Ты читаешь две главы и у тебя уже есть готовый маршрут. Как изменился Киев. Клеман был в ужасе — а вдруг отрава. Был человек, который ждал меня.
В частном доме у нас было два сада — один во дворе, а второй снаружи — перед воротами. Я всегда советую съедобные сувениры. Мой любимый — это четыре цитрусовых: лимон, апельсин, грейпфрут и мандарин. Калиной лечили простуду. И я, правда, сама не знаю, учитывая тот факт, как быстро было принято решение о моем переезде.
В нем живет чужая семья. Косточки у нее в форме сердечек. Была зима, когда я увидела его впервые. До переезда в новую квартиру мы с Клеманом жили рядом с парком, где рос калиновый куст. Я стала гораздо более открытой.
Некоторые конфитюры очень необычные. Не знаю, для меня он такой же. Да и дома этого, можно сказать, тоже нет. И, конечно же, самый классный сувенир из Парижа — это платье для девочки и что-нибудь из одежды для мальчика.
Каждый год и из розы и из калины бабушка делала варенье. Я знала, что еду в прекрасный город и была уверена, что все будет хорошо. А как изменился сам город.
Наверное, потому, что я не из тех людей, которые очень долго анализируют какие-то вещи. Я кивала. Пришлось брать темно-фиолетовые. Ни моей бабушки, ни ее сада, ни той рябины давно уже нет.
Хотя у меня очень хороший английский и при желании я могла, если бы захотела. И переехала я легко. В парке при национальном архиве на rue des Archives в мае цвели ирисы. Молча подошла, сорвала несколько ягод, вытерла их о свитер и съела. Она называла их «петушки». Мое детство и было этой клумбой с ирисами.
Парадокс в том, что я никогда не хотела уезжать из Украины или эмигрировать куда-то. А еще карамелизированный лук. Знаю, я чревоугодник, уж простите. Это сильно изменило мое отношение к тому, что надо сидеть дома, не высовываться. Нежно-сиреневых не было.
Я поняла, насколько большой мир и насколько в нем много разных вариаций людей и стиля их жизни. Розовое хранили в маленьких баночках, ели очень редко и заканчивалось оно очень быстро. Он такой горький и с огромными кусками цедры. Я понимаю, о чем ты. Но, с другой стороны, если бы их там не было, было бы странно. Нежно-сиреневые и белые.
В ней очень много моих любимых мест. Вот таким образом все это очень гармонично получилось. Ирисы росли за двором, рядом с рябиной, чайной розой и кустом калины. Но я никогда об этом не думала. И мне очень нравятся украинские парни, я считаю, они отличные.
Мой самый любимый — инжирный, который прямо как мармелад. Но я просто хотела вспомнить, каким на вкус было детство. Вот таким образом с детства мне нравится наблюдать за чем-то красивым и особенным в одиночку.
Это книга-эмоция, это книга-ощущение, это книга-антипутеводитель про мои четыре года в Париже. Но детство остается, даже когда проходит. Во дворе росли нарциссы, тюльпаны, синий мускари, который называли «гадючий лук», гордые белые лилии, барвинок, сирень, несколько кустов роз. Ирисы росли в саду у моей бабушки. Теперь мое детство мокло под парижским дождем в саду при Национальном архиве.
В тот же день я зашла в цветочный и купила букет. Выйти замуж за иностранца, выйти замуж вообще — для меня не было целью, но я влюбилась.
Сыр, вино, паштет, конфитюры. Конечно, город сильно опустел после этого, по туристическим локациям это было видно. И мне кажется именно с тех пор неким якорем висит моя любовь к красивым пустым местам. Это был период активного взросления: когда тебе 24 и 29, ты действительно очень меняешься.
«Воды в вазе должно быть немного, совсем немного. Создается некая иллюзия интимного момента с чем-то действительно прекрасным.
Я ехала не в никуда.