Анжелюс Милле Дали

«археологический отголосок Анжелюса Милле» (1935)— картина испанского художника Сальвадора Дали. Картина «Археологический отголосок «Анжелюса» Милле» была переведена в 3D компанией Disney в рамках проекта «Disney and Dali: Architects of the Imagination, », что неспроста, ведь Уолт Дисней и Сальвадор Дали плотно сотрудничали во второй половине 40-х. Археологический отголосок Анжелюс Милле – картина Сальвадора Дали, написанная в 1935 году. В 1933 году Сальвадор Дали создал работу «Архитектонический «Анжелюс» Милле», (Галерея Перлз, Нью-Йорк) — вольную интерпретацию произведения французского живописца Жана-Франсуа Милле «Анжелюс».

Например, Музей Сальвадора Дали, расположенный в американском городе Сент-Питерсбурге, предложит своим посетителям в буквальном смысле оказаться внутри знаменитого полотна «Археологический отголосок Анжелюса Милле», принадлежащего кисти великого испанского художника. Вдохновившись полотном французского художника, Дали написал целую серию работ, посвященных «Анжелюсу» Милле. Антураж VR-картины полностью соответствует образам на полотне Дали «Археологический отголосок Анжелюса Милле», которое вышло из-под кисти испанского художника в 1953-м году. «археологический отголосок «Анжелюса» Милле» — картина Сальвадора Дали, написанная в 1935 году.

Некоторые темы в творчестве Дали повторялись в различных картинах, как, на пример, в «Археологической реминисценции «Анжелюса» Милле».

На второй картине точки имитируют скорее перфорацию шаблона. Одно из наиболее характерных произведений Гамильтона — это «Interior I» (разумеется, художник дает эту картину в двух версиях). Следовало бы сказать «свернута». Опираясь на работы первопроходцев психоанализа, читая поэтов, Эренцвейг рассматривает одну из самых ранних стадий (доэдиповскую) развития ребенка, когда мать, угрожающая проглотить ребенка в порыве любви, внушает ему страх.

Бог видит с высоты, в то время как взгляд человека необоримо увязает в чувственном мире. Это крупный план складки, образованной ягодицами рога, что стремятся проделать меж ними узкое отверстие, куда проскальзывает гвоздь, — быть может, это христианский символ, но при этом перед нами, несомненно, проникающий объект. Упомянем также детские игры вроде «игры в пещеры»: когда втискиваются в шкаф (CDD). Нельзя безнаказанно смотреть на всё это диво.

• Архитектонический «Анжелюс» Милле, Сальвадор Дали, 1933
• Археологический отголосок «Анжелюса» Милле
• Топ-10 лучших картин Сальвадора Дали
• Архитектонический Анжелюс Милле
• Археологический отголосок Анжелюс Милле
• Мальдорор Лотреамона и Анжелюс Милле
• Сальвадор Дали Архиологический отголосок "Анжелюса" Милле 24001880

Дали отвечает на вопрос о картине «Великий мастурбатор»: «Каждый раз, когда я теряю немного спермы, я убежден, что подрастратился, был расточителен. И рассматривать повествование в целом как прекрасную иллюстрацию следующего механизма: женщина желанна лишь тогда, когда она держит мужчину на расстоянии (презрение, удовлетворяющее мазохизм), в противном случае это мужчина удерживает ее на расстоянии (садистское желание убить) иначе говоря, тогда, когда она позволяет ему остаться одному, чтобы «подвергать себя вивисекции». 114). Вспомним такие картины, как «Великий мастурбатор», само собой разумеется, «Тур удовольствия» и «Фонтан» (1930) или еще рисунок «Изысканные сладости для детей» (1931).

Прежде всего становится очевидным, что переодевание может быть просто облачение в наготу. 213). Он ссылается на Жан-Жака Руссо, которому «можно с полной уверенностью поставить диагноз типичная паранойя, специфический болезненный опыт писателя породил то чарующее влияние, которое личность и стиль Руссо оказали на XVIII век». Телесные устремления изредка омрачают мелкие неполадки в работе этого самого тела. «Чудовище» Северо Сарду, большой знаток искусства барокко, прекрасно уточнил значение этого слова применительно к театру Кальдерона: «Оно предполагает не соединение звероподобных черт или гротеск, но лишенное логики слияние биологической особи с другой особью, двух лиц.

На преодоление пространства в ширину стола, то есть расстояния, примерно соответствующего загадочному промежутку между крестьянином и крестьянкой из «Анжелюса» Милле, ушло два года. Возможно, что любовь к Дали состоит именно в том, чтобы принимать (безоговорочно) это многоликое многосоставное существо иначе говоря, чудовище. Две этих напасти настигли меня одновременно» (МРС. 4), где на переднем плане персонаж в запачканном нижнем белье — пристрастие, во всяком случае разделяемое, хотя бы отчасти, всеми, кто обожает истории с пуканьем и экскрементами, то есть кучей народу Онанизм прославляется и в названии одной из наиболее известных картин Дали, написанной в 1929 году, — «Великий мастурбатор» кроме того, это название перекочевало в стихотворение 1930 года.

Вероятно, все тот же забавный мальчик всплывает вновь в 1950 году — в том же ракурсе, но на более близком расстоянии нагой, на великолепной картине, название которой звучит почти как стихи: «Я в возрасте шести лет, когда мне показалось, что я девочка, осторожно приподнимающая оболочку моря, чтобы посмотреть на собаку, спящую под сенью воды». В беседе с Боске Дали заявляет, что буржуа, предав свой социальный класс во имя защиты монархии (дополнительная причина превозносить Франко, от которого Дали ждал, что тот реставрирует абсолютную монархию), сразу же становится анархистом. В том, чтобы «Beaucoup regarder», есть двойное преимущество — это предохраняет от опасности контакта и пополняет запас образов для мечтаний человека, который занимается самоудовлетворением. От Дали не укрылось, что люди, реагируя на чей-либо внутренний запрет, раскрываются сами. Ностальгия по девственному миру — одна из значительных тем современности. Мне необходимы те внезапно явившиеся мне в прошлом образы из которых соткана ткань всей моей жизни» (CDD). 9). Его картина «Lobby» написана в 1985–1987 годах на основе открытки с изображением вестибюля отеля.

«Объективные описания» реальности волнуют подобно поэтическим описаниям, меж тем как «прекрасные и отвратительные слова утрачивают смысл» (МРС. Более того, в соответствии с логикой Дали, то, что называют «эстетикой nouille», неизбежно является «съедобной красотой», ее-то и восхваляет художник в противовес «конвульсивной красоте», к которой взывал Андре Бретон.

Одно и то же слово на странице встречается в нескольких вариантах написания (poison и poAson вместо poisson mere и maire вместо mere), так что рождается ощущение, будто строка Дали следует интонациям его голоса. Отдаленным отголоском этих впечатлений стала картина, названная «Старость Вильгельма Телля», она была создана в самом начале тридцатых годов, в ту пору, когда прерываются связи Дали с семьей. Изображенный им Нарцисс принимает эту самую эмбриональную позу. Кледализм теоретизирует это условие. 4). Отчет о встрече в книге «Тайная жизнь» указывает, что Дали из дерзости, сначала очень хотел ответить утвердительно, но при виде «вытянувшегося лица Галы, осознав ее совершенную и возвышенную честность», совладал с искушением. Июнь 1952 года: из сообщения Жоржа Брике Дали узнает о вывихе колена у Луизона Робе, лидера «Тур де Франс». Хокинг намеревался показать, что определенные поступки идентифицировались как симптомы болезней или психических сдвигов единственно потому, что такому заключению благоприятствовал научный, культурный и социальный контекст эпохи. «Наконец-то один. » — восклицает он.

• Архитектонический «Анжелюс» Милле
• – : виртуальная реальность позволяет по-новому взглянуть на картины Сальвадора Дали
• Описание картины Жана-Франсуа Милле «Анжелюс»
• Путешествие в мир картины Сальвадора Дали в музее художника во Флориде
• Описание картины «Архитектонический Анжелюс Милле»

Они действительно могут ранить. Когда ты в одиночестве реагируешь на всплеск чувств, в этом есть свои преимущества. Анжервиль любит Соланж, которая многие годы отказывает ему. Как можно судить, объективное описание не мешает этим прыжкам Сознание читателя, априори не имеющее цейсовской камеры, не удивляется спешному уходу клиентов, покидающих столики кафе. Новелла «Мечты» написана в более непосредственной манере: «Одной рукой я играю с волосками тестикул». В итоге найден труп женщины, ее вагина дается наездом камеры.

Пример: «Имеется пять крошек печенья, расположенных так, как показано на иллюстрации. Речь идет о крупном плане: «кулак, сжимающийся все сильнее в решимости и гневе, этот кулак принадлежит персонажу, сидящему к нам спиной в огромном кресле и это единственное, что мы можем видеть». Так как я приняла решение опираться в основном на тексты, то ограничусь здесь упоминанием о стихах, написанных одновременно со статьями, посвященными фотографии, где собраны очень мелкие, даже крохотные элементы (одно стихотворение, впрочем, так и называется — «Поэма крошечных вещей»), В некоторых стихотворениях, так же как и в картинах, навязчиво повторяются мелкие детали, вроде муравьев или «ресниц».

1. Двести лет назад родился Жан-Франсуа Милле
2. «Анжелюс» Милле» — Сальвадор Дали
3. Не Анжелюсом единым: 5 знаменитых шедевров Жана-Франсуа Милле
4. Архитектонический "Анжелюс" Милле (1933)

Этот почти пугающе пристальный взгляд с фотографии, сделанной Максом Эрнстом (чьей любовницей она также была), Дали поместил на обложку своей первой книги «Видимая женщина». В «Рыбе, преследуемой виноградом» (1928) острый глаз зрителя может различить две стороны травинки: «У самых тонких травинок одна сторона освещена, а другая — затенена, точно так, как у планет» (МРС. Мы вправе подумать, что нарциссизм «полиморфного извращения» окрашен садизмом и мазохизмом.

53). Он его разлагает и перекраивает на собственный лад. Но это было связано не с политическими убеждениями художника, а с присущим ему оппортунизмом, а также, по его собственному заверению, с «верностью неверности», с «духом врожденного предательства».

Одно из таких произведений сделано в таком приближении, что точки превращаются в большие пятна абстрактной композиции. Эти сеансы доставляли мне моменты зыбкого счастья и примирения с большим миром. Необычный наряд одновременно скрывает и открывает нечто. 1973).

Отметив это, мы видим, что крошки печенья меняют место и формируют новую группу (иллюстрация 2) Вдруг очень быстро происходит следующее: семь рук преследуют друг друга, три перчатки одеваются на три руки, две руки взмывают над стулом, одна — над столом на три метра» (МРС. Эта модель навязчиво мелькает в текстах конца двадцатых годов, в большинстве своем отталкивающихся от собственно фотографии или от документальных фильмов: кроме тех из которых уже приводились цитаты, это «Фотосвидетельство» (1929) и шесть статей, объединенных общим названием «Документы», которые печатались в «Publicitat» на протяжении 1929 года, то есть периода, когда Дали примыкает к сюрреализму. Вы находите меня прекрасным, уродливым, сильным, слабым. Саран Александрян приводит свидетельство женщины по имени Маневан, жены мастера таоиста Мантака Чиа, которая утверждает, что «женщин, практикующих секс без партнера, нередко поражает громадность открывшегося перед ними внутреннего пространства, общение их тела с вселенной и собственная чувствительность, возрастающая наряду со всем прочим». Неужели параноидальное безумие заразительнее, чем благоразумие. Вполне возможно, что в этой книге, созданной с намерением доказать, что повседневная жизнь гения существенно отличается от жизни остального человечества, подобные детали, не понаслышке известные и простым смертным, призваны напомнить тем, кто легко поддался очарованию гения, что на самом деле это сын нотариуса из Фигераса, к которому можно было запросто зайти в гости и застать там короля Италии Умберто (точнее, старого друга отца: тот и не предполагал, что приятель когда-нибудь сделается королем) или барселонского издателя, с которым знаком с незапамятных «героических времен» (DG).

• Явление лица и вазы с фруктами на берегу моря
• Геополитический младенец, наблюдающий за рождением нового человека
• Сон, вызванный полётом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения
• Распятие или Гиперкубическое тело

И сопряжение его сумрачной картины с противоречащим ее содержанию мифологическим жутким контекстом выглядит абсолютно правдоподобно. В этом есть что-то от материнского лона. Мы видим здесь зеркальные колонны, лестницу, в глубине — стойку администратора. Приведенный мной текст взят из лекции, прочитанной в 1930 году в Барселоне, а именно из лекции «Мораль сюрреализма», поскольку «сюрреалистская революция это прежде всего революция морали». Моя душа съеживалась от страдания и гнева под лучом этого лазера, непрестанно копавшегося в ней в поисках того, другого, кого более не существовало» (CDD). Эти образы также способны провоцировать конфликты, что может иметь скверные последствия.

1). Под воздействием различной кадрировки, увеличений, приближения деталей, резкой смены углов зрения и анаморфоза из этого единственного изображения появляются десятки других — это различные «Видения», одно фантастичнее другого. 47). 170). В «Тайной жизни» рассказывается о неудачном для Дали первом пребывании в Париже. Так как Дали не скрывал всегдашнего своего опасения оказаться бессильным, не будет преувеличением сказать, что этот страх «образует логичное сочетание» с заведенной в юные годы подружкой, так же как с элегантной женщиной, которая его презирала.

1. Графомания и другие расстройства психики
2. Архитектонический "Анжелюс" Милле
3. Археологический отголосок «Анжелюса» Милле Информация о
4. Словари и энциклопедии на Академике

Следует напомнить о том, что Фрейд считал, будто «полет является символом эрекции». Она увенчивалась острием и торчала на стене, как бы требуя чьего-то вмешательства. Такой вопрос может возникнуть, а личность Дали создает для этого прекрасные предпосылки.

65). Абсолютный приоритет глаза в более узком аспекте проявляется в фотографической модели, в которой следовало бы приравнять систематизм к объективности. Стройтесь, утомляйтесь — потом воздастся. Та же декларация звучит в беседах с Аленом Боске, напечатанных в 1966 году, хотя это не сравнимо с признанием на страницах популярного журнала Затронутые в беседах сексуальные отклонения, повторяющиеся порывы и комплексы, сквозящие в текстах Дали, в интервью (а также в беседах с Луисом Паулэлсом, Андре Парино, Аленом Боске) представлены более схематично и прямолинейно. В эротическом контексте глагол «сдохнуть» имеет очень грубое значение. В «Трагическом мифе» находят проявление характерные для автора текста сексуальные запреты, однако он также разоблачает скрытое беспутное лицо художника — внешне столь благонравного Жан-Франсуа Милле.

Это белое величавое покрывало, усеянное клоками состриженных волос, — какая великолепная пародия на королевскую мантию. » В следующем абзаце «король» находится в баре отеля «Риц», размышляя о том, что жизнь кончилась, созерцая то, что он принял за свой первый седой волос, на дне второго бокала с коктейлем. Он не может без восторга пройти мимо светской дамы с ее украшениями, считая, что она покрыта испражнениями. И вот он узнает вишню и отбрасываемую ею тень и то и другое выписано как trompe-loeil иначе говоря, в технике, которая одновременно является и антитезой и идеалом фототехники именно ее и стремится воспроизвести картина в целом. Себастьяна/, тем более оно казалось странным. Соланж де Кледа — воплощение истинно нормальной страсти: святая Тереза в миру». Быть может, вот таким образом он возвращается к этому инциденту лишь в 1930 году, в знаменательном тексте «Дохлый осел», Дали превозносит власть паранойи, которая «пользуется внешним миром, подчеркивая навязчивую идею.

Вкратце обрисуем, как это началось.

Предшественником своего метода он провозглашает Вермеера. Уединение, связанное со сладострастием, само по себе превращается для него в удовольствие. Она также говорит и о личном опыте: так, двигаясь по дороге, которая должна была привести ее к началу новой жизни (к делу, за которое она еще не бралась, в незнакомый город), она странным образом угодила в аварию. В каждой капле крови — геометрия». Добавлю, на протяжении повествования действие всегда анонсируется в соответствии с абсолютно садистской процедурой (как, например, в случае с инициацией, поручаемой пожилым женщинам — матери девочки и старой проститутке) посредством инсценировки, прописанной в тексте или воображении: рассказчик передает женщинам письменные указания инициация девочки начинается с показа ей альбома с порнографическими открытками. Прочие «метеориты», получившие ускорение в результате выброса из источника далианского творчества: розы (вероятно, связаны с холстом «Кровоточащие розы» (1930), а также с «Мадонной Гвадалупы», 1959) структура, образованная цветными точками в перспективном удалении, напоминает сферы с картины «Галатея в сферах» (1952) бюст Вольтера, один из наиболее поразительных двойных образов Дали, — новая интерпретация мотива «Шествия рабов» (1940), где лицо философа проступает в очертаниях группы, состоящей из фигуры в восточном одеянии и двух дуэний в гофрированных воротниках Ромеро сделал еще множество наблюдений, посвятив этому целую книгу.

Поскольку кипарисы закрывают фонтан, он подстраивает пожар, опаливший деревья. 206–207). В эти годы утверждается нью-йоркская живописная школа.

Доводя утопические мечтания до довольно обскурантистской наивности, Бейс смешивал Парацельса с Рудольфом Штейнером. В каждой капле воды — номер. Жан-Луи Гаймен, автор одного из лучших посвященных Дали исследований, сообщает, что на имеющей важное значение картине «Petites cendres» выпученный, налитый кровью глаз представляет собой автопортрет. Весь двор облекся в одежды цвета какашек наследника престола Впрочем, палитра экскрементов переходит от серого к зеленому и от охровых оттенков к коричневому — взгляните на картины Шардена» (CDD).

Стихотворение «Метаморфозы Нарцисса» заканчивается так: «Когда разорвется голова, / то будет цветок, / новый Нарцисс, / Гала — / мой нарцисс» (МРС. В Дневниках, которые велись в 1919–1920 годах и были опубликованы под названием «Дневник юного гения» JGA), Дали отмечает политические события, комментируя их с точки зрения совсем еще юного, щедрого на эмоции человека он рассказывает о маневрах, сознательно предпринимаемых с целью обольщения девушек описывает солнечные лучи на рассвете и в вечерних сумерках во время гуляния на rambla, описывает первые опыты мастурбации. Но я терпеть не могу обвисшие, словно сума нищего, яички.

«Юная девственница, удовлетворяющая себя рогами собственного целомудрия» (1954) представляет собой освобожденный от одежды и высветленный вариант той же сцены. В 1973 году художник создает книгу-объект «Десять рецептов бессмертия». Дали говорит о «направленной им на мир лупе, которая именуется глазом» (CDD). Интервью выстраиваются вокруг все тех же основных тем (Гала, смерть, религия, эротизм) и мы перечитываем все эти незначительные вариации, бытовые истории, уже поведанные в «Тайной жизни» и «Дневнике».

Для объяснения этого ощущения обычно используют сравнение с фасеточным зрением мухи. Гарсиа Лорка в своей «Оде Дали» (1925) восхваляет эстетику сдержанности: «Сегодня художники в своих белых мастерских / срезают стерильный цвет квадратных корней» в стихотворении 1927 года «Sant Sebastia», которое Дали посвятил Гарсиа Лорке, читаем: «Чем дольше я смотрел в его лицо /св. Так, мы узнаем, что «закрыв глаза, йоги (практикующие тантрическую йогу) порой явственно воображают присевшую на корточки Кумари, ягодицы которой расходятся, давая узреть сладостное отверстие». Но было бы неправильно стремиться разоблачить того, кто скрывался за внешним обликом.

На этом столе расположены: номер 86, чашка, маленькая ложечка, четыре кончика пальцев. Обращаясь к читателям, Дали для начала любезно представляет себя, описывая собственную персону с характерным вниманием к деталям. Конечно, по сравнению с Уорхолом это капля в море, но ведь, в конце концов, он сам заявил во всеуслышание, что познал свои четверть часа славы (и даже чуть больше. ).

По возвращении он позабыл о своих злоключениях, в том числе и о пребывании в тюрьме, помнил лишь о «прекрасных пейзажах» и «достопримечательностях». На Дали нужно смотреть так, как смотрят на его картины тридцатых годов. Художник, который вечно умудряется услужить невпопад, стремится и публику поставить в такое же положение. Однако Лейриса в Африке заставляет грезить не богиня, а в силу неудовлетворенного желания более приземленный объект — блондинка: «С поразительной ясностью я представляю себе форму ее ягодиц и вкус кожи». Обычно я надеваю их перед самым началом выступления на публике.

Граф тотчас устремляется к ней, едва не задушив Соланж, прижимает ее голову к подушке, задев десну «массивным золотым перстнем». Если подростком Дали мечтал о том, чтобы поставить этюдник перед «вишневым деревом, густо усыпанным ягодами», то позднее он поймет, что некоторые пуговицы также вполне достойны послужить живописным мотивом. В соответствии с неслыханной сложности диспозицией рассказчик представляет себе процесс инициации одиннадцатилетней девочки с участием ее матери и старой проститутки, которые готовят ее к заключительной сцене, когда он ее содомирует (для успокоения педофилофобов: в последний момент бессознательное рассказчика замещает девочку на «любимую женщину»). У меня всегда остается чувство вины». Присутствие зеркал в картинах (в частности, у обожаемого Дали Вермеера), а также окон, «картин в картине», взятых в рамы, пойманных, является доказательством того, что художники всегда видят мир как картину.

Это отступление от хронологии маскирует то, что краткий временной разрыв между смертью старшего и рождением младшего определялся стремлением родителей создать замену умершему ребенку. В тридцатые годы художник начинает подписывать картины «Гала-Сальвадор Дали». Вот таким образом ему, конечно, далеко до поэзии Франсиса Понжа («Предвзятость вещей»), однако его манера поставить себя перед лицом мира тем не менее служит предвестником поэзии, осуждающей «любое оценочное суждение в отношении Мира или Природы» автор позднее осознает, что воображение основано на простом наблюдении: «красота» природы заключена в его воображении, это способ вытащить человека из его тесной внутренней клетки и пр. Он добавляет: «у меня просто глаза выкатывались из орбит».

«Признаюсь вам, — сказал Дали Пауэлсу, подробно описав ему эти вечера, — мне достаточно моего безумного воображения, в конечном счете, мне вообще никто не нужен». Ему и надо было всего лишь убедиться в том, что ему действительно никто не нужен и насладиться тем сильнее своей способностью к самоудовлетворению, проявлявшейся среди людей и открывавшей ему путь к бегству от них. Но когда в 1933 году модернист-радикал, подписавший эти декларации, попытался актуализировать стиль модерн, в то время презираемый теми, кто считал себя более современными, то это была не измена личным убеждениям, а утверждение собственного сверхпластичного характера», «орнаментального автоматизма», «стереотипии» (МРС. Этот жест также велит нам сохранять дистанцию. Более того, он развивает в себе «странную способность видеть сквозь стены».

На этот счет Дали высказывается абсолютно ясно. Но чтобы пережить возрождение, необходимо, чтобы состоялось погребение. Отталкиваясь от открытки с изображением пляжа, художник многократно «зуммирует» часть снимка, пока изображение не становится почти «не читаемым». На седьмой день я перешел к действиям». Пара в раме, таким образом, уже не крестьяне из «Анжелюса», это они сами.

Эрик Дитман создает скульптуры, названные «Бронзы». Аналогичное требование предъявляется к текстам.

Гибсон не упоминает о том, что делал Дали, пока Лорка с девушкой занимались любовью. На его сетчатке глаза ребенка отпечатались образы бездонной глубины. В знаменитом и невыносимом образе из «Андалузского пса», где глаз порезан лезвием бритвы, тревога доведена до предела.

Жерар Гассиоровски создает серию объектов под названием «Война», где представляет себя как «раненого художника», прежде чем изготовить «Мучения» из собственных экскрементов. В то время как первый описывает тело через минеральные, растительные и животные метафоры, второй использует фантазм и сексуальную тоску (ассимиляция полового акта с пожиранием) через воспоминание, которое невозможно воплотить лучше. Мастурбаторам обоих полов — кто бы это ни был: будь то наблюдающий вуайерист с широко раскрытыми глазами или подсматривающий хотя бы одним глазком во всяком случае, всегда выключенный из действия, по преимуществу представленный в композиции, обрамляющей волнующую сцену (приоткрытая дверь, окно, замочная скважина), — или будь то любитель порнографии, который один или в компании, но явно все более и более сосредоточенный на приливе сладострастия, с вырванной иллюстрацией или с журнальчиком, просматривающий видео или лежащий, смежив веки, чтобы не упустить эротических видений, — всем им необходимы образы.

Причем сладострастно. Ноябрь-, пространно изложив свое мнение по поводу AEAR (Ассоциации революционных писателей и художников), а также поведав свои подозрения насчет того, что Поликлет был фашистом (. ), Дали вдруг подкрепляет свои суждения ссылкой на то, что «говаривал Рэмю». Как заметил о «Кружевнице» Джеймс Бигвуд, «мягкость, которую предполагает фильм — чередующиеся наплывы, двойная экспозиция и т. д»., — могла бы особенно удачно послужить параноидно-критическому методу.

11). Портрет явно продиктован тонкими наблюдениями, сделанными в той среде, где вращался сам автор. Во время ужина при свечах он предается «оптической инквизиции», обнаружив в потемневшем столовом серебре на обеденном столе анаморфозу каждого сотрапезника. Разумеется, я не единственная из тех, кому атмосфера «Тур де Франс» напоминает не только Робе, что само собой разумеется, но также и радиокомментатора Жоржа Брике как множество взрослых людей, я сохраняю интерес к запуску воздушных шаров, но все это вовсе не пробуждает во мне, в отличие от Дали, мыслей о гегелевской диалектике. Что касается стереоскопических произведений, вроде картины «Дали (со спины), пишущий Галу со спины», то для них потребовались настоящие зеркала.

Разве мы отдаем себе отчет, что когда, например, составляем текст (письмо, доклад) имея в виду конкретного адресата, то представляем себе, как мы произносим это ему вслух. В тексте 1934 года «Новые краски призрака сексуального влечения» он предсказывает, что «любое новое сексуальное влечение женщин будет граничит с возможностью использования их способностей и духовных ресурсов иначе говоря их способностью развоплощению, к телесной, проникнутой свечением деструкции» (МРС. Судите сами. Что видят эти хрестоматийные крестьяне. Речь здесь идет не о фильме вообще, но о документальной съемке.

34). Но что происходит сразу после поцелуя. Сам Дали любил морские купания, однако я обнаружила, что во время первого плавания на корабле через Атлантику им овладел «настоящий страх перед океанским простором» (ТЖД). На второй картине мы видим Галу со спины, на ней тот же самый жакет.

Художник посещает бордели, не прикасаясь при этом к девицам, однако он открывает для себя достаточно «бордельных впечатлений для эротических мечтаний» на всю оставшуюся жизнь. Художник сообщает, что во время таких прогулок он декламировал стихи собственного сочинения, где сожалел о том, что цивилизация исказила девственное состояние мира, «разрушив таким образом идеал, который подводил ее к чистому и целостному пантеизму, восходящему к истокам вселенной». Эта скрытность благоприятна для развития многоликой личности.

39). Это пуговка на ширинках французских буржуа, вечно забывающих ее застегнуть». Читатель, бросивший из любопытства взгляд на свое зеркальное отражение в тот момент, когда его палец проникает в задний проход, отдает себе отчет в том, что это не слишком эстетичное зрелище.

Можно ли доверять этому стремлению к одиночеству, когда мы знаем о светской жизни мэтра и двора, окружавшего его в Порт-Льигате (где даже не было комнаты для гостей) или в номере-люкс парижского отеля «Мейрис». Мне доводилось убедиться в этом в ситуации, когда речь шла о ревности, рождающей ощущение, что тебя бросили. 42). Нередко он указывает, в каком часу это происходит.

Напротив, он может жить среди людей, общаться с ними, меняя выражение лица, реагируя на собеседника. На обложке итальянского издания «Тайной жизни» (1949) изображено окровавленное лицо автора с темной повязкой на одном глазу. Не в том ли возрасте — девять лет — берет начало маниакальная привязанность Дали к вермееровской «Кружевнице», «репродукция которой на письменном столе отца, виднелась в приоткрытую дверь» (МРС. Она остается верной своей любви к графу воспринимая свое тело как нечто чужое. В правом нижнем углу картины «Солнечный столик» (1936) мы узнаем стоящего против света — поскольку это как раз позиция наблюдателя, ребенка с полотна «Призрак сексуального влечения» правда, он вырос, он уже почти подросток.

51). «Я достиг почти постоянного отсутствия на уроках» (CDD). 45). Святая Лючия, чье имя означает «свет» или «путь света», та, что поднесла глаза свои Богородице на блюде, также входит в агиографический список Дали и Лорки. Все вписанное на такой поверхности укладывается в некую протяженность. 30), — замечает Дали.

16). Совершая набег, ведомые своей мечтой, мы приближаемся к океаническому чувству. Так же как театр теней и прочие волшебные фонари — к легендам детства великих художников.

Тема родовой травмы (Дали заимствует название книги Отто Ранка) и возвращения в рай материнского чрева — во время сна, когда «мы ненадолго возвращаемся в драгоценные чертоги потерянного рая» (ТЖД. Дали несколько отступает от фактов, утверждая в «Тайной жизни», что его брат скончался за три года до его рождения в возрасте семи лет. «Взглянув в зеркало, я поразился и разволновался: передо мной был король на троне. Ты становишься лишь множеством отражений, но при этом их отблеск тебе безразличен. С апреля по июнь 1929 года Дали посвятил документальному жанру не менее шести статей, напечатанных в «La Publicitat».

Картину отличают огромные размеры (4x3 метра), это шедевр в старинном понимании слова. «Перед зеркальным шкафом я в полном одиночестве приносил себя в жертву, стараясь продлить это как можно дольше, чтобы один за другим перебирать в памяти образы всех женщин, увиденных мною в течение дня и заставлять их прийти ко мне и явить то, чего я так вожделел от каждой из них» (ТЖД. И вот еще: «В верхней части гелиометра находилась лупа святого Себастьяна. Я говорю «необычной», поскольку хорошо знаю, что в этой сфере, гораздо менее чем в какой-то другой, можно быть уверенным, что говоришь всю правду и прежде всего самому себе. Выше я приводила цитаты на эту тему. Приведем простой пример: выберем в картине «Бесконечная загадка» лодку и разные мелкие детали пейзажа (самая крупная из них — упавшая катушка без ниток, что катится вдоль тротуара), эти детали обнаруживаются, если смотреть на картину как на морской берег, потом исчезают, чтобы усугубить «пустоты», то есть расчистить место «фону» под верхней частью фруктовой чаши и потом «вновь появляются», что для нас превращает фруктовую чашу в человеческое лицо.

Хотя Гала по-прежнему напоминает Сальвадору Дали льва с заставки студии «Метро Голдвин Майер» (ДГ). Во всяком случае, когда-нибудь я так и сделаю. По схожим причинам не стоит усматривать во флоре и фауне этих картин некие символы.

Симон добавляет, что Чимабуэ или Джотто, основатели традиции, создающей иллюзию глубины, придававшие значение качеству воспроизведения плоти, возможно, были знакомы с трактатом Ибн аль-Хайтама имевшим широкое распространение на Западе во второй половине XII века. В это легко поверить. И затем слышится голос, который обращается к Гитлеру: «Что же вы делаете с телом.

108). Таинственная и тонкая картина «Я в возрасте шести лет, когда мне показалось, что я девочка, осторожно приподнимающая оболочку моря, чтобы посмотреть на собаку, спящую под сенью воды» — это одно из самых открытых и в то же время сложных произведений в творчестве художника. «Знакомые призраки» начинают заполнять комнату: Дюрер, старый Ницше, Людвиг Второй Баварский Видение становится эпическим с появлением «процессии прусских генералов». Стоит дозволить себе чуточку «пупземлизма», чтобы усмирить тягу к агрессии, которую пробуждает в нас чужой «пупземлизм» (это предотвращает действия, подобные поступку Соланис. ). На ней матросская блуза, напоминающая ту, что Дали носил в возрасте шести лет. Начиная с кипарисов в «лучах солнца на закате» (ТЖД), которые позже встретятся в сцене инициации Дулиты, которая развернулась у их подножья (МРС. В самых известных полотнах Дали есть водные просторы, столь же прозрачные, как зеркала («Метаморфозы Нарцисса», «Лебеди, отражающиеся в виде слонов», 1937).

Беседуя с Джорджем Мэтью, он обращается к нему «мой друг», как, впрочем и к Малькольму Морли, в ту пору одному из лидеров гиперреализма. Но в то же время он сохранил свою настоящую фамилию Кревель (Crevel), которая как бы подразумевает действие, определяемое глаголом crever — подыхать, умирать или, как сказали бы философы, мало-мальски подкованные в филологии, витально неодолимое стремление к смерти». Немаловажен и тот факт, что Дали говорил об одной из женских фигур в «Топологическом изгибе женской фигуры превращающейся в виолончель» как об автопортрете. Если проявление любопытства в отношении того, что все или почти все отбрасывают или скрывают, ведет к нарушению табу, не столь строгого, но все же табу, то нарушение является минимальным, если речь идет всего лишь о взгляде, а не касании.

Художник в тот момент, когда занимается живописью, сам не понимает значения своих картин: недаром в названиях многих из них использовано слово «загадка». И естественное стремление создать себе имидж должно было компенсировать эту застенчивость. 20). Произведения, в названии которых фигурирует имя швейцарского героя, явно отсылают к эпизоду, когда отец Дали, нотариус Фигераса (несмотря на все свое свободомыслие) изгоняет сына из дому и лишает его наследства — тот связал свою жизнь с разведенной женщиной, вдобавок Дали-старший заподозрил, что его сын принимает наркотики. То подходя к ним, то отдаляясь, мы вынуждаем живописные произведения, построенные на ячейках основы, укладываться в изгибы картин-лабиринтов. Сам по себе такой постскриптум, завершающий автопортрет, звучит насмешкой. Как тонко заметил Давид Виласека: «В модели той субъективности, которую предлагает Дали, я более не предшествует своим воплощениям, но, напротив, перформативно выстраивается посредством этих воплощений по внешним чертам и поверхностно одним словом, эксцентрически». «Там, наверху (под крышей замка) я был абсолютно один.

Парино относит эту аллюзию к садистскому действию: «Мне показалось, что я утратил зрение после того, как ударил слепого». Язык есть символ опустошающей чувственности. Здесь он некоторым образом возвращается к формуле Леонардо да Винчи. Как же. Опыт, каким его описывает Дали, нелегок: «К несчастью, дело не пошло. Два часа спустя она уходит ни с чем и Грансай, стоя перед чуть примятой постелью, столь же честно, как поступил бы Дали, делает следующий вывод: «В самом деле, все это образует вполне логичную комбинацию с рецидивом моего комплекса бессилия». А он притворился, что не понял. 65).

Ян Гибсон в книге, названной «Гарсиа Лорка — Дали: невозможная любовь», вносит уточнения в описанную Дали в беседах с Аленом Боске сцену имевшую место во время совместной учебы друзей в мадридской академии. Он обертывает окровавленный палец двумя носовыми платками. Эта работа продолжила мои размышления, начатые много лет назад, в частности в книге, посвященной Иву Кляйну (1982), прояснившей для меня то, что продвинутая современность может использовать архаизмы. Дали использовал это занятие в качестве метафоры для объяснения «Аэродинамического появления существ-объектов»: так называлась его статья, напечатанная в «Минотавре»: «В высшей степени прекрасно и радостно, когда после нескольких неумелых и бесплодных надавливаний добиваешься, что явственно выталкивается инородное тело, содержавшееся в плоти вашего собственного носа или того существа, что стоически покорилось подобному действию я осторожно ввел этот акт в обиход и среди всех прочих он оказался увлекательным, чарующим и неудержимым» (МРС. В XVIII веке научные доводы начинают преобладать над религиозными. Или как пара вишен, символ мужского начала, дарованный ненасытному женскому вожделению, о котором пространно говорится в «Трагическом мифе».

В очень жаркие дни, вспоминает Дали, он укладывал доску поперек цементной лохани, наполнял ее нагревшейся на солнце водой, раздевался и устраивался работать, погрузившись в воду по пояс, — это оживляло в нем «наслаждения внутриутробного рая» (ТЖД. Наконец, появляется Гала — единственная, кто позволяет себя поцеловать. Так обычно спешат с предупреждением «Я такой неловкий», перед тем как взять в руки какой-то хрупкий предмет, который и правда рискуют разбить, но который также можно переместить без ущерба.

Мое одиночество оставалось непотревоженным» (ТЖД. Ситуация кажется смехотворной. В октябре 1960 года перед объективом Гарри Шунка Кляйн взметнулся в небо. Океаническое чувство амбивалентно, как ощущение головокружения. Немало его картин и рисунков созданы на тему каннибализма — например, чета пожирающих друг друга чудовищ с картины «Осенний каннибализм» (1936).

Стоило поколебать эти критерии и патология исчезла. А именно — содержания «Анжелюса». 42), желание явно навязчивое, препятствует размышлению о фронтальности пространства в «Острове мертвых» Бёклина.

Роман Жака Энрика, моего спутника жизни, — это аллегория данного парадокса. 208) Дали, обожающий извлекать костный мозг из костей и потчующий себя специально выдержанными вальдшнепами, наслаждается своим «каннибальским аппетитом» (CDD) и т. д. Событие, предшествовавшее рождению Дали, если не предопределило, то по меньшей мере создало предпосылки для этих фениксологических наблюдений. Не является ли этот собственный, весьма низменный образ составной частью наслаждения.

Облокотившись на балюстраду, взятая в раму окна или подоконника и в позе, характерной для Галы на картине «Гала, глядящая на Средиземное море», женщина идеальным образом демонстрирует зад. Дали закончит объективацией своих навязчивых идей, заняв эстетическую позицию, неуместную в контексте сюрреализма в частности, эта позиция направлена на реабилитацию «Ужасающей и съедобной архитектуры Ар Нуво» (этому посвящена статья Дали, опубликованная в журнале «Минотавр»). И сделать систематическую панораму. Снимки, сделанные в 1975 году Марком Лакруа, где фигурирует пожилой Дали с поредевшими волосами, воскрешают в памяти серию фотографий Ман Рэя 1933 года с «задрапированным Дали»: на голове художника, чье тело полностью обернуто простыней, каждый раз балансирует какой-нибудь новый предмет. 201).

Или еще, он самостоятельно открывает знаменитый метод Леонардо да Винчи, советовавшего разглядывать покрытые пятнами стены: «Склонившись к парте, я внимательно рассматривал стены, краска на которых пошла трещинами и они образовывали аллегорические фигуры и силуэты» (JGA). «С чисто сюрреалистической точки зрения знаменитое кто я. немедленно рождает ответ, демонстрирующий одновременно обе стороны медали, так как Дали повторяет, что притворяясь, он говорит правду, а превознося инквизицию, созидает свободу с тем, чтобы разрушить сделанное превращая свою супругу в образ вознесения девы Марии, он доказывает, что желает быть кретинизированным тем существом, к которому испытывает любовь, а испрашивая у Папы Римского разрешения обвенчаться в церкви с разведенной еврейкой, при этом не имея христианской веры, он насквозь проникнут театральностью, церемониалами, комедией короче, заявляет Дали: я противоречу себе самому». И когда он опровергает, что он сумасшедший, разумеется, ему следует верить.

«Эта школа на всю жизнь произвела на меня ярчайшее впечатление» (ТЖД). У него есть множество картин, которые являются более или менее увеличенными деталями картины-матрицы и главная вещь — это «Завтрак на траве», римейк картины Мане. 136).

Спустя годы после предисловия, написанного для выставки Гарсиа Лорки, уже сам Дали перестает верить в реальность собственной руки: «Кто мне докажет, что моя рука существует. » (PSD) Весь данный в ощущениях мир подпадает под подозрение и, несмотря на абсолютный приоритет, предоставленный визуальному восприятию, это последнее оказывается не более надежным, чем осязание, поскольку «видимая поверхность есть всего лишь обман» (PSD). Заметим мимоходом, что композиция Жаке «Истина исходящая из колодца», о которой говорилось выше, по компоновке и по значению — это младшая, зато гигантская сестра «Юной девственницы» Взято с той же точки контрпогружения в ягодичную расселину, что увеличивает ягодицы и принуждает зрителя поднять глаза со дна колодца к небесному своду можно даже предположить, что изображен гермафродит, так как увиденный Жаке мужской член, кажется, отделяется от ягодицы женской фигуры. 42). Оно даже помогает видеть сквозь кожу. И так целую страницу (и до 80 тысяч километров расстояния. ). Моменты, погружающие его в состояние абсолютной отзывчивости, принятия всех возможностей, открытости бесконечному, предшествуют выбору, приводящему его к созданию произведения.

«Новая кожа и новая земля. » — пишет Дали на последних страницах книги сразу после строк: «Наперекор всем мне показалось гораздо разумнее сначала написать мемуары и только потом их прожить. Луис Ромеро, приглашенный в мастерскую Дали в период, когда тот работал над картиной «Галлюциногенный тореадор» (1968–1970), предпринимает — посредством этого произведения — длительное погружение в эстетику Дали. «Чувство» испытываемое Дали по отношению к его открытию, «столь определенно», что он решает изготовить гипсовый слепок. «Закончив эту операцию», персонаж возвращается на прежнее место и тогда зритель видит его лицо: «Он, наконец, возвращается в большую комнату, которую только что покинул, снова усаживается в свое кресло.

И словно для того, чтобы скорректировать этот публично засвеченный факт, быть может, несколько раздутый: «Прежде всего, я не так уж и бессилен». 13). Речь шла о том, чтобы не перепутать флакон «Оптрекса» с другим лекарством. Плевать мне на это. ».

Она вполне созрела, чтобы стать Соланж де Кледа. Позднее сюда подключится, теория атома и логика изменится: реальность в конечном счете станет не более прочной, чем вымысел и не более единой, чем изображение, созданное при помощи сетки с нанесенными точками, сквозь которую проходит взгляд. «Кровавый» — это одно из слов, входящих в лексикон Дали.

Герой пока еще не сумел соединиться с женщиной, но ему уже не терпится оказаться в одиночестве и взяться за картину «Великий мастурбатор». Грансая, пребывающего в бездействии на борту пакетбота, плывущего из Касабланки в Буэнос-Айрес, «непрерывно осаждают неотвязные галлюцинации, рождаемые его либидо». Справа от крошек находится черная бездна шириной примерно в две пяди. Видение это очень кинематографично. Роман «Скрытые лица» в некоторых эпизодах является почти раскадровкой.

7). 53). 12 августа: Дали присутствует на запуске воздушных шаров. Таким он мог казаться сюрреалистам, но отнюдь не Сальвадору Дали-отцу у которого не укладывалось в голове, что его сын мог написать на рисунке изображающем Святое сердце Иисуса: «Порой я ради удовольствия плюю на портрет своей матери». Это женщина, которая вас презирает» (ТЖД). Ребенком Дали наблюдал за повадками этих мелких мимикрирующих тварей.

Дали уже давно создал в воображении этот женский тип. Прачечная, где Дали устроил свою первую мастерскую, находится под крышей. Это страница из книги-объекта «Десять рецептов бессмертия» (1973). В свой пантеон они внесли и Джорджо Де Кирико за бесподобное распределение форм и пространства, — напомним, Дали именовал это «кровавыми перспективами Де Кирико» (МРС.

И разве — представшая в обрамлении окна «Юная девственница, удовлетворяющая себя» не является в ином плане аналогией этой невесты с ее стеклянной подставкой. Дневник выстроен (в основном благодаря помощи Мишеля Деона) вокруг нескольких крупных событий, таких как резкие споры с сюрреалистами, рассказ о смерти Рене Кревеля, стремление встретиться с Фрейдом в 1938 году, текст лекции в Сорбонне К фрагментам, которые являются достоянием истории культуры, автор добавляет замечания менее универсального характера. По возвращении в Кадакес после пребывания в Париже, пробудившем воспоминания детства и всплывающие образы, Дали решает взяться за то, что впоследствии будет названо «Мрачная игра»: «Я целиком погрузился в чудный мир моих детских фантазий и в конце концов решил запечатлеть их на полотне в точности такими, какими видел столь же мощными, в том же порядке.

Из иконического изобилия «Мрачной игры» мы ограничимся тем, что в соответствии с затронутым выше сюжетом назовем палец, указывающий на анус, гипертрофированную руку статуи и, разумеется, забрызганные грязью бриджи персонажа, возникающего на картине в правом нижнем углу, чьи ноги еще находятся на полу — на уровне того, кто пишет картину или того, кто смотрит На картине «Человек-невидимка», справа, ужасающая группа из трех взрослых и трех подростков сталкивает зрителя с темой оскопления (также намеченной в «Мрачной игре»). Композиция на стекле Марселя Дюшана «Новобрачная, раздеваемая холостяками» в этом плане представляет одно из наиболее примечательных трансцендентных явлений, которое исчерпывающе расшифровал Жан Клер. В одной руке он держит раковину, в другой — край оболочки моря. Кто сравнивал свой серый быт с их настоящим пиздецом. В текстах двадцатых годов встречаются футуристические акценты: «Телефон, умывальник с педалью, белый холодильник с его бриллиантовым блеском эмали, биде, маленький фонограф— аутентичные предметы исполненные чистой поэзии» (МС. Предположим, что Гала оказалась первой, наделенной даром приспособиться к «чудовищу», как можно понять по прочтении невероятно бесстыдного текста — главы из бесед с Парино, названной «Как любить Галу»: «Каждый раз Гала занимается любовью со всеми когда-либо существовавшими Дали».

Это могло бы показаться скучным для читателя, если бы не travelling, благодаря которому читателя ждет награда в виде «великолепной головы девушки кожа на голове разорвана и свешивается лохмотьями» Экстремистский реализм сменяется параноидно-критическим методом, взятым на вооружение сюрреалистами. Если правомерно использовать слово «кристаллизация» для обозначения связи, которая под воздействием едва намеченного рационалистического объяснения накрепко соединяет вас с таким произведением, какое, смею добавить, «совсем не в вашем духе», то мой интерес «кристаллизовался» в 1998 году, когда я изучала тему «дерьмо в искусстве XX века». Так, в рассмотренной выше картине «Галлюциногенный тореадор» Дали занимается автоцитированием на рубеже двадцатых-тридцатых годов он внедряет в свои пейзажи постаменты-параллелепипеды, на некоторых из них воспроизводится более раннее произведение искусства или его деталь. Новая книга известной французской писательницы и искусствоведа Катрин Милле посвящена «великому и ужасному» Сальвадору Дали, человеку, который не только выстроил миф о самом себе, но и заставил окружающих принять этот миф. Человек, которому в 1929 году было всего двадцать пять, вначале вступил в схватку с чудовищами — фантасмагорические видения с самого детства заполонили поле его зрения, множа багровеющие львиные головы изображения кривляющихся старцев (и те и другие из области экзофтальма), кузнечиков, муравьев И только затем наступает черед «Метаморфоз Нарцисса» (1936–1937) Дали пишет, что это «первая картина, ставшая результатом тотального применения параноидно-критического метода» (МРС. Но даже если бы настоящая работа не опиралась бы главным образом на еще недостаточно известные тексты Дали, я не стала бы браться за дело, если бы мое мнение о его живописи не было опровергнуто: таково следствие ретроспективной выставки Дали в Центре Помпиду в 1979–1980 годах, подкрепленное выставкой Андре Бретона, представленной в 1991 году в том же музее.

Вот что говорит об этом Александрян: «В методе использования коитуса или мастурбации как магнетического заряда желание должно отчетливо присутствовать в сознании на протяжении самого акта и быть заявлено вслух в момент оргазма». Каждый раз в своих мемуарах он возвещает, что «неминуемое возрождение начнется на следующий день после ее публикации». Музыка становится «пронзительной». Однако наиболее убедительной оказывается изобретенная им новая наука под названием фениксология (о которой Кокто вспомнит в фильме «Завещание Орфея»), хотя и здесь мы вряд ли обнаружим научную достоверность. Поди прибери, когда даже уродины тебя знать не хотят» (ЖСД.

Эта сопля решительно была эксгибиционисткой. «Кажется, я просто создал по поводу этого сюжета документ высшей аутентичности — пишет Дали в завершение текста, — позволяя тем самым (если угодно) высветить тончайшую часть его реального содержания». Дали признает, что его собственная эротика «не лишена старинного влияния катаров, мистики трубадуров и куртуазной любви: наслаждения, основанного на отказе от потребления, одухотворении любовного акта за счет воздержания, приливов энергии оргазма к мозгу» (PSD).

Например, молодая женщина, выгнувшаяся назад, так что ее губы касаются губ стоящего сзади молодого человека, — «в одной из тех невероятных поз с индийских фресок» (PSD). Придерживаясь в рассмотрении различных цивилизаций одновременно тематического и хронологического порядка, Саран Александрян умножает примеры и цитаты, свидетельствующие как в пользу адептов мастурбации, так и в пользу ее критиков, высвечивая зависимость мастурбатора от образов. Отступив достаточно далеко, зритель различает в углублении ушной раковины призрачную репродукцию «Сикстинской мадонны» Рафаэля. Прежде всего оно обусловлено социально.

Вот доказательство: «Мрачная игра» пахнет, разумеется, ничуть не хуже, чем любая недавно законченная картина, написанная масляными красками, однако кое-кто из первых зрителей и вправду опасался почуять запах дерьма. А в спроектированном Дали павильоне «Сон Венеры» на всемирной выставке в Нью-Йорке в 1939 году посетители должны были проследовать в пещеру, навевающую определенные ассоциации. Одно из «подлинных» детских воспоминаний касается занятий рисунком в помещении прачечной, превращенной в художественную мастерскую. Стоит ли удивляться, что лицо отца изображено художником наименее отчетливо. Свод небесный — это вогнутый оттиск зада, непостижимый и все же конечный, но мало того, что он конечен, как свидетельствуют о том многочисленные заплаты в виде trompe-loeil в картине «Богиня, опирающаяся на локоть» в нем еще проделана дырка (произносится «д-д-дырка»), дырка заднего прохода. Он приводит цитату из интервью художника, данного журналу «Плейбой» в 1976 году.

Ребенок, развернувшийся к свету, сменил пол. Отталкиваясь от произведения-матрицы — «The First Breakfast» («Первый завтрак», 1972–1978), Жаке на протяжении восьмидесятых годов эксплуатирует вид Земли из космоса, какой она предстала первым космонавтам. Les Passions selon Dali. Понятно, что Дали делал на это ставку. Кровавый осмос грезы и любви полностью вбирает жизнь человека» («Любовь»), Значение слова «осмос» не слишком удалено от «дедифференциации».

Дали таким образом делает финальный штрих в своем автопортрете — но добавляет постскриптум: «В этот час у меня еще нет Веры и я боюсь умереть, не обретя Неба» (ТЖД. И если секс в одиночестве становится уголовно наказуемым, то лишь потому, что он «укоренен в воображении, а не в реальности». Можно, мне кажется, сравнить мастурбатора, который во имя продления наслаждения активизирует мысленные образы (ему тем более легко отдалить удовлетворение, что, находясь в одиночестве, он не может материализовать свой фантазм) и беглеца, страдающего таким психическим сдвигом, который, упорно скитаясь из края в край, никогда не достигает своей цели. Что они думают в минуты колокольного звона. Я увиливаю не более, чем это подобает герою этой книги: глаза даны нам для того, чтобы в процессе постижения мира открыть сущность, которую картина Гюстава Курбе обозначает именно как «Происхождение мира».

Это происходит в 1956 году, за пять лет до знаменитой серии «Тиры» Ники Сент-Фаль. Легко себе представить, что художник, стремящийся предельно расширить поле своего творения, сознающий риск, которому он подвергается (для Ива Кляйна этот риск был вполне реальным), через изображение собственной кончины заклинает сопряженную с этим тревогу. В обоих случаях речь идет о замещении персонажей, дублированном подменой пола. Дали рано сделал это открытие, когда, сидя в классе, пытался смотреть сквозь стены. 38 (курсив мой. — КМ. ). Что касается Испании, то там тех, кто предавался такому мелкому пороку, пугали слепотой.

В своей заботе о правдоподобности автор не избавляет нас от ужасного ощущения двойственности, которая может таиться в любви. Текст «Мечты» как раз об этом. Позднее, говоря о Гале, Дали повторит выражение «пронизывающий стены», так Элюар охарактеризовал взгляд молодой женщины.

Он может возносить хвалу Мейсонье, но когда дело доходит до составления Сравнительной таблицы достоинств в соответствии с далианским анализом, уровень таланта Мейсонье оценивается как нулевой, в то время как Пикассо получает 20 баллов (против 19 баллов, присвоенных Дали самому себе). В набросках к первым страницам «В поисках утраченного времени» Пруст рассказывает о том, как в двенадцать лет он запирался в расположенном наверху туалете. Мы выступаем против декоративного искусства, которое не следует стандартизации (МРС. Ее агрессия усиливается и угроза кастрации уступает место угрозе смерти. «Отель Европа» (1986–1991)— это вид того же холла, куда художник добавил пару, присевшую на диван. Доказательство этого доставляет критическая паранойя: видимый мир не является объективным миром, который проникает в мозг по каналу оптического нерва, он в противоположность объективному предмету есть результат психических операций, «бредовых ассоциаций и истолкований» (я привожу термины, которые использует Дали для определения данного феномена). Ведь, кажется, собирался.

Entretien avec Salvador Dali. Дали неоднократно обращался к кинематографу, но здесь порой возникали кое-какие осложнения: пример тому его сотрудничество с Бунюэлем, который ему дал карт бланш в фильме «Андалузский пес», но сделал значительные оговорки, когда они приступили к «Золотому веку» его декорации для «Дома доктора Эдвардса» Альфреда Хичкока некоторые из которых были превращены техниками Голливуда в уменьшенный макет, но в конце концов отвергнуты. Застенчивость оказывается исправить еще легче. Все эти материалы, к коим добавляются прочие на редкость многочисленные публикации (они не носят автобиографического характера, однако и здесь Дали не может удержаться от того, чтобы не обозначить свое присутствие), вовсе не отвадили тех ненасытных, что навещали его, вооружившись блокнотом или магнитофоном.

Напряжение нарастает. Эта расстановка тел требует того, чтобы среда, в том числе и акустическая среда, была бы также полностью воспринята читателем и представшая воображению картина дополнялась бы звуками, недоступными зрению. Влюбленный сдерживает себя, чтобы не сбросить ее в пропасть. Сомнительно, чтобы они верили в это, даже когда задавали бесцеремонные вопросы.

110). Если вернуться к Эренцвейгу и его концепции «божественного ребенка», то Дали — это одновременно Леда-мать, ребенок — и двойник ребенка. Антихудожественный манифест (Желтый манифест), выпущенный вместе с критиками Себастьяном Гашем и Луисом Монтаньей, можно было бы — если абстрагироваться от атак против пассеизма каталонской культуры — опубликовать в Баухаусе: Мы выступаем против выстраивания стиля. Иначе говоря, у того, кто склоняется над дерьмом, меньше нарциссизма, чем у человека, который утверждает, будто работает над тем, чтобы возвысить человечество. Она изображена в фас напротив, на переднем плане, жуткий персонаж, похожий на Ленина.

Испытывал ли он в тот момент «ощущение бесконечной протяженности», о котором говорил Эренцвейг. День заканчивается в одиночестве в номере отеля. И это происходит в опровержение естественного порядка вещей. В картине «Метаморфозы Нарцисса» — раздвоенном изображении — фигура совсем согнута. Выше было сказано, что этому процессу может сопутствовать экстаз. Подтверждение этого положения он находит в теории строения атома, которая приводит Дали в так называемый «мистический период» к созданию композиций, где отдельные элементы вообще не соприкасаются, — таковы два варианта картины «Мадонна Порт-Льигата» (1949 и 1950), в духе изображений начала пятидесятых годов, таких как «расколотые» рафаэлевские головы.

Настолько пристально, что под ее взглядом спина грузной кормилицы (та спина, за которой прятался маленький Дали. — КМ. ) становится все тоньше и прозрачнее, словно в ней образуется самое настоящее квадратное окно» (ТЖД. «Женщины: чрезвычайно тонкая талия и пышный зад — это превосходно. Конфиденты в основном люди известные: Ален Боске (Alain Bosquet. Воля ваша. вот уж поистине прекрасное, ключевое слово.

Не важно, любят ли молодых или старых, женщин или тех, кто в них перевоплотился, все же обычно предпочитают иметь дело с людьми гармоничной внешности. Эта навязчивая идея, разумеется, отразилась в «Трагическом мифе об Анжелюсе» Милле. Еще в одной из своих лекций, названной «Пикассо и я», он привел такой аргумент: «В 1951 году с экс-сюрреалистом могут произойти две сбивающих с толку вещи: во-первых, он может сделаться мистиком и во-вторых — может овладеть рисунком. Благодаря любезности Жоржа Матье, подарившего ему аркебузу, Дали изобретает «пулькизм»: технику, заключавшуюся в том, что в литографский камень выстреливают пульками с краской.

Так, предоставив страсти лишь дух, она доверила неисчерпаемые биологические ресурсы своего тела научно выверенному уходу массажистов, косметичек, хирургов, портных и преподавателей танцев» (VCA). Неоднократно он делал снимки, на которых представал спящим под одной из своих работ. Это произведение называется «Cigit lespace» («Здесь покоится пространство»). По натуре он наблюдатель: он может наслаждаться своим одиночеством.

Нам остается лишь провести исследование, сопоставляющее эти произведения. «Документальное кино не отражает буквально так называемые вещи объективного мира» (МРС. В те же годы интерес к пуантилизму приводит Дали к своеобразной имитации фотографической основы в таких работах, как «Портрет мертвого брата» (1963) и «Солнце и Дали» (1965). Разумеется, отрицая то, что был рожден как замена брату акцентированный биографизм творчества Дали направлен на личное самоутверждение. Я люблю собранные, компактные, округлые и твердые, будто закрытая раковина» (PSD).

Разве читатель не чувствует себя польщенным предельной собранностью автора. «Божественного Дали» судьба хранила от подобных происшествий (а может, его уберегло более близкое знакомство со своими поклонниками), но очевидно, что его слава и обожание фанатов не имеют ничего общего с той ненавистью, на которую он был обречен у другой части публики. Начинающий художник, слегка зачахший во французской столице, которую он пока не успел покорить, по возвращении в родные края вновь ощущает «прозрачное», по его выражению, здоровье: «это было в точности как если бы я видел сквозь свое тело безупречное функционирование всех маленьких взаимно сцепленных липучих механизмов своей вновь процветающей анатомии» (ТЖД. Десять лет спустя Дали, который всерьез интересовался достижениями технического прогресса, перейдет от офсетной основы к дигитализации — начиная с картины «Гала, глядящая на Средиземное море, которое в двадцати метрах далее превращается в портрет Авраама Линкольна»: это изображение было изготовлено при участии кибернетика Леона Д. Хармона. 321). Власть над собой художник препоручает избранной им женщине. Дали, поскольку его садизм носит, в сущности, ментальный характер, а действия заключаются скорее в предотвращении с помощью сублимации агрессивности, свойственной сексуальным порывам, чем в описании насилия, утверждает, что помышлял о том, чтобы переписать «Сто дней Содома», превратив порок в добродетель и оргазм — в экстаз, чтобы создать из этого «сагу, воспевающую целомудрие, воздержание и духовное совершенство» (PSD).

И чем больше он сторонится Соланж, тем более важную роль играют грезы. Я была восхищена виртуозностью анализа в «Трагическом мифе» и, как заядлая формалистка, оценила композицию книги (где первая часть демонстрирует «феномен начального бреда» и тема эта методично, цитата за цитатой, возобновляется во второй части, чтобы все этапы были проанализированы).

Как бы там ни было, когда я открыла журнал с этим снимком, мне бросилась в глаза не эта деталь и даже не рисунок, над которым якобы работал Дали: мое внимание привлек флакон «Оптрекса», стоящий в углу на бортике ванны. 208). Основы эстетики — эстетики распада, если можно так выразиться, — заложены. 84) эта кормилица явно предвещает другую, с картины «Отнятие от груди накормленного шкафчика» (1934). Довольный тем, что удалось освободиться от отроческого романтизма, развеянного бесконечностью космоса, отныне Дали испытывает под небесным сводом чувство, которое «имеет совершенную форму континуума с четырьмя ягодицами и на ощупь столь же нежно, как плоть самой вселенной». В конечном счете это размышление, после сопоставления с картиной Вермеера «Девушка, читающая письмо у открытого окна» и прерванной эрекцией, уступает сокровенной мечте мастурбатора. «Но он может вообразить и богиню Кали, обнаженную с четырьмя руками и тремя глазами (один глаз посередине лба), с высунутым языком».

Так, Дали, которого на одной фотографии можно видеть в майке и цилиндре, на другой — истинным денди, позирует перед объективом, дружески подхватив под руку рыбака из Порт-Льигата, эта «особь» составлена следующим образом: смокинг, техасская рубашка, твидовые брюки и каталанские сандалии и, если не ошибаюсь, за левым ухом, соцветие жасмина, так вот, этот великолепный Дали и есть в трактовке Кальдерона и Сарду чудовище. Грезы на грани сна и пробуждения Эренцвейг называет «сумеречными». Даже в «Дневнике гения», у героя которого было больше времени, чем в «Тайной жизни», для конструирования собственной личности, читатель найдет немало поводов для самоидентификации. За время скитаний он утратил собственную личность. Для обоснования этой процедуры Спэр выдвинул теорию бессознательного, которая, говорят, повлияла на Фрейда и опередила К. Г. Юнга с его концепцией коллективного бессознательного. Настойчиво преследующий его образ — это, разумеется, Соланж де Кледа. Единственная «ночь любви», которую граф дарует Соланж, построена по такой модели: она приходит к нему в половине второго ночи, нагая ложится на его постель, в то время как он стоит, затаившись в темноте.

Во второй главе «Тайной жизни», названной «Внутриутробные воспоминания», Дали, описывая позу, которую обычно принимает перед тем, как погрузиться в сон, говорит о «скрючивании» или, более точно, о «сворачивании в клубок». Например именно в том году, недовольный тем, что дирекция универмага «Бонуит-Теллер» в Нью-Йорке, не предупредив художника, внесла изменения в оформление витрины, выполненное Дали по их заказу, он учинил скандал. На самом деле, «если рассматривать мастурбацию как серьезную проблему морали секса, то она является современным феноменом это продукт мирского просвещения». Пусть даже по-вашему я буду легче рассеянного луча света. Моя личная интерпретация такова: Хоронят они там не только картофель Жизнь они оплакивают.

С той же страстью к деталям, что и у маркиза, он предписывает позы, которые, как в романах последнего, являются чем-то вроде «живых театральных картин». Кулак с силой ударяет по подлокотнику кресла, на руке проступает кровь, при этом персонаж произносит ниспровергающий монолог против «гнусного дракона христианства». Она отказалась открыть свои глубинные мотивы. Подобно этому овосипед: велосипед, заключенный в пластиковый прозрачный шар диаметром метр двадцать, на котором Дали «высадился» в Нью-Йорке в конце 1959 года, — стал неким предвестником биокапсул, придуманных художниками в шестидесятые-семидесятые годы. Есть еще некая эрзац-фантазия и мы к ней еще вернемся: мальчик воображает, что умер и тело его пожирают черви юный художник писал, облепленный роем крупных мух, привлеченных не слишком свежей рыбой, чешую которой он зарисовывал с натуры (ДГ). В картине большого формата «Сикстинская мадонна» (1958) рельефно выделен мелкий элемент — подвешенная на нити черешня.

Всю свою жизнь Дали оставался верен этой концепции, почерпнутой из импрессионизма в 1979 году он создает еще один, пуантилистский вариант «Анжелюса» Милле. Кстати, в текстах то и дело мелькает слово «каннибальский». Эти застывшие потоки расплавленного металла и в самом деле обретают форму в результате действия, которое определяется просто: «заставить бронзу растечься» (скульптуры эти призваны замедлить деструктивные процессы в искусстве). И не их одних, а весь Париж. 44).

В тексте манифеста «Дохлый осел» (1930, 0. 38) Дали задает вопрос: «Мы не знаем, не прячется ли за тремя великими симулякрами — кал, кровь и гниение — желанная земля сокровищ». Действительно, когда начинают превалировать научные, медицинские концепции, то при таком рациональном подходе мастурбация представляется действием, противоречащим природе, в том плане, что она является «искусственной, порожденной воображением и желаниями, оторванными от естественных потребностей тела». Жить. 46).

«Возведенный греками Парфенон не выглядел руинами. 67). Наблюдатель по определению, он абстрагируется от наблюдаемой сцены. Америка, где он пишет книгу «Тайная жизнь», была страной, явно благоприятствовавшей подобной задаче. Если живопись является cosa mentale, то, возможно, потому, что «умение смотреть есть средство изобретать» (МРС. Так же как неподвижная камера фиксирует и отсутствие действия и его движение, рассказ отмечает эмоции и порыв, затем отрицает их, но не затрагивая состояние души — так хочется сказать. Есть столько людей, рассказывающих и разъясняющих нам массу вещей, не сообщая, каким образом они в них разобрались, ставящих свою подпись под книгами, так и не обнаружив в них своего присутствия, что мы высоко оценим человека, сделавшего из собственной (телесной) персоны и материальных обстоятельств, в которых было написано то, что написано, обрамление собственных писаний.

Кстати, Гамильтон, которому принадлежал дом в Кадакесе, написал также серию солнечных закатов, каждый вид основан на почтовой открытке, при этом громадная какашка, подобно перине, покрывает церковь, «наиболее характерное здание маленького городка» и один из излюбленных символов Дали. Мы наслаждаемся, воображая себя желанным существом, а также воображая чувственные отношения, которые могли бы возникнуть с ним, но, похоже, достаточно подозрения в мазохизме, чтобы наслаждение усилилось от невозможности заполнить этот разрыв между идеализированным представлением и отраженной в зеркале, следует сказать, достаточно отталкивающей реальностью, которая прерывает все своим вмешательством. Впрочем, ребенок находится здесь, в лодке с картины «Параноидно-астральный образ» (1934), он повернулся к девочке, которая позой и выражением лица напоминает Галу из «Гала и Анжелюс Милле». И так как в подобных случаях Дали пользуется возможностью применить технику коллажа, можно сказать, что он здесь предвосхищает функцию «вставить», которая ныне вошла в словарь информатики. Ребенком Сальвадор Дали выбирал самые неожиданные места в доме (ковер в гостиной, ящик для обуви), чтобы справлять там нужду, сводя с ума домашних, всем семейством пускавшихся на поиски экскрементов.

Александрян также обнаруживает, что Спэр несколько ранее, чем Дали, был великим мастурбатором, предвосхитившим «параноидно-критический метод» в своем творчестве (и в мастурбациях). Пристальное изучение предметов позволяет открыть гораздо больше. Так что теперь, чтобы получить наслаждение, мне необходимо собрать в ретинальном поле эти три колокольни, добившись тончайшего наложения» (PSD). Стоит также добавить, что эти «сумасшедшие путешественники», выходцы из низов, могли бы, будь у них чуть больше культуры и денег, присоединиться к странствующим любителям искусства, столь многочисленным в ту эпоху (кстати, Хокинг упоминает о таких любителях).

Можно предположить, что в Швейцарии дело обстояло так же, поскольку в прекрасно документированном издании, посвященном «Сексуальности Нарцисса», Саран Александрян приводит случай с женевским поэтом XIX века Фредериком Амьелем, страдавшим воспалением глаз, снедавшее его беспокойство возросло, когда врач заявил: «Каждая поллюция — это удар кинжала по вашим глазам. » Чтобы уберечь себя от подобного несчастья, юный Дали находит выход: рисование. Зеркальный крут замыкается. Здесь и речи нет об идеализации, даже в первые моменты любовной связи.

Возьмем первые страницы эпилога. Ричард Гамильтон, рассматривая популярные картинки, почтовые открытки с изображением букетов цветов, различные юмористические сценки, восхваляющие «благое воздействие Миерских вод» (явно послабляющее. ), переносит их в свою живопись и логически дополняет.

Как известно именно так некоторое время назад был реабилитирован Пикабиа сороковых годов, периода китчевых сексуальных «ню». Когда я увидела эти произведения впервые, они тотчас напомнили мне скульптуры Алена Жаке, в которых использован принцип ленты Мёбиуса или бутыли Кляйна (представляющие собой объем, полученный с помощью двух лент Мебиуса), такие как «Мой кокос» (1977) и «Акробат» (1980). Я сказала, что «Трагический миф» — это литературный шедевр Дали, следовало бы выразиться более решительно: речь идет о шедевре в прямом смысле этого слова. Дали использует этот эффект и злоупотребляет им. Преимущество голого, без ресниц глаза Цейса (цейсовские фотоаппараты пользуются заслуженно высокой репутацией) — «неуязвимость для красноты коньюнктивита» (МРС. Стоит вспомнить, что представляет собой эта картина (замаранное нижнее белье, залитые кровью ягодицы, пристыженное выражение лица) и если здесь «не примешивается личная склонность», то можно определить, насколько автор удалился от самых тревожных детских страхов.

В 1925 году Дали заставляет сестру Анну Марию позировать: на картине «Персонаж у окна» она смотрит на бухту Кадакеса, в то время как мы с обожанием разглядываем ее ягодицы, по округлости которых проходит граница света и тени. Жить, чтобы работать. Этот человек увидит то, что скрыто: микроскопических размеров насекомое, спрятавшееся под листьями, затерянную в канаве катушку, пузырек Оптрекса, забытый на бортике ванной, — то, что на самом деле обозначает вехи, указывающие путь и ведет к «источнику происхождения мира». Совсем один. », «я старался всегда быть влюбленным, — но таким иезуитским образом, чтобы никогда не встречать предмета моего желания» (ТЖД.

Гала его «исцелила» — слово, употребляемое самим Дали, — от страха полового акта. Громадное лицо тореадора мастерски смоделировано тенями от цепочки из венер милосских, которые здесь изображены без ящика, но зато у тех, что написаны со спины, есть нечто вроде окна, прорезанного в торсе, прием, примененный для сидящей «кормилицы» с картины «Отнятие от груди накормленного шкафчика». Теперь он испытывает сожаление, ощущая, как глубоко она «проникла в его сердце». Автор пишет: «На анальном уровне Белая Богиня соединяет в себе власть обоих родителей.

Можно написать целую книгу о тщательно разученных позах, об элегантности (это слово выпало из современного словаря) костюмов, об экстравагантных переодеваниях, об обширном репертуаре гримас персонажа, который создает собственный образ перед фотографами: кроме Хальсмана это Ман Рэй, Брассаи, Катала-Рока, Эрик Шаль, Платт Линь И не случайно один из близких к Дали людей Робер Дешарн, ставший знатоком и интерпретатором творчества Дали, был прежде всего фотографом. Неудовлетворенная любовь оказывается «столь же каннибальской в своих проявлениях, как у самки богомола, пожирающей самца во время соития» (ТЖД. И уже позднее я провел аналогию с колокольней в Дельфте.

И наконец, в последней главе они играют в шахматы, «такие спокойные, близкие, сидящие друг против друга, слегка склонив головы над доской, точно так, как персонажи Анжелюса Милле». И гораздо позже, когда над всем возобладает страх, Дали в полном соответствии с типичной для параноического демарша рационализацией сумеет оправдать подобное дистанцирование ссылкой на обычай, укоренившийся в народном обиходе: «Девушки из Ампурдана до сих пор поют рьяным ухажерам: Beaucoup regarder, mais ne pas toucher» (PSD). Он воспринимал меня как полчеловека, как лишнее существо.

Он, однако, утверждает, что эта страсть «является полной противоположностью любовной страсти к Гале с характерным для нее состоянием подчинения и совершенной духовностью, тогда как кледализм это страсть доминирования, свойственная всякому демиургу» (PSD). Стоит нам пораниться, у нас течет кровь». Таким образом, «посвященный, мастурбируя, представляет себе Кали, достигшую вершины желания». Нынче мы позировали фотографу разряженными в пух и прах. Дали касается проблемы полового бессилия, логически обосновывая, насколько великим людям, художникам, тиранам необходимо воздержание: «У людей, которые предпочитают доступный секс и могут без труда ему предаваться, творческая мощь существенно ослабевает Смотрите, Леонардо да Винчи, Гитлер, Наполеон — знаковые личности для своей эпохи, — они почти все страдали бессилием» (ESD). И отправился в туалет». Мы были правы, подчеркивает Дали, уподобляя стиль современных домов пирожным, ведь это «первые и единственные здания, рождающие эротические импульсы и жизнь подтвердила важность подобного формообразования, связанного с любовным воображением: ты можешь самым реальным образом съесть предмет своего желания» (МРС. На вышеприведенных страницах он, обнаженный, созерцает себя в зеркале — поза Нарцисса и, по такому случаю, мастурбатора, — выставляя взору свои руки, ноги, торс, которые «все те же, что у того славного подростка, которым он некогда был».

Изобретение Спэра состоит в замене этой практики методом знаков. Что касается Грансая, то кроме присущей ему остроты зрения, о чем уже говорилось, ему, как и его создателю, присущ истинный дар терзать других, а также боязнь, несмотря на свое имя, обнаружить мужское бессилие. «Я всегда носил униформу от Дали» (JGA). 44).

Маленький Сальвадор надевает белый парик, корону, горностаевую мантию, но под этим на нем ничего нет, член зажат между ляжками, чтобы «как можно больше походить на девушку» (ТЖД). Я осваиваю пространство, я взлетаю однако бум-м. В сравнении с предыдущими сюжетами это видение кажется почти абстрактным, но во всяком случае столь же чистым, как две попки близнецов — то есть четыре ягодицы — девственно чистые с едва намеченным игольным ушком ануса, «отлитые» в штамповке бумажного листа. Слава богу, он ограничивается тем, что провожает ее на вокзал. Измерим разрыв, например, между хвалой, которую Бретон возносит любимой женщине: «Волосы моей жены огненного цвета / Ягодицы моей жены из песчаника и асбеста / Моя жена с ягодицами весны / С завитком гладиолуса в вагине» и энтузиазмом Дали, который только что встретил Галу и тешится тем, что «в комнате будет находиться живая женщина — с грудями, волосами, деснами» (ТЖД). Известно, что Дали верил в фрейдистский эквивалент золота и дерьма. Внизу на офорте, созданном Дали в качестве иллюстрации к тексту Жоржа Юнье «Онан», Дали начертал: «Спазмо-графизм, полученный с помощью левой руки, в то время как правой я мастурбировал себя до крови, до кости». В 1927 году биоморфизм — фрагменты органической жизни, рассеянные в пустынных пейзажах, — все еще отдалял живопись от иллюзионистского реализма, который позднее станет ее характерной особенностью, но Дали, однако, хвалится, что рыбак из Кадакеса находит, что написанное море лучше, чем реальный пейзаж, «так как на картине можно пересчитать волны» (МРС.

Перед ними по стене струилась вода, похожая на липкий след от гигантской ночной улитки. Как и Дали, он практикует мастурбацию, сопровождаемую грезами. Не говоря о том, что он обеспечил им благоприятную социальную среду. Будто об их острые углы можно ободрать кожу. Остался лишь Вильгельм Телль: человек, успех которого зависел от героизма и стоицизма его сына» (CDD). Концентрация и напряжение, которых требует этот акт (зачастую более продолжительный, чем обычный коитус), вызывают гримасы или нечто вроде паралича лицевых мышц и даже части тела, обозначающиеся более резко, чем когда получают наслаждение в контакте с другим. Как и полагается, точность доходит до степени галлюцинации, причем жестокой, как, например, в тексте о картине «Моя подруга и пляж» (1927): «Однажды утром я написал эмалевой краской новорожденного и положил сушиться на теннисный корт. Надо сказать, что я изрядно повеселила аудиторию, зачитывая выдержки из текстов Дали.

Феликс Фане представляет «Дневник юного гения» как «первый этап проекта, который не переставал развиваться бесценный контрапункт, позволяющий нам осознать, какое расстояние отделяет Дали, близкого к реальной жизни, от другого, более дистанцированного, сложного, выстроенного человека, ставшего результатом грандиозной работы». Фекалии представляются сокровищем, украшенным драгоценными камнями: «Кучки рыбаков были чистыми инкрустированными сверху ягодами непереваренного мускатного винограда, такого же свежего, как и до съедения» (ТЖД). Он не верит даже в собственные руки, по крайней мере, они не предназначены для того, чтобы вращать материальные и абстрактные одноногие столики» (МРС 3). Удваивающиеся тела и пластичность пространств могут затянуть зрителя, который часто и прилежно общается с этой живописью, туда, в эти картины, как в нескончаемый сон.

Им предстояло миновать порог между ног гигантской женщины и помимо других помещений рискнуть проникнуть в так называемый «мокрый зал». МРС. Любой человек, коему присуще нормальное стремление к счастью, когда-нибудь мечтал о том, чтобы приспособить нечто вроде овчарни и укрыться там от мирской суеты тех же, кому еще не довелось посетить рыбацкие домики в Порт-Льигате, где жил и работал Дали, я заверяю, что там у них непременно возникнет живое ощущение, что они могли бы поселиться в этих местах со своим скромным скарбом. Но Дали, хотя он и хвастает, что является «полиморфным извращенцем», вовсе не тиран.

В соответствии с новой концепцией, которую параллельно разрабатывают Дали и Лакан, паранойя — это не логическая ошибка, на которой основывается ряд бредовых рассуждений, но «по сути дела неразделимый феномен» (МРС. Если тебе трудно смириться с собственной личностью, ты начинаешь рядиться в маски. 255–256).

В композиции Гамильтона «People» (1965–1966) применено то же средство. В итоге, «если чары срабатывают, любовников одновременно охватывает оргазм, хотя их общение сведено к взглядам и выражению лиц». Это не могло ускользнуть от Дали. 365). Картина «Моя подруга и пляж» дает возможность увидеть, как задолго до появления теорий и за десять лет до реального проникновения в живопись возникает механизм разветвляющихся образов: новорожденный, похожий на морского ежа, превращающийся в женскую грудь, которая на самом деле не что иное, как комок измятой бумаги.

Дали, как и Уорхол (как и автор этих строк), был застенчив от природы. По крайней мере в тот миг, когда щелкает фотоаппарат. Тот, кто именует себя Божественным Дали — ссылка на Божественного Маркиза, — отбирает участников используя красоту в качестве критерия и при том претендует на то, что помещает их в условия морального выбора, чтобы усилить их желания, но он, по его утверждению, доводит их до неистовства, откладывая реализацию их желания. В романе «Скрытые лица» Дали задается целью «описать физические объятия» своих персонажей «с объективностью энтомолога».

Работа зрения проявляется в том, что Эренцвейг называет словом сканирование, наверняка куда менее распространенным в его время. Это были «годы тощих коров», голодные годы, но вскоре удалось заключить первые контракты с галереями, наладились связи, возникла дружеская поддержка коллекционеров (что важно). И стержень, нанизывающий «людей Павлова» на основу — религия. В апреле 1930 года, в период тревог по поводу здоровья Галы, финансовых проблем и запрета для Дали появляться в Кадакесе (отец практически изгнал его из родительского дома, прибегнув к помощи жандармов. ), пара проводила лето в Террамолинос, близ Малаги. А фотография как раз и помогает нам смотреть.

Поскольку сам мастер говорил о своей живописи как о «фотографии, сделанной в цвете, вручную», можно распространить на него вывод Алена Флейшера: «Если суть фотографии это след, регистрация посредством соприкосновения, а также разрыв дарованного взгляду прикосновения к видимому миру, миру, который, стоит его слегка задеть, тотчас сворачивается, затворяется за стеной времени со скоростью света, то суть порнографии — в изображении контакта тел раскрытия одного существа перед другим, проникновения одного в другое, то, что фотография возводит в абсолют». Дали уже заметил в тридцать седьмом из «Пятидесяти магических секретов ремесла», «выданных» в публикации 1948 года, «несовместимость ультрамарина с другими цветами». 569). Но при таких обстоятельствах явно уместнее разглядывать вблизи вишню, чем ширинку брюк. Элегантная женщина окидывает его долгим взглядом. На этот раз именно Соланж отвечает на провокацию Грансая громким смехом.

«Предел автоматической фиксации, — замечает Гаймен, — это глаз, который кроит и обрезает кадр, глаз-скальпель». С учетом склонности рассказчика-документалиста к систематизации, это совершенно конкретное уточнение, отнесенное к драматическому моменту, заслуживает внимания не больше, чем звук, раздавшийся, когда Соланж «лениво» протягивает ноги в постели Грансая: «ее колени хрустнули, как побеги виноградной лозы в горящем камине». Можно только сожалеть, что мастер далеко не всегда парил среди туманностей.

Разве не существует помимо этой причинной связи структурной аналогии между жадностью до визуального ряда и мастурбаторской активностью, которая, даже будучи табуированной, всегда является таковой, так как «необузданная» и «дикая», она «истощает силы» того, кто ей предается разве не является она скорее ненасытной, чем развратной и так далее. Бедняжка пришла в состояние, «граничившее с мистицизмом».

Не буду останавливаться на доводящем до безумия некоторых, в том числе и меня, чувстве, которое посещает нас перед некоторыми картинами Дали, когда приходится признать очевидное: невозможно постичь до конца всех деталей — либо вопреки, либо благодаря тому совершенству (художник при необходимости пользовался лупой), с которым они выписаны. Фантастическое воспоминание о некой маленькой Галюшке с «невыносимым взглядом» (ТЖД) приводится как нечто судьбоносное: «Всякий раз я, украдкой бросая на нее взгляд, замечаю, что она не спускает с меня глаз и пристально всматривается в меня. Как в большинстве последних картин Дали, воскрешающих очень старые мотивы (хотя за исключением этих вкраплений, картина в целом написана в технике гризайль), мы также узнаем здесь забавную красную фигуру в форме краба, вдобавок одна из четырех женщин изображенных на картине, действительно была написана за пятьдесят пять лет до этого (. ) на картине «Четыре женщины-рыбачки из Кадакеса». Именно там, у источника, присел на корточки мифический Нарцисс, чтобы утолить жажду.

На мне были бирюзовые турецкие шаровары и митра архиепископа» (JGA). Артуро в персидском костюме. Синий ультрамарин, в конце концов избранный Кляйном как экслюзивный цвет для его монохромных произведений, — это цвет, где мощь излучения такова, что с трудом допускает соседство других цветов. Они так и продолжали выкатываться. Дали пишет: poAtrine/poitrine, moAsisure/moissure, cette chosse/chose que moi j Apelle le paisage. Потревоженный солнцем, Пруст задергивает занавеску и восклицает, обращаясь к звезде: «А ну-ка уберись отсюда, чтобы я сел. » Как во многих других подобных случаях, доступ к удовольствию зависит от воспроизведения условий, в которых оно было испытано впервые на примере Пруста и Дали можно прийти к выводу о том, что юный мастурбатор, на долю которого выпал случай насладиться подобными спектаклями, станет взыскательным зрителем. У него ничего не выходит: «Ну что, — думал я, раздавленный неутолимым порывом, — прибрал их к рукам.

Тем, кто устанавливает правила и откладывает сексуальный контакт (Грансай), но и тем, кто мирится с этой отсрочкой, так как способен отделить желания тела от желаний души (Соланж). Однако он откровенно предпочитает Виллема де Кунинга, которому он посвятил текст, озаглавленный «300-миллионная годовщина со дня рождения Де Кунинга», подлинный поэтический шедевр: «Взгляните на Кунинга с его рано поседевшими волосами и сомнамбулическими жестами — будто во сне он ждет, что откроются гасконские заливы, заставив взметнуться ввысь острова, как апельсиновые дольки или лепестки пармской фиалки, разрывая небесно-голубые континенты, которые обступает океан неаполитанской желтой если, к счастью или к несчастью, в среде этого дионисийского демиурга должен был возникнуть образ вечно женственного то ничтожнейшее, что он мог придумать, это ее явление (из всеобщего хаоса) без одежд, лишь с мазком макияжа» (МРС. «Теперь стало ясно, что кресло окружено ценнейшими шедеврами мирового искусства.

Эти навязчивые идеи присутствуют как в картинах, так и в автобиографических записях, которые закрепляют пережитое. «Не позволит ли она сфотографировать мне его. Он хочет вытащить волосок, но умудряется порезать палец. Что же запомнилось ему после всех странствий. Известно, что Дали интересовался Кастором и Поллуксом.

Он органичным образом станет модификатором судьбы. «Мир подвержен видоизменениям гораздо сильнее в области восприятия, чем в его истолковании», — утверждает Лакан. Даже наиболее продвинутые из тех, кто стоял у истоков «модернистского редукционизма», столь дорогого марксисту Гринбергу, черпали из вод спиритуализма: взять Малевича, чей путь пересекался с богоискателями и богостроителями или теософа Мондриана. Так, в конце XIX века отмечают «эпидемию» бегств, которая прежде всего объясняется тем, что медики в ту пору выдумали собственные критерии диагностики этой болезни. В то время как некоторые возмущались при виде того, как великий художник корчит из себя клоуна, рекламируя марку шоколада или средство «Алка-Зельцер» сам он просто обзаводился материалами для возведения защитной стены, благодаря которой он сможет закончить то, над чем работал в безлюдной мастерской.

В конце концов, божественный ребенок впитывает созидательную мощь родителей. 60). 18).

Задолго до того, как проехаться по маршруту Фиге-рас — Кадакес — Порт-Льигат — Пуболь, мы с Жаком однажды остановились в какой-то гостинице в Бель-Иле. 1968), Андре Парино (Andre Parinaud. Отталкиваясь от этого образа, художник также припоминает, как ребенком задумывался о том, не съедает ли самка кенгуру (принимающая схожую позу) малыша, который помещается в ее сумке. Это пробуждает в нем ощущение виновности.

Так он отдает дань «кровавым перспективам» Де Кирико. Мы обнаруживаем два речевых пласта, когда вникаем в комментарии Дали по поводу текста Пауэлса или, хотя и в меньшей степени, в цитаты жирным шрифтом, которыми Парино испещрил свою книгу, чтобы сохранить «неподражаемый язык» мэтра.

Десять лет спустя Дали, говоря о пуговке на воротнике в картине «Галлюциногенный тореадор», заверит, что она «навеяна пуговкой на ширинке брюк Матисса, прославившегося изображением водорослей. Затем будет написана «Бесконечная загадка» (1938)— изображение вытянувшегося мужчины, которое одновременно является лежащей лошадью, а также бегущей борзой, но одновременно это женщина, сидящая возле лодки все это вместе образует вазу с фруктами рядом с мандолиной, причем в контурах сидящей женщины-вазы возникает лицо. Так же как мы с вами вряд ли сумеем воспользоваться покровительством некой виконтессы, мы неизбежно не сможем разделить с Дали возможность исторгнуть фекалии «без запаха», что служит весьма счастливым предзнаменованием. К этому следует прибавить определенное пристрастие к скатологическим мотивам, несомненно менее ужасное, чем казалось друзьям-сюрреалистам, созерцавшим действительно «Мрачную игру» (ил.

Но придется еще подождать, пока Анжервиль наконец не добьется своей цели на обеденном столе, «на столе воздержания, за которым они в течение двух лет за каждой трапезой проглатывали свое желание». В своем эссе «Le sexe en solitaire» («Секс в одиночестве») историк Тома Лакёр опирается на неожиданный аргумент, говоря о связи мастурбации и воображения. Они буквально иллюстрируют строки, уже использованные в «Великом мастурбаторе»: «Мужчина, что ненасытно поедает дерьмо, с любовью подносимое ему женщиной ко рту» (МРС. Он мысленно отстраняется от наблюдаемой сцены: он вуайерист, охотно занимает позицию вне действия либо, наоборот, как в случае Дали, — становится распорядителем: тем, чья точка зрения определяет всю сцену. Это сокровенное нутро дома. Вполне возможно, что именно эта Венера вдохновила Ники Сент-Фаль на создание «Ноп», полой внутри любовницы из Стокгольмского музея.

И на картине «Гала и Анжелюс Милле» Гала предстает вдалеке именно в створе двери, а на картине «Дали со спины» мы вновь видим ее лицо лишь в рисованном зеркальном отражении, которое отражается в настоящем зеркале. И вспомним это «Наконец-то один. », вырвавшееся после отъезда Галы, после того как они упали друг другу в объятия. Интересно, знай Эренцвейг об этой «кака-церемонии» истолковал бы он ее как продление стадии свободной анальной диссеминации, первой анальной стадии. Уже в первых главах «Тайной жизни», посвященных вначале «ложным воспоминаниям», а затем «истинным», нас предупреждают, что «разница между лжевоспоминаниями и подлинными воспоминаниями как между поддельными бриллиантами и настоящими: фальшивые бриллианты выглядят куда более настоящими» (ТЖД. Дали опубликовал пролог к «Параноидно-критическому истолкованию навязчивого образа Анжелюса Милле» в первом номере сюрреалистского журнала «Минотавр» («Minotaure»).

Оценим суровость этого образа, сравнив его с той смесью страха и стыда, что отразились в созданной за двадцать лет до этого картине «Мрачная игра» и в последовавших за ней композициях, заполоненных львами, раскрывшими пасти, а также старцами, вооруженными ножницами (причем старцы обычно отличаются статным сложением). Они скорее стремились удостовериться, что в конечном итоге миф был правдой. Мы виртуально проникаем в воображаемые пространства, рассеянные художниками. В стихотворении «Перо» (1929) художник дает определение: «Перо на самом деле не ПЕРО, а совсем маленькая ТРАВИНКА изображающая морского конька».

К этому периоду относятся другие оптические поиски, берущие начало в полотне «Менины» Веласкеса, знаменитого предшественника Дали в использовании зеркала в живописи. Едва темнело, зажигался свет в коридоре, который вел к классу и через застекленную дверь рассеянный взгляд школьника упирался в висящую на стене репродукцию «Анжелюса» Милле. Кумари — богиня, являющаяся воплощением шестнадцатилетней девушки. Проникая в комнату так же, как к графу де Грансай, взгляд прежде всего определяет удобное место и наводит фокус на ножки столика в стиле ЛюдовикаXVI, перед тем как обратить взор на отдаленную перспективу, простирающуюся за окном. Только «виденные им прекрасные пейзажи и памятники, которыми он любовался». «Воздвигнутая» лишь из натуральных материалов — из воздуха, воды, огня и разнообразной машинерии, скрытой в почве, эта архитектура вернет поверхности земли ее первоначальное состояние, а человек обретет рай, где сможет жить нагим.

Не желая вовлекать читателя в интроспекцию, столь же длинную и подробную, как та, в которую пускается Дали в «Трагическом мифе об Анжелюсе Милле», замечу лишь, что визит туда — теперь я это понимаю — явно произвел на меня впечатление. Быть может, эти законы также свидетельствуют о преемственной связи между ним и миром, если вспомнить текст Катрин Милло: «Исчезли различия между мной и миром, как если бы внутреннее и внешнее вступили в некую преемственную связь, образуя отныне единое пространство, где растворяется мое я. Излюбленные Лаканом мёбиусовские фигуры — лента Мёбиуса, cross cap / пересеченный маршрут, бутыль Кляйна — кажутся мне уже не метафорами или абстракциями, а самой конкретной реальностью». Например, картину «Chair de poule inaugurale» («Жертвенная курица», 1928) в несколько упрощенном виде мы обнаруживаем на полотне «Сюрреалистский объект — индикатор растворенной памяти» (1932). И мы видим, что это Адольф Гитлер». Поза «69» предполагает, что любовники совершают взаимный обмен, занимаясь оральным сексом.

Вдоль стен салона тянется обитая тканью банкетка с подушками. 102–103). Художник детально докладывает о том, как «легкое желание помочиться» (МРС. И так как все у него поверяется близким сопоставлением, появляется светская дама, которую он принимает в саду и когда она поворачивается к нему спиной, оказывается, что ее «пара ягодиц точь-в-точь как у его континуума».

Я никогда не был ни сталинистом, ни простофилей, втянутым в какую-то ассоциацию, хотя меня обхаживали известные фалангисты» (ESD). 37). Эти семь тетрадей, напечатанных под названием «Дневник юного гения», доказывают, что в пятнадцать лет растущий гений демонстрирует поразительно зрелую способность наблюдать за собой и другими. Все это происходит на глазах женщины и бармена, кстати, последний, должно быть, принял его «за незадачливого провинциала, который ни в чем не разбирается» (ТЖД.

На фотографии Папы Римского ИоаннаXXIII, опубликованной в журнале «Пари-матч», Дали отталкивается от такой детали, как ухо понтифика. Любопытство не сводилось к художественным репродукциям, в «Тайной жизни» говорится о стратагеме, разработанной с целью увидеть груди крестьянки, заслоненные оконной перегородкой. Коитус или мастурбация закрепят внедрение знака и его проекцию в будущее. Я не влюблен в Карме, тем не менее притворялся влюбленным». Звуковой фон — фрагменты из «Валькирии», «Парсифаля», «Тристана и Изольды».

Нельзя не сопоставить фонтан, возле которого две женщины из новеллы «Мечты» занимаются посвящением маленькой Дулиты и Обретенный Фонтан из «Тайной жизни», где в лжевоспоминаниях Сальвадор обнаруживает спину (что само собой очевидно) девочки, которую он мечтал поцеловать и которую называл (а это еще более очевидно) Галюшка. В конкретном пространстве картины двойные образы стимулируют внезапное проявление фрагментов «фона», которые, образуя дополнительные связи с другими элементами, создают различные «значимые фигуры». В шестнадцать лет Дали довольствуется метонимией: «Я ощутил прилив сладострастия. На другой картине «Африканские впечатления», написанной ранее, мы оказываемся напротив него, между нами вклинивается холст на подрамнике, прикрепленный к треноге. Дошло до того, что под воздействием известного психического процесса он «очень скоро связал удовольствие мастурбаций и удовольствие от рисования» (CDD). И далее: «Против связанных со сновидениями воспоминаний, виртуальных несбыточных образов чисто перцептивных состояний, о которых можно лишь рассказывать (подчеркивает Дали), физические данные объективной иррациональности, которыми уже можно ранить себя (МРС. Стоит открыть эти книги, как сразу становится ясно, кто перед тобой: это человек, который, преодолев первые запреты имеет дело с одной-единственной женщиной («Клянусь, я занимался любовью только с Галой. » (PSD) он скорее склонен подсматривать, чем действовать непосредственно («Лично я избегаю контактов, сопровождая удовольствие вуайеризма толикой мастурбации», PSD).

Художник страстно желал сравниться в скрупулезности с Вермеером. Однажды он, не удержавшись, поднялся на крышу и впервые испытал головокружение: «больше уже нет ничего, отделяющего меня от пропасти. Так нет же. Опередивший их Марсель Дюшан, не впадая в мечты об идеале, сочетал сайентизм и эзотеризм. В пятнадцать лет, открыв, что «избыток литературы» может служить отличной добавкой к любви, Дали тем не менее демонстрирует неплохие способности, усложняя досуг любовными играми.

Это захватывает. И там и здесь повсюду ощущается близость воды, ведь обитаемое пространство совсем невелико. Дали возвращается к ним в «Трагическом мифе об Анжелюсе Милле». Принимая во внимание темы, которые меня занимают, должна сказать, что при чтении я обратила особое внимание на то, что после периода мастурбации беглецы отправлялись в дорогу, причем порой довольно далеко (некоторые пересекли Европу Альберт, живший в Бордо, отправился в Северную Африку).

И лента и бутыль — это фигуры имеющие лишь одну сторону поверхности. «Перед тем как уснуть, я подолгу лежу, свернувшись в позе человеческого зародыша Спиной же я стараюсь как можно плотнее прильнуть к воображаемой плаценте из постельного белья, в которую я пытаюсь зарыться как можно глубже». В истории живописи зеркала всегда были инструментом, наилучшим образом вводящим прием «отражения в отражении». Во всяком случае, память Дали «настолько сплавила воедино правду и ложь, реальность и вымысел, что сейчас их способна распознать лишь объективная критическая оценка тех событий, которые представляются уж слишком абсурдными» (ТЖД. А тому, что съедобно, неизбежно уготована участь экскрементов.

Хотя я и ценю присущую этой живописи гармонию, я все-таки выскажусь в оправдание Дали. После паузы он говорит, что «искал Небо Что оно такое. Мечта воспарить появилась у Дали в детстве — уже во всей амбивалентности.

Ни дна, ни края. Во время пребывания в Европе, которое было далеко не столь приятным, так как в Испании началась гражданская война, а Дали в то время переживал приступ ипохондрии, всякий раз в туалете он «скрупулезно исследовал свои испражнения, озадаченный большой соплей, налипшей на белой плитке стены» (ТЖД). Смотрит она уже не на Ленина, а на саму себя, сидящую на повозке с картины «Анжелюс» и явно эта же самая картина висит позади двойника Галы. Впрочем, следует видеть в этом расстройстве одно из условий этого спонтанного желания, противоречащего тому, чтобы быть зараз наблюдаемым и наблюдателем (видящим), сутенером и шлюхой, покупателем и товаром, трахальщиком и трахаемым». Ты уничтожен миллионом отражений, ты в них погиб и в бездну, вниз теперь нисходишь, в желтый мрак, заполненный осколками любви» (перевод М. Яснова). К этому нас подводят несколько строчек из «Метаморфоз Нарцисса»: «Где плоть твоя, Нарцисс. Противопоставление зова не достигшего половой зрелости, «феминизированного» тела и атрибутов власти, которой оно облечено, способно внушить тревогу, так бывает в жизни, когда девочки одеваются как взрослые дамы, у стариков сваливается парик, а бюстгальтер и макияж травести никого не вводят в заблуждение.

В 1956 году Дали публикует памфлет «Рогоносцы старого современного искусства». Он говорит об этом так открыто, что нужно, пожалуй, отнести эту высшую честность на счет поспешного признания, с помощью коего пытаются свыкнуться с таким недостатком, какого страшатся больше, когда он еще не возник. В книге Алесандряна важное место отведено Дали, в частности автор приводит другую фразу художника из бесед с Пауэлсом: «То, что я ищу, это не оргазм, это видение, способное вызвать оргазм». Даже в самой абсурдности (фрейдизм, автоматическое письмо, садизм и т. д. ) можно сделать некоторые открытия. Мальчик, который, сравнивая свой член с пенисами одноклассников, беспокоится, вдруг у него он меньше, чем у них (CDD), потом, став юношей, страдает от комплекса бессилия, смешанного с тайным убеждением, что «соитие почти неминуемо влечет за собой смертельные последствия» (МТА) (все эти опасения связаны со страхом кастрации, что психоаналитики не преминули связать со страхом утраты зрения), а в итоге он вступает в связь с женщиной, пишет маслом и рисует громадные пенисы, возбуждающие в женщинах вожделение, стремление к оральному сексу, — взять, например, «Рисунок, нарочно сделанный для Галы» (1932). 4).

Здесь нельзя одно слово заменить другим. Вероятно именно в этом ключе следует трактовать ответ, который Дали дал Шанселю. Молодому человеку, который прибыл к Дали за советом, как преуспеть в жизни, тот объяснил: «подобно комику Харри Лэнгдону, я вечно оказывался там, где мне появляться не следовало бы» (ДГ.

Старый чудаковатый учитель включал для юного Дали свой оптический театр. Луису Ромеро в его книге удалось совершить весьма удачное погружение в живопись Дали, в частности в картину «Галлюциногенный тореадор» (1969–1970). Я с интересом смотрел, — продолжает Дали, — как выходили из белых крепких ягодиц эти экскременты, скручивающиеся в совершенные спирали» (CDD). Становится ни к чему стыдиться себя, ведь чаще всего это другие решают, чем мы являемся. «Тайная жизнь Сальвадора Дали», опубликованная сначала по-английски в 1942 году и «Дневник гения», вышедший в 1964-м, — это весьма содержательные книги. В картине «Геополитический младенец, наблюдающий рождение нового человека» (1943)— это человек, пытающийся вырваться за пределы карты мира, смятой в яйцевидный ком. По поводу заведенной юным Дали подружки: «Я знал, что не люблю ее, она знала, что я не люблю ее, я знал, что она знает, что я не люблю ее, она знала, что я знаю, что она знает, что я не люблю ее. Это ощущение, будто ты составляешь с вселенной единое целое, можно испытывать в момент регрессии, в фантазме возвращения в материнское чрево, но оно также проявляется в том, что автор обозначает как пребывание в стадии «дедифференциации» (уничтожения различий) в творческом процессе.

59). В картине «Моя подруга и пляж», о которой уже упоминалось, вновь встречаем мотивы гниения, муравьев, морских ежей, женскую грудь, современный аппарат Здесь также идет речь «о деликатных надрезах скальпелем на изогнутом зрачке»: навязчивая идея, связанная с глазом и угрожающим ему повреждением, — одна из постоянно возвращающихся тем. На память приходят все эти материнские утопии вроде яйцевидного «Плацентариума» Пьеро Мандзони (1961) или «Венеры из Чикаго» Бернара Квентена (1974–1975): гигантского тела лежащей женщины. А расположу я их по наитию, не обдумывая заранее композицию, пусть рука работает сама, автоматически, пусть ее ведет чувство» (ТЖД. Напялить ее на себя и тем самым освободить от нее других, освобождаясь заодно и от них самих. Однако «Трагический миф» — это все же исследование исследование на ста пятидесяти страницах с углублением в воспоминания детства и поведанными без прикрас фантастическими галлюцинациями, боязнью секса и женщины.

В противоположность этому примеру, Соланж де Кледа, лишенная духовным тираном радостей плоти, тем не менее вынуждена терпеть тот же разлад между телом и духом. То, что влияние кино весьма заметно в прозе Дали, служит для него слабым утешением. Эта скорость съемки дает возможность рассмотреть план в малейших деталях.

53). «В чувственности я испытал сильнейшее удовольствие. Друзья поклонялись культу «святой объективности» и выработали целый свод символических значений, главным из которых было пронзенное стрелами, но бестрепетное, величественно застывшее тело (точка опоры грациозно смещена) святого Себастьяна (кстати, покровителя Кадакеса).

(Менее любопытные могут мысленно обратиться к «Автопортрету мастурбирующего» Эгона Шиле, 1911). «Дневник юного гения» подтверждает пристрастие автора к вечерним прогулкам. Наконец, это были годы параноидно-критической деятельности, которая странным образом реально конвертировалась в картины — если исключить такие попытки, как «Человек-невидимка» и «Параноидная женщина-лошадь» (1930), — лишь во второй половине тридцатых годов. Но что это за униформа, если она все время разная.

Следом, в том же номере, была помещена статья Жака Лакана «Проблема стиля и параноидные формы опыта», которую нередко цитируют в работах, посвященных Дали, так как она рассматривается как дополнение к тексту художника. Но, как в случае с воспоминаниями о «Тур де Франс», среди нас гораздо больше, чем можно предположить, тех, кому доводилось после дефекации обернуться и посмотреть назад. Заметим, что Дали в итоге уступил, но при условии, что издание не будет коммерческим.

284). Из детали картины «Первый завтрак» возникает темнокожая Мадонна, а от этого изображения отрывается странная собака, обнюхивающая череп Поскольку каждый раз вы фокусируете взгляд на той части картины, которая в увеличении и новой интерпретации рождает мотив новой картины, можно сказать, что взгляд проникает все глубже и глубже в видимую материю и высвобождает там фантастические образы. В этом открытии явно не обошлось без психоанализа. Кледализм — это высшее удовольствие и страдание при самой возвышенной идентификации с предметом страсти. Пауэлс в своем предисловии как раз утверждает, что Дали «не искажает реальность, он придает ей первозданную пластичность». В цитированном выше издании, отчасти напоминающем уголовное расследование, Рикар Мас Пейнадо предлагает такое объяснение: «Изучение беспредельного эгоцентризма (окружающих) помогает нам чуть лучше узнать самих себя».

Композиция «Анжелюса» подверглась изменениям, — крестьяне уже не стоят, а сидят — на повозках. Но как бы там ни было, в действительности картина существует лишь в мозгу зрителя. Затем я увидел, что она похожа на колокольню Сан Наркиса в Жероне. В статье, появившейся в 1931 году в сборнике «Сюрреализм на службе революции», художник дает весьма точные описания таких объектов он и сам создает несколько поразительных примеров подобного рода (у нас еще будет случай сказать об этом), вроде «Женского бюста в ретроспективе» (1933). 75).

небо — в сердце человека, если он верует». Полиция арестовывает кинорежиссера. 114). Таким образом, когда граф резко сокращает частоту их целомудренных свиданий, начинается «нескончаемое и беспощадное» мученичество Соланж де Кледа, призванное отделить душу от тела, чтобы страдания одного не распространялись на страдания другого.

Другая героиня романа Дали Бетка отваживается войти в гримерную трех братьев-акробатов. Два других персонажа романа, «навязчивые светлые силуэты», показаны издалека, они удалились от всего остального и находятся в той же тревожной неподвижности, что и оба персонажа знаменитой картины Милле «Анжелюс». Они так мучительно стискивают ноги, что это до предела усиливает мои ораторские способности» (ДГ. Грудь вообще не представляет интереса» (PSD).

В соответствии с этой теорией и во многих других случаях стимуляция сексуальных органов столь тесно связана с интенсивной нагрузкой воображаемого, что это проясняет для нас тот фигуральный смысл, который приобрело слово «мастурбация». Таким образом ему удалось развить дар «полной изоляции», способность, которой обычно сопутствует невероятная скрытность. 13). Определение живописи как «фотографии, сделанной вручную», относится к 1933–1934 годам. Следует признать, что если Сальвадор Дали Куси (отец) все еще существует для нас, то лишь потому, что Сальвадор Фелипе Хасинто Дали Доменеч (сын) оживляет его черты в портретах отца (которому придано сходство не только с Вильгельмом Теллем).

В дальнейшем визуальный аппетит Дали будет прекрасно замечать его каннибальские фантазмы. Внимание переключается с одной детали на другую и в этом скольжении рождаются ассоциации. На следующий год после написания главы «Внутриутробные воспоминания» Дали позировал фотографу Хальсману абсолютно обнаженным и благодаря фотомонтажу — свернувшимся внутри яйца. В рассматриваемой работе его спина, расположенная на переднем плане против света, видится как темная, противопоставленная зрителю масса.

Продолжение ужасно: Дали до крови поранил палец, отрывая соплю он подумал, что заразился столбняком и представил себе, что ему ампутируют руку гражданская война отступила на задний план и тут он вдруг сообразил, что то, что он принял за соплю, «было лишь каплей засохшего клея, вероятно упавшей во время кладки майолики». И так далее. 1966), Луис Пауэлс (Luis Pauwels. Но сумерки — это прежде всего час молитвы «Анжелюс».

Стыдливо сознавая, что «это» запрещено, подросток прячется, чтобы заняться «этим». В определенной мере Дали трактует метаморфозу Нарцисса как второе рождение: цветок, в который превращается Нарцисс, проклевывается сквозь треснувшую скорлупу яйца. Художник порой решал сменить ориентиры.

Отсюда у меня возникает вопрос: не превращали ли эти путешественники компульсивное побуждение к мастурбации в некий «прогулочный автоматизм» (воспользуемся медицинской терминологией), поскольку, устремляясь сквозь пейзаж все дальше, они в физической форме продолжали ментальное исследование, в кое были вовлечены мастурбацией. Я есмь одновременно отец, мать и я сам и быть может еще отчасти божество» (CDD) Дали, который нравился себе настолько, что именовал себя «Божественным Дали». Художники вырастают с линзой в глазу. Впрочем, он проводит параллель с сюрреалистскими текстами, которые «описывают с аналогичной пунктуальностью свободное РЕАЛЬНОЕ функционирование мысли».

Гамильтон и Жаке использовали средства фоторепродукции. Несколькими страницами ранее «славный подросток», ставший студентом в Мадриде, желая нравиться женщинам, отправляется в парикмахерскую, чтобы укоротить свои длинные волосы.

46) (выделено автором). Гаймен пишет: «Именно благодаря взгляду, а не мечтам и не произволу автоматизма, Дали сумел противостоять силам подсознания, проявлявшимся с 1927 года». По выражению Эренцвейга (говорившего о Грэйвзе), художник «уворачивается от бездны», ускоряя собственную смерть, но поскольку речь идет об изображении, об игре, о художественном произведении, то он делает это с надеждой на «возрождение». От всплывающих вишен недалеко до пуговки тореадора, тем более что Луис Ромеро проводит сопоставление между этой картиной и «Сикстинской мадонной». Ромеро методично отмечает все элементы, которые повторяются в других произведениях мастера, начиная от ребенка в матросском костюмчике в нижнем правом углу полотна (данный мотив был закомпонован именно так уже в картине «Призрак сексуального влечения» 1934 года).

Вы следите за ходом моих рассуждений. 577). 184). Кукуфата», хранящейся в музее каталанского искусства в Барселоне. Продолжив рассуждения Антона Эренцвейга, разве нельзя прийти к заключению, что самые крупные художники стремятся максимально затягивать, как говорится, «тянуть ноту», эту фазу дедифференциации иными словами, поддерживать в своих произведениях некую неопределенность, вследствие чего их формы не дают возможности полной идентификации, а значение никогда не закреплено намертво.

Во всяком случае именно благодаря фениксологии были написаны самые волнующие страницы «Дневника гения», посвященные самоубийству Рене Кревеля. Нам не дано узнать, почему у Галы возникло желание, чтобы Дали сделал так, чтобы она «сдохла». Допустим, что в этом случае разоблачение приоткрывает женское начало личности. В испано-французском коллеже в Кадакесе он явно был не самым прилежным учеником и Феликс Фане, разрешивший вопрос о юношеском дневнике, который Дали вел на каталанском, заподозрил у автора «определенную дисграфию».

Немало иных далианских тем можно рассмотреть в предложенном Эренцвейгом ракурсе. Это выздоровление, состоявшееся в момент, описанный в «Тайной жизни», происходит незадолго до того, как Дали приступил к созданию картины «Человек-невидимка», открывающей скорее «маленькие липучие механизмы» психологии. Оно датировано 1960 годом, годом «Прыжка в пустоту». С течением времени Дали все чаще позирует перед фотообъективом, широко раскрывая глаза, обозначая тем самым, что он фиксирует образ фотографа, пока тот фиксирует его самого.

Насмешки в адрес Мондриана вовсе не мешали Дали по мере надобности интегрировать некоторые элементы поп-арта, например в «Апофеозе доллара» (1965), а насмешки в адрес Поллока — несколько раз прибегать к опыту «ташизма». И еще, последние слова — перед Эпилогом — звучат так «После Реакции и Революции — Возрождение». Это одно из основных ощущений, которые возникают у поклонников творчества Дали. Он и сам не отказывается рисковать.

При прочтении текста эти образы смешиваются с картинами самоубийства Гитлера в бункере, которое произойдет двумя годами позже. Я приник глазом к лупе, произвел арифметическую и одновременно интуитивную настройку. «Дневник гения» начинается так: «Я впервые воспользовался своими лакированными туфлями, которые не могу носить подолгу, так как они чудовищно жмут, для того чтобы написать то, что воспоследует ниже. Следует сказать, что, рассматривая отпечатанные на страницах этой книги репродукции, поражаешься сходством основы «Сикстинской мадонны» с рисунком pied-de-poule на брюках Матисса, взятым крупным планом, черно-белый шахматный узор и там и там образует основу. В новелле «Мечты» самые разрушительные сцены выглядят вполне оправданно, поскольку разворачиваются в обрамлении сумерек или во время сиесты, представляющей еще один момент ослабления власти сознания. Бессмысленно что ни день фиксировать этот феномен, мы не перестаем — в зависимости от его проявлений — наслаждаться, забавляться, поражаться или сожалеть и все-таки самые нарциссические индивиды (некоторые из них даже превращают это в профессию — актеры, топ-модели, а если говорить о теннисистах или футболистах, то самые успешные из них) притягивают к себе пристальное внимание тех, кто едва осмеливается воспринимать их как себе подобных. Дали тут ничего не приукрашивает, поскольку ранее он уже писал о своем страхе перед кузнечиками (эта тема появилась еще на страницах дневника, который художник вел в отрочестве): он действительно видит в молитвенной сосредоточенности крестьянки позу, напоминающую о сложенных лапках насекомого и что еще страшнее — самку богомола, которая пожирает самца после оплодотворения.

После встречи с Галой присмотр за Дали осуществляет уже не только Господь Бог. От «An Exhibit 1» и «An Exhibit 2» (созданных соответственно в 1957 и 1959 годах) сохранились лишь лишенные документации выставочные модули, между которыми должны были прохаживаться зрители. В различных двух- и трехмерных вариантах «Lobby» зеркала одновременно дробят пространство и удваивают его.

Он зачарован «живописными мазками, наложенными, казалось бы, в беспорядке и вдруг они волшебным образом выстраивались, стоило взглянуть на картину с верного расстояния, вдруг возникал уходящий в глубину пейзаж, освещенный солнцем или чье-то лицо» (CDD). Похоже, Дали является образцовым примером иллюстрирующим теорию Эренцвейга. Доказав свою неустрашимость, он возвращается в лохань с теплой водой.

Судорожно сжатые пальцы, кажется, стремятся оторваться от свернутой несколько раз фигуры — эти жесты напоминают «нового человека» с картины 1943 года, пытающегося вытащить свое яйцо изнутри, — и характеризуют «судорожную моторику, связанную с болезнью». В «Тайной жизни» он определил элегантную женщину как женщину, «терзаемую драгоценностями и платьями», питающую к собственному телу «одно лишь презрение» (ТЖД). Сын порождает отца. «В этой книге, — пишет Дали, — вивисекции будет подвергаться один-единственный человек — я. И я занимаюсь этим вовсе не из садистских или мазохистских наклонностей, а исключительно по причине самовлюбленного нарциссизма» (ТЖД. «Из всех красот человеческого тела более всего меня притягивают яички.

Пьеро Мандзони раскладывает «lа merda dartista» по коробочкам — и реализует из антагонизма свои «бесцветности» — когда заходит речь о том, чтобы дать «материальный» ответ живописи. «Мало-помалу Моисей (Дали вначале сравнивал отца с Моисеем. — КМ. ) освободился от своей бороды, а Юпитер от молний. Comment on devient Dali. Так как с возрастом люди чувствуют себя свободнее, особенно в плане самовыражения, Дали в конце шестидесятых и на протяжении семидесятых годов (в книгах бесед) чаще заговаривал о присущей ему сексуальной двойственности и гомосексуальности (по Гибсону, Дали было известно об установленной Фрейдом связи между нарциссизмом и гомосексуальностью). Гораздо легче удовлетворить такую склонность, касаясь глазами, а не руками.

Этот процесс также является этапом творчества, которое Дали подвергает систематизации. Революция, следствием которой, в глазах сюрреалистов, является то, что маркиз де Сад мнит себя «бриллиантом чистой воды».

Например, сон, а также ослабление сознания в момент перед засыпанием благоприятствуют наступлению стадии дедифференциации. К тому же этот леденящий взгляд пронизывает пространство «Бесконечной загадки». Подобно кэрроловской Алисе Дали попал в Зазеркалье и так как он сильно постарел изгибы его собственного тела выглядят совсем иначе, чем в ту пору, когда он прятал член, зажимая его ляжками. Допустим, что мы можем последовательно рассмотреть две небольшие картины, написанные с интервалом в два года, но залитые тем же самым охристым светом: «Гала и Анжелюс Милле, предвещающие неизбежное появление искаженного конуса» (1933) и «Анжелюс Галы» (1935), а также стереоскопическое произведение «Дали (со спины), пишущий Галу, сидящую к нему спиной, увековеченную шестью виртуальными роговицами, на миг отраженными в шести настоящих зеркалах». «Наверху. Затем «камера» отъезжает и перед нами открывается вся декорация. Конечно, судьба поэта была предопределена его именем: «Кревеля звали Rene/Рене, что, вполне вероятно, происходит от причастия прошедшего времени глагола renaitre (возрождаться, воскресать). Это вовсе «не означает, что в этих картинах отсутствует смысл напротив, он является настолько глубоким, сложным, связным, непроизвольным, что ускользает от простого интуитивно-логического анализа» (МРС.

Это характерный для хамелеона способ защиты — его окраска гармонирует с окружающей средой. Автор постоянно обрушивает на себя контрастный шотландский душ. То, что художник отдает предпочтение визуальному восприятию, могло бы показаться очевидным, но чтобы оценить специфику творчества Дали, вспомним о том, что его современник Марсель Дюшан выказывал некоторое недоверие к тому, что граничит с «ретинальной» живописью, с изображением на сетчатке глаза, правда при этом он весьма удалился от картины — в сферу перспективы и оптических иллюзий.

Однако я прерву свою речь в защиту художника, поскольку лучшим адвокатом, которого можно сыскать для Дали, является Пьер Навиль собственной персоной. Человек, обожающий одиночество, совсем не обязательно является отшельником. Прошло шесть дней и я больше не мог сопротивляться своей навязчивой идее. Мастурбация плохо сказывается на здоровье: доктор Тиссо идентифицирует все возможные формы истощения, причиной коих является мастурбация и среди них в первую очередь, по Александряну, то «напряжение воображения, которое ослабляет душевные способности». Буколические сцены и цветочные букеты предстают в орнаменте из туалетной бумаги (той, парфюмированной, с запахом роз) или — это вне всякой метонимии — в обрамлении экскрементов. «Но что такое элегантная женщина.

К тому же к этому добавляются «дежа-вю», заставляющие его усомниться в собственных воспоминаниях. А мы при этом озабочены состоянием Бетки, которая объелась вишен (косточка выпала из ее носового платка) и ощущает в этот момент «легкий приступ желудочной колики». «Я учился рисовать с горячностью и вниманием чтобы отклонить от себя упреки, что ты опять занимался этим» (ТЖД).

Подобные маневры мы охотно проделываем в отрочестве, но чтобы в тридцать семь лет Дали помнил об этом, когда писал «Тайную жизнь» и сообщал, что навязал девушке, с которой встречался в юности, «пятилетний план». Есть два варианта этого произведения — один носит подзаголовок «Посвящение Ротко», другой — монументальный, высотой в четыре с половиной метра.

В частности интерес для нас представляет серия под названием «Топологические изгибы женской фигуры». Нью-Йорк Дали покорил десятилетием ранее, вот таким образом он не испытывает к Джексону Поллоку той страстной привязанности, которой позднее проникнется к Де Кунингу он определяет работы Поллока как «dripping буйабес». Дали пишет это в 1927 году в эссе «Фотография, чистое творение духа». По другую сторону этой бездны имеется стол, подвешенный на тонком и длинном дымке. «Трагический миф», первое пространное сочинение Дали, написан в 1932–1935 годах, когда в Европе распространялась боязнь поглощения намного более сильная, чем та индивидуальная, боязнь кастрации параллельно с созданием текста формировалась теория параноидно-критического феномена.

Я задалась вопросом, что в данном случае означает острота зрения. Итак, он грезит с закрытыми глазами, «с небывалой зрительной остротой пред его взором проплывают кавалькады и празднества, похожие на те, что описаны в Сне Полифила», что встают на фресках Пьеро делла Франческа. Дали приходит к беспощадному выводу: пуговка видна потому, что ширинка плохо застегнута. Лучшие чувства смешиваются с самыми скверными, так что с точки зрения традиционной морали «фрейдистские механизмы весьма отвратительны» (МРС. «Эти бредовые объекты предназначены для того, чтобы их пустили в обращение, то есть для того, чтобы они, взаимодействуя, могли легко и обыденно вступать в коллизии (курсив мой. — КМ. ) с другими объектами в жизни, в полном свете реальности» (МРС.

Портрет (1956), сделанный Хальсманом, повторяет эту идею, но на сей раз к повязке прикреплено украшение в виде глаза с картины Дали. На самом деле, сосредоточивая внимание на отдельных частях пейзажа, который виден из окна классной комнаты, он обнаруживает «власть мечтателя, пробуждающуюся с невероятной силой» (CDD). На основании отождествления творца с его творением — а именно это Дюшан сделал в «Rrose sest la vie» — по-прежнему необходимо учитывать, что среди многочисленных ипостасей Дали есть и женская. В «Минотавре» в 1933 году был напечатан текст Дали «Феномен экстаза»: «Можно полагать, что благодаря экстазу мы получаем возможность войти в мир, столь же далекий от реальности, как мир мечты. — Отталкивающее здесь способно превращаться в желанное, привязанность в жестокость, безобразное в прекрасное, недостатки в достоинства, блага в беспросветную нужду» (МРС. Это проявилось в текстах Дали, а также в цикле его рисунков изображающих сплетение тел (1930–1932), в частности в великолепном фронтисписе к книге «Видимая женщина», напоминающем рисунок Дюрера, чью подпись Дали порой имитировал ради забавы и особенно в странном сюжете под названием «Самоубийца» (1516). Нередко речь идет о «сосании», о «верхней губе, сосущей подушку» (CDD), перед тем как ребенок засыпает Во всех текстах Дали есть информация о состоянии желудка автора, о том, что он жадно проглатывает, — как в сцене галлюцинаций студенческих времен, когда он посвятил два дня оргии: «Тут присутствовало буквально все: и разогретый кролик и выбритые подмышки, потом губы, глаза и снова разогретый кролик, анархия, анчоусы, абсолютная монархия, устрицы, разогретый кролик, желчь, подмышки и желчь, желчь» (ТЖД.

66). И если этот самоанализ обращен на внешний объект, этот последний подвергается столь же тщательному изучению и появляются неплохие шансы, что возникшая в итоге истина одновременно осветит и объект (произведение искусства), послуживший пробным камнем. Переходя от картины к картине, любитель живописи будет узнавать зубчатые скалы мыса Креус, пологие склоны Порт-Льигата.

В картинах Дали начала тридцатых годов есть множество изображений или намеков на фелляцию и если, как утверждается в «Трагическом мифе», любовь Галы приводит к «психическому выздоровлению» после «ужаса любовного акта», то это происходит отчасти так как, вероятно, ей удалось доказать, что оральная ласка избавляет мужчину от опасности. Дали нередко имел удовольствие подтвердить это. Эренцвейг уточняет: «Когда частичное обездвиживание, затрагивающее рациональное мышление, ощущается как саморазрушение и даже как смерть, тогда и грезы могут обретать характер самодеструкции». «Именно с Анжелюсом Милле для меня связаны все сумеречные и предсумеречные воспоминания моего детства, относя их к наиболее бредовым или поэтическим (используя расхожее выражение) я очень часто покидаю городские улицы, чтобы услышать в полях звуки издаваемые насекомыми и погрузиться в утонченные мечты» (МТА). Конечно, прозаические замечания относятся чаще к органической жизни, призывающей человека к порядку, диктуемому его уделом.

В 1960 году была написана «Богиня, опирающаяся на локоть — континуум с четырьмя ягодицами или Пять рогов носорога, образующие девственницу или Рождение божества». Однако сам Дали видит на снимке прежде всего пуговку на ширинке брюк Матисса. Кледализм — это «особая извращенная форма эротизма» (PSD), видимо, точно отражающая физические особенности Дали. Чуть далее, под воздействием образа, не столь непристойного, как прочие (парадокс. ), но навевающего чувство: «В этот миг я испытываю эрекцию, я мастурбирую, заставляя пенис ударяться о живот».

Я прикинула: флакон на снимке был примерно в сантиметр высотой. Рассказчик, который шаг за шагом сознательно формирует поток своей фантазии, чтобы затем ослабить контроль над ним, поскольку решает вдруг «вообразить сцену инициации Дулиты, отраженную в большом зеркале ее спальни, смежной со столовой» (МРС. Ричард Гамильтон помимо художественного творчества занимался дизайном, он придумывал тематические выставки, как, например, «Growth and Form» в 1951 году и они пользовались успехом, так как их внешне похожий на лабиринт маршрут не препятствовал обучающим моментам. Собака взята с картины XV века «Мученичество св. Я принял бы награду даже от Мао Цзе Дуна». 48).

Как пуговка на ширинке, бросившаяся в глаза Дали. Как в подобных условиях отказаться от того, чтобы быть всего лишь двойником и «отвоевать себе право на жизнь» (CDD). Описание мгновений, когда человек испытывает это океаническое чувство, есть в другой книге — «Обыкновенные бездны» Катрин Милло, к которой я отнеслась с тем большим вниманием, что имя автора, будучи почти полным омонимом моего, завязывает дополнительный узелок в цепочке, уже связывающей меня с текстом Дали об «Анжелюсе» Милле. Les aveux inavouables de Salvador Dali. Парик я никогда не носила, но мне случалось надевать чужую шляпу мне часто делали макияж, я бы даже сказала, что меня «гримировали» мне случалось раздеваться или принимать позы, которые даже при нормально развитом чувстве равновесия было невозможно удержать в продолжение нужных секунд. Во время чтения книги философа и историка Яна Хокинга «Сумасшедшие путешественники» я была поражена тем, что во многих из описанных им случаев, главный из которых — история некоего Альберта, бегствам сумасшедших путешественников предшествовал период интенсивной мастурбации.

Нужно составить знак изображающий желание, которое мы стремимся воплотить, затем визуализировать его так, чтобы он проник в самые глубины бессознательного и более не думать об этом. Вербализация проводится здесь столь же откровенно, сколь систематичен анализ картины. Это также выглядит вполне правдоподобно. Как выразился он сам, «в этом и состоит преимущество определенных трудностей».

Он вписывается в длительную традицию онанизма, к коему примешивается эзотерика эту идею и развил Спэр в 1913 году в книге под названием «The Book of Pleasure» («Книга Наслаждений»). Чем больше вы потакаете прихотям любопытствующих, журналистов и фотографов, тем лучше ваше лицо отвечает ожиданиям тех, кто обращается к вам и тем скорее вас оставят в покое (я говорю о покое, необходимом для выполнения поставленных вами задач, что, разумеется, является главным). Наиболее ироничный автопортрет дает нам «Тайная жизнь», написанная почти в то же время, что и другое сатирическое творение того же автора — «Автопортрет с поджаренным салом» (1941). Главный герой — кинорежиссер, который пытается сделать простейший кадр руки.

Нельзя не оценить и такую находку автора, как фамилия Кледа: это сокращение «cle — Dali» — ключ к Дали. 1). 39). Просят ли они забрать их тоже. Разве не потому, что подсознательно хотела избавиться от него. Рикар Мас Рейнадо заметил, что это никогда не «мешало» Дали рассказывать о сентиментальных приключениях детства и еще менее — публично обсуждать собственную сексуальность.

Так что проклевывание из яйца, вероятно, способствовало возникновению так называемых надувных форм: возможно, потому, что воздух — основа жизни — считался благотворным (перед тем, как предпочтение было отдано поллюции). Исходя из конкретной природы параноидной интерпретации, Дали с обостренным вниманием относится к сюрреалистским объектам именуемым «объектами символического действия», «объектами-стихами», «объектами, связанными с галлюцинациями». Трудно не обратить внимание на пристрастие Дали к «тылу». Вот способ предаваться любви, навеянный куртуазной любовью.

Вначале следует жертвенное признание: «Я влюблен в Карме, но никогда никому не признаюсь в этом, это тайна, которую мне хочется сохранить навсегда, навеки, я хотел страдать в одиночку, в этом и состоит мой эгоизм. » (JGA). Наберемся смелости поступать так, как поступает он, вправе подумать мы. Ведь только называя, мы приходим к пониманию.

Было бы неверно считать религию наиболее репрессивной инстанцией по отношению к мастурбации. И, потирая руки, возвращается в мастерскую. Дали никогда не говорит je, но jeux». Над дверью, в раме, как полагается, висит картина Милле.

«Трагический миф об Анжелюсе Милле», напечатанный лишь в 1963 году, но написанный гораздо раньше, в первой половине тридцатых, можно рассматривать как новый жанр — автобиографическое эссе. 52), — является лейтмотивом далианского воображения. Отдавая отчет в своем взрослом поведении, Дали продолжает: «Я могу прокручивать внутри себя свой маленький фильм я нахожу тайный выход из окружения, куда пытаются заключить мою душу» (CDD). На следующем этапе Гамильтон создал инсталляцию, воспроизводящую естественный объем пространства «Lobby». Слушая рассказ о политической демонстрации на улицах Парижа, он «видит» нечто настолько «похожее на кинематографический монтаж», что находящиеся в гостиной люди «образуют нечто вроде заднего плана». Искусство и мысль Дали ярко отражают эту смесь новизны (модернизма) и архаики, характерную для XX века. «Сам по себе факт фотографического перенесения уже означает тотальное изобретение: фиксацию неизданной реальности» (МРС.

Но сходство с эмбрионом на время уберегло его. Он делает вид, что поглощен рисованием.

Гостям, посетившим его в Кадакесе, Дали дает иной ответ в длинной поэме, названной, как и картина, «Великий мастурбатор»: «мужчина ест дерьмо, что женщина кладет ему с любовью в рот» (МРС. Большое зеркало организует повествование в новелле «Мечты». 32). В «Тайной жизни» не счесть употреблений слова «один» — причем всегда с ликующей интонацией: «Я один.

182). Наши плечи не всегда согнуты под тяжестью тела покойного отца (МРС. Это чувство «беспредельной протяженности» Эренцвейг называет «океаническим», заимствуя термин, который Фрейд применял по отношению к мистическому опыту. Материализующиеся в картине образы столь же реальны, как сама реальность. В статьях 1929 года, объединенных в сборнике «Документы», фиксируется различная визуальная информация без разделения на ближнее и отдаленное, существенное и чисто декоративное.

---