Из темноты выплывает БЕЛАЯ ШИНЕЛЬ, подхватывает СТАРУЮ, кружит с ней в танце, всё выше и выше взлетая над землей, пока совершенно не скрываются обе в снежном небе. Дома он достал старую шинель, сравнил ее с новой и посмеялся. Когда он снова взглянул на свою старую шинель, то понял, какая она была страшная. Он собрался шить новую шинель, нет, ему пришлось это сделать, потому что старая пришла в совершенную непригодность. Это, право, совершенно того Это, право, совершенно Это совершенно того старая шинель.
Это, право, совершенно того Это, право, совершенно того, господа Это совсем не новая шинель Это так Это совершенно того старая шинель. В наследство от него остались только гусиные перья, немного бумаги и старая шинель. Однажды Акакий Акакиевич заметил, что его старенькая шинель совсем пришла в негодность. Входящего в старом «капоте» Акакия Акакиевича ШИНЕЛИ-коллеги встречают кто сочувственными словами, кто зубоскальством.
И Вовка тяжело вздыхал и шел мимо вешалки, стараясь не смотреть на шинель. В Петербурге в то время было ветрено, морозно, а шинель была старая и, вернувшись домой, Акакий Акакиевич слёг в постель.
Душа его обретает покой только после того, как он возвращает себе украденную шинель. Он каждый день переписывает различные документы, бумаги. Хватилась два дня назад – нет пакета. Оба автора говорят о противоречии между мечтой и действительностью. всего лишь бежит за дамой, а з. л. Незначительный и незаметный А. А., буквально никому не интересный при жизни, после смерти становится так значителен, что его видят и узнают — и значительное лицо с ужасом, «превзошедшим все границы» (с.
Уж если так, пусть лучше будет он называться, как и отец его. Страх перед сильным и страх перед таинственным должны смениться на «страх Божий» — единственное чувство, что может освободить и спасти человека. Главное вповести происходит не на петербургских улицах, авдуше Акакия Акакиевича. Хотя он обычно именуется значительным лицом и дважды упоминается его «генеральский чин», но индивидуального облика, «своего лица» он не имеет. Первым произведением, которое образовало петербургский текст, был «Медный всадник» Пушкина.
Если говорить кратко, то «Шинель»— это притча, где виносказательной форме показано, как человек— кроткий, смиренный, почти что безгрешный человек. Почему-то все имена попадались странные: Хоздазад, Варахасий, Павсикахий и т. д. Многим стало жаль его и чиновники советовали обратиться за помощью к «значительному лицу» потому, что это лицо ещё недавно было незначительным. Акакий Акакиевич стеснительно прохаживается по зале, боясь кому-нибудь ненароком помешать.
И Петербург остался без Акакия Акакиевича, как будто бы в нем его и никогда не было. Башмак присутствует также в изображении «какой-то красивой женщины, которая скидала с себя башмак, обнаживши, таким образом, всю ногу, очень недурную» (с. Отметим главные, следуя пунктам воображаемой анкеты. С тех пор оставили его навсегда переписывать.
Акакий Акакиевич всегда плохо одет, для него не имеет значения и то, чем он питается. Он подарил Башмачкину несколько дней после смерти.
Так Акакий Акакиевич умирает. Акакий Акакиевич идет на вечеринку и выпивает СТОЛЬКО ЖЕ (2 бокала шампанского), сколько выпивает затем на СВОЕЙ вечеринке значительное лицо (тоже 2 бокала). — все силы своей души. Он конспектировал святоотеческую литературу (читая ее, кстати ина греческом), ежедневно молился (как отмечает доктор филологических наук Владимир Воропаев всвоей книге «Духовная биография Гоголя», его молитвенное правило было куда обширнее, чем убольшинства мирян). Тут уже слышатся крики героев из поэмы Блока «12»: «Эх.
Это слово здесь важно. Акакий Акакиевич внял совету и пробрался с огромным трудом на прием к генералу. В сцене, когда «покойница матушка, чиновница и очень хорошая женщина, расположилась, как следует, окрестить ребенка», сам выбор имени при помощи гадания4 оказывается судьбоносным: «Ну, уж я вижу, — сказала старуха, — что, видно, его такая судьба.
Забегая вперед, сформулирую основную мысль предлагаемой интерпретации: «Шинель» — повесть о том, чтo есть человек на земле, чтo есть человеческая личность в ее социализации и самоидентификации. Сыновья, если и приедут когда, так выпьют на могилке, да и айда. Все, о чем пишет Гоголь, предстает в превосходной степени.
Повесть про Акакия Акакиевича— это не только ине столько про конкретного героя, тут надо искать иносказание. Башмачкин с трудом попадает на прием к генералу, но тот прогоняет его, посчитав, что чиновник выразил свою просьбу фамильярно. Кто-то узнал в мертвеце Акакия Акакиевича. Акакий Акакиевич обычно сносил насмешки молча и только при самых невыносимых шутках горько произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете. » Голос его звучал столь жалобно, что чувствительный зритель мог услышать в этих словах другое: «Я брат твой» – и долго вспоминать потом с болью в душе осмеиваемого старичка. «Дайте я лучше перепишу что-нибудь» – жалостливо попросил Башмачкин. Где взять другие сорок рублей.
виноват петербургский климат. И, наконец, того и другого хватают за воротник, оба они лишаются шинели. Главный герой пришел на работу крайне огорченным. ) к приятелю оба выпивают шампанского — А. А. два бокала, а значительное лицо два стакана затем А. А. «подбежал было вдруг, неизвестно почему, за какою-то дамою» (с.
Грубое сукно обжигало лоб, пахло махрой, дымом, нездешней землей. — может впасть вгрех, стать рабом своих страстей ипогибнуть духовно. Один раз, переписывая бумагу, он чуть было даже не сделал ошибки, так что почти вслух вскрикнул «ух. » и перекрестился. Еще переворотили страницу – вышли: Павсикахий и Вахтисий.
145). Имя «Акакий» – означает «не делающий зла, невинный, незлобивый». Ветер порождает «вечные хлопоты», он «срывает маски», как и ночной мститель, «сдирающий со всех плеч, не разбирая чина и звания, всякие шинели. » (с.
В жизни относительно и само понятие авторитета: в «Шинели» различается «быть авторитетным» и «иметь авторитет», авторитет «внутренний» (интериоризованный индивидом «голос долга», «совесть»), «внешний» (порожденный регламентацией отношений власти и подчинения) и «анонимный» (коренящийся в коллективном бессознательном)14. «вместо того, чтобы пойти домой, пошел абсолютно впротивнуюсторону, сам того не замечая». Вот, собственно ивсе. 144-145), а он оказывается неспособным сделать эти изменения. Повествователь намеренно «напускает туману» и нередко как будто отказывается от своей авторитетной роли (в таких оборотах, как если хорошо помню, если память меня не подводит), указывает на свою некомпетентность: «Какая именно и в чем состояла должность значительного лица, это осталось до сих пор неизвестным» (с.
Размышления об этом чуть не навели на него рассеянности. Он явился в департамент в старой шинели. Муж вернулся чуть ли не через год после войны.
164). Кое-как он попал на прием. Однажды генерал, отправляясь в гости, почувствовал, что кто-то схватил его за воротник.
питался духовно, нося вмыслях своих вечную идею будущей шинели». Вероятно, тот был не в духе и потому отказался ремонтировать старую шинель. Больше некому. Лишь после смерти Акакий Акакиевич мстит своим обидчикам.
Не многие души вынесут «закаливания» обстоятельствами, в коих довелось жить Акакию Акакиевичу и перекалятся до хрупкости. Вопрос, кому и зачем это перекаливание нужно, открыт. Башмачкин внезапно обрел все это (ведь ранее его никогда не приглашали ни на именины, ни на любое другое торжество), но тут же потерял. Их семантика амбивалентна: являясь «сильными врагами» бедных чиновников, они становятся причиной смерти А. А., но одновременно они же осуществляют возмездие за героя. Так, значительное лицо, принимая А. А., сетует: «. Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий» (c.
Принцип намеренной «размытости» отразился и на образе Петербурга. Критики (ивпервую очередь Виссарион Белинский) восприняли ее как жесткий социальный памфлет, как голос взащиту униженных иоскорбленных. Правомочность постановки такого вопроса очевидна, поскольку одежда не только определяет внешний облик, но и формирует личность, внутреннее «Я»9.
Да что оплошала. В новой шинели он становится веселее, довольнее, развязаннее — ведь «новая подруга» метонимически переносит на владельца представление о «таком же чиновнике, как все» и потому для него уже немыслимы слова: «Зачем вы меня обижаете. » Утрата ее обнаруживает черты зреющего конфликта с обществом: теперь А. А. «кричит», хотя всегда говорил «тихим голосом», угрожает писарям, добиваясь, чтобы они допустили его к частному приставу, манкирует своими обязанностями, добирается, наконец, нарушая всякую субординацию, до самого значительного лица. Акакий переписывает, но что может быть более прозаичным. – И как я оплошала нынче. «Бог дал— Бог взял», мог бы он сказать себе.
Но наконец настал момент, когда необходимая сумма накопилась. 169). Однажды один из начальников предложил ему более сложное задание, но тот не справился.
Здесь важны все детали. Так как именно об этой болевой точке русского общества ихотел сказать Гоголь. Потом, кряхтя, слезает со стола и даёт Акакию нюхнуть табака. Главное вповести происходит не на петербургских улицах, авдуше Акакия Акакиевича. Можно предположить, что, продолжи А. А. 172), — такую реплику призрака «видит» (но не слышит. ) значительное лицо11. Она была всегда. Через две недели Петрович вручил новенькую шинель Акакию Акакиевичу. 167) от окрика значительного лица, то «бедное значительное лицо чуть не умер» от слов мертвеца (с.
Тра-та-та. » Неслучайно на следующий день после завершения своей поэмы Блок записывает вдневнике: «страшный шум «душу Акакия Акакиевича и можно сравнить со сталью, то это не закаленная сталь, она хрупкая и достаточно даже не сильного, но точного удара в нужное место, чтобы ее расколоть» Очень хорошее сравнение, но автор не увидел его смысла. Сталь-то становится хрупкой при перекаливании. Гоголь много раз употребляет по отношению к Акакию слово «странный» и слово «необыкновенный». «Имя его было: Акакий Акакиевич (рис. Для него 150 рублей — это очень большая сумма.
Он пытается откусить ноготь. Такую мелодию она слышала иногда по радио.
Покойный чиновник пугал прохожих, срывал с них одежду. Но грехом становится их обожествление. — может впасть вгрех, стать рабом своих страстей ипогибнуть духовно.
Этого нет — отчасти, возможно, потому, что в «Шинели» не один, а три героя: Акакий Акакиевич Башмачкин, Петрович и значительное лицо. Размышления об этом чуть не навели на него рассеянности.
Правда, несколько лет назад объявилась пара, мать и сын, непутные оба, горькие пьяницы. Но Акакий Акакиевич всячески стал отказываться и отговариваться от данной затеи. столе», подвернувши «под себя ноги свои как турецкий паша», авруках уПетровича «круглая табакерка спортретом какого-то генерала, какого именно неизвестно, так как место, где находилось лицо, было проткнуто пальцем ипотом заклеено четвероугольным лоскуточком бумажки». Акакий Акакиевич уже не контролирует себя.
Остается только добавить, что после получения шинели Акакий Акакиевич ведет себя, в принципе, так же, как значительное лицо (ставшее значительным недавно), обругавшее его. 142). Ограбив таким образом генерала, отказавшего ему впрошении, привидение исчезает. Кто-то, возможно, воспримет этого «чорта» просто как фигуру речи. Этот принцип имеет, как представляется и свою семантику. Не найдя участья в своем горе, он заболел ангиной и умер в горячке.
Уж если так, пусть лучше он будет называться, как и отец его. А тут сбегала, ноги-то ещё хорошо работали, договорилась. Однажды генерал, отправляясь в гости, почувствовал, что кто-то схватил его за воротник. Повествователю в таком пейзаже отводится роль «мистагога», напоминающего про абсолют христианского императива спасения души и относительности сущего. Поправиться он уже не смог и через несколько дней умер в бреду. С тех пор у Калинкина моста стал появляться призрак «в виде чиновника», стаскивавший с прохожих шинели, шубы, пальто.
Такой человек стремится кбытовому комфорту, стремится окружить себя удобными вещами. Пытаясь найти справедливость, герой идет на прием к частному приставу, но все безрезультатно. Проблематика «Шинели» таким образом оказывается близка проблематике «Вия»17. С тех пор генерал очень изменился, стал менее высокомерно относиться к своим подчиненным. Двум последним уделено меньше описания, но и они занимают свое место.
Будочник сказал: Ничего, – да и поворотил тот же час назад. 167). «Нет», подумала покойница: «имена-то все такие». В одном департаменте служит чиновник Акакий Акакиевич Башмачкин. Петрович же чувствует торжественность момента ничуть не меньше.
Акакий Акакиевич одевался безвкусно и плохо. Недорого брал – ящик самогонки. Но Егоровна радовалась – всё же живые души.
Гость смешно, по-мышиному, чихает и приходит в себя. – и показало такой кулак, какого и у живых не найдешь. Что ж делать. Акакий Акакиевич живет один, сослуживцы для него чужие люди и сам город для него чужой. Показательно рассуждение об «одном значительном лице», который лишь «недавно сделался значительным лицом, а до того времени он был незначительным лицом.
Как и всегда у Гоголя, очень интересно соотношение индивидуального и типического. Лишившись своего панциря-шинели, главный герой мутирует в одного из этих потусторонних исполинов: после смерти его привидение становится «гораздо выше ростом», «носит преогромные усы» и грозит «кулаком, какого и у живых не найдёшь». 155). И наконец, после ограбления А. А. «старуха, хозяйка квартиры» встречает его с «башмаком только на одной ноге» (с.
Чиркни спичкой – и загорится. Акакий Акакиевич уже не контролирует себя. Казалось бы, уместнее было написать «противоположную», но Гоголь хотел показать, что герой лишился своей воли ичто сним происходит именно то, очем предупреждал апостол Павел: ибо не понимаю, что делаю, так как не то делаю, что хочу, ачто ненавижу, то делаю апотому уже не яделаю то, но живущий во мне грех (Рим 7:15–17). Значительность оказывается кажущейся, а ритуал приема посетителя — театральным представлением, свидетельствующем о мнимости окружающего иерархического мира, где каждый постоянно занят подражанием вышестоящим и тем самым демонстрацией собственной значимости: «Так уж на святой Руси все заражено подражанием, всякий дразнит и корчит своего начальника» (с. В гостях Башмачкин чувствует себя неуютно и уходит пораньше остальных. Почему шинель.
Но вэтом своем стремлении ккомфорту он реализует— неправильным, недолжным образом. Акакий Акакиевич так сильно расстроился, что пошел от портного в противоположную сторону. Обычно у автора этот мотив принимает вещественное воплощение, так, несколько раз на протяжении повести, вспоминается табакерка Петровича. «Это табакерка с портретом какого-то генерала, какого именно, неизвестно, так как место, где находилось лицо, было проткнуто пальцем потом было заклеено четвероугольным лоскуточком бумажки». Люди теряют лицо, но вещи, наоборот, приобретают его.
Из других повторов, существенных для смысла и структуры «Шинели», укажем на слово башмак. 142). Надо сказать, что жалованье Акакия Акакиевича за год составляло 400 руб.
Главный герой «Шинели» не может выполнить даже простейшее поручение, он может только переписывать. Страх делает А. А. темой для сплетен тех, кто никогда его не знал и, наконец, его даже узнают в «привидении», абсолютно не похожем на покойного ибо оно было «гораздо выше ростом, носило преогромные усы» и «показало такой кулак, какого и у живых не найдешь» (с. Сорвав с него шинель, он исчез навсегда. Хлопот теперь бы. С тех пор генерал очень изменился, стал менее высокомерно относиться к своим подчиненным. – а потом уже и ничего не было и сам он позабывал, думая, что все уже выговорил».
И говорить он почти не может. Идело не только вкорыстолюбии, тут сложнее. «Твоей-то шинели мне и нужно. » – прокричал, схватив его на глазах у кучера мёртвый Башмачкин. Ноги, по обычаю портных, сидящих за работою – нагишом. Но пристав не открыл дела и не начал поиски воров. Надо учитывать, что волновало Гоголя на момент написания «Шинели», чем он вте годы жил идышал.
что за буйство такое распространилось между молодыми людьми против начальников и высших. » — и намеренно не замечает, что А. А. «забралось уже за пятьдесят лет» и «стало быть, если бы он и мог назваться молодым человеком, то разве только относительно. » (с. 172).
Бунт опустошенного человека страшен. Так и душа Акакия Акакиевича перекалена, когда-то будучи закалённой. Один раз, переписывая бумагу, он чуть было даже не сделал ошибки. » (с. Вместо шелкового подклада купили коленкор, а на воротник вместо куницы приобрели кошку. с приобретением шинели.
понимаете ли вы, кто стоит перед вами. Фамилия чиновника была Башмачкин. С тех пор она жила и никогда ничего не боялась, не боялась до самого сегодняшнего дня. А когда оно было сломлено, то угероя началась новая жизнь— «как во сне». Лишившись своего панциря-шинели, главный герой мутирует в одного из этих потусторонних исполинов: после смерти его привидение становится «гораздо выше ростом», «носит преогромные усы» и грозит «кулаком, какого и у живых не найдёшь». Напротив, Гоголь достаточно ясно показал, чем обернется для человечества торжество «последних», которые стали «первыми». Мертвец с криком «Твоей-то шинели мне и нужно. » сорвал и с его плеч шинель, после чего исчез и более уже не появлялся.
Есть в Петербурге сильный враг всех, получающих четыреста рублей в год жалованья или около того. но лучше не называть, в каком департаменте. АКТР АА (выходя из образа БАШМАЧКИНА, поднимается, снимает парик и грим).
И это едва ли не полностью определяет суть героя. Хорошо, что и мне-то товарка с почтальонкой наказала, а то бы и не досталось.
Худ. Если говорить кратко, то «Шинель»— это притча, где виносказательнойформе показано, как человек— кроткий, смиренный, почти что безгрешный человек. Оно является основой фамилии героя (здесь, кстати, есть отсылка к башмачку, а от него — через балладу Жуковского «Светлана» — еще один семантический ход к теме ритуала, гадания, судьбы7). С введением социальных и собственно личностных параметров у героев появляются новые черты. Он всячески попытался уговорить портного, но Петрович не уговорился даже на нетрезвую голову.
Ограбив таким образом генерала, отказавшего ему впрошении, привидение исчезает. Не было никакой возможности угомонить мертвеца. Из-за такой неопределенности город предстает как бы скрытым в тумане, за которым нельзя различить ни людей, ни домов, ни улиц и площадей и превращается в видение.
Жалование его составляло 400 рублей в год. С полным каламбуров зачином повести контрастирует знаменитое «гуманное место», когда за «проникающими словами» Акакия Акакиевича: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете. » — слышатся другие слова: «Я брат твой». Однажды Акакий Акакиевич заметил, что его старенькая шинель совсем пришла в негодность. Он награждает его самым незвучным именем Акакий, в добавок к такому же отчеству. Почему именно тут. Иллюстрирует это рассказ о том, как некий титулярный советник, сделавшись «правителем какой-то отдельной небольшой канцелярии, тотчас же отгородил себе особенную комнату которые брались за ручку дверей и отворяли ее всякому приходившему. » (с. Известнейший исследователь духовного наследия писателя, протоиерей Василий Зеньковский, писал, что как раз вто время уГоголя произошел «духовный перелом, связанный скрушением эстетической утопии, перешедший потом вживую потребность религиозного понимания творчества ижизни».
— все силы своей души. Все его мысли заняты лишь ровными строчками. На службе все сбегаются смотреть на новую шинель. Почему шинель.
Пока наткнулись случайно, пока откопали, в морг отправили, а из морга – прямо на кладбище. Это задало ему такую работу, что он вспотел абсолютно, тер лоб и наконец сказал: «Нет, лучше дайте я перепишу что-нибудь». Акакия Акакиевича свезли и похоронили.
«Значительное лицо» накричало на Акакия Акакиевича, да так, что тот «вышел на улицу, ничего не помня». В Петербурге в то время было ветрено, морозно, а шинель была старая и, вернувшись домой, Акакий Акакиевич слёг в постель. Другой чиновник решает устроить вечер, приглашая всех к себе. Давно уж народ-то из деревни слинял, кто в город, кто на кладбище. Когда его пристрастие к форме букв сменяется страстью к новой шинели, то есть к собственной форме (внешности), он столь же односторонне и гиперболически обретает свойства «иерархического» поведения (показателем служит то, что старая шинель, при сопоставлении с новой, вызывает у него такой же смех, какой она вызывала прежде у его сослуживцев). развлечься. Например, главный герой является «маленьким человеком», чиновником, который живет в маленькой каморке и даже шинель упоминается Пушкиным в «Медном всаднике».
167). Примерно таким же он становится под воздействием «космических» стихий дождя и ветра. Только недолгой оказалась её радость. По дороге домой на Акакия Акакиевича нападают, сильно избивают, а шинель крадут.
С тех пор его оставили в покое. Вместе с тем, вне своей социальной роли, генерал предстает абсолютно иначе: встречаясь со старинным приятелем, он «разговорился очень-очень весело», а с «ровными себе, он был еще человек как следует, человек очень порядочный а) Повтор имени. Эх, без креста. Символом последнего в «Шинели» становится изображенное на табакерке Петровича лицо генерала, которое «было проткнуто пальцем и потом заклеено четвероугольным лоскуточком бумажки» (с. Гоголь описывает Акакия Акакиевича так: «низенького роста, несколько рябоват, несколько рыжеват, несколько даже на вид подслеповат, с небольшой лысиной на лбу, с морщинами по обеим сторонам щек и цветом лица, что называется геморроидальным». Мертвец исчез лишь после того, как повстречал своего обидчика, того самого страшного «значительного» начальника. Хотелось бы поделиться наблюдениями, на мой взгляд, перспективными для реконструкции общего смысла «Шинели» в связи с ее структурой. Но нет— потеря шинели стала для Акакия Акакиевича метафизической катастрофой. В повести Гоголь продолжает пушкинские традиции, развивая тему «маленького человека», который приходит к конфликту с бездушным и жестоким миром, отнимающим смысл жизни.
Портной снова отказался латать старую шинель и пообещал сшить новую по первому разряду. 169). Казалось бы, жизненной трагедии не произошло, его не убили, не искалечили, не пустили по миру, он «остался при своих», то есть мог бы жить, как ираньше— со старой своей драной шинелью, усердно переписывая бумаги. Иногда шутки сотрудников переходили даже в издевательство. Акакий Акакиевич попросил Петровича отремонтировать старую шинель. Можно вспомнить момент из «Мертвых душ»: «Здесь Чичиков вышел абсолютно из границ всякого терпения, хватил всердцах стулом об пол ипосулил ей чорта.
Важный момент: обретя новую шинель, Акакий Акакиевич думает, что «Всамом деле, две выгоды: одно то, что тепло, адругое, что хорошо». На следующий день Акакий Акакиевич отправился к частному приставу, но безуспешно. Вэтом «хорошо» вся суть. Так и заревела белугой. 144). невинный, незлобивый, послушный).
виноват петербургский климат. Выбор имени Акакию Акакиевичу. За время этого пути Акакий Акакиевич успел сильно простудиться. Какая же из шинелей соответствует характеру Башмачкина, какая из них отвечает тому, что можно было бы считать его «индивидуальностью».
То есть имя ребенка «повторяет» и имя отца и, как неоднократно отмечалось имя преподобного Акакия Синайского, оно «удваивается» в отчестве, удваивая также маниакально-гиперболизированное и синекдохически-одностороннее подражание своим омонимическим двойникам. Жалко только вот: памятник не запасла. Этот текст — «мощное полифоническое резонансное пространство, в вибрациях которого уже давно слышны синкопы русской истории и леденящие душу злые шумы времени». Нет, надо было всё-таки тот, мраморный, брать, тяжёл, правда и дорого, но не это страшно. Принято считать, что в «Шинели» только один герой (текстовый субъект) — Акакий Акакиевич. На службе его никто не уважает, все смеются и издеваются над ним. 164).
Он вернулся с руками и с ногами, даже не раненый. Все старухи запаслись.
понимаете ли вы это, понимаете ли это. После случившегося главный герой отправился к частному приставу. Работа у Башмачкина самая что ни на есть ничтожная.
Но вот унего приходит внегодность старая шинель ион вынужден приобрести новую. Но вот унего приходит внегодность старая шинель ион вынужден приобрести новую. Это важный образ, символизирующий и счастье и социальное положение, уважение окружающих. 160), — ни уникальный мир чувств и мыслей, не связанных с профессией, ни речь, вербализирующая повседневную жизнь. Этот день Гоголь назвал «торжественный днем» в жизни главного героя.
При этом срабатывает тот самый механизм замены личности на «не-личность» (Бенвенист)5, который лишает А. А. возможности отождествить себя с пишущим «я» и хотя бы через переписывание стать частью чужого (важного) существования, но иногда «он снимал нарочно, для собственного удовольствия, копию для себя, особенно если бумага была замечательна не по красоте слога, но по адресу к какому-нибудь новому или важному лицу» (с. По дороге домой его избивают и отнимают шинель. Шинель у него отбирают люди исполинского роста с усами, которым присущи «громовые голоса» и «кулак величиною в чиновничью голову».
«Ну, уж я вижу», сказала старуха: «что, видно, его такая судьба. Этот повтор имеет более сложную семантику и текстовую нагрузку во фрагменте, где описывается воздействие А. А. на некого «молодого человека»: «И долго потом, среди самых веселых минут, представлялся ему низенький чиновник с лысинкою на лбу, с своими проникающими словами: Оставьте меня, зачем вы меня обижаете. Жизнь остальных чиновников также описана как череда повторов: они застывают как марионетки в своих «иерархических» статусах, со своими постоянными привычками, как правило, механически изо дня в день повторяя одни и те же действия в департаментах, одни и те же развлечения после работы, одни и те же анекдоты и сплетни. Но зато вечный – ни красить, ни белить, хоть сто лет простоит. Он пытается хлопотать перед высоким начальством, чтобы помогли вернуть шинель, получает суровую отповедь, простужается, заболевает иумирает.
165). Для человека, который предпочел внешнюю жизнь внутренней, духовной, вещь становится высшей ценностью, азначит, воспринимается уже не только «функционально», как средство решить ту или иную бытовую проблему, но как самодостаточная цель. Что касается до чина (ибо у нас прежде всего нужно объявить чин), то он был то, что называют вечный титулярный советник. Пусть бы еще Варадат или Варух, а то Трифилий и Варахасий». Сослуживцы пренебрегали этим тихим, незаметным человеком. Вместе с Петровичем Акакий Акакиевич покупают ткань на шинель.
А он вошёл на цыпочках, подхватил её, будто дитя и разом убил все страхи. Ажил идышал он православной верой. твоей-то шинели мне и нужно.
Но счастье длится недолго— Башмачкина, возвращающегося ночью из гостей, грабят, отнимают шинель. Деньги ивещи— вот та страсть, которая была писателю особенно ненавистна. Башмачкин решил зайти в воскресенье, когда Петрович после субботней рюмочки будет в благодушном настроении. Она была всегда. – Выстыло-то как быстро, – опять тоскливо подумала она. «Вот это наказание», проговорила старуха: «какие все имена я, право, никогда и не слыхивала таких.
Вспомним, что перед нами не психологическая проза (вее современном понимании), апритча. Это стало для него сокрушительным ударом. И в этот же день купила ещё одну тележку дров.
Над ним смеются и подтрунивают. 174). Кроме того, для нас, современных людей, «черт» не кажется каким-то особым словом, авот во времена Гоголя это было крепким выражением, на грани неприличия.
«вместо того, чтобы пойти домой, пошел абсолютно впротивную сторону, сам того не замечая». Башмачкина не интересует смысл, содержание бумаг. У Гоголя герои данного типа либо умирают, либо сходят с ума, как например, Поприщин «Записках сумасшедшего» тоже кстати титулярный советник.
После Гоголя эту же тему (страдания мелкого чиновника от бессердечия чиновников крупных) разрабатывали многие русские писатели. Сослуживцы ему посоветовали обратиться за помощью к «значительному лицу». Башмак соединяет A. А. и двух женщин, скажем так, разной нравственности (патриархальной и новомодной), они соотносятся, условно говоря, с прежним Башмачкиным и новым, переродившимся, связаны со старой и новой шинелью. А тут хвать спичек-то, а их и нет. Хотя что есть вечного. Когда ему предлагают немного более сложное задание, то он с ним справиться не может.
А когда оно было сломлено, то угероя началась новая жизнь— «как во сне». Сослуживцы стали требовать, что обновку «надо впрыснуть». Первое, что поражает в повести Гоголя, – это гоголевский гиперболизм. Это делает его чужим для чиновников и абсолютно не похожим на других.
Для героев «Шинели» реальным способом завоевать авторитет и значимость, по сути, оказывается умение внушить страх16. Так выявляется двойной «социально-генетический код» А. А. — чиновника по рождению (сын чиновника и чиновницы), одновременно покорного и смиренного (греч. Деформация же личности значительного лица определяется его внутренней раздвоенностью. 159). Акакий Акакиевич одинок, он одинок в своем жилище, он одинок среди своих сослуживцев. титул да переменить кое-где глаголы из первого лица в третье» (с.
Они бессильны что-либо изменить в своей жизни. Так Башмачкин отомстил за всех униженных и оскорбленных. Причем проявление значимости неотрывно от унижения и уничижения низших по рангу.
Текст «предупреждал об опасности и мы не можем не предполагать, что у него есть еще и спасительная функция». 150). Она всё это время жила только надеждой. едет к уже заведенной даме. Вернее – столько лет, зим и весен, сколько Вовка себя помнил. Но художественный прием втом изаключается, что, повторяя раз за разом «фигуру речи», писатель воздействует на сознание читателя, понуждая его вспомнить исходный смысл этого затрепавшегося слова.
в) Повтор как основа «профессии», заключающейся в автоматическом воспроизведении уже созданного и даже написанного. 161) — «. Шинель у него отбирают люди исполинского роста с усами, которым присущи «громовые голоса» и «кулак величиною в чиновничью голову».
А значительное лицо отныне на подчиненных не бранилось, голоса не повышало. Акакия Акакиевича никто не любит и не уважает. Сюжет «Шинели» прост. 161) после генеральского «распекания» А. А. «шел по вьюге так и резал в лицо, подбрасывая ему туда клочки снега, хлобуча, как парус, шинельный воротник или вдруг с неестественною силою набрасывая ему его на голову и доставляя, таким образом, вечные хлопоты из него выкарабкиваться» (с.
В «Шинели» абсолютно особая роль принадлежит стихии — ветру и морозу. С «неестественною силою» космическая стихия, «выхватившись вдруг бог знает откуда», выступает как посланный cвыше знак необходимости нравственного пробуждение человека. Акакий Акакиевич был в прекрасном расположении духа. На шее у Петровича висит моток шелку и ниток, а на коленях – какая-то ветошь. В заголовок вынесено название вещи — «Шинель» и оно имеет метонимическую и сюжетную связь со всеми тремя героями: Башмачкин заказывает новую шинель, Петрович ее шьет, значительное лицо устраняется от поисков украденной шинели и лишается своей собственной.
А появления мертвеца в городе прекратились, видно, генеральская шинель пришлась ему впору. Вспомним, что перед нами не психологическая проза (вее современном понимании), апритча. «Генетический код» подтверждается «умножением сущностей» — упоминанием многочисленных Башмачкиных с их общими родовыми привычками: «И отец и дед и даже шурин и все абсолютно Башмачкины ходили в сапогах, переменяя только раза три в год подметки» (с. Не похлопотал об моей, да еще и распек. » (с. У Гоголя часто встречается мотив обезличивания человека. К этому всё и шло. Полной его идентификации не способствуют ни внешность, ни поведение в ситуациях, не предусмотренных профессией, — например, на вечеринке чиновников он «просто не знал, как ему быть, куда деть руки, ноги и всю фигуру свою. » (с.
Болезнь вызвала у него бред. Всвязи сэтим Дмитрий Чижевский всвоей работе «ОШинели Гоголя» замечает: «Чорт безлик. » Идалее продолжает: «Начитанный врелигиозной литературе, знаток исобиратель фольклорного материала Гоголь, конечно, знал об этой безликости чорта вхристианской ифольклорной традиции». Что тяжёл. «А ведь шинель-то моя. » — говорит грабитель «громовым голосом» А. А. (с. Надо сказать, что когда Акакий родился, то ему очень долго подбирали имя.
Но вэтом своем стремлении ккомфорту он реализует— неправильным, недолжным образом. он, видно, так и родился на свет уже абсолютно готовым, в вицмундире и с лысиной на голове» «вечный титулярный советник» (с. Таким образом и произошел Акакий Акакиевич. Когда он первый раз выходит за пределы своего квартала, то оказывается в незнакомом месте.
Особенно заметно это в повести «Нос». Известный литературовед Дмитрий Чижевский (1894–1977) в1938 году опубликовал работу «Оповести Гоголя Шинель», вкоторой насчитал более сотни рассказов иповестей на эту тему. сделать какое-то отношение в другое присутственное место» и всего лишь «переменить. Такой человек стремится кбытовому комфорту, стремится окружить себя удобными вещами. И от всего этого Вовка еще сильнее прижался к нему и громко заплакал.
Деньги ивещи— вот та страсть, которая была писателю особенно ненавистна. я вас спрашиваю» (с. Казалось бы, уместнее было написать «противоположную», но Гоголь хотел показать, что герой лишился своей воли ичто сним происходит именно то, очем предупреждал апостол Павел:ибо не понимаю, что делаю, так как не то делаю, что хочу, ачто ненавижу, то делаюапотому уже не яделаю то, но живущий во мне грех (Рим7:15–17).
На этом принципе строится последняя часть «Шинели», в которой А. А. суждено было «на несколько дней прожить шумно после своей смерти, как бы в награду за не примеченную никем жизнь» (с. В мотиве вьюги и ветра как будто усматривается образ метафорического возмездия — «распеканции» («резал словом» — ветер «режет лицо»). Это ведь, поди, Витька Чудинов, поганец, спёр. АКТР А. В департаменте. 162). Ближе к полуночи он возвращался домой, когда к нему вдруг со словами «А шинель-то моя. » подошли «какие-то люди с усами» и сняли шинель с плеч. Хозяйка квартиры посоветовала Акакию Акакиевичу обратиться к частному приставу.
Подходящим моментом Акакий Акакиевич счел тогда, когда Петрович был подвыпившим. Этому первому уровню сюжетной связанности трех текстовых субъектов соответствует их глубинная связанность и вне ее, как представляется, тема человека в «Шинели» может быть понята только односторонне. 141, 143).
Повесть «Шинель» была опубликована в1842 году. Но на этом празднике главному герою не комфортно. 164).
Важный момент: обретя новую шинель, Акакий Акакиевич думает, что «Всамом деле, две выгоды: одно то, что тепло, адругое, что хорошо». Вон барин-то Белопольский своему сыночку какой крест мраморный заворотил, а что с ним стало. Между «Медным всадником «и «Шинелью» Гоголя замечено множество сходств. 164).
158). Никогда не обременяла, чего уж теперь. Привидение же после этого перестало появляться. У обоих появляется веселость и оба получают блудный импульс, только А. А. Акакий Акакиевич уходит, по пути домой простужается, заболевает горячкой и умирает.
Это можно сказать ипро Башмачкина. Он погибает в неравной схватке с жестоким, равнодушным миром. Вот как Гоголь описал одежду главного героя: «вицмундир не зеленого, а какого-то рыжевато-мучного цвета, к которому все время что-нибудь липнет». А появления мертвеца в городе прекратились, видно, генеральская шинель пришлась ему впору.
Акакию Акакиевичу пришлось смириться с ситуацией и начинать копить деньги на новую шинель. Есть внароде такое выражение: «свят, да неискусен». Он не заметил как на шапку свалилась куча извести, а трубочист испачкал ему весь рукав. Подобные имена решили не использовать, а назвать мальчика в честь отца — Акакием.
Эти эпизоды значимы для линии самого Башмачкина, выступая как ее семиотические метки. Вон и дома, крепкие ещё избы, на дрова пилят, не стесняются. Для Петровичa это напоминание, что он теперь свободный человек и не зависит ни от какого «авторитета», для A. A. отправился на вечер» (с. Купила их, как обычно, целый пакет, чтобы на всю зиму и повесила в чулане на гвоздь.
изображение генерала таит в себе угрозу, отчего у чиновника мутится сознание. Как и другие таинственные усачи, новоявленное привидение промышляет сдёргиванием шинелей. Сначала было дачники позарились на эти места – лес, грибы-ягоды, та же рыбалка. Вне этого переписыванья, казалось, для него ничего не существовало. Автор объясняет, что назвать по-другому было нельзя, так как Акакий родился 23 марта, а в этот день согласно календарю были именины Моккия, Сессия и Хоздазата.
Для человека, который предпочел внешнюю жизнь внутренней, духовной, вещь становится высшей ценностью, азначит, воспринимается уже не только «функционально», как средство решить ту или иную бытовую проблему, но как самодостаточная цель. Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий». К домам не проедешь – река мешает, а на берегу оставлять – одно переживание. 160) — значительное лицо «решил не ехать еще домой, а заехать к одной знакомой даме» (с. Шинель в произведении Гоголя – это не просто предмет гардероба. Он ничего не умеет, кроме механического переписывания документов.
В самом начале повести «Шинель» нам кажется, что Гоголь просто смеется над своим персонажем. Не случайно в «Шинели» Гоголь упоминает анекдот про коменданта, которому сообщают, что у лошади Фальконета (Медного всадника) подрублен хвост. Петербург, овеянный дыханием смерти, соотносится с инвариантом «Петербургского текста», выделенным В. Н. Топоровым12. А вот со спичками оплошала. Но главный герой не отвечал на колкие выпады сослуживцев.
Как только до Акакия доходят слова Петровича, он бросается спасать несчастную шинель. А когда чуть ли не у каждого машина появилась, селиться тут перестали. По сути, Гоголь рисует здесь образ будущей русской революции имы слышим ее лозунг «Грабь награбленное. » Вфинале повести Гоголь показывает, как «преобразует мир» духовно опустошенный человек: «и под видом стащенной шинели сдирая со всех плеч, не разбирая чина извания, всякие шинели».
Идело не только вкорыстолюбии, тут сложнее. — и в этих проникающих словах звенели другие слова: Я брат твой. Его отчаянные попытки вернуть шинель, хлопоты, унижение перед «значительным лицом», апосле, вгорячечном бреду, бунт— это ведь попытки вернуть себе не материальную вещь, аименно что смысл жизни.
Конечно, не только вещи, но и некоего символа иерархического статуса. Он просто не знает, как ему быть, куда деть руки, ноги и всю фигуру свою. 172) и на улицах и площадях Петербурга те жалкие лица, которые его унижали или просто не замечали в прежней жизни (кучер, будочник, квартальный, департаментский чиновник. ). В департаменте рекомендуют обратиться к значительному лицу. Имя его было Акакий Акакиевич. Вот, собственно ивсе.
Когда отец умер в начале лета, всего через три года после войны, Вовка не плакал. И значительное лицо, важнейший персонаж повести «Шинель», ни разу в повести почти не назван по имени.
Но это не помогло. Один из департаментских чиновников, увидев мертвеца, узнал в нём Акакия Акакиевича. Вэтом «хорошо» вся суть. Ключевую оппозицию, задающую смысл этого выморочного места, передает афоризм «где о-пасность, там и с-пасение»13 и здесь смерть подразумевает духовное возрождение, а событийный ряд — провиденциальную логику. Он последний приходил к ней, клянчил выпить или хоть корвалольчику накапать, грозил, что умрёт на крыльце, он и спёр, пока она с корвалолом-то шарашилась. Существует работа, в которой сопоставлена жизнь Акакия со святым.
Однажды через эти места проезжало «значительное лицо». И если А. А., «так и обмер» (с. В таком случае можно было бы ожидать появления его имени в названии повести. Это слово здесь важно.