Ноги Миланы он закинул на плечи, чтобы её дырочка раскрылась перед ним ещё сильнее, а сам взялся за груди. Никто и никогда не видел новорожденную дракониху. Милана ощутила, как член внутри неё затвердел как камень, напрягся неимоверно.
Голова Миланы моталась из стороны в сторону, волосы касались кровати. Дракон довольно смотрел на неё, скрестив руки на груди. В случае с девушками это происходило именно во время потери девственности. В комнате заметно потемнело. Вдоволь наглядевшись, он начал раздеваться.
Член у Дракона был даже больше, чем у городского кузнеца, а ещё эти шипы. Снял рубаху, чуть не порвав её, скинул штаны. Милана ощущала себя так, будто он заполнял вообще всю пустоту, которая была в ней.
Сейчас ей казалось, что Дракон недостаточно груб. Он раскрывал её всё сильнее и сильнее, пока наконец не коснулся чего-то совсем скрытого. Девица сморгнула с ресниц колючую пыль.
Попытался протолкнуться ещё глубже, но даже Дракон не был всесилен. Точка всё приближалась. Этот оргазм Миланы был таким сильным, что она потеряла сознание на несколько секунд.
Каким бы сильным они ни был, но руки его, видимо, устали. Милана только пискнула и выгнулась, повиснув в его руках. Нагнулся было, чтобы стащить сапоги, но махнул лениво рукой и оставил так.
Она всегда быстро заканчивала, но это было даже слишком. Он схватил её одной рукой за горло, другой мял грудь. Другая же была человеческой и требовала постоянной подпитки. Третий вариант – магическое начало драконов.
Неужели девицы были их излюбленным лакомством. Дверь заскрипела и в комнату вошёл он. Обдумать этот вопрос ей не дали.
Девушка приносит себя в жертву и отдает свою жизнь вместо отца. Он не вошёл в неё, нет. Он хмыкнул, ускоряя темп. Он аккуратно, не торопясь, насадил её на свою булаву, приподняв над простынями.
Так и есть. Милана положила сверху свои ладони на его, сильнее прижимая их. Зная, какой бурный и сладкий у неё оргазм, Милана боялась, что Дракона это позабавит: он принёс её сюда, чтобы истязать, мучать и съесть в конце-концов (как рассказывали в городе), а она растечётся по кровати в конвульсиях, умоляя не останавливаться. Каждый месяц драконы принуждали приносить им в жертву по одной девушке. Милана вжалась в подушки, прижав к груди колени.
В следующее мгновение она ощутила, что бывает, когда дракон пробирается в своё логово. Затем глухой удар о землю и тишина. На этом Дракон решил закончить беседу. А он недоумённо смотрел, как она, вместо того, чтобы умолять не делать этого и отпустить её, бьётся в сладостных судорогах. Он был близок к оргазму, видимо, её вид, так сладко кончившей, возбудил его до максимума.
Не могла она больше на это смотреть, крепко зажмурилась, ожидая смерти. Она затихла, прислушиваясь к своим ощущениям. Но зачем. Дракон упёрся в кровать коленями и размеренно начал насаживать Милану на член. Волна спермы была такой сильной, что она почувствовала, как её, порядком притерпевшуюся к его нечеловеческим размерам вагину, чуть не разорвало от этого потока семени.
Как вы думаете, откуда эта магия бралась. Некоторые, конечно, поедали свою так называемую добычу. Но в один прекрасный момент магия могла улетучиться. Она кричала уже в полный голос, ничуть не стесняясь, прямо ему в лицо.
Дракон распрямился, вытащил рывком член из неё и следующая волна семени ударила на её разгорячённое тело. Каких ещё сюрпризов ожидать от него. Нет и еще раз нет.
Дракон запрокинул голову из его горла вырвался рык. Несколько секунд и всё было кончено. Девушка обмерла. Милана успела ещё удивиться, как это забавно звучит: злой Дракон и её пещерка.
Милана осталась сидеть на простынях абсолютно голой. Всё такой же чёрный, высокий. Какая-то ее часть, безусловно, могла быть природной. Дальше хода не было, кончилась пещерка. Но это только одна из версий.
В большинстве легенд драконы обладали магией. Он залил её сразу и всю до краёв, не оставив места для себя. Он подошёл к кровати, сдёрнув без всякого сопротивления одеяло.
Она ведь была пленницей, жертвой. Целую вечность он входил в неё, абсолютно не торопясь, но неотвратимо. Она растеклась по её груди, закапала на простыни, пачкая их. Уже видно было, как расстилаются за спиной чёрные крылья, как блестит на солнце чешуя. Девушка эта сирота, у неё нет матери, только отец (и сёстры в русском варианте).
Это было совсем не больно, но она чувствовала, что абсолютно потеряла волю.