Язык ее высовывался наружу и свисал на щетинистый подбородок. Сам бог моря Посейдон был очарован ею. Подобные произведения экспонировались в кабинетах редкостей.
«Голова Медузы» была предназначена не для картинной галереи. Со времен античности изображения головы Медузы с высунутым языком, оскаленными зубами и волосами-змеями встречались на воинских щитах (бронзовых или деревянных), помещались у входа в здание как талисман, предотвращающий опасность.
Однако известно, что к 1635 году она находилась в коллекции герцога Бэкингема, сына персонажа из «Трех мушкетеров», который вполне вероятно и заказал ее. Из ее крови появились змеи, а также, согласно Овидию, – крылатый конь Пегас. К тому же в этой скромной на вид картине ключ к пониманию эпохи барокко.
Кто был заказчиком этого шокирующего полотна, установить пока не удалось. Во-первых, придя на эту выставку, зритель откроет для себя Рубенса. Миф о горгоне Медузе неисчерпаем по своему содержанию. В этом обзоре вы сможете найти ответы на эти и другие вопросы. На выставке в Аполлоновом зале Зимнего дворца экспонируется одно произведение кисти прославленного фламандского живописца Питера Пауля Рубенса (1577-1640).
Классическим местом изолированного изображения головы Медузы является, в соответствии с ее функцией, отвращающий беду щит (Минервы). Рубенсу это удалось в полной мере. Первым был Леонардо да Винчи, картина которого находилась в собрании Медичи во Флоренции. Ответ один — да, стоит.
Из капель крови, упавших на землю, возникают новорожденные маленькие змейки. Традиция украшать деревянные щиты вызывавшей ужас головой Медузы восходит к несохранившемуся юношескому произведению Леонардо да Винчи, которое находилось в XVI в. во владении Медичи и было описано Вазари в 1568 г. Собственностью Медичи был деревянный щит с головой Медузы, созданный Караваджо в последнем пятилетии XVI в. (в настоящее время в Уффици, Флоренция) и посланный кардиналом дель Монте около 1600 г. великому герцогу Фердинанду I. Рубенс, очевидно, знал если не сам оригинал, то данное Вазари описание щита Леонардо, а также щит Караваджо, который он мог видеть, побывав во Флоренции в 1600 г. Использование иконографии Медузы в политически устрашающем аспекте в конце XVI в. и в XVII в., о чем свидетельствуют источники и изображения того времени (Лудовико Дольче, Чезаре Рипа, Джамбатиста Марино посвященная Алессандро Фарнезе гравированная аллегория правителя, выполненная Отто Вениусом), – все это, очевидно, было известно Рубенсу. Часто античный миф служит Рубенсу предлогом для демонстрации обнаженного женского тела, безотносительно к тому, дает ли он изображение «Суда Париса», «Трех граций» и т. д. В декоративно-прикладном искусстве Западной Европы в XVI столетии такие изображения получили определенное распространение. (Овидий, Метаморфозы", IV, 615-661, 770-803).