциональность образов, насыщенность колорита, своеобразие светотеневого освещения. Петр смиренно принимает свой жребий и со словами: «Domine, tecumveniam» («Господи, позволь и мне с Тобой») – поворачивает назад в Рим, где его ждет арест и мученическая смерть на кресте.

Для этого стоит вспомнить о том, что в 1577 г. в Испанию приехал не новичок, а 36-летний мастер с блестящей выучкой и обширными знаниями, входивший в кружок Фульвио Орсини известного эрудита, библиотекаря кардинала Алессандро Фарнезе приехал профессионал, настолько уверенный в себе, что молва приписывала ему утверждение, что он-де расписал бы Сикстинскую капеллу получше Микеланджело художник, впитавший атмосферу позднего итальянского Ренессанса и заявлявший, что живопись – вовсе не ремесло (скорее, наука) и написавший позже утраченный трактат о живописи, архитектуре и скульптуре мастер, убеждённый в своих правах на большие гонорары и на особый образ жизни, оправдываемый избранничеством. Эль Греко считал, что язык (или «орфография» в значении Флоренского) может и должен быть различным применительно к изображению столь различных сфер. Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали. 9.

Уже упоминавшийся нами П. А. Флоренский пишет по этому поводу: «Но и пользование двумя пространствами зараз, перспективным и неперспективным, встречается тоже. » и далее: «Этот приём составляет характерную особенность Доменико Теотоко-пуло, по прозванию El Greko, «Сон Филиппа II», «Погребение графа Оргазе», «Сошествие св. Для сравнения возьмём другую – раннюю итальянского периода – работу Эль Греко, портрет Джулио Кловио. Маврикия». Но, наверное, не это главное. Себастьян и св. «Cada uno es hijo de sus obras» («Каждый – сын своих дел») – гласил ренессансный принцип, сформулированный (и одновременно спародированный, карнавально «перевёрнутый») Сервантесом.

Но и себя и весь мир он видел уже другими глазами. Апостолы прекрасно это понимают. К тому же неискушённого зрителя неизбежно поражала разница между тициановским по характеру письмом и острой портретностью Великого инквизитора Ниньо де Гевара (по последним предположениям на портрете изображён кардинал-инквизитор Сандоваль и Рохас) и деформированным обликом, например, Святого Андрея в картине «Святой Андрей». А если нет Что же, в этом случае Эль Греко через своих «Петра и Павла» задает каждому из нас высокую, но необходимую планку.

А усталый Петр смотрит на происходящее с бесконечным разочарованием уже наступившего на все грабли, знает, что ничего нельзя изменить и понимает, что будет, возможно, даже поднимает руку, чтобы утешить (остановить) брата. Это было искусство, чуждое всяким «странностям», доступное «простому человеку», неискушённому зрителю, без ухищрений маньеризма и в то же время профессионально безупречное как с точки зрения рисунка, очень крепкого, так и колорита. Это черты, повторим, не очень явные, сводящиеся в данном случае к выразительному «смятению» тяжёлых одежд, ниспадающих контрастными складками, движению рук, типично грековским зелёному и красному Лица – несомненно, портретны, поскольку изображение Павла воспроизводит более ранний автопортрет (в облике апостола Павла) из собрания маркизы де Нарраес и рядом с ним Пётр, не имеющий реального прототипа, смотрится тоже вполне «портретно». Таким образом, в основе всех уровней текста «Апостолов Петра и Павла», уровней рисунка, композиции, цвета, персонажа лежит оппозиция «земное – небесное» и она-то, проявляясь на всех уровнях и рождает особую экспрессию этого завершённого в себе и внешне уравновешенного полотна.

Задача не столь трудная, каковой она может показаться на первый взгляд, так как, отвлекшись от великого разнообразия вкусов, школ и направлений искусства того времени, мы укажем только на некую очень общую изобразительную норму, сложившуюся, разумеется, стихийно и лишь отчасти зафиксированную в разных теоретических сочинениях на темы искусства. Если сосредоточиться на «странностях» или, лучше сказать, на особенностях зрелого и позднего творчества художника, то они в «Апостолах» налицо, хотя и в смягчённом виде. Вкус нормативен, поскольку антинормативен: всякое произведение он судит, значит, разлагает, подвергает уничтожающей критике, чтобы затем «собрать» его на новой – только в ходе этого критического анализа и обнаружившейся – основе, – на основе суждения вкуса.

Если соотнести эти работы, то будет очевидно:Петр и Павелстоят там же, у Распятия. К этому надо добавить «символическую» функцию цвета (локальный – чистый, беспримесный – цвет в отличие от тонального, учитывающего рефлексы, освещённость, удалённость предмета), также усиливающую декоративный эффект. 21 Этот приём, прежде всего, нарушает линейную перспективу, создавая впечатление анатомических аномалий и «змеевидного» облика (figura serpentinata – термин Джованни Паоло Ломаццо, 1538-1600). Вкус не исходит из какой-либо существующей нормы он её устанавливает. Кстати, Ломаццо связывал змеевидность фигуры с формой языка пламени – наисовершеннейшей, по его мнению, формой. Согласно церковному преданию считается, что святые апостолы Петр и Павел погибли в один день – 29 июня (12 июля по новому стилю) в Риме, в 67 год от Рождества Христова, в 12-й год правления императора Нерона.

В том же 1577 г., когда художник поселился в Толедо, в местной тюрьме из-за распрей в кармелитском ордене, вылившихся в спор между «разутыми» и «обутыми» (descal-zos у calzados), сидел один из выдающихся испанских мистиков, поэт Хуан де л а Крус. Но цель его одна – проповедь Христа, призвание людей в лоно Церкви. Они у подножия Креста. И это тоже передано, в том числе, через одежду. Возвратившись к «верхнему» и «нижнему» (кстати, мы пользуемся терминологией очень популярного в Испании XVI в. философа-неоплатоника Леона Еврея) мирам «Погребения графа Оргаса», мы увидим не что иное, как пронизанное сознательностью рядоположение различных методов изображения соответственно сущности изображаемого объекта.

Сравнительное описание преображения искусства увело бы нас слишком далеко от «Апостолов» Эль Греко. Этот принцип лежал в основе всего его искусства, наиболее очевидным образом воплотившись в пространственно-нарративных категориях «Погребения графа Оргаса», где двоемирие как раз и составляет сюжет картины, которая по этой причине является наиболее удобным иллюстративным материалом.

Фигуры Апостолов равноправны на полотне. Одновременно «натурализм» Пуль-цоне также был стопроцентной «манерой». Оно избегает всех «несовершенств зрения» (Плотин) исключая передачу рефлексов, эффекта много-слойности воздуха, приглушающего цвет удалённых предметов, – всего того, что граничит с непосредственным зрением. Vol. Руки Петра находятся на том же уровне. Произведением, в котором Эль Греко одновременно являет себя в обеих ипостасях, в котором «лицом к лицу» сходятся два явно различных живописных принципа, является уже упоминавшееся «Погребение графа Оргаса» (1586 г. ). 19 Интересный исторический экскурс в традиции изображения двух миров можно найти в статье американского исследователя Сары Шрот, в которой она, в частности, пишет: «В тринадцатом веке в связи с необходимостью иллюстрировать сочинение святого Августина «О граде Божьем» возник новый стиль изображения святых.

Даже при такой тяжести сеть не прорвалась. Если в части работ Эль Греко считал нужным придерживаться прекрасно им усвоенных перспективы и возрожденческих установок на «натуральность» изображения, то в другой части он ими абсолютно явно и сознательно пренебрегал. Здесь он знакомится с Иеронимой де лас Куэвас, у них рождается сын Хосе Мануэль. Если только заказчиком не был сам король. Логичнее думать, что именно это и есть Евангелие.

Кагане в своем исследовании была сильно привязана к социальной трактовке этого полотна, что вообще было характерно для ее времени. В результате живопись стала, собственно, живописью, т. е. картиной, значительно менее декоративной, но эта утрата в свою очередь компенсировалась иллюзией глубины изображения, обогатившей возможности передачи «естественного сходства», причём имеются в виду не только портретная живопись или натюрморт, которые отпочковались именно в итоге секуляризации изображения. Как писал Павел: помните, мы куплены дорогой ценой. Сами по себе это первоклассные мастера, например, такая европейская знаменитость как Федерико Цуккаро (1542-1609), художник, архитектор, скульптор и теоретик искусства, расписывавший для папы Capilla Paolina, сбежавший в Лондон и написавший там портреты королевы Изабеллы и Марии Стюарт, вернувшийся через 6 лет в Италию (в Венецию, где работал во дворце Дожей), возвращённый папой в Рим для окончания росписей и отправившийся в 1586 г. по приглашению Филиппа II в Мадрид. Речь идет о книгах, лежащих на столе. Однако вряд ли это справедливо.

Фигуры апостолов объёмны и, вместе с тем, в высшей степени декоративны. Но, как известно, Филиппу не понравилась ни одна из выполненных для Эль Эскориала картин – ни «Поклонение имени Иисуса», так называемый «Сон Филиппа II», ни «Мученичество св. Думаю, оно свойственно не только апостолам, но и каждому христианину. Это случилось по дороге в Дамаск.

Иногда («Погребение графа Оргаса», «Коронация Девы Марии») Эль Греко прибегает к созданию особого оптического эффекта – «закругления» линейной перспективы. Но поскольку требования носили достаточно общий характер: благочестие (церковь не одобряла крайностей маньеризма) и соответствие ортодоксии, а жёсткий канон отсутствовал, то оценка того или иного произведения была в значительной мере делом вкуса34. Иеро-ним, внимающий звуку трубы, Св. Фигуры апостолов объёмны и, вместе с тем, в высшей степени декоративны.

И здесь, на первый взгляд, композиционное решение картины также просто. С нами же, арестантами, разговоров о цилиндрах и полярных пайках не заводилось. Не вызывает сомнения, что «Апостолы» в общих чертах принадлежат описанной выше норме. Washington, 1982. В общих чертах, да, но присмотримся повнимательнее к картине, чтобы попытаться понять, что удивляло современников в творчестве живописца, при том, что абсолютно очевидно, что «Апостолы» далеко не самое странное из его произведений.

Это редкость среди арестантов и в лагере и в тюрьме. Он — весь в сомнениях и размышлениях. За его неугасимую веру и преданность себе Господь сказал о нем: Ты еси Петр и на сем камени созижду Церковь мою и врата адова не одолеют ей (Матф. Было бы, однако, весьма наивным полагать, что частичный отказ от перспективности при письме «божественной» части картины представляет собой некое непосредственное возвращение к принципам средневековой изобразительности. 10 Отметим, что «второсортность» этих художников есть результат сравнения их с великими – Рафаэлем, Микеланджело и др. Духа», «Вид Толедо» и другие его произведения явно распадаются – каждое на несколько, не менее двух пространств, причём пространство духовной реальности определённо не смешивается с пространством реальности чувственной. Меж тем известно, симметричность иконописного изображения как раз и препятствовала созданию иллюзии реальности, «окошка в стене», одновременно упраздняя необходимость рамы.

К тому же неискушённого зрителя неизбежно поражала разница между тициановским по характеру письмом и острой портретностью Великого инквизитора Ниньо де Гевара (по последним предположениям на портрете изображён кардинал-инквизитор Сандоваль и Рохас) и деформированным обликом, например, святого Андрея в картине «Святой Андрей». P. Это-то и придаёт картинам Эль Греко особую убедительность» 22.

Тереса. Через три дня он крестился под новым именем – Павел. Лично мне кажется, что судя по закладке, которую мы видим в раскрытой книге, это, скорее всего, Послание апостола Петра. Иконописное пространство «вбирает» созерцающего, отсюда и «обратность» перспективы. Однако, скажем, если в дюреровском «Прославлении Троицы» (1511 г. ) идея «двоемирия» воплощена по преимуществу на уровнях сюжета и композиции (положение в пространстве) и не нарушается единственность точки зрения, т. е. прямая перспектива, то у Эль Греко – абсолютно иное решение.

Вот таким образом-то «нормальны» все земные толедские портреты и страдает аномалиями Святой Андрей, да и все святые, коль скоро они принадлежат верхнему миру. Произведением, в котором Эль Греко одновременно являет себя в обеих ипостасях, в котором «лицом к лицу» сходятся два явно различных живописных принципа, является уже упоминавшееся «Погребение графа Оргаса» (1586 г. ). Иконопись широко пользуется возможностями, которые предоставляет ей обратная перспектива.

В среду 11 июля наступает конец Петрова Поста. Если в части работ Эль Греко считал нужным придерживаться прекрасно им усвоенных перспективы и возрожденческих установок на «натуральность» изображения, то в другой части он ими абсолютно явно и сознательно пренебрегал. Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати». К 26 годам Эль Греко почувствовал необходимость внутренне и профессионально расти. Cada uno es hijo de sus obras («Каждый – сын своих дел») – гласил ренессансный принцип, сформулированный (и одновременно спародированный, карнавально «перевёрнутый») Сервантесом.

И этот максималистский заряд, горячие черты характера – все остается с Павлом после обращения до конца его дней. Вероятно, этим и объясняется двойственное отношение публики к его творчеству, неприятие, особенно усугублявшееся с течением времени в конце XVII и в XVIII вв., по мере того как «религиозный сюжет всё более и более становится только предлогом для изображения тела и пейзажа» 17. Во время таинства ему было вновь даровано зрение.

И именно тогда Учитель предрёк Симону:" Отныне будешь ловить человеков". Различие бросается в глаза: портрет знаменитого миниатюриста, обладающий всеми приметами живописной манеры Эль Греко, «нормален» во всех отношениях. National Galery of Art. Ориентация художника на выработанный итальянским Ренессансом стереотип поведения, при котором успеху способствовала индивидуальная эстетическая платформа (индивидуальная в узком смысле), провозглашение примата личных достоинств над родословной, – всё это на земле Испании обрекало и кружок и самого художника на известную замкнутость и нелёгкое существование. Апостол Павел здесь никого не обличает.

В эрмитажных Апостолах нет ничего общего с позднейшими деформированными фигурами святых, напоминающими взивающиеся к небу языки пламени. Линии рук, складки плащей, контуры фигур образуют сложный орнамент, не умаляя психологической убедительности образов. Возвратимся к временам Эль Греко и посмотрим, что отличало изобразительное искусство той эпохи и какие его образцы могли бы быть признаны ею безоговорочно «своими».

Павел умен, категоричен и беспощаден, решителен и эмоционален. Двенадцать произведений знакомят с творчеством Мурильо (1618—1682), младшего современника Веласкеса и Сурбарана. Они у подножия Креста. Вероятно, этим и объясняется двойственное отношение публики к его творчеству, неприятие, особенно усугублявшееся с течением времени в конце XVII и в XVIII вв., по мере того как «религиозный сюжет всё более и более становится только предлогом для изображения тела и пейзажа». Кроткий, нерешительный взгляд говорит о колебаниях и внутреннем разладе.

Разумеется, многие приёмы использованные художником при изображении этого мира, заимствованы Эль Греко у так называемых маньеристов (сейчас мы не намерены касаться этой обширной темы) но маньерист пребывает таковым во всех картинах, а Эль Греко определенной манерой не скован и позволяет себе свободно мыслить в каждом случае по-особому. XXI, 42) – читаем мы Евангельские слова, сказанные Господом о Самом Себе. Это было искусство, чуждое всяким «странностям», доступное «простому человеку», неискушённому зрителю, без ухищрений маньеризма и в то же время профессионально безупречное как с точки зрения рисунка, очень крепкого, так и колорита. Чтобы развиваться как художник, он в 1567 году переехал в Венецию.

Меж тем известно, симметричность иконописного изображения как раз и препятствовала созданию иллюзии реальности, «окошка в стене», одновременно упраздняя необходимость рамы. Сравнительное описание преображения искусства увело бы нас слишком далеко от «Апостолов» Эль Греко. В своем произведении художник раскрывает два сложных характера, две противоречивые натуры.

Одновременно «натурализм» Пульцоне также был стопроцентной «манерой». Апостол Павел обличил его: сказал, что Петр сделал это из лицемерия. Его брат Андрей был одним из первых учеников Иисуса.

Не случаен и выбор места жительства. О почтительном восхищении молодого художника творениями великих мастеров свидетельствует один из вариантов его картины итальянского периода «Изгнание торгующих из храма», в которой на первом плане изображены Тициан, Микеланджело, предположительно Рафаэль, а также покровитель Теотокопулоса миниатюрист Джулио Кловио. Но несмотря на то, что Павел был призван позже всех, потрудился он, пожалуй, более всех. Католическая церковь не могла найти лучшего распространителя своим идеям «в массах», чем Пульцоне ибо у него, как выразились бы идеологи соцреализма, «форма» была подчинена «содержанию». Таким голосом говорят в театре молодые актеры играющие стариков.

«Духу» контрреформации и установкам Тридентского собора идеально соответствовала живопись отличного итальянского мастера Шипионе Пульцоне, прозванного Гаэтано (1544-1598), чье творчество могло бы считаться в указанном смысле образцовым. В искусстве он пошел своим самобытным путем. Или взять, к примеру, картину «Куда ты идешь, Господи. » Аннибале Карраччи 12-й год правления императора Нерона. – Его путь ко Христу был очень своеобразным.

Судить, полагаясь на вкус, значит судить, полагаясь на себя. В «Погребении графа Оргаса» не очень трудно разобраться именно потому, что мир верхний – наверху, а мир нижний – внизу. Камень, Его же небрегоша зиждущие, Сей бысть во главу угла. Выражение лица Петра, кроткий взгляд темных без блеска глаз, слегка согбенная фигура, рука, повисшая под тяжестью ключа, — все это выдает натуру созерцательную, бездеятельную, склонную к раздумьям и сомнениям.

Schroth S. Burial of the Count of Orgaz // Studies in the History of Art. Лица – несомненно, портретны, поскольку изображение Павла воспроизводит более ранний автопортрет (в облике апостола Павла) из собрания маркизы де Нарраес и рядом с ним Пётр, не имеющий реального прототипа, смотрится тоже вполне «портретно». Холст, масло. Показательно, что и уста его плотно сомкнуты, что исключает возможность говорения. Отныне ограниченное рамой или стеной живописное пространство призвано создавать иллюзию «окошка в стене».

Внимание исследователей привлечено, главным образом, к анализу виртуозного технического мастерства великого художника. Так, фигуры апостолов расположены рядом, они изображены почти en face, светлая вертикальная полоса фона правой границей «разрезает надвое» изображение. Ибо он не маньерист и не духовидец, неизменной манеры у него нет и она нимало не является для него живописной задачей. В нём скрупулёзно соблюдены все требования возрожденческой нормы (кстати, портрет горизонтален по композиции, эта горизонтальная композиция, создающая впечатление целостности и устойчивости, в общем, не характерна для Эль Греко, живописца, тяготевшего к неустойчивости и изменчивости сливающихся форм) и сходство с живописью Тициана дополняется поразительным сходством головы Кловио с тициановским же портретом папы Павла III в кресле. Того, на чем строится совокупность приёмов прямопер-спективного изображения.

А на него Эль Греко поначалу и рассчитывал. Апостолы Петр и Павел Между 1587-1592. Больше заказов от короля он не получал.

Кроме того, огромное влияние за время пребывания в Венеции на него оказал Тинторетто. И можно предположить, что Павел указывает не впрямую на Евангельский текст, а на Апостольские послания, на письма. Художнику вменялось в обязанность владение анатомически правильным рисунком головы и фигуры, соблюдение законов линейной перспективы, цвет по преимуществу использовался тонально, одновременно рекомендовалось избегать строгой симметрии (в связи с этим художники постепенно отказываются от чисто профильных или фасных изображений), чтобы придать человеческой позе «естественность», т. е. оправданность конкретной ситуацией в отличие от исключительно символического жеста, обязательного для того или иного персонажа в средневековом искусстве, которая должна создать иллюзию «случайного взгляда».

Относительно нижнего мира можно с полным правом сказать, что он писан блестящим мастером позднего Возрождения, учеником Тициана, автором толедских портретов и т. д. Что касается civitas dei, верхнего мира, то это нечто принципиально иное: верхний мир пребывает в состоянии полёта, границы между предметами неустойчивы, фигуры и вещи постоянно тяготеют к превращению во что-то другое20, одного источника света нет – всё светоносно фона соответственно тоже нет, он весь «включён» в действие холодный жемчужный колорит сочетается с более локальным (символическим) использованием цвета. Апостол Петр искренне раскаялся и осознал свою вину.

Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати». Больше заказов от короля он не получал. Многие полагают, что полотно Эль Греко передает именно этот момент спора, обличения и раскаяния. Сам же он чудесным образом обращается ко Христу.

В результате живопись стала, собственно, живописью, т. е. картиной, значительно менее декоративной, но эта утрата в свою очередь компенсировалась иллюзией глубины изображения, обогатившей возможности передачи «естественного сходства», причём имеются в виду не только портретная живопись или натюрморт, которые отпочковались именно в итоге секуляризации изображения. Возвратившись к «верхнему» и «нижнему» (кстати, мы пользуемся терминологией очень популярного в Испании XVI в. философа-неоплатоника Леона Еврея) мирам «Погребения графа Оргаса», мы увидим не что иное, как пронизанное сознательностью рядоположение различных методов изображения соответственно сущности изображаемого объекта. Позволю себе высказать мнение – не претендуя, естественно, на постижение Божиего промысла, но все же: думаю, не зря Господь призвал Петра и Павла к мученической смерти в один период и в одном городе, где они в то время проповедовали, – в Риме. National Galery of Art. Здесь в шестьдесят седьмом году от Рождества Христова и завершилось его путешествие.

Приземистый, с простым, но вдохновенным лицом, св. Мы помним, что христианство, как только стало распространяться, столкнулось с резким неприятием как в иудейской среде, так потом и в римской. Такие «совпадения» подчеркивают, как мне кажется, духовное единство двух апостолов. Он работал не ради «манеры» и не ради «идеи красоты», но ради идеи.

Однако на Крите он пробыл только часть жизни. Об идее светоносности см. Но я быстро научился не придавать большого значения этой пышной ругани. Как писал Павел: помните, мы куплены дорогой ценой.

Остались документы от многочисленных тяжб Эль Греко с заказчиками относительно цены своих работ. Восточная и западная художественные культуры здесь сильно сроднились и в самой Италии возникла критско-венецианская школа живописи, получившая там всеобщее признание. У Бога ничего случайного не бывает.

Церковное искусство – всегда и неизбежно искусство регламентированное. ниже. Страшные гонения на христиан в Риме.

На большинстве икон святые апостолы Петр и Павел обращены ликом к верующим, на некоторых – они смотрят друг на друга или даже обнимаются. Образование он начал получать на Крите, продолжил в Венеции, позднее переехал в Рим. Петр же находится как бы в глубине и его лицо и правда кажется немного виноватым. – и Павел вдруг видит Самого Бога. Но это принципиально другие возможности. Именно его кисти принадлежит знаменитая картина «Апостолы Петр и Павел», которую можно увидеть в Эрмитаже в Санкт-Петербурге.

– Считается, что это Евангелие. в 1633 г. ) в одном из сонетов, посвященных художнику, а всего их – четыре, определяет его живопись с помощью слова «extraneza», т. е. как необычную14. Всё конкретно-определённое в Ренессансе, – пишет Л. М. Баткин, – собственно не-ренессансно (христианство, платонизм, аверроизм и т. д. ) ибо «Ренессанс – это культура общения культур» 33. Вот таким образом ограничимся замечанием, что косвенным свидетельством радикального переосмысления «искусства», включившего это понятие в абсолютно новые – привычные для нас, но неожиданные для того времени – контексты, служит появление множества трактатов, в которых сами художники, скульпторы, архитекторы выступают уже не как члены цеха, корпорации, составляющие сборник рецептов своего ремесла, но как теоретики-созерцатели, задающиеся вопросом о смысле того, чем они занимаются и вообще, кто они такие35. ниже.

Думаю, оно свойственно не только апостолам, но и каждому христианину. При этом он не выбирает одну из этих возможностей в качестве канонической, но, выражаясь по-гегелевски, снимает или преодолевает их все. Они, оба люди эпохи Возрождения, беседовали об искусстве, философии, богословии.

В месте их зрительного соприкосновения (его нет на самом деле, так как Петр стоит глубже) фигуры Апостолов сливаются в единую линию. Иконописное пространство «вбирает» созерцающего, отсюда и «обратность» перспективы. И вообще все великие трудились для идеи. Икона самодостаточна и не нуждается в зрителе. Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати». И если после краткого экскурса в культурный климат эпохи, после попытки хотя бы частично реконструировать ценностные ориентации художника мы вернёмся к его живописи, то обнаружим самый важный, собственно живописный аргумент, сделавшийся внятным, однако именно на фоне культурологических реконструкций.

Но там он долго не задержался – не очень ему понравилась обстановка. Разделения мира на град земной и град божий сохраняется до Страшного суда. Среди картин XVI в. обращают на себя внимание две вещи Луиса де Моралеса (1509—1586) Скорбящая мадонна и Мадонна с младенцем. Масштаб художника (возрожденческого и поствозрожденческого) измеряется «широтой шага», тем, насколько широко он «шагнул» – от себя к себе, насколько хватило его дарования на то, чтобы «найтись» в открывшемся разнообразии «манер» и, оставив позади их все, открыться «естественному свету».

Ребёнка назвали Симоном.

Монументальное полотно Франсиско Сурбарана (ок. Ведь недаром век, ориентировавшийся в эстетическом плане на «идеалы благородной простоты и спокойного величия», а именно XVIII век, счёл его творчество патологическим казусом. Они насыщены мерцающим светом, как бы излучаемым предметами.

Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле. Диего де Сильва Веласкес (1599—1660)—один из величайших живописцев прошлого — представлен в Эрмитаже двумя картинами. Это схождение обусловлено задачей пространственно свести два мира, «нижний» и «верхний», воплотить традиционную идея противостояния «земного» и «небесного». Что же касается самого способа отсылки к миру ушедшей «орфографии», то этот приём значащих реминисценций сделался приметой искусства XX в., признавшего великого мастера «своим». «Шаг» Эль Греко был очень широким: он «шагнул» из одной эпохи прямо в другую и не исчез. Именно мистическая традиция подсказала философу Декарту название этого состояния: «естественный свет». Это знаменитый испанский художник Эль Греко. Уже самое название возлюбленный брат, данное ему Петром, говорит о абсолютном отсутствии какой-либо борьбы между двумя первоверховными Апостолами, о полном их братстве во Христе и о согласии и взаимном содействии в деле проповеди Евангелия.

Убеждать молодого человека было уже излишне. Апостол Петр искренне раскаялся и осознал свою вину. Две «орфографии» картины, очевидные и не очень подготовленному взгляду, обретут ещё больший смысл, когда мы вспомним, что апостолы суть земные существа, люди, приобщённые к верхнему миру посредством особой благодати. Господь трижды спрашивает Петра: любишь ли ты Меня.

Что касается рук и голов апостолов их «слишком человеческая орфография» смотрелась бы абсолютно уместно в любом портрете Нового времени. Впрочем, некоторые приёмы использованные живописцем, продиктованы явно не той общеренессансной нормой, о которой шла речь выше, являя собой некоторое отступление от действующих «правил правописания» в сторону ушедшей в прошлое «орфографии», а именно, орфографии иконы. Взоры их сосредоточены, уста сомкнуты, они молятся. Сам Петр стоит несколько глубже. Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали. В этом городе, где смешались гуманизм, мистицизм и контрреформация, возможность сделаться «своим» казалась наиболее вероятной.

Это черты, повторим, не очень явные, сводящиеся в данном случае к выразительному «смятению» тяжёлых одежд, ниспадающих контрастными складками, движению рук, типично грековским зелёному и красному. Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле. Эль Греко – визионер. Ориентация художника на выработанный итальянским Ренессансом стереотип поведения, при котором успеху способствовала индивидуальная эстетическая платформа (индивидуальная в узком смысле), провозглашение примата личных достоинств над родословной, – всё это на земле Испании обрекало и кружок и самого художника на известную замкнутость и нелёгкое существование.

Такие «совпадения» подчеркивают, как мне кажется, духовное единство двух апостолов. У Эль Греко это показано, например, через цвет одежды. Или цветом волос – Петра и Павла рисуют то темноволосыми, то седыми, то лысоватыми. Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле. Иконопись широко пользуется возможностями, которые предоставляет ей обратная перспектива.

Тереса39. Петр трижды отвечает утвердительно. Кстати, Эль Греко позже вступил в соревнование с Микеланджело – когда писал свою знаменитую работу «Снятие пятой печати».

Нижний мир трактован в тёмно-золотистой венецианской гамме имеет один источник света (сверху), строго подчинён линейной перспективе. Судить, полагаясь на вкус, значит судить, полагаясь на себя. И всё бы хорошо с Павлом: красная тога, яркая лысина, великая Книга и мощные руки (вспомним Маяковского — «прибирала партия к рукам»). Я думаю, что в этом была заслуга Фризоргера ибо не было человека мирнее его. Эволюция творчества Греко определяется этапами его жизненного пути.

Центральное положение этого столба в картине Греко, конечно, неслучайно. Отрешённость освобождает от «рабства себе», привычного полуавтоматического функционирования, впервые приводя таким образом «в себя», т. е. в сознание, если под «сознанием» понимать некоторое «трезвение ума», которое как раз и позволяет быть судьёй себе и своим поступкам. А если нет Что же, в этом случае Эль Греко через своих«Петра и Павла»задает каждому из нас высокую, но необходимую планку. В общих чертах, да, но присмотримся повнимательнее к картине, чтобы попытаться понять, что удивляло современников в творчестве живописца, при том, что абсолютно очевидно, что «Апостолы» далеко не самое странное из его произведений. Иными словами, ведущим для всей ренессансной и последующей живописи становится принцип, предопределённый общей переориентацией европейской культуры в эпоху Возрождения. После этого случая Савл, слепой, стремился узнать всё о некогда гонимой им вере.

К примеру, у него сохранилось то особое ощущение света и пространства, особый символизм, которые были в иконографическом искусстве того времени. Не осталось у него и учеников. Оно избегает всех «несовершенств зрения» (Плотин) исключая передачу рефлексов, эффекта многослойности воздуха, приглушающего цвет удалённых предметов, – всего того, что граничит с непосредственным зрением.

Хорошо представлено творчество старшего современника Веласкеса Хосе Риберы (1591—1652). Его картины Св. Две «орфографии» картины, очевидные и не очень подготовленному взгляду, обретут ещё больший смысл, когда мы вспомним, что апостолы суть земные существа, люди, приобщённые к верхнему миру посредством особой благодати. Бывшая столица в ту пору представлялась как бы островком, откуда ещё не улетучилась атмосфера арабо-еврейских культурных традиций, город отличался особым повышенным «полиглотизмом» культуры (термин Ю. М. Лотмана) и как следствие такого полиглотизма напряжённостью духовной интеллектуальной и религиозной жизни и, кроме того, политическим нонконформизмом. Город оказал на Эль Греко огромное воздействие. Художнику вменялось в обязанность владение анатомически правильным рисунком головы и фигуры, соблюдение законов линейной перспективы, цвет по преимуществу использовался тонально, одновременно рекомендовалось избегать строгой симметрии (в связи с этим художники постепенно отказываются от чисто профильных или фасных изображений), чтобы придать человеческой позе «естественность», т. е. оправданность конкретной ситуацией в отличие от исключительно символического жеста, обязательного для того или иного персонажа в средневековом искусстве, которая должна создать иллюзию «случайного взгляда».

Среди них так называемая теория византизма, само название которой говорит о том, что ее приверженцы определяющее место в творческом методе Эль Греко отводят иконописным традициям, усвоенным мастером в ранней юности из обучения у критских художников. Доменикос Теотокопулис (1541-1614) – настоящее имя Эль Греко – уроженец Крита, обучался в мастерских известных иконописцев своего времени – Михаила Дамаскиноса, Андреаса Рико испытал косвенное влияние Феофана Грека, в середине XVI века определявшего художественную жизнь критской школы, которая благодаря ему вышла за пределы Крита и получила свое дальнейшее развитие уже на Пелопонессе. В самом углу полотна поместил Евангелие и Эль Греко. Но поскольку требования носили достаточно общий характер: благочестие (церковь не одобряла крайностей маньеризма) и соответствие ортодоксии, а жёсткий канон отсутствовал, то оценка того или иного произведения была в значительной мере делом вкуса. То, каким мы видим апостола Павла, скорее говорит о его характере, а не о том, что он превышает по значимости своего брата во Христе.

Ведь и романтики, за редким исключением, не признали Эль Греко «своим». Петр ни о чем не спрашивает Павла, а тот ничего ему не отвечает. Об идее светоносности см.

Но цель его одна – проповедь Христа, призвание людей в лоно Церкви. Конечно, мы не найдём в «Апостолах» оптической обратной перспективы, тем не менее, эффект прямой тоже сильно ограничен.

дети» 31. Его последователи, понимая, что святого ждет смерть на кресте, умоляют его бежать. Последнее обусловило стойкое господство в испанском искусстве религиозных сюжетов.

Маврикия». Сами по себе это первоклассные мастера, например, такая европейская знаменитость как Федерико Цуккаро (1542-1609), художник, архитектор, скульптор и теоретик искусства, расписывавший для папы Capilla Paolina, сбежавший в Лондон и написавший там портреты королевы Изабеллы и Марии Стюарт, вернувшийся через 6 лет в Италию (в Венецию, где работал во дворце Дожей), возвращённый папой в Рим для окончания росписей и отправившийся в 1586 г. по приглашению Филиппа II в Мадрид. Вот таким образом ограничимся замечанием, что косвенным свидетельством радикального переосмысления «искусства», включившего это понятие в абсолютно новые – привычные для нас, но неожиданные для того времени – контексты, служит появление множества трактатов, в которых сами художники, скульпторы, архитекторы выступают уже не как члены цеха, корпорации, составляющие сборник рецептов своего ремесла, но как теоретики-созерцатели, задающиеся вопросом о смысле того, чем они занимаются и вообще, кто они такие. И Господь трижды говорит ему: паси овец Моих. Он работал не ради «манеры» и не ради «идеи красоты», но ради идеи. И это вполне объяснимо: при всей поразительной несхожести их судеб, происхождения, характеров они были едины в укреплении общего дела – создании Церкви Христовой на земле.

Не вызывает сомнения, что «Апостолы» в общих чертах принадлежат описанной выше норме. Справедливости ради надо сказать, что многие искусствоведы с вами согласились бы. У них и день церковной памяти совпадает – 12 июля по новому стилю. Искусствоведы, анализировавшие картину, мало задумывались о том, что это может быть.

Со временем он внутренне разошелся с Тицианом. И это тоже передано, в том числе, через одежду. «Раз ты, Петр, оставляешь народ Мой, Я иду в Рим на новое распятие», – отвечает Христос. Гордый и независимый, но вместе с тем трудолюбивый и просвещённый. Двухфигурная композиция обычно не подразумевает сложности прочтения.

Крит, Италия, Испания – это его «морады», остановки-ступени итинера-рия, жизненного пути37, каждая из которых была снятием, т. е. «отрицающим сохранением» предыдущих, преодолением, сделавшим его искусство в высшей степени естественным. – В 1587 году (а закончил в 1592-м). Умер он с долгами, в возрасте 73 лет. Как и в случае с Ван Гогом, Эль Греко многие не понимали. Отсюда их внимание ко Кресту.

И всё-таки реакция на его творчество была противоречивой её отличало настороженное восхищение, приятие и неприятие. И здесь уместно задаться вопросом, почему художник поступил именно так, а не иначе и конкретнее, с какими культурными нормами связана его позиция, насколько культурный климат Испании санкционировал эти авторские установки. Эль Греко – визионер. Известно, что Доменикос Теотокопулос (1541-1614), прозванный в Италии Греком, родился в городе Кандии на Крите и, прежде чем обосноваться в Толедо, довольно длительное время совершенствовал своё мастерство в Венеции и Риме2.

– В своем творчестве, как и в жизни, Эль Греко стремился к гармонии. Изображение мира в целом, т. е. так, как мы его не видим, но знаем, пиктографично, это своеобразное рисуночное письмо, оперирующее готовыми «буквами». Вот таким образом-то «нормальны» все земные толедские портреты и страдает аномалиями святой Андрей, да и все святые, коль скоро они принадлежат верхнему миру. Задача не столь трудная, каковой она может показаться на первый взгляд, так как, отвлекшись от великого разнообразия вкусов, школ и направлений искусства того времени, мы укажем только на некую очень общую изобразительную норму, сложившуюся, разумеется, стихийно и лишь отчасти зафиксированную в разных теоретических сочинениях на темы искусства.

Яркий столб света преградил дорогу путника, ослепив ему глаза. Но картина Эль Греко — гораздо сложнее. Если только заказчиком не был сам король. Как гласит поговорка, все дороги ведут в Рим. 11.

Этот фрагмент можно интерпретировать как гармонию и внутреннее единство в служении Церкви. Впрочем, некоторые приёмы использованные живописцем, продиктованы явно не той общеренессансной нормой, о которой шла речь выше, являя собой некоторое отступление от действующих «правил правописания» в сторону ушедшей в прошлое «орфографии», а именно, орфографии иконы. Павел умен, категоричен и беспощаден, решителен и эмоционален. 1638 г. ) внешне лаконичен, но глубок по характеристике.

Но если для иконописца существовал только один возможный и не-дискутируемый путь к нему, то в Ренессансе эти пути были разными и рядоположенными. Отметим, что «второсортность» этих художников есть результат сравнения их с великими – Рафаэлем, Микеланджело и др. Этот принцип лежал в основе всего его искусства, наиболее очевидным образом воплотившись в пространственно-нарративных категориях «Погребения графа Оргаса», где двое-мирие как раз и составляет сюжет картины, которая по этой причине является наиболее удобным иллюстративным материалом.

Усвоив уроки фламандского «натурализма», Пульцоне через головы старших современников вернулся к Высокому Возрождению, ориентируясь на Рафаэля. Да, характеры и темперамент у всех различны, служение может быть разным.

С другой стороны именно энергичный и бескомпромиссный Павел внедрял христианскую доктрину в качестве идеологической основы церковной организации7. Когда он написал картину для дворца Эскориал, консервативный Филипп II не оценил гения. Нижний мир трактован в тёмно-золотистой венецианской гамме имеет один источник света (сверху), строго подчинён линейной перспективе.

И причина такого положения дел не только в религиозной тематике. Усвоив уроки фламандского «натурализма», Пульцоне через головы старших современников вернулся к Высокому Возрождению, ориентируясь на Рафаэля. Иногда («Погребение графа Оргаса», «Коронация Девы Марии») Эль Греко прибегает к созданию особого оптического эффекта – «закругления» линейной перспективы.

Контрастные холодные и горячие краски словно находятся в состоянии напряженной борьбы. Как бы то ни было, с 1575 года и до конца своих дней – до 1614 – он прожил в Толедо. Она в чем-то перекликается со «Страшным судом» Микеланджело в Сикстинской капелле. Да и как же иначе – ведь по ренессансным меркам художник имел право на странность, а избранность осознавалась ценностью не в сакральном или феодальном смыслах, но в качестве «природной заслуги», если воспользоваться парадоксальным словосочетанием Гёте. Обязанность следить за соблюдением требований возлагалась на епископов.

Этот фрагмент можно интерпретировать как гармонию и внутреннее единство в служении Церкви. Композиция произведения тщательно выверенная. Он говорит: Симон, ты – Петр, то есть камень и на этом камне Я созижду Свою Церковь.

С Петром ситуация понятна: Сам Христос особо выделяет его из числа других апостолов. Таким образом, в самом главном апостолы все же едины. Так полагал Мей стер Экхарт. Возвратимся к временам Эль Греко и посмотрим, что отличало изобразительное искусство той эпохи и какие его образцы могли бы быть признаны ею безоговорочно «своими».

Того, на чем строится совокупность приёмов прямоперспективного изображения. Если соотнести эти работы, то будет очевидно: Петр и Павел стоят там же, у Распятия. Переведя с этого портрета взгляд на «Апостолов», мы сразу обнаруживаем, что это не совсем портрет и даже вовсе не портрет, хотя и портрет тоже.

Кстати имя Эль Греко – всего лишь прозвище, в переводе означает «Грек». Крит, Италия, Испания – это его «морады», остановки-ступени итинерария, жизненного пути, каждая из которых была снятием, т. е. «отрицающим сохранением» предыдуших, преодолением, сделавшим его искусство в высшей степени естественным. Положение их рук образует как бы золотое сечение, они почти в центре картины.

У каждого человека свой путь в жизни, свой порой очень нелегкий, выбор. Нелишне напомнить, что официальным центром католицизма в Испании было как раз толедское архиепископство, религиозная столица страны, а совсем недавно (до 1561 г. ) просто столица. Вот что справедливо, хотя и неодобрительно, писал по этому поводу П. А. Флоренский: «.

Город оказал на Эль Греко огромное воздействие. Разумеется, многие приёмы использованные художником при изображении этого мира, заимствованы Эль Греко у так называемых маньеристов (сейчас мы не намерены касаться этой обширной темы) но маньерист пребывает таковым во всех картинах, а Эль Греко определенной манерой не скован и позволяет себе свободно мыслить в каждом случае по-особому. Эрмитажный Портрет Оливареса (ок.

Отрешённость освобождает от «рабства себе», привычного полуавтоматического функционирования, впервые приводя таким образом «в себя», т. е. в сознание, если под «сознанием» понимать некоторое «трезвение ума», которое как раз и позволяет быть судьёй себе и своим поступкам. Как бы то ни было, с 1575 года и до конца своих дней – до 1614 – он прожил в Толедо. Бывшая столица в ту пору представлялась как бы островком, откуда ещё не улетучилась атмосфера арабо-еврейских культурных традиций, город отличался особым повышенным «полиглотизмом» культуры (термин Ю. М. Лотмана) и как следствие такого полиглотизма напряжённостью духовной интеллектуальной и религиозной жизни и, кроме того, политическим нонконформизмом. Этот приём прежде всего нарушает линейную перспективу, создавая впечатление анатомических аномалий и «змеевидного» облика (figura serpentinata – термин Джованни Паоло Ломаццо, 1538-1600). У Эль Греко это показано, например, через цвет одежды.

Многие молодые критские художники ехали совершенствовать свое мастерство в Италию. И причина такого положения дел не только в религиозной тематике. Конечно, такое заявление выглядело, мягко говоря, смело, не всякий смог бы его понять. Конечно, мы не найдём в «Апостолах» оптической обратной перспективы, тем не менее, эффект прямой тоже сильно ограничен.

Он вырос в среде римо-католиков и ему равно близки были и иконопись и западная живопись.

---