Гойя Старухи

Описание картин Гойи «Старухи» и «Девушки». Говорят, одна из прислужниц герцогини, старуха, перепутала — или подложила нарочно — письмо или подарок с запиской и тем приблизила разрыв. С этого момента при жизни Гойи ни одна из его серий, Она отправляется в Прадо и там грязная и дряхлая старуха просит у ней милостыню.

Когда я дописывала про «Старух» и пересматривала биографическую справку в конце книги, я зацепилась неким особенным вниманием за одну из последних картин Гойи, очень контрастирующую со многими картинами других непростых периодов. К сожалению, никаких достоверных сведений о двух годах жизни Франсиско де Гойи в. А безобразные старухи-сводницы занимаются развращением неопытных. Еще более ярким и насыщенным темно-алым обведены глаза старухи справа, будто безмолвные кровавые болезненные слезы усталости, отчаяния и бессилия прорываются из глаз. Страшилки от Франсиско Гойи: «Ведьмы и старухи» собраны вместе в. Художник создавал изображения иногда прямо на стенах, уединившись в. Сегодня рисунки из альбома Франсиско Гойи Ведьмы и старухи.

Francisco de Goya y Lucientes, Las viejas, Старухи, до, Музей изобразительного искусства (Лилль), Франция Flag of. У Гойи колдуют расхристанные старухи со сверлящим взором — те самые, что наводят ужас в нищих предместьях, мелькая в дверных проемах своих грязных лачуг. Но скорее всего, старухи указывают на Гойю, как бы напоминая ему о старческой немощи и скорой смерти.

Страшилки от Франсиско Гойи: «Ведьмы и старухи» собраны вместе в Лондоне

Только впереди (на противоположной стене зала) ожидает его чертобесие ведьмовского празднества, как будто приводящее в ужас третьего предводителя паломников к св. Это тем более впечатляло, что сами эти изображенные люди – с одной стороны, белобородый старец, чьи виднеющиеся из-под зеленовато-бурого плаща драгоценные одежды оливковатого шелка, расшитые по подолу жемчугом и перехваченные тяжелым золотым поясом, чей изогнутый пастушеский посох и обращенный в себя взор заставляли вспоминать библейских патриархов Рембрандта (вот воистину первый и единственный у Гойи образ благообразной, достойной и одухотворенной старости. ), а с другой стороны, молодая манола с прекрасным, как греческая трагическая маска, лицом и гибкой фигурой, угадываемой под черным шелком, газом и кружевом (так, во всяком случае, выглядела она, судя по акварельной копии, выполненной где-то в середине XIX в., возможно, Эухенио Лукасом и известной ныне по фотографии, - позже Мартинес Кубельс сильно огрубил ее при реставрации), - принадлежали тому же самому миру, непрестанно испытывали на себе его устрашающее и уничтожающее воздействие.

эмигрантов. На этой почве между ними происходили постоянные трения, причем часто брата поддерживала Хосефа, жена Гойи. Произведения Г. (как у его современника И. Г. Это можно подтвердить и другими фактами. Реставраторы и кураторы посвятили месяцы делу, которое специалист по Гойе Жюльет Вильсон-Баро назвала «виртуозной криминалистической работой», – изучению разрозненных листов с целью установить их правильную последовательность.

«Черная живопись» изДома глухого

И только величайшие образцы романтической поэзии это сравнение выдерживают. По его словам, Сатурн ведет себя так, как если бы. Ведь то же самое можно заметить и в байроновском Каине, написанном через каких-нибудь полгода после создания ансамбля нижнего этажа Quinta. Портрет понравился и был благосклонно принят.

Этот момент победного торжества обязательно присущ всем пиршественным образам. Кажется даже, что на костре Гойи эстетика сгорает до тла, оставляя нам взамен нечто, в ее терминах неописуемое, но тем не менее (или вот таким образом. ) обладающее сокрушительной силой экспрессивного и апеллятивного воздействия. Исидора. Некоторые из них были написаны на религиозные, другие на мифологические сюжеты, как, например, «Сатурн, пожирающий своего сына». Выше мы сказали, что Старость ест.

Как бы то ни было, странный мир Гойи, полный человеческой фальши искажений, нечисти, фантастических преувеличений, отразил что-то скрытое в человеке – скрытое под покровом внешней благопристойности и веры во всесилие человеческого разума. «Скептицизм Гойи – недоразумение, основанное на его нападках на священников и монахов в «Капричос». Художник широко использует контрасты света и тени.

Из них ныне известны четыре – два для росписей верхнего этажа (Прогулка св. В данный же момент его жизнь была отмечена двумя прямо противоположными фактами: это была Леокадия – воплощение молодости и надежды, это была смерть – собственный образ (Гойи) на руках Арриеты. Замкнувшийся в себе, он всё чаще работает не на заказ, обретя полную творческую свободу.

Молочница из бордо франсиско гойя

Назначенный директором живописного отделения мадридской Академии Сан-Фернандо (1795-97), Гойя был вынужден из-за болезни оставить эту должность. галерея Ирландии, Дублин «Последний час старухи», ок. Являя собою высшее при всей своей уникальности (ведь и сам Гойя позже не сможет удержаться на заданной здесь высоте. ) выражение зрелого и позднеромантического художественного гения, живопись нижнего этажа Дома Глухого не укладывается, однако, полностью в пределах романтической эпохи. Сын Хавьер женится и начинает жить отдельно. Некоторые наиболее ревностные церковники объявляли Гойю чуть ли не дьяволом, раз он может не просто изобразить такое, но и вдохнуть пылкую жизнь в свои полотна, сделать этих обнаженных женщин таинственно притягательными. Эта гравюра иллюстрирует специфическое чувство юмора Гойи. Дело также и в том, что, как и в Диспаратес – втором из величайших творений старого Гойи, - в поэтику росписей Quinta входит (как необходимый. ) элемент неполной разгадываемости.

Во всяком случае, в 1821-1822 гг. В прославленном портрете Исабель Кобос де Порсель (1806, Лондон, Национальная галерея) облик молодой цветущей женщины с огненным взором и в черных испанских кружевах, отмечен острой национальной характерностью. В 1798 году Гойя создал фрески для мадридской церкви Сан Антонио де ла Флорида. Август Майер опубликовал его под названием Современная Юдифь и толковал в духе развитой в Капричос темы войны полов: Юдифь готова поразить мечом виднеющиеся в отверстии некоего мешка мужские – и только мужские.

Это воистину те пузыри земли, которые являлись у Шекспира Макбету и Банко. К личным бедствиям добавились еще и другие факторы. Но неверно было бы сводить все только к этому – особенно во всей композиции второго (левого) триптиха главной гостиной Quinta. Будучи с 1799 первым художником короля, Г. продолжал создавать много портретов. Бережно и тщательно он выписывал ландшафт, но так, что он не бросался в глаза, а оставалась одна Каэтана. Если это так и было, если этот третий персонаж был таким же монахом, как досаждающий старцу (видный и теперь), то налицо явная перекличка росписи и Автопортрета с доктором Арриетой, где агонизирующим Гойей хотят завладеть такие же черные и бесоподобные монахи.

Лицемерие национального масштаба

А во-вторых, Нордстрем, стремясь подчинить это совсем не традиционное произведение системе традиционных смыслов (обычная ошибка иконологов. ), упускает из виду второй ряд воплощенных в Quinta закономерностей, связанных с действием Времени иного рода и порядка, но в конечном счете также порождающего меланхолию. Как так. Было бы крайним упрощением видеть в нем карикатуру ибо здесь все — самая жестокая правда. Гойя тоже использует маски не для того, чтобы скрыть сущность человека, а для того, чтобы показать её как можно более выпукло и ярко — взгляните на персонажей заднего плана. И если бы на изображении женщина «снимала» молодога человека в костюме «а-ля мод» — ради того, чтобы сделать его своим альфонсом — повода для смеха у старух бы не возникло.

Пир, по Бахтину, эквивалентен свадьбе (производительный акт), а за смертью неизбежно следует тризна (погребальный пир). У «мальчика» изображенного на гравюре судя по лицу, уже, пожалуй, борода пробивается — я тоже знаю несколько таких тридцати-сорокалетних недорослей. Отличалась от них и седьмая роспись (вновь вертикальная) – таинственная Собака направо от входной двери. В портретах Гойи во всей широте представлено общество того времени.

«Шабаш ведьм», несмотря на своё гнетущее и тревожное настроение, произведение, скорее всего, сатирическое, в котором Гойя высмеивает человеческую глупость, необразованность и отсутствие рационального мышления. Но это темное величие оно под стать общему духу черной живописи. Исидору изображение народного гуляния, ежегодно устраивавшегося в Мадриде 15 мая наконец, на стене при входе справа от двери (по соседству с Шабашем и против Сатурна) – снова вертикальная роспись Леокадия иными словами, портретное изображение Леокадии Вейс, ставшей хозяйкой Дома Глухого и слева (по соседству с Паломничеством и против Юдифи) – также вертикальная роспись Два старика или Два монаха.

Наконец, Пьер Гассье, в принципе полемизируя с теми, кто хотел бы объяснить эти черные картины, находя в них философский или даже эротический смысл и отыскивая символы, которые в совокупности своей образовали бы некую систему (здесь явственна полемика как раз с концепцией Нордстрема, на которой нам еще придется специально остановиться), тем не менее считает возможным и нужным говорить о некоей путеводной нити, взаимно связывающей росписи. «Черным картинам» — так принято их называть — грозило полное исчезновение ибо «Кинта дель Сордо» была снесена в 1910 году. В 1798 Г. исполняет последнюю религ.

Девочка получила фамилию Вейс, хотя многие полагают, что она была дочерью Гойи: во всяком случае, Гойя до конца своих дней относился к ней как к дочери, много занимался с ней живописью и рисунком (Росарио стала художницей, после смерти Гойи она даже была приближена ко двору и давала уроки рисунка королеве Изабелле II). Речь идёт о «Los Caprichos». Ведьмы так и кишат, совсем как на шабаше в гоголевской Пропавшей грамоте. Здесь, как говорится, комментарии излишни — рисуноки подпись говорят сами за себя. Паломничество к св.

Родственникам передали тела 22 погибших в пожаре в кемеровской «Зимней вишне»

культуру 19–20вв., вплоть до экспрессионизма и сюрреализма. Здесь на человека нападали со всех сторон. Ему было уже больше 70-ти лет, он ушел с должности придворного живописца, уже не ходил на заседания испанской академии искусств, в которой был председателем, жил в полном уединении. богатством («Водоноска», Музей изобразит.

То же произошло и в 1803 году, когда Гойя, опасаясь инквизиции, решился на смелый шаг и почтительно преподнес королю офортные доски «Капричос». В этих композициях, похожих на мир галлюцинаций (на тему мифа о Сатурне и др. – всего 14 панно 1820–23, Прадо), Г. освобождается от излишней декоративности иллюзорного сходства, обнажая дионисийскую стихию, «тёмную страсть», питающую его иск-во семантика этого цикла указывает на тему ванитас, претворённую в контексте совр. Тантал знаменит наказанием, которому его подвергли олимпийские боги. С другой стороны, возглавляющий ведьмовское общество Козел в качестве знака Зодиака (Capricornus – созвездие Козерога) находился, по представлениям астрологов, под влиянием Сатурна, в такой же точно степени, как и шабаш.

Здесь создавались пространства, бездонные, как трещины вселенной (А. Но это не бытовой, а символический акт пожирания похлебки бытия. В гойевские времена роспись Шабаш изображавшая собрание ведьм, которые скопом поклоняются Дьяволу-козлу (как это Гойя уже изображал в 1798 г. и в картинах для театра Аламеды и в Капричос, а также как это описывалось в изданном Моратином Ауто да фе. В возрасте 13 лет он начал обучение ремеслу живописца у друга своего отца, Хосе Лузана.

Заказчикам, вознесенным на вершину власти, не было дано понять его разоблачительную силу. Осталось неиспользованным и пространство над входом (в нижнем зале здесь был десюдепорт Две старухи). Его формирующая воля и бунтующие устремления красочных материалов (в частности их стремление бесформенно растечься) оказывались тут в противоборстве, а равнодействующей тому могла стать лишь драма формы и драма живописца.

и трагич. Но поле это сотрясала магнитная буря. Вряд ли. Их-то Гойя и возродил в Quinta, возродил на уровне и в духе самого что ни на есть брутального народного сознания, соединив с ученым сатурновым мифом. «Принято считать, что, создавая «Капричос», Гойя хотел отразить самые уродливые стороны политической, государственной и социальной жизни страны. В состоянии душевного смятения и мрачного отчаяния поселился в новом доме известном как «Кинта дель Сордо» («Дом глухого»).

Графической параллелью росписям Кинты стала серия «Диспаратес» («Пословицы», 1820—1823) с еще более сложными зашифрованными образами. Его любили женщины и он имел постоянную любовницу. отцам из Семинарии де Сан Антон Абад. Считается, что одним из источников, вдохновивших автора, стала «Повесть о Варлааме и Иоасафе» – необычайно популярная в Европе и на Ближнем Востоке христианизированная версия жизнеописания Будды. Однако разница эта не столь уж принципиальна. Их лица искажены страхом, жесты выражают тревогу.

Здесь и старая инфанта Мария-Хосефа, сестра короля, поразительно уродливая, он ее писал довольно долго, завороженный ее уродством. Но при этом все время ощущается их сопричастность самой матери-земле. Однако именно здесь утверждение будущего не только достигается с невероятным трудом, но и приобретает вообще гадательно-неверный характер – в ансамбле Quinta это лишь свет из окна, к которому из адских глубин устремлен тоскующий взор Леокадии.

Веселые сценки для мрачных стен – эскизы гобеленов

Вообще говоря, это в известной мере традиционный элемент испанского поэтического гения, на что не раз обращал внимание тот же Лорка, но у позднего Гойи он выявляется с особой последовательностью. Но если седой бог Времени творит свое дело зряче (его глаза широко открыты. ), с неистовой и торопливой жадностью (сжав тело своей жертвы с такой силой, что между его пальцами проступает ее кровь, Сатурн зубами рвет его на куски), то юная Юдифь представлена с опущенным взором, - она действует то ли сама ужасаясь трагической необходимости убийства, то ли в каком-то жутком сне, в бреду, в сомнамбулическом состоянии, то ли как гофмановская механическая кукла, приведенная в действие чьей-то безжалостной рукой. В нем преобладают разрушающие любой порядок силы хаоса.

Тридцатью годами ранее, на исходе эпохи гобеленов Гойя писал то же, что и теперь, - народное гулянье в просторной долине на берегу Мансанареса, на фоне Мадрида. Что касается Гойи, то спустя некоторое время, когда дело второй испанской революции не только укрепилось, но еще и разожгло в других странах могучее освободительное пламя – карбонарское движение в Италии, восстание 2 июля 1820 г. в Неаполе, заставившее короля Фердинанда I дать стране конституцию испанского образца, затем – в Португалии (август 1820 г. ), в Пьемонте и Генуе (март 1821 г. ) и, наконец, - в Греции (апрель 1821 г. ), - только тогда он несколько умерил свой трагический скептицизм. Концепция Гассье не может быть принята безоговорочно. На это указывал еще Агуилера в своей вышедшей в 1935 г. книге Черные картины Гойи.

Концепция Нордстрема безусловно заслуживает большого внимания, поскольку улавливает одну из важнейших сторон образной структуры ансамбля нижнего этажа Quinta – воплощенную в нем идею космического закона, тяжкого для смертных закона Сатурна-Времени, переживание которого порождает Меланхолию. Последние годы жизни в Испании Гойя посвятил росписям стен своей виллы «Дом глухого» («Quinta del Sordo») под Мадридом. Таким образом интерес к этому кругу образов был у Гойи достаточно давним, причем как меланхолическое состояние, так и нахождение под знаком Сатурна попеременно представлялось ему то парализующим, то, напротив, стимулирующим человеческие (в том числе творческие) силы. 1790-хгг. «Капричос» по своему характеру являются карикатурой, но карикатура не обязательно содержит в себе элемент комизма. Однако вслед за Панофским Нордстрем указывает, что уже флорентинские неоплатоники разработали иную, более оптимистическую концепцию сатурнова влияния и что Корнелиус Агриппа Неттесгеймский под их воздействием писал в своей Оккультной философии (1531) о всех тех, кто действует под влиянием импульсов Сатурна и его furor melancholicus, в ком воображение сильнее, чем ум или рассудок, - они должны быть замечательными художниками и творческими личностями, каковыми являются художники и архитекторы.

А если вас удивляет костюм дитяти — то тогда было принято независимо от пола детей до пяти лет одевать в платьица. Исидору на правой продольных стенах – просматривались сразу же от входной двери (чуть сдвинутой правее продольной оси), тогда как обрамлявшие ее десюдепорт, Два старика и Леокадия открывались зрителю только изнутри зала, когда он, уже испытав воздействие тех четырех росписей, оборачивался назад. И урок этот заключался в печальной мудрости и в печальной стойкости. Художник больше не работал кистями. Считается, что именно она позировала Гойе для знаменитой Махи обнаженной.

Подобные фото подборки на Фото гоии старухи

«Идет бука» – закутанная в белое покрывало фигура пугает детей, прижимающихся к матери. Вернее всего было бы считать его прямым олицетворением Старости как таковой, причем Старости злокозненной (как это у Гойи до сих пор и было), глумливой и заведомо враждебной живому бытию. Родился в семье ремесленника-позолотчика. Дело тут совсем в другом. Но, помещая эту сцену как действительно осуществившуюся реальность у входа в свой дом, художник хотел дать нам понять, что тринадцать других картин его являются в некотором роде произведениями загробными (oeuvres doutretombe), видениями после смерти, посланиями из-за ее предела. Их связь не прекратилась даже после того, как в 1807 году Леокадия вышла замуж за некоего коммерсанта немецкого происхождения, урожденного мадридца.

Вспыхивает бурный роман, в результате которого Леокадия разводится со своим мужем. Тогда же он возвращается в Сарагосу и начинается его профессиональный творческий путь. Франсиско Гойя появился на свет в суровом Арагоне, в небогатой ремесленной семье. После подавления революции в 1824 престарелый художник уезжает в добровольное изгнание в Бордо, где продолжает работать (серия литографий «Бордоские быки», 1825 картина «Молочница из Бордо», 1827–28, Прадо), пишет портреты исп. ГОЙЯ, Гойя-и-Лусьентес (Goya у Lucientes) Франсиско Хосе де (30. 3. 1746, Фуэндетодос, Арагон – 16. 4. 1828, Бордо) испанский художник и график.

Вот мама невесты знакомится с зятем и тот видит в ней либо элегантную даму, либо старую уродину

действительность с позиции Просвещения, в которой аллегорич. В картинах «Маха одетая» и «Маха обнажённая» (1798-1805, Прадо), обратившись к аллегорической теме «Венеры небесной и Венеры земной», Гойя с портретной характерностью пишет вполне реальную модель (вероятно, герцогиню Альба). Но в свете трагического опыта революции вера поэта сталкивается с пессимизмом его исторической концепции. (нагло затоптанная Фердинандом VII). – головы.

В 1819 году он отходит от дел, уезжает из Мадрида и уединяется в своем загородном доме «Кинта дель Сордо», что означает «Дом Глухого». Они сидят, стоят, лежат, сжавшись в комок под нависшим каменным сводом. Свет падает в проемы между сводами и в окно с решеткой.

Постепенно у Г. складывается манера «тёмных картин» («pinturas negras»): как и его великие предшественники Эль Греко и Рембрандт, он посредством контрастной светотени добивается суггестивного драматизма образа использует эффекты ночного освещения. галерея, Лондон «Сон», ок. Теперь все это оставалось в прошлом, за рекой и в буквальном и в переносном смысле слова. С одной стороны, существовало и даже преобладало представление о Времени отрицательном (отсюда родились все образы Сатурна-убийцы, которые мы встречаем в позднесредневековых календарях и астрологических трактатах и в рельефах кампанилы Флорентинского собора и в Сатурне Россо Фьорентино, награвированном в 1526 г. и, наконец, в знаменитом и отлично известном Гойе Сатурне Рубенса, написанном в 1636 г. для Торре де ля Парада – охотничьего замка Филиппа IV), а с другой – о Времени положительном, Времени, несущем новую жизнь и новый день, спасающем ныне попираемую истину, возносящем ныне неоцененный талант (в таком виде предстает Сатурн на плафоне, выполненном в 1641 г. Пуссеном по заказу Ришелье, а также – в известном рисунке Время и Истина, которым Гойя собирался весной 1798 г. завершить первую редакцию Капричос). Службы, - короче говоря, о начальных событиях второй испанской революции.

Будучи с 1799 года первым художником короля, Гойя продолжал создавать много портретов. Дети, видя такое, в испуге отправлялись спать и боялись даже нос высунуть из-под одеяла. Об этом красноречиво свидетельствует так называемый Автопортрет с доктором Арриетой (1820. В ней не учитывается то обстоятельство, что у Гойи личные переживания всякий раз генерализовались до общих идей (вспомним Капричос. ), хотя, конечно, никогда не претворялись в систему абстрактных символов не учитывается разнохарактерность и разновременность росписей нижнего и верхнего этажей Quinta и все они объявляются мистико-фантастическими откровениями или видениями из-за порога смерти. На одном листе, где изображены четверо несчастных бедняков, художник сделал надпись: «Не будите их, сон часто является единственным счастьем обездоленного».

Конечно, Ребе знает больше и видит глубже

Глухим был прежний его хозяин – некий Антонио Монтаньес, глухим оказался и новый. Когда Гойя начал работу над серией, ему был 51 год (родился он 30 марта 1746 года). Возможно, рассказанные ими истории Вас не очень напугают.

Что же это за Время. 1810–12, Музей изящных искусств, Лилль). Вот таким образом, чтобы «прочитать» росписи Кинта дель Сордо, понять их скрытый смысл надо исходить не только из того, что изображено на фресках, но и принять во внимание их пространственные отношения друг с другом. как наиболее удаленная от Земли (находящийся за ней Уран был открыт только в 1781 г., а Нептун и Плутон – в XIX-XX вв. ) – одинокая, холодная иссушенная, вечно пребывающая во мраке, оказывающая на людей самое черное и самое роковое воздействие. Одна (Бругада назвал ее Две женщины, Ириарте – Две старухи, едящие из общей посуды) помещалась над проделанной в торцевой стене зала входной дверью, в виде десюдепорта. Его Юдифь обладает несомненным величием.

1) это где кончики волос-кудряшки-похожи на скрюченные пальцы и где шея-как буд-то баба яга смотрит

Здесь гротеск соединялся с реализмом. Гойя мог прочесть об этом.

Но в то же время толедский мастер сохранял еще (хотя бы отчасти) и обратный эффект – реликт средневековой своей генеалогии: вынесение отдельных, чаще всего ключевых объектов изображения на аванплан и даже как бы за аванплан картины в предлежащее ей реальное пространство. Это вторжение живописной иллюзии в живую реальность (и даже своеобразный бунт первой против второй. ) несомненно уже давно подготавливалось в гойевском искусстве. – всего 14 панно 1820-23, Прадо), Гойя освобождается от излишней декоративности иллюзорного сходства, обнажая дионисийскую стихию, «тёмную страсть», питающую его искусство семантика этого цикла указывает на тему ванитас, претворённую в контексте современных событий.

1. очень нужна информация и анализ картины Старухи и Время Франциско Гойя- ( )
2. Исследователи расположили ведьм Гойи в нужном порядке
3. Две Старухи Репродукции Франсиско Гойя,
4. Футболка Старухи, Гойя, Художники 110
5. Франсиско Гойя (социальная, антивоенная и антиклерикальная темы в творчестве художника)
6. Репродукция картины Гойя Франсиско на холсте — Две Старухи
7. Картины Гойи «Старухи» и «Девушки»
8. «Клятва Горациев» Жака Луи Давида

В испании гражданская война, которая затянулась на пять лет. Художника привлекают тёмные, «ночные» стороны жизни («Колдующий», 1798, Нац. В 1796 году умер престарелый муж герцогини и она уехала в свое поместье в Андалузию «оплакивать потерю». В Средиземноморье был популярен один довольно оригинальный способ охоты на птиц.

1800, Нац. Гениальность — это очень долгий путь и каждый проходит его по-своему. Назначенный директором живописного отделения мадридской Академии Сан-Фернандо (1795–97), Г. был вынужден из-за болезни оставить эту должность. (Заметим, что это были вообще последние достижения монументальной живописи Нового времени – ни росписи Делакруа, ни росписи Шассерио, ни росписи Пюви де Шаванна, ни росписи Ганса фон Марэ, если называть лишь самые значительные комплексы такого рода в XIX столетии, подобными достоинствами не отличались).

1. «Свобода, ведущая народ» Эжена Делакруа
2. «Расстрел повстанцев» ФрансискоГойи
3. «Возрасты жизни» Каспара Давида Фридриха
4. «Утро стрелецкой казни» Василия Сурикова
5. «Похороны вОрнане» ГюставаКурбе

Гойя неоднократно возвращался и к темам своего раннего творчества, но изображение людей из народа, национальных традиций и обычаев становилось у него всё более драматичным, тревожным («Похороны сардинки», 1814, Прадо «Майское дерево», 1815, Государственный музей, Берлин «Махи на балконе», около 1816, Метрополитен-музей, Нью-Йорк серия офортов «Тавромахия», 33 листа, 1815 издана 1816). Две фигуры, мужская и женская, застыли в воздухе. В иконологиях XVI-XVII вв.

А если еще нет, то вскоре там окажется. Это только тенденция, но тенденция более чем многообещающая. К религиозным работам Гойи этого периода относится оформление церкви Сан-Антонио де ла Флорида в Мадриде (1798), выполненное им всего за три месяца. Здесь – в Qufnta – Гойю поразил сердечный приступ, едва не стоивший ему жизни. Серия офортов «Капричос» («Los Caprichos», 80 листов, 1797–98 изд.

Следующий шаг сделали в 1920-е годы испанцы – прежде всего Рамон дель Валье-Инклан, творец эстетики эсперпентизма (esperpento – пугало, страшилище), сказавший однажды, что эсперпенто выдумал именно Гойя. Его росписи нижнего этажа Quinta (как и Диспаратес) – это наиболее впечатляющее воплощение той поэтики хаоса (а с ней и связана поэтика неполной разгадываемости создаваемых образов. ), которую романтики утверждали сначала – в эпоху революционных бурь – в ее плодоносном смысле (Хаос есть та запутанность из которой может возникнуть мир, - писал Фридрих Шлегель), а после – во время реставрации – в качестве пессимистического эквивалента темных сил и темных дел мира сего. Рядом с королем – она, стареющая, некрасивая, разряженная королева Мария-Луиза.

Состарившийся мастер купил себе дом недалеко от Мадрида на берегу реки Мансанарес. Стены своего жилища он расписывает изнутри мрачными фресками, так называемыми «Черными полотнами», представляющими, по сути, видения и галлюцинации одинокого, уставшего от жизни человека. Грусть и еда несовместимы (но смерть и еда совмещаются отлично).

• «Бар в Фоли-Бержер» ЭдуардаМане
• Депрессия по Гойя – чёрная живопись
• Картина Франсиско ГойяДве Старухи
• МЧС призвал жителей Москвы не ходить на улицу, закрыть окна и форточки
• В работе мессенджера произошел массовый сбой
• Количество пострадавших в Кемерове увеличилось до 79 человек

В 1824 году, опасаясь гонений со стороны нового правительства (король Испании Фердинанд, только что вошедший на престол, прямо заявил Гойе: «Вы достойны петли. »), художник испрашивает разрешения уехать «лечиться» во Францию. 1816). Сатурн, Юдифь, ведьмы, мадридская чернь – все они с трех сторон будто штурмовали главную гостиную Quinta, все они являлись сюда незваными гостями, чтобы либо затоптать и уничтожить гостей званых, реальных, либо увлечь их за собою в неведомые и грозные миры. В поздней живописи Гойи – это центральное произведение. Роспись, видимая слева от только что определенной нами Аллегории, до своего снятия со стены, возможно, была несколько иной (хотя этому как будто противоречит эскиз из Саламанки). Б. Тьеполо. Анализируя подобные образы у Рабле, М. М. Бахтин, в частности, замечает: В акте еды границы между телом и миром преодолеваются в положительном для тела смысле: оно торжествует над миром, над врагом, празднует победу над ним, растет за его счет.

Но об этом — позже. Исключительного напряжения вся эта живопись потребовала и от художника. В 1767 (. ) – 1771 посетил Италию.

Французский философ и социолог Кайуа считает, что карнавальная маска позволяетскрыть социальную роль, присущую человеку и побыть некоторое время самим собой. В 1635г. Во всяком случае видевший ее еще до разорения Quinta П. Имбер писал, что это изображение некоего волхва (un magicien).

Паломничество к св. По левую от нее руку, на самом переднем плане, поместил дородного дона Карлоса. Он не видит в окружающем мире ничего радостного и светлого. После смерти Гойи так стали называть и его дом, который, к сожалению, не сохранился.

при переработке пра-Десастрес в серию Роковые последствий. Гойе удалось познакомиться с герцогиней. Трагедийный заряд здесь не ослабевал и даже празднество (праздник св. Счастливые родители не могли и предположить тогда, что пройдут годы и их сын Франсиско — Франчо, как ласково его называла мать, — будет на равных общаться не только с представителями испанской знати, но и с самим королем. «Пословицы»), в которой персонажи без масок обнаруживают своё подлинное, скотоподобное и инфернальное обличье. Еще позже орфики отождествили его с Хроносом – безжалостным богом Времени, пожирающим своих детей – дни и часы.

«Главное в его творчестве – уловить искру человеческого.

• Диана Вишнева: Художник должен быть в оппозиции к своему времени
• Безумные видения и социальная критика – Капричос
• Они не улыбаются – Испанские женщины
• Неизвестно зачем – «Бедствия Войны»
• Пустое небо – «Черная живопись»

1000 рисунков и эстампов). В них и интеллект и испанский характер и индивидуальность личности. Обширное помещение, напоминающее погреб, голые каменные стены со сводами. Воистину, все зло бездны приведено тут в движение и нацелено на него.

Но в творчестве Гойи есть одна особенность, которую не встретишь у других художников. В эти же годы художник создал целый ряд портретов. Внутреннее состояние художника – все более мрачным и близким к отчаянию. м, тем более что обычно они оставались закрытыми решетчатыми ставнями. В 90-х годах Гойя исполняет ряд блестящих по технике и тонких по характеристике портретов, свидетельствующих о расцвете его живописного мастерства (портрет Ф. Байе).

Эти четыре горизонтальные композиции уже сильно отличались в стилистическом отношении от первых двух. В них он нанес удар академической школе. Его обвиняли, что неверно написана грудь, что маха слишком коротконога и пр. Круглоголовый человек с почти облысевшим черепом и поджато-запавшим ртом глядит перед собою (на нас, зрителей, а в былые времена, в Quinta – и сквозь нас на ведьмовский шабаш напротив) с такой тяжелой, всепроникающей ненавистью, от которой оказавшемуся на пути процессии человеку было бы от чего прийти в ужас – так выслеживают, так подстерегают, так впиваются взором в смертельного врага. К счастью, живопись Гойи была перенесена на холст, отреставрирована и находится в Прадо. Тем более что по другую сторону двери его встречала хозяйка – Леокадия Вейс, портретность изображения которой на росписи по правую сторону от Аллегории Старости и Смерти подтверждает на этот счет полностью осведомленный Антонио Бругада.

• Словари и энциклопедии на Академике
• Техника Гойи в картине «Молочница из Бордо»
• Молочница из Бордо – 1827 Картины Гойи
• Гойя картина молочница из бордо

Франсиско Байеу был шурином Гойи. Почти все друзья старого Гойи так или иначе пострадали в это время. Величие ансамбля нижнего этажа Quinta, в конце концов обеспечившее ему выход в масштабный мир монументальной живописи (кстати сказать, в отличие от верхнего цикла с его обильными историческими аллюзиями и, по существу, станковой формой. ), было обусловлено объективным величием положенных в его основу идей, пережитых не на уровне теоретизирующего сознания и не на уровне чисто личного самочувствия, но целостно и полно. С самого начала Гойя решил написать портрет-картину. Навязчивую мысль эту нужно было избыть и победить. Следовательно, авторство Гойи нельзя считать бесспорным.

У Гойи начинается депрессия. Но непростая ситуация в стране, которую художник остро переживает и тяжёлый сердечный приступ, оказывают разрушающее воздействие на его здоровье и психику. Оно было воплощено в триптихе, возглавляемом Юдифью и завершающемся Старцем Гойей. Из окон Quinta, расположенной между парком Каса дель Камцо и церковью Сан Антонио де ла Флорида, с одной стороны и лугами Сан Исидоро – с другой, открывалась примерно такая же панорама столицы, как та, что была запечатлена Гойей тридцатью с лишним годами раньше на известной картине Празднество в долине Сан Исидоро (Мадрид, Прадо).

Учился в Сарагосе у Х. Лусана-и-Мартинеса (с 1760), в Мадриде у Ф. Байеу (с 1766), на сестре которого женился. Впечатлительный Гойя влюбился и соблазнил красавицу. За его спиной – черные монахи с чашей Св. В лучших из них акцентированы высокое достоинство личности, сильный темперамент: портреты герцогини Альбы (Музей Испанского общества, Нью-Йорк и другие собрания), французского посла Ф. Гиймарде (1798, Лувр, Париж), «Ла Тирана» (1802, Академия Сан-Фернандо, Мадрид), Исабель Кобос де Порсель (около 1806, Национальная галерея, Лондон), несколько автопортретов (1810-е годы, Прадо и др. ). В 1780 году Гойю наконец-то приняли в Королевскую академию Сан-Фернандо. Рядом с ней ее муж, долговязый мужчина, наследный принц герцогского королевства Пармского. Хосе Гудиоль пишет: Вероятно, во время медленного выздоровления он (Гойя) обдумывал идею фантастической декорации своего сельского дома-Черные картины. Реквием самому себе с коллекцией загробных видений, как считает Гассье.

Пир всегда торжествует победу. Друг знакомит художника с сестрой Хосефой. Именно Леокадии – Молодости, Леокадии – Жизни придал Гойя значение конечной истины и только что разобранного триптиха на входной стене и всего ансамбля главной гостиной. Членов королевской семьи он расставил не в ряд, а вперемежку. Один из них, писатель и драматург Леандро де Моратин, писал тогда своему корреспонденту Мелону, что в Бордо приехал Гойя, «глухой, старый, неуклюжий и слабый, ни слова не говорящий по-французски, без слуги (а уж он-то нуждается в слуге больше, чем кто бы то ни было) и такой довольный и такой ненасытный в своем стремлении познать мир». 19 марта 1823 года умер кардинал Луис Бурбон, младший брат короля Карла III, покровительствовавший Гойе семья другого его покровителя и свата, коммерсанта Мартина Мигеля де Гойкоэчеа (сын Гойи Хавьер был женат на дочери Гойкоэчеа Гумерсинде), была скомпрометирована.

Людовика, посланных в Испанию. Гораздо существеннее изменение ее трактовки по сравнению с ренессансной. В живописи этому почти целиком посвятит себя Делакруа со второй половины 1820-х годов. Победившее тело принимает в себя побежденный мир и обновляется.

При этом Гойя оставался в титуле первого придворного живописца испанской короны. Как крупный художник Гойя сложился сравнительно поздно. Слуга тащит мужчину на помочах, в детском платье (Старый избалованный ребенок).

Только ансамбли 1798 и 1820 гг. Никто не посмел дальше, чем он, пойти по пути возможного абсурда.

В письме, датированном 7 июля того же года, художник сообщает: «Так случилось, что отныне я – придворный художник. Этот сборник до сих пор является одним из самых фантасмагорических творений человеческого разума. Среди тех, судорожно растягиваемых то по вертикали, то по горизонтали, одна она приближалась к спокойному квадрату. она уступила место графике (сериям Тавромахия и Диспаратес).

Он любил светский успех, его приглашали на все великосветские мероприятия. Росписи перекликаются с графич. 1806, Нац. Объяснить ее истоки пытались по-разному. Дьявол в образе летучей мыши записывает в книгу постановления против общего блага. Не ясно, с нее ли начиналось создание всего здешнего ансамбля (хотя и это по исключено).

То было, наконец, Время личности – конкретное время жизни Гойи, чей век был уже на исходе и Леокадии, чей век был в полном расцвете Время, полностью сознающее себя – свою ограниченность и уязвимость, свою зависимость от двух других времен, но также свою нравственную стойкость и конечную физическую неистребимость. И все же это человеческое тело – хотя тело первобытное, бесконечно чуждое какой-либо гармонии, что становится абсолютно очевидным при сравнении его с телом жертвы Сатурна, разрываемым и пожираемым, уже лишенным головы и рук, но даже и в таком обглоданном виде сохраняющим свое изначальное совершенство. серией «Нелепицы» («Los Disparates» 22 листа, 1820–1823 издана в 1864 под назв. С 1778 года он исполнял офорты, начав с копирования картин Д. Веласкеса. теме «Венеры небесной и Венеры земной», Г. с портретной характерностью пишет вполне реальную модель (вероятно, герцогиню Альба).

Пройдя все круги ада современного мира. Ведьмы присутствовали в качестве главных персонажей на его знаменитых гравюрах «Капричос». – будто говорил этот взгляд. - Вот же я убил и пожираю молодую женщину, а она вновь стоит передо мною целая и невредимая. Последние годы жизни в Испании Г. посвятил росписям стен своей виллы «Дом глухого» («Quinta del Sordo») под Мадридом.

6 февраля 1799 года в «Diario de Madrid» появилось длинное объявление. Это как работать скальпелем по граниту — камню все равно, а инструмент затупится. Художник изобразил себя агонизирующим. У Гойи родились чудовища, не отпускавшие его уже до самого конца жизни. Ныне все росписи находятся в Прадо. В июне 1800 года Гойя приступил к «Портрету семьи короля Карла IV» (Мадрид, Прадо), объединившему четырнадцать фигур. традиций и обычаев становилось у него всё более драматичным, тревожным («Похороны сардинки», 1814, Прадо «Майское дерево», 1815, Гос.

Жизнь в Мадриде – притихшем, будто зачумленном – становилась невыносимой. Недостаточны и музыкальные аналогии, возникающие в особенности в связи с Фантастической симфонией (1830-1831) и Реквиемом Гектора Берлиоза. Серия завершается образами беспредельного пессимизма. Картина написана в 1810-12 году, возраст Гойи – 64-66 лет.

Но тем не менее совершенно ясна острота социальной сатиры идейной устремленности. Гойя остается совсем один. По интенсивности своего воздействия этот ансамбль (ныне, к сожалению, разрозненный) сопоставим только со знаменитым историческим диптихом Восстание на Пуэрта дель Соль и Расстрел мадридских повстанцев (1814), по уровню идейно-философской насыщенности – только с непосредственно предшествовавшей ему серией Диспаратес (1816-1820). Ужас смерти как будто преследовал Гойю еще до болезни, на что красноречиво указывают как Последнее причастие св.

Для него нужно было чучело совы с нехитрым механизмом (когда птицелов тянул за верёвочку, сова должна была взмахивать крыльями) и сеть. На самом деле это отпечатки, они соответствуют рисункам на лицевой стороне. Написанные всевозможными оттенками охр от оливково-зеленых до кирпично-коричневых, тела эти кажутся слепленными из глины. В ней обнаруживался своеобразный юмор двоякого рода. Не может быть грустной еды.

Далее следует тризна, которую правит Старость (Старость, смеющаяся и указующая на свой округлившийся после еды или как бы беременный ею живот, - вспомним упоминаемые тем же Бахтиным гротескные античные статуэтки смеющихся беременных старух. ) и при которой присутствует Смерть. Два года престарелый мастер прожил во Франции. Когда он умер, внук Гойи распродал эти альбомы. Став королевским (1786), затем придворным (1789) художником, Гойя был нагружен многочисленными заказами на портреты его ранние парадные изображения испанской знати и банкиров были написаны в традициях Д. Веласкеса. И, наконец, еще правее Сатурн-Время впивался зубами в трепещущую плоть еще одного молодого существа, анатомическое строение которого (очень тонкая талия и довольно широкий таз) заставляют думать, что это тоже женщина.

Можно добавить только выдержку из «Сокровищницы кастильского или испанского языка» Каваррубиуса (1610 год): «некоторые мальчики, даже будучи уже большими, не знают, как оторваться от титек своих матерей из таких вырастают глупцы и порочные злодеи». «В офорте «На охоте за зубами» женщина подходит к повешенному и вырывает у него зуб, он же словно протягивает руку, делает гримасу и этим рождает в ней нескрываемый ужас. «Все мы, все мы в этом мире тленны», писал один известный русский поэт. «Правда умерла» – это мертвая полуобнаженная женщина, которую обступила толпа людей, среди которых виднеется пузатый священник и монахи».

посла Ф. Гиймарде (1798, Лувр, Париж), «Ла Тирана» (1802, Академия Сан-Фернандо, Мадрид), Исабель Кобос де Порсель (ок. Только что спрыгнувшая с ложа Олоферна (чуть видного справа), не прибрав еще своей растрепанной, смятой любовными ласками одежды, героиня взметнула меч над головой заснувшего ассирийского военачальника и сейчас ударит по ней (здесь возникает первое зрительно-смысловое соответствие ее и Сатурна – тот начал пожирать свою жертву с головы). И последнее.

собрания), франц. Опасаясь гонений, Гойя уезжает во Францию и поселяется в городе Бордо. Потолок нависал над головой, а три сравнительно небольших окна в дальней от входа и в левой от него степе (а может быть, только одно в глубине зала) вряд ли давали достаточно света для помещения площадью в добрых 50 кв. Автором же его был придворный художник его величества Карла IV, короля Испании — Франсиско Гойя и Лусиентес.

Хуже того – пожирание уже как будто закончено или близко к окончанию. Эти произведения не имели аналогов в тогдашней живописи. Действительно, эта живопись вызвала крайнее раздражение Сант-Оффицио (святой инквизиции). Конечно, пир всегда торжествует победу, но важно еще кто является главой пира, кто пирует.

С патриотич. В центре он поставил королеву с детьми. В жизни обласканного славой придворного живописца все изменила болезнь. Оно разрушает традицию парадных официальных изображений. Нет, эти люди – не сторонние созерцатели.

Исидору мрачная карикатура Гойи на быт и нравы Испании начала 19 века. воздействие на европ. Вернувшись, он работал в Сарагоссе там же и женился и благодаря удачной женитьбе (его свояк, Франсиско Байё, в 1767 году стал предшественником Гойи на должности главного придворного художника) — переехал в Мадрид истал управляющим Королевской Гобеленовой Мануфактуры. Благодаря общительности, чувству юмора и любви к охоте молодой художникзавел нужные знакомства — и в итоге приобрел немалую популярность в высших слоях испанского общества, а так же сменил своего ушедшего на покой родственника на высшей должности, доступной художнику в Испании. На переднем плане струился Мансанарес. Не может быть принята и трактовка Леокадии как фронтисписа ансамбля главной гостиной – значение этой росписи гораздо шире и глубже, в чем мы уже имели возможность и еще получим возможность убедиться.

В ней нет аллегоричности, все предельно понятно и в высшей степени выразительно. Никакого разума, никакого детального изображения, зато какая экспрессия.

Гойя поражает какой-то странной неправильностью. Таковым была уже сама Леокадия – вдова в первой росписи левого триптиха (стоя напротив пего, мы видели бы ее слева и от нее вели бы весь зрительный ряд). Итак, Мадрид был покинут. Отсюда вновь мог проистечь и действительно проистекал нежданный комедийный эффект.

Здесь царит энергия земного деяния, схваченного в его мгновенности. Кроме тогоон к этому времени был отцом значительного количества детей (от семи додвадцати из них только один сын выжил) и совершенно глухим. Фоны мн.

Потому-то, видимо изображая в Romeria грозное, набухающее неистовой силой и будто уже готовое перехлестнуть за край росписи движение народных толп, он в то же время поставил во главе их слепого, создавая образ, который, как верно заметил Б. Хойкен, восходил к Слепым Брейгеля (забегая вперед, отметим, что несколько позже художник повторит его в том офорте окончательной редакции Десастрес, который будет подписан многозначительными словами: Они не знают дороги). Пьяная, горланящая песни толпа простолюдинов явно не охвачена религиозным чувством. Или же серию олицетворений испанской революции и реакции, как кажется Левиной.

Лиризм и эпическое развитие поэтической темы, выступавшие в лиро-эпических жанрах (сформировавшихся в более ранних пластах романтизма. - В. П. ) еще нередко параллельно, как бы дополняя, продолжая одна другую в различных поэтических ключах, сливаются теперь в то нерасторжимое единство, которое Байрон и Эспронседа называли, в противоположность поэмам повествовательного типа, метафизической поэзией. В этот же период Гойя пишет свои гениальные картины из серии «Бедствия войны». Хотя бы уже потому, что именно здесь – в росписи Леокадия – впервые начинало светлеть небо.

Вот когда в сыне ремесленника проснулся настоящий творец. Знаменитое произведение Гойи не имеет аналогий в мировой живописи. Среди этих картин был автопортрет Байеу. Но в картине очень много воздуха и света. Его отец был типичным «батурро» — бедняком-простолюдином имевшим крохотную мастерскую по золочению алтарей, а мать происходила из семьи обнищавшего идальго (таких дворян в те времена было чуть ли не пол-Испании). В этом отношении оно эквивалентно зачатию и рождению.

Каждый безумствует по-своему. Человечность этой сцены получила абсолютное выражение. В конце последнего десятилетия XVIIIв., после того как закончился – если, конечно, он вообще имел место – роман Гойи с Марией Тересой Каэтаной Альба, художник создал серию из 80 офортов, которую назвал «Капричос» («Капризы», «Причуды»). Так Гойя и Леокадия оказываются в Бордо. Во первых Гойя не был ни идиотом, ни оторванным от реальности идеалистом. Подвальная тьма, лунно-пламенный свет, тусклый ранящий блик на лезвии занесенного оружия – вот живописно-пластическая тема Юдифи.

наследие Г. (св. В итоге Ведьмы и старухи и другие были разобраны и рисунки из них вошли в albums factices, «развлекательные альбомы» гравюр и рисунков, пользовавшиеся популярностью у коллекционеров XIX века. Однако не приходится сомневаться, что если в 1819 г. Гойя уже предполагал расписывать Quinta и готовил для этого стены двух главных помещений своего нового дома, вопрос о конкретном характере этой живописи был еще неясен. Слово romeria имеет два значения – паломничество и народный праздник (fiesta popolar), который включал трапезы, танцы, песни, развлечения всякого рода и справлялся в поле (en el campo) по соседству с каким-нибудь почитаемым местом.

Знакомство с инфантом положило начало новому этапу карьеры Гойи. Сегодня на его месте находится станция метро, которая носит имя художника – «Гойя». испанский драматург Педро Кальдерон де ла Барк написал пьесу «Жизнь есть сон». Исидору – La romeria de San Isidoro – по Бругаде. Пиршественное торжество универсально это торжество жизни над смертью.

Исидора, которую он написал за сорок пять лет до создания «чёрных картин». Художника привлекают тёмные, «ночные» стороны жизни («Колдующий», 1798, Национальная галерея, Лондон «Сон», около 1800, Национальная галерея Ирландии, Дублин «Последний час старухи», около 1810-12, Музей изящных искусств, Лилль).

Родственники и друзья решали, что делать с незаконченными картинами художника. Однако Гассье (как до него Нордстрем и Гудиоль) справедливо уловил исходный момент замысла нижнего этажа Дома Глухого, где и была написана Леокадия над могилой, - ансамбль этот в первую очередь должен был стать для великого испанца своеобразным полем сражения с так недавно испытанным смертным ужасом. Протест этот включает реакцию одиноко страдающей ищущей своего счастья и сокрушающейся своим несчастьем личности, но также и личности, философски мыслящей, восстающей против дисгармонии мира (Эмпедокл Гельдерлина), против несправедливости и страдания, против того, кто создал этот мир социального и нравственного зла (Каин Байрона. ).

Некоторые из них посвящены библейским или мифологическим сюжетам, но в основном «Чёрные картины» это мрачные порождения фантазии художника. Два старика в эскизе (Саламанка, части, собр. ) имеют размер 0, 65X0, 25 м., а в окончательном исполнении в дошедшем до нас виде – 1, 44X0, 66 Старухи, едящие из общей посуды в эскизе (там же) имеют размер 0, 45X0, 65, а в окончательном исполнении – 0, 53X0, 85 м. Достаточно законченные по живописи (насколько можно судить по фотографиям), они, особенно Старухи, могут даже восприниматься не как подготовительные, а как самостоятельные произведения (почти так же, как будет восприниматься картина Город на вершине утеса из музея Метрополитен по отношению к несомненно из нее исходившей затем росписи Асмодей в верхнем зале Quinta). Перелом в творчестве Гойи наступил в начале 1790-х годов. Так что эта гравюра изображающая заламывающего руки в страданиях пожилого джентльмена с соблазнительной, полураздетой и бесчувственной (это от того, что ей пришлось забыть о чувственных удовольствиях) девицей на коленях, — является аллегорическим изображением импотенции. Аналогичная ситуация возникала и теперь.

Меня наполняет спокойная радость, без особенного стремления или вызова. С этого времени заказы на Гойю посыпались со всех сторон. свободу.

в книге Монфокона. Женщина в маске, подающая руку уродливому жениху, кругом шумит толпа людей тоже в масках (Она подает руку первому встречному). писать коленями и кулаками, размазывая безобразные краски цвета вара.

роспись– в ц. Сан-Антонио-де-ла-Флорида в Мадриде. Среди его друзей — писатели, поэты, политики, актеры. Гойя сумел показать самые крайние и отталкивающие свойства человеческой натуры с максимальным реализмом и честностью. Наиболее яркоэта особенность его художественной натуры проявилась в, так называемых, Чёрных картинах, – комплексе фресок, которыми Гойя покрыл стены своего дома, расположенного в предместье Мадрида. Кинта дель Сордо (Дом Глухого)В 1819 году Гойя переезжает из Мадрида в загородный дом с поместьем известный как Кинта дель Сордо (Дом Глухого). Во-вторых, какое место занимает этот ансамбль в духовной и творческой эволюции великого испанского мастера и еще шире – в искусстве всей романтической эпохи (в частности, какой новый аспект романтизма здесь проявляется). Женщина смотрит в противоположную сторону. Впрочем, Гойя до этого не доходит.

Недаром именно росписи Quinta скорее всего имел в виду Федерико Гарсия Лорка, описывая неистовое действие испанского duende, когда тот, прогнав ангела и дав пинка музе, как точильное стекло сжигает кровь изматывает артиста, отвергает заученную, приятную гармонию и нарушает все стили. ситуации в Испании. Он навсегда остался практически глухим. Предположительно, это было отравление свинцом (сатурнизм), но некоторые исследователи склоняются к версии тяжелого инсульта., вот таким образом местные жители называли его жилище «quinta del sordo» – «дом глухого». Тот же эффект магнитного поля создавался и в пространстве нижнего зала Quinta.

Отсюда, в частности, проистекала возможность монументально-декоративного в лучших традициях Джанбаттиста Тьеполо решения этого ансамбля, в котором первичный трагедийный элемент (смерть, несправедливое обвинение, вопрошание мертвеца) тут же претворялся во всеобщий праздник. Бездействующие, они сами были тут в положении зрителей остальных сцен, причем те были даже как бы поделены между ними: в поле зрения из глубины зала видимого слева старца находились (или могли находиться, подними он взор) Паломничество и Юдифь, в поле зрения видимой справа Леокадии – Шабаш и Сатурн. В 1812 году умирает жена художника, Хосефа. Гойя много принимает заказов от представителей высших слоев общества Мадрида. Доктор Арриета, почти отталкивая их и загораживая собой художника, подхватывает его и подносит ему спасительное лекарство.

Дорогой читатель, Вы держите в руках необычный номер «Иностранной литературы» все журнальные разделы подчинены в нем одной теме — Вы погрузитесь в мир «черной фантастики», сверхъестественных явлений и зловещих тайн, где порой властвует та сила, которая, как известно, «вечно хочет зла и вечно совершает благо». В четвертый раз на его глазах Испания пытала свою судьбу и искала свою свободу, но он не мог не вспоминать, чем кончились три первых ее попытки: просвещенная монархия Карла III (сменившаяся тупоумной реакцией Карла IV в 1789-1794 гг. ), правление ilustrados 1797-1798 гг. С юных лет Гойя внимательно наблюдал за всем, что предлагала жизнь. Кроме того, как верно заметил Бернгардт Хойкен, было бы только логичным, если бы при входе в главную гостиную дома Гойи посетителя встречал (или провожал) сам хозяин (или хотя бы его дух).

Здесь и инфанта Мария-Луиза с ребенком на руках, приветливая, славная, но не очень видная. Итак, смысл десюдепорта понятен – это аллегория Старости и Смерти (так отныне мы и будем его именовать).

(хронологически совпавшего с выздоровлением художника после смертельной болезни и началом второй испанской революции, с пробуждением страны после мертвящих лет самовластия Фердинанда VII), а затем – под влиянием трагической гибели революции летом 1823 г. Так или иначе, никакого отрешения в Quinta не произошло, даже если первоначально Гойя на него и рассчитывал, - перенасыщенно трагический поток испанской жизни ворвался и сюда, запечатлевшись на стенах дома чудовищными сгустками черной живописи. (Воскреснет ли. ). И тогда Гойя предложил дописать его. автопортретов (1810-егг., Прадо и др. ). событий. В 1775 году он женится на Хосефе Байе и уезжает в Мадрид. Так что это скорее всего просто зарисовка комичной (на взгляд Гойи и современной ему публики) сценки. Во второй половине XVIII века Европу (и Испанию в том числе) охватила мода на карнавалы в венецианском духе — с маскамиипереодеваниями.

Впрочем, каждому свое», – и как в воду глядела.

И именно в этот момент Франсиско Гойя создал свои первые работы, написанные не на заказ. Глендиннинг, однако, неверно истолковал смысл такого изображения. Замкнувшийся в себе, он всё чаще работает не на заказ, обретя полную творч. А изобретательная мамаша в упоении предавалась радостям жизни и ролевым играм.

Среди них – портрет герцогини Альбы, с которой в 1796-97 годах у художника была связь. Пример эсперпентизма лишь один из возможных. В 1798 году он написал картину, которая носила такое же название, что и фреска в «Доме глухого». Но как все изменилось.

Полицейские ведут проституток (Бедняжки). Конечно, пиршественное торжество универсально, это торжество жизни над смертью. У нее некрасивое лицо, но оно незаурядно, оно притягивает, запоминается. Её взгляд, направленный вверх, к загадочному тёмному участку, кажется обращением за помощью к высшим силам. Знал ли Гойя эти слова, со временем утраченные. Это место назвали «Дом Глухого», правда, больше он походил на дом ужасов.

Миннеаполис, Институт искусств) исполненный, как сказано в посвятительной надписи, в знак благодарности другу-врачу, который спасал ему (Гойе) жизнь во время тяжелой и опасной болезни, каковой тот страдал в конце 1819 г. в возрасте 73-х лет. Кроме того, «Дом глухого», в то время, когда в нём жил Гойя имел только один этаж, а второй был построен после его отъезда во Францию. Вот таким образом нет ничего удивительного в том, что Гойя обладал тем присущим народу инстинктом, который уже по самой природе своей резко враждебен всяким «законодателям», церковным или гражданским Если он и прославляет человеческую свободу, то не потому, что жаждет бороться за нее или теоретически ее обосновать, а потому, что его влечет к ней непосредственное чувство».

При всей кажущейся субъективности этих образов и их поэтической условности их внутренняя логика совпадает (в поэтически преображенном виде) с логикой самого жизненного материала. Но, глядя на мимику изобретательной синьоры, я всё-таки склоняюсь к версии с любовником. В росписи купола изображена средневековая легенда о чудесном воскрешении в Лиссабоне Святым Антонием Падуанским убитого человека, назвавшего имя своего настоящего убийцы. Пытаясь справиться с внутренним хаосом и тоской, Гойя на стенах комнат своего дома пишет масляными красками пятнадцать картин, которые впоследствии назвали «чёрными» за тревожное настроение и преобладание в палитре тёмных тонов.

Это его серия офортов «Капричос». Та вотивная картина и эта роспись связаны друг с другом теснейшим образом. И у Гойи итог пира Старости именно таков: это молодость Леокадии, но молодость вдовеющая, молодость у гробового входа. Леокадия уговаривала его эмигрировать, но бегство грозило конфискацией имущества.

Ясно другое. огромную алтарную картину Св. Он стоял по шею в воде — но когда наклонялся, чтобы попить, вода уходила от него. Отсюда гигантский масштаб и некая всеохватность, универсальность этой поэзии, которую, если воспользоваться определением Мицкевича, характеризует действие, то и дело уносящееся в высшие идеальные сферы, с тем чтобы внезапно снизиться до мелочей обыденной жизни, эти непрерывные переходы из мира фантазии к реальности.

Око видит, да зуб неймёт. Близость Гойи к передовым людям Испании наполняла его искусство новым ощущением жизни. Старости и Смерти, занятых изничтожением жизни. Эсперпенто – это не просто нечто уродливое и страшное, но такое уродливое и страшное, куда не вторгается снижающе-фарсовое начало и где ужас, обладая полнотой ничем не смягчаемого выражения, достигает своеобразного (хотелось бы сказать, космического) величия. Впрочем, для констатации такого сходства достаточно и нынешнего ее состояния. Конечно, нет.

Петр или как находящиеся ныне в Нью-Йорке и Вашингтоне Снятие пятой печати и Лаокоон (не следует забывать, что собственностью Гойи была одна картина Греко в инвентаре Бругады она значится как Maria Santisima en contemplacion). Росписи церкви — грандиозное завоевание Гойи как мастера монументальной живописи. Она-то затем лишь в чуть увеличенном виде была повторена в Quinta – стала десюдепортом при входе в главную гостиную. Но победа могла стать полной только на очень широком плацдарме и, что для Гойи всегда имело решающее значение еще со времен Капричос, - в условиях восхождения от собственных обстоятельств к неким общим судьбам, к нравственным историческим и даже космическим законам бытия. Они пробыли в браке почти 40 лет. Надо сказать, что эта фреска имеет ещё один, политический подтекст. Значительно графическое наследие Гойи (свыше 1000 рисунков и эстампов). Перелом в творчестве Г. наступил в нач.

Начались годы странствий. Если бы мы его не отпустили, то он сел бы на мула и пустился бы в путь один». Недаром сохранилось предание о счастливой первоначальной жизни на земле в золотом Сатурновом веке, когда не было неравенства, несправедливости, угнетения, когда земля (оплодотворяемая Сатурном-дождем) в изобилии давала плоды всем и каждому. В этом отношении мне очень повезло: когда я впервые видел поздние картины Гойи, выставленные в Прадо, я был по-настоящему (со всей сверхчувствительностью пятнадцатилетнего подростка) несчастен из-за первой любви, закончившейся неудачей.

Мир полнился рассказами об ужасах «Якобинского террора». Кто-то приписываей Гойе злобную сатиру, но мне и это неблизко. Во Франции того времени кипела революция. В 1793 году Гойю разбил паралич. Внизу, под летящими фигурами, видны французские солдаты, готовые вести прицельный огонь и группа людей с лошадьми и повозками. Два года спустя он получает вторую премию Пармской академии художеств за картину «Ганнибал с высоты Альп взирает на покоренные им земли Италии» (как это часто бывает в истории имя обладателя первой премии кануло в Лету).

Всякая новая роспись обладала шоковым действием, силой некоего электрического разряда. Исидору невольно хочется сравнить с другой, наполненной светом и радостью работой Гойи Праздник в день Св. 1863) и полном экспрессии живописном диптихе («Восстание 2мая 1808года вМадриде» и «Расстрел повстанцев в ночь на 3мая 1808года в Мадриде», 1814, Прадо). Этот альбом входит в число восьми театрадей, созданных Гойей в последние 35 лет жизни. Однако выполненные маслом по штукатурке росписи были спасены. Вряд ли это так.

Как выяснилось 50 лет спустя, там он расписывал стены своего дома: сначала написал несколько обширных пейзажей, а затем, предположительно, весной или летом 1823 года поверх старых фресок отштукатурил стены и написал на них маслом 14 или 15 картин, которые позднее стали называть «черной живописью» (pinturas negras) за их мрачный колорит и сюжеты, напоминающие ночные кошмары. Даров, но с лицами, будто закопченными адским дымом и с пустыми, как у Смерти, глазницами. Особенно его обвиняли в том, что образы махи чересчур чувственны. Правее – в Шабаше – очень похожая на нее молодая женщина вовлекалась в ведьмовский круговорот и выступала в роли искушаемой бесовским миром и даже приобщаемой к нему пеофитки, совсем так же, как это не раз происходило с такими же молодыми женщинами в Капричос (вспомним офорты Добрые советы, Она молится за нее, Благочестивая профессия).

Портрет переливается волшебным сиянием красок, он кажется сложенным из драгоценных камней. 1799)– сатира на феодально-клерикальную исп. Ребенок боится призраков больше, чем отца иверит в то, чего не существует». музеи, Берлин «Махи на балконе», ок. Авторы этой теории исходят из того, что современники Гойи не знали о существовании «тёмных картин» и никогда их не видели, а первое упоминание о фресках появилось в печати спустя 40 лет после смерти художника.

Он жил на широкую ногу, особо не задумываясь о тратах. Целый ряд листов посвящен современным нравам.

Он относится к их портретам с особым бережным вниманием (портреты художника Ф. Байеу, доктора Пераля, общественного деятеля Ховельяноса, поэта Л. Моратина). В глубине зала, на торцевой стене слева и справа от окна находились стилистически родственные живописи нижнего этажа вертикальные панно Двое мужчин (Бругада) или Политики (Ириарте) и Две смеющиеся (или насмехающиеся) женщины на левой продольной стене – Головорезы (Dos forasteros) или Бычьи пастухи и Атропос или Парки, а на правой – Прогулка инквизиции (El San Officio) и Асмодей. После смерти Карла III, его преемник, Карл IV, оставляет Гойю при должности официального королевского живописца, существенно увеличив ему жалованье.

позиций Г. показывает нар. Герцогиня изображена абсолютно обнаженной и на сотнях рисунков, сделанных художником. Что же создал Гойя на стенах главной гостиной Дома Глухого.

Следует ли понимать дело так, что уже тогда в них готовились места для масляной живописи. Теперь вы можете использовать молочница схожести личного кабинета. Форма тут всякий раз оказывалась порождением беснующегося мрака – его временным сгущением или взрывоподобной вспышкой фосфорического свечения, в нем возникающего, обреченного в нем же и погаснуть, но прежде стремящегося во что бы то ни стало вырваться наружу. Постепенно у Гойи складывается манера «тёмных картин» («pinturas negras») : как и его великие предшественники Эль Греко и Рембрандт, он посредством контрастной светотени добивается суггестивного драматизма образа использует эффекты ночного освещения.

Отметим еще одно отличие при глубинном сходстве. Здесь Гойя медленно возвращался к жизни в первые месяцы 1820 г., одновременно узнавая о мятеже войск Кироги и Риего в Кадиксе (1 января 1820 г. ), о рейде Риего по городам Андалусии, о восстании 7-9 марта 1820 г. в Мадриде, о штурме дворца Инквизиции, о сожжении орудий пыток и архивов Св. Никто и никогда не изображал так убедительно и достоверно жестокость, суеверия и безумие. искусств, Будапешт).

В те годы Гойя не интересуется политикой и с радостью принимает официальные должности: его избирают членом Академии Сан Фернандо (Академии художеств), он становится главным художником шпалерной мануфактуры, затем получает звание придворного художника. Она сказывается в неоднократном нарушении закона равномерного уменьшения форм от первого плана в глубину, когда плечо Сатурна, отведенное далеко назад, почти непропорционально увеличивается по сравнению с его выдвинутой вперед головой или когда голова находящейся на втором плане Юдифи оказывается чуть больше головы ее служанки на первом или когда фигуры ведьм второго плана Шабаша пишутся равными первоплановым, а иногда даже чуть большими или когда, наконец, главная группа Паломничества выстраивается как бы по вертикали – головы паломников расположены почти в одной плоскости, друг над другом, а не друг за другом, как то было бы естественно, соблюдай Гойя законы прямой перспективы (аналогичным образом построена композиция глубинной зоны эль-грековского Эсполио из Толедо напомню также о кливлендском Распятии, где тело Христа висит как будто перед картинной плоскостью). Однако Гойя расписал только семь из них. Вот таким образом уже не обойтись ему иначе, как объединить одно с другим. Инквизиции и Асмодей), два для росписей нижнего.

В них Гойя изобразил характерные испанские типы, празднества и развлечения, занятия и ремёсла («Зонтик», 1777 «Продавец фаянса», «Игра в пелоту», оба 1779 «Водоноски», «Деревенская свадьба», оба 1787). Он был весьма практичным человеком.

Тематика гравюр необычна, зачастую понятна только самому художнику. Но, помимо того им, видимо, двигало и другое чувство. Первый значительный успех ему принесли две серии (1776—1791) многочисленных панно (картонов для ковров) для Королевской мануфактуры Санта Барбара в Мадриде, на которых изображены прогулки, пикники, танцы, пиры городской молодежи, сцены на рынках, прачки на берегу Мансанареса, бедняки у колодца, слепой гитарист, деревенская свадьба. Однако нередко Гойя привносил в портреты личное отношение, проявлявшееся в ироничной гипертрофированной «натуральности», особенно в изображениях членов королевской фамилии («Семья Карла IV», 1800, Прадо «Конный портрет Фердинанда VII», 1808, Музей Академии Сан-Фернандо) и приближённых двора («Годой – победитель Португалии», 1801, там же и др. ). с какими-то сопровождающими фигурами.

Художник поселился там со своей «экономкой», а фактически подругой и спутницей жизни последних лет, Леокадией Соррильей Вейс. Отвар его корня (достаточно одной драхмы), погружает в сон исполненный наиприятнейших видений — мерещатся празднества, цветущие сады, балы. можно было бы назвать эпохой Quinta del Sordo.

В этих композициях, похожих на мир галлюцинаций (на тему мифа о Сатурне и др. Но я сомневаюсь, чтобы в ней чувствовалась ее божественность. И вот болезнь приковала Байеу к смертному одру. В этом портрете Гойя изобразил герцогиню на фоне природы.

Здесь, во-первых, следует еще раз отметить констатированное выше построение пространства росписей Гойи не столько вовнутрь картинного поля, как это было закреплено традицией идущей от эпохи Возрождения и действительной для всего Нового времени, сколько изнутри этого поля наружу, что было свойственно средневековой живописи (отчасти также монументальной живописи барокко) и что будет в значительной степени свойственно живописи Новейшего времени. Вспомним, что выздоровление Гойи после смертельной болезни совпало по времени с другим выздоровлением – выздоровлением Испании после морового периода реставрации: военным мятежом в Кадиксе, героическим рейдом Риэго по Андалусии, восстанием в Мадриде 7-9 марта 1820 г., когда народ не только вторгся в королевский дворец, принудив Фердинанда восстановить Конституцию 1812 г., создать новое правительство из опальных либералов и возвестить о созыве кортесов, но заодно разгромил Мадридский трибунал инквизиции, выпустил заключенных, сжег орудия пытки и архивы (кстати сказать, в пламени этого костра сгорел и протокол того допроса, которому весной 1815 г. отцы-инквизиторы подвергли Гойю). И все же судьба улыбается Мастеру в последний раз: он знакомится с Леокадией Вейс. Там Гойя жил последние годы, периодически продлевая отпуск по болезни. Во вторых его собственноручная подпись на эскизе гласит: «Старухи от души смеются, так как знают, что у него нет ни гроша за душой».

Теперь же эффект этот появился, хотя в смысловом отношении был вывернут наизнанку. Ириарте сообщает, что уже при реконструкции Дома Глухого, которая, видимо, велась весной-летом 1819 г., в нижнем и верхнем этажах его сооруженной тогда пристройки были устроены один над другим два больших зала, со стенами, разделенными на панно (dont les murs furent divises en panneaux). Здесь странная птица с красивым личиком и большим бюстом выполняет роль приманки.

Педро де Валенсиа, автор старинного трактата о колдовстве и колдуньях, упоминает о разных снадобьях, потребных ведьмам: «Следует запасти цикуту, паслен, мавританскую траву, белену, корень мандрагоры». Все во власти господствующей напряженности и взаимной неприязни. Однако случилось нечто абсолютно противоположное. Иначе говоря, образ этот сохранял амбивалентную потенцию, хотя теперь расщепленную. Он, конечно, должен был поспешить заплатить долг благодарности своему спасителю Арриете.

Ученый трактат о Сатурне и Меланхолии, как полагает Нордстрем. Мы полагаем, что Гойя представил ее в глубоком трауре рядом со своей собственной могилой. В 1771 году художник получает вторую премию Академии в Парме за картину о Ганнибале. Любопытно было бы особо отметить, что Гойя здесь далеко отошел от античного мифа, согласно которому Сатурн-Крон глотал (а отнюдь не пожирал по частям) свои жертвы и – что уже абсолютно беспрецедентно и для мифа и для всей догойевской изобразительной традиции – у него Сатурн уничтожает по новорожденного младенца, а взрослого и притом молодого человека. Иными словами – исключительность (историческое одиночество) для романтизма творения Гойи того же ряда, как исключительность для трагического завершения Высокого Возрождения Страшного Суда или Пьета Ронданини Микеланджело, как исключительность для Позднего Возрождения Слепых Брейгеля, Пьета Тициана или Гамлета Шекспира. Мужчина протянул руку к огромной скале, на которой расположен город с крепостными стенами.

Внутреннее пространство средневекового восточно-христианского храма, содержательно (в этическом и психологическом плане) формируемое живописью, можно уподобить мощному магнитному полю, а пришельца – частичке металла, которой это поле распоряжается, постепенно передвигая ее в точку некоего совершенного равновесия по продольной оси – к алтарю, по поперечной оси – под сень главного купола с изображением Пантократора, туда, где все силовые линии этого пространства и все устремленные в него взоры бдящих сил пересекаются и где возникает полное успокоение – тут душа пришельца оказывается одновременно и под всеобщей защитой и под всеобщим контролем. Дыхание достаточно легкое, в меру глубокое, равномерное, — хоть местами учащается. Сын Гойи Хавьер в 1823 году был членом революционной милиции. Требовалось что-то большее и что-то иное.

Они – настоящие ангелы Я получил от них двадцать тысяч реалов, а моя жена – платье, расшитое золотом и серебром, стоимостью, наверное, около тридцати тысяч реалов. Связь эта была физической и явной – парные образы третьего триптиха (Леокадия и Гойя-старец) тут же входили в состав двух других (Леокадия – в космический мир Сатурна, Гойя – в исторический мир Юдифи). А пол этого существа определить невозможно (недаром его потом называли то старухой, то стариком, то просто старым человеком). В первом случае — нет чистого цвета, на репродукции этого не видно. предвосхищает импрессионизм свободой и колористич. Он до конца не мог прийти к окончательному решению ни этических проблем, поставленных революцией (прежде всего, проблемы насилия и его морального действия на людей, одушевленных пафосом борьбы за справедливость), ни проблемы народовластия: твердо убежденный в необходимости сражаться за благо народа и его права, Байрон не убежден в том, что революция действительно разрешит вопросы общественного устройства.

Это было прямоугольное помещение размером около 5, 60 м. в ширину и около 8, 80 м. в длину. Его чудовища родились жизнеподобными, гармоничными. А после того, как летом 1795 года она посетила его мастерскую, художник, который несколькими месяцами ранее был избран почетным директором Академии Сан Фернандо, потрясенно признался одному из друзей: «Теперь, наконец, я знаю, что значит жить. » Их бурный роман продолжался около семи лет.

(плоды которого мстительно истреблял Годой) и, наконец, революция 1808-1814 гг. В картинах «Маха одетая» и «Маха обнажённая» (1798–1805, Прадо), обратившись к аллегорич. Лошадь, отбивающаяся от стаи псов – это Испания среди врагов.

В таком порядке и следует рассматривать художественную продукцию эпохи Quinta del Sordo: сначала – завершенный живописный ансамбль нижнего этажа, затем – столь же завершенную графическую серию и под конец – брошенные перед бегством из Дома Глухого росписи верхнего этажа. Он (Байрон) верит вслед за Руссо, что народ, который всюду томится в оковах, рождается свободным он противопоставляет его естественную нравственность порокам господствующих классов он отстаивает его право сбросить с себя иго угнетателей. Однако нередко Г. привносил впортреты личное отношение, проявлявшееся в ироничной гипертрофированной «натуральности», особенно в изображениях членов королевской фамилии («Семья КарлаIV», 1800, Прадо «Конный портрет ФердинандаVII», 1808, Музей Академии Сан-Фернандо) и приближённых двора («Годой– победитель Португалии», 1801, там же и др. ).

Роспись эту повернувшийся к выходу посетитель главной гостиной должен был воспринимать в последнюю очередь, - чтением и письмом мы (европейцы) приучены разглядывать любую картину и любой живописный ансамбль слева направо. Ему никто не давал покоя. Мы поражены абсолютным правдоподобием фантазий художника. В 1812 году муж обвинил Леокадию в неверности, они развелись, а в 1814 году у нее родилась дочь Росарио. Сзади за королем брат короля инфант дон Антонио Паскуаль, до смешного похожий на него. У пары вскоре родился сын Эусебио, который прожил совсем недолго.

В 1812 году умирает его жена и мать его 6 сыновей (из которых выжил только один), Хосефа Байеу. Космический и в основе своей богоборческий сатурно-ведьмовский миф обменивался сущностными чертами с исторической легендой (Юдифь) и народным праздником, также окрашенным легендарностью (Паломничество к св. Большой же левый простенок (соответствующий тому, на котором в нижнем этаже помещалась Леокадия), остался неиспользованным, - его впоследствии расписал сын художника и роспись эта была снята со стены еще в 60-х годах прошлого века для маркиза де Саламанка Бругада в 1828 г. еще не видел и в своем инвентаре не упомянул ее, Ириарте в 1867 г. уже не видел. Тут же видны другие полуголые люди, на головах у них короны, бычьи рога и разноцветные перья, как у индейцев. он становится признанным в кругах испанской аристократии портретистом. Изображенные здесь существа не женщины и они не едят из общей посуды.

Останки Гойи французы возвратят испанцам лишь в 1919 году.

Вместе с тем живописная манера его жанровых картин 1810-х годов предвосхищает импрессионизм свободой и колористическим богатством («Водоноска», Музей изобразительных искусств, Будапешт). стороны в серии офортов «Бедствия войны» (82 листа 1810–20 изд. Что это так, доказал еще Нордстрем, обративший внимание и на очевидную глухоту старца из Quinta (аналог глухоте Гойи. ) и на чрезвычайное его сходство с изображением на рисунке Aim aprendo (Я все еще учусь) из позднейшего (бордосского) альбома G, которое имеет прямой автобиографический смысл. Убивая, они творили сходное дело (а потому и воспринимались как парные), но каждый из них творил именно свое дело, независимо от другого (а потому образы эти выступали если не как контрастирующие, то во всяком случае как независимые друг от друга). Гойя работает преимущественно в мастерской Байеу.

Они дополняли друг друга и на стыке обоих методов рождался новый художественный язык. Эта серия – вершина реалистической графики Гойи. И вот, во время этого отшельничества – после выздоровления и на фоне начальных событий второй испанской революции – Гойя начал расписывать свой дом.

Сову сажали на верхушке дерева и когда на это дерево слеталось достаточное количество птичек, охотник приводил в действия совиные крылья. В высоту же оно, насколько позволяет судить опубликованная Ириарте зарисовка дома, не превышало 3, 50 м. Главная гостиная была, таким образом, довольно низкой. Р. Менгс и др. ). Сатира на общественные нравы действительно соседствует в «Капричос» и с состраданием и сочувствием человеческому горю и с адскими видениями.

Возникновению этого ансамбля предшествовали следующие обстоятельства. Молодая женщина, в ужасе прикрывающая лицо, вырывает зуб у повешенного (На охоте за зубами). После подавления революции в 1824 году престарелый художник уезжает в добровольное изгнание в Бордо, где продолжает работать (серия литографий «Бордоские быки», 1825 картина «Молочница из Бордо», 1827-28, Прадо), пишет портреты испанских эмигрантов. Впрочем, потом Гойя, видимо, вновь затворился в Quinta, пока новая реставрация Фердинанда не заставила его сначала написать дарственную на все это владение на имя внука Марианино (17 сентября 1823 г. ), а затем – накануне нового 1824 г. - бежать из своего дома, скрываться у каноника Дуасо-и-Латре и, наконец, в июне вообще оставить Испанию.

Вот таким образом и весь период 1820- 1823 гг. Шесть других заполняли все простенки: на противоположной входу степе находились разделенные окном вертикальные композиции Сатурн, пожирающий своих детей (слева от окна) и Юдифь, отрубающая голову Олоферну (справа) на левой продольной стене в обрамлении двух окон или двух каминов – фриз Большой козел или Шабаш ведьм, а напротив, на правой стене в обрамлении двух каминов или каких-то шкафов (буфетов. ) – фриз Паломничество к св. Расположение «чёрных картин» на стенах «Дома глухого» художник подчинил определённому плану, объединив своё творение в единый комплекс, который можно разделить на две части: нижнюю и верхнюю.

Чтобы выдержать такое дьявольское испытание, нужно обладать внутренними ресурсами (прежде всего твердостью и мужеством) не меньшими, чем перед божьим судом. Мир не поддается жаждущим гармонии человеческому разуму и чувству. Росписи перекликаются с графической серией «Нелепицы» («Los Disparates» 22 листа, 1820-1823 издана в 1864 под названием «Пословицы»), в которой персонажи без масок обнаруживают своё подлинное, скотоподобное и инфернальное обличье.

Но настал день и Гойя затосковал. Никто не рождается гением. Лишь с наступлением классового общества и победой светлых олимпийских богов Сатурнов миф изменился: Юпитер (Зевс) восстал на своего отца Сатурна (Крона) и тот был состарен, оскоплен, низвергнут в Тартар, т. е. буквально загнан под землю. И еще о Юдифи. Однако в массе своей это трагические порождения фантазии художника. Загадки, связанные с «чёрными картинами», не ограничиваются их таинственным содержанием.

В некоторых работах Гойи – ранних росписях в церкви Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар (1771-72) в Сарагосе и барочных алтарных картинах – сказалось влияние Дж. Исидора) оборачивал трагедией пути без дороги, пути в никуда. Он бушует, он ходит ходуном, как беснующееся море.

С точки же зрения изнутри зала Мапола Леокадия занимала как раз правый простенок, тогда как левый занимал старик, тщетно искушаемый демоноподобным монахом, правее и выше которого виднелся десюдепорт. В феврале 1819 года 72-летний художник купил за 60 тысяч реалов сельский дом и 22 акра земли в пригороде Мадрида, за мостом, ведущим в Сеговию, со стороны луга Сан-Исидро (сегодня это почти центр города) и жил отшельником, никого не принимая. Не случайно, в письме к другу Гойи директор Королевской академии истории просит воздействовать на художника, чтобы он написал его портрет так «как он может, когда хочет».

С 1778 он исполнял офорты, начав с копирования картин Д. Веласкеса. Однако с уверенностью можно сказать, что в «Чёрных картинах» Гойя, возможно спонтанно и непреднамеренно, в виде пугающих загадочных образов выразил то, что его мучило и беспокоило: гражданскую войну, крах испанской революции, отношения с Леокадией Вайс, собственное неизбежное старение и приближающуюся смерть. Но и на этом использование древнего наследия еще не заканчивается. И хотя новый, последовавший за теми живописными работами период был также отмечен выдающимися графическими произведениями (после 1820 г. Гойя, оставив незаконченною серию Диспаратес, вернулся к первому варианту своих Десастрес, переработав и превратив их в новую, ныне общеизвестную серию Роковые последствия кровавой войны против Бонапарта в Испании и другие возвышенные Капричос), тем не менее главным его делом стали тогда росписи Дома Глухого. Гойя стал модным портретистом, заваленным заказами.

Уже отсюда следует (а содержание главных росписей зала – Собаки, Парок, Асмодея и т. п. - это полностью подтверждает), что незаконченный цикл верхнего этажа Quinta del Sordo создавался (хотя бы в главной своей части) как раз накануне этого бегства – в период гибели второй испанской революции, летом-осенью 1823 г. Напротив, ансамбль нижнего этажа (зал Сатурна и Юдифи) был без помех доведен до конца и, значит, создавался раньше. Гойя и прежде обращался к теме колдовства и сатанизма. Исидора справлялся в Мадриде 15 мая в связи с окончанием только лишь весенней их фазы.

А рядом с ней – Смерть с голым черепом, пустыми глазницами и провалившимся носом). галерея, Лондон), неск. Мог ли старый либерал Гойя оставаться ко всему этому равнодушным.

Отняв производительную силу у Неба, оскопив Урана земледельческим серпом (с серпом или косой его и изображали. ), Крон-Сатурн всецело передал ее земле и, сочетавшись браком со своей сестрой Реей (Великой богиней-матерью, богиней-производительницей), произвел на свет Деметру (богиню плодородия и земледелия, божество созревания хлебов), Гестию (богиню домашнего очага), Геру (посылающую урожай богиню изливающегося дождя), Аида-Гадеса (бога подземного мира и царства мертвых, сохраняющего до времени Персефону – брошенное в землю зерно), Посейдона (бога всякой земной влаги – как речной, так и морской), Зевса-Юпитера (тучегонителя, громовержца, олицетворявшего первоначально и плодоносный солнечный свет). У Гойи пирует Старость – извечный его враг, начиная еще с Капричос. Сухонькая Смерть в трапезе не участвует. В 1775 переехал в Мадрид, где по заказу королевской мануфактуры создал несколько серий картонов для шпалер (с 1776 по 1792 всего свыше 60 работ большая часть – в Прадо, Мадрид), стилистически близкие искусству рококо, с насыщенным цветом и обобщённым рисунком.

1816, Метрополитен-музей, Нью-Йорк серия офортов «Тавромахия», 33 листа, 1815 изд. Дон Луис поручает художнику исполнить портреты членов своей семьи. Всего этого старый Гойя не забыл и не простил. Антонио Бругада в своем инвентаре 1828 г. упоминал о семи Капричос (эскизах для сельского дома), т. е. для Quinta del Sordo). Проанализировав коричневые и серые пятна на обороте рисунков, специалисты «пришли к выводу, что все эти пятна – не просто случайные кляксы, попавшие на листы в мастерской», рассказывает куратор отдела графики Института Курто Стефани Бак. И, конечно, достоинство.

В 1766 году (со второй попытки, первую он бездарно провалил) он получил стипендию Художественной Академии для поездки в Италию. Исабелла Португальская).

Каких жутких чудовищ, «порожденных сном разума», только не встретишь в этом творении мастера. Картина представляет собой внутренность сумасшедшего дома. Гойя был напуган. Об этом же писал и Пьер Гассье. Оно рекламировало сборник из 80 гравюр. Значительно графич.

Еще до того Гойя покидает Мадрид, как бы репетируя свою будущую эмиграцию. В них торжествует светлое жизнеутверждающее начало. Перед средневековыми росписями (кроме, разве Страшного суда) человек чувствовал, что его испытует суровая, но благая, более того – в принципе к нему благорасположенная, бдящая над ним, озабоченная чистотой его души небесная сила. И еще одно предварительное замечание.

В конце 1769 года Гойя отправляется в Италию – посещает Рим, Неаполь и Парму. Я чувствую вместе со спокойствием мягкий эмоциональный подъем. Вместе с тем живописная манера его жанровых картин 1810-хгг.

---