Все эти редкие изображения, рукописи и книги даны на фоне русских и европейских пейзажей и видов мест, которые посетил Фет, в том числе в работах Полонского, а его портреты окружены портретами и фотографиями его литературных друзей и советчиков. Портрет написан в году, когда Афанасий Фет с новой силой берётся за своё творчество и пишет новый сборник стихов.
Именно здесь «служащий в Кирасирском Военного ордена полку дармштадтский подданный Афанасий Фет»5 (17) февраля принял присягу на подданство России. Не смутило и его происхождение, она и сама была не голубых кровей. У них осталась дочь Ольга (1858—1942), в замужестве Галахова, которая после смерти родителей осталась под опекой своего дяди Ивана Петровича Борисова, а после его смерти – Афанасия Афанасьевича Фета. Мать поэта умерла, когда он едва окончил университет и в старости он написал о ее смерти: «Я никогда не забуду минуты, когда, только что кончивший курс 23-летний юноша, я готов был, уступая мольбам болезненно умирающей матери, отказаться от всей карьеры и, зарядив пистолет, одним верным ударом покончить ее страдания». К концу пребывания в университете поэтический талант Фета вполне сформировался: существенную роль в этом сыграл его друг, будущий поэт и критик А. Григорьев (Фет жил в их доме) и студенты его окружения (Я. Полонский, С. Соловьев, К. Кавелин и др. ). Лазич была образованной не по годам, умела музицировать и хорошо разбиралась в литературе. Памяти о ней посвящены шедевры любовной лирики Фета – В долгие ночи (1851), Неотразимый образ (1856), В благословенный день (1857), Старые письма (1859), В тиши и мраке таинственной ночи (1864), Alter ego (1878), Ты отстрадала, я еще страдаю (1878), Страницы милые опять персты раскрыли (1884), Солнца луч промеж лип (1885), Долго снились мне вопли рыданий твоих (1886), Нет, я не изменил.
На протяжении долгих лет он добивался получения дворянства.
(1887). Жизнь Афанасия Фета, начиная с этого своего рубежа, всецело посвящена поэзии. Его фамилия была Фет и молодой человек считался немецким подданным. Фет жаждет признания, благодаря которому надеется вернуть дворянский титул. 1844 – год окончания университета. Человек может ошибаться, но отрицать законы природы — очень уж большая ошибка.
Он разбогател, необходимость безотлучно пребывать в деревне отпала. Не радовал даже выход в 1850 году второго сборника стихов, не радовали положительные отзывы критиков в журналах «Современник», «Москвитянин» и «Отечественные записки». Это был страшный удар по самолюбию подростка. Поэт часто бывает в Петербурге, тогда – столице.
Стихи, вошедшие в эти сборники, наполнены как будто вновь пробужденной энергией. Родился в октябре или ноябре в селе Новоселки Орловской губернии. Фет попросил не отвечать сразу, а подождать письма, в котором он сообщит ей что-то очень важное. Однако успеха, адекватного такой мечте, ранняя лирика Фета не приносит. Взгляды его сложились под влиянием учителя в погодинском пансионе, будущего переводчика Ч. Диккенса, впоследствии связанного с петрашевцами и молодым Н. Чернышевским, И. Введенского, которому он дал полушутливое обязательство и впредь «отвергать бытие Бога и бессмертие души человеческой».
За несколько месяцев до его рождения мать сбежала от мужа (и по всей вероятности отца поэта, Иоганна-Петера Фёта, Foeth) с российским помещиком Шеншиным, лечившимся на водах в Германии. Композитор Чайковский сравнивал его поэзию с музыкой. В метрической книге он был записан как сын Афанасия Неофитовича Шеншина. продолжается до конца жизни.
И в тот день невеста не узнала ни о его происхождении, ни о преследующем их родню безумии. Свидетельством признания является исполнение им обязанностей мирового судьи. «Лирический пантеон» не принес автору признания. В права дворянства он вошел лишь в возрасте 50 лет. Мальчик был записан сыном Шеншина, но когда ему было 14 лет, обнаружилась юридическая незаконность этой записи, что лишало его привилегий, дававшихся потомственным дворянам.
Книга удостоилась поощрительного отзыва в «Отечественных записках» и издевательского в «Библиотеке для чтения» от лица барона Брамбеуса. Была она «великолепной музыкантшей». Ей было близко его стремление уйти от повседневной действительности в «светлое царство мечты».
Отец — Иоганн-Петер-Карл-Вильгельм Фёт (Johann Peter Karl Wilhelm Fth) (1789—1826), асессор городского суда Дармштадта, сын Иоганна Фёта и Сибиллы Миленс. Однажды они засиделись у камина, в руках у девушки была ореховая шкатулка.
Мария не была мадемуазелью с богатым приданым, его у неё вообще никакого не имелось. Единоутробный брат — Василий Афанасьевич Шеншин (21. 10. 1827—1860-е), орловский помещик, был женат на Екатерине Дмитриевне Мансуровой, внучке новосильского помещика Алексея Тимофеевича Сергеева (1772—1853), двоюродного брата В. П. Тургеневой. В 1853 году Фета переводят в гвардейский полк, расквартированный под Петербургом. Но то главное, что обязательно надо было сказать, он так и не сумел произнести. Он скоро понял, что их разговоры о романах Жорж Занд, чтение стихов перерастают в нечто иное, — в «гордиев узел любви». Вы те же светлые, святые, молодые, Как в тот ужасный час, когда прощались мы.
Собрание это составило первый том издания 1863, во второй вошли переводы. Сияла ночь. И только.
И снится и снится: мы молоды оба, И ты взглянула, как прежде глядела. Последние ее слова были адресованы Афанасию. Вернуть утраченное положение стало навязчивой идеей, определившей весь его жизненный путь. По словам Фета, Лист написал в альбом Марии Лазич «прощальную музыкальную фразу необыкновенной душевной красоты» и потом Мария не раз повторяла эту фразу на рояле. Полны они томной разлуки, Дрожат небывалой любовью.
Умер в феврале 1826 года. «Под влиянием последней я написал стихотворение: Какие-то носятся звуки. » — вдохновение Листа отозвалось в душе Фета стихами. Получив возможность бывать в Петербурге, Фет сблизился с новой редакцией «Современника» – Н. Некрасовым, И. Тургеневым, А. Дружининым, В. Боткиным. Раннюю лирику Фета публикуют журналы Отечественные записки и Москвитянин.
В 1854 году служит в Балтийском Порту и описывает свою службу в мемуарах «Мои воспоминания». 23 ноября (5 декабря) 1820 года в селе Новосёлки Мценского уезда Орловской губернии у Шарлотты-Елизаветы Беккер родился сын, 30 ноября крещённый по православному обряду и нареченный Афанасием.
В 1840-м году при участии А. Григорьева, друга по университету, даже издал сборник стихов «Лирический пантеон». На полпути вдруг обрушивается на стул и умирает В знаменитых фетовских «Вечерних огнях» есть пронзительные строки о той, что, умирая, думала о своём любимом: «И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить». Сестра — Каролина Петровна Матвеева, урождённая Каролина-Шарлотта-Георгина-ЭрнестинаФёт (1819—1877), жена с 1844 года Александра Павловича Матвеева, с которым познакомилась летом 1841 года во время своего пребывания у матери в Новосёлках. Последний период жизни Фета принадлежит поэзии. Узаконенный текст присяги содержал обещания быть «верным, добрым, послушным и вечно подданным» царю Николаю Павловичу и его наследнику, блюсти державную пользу, «никаким образом противу должности верного подданного Его Императорского Величества не поступать» и т. п. В подкрепление всего этого Фет поцеловал крест. Мать — Елизавета Петровна Шеншина, урождённая Шарлотта-Елизавета (Шарлотта Карловна) Беккер (1798—1844), дочь дармштадтского обер-кригскомассара Карла-Вильгельма Беккера (1766—1826) и его супруги Генриетты Гагерн. Здесь в 1840 г. был написан Фетом его первый сборник стихов Лирический пантеон.
В это время он много переводит: античного поэта Анакреонта, восточных (Саади, Гафиз), немецких (Гейне, Гете), французских (Мюссе, Беранже) поэтов. В 1857 году в Париже, в русской церкви, молодые обвенчались. С годами эта мысль становилась все настойчивее – ведь он так и не обрел счастья. По мнению многих критиков, богатства поэтической палитры, достигнутой Афанасием Фетом в описании природы, не достиг ни один его коллега. К концу пребывания в университете поэтический талант Фета вполне сформировался: существенную роль в этом сыграл его друг, будущий поэт и критик А. Григорьев (Фет жил в их доме) и студенты его окружения (Я. Полонский, С. Соловьев, К. Кавелин и др. ).
В одном из таких стихотворений поэт «разговаривает» со «старыми письмами»: Давно забытые, под легким слоем пыли, Черты заветные, вы вновь передо мной И в час душевных мук мгновенно воскресили Всё, что давно-давно, утрачено душой. «Разрубила» Мария или, может, сама судьба. Все загорелось от случайной спички, которую она считала погашенной.
Белое кисейное платье девушки загорелось, она выбежала на балкон, потом бросилась в сад. Сам же поэт переживал потерю долго и мучительно. В произведениях начинающего поэта ощущалось подражание Венедиктову и Пушкину. Она ценила тонкость его поэтического настроения и большое художественное мастерство. В поэзии Фет всегда оставался представителем так называемой «чистой» поэзии. У любви есть слова, - те слова не умрут.
Оба понимают: то, что долго назревало между ними, сегодня должно разрешиться. Его стихи появились во многих изданиях. «Загорелось ее белое кисейное платье. На протяжении всей жизни он спорил с Н. А. Некрасовым – представителем социальной поэзии.
Но правда ли это. Творческий подъем начала 1880-х гг. До конца жизни он жалел, что их брак так и не состоялся. В 1837 приехал в Москву, полгода провел в пансионе проф. Самый яркий пример – стихотворение «Шёпот, робкое дыханье». Шёпот, робкое дыханье, Трели соловья. Серебро и колыханье Сонного ручья.
Такие перемены стали ударом в сердце для будущего поэта, считавшего себя исконно русским. 1870-егг. 30 ноября 1820 года Афанасий был крещен по православному обряду и при рождении записан (вероятно, за взятку) законным сыном Афанасия Неофитовича Шеншина и Шарлотты-Елизаветы Беккер. Она выбежала на балкон, думая спастись», но свежий воздух только усилил пламя. А я доверился предательскому звуку, - Как будто вне любви есть в мире что-нибудь.
Какие-то носятся звуки И льнут к моему изголовью. Прямого ответа в его дневниках не найдено. К тому времени он уже закончил учебу в немецком частном пансионе Крюммера в г. Верро (теперь г. Выру, Эстония), а потом – в Московском Университете. Около 1875 года, после смерти второй жены Матвеева, она вернулась к мужу.
Он становится «убежденным и цепким русским аграрием». Выручка от имения была основным доходом семьи Фета6. Вот так бдительность духовных отцов-клерков сделала несчастной последующую жизнь поэта. В 1842 году появились первые его публикации в журналах «Москвитянин» и «Отечественные записки». Но что толку, что в столицах Фета знали как известного поэта, а романсы на его стихи пела вся Россия. Вскоре их союз распался, а незадолго после этого Лазич трагически погибла вследствие пожара. Книга удостоилась поощрительного отзыва в «Отечественных записках». Неудивительно, что Фет признал в этой девушке родственную душу. Луной был полон сад.
Был ли Фет хорошим помещиком – трудно сейчас судить. Мария в ответ протянула руку со словами: «Я люблю с вами беседовать без всяких посягательств на вашу свободу».
Дослужился звания офицера. Мария стала лирической героиней множества фетовских стихотворений. Родители не состояли в браке. Стихи, как и в юности, снова пришли – уже не одно-два в год, а двадцать-тридцать удачных, законченных стихотворений, по-молодому поэтически мощных, с незабываемыми «золотыми ресницами звезд» и по-взрослому зрелых, продуманных, мудрых. Так и вышло – Фет сделал предложение. В этом стихотворении нет ни одного (. ) глагола.
Впереди были долгие годы совместной жизни и творчества. Только этим предметам посвящал он свою поэтическую деятельность. Окончил в 1844 словесное отделение философского факультета университета, где сдружился с Григорьевым, своим сверстником, товарищем по увлечению поэзией. Стихи были встречены благосклонно читающей публикой и Белинский хорошо отозвался о них.
Умерла в 1877 году, по семейному преданию Беккеров, была убита. Заведомо зная как губительно для него спиртное, он, тяжелобольной, посылает свою жену за шампанским, а после её ухода быстро диктует секретарше: «Не понимаю сознательного преумножения страданий, добровольно иду к неизбежному».
В жизни даровитого поэта наступила черная полоса. Отношения с Марией Лазич начались с легкого, ни к чему не обязывающего флирта и незаметно для обоих обернулись сильным чувством. Мария, это благородное существо, всё понимала и даже сочувствовала «незаслуженным» страданиям своего возлюбленного.
Лирика Фета проста и светла, она действительно написана на все времена. Этот брак был, скорее, свершен им из расчета, чем по любви. Мария Лазич заживо сгорела.
Но свежий ветер только раздул пламя Она умирала три дня, ее последние слова были: «Он не виноват». Тургенев не без иронии говорит ему: «Как Фет вы имели имя, как Шеншин вы имеете только фамилию». Я вами осужден, свидетели немые Весны души моей и сумрачной зимы. Свет ночной, ночные тени.
Однако к этому времени жизнь Афанасия Афанасьевича круто изменилась. Он полностью погружается в организацию и ведение хозяйства. Но получение привилегий продолжается. рублей в год.
При крещении мальчик был записан законным сыном Афанасия Неофитовича Шеншина. Достигший материального и сословного благополучия, Фет в эти годы чувствует глубокую тоску: Я между плачущих Шеншин И Фет я только меж поющих. Он показал себя хорошим хозяином, приумножил состояние жены, а на шестом десятке добился-таки высочайшего повеления и вернул имя своего отца Шеншина со всеми правами, принадлежащими его роду и званию. В 1873 году он официально вернул себе фамилию Шеншин, но литературные произведения и переводы продолжал подписывать фамилией Фет (через «е»). Он издал подряд несколько сборников, каждый из которых назывался «Вечерние огни», – с такими признанными шедеврами, как «Сияла ночь.
Наверное именно в такой момент Фет и завёл разговор начистоту, но эгоизм «объекта обожания» Мария приняла спокойно. Он долго не мог смириться с потерей дворянского сословия. Его он ожидал много лет.
Начал писать стихи, проявлял интерес к классической филологии. И на протяжении последующих 17 лет занимался его развитием— выращивал зерновые культуры (в первую очередь— рожь), запустил проект конного завода, держал коров и овец, птицу, разводил пчел и рыбу в нововыкопанном пруду. Русский философ, поэт, друг Фета в последние годы жизни Вл. На конверте было написано: «Читай про себя», а заканчивалось послание просьбой сжечь его сразу же по прочтении. Царским указом признается его право на отцовское наследство, ему также утверждают фамилию Шеншин. Хлеб с лебедой, который ели крестьяне, поразил его: «При виде такого хлеба я подумал, что, прежде чем судить людей, надо при малейшей к тому возможности накормить их, хотя бы только в пределах своего участка, помогая наиболее нуждающимся».
Впоследствии Фет заявил, что «издание из-под редакции Тургенева вышло настолько же очищенным, насколько и изувеченным», однако никакой попытки вернуться к забракованным текстам и вариантам не сделал. В 1834 г когда Афанасию Шеншину было 14 лет, «ошибка» в документах обнаружилась и он был лишён фамилии, дворянства и русского подданства и стал «гессендармштадтским подданным Афанасием Фётом». 1845 г. – поступил в Кирасирский полк, расквартированный в Херсонской губернии. До старости глубокой.
До старости глубокой. » (1887). Учился в немецкой школе-пансионате в городе Верро (ныне Выру, Эстония), затем в пансионе профессора Погодина историка, писателя, журналиста, в который поступил для подготовки в Московский университет. Ободренный похвалой автора книги «Вий», Афанасий Афанасьевич выпускает дебютный сборник «Лирический пантеон» (1840) и начинает печататься в литературных журналах «Отечественные записки», «Москвитянин» и т. д. Памяти о ней посвящены шедевры любовной лирики Фета – «В долгие ночи» (1851), «Неотразимый образ» (1856), «В благословенный день» (1857), «Старые письма» (1859), «В тиши и мраке таинственной ночи» (1864), «Alter ego» (1878), «Ты отстрадала, я еще страдаю» (1878), «Страницы милые опять персты раскрыли « (1884), «Солнца луч промеж лип» (1885), «Долго снились мне вопли рыданий твоих» (1886), «Нет, я не изменил. Ознакомившись с трудами ученика, Михаил Петрович отдал рукописи Гоголю, который заявил: «Фет – это несомненное дарование».
И именно Фету принадлежит перевод с немецкого работы Шопенгауэра «Мир как воля и представление».
Тургенев стал его литературным наставником и редактором. В херсонские годы произошло событие, предопределившее личную жизнь Фета: погибла при пожаре (вероятно, покончила с собой) влюбленная в него и любимая им девушка-бесприданница, на которой он по своей бедностине не решился жениться. Видно, перед смертью он был совсем больной».
В 1873 г. Фет получает дворянство и становится дворянином Шеншиным. Его отцом был богатый помещик А. Шеншин, мать 151 Каролина Шарлотта Фёт, приехавшая из Германии. Зачем же с прежнею улыбкой умиленья Шептать мне о любви, глядеть в мои глаза. Фета так страшила бедность, что он не решился жениться. Повисает пауза Потом гость интересуется, кстати ли его появление. Вот таким образом молодой человек без всяких раздумий перевелся на русскую словесность.
бесприданницей. В жизни Фета была настоящая любовь, но он не смог сделать свою возлюбленную счастливой.
Её образ не раз возрождался в фетовской лирике: «Я пронесу твой свет чрез жизнь земную». На закате жизни Фет острее чувствует и любовь и природу. Мария Петровна краснеет, вскакивает, суетится и приглашает к столу. И здесь с 57-летним Фетом произошло чудо, которое иногда случается с немолодыми писателями, – чудо позднего творческого цветения. Из-за этого Афанасий лишился всяческих привилегий, вот таким образом в глазах общественности представал не как потомок дворянского рода, а как «гессендармштадтский подданный» иностранец сомнительного происхождения.
Все то, что его братьям и сестрам досталось по рождению, ему следовало заслужить. 25 августа 1825 года Шарлотта-Елизавета Беккер писала письмо брату Эрнсту о том, как хорошо заботится Шеншин о её сыне Афанасии: «никто не заметит, что это не кровный его ребёнок». На творчество времени практически не остается. Пантеон никак не предвещает стихотворений того поэта, первой журнальной публикацией которого (за полной подписью) были три перевода из Г. Гейне, напечатанные в конце 1841 в погодинском «Москвитянине». Они обменивались многочисленными пламенными письмами и нередко листали альбомы.
Когда Мария открыла ее, раздалась музыка. В воспоминаниях поэта Мария Лазич представала как высокая «стройная брюнетка» с «необычайной роскошью черных, с сизым отливом волос». Именно чтоб обособиться от суетного мира и сосредоточится на высоком творчестве, Афанасий Афанасьевич покупает курскую деревню Воробьевку, где проводит теплое время года. На зиму поэт всегда возвращался в свой московский особняк. – годы хандры. В ней была вся его жизнь, одна-единственная любовь.
Судьба становится благосклонной к нему. Взгляды его сложились под влиянием учителя в погодинском пансионе, будущего переводчика Ч. Диккенса, впоследствии связанного с петрашевцами и молодым Н. Чернышевским, И. Введенского, которому он дал полушутливое обязательство и впредь «отвергать бытие Бога и бессмертие души человеческой». Луной был полон сад». О чувствах не говорили, читали друг другу стихи.
Вскоре Мария трагически погибла. Фет принял это как позор. познакомился с большинством первоклассных и второстепенных русских поэтов. Но песня разлуки Несбыточной дразнит любовью, И носятся светлые звуки И льнут к моему изголовью. В одном из писем своему близкому другу (мужу сестры) Фет писал: «я встретил девушку – прекрасного дома и образования – я не искал её – она меня но – судьба и мы узнали, что были бы очень счастливы». Нет, я не изменил. Подобная характеристика Фета имеет под собой основание.
В 1860 г. он на капитал супруги покупает хутор Степановка, где практически безвылазно хозяйствует на протяжении 17 лет. Любовь Фета также полна тайн и желания искать истину. Были бы Причины несбыточности их союза прозаические.
Это событие поэт называет самым радостным в своей жизни. В 1877 году поэт вступает в новый, самый плодотворный период своего творчества. В письмах он беспрестанно жалуется на свое одиночество. На хуторе Фету-помещику принадлежит двести душ. и помнил стихи, наиболее мне понравившиеся» затем был отправлен в немецкую школу-пансион в г. Верро (ныне Выру, Эстония).
Встречается с Тургеневым, Некрасовым, Гончаровым и другими писателями, сближается с редакцией журнала «Современник». К сожалению, даровитость Фета не была воспринята современниками по достоинству. Он подготовил опубликованное в 1856 новое издание стихотворений Фета, причем около половины стихов, составлявших собрание 1850, были отсеяны, а две трети оставшихся подверглись переработке. Вскоре из устных они превратились в письменные – полк, перейдя на военное положение, выступил к австрийской границе, где разворачивалась венгерская компания. Фет пробыл студентом шесть лет вместо положенных четырех («вместо того, чтобы ревностно ходить на лекции, я почти ежедневно писал новые стихи»).