Антуан Ватто Жиль

Биография Антуана Ватто изменила свой ход в 1703 благодаря знакомству с Клодом Жилло.

Его «галантные празднества» всегда охотно раскупались, так как удивительно гармонировали с интерьерами особняков знати. Тот самый, кому достаются извечные пощечины и подзатыльники. «Сцены собеседования» Ватто с изображением развлекающихся в парижских парках дам и кавалеров получили название «галантные празднества». О происхождении матери художника— Мишель Ларденуа (1653—1727), сведений не сохранилось.

Экзотичны, как и графические образы Рубенса, листы Ватто с изображением голов трех молодых негров (Лувр, Париж) или Персиянин (Музей Тайлера, Гарлем), напоминающий героя Персидских писем Шарля де Монтескье — Узбека. Ватто написаны такие известные картины, как «Савояр с сурком», «Затруднительное предложение», «Капризница», «Жиль», «Отдых на пути в Египет», «Квартет» и др. В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658—1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца. Это один из персонажей итальянской комедии в своем традиционном белом костюме, в круглой шляпе и с круглой пелериной – возвышается во весь рост на фоне неба, в то время как где-то внизу другие коменданты располагаются на отдых. В ранних полотнах Искательница приключений (ок.

11. ГМИИ им. Существует еще гравюра Л. Крепи (1727, Школа изящных искусств, Париж) исполненная с утерянного оригинала, где полуфигура художника изображена в костюме героя комедии дель арте. В Валансьене Антуан Ватто впервые начинает самостоятельно работать.

• Описание картины Антуана Ватто «Жиль»
• Ватто (художник): фото и биография
• Творчество Антуана Ватто в контексте искусства рококо
• Антуан Ватто: жизнь и творчество художника

Нет больше скептических кавалеров и насмешливых дам в призрачном карнавальном мире. Вряд ли справедлив был в своей оценке Делакруа, писавший, что «каждая маленькая фигурка у него (Ватто. — Е. Ф. ) изолирована и слишком уж заметно, что она была написана на досуге, абсолютно независимо от соседних с ней фигур». гении – парадоксов друг». В череде театральных композиции («Актеры Французского театра», «Любовь на французской сцепе».

Однако за неуловимой подвижностью живописного мира всегда ощутимы театральность, неслучайность известная замкнутость пространства, хотя Ватто практически никогда не изображает действие в интерьере. 1710), Въезд в Валансьен (ок. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. Он просто один и все. Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму.

1710. 1713), Арлекин и Коломбина (Хотите покорять красавиц. ), 1712–1715 Две кузины, ок. Зритель, всматриваясь в глаза комедианта, неподвижно и потерянно стоящего перед ним, будто испытывает чувство неясной вины перед актером, тщащимся обрести собеседника, способного выслушать и понять его и живопись картины: призрачно-белый балахон, написанный осторожными и вместе смелыми движениями кисти, это мерцающее красочное «тесто» бледно-серебристых, пепельно-лиловых, серовато-охристых топов – подлинное чудо, где блеск импровизации сочетается с достойной Пуссена продуманностью литой композиции и аскетически точного рисунка. Энергичные акценты линий сангины и черного мела придают живую выразительность и тонкую эмоциональность его ранним графическим образам — фигурам солдат в дозоре или на отдыхе, бродячих актеров итальянской комедии, рекрутов, зарабатывающих на жизнь гаданием савояров (беженцев из беднейшего района — Савойи. — Е. Ф. ). Он работает не менее плодотворно. Он же представлен в роли танцора в полотне Венецианские празднества (1719, Национальная галерея Шотландии, Эдинбург).

1. Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
2. Мастера галантного жанра – Антуан ВАТТО и Франсуа БУШЕ
3. Сайт, посвященный культуре, гуманности истории и самопознанию
4. Ватто меняет в корне свою жизнь
5. Интересные факты из жизни художника

Но все это не любовь, а игра в любовь, театр. «Жиль», скорее всего, вывеска труппы бродячих комедиантов, отсюда и подчеркнутая обращенность герои к зрителю, отсюда фигура крупным планом и, наконец, главное – совершенная свобода художника, не связанного даже традицией собственных приемов. Произведения Ватто рассказывают о времени, в котором он жил, о нем самом как о тонком и искреннем художнике, они «открывают» век Просвещения во Франции, в них сфокусированы многие непростые эстетические проблемы, стоящие перед искусством и пленительная смелость в попытке их решения. Там мог художник наслаждаться созерцанием великолепной коллекции картин, скульптур, рисунков, резных камней, там мог работать, не думая о хлебе насущном, там, как нигде прежде, мог наблюдать за интереснейшими людьми, прогуливаясь, по выражению Мерсье, «среди мыслей окружающих людей». В приступах уныния и недовольства художник иногда уничтожал свои работы.

Вместо двух лет, положенных на создание обязательной картины для вступления в Академию, Ватто потребовалось пять лет. Историческая живопись, занимавшая высшее положение в иерархии жанров, не увлекала Ватто. Трудно определить истоки подобных сценок в творчестве художника. Ватто получил беспрецедентное звание «мастера галантных празднеств» – звание странное и несколько уничижительное.

Как правило, он пользовался сангиной и сочетал её со свинцовым или итальянским карандашом (черным мелом), что позволяло и в рисунке добиться живописных эффектов (сангина дает теплый тон, а карандаш— холодный) и особо трепетной фактуры в сочетаниях тонкой силуэтной линии и подчеркнуто рельефной растушевки. У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета— никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями». Он написал вывеску для своего друга Жерсена, торговца картинами, для его лавки «Великий монарх». Изобразив на картине интерьер лавки Жерсена, Ватто словно раздвинул одну из ее стен, приглашая смотрящего войти туда. Кроза).

• Словари и энциклопедии на Академике

Судьба Ватто необычна. Что искал он за Ла-Маншем, никто доподлинно не знает. 1712), похожей на спящую девушку.

Он постоянно становится жертвой проделок ловкого Арлекино. Около 1702 приехал в Париж, в юности работал как копиист. Вглядитесь в лицо. А, быть может, воспроизведение сцены из прециозного романа Поля Таллемана Езда в остров любви (1663), популярного в аристократических кругах, ставшего своего рода учебником игры в чары любви. Лучшее, что написано Ватто, относится к последним годам его жизни. Однако, в конце XVIII— первой трети XIX века в эпоху Давида и Энгра Ватто был почти забыт.

Своего второго из четверых сына Антуана он еще ребенком отдал на обучение малоизвестному живописцу. Для Виван-Денона Ватто был художником, к которому он питал сугубо личное отношение. Одним из первых он сумел оценить самостоятельную значимость рисунков Ватто и опубликовал завещанные ему листы в сборнике Фигуры разных характеров (1726). Французский просветитель, написавший свое эссе уже после смерти художника, тоже пытался решить эту проблему, призывая актеров в их игре к большей жизненности и естественности: «Приобретайте грацию и свободу, делайте все ваши поступки простыми, естественными и легкими, не будьте симметричны, безжизненны, пригвождены, размеренны и расставлены кругом», — назидательно советовал он им. Но – человек своей эпохи – как художник он связан и с прошлым. Слова о «хрупкости мира Ватто», давно ставшие трюизмом, не утеряли справедливости: это своеобразный искусством созданный мир, соединивший два исторических периода, соединивший связью, которую так легко принять за нарядную рокайльную гирлянду, но за которой ощутимо напряжение туго натянутой, готовой порваться струны. Живопись художника была красива и нежна, хотя не особенно закончена в деталях.

Это было последнее временное улучшение. В этой работе Ватто вновь выразил свое представление о роли художника. Смог ли Ватто после Лавки Жерсена вновь возвратиться к написанию своих «галантных празднеств». О происхождении матери художника— Мишель Ларденуа (1653—1727), сведений не сохранилось. Ватто считается основоположником рококо в живописи.

Ценя красочную возможность рисунка, Ватто часто использовал тонированную бумагу. В картине Ватто видится синтез мечты и реальности, мифа и современности, но, какой смысл вкладывал в него сам художник, навсегда останется тайной «манеры Ватто», особое обаяние которой именно в этой недосказанности всего изображаемого им. А в картине Безмятежная любовь светлая цветовая гамма призвана передать ослепительную красочность летнего дня, аромат цветущего луга, на котором яркими пятнами смотрятся розовые платья дам. В созданном Ватто жанре «галантных празднеств» он впервые представил мир тончайших душевных состояний, нередко окрашенных иронией и горечью, которые порождены ощущением несоответствия мечты и реальности («Венецианский праздник», Национальная галерея Шотландии, Эдинбург «Общество в парке», Картинная галерея, Дрезден «Радости жизни», собрание Уоллес, Лондон «Жиль», Лувр «Мецетен», Метрополитен-музей, Нью-Йорк и др. ). «То была прекрасная эпоха», — хочется сказать, глядя на них, словами Шарля Бодлера, наряду с братьями Гонкур по достоинству оценившего искусство забытого художника, предвосхитившего эстетические искания XIX столетия. В Люксембургском дворце Ватто изучал картины П. П. Рубенса, чьё наследие на рубеже 17-18 вв.

Сохранилось 563 листа исполненных в характерных для него техниках — «в два цвета» (сангиной и черным мелом сангиной и свинцовым карандашом), «в трех карандашах» (сангина, черный и белый мел), пастелью, гуашью. Богатство эмоциональных оттенков в этих картинах Антуана Ватто подчеркивается пейзажем, окрашенным тонким лирическим чувством изящной выразительностью поз и жестов изысканностью нежных цветовых сочетаний, трепетной игрой красочных нюансов и как бы вибрирующих мазков. На гравюре Н. А. Тардье по рисунку Ватто «С тобою рядом сидя под этой дивной сенью» Жан де Жульен и художник изображены во время летней прогулки в саду особняка его друга. К шедеврам Ватто относится и исполненный сангиной Портрет Антуана де Ла Рок (Музей Фитцуильям, Кембридж).

Для Ватто в его «галантных празднествах» важна была прежде всего общая выразительность мизансцен. Жерен, автор алтарных образов в местных церквях. Де Ларок (1672—1744), литератор и будущий редактор «Французского Меркурия»15 вскоре становится одним из близких друзей художника.

«Вывеска лавки Жерсена» стала, возможно, первой во Франции картиной эпохи Просвещения, которую французы поэтично называют «веком светочей». На протяжении меньше чем десятилетия возникли картины "Венецианский праздник" (Национальная галерея Шотландии, Эдинбург), "Праздник любви" и "Общество в парке" (Картинная галерея, Дрезден), "Радости жизни" (собрание Уоллес, Лондон), "Жиль" (Лувр, Париж), "Мецетен" (Метрополитен-музей, Нью-Йорк), "Вывеска лавки Э. Ф. Жерсена" (Картинная галерея, Берлин-Далем). Среди этого мира, сияющего нежными красками увядающей природы и переливчатых шелков, среди этого неспешного игра игрушечных к необременительных страстей раздается вдруг немой и страшный цветовой «взрыв» – темный, почти черный аккорд платья героини, траурный удар литавр, ворвавшийся в беззаботный гавот. В рисунках Ватто часто встречается изображение дочерей Сируа, позировавших художнику. Его первым учителем был, возможно, Ж. А.

Он решительно не мог быть «как все», даже в тех редких случаях, когда к этому стремился. Сам жанр «галантных праздников» мог быть навеян работами фламандцев XVII столетия, но они переданы кистью французского художника, тонко чувствующего «шарм» реальной французской жизни начала XVIII столетия. В конце 1719 года Ватто поехал в Англию. 16. Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630—1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами. Но официальное признание художника манило не в силах оценить значимость своей индивидуальности, он стремился войти в число академиков и первая неудача на этом пути принесла ему глубокую боль (в 1709 году в конкурсе на Римскую премию он получил лишь вторую награду).

Ватто был создателем своеобразного жанра, традиционно называемого «галантными празднествами». Он сумел выразить в этом полотне все то, к чему шел всю свою жизнь. Он часто отворачивался от удач, шедших ему навстречу, писал лишь то, что интересовало его. 1716), рассказывая о сюрпризах и нечаянностях любви. 1717), — художник писал со своего друга Сируа.

Ватто делает стену лавки проницаемой для глаз зрителя (ее попросту нет), хотя для персонажей картины эта преграда существует и по их движениям мы угадываем двери, а в лавке видим людей, не подозревающих, что они видны – как в «Хромом бесе» Лесажа. Тонкости сюжета постоянно занимали исследователей, но нет нужды их сейчас анализировать: апофеоз чувств, заставивший людей забыть обо всем па свете, почти ювелирная нюансировка движений и пауз, мягкие краски, растворенные в общей тускло-золотистой тональности, – псе это невиданный по масштабу праздник с непременной долей тревоги: «а дальше. » Ибо, как писал граф де Сегюр: «Без сожаления о прошедшем, без опасения за будущее мы весело шли по цветущему лугу, под которым скрывалась пропасть». Берлин.

Рисунки тоже имели большой успех у маршанов и высоко ценились. Центральное место здесь занимал знаменитый цикл из 24 монументальных полотен Рубенса «Жизнь Марии Медичи». Он живет в доме своего последователя — живописца Филиппа Мерсье. К. Жилло предпочитал писать сельские сюжеты, театральные сцены, деревенские праздники. Но француз Ватто воспринимался как нечто недостойное славы Франции. Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное».

Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства. Искусство Ватто навсегда осталось поэтическим рассказом о Франции, ее истории, ее людях. Очевидно, что этот жанр не отвечал дарованию Ватто, в них не заключено то очарование, которое рождают его сценки биваков и «галантных праздников» изображения актеров французской и итальянской комедий, жанровые портреты. А. С. Пушкина). Выть может, помощи более просвещенных врачей (к тому времени он был уже совсем тяжело и почти безнадежно болен) быть может, признания, неполноту которого на родине угадывал, видя, что успех далеко не всегда синоним настоящего понимания быть может, встречи со своими почитателями, которых было немало среди его английских собратьев.

Ватто пробовал взяться и за историческую живопись, но не имел с ней успеха. 2. Птицы, плоды, животные, орнаменты, празднества, военные группы все по очереди занимало его кисть. В 1717 он получил звание академика за большую картину "Паломничество на остров Киферу" (Лувр, Париж). Патера, тоже уроженца Валансьенна. Люлли, Ватто продумывает действие «ритмически» и «мелодически», если под последним понимать исключительно тонкую организацию цветовой гармонии каждого полотна.

Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869). Порою возникает чувство (во всяком случае и «Жиль» и «Савояр с сурком» и множество рисунков дают возможность говорить об этом), что карандаш и кисть Ватто тянулись к изображению страдающих и обездоленных бедняков, даже калек, но намеченное в рисунках превращалось в нечто абсолютно иное в картинах, словно художник боялся распахнуть свою встревоженную чужим страданием душу, опасался быть даже перед самим собой открыто и просто печальным. Они суховаты и по живописному исполнению. Вскоре Ватто сменил наставника.

Ватто овладел этой тематикой в совершенстве и впоследствии часто придерживался ее. Церера, олицетворяющая лето, (Флора — весну, Бахус — осень, Сатурн — зиму. — Е. Ф. )— обычный персонаж подобных циклов в общепринятой в те времена иконографии их изображения. При этом у него развивается серьезная болезнь, туберкулезкомм. Зеленеющие деревья, пухленькие амуры, влюбленные пары, великолепные шелковые платья придают редкую грацию этой галантной сцене. Свои мысли об искусстве Антуан Ватто выразил в полотне Жиль (1718–1719) исполненном до отъезда в Англию.

Трудно забыть грустного мальчика-подростка с шарманкой и сурком, вытягивающим билетики при гадании изображенного в полотне Савояр и в рисунках, колоритные образы старого старьевщика или горбуна с кукольным театром. А где-то у ног его деловито копошатся все удачливые герои: арлекины, коломбины, бригеллы. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. 130 x 192 см.

При посредничестве Сируакомм. Около 1702 приехал в Париж, работал как копиист. Существенно бльшая по размерам, чем другие произведения мастера, «Вывеска лавки Жерсена» отличается от них ещё и тем, что действие в ней перенесено из пейзажа в интерьер.

И почти все дома в нём выстроены заново. Слова о «хрупкости мира Ватто», давно ставшие трюизмом, не утеряли справедливости: это своеобразный искусством созданный мир, соединивший два исторических периода, соединивший связью, которую так легко принять за нарядную рокайльную гирлянду, но за которой ощутимо напряжение туго натянутой, готовой порваться струны. Отныне фламандский художник — его самый любимый художник. Огорченный отказом, он на время покинул Париж. Нелепая поза делает его фигуру мешковатой и скованной. Не видно, что он от этого страдает.

В начале XVIII века, действительно, существовала мода на ведение беседы на различные темы. «Праздник любви» (1717), как и другие картины Ватто, содержит в себе богатую гамму эмоциональных оттенков, которым вторит лирическое звучание пейзажного фона. Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак». В этом полотне «мир Ватто» сконцентрирован в образ емкий, до предела насыщенный, где незначительность ситуации оборачивается неожиданным драматизмом. Рисунки — абсолютно особая грань дарования Антуана Ватто.

Он прошел прекрасную школу рисовальщика, придумывая орнаментальные мотивы, научившись создавать арабески, чувствуя ритм их построения, находить гармонию в расположении маленьких фигурок, линий и завитков орнамента на плоскости стены или деревянной панели. И декоративные работы и крупные полотна— «Паломничество на остров Киферу» (1718) и прославленную «Вывеску Жерсена» (1720) отличают типичные для Ватто черты: изумительная живопись, трепетная и нежная тончайшая гамма мимолетных настроений виртуозное композиционное мастерство— мастерство режиссёра, внезапно остановившего превосходно продуманное театральное действие в самый важный момент драматического развития взаимоотношений и характеров персонажей. Сохранились гравюры с изображением сюжетов исполненных им вместе с Одраном. Важную роль в творческом методе Ватто играло поэтическое воображение. Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак».

Живопись рококо — необычное явление в истории культуры. Живописные полотна Ватто создавал без этюдов, пользуясь лишь рисунками. Именно «странность», необычность, а вовсе не добро и зло в традиционных их проявлениях, «странность» как сочетание противоречивых качеств занимала кисть Ватто и умы его современников. Сюжет полотна Ватто исключительно прост.

«В аккуратном сквере сегодняшнего Валансьена почти всегда безлюдно, можно долго и спокойно разглядывать памятник Ватто. Достоверно известно лишь то, что Ватто вместе с четырьмя другими конкурсантами должен был изобразить возвращение Давида после победы над Голиафом12.

Друг художника Н. Флейгельс изображен в полотнах «Шарм жизни» (Лондон, Коллекция Уоллес) в образе гитариста и «Венецианский праздник» (1717, Эдинбург, Национальная галерея Шотландии) — танцора. Однако успехов Метейе не снискал и спустя несколько месяцев был вынужден вернуться на родину. Друг художника Э. Ф. Жерсен купил антикварную лавку «Великий монарх» и обратился к Ватто с просьбой написать для нее вывеску. Смысл искусства художника не ограничивается лишь достоинствами его картин.

Вот таким образом эмоциональнолирическое содержание каждого «галантного празднества» у него индивидуально, как в каждой балетной пасторали, в нем существует своя внутренняя логика композиции, заставляющая ощутить руку умелого «хореографа», придающего каждой картине особую пластическую выразительность. Он станет «рубенсистом», как те французские художники, которые еще в конце XVII столетия оспаривали со сторонниками Никола Пуссена («пуссенистами») первенство колорита над рисунком, приоритет чувства над рассудочностью классицистов. В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа. 13. В них Ватто вновь обратился к теме театра, любимому им миру кулис, масок, превращений. Щемящий меланхолический мотив звучит в картине Жиль.

В начале XVIII столетия Ватто стал одним из мастеров, предвосхитивших новую концепцию пейзажа — пейзажа «на мотиве», основанного на передаче конкретного вида, эффектов освещения, красок реальной природы. В них проявились фантазия, свобода рисунка, редкое колористическое дарование мастера. По-видимому, тогда же ею был написан пастелью портрет Антуана Ватто, который ей заказал всё тот же Кроз34. Герой смотрит на зрителя с щемящей грустью и какой-то странной серьезностью.

Название гравюры происходит от строк стихотворной подписи под ней. Дворец Ла Мюэтт во времена Ватто принадлежал королевскому егермейстеру дАрменонвилю, который, по-видимому, заказал Ватто росписи (не сохранились) и декор кабинета. Рядом с Жилло Ватто учился азам ремесла и сумел увидеть изнутри будни столь любимого им театра (Жилло много работал как театральный декоратор) позднее, став учеником Клода Одрана, тонкого мастера стенных росписей, он узнает цену стилевому единству, ритму, силе общего колористического аффекта и, что не менее важно, знакомится с коллекцией Люксембургского дворца, хранителем которого был в ту пору Одран. Но к тому времени Антуан действительно уже не нуждался в уроках своего учителя, так как превзошел его мастерством. Отъезду, однако, предшествовало знаменательное событие.

Стоящий актер – это Жиль, как называли во Франции грустного Пьеро из комедии масок. Раздражительный характер и слабое здоровье часто заставляли его избегать общества черта, которую нельзя угадать из картин художника. Отец Антуана— Жан Филипп Ватто (1660—1720), потомственный кровельщик, выбившийся в подрядчики, отличался грубым нравом, за что не раз бывал под судом. Шедевры мечты и поэзии, сотворенные его разумом, до краев заполнены необыкновенным жизненным изяществом Ватто, словно вновь возрождает красоту. Влажный климат Англии усилил болезнь. Произведения Ватто уже привлекли внимание любителей искусства.

Однако это не та красота античности, что заключена в совершенстве мраморной Галатеи или материальном воплощении обольстительных Венер и не средневековое очарование строгости и твердости. На театральной сцене извечный мученик итальянской комедии Пьеро. Сын кровельщика. «Любовь на итальянской сцене» и другие) возникает мир столь же призрачный, сколь и естественный, где сквозь привычные маски-амплуа проглядывают не просто живые характеры, но порой и черты реальных люден, актеров – современников Ватто: Ла Торильера, Кристины Демар.

Именно под таким названием в 1717 году было зарегистрировано в академическом реестре знаменитое полотно Ватто Паломничество на остров Киферу (1717), за которое он получил звание действительного члена Королевской Академии живописи и скульптуры. Сохранились лишь расписанные художником панели кабинета. Весной Ватто стало хуже. Недоговоренностью и тягой к неуловимому, некоей полумаской искусства Ватто были увлечены русские мастера объединения «Мир искусства», для которых оно олицетворяло наивысшие достижения в европейском художественном наследии. Центральное место здесь занимал знаменитый цикл из 24 монументальных полотен Рубенса «Жизнь Марии Медичи». Ватто любит объединять изображения в любовном диалоге попарно (Робкий влюбленный, ок.

Ватто покинул родной город между 1700–1702 годами, когда Валансьен отошел Франции. Возможно, это интерпретация известной со времен Ренессанса темы «садов любви», которая привлекала в свое время Рубенса и других мастеров Фландрии и Италии. Писал пейзажи, маскарады в духе К. Жилло, портреты итальянских актёров, праздники в парках, заботясь больше о настроении, эмоциональном и живописном богатстве сцены, чем о скрупулёзном портретном сходстве или торжественном величии. Фон его картин – парк, лес, лужайка, небо в глубине. Иногда в его рисунках встречаются формы, которые будут привлекать внимание мастеров рококо — орнаментальный картуш для веера (с него гравировал Ф. Буше) или изображение раковины, от которой и происходит слово «рококо» или «рокайль».

Работы поздних лет (а ведь ему было лишь немногим за тридцать) не только совершеннее в профессиональном смысле: они глубже и философичнее, хотя и прежде философичность ощущалась во всем, что бы ни писал художник. Однако успехов Метейе не снискал и спустя несколько месяцев был вынужден вернуться на родину. Порой и в рисунках на библейские сюжеты жест является для художника словно лишь поводом для воссоздания поэтической атмосферы единения фигур в пейзаже, как, например, в рисунке Нахождение Моисея (Школа изящных искусств, Париж) исполненном, возможно, под впечатлением от рисунка Паоло Веронезе из собрания Кроза. Жиль стоит на переднем плане в забавном костюме.

«Вывеска» – не мечта, это соединение острой мысли, щемящей грусти и уверенности в ценности земного, полнокровного бытия. Ватто принимал участие в выполнении декоративных заказов Одранакомм.

Оно подчеркнуто освещением и светлыми одеждами двух главных персонажей и более темными — остальных (Меркурия, Минервы, Юноны. — Е. Ф. ), не безучастных, а заинтересованных свидетелей происходящего. Он умер летом 1721 года, прожив всего тридцать семь лет. Беседа считалась искусством в высшем свете.

Ватто был создателем своеобразного жанра, традиционно называемого «галантными празднествами». Воплощению тончайшей гаммы чувств в каждом из полотен Ватто способствует пейзаж. К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда». В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа.

7. Существенно бльшая по размерам, чем другие произведения мастера, «Вывеска лавки Жерсена» отличается от них ещё и тем, что действие в ней перенесено из пейзажа в интерьер. Судя по картинам и рисункам, Ватто больше привлекала как раз итальянская импровизационная комедия дель арте.

Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик портрет «покидающего сцену великого монарха»— недавно умершего Людовика XIV. 18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет. 1716), Мецетен (1717–1719) выглядят величественно, хотя эти полотна невелики по размеру. Здоровье Ватто ухудшалось.

Скептицизм персонажей Ватто поистине универсален. Рококо. Но вскоре выяснилось, что склонности и вкусы Жилло и Ватто во многом не совпадали. В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных»комм.

1712, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж). Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное»41. Искрящиеся легкие мазки придают особую переливчатость краскам, рождают колористическое обаяние каждого полотна исполненного тем «изяществом кисти», которое отмечали современники у Ватто.

В 1719-20-е годы посетил Англию. Они присутствуют на некоем «костюмированном балу» – художник изобретает костюмы, которые тогда еще не носили, но станут носить позже в подражание его героям. Она была близка ему по духу. В портрете передан сильный волевой характер этого немолодого человека.

Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». Ватто создавал свои «галантные празднества» на основе рисунков с натуры, которые потом объединял. Не случайно жизненно правдив образ Антиопы в полотне Юпитер и Антиопа (ок. Эта легкая ирония сквозит в том, как легко заменяет Ватто увитую цветами герму Афродиты изображенную в первом варианте, на мраморную статую Афродиты с амурами — во втором. Любопытно, что он не повесил в Музее Наполеона (так переименовали Лувр) даже Паломничество на остров Киферу — картину, которая была конфискована в числе прочих почетных произведений упраздненной Королевской Академии.

В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1694—1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника. Греза итальянцев П. Лонги и С. Риччи и многих других европейских мастеров. «Надувшая губы»). Франция.

Они рождают радость, ощущаемую и самим художником и зрителем, которому она передается. Шекспировское «какая-то в державе датской гниль» ощущается в оранжерейном мире героев Ватто, но не с гамлетовским трагизмом, а с оттенком насмешливого фатализма. Конечно, это не лучшее, что написал Рубенс, но чуткие глаза юного художника открыли в этих великолепно нарядных картинах то основное, что навсегда отпечаталось в его сознании: он увидел живопись, понял, что цвет – не только средство для жизнеподобного изображения реальных вещей, по нечто имеющее свой голос интонацию, мелодию, увидел соцветия ликующие и щемяще печальные, «тихие» и громоподобно торжественные. Персонажи картин Ватто – постоянно повторяющиеся типы, но за их галантной игрой кроется бесконечное многообразие оттенков поэтического чувства ("Венецианский праздник"). В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных». Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик портрет «покидающего сцену великого монарха»— недавно умершего Людовика XIV. Как мастер века Просвещения Ватто верил в самое высокое предназначение своего ремесла.

Зарисовки с натуры служили Ватто основой для его будущих живописных композиций. Более традиционен образ скульптора А. Патера (1709, Валансьенн, Музей изящных искусств), отца ученика Ватто Ж. -Б. Художник часто бывал неудовлетворен своими работами. С раннего детства он пристрастился к рисованию и отец отдал его в ученики местному живописцу Жаку-Альберу Жерену (1640—1702), мастеру незначительного дарования.

В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания»22. Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполов, а доктору Миду достались «Итальянские актеры». В его рисунках исполненных сангиной или в технике «трех карандашей» (сангина, уголь и мел) или бистром с размывкой кистью, чувствуется утонченная культура рисовальщика XVIII столетия.

Несколько лет ученичества у Жилло сыграли важную роль в становлении Ватто. Оно имеет и другое название — «Что я вам сделал, проклятые убийцы. ». Это гораздо более важно для него, чем мимика лиц, которые словно в тени. В 1710 году, после короткой поездки в Валансьен, Ватто снова живёт в Париже.

С его именем, как с именем любого другого большого мастера, ассоциируется понятие «манера Ватто». Зато сам театр у Ватто (когда он пишет актеров, а не разыгрывающих жизнь людей) куда ближе к земному естественному бытию. Поэтическое очарование отличает и рисунки Ватто выполненные обычно сангиной либо в три цвета (мел, сангина итальянский карандаш) и запечатлевшие разнообразные типы французского общества начала XVIII века легкие штрихи и волнистые линии воссоздают в них нюансы пластической формы, движение света, эффекты воздушной среды.

Тогда и появляются маленькие его альбомы – карие, где карандаш с нежданной для неопытной руки изысканной точностью «останавливает мгновения» кипящей и ослепляющей столичной жизни. 1710), Рекруты, догоняющие полк (ок. Сын кровельщика. Как и в орнаментальных мотивах, он ищет четкости в изображении фигурок молодой, уверенной в себе особы и юноши-гитариста в картине Искательница приключений и горбоносого гитариста-обольстителя и слушающих его серенаду двух дам (Обольститель). Он не любил работать на заказ, предпочитая свободу замысла и игру воображения.

Учился Ватто у таких мастеров, как К. Жилло и К. Одран. Как и в своих ранних парных композициях Любовь на итальянской сцене (1712–1715) и Любовь на французской сцене (1712–1715), он снова словно попытался сравнить мир актеров французского и итальянского театров импровизационную свободную игру итальянцев и более скованные классицистические правила игры соотечественников. Достоверно известно лишь то, что вскоре после прибытия в Париж Ватто, не имея денег на существование, нанимается в живописную мастерскую на мосту Нотр-Дам, владелец которой организовал серийное изготовление дешевых копий картин в «простонародном вкусе» для оптовых покупателей. Ватто Антуан (Watteau Antoine, 1684–1721), французский художник и рисовальщик. Из воспоминаний его друга, торговца рамами и стеклом, владельца лавки у моста Нотр Дам Сируа известно, что Ватто давал следующий совет Никола Ланкре, своему будущему ученику: «Обучение у какого-либо мастера — пустая трата времени надо ставить себе смелые задачи, руководствуясь Учителем всех Учителей — Природой сам я поступал именно так».

По словам Жана де Жюльена, одного из друзей и первых биографов художника, «Ватто, которому в то время было лет десять-одиннадцать, учился с таким увлечением, что через несколько лет наставник уже перестал ему быть полезен ибо не мог должным образом руководить им». 15. Картины эти – «Военный роздых», «Рекруты, догоняющие полк», «Бивуак» – странно сочетают угловатую неловкость беспомощных маленьких фигур их затерянность па просторе вечереющий земли с величавыми ритмами и благородными колористическими созвучиями, ощущаемыми зрителем, по чуждыми персонажам. В Англии подобные «сцены собеседования» получили название «conversation pieces», в Италии — «conversazioni». Он вызывает ассоциации с театральными костюмами и, одновременно, с одеждой современников художника, покроем платьев дам и камзолов кавалеров. У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета— никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями»14.

Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. Если не для разума его, то для художественной интуиции. Но было в «Паломничестве на остров Кифера» нечто необычное, настораживающее. Лавка Жерсена стала завещанием Ватто последующим поколениям мастеров. Должно ли оно было прозвучать как ностальгическое воспоминание об ушедшем прошлом «Grand sicle», галантные нравы которого пародировались в романах Мариво.

В то время дворец использовался лишь как хранилище картин, шпалер, мебели и прочих сокровищ, не почитавшихся достойными Версаля и стал для Ватто фактически музеем. Осенью 1719 года Антуан Ватто уезжает в Англию. 1710. Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630—1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами. 1709, Музей изящных искусств, Нант), Савояр (1711), Отдых военных (ок. При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника.

Справа, за столом — другая пара покупателей, расположившаяся рядом с владельцем лавки и его супругой (возможно, это изображение Марии Луизы Сируа). Иногда Ватто вводил сценки с двумя фигурами в «галантные празднества» с большим количеством фигур, тем самым позволяя себе варьировать мизансцены, придавать им большую живость. В великолепном графическом портрете Дочери Сируа (Британский музей, Лондон) Ватто сопоставил два характера, два человеческих темперамента использовав прием, к которому потом будут прибегать романтики, стремившиеся раскрыть разнообразный и изменчивый внутренний мир человека.

«Я всегда была ценительницей созданий столь исключительного таланта», — писала о Ватто Розальба Каррьера. При воспоминании о работах французского художника XVIII века Антуана Ватто (1684–1721) в памяти оживают его чарующие небольшие картины с изображением «галантных празднеств», как когда-то современники назвали тот жанр живописи, в котором работал художник. С самых юных лет он обнаруживал склонность к искусству и обучался у Дерена (Derin), лучшего учителя в его родном городе. К сожалению, автопортреты Антуана Ватто сохранились лишь в рисунках и гравюрах. В отличие от мира «галантных празднеств», где фантазия художника талантливо объединяла мир реальности и театра, сцены в картинах 1719–1720 годов выглядят просто эпизодами из пьес, ставившихся в это время.

Автопортрет сангиной (1722, Музей Конде, Шантийи) считается работой или самого художника или копией с него исполненной Ф. Буше в год смерти Ватто по заказу Жана де Жульена для издания Фигуры разных характеров. Он покинул дом Жерсена.

Лишь Пьеро стоит во весь рост, как кроткий воин перед вражеской амбразурой. Невольно эти чудесные изваяния ассоциируются с образами в этюдах Ватто, тоже содержащими в себе тончайшую гамму чувств. «Надо посмотреть еще нескольких Ватто, чтобы изучить его приемы маленький Ватто, которого я повесил, окончательно убедил меня в превосходстве светлых тонов», — запишет в своем Дневнике Эжен Делакруа. Но это всегда костюм, сотворенный фантазией Ватто.

Нет в этом отношении картины более красноречивой, нежели эрмитажная «Капризница» (точнее. Савояр смешлив, прочно стоит на земле, хотя и не вписывается и окружающий мир с топ естественной легкостью, что герои «галантных празднеств» савояр не на улице предместья, но на фоне его, он в таком же, как и Жиль, безмолвном диалоге со зрителем и он так же по-своему монументален и вовсе не проста его душа, в которой мальчишеское прямодушие сочетается с настороженностью успевшего хлебнуть лиха взрослого человека. В 1714 году, приняв предложение Кроз поселиться в его только что отстроенном парижском особняке, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров». 9. Ватто не датировал свои картины, но, очевидно, его живопись эволюционировала от сравнительно тёмной гаммы ранних работ к просветлённому золотистому колориту пленэрных «галантных» сцен, а в последние годы – к большей тонкости письма, лёгкости лессировок и пластической определённости форм («Вывеска лавки Э. Ф. Жерсена», 1720, Государственный музей, Берлин).

А говорить о себе он не умел, да и не хотел. 1717), которая очень нравилась Ренуару. Он не устает много и усердно рисовать. В калейдоскопе стремительных впечатлений он ищет то, что сродни сути искусства.

3, владелец которой организовал серийное изготовление дешевых копий картин в «простонародном вкусе» для оптовых покупателей6. В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1694—1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника. В невидимую дверь словно входят дама и галантно протягивающий ей руку кавалер. 1716, Дворец Сан-Суси, Потсдам).

12, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров»20. Дворец Шарлоттенбург.

Ватто не датировал свои картины, но, очевидно, его живопись эволюционировала от сравнительно тёмной гаммы ранних сцен солдатской жизни (около 1709 и позже) к просветлённому золотистому колориту "Паломничества на остров Киферу" (1717), а в последние годы – к большей тонкости письма, лёгкости лессировок и пластической определённости форм ("Вывеска Жерсена", 1720). Художник умер в зените славы и уже вскоре после его кончины Жан де Жюльен издал его рисунки, а затем и гравюры с известных ему картин мастера— в этой работе принял участие молодой Франсуа Буше, в чьем искусстве десятилетие спустя стиль рококо достигнет своей кульминации. Лишь сам художник вмещает в душу свою боль и тревогу, но позволяет себе сказать об этом лишь намеком, тональностью, колористической метафорой. В книге «Искусство XVIII века»комм. Мир реальности и мир искусства сопоставлен теперь по-иному.

В другой своей картине Уильям Тернер представил мастерскую Ватто вместе с художником, работающим (как гласит название) по правилам Шарля Дюфренуа. Жан де Жульен, унаследовавший почти все работы Ватто, фактически сохранил их для истории. Кто, как не Ватто, обладал умением «всюду находить тонкость и открывать множество очаровательных черточек в самых обыденных вещах» (Монтескье), у кого, как не у этого мастера, угадываются прообразы тех неуловимых многозначных намеков, что получили позднее название «мариводаж» по имени Мариво – их создателя в литературе.

В 1717 г. он был удостоен звания члена Парижской академии. Дух театрального перевоплощения присущ и портретам Ватто. 1716–1717), Общество в парке (ок. В 1719-20 посетил Англию. В книге «Искусство XVIII века» Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто— великий поэт восемнадцатого века.

Около 1702 года приехал в Париж, в юности работал как копиист. В прославленной луврской картине «Равнодушный» (крохотной по размерам) жеманный и обольстительный красавец, скорее всего актер, дан в продуманном пружинисто легком движении. В картинах — Актеры итальянского театра (ок.

Парис избравший Красоту в образе Венеры, предстает в живом диалоге с богиней. Созданный Ватто образ актера полон человечности, беззащитной доброты. Этот «жанр» создан его воображением, впечатлениями от реальной действительности — мира человеческих чувств, театра, музыки, в нем живут воспоминания о произведениях старых мастеров. По моде того времени его трактаты тоже были написаны в форме диалогов между художником и любителем искусства, а в образе Рубенса всегда подчеркивалось достоинство в понимании социального положения художника. Пробыв в Валансьене менее года, Ватто возвращается с ученикомкомм.

Это не просто воспроизведение кокетки, красавицы, физической красоты. И декоративные работы и крупные полотна — «Паломничество на остров Киферу» (1717) и прославленную «Вывеску Жерсена» (1720) отличают типичные для Ватто черты: изумительная живопись, трепетная и нежная тончайшая гамма мимолетных настроений виртуозное композиционное мастерство — мастерство режиссёра, внезапно остановившего превосходно продуманное театральное действие в самый важный момент драматического развития взаимоотношений и характеров персонажей. Так, пара персонажей из полотна Гамма любви введена в картину Праздник любви (ок. При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника. К ранним произведениям Ватто, по-видимому, относятся и две парные картины — Обезьяна-скульптор (или Скульптура, Новый Орлеан, Художественный музей) и Обезьяна-художник (или Живопись, утеряна).

Иногда это целые пикантные сценки с изображением настойчивого кавалера и сопротивляющейся дамы (Соблазнитель), в которых угадываются сюжеты его будущих картин. Хотя в картине отсутствуют эроти- ческие эпизоды, она наделена несомненной чувственностью. Что же мы видим на картине. Отец его был потомственным работягой — кровельщиком, скупым, черствым и грубым. Острота будущих сатир Хогарта и Гойи угадывается в нарочитых жестах кокетничающих «профессионализмом» дилетантов. Полотно Сатира на врачей (начало 1710-х), написанное, по-видимому, в Валансьене, еще не достаточно самостоятельная работа.

Несколько лет ученичества у Жилло сыграли важную роль в становлении Ватто. Однако столь же популярны были и диалоги театральных актеров, которые тоже могли вдохновлять художника, самозабвенно любившего театр.

К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда»4. «Ватто никогда не бывает удовлетворен своими картинами, что не мешает ему быть одним из нынешних королей кисти», — писал один из его биографов. Назойливое изящество персонажа тает в строгой ритмике движений кисти, в колорите, нежном и суровом одновременно и вся его кокетливая фигура сродни воспоминанию, где всегда находится место печали: ведь что-то уже миновало и последний взгляд «Равнодушного» будто ищет сочувствия у зрителя, не найдя его у собственного создателя. «Посмертная судьба» Ватто была переменчива.

конечно, его постоянное усердие в работе, слабость здоровья и жестокие страдания, которыми была полна его жизнь, портили его характер и способствовали развитию тех недостатков, которые ощущались в нем, когда он еще бывал в обществе». В зрелый период творчества Антуан Ватто разрабатывает новый тип сюжетов – театральные сцены и галантные празднества (картины Праздник любви, Общество в парке, около 1720, – обе в дрезденской картинной галерее Затруднительное предложение, около 1716, Капризница, около 1718 – обе в Государственном Эрмитаже, Санкт-Петербург Меццетен, 1719, в музее Метрополитен, Нью-Йорк Паломничество на остров Киферу, 1717-1718, Жиль в костюме Пьеро – обе в Лувре, Париж), в которых за галантной игрой постоянно повторяющихся персонажей, под маской актера кроется бесконечное разнообразие оттенков поэтического чувства, целый мир тончайших душевных состояний, нередко окрашенных иронией и горечью, порожденной столкновением мира мечты с реальностью. но вскоре вновь попросил о помощи— в Париже ему было трудно дышать. Сравнительно редко Ватто обращался к изображению современной ему жизни («Бивуак», около 1710, ГМИИ «Савояр с сурком», 1716, Эрмитаж, Санкт-Петербург), внося в него особую интимность и лирическую взволнованность.

Француз Антуан Ватто одним из первых в начале XVIII века создал свой тип «сцен собеседования», соединив в нем столь ценимые в век Просвещения увлечение театром, мастерством ведения беседы превратившимся в высшем свете в моду, натурные наблюдения. В 1735 году он издал свод гравюр исполненных с его живописных произведений. В Валансьене он уделял ему много времени и остался верен ему всю жизнь. В этом диалоге заключено смелое противостояние тем академическим устоям и тем пристрастиям, которые препятствуют проникновению всего нового.

Элементы модной «китайщины» (распространенной также в украшении мебели и фарфора. — Е. Ф. ) свидетельствуют о том, что Ватто использовал характерные мотивы эпохи, но проявлял фантазию и вкус, предвосхищая поиски мастеров рококо. И, хотя истоки подобных жанровых сценок следует искать в творчестве фламандских мастеров, в этих небольшого размера картинах чувствуется «французская ирония и чувствительность», которую подметил в творчестве Ватто поклонник его живописи Александр Бенуа. При этом у него развивается серьезная болезнь, туберкулез. На полотнах «Перспектива» (1715, Бостон, Музей изящных искусств), «Елисейские поля» (Лондон, Коллекция Уоллес), «Общество в парке» (Берлин, Государственные музеи) вряд ли изображены статисты, как утверждал один из биографов художника. Он прошел путь от традиционного для XVII столетия аллегорического портрета до портрета, предвосхищающего достижения лучших мастеров этого жанра в век Просвещения.

В XVIII столетии художники всех европейских школ, стремившиеся приблизиться к правдивой передаче действительности, обратились к написанию «сцен собеседования». Расцвет творчества Ватто был непродолжителен. Жизнь художника, однако, оказалась короткой, он скончался от чахотки на 37 году жизни. О его полотнах можно сказать тоже словами Дидро: «В этом есть что-то от сна, но это не сон». Владельцы богатых особняков Лондона охотно покупали его работы (некоторые он привез с собой. — Е. Ф. ), многие полотна навсегда остались в Англии. Отец Антуана— Жан Филипп Ватто (1660—1720), потомственный кровельщик, выбившийся в подрядчики, отличался грубым нравом, за что не раз бывал под судом3.

Антуан Ватто сумел достичь славы и признания при жизни. Прекрасный пейзажист XIX века Джон Констебл копировал пейзажи Ватто и говорил об одном из его «галантных празднеств» (Сельский праздник. — Е. Ф. ), что картина написана «так легко, что, кажется, написана медом». Круг известных Ватто людей, возможно, запечатлен им и в «галантных праздниках». 1716 Гамма любви, ок. Шекспировское «какая-то в державе датской гниль» ощущается в оранжерейном мире героев Ватто, но не с гамлетовским трагизмом, а с оттенком насмешливого фатализма. Так же жизненно конкретна Помона в картине Вертумн и Помона (до 1715), напоминающая, скорее, театральную героиню-простушку или рыжеволосую красавицу служанку, которая часто позировала ему.

В полотне Перспектива (ок. Живопись Ватто несет в себе отзвук празднеств, проводимых в парках дворцов эпохи «Grand sicle» Короля-Солнце — Людовика XIV и отклик на кардинальные изменения в мироощущении и предназначении художника нового начавшегося столетия — века Просвещения.

Содержание этого самого известного «галантного празднества» художника вызывает различные мнения. Братья Гонкуры писали о ней так: «Грация Ватто — подлинная грация.

От этого периода сохранилась картина «Сатира на врачей» («Что я вам сделал, проклятые убийцы. », около 1708, ГМИИ), созданная, видимо, по мотивам комедий Мольера в ней уже очевидны свойственные Ватто ирония и театральность, но в целом картину отличают тёмный колорит и некоторая скованность персонажей. А вот самая знаменитая из картин Ватто «Жиль». 14, а доктору Миду достались «Итальянские актеры»комм. Глядя на полотна Шарм жизни (ок. Само его искусство опровергает эту мысль.

Неожиданно в 1709 году Ватто покидает мастерскую Одрана и уезжает в Валансьен, где проводит несколько лет (до 1711 года). 1716–1717), Безмятежная любовь (ок. В начале 1721 года Ватто был ещё на ногах: переехавшая недавно в Париж по приглашению Пьера Кроз художница Розальба Каррьера отмечала в дневнике, что 9 февраля была у Ватто «с ответным визитом». Ватто множество раз механически копировал одни и те же популярные картины (например «Старушку» Герарда Доу7), а все свободное время отдавал рисованию с натуры, что свидетельствовало о его исключительном трудолюбии. Он изображает актеров или своих друзей в костюмах театральных персонажей, располагая их по одному, попарно или живописной группой в пейзаже.

18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет. 1720). ВАТТО (Watteau) Жан Антуан (крещён 10. 10. 1684, Валансьен, французская Фландрия – 18. 7. 1721, Ножан-сюр-Марн, близ Парижа), французский художник и рисовальщик, член Королевской Академии Художеств (1717). Фламандская традиция навсегда останется важнейшим источником искусства Ватто.

В 1717 году художник представил в Академию большое полотно «Паломничество на остров Киферу» (Лувр, Париж) картина отличается виртуозным владением живописной техникой, передающей богатую гамму мимолётных настроений. В начале 1721 года Ватто был ещё на ногах: переехавшая недавно в Париж по приглашению Пьера Кроз художница Розальба Каррьера отмечала в дневнике, что 9 февраля была у Ватто «с ответным визитом». Перед нами обратный процесс. Возможно, работая над этим циклом, Ватто думал о скульптурных образах Флоры, Цереры, Бахуса (в Лувре хранится его прекрасный рисунок Вакх с чашей, связываемый с циклом), которые украшают парк Версаля. Но вовсе не это мешает встрече с Ватто.

Но еще острее и глубже – театральные портреты-характеры, порою достигающие инфернального драматизма («Гитарист») или меланхолической безнадежности, где человек будто пародирует собственную маску, не видя, как смешна его претенциозная, гротескная печаль, как отвернулась от него мраморная статуя в глубине вечернего сада («Мецетен»). Размещение фигур их позы, жесты продумывались художником достаточно тщательно.

Но, глядя на небольшие полотна Ватто, со всей полнотой чувствуешь магию искусства XVIII века с присущей ему тонкостью ощущений «шарма жизни» (именно так назвал один из «галантных праздников» художник) и, одновременно, каких-то печальных ее нюансов. «Посмертная судьба» Ватто была переменчива. В некоторых из них сказалось увлечение фламандской живописью, знание работ французских мастеров «большого стиля». В обращении его чувствовалась холодность и связанность, что порою стесняло его друзей, а иной раз и его самого, единственными его недостатками были равнодушие да еще любовь к переменам» (Жан де Жюльен).

1714) Ватто запечатлел уголок парка около особняка Пьера Кроза в Монморанси. 1716), Наслаждение балом (ок. (Шарден, Ланкре, Патер, Буше, Фрагонар и др. ). В 1717 Ватто присвоено звание академика. Они представляют существенную часть его художественного наследия.

Для художника важно акцентировать в данной сцене какое-то одно чувство, подчинить его выражению «игру» всех персонажей. но вскоре вновь попросил о помощи— в Париже ему было трудно дышать. 1712) и Обольститель (ок.

Остро переживая своё поражение, 24-летний Ватто уходит от Одрана и, покинув Париж, уезжает на родину в Валансьен. Декоративная изысканность произведений Ватто послужила основой сложения рококо как стилевого направления (хотя в целом творчество художника далеко выходит за его рамки), а его поэтические открытия были подхвачены уже после смерти Ватто французскими живописцами середины – второй половины XVIII века. Перед ним – зрители, позади-актеры, но он абсолютно одинок. Говорил он мало, но хорошо он любил читать, это было его единственным развлечением, которое он позволял себе на досуге не получив хорошего образования, он недурно судил о литературе Конечно, его постоянное усердие в работе, слабость здоровья и жестокие страдания, которыми была полна его жизнь, портили его характер и способствовали развитию тех недостатков, которые ощущались в нем, когда он еще бывал в обществе» (Жерсен). Одно из самых больших своих произведений.

В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658—1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца. Обращаясь к мотивам, почерпнутым из современной ему жизни (Бивак, 1710, Музей изобразительных искусств, Москва Савояр с сурком, 1716, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург), Ватто вносил в них особую интимность и лирическую взволнованность.

Скептицизм персонажей Ватто поистине универсален. Рука его покоится на мраморной голове, что указывает на ремесло ваятеля. Не случайно его «галантными празднествами» восхищались импрессионисты и, особенно, Ренуар, которого тоже интересовала передача особого неуловимого ритма жизни природы и человека, но уже в новой эпохе. Шарль Бодлер, тоже признававший его исключительное дарование, неожиданно сопоставлял его с неоклассицистом Энгром: «Если бы господин Энгр получил заказ с острова Киферы, его картина была бы не игривой и проказливой, как у Ватто, а мощной и полнокровной, как любовь во времена античности».

Расцвет творчества Ватто был непродолжителен. Свое преклонение перед прекрасным Ватто выразил в полотне Суд Париса (ок.

Наиболее эффектен образ золотоволосой Цереры, олицетворяющей Лето (1717—1718, Вашингтон, Национальная галерея искусства) из серии полотен на сюжеты Времен года исполненных по заказу П. Кроза. Здесь нет ничего от парадности подобных портретных изображений XVII столетия, это диалог, беседа, рассказ о новом месте художника в обществе. Он исполнил ее за неделю, так как уже имел опыт подобной работы, ранее сделав для бывшего владельца лавки некоего Дьё вывеску со сценой «Людовик XIV, преподносящий орден дофину». Вероятно, это была последняя значительная работа Ватто. Он начал творить в то время, когда т. н.

Мальчик оказался на редкость способным и учился с огромным удовольствием. Но все это немножко ненастоящее, как тот мир, в котором живет фантазия художника. Учение у живописцев Клода Жилло (1703–1707/08) и Клода Одрана (1708–1709) способствовало пробуждению интереса Ватто к театру и декоративному искусству. Актер наедине со зрителем, словно ищущий у него поддержки, усталый и не очень веселый. Антуан был вторым из четырёх сыновей в семье. 1712 Купание Дианы, 1716 Суд Париса, 1720 все — Париж, Лувр). «Праздник любви» (1717), как и другие картины Ватто, содержит в себе богатую гамму эмоциональных оттенков, которым вторит лирическое звучание пейзажного фона.

Эта серия, как и подавляющее большинство произведений Ватто, не имеет авторских датировок и определяется специалистами периодом 1710—1715 годов. Это было последнее временное улучшение. Английское искусство очень многим обязано Ватто.

Ближе, с творчеством его главного представителя, Жана Антуана Ватто (Watteau)можно познакомиться, совершив тур во Францию. Род его живописи был определен Академией художеств, куда он был принят в 1717 г. Ваттородился в Валансьенне отец его был работник и подрядчик. «За ним навсегда сохранится слава величайшего и искуснейшего рисовальщика, которого когда-либо явила Франция», — писал Э. Ф. Жерсен. 1718). Трудно предположить, что что-то одно явилось источником рождения его «галантных празднеств».

Паломничество на остров Киферу, быть может, не самое лучшее произведение Антуана Ватто. В эти годы появляется его шедевр – «Жиль» («Пьеро»), одна из самых удивительных картин прошлого, где предельная (простота мотива и композиции соединяется со сложнейшим (и безупречно реализованным пластически) восприятием героем реальности и автором героя где двойственность отношения к персонажу звучит эхом внутренней раздвоенности художника и где первые банальные ассоциации уступают место – по мере проникновения в картину – плодотворным и беспокойным сомнениям, которые, согласно французской пословице, есть начало истины. Этого художника можно назвать основоположником данного стиля. Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. Ватто стал его учеником. И это привело к разрыву их отношений.

Здоровье Ватто ухудшалось. В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин.

20 Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто— великий поэт восемнадцатого века. Вряд ли, они все равно остались бы лишь повторениями пройденного художником пути. Перейдя в мастерскую Жилло (Gillot), он и там оставался недолго и перешел к декоративному живописцу Одрану и украшал своими фигурами его орнаментальные произведения. Затем, Ватто стал писать декорации для оперы. Эту жизненность и естественность по-своему искал и Ватто, создав свой тип «сцен собеседования», в которых проблема соединения идеализации и натурности обрела наивысшую гармонию. Таким образом искусство Ватто, с самого начала не имевшее непосредственных продолжателей, не оказало существенного влияния на более позднюю живопись Франции.

Мир выдуманный отделился впервые с такой определенностью у Ватто от мира реального. Да и впоследствии многие мастера и критики не всегда были справедливы к нему. После избрания в Академию (1717) и ухода в следующем году от Кроза, лишенный комфорта и материальной независимости, художник обретает независимость нравственную (хотя нельзя сказать, что Кроза ограничивал его свободу). Друзья подыскали ему в предместье пустовавший дом на краю городка Ножан-сюр-Марн, где ничто не напоминало о духоте и сутолоке столицы. Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполовкомм.

С раннего детства он пристрастился к рисованию и отец отдал его в ученики местному живописцу Жаку-Альберу Жерену (1640—1702), мастеру незначительного дарования. Сейчас трудно определить, какой точно смысл вкладывал он в сюжет этого полотна. Костюм всегда будет играть большую роль в его работах.

В полотне Похищение Европы (Париж, Школа изящных искусств, сохранилась гравюра) он изобразил не сцену похищения Европы быком, а сцену с героями, резвящимися на берегу моря среди нимф. Трудно определить словами сущность поэзии рисунка. Весной Ватто стало хуже. Эту мелодичность в движении уловили братья Гонкуры, писавшие: «кажется, что процессия движется в определенном ритме и ее движение напоминает гармонию танца».

1712) или в несохранившихся и известных лишь по гравюрам (гравюра Л. Жакоба Изгнание итальянских комедиантов из Парижа в 1697 году) он изображает актеров, превращая сценки в некую разыгрываемую ими пантомиму. Однако, в конце XVIII— первой трети XIX века в эпоху Давида и Энгра Ватто был почти забыт. К позднему творчеству художника относится Портрет скульптора Антуана Патера (1720, Музей изящных искусств, Валансьен). Изящными абрисами линии черного мела и сангины переданы закругленные формы тел лежащей Вакханки (Музей Коньяк-Жё, Париж) и обнаженной Женщины с вытянутой рукой (Лувр, Париж). 1716, частное собрание, Париж).

Холст, масло. Жан де Жульен изображен музицирующим на виоле-дагамба, а Ватто — стоящим рядом, около мольберта. На рубеже 1720-х годов Антуан Ватто посетил Великобританию. С пленительной живописной маэстрией легких мазков переданы листва пушистых деревьев, чарующий свет, полные грации маленькие фигурки, разместившиеся в укромных уголках парков. Вспомним вновь Пушкина: «.

Созданный Ватто жанр «галантных праздников» с изображением легких и пластичных, напоминающих изящные танагрские статуэтки фигурок дам и кавалеров на фоне зелени парижских парков, действительно, мало отвечал официальным вкусам уже в середине века. Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства. Здесь, по-видимому, была написана картина Актеры итальянского театра (1719–1720), а парная к ней — Актеры французского театра (1720–1721, Музей Метрополитен, Нью-Йорк)— завершена по возвращении на родину. Не только своему таланту, но и этим людям художник обязан сохранившимся сведениям о нем.

Элемент театральности привносят в «галантные праздники» парковые скульптуры нимф и Венер, трактованные, порой, гротескно и напоминающие фигуры живых людей, наблюдающих за происходящим. А. С. Пушкина)13.

Ватто множество раз механически копировал одни и те же популярные картины (например «Старушку» Герарда Доу), а все свободное время отдавал рисованию с натуры, что свидетельствовало о его исключительном трудолюбии. Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками. Образ Мецетена — персонажа французской комедии, который создавался в полотнах Мецетен и В костюме Мецетена (Семейный концерт, ок. ГМИИ им. Однако затишье между военными действиями всегда оставалось здесь кратковременным явлением.

В то же время его привлекала декоративная живопись, а также образы героев очень популярной во Франции итальянской комедии дель арте. Как в операх его великого современника Ж. -Б. И он безропотно ждет очередного удара и смотрит перед собой кротко и мудро. Они напоминают капризные восточные безделушки из фарфора, входившие в моду.

Жерсена (1720, Картинная галерея, Берлин-Далем). Автопортреты Ватто, быть может, лучшее, что было создано им в этом жанре. Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену»комм.

Поэтическое очарование отличает и рисунки Ватто, выполненные обычно сангиной либо в три цвета (итальянский карандаш, сангина, мел) и свидетельствующие о его острой наблюдательности и глубоком изучении натуры. Ватто (Watteau) Антуан (Жан Антуан) (крещен 10. 10. 1684, Валансьенн, французская Фландрия, умер – 18. 7. 1721, Ножан-сюр-Марн, близ Парижа), французский художник и рисовальщик. Ватто открыл художественную ценность хрупких нюансов чувств, едва уловимо сменяющих друг друга. Ценивший колористический талант Ватто, Делакруа несколько свысока отмечал его манеру «словно по трафарету» писать деревья, делая сравнение с фламандцами не в пользу Ватто.

Простотой композиции, благородной неяркой гаммой, тонкостью цветовых рефлексов он предвосхищает лучшие картины Жана-Батиста Симеона Шардена. Они изображали фигуры в интерьерах и пейзажах, объединяя их совместным действием. 1712), Маскарад (Итальянские комедианты, ок. Финетта восхищала Ренуара и он считал эту картину лучшей в собрании Лувра.

В орнамент вкраплены фигурки кавалеров и дам, циркачей, восточных богинь, обезьянок. 1717 Неосмотрительность, 1716–1718, Лувр, Париж) или вчетвером (Партия вчетвером, ок. В мире грез художника нет места пошлости реальной жизни. Глядя на эти диалоги влюбленных в картинах Вертумн и Помона или Похищение Европы, вспоминаются слова П. К. Мариво: «Ну и сюрпризы преподносит нам любовь. » В этих полотнах живет отзвук театральной травестии, нарушающей традиционные строгость и чопорность академической картины на мифологический сюжет.

1716), Беспечный (1717), Капризница (ок. Она олицетворяет галантный XVIII век. Антуан был вторым из четырёх сыновей в семье. Он покинул дом Жерсена. Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками. 1712), Искательница приключений (ок.

Наряду с этим Ватто очень привлекал театр. У Мариэттов Ватто получил возможность познакомиться с гравюрами Рембрандта, рисунками Тициана, эстампами Рубенса и впервые погрузился в атмосферу подлинного профессионализма8. Де Ларок (1672—1744), литератор и будущий редактор «Французского Меркурия» вскоре становится одним из близких друзей художника. Ему принадлежит ряд полотен на религиозные (Святое Семейство, 1716—1717, Париж, Лувр) и мифологические сюжеты (Юпитер и Антиопа, ок. «придворное» направление эпохи Людовика XIV практически изжило себя.

Ватто располагает их, как на подиуме сцены в полотнах Любовь в итальянском театре, (после 1716, Берлин, Государственные музеи), Актеры французского театра (ок. Ватто изображает эту уличную сцену из спектакля без иронии. Фигуры комедиантов в картинах Лукавица (Финетта) (ок.

Гонкуры сравнивали его «галантные празднества» с музыкой, гармонией танца. 1718), Елисейские поля (ок. Ватто впервые воссоздал в искусстве мир тончайших душевных состояний («Капризница», «Затруднительное предложение»), нередко окрашенных иронией и горечью.

В полотне Общество в парке мягкие тона, которые передают вечернее освещение, находят отзвук в воде озера, рождают чувство печального настроения. Известно, что эта картина должна была служить вывеской в кафе. Полотно имело огромный успех и Ватто исполнил его повторение (1718, Дворец Шарлоттенбург, Берлин), за которым закрепилось название Отплытие на остров Киферу (1718–1719). Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». Художник умел гармонично объединять фигурки дам и кавалеров в пейзаже, уподобив «сцены собеседования» некоему музыкальному спектаклю. В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания». Ватто по-прежнему любит мир «галантных празднеств», но лишь как созерцатель.

Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869). Они под надежной защитой кулис. Это была еще одна попытка обращения к «большому стилю», в трактовку которого художник привнес мироощущение мастера века Просвещения.

Праздник любви (1717), как и другие картины Ватто, содержит в себе богатую гамму эмоциональных оттенков, которым вторит лирическое звучание пейзажного фона. Он любит создавать костюмированные портреты, как в картине В костюме «Меццетена» (Лондон, Коллекция Уоллес), на которой изображен Сируа в окружении супруги и хорошеньких дочерей, головки которых часто встречаются рисунках Ватто, особенно Марии Луизы, ставшей супругой Жерсена — автора первого каталога произведений Ватто (1736). Ватто представил в Академию картину «Паломничество на остров Кифера» – полотно необычайно больших для Ватто размеров (почти два метра в длину).

1718) или самое прославленное «галантное празднество» — Паломничество на остров Киферу, невольно ощущаешь ту еще неразделимую грань между искусством и жизнью, которую пытались постичь все мастера века Просвещения, в том числе и Антуан Ватто, стремившийся столь поэтически тонко решить эту важнейшую эстетическую проблему своего времени. Все его персонажи в чем-то родственны друг другу округлые розовые лица, томная грация будто утомленных движении, легкая улыбка (они улыбаются часто, но не смеются никогда), нежная и вместе сдержанная гармония жемчужных, карминовых, сиреневых, пепельно-зеленых тонов в костюмах. Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену». В Люксембургском дворце Ватто изучал картины П. П. Рубенса. Этюды и картина позволяют судить о блестящем колористическом таланте Ватто.

Ватто смело нарушает традиционную иконографию в трактовке известных сюжетов. Произведения Ватто уже привлекли внимание любителей искусства. Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму.

Полотна Бивак (1709–1710), Бивак (ок. В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин.

---