Знаменитая «Даная» – одна из самых спорных его картин именно из-за сюжета. Амстердам. Так, Амалию фон Сольмс, супругу статхаудера Голландии принца Фридриха-Генриха Оранского (1584-1647), голландцы называли «второй Эсфирью», поздравляя её в 1626 году с рождением сына Вильгельма. Это и портрет самого царя («Царь Давид», 1951 год), величественного и одновременно печального.
Пусть я зеленоглаз, как распоследний грешник. В эпизодах, выражающих столкновение темного и светлого в человеческой душе (Ассур, Аман и Эсфирь, 1660, ГМИИ, Москва Падение Амана или Давид и Урия, 1665, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург), насыщенная тёплая гамма, гибкая пастозная манера письма, напряженная игра тени и света, сложная фактура красочной поверхности служат раскрытию сложных коллизий и душевных переживаний, утверждению торжества добра над злом. Суровым драматизмом и героикой проникнута историческая картина Заговор Юлия Цивилиса (Заговор батавов, 1661, сохранился фрагмент, Национальный музей, Стокгольм). В долгом и опасном пути его сопровождают верный пёс Нимврод и некий Азария.
Позже Давид написал командиру армии Урии письмо, в котором приказал поставить Урию там, где будет «самое сильное сражение и отступите от него, чтоб он был поражен и умер» (2Цар. 11:15). Его снова и снова упрашивали, пока он, заикаясь, не начал браниться. Опять появился жар. Он пишет спокойные исполненные теплоты и интимности библейские и жанровые сцены, раскрывая тонкие оттенки человеческих переживаний, чувства душевной, родственной близости (Давид и Ионафан, 1642, Святое семейство, 1645, – оба в Эрмитаже, Санкт-Петербург). Все большее значение как в живописи, так и в графике Рембрандта приобретает тончайшая светотеневая игра, создающая особую, драматическую, эмоционально напряженную атмосферу (монументальный графический лист Христос исцеляющий больных или Лист в сто гульденов, около 1642-1646 полный воздушной и световой динамики пейзаж Три дерева, офорт, 1643).
Он поразительно честен и открыт. Читателю остается только гадать, знал ли Урия подоплеку происшедшего.
Перед зрителем — три человека. А с двух сторон от него оказываются Артаксеркс и Мардохей. Мы, христиане, влюблены в поэзию псалмопевца.
И мы еще раз поражаемся жертве Христовой. В этот момент, сколько бы ни было с ним рядом народу, он один. На картине «Прощание Давида с Ионафаном» (1642) мы видим отчаявшегося юношу, припавшего в рыданиях к груди друга. Здесь красное по отношению к другим цветам – это трагедия. Поразителен двойной портрет «Давид и Вирсавия» (1956). В результате их отношений она забеременела. Свадьба Титуса – последнее радостное событие в жизни Рембрандта.
Вот таким образом весьма возможно, что в картине речь идёт о заключительном приговоре Аману. Текст не дает на такой вопрос прямого ответа. Давид был молод, значит, молод был и Ионафан. Ветхозаветная Эсфирь для многих иудеев тогда стала символом их самоидентификации.
Цвет и композиция взаимно подкрепляют друг друга. Сам изберу свой путь. Вероятно источником вдохновения послужил не текст Библии и не «Иудейские древности» Иосифа Флавия, а театральная пьеса, написанная малоизвестным теперь драматургом Йоанесом Сервоутерсом «Эсфирь и спасение евреев», которая в июне 1659 года была поставлена в Амстердаме. Наглядно он проявился в 1642 году, когда картина Ночной дозор (Рейксмузеум, Амстердам) вызвала протесты заказчиков, не принявших основную идею мастера – вместо традиционного группового портрета он создал героически-приподнятую композицию со сценой выступления гильдии стрелков по сигналу тревоги, т. е.
стокгольмской картине, впервые в мировой живописи, Рембрандту удалось воплотить пафос народного восстания, уловить подлинный дух революции. В «Заговоре Цивилиса» на смену отдельному пришло общее в форме общественного. Эрмитажная картина Рембрандта Давид и Урия (высота сто двадцать семь, ширина сто шестнадцать сантиметров), созданная Рембрандтом около 1665-го года изображает библейский эпизод известный нам по картине Вирсавия.
Картина Урок анатомии доктора Тюлпа (1632, Маурицхёйс, Гаага), в которой художник новаторски разрешил проблему группового портрета, придав композиции жизненную непринужденность и объединив портретируемых единым действием, принесла Рембрандту широкую известность. При этом искусствоведы стараются как можно точнее обозначить сюжет. Есть предание, что в раю люди видели души друг друга и им не нужны были слова для общения.
В картинах Апостол Павел (около 1629-1630, национальный музей, Нюрнберг) и Симеон во храме (1631, Маурицхейс, Гаага) он впервые использовал светотень как средство усиления одухотворенности и эмоциональной выразительности образов. Сыновей от жен и наложниц много, один восстал – казнили, другим неповадно будет. В иудейской традиции значительная роль в этом повествовании отводится ветхозаветному пророку Илии, который выступает как некая бесплотная сила, способная в случае необходимости воплощаться в образ человека. В самом деле – кто из восточных владык так поступает.
Вирсавия была вынуждена подчиниться. Один из них действительно Давид, но это тот, который стоит к нам лицом. Эта легенда была весьма популярна в Амстердаме во времена Рембрандта. Его умоляли, настаивали, но так ничего и не могли с ним поделать. Он колоссален: дан крупным планом, как говорят в кино.
1630-е годы – период семейного счастья и огромного художественного успеха Рембрандта. Давид был оттеснен в тень. 2. Давид узнал, что Царство Божие – не от мира сего.
Давид и Саул в эти мгновения едины. Чуть различимые землистые, опущенные веки углубляют тень под глазными впадинами. Картина звала не к гражданской солидарности, а к мятежу. Царством править надо сильною рукою. Но ее красота – это не красота Флоры.
Об этом преступлении вспоминается также и в Третьей книге Царств (15, 5). Я не войду в свой дом. В волнах реки Тигр мальчик вступил в бой с напавшей на него огромной рыбиной.
Рембрандт Харменс ван Рейн (Rembrandt Harmensz van Rijn) (1606-1669), голландский художник, рисовальщик и офортист. Когда в её глаза я не могу взглянуть, зачем мне видеть свет и утренние звёзды.
7, 9). Но ее красота – это не красота "Флоры". В 1772 Она приобрела часть коллекции знаменитого французского коллекционера Пьера Кроза у его наследников. В числе приобретённых картин были «Даная» Рембрандта. Чёрные твои волосы – взлётные мои полосы.
Тема индивидуальной судьбы уступила теме судьбы народа идее общественной солидарности. В таком случае фигура в красном — муж соблазненной Вирсавии Урия, которого Давид, тревожимый угрызениями совести, посылает на верную гибель. Рембрандт все чаще обращается к жанру портрета изображая наиболее близких ему людей (многочисленные портреты второй жены Рембрандта Хендрикье Стоффельс Портрет старухи, 1654, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург Сын Титус за чтением, 1657, Музей истории искусств, Вена). Все более художника привлекают образы простых людей, стариков, служащих воплощением жизненной мудрости и духовного богатства (так называемый Портрет жены брата художника, 1654, Государственный музей изобразительных искусств, Москва Портрет старика в красном, 1652-1654, Эрмитаж, Санкт-Петербург). Эта картина невероятно красива. Её писали Рубенс и Рембрандт, ей посвятил свою ораторию Гендель, а великий французский драматург Расин написал трагедию «Эсфирь».
Царь думал: Урий прост и жизнь его прекрасна. Я не вкушу свой хлеб. Таким было ощущение Ренессанса, которое мастер разделял в молодости. Пусть я упрям, как бык.
Пусть я курчав, как негр. Он не может заботиться о личном благе, когда его народ в состоянии войны. Такова картина Караваджо «Давид с головой Голиафа» (1627). Снова запрокинь голову, руки запрокинь за спину. Царь Давид, прогуливаясь на крыше своего дворца, увидел внизу купающуюся Вирсавию.
Для Рембрандта это было огромным ударом. Вместо того, чтобы переделать картину, он ринулся к картине с ножом. погрузил в нее лезвие иодним движением рассек дерево, воина и колонну. Да, он герой и царь, провидец и поэт, строитель и мудрец. Мужи все решат без него – и Вирсавия тоже не даст маху. Но кашель Титуса становился все надрывнее.
Золотые блики на богатых восточных одеждах вызывают впечатление тревожного мерцания. Его псалмы — пример того, что язык культуры — один из языков богословия. Титуса донимал кашель.
Просто запрокинь голову, руки запрокинь за спину. Их первый ребёнок прожил всего несколько дней. Именно вот таким образом развитие действия приобретает ни с чем не сравнимую наглядность.
Голова Давида качнулась вправо и взгляд тоже устремлен в противоположную от Урии сторону. Но более свободны и разнообразны по композиции автопортреты Рембрандта и портреты близких ему людей, в которых художник смело экспериментировал в поисках психологической выразительности (автопортрет, 1634, Лувр, Париж Улыбающаяся Саския, 1633, Картинная галерея, Дрезден).
В последний год жизни Рембрандт создал свой главный шедевр – монументальное полотно Возвращение блудного сына (около 1668-1669, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург), воплотившее всю художественную и морально-этическую проблематику позднего творчества художника. Царство должно существовать, царство должно быть, как у прочих людей. Отец посылает мальчика в далёкую Мидию (местность в пределах нынешнего Ирана), где у него остались кое какие сбережения. Особое место в творчестве Рембрандта 1630-х годов занимают мифологические сцены, в которых художник бросил смелый вызов классическим канонам и традициям (Похищение Ганимеда, 1635, Картинная галерея, Дрезден). Ярким воплощением эстетических взглядов художника стала монументальная композиция Даная (1636-1647, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург), в которой он как бы вступает в полемику с великими мастерами Возрождения: обнажённую фигуру Данаи, далекую от классических идеалов, он выполнил со смелой реалистической непосредственностью, а чувственно-телесной идеальной красоте образов итальянских мастеров противопоставил красоту духовности и теплоты человеческого чувства.
Он изображен играющим на арфе и занимает все пространство холста.
Он уже дряхлый старец, а не муж. В наклоне головы и во всём туловище чувствуется некоторая неустойчивость. По одной версии, эта работа связана с «Артаксерксом, Аманом и Эсфирью». Я больше не возьму жены на ложе страстном.
Эрмитажная картина Рембрандта "Давид и Урия" (высота сто двадцать семь, ширина сто шестнадцать сантиметров), созданная Рембрандтом около 1665-го года изображает библейский эпизод известный нам по картине "Вирсавия". Как сладко на войне мне снился этот дом – вот мы опять вдвоём.
Художественное наследие Рембрандта отличается исключительным многообразием: он писал портреты, натюрморты, пейзажи, жанровые сцены, картины на исторические, библейские, мифологические темы, Рембрандт был непревзойденным мастером рисунка и офорта. Рассвет сегодня Спасом на крови и не могу двух слов связать, как бездарь. Так из зла Господь творит благо. Впоследствии он понял свое заблуждение. Он понимает, что обречен на гибель, но чувства его затаены. Действительно, так и произошло.
Именно Илия-Харбона приближает смерть визиря, напоминая царю, что у дома Амана как раз стоит виселица в пятьдесят локтей, приготовлённая для Мардохея, «говорившего доброе для царя» (Есф. Но лучи золотистого света, вырываясь из глубины, заливают центр ниши, где среди теплых, смятых простыней (Белая не смятая постель символизирует непорочность Дана) лежит прекрасная обнаженная женщина, ее голова с поднятами глазами повернута направо, рот ее приоткрыт, на лице – любопытство. Прошли и послесвадебные торжества и снова наступили будни. По коридорам люди скользили, как тени.
Подпрыгивая на стуле, он пел свадебные песенки, которые заставляли дам делать вид, будто они страшно шокированы, хотя в действительности, прячась за свои веера и бокалы, они хохотали еще громче мужчин. Сам в сече обрету себе врага по росту. Какое такое «Божие царство». Давид вызвал Урию-хетта в Иерусалим.
Картина "Давид и Урия" – единственная по своей структуре в мировой живописи. И мы понимаем, что ни вражда, ни ненависть не способны разрушить их дружбу. Однако оба исследователя приходят к выводу, что в действительности сюжетом для мастера послужил не тот драматический момент, когда опальный визирь посылается на виселицу (Есф. Он доступен всем и эти его черты трогают нас бесконечно. Пусть сидит с нянькой Ависагой. Они договорились встретиться после того, как Ионафан попытается умилостивить царя. Нет, будь и впредь, мой царь, по-прежнему велик, спасибо за вино и щедрые награды, но лучше обойтись без вычурных интриг, мне станет смерть в бою действительно отрадой.
В той части Ветхого завета, которая называется Писания, есть Книга Эсфирь, рассказывающая об одной из знаменитых библейских женщин, спасшей свой народ в эпоху владычества персидского царя Ксеркса (именуемого в Библии Артаксерксом). Эсфирь, так же как и Версавия, стала героиней многих театральных постановок, музыкальных произведений и живописных полотен. Обликом и поведением он больше напоминает женщину. Еще несколько десятилетий назад посетители Эрмитажа рядом с этой картиной видели табличку с названием «Давид и Урия». 12, 1-6). В эти же годы Рембрандт упорно работал над портретом изучая мимику человеческого лица. 1630–1631) мы видим, как музыка смягчает сердце Саула, как «злой дух отступает от него» (1 Цар 16:23), как уходят подозрительность, злоба и жестокость. Давид вынужден бежать, он приказывает своим воинам не убивать Авессалома.
Лицо Нафана скорбно, Давид же стоит, опустив глаза, лицо его в тени. Клянусь твоей жизнью и жизнью твоей души, этого я не сделаю» (там же, 11:11). Урия образцовый воин, благородный человек с чистой совестью. Даже в состоянии опьянения он не запятнает честь своего мундира. Этот эпизод переносит нас из Ветхого Завета в Новый. А припадающий к его груди юноша – его бунтующий сын Авессалом. Современное искусство говорит другим языком.
любимой. Действительно, так и произошло и Давид впоследствии женился на Вирсавии. Тяжкая боль изнуряла тело больного. Возможно изображая прощание двух библейских героев, художник рассказывал о своей утрате.
Царь думал: Урий слеп. Мадлина Кар предлагает называть картину «Падение Амана», Христиан Тюмпель – «Аман подчиняется своей судьбе».
Светит мне во тьме (Господи. ) звёздная твоя оспинка. С помощью красок Рембрандт стремится передать не столько фактуру материала, сколько внутреннее напряжение разворачивающейся драмы. Но великий Рембрандт показывает нам другого Давида. Артаксеркс даёт ему разрешение на разгром иудеев и в этот момент Аман обращается к публике со словами: «Теперь все эти еврейские людишки в моих руках». А Ионафану Рембрандт придал свои черты. В картине Рембрандта «Давид играющий на арфе перед Саулом» (ок.
Прощение распространилось и на брак с Вирсавией, от которой теперь родился преемник Давида – Соломон. Ещё более трагической печатью отмечено лицо его писца. Пусть мне не быть в раю. Прошлое казалось неправдоподобным. Здесь красное или серебристое, золотое или темно-оливковое – уже не красота предметности.
Один – со своими мыслями, один – без веры в бога и людей, которые его предали. Только Рембрандт мог отважиться показать великого царя, воина слабым и беспомощным. Стихии света и цвета, независимые и даже отчасти противоположные в ранних работах художника, теперь сливаются в единое взаимосвязанное целое. Очевидно, такое понимание картины больше соответствует ее содержанию, чем то, которое принято. Никто, кроме Магдалены, не обратил на это внимания.
Этот седобородый старец с непокрытой головой скорбит об Урии. Корнелия оглянулась вокруг: всюду – одни багровые хохочущие лица. вот мы уже простились. В этот же период Рембрандт много работал в технике офорта и гравюры (Писающая женщина, 1631 Продавец крысиного яда, 1632 Странствующая пара, 1634), создавал смелые и обобщенные по манере карандашные рисунки. В 1640-х годах назревает конфликт между творчеством Рембрандта и ограниченными эстетическими запросами современного ему общества. Урия пал в бою. Эта история послужила сюжетом для многих известных живописных полотен. Справа и слева от Урии — пророк Нафан и царь Давид.
С наибольшей силой чувства героев раскрываются здесь через цвет. Наверное, разлука – пик любви, так дай мне поскорей сорваться в бездну. Теперь Давиду оставалось одно – бежать из страны. Он воин, дипломат, властитель и одновременно — поэт и художник. Его фигура так вкомпонована в прямоугольник холста, что кажется движущейся прямо на нас. Тревога овладела Магдаленой. В доме царила гнетущая тишина.
Даная, охваченная предчувствием неведомого. Вот таким образом правомерно вернуться к старой версии. Чёрные твои волосы, звёздная на лбу оспинка. «Он сошел с ума, старикан. » – решили Иоав и его друзья.
Их молодое счастье было еще безоблачно. 7, 9-10), как полагали многие их предшественники. Из схватки он вышел победителем и вытащил свою добычу из воды.
Влияние искусства Рембрандта было громадным. Нам совсем неважно из шёлка или бархата сшиты эти одежды. Он колоссален: дан "крупным планом", как говорят в кино. Эта картина невероятно красива.
Мир картины, созданный такой взволнованностью, таким нервным напряжением, на таком накале страстей гениального художника, этот условный, в сущности, мир становится значительно реальней, чем окружающая зрителя действительность музея. 1. по существу историческую картину, пробуждающую воспоминания об освободительной борьбе голландского народа. А у Давида рука уже совсем не сильная.
также Иосиф Флавий, «Иудейские древности» 11, 6). Телу без тебя холодно, свету без тебя пасмурно. 4. Вершиной этой серии мифологических полотен, несомненно, является «Даная». В данный момент картина хранится в Эрмитаже.
Давид же в алом кафтане отчаянно обнимает друга. Время от времени она бросала взгляд в самый конец стола. Здесь не важно, что это шелк или бархат. Можно считать, что мессианская вера началась с царя Давида. Давид позже раскаивался в содеянном. В этот момент, сколько бы ни было с ним рядом народу, он один.
Искания этого периода завершил знаменитый Автопортрет с Саскией или Весёлое общество около 1635, Картинная галерея, Дрезден), смело порывающий с художественными канонами, выделяющийся живой непосредственностью композиции, свободной манерой живописи, мажорной, наполненной светом, красочной гаммой. Библейские композиции 1630-х годов (Жертвоприношение Авраама, 1635, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург) несут на себе печать воздействия живописи итальянского барокко, которое проявляется в несколько форсированной динамике композиции, остроте ракурсов, светотеневых контрастах. Всё погружено в глубокий мрак. Вдали едва различимы очертания Иерусалимского дворца, его башни и купола. Здесь не важно, что это шелк или бархат.
Называя Йоава «господин мой» и не считаясь с пожеланием царя, чтобы усталый воин провел ночь с женой, он наводит читателя на мысль, что прекрасно знал о неподобающем поведении Давида. левой. Давид стал стар, Давид выжил из ума, все решают умные, крепко стоящие на ногах люди.
В разные эпохи разные художники трактуют образ царя Давида по-разному. Кажется даже, что Господь не нужен ему. Автопортрет. 1661.
Картина Давид и Урия – единственная по своей структуре в мировой живописи. И называться она должна "Давид и Авессалом". Вирсавия официально сделалась женою Давида и родила ему сына. Это картина написана на излюбленный художником сюжет: возвращение блудного сына, точнее, его варианта, взятого из Ветхого Завета. Картина Рембрандта «Давид и Урия» (1665) при всей ее композиционной простоте поражает шекспировской глубиной и несвойственным XVII веку психологизмом. Гари Шварц высказал другое любопытнейшее предположение.
Узнал тогда, когда ослабел, когда его считали «выжившим из ума стариком», так как он плакал об Авессаломе. Ведь Давид и Ионафан были друзьями, то есть людьми примерно одинаковыми по возрасту. Царь думал: Урий глух. Вирсавия не пыталась соблазнить царя, о чём свидетельствует библейский текст. чуть выше среднего худощавый человек лет сорока. Его фигура так вкомпонована в прямоугольник холста, что кажется движущейся прямо на нас.
Урия является полной противоположностью Давиду. Однако, с другой стороны, слова Урии можно истолковать как скрытое обвинение в адрес царя. Титус был разгорячен и только-только оправился от болезни. Её муж, Урия Хеттеянин, находился в то время вдали от дома, на службе в армии Давида.
Он явно осознает низость своего поступка. После кратковременного обучения в Лейденском университете (1620) Рембрандт решил посвятить себя искусству и учился живописи у Я. ван Сваненбюрха в Лейдене (около 1620-1623) и П. Ластмана в Амстердаме (1623) в 1625-1631 работал в Лейдене. Сын его должен умереть, но смертный приговор самому Давиду будет отменён ибо он признал свой грех. 6, 10 см. 11, 15).
Великий художник XX века Марк Шагал много своих произведений посвятил Давиду. Ионафан на картине неподвижен, он как бы окаменел от горя. Царь расспросил его о положении дел, о состоянии народа и о ходе войны.
Он не поступит так, как поступил царь. Их первый ребёнок прожил всего несколько дней. По вечерам они сидели рядышком и рассказывали друг другу о своем детстве и юности. Но Давид соблазнился красотой Вирсавии и приказал, чтобы её доставили во дворец.
Таким образом, фигура в центре картины изображает проклинаемого всеми Амана. Здесь красное или серебристое, золотое или темно-оливковое – уже не красота предметности. Никто никогда еще не видел Аарта де Гельдера таким безудержно веселым.
В пользу каждого из предположений выдвигались веские доводы. Царь вручает Урии письмо, адресованное военачальнику Иоаву, в котором содержится повеление послать Урию туда, где будет самая ожесточенная битва, а затем внезапно отступить так, «чтобы он был поражён и умер» (2 Цар.
Но Ионафан, любивший Давида известил его об этом. Визирь говорит своему господину, что иудеи замышляют заговор против «тюрбана и короны». Полотно- дышало смертью. Потребовали переделать Картину, а именно центральную группу.
Подлинное искусство не лжет. Когда российская императрица Екатерина II (1729-1796)начала подбирать картины для Эрмитажа. Согласно Библии, Вирсавия была женщиной редкой красоты. Летом 1642 года после долгой болезни, медленно угасая, умерла Саския.
Творчество Рембрандта утрачивает внешнюю эффектность и присущие ему ранее ноты мажорности. Мятежный сын восстал на отца. Лишь сравнительно недавно, в середине XX века, удалось найти ответ на эту загадку. Правая рука Урии прижата к груди — он не позволяет сердцу открыть свои чувства. Узнав об этом, Давид в страшном горе восклицает: «Сын мой, сын мой. Давид послал приказ отправить Урию в такое место, где бы тот погиб в сражении.
Его фигура сдвинута чуть влево от центра и кажется, что она движется прямо на нас. (Ассун – это один из возможных вариантов произнесения имени Артаксеркса). Когда царю стало известно, что она ждет от него ребенка, он вызвал её мужа из похода. Такова сила искусства. Сплю на сырой земле, обласканный царём, шпионы из дворца вовсю засуетились. Сам выберу свой день.
Это воплощение сердечной, дружеской привязанности и горечи разлуки: «И плакали оба вместе, но Давид плакал более» (1 Цар 20:41). Давид позже раскаивался в содеянном. Левой рукой Урия держится за пояс, как бы боясь потерять сознание и упасть. Но откуда эти блики золотистого цвета, пытающегося пробиться сквозь тёмные тучи горизонта.
Картины Рембрандта лейденского периода отмечены поисками творческой самостоятельности, хотя в них ещё заметно воздействие Ластмана и мастеров голландского караваджизма (Принесение во храм, около 1628-1629, Кунстхалле, Гамбург). Как бы я хотел умереть вместо тебя. » Этот отцовский вопль невозможно забыть. Пусть мне не пасть в бою. В портретах, написанных по многочисленным заказам, Рембрандт ван Рейн тщательно передавал черты лица, одежду, драгоценности (картина Портрет бургграфа, 1636, Дрезденская галерея). Именно в его коллекции, по всей видимости, находилась картина «Ассун и Аман на пиру у Эсфири», которая хранится теперь в Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина в Москве.
Эта бездонная Книга сохранила для нас удивительные детали. Его фигура так вкомпонована в прямоугольник холста, что кажется движущейся прямо на нас. Здесь красное по отношению к другим цветам – это трагедия. Слуга опустил глаза, а на лбу его залегли глубокие морщины печали.
Его семью постигает та же участь. Он родоначальник великой династии, к которой прикованы взоры всего мира. Цвет и композиция взаимно подкрепляют друг друга. 23, 39).
Но светят только мне две серо-голубых звезды в сплошной ночи её волос кромешных. Но Саул, после разговора с сыном, разозлился еще больше. Такова история Авессалома, сына Давида. Он не пожелал сесть среди родителей невесты, где для него было приготовлено высокое, украшенное венком кресло. Не мне пришпорить время – я не Бог.
Только теперь, наконец, думалось им, начнется настоящая жизнь.