20июля вМАММ откроется выставка рисунков иакварелей архитектора Сергея Кузнецова— «путевые заметки» из40городов мира иэскизы кпроектам. По просьбе «РБК-Недвижимости» Сергей Кузнецов представил и другие свои рисунки и акварельные зарисовки, сделанные за последние несколько лет.
Скажем, рисование готических соборов с их повторяющимися аркадами напрямую повлияло на проект Казанского дворца водных видов спорта. Корни классицистической архитектуры многих стран, безусловно, находятся именно в Италии, так что не удивительно, что архитекторы многих поколений приезжали туда изучать «первоисточники». Недавним увлечением стала акварель – тут его наставником выступает известный акварелист, мастер архитектурных пейзажей и почетный президент Американского общества архитектурных графиков (ASAI) Томас Шаллер, ставший специальным гостем презентации.
Стрижка овец», «Мираж в степи», написанные в 1912 году. Вот таким образом, картинки кузни не могут служить полезным пособием, для тех, кто хочет научиться ковать своими руками. Альбом-каталог, подготовленный к выставке, включает статью о творчестве Павла Кузнецова и обширную «Летопись жизни и творчества», куда вошли биографические сведения, записки и короткие статьи художника, его эпистолярное наследие, выдержки из статей критиков, стенограммы выступлений Кузнецова, воспоминания о нем, архивные фотографии. Николай Дмитриевич Кузнецов родился в 1850 году в имении Степановка, Одесский уезд.
Впрочем, сюжетами рисунков Кузнецова становятся архитектурные пейзажи и других стран. Действительно, русские художники и архитекторы всегда изучали Италию.
Мастерство оттачивали впутешествиях. Значимые источники кузнецовского стиля — традиция искусства В. Э. На выставке представлена также уникальная, чудом сохранившаяся авторская вышивка «Смерть Тентажиля» (1904. ). Здесь царят плавные и широкие ритмы, единое, текучее пространство, где почти прозрачные фигурки расстилают ковер, строят кошару, спят, поят или стригут овец, плывут «величественные лебеди степей – верблюды». Рисунок, безусловно, является средством отдыха и расслабления. Один из самых плодотворных периодов Кузнецова-графика — начало 1920-х – 1930-е годы. Павел Кузнецов — художник пространства и в самых декоративных, орнаментальных его вещах разлит тот «голубой раствор», в который «погружен земной простор».
Форма отчасти «остается пеной»: «туман, зыбкость, полуясность, скраденность контуров и колорита» (А. Я уверен, что рисунок — это ключевой элемент архитектурного образования. «Мне кажется, для любого архитектора рисование всегда не только часть образования и школы, но и часть повседневной практики», – говорит Сергей Кузнецов. Вместилище пространства у него — не перспектива, а светоносный цвет.
Изначально рисуем пропорции, затем чертим и рисуем построение тела. Основными направлениями его живописи были портреты и жанровые сцены. Рисовал в строящей новую жизнь и новый Ереван Армении.
И прошедшая в 2014 году выставка «Только Италия. » в Третьяковской галерее, например, очень подробно исследовала этот феномен. Изображение строится параллельно плоскости холста, образуя своего рода «покров» над сквозящей за ним далью. Однако для ручной ковки кувалда большого размера применяется редко.
Под этой деталью рисуем наковальню. Особенно знаменитыми и популярными являются его жанровые сцены из обычной жизни в России его времени, например такие, как: Объезд владений, Малороссиянка, отдыхающая на траве, Охота с борзыми, Натаскивание собак, В отпуску и многие другие. Увлечение Италией стало идеей выставки в Третьяковской галере под названием «Только Италия», в которой Сергей Кузнецов принимал участие наряду с тремя другими современными архитекторами. И хотя многим это кажется архаичным, лично я считаю это очень полезным.
Позднее, в советский период, когда многие русские художники, чей подъем пришелся на первые три десятилетия века, переживали кризис, Кузнецов находил необходимый для его работы источник «формы и радости» в людях и в мире природы: в цветах и плодах, в море и соснах, в полях капусты. Однако влияние «московского импрессиониста» К. Коровина было в те же годы рубежа веков не менее, если не более, сильным.
Выставка открывается работами, которыми Кузнецов «дебютировал» в истории русского искусства: картинами и графикой периода «Голубой розы». Рисунок — это не всегда повторение реальности, это некая подача эффекта, который производит здание (или группа зданий) на зрителя, в данном случае — на меня. В 1920–1930-е годы он искренне увлекся трудовыми сюжетами «от садоводства до цветоводства, от процессов колхозного труда к праздникам урожая».
Место выбирается по очень простому принципу — хочется найти нетривиальный вид даже у самых известных построек, плюс интересно через перспективу и объемное пространственное построение рисунка выявить какие-то интересные черты памятника. Точка постоянного притяжения— конечно, Италия, особенно Венеция. Действительно, русские художники и архитекторы всегда изучали Италию. И лучшего способа познать это, чем через рисунок, для архитектора нет. Графическое наследие Кузнецова обширно и, хотя большую часть составляют натурные рисунки и наброски (тот постоянный труд художника, который редко находит место на выставках и который обычно считается черновым материалом), среди них есть прекрасные образцы графического искусства, когда двумя-тремя линиями или пятнами создается цельный выразительный образ.
Эскизы готовы, они у нас черновые. В этих картинах воплотилась детская мечта художника «утопать и изумительно растворяться в небе с необычайными формами миражного очертания». Далее следуют классические произведения степного цикла, которыми Кузнецов вошел уже в мировую историю искусства ХХ века: «Вечер в степи», «Мираж в степи», «Дождь в степи» (все — 1912, ГТГ) и другие. А впервые соприкоснулся мальчик с живописью, конечно, в мастерской отца, живописных и иконописных дел мастера, где они с братом Михаилом, впоследствии тоже художником, смотрели, как грунтовались холсты, как растирались краски, как наносился на загрунтованную основу первоначальный рисунок.
Понятно, что все картинки кузницы передают некие романтические и весьма далёкие «от жизни», представления о работе кузнеца и ковке металла. Отдельным блоком экспонируются листы из альбома литографий «Туркестан» (2-я серия). Среди картин этой серии — «Весна в степи», «Вечер в степи», датирующиеся 1909-1912 годами и другие. Как он держит топор, как замахивается, какие движения при этом совершает.
Причина почти полного игнорирования графического наследия такого большого мастера — безусловное преобладание в его творчестве живописного начала. Рисунок, безусловно, является средством отдыха и расслабления. Конечно, это не значит, что потом в своей работе я просто копирую какие-то приемы.
В том же, что касается сердцевины искусства, Кузнецов стал прямым наследником своего «духовного отца» — Борисова-Мусатова, в такой же мере чистого живописца, как он сам. Рисунок – это не всегда повторение реальности, это некая подача эффекта, который производит здание (или группа зданий) на зрителя, в данном случае – на меня. Чтобы запечатлеть кузнеца за работой, вам необходимо за ним понаблюдать.
Бывая вразных городах мира, Сергей Кузнецов всегда старается найти время для рисунка. Ведь именно через работу руками лучше всего понимаешь и ощущаешь пропорции и пространство. Корни классицистической архитектуры многих стран, безусловно, находятся именно в Италии, так что не удивительно, что архитекторы многих поколений приезжали туда изучать «первоисточники». С Венецией также связаны несколько важных в творческой карьере Сергея Кузнецова проектов, придуманных для архитектурной Биеннале. Среди портретов особое внимание стоит уделить таким, как: портреты Репина, Васнецова, Чайковского, Шаляпина, Ключница, Спящая девочка и так далее. Они, может быть, будут гипертрофированы в рисунке и отличаться от реальности.
Вначале рисуем прямоугольник, под ним рисуем короткие три линии. Просто города, в которых мы рисуем, как правило, очень разумно устроены с точки зрения организации общественных пространств. Как и живопись, графика Кузнецова отличается пространственностью, «проницаемостью» изобразительной поверхности, композиция — ритмической точностью, а колорит — сиянием цвета. Не стоит делать из рисунка универсальное средство изучения и проектирования всего и вся. Радищева и из частных коллекций.
Борисова-Мусатова и эстетика гобелена. Так в чем же своеобразие и обаяние дарования именно Кузнецова. Ведь именно через работу руками лучше всего понимаешь и ощущаешь пропорции и пространство. Настанет время, когда к искусству приобщатся люди, смотрящие на небеса простыми, ясными глазами».
Музей изобразительных искусств имени Пушкина – одно из любимых мест для работы. Так что в этом смысле рисунок ковки вполне правдоподобен.
Так онизучает ивбирает всебя жизнь улиц, площадей, парков инабережных. Нонетолько.
Стилистически она органично входит в корпус его живописных и графических работ символистского периода с их «стебельчатым» мазком и раздельным штрихом. «Что явствует из этих рисунков Сергея Кузнецова – так это желание восстановить исходную форму каждого произведения через обращение к наиболее известным и интересным памятникам Италии, перебирая их компоненты и добираясь до самих основ современного искусства», – написал во вступлении к книге знаменитый испанский архитектор Сантьяго Калатрава. В прямом, «академическом», смысле слова он был учеником В. Серова, мастера, в чьем искусстве превалировало начало рационалистическое, находящее выход прежде всего в сфере рисунка, в линии. Декоративная живописная плоскость «Голубого фонтана» изнутри пронизана пространством, листья и струи воды наполнены светом, воздухом и глубиной.
И хотя многим это кажется архаичным, лично я считаю это очень полезным. Не стоит делать из рисунка универсальное средство изучения и проектирования всего и вся.
Много рисунков посвящено Венеции. И это, в свою очередь, помогает глубже понять смысл конструкции, декорации и то, как конструктивные и декоративные элементы сосуществуют и «работают» вместе. Теперь переносим и прорисовываем фигуру, а затем закрашиваем цветом. Рисовал Кузнецов много и упорно. Это «Вечер в степи», «В степи за работой.
В ходе работы над экспозицией 2010 года «Фабрика Россия», посвященной редевелопменту промышленного наследия малых городов России, была выполнена серия зарисовок Вышнего Волочка. И лучшего способа познать это, чем через рисунок, для архитектора нет. Рисовал в зрелые годы, стремясь поведать людям, «смотрящим на небеса простыми, ясными глазами», об открытом им прекрасном, гармоничном Востоке, где сливались воедино мечта и действительность. Главные мотивы символистской живописи Павла Кузнецова – «Фонтан» и «Рождение», связанные темами истоков жизни, пробуждения души. Я уверен, что рисунок – это ключевой элемент архитектурного образования. Они, может быть, будут гипертрофированы в рисунке и отличаться от реальности.
И рядом на полу рисуем кувалду – две параллельные линии (рукоятку) и к ней дорисовываем по аналогии с наковальней небольшой параллелепипед. Благодаря постоянному присутствию невещественного, «горнего», благодаря «просквоженности» далеким, глубоким, «иным», живопись Павла Кузнецова оказалась маловосприимчивой к той порче, которой в большей или меньшей степени было поражено приверженное материи искусство многих его современников в 1930–1950-х годах. Мать Кузнецова, Евдокия Илларионовна, любившая живопись и музыку, способствовала приобщению детей к искусству. И это, в свою очередь, помогает глубже понять смысл конструкции, декорации и то, как конструктивные и декоративные элементы сосуществуют и «работают» вместе.
А. Н. Эфрос), длинные вертикальные мазки, размытые абрисы. И прошедшая в 2014 году выставка «Только Италия. » в Третьяковской галерее, например, очень подробно исследовала этот феномен. Малейшие нюансы мы должны запомнит, а ещё лучше зарисовать, сделать для себя эскиз.
В120 работах представлена иобширная география художественных опытов. Конечно, это не значит, что потом в своей работе я просто копирую какие-то приемы. Линии соединяем линиями, параллельными сторонам прямоугольника. Рисовал в начале века, когда пытался выразить то, что казалось доступным только музыке или поэзии и невоплотимым в материальных, зримых формах, — глубинную суть явлений и предметов их «подлинные», по определению символистов, «сущности».
Отечественное архитектурное образование до сих пор строится на этом. Теперь переходим к делу.