Картина Клода Моне Стог сена в Живерни: описание, биография художника, отзывы покупателей, другие работы автора. Гуляя в окрестностях Живерни, внимание Клода Моне привлекли обычные стога сена и он решил изобразить их при разном освещении. Сегодня картину Клода Моне «Стог сена в Живерни» можно посмотреть в Государственном Эрмитаже в зале Моне на третьем этаже, зал 314. Картина К. Моне «Стог сена в Живерни» была куплена частным коллекционером – С. И. Щукиным в период с 1898-1904 г. во Франции, в галерее Поля Дюран-Рюэля (их познакомил дальний родственник, художник Фёдор Боткин) и находилась в его собрании до 1918 г. В 1919 г. оба собрания были преобразованы: Щукинское – в 1-ый, а Морозовское – во 2-ой Музей новой западной живописи (МНЗЖ).
Картина К. Моне «Стог сена в Живерни" из Государственного музея нового западного искусства поступает в Эрмитаж.
Когда Клод (так хочется поставить отчество ) Моне приобрёл его, дом выглядел по-другому. Полотно Стога в Живерни поражает простотой и будничностью выбранного художником мотива. В такие дни дом окутывала тишина. Дебютировал в Салоне в 1865 году.
Иногда она просто смотрела в сад, где две сакуры цвели белым и нежно-розовым цветом. Они выбрали для себя жанр пейзажа, не связанный ни с чем, кроме природы. Но также известно, что Моне и прежде встречал такие рисунки. Здесь же стояли два письменных стола — его и Алисы.
Через год он возвращается к этой теме в период страды. Например, Каролина и Мелани дали свои имена изобретённым им рецептам. На притяжении нескольких месяцев Клод упорно работает.
Так и вышло, позже его первая мастерская стала гостиной. За большим столом свободно усаживались 12 человек, но иногда его накрывали и на 16 персон. Во времена Моне яиц ели значительно больше, чем теперь. Таким может быть только дом художника. Какая из гравюр появилось первой в его коллекции, теперь уже никто не скажет. Одно украшала голубая фаянсовая подставка для цветов из Руана, на другом цветочная подставка была серой и голубой японской, в виде раскрытого веера, внизу стояла большая ваза.
Давайте послушаем самого Оскара Клода Моне: «Даже в детстве я никогда не подчинялся правилам» «Глаза у меня постепенно открывались, – признавался Моне, – и я по-настоящему понял природу одновременно я научился ее любить» «Будену я обязан тем, что стал художником» «Словно пелена спала с моих глаз, я понял, почувствовал что такое живопись» «Йонгкинд стал моим настоящим учителем и именно ему я обязан окончательным формированием умения видеть» «Сколь бы ты ни был тверд, в Париже слишком легко отвлечься на то, что видишь и слышишь, тогда как работа, которую я делаю здесь, хороша уже тем, что не похожа ни на чью другую, по крайней мере я так думаю, поскольку это будет выражением того, что я – лично я – чувствовал» «Я хотел бы родиться слепым, а затем внезапно прозреть, так чтобы начать писать, не зная, что собой представляют предметы, которые вижу» «Я хочу уловить «мгновенность» и, главное, атмосферу и свет, разлитый в ней» «Мой самый прекрасный шедевр – это мой сад». Злится и нервничает, когда у него не получается добиться нужного эффекта, даже уничтожает полотна. На стене закреплены две коробки для их хранения, они могут вместить 116 штук. Большие вазы обычно заполнялись цветами одного сорта их расставляли по всей гостиной.
Цветовое решение картины основано на тонких цветовых градациях. «фаюмского портрета», I-IV в. в. Не случайно художники стремились выставлять их как единый ансамбль. Ему должно нравится всё японское.
Даже проходить по дому и саду следовало по тщательно выработанному маршруту. Мы поднимаемся по ступенькам и я чувствую, как дыхание перехватывает от возможности прикоснуться к другому миру — миру цвета и располагающей атмосфере простого уюта. Ежедневная рутина была строгой и незыблемой. С 1883 г. жизнь и творчество художника тесно связаны с Живерни (маленькая деревня в 4 км от Вернона, 73, 5 км к северо-западу от Парижа), где художник постоянно жил до конца своей жизни.
Шкаф запирался на ключ, который всегда хранился у хозяйки дома. Они отдают преимущество живым цветам солнечного спектра. И чтобы Маргарет не ушла из дома, Моне взяли Поля на работу.
Во время Второй мировой войны была захвачена советскими войсками и отправлена в СССР в счет репараций долгое время хранилась в запасниках Государственного Эрмитажа и была показана лишь в 1995 году на Эрмитажной выставке трофейного искусства2 с 2001 года числится в постоянной экспозиции Эрмитажа и с конца 2014 года выставляется в Галерее памяти Сергея Щукина и братьев Морозовых в здании Главного Штаба (зал 403)3. Спальня К. Моне расположена непосредственно над его первой мастерской-гостиной. Фасад дома Клода Моне очень прост, но вид обманчив. В последние годы Моне писал только свой сад. На своём посту Маргарет оставалась и после смерти маэстро, до 1939 года.
Последним масштабным произведением художника стали «Большие декорации» для Музея Оранжери, работа над которыми продолжалась с 1914 по 1922 год. Усадьба называлась довольно интересно — «дом яблочного пресса». Когда она ушла из Живерни и вернулась в родной Берри, она вспоминала: «работа в Живерни была очень тяжёлой, но когда я трудилась, передо мной всегда были два японских дерева». Когда знатоки говорят: «Стог», «Тополя», «Руанский собор», – они часто имеют в виду не одну конкретную картину из серии, речь идет об обобщенном образе, созданном художественным воображением Моне, – образе того, как можно увидеть, а не того, что было увидено. Стены кухни отделаны голубой руанской плиткой.
После выставки в галерее Жоржа Пти (1889), принесшей Моне материальную независимость, он купил дом в Живерни, в котором прожил 43 года. Цвета взаимодействуют, согласно закону дополнительных цветов цветные прикосновения дробятся, рассыпаются на многочисленные «запятые», нанесённые одни возле других. И главное, Моне заказал из Японии семена нимфей (кувшинок) и украсил ими водную гладь пруда.
Друг напротив друга стояли два зеркала. Здесь приглашённые ждали хозяина, болтали, пили чай. Молодого Моне мотив стога сена нисколько не привлекал. Небольшой сарай, стоящий поблизости, соединили с домом и он стал первой студией художника. Сначала семья просто снимала этот единственный подходящий дом в Живерни.
Яйца семья Моне не покупала, у них был собственный курятник во дворе. В 1891 году он устроил декоративный пруд с японским мостиком. Китайский чай в конце XIX века ещё не пили, он появился в Европе лишь в начале ХХ-го.
В Лувре картина появилась только в 1907 году. Моне ответил гостю, что эта картина больше не продаётся ни за какую цену и напомнил Фору обстоятельства, при которых тот уже видел «Ветёй в тумане». К дому Моне это никак не относится. А самой знаменитой поварихой Живерни была Маргарет. У каждого из них были свои любимые мастера среди живописцев предшествующих поколений.
В 1908 году Клод Моне посетил Венецию. Специи были весьма редки и очень дороги в то время. Вернувшись на родину, обосновался в Аржантёе на Сене (1871 – 1878). Нотку элегантности комнате придавали персидские коврики.
К пейзажному мотиву со стогом сена Моне обращался еще до написания картины «Стог сена в Живерни». Принял участие в пяти выставках Общества (1874, 1876, 1877, 1879, 1882). Если природный пейзаж не соответствовал традиционным представлениям о композиции картины, о передаче перспективы, это означало, что нужно отбросить школьные правила и подчиниться природе. Обычно она проводила здесь время за вышиванием, любила сидеть с детьми. Чтобы попасть в спальню художника, нужно вновь вернуться в кладовую. Работа на пленэре была художественной программой творчества Клода Моне.
Картина отмечена тонким, легким мазком и мастерским изображением света и движением воды. При более пристальном изучении вскоре замечаешь, что г-н Моне – самый умелый и отважный, г-н Сислей – самый гармоничный и робкий, а г-н Писсаро – самый реалистичный и самый наивный из них». Оттуда вверх ведёт очень крутая лестница это единственный путь в комнату отдыха мастера. Много путешествовал: был в Нормандии, на Средиземном море, в Лондоне, Венеции.
Иногда он днями не выходил из своей спальни, шагая по ней взад и вперёд, не спускался к обеду и еду ему приносили сюда. Тому показалось, что картина слишком белая, краски слишком скудные и вообще, невозможно определить, что же всё-таки изображено на полотне. Как и везде, в доме Моне служили несколько поваров иногда целые династии. Чёрные, коричневые и серые тона игнорируются – не включаются в палитру. В 1888 году Моне делает этюды стогов около Живерни. Этот жанр требовал не фантазии, а наблюдения и только наблюдения. В промозглые осенние дни воду для чая согревали в большом самоваре.
В 1878 году перебрался в Ветёй. Она начала работать в доме ещё девочкой. Даже в столовой не раздавались голоса, если в ней не было хозяина. Как часто случается, что за элегантным фасадом скрывается весьма посредственная обстановка с заброшенной библиотекой, жалкими покрывалами и картинами, которые не трогают душу.
Некоторым образам он может посвятить всего около 15 минут в день (настолько быстро меняется выбранное им освещение) он возвращается к ним каждый день в одно и то же время. В 1859 году отправился в Париж, занимался в Академии Сюиса (класс Глейра). Позже, в 1890-1891, этот мотив станет доминирующим в большой серии полотен, где на одном и том же объекте прослеживаются трансформации цвета при переменах освещения. Свет становится принципиальным элементом их живописи.
Над этой студией располагалась его комната. В течение нескольких месяцев Моне посвящает все свое время и энергию пропаганде дела «Олимпии» он считает это своим долгом по отношению к памяти Мане. Было собрано двести тысяч франков и в ноябре 1890 года «Олимпия» была подарена Люксембургскому музею. Это значит, что если гость и не гурман, то, по крайней мере, знаток высокой кухни.
Своей главной задачей они считали возможность поймать уходящий момент средствами технической зарисовки, яркого цвета и все это осуществить на открытом воздухе (на пленэре) с небольшой дорисовкой в студии. Каким же он был этот известный всему миру художник с «красноречивыми черными глазами». Он писал: «Работа продвигается нестабильно, прежде всего, потому, что каждый день я обнаруживаю то, чего я не видел накануне В конце концов, я пытаюсь сделать невозможное».
Живопись серии была трудной задачей для Клода Моне. От сельских жителей их отделял обширный сад и высокий забор. На столе всегда была разложена жёлтая льняная скатерть, обычно ставили фаянсовый японский сервиз, который назывался «вишнёвое дерево» или белый фарфоровый сервиз с широкими жёлтыми каёмками с голубой отделкой. В 1870 году женился на натурщице Камилле Донсье и уехал из Парижа в Нормандию.
Но постепенно они познакомились с несколькими местными семьями. Ответ мужа всегда был довольно холоден: «Подожди, когда я вернусь, нужно посмотреть, что получилось». Под большим окном находится кубинский секретер из красного дерева. И хотя Моне, в основном, работал на пленэре, в студии он завершал полотна, да и хранил их.
Затем познакомила Моне со своим женихом, Полем. В Живерни были написаны самые известные его картины: Стога, Кувшинки, Маки. Детство и юность Моне прошли в Гавре. Потолок, стены и мебель выкрашены двумя оттенками жёлтого цвета.
Шторы из органзы, также выкрашенной в жёлтый цвет раздвигали для лучшего освещения. Среди них было это полотно, которое также упоминается как «Венеция в сумерках» и которое стало одним из его самых популярных полотен. Оба они вели активную переписку, оба писали много и каждый день. Но иногда бывало, что многочисленные гости толпились именно в голубом салоне.
Работа над «Стогами» прерывается из-за дела «Олимпии». В столовой, которая сама по себе выглядела как художественная галерея, собиралась вся семья их друзья и почётные гости, включая гостей из Японии — например господина Куроки Хайяси (Kurokis Hayashi).